пролог, глава 1
ТРОФЕЙ
АННОТАЦИЯ
Все знают – её трогать нельзя.
Она – принадлежит Тойским, за которыми стоит клан Алашеевых.
С детства её готовили к тому, что рано или поздно она станет женой наследника влиятельной династии и вытащит свою семью из вечных долгов
Но ни она, ни наследник не горят желанием соединять судьбы узами брака.
У них возникает план.
Одно из условий Тойских - невеста должна быть девственницей. Пережиток прошлого, но, между тем…
ОНА находит человека, который готов рискнуть за существенное вознаграждение, и лишить её девственности, а потом скрыться.
Но ОНА перепутала дом и оказывается в постели человека имя которого даже в её кругах произносят с ненавистью, страхом и трепетом.
Глеб Алашеев.
ПРОЛОГ
Система умного дома отозвалась мгновенно, и свет вспыхнул.
Для Милы он показался слишком ярким, хотя на самом деле был приглушен.
Но достаточен, чтобы всё рассмотреть.
Вернее, всех.
А ещё точнее – друг друга.
Мила натянула покрывало повыше.
- Ты не… Артур.
Мужчина обнаженный, не стесняющейся своей наготы, хищно усмехнулся.
- Нет. Я точно не Артур.
Он посмотрел ей прямо в лицо.
- И ты не работаешь в агентстве.
Господи, пусть он её не узнает…
Пожалуйста…
Пожалуйста…
Она-то его узнала.
Не могла не узнать.
По тому, как мужчина вслед за усмешкой прищурил глаза. И её надежды рушились, как карточный домик.
- Определенно не работаешь, Милослава.
Мужчина выпрямился в полный рост и прошёл к бару. Мила зажмурилась, чтобы не видеть его накаченных крепких ягодиц.
- Думаю, и ты меня узнала. Не правда ли?
- Да…
Лучше бы не узнавала.
- Тогда у меня вопрос: что ты делаешь в моей постели, Мила? И кто, твою мать, этот Артур?
Зря она тогда не обратила внимания на интонацию, с которой был задан вопрос.
Ох, зря…
Она уже тогда многое узнала бы про Глеба Алашеева.
ГЛАВА 1
- Ты где? Да… Давай, иди налево. Мила, налево! Я тебя вижу, и ты тащишь свою очаровательную попку не туда. Вот, лестница. Поднимайся по ней. Всё, жду.
Мила вцепилась в перила и выдохнула. В ушах звенело не только от громкой клубной музыки, но и от волнения. Ей запрещено находиться в клубе.
Вернее, у неё осталось всего полчаса.
Забрать деньги и вернуться к охране, которую старательно отвлекали.
Поэтому нечего поддаваться излишней сентиментальности.
Мила поёжилась.
Странное чувство, будто за ней кто-то наблюдает.
Наверное, Марк.
Он-то её видит, а ей ещё предстояло его найти.
Им встречаться можно. Раз в неделю. Глупое правило, установленное Старшими.
Для чего?.. Одни глупости, но, между тем, они должны были подчиниться.
Мила не стала искать причину своего дискомфорта. Одернула платье, длина которого у многих в клубе вызывала ухмылку – ниже колен. Выше ей нельзя.
И всё же едва не споткнулась, пока одной рукой держала простой кнопочный телефон – смартфоны и уж тем более айфоны тоже у неё под запретом. Девушка привыкла. К непониманию знакомых – тоже.
Она поднялась и снова огляделась.
- Марк, я тебя не вижу.
- Иди прямо, я у синей ВИП-кабины. Вернее, уже в неё захожу. Иначе – спалят.
- Давай. Я вижу её.
На втором этаже менее людно. Можно сказать, в разы. Столики заняты более респектабельной возрастной группой посетителей: бизнесмены, политики, ведущие переговоры и никуда не спешащие. У Милы снова участилось сердцебиение. Её, конечно, могут узнать… С другой стороны, родные же знают, что она с друзьями в «Оазисе». И время у неё ещё не вышло! Так что нечего тушеваться!
Она сделает вид, что спешит. Хотя почему «сделает»… Она спешила.
Поэтому ни на кого не смотреть!
Ни на кого.
По позвоночнику побежали мурашки. Странное ощущение. Давящее. Наверное, нервы.
