Пролог
Эти глаза. Желтые янтарные глаза следят за мной.
Я иду по тропинке через парк. Немного задержалась у подруги, а на улице уже начало смеркаться. Легкий летний ветерок нежно касается оголенной кожи, ласково играет с моими волосами. Я прибавляю шаг, но будто иду на месте, вокруг всё замерло. Из-за кустов слышится возня и на тропинку передо мной выскакивают большие черные собаки. Одна из них начинает выть и я понимаю – передо мной далеко не друг человека, а самые настоящие волки.
Но откуда? В парке волки?
Они смотрят на меня желтыми злыми глазами, и готовы наброситься в любой момент. Страх проскальзывает по позвоночнику ледяной струей. Я оглядываюсь назад и вижу как из под тени деревьев отделяется чёрная высокая тень человека. Он идёт тихо, ни одна ветка не хрустнет под его ногами. Даже волки прижали уши и оскалились на незнакомца. Я чувствую горячую энергию от него, она успокаивает и мне совсем не страшно, зато любопытно.
Как только незнакомец выходит на тропинку волки кидаются на меня, зубы щелкают перед лицом , еще мгновение и… но точные молниеносные движения незнакомца раскидывают всех волков. Звериное скуление обретает человеческую речь.
Вместо раненых волков на земле лежат молодые парни. Я пытаюсь рассмотреть лицо незнакомца, но вижу лишь янтарные глаза. Они гипнотизируют, подчиняют. Меня непреодолимо влечет к нему. Хочу спросить кто он, но тень подносит палец к губам. А позади меня раздаётся мощный рык.
– Иди к чёрту. Она не твоя.
Огромное страшное чудовище напоминающее волка стоит передо мной.
– Но и не твоя, – тихий голос шепотом проносится над тропинкой. Я его не слышу, но будто чувствую как вибрацию.
– Она нужна хозяину.
– Передай ему – она под моей защитой.
Монстр бросается к незнакомцу и они растворяются в темноте.
Сердце бешено билось, кровь пульсировала в затылке и висках. Я открыла глаза – белый натяжной потолок напомнил, что я дома. Значит, это был сон. Такой реальный, я даже чувствовала запахи. Как такое возможно?
Эти сны начали мучать меня несколько лет назад. Сначала они были неясные, словно в тумане, но в последнее время стали настолько реалистичными будто я жила двойной жизнью и во сне отправлялась в какой-то другой мир. Мир полный странностей, монстров и магии. И всегда в этих снах присутствовал желтоглазый незнакомец.
Сегодня он впервые заговорил.
___________________________________________________________________________
Здравствуйте, дорогие читатели! Рада представить вам свою первую книгу в подобном жанре. Спасибо за прочтения и вашу поддержку!
Глава 1.1 Призраки не плачут
1.
– За что такое наказание? – запричитала женщина на скамейке, обсуждая с соседкой по палате свой диагноз.
По длинному больничному коридору одиноко прогуливались пациентки разных возрастов.
Я остановилась напротив палаты под номером восемь, она как раз находилась напротив сестринского поста. Пустая палата встретила холодными стенами и порывом ветра. Настежь открытая рама хлопнула об откос. За окном моросил мелкий дождь, серые тучи угрюмо нахмурились, пряча солнце.
Судя по занятым тумбочкам, свободных кроватей было две, обе расположились у окна, я выбрала как раз рядом с открытым. К тому моменту, когда я разложила вещи, в комнату вошли соседки: высокая молодая женщина лет тридцати и полная темноволосая. Они сразу замолчали, увидев меня.
– Меня Маша зовут, – представилась высокая блондинка.
– Меня Света, – гнусаво поздоровалась темноволосая, на вид не больше сорока лет. – Я плохо слышу, поэтому так говорю. Не пугайся.
Я приветливо улыбнулась.
– Привет! Меня зовут Аника.
– То есть Аня? – Маша нахмурилась.
– Нет, просто Аника.
– А-а, понятно. Первый раз слышу.
Мы замолчали. Каждая уткнулась в свой телефон. Общаться особо не хотелось.
Через час позвали на ужин. Проходя по коридору я увидела девочку лет восьми. Она стояла у входа в отделение, молча наблюдая за вереницей цветных халатов, медленно семенящих в сторону столовой.
"Может чья-то дочь," – подумала я, ещё раз бросив на неё беглый взгляд.
Наша палата находилась недалеко от кухни, поэтому мы пришли самые первые, и, получив порцию омлета, заняли столик у окна.
– Сегодня любимый ужин, – Света улыбнулась и по-детски захлопала в ладоши.
– Давно здесь? – спросила я.
– Неделю, завтра операция.
Света говорила непривычно громко, сразу привлекая внимание к нашему столику.
– А ты? – я посмотрела на Машу.
– Третий день, но надеюсь до операции дело не дойдёт. Я на сохранении лежу. Врач перестраховалась, сказала на всякий случай.
– Ну да, лучше так, – я кивнула, продолжая дожевывать омлет.
После ужина соседки повеселели, и продолжили общение уже в палате.
– Аника, а ты здесь по какой причине? – спросила Маша.
– Киста, – коротко ответила я, не желая вдаваться в подробности.
– На операцию?
Я кивнула.
Несколько месяцев назад на обследовании у гинеколога ему не понравилось уплотнение внизу живота. Узи показало кисту, но из-за государственных экзаменов в колледже операцию пришлось отложить на два месяца. И вот после сдачи всех анализов я наконец пришла сдаваться в гинекологическое отделение
Дежурная медсестра оповестила об отбое и выключила свет.
