Дорогие читатели,
Перед вами моя первая книга. Я писала её с душой и огромной любовью к истории, героям и Малиновке.
Если вы заметите что-то несовершенное — не судите строго.
Я только начинаю свой путь, и буду рада каждому, кто захочет пройти его вместе со мной.
Глава 1.
Мария Алексеевна проснулась в 6:47, как всегда — без будильника. В доме было тихо: в гостиной, свернувшись калачиком на диване, спал кот Бублик. На кухне пахло яблочным пирогом и чем-то, что можно было назвать осенью, а на стене тихо тикали старые часы с маятником — подарок покойного мужа. Тик-так. Тик-так.
В доме было уютно и тепло: мягкий плед с цветочными узорами, полки с книгами — детективы, томики стихов, старые фото в рамках. В углу стояли ярко-розовые петунии — любимые цветы Марии, которые она аккуратно поливала каждое утро.Мария Алексеевна включила чайник, достала баночку с чаем. Начинался обычный день в Малиновке — маленьком провинциальном городе, в котором все друг друга знали и редко происходило что-то новое.Деревянные дома, каждый со своей историей, окружали сады. Весной они взрывались бело-розовым цветом, превращая город в сладкое яблоко.Центром притяжения Малиновки был рынок. Ходили не столько за покупками — хотя там продавали всё: мёд, сезонные овощи, фрукты, домашнюю утварь, — сколько поговорить и обменяться новостями. На углу рядом с рынком стояла булочная, куда горожане стекались по утрам, следуя на запах свежего хлеба.На окраине стоял заброшенный стадион: днём там играли дети, а ночью он становился чужим и тревожным. Было и заброшенное здание старого ЖЭКа — заколоченное, с выбитыми окнами. Когда-то здесь кипела жизнь, а теперь только ветер шевелил ржавые решётки.
Но у Малиновки были и свои секреты, которые город хранил и о которых местные жители старались не говорить.
Мария Алексеевна Мельникова жила в Малиновке всю жизнь — в маленьком доме с петуниями на подоконнике и котом по имени Бублик. Ей было 63 года; сейчас — домохозяйка, а когда-то строгая, но справедливая учительница математики. После выхода на пенсию она тяготела к двум вещам: кроссвордам и крепкому чаю.Про неё говорили: «та самая Мария, у которой кот и кроссворды». Она умела слушать, замечать детали — не из любопытства, а потому что любила разгадывать загадки.
Через пятнадцать минут, закутавшись в тёплую кофту, она вышла на улицу — забрать газету.
Улица Розовая на которой жила Мария ,была как с открытки: аккуратные домики с коваными калитками, весной она расцветала пышными клумбами, где розы соседствовали с маргаритками. Около соседнего дома стояла лавочка, откуда ежедневно вела наблюдение местная разведка — соседка Зоя Петровна. Она работала бухгалтером, была вдовой, всегда аккуратно собранной и вечно что-то вязала.
Через забор жила Валентина Георгиевна. Она обычно выходила в сад ровно в 7:00 — в халате с цветочным узором, с улыбкой и обязательным вопросом:
— Доброе утро, Машенька! А вы чай с лимоном пьёте или всё ещё с вашей любимой мятой?
Но сегодня — тишина. В саду Валентины не было.
У двери стоял почтальон Влад, переминаясь с ноги на ногу и держа в руках свёрток.
— Мария Алексеевна, вы случайно не знаете, дома ли Валентина Георгиевна?
— Должна быть. У неё утро начинается по графику, ровно в 7:00. А что?
— Я ей пенсию принёс. А она не открывает, — ответил Влад.
— Я сейчас, только ключ возьму. Валентина когда-то отдала мне его «на всякий случай».
Через пять минут они стояли в её прихожей. Всё выглядело обычно: плед на кресле, конфеты на столе. Но на кухне…
Валентина сидела за столом, с чашкой недопитого чая. Голова запрокинута, глаза закатились.Мария и Влад ничего не стали трогать. Мария Алексеевна позвонила в полицию.
Полицейские и скорая подъехали через двадцать минут. Соседи выглядывали из окон — весь Розовый переулок знал, что что-то случилось.
Приехали двое:
— капитан полиции Лебедев Андрей Юрьевич, около сорока, внимательный и строгий;
— молодой оперативник Илья.
Врач скорой констатировал остановку сердца. Никаких признаков насилия. «Возраст», — сказал он. — «Случается».Мария, возможно, и согласилась бы… если бы не две детали.
Чашка стояла слева — а Валентина была правша.
И кактус — любимый — лежал на полу в разбитом горшке. Среди колючек торчала маленькая бумажка, похожая на обрывок фотографии.Полицейские осмотрели тело, составили протокол.
Когда тело увезли, Мария решилась:
— У неё чашка стоит слева. А она всегда пила правой рукой. Мы сорок лет знакомы. Даже в кафе она просила подавать всё справа.
Лебедев записал:
«Соседка Мельникова: чашка стояла слева. Умершая была правша».
— Простите… кактус стоял на подоконнике. Сейчас он на полу. И на нём была бумажка. Маленькая. Я видела, но не подошла — ждала вас. А теперь её нет.
— Бумажка?
— Да. Похоже на записку или обрывок фотографии.
Лебедев нахмурился.
— Мы ничего не нашли. Возможно, вам показалось?
— Возможно… — тихо сказала Мария.
Она не была уверена, но знала одно: вещи просто так не исчезают. Особенно в доме женщины, у которой даже чашки были разложены по цветам.
Когда всё стихло, Мария вернулась домой. Сделала себе чай. Села на кухне. Бублик запрыгнул на колени, замурлыкал.
— Что скажешь, Бублик? «Это было убийство?» —вернувшись домой спросила она у кота.
Тот зевнул и посмотрел на хозяйку.
Мария взяла тетрадку и на первой странице красивым и четким почерком написала:
Дело №1. Валентина Георгиевна.
Вопросы:
– Куда исчезла бумажка из кактуса?
– Почему чашка стояла слева?
– Кто заходил к ней в выходные?
– Где её собачка Мотя?
– И что, она хотела мне сказать на прошлой неделе, когда сказала:
«Мария, вы же учительница. Вы должны уметь читать между строк...»