Пролог
Я открыла глаза, но тут же зажмурилась от острой боли. По лицу что-то стекало — теплое и липкое. С трудом разлепив веки, я осмотрелась вокруг. В нос ударил резкий запах медикаментов, смешанный с едким ароматом гари. Голова кружилась, мысли путались.
Преодолевая тошноту, я попыталась сфокусировать взгляд. Помещение оказалось темным, освещённым лишь тусклой лампой под потолком. Металлические стены, холодный бетонный пол… Где я нахожусь?
Мои руки были крепко привязаны к подлокотникам стула, а ноги — к его ножкам. Веревки больно врезались в кожу при малейшем движении.
“Что происходит?” — пульсировала единственная мысль в голове. Воспоминания обрывочны: последний четкий момент — я выхожу из своего подъезда, подхожу к машине … А дальше — черная пустота.
Внезапно дверь со скрипом отворилась. В комнату вошел человек в черном плаще. Его лицо скрывала тень, и это пугало еще больше. Он приближался медленно, нарочито неторопливо, а я чувствовала, как страх парализует все тело.
— Проснулась наконец? — прозвучал холодный голос, от которого по спине пробежал ледяной озноб. — Нам предстоит долгий разговор.
Я попыталась что-то сказать, но во рту была такая сухость, что слова застряли в горле. Паника нарастала с каждой секундой, сердце билось все чаще. Что ему нужно? Как я здесь оказалась?
Он остановился прямо передо мной, и в этот момент я заметила блеск метала в его руке… Время словно замедлилось, а страх превратился в ледяную глыбу в груди.
Глава 1
Мария.
В лабиринтах подсознания есть место, куда я не хочу возвращаться, но куда меня неумолимо заносит каждую ночь. Там асфальт хранит следы самого страшного видения: родители лежат на мокром асфальте, их тела бездвижны. Холодный дождь барабанит по земле, а город окутан плотным серым туманом, сквозь который едва пробирается свет уличных фонарей.
Ко мне медленно приближается незнакомец. Лица я его не вижу — только темный силуэт, словно вырезанный из ночи. Его шаги бесшумны, а движение плавны, как у хищника, выслеживающего добычу. В воздухе повисает тяжелое напряжение, от которого замирает сердце.
Каждый раз, когда он оказывается в нескольких шагах от меня, сон обрывается, оставляя после себя липкий страх и тягостное чувство незавершенности. Проснувшись, я долго лежала с колотящимся сердцем, тщетно пытаясь осмыслить увиденное — смысл этого сна по-прежнему остается для меня загадкой.
Мой сон — как старая киноплёнка, которую кто‑то прокручивает в ночи. Кадр за кадром, год за годом.
И каждый раз, когда я вижу их машину на том перекрёстке, мне кажется, что если я закричу достаточно громко, то смогу изменить финал.
С трудом поднявшись с кровати, я включила торшер. На часах — те же проклятые 3:17. В полумраке комнаты тени от абажура причудливо танцевали на стенах, словно повторяя мрачные сцены моего кошмара.
В углу комнаты стоял чистый холст. Подойдя к нему, я взяла кисть и начала рисовать, отчаянно пытаясь запечатлеть в памяти детали своего тревожного сна. Краски ложились на полотно, будто стремясь освободить мой разум от тяжелых образов, терзающих душу. Каждая линия, каждый мазок были пронизаны той же гнетущей тревогой, что и сам сон, превращая холст в портал в мир моих кошмаров. Это стало для меня чем‑то вроде ритуала. Каждую ночь, в 3:17 и до утра я зарисовываю свои воспоминания из сна и пытаюсь увидеть хоть что‑то, но ничего так и не меняется. Лишь под утро, полностью измотанная, я наконец ложусь спать.
Проснувшись днем, я первым делом направилась в душ, чтобы смыть с себя липкие остатки ночного кошмара. Теплые струи воды стекали по телу, постепенно возвращая ощущение реальности и спокойствия. Только теперь, стоя под душем, я начала приходить в себя после этой жуткой ночи.
Выйдя из ванны, я вернулась в комнату. Комната, еще хранившая полумрак зашторенных окон, встретила меня тишиной и привычным беспорядком. На столе лежал раскрытый ноутбук, рядом — чашка с остывшим чаям, видимо, я оставила их вчера, когда засиделась допоздна.
Солнечные лучи пробирались сквозь щель в шторах, рисуя на полу золотую полоску. Я подошла к окну и медленно раздвинула шторы. Яркий свет на мгновение ослепил, но тут же принес ощущение нового дня, свежего и полного возможностей. А что, если этот сон — не просто кошмар? Почему именно этот перекрёсток? Почему всегда один и тот же туман, одни и те же бездвижные фигуры на асфальте? И кто этот незнакомец — часть моего страха или… что‑то большее? Сделав глубокий вдох, я решила, что пора взять себя в руки и начать день, несмотря на кошмарную ночь. Приведя себя в порядок и переодевшись, я спустилась на кухню, где мама уже готовила обед.
Мама хлопотала у плиты — кулинария всегда увлекала ее куда больше работы. Моя мама квалифицированный психолог. Она помогает людям находить гармонию в жизни, решать сложные эмоциональные проблемы. Благодаря ей я справилась с потерей родителей десять лет назад.
— Доброе утро, мамочка!
— Доброе утро, солнышко! — ответила мама, не отрываясь от готовки.
Втянув носом аппетитные ароматы, желудок предательски забурчал. Я потянулась к винограду, лежавшему на столе. Однако мама тут же метнула в мою сторону строгий взгляд.