Конечно, милая домашняя послушная девочка решается на бунт!
Ещё на какой…
До синей кабины она не помнила, как дошла. Никто не остановил, ни окликнул – уже хорошо.
Мила толкнула дверь кабины и вошла.
Марк стоял к ней спиной и сразу же обернулся, стоило ей появиться.
- Мила, наконец-то! Время! – он постукал пальцами по дорогим часам-скелетонам.
глава 2
ГЛАВА 2
Милослава пересчитала деньги.
Сто тысяч евро и двадцать пять тысяч долларов.
Сумасшедшая сумма за ночь с девушкой.
Учитывая, что это деньги будет платить сама девушка.
Чтобы её лишили невинности.
Целая пачка денег.
Мила никогда не держала такую сумму в руках, и у неё теперь даже покалывали кончики пальцев. Она положила последнюю купюру в общую стопку и выдохнула. Получается три стопки. Две по пятьдесят тысяч и одна – двадцать пять.
Именно столько стоит её свобода.
Конечно, они с Марком оба рискуют, потому что их родственники в любой момент могут изменить условие контракта, и её девственность перестанет быть краеугольным камнем. Кому она вообще сдалась – девственность невесты? Это не просто пережитки прошлого, это… Мила даже не знала, с чем сравнить.
Но почему-то Тойские требовали невесту-девственницу, и не раз Андрей Борисович заявлял, что контракт будет расторгнут, если он хотя бы «краем глаза, краем уха» увидит-услышит что-то компрометирующее невесту. При этом он смотрел выжидающе на отца Милы, словно знал нечто такое, о чем ей, глупой, не положено знать.
Мила ругалась, один раз даже дралась, несколько раз пыталась убежать из дома.
Сколько она пыталась говорить с папой? Убеждала. Плакала, твердя, что так нельзя. Как это они с Андреем Борисовичем решили, что их дети поженятся? Сейчас заключаются договорные браки, но не с колыбели же!
А у них именно так. Сколько Мила себя помнила, ей твердили, что она должна быть очень хорошей девочкой и тогда выйдет замуж за очень хорошего мальчика. Богатого. И этот брак спасет их семью.
Когда Мила была маленькой, она верила. Смотрела на себя в зеркало и думала, что она принцесса, заточенная в башню. Правда, в детской головке не укладывалось, почему башня - это её родной дом. Мало ли… Наверное, бывает и такое. Она не разбиралась. Ей нравилось думать, что она принцесса. Это так волшебно. Сказочно.
Только сказка длилась недолго.
Пока Милу ни познакомили с мальчиком, старше неё всего на пару лет. Он не произвел никакого впечатления. На рыцаря он не тянул определенно. Не сможет залезть по дереву к ней в окно и вызволить из заточения.
- А зачем мне залазить? – мальчишка скрестил руки на груди и вызывающе выставил ногу вперед, всем видом показывая, что не заинтересован в данном предприятии.
Мила обиделась.
- Не выйду я за тебя, понятно?
- Не больно-то и надо.
Надо, как оказалось, и очень сильно… их родителям.
Мила с Марком в конечном итоге подружились.
И оба недоумевали прихоти родителей.
Много обсуждали предполагаемый брак. Особенно бесновался Марк.
- Дурь, Милка, ты это понимаешь?
Она-то понимала.
Ей было тяжелее. Даже встречи с Марком планировались его отцом. И они происходили таким образом, чтобы молодые люди не могли уединиться и совершить то, что не надо.
- Домострой чертов! – бесновался Марк. – Мы поженимся через неделю после твоего двадцатилетия. Шикарно просто! Зае*сь!
- Не ругайся, пожалуйста.
- Мил, а ты что такая спокойная? Замуж за меня хочешь? – молодой человек угрожающе оскалился, но она не испугалась. К тому времени между ними установились крепкие отношения «брат-сестра». Более того, Марк несколько раз заступался за неё, когда в колледже парни начинали глумиться.
Причина глумления тоже, кстати, была простой. Милу приглашали на свидание, она отказывала. В колледже охрана с ней не ходила, парни приставали. Несколько раз даже пытались зажать в туалете. Для них она была запретным плодом. Или зазнайкой. Или сучкой. Эпитетами награждали постоянно.