Я лежала в кровати, изучая белый потолок, его причудливый рисунок из растрескавшейся краски. Из коридора раздавался приглушенный разговор медсестры и санитарки.
Я достала телефон, пыталась читать, но мысли уносились прочь отсюда.
"Я вспоминала последний сон. Насколько я поняла это были оборотни. Но почему они снились мне? Как дочь священника, я была очень ограничена в выборе фильмов и книг. НЕ хотелось расстраивать отца, он бы не одобрил книги про нечисть и монстров. Про сны рассказать я тоже никому не могла. Боялась расстроить отца и разочаровать мать. У нас итак были с ней не самые доверительные отношения. "
Соседки уже спали, часы на телефоне показывали 12:00, когда я услышала тихий скрип двери. Мне показалось, что в проёме мелькнула детская ручка.
" Может девочка палаты перепутала? Хотя странно: мы в гинекологическом отделении, откуда здесь дети? Если только кому-то разрешили ребёнка с собой взять, может, оставить не с кем."
Я решила проверить, подошла к двери и выглянула в коридор. Никого, только храп медсестры, прикорнувшей на диванчике, эхом разносился по коридору. Не успела я лечь, как на этаже загромыхала каталка, раздались голоса медсестёр. Видимо поступил кто-то, через пару минут в комнату ворвалась медсестра, включила свет. Следом въехала каталка с девушкой. Они помогли ей перебраться на заправленную кровать и ушли, выключив свет. Девушка отвернулась к стене, трясущиеся плечи, периодически вздрагивали, но она не издала ни звука.
Когда я проснулась, соседки уже во всю общались с новенькой. Это была тридцатилетняя девушка, настолько хрупкая и тонкая, что больше напоминала пятнадцатилетнего подростка, чем взрослую женщину.
– Я даже не знала, что беременна, – в голосе звучала неподдельная горечь. – Если бы знала давно бы легла на сохранение.
– Ну не переживай, – успокаивала Маша. – Может всё обойдётся.
– Дай бог, – ответила новая соседка. – Ещё раз я не вынесу.
– Уже были случаи? – сочувствовала Маша.
– Да, на двадцатой недели близнецы. И два на ранних сроках.
Глава 1.2
Мертвенно-бледная кожа, милые черты лица, вздёрнутый носик, золотистые волосы. Её можно было принять за ангела, если бы она так сильно не была похожа на призрака. Я молча смотрела на неё. На шее чёрным кольцом, будто плетёная фенечка, виднелся вдавленный след от рук.
Хриплый, сдавленный детский шёпот разнёсся по туалету.
– Когда придёт козлорогий, глаза не открывай.
– Кто ты?
– Только так можно спасти детей, – продолжила девочка.
– Кто ты такая? Кто такой козлорогий? – мне нужно было понять, разобраться о чём она говорит.
Ощущение нереальности происходящего, окутывало меня, туманило мозг.
Девочка все так же стояла у двери.
– Пожалуйста, объясни, я не понимаю, – я шепнула еле слышно, уже не веря, что получу ответ.
– А разве ты не знаешь?
– Нет.
– Спроси Надежду.
Я моргнула, девочки у двери уже не было.
Как до палаты долетела не помню, запрыгнула на кровать с середины комнаты, укрылась одеялом. Руки тряслись как при паркинсоне.
"Что за бред? Какие призраки? Какой ещё, нафиг, козлорогий? Может мне всё это снится?"
Я ущипнула себя и отдёрнула руку.
"Больно! Значит, не снится. Я же не Константин, чтобы призраков видеть. Никогда подобного за собой не замечала. Почему же сейчас? И что это за девочка? Почему я должна о ней знать?”
Одни вопросы и ни одного ответа. Надо успокоиться. Надо успокоиться.
Про сон я забыла, да и не смогла бы сейчас уснуть даже если бы постаралась. Что я знала о подобных случаях только то, что видела в фильмах ужастиках. Чаще всего призраки связаны с местом где умерли. Может поспрашивать работников о маленькой задушенной девочке. Должен же кто-то знать об этом… Кажется, она сказала "спроси Надежду".
С трудом дождавшись утра, я соскочила с кровати, как только услышала голос медсестры.
– Доброе утро, Ирина Валерьевна! – я пыталась держаться непринуждённо.
– Что случилось? Плохо? – вместо приветствия забеспокоилась дежурная медсестра.
– Нет, нет. Всё хорошо. Просто спросить хотела, – затараторила я, пытаясь успокоить медсестру, но вызвала ещё больше подозрений.
– Давай-ка я тебе давление померяю, что-то не нравится мне твой вид.
Пришлось согласиться.
Пока медсестра накачивала манжету воздухом, я попыталась расслабиться и как бы невзначай, спросила:
– А вы давно работаете?
Ирина Валерьевна взглянула на меня поверх квадратных очков.
– Сомневаетесь в моей компетенции?
– Что вы? Просто интересно, – я попыталась улыбнуться.
– Так и есть, давление зашкаливает. Ну-ка милочка, пойдём ка в палату.
Она подхватила меня под руку и повела по коридору.
– Сейчас принесу таблетки и не вздумай подскакивать.
Девушки-соседки уже проснулись и во все глаза смотрели на меня.
– Аника, с тобой все в порядке? – Маша села рядом на кровать.
– Всё хорошо, просто давление.
Позвали на завтрак.
