КНИГА ДОПИСАНА. НА ЛИТНЕТЕ ВЫКЛАДЫВАЕТСЯ И БУДЕТ ПОЛНОСТЬЮ ДЛЯ ЖЕЛАЮЩИХ ПРОЧИТАТЬ)))))
ПРИЯТНОГО ЧТЕНИЯ И ХОРОШЕГО НАСТРОЕНИЯ.
Предупреждение от автора!
Просьба — будьте мягче в высказываниях, автор прежде всего человек, который безумно расстраивается и переживает за своё творение.
Автор НЕ УМУДРЕН ОПЫТОМ и во избежание разочарований, если вам НЕ нравится КАКТУС - НЕ жуйте.
Автор всегда рад комментариям, оценочкам, любому вниманию. Одним словом, Добро пожаловать!
Выгоревшая… Само слово звучит как оскорбление в нашем мире — мире ведьм, магов и колдунов. Потерявшая дар, пустая оболочка — это все обо мне. В королевстве Ардвейн не жалуют неудачников, к которым, по определению, отношусь я. Браки между простыми людьми и магически одаренными давно не редкость, только, зачастую, результатом такой связи становится ребенок, обладающий огромной силой. Дитя не может справиться с даром, пылающим в его крови, как костёр. Попытка подчинить собственные магические силы чаще всего приводит к плачевному результату — волшебство умирает, оставляя лишь оболочку, жалкое подобие былого величия. Нас называют выгоревшими. Мы всегда находимся под контролем, психологически не стабильны, и представляем огромную угрозу, обладая способностью выпивать жизнь у простых смертных. Отбросы магического мира — это все о нас. Не все дети смешанных браков обречены, но все под угрозой, от явления выгорания никто не застрахован, и не имеет значения ни возраст, ни сила дара.
Меня зовут Таная, выгорела в восемь лет и с того же времени умерла для всех. Таких как я забирают у родных и обучают подчинению и осознанию своей никчемности перед сильными мира сего. Для всех мы перестаем существовать и становимся лишь бесплатным приложением для одаренных, которым подходим по магической составляющей. Иногда становимся верными слугами, чаще сходим с ума. Наша жизнь отныне принадлежит одаренному, которого выберет наша оболочка, образуя симбиоз с даром мага. Маг влияет на эмоциональное состояние своей тени, так иногда называют нас — безвольных, слабых, ничтожных, везде следующих за своим хозяином, тень же, пропуская силу через себя, усиливает дар. Не все так плохо, как кажется на первый взгляд, при выгорании дара остается масса индивидуальных особенностей, таких как чтение мыслей, способность передвигать предметы, конечно, это детские шалости по сравнению с настоящим даром, но все же… Меня, кажется, и эта особенность обошла стороной.
Через месяц мой день рождения, и, может, для кого-то самый счастливый день в году, для меня день печали и скорби, последний день моей мнимой свободы — мое совершеннолетие. Скоро я буду одной из них, из теней. Когда-то давно, кажется в другой жизни, меня забрали из дома, и я кочую из рук в руки, из одного дома в другой в поисках хозяина, как вещь, не имея права голоса. Иногда меня запирают в одиночестве, чаще с другими такими же несчастными, прибывшими из приюта на «пробу». У нас нет имен, считается, что у оболочек их быть не должно, а мы привыкли жить по чужим правилам и научились скрывать все, что нам дорого. Я никогда не скажу своего имени, никто не узнает, что я его помню… Тень, без имени, без прошлого. Иногда мечтаю найти его, мага, способного подчинить тень, того, чью силу признает моя сущность, но чаще ненависть, словно липкая паутина, поглощает мое сердце и душу, пропитывая едким ядом, вызывая лишь одно желание — бежать, не дожидаясь незавидной участи, большую часть своей никчемной жизни.
«Нашей вины в произошедшем нет. Мы не заслужили такой судьбы, пусть и условно опасные, больные, но все же одинокие и никому не нужные», — мелькнула мысль и пропала, погасла, затянулась паутиной сна. Сна, в котором беспорядочными отрывками мелькало мое короткое и одинокое существование.
Раньше, до момента выгорания мир казался чудесным, наполненным красками и событиями. Я не помню подробностей, может быть, это не удивительно для маленького несмышленого ребенка, каким я была когда-то, но чувства, запахи, эмоции не могут обмануть. Любовь к матери, братьям, отцу. Теплое прикосновение к нагретой макушке и тихий шепот, сладко-пряный запах вкусного пирога и жесткие, неумелые объятья братьев. Тихие родные образы преследуют меня до сих пор, а память пробуждает мягкие, волнительные воспоминания о людях, чьих лиц я не могу вспомнить, как не пытаюсь. Яркий солнечный день встает перед моим мысленным взглядом, и я ныряю в одно единственное четкое воспоминание. Вкус запеканки, приготовленной любимой мамочкой на мой день рождения, чувствуется на языке, растекаясь сладкой патокой, делая воспоминание наиболее реалистичным. Мама всегда пекла ее на все праздники, и мы с братьями любили часами просиживать на небольшой уютной кухне в надежде на угощение. Я помню имена родных, но совершенно не помню их лиц. Они будто стерты из моей памяти, замазаны причудливыми грязными мазками, сквозь которые нет-нет, да и промелькнут знакомые черты. Воспоминания охватывают мою душу, унося в мир любви и ласки. Перед глазами появляются счастливые, солнечные деньки…
В один из таких радостных, наполненных красками дней произошло событие, которое перевернуло мою жизнь. Довольная и счастливая маленькая волшебница, в моем лице, восседала на небольшом валуне и ритмично дергала ножками, направляя множество брызг в сторону двух длинных тощих мальчишек, резвящихся неподалеку.
— Таная! Уймись! — прокричал Рейс, мой старший брат, возмущенно поглядывая на меня.
— Прекрати! — громко заявил Вер, младший брат. — Иначе, я забуду про то, что ты девочка и просто поколочу тебя! — возмущенно крикнул и грозно повернулся в мою сторону, недвусмысленно показывая кулак.
— Если догонишь, — серьезно произношу и, громко визжа от удовольствия, подбрасываю руки в несложном магическом пассе. Вода подчиняется этому простому движению, следуя за руками, и огромной массой резко обрушивается на головы мальчишек, окутывая их бурным потоком. Слышатся возмущенные крики, но мне все равно, я слишком поглощена радостью от проказы, тело вздрагивает от еле удерживаемого хохота, а магическая энергия внутри вспыхивает и нежным огненным пламенем растекается по моим жилам, окрашивая щеки в розоватый цвет.
Гордость и счастье написаны на моем лице, ведь я настоящая колдунья, единственная в нашей семье, что большая редкость. Мои способности проснулись давно, когда я еще не умела ходить. Родители были обескуражены и практически лишились дара речи, когда увидели свою крошку, летящую по воздуху вместе с колыбелькой…
Я никогда не забуду день моего «выгорания». Он отпечатался в моей памяти, как слепок от раскаленного железа, как что-то незыблемое, страшное, пугающее. Память о нем не оставляет даже во сне, не давая ни на минутку забыть, успокоится, смириться... Безжалостные воспоминания, как видения, вспыхивают и исчезают, вторгаясь в приятные сновидения, разрушая иллюзию покоя и умиротворенности. И я боюсь, жутко боюсь уснуть и не проснуться, не найти в себе эту так необходимую толику силы для возврата из своего личного кошмара. Потому что страшный сон — это единственное воспоминание о былой жизни, счастье и людях, которые любили меня. И мне с каждым разом все труднее вернуться. Желание забыться и сдаться, отпуская чувства, полностью захлебываясь в магии, таящейся в моем теле, наполняет пустую оболочку, грозясь полностью потушить сознание огненной лавой эмоций.
Горло сжимает болезненный спазм, дыхание перехватывает, и слезы катятся крупными солеными каплями из полуприкрытых глаз. Этот день — мой день рождения, с которого началась моя горькая нерадостная история. День, когда я потеряла все, когда в нашу семью пришла тень и накрыла магический дар любимой и единственной дочери, превращая ее в выгоревшую, будущего монстра, отверженную.
***
— Собирайся. За тобой скоро приедут, — раздалось где-то рядом.
Это произошло снова, меня увозят. Новая тюрьма, закономерно и уже не страшно. Я лежала с закрытыми глазами, совершенно не шевелясь и предаваясь не радостным мыслям. Сон как рукой сняло. Оно и понятно — нервное напряжение, опять же, психическая нестабильность давали о себе знать. Вскочив с кровати и нервно вышагивая по небольшой комнатушке, кинулась к двери, тихонько приоткрыв ее. Меня уже ждали. Запоздалая мысль мелькнула в моей голове: «Как же хочется убежать, прожить пусть пару дней так, как желает душа, побыть свободной…» — мелькнула и пропала, освобождая место ненужным воспоминаниям…
***
Разрушительной силы импульс оповестил всю округу о моем выгорании. Родители не успели предпринять ни единой попытки спасти дочь. Маги, облаченные в красные балахоны, появились на пороге родного дома спустя несколько мгновений...
Так в восемь лет я попала в приют для психологически нестабильных магов, содержащихся под строгим надзором. Кого здесь только не было: пожилые мужчины и дряхлые старики, скрюченные старухи, малолетние дети сновали тут и там, путаясь под ногами. А я с зажатой в руках сумкой просто стояла и смотрела на свой будущий дом. Существует ли такое понятие для тени?
Огромное красивое здание с прямоугольным фасадом переливалось в лучах заходящего солнца. Вспышки мягкого света проникали сквозь высокие стриженые деревья, путаясь в зеленой листве. Множество узких скамеечек, рассыпанных под ними, светились и мелькали, поражая воображение. Маги хорошо заботятся о тех, кто еще пригодится, о тех, кто может добавить им могущество, сделать сильнее...