Самый запоминающийся конфликт случился, когда Егор Статов, одноклассник Марка, ввалился в женский туалет, выгнал девчонок и откровенно двинулся на неё.
- Прощайся с целкой, зазноба. На выпускной пойдешь с порванной дыркой между аппетитных ножек.
Мила до сих пор помнила тот ужас, что накатил на неё. Сдаваться так просто она не собиралась, крепче сжав рюкзак и вспоминая недавно просмотренное видео-инструкцию по самообороне. Бить в слабые места. Пах, ухо. Давить на глазницы. И баллончик газовый у неё тоже имелся. Несмотря на то, что все знали, что её трогать нельзя, что за Тойскими стоят Алашеевы, некоторые нарывались на неприятности.
- Статов, ты с ума сошёл? – она знала, что грубить нельзя. Разозлиться – хуже будет. Пока надо попытаться заговорить. И одноклассницы… Дряни! Особенно Зоя. Выходила с довольной усмешкой, явно в сговоре со Статовым. Сердце Милы бешено колотилось в груди.
- Ага. Сошел. Давно. По тебе. Ходишь такая вся… Ты реально думаешь, что Тойский на тебе женится? Или что я трону тебя пальцем, а ваша «крыша» или как там сейчас принято называть бандюганов, прознают, что я засуну тебе под трусики пальцы? И не только пальцы… По самое не балуй засуну. Можешь не сомневаться. Сначала я попользуюсь, потом - другие. Марк-то, я так понимаю, дебил полный, не трогает тебя, да?
глава 3
ГЛАВА 3
Встреча была назначена на два часа.
Отец ложился спать в районе одиннадцати, а если выпивал, то мог и в двенадцать.
Выпивать он стал всё чаще, поэтому Мила и тут подстраховалась.
Заранее приготовила одежду, в которой поедет: простые джинсы, блуза, сверху легкая кожаная куртка. На ноги – удобные мокасины. Мало ли… Вдруг бежать придется.
Чего она только не передумала за эти дни.
Но решимости не убавилось.
Девять часов… отец пришёл с какой-то встречи… Злой. Она слышала, как он матерится внизу и открывает бар.
Десять… поднялся к ней.
- Спишь?
- Да, пап.
- Спокойной ночи.
- Спокойной.
Одиннадцать – звон разбивающегося стакана о стену.
Двенадцать – храп.
Можно идти.
Раньше они жили в большом доме за городом, сейчас переехали в таунхаус на две семьи. Отец говорил, что временно, и, как только она выйдет замуж за Тойского, они смогу вернуться в тот дом. А Мила и не хочет.
У Олега сегодня был единственный выходной, они с Марком и это учли.
Она выждала ещё час, потом вскочила с постели, быстро переоделась, кинула в рюкзак влажные салфетки, о которых не подумала раньше, проверила на месте ли деньги, перекрестилась и направилась к двери. Взялась за ручку, и так и не открыла. Лучше в окно.
Когда-то она неплохо развлекалась подобным образом.
Давно это было…
Но как оказалось, навыки не потеряны, и минут через пять Мила с бешено колотящимся сердцем спрыгнула на землю и тотчас огляделась - никто ли её не видел. Вроде бы никого.
Зато она увидела черную машину с номерами, что скидывал Марк. Отлично. Мила выпрямила спину и направилась к ней. Спокойно, всё будет хорошо.
Трёпка ей в любом случае гарантирована.
Она подошла к машине, и водитель поспешил открыть дверь пассажирского сиденья.
- Вы от Марка?
- Да.
- Садитесь.
Водителем тоже оказался молодой парень. Мила нырнула в салон автомобиля и сдержанно улыбнулась.
- Поехали?
- Да.
Надеюсь, её не ограбят. Она слышала, что необходимо как можно нейтральнее вести себя, чтобы никто из окружающих не знал, что у тебя крупная сумма денег. Пусть деньги-то в большинстве и не её, но всё же за подобную сумму могут потрепать хорошо, избить или даже убить.
Мила тормознула себя. Ей сейчас необходимо думать только о хорошем, никакого негатива.
Доехали они быстро. Парень, видимо, был проинструктирован Марком, потому что не лез к ней с лишними разговорами, просто вел машину, наслаждаясь громкой музыкой.
Отчаянные времена требуют отчаянных мер – это про неё.