– Девочки, вам принести? – заботливо спросила Маша.
Я кивнула.
– Надя, а тебе?
Новая соседка, погруженная в телефон, ответила лёгким кивком через несколько секунд.
"Надя! Надежда!
Надо улучить момент и спросить. А что спросить?"
Мысли лихорадочно кружились, спотыкались, я никак не могла сосредоточиться и ухватить нужную. Зашла медсестра принесла таблетки, то ли среди маленьких кругляшек было успокоительное, то ли тело сдалось после бессонной ночи, но я постепенно расслабилась и уснула, пропустив завтрак и обед.
Сквозь сон доносились голоса, соседки обсуждали последние новости. Я приоткрыла глаза – Надя лежала на противоположной кровати.
– О, соня проснулась. Мы не стали тебя будить, ты так крепко спала. Тарелка с едой стоит на тумбочке, – Машина забота удивляла. Я никак не могла понять делает ли она это искренне или с каким-то умыслом.
– Спасибо, Маша! – я села на кровати и обратилась к Наде. – Не успела тебя поприветствовать, так что привет, я Аника!
– Надежда, очень приятно, – она ответила искренне улыбаясь.
– Я краем уха слышала ты не первый раз здесь лежишь.
Надя кивнула.
– Я хотела спросить… – и замялась, не зная как правильно задать вопрос, чтобы не показаться сумасшедшей. – Э-э-э, слышала ли ты когда-нибудь историю о задушенной девочке.
Чувствовала себя глупо, но к моему удивлению Надя опять кивнула.
Я чуть не подскочила от радости.
Глава 1.3
Я стояла в длинном коридоре, в луче света. Ни начала, ни конца, словно это был не коридор, а тоннель. Попробовала идти, но оставалась на месте. Внезапно передо мной появилась девочка. Я узнала её – это Юля, но не та, которую я видела в туалете, а живая. Она подошла ко мне и сказала:
– Зачем ты искала меня?
– Хотела узнать кто тебя убил.
– Он.
Она смотрела пристально, не отводя взгляд.
– Значит, это была не твоя мама?
– Нет.
– Зачем?
– Он собиратель невинных душ.
– Почему именно здесь?
– Разве это не очевидно? Место где много боли и смерти, где гибнут нерожденные дети, притягивает злые силы. Ребёнок, от которого отказалась мать, больше не находится под её защитой.
– Почему тогда ты здесь? Если он убил тебя, должен был забрать. Разве нет?
– Он забирает только невинные души, я к ним не относилась.
Я молчала, последние слова словно удар под дых: лишил меня сил.
– Это всё, что ты хотела узнать?
Юля шагнула назад.
– Нет, нет, не уходи. Ещё один вопрос
Она молчала.
– Почему я вижу тебя?
– У тебя дар, но ты им не пользуешься.
– Дар? Но я никогда не чувствовала ничего особенного.
– Время пришло. Ведьмак ищет тебя, подумай о своём решении, на чьей ты будешь стороне. Завтра придёт козлорогий. У твоей соседки жизнь малыша угасает, он в любом случае не выживет, но ты можешь спасти его душу, как и души многих детей. Выбор за тобой.
– Ведьмак? Кто такой ведьмак?
– Он наблюдает за тобой и ждет, когда ты сделаешь выбор. Черная магия от ведьмы уже просыпается в тебе и набирает силу, но светлая магия тоже может победить. Выбор за тобой.
Я словно очнулась от долгого сна. За окном уже светало, часы на телефоне показывали пятнадцать минут шестого. Но я чувствовала, что это был не сон, будто разговор произошёл в реальности, возможно, в другой, но я ощущала, что мне это не приснилось. Я не знала, кто этот козлорогий, но уже ненавидела его всей душой. Мысль, что Надя в очередной раз лишится ребёнка не давала мне покоя. Неужели против него нет другой силы способной справиться с ним? Я всегда верила – добро побеждает зло, но оказавшись перед перед выбором, не знала как поступить. И кто этот ведьмак вообще? Какая старуха оставила мне темную магию? Оказывается я совсем не знала ни своих корней, ни своей силы, которая якобы у меня была. Или может надо её как-то активировать?
Мне нужно было с кем-то поговорить, но единственный человек, который мог мне помочь – был отец. Я просто не могла разбить ему сердце. "Проповедник церкви, у которого дочь ведьма" – вот что будут шептать за его спиной на каждом шагу. И во всем буду виновата я.
Словно прочитав мои мысли, на телефоне пиликнуло смс от папы. "Доченька, привет! Когда операция? Назначена? Напиши, мы будем молиться. От мамы привет, она хочет сегодня к тебе заскочить".
Мама… Мы никогда не были с ней близки. Иногда мне казалось, что она меня боится. Она не обнимала меня, не целовала, будто я была для неё чужой.
С чего она решила заехать? Я лежу здесь всего пару дней. Странно как-то.
На обходе врач сказала, что мои анализы хорошие и на завтра назначена операция. Машу выписали сегодня, а Свете запретили есть и пить перед сегодняшней операцией. Наде назначили очередное узи.
С одиннадцати начинались посещения и, как обещал папа, без пяти одиннадцать раздался звонок от мамы, она ждала меня внизу.
Я заметила её сразу: седые волосы, аккуратно собранные под косынку, невзрачное серое платье, как и полагается жене священника. Как всегда в руках минибиблия. Завидев меня, она убрала её в сумочку и встала на встречу.
– Здравствуй, Аника!
