* * *
— Вика —
— Вика, ты должна сказать майору, что он стал папочкой, — проворчала Люсьена у меня над ухом.
— Нет, — ответила категорично и поудобнее устроилась под раковиной.
Чёртова старая сантехника. Где бы найти лишних денег, чтобы купить новую кухню?
— Лучше подай вон тот ключ, который ¾… Этот маленький, не захватывает гайку.
— Будто я знаю, что это за ключ! — раздражение подруги начинало меня бесить. — На вот, кажется это он.
Люся протянула мне другой ключ, и наконец-то этот подошёл. Я захватила им гайку, от души и со всей силы крутанула и…
— Твою мать… — выдохнула со всей ненавистью, которую сейчас испытывала к чёртовой сантехнике.
— Что там? — забеспокоилась подруга.
— Резьбу сорвала. Дурацкий китайский смеситель. Всё на соплях! — прорычала я и полезла обратно из-под раковины и вдобавок больно стукнулась головой. Искры из глаз посыпались.
Приложила гаечный ключ к ушибленной голове и зажмурилась, пережидая вспышку боли.
— Вот видишь! — назидательно произнесла подруга. — Это вселенная тебе знаки подаёт, что тебе мужик нужен. У тебя вся квартира рассыпается. Позвони своему мачо и расскажи о ребёнке.
Демонстративно закатила глаза и сказала:
— Люся, отвали. У моей Машеньки есть я. Нам вдвоём прекрасно.
— Дура ты, Вика. Сама говорила, что мужик тот просто вау, а теперь что? — всплеснула Люська руками.
— Он был «вау», пока я не узнала, что он рожа ментовская. Ты знаешь, что я всей душой, всем своим нутром ненавижу ментов, — с пылом сказала, схватила у груди свою футболку и потрясла, выражая всю степень своей нелюбви к представителям закона.
Люся махнула на меня рукой и всей своей пышной массой плюхнулась на табуретку, у которой одна ножка давно доживала последние дни.
Со всего маху подруга едва не грохнулась на пол.
— Люся! — вскрикнула я и вовремя успела схватить подругу за плечи и спасти от падения.
Подружка выпучила на меня свои небесного цвета глазищи и, багровея от негодования, пропыхтела:
— Ты видишь? Видишь? У тебя не квартира, а сплошное минное поле!
— Ничего, всё поправимо, — одарила подругу натянутой улыбкой. — Я подработку нашла и…
— Вика! Фриланс – это не работа, а чушь собачья! — вспылила подруга и схватила меня за руку, сжала её и прошептала прямо в лицо: — Викуся, серьёзно, мы с мужем видим, что тебе тяжело. Ты едва концы с концами сводишь. На мат капитал купила не квартиру, а развалюху…
— Зато ипотеку не пришлось брать. Моих накоплений и мат капитала хватило на эту прекрасную однушку, — фыркнула я.
Из комнаты раздался плач. Моя сладкая булочка проснулась.
— Ну вот, мы с тобой разбудили мою малютку, — вздохнула я и направилась к дочке. Люся последовала за мной.
Взяла малышку на руки и Машенька тут же прекратила плакать, увидела свою любимою тётю и расплылась в беззубой счастливой улыбке, задрыгала ручками и ножками.
— Можно? — с нежностью попросила Люся и протянула к моей красавице руки.
У подружки взгляд сразу стал другой, когда моя сладкая булочка оказалась у неё.
— Ах, и кто у нас тут проснулся? Кто самая красивая малышка, а? Это Машенька самая красивая, правда же? — заворковала подружка.
Она смотрела на мою дочку с таким счастьем, нежностью и любовью, что у меня сердце защемило.
Эх, Люсьена с мужем уже пять лет, как работают над созданием ребёночка, но ничего не выходит. И ведь оба здоровые, сильные. Что Люся, что её супруг Ромка – кровь с молоком, а вот не даёт Господь им деток и всё тут.