Свободная квартира родителей Марка находилась на территории элитного комплекса. Охрана должна быть предупреждена. Мила старалась держаться максимально уверенно и непринужденно, но ей казалось, что все вокруг знают, что она идет спать с мужчиной.
И несет ему деньги!
Наверное, лет через девять-десять, когда страсти перестанут бушевать, и её жизнь придет в обычное как у всех русло, она будет вспоминать эту ночь, словно некое приключение. Милослава даже мысленно составила список любимых книг, где героини затевали нечто подобное. Побег, ночь с незнакомцем, противостояние родным ради собственной свободы. Если героини книг проходили и добивались своего, чем она хуже? Подобные мысли неизменно вызывали смех даже у Милы. Нашла с чем сравнивать! И это в двадцать первом веке, где романтизм и всё то, что с ней происходит - как ее воспитывали, к чему готовили - высмеивается и не воспринимается всерьез.
Вот так тоже бывает…
Милу пропустили в дом. Парень, что привез её, переговорил с охранником, тот сдержанно кивнул. Мила для себя в голове поставила галочку, что надо сказать спасибо Марку, всё-таки он организовал всё максимально для неё удобно.
Дальше был лифт. Большой, комфортный и стеклянный, в котором она поднималась одна.
Седьмой этаж… Десятый… Последний этаж. Здесь располагалась квартира Тойских.
Уже когда лифт остановился, а Мила вышла из него, решила написать сообщение Марку. Что она на месте. Скинула с плеча рюкзак, открыла его, придерживая одним коленом, и приглушенно выругалась. Черт побери, она оставила телефон в спальне.
Ладно, Милослава, не кипешуй… Ничего страшного не случилось. Она уже на месте. А утром… Утром позвонит с телефона Артура, у него же есть номер Марка, хотя она его тоже помнила наизусть.
И тогда уже всё начнется.
По плану Артур должен предать доверие Марка. Как, впрочем, и Милослава. Увидели друг друга в «Оазисе», влюбились с первого взгляда - и вот, как итог. Артур попросился переночевать у друга, тот не возражал. Мила, ослепленная страстью, сорвалась к нему.
Знакомимся с героями! Коллажи и визуализация.
Девочки, а теперь давайте познакомимся с нашими героями))))
Несколько потрясающих коллажей от не менее потрясающей Маши Муравьевой!
Наша девочка))) Милослава)))
И наш герой))) Глеб Алашеев)))
Это изображение идеально подходит к предстоящей проде)
Прошу любить!))))
глава 4
ГЛАВА 4
А вот этот вопрос…
Ледяной ужас сковал душу.
Мила, не обращая внимания на боль между ног, перевернулась на спину.
Вовремя.
Система умного дома отозвалась мгновенно, и свет вспыхнул.
Девушка поморщилась. Для Милы он показался слишком ярким, хотя на самом деле был приглушен.
Но достаточен, чтобы всё рассмотреть.
Вернее, всех.
А ещё точнее – друг друга.
Мила, судорожно вспомнила, что на кровати где-то было покрывало. Точно. Вот оно. Она схватила его и натянула повыше.
- Ты не… Артур.
Ничего нелепее она на данный момент сказать не могла.
Мужчина обнаженный, не стесняющейся своей наготы, хищно усмехнулся.
- Нет. Я точно не Артур.
Он посмотрел ей прямо в лицо.
- И ты не работаешь в агентстве.
А это уже обвинение.
Хуже было другое.
Его взгляд.
И её осознание.
Господи, пусть он её не узнает…
Пожалуйста…
Пожалуйста…
Она-то его узнала.
Не могла не узнать.
По тому, как мужчина вслед за усмешкой прищурил глаза. И её надежды рушились, как карточный домик.
- Определенно не работаешь, Милослава.
Мужчина выпрямился в полный рост и прошёл к бару. Мила зажмурилась, чтобы не видеть его накаченных, крепких ягодиц.
- Думаю, и ты меня узнала. Не правда ли?
- Да…
Выдавила глухо, голос подвел её.
Лучше бы не узнавала.
- Тогда у меня вопрос: что ты делаешь в моей постели, Мила? И кто, твою мать, этот Артур?
Зря она тогда не обратила внимания на интонацию, с которой был задан вопрос.