Теплая мягкая рука опустилась на мое плечо, вызывая непроизвольный вздох. Страх и чувство незащищенности сделали свое дело. Я резко дернулась и вскинула руки. Огромный огненный шар сорвался с пальцев и устремился ввысь, набирая высоту. Сила очередной раз подвела, покинула, не смогла защитить. Я хотела лишь оттолкнуть неизвестного, обезопасить себя от чужого прикосновения, а в результате чуть не сожгла живого человека. Все еще наблюдая за огненным сгустком, услышала:
— Деточка, а ты, воистину, опасна!
«Ты опасна, она опасна, контроль, его больше нет…» — бессвязные слова застучали набатом. Громкий смех, братья, много воды и истеричный крик любимой мамочки. Сила, фонтаном бьющая из рук, устремилась ввысь, загораживая обозримый простор, и огненные вспышки в крови, причиняющие боль, разрастались, собираясь сжечь маленькое хрупкое тело. В этот миг тень, расправившая свои черные крылья, опустилась на мою магию, лишая разум власти над ней.
— Крошка? Ты меня слышишь, — сильная тряска, и добрый приятный голос. — Девочка, очнись! Ради всех духов, малышка, приди в себя.
Я медленно открыла глаза, все еще находясь во власти горького воспоминания и улыбнулась. Все хорошо, я никого не убила и все еще жива. Сморщенное бледное лицо замаячило перед глазами, закрывая солнце. Обеспокоенный взгляд сосредоточился на моих глазах, а чьи-то мягкие теплые руки настороженно ощупывали тело, плавными движениями возвращая с небес на землю.
— Как ты? Слышишь меня? — повторил голос.
— Слышу, — губы не слушались, вокруг запеклась пена. Магическая нестабильность вновь проявила себя, не давая забыть о своем положении. «Я опасна! Опасна! Опасна!» — твердил разум, но маленькое сердечко не верило, повторяя одно лишь слово: «Мама, мамочка!».
— Малыш, нужно вставать. Не пристало молодой леди валяться посреди честного народа, — тихонько затараторил голос. — Поведение лишь превозносит душу и прибавляет уважение телу.
— Леди… — эхом повторила я, единственное, что было понятно из всей пространной речи.
— Конечно, — мягко ответили мне и потянули за руку.
Голос принадлежал сморщенной старушке, счастливо улыбавшейся мне. Сухие седые волосы топорщились в разные стороны, опровергая ее слова о леди. Эта бабушка ей явно не была, и, кажется, не стремилась стать. Сморщенный крючковатый нос задергался, сухие губы тихо произнесли:
— Пойдем. Я покажу тебе правое крыло — место, где живут будущие тени, — и меня потянули в сторону. — Насчет магии не беспокойся. Больше ты никому не причинишь вреда и сможешь доказать всему миру, что даже от тебя, возможно, будет польза.
«Даже от меня…» — содрогаясь от обиды, мысленно повторила ее слова.
— Мне помогут? — заикаясь, произнесла я. Надежда, покинувшая маленькое сердечко, вновь попыталась расправить крылья.
— Конечно. Ты будешь сильной! Получишь лучшее образование в королевстве, сможешь жить не хуже других, научишься управлять эмоциями…
— Я вернусь домой, — чуть не плача выкрикнула я. — К маме!
— Ты помнишь свою мать? — тихонько прошелестела старушка, не отрывая своей руки.
— Я помню все! — не моргнув глазом, соврала я. — Если не отпустите, я убегу, — добавила для большей правдоподобности.
Старые белесые глаза, лишенные всяких красок, подернулись грустью. Старая женщина, распрямилась и, как будто решая что-то для себя, вымолвила:
— Никому и никогда не говори этого. Они отнимут у тебя последнее, самое дорогое в твоей пустой жизни — твое прошлое, твою память, твои воспоминания, — и молча двинулась в сторону узкой мощеной дорожки, виляющей среди густого леса. Ошеломленная, я двинулась следом, молча глотая слезы, фонтаном брызнувшие из глаз.
Медленно пробираясь сквозь заросли, заполонившие узкую тропинку, когда-то бывшую широкой, мощенную узорчатым камнем тропой, мы вышли к уютному и довольно большому особняку. Обычное каменное строение с небольшим крыльцом, резными ставнями и широкой лестницей, встретило нас вполне мирно. Конечно, этому зданию все равно, что творится в моей душе — оно не может сопереживать, камень лишен чувств, эмоций. Он мертв.
— Правое крыло, — с гордостью произнесла старушка. — Добро пожаловать в институт благородных девиц, — смеясь собственной шутке, добавила и медленно поковыляла к аккуратной широкой лестнице, притулившейся сбоку от строения.
Я услышала шум и грохот и даже от удивления посмотрела на свои руки. Мало ли что!
Громкий звук повторился, сотрясая стены новенького здания. И секунду спустя дверь распахнулась, являя моему взору разношерстную компанию, состоявшую из нескольких девочек. Улыбчивые мордашки повернулись в мою сторону и синхронно замерли, являя миру довольные физиономии. Кажется, мне тут очень обрадовались.
— Новая тенька! — пропищал тонюсенький звучный голосок.
— Одна из нас, — добавили из толпы.
Маленькие симпатичные «послушницы» облепили меня, заинтересованно заглядывая в глаза. Столь откровенное внимание льстило, заставляя рассматривать девочек с интересом и небывалым спокойствием. А теплота их взгляда стремительно проникала в одинокую душу, согревая ее своим теплом. Жар разливался по телу, затрагивая струны сознания — я больше не одна, пришло осознание, я среди своих. Огромное горе, подтачивающее мои силы с того момента, как я лишилась семьи, немного притупилось, затихло, а веселые девчушки, радостно кружившие подле меня, рассеивали его своим присутствием, заражая энтузиазмом и жаждой жить.
***
Усыпили и как бездушный груз перевезли на новое место жительства. Очередной маг решил «попытать счастья» со свободной, бесхозной тенью — очень сильной тенью, почти достигшей пика своих возможностей. Способность пропускать магическую энергию, увеличивая ее в разы, есть у любой оболочки, но к совершеннолетию эта особенность многократно увеличивается, правда, шанс найти подходящего мага уменьшается в обратной последовательности. В дальнейшем шансов обрести относительный покой и психологическое равновесие почти нет, а раз пользы от убогого существа не наблюдается, то тень может забрать каждый желающий, или первый, вовремя подсуетившийся, маг. В моем случае месяц, а дальше я потеряю человечность, превращусь в овощ и буду служить на благо королевства уже таким нехитрым способом. Не может не радовать одна занятная вещь — маги перегрызут горло в надежде заполучить меня. Я — накопитель, это редкий остаточный дар, бесполезный, между прочим. Таких оболочек во всем мире не больше десятка, и только одна особь женского пола, ко всему прочему, имеющая дар к перебросу магической энергии на расстоянии. Это явление само по себе не изученное, но очень ценное. Им виднее, великим мира сего…
Вот я и на месте, делаю вид, что сплю, хотя уже давно не теряю сознания от одной иглы нортана* (ссылка — сильное наркотическое средство) — очередное изобретение магов, чтобы усмирить или приструнить непокорных. Слегка затуманенное сознание, дикая резь в глазах и толика неприятных ощущений в районе живота — вот и все, что я способна ощущать на данный момент, но этого слишком мало для того, чтобы понять происходящее. Множество вопросов роится в моей голове, но я гоню их прочь в очередной попытке достучаться до собственного разума. Сознание пытается меня покинуть. Наверное, я поторопилась с выводами относительно моего иммунитета против успокоительного магов. Вдох-выдох. Необходимо понять, где я и что со мной. Впрочем, стоит ли заморачиваться?
Огромным усилием приподняла отяжелевшую голову и попыталась немного осмотреться. Ничего особенного — деревянные стены, потолок испещренный трещинами и старая колченогая мебель. Небольшое усилие — взору предстало грязное, пыльное окно, расположенное аккурат напротив меня, ну, или того места, где возлежала моя бедная обездвиженная тушка. «Вот и свет в конце туннеля», — посетила позитивная мысль. Только от окошка светлее не становилось. Мутное, грязное, оно, конечно, пропускало свет в это забытое духами место, но темноту не рассеивало. Юмор — это, конечно, спасательный круг на волнах жизни, а оптимизм в моей крови не вытравишь никаким нортоном, но даже мое хваленое самообладание дало трещину. Куда на этот раз закинула судьба? И где же пиетет по отношению к сильной, могучей тени, находящейся на пике своих возможностей? Нет, определенно, такого еще не было.
Немного пошевелила конечностями и, приняв судьбоносное решение подняться, потихоньку встала и проковыляла к мутному стеклу. «Не то чтобы пыльно и вовсе не грязно, но я явно поторопилась с выводами», — горькая улыбка исказила лицо, а взгляд уперся в небольшую горку хлама, расположившуюся прямо под ногами. Допрыгалась ты, Таная, на этот раз определенно точно — допрыгалась! Нервным движением перешагнула «препятствие» на своем пути и, еле удержавшись на ногах, приникла к грязному стеклянному окну в «иной мир».
Ничего особенного я не увидела — небольшое ухоженное поместье, по всей видимости, расположенное где-то в горах, судя по растительности, конечно, и еще по этим самым горам, обнаружившимся на горизонте. На всем необозримом пространстве — смешанный лес, утопающий в туманной дымке, и загадочные острые вершины, пики которых разрывают облака. Из моей точки осмотра казалось, что на них держится небо. Да, Таная, ты бредишь! Вывод не утешительный, зато похожий на истину!
Тихий скрип привлек мое внимание, отрывая от любования здешними красотами. Дверь приоткрылась, являя моему взору сухонькую тщедушную старушку.
— Ох, деточка! Пришла в себя? — суетливо затараторила она и двинулась в мою сторону. — Постой-постой, сейчас я помогу тебе!