— Слушай, Люсь, можно попросить твоего Ромку, чтобы помог мне с краном? Пожалуйста… — попросила подругу и сложила ладошки в молитвенном жесте.
— А сантехника с ТСЖ вызвать? — вздохнула подруга.
— Без денег не придёт, — скривилась я. — А мне каждая копеечка нужна.
— Тебе мужик нужен, — завела ту же песню подруга.
Я сжала переносицу, шумно выдохнула и потом с сарказмом произнесла:
— Люся, мне если и нужен мужик, то точно не этот долбанный мент. Между прочим, у них зарплата вот вообще не айс. Поди три копейки получает.
— Ты даже не спрашивала про размер его дохода. Сама говорила, что в тот момент была в восторге от другого его размера, — рассмеялась подруга.
Я фыркнула и тоже засмеялась. Щёки чуть порозовели.
Что греха таить в тот момент этот прекрасный незнакомец показался мне самым крутым, прекрасным мужчиной.
Мне даже почудилось, будто я влюбилась. Вот так сразу, с первого взгляда, как только увидела его… в мужском туалете.
Угу. Была чуть подшофе и перепутала туалеты типа «сортир», обозначенные буквами Мэ и Жо.
А потом был танец с ним. Потом выпили на брудершафт, а потом он увёз меня к себе. И случилась между нами ночь волшебства.
* * *
— Люся —
— Игорь Олегович, у меня для вас имеется крайне важное сообщение. Эта новость изменит вашу жизнь и разделит её на «до» и «после»… — начала я издалека и попыталась подготовить мужчину к «маленькой» неожиданности.
Он издал длинный вздох и спросил:
— Ваше полное имя, гражданочка?
— Э-э… Ромашкина Людмила Павловна я, — ответила со всем достоинством.
— Людмила Павловна, вы скорее излагайте свои новости и сообщения или что там у вас. И прошу вас, заходите к новости не с десятой дороги. Давайте сразу к делу.
— Э-э-э… А-а-а… Хорошо, — протянула я и заёрзала на неудобном стуле. Он противно скрипнул подо мной. Лишь бы не развалился.
Майор снова издал многозначительный вздох, затем сложил руки на могучей груди (мышцы так качественно прорисовались под его свитером, что я даже залюбовалась) и произнёс:
— У вас имеются какие-то личные притязания в отношении меня? Если так, то уверяю гражданка Ромашкина, я впервые вас вижу.
Из-за его спокойствия и самоуверенности мне вдруг показалось, что это мне тут сейчас предъявят какие-нибудь притязания или обвинения. Ещё дело сошьёт на ровном месте эта ментовская моська.
Ой, не дай бог.
Взяла себя в руки и достала из сумочки телефон.
Нашла в галерее нужную фотку и положила телефон перед майором.
На фото были изображены Вика и Маруся. Они здесь чудо как хорошо получились.
И пока майор тупил над фоткой, я вывалила на него инфу:
— Это Виктория Уланова. Если не узнали, то напомню. Перед вами не просто молодая и красивая женщина. С ней вы встретились и провели одну волшебную ночь примерно два года назад. А малышка на её руках – её дочь. Машенькой зовут.
Сделала театральную паузу. Дождалась момента, когда увидела во взгляде майора узнавание и…
Да! Бинго! Он узнал Вику!
— Если вы ещё не поняли, Маша – ваша дочь, Игорь Олегович.
Ой, мама.
У мужчины лицо внезапно ожесточилось. Глаза сверкнули такой яростью, что я едва удержалась от желания вскочить, схватить ноги в руки и бежать отсюда!
Уже даже оторвала пятую точку от стула…
Помогла яркая картина, что предстала в моём воображении. Мой Ромочка с Машей на руках и воркующая рядом с ними моя подруга. Та-а-а-к… Нет уж.
Прижала попу обратно к месту.