Ох, зря…
Она уже тогда многое узнала бы про Глеба Алашеева.
Пока же Мила косо смотрела на него и не могла поверить в происходящее. Так же смутно отметила, что он уже успел снять презерватив. А куда его дел?
Господи, какие глупые и нелепые вопросы…
И вся ситуация.
Удушливо страшная.
Абсолютно не укладывающаяся в голове.
- Я, кажется, спросил про Артура.
Оооо, теперь этот голос не казался ей просто холодным или властным.
Он резал без ножа.
Справедливости ради – было за что…
Мила с запозданием осознавала весь масштаб свалившейся на неё катастрофы.
Это даже не катастрофа…
Это конец.
Её личный.
Она переспала с тем, чье имя в её семье и даже в семье Тойских произносили с шепотом. Марк, правда, с восхищением.
Марк! Черт…
Как же так…
Почему…
Мила ничего не понимала.
Она, продолжая находиться в ступоре, не в силах прийти в себя, поднесла руку к горлу, сжала его, попутно пытаясь прокашляться. Даже боль между бедер отступила на второй план.
То, что происходило здесь и сейчас – это её апокалипсис.
Смотреть на Алашеева она не могла.
Насмотрелась, кажется…
- Вижу, от тебя ничего связного я не получу. Ок. Давай так, Милослава. Сейчас ты встанешь и снова сходишь в душ. Помоешься. Приведешь себя в порядок. Подумаешь.
Каждое его слово кирпичами опускались на её плечи.
Что там говорили про Глеба?
Ох, лучше не вспоминать… Иначе она не то, что говорить, двигаться не сможет.
А надо.
До ванной - так точно.
На мужчину она не смотрела. Но судя по звукам, одеваться он не спешил.
- А потом выходишь ко мне. И мы разговариваем. Предупреждаю один раз, Милослава: станешь дурковать – будут последствия.
Если он рассчитывал подобными словами успокоить её, то добился противоположного эффекта.
Тут впору было засмеяться над своей наивностью. Никто её, глупую, успокаивать не будет. Напротив, ей предстоит разбор полетов.
И полет безоблачный определенно не будет.
- Сумку свою мне сюда. Хотя я сам заберу. Ни звонков, ни связи. Сначала разговор со мной. К двери рыпаться тоже не советую. Мила… Я вообще тебе не советую меня злить. Потому что… Сама понимаешь, в какой ситуации ты оказалась. Теперь всё – марш в ванну! Жду в гостиной.
глава 5
ГЛАВА 5
- Неужели? Интересно, и когда?
- Пару лет назад, когда ты приезжал сюда. Случайно засёк, как ты её фото рассматриваешь… А потом я и с Стасовым беседовал. Этот ублюдок хорошо запомнил того, кто ему пальцы ломал. Вернее, фигуру и голос. Это был ты, Глеб. Лично.
- А должен был ты! – бешено рыкнул Глеб, тоже не повышая голоса.
- Да! Мой косяк… Но я думал, Егор, получив от меня пи*лей в колледже, успокоится. Что на этом всё! А у тебя… - Марк достойно выдержал его взгляд, - Свои методы.
- Свои, - подтвердил Глеб, делая очередную затяжку.
Никотин не приносил облегчения, не унимал бушующую ярость в груди.
- Не спорю, эффектные.
- Вот и возьми на вооружение.
- Возьму.
- Я смотрю, щенок, ты совсем берега попутал…
- Нет, Глеб. Я хочу, чтобы она, - кивок в сторону коридора, - была счастлива. Хочешь откровенного разговора, дядя? Отлично! Я тебе его дам! Я давно понял, что этот долбаный брачный договор, имеет ноги из прошлого. Из вашего прошлого. Твоего и наших отцов! Честно пытался догнать, но хренушки. Впрочем, не удивлен, ты отлично работаешь. Ладно… Но ни я, ни Милка не хотим этого брака. Глеб, мне на ней жениться равносильно тому, чтобы уложить в постель родную сестру! Мила же клевая! И если бы не её Цербер, толпами бы за ней парни бегали.
Марк остановил свою пламенную речь, всматриваясь в его лицо, считывая его реакцию.
- Далеко пойдешь, - холодно заметил Глеб, удерживаясь от желания крушить мебель.