Не знаю, что подразумевалось под словом «помогу», но я не впечатлилась и опасливо отодвинулась на пару шагов назад, вплотную упираясь спиной о хрупкую преграду. Внешний вид и повадки старой женщины говорили о многом: властное движение рук и хорошо поставленный голос, уверенность и слегка ощутимая угроза при неповиновении, все это говорило о власти, сосредоточенной в этих хрупких руках.
— Не бойся, — заискивающе произнесла старуха, остановившаяся в ожидании моей реакции на ее действия. Все же не стоит забывать, что старая дама была прекрасно осведомлена о том, кто предстал перед ней. «В таких случаях, Тень — звучит гордо!» — подумала я и посмотрела в глаза замершей передо мной женщины. Страх промелькнул в них. «Правильно боишься. Я бы на твоем месте начала усердно молиться в надежде на благодать духов о том, чтобы Тень не приняла дар вашего мага. Иначе, ты первая, кому не поздоровится», — злобная мысль мелькнула в моей голове, а взгляд, злой и сосредоточенный, скользнул по стенам этого полуподвала, намекая лишь на то, что я определенно запомнила свой «долгожданный прием».
— Почему я здесь? — чеканя каждое слово, произнесла я. — Тень, знаете ли, удовольствие не из дешевых. Дополнительная обслуга, конечно, не требуется, но и хлев — это не то место, в котором такая, как я, будет счастлива обнаружить себя после пробуждения.
— Простите, Великая, — спокойно произнесла дама, совершенно не испытывая ни малейшего раскаяния. — Это моя вина. Меня зовут Марсела, я экономка в поместье лорда Дарклина. Как я могу обращаться к вам, о, Великая?
О, знает тетка великую силу лести! Умнеет на глазах! Слышу нотку сарказма, немного раболепства и частичку страха. Такие эмоции не то чтобы по душе, но вселяют определенную надежду на «светлое» будущее, если можно так сказать в моем положении.
— Можете называть меня Тень, — благосклонно отозвалась я. — Не люблю сложности, тем более, это ненадолго, — с намеком произнесла и, не раздумывая, добавила. — После пробуждения сложная структура моей магии нуждается в энергетической подпитке, из-за чего я испытываю ряд негативных эмоций, дискомфорт, связанный с правильным восприятием окружающего пространства и острую необходимость остаться в гордом одиночестве. Прошу проводить в место, предназначенное для моего проживания до ритуала «Признания», проведение которого, я искренне надеюсь, не заставит себя ждать, — речь произнесена.
Старая экономка, по всей видимости, впечатлилась. Глаза полыхнули ненавистью, и женщина осторожно отвела взгляд в попытке скрыть свою реакцию, что меня несказанно удивило. Медленно прокрутив в голове сказанное и, не заметив ничего оскорбительного в своих словах, решила продолжить:
— Мне необходимо уединение. Приветственной речи, полагающейся по случаю, я скорее всего не услышу, но она мне без надобности. Но оболочке требуется питание и отдых, — закончила я, все еще надеясь, что меня правильно поймут, быстро накормят и по возможности обогреют. Пока новая информация доходила до мозгового отсека престарелой женщины, я замерла в ожидании и спокойно ждала озарения, пытаясь одновременно сделать выводы и для себя. Пожилой, видавший виды мозг явно заклинило, во всяком случае, признаков жизни она не подавала, а вот мыслительный процесс шел, так сказать, явно проступая на лице. А мне то что?! Пусть придет в себя. Не каждый день старушке приходится сталкиваться с самой настоящей тенью. Единственное — очень хотелось почувствовать твердую почву под ногами, точнее, мягкую поверхность в районе поясницы. Но, видимо, не судьба! Ах, нет! Первые искорки разума промелькнули в глазах экономики. И окончательно придя в себя, она затараторила:
— Прошу Вас. Пройдемте за мной. Для Вас приготовлена комната на хозяйском этаже.
Последние слова заставили задуматься. Никогда раньше тень не селили в «барских» покоях. До ритуала «Признания» нас не воспринимали ни как людей, ни как магов. Скорее, как необходимость, которую нужно пережить и потерпеть. Впрочем, такое положение дел меня вполне устраивало.
Экономка Марсела зашевелилась, аккуратно орудуя руками в районе подола длинного серого платья. И, немного помедлив, извлекла ключ замысловатой формы, вставила в дверную скважину и проворно, аки ласточка, вылетела из подвала. «Бдительность не теряют», — хмыкнула и проследовала за степенной дамой, которая, не смотря на свои года, приподняв юбки, бросилась к выходу, как будто ее преследовало умертвие, впрочем, может быть, так оно и было. «Свет в конце туннеля привиделся не только мне», — хмыкнула и, стараясь не споткнуться, последовала вслед за ней.
Длинная просторная лестница вывела нас в огромный светлый коридор, отделанный красным деревом и кричащими, яркими кусками гладкой ткани. Уютненько и шикарно одновременно. Попытка осмотреться не дала результата — ни окон, ни тем более дверей данное помещение не имело, оттого казалось замкнутым и нелюдимым, но, несомненно, комфортным для такой странной особы. Экономка, немного помедлив, повернулась ко мне и ненавязчиво указала в сторону небольшого углубления в конце коридора. Там-то и обнаружилась еще одна лестница, ведущая на второй этаж симпатичного особняка пока неизвестного мне лорда. Знакомится, кстати, желание напрочь отсутствовало, что не удивительно, если учесть местечко, в котором «покоилось» мое тело. Дрожь пробежала по коже от неприятных воспоминаний. Тень — игрушка дорогостоящая, пусть и не пользующаяся спросом и уважением, но все же привыкшая к другому обращению, пусть и не почитанию, но раболепству и страху по отношению к опасной силе, скрытой глубоко внутри, пусть и дремавшей до определенного момента. Но самоубийц на моем пути встречалось немного…
Марсела, старательно улыбаясь, проводила к месту моей временной дислокации, и, ненароком выходя из роли, ее мимика не выдержала жесточайших нагрузок, превращая радостную улыбку в оскал, произнесла, едва слышно скрипя зубами:
— Добро пожаловать, — легкая заминка и более радостное продолжение, — тень!
Мое общество редко кому приходится по нраву. Я привыкла к такому обращению и совершенно отучилась переживать по столь ничтожному поводу. Благодарственный поклон экономки, ответный взмах головы, и я перетекаю в серую субстанцию и вальяжно пробираюсь в комнату, предназначенную мне, уже в таком экзотическом виде. Щелчок двери и, кажется, можно расслабиться. Легкий смешок вырывается из моей груди. Радость от произведенного эффекта читается на затуманенном дымкой лице крупными заглавными буквами. Экономка за дверью разучилась дышать, в теневом состоянии я очень чувствительна к проявлению чужих эмоций! Кажется, будет весело! У-у-у, Таная, ты «монстер»!
— Ой! — натолкнулась взглядом на большое зеркало, расположившееся в самом центре стены. — Какая гадость, — вырвалось у меня при взгляде на свое отражение. Огромная темная воздушная субстанция взирала на меня с недовольным видом из недр гладкого стекла. Недовольство сменилось брезгливостью. Всегда не любила теневое состояние, но это единственное, что досталось мне от моего проклятого дара, пусть незначительная способность, присущая любой тени, но все же лучше, чем ничего. Спустя секунду, перед зеркалом стояла взъерошенная девушка и взирала на мир своими лучистыми черными глазами. Ну, как на мир?! Это, конечно, громко сказано!
Я осмотрелась.
— Чудесная комната, — произнесла вслух оглядываясь.
Помещение и в правду было великолепно. Огромное панорамное окно являлось главным украшением данного места. Узорчатые ставни обрамляли сей архитектурный шедевр, подчеркивая его необъятные габариты. Дополнением к этому служила массивная кровать, расположившаяся в самом центре аккурат напротив зеркала, и, следовательно, места в данный момент, в котором находилось мое окончательно сформировавшееся тело. Комната казалась светлой и просторной, а запах елок и кипариса явственно витал в воздухе. Это место напомнило мне комнату в родительском доме, всколыхнув давно забытые воспоминания.
Тело покрылось испариной, а пол покачнулся и грозился исчезнуть из-под в миг отяжелевших ног. Да, психологическая нестабильность в действии. Пока еще в состоянии передвигаться я шагнула к кровати и попыталась из последних сил зацепиться за гладкий шелк покрывала. Мутные картинки стремительно пронеслись перед глазами. Обессиленное тело рухнуло, не ощутив преграды. Тик-так громко пробили часы…
***
— У тебя больше нет имени, — прозвучал незнакомый голос. — Ты больше не принадлежишь себе, девочка.
— Да, господин, — спокойный и размеренный ответ.
— Показатель силы? Стабильность?
— Сильнейшая тень, необычайно стабильна! — противный голос и тихое обращение ко мне, — свободна.
Тело непроизвольно переходит в теневую форму и подобно тоненькому ручейку устремляется на свободу. Долгое монотонное скольжение, затуманенный взор, размытое окружающее пространство и тихое родное:
— Таная, я здесь!
Молниеносно преображаюсь. И совершенно счастливая и довольная устремляюсь в сторону небольшого раскидистого дерева. Улыбка озаряет мое лицо. Я, кажется, счастлива. Громко и выразительно кричу:
— Ласка! Я сильнейшая! В свои двенадцать я полностью стабильна! — радость рвется на свободу с немыслимой скоростью. От восторга захватывает дух. Тело, дергаясь в подобии танца, преображается в теневую форму. Успеваю крикнуть:
— Долой нестабильность!
Тихий смех и ласковый шепот доносится до меня сквозь вакуум воздуха.
— Таная! Оптимизм в твоей душе не так просто задушить! А ведь все время пытаются все кому не лень.