– Здравствуй, мама! Каким ветром? – я сделала вид, что ничего не знала о её приезде.
– Я подумала тебе нужна поддержка.
– Можно было просто позвонить.
– Ты не рада меня видеть? – мама выглядела расстроенной.
– Нет, что ты. Рада. Может пойдём прогуляемся?
После недели дождей, наконец, светило солнце.
– Хорошо.
Оказавшись на улице, вдали от посторонних глаз и ушей, я всё-таки решила задать вопрос.
– Мама, а у нас в семье случайно никаких колдунов или ведьм не было?
Маму даже передёрнуло
– Аника, что за вопросы? Откуда у тебя такие мысли?
Мне не хотелось рассказывать ей обо всём, но надо было объяснить.
– Со мной происходят странные вещи, мне кажется, я вижу призраков.
Мама молчала. Мы подошли к лавочке в тени тополей, окружённой клумбами с бархатцами.
– Я просто не понимаю: откуда это? Или я просто схожу с ума?
Глава 1.4
Теперь все сложилось, как пазл. Видения, сны, слова Юли о моей силе. Я всегда думала, что сны с нечистью – это результат всех просмотренных фильмов-ужасов, но теперь поняла: я всё это умею. Быть жертвой мне больше не хотелось.
Когда вошла в палату Маша, одетая и готовая к выписке, сидела у Светы на койке. Её недавно привезли после операции и она медленно отходила от наркоза. Нади в комнате не было.
– Аника, присмотри за Светой, пожалуйста, за мной такси подъехало, а я уйти не могу. Света бредит и крутится, а ей нельзя. Медсестры привезли её и выгрузили, как кусок мяса. Только сказали, чтобы не давали на спину переворачивать, а то может начаться рвота. Не дай бог захлебнется.
– Конечно, беги. Я посижу с ней.
Я села рядом со Светой, придерживая её за плечи.
Оставалось все меньше времени, приближался вечер, а я никак не могла принять решение и придумать как поступить. Зазвонил телефон.
– Да папа, привет!
– Доченька, как дела? Я переживаю, ты не ответила на смс.
Я хлопнула по лбу, точно. Я ведь и правда забыла ему ответить.
– Всё хорошо, папа. Просто забыла.
– Точно?
" Он что-то подозревает? Откуда такие вопросы?".
– Мама приехала? – я решила перевести тему.
– Да… в слезах. Поэтому и спрашиваю. Надеюсь это не рак? – в голосе чувствовалось с трудом сдерживаемое волнение.
– Нет, что ты. Не рак, – нервно добавила я. – Папа, а ты веришь в призраков?
Кажется мой вопрос застал его врасплох.
– Ну допустим.
– А в демонов?
– Аника, что случилось?
– Ничего, просто спрашиваю.
– Ты же знаешь – врать не хорошо. А я всегда знаю, когда ты врёшь.
Я молчала, не решаясь рассказать о призраке и козлорогом, которого даже не видела.
– Аника, солнышко моё, не думай, что я не смогу понять, просто доверься.
– Папа, у меня всё хорошо. Правда! Мне сейчас некогда, соседку привезли после операции, надо помочь. Я позвоню тебе завтра, после процедуры, хорошо?
– Хорошо. Пока!
Кажется, папа расстроился, но я просто не могла ему всё рассказать. Услышать нотки разочарования в голосе человека, которого обожаю, не оправдать его надежды – это сродни предательству с моей стороны. Я даже не представляла как я смогу рассказать о том, что во мне оказывается дремлет сила темной ведьмы.
Вскоре зашла заплаканная Надя, ничего не говоря, она легла на кровать, отвернулась от всех. Я знала, что ей сказали на узи, но не смогла найти слов поддержки, они застревали в горле. Чем можно помочь человеку, который потерял надежду? Наверно, в мире нет таких слов.
Через час Света пришла в более-менее нормальное состояние, не говорила, но уже хотя бы осознавала где находится и кивала головой на сказанное.
Я ждала вечера, не могла найти себе место: ложилась на кровать, через несколько минут выходила из палаты, слонялась из одного конца коридора в другой. Жизнь в больнице продолжала идти своим чередом. Так прошёл вечер. Медсестра оповестила об отбое. Я легла на кровать в ожидании встречи. Боевой настрой сошёл на нет, на его место пришла растерянность и понемногу возрастающая паника.
В наступившей тишине, послышались уверенные шаги. Я затаила дыхание, прислушиваясь к цоконью каблуков. Их размеренное постукивание медленно перемещалось от палаты к палате, исчезая на несколько минут и вновь возвращаясь, неотвратимо приближаясь к нам.
Моё воображение рисовало волосатого демона похожего на козла, с длинными изогнутыми рогами и копытами, как видела в фильмах. Сердце замирало каждый раз, когда цоконье возобновлялось. Звук каблуков остановился возле нашей палаты, раздался тихий стук. Я лежала, закрыв глаза. Дверь открылась.
– Девушки, здравствуйте! Меня зовут Евгений Павлович, я главный врач. Простите за такой поздний обход, но времени совсем нет.
Я открыла глаза, вздохнула с облегчением.
– Добрый вечер! – поздоровались мы наперебой.
Палата наполнилась древесно-пряным запахом дорогих духов. Молодой, красивый врач производил впечатление успешного человека.
Евгений Павлович подошёл к Свете, присел на краешек кровати, вежливо спрашивая её о самочувствии. Кровать Нади стояла рядом и, окончив осмотр, главврач процокал к её кровати.
