Я уже успел привыкнуть к больнице. К её запахам, к голосам медперсонала и пациентов, к бесконечно повторяющему внутреннему распорядку.
Я приходил сюда каждое утро и покидал стены больницы, лишь когда часы посещения подходили к концу. Обычно приходила добродушная и пышнотелая медсестра Сандерс, которая мягко выпроваживала меня из палаты.
Так должно было случиться и сегодня. Я то и дело поглядывал на часы, висящие над дверью. Стрелка лениво ползла по циферблату, словно бы, давая мне немного лишнего времени.
Я засмотрелся на неё, погрузившись в собственные мысли. Однако тут Люси в очередной раз закашлялась, и это вернуло меня к реальности.
— Тебе не обязательно сидеть здесь весь день… — очень тихо произнесла она, с трудом открыв глаза.
Только они у неё и остались прежними — большие, цвета ясного неба. Я слишком хорошо помнил, как увидел их впервые почти четыре года назад, и сразу понял, что пропал...
В остальном Люси изменилась до неузнаваемости. Она исхудала так, что было больно смотреть. Кожа на лице туго обтягивала череп и очень сильно походила на бумагу. От некогда роскошных тёмных волос осталось лишь несколько жидких пучков.
— Эй, ты проснулась, — я придвинулся к ней ближе и заставил себя улыбнуться. — Хочешь чего-нибудь? Может, сока?
— Нет. Я не могу больше его пить. Он кажется безвкусным, и от него пахнет таблетками.
— Тогда чего ты хочешь? Я могу принести...
— Ничего. Я ничего не хочу и уже давно. Ты ведь и сам это прекрасно знаешь, Джейк!
В уголках её глаз появились слёзы. В последнее время Люси часто плакала. Доктор Томсон сказал, что это один из двух десятков побочных эффектов тех лекарств, что ей дают каждый день, и к этому стоит привыкнуть. Однако мне было каждый раз больно на это смотреть.
— Не надо так говорить, — мягко сказал я и осторожно сжал её ладонь. Рука Люси стала такой лёгкой и хрупкой, что я всерьёз опасался случайно сломать её кости всего лишь одним слишком сильным прикосновением.
— А, что ещё мне говорить, Джейк? Я ведь умираю. Я это знаю. Ты знаешь. Знают мои родители и сестра. Знает каждый врач и медсестра в этом отделении. Лечение не работает, и лучше мне уже не станет. Это чёртов факт. Но все почему-то продолжают упорно делать вид, что всё ещё может наладиться…
На какое-то время эти её слова заставили меня оцепенеть. Возможно, потому что, Люси давно уже не говорила столь много за один раз, а может, всему виной было то, что она сейчас сказала правду...
— Знаешь, я думаю, самое время нам с тобой попрощаться, Джейк. — Слёзы снова потекли по её щекам, и в этот раз я был готов к ней присоединиться.
— Нет! — твёрдо сказал я. — Мы не будем прощаться. Потому что, это просто не нужно. И не спорь!
— Ты знаешь, у меня нет на это сил, — Люси прикрыла глаза, но при этом, всё же попыталась сжать мою руку в ответ.
Я тоже закрыл глаза, и мы какое-то время сидели в абсолютной тишине, наслаждаясь покоем. К несчастью, этот момент нашего единения в который уже раз прервала медсестра Сандерс.
— Мне жаль, но время посещения на сегодня закончено. Вы можете прийти завтра.
Я кивнул, поцеловал Люси в лоб и пообещал ей завтра утром принести свежий букет цветов. Она что-то неразборчиво пробормотала в ответ — вечерние лекарства снова начинали действовать. Что ж, ей так явно лучше. Сон позволит сохранить те жалкие крупицы сил, что у неё ещё остались.
В коридоре уже почти никого не было. Все давно уже ушли домой. Там их ждали близкие и другая, настоящая жизнь. Меня же ждала только пустая и мрачная квартира.
Потому я совершенно никуда не торопился.
— До свидания, миссис Сандерс, — попрощался я с медсестрой и поспешил к лифту, двери которого как раз были открыты.
Пискнул телефон — наверняка пришло очередное сообщение от родственников или друзей. В последнее время я перестал их читать и отвечать. Не было ни сил, ни желания. Вот и сейчас я даже не потрудился проверить, кто отправил мне сообщение. Всё равно и так понятно, что там будет. Пустые слова поддержки, от которой уже блевать тянет и, не менее пустые заверения о том, что всё будет хорошо. Это ещё хуже. Я сам каждый день скармливаю эту ложь Люси, и прекрасно понимаю её значение.
Спустившись на первый этаж, я кивнул охраннику и вышел на улицу. Свежий вечерний воздух — вот, что ещё пока могло хоть как-то взбодрить меня. Я сделал глубокий вдох, потом ещё один и ещё. На какое-то время мне сделалось так легко и спокойно, словно бы все беды последних месяцев куда-то испарились.