— Не дождутся, супостаты! Не видать им нашей склоненной головы! — я в восторге. Мое счастье застит глаза, а стоило бы просто посмотреть по сторонам. Обратить внимание на ту, чье сердце бьется с моим в унисон, чья грустная улыбка освещает знакомые и родные черты. Один взгляд и я бы поняла многое и могла бы попытаться что-нибудь изменить. Но этого не случилось…
***
Часы на стене тикали в унисон моим мыслям, считая крупицы времени, отпущенного мне. Неделя, осталась всего неделя. Не так уж и мало…
Как быстро бежит время. Ровно месяц как я здесь, в этом странном забытом духами месте. Тихая спокойная жизнь течет своим чередом. А я просто наблюдаю за ней стороны, а заодно и за окружающими меня людьми. Уединение и покой, что еще нужно бедной одинокой тени, этакой заблудшей овечке, как любила говаривать Ласка — красивая юная волшебница, но это, конечно, в далеком прошлом. А в настоящем — нестабильная, психологически опасная и свободная… Где же, ты, бросившая вызов судьбе? Что с тобой стало? Впрочем, что стало со мной, так же находится под большим вопросом. Я нахожусь в поместье уже месяц, а вокруг ничего не происходит. Жизнь течет своим чередом, лишая единственного шанса на спасение. Что ж, может быть, это судьба. Впрочем, наверное, духи решили пожалеть меня и организовали передышку перед большими испытаниями, период затишья перед страшной бурей. Только вот времени практически не осталось, впрочем, как и шанса на обретения покоя и душевного спокойствия.
Наблюдение дает свои результаты, во всяком случае, позволяет слегка разнообразить свой досуг. Страх нагонять на окружающих надоело быстро, а больше заняться абсолютно нечем — пришлось идти на контакт с местными аборигенами. Но и здесь духи посмеялись над бедной тенью, лишив несчастную меня выбора. Но с другой стороны, у представителей местной фауны выбора не было тоже, а вот любопытства хоть отбавляй.
Помимо одинокой несчастной тени в поместье обитали лишь экономка Марсела и странная девушка с красивым именем София, имелись также садовник и конюх, но сие мне доподлинно не известно — информация получена из слов данных странных субъектов женского пола… Попробуем свести извлеченную путем непосильных стараний информацию в единое целое. Иногда это полезно, дабы посмотреть на происходящие с другой точки зрения, а то иногда при взгляде на умиротворенное лица собравшихся начинает возникать один закономерный вопрос. А кто тут собственно тень? И куда делся страх, ужас и, на худой конец, паника, явственно поступающая во взгляде?
Приятная наружность, огромные красивые глаза василькового цвета и забавные ямочки на щеках располагали к общению и совершенно отбивали желание пугать столь милое и забавное существо. Внешне девушка не отличалась от тысячи других, но вот поведение, повадки, жестикуляция — делали ее родной и понятной, притягивая не только взгляд, но и одинокую душу, жаждущую тепла и понимания. Психологическая нестабильность, нервные движения и истерики, берущие свое начало из воздуха, пугали не только Марселу, по всей видимости, привыкшую и не к такому, но и меня, основную часть своей жизни прожившей в приюте для умалишенных магов.
Девушка иногда впадала в прострацию и не издавала ни единого звука, но случались минуты полного раскрепощения, когда крошку не удавалось заткнуть никаким доступным мне способом. Судьба Софушки не отличалось оригинальностью, была проста и печальна. Впрочем, таких в королевстве Ардвейн тысячи. Отсутствие отца и наличие пьющей матери толкнули девушку на поиски пропитания. В результате, чтобы выжить, она отправилась работать — сначала летом, а после переселилась в поместье на постоянное место жительства.
София, для нашего скромного общества не иначе как Софушка, — ведьма со слабеньким даром, ее мать из деревеньки неподалеку, а отца нет. Делать она толком ничего не умела, впрочем, как и я, время от времени старавшаяся помочь, поэтому основным ее занятием было хождение за мной. К постоянному контролю я привыкла и не сопротивлялась, иногда получая искреннее удовольствие от общения.
Помимо обозначенных личностей у поместья имелся хозяин, который также обретался где-то неподалеку. Единственное, что удалось узнать о нем, лишь имя и наличие магического дара. А для чего еще понадобилась тень? Ритуал «Признания» между оболочкой и хозяйской магией был осуществлен сразу после моего прибытия, оно и понятно — тень далеко не дешевое удовольствие. Магический дар не получил отклик моей сущности. Тень его отвергла…
Владелец поместья был предупредителен и вежлив, внимателен и добр, но иногда неуловимо, на уровне подсознания, проскальзывало что-то недоброе, опасное, что не скрыть привлекательной внешностью и магическим даром, что заставляет бояться и прятаться, ощущая себя жертвой. Мага звали Коран, и он претендовал на меня, как на тень. Но моя сущность молчала, отвергая его снова и снова. Не теряя времени даром и, естественно, не испытывая благодарности к показной доброте, я молча обозревала окрестности и с небывалым рвением искала пути к освобождению, наверное, глубоко в душе все же надеясь оттянуть тот миг, когда темнота опустится на мою душу. Времени на поиск мага, которого признает моя сущность, осталось совсем немного, после совершеннолетия что-то менять будет уже поздно. Так что часики попискивали тик-так, разрушая надежду в моей душе, сокращая отведенное мне время на поиск правильного решения. Что делать в такой ситуации я не знала, но ответ на поставленный вопрос возник в моей голове сам собой. Бежать! Незамедлительно и без оглядки! В случае неудачи в поисках мага, хотя бы эта неделя станет для меня счастливой. Пусть так, но надежда еще теплилась в моей душе.
Небольшую брешь, свободную от охранки, я приметила сразу, но проверяла и перепроверяла свой скромный план побега. Но время не щадит и подгоняет, лишая и без того шаткого спокойствия. И вот я решилась — медлить нельзя. Свобода казалась как никогда близко, никаких охранных заклинаний и преград, ничего на пути к долгожданному освобождению. Но, увы, я просчиталась, — не успев сделать и шага за пределы поместья угодила в ловко расставленную западню. Обычная охранная сеть без каких-либо магических вливаний ограждала территорию поместья. И я, осторожно ступая, сосредоточившись лишь на магических охранках, которых, кстати, здесь было видимо-невидимо, угодила прямехонько в ее стальные объятия. Пару раз трепыхнулась, аки рыбка, попавшая в силки, и замерла, услышав саркастическое замечание:
— Так-так. Решила свалить, не прощаясь, я правильно понимаю? — зло протянул Коран Дарклин, появившийся ниоткуда. Наверное, в кустах ожидал моего «грехопадения». Удивление нарисовалось на моем челе так явно и внезапно, что сил справиться с лицевыми мышцами не хватило. А раз нет сил, то и нет моего теневого состояния, в которое я попыталась плавненько и незаметненько перетечь. Все-таки отсутствие магии и ее даров огромный недостаток! Печально вздохнув из-за неудавшейся попытки, решила выкручиваться подручными способами, надеясь, что прокатит. В конце концов, ничего предосудительного совершить еще не удалось.
— Мне некуда идти, — изобразив смирение на челе, уставилась в пол. — Я просто искала Софию.
А что? Миленько и со вкусом. Правда, все же лицевая мышца дала очередной сбой — раскаяние удалось изобразить совершенно не правдоподобно, наверное, не хватило актерского мастерства, а, может, желания. Н-да, одним словом явный просчет. Злобное выражение удалось погасить силой мысли. Да и скрежет зубов, на мой взгляд, слышно было только мне — находчивый маг расположился на недоступном расстоянии.
— Хватит прикидываться, мразь выгоревшая, — процедил Коран. Злой, недовольный, с застывшей маской на лице он сделал шаг в мою сторону, останавливаясь аккурат напротив меня. Я замерла каменным изваянием. Не такая уж я и гадость, чтобы удостоиться несомненно «приятных» слов в свой адрес. Да и напакостить еще не сумела, пусть и было огромное желание. А вот то, что моя тень не приняла его дар и, соответственно, товарищ маг изрядно раскошелился, так и вовсе я не причем. Самой осталась неделя до превращения в овощ. В такой ситуации и за хромого, и за слепого… Одним словом, к любому в услужение пристроишься, лишь бы избавиться от этой, мать ее, психологической нестабильности. С большим усилием разогнула спеленованное тело и аккуратно отступила на пару шагов от страха, все-таки резкий перепад от «доброго хозяина» к рабовладельцу произошел со стремительной скоростью.
— Может, Вы объясните мне, зачем я здесь? — спокойно произнесла. Да, Таная, режь правду-матку! — Тень не приняла Вас сразу, отвергла, а наличие оболочки в качестве посудомойки — дорогое удовольствие, Вы не находите? — тихонько промямлила я, не пытаясь поднять глаза. А зачем? Вид взбешенного хозяина — лишние и не нужные воспоминания для моего мозга. Так зачем нагружать его ненужной информацией. Мало ли, кошмары будут мучать… Хотя они и так присутствуют в моей жизни! А, значит, одним больше, одним меньше! Медленно подняла голову и встретилась взглядом с наглым, самодовольным одаренным.
Только за шанс «обладать» тенью, маги готовы платить огромные деньги, за тень моего уровня, наверное, баснословные. И это только за шанс, а вот так, получить тень на несколько дней и тем более недель, увеличивая возможность установить симбиоз с оболочкой, да-да, такое тоже бывало, может позволить себе очень влиятельный маг. Жаль, что это не сказывается на моем содержании. Впрочем, раньше меня это не заботило. В приюте было все необходимое: крыша над головой, питание, Ласка. Все это было, пока про меня не вспомнили и не решили, что пришло время отрабатывать свое существование. Детство пролетело незаметно…
— Я должен тебе что-то объяснять, убогая? Пораскинь мозгами! — зло ухмыльнулся маг. Мы забываемся, я смотрю, совсем совесть потеряли!