Так же присел на краешек, немного наклонился вперёд и, белозубо улыбаясь, спросил:
– Как вы себя чувствуете?
– Хорошо.
Он потянулся к её животу, из под рукава медицинского халата выглянули массивные часы с золотым браслетом.
Внезапно, раздался тихий скрежещущий голосок:
– Сядь ближе.
Я подняла глаза – из-за головы главврача выглядывала бесформенная масса склизкого существа, с маленькими рожками на голове.
Евгений Павлович подсел ближе и снова наклонился, ощупывая живот Нади. Существо вытянуло бородавчатую шею, приоткрыла рот полный маленьких иглоподобных зубов и втянуло воздух в себя, от Нади отсоединился крошечный шарик света и исчез в зубастой пасти существа.
Глава 2.1 Ведьмами не рождаются
Болото навевало тоску. Тонкие чахлые деревца словно палки торчали из зелёной жижи. Но самое странное именно сейчас я чувствовала себя хорошо. Запах леса дурманил голову после города, а звуки чавканья от вытаскивания сапог из грязи вызывали детское озорство.
За ягодами я напросилась специально, скорее для того, чтобы насладиться природой.
– Аника! Не отставай, а то затянет тебя кикимора и не увидимся боле, – крикнула баба Тоня.
Я поспешила за ней, после недавних событий и того что видела, теперь я верила во все рассказы и истории про нечисть.
– Что-то маловато у тебя ягод, – заметила она, заглянув мне в ведёрко. – Небось устала уже?
– Да нет, что вы. Наоборот, энергией заряжаюсь от леса. Хорошо здесь, воздух такой чистый.
– Дыши, дыши, пока дышится. Хоть ожила, а то совсем серая приехала.
Баба Тоня, знакомая нашей семьи, жила в глухой деревне и ни при каких условиях не желала отсюда уезжать. Иногда, раз в несколько лет, и я с папой и мамой приезжали к ней. Я обожала её смородиновый чай из свежих листьев, земляничное душистое варенье, тонкие ажурные блинчики.
В этот раз я поехала одна. После того как меня выписали из больницы отец не отходил от меня ни на шаг. Может догадывался, а может просто беспокоился, но он больше ни разу не попросил довериться ему. Я этому была очень рада. О том, что мне рассказала мама я решила ему не говорить. Всё равно он был для меня самым родным и неважно, что не от него мама забеременела, вырастил то меня он, а не кто-то другой.
Из школы, куда я устроилась недавно, пришлось уволиться. А желтые глаза стали сниться каждую ночь, я чувствовала, что от меня чего-то ждут, но не понимала чего именно. В тех снах я постоянно от кого-то убегала, а мой желтоглазый незнакомец защищал меня. Нас что-то связывало, я чувствовала не только энергию, но и безумное желание. Каждый раз, когда он оказывался рядом живот сворачивало в тугой ком, он словно горел, изнывая от желания. Мне казалось что схожу с ума. А днем меня сжирала хандра, грусть от случившегося и невозможность с кем-то об этом поговорить. Вот тогда-то папа и предложил съездить к бабушке Тоне. И как всегда он оказался прав – хандра и желание исчезли, как только я зашла к ней в дом. Даже сны перестали сниться. Для меня это было спасением и я всерьез задумалась о том, чтобы остаться в деревне
Местность вокруг стала твёрже и холмистее, деревья попадались всё чаще, а идти становилось легче. Мы почти вышли из болота. Я вскочила на очередной бугорок и, неловко повернувшись, оступилась в ямку. Острая боль пронзила щиколотку, мне показалось что в ноге что-то хрустнуло. Я повалилась на траву, не успев даже подставить руки.
– Батюшки! Аника! Вот до чего баловство доводит, – баба Тоня горестно взмахнула руками, и бросилась на помощь. Она помогла мне встать, но нога горела огнём и я боялась на неё наступить. Присев на бугорок, я с трудом стянула резиновый сапог, лодыжка опухла и посинела.
– И как мы теперь до дому-то дойдём, – баба Тоня расстроено вздохнула и села рядом.
– Да я сейчас палку какую-нибудь найду и доковыляю, – я пыталась не расстраиваться.
– Палку какую-нибудь, – передразнила меня бабушка. – Эх ты, кулёма.
Она похлопала себе по колену, чтобы я положила туда ногу.
– Я сейчас боль заговорю, сначала будет очень больно, придётся потерпеть, потом легче станет. Поняла?
Я кивнула.
Она наклонилась к ноге и что-то быстро зашептала, я прислушалась, но ничего не разобрала. Какой-то непонятный язык. Нога начала болеть ещё сильнее, казалось вся кровь прилила к больному месту и адски пульсировала. От боли даже слёзы выступили на глазах, я прикусила кулак, чтобы не закричать.
– Терпи, терпи, моя хорошая, – сказала баба Тоня, когда закончила шептать. Она обняла меня за плечи и баюкала в своих руках как ребёнка.
Я не заметила сколько прошло времени, но боль постепенно утихла и я с удивлением обнаружила, что отёк тоже спал.
– Ничего себе! – я восхищённо разглядывала ногу. – Баба Тоня так вы целительница! Почему вы скрывали?
Бабушка скромно пожала плечами.
– Да не целительница я. Так умею немного, но не лечу никого.
– А почему?
– Нехорошее это дело детонька. Ответственность большая.
Я натянула сапог и встала, боли совсем не было .