Толпами…
Парни…
Ну-ну…
- Она тоже в отчаянии. Отец ей продыху не дает. Она же не знает, что это ты оплачиваешь охрану и прочее. Кстати, Лебедь продолжает просаживать деньги в казино. При этом ущемляя Милку во всем. Одежду, мля, купит ей, а потом шлюхам своим же и отдает. Чеки тебе шлет. Прошаренный, сука.
Алашеев слегка заметно вздернул бровь. Ох, не зря Тойский-младший выдает ему эту информацию. Теперь он не сомневался: племяш отлично знает, что делает. И что говорит.
Кому – тоже.
- Он Милку в железной клетке держит. Шаг влево, шаг вправо… А всё валит на моего батю и тебя. Охренел совсем… Поэтому, когда Мила подошла ко мне с этой бредовой, по сути, идеей… И ты прилететь должен… - Марк встретился с его взглядом и выдержал его, не отвел. – Глеб, я готов ответить за свои действия. Только… чтобы она не видела и не знала.
- Защищаешь?
У Глеба непроизвольно дернулась верхняя губа.
- Оберегаю.
- Слишком много на себя взял…
- Что сдюжил.
Племяш держал удар достойно. Хоть по первости тушевался, и то, скорее всего, чтобы не посвящать Милославу в детали «подставы». Хотел сохранить с ней приятельские отношения.
Парень не учел одного.
Отношения Глеба к ней.
- Ну, давай, теперь финальные аккорды, племяш.
- В смысле?
- В прямом. План ты мне свой изложил, теперь я хотел бы знать: как, по-твоему, должна была закончиться сегодняшняя ночь?
Вот тут он замялся, снова потянув за ворот футболки.
- Несколько вариантов. Но я надеюсь на один единственный. Что тот взгляд на фото Милы не случаен. И я очень хочу верить, что не облажался.
Племяш не облажался.
Но об этом ему знать пока не надо.
***
- А где Марк?
В большом дверном проеме показался один лишь Глеб.
Мышцы живота Милы свело от страха.
В данной ситуации Марк мог выступить в качестве буфера.
- Уехал, - всё в том же прохладном тоне сказал Алашеев и целенаправленно устремил взгляд темных глаз на Милу.
Та поджала губы в нерешительности. И что теперь делать? Вернее, не так. Что теперь будет?
Ранее она видела Глеба Алашеева. Лет пять назад, а то и больше. Она плохо помнила ту встречу. Да и зачем ей это хранить в памяти? Осталось ощущение мороза по коже. Зато сейчас память услужливо подкидывала картинку…
Был август. Отец наорал на неё, сказав, что она нерасторопная маленькая дрянь, которая не в состоянии одеться быстро, когда от неё требуется. Мила расплакалась. Ничто не предвещало поездки, её никто не предупреждал. А тут в комнату залетел запыхавшийся отец, потребовал, чтобы она быстро одевалась, причем не в повседневное шмотье, а в «приличное… это… что я покупал». Мила, хлюпая носом и размазывая злые слезы по щекам, думала: когда именно? Но нашла легкие джинсы и красивую бирюзовую блузу.
Они ехали к Тойским. Всю дорогу отец рассказывал ей, как она должна себя вести, что говорить. Спорить - ни в коем случае.
- Ты правила этикета помнишь?
- Да.
глава 6
ГЛАВА 6
Утро началось в чужой постели с легкой головной боли и неприятного дискомфорта между ног.
Мила открыла глаза, быстро нащупала покрывало, натянула его до подбородка и закрыла глаза.
- Тихо ты… Спи. Рано ещё.
Теперь Мила зажмурила глаза с такой силой, что появилась резь. Это как в детстве: если ты сделаешь вид, что ничего не видишь и не слышишь, то проблема минует и исчезнет.
Мужской голос.
Рядом.
Совсем-совсем рядом.
Мила судорожно вцепилась в покрывало, отказываясь признавать действительность.
Но та врывалась в её сознание безжалостно, не церемонясь и не считаясь с её чувствами.
- Никогда не просыпался в постели с девушкой, которая аж зажмуривается, лишь бы не смотреть в мою сторону. Ты ещё под одеяло с головой спрячься. Детский сад, ей-богу.