— Как-то плохо у меня с ними, с мозгами, не дружим мы. Опять же, прошу учесть мое психическое состояние, оно не может не сказываться… — попятилась к свободной от охранных заклятий зоне, глядишь, и успею вовремя смыться при особой удаче, конечно. Теневая способность преображаться все же решила ко мне вернуться. А раз так, то самое главное — переместиться подальше от этого психологически нестабильного!
Собрав свои вещи, я стояла в боевой готовности и ожидала спасения себя любимой. Андрес подошел к окну, распахнул створку и противнейшим голосом протянул:
— Отдайся мне, дорогая тень, и я вознесу тебя к небесам, — взглянула на него, прокручивая эту нелепую фразу, и усмехнулась абсурдности ситуации.
— Н-да, стоило все-таки дождаться хозяина, сомнения одолевают по поводу правильности моего решения, — пробормотала я.
— Приготовься, тень. Не закрывай глаза, это твой первый полет, и я подарю его тебе.
Насчет первого я бы поспорила, в конце концов, я тень! И пусть фантомная форма скорее напоминает желе (или суфле, кому как нравится) и перемещается исключительно в околоземном пространстве — но все же мы парим!
— Главное, чтобы не последний, — проворчала я и обхватила спасителя руками за шею. Нет, подумав, что жизнь все же одна и прочь стеснения, добавила к рукам еще ноги. Так-то оно надежнее! Правда, оставалось еще одно НО — противная серебристая магическая сеточка, забавно украшавшая окно после прихода дорогого гостя — Корана — обнаружилась еще и на стенах, полу и потолке комнаты. Но ведь как-то залез спаситель ко мне?! Мои размышления прервали не лестным образом:
— Мне досталась самая неромантичная особа, между прочим, некоторые жизнью рискуют, — взмахнул руками. Мельком взглянула на сеть и, не обнаружив ее, уже более спокойно вздохнула прохладный воздух. Зря! Последнее точно делать не стоило.
От страха я забыла, как дышать. Ощущение свободы наполнило душу и сердце, а вот бедное горлышко перехватило в немом спазме. Незаметно прикрыла глаза и вдохнула полной грудью, сильнее прижимаясь к Андресу. В конце концов, полет это прекрасно.
Страх и чувство опасности исчезли, развеялись как дым, освобождая место для благодарности. Чувства доверия и признательности заполнили душу. Маг хмыкнул и молча прижал сильнее к себе мое тело. Этому наглому типу очень нравилось парить над землей, ощущая легкость и прохладу, подаренную нам природой. И это его желание полетать с ветерком я ощутила на собственной шкуре, так просто и необдуманно доверившись этому магу.
Стремительный круг почета над облаками и не менее захватывающий спуск к огромному зданию моей «тюрьмы».
— Я хочу показать тебе звезды, — протянул с придыханием. Нет, спаситель определенно прав — я очень неромантичная натура. Вот, совсем нет. Никак просто! Кое-как выдавив из себя глупую улыбочку подобную той, что дарят очаровательные барышни своим возлюбленным, я грубо произнесла:
— Спасение не за горами? — и сдобрила свою грубость тактическим подмигиванием правого глаза. Да откуда мне знать, как улыбаются всякие там финтифлюшки? Я хочу свободы и спасения девичьей чести, пусть и ранее никто не пытался на нее посягать, желательно побыстрее и без всяких там полетов под луной и прочих романтических вывертов. А вся эта чушь с полетами и прочей требухой меня, по правде говоря, нервировала. Но спаситель он на то и спаситель, ему виднее. Стремительный полет закончился спокойным размеренным планированием по направлению к крыше поместья. Медленное покачивание и наши тела замерли на самом краю черепичной крыши. Андрес легонько потянул за руку, заставляя очнуться от переполнявших чувств, и подтолкнул к небольшому отверстию, скрытому тенью, падающей от огромной кирпичной трубы.
Так мы оказались на небольшом чердаке со старым диваном, разложенным посередине. Андрес сел на мягкое лежбище, похлопал рядом с собой и сказал:
— Отбой! — и начал укладываться спать. От такого заявления я опешила и замерла, воинственно поглядывая на мага.
— Уже все? Дальше не побежим? — ехидно спросила, все еще надеясь на продолжение.
— Тень, нам надо дождаться глубокой ночи, пока расположимся здесь. Ложись и отдыхай, ночью продолжим, — зевая, пробормотал маг и тут же притворно засопел.
— Ночи? — взмахнула рукой, показывая по направлению к входу.
— Глубокой — это ключевое слово, тень.
— Анри, как ты можешь спать в такой момент? Нас же сейчас выловят, хотя тебе-то что, всего-то ноги переломают, а вот я, бедненькая, за обоих отдуваться буду, — ответом меня почтить не удосужились, но я же настойчивая.
— Анри, Коран ведь маг, и сильный вроде. Поймают нас, тепленькими сцапают, не досидим до темноты… глубокой!
Молчание. Села рядышком на диван, за неимением другого места преткновения, поджала лапки и загрустила. «Буду бдеть», — подумала и стала осматриваться. Большой пыльный чердак предстал в своем неприглядном виде. Темные, неосвещенные углы так и пугали бедную девушку своей кромешностью. Казалось, что вот-вот и какая-то мерзость вылезет прямо на нас и попытается слопать со всеми потрохами. Но страшнее всего было ощущение тишины, жуткой пугающей и мертвой. Не знаю, смогла бы я радоваться какому-нибудь скрипу или храпу моего спасителя, к примеру, но, думаю, мне было бы значительно легче. Сейчас же пугающие эмоции окутывали бедное тело, сотрясающееся в ознобе то ли от страха, то ли опять оно — психическое состояние. У-у-у! Тень, которая боится темноты — нонсенс! Вздрогнула, попыталась пошевелиться, но не тут-то было. Конечности отяжелели и двигаться не собирались. Кажется, я сама не заметила, как задремала. И в поисках спасительного тепла прижалась к Андресу. Пошевелиться мешало что-то очень тяжелое и теплое.
Ладно, пойдем другим путем. Медленно открыла один глаз и осмотрелась. Ну, прямо идиллия — мы с Анри возлежим на пыльном диванчике, в обнимку. Маг закинул на меня ногу, слегка приобнял и уткнулся носом в ухо, сопит с наслаждением и не шевелится. Правда, луна портит приятную взгляду картинку своим светом, освещая мое лицо и мешая сопеть в унисон с магом. Вместо того, чтобы сверкая пятками бежать как можно дальше от этого духами забытого местечка, мы наслаждаемся «послеобеденным» сном в тепле и уюте сплетенных тел. Таная, это, кажется, конец!
Я возмущенно зашевелилась, пытаясь не согласиться с собственными мыслями.
Попытка вытянуть свое бренное тело из-под ноги мага не увенчалась успехом. Он заворочался и обнял меня рукой, придавив грудь. Заподозрив что-то не ладное, начала вглядываться в его лицо, этот гад ухмылялся. Все, я псих, эти постоянные домогательства меня нервируют, а после Корана — так и вообще спятить или убиться можно. Я с досады и расстройства со всей силы пнула этого наглого спасителя, немного подумала и отодвинулась на краешек дивана, благо объятия разомкнулись, выпуская на свободу бедное тело. Стало как-то грустно, и… луна! Уже вовсю светит луна! Ярко так светит, маняще!
— Проспали, — завопила я, — удрать теперь не успеем, — резко бросилась к двери, пугаясь нарисованных перспектив. Одумалась, вернулась и печально произнесла:
— Кажется, утро скоро, — грустный тихий голос одной нестабильной тени заполнил маленькое темное помещение. Неимоверным усилием удалось сдержать трансформацию, такое случается, когда тень находится не в состоянии себя контролировать. Перспектива просидеть на чердаке целый день до следующего восхода луны не просто пугала, она убивала на повал без всяких магических штучек! Тихий хруст раздался где-то в непосредственной близости. Готовая зареветь от жалости к себе и потерять не только самоуважение, но и статус «Великой непоколебимой тени» в глазах спасителя, встрепенулась, мигом растеряв все желание пореветь. Андрес сладко зевнул, не глядя на меня, и потянулся до хруста костей на диване, повторяя услышанный мною звук. Это конец! Переход от безысходности и страха к тихому бешенству произошел мгновенно. Жалящее чувство затопило не только душу, но и тело. Бедные ручки затряслись как в ознобе. Вот она, мать ее, психологическая нестабильность в действии. Спаситель ровным счетом не обратил на мои телодвижения ни толики внимания и повторил свой маневр челюстями — сладко зевнул в голос, чем окончательно меня взбесил. И больше не удерживаясь, я рявкнула:
— Спасать-то меня будем?! — и нервно начала ходить из стороны в сторону. Это чудо, что нас еще не поймали тепленькими. А мы, вместо того, чтобы уносить ноги, разлеживаемся у врага под носом. А враг этот, между прочим, маг, и не самый слабый.
— Спасение утопающего, как известно, дело рук самого утопающего, — важно сказал маг, улыбаясь и заинтересованно поглядывая на меня.
Я медленно плелась за Андресом, поглощенная невеселыми мыслями о его предательстве. Шмыгала носом, но все же шла. Обида жгла изнутри, а осознание того, что меня обманули, да еще так ловко, без каких-либо усилий, расстраивало вдвойне. Обман — вот с чего начались наши «отношения», если можно так сказать о нашем случае. Я шла и размышляла о том, что больше всего меня задело — то, что Андрес поиграл со мной, как кошка с мышкой, или то, что этот наглый маг идет впереди и совершенно на мои всхлипы и слезы, изредка капающие из глаз, не обращает внимания. Н-да, наверное, сначала придется разобраться в себе. А что тут разбираться?! Я — тень. Простая, статистически самая обыкновенная и одинокая, в смысле не прикипевшая к хозяину — бесхозная, одним словом. Ну, практически свободная! И психологически зависимая… «И я, кажется, влюбилась в своего мага», — ударила страшная мысль в самое темечко, если, конечно, мысли могут вообще кого-то ударить. Они обычно озаряют, но не в моем случае — мне озарять нечего.