– Ну что, пошли?
Уже вечером перед сном, лёжа на диване, я продолжила разговор.
– А как вы начали лечить? И откуда взялась эта сила?
– Тётка моя передала, – донёсся голос с кровати. Бабушка спала на высокой перине.
– А как?
– Как, как? Как все передают, – заворчала она. – Детей у неё не было, а силу девать куда-то надо было, вот и подозвала она меня, за руки взяла да что-то зашептала. Книгу свою подарила, шкатулку с вещами разными.
– И вы сразу силу почувствовали?
– Нет, конечно. Маленькая ещё была
Сила потом пришла и книгу изучать начала уже когда постарше стала.
Глава 2.2
– Баба Тоня, а расскажите про первое колдовство. Оно, наверно, запомнилось ярче остальных?
Уже прошла неделя с того дня, как она подарила книгу заклинаний. И я изо дня в день знакомились с новыми заговорами, травами, знаками и заклятиями. Вот только про желтоглазого незнакомца никак не решалась спросить.
Бабушка возилась с тестом, вымешивала его для пирога.
– Помню. Конечно, помню.
– Расскажи,– я обожала слушать её истории о молодости.
– Девчонка, я ещё была. В аккурат как тебе сейчас. Пришла ко мне сестра двоюродная и плачет, причитает. Муж повадился к соседке ходить. Жалко её стало, вот я и сказала ей тогда, чтобы не переживала. Разберёмся. Ну я и разобралась, – тонкие губы изогнулись в усмешке.
– Баба Тоня, а что ты сделала?
– Ты неделю книгу изучаешь и не поняла ещё?
Я тут же раскрыла книгу, быстро пробежала глазами по первым главам.
– Баба Тоня, ну нет тут ничего такого от измены,– заявила я, после пятиминутных поисков.
– Что же ты искала?
– Заклинание на потенцию, например. Ну чтоб достоинство его отсохло, и он им пользоваться не смог.
Бабушка удивлённо хмыкнула, видимо, не ожидая от меня такой жестокости.
– Сделать мужчину бессильным – это уже крайняя мера. Можно просто заставить болеть какую-нибудь часть тела. Вот я так и сделала. Дала ей травы, да шепнула на воду несколько слов, а у него на следующий день горло заболело. Да так, что ни глотать, ни говорить не мог. Поехал в больницу, а врачи руками разводят – понятия не имеют, что происходит.
– Так, а как он поймёт, что это наказание?
– Как домой приехал, сестра ему с порога:"Ну что нравится болеть?". Он, естественно, не в понятках. Она ему чайку с травой другой заварила, у него все и прошло. И предупредила: "Ещё раз налево пойдешь то же самое сделаю, но уже не с горлом".
– И что? Помогло? Не изменял больше?
– Как отрезало. Сколько лет живут вместе, каждый раз при встрече благодарит.
Я смотрела на неё во все глаза.
"Ну как этот человек может быть плохим, если на самом деле она ничего злого и не сделала".
– Баба Тоня, а я так смогу?
– Если захочешь, конечно, сможешь, – она нежно похлопала меня по плечу. – Вот заклинаньица запомнишь, да травы выучишь и всё у тебя получится.
Хотелось верить, ведь мысли о спасении детских душ меня не покидали ни на минуту.
– А травы мне тоже по книге учить? – спросила я бабушку.
– Не, что ты.
Она прекратила раскатывать тесто, отложила скалку в сторону и, махнув рукой, чтобы я шла за ней, вышла из кухни. Слева от входа находилась дверь в маленькую каморку. С потолка свисали всевозможные пучки трав. От их разнообразия у меня разбежались глаза.
– Вот это полынь, а это мята, шалфей, одуванчик, гвоздика, крапива, донник. Все лето собирала, – показывала она на разные пучки.
– Как же их много.
– Это только половина того что нужно, остальные у нас не растут.
Так прошёл месяц. Золотые пейзажи осени незаметно сменились, оголившимися деревьями и пожухлой травой. Мне нужно было вернуться домой, папа просил приехать на ближайшем автобусе. В последний вечер перед отъездом, мы уютно расположились перед телевизором, я всё-таки решилась и рассказала про детские души, про козлорогого и даже заикнулась про незнакомца из снов. Баба Тоня долго смотрела на меня, я знала этот взгляд, который одновременно и оценивал, и сочувствовал. Наконец ответила:
– Одна ты не справишься. Это даже мне не под силу. Только с кем-то в паре можно его одолеть. С виду он выглядит хоть маленьким и мерзким, но на самом же деле он может принимать разный облик. Другой вопрос – хочешь ли ты оставить врача живым?
– Наверно, да. Как я могу судить его, не зная, как он подцепил этого демона?
– Ох, тяжело тебе будет. Пытаться разобраться, чтобы поступить справедливо – это ещё та морока, тем более неблагодарная.
– А мне не нужна благодарность. Баба Тоня, не забывай – мой отец священник.
И не важно стала ли я ведьмой или нет, но совесть-то всегда со мной. Я не хочу всю жизнь мучаться от осознания, что могла поступить правильно, а поступила так, как было легче.
Баба Тоня лишь тяжело вздохнула и покачала головой. Конечно, она была со мной не согласна. С высоты её опыта мои попытки жить правильно, казались бессмысленными, но она не стала меня разуверять. Время покажет.
– Кстати, о твоём отце. Расскажи ему всё, он тебе даже больше поможет, чем я.
– Мой отец?!
– Да. Твой. Он не всегда читал проповеди. Было время, когда мы с ним изгоняли бесов и боролись с нечистыми.
Я смотрела на неё во все глаза, мысленно представляя её и отца персонажами фильма. Он в кожаной куртке и тёмных очках, она под стать ему, борются с демонами. Сюжет голливудского блокбастера, но баба Тоня тут же развеяла мои фантазии.
Глава 2.3
На следующий день мы попрощались. Я обещала приехать к ней через месяц.
На автовокзале меня уже встречал отец. Мы обнялись. Теперь я смотрела на него другими глазами. В волосах добавились седые пряди, всегда грустные глаза наполнялись искорками счастья, когда рядом была мама. Этот скромный невысокий мужчина скрывал от своей семьи целый мистический мир, и мне ужасно хотелось чтобы он поделился со мной хотя бы частью историй.
– Папа, а почему ты никогда не рассказывал, что не мог ходить.
Мы уже ехали в машине, когда я неожиданно спросила его об этом.
– И кто же тебе поведал сию историю? – он удивлённо бросил взгляд в мою сторону.
– А ты как думаешь?
– Баба Тоня?
– Ага.
– Что ещё интересного она рассказала? – отец говорил как ни в чём не бывало, глядя на дорогу, но я заметила как побелели его пальцы, крепко сжимающие руль.
– Много чего. Так ты расскажешь?
– Конечно, расскажу. Только давай поговорим об этом дома. Если рассказывать про всё, то займёт много времени, а мы уже почти приехали.
Я кивнула. Из магнитолы рычали басы христианской группы. Меня всегда поражал отец своей непохожестью на других. В выборе музыкальных композиций придерживался своих же принципов: вместо того чтобы выбрать что-то классическое, он слушал рок. Священник бунтарь – и я уважала его именно за это – он не придерживался чьих-то взглядов, не боялся пересудов. Если хотел слушать Цоя или Кипелова, то слушал, не боясь осуждения, мог поиграть в стрелялку на приставке, мог поговорить с бомжом, если считал нужным. Он всегда говорил: "Главное, что у тебя внутри".
– О! Вы сделали ремонт? – воскликнула я как только вошли в квартиру.
В глаза бросилась идеальная чистота и белизна обоев. Даже запах свежего клея ещё не успел выветриться.
– Решили обновить немного квартиру.
Папа нетерпеливо переводил взгляд с обоев на меня.
– Тебе нравится? – не выдержал он.
– Конечно! Здорово получилось!
Из кухни вышла мама и неожиданно обняла меня. Я даже не могла вспомнить, когда это было последний раз.
– Ты, наверно, устала с дороги? Проголодалась?
Она пригласила нас за стол. Только к вечеру мы смогли остаться с отцом наедине, мама ушла в магазин, а я сидела в гостиной и с нетерпением ждала отцовских откровений о прошлой жизни.
Папа сильно нервничал, это было видно по его пульсирующей жилке на виске.
– Давай поговорим пока мамы нет, – предложила я.
– Так, что ты хотела узнать?
Папа сел за круглый стол, стоящий рядом с окном, его взгляд устремился вдаль, словно он пытался заглянуть в прошлое через окно.
– С самого начала. Почему ты не ходил?
Он начал свой рассказ.
– Когда я родился случилась страшная вспышка полиомиелита, эта зараза не обошла стороной и нашу семью. Мне не было ещё и года, когда я заболел и меня парализовало. Это сейчас ставят вакцины от полиомиелита и болезнь почти не встречается, а в шестидесятом году её только начали применять, к моему рождению привиты были половина детей. Бабушка, в тайне от матери, выкрала меня и увезла к знахарке-шаманке на Алтай. Она никогда не рассказывала, что там произошло, но через месяц мы вернулись, а я сам держал в руках ложку, сам ел, правда ходить так и не мог. Но для мамы это было чудо, ведь она думала, что ничего не поможет.
Это событие вселило надежду и она загорелась идеей вылечить меня полностью. Постоянно возила меня в санатории, на массаж, сама научилась его делать. Если узнавала о целителе или знахаре старалась найти людей побывавших у него, узнать подробности. Если отзывались хорошо, она вела меня на приём. Но все как один говорили: "Радуйтесь, что он жив остался, но ходить он не сможет". Я то свыкся с этой мыслью, но мама вновь начинала искать другого целителя.
Так она однажды наткнулась на тётю Валю.
"Это случайно не та, которая меня лечила в детстве?" – пронеслась мысль в голове, но я не стала перебивать отца.
На вид ей было не больше сорока: приятная, добрая женщина. К ней шли все. Сначала только из посёлка, потом со всего района. Помню, мама рассказывала, что она никогда не требовала оплату, каждый нёс столько сколько считал нужным. И если первые посетители несли скромные подарки, то те кому она помогла в благодарность дарили всё что угодно. Кажется, ей даже машину кто-то подарил, а в то время это был очень дорогой подарок.
На первом встрече она сказала то же самое, что и остальные, но мама крикнула со злостью: "Так и скажите, что вы шарлатанка. Кто-то же смог вылечить его! Раньше он был полностью парализован, а теперь его руки сильнее, чем у многих его сверстников. Осталось только ноги заставить ходить! ".
– Значит, вы хотите, чтобы он ходил любой ценой? – тихо ответила тётя Валя.
Мне тогда так жутко стало, голос будто не её был, а на лице улыбка добрая, а глаза злые, даже кажется цвет изменился.