— Что за чушь? — рявкнул Исаев, кивнул мне на дверь и сказал: — На выход, гражданка Ромашкина. Вы отвлекаете меня от работы.
— Прежде чем вы обвините меня во лжи и прочей ереси, вот вам аргумент! — воскликнула я.
Ткнула сначала на майора и едва не заехала ему в глаз своим длинным ноготком, мужик аж отшатнулся. Потом постучала пальчиком по телефону с фотографией и сказала:
— У Машеньки глаза редкого зелёного оттенка. Глазки как у вас Игорь Олегович. Один в один. Ну и ДНК тест никто не отменял. Он делается быстро, качество и гарантировано даёт сто процентный результат.
Майор вскочил на ноги. Обошёл свой миниатюрный кабинет. Это короче два шага до окна, два шага обратно к столу. И так раз пять. Или шесть. Или семь. В общем, много раз он ходил туда-сюда, у меня даже голова закружилась.
Потом он со стуком опустил руки на стол и навис надо мной маленькой… Ну может и не маленькой, но по сравнению с этим быком я вообще Дюймовочка.
— Что же ваша Виктория Уланова мне не сообщила о беременности и ребёнке, м? — с очень нехорошей улыбкой поинтересовался майор.
Я вжала голову в плечи, гулко сглотнула и прошептала:
— Хороший вопрос.
— Очень хороший, — прошипел Исаев.
— Дело в том, что Вика не выносит мен… э-э-э… лиц при исполнении, — проблеяла я и когда майор навис надо мной ещё сильнее, прижала сумочку к груди, как щитом и добавила: — Она бы вам всё рассказала не будь вы майором, понимаете? Она даже не в курсе, что вы сейчас уже в курсе. Вика моя лучшая подруга и она совсем не хотела, чтобы вы узнали о малышке.
Майор прекратил терроризировать меня своими зелёными глазищами и подавлять своей тяжёлой ментовской аурой. Расправил плечи, вдруг щёлкнул пальцами на руках. Ужасный звук, меня аж передёрнуло.
Потом он снова опустился в своё кресло. Погладил подбородок и сказал:
— Какая же вы «хорошая» подруга.
И столько яду было в его словах, что я вся ощерилась, вздыбилась, и из меня полилось наболевшее:
— А вот не надо давать мне оценку. Я хорошая подруга. Просто Вика достала.
Даже кулачком по столу стукнула, да от души, что телефон подпрыгнул.
— Её то соседи затопили и она сразу мне звонит, мужа моего просит в помощь! То у неё смеситель крякнул. То дочку на осмотр просит свезти, потому что её машина на штраф стоянке! То тачку её в ремонт доставь! — рявкнула я.
Майор удивлённо выгнул одну бровь.
* * *
— Игорь —
Словам Ромашкиной Людмилы сначала не поверил. Но потом в памяти раз за разом всплывала фотография женщины с ребёнком и червь сомнения начал творить своё поганое дело.
Узнать о женщине, с которой провёл все одну ночь, зато какую ночь, не составило труда.
Ох, Виктория. Забыть тебя было сложно.
Горячая, смелая, смешная, яркая. Буквально повалила меня на лопатки своей харизмой, заразительным ярким смехом и чувственностью. Сексуальная малышка, которая, как мне показалось в тот же вечер, похитила моё сердце.
Но я ошибся. Наутро она исчезла.
На миг мне показалось, что это и вовсе был сон. Сладкое видение. Но нет. Подушка сохранила её запах…
Но раз ушла, не оставив ни номера телефона, ни записки, значит, не хотела продолжения. А я не привык нарушать личное пространство тех, кто сам того не желает, или когда дело не пахнет нарушением закона. Виктория закон не нарушала.
Но как же я ошибся. Нужно было найти её, попробовать с ней отношения, ведь зацепила с первой встречи. Я долго о ней думал и грушу в зале исколотил, лишь бы не заняться её поиском. А нашёл бы. Быстро бы нашёл.
Нужно было послушать свой голос.
И когда я стёр эту женщину из своей памяти, забыл о той ночи, она вновь ворвалась в мою жизнь. А ведь ничего не предвещало подобного поворота в моей судьбе.
Благодаря помощи её «прекрасной» подруги, которая оставила мне данные Виктории. Фамилия, адрес я без труда нашёл о ней всю необходимую информацию.
Отправил запрос во все структуры, узнал, что она законопослушная гражданка. Почти. Штрафы за неправильную парковку, не пристёгнутый ремень она любила собирать и вовремя их не оплачивать. Но это не смертельный случай.
Кредитов нет, и не было.
Работает в загибающейся строительной фирме менеджером. Поместила объявления в интернете о подработке. Вчитываться не стал. Похоже, Ромашкина была права, Виктория явно испытывала финансовые трудности.
Запросил и данные из роддома, в котором она рожала.
Потом посчитал, сопоставил даты, когда мы провели с ней ночь и дату рождения ребёнка.
Проклятая Ромашкина и здесь не лгала. Виктория родила ребёнка и не указала отца. В графе «отец» значился прочерк.
Проверил слова Людмилы и насчёт истории с отцом Виктории.
И здесь не было ни слова лжи.
Что ж, мне понятна неприязнь Вики к моим коллегам и ко мне соответственно. Но если ребёнок действительно мой, то её молчание в любом случае не извиняет и никакая причина не является уважительной. Она обязана была мне сказать, если ребёнок и правда мой.
В тот день, когда я получил все документы об Ульяновой Виктории я долго стоял у окна, прижавшись лбом к холодному стеклу, и думал. Думал, что нечего тут думать. Нужно ехать к ней и прояснять ситуацию.
Когда собрался с мыслями, принял решение, что должен знать наверняка, и направился прочь с работы, меня перехватил начальник и рявкнул в своей обычной недовольной манере:
— Исаев! Где отчёты по закрытым делам о тех убийствах?
— Саныч, ещё не готовы. Как будет, так сразу отдам.
— А ху… не готовы?! Так иди и делай! — побагровел Саныч.
— Мне надо отлучиться по личным делам, — заявил бескомпромиссно.
— Нет, ты посмотри на него! Какие в жо… личные дела, когда у меня сроки горят! Ты думаешь, я от нех… делать, требую с каждого отчёты! Вечно вы вместо работы страдаете фигнёй! Я тебя не отпускаю! Иди и строчи бумаги, Исаев! Во всех подробностях!
Раздражение прошло волной, и я рявкнул начальнику в лицо:
— Саныч, напряги кого-то ещё! У тебя в отделе с десяток пацанов от безделья страдают. Пусть изучат дела и напишут отчёты. А мне реально некогда.
— Ты ещё мне указывать будешь? — начал круче заводиться Сан Саныч.
Вздохнул и сказал, глядя в багровое лицо не только начальника, но и старого боевого товарища, и друга:
— Саныч, я возможно уже год как отцом стал. Пока не выясню, что это действительно так, не смогу не то что отчёт написать, но и преступника от свидетеля отличить. Так что не надо мне нервы трепать.
— Чего? Ты и отец? Мать твою, Исаев! Так какого рожна ты тогда всё ещё тут торчишь! Быстро катись отсюда!
Хлопнули друг друга по плечу, пожали крепко руки, и я покинул МУР.
* * *
Дом, в котором проживала гражданка Виктория представлял собой убогое зрелище. Пятиэтажка, которую давно пора снести ко всем чертям.
Подъезд хоть и чистый, но древний. Пахло старостью.
Надеялся, что квартира Вики не столь ужасна. Если девочка от меня, то однозначно она не будет жить в этой нищете.
Последние несколько дней я думал о Вике, вспоминал её.
К моему удивлению, меня охватывала необъяснимая тоска. И теперь я вновь увидел её. Она почти не изменилась. Да и прошло чуть меньше двух лет.