Продолжим самокопание что ли, все равно до моих слез и мучений дела никому нет, так хоть немножко разнообразить свой поход в никуда. И так, приступим. Увидев Андреса в своем окне, а позже расположившись рядом с ним на старом диване, я представляла себя этакой принцессой (да-да, бедные ущербные тени тоже мечтают быть принцессами), которую спасает принц на белом коне, в данном случае в белых остроносых туфлях. И как романтическая натура, не знаю, откуда эта пресловутая романтика взялась в моей заполненной ночью душе, я была сражена столь наглым поступком — спасением меня несчастной из логова злобного Корана и обескуражена одновременно. Мне казалось, что в моей жизни появился принц, который воспылал неземной любовью ко мне и бросился выручать из лап «вредного карлика». А дело оказалось намного прозаичней. Хозяин соединился с моей тенью, видимо, воздушно-капельным путем, подробности мне не известны. Считал слепок ауры и узнал о том, что тень — дама, коих процент все же не большой, если вспомнить наше количество в приюте, и сразу принялся воплощать план по слиянию — этому мерзкому, но удивительно энергетически прибыльному ритуалу. Я сильная тень, обладающая даром аккумулировать энергию, и могу ее не только накапливать в своем теле, но и свободно передавать своему хозяину. Но ведь Андрес и так сильный маг, раз смог подчинить мою тень и почувствовать меня на расстоянии! О чем ты, Таная?! Силы много не бывает…
Падать с небес на землю больно, как вспомню эту речь про звезды, охотничий домик и неизбежность «Слияния», сразу выть хочется от горя и обиды. Этот ритуал, между прочим, должен происходить только по обоюдному согласию. Заставить меня Андресу не удастся, и точка! Хотя из любого правила бывают исключения. Кто знает, может быть, и здесь есть лазейка?! Нет, Таная, надо думать о хорошем. Прочь-прочь грустные мысли!
Правильно, на этом и порешим. Нате вам, выкусите, товарищ великий и могучий маг! Этого ритуала не видать Вам как своих ушей!
Из-за грустных мыслей, злости и сильного расстройства я практически не запомнила дорогу. Впрочем, запоминать было совершенно нечего — лес, кругом только лес. Андрес вел меня в неизвестном направлении, в кромешной темноте, а я была сильно занята для того, чтобы обращать внимание на окружающие красоты — сохраняла спокойствие и пыталась не разрыдаться в голос, иногда все же хлюпая носом, но сдерживая негативные эмоции путем неимоверных усилий.
Рассвело. Мы не торопливо шли по узкой колее в лесу. Тишина опутывала два тела, идущих друг за другом гуськом. И вот, наконец, деревья расступились, являя моему взгляду поляну, утопающую в лучах предрассветного солнца.
— Сейчас будет переход, — резко произнес маг, пугая не только меня, но и живность, обитающую тут неподалеку, своим громогласным воплем, — впервые это больно!
«Что он имел в виду? Никакого слияния, Андрес, ты не получишь. Только через мой труп!» — взбешенно уставилась на мага с целью высказать наболевшее, а заодно и выговориться. В смысле, поорать всласть!
— Не дождешься, — прошипела взбесившаяся тень в моем лице и приготовилась защищать свою «черную» честь. Увы, голосок подсел, подводя в ответственный момент. Растопырив руки с длинными темными ногтями, аки проголодавшийся упырь, приготовилась воздать по заслугам за собственное спасение. Ой, какая я все-таки неблагодарная! А благодарность на хлеб не намажешь, вот.
— Да, случай-то тяжелый, — хмыкнул этого гад. И немного помолчав все же решил прояснить ситуацию для особо одаренных. Самое время — бедные мои рученьки, нелегко вот так навесу вас держать, а опустить — гордость не позволяет. — Впервые пересекать ткани мироздания всегда больно. Твое тело, душа, аура и духи знают, что еще не готово для переноса, поэтому возникают определенные трудности с перестройкой организма, результатом которых и является тошнота, слепота и отмирание тканей.
— Чего отмирание? — попятилась я назад, совершенно забыв о гордости. Нет, уж! Как-нибудь без меня в этот свой переход лезьте. Мне и здесь хорошо. Нас и тут неплохо кормят!
— Да шучу я, шучу! Мы связаны, но облегчить неприятные ощущения я не смогу, поэтому придется потерпеть немного.
Я презрительно вздернула подбородок и сказала:
— А мы и не сомневались, — и прошествовала с видом мученицы идущей на казнь мимо мага, со злобой посмотревшего мне в след, — У меня есть предложение, — сказала я, слегка обернувшись к Андресу. А что?! Нужно брать быка за рога.
— О, как необычно. Великая тень снизошла до разговора со мной — ничтожеством недостойным и пыли из-под ее восхитительных ног. И что же поведает нам сия служительница тьмы? Может быть, расскажет обо всех своих секретах? — и совсем не остроумно. Так, только не расстраиваться!
— Нет. Но предложение интересное.
— Валяй, — грубовато ответил Андрес и изобразил пас рукой, отчего поляна за нашими спинами подернулась рябью.
— Ты оставляешь меня здесь, и будешь иногда навещать, и увеличивать свой магический резерв, — развела руками. — Я найду работу и обустроюсь в соседней деревеньке, какая не какая, а цивилизация где-то поблизости должна быть. Великую тень никто тронуть не посмеет, а, значит, на твой аккумулятор и накопитель никто не посягнет. Ну, за это, естественно, ты живешь спокойно и горя не знаешь. И волки сыты, и овцы целы, — улыбнулась.
— Нет, — резко прошипел маг. Причем, похоже, сам от себя не ожидал такой реакции.
— Ну что ж, — пожала я плечами, — потом не говори, что я не предупреждала.
Андрес улыбнулся и певуче произнес:
— Дорогая, — меня слегка покорежило от этого слова в его устах, — скажу тебе на будущее как старший по званию, — хитрая ухмылка озарила его лицо. — Не стоит отказываться от того, что тебе не ведомо. Вдруг упускаешь что-то очень стоящее! — засмеявшись, видимо, собственным мыслям, не иначе, добавил, — охотничий домик великолепен, впрочем, как и я, — и нагло подмигнул, глядя в мои расширенные от бешенства глаза. Меня затрясло от эмоций, переполнявших тело. Острые когти вспороли нежную кожу рук, оставляя болезненные царапины. А голос — предатель решил меня покинуть в столь важный момент. Я открывала и закрывала рот, не издавая ни единого звука. Психологическая нестабильность на лицо, во всей своей не привлекательности. Магу этого показалось мало, и он, определенно, решил меня добить:
— Не единая душа не знает о существовании моего личного пристанища, где я отдыхаю и душой, и телом. Нас бы не потревожили.
— Да пошел ты в бездну, — проворчала я, смирившись со своим положением тени и фактом будущего слияния. Стоп, что-то быстро я смирилась. — Если вдруг передумаешь относительно моего предложения — дай знать, — зло ухмыльнулась, в красках представляя свою будущую жизнь в качестве самой зловредной и мерзкой тени всех времен и народов. Надеюсь, в этой должности я проживу долго, да.
— Обязательно, — серьезно произнес Андрес, без должного пиетета подхватил за руку и потащил по направлению к небольшому каменистому уступу, мелькнувшему перед глазами. Пара шагов, и мы оказались на пороге новых свершений. Не знаю, как Андрес, а я редко выбиралась полюбоваться природой, да и не пускали нас далеко от колючей проволоки и защитных заклинаний, коими был опоясан приют, созданный для сумасшедших магов. И вот сейчас, стоя на земле, я с восхищением вдыхала свежий лесной воздух и смотрела на огромную долину, раскинувшуюся у меня под ногами. Да-да, каменистый уступ оказался ни чем иным как частью небольшой гористой местности, на плоской поверхности которой находились мы с Андресом. Сказать, что у меня захватило дух, это ничего не сказать. Но усилием воли я сдержала порывы души и промолчала, не высказав ни единого слова восхищения. Мы, тени, любуемся только тьмой, да!
В полном молчании мы продвигались по пологой части полуразрушенной скальной породы, стараясь аккуратно огибать препятствия в виде деревьев, встречающихся на нашем пути. Наша дорога лежала к небольшой пещере, расположившейся прямо перед нами. Узкий каменистый туннель не вызывал совершенно никакого доверия. Но спрашивать моего желания и мнения никто не собирался. Темные, холодные своды сомкнулись над головой, вызывая приступ паники и головокружения. О, духи, я очень-очень не хочу идти внутрь. Поздно. Теплая сильная рука с маниакальной настойчивостью потянула дальше одну бедную несчастную тень, не давая замедлить шаг и немножко освоиться с неприятными мыслями. Как же хочется тепла. Простого, обыкновенного, но так необходимого каждому живому существу.
Поворачивая головой в разные стороны, я старалась не дышать. Было страшно, и в голову лезли глупые мысли: «Застрянем! Обязательно застрянем на веки вечные!» «Как долго еще блуждать по длинному каменистом коридору в поисках света в конце туннеля?» «Когда все это закончится? Ой, в какой момент мне ожидать обещанной боли?» Пещерка постепенно превратилась в лаз, который становился все уже и уже. Пришлось согнуться, ощущая всем существом резкое сокращение пространства. Острые неровные края задевали нежное тело, изредка царапая его. Андрес резко замер, прислушался и тихонько произнес:
— Готовься.
К такому, конечно, я готова не была. Легкий теплый ветерок суетливо трепал упругие спирали волос, изредка раздувая полы одежды. Но не прошло и минутки, как вокруг меня закрутился настоящий смерч. Я по инерции, или, может быть, по привычке, бросилась к Андресу в поисках защиты, но не успела. Бедное тело выгнулось в попытке изменить форму на теневую, но застигнутое в врасплох не смогло правильно сгруппироваться. Легкое смещение материи и боль, пронзившая тело тысячами иголок — это все, что я ощутила, перемещаясь через портал. Уши заложило от собственного болезненного вопля, и не успела я подумать о собственной мучительной смерти, как все закончилось. Вдох. Плавный поворот головы с целью мониторинга ситуации. И спокойный выдох.
Мы стояли на небольшой цветастой клумбе, утопая по самую шею в ярких желтоватых цветах. Первичный осмотр совершенно ничего не дал. Но я же упорная! Раздвинув пару исполинских цветков на толстой спиралевидной ножке, я начала осматриваться, поворачивая голову во все стороны. Кроме буйно цветущей растительности ничего не увидела, почувствовав себя мелкой букашкой, — замерла и решила не торопить события, или просто плыть по течению. И правильно сделала, у Андреса проснулась совесть, и он, решив просветить бедную тень, произнес:
— На месте.
Молчание. Нет, я не собираюсь отвечать на это высказывание — не вижу смысла. Не информативно, не спорю, но, в принципе, он и не обязан рассказывать своей тени о планах на будущее. Мое дело донельзя просто — следовать, подобно собачонке, в дальние дали след в след за хозяином.
Андрес обернулся и внимательно посмотрел на меня. Не увидев никакой тени эмоций на моем челе, нервно схватил за руку и, резко дернув на себя, прижал, сжимая за плечи. Какие мы нервные и чувствительные!
— Ты. Меня. Слышишь? — резко выдохнул мне в лицо. Страх — это сила. Очень хотелось ответить, причем так, чтобы желание говорить со мной в таком тоне отпало раз и навсегда. Но рассудив, что злить товарища* (пояснение * — автор использует данное слово в любых контекстах) мага не стоит ни при каких обстоятельствах — себе дороже, смиренно выговорила:
— Продолжай.
Андрес почему-то удивился этому простому высказыванию, но к своей чести быстро взял себя в руки. Но, естественно, не показать свое отношение не смог, как ни старался. Хитрая улыбочка скользнула по его лицу, а левый глазик слегка задергался, энергично подтверждая мое предположение по поводу намечающегося ответа.
— В данный момент, пройдя через стационарный переход, мы находимся в зоне, где полностью отсутствует магия, кроме той, что принадлежит оракулу.
Но нет, от колких замечаний маг отказался, решив не тратить на меня силы. Жаль, конечно, так хотелось немножко поскандалить — выплеснуть негативные эмоции, скопившиеся за время знакомства с этим противным вредным магом. Хотя он не так уж и плох! Нет, конечно, в качестве спасителя он даже ничего, но вот в роли хозяина… Стоп! Куда это побежали мои мысли! Всем стоять!
— История оракула, надеюсь, тебе известна. В конце концов, мне обещали образованную тень. Но на всякий случай все же напомню…— резко перебила:
— Оракул — древний артефакт неизвестного происхождения. Как он появился и кем создан, никто по сей день не знает. Но неоспоримым является тот факт, что все носители магии в той или иной мере подчинены этому волшебному предмету. Зона или хрустальный дворец, в котором заключен артефакт, называется Зазеркалье или, в простонародье, — зеркало. Это место обладает своим волшебством отличным от магии живых существ, обитающих в королевстве Ардвейн. Оно имеет цвет — зеленый, которым окрашено все подпространство зеркала. Волшебные нити, пронизывающие всю окружающую площадь вблизи оракула, гасят инородную магию, отсюда отсутствие «живой» магии. Продолжать? — хмыкнула, довольная собой. А что?! Есть, чем гордиться. Речь оттарабанила на славу.
Андрес заломил бровь и тихонько, улыбаясь, сказал:
— Достаточно. Я доволен твоей осведомленностью. — Вот гад!
Знал бы ты, как довольна я, что смогла немножко поставить тебя, мой хозяин, на место. Конечно, в нашем королевстве только слепой или глухой, и то сомнительно, не знает что такое оракул, но все же мне удалось выдать не всем известную информацию, а это уже кое-что. Румянец расползался по лицу, выдавая бедную тень с головой. Прочь смущение! Решительно развернулась в противоположную от мага сторону и попыталась самостоятельно выбраться из этого желтого безобразия, называемого лютиками-цветочками. Андрес решил показать себя настоящим мужчиной и помог выкарабкаться на довольно широкую площадку с непонятной растительностью, смутно напоминающей наш газон вблизи приюта. Вот это — «смутно» — и являлось ключевым словом. Листочки этой травки были идентичны тем, что произрастали в «Доме теней», но вот за все пребывание там никаких цветов я не видела. Здесь, на этой дикой полянке, растение было усыпано бархатными плоскими цветами, из-за чего складывалось ощущение, что идешь по гладкому зеленому паркету с рисунком. Лепестки соцветий необычного растения располагались симметрично и аккуратно, имея свою неведомую мне точную структуру.
— Это Жаворонок, — заметив заинтересованный взгляд, произнес Андрес.
— Птичка, — довольная улыбка озарила лицо.
— Название, — хмыкнул маг и продолжил, — интересное и редкое растение, обладающее специфическими свойствами.
— Так уж и редкое? — вспомнив заросли этой необычной травки возле приюта, удивленно взглянула на Андреса.
— Цветы, — ткнул указательным пальцем в целый ковер под ногами. — Имеют ряд полезных свойств, такие как лечение бессонницы, бесплодия и да, усиление магических свойств. Временное, конечно. Только вот жаворонок цветет лишь в зазеркалье, в других регионах королевства это растение бесплодно и кроме очаровательных продолговатых листьев в своей структуре ничего не имеет. Странно, что ты не знаешь? Ты должна различать все травы и помнить их полезные свойства, дабы вовремя помочь своему хозяину выжить в непростой ситуации. Маги, между прочим, знают цену лечебным заклинаниям и стараются не использовать данные способы возвращения здоровья без острой на то необходимости. Поэтому у нас всегда в почете травничество.
— Постараюсь восполнить этот пробел в знаниях, — очень хотелось добавить «О, Великий хозяин», но решила, себе дороже, и промолчала.
— Я помогу тебе. Пристрою в интересное местечко. Будешь проходить обучение в соответствии со своим нынешнем положением, а оно, между прочим, велико, по ускоренной программе.
Вот кто дергал меня за язык! Молчала бы себе и молчала, теперь еще в школу травниц пристроит… И кого, меня, — тень! Смутная догадка проникла в голову:
— К малолеткам?! — взбешенно произнесла я, орошая слюной красивое растение.
— Я, думаю, ты справишься, — было мне ответом. Кажется, хозяин, я начинаю тебя ненавидеть! Наглая довольная ухмылка расплылась по лицу мага, но этого ему показалось мало и, глядя мне в лицо, этот гад еще и задорно подмигнул мне. Моя физиономия скривилась от удовольствия лицезреть радость Андреса. Ладно, будет и на моей улице праздник! Точно будет! Обязательно! Всенепременно!
Великий и могучий, закончив ухмыляться, двинулся по небольшой непримечательной дорожке среди растительного изобилия, а я, смиренно выполняя свою роль, бросилась следом. Заблудиться, кстати, неизвестно где совершенно не улыбалось. И, как ни странно, очень хотелось поделиться своими впечатлениями от перехода через портал. Дело в том, несмотря на то, что наше королевство Ардвейн испещрено множеством порталов, передвигаться по ним способны лишь одаренные. Слабые ведьмы и маги могут спокойно перемещаться по изощренной сети запутанных «ходов», и еще исключение составляют оболочки, обладающие сильным соответствующим даром. Выгоревшие, тени, и простой люд могут позволить себе быстрое перемещении лишь в сопровождении довольно сильного мага, такого, который сможет протащить через портал не только свое тело, но и тушку сопровождающего. Таких, думаю, не много. Маги жадны до энергии, и тратить ее попросту на перемещения сквозь слои пространства не готовы, особенно когда доступны такие вещи как телега. «Вперед, смертные, ножками!» — это их девиз. Одна радость для таких как я — порталы существуют с древних времен, но как их создавать не выяснили по сей день. Маги ими только пользуются. Причем перемещение из одного конкретного портала происходит только в одну определенную точку выхода, с погрешностью десяток метров. А это значит, что и магам изредка, но все же, приходиться пользоваться ножкам. Да, это приятно. Однако стоит уточнить подробности о будущем обучении.
К «Великому» оракулу вела узкая извилистая тропка, которая брала начало от самых дверей дома Андреса и пролегала мимо больших толстых дубов и кленов подобно тем, к которым примостились симпатичные домики-грибочки в поселке, увиденном мной накануне. Эти деревья пугали своей величественностью. Их кроны, изрезанные морщинами, блестели на солнце, а я чувствовала себя лилипутом в стране великанов. Бодрой рысцой мы неслись по тропинке, которая серпантином поднималась в горы. Андрес все время оглядывался, что навело меня на мысль о преследовании, и я прямо спросила:
— Хозяин, что происходит? — желание узнать все, здесь и сейчас, было написано на моем лице. Но маг, лишь отмахнувшись, тихо произнес:
— Тенька, осталось совсем немного. Откланяемся достопочтенному оракулу, и сразу домой через портал, — хохма явно не удалась, а вот страх усилился. Происходило что-то неладное. Своему чутью на неприятности я привыкла доверять безоговорочно. — К моим, кстати, мы прибудем без предупреждения.
На мой вопрос внимания не обратили, так и оставив его без ответа. С другой стороны, а какое мне до всего этого дело, я простая тень. И этим все сказано. Вполне возможно, мне просто показалось. А что? После общения с Кораном, да еще и в замкнутом пространстве само собой почувствуешь себя центром вселенной, до которого всем есть дело.
— Смотри! — протянул Андрес и резко поволок меня за руку в указанном направлении. Вот чего-чего, а панибратства я терпеть не могу. Нужно как-нибудь, по возможности срочно, донести эту информацию до моего хозяина. Пока маг настойчиво волочил мое бедное тело в неизвестном направлении, я, пусть поздно, но все же, подняла глаза и посмотрела в указанном направлении. О, духи!
Такой красоты я не видела в своей короткой жизни никогда. На вершине горы, увитый огромными ярко-изумрудными растениями, во всем своем великолепии стоял храм. Громадные мраморные колонны, казалось, уходили в небо. Множество зеленых стеблей разнообразной толщины и формы оплетали белоснежное строение, окутывая его в подобие кокона. Листы разной формы и структуры волновались от порывов ветра, и, казалось, что над головой бушует прозрачное зеленоватые море. Растения расположились повсюду, они оплетали, нависали и колыхались, шумели и замирали, создавая иллюзию ветра и легкого движения стен храма.
— Надеюсь, нам не туда, — вот чего-чего, а подниматься на самый верх я желания не испытывала. Посмотрели и ладно, пора и честь знать. На мое утверждение маг ответить не пожелал и лишь искоса взглянул. Кривая улыбка озарила сосредоточенное лицо. Этот гад явно что-то задумал. Чую! Чую пакость!
Андрес плавной походкой подошел ко мне и ненавязчиво приобнял. Рука медленно и аккуратно скользнула на талию, а взгляд переместился на мою грудь. Так! А этому-то что надо от бедной тени! Пока я пыталась привести мысли в порядок, маг схватил меня в охапку, прошу заметить, совершенно без должного уважения. И начал быстро кружить, удерживая руками. От неожиданности я завизжала и хотела пнуть наглого одаренного, естественно забыв про пиетет и уважение. В свое оправдание скажу — этот конфуз произошел со мной лишь из-за неожиданности, а вовсе не из природной вредности, коей во мне тоже было предостаточно.
— Левитация, — промурлыкал Андрес мне на ушко. Меня передернуло вовсе не от его смысла сказанного, а от интонации, с которой было произнесено это слово. Интимно и нежно. «Кукиш ему, а не слияние!» — мелькнуло в размякшем мозгу, а тело, наплевав на мысли, теснее прижалось к магу.
Постепенно скорость вращений снизилась, и лишь аккуратное качание напоминало о нашем вращении. Все выше, и выше, и выше! А летать, оказывается, страшно!
— Не бойся. Посмотри вокруг — это восхитительно!
— Ни за что! — пискнула я и приоткрыла один глаз. Любопытство оно такое — коварное!
Андрес, мягко прижимая меня к себе, кружил вокруг невидимой оси, медленно вращаясь и слегка вибрируя. Подъем смутно напоминал движение вихревого потока. Вверх мы продвигались по спирали, слегка зависая на поворотах и снова продолжая свой полет. Я больше, не боясь, рассматривала панораму со всех ракурсов. Любопытство охватило мой разум. «Очень красивое место, и вот оно — настоящее приключение», — радовалось сознание. Неожиданно взлет закончился, и меня аккуратно водрузили на плоскую площадку перед храмом, а потом совсем не дружелюбно схватили за руку и со словами: «Тенька, поторопись», потащили внутрь белоснежного здания, не дав насладиться красотой, открывшейся затуманенному от слез взору. Резкая перемена в настроении Андреса слегка удивила и насторожила, но, решив не напрягать мозг излишними рассуждениями, я послушно бежала за ним, не отвлекаясь на местные красоты. Мы молниеносно пересекли входную арку и длинный мраморный зал. Гробовая тишина внутри огромного храма слегка настораживала. И, не удержавшись, тихонько спросила:
— Здесь кто-нибудь есть? — мой шепот разнесся эхом по пустым залам, несмотря на то, что слова я постаралась произнести максимально тихо.
— Оракул. Или тебе еще кто-то нужен? — легкая ухмылка появилась на лице Андреса. Хозяин шутить изволит. Ответим достойно.
— Нет. Кстати, оракул мне тоже не нужен, — пожала я плечами. Да, с шутками у нас — теней — всегда было не очень.
— Тень. Сосредоточься. Нам предстоит очень важный момент.
— Ага, помню. Поклониться. Обняться. Показать всеми силами радость и отправиться восвояси.
— Умница. Времени на перечисленные тобой действия мало. Не хочу тебя пугать, но я чувствую отголоски магии.
— На территории оракула магии нет, — спокойно произнесла я.
— В этом священном месте находится наша главная святыня, влияющая на судьбы одаренных и жителей империи в целом. Здесь нет магии, кроме той, которой обладают жители этих мест. Другими словами, у меня нет никаких способностей в этом месте. Совсем. Но я давно ощущаю сильное воздействие и прибавь сюда нехорошее предчувствие, тогда поймешь мое стремление покончить с процедурой и быстрее вернуться. Знаешь ли, я чувствую себя слегка неуютно.
— А как же наш полет?
— Об этом потом. Мы практически на месте. Будь готова, крошка, тебя ждет испытание.
Да я всегда готова! Но на всякий случай нервно дернула рукой в попытке пригладить волосы. Слегка оправила балахон, хотя как по мне, так смысл этого действия полностью отсутствовал, и, стараясь не привлекать внимания, быстро потерла лицо рукой, так, на всякий случай.
Андрес легонько прикоснулся к моему локтю и по-доброму улыбнулся. Но я все-таки тень. Практически признанная, а, значит, фактически «родная». Легкая улыбка и этот открытый взгляд меня не обманули. Мой хозяин пребывал в высшей степени напряжения. Нервное частое дыхание, улыбка то и дело сползающая с лица и напряженные руки, держащие мой локоть. Интересно, а оракул умеет читать мысли? Сейчас меня заботило только одно — волнующее чувство, разливающееся по телу от одного лишь прикосновения моего хозяина. Кажется, одну тень определенно выгонят взашей за непотребное вольнодумие.
Пока я предавалась мечтам, Андрес, удерживая меня за локоток, прошествовал к огромным резным створками, дверью это красивое архитектурное чудо назвать язык не повернулся.
Створки плавно распахнулись, и перед нами возникла огромная зала. Полупрозрачные стены являли собой фрески с изображением магов, заключенные в большие гладкие глыбы льда. На одних маги были изображены в полете, а за их спинами как знамена реяли крылья, на других одаренные восседали на драконах, третьи изображали битвы, и все это великолепие состояло из крохотных кусочков разноцветного, мерцающего камня. Картины казались выпуклыми, острыми, царапающими взгляд. Пол же был гладок, прозрачен и усеян едва заметными вкраплениями воздушных пузырьков, и это придавало ему необычайное сходство с хрупким льдом. Эти ощущения лишь усиливались при ходьбе. Слабый характерный звук-треск, когда идешь по тонкому льду в период первого потепления раздавался при соприкосновении с гладкой поверхностью. Если честно, провалиться под тонкую корку мерзлой воды желания не возникало. И я, следуя за Андресом, непрерывно смотрела себе под ноги. Сосредоточенный взгляд блуждал по плавной поверхности, а слух старался уловить малейший треск. На мой взгляд, пол представлял опасность для моего хозяина. Жалко, если такая симпатичная мордашка слегка помнется от соприкосновения со «льдом» или, того хуже, уйдет под воду прямо перед Великим оракулом, что несомненно отразится на репутации мага и сплетней разнесется на все королевство. Продолжая наблюдать за необычным покрытием под ногами, я заметила неясное шевеление где-то в толще водяной глади. Рыбки! Это были рыбки! Разноцветными стайками хаотично мелькающие прямо под тонкой коркой льда.
От неожиданности я вздрогнула и замерла, но Андрес не позволил остановиться и упорно вел к нише, находящейся в самом дальнем конце комнаты. Мы приблизились, и я увидела небольшой камень ярко-фиолетового цвета, заключенный в огромный прозрачный стеклянный шар. Эта необычная конструкция парила в воздухе, создавая ощущение движения от незримого ветра. Но даже намек на дуновение стихии отсутствовал. Мы одновременно остановились зачарованные необычным зрелищем. И не знаю, сколько бы так простояли. Андрес отмер первым и настойчиво потянул меня за руку, заставляя опуститься на оба колена, сам же остался стоять каменным изваянием, возвышающимся над моей головой. Этот момент был определенно решающим во всем нашем странном и захватывающем путешествии, поэтому я старалась проникновенно улыбаться, молчать и, по возможности, ничего не спрашивать, дабы не нарушить ауру благоговения, окутавшую это место и Андреса в частности. Стоять в коленопреклоненной позе жутко и неудобно. Бедные мои ножки затекли, а улыбка, поддерживаемая лишь упрямством и огромной силой воли, померкла. Тишина, лишь изредка разбавляемая скрежетом моих зубов, окутала нас подобно огромному кокону. Да, плачевно и незабываемо… Обдумать свое положение и, главное, позу все же не дали. Громкий неживой голос с противными механическими вкраплениями начал протяжно и пафосно вещать:
— Здравствуй, мой мальчик! — растерянная улыбка на моем лице сменилась на этакую ухмылку. А что?! Забавненько! — Я рад тебе. Вижу, ты нашел частичку своей души. Береги ее, — жаль совет да любовь не прозвучало. Но тоже не плохо, с придыханием и рвением, прямо за душу задело, в смысле, заскрежетало. Кажется, мои злые мысли каким-то образом дошли до мертвой стекляшки. Артефакт повернулся вокруг своей оси и, как это ни прискорбно, повернулся ко мне тыльной, слегка запыленной частью. «Зад, это он», — мрачно подумала я и приготовилась услышать что-то и в свой адрес. На доброе слово в этот момент я не рассчитывала. Зачем тешить себя напрасными иллюзиями?!