Мама не видела ничего, она схватилась за эти слова, как за соломинку, и согласилась.
Глава 2.4
Промелькнувшее на его лице удивление сменилось милой улыбкой любящего отца.
– Аника, ты моя хитрая лиса, – он рассмеялся и обнял меня. – Ты же знаешь я не могу устоять, когда ты просишь. А с бабой Тоней я поговорю.
Он потряс указательным пальцем в пустоту.
– Действительно, раз ты уже много знаешь, пришло время рассказать тебе всё до конца. Надеюсь и ты будешь со мной так же честна, как и я.
Я снова кивнула и прижалась к его тёплой и родной груди. Он пах свежестью, ментолом, и я любила этот аромат – запах заботливого отца.
– Я думаю мама заключила договор: её жизнь в обмен на моё здоровье, – его голос погрустнел. – В тот день, когда я отбросил костыли вместе со страхами и сомнениями, именно в этот день она умерла. Ей было всего шестьдесят, она не болела, не жаловалась на сердце – не было причин такой внезапной смерти. Но увидев меня, как я сам иду, она упала в обморок. Я думал от радости, но она больше не пришла в сознание. Умерла в больнице через несколько дней.
Папа попытался незаметно смахнуть слезинку, но увидев мой взгляд, остановился. Печально улыбнулся.
– Будто как куклу выключил, а может просто забрал её душу.
– Не может быть! – я вскочила с места, не в силах сдержать негодование. – Ты думаешь это баба Валя забрала душу твоей мамы?
– Если откровенно, то я подозреваю, что силы у неё не просто так появились. Мне кажется, там был заключён договор с демоном и не простым.
Наконец, пришло время и моей откровенности. Я рассказала папе про монстра из больницы и про Юлю, и про детские души, а вот про незнакомца решила промолчать.
– Папа! Души надо спасти. Они застряли между мирами.
Отец задумался.
– Понимаешь Ани, сначала надо разобраться, что это за монстр. Какого порядка, какого уровня и за что отвечает, только тогда я смогу решить как спасти души.
– Так, подожди… Монстры подразделяются на виды и подвиды? – я удивлённо вытаращила глаза.
– Среди демонов существует целая классификация. Судя по описанию этот относится к искусителям, которые подчиняются Мамону. Искусители самый распространённый вид. Люди призывают их в надежде получить желаемое, но такие договоры всегда заканчиваются одинаково. К сожалению, спасти всех не удастся, только тех кого он не успел ещё передать Мамону.
В комнату вошла мама, мы даже не заметили как открылась дверь в квартиру.
– О чем это вы тут говорите? – спросила она, мы с папой переглянулись.
– Книгу обсуждали одну, – папа поспешил ответить, чтобы не вызвать подозрения. – Зоинька, а ты не хочешь поделиться что ты там купила?
– Серёжа, ты представляешь, эта продавщица опять пыталась меня обмануть и дала неправильно сдачу…
Из зеркала на меня смотрела незнакомка. Последние несколько недель наложили свой отпечаток. Синие глаза в тусклом свете лампы выглядели совсем чёрными. Светлые пшеничного цвета волосы, которые раньше лёгкими завитками обрамляли узкое лицо, теперь были собраны в тугой пучок. Тёмные круги под глазами свидетельствовали о бессонных ночах.
Теперь я каждый день занималась: изучала демонологию и заклятия. И чем больше погружалась в этот мир, тем сильнее чувствовала свою силу.
Сегодня я, наконец, готова встретиться с моим первым заданием. Итак, сегодня всё решится, не стоит медлить.
Жёлтый свет, падающий из окон первого этажа, слабо освещал дорожку под окнами. Но даже этого света хватило, чтобы разглядеть высокую фигуру главврача.
– Всё, пошла, - шепнула я, открывая дверь машины.
– С богом! – донеслось вслед.
Сердце колотилось где-то в горле, но я точно знала порядок действий, а в машине меня страховал папа.
– Евгений Павлович, здравствуйте! Не уделите мне минутку внимания! – крикнула я ему в спину.
Он растерялся, оглянулся по сторонам. Мне этого было достаточно, чтобы произнести заклинание и обездвижить врача. И, не теряя ни секунды, я подлетела к его застывшей фигуре, рубанула кинжалом, отсекая одним взмахом хвост монстра, который обвивал шею Евгения Павловича. Оттолкнула его тело в сторону, заслоняя собой от козлорогого.
Демон взвыл, зашипел, его бородавчатое тело начало увеличиваться в размере, приобретая форму человека. Огромное брюхо, свисающая грудь, ноги как бревна. Массивные изогнутые рога дополняли образ мерзкого существа и, объясняли его имя.
– Аника, заклинание! – крикнул папа.
– Да восстанет Бог, и расточатся врати Его, и да бегут от лица Его ненавидящие Его, – словно проснулась ото сна, я начала проговаривать молитву. – Как рассеивается дым, Ты рассей их; как тает воск от огня, так нечестивые да погибнут от лица Божия.
Демон разозленный словами священного писания угрожающе двинулся на меня.
– Да как ты смеешь использовать силу, которую я тебе дал, против меня! – пророкотал он гневно.
Ещё минута и он раздавит меня, переедет словно каток. Я попятилась.
Неожиданно, мимо меня молнией пронеслась чья-то тень. Ещё секунда, два взмаха сталью, и располосованный живот демона распахнулся, выпуская крохотные души нерожденных младенцев. Они словно облако светлячков устремились в небо.