Детский. Никто и не спорит. Только в отличие от других двадцатилетних девушек, у неё первое утро, когда она просыпается от ощущения чужого тела рядом.
Если сказать, что это странно – значит, ничего не сказать. Сейчас, когда Милослава окончательно пришла в себя, она смогла прислушаться к себе. Прочувствовать, что происходит рядом.
Первое, она не помнила, как Глеб пришёл к ней в кровать. Так и хотелось спросить: а что он тут делает? Неужели не нашлось ещё одной? Хотя, может быть, именно эта кровать и считается хозяйской.
Второе, мужчины было много. И это «много» увеличивалось с каждой секундой. Начиная с воздуха в комнате, который был пропитан мужским парфюмом, и, заканчивая пониманием того, что она всю ночь делила постель с кем-то.
Кровать была большой. И всё же Алашеев находился непозволительно близко. Миле казалось, что она чувствует его дыхание на волосах, хотя это было не так.
- Мила, ночью ты производила впечатление более смелой девушки, - ироничный тон с нотками пренебрежения подействовал на Милославу удручающе.
Ночь – это ночь. Как там говорят? Ночью все мыши серы.
- Почему… ты здесь? – с её губ сорвался вопрос, который интересовал её больше всего.
- А где мне ещё быть?
- Не знаю.
- Милослава, если мы с тобой уже несколько часов пара, и между нами непреодолимое притяжение и страсть, то вполне естественно, что мы просыпаемся вместе.
Услышав последнюю реплику, она не выдержала. Отбросила покрывало прочь, порадовавшись, что нижнее белье никуда не делось, свесила ноги с кровати и слегка запаниковала, когда не обнаружила поблизости своей одежды. Она была! Точно! Мила же раздевалась где-то!
По коже побежали мурашки, а горло обожгло испугом. Воспоминания ночи оказались туманны, особенно всё, что было после разговора на кухне.
Вот она встает и куда идет? В спальню? Нет! Она раздевалась в ванной.
И тут взгляд Милы наталкивается на халат, небрежно кинутый на дальнее кресло. Она сто процентов не могла его там оставить, потому что иначе ей пришлось бы прошествовать в нижнем белье через всю комнату! А она знала, что в квартире мужчина. Мила вспомнила: халат она оставила на кровати, аккуратно положив себе в ноги.
Остается Глеб. Значит, это он, придя в спальню, в раздражении кинул её халат на кресло.
Делать было нечего. Надо вставать и быстренько добежать до кресла, не думая о том, что за ней наблюдают.
Мила опустила ноги на пол и порывисто поднялась. Сделать она успела два шага, когда услышала хрипловатое:
- Стоять.
У Милы подкосились ноги, и каким-то чудом она не упала на ламинат.
Сердце бешено заколотилось, его пульсация, казалось, отдавалась во всем теле, особенно в горле. Появилось покалывание в области затылка.
- Зачем? – выдохнула Мила, до сих пор труся обернуться и встретиться взглядом с мужчиной.
Ночью было значительно проще.
- Хочу на тебя посмотреть.
Волна жара стремительно прокатилась по крови Милы, щеки разрумянились, дыхание окончательно сбилось. Утро выдавалось насыщенным на эмоции.
И снова Мила не нашлась, что ответить. Только повторила:
- Зачем?
- Мила. Повернись.
В мужском голосе появились металлические нотки. Глеб явно терял терпение, раздражался.
Он привык, чтобы его приказам подчинялись. А тут какая-то девица мало того что испортила ему ночь, предложила черте что в итоге, так ещё и выкаблучивается с утра.
Мила опустила голову и посмотрела на своё белье. Розовый кружевной комплект, идеально на ней сидящий. Бюстгальтер подчеркивал упругость груди и красивую форму, трусики нигде не врезались, не перетягивали.
У Милы было две страсти, перед которыми она не могла устоять, и тяги которым не противилась. Рисование и красивое нижнее белье. Если к первой отец относился довольно снисходительно, говоря, что она дочь своей матери, и выделял ей деньги на обучение и инструменты, со второй приходилось изворачиваться и хитрить. Отец критиковал её желание приобретать красивое белье, называя это развратом (только в матерной форме). И настаивал на простом хлопковом. Сколько Мила ни билась, итог был один. Нет и всё. «Денег не дам».