Было приятно наблюдать за людьми, которые спешат по тротуару куда-то по своим делам. Наверняка, большинство из них погружены в свои мелкие, бытовые проблемы, которые кажутся им очень важными. Я и сам был таким всего полгода назад, когда всё ещё было хорошо и спокойно
Тяжело вздохнув, я двинулся было к выходу с больничной территории, однако ноги будто бы сделались ватными. Идти никуда не хотелось. К счастью, всего в пяти метрах от меня нашлась пуская скамейка.
Подул пронизывающий ветер, и по коже тут же побежали мурашки. Подобное было не совсем типично для середины лета, но я был слишком погружён в свои мысли, чтобы обратить на это внимание.
Телефон снова пискнул. Я поморщился, с трудом подавив острое желание закинуть его куда-нибудь подальше, или всё же ответить, высказав при этом всё то, что я думаю об отправителе сообщения.
Однако вместо этого я просто поднял голову и отыскал окно палаты Люси. В нём ещё горел свет. Наверное, кто-то из медсестёр сейчас там.
— Надо идти домой, — я провёл ладонью по лицу и хотел уже подняться, но тут со мной вдруг заговорил человек, который как оказалось, успел незаметно для меня сесть на соседнюю скамейку.
— Хороший сегодня вечер, не правда ли?
Я повернулся к нему. Передо мной сидел невысокий мужчина средних лет. Волосы тёмные, с большими залысинами. Одет как-то просто и неприметно. Единственной яркой чертой во внешности этого человека были его глаза, которые как-то странно поблёскивали в темноте, словно бы вбирали в себя весь свет от окон больницы и уличных фонарей.
Той же ночью я покинул свою квартиру, как оказалось позднее, навсегда. До нужного места было далеко, и разумнее было бы вызвать такси, однако мне очень хотелось прогуляться по ночному городу пешком. Если Беримик сказал мне правду, то с большой вероятностью, я просто погибну в том другом мире.
Удивительное дело, но я теперь смотрел на улицы, дома и деревья совершенно другими глазами. Всё казалось мне таким интересным и замечательным. Жизнь — величайшее чудо во Вселенной, но я не ценил его, собственно, как и все вокруг.
Как только я свернул с главной улицы, то почти мгновенно ощутил себя крайне некомфортно. Мне казалось, что за мной следят десятки любопытных глаз. Дома здесь были гораздо хуже, чем в центральной части города, и я всегда знал это. Но они никогда не казались мне зловещими.
«Это всё твоё разыгравшееся воображение!» — мысленно твердил себе я.
Да вот только как тут не думать о плохом и мистическом, когда каждый встреченный на улице человек смотрит на тебя с нескрываемым интересом, останавливается и провожает долгим, задумчивым взглядом.
«Я точно схожу с ума».
Всё это не может быть правдой. Просто не может… И всё же я продолжал упрямо идти к своей странной цели.
В конце концов, мне перестали попадать люди. Снова стало холодно, как тогда у больницы, когда ко мне пришёл Беримик. Вполне возможно, что это было простым совпадением, но мой мозг тут же начал придумывать самые невероятные причины подобных погодных изменений.
Я тут же вспомнил всё, что когда-либо слышал или читал о монстрах и нечисти. И это только ещё больше подпитало мои страхи. Не помогало делу и полнолуние.
Вдруг я сейчас услышу женский крик, доносившийся с другого конца улицы, а потом вампиры или ещё какая-то нежить набросятся и на меня?
Трусливая часть мозга буквально кричала мне о том, что нужно немедленно развернуться и идти назад. Туда, к теплу и людям. К безопасности. В конце концов, я ведь всего лишь человек, который никогда не должен был столкнуться с чем-то паранормальным. Меня бы даже никто не осудил за это, ведь никто из друзей не знал, куда я направился этой ночью.
Никто… кроме меня самого. А от себя ведь не убежишь и не спрячешься. Без этого магического артефакта, о котором говорил Беримик Люси гарантированно умрёт, и при том, скоро. И вот тогда уже в этом буду виноват я.
На минуту я остановился, закрыл глаза и попытался как можно точнее представить себе её лицо. И не ту восковую маску, в которую оно превратилось за полгода, а прежнюю Люси — прекрасную и полную жизни молодую девушку.
Это придало мне сил, и я сумел преодолеть оставшееся расстояние почти что, не думая о плохом. Дверь дома была металлической, с необычными узорами и символами на неизвестном мне языке.
Я сделал глубокий вдох и трижды постучал в дверь. Удивительно, но тёмный металл полностью поглотил все звуки. Впрочем, это не помешало двери открыться всего через пару секунд.
На пороге стоял здоровяк с покрытым многочисленными шрамами лицом и всего одним глазом. Я даже невольно отшатнулся от него, да так и замер, стоя у лестницы.
— Ну? — не вытерпел здоровяк, глядя на меня сверху вниз. — Ты пришёл сюда, чтобы попялиться на меня, или всё же по делу? Этот дом не найти, если не знаешь, что он вообще есть.
— Да… простите, — пробормотал я, всеми силами пытаясь унять дрожь в голосе. — У меня есть вот это.
Я немного порылся в карманах и извлёк оттуда небольшую серебряную пластину, которую вместе с инструкциями дал мне Беримик. Только сейчас до меня дошло, что символы на ней в точности совпадают с символами на двери.
Единственный глаз здоровяка едва заметно замерцал. Он взял пластину, подкинул её в воздух, поймал и, наконец, довольно хмыкнул.
— Проходи.
Здоровяк отошёл в сторону, освобождая мне путь. А я вдруг осознал, что неспособен сдвинуться с места.
— Ты идёшь или как?!
— Да. Я иду.
Бросив последний взгляд на улицу и такой яркий лунный диск, я собрал всю оставшуюся у меня смелость, поднялся по лестнице и зашёл внутрь дома.
Дверь за моей спиной тут же захлопнулась, и всё погрузилось в непроглядный мрак.
— Эй, а нельзя ли зажечь тут свет? — попросил я, но мне никто не ответил. — Простите! Я ничего не вижу. Вы… вы где?
Снова никакого ответа. Дрожа всем телом, я повернулся и шагнул обратно к двери, но её уже не было. Всюду, куда бы я ни поворачивался, оказывалось лишь пустое пространство.
Вот тут меня охватил настоящий ужас. Если до этого я ещё пытался как-то объяснить всё происходящее с логической точки зрения, то теперь это сделалось полностью невозможным. Как в один миг можно перенестись в совершенно другое пространство?
— Есть тут хоть кто-нибудь? — прошептал я, прекрасно осознавая, как сильно дрожит мой голос.
Мне ответили. Это был такой же шёпот, как у меня, даже тише. Он доносился то с одной стороны, то с другой. В какие-то моменты шёпот полностью затихал, но лишь для того, чтобы в следующий миг обрушиться на меня со всех сторон разом.
Я вертелся во все стороны, тщетно пытаясь увидеть хоть кого-то. Шёпот тоже было невозможно разобрать. Порой мне казалось, что говорили на другом языке, но иногда, будто бы случайно проскальзывали знакомые мне слова. Некто или нечто приветствовало меня.
В какой-то момент мои нервы окончательно сдали, и я закричал так громко, как только мог.
— ХВАТИТ!
Шёпот тут же исчез, на этот раз окончательно. Мне показалось, что я вижу впереди едва различимую светящуюся точку. Несколько раз моргнув, я понял, что она становится больше с каждой секундой — приближается ко мне. А может, это я приближался к ней.
Глаза уже успели привыкнуть к абсолютной темноте, и даже самый слабый свет вызывал боль. Я закрыл глаза рукой всего на мгновение, но даже этого оказалось более чем достаточно для того, чтобы всё вокруг меня успело кардинальным образом измениться.
Свет поглотил меня и перенёс в совершенно другое место. Я почувствовал, как дрожит под ногами пол. Звуки ритмичных, гулких постукиваний ударили по ушам. Пахло сыростью и стариной.
Я прислонился к стене, тяжело дыша, и попытался хоть как-то собраться с мыслями. Просто дурной сон, от которого никак не можешь проснуться…
— Люси, всё это я делаю ради тебя, — пробормотал я, и тут же услышал сдавленный хрип откуда-то со стороны.
В тёмном углу тамбура всё это время оказывается лежало скрюченное существо. Оно было совсем крохотным — издали его можно было легко принять его за пятилетнего ребёнка. Однако когда я немного приблизился к нему, стало ясно, что это даже не человек.
Его тело покрывала светло-серая чешуя. Местами были отчётливо видны следы разрывов, из которых на пол тонкими струйками стекала дымящаяся зеленоватая жидкость.
В нос ударил резкий, неприятный запах. Я запоздало понял, что не нужно было мне здесь задерживаться. Словно бы в подтверждении этой моей мысли из другого угла, прямо из темноты — будто бы там была какая-то невидимая для меня нора — появилось другое существо.
Оно было отдалённо похоже на первое, только гораздо больше, почти с меня ростом. Его жёлтые глаза с вертикальными зрачками ярко полыхнули в полумраке тамбура, и мне показалось, что существо как-то пытается воздействовать на меня.
Что делать в такой ситуации, было совершенно непонятно. К счастью, в этот момент открылась дверь третьего вагона, и передо мной оказался дряхлый старик, который казалось едва стоит на ногах. Он медленно оглядел сначала меня, потом обоих монстров и неожиданно громко прокричал что-то на незнакомом мне языке.
Существо оскалилось, обнажая целый ряд острых зубов-кинжалов, и зашипело. Я был уверен, что оно сейчас бросится на меня или на старика, однако чудовище поспешило скрыться в том же углу, из которого вышло минуту назад.
— Какого чёрта?.. — пробормотал я.
— Паразиты. К сожалению, их полно в этом поезде, — ответил старик ровным голосом, без какого-либо акцента.
Должно быть, я таращился на него с самым глупым видом, потому как старик усмехнулся.
— Не удивляйся так. Люди здесь бывают хоть и нечасто, но всё же заглядывают. С вами особенно интересно беседовать. Остальные более искушены в знакомствах с другими мирами. А вы… каждый раз удивляетесь всему, как дети.
— Кто вы?
— Это неважно. Очень скоро я исчезну. Думаю, у меня осталось минуты три-четыре, не больше. А ты продолжишь свой путь дальше, будто бы меня здесь и не было.
Настаивать я не стал, да и ни к чему это было, если уж у меня имелось множество других вопросов.
— А что это за поезд можете сказать?
Старик окинул взглядом тамбур, будто бы только что увидел его.
— Нужно же как-то перемещаться между мирами. Для бессмертных есть свои пути. Им не нужны такие вот посредники. Но люди и другие… нам приходится выкручиваться. Это не всегда поезд. Порой транспорт принимает просто невероятные формы!
Он улыбнулся и прикрыл глаза, словно бы, предаваясь приятным воспоминаниям.
— Ты очень смелый, раз пришёл сюда добровольно. Немногие на такое решатся, ты уж мне поверь!
— Я бы так не сказал. Мне очень страшно, — признался я.
— Всё придёт со временем. Если бы ты не боялся изначально, то в твоём пути не было бы никакого смысла. Понимаешь?
Я ничего не понимал, но предпочёл просто кивнуть. Старик снова улыбнулся.
— Если хочешь дойти до конца, то не сворачивай, как бы тебе этого не хотелось. Путь редко бывает простым. Но награда в самом конце того стоит, поверь.
У меня в голове вертелось ещё так много вопросов, однако время моего собеседника, кажется, и верно вышло. Я с изумление смотрел, как он медленно истончается и становится прозрачным. В самом конце он почти что торжественно кивнул мне, а секундой позже полностью исчез.
Однако на этом всё и не думало заканчиваться. Сам поезд точно так же стал медленно исчезать. Испугавшись, я быстро глянул на свои руки — они, к счастью, оставались прежними. Но всё вокруг меня постепенно уходило.
Свет погас, всхлипывания чешуйчатого существа смолкли. Я неотвратимо возвращался в ту самую тьму, из которой только недавно сумел выбраться.
Правда в этот раз такого страха уже не было. Судя по всему, тьма неизбежно появлялась в самом начале и в конце пути. Вполне возможно, что в ней вообще нет ничего опасного. Впрочем, проверять это у меня не было абсолютно никакого желания.
А потому, когда поезд полностью исчез, и всякое движение прекратилось, я поспешил найти отсюда выход. Это оказалось довольно просто — метрах в тридцати от меня располагалась высокая металлическая дверь, очень похожая на ту, что была в странном доме, адрес которого дал мне Беримик.
Дверь как бы подсвечивалась сверху и по бокам неизвестно чем, но этого оказалось более чем достаточно. Я осторожно подошёл к двери. Как оказалось, её можно было легко обойти со всех сторон. Никаких намёков на стены или ещё что-то подобное не было и в помине.
Теперь у меня больше не было серебряной пластины, но я всё же тихонько постучал в дверь. Она тут же открылась, словно бы, только этого и ждала. К моему огромному облегчению за дверью была не очередная непроглядная тьма, а городская улица.
Только это был уже не мой город, и даже не Земля. Улица была старая и вымощенная камнем. Из всех фонарей горел только один, и то как-то слабо, постоянно мерцая, и почти не разгоняя темноту ночи.
Откуда-то со стороны послышались истошные вопли. Кажется, кто-то умолял о помощи, но я не был уверен из-за расстояния. Впрочем, так, скорее всего, и было. Беримик предупреждал о некоем «побочном эффекте» от перемещения, когда путешественник с Земли начинает потихоньку понимать языки других миров. Очень удобно, но одновременно пугающе. Мне не хотелось думать о том, какие ещё побочные эффекты могут ожидать меня в будущем.
Меж тем, крики повторились. На этот раз ближе. Теперь я уже точно был уверен в том, что действительно стал разбирать местную речь. А вот то, что бегущие от неизвестной опасности люди приближались ко мне, было не очень хорошим знаком.
Если бы не поезд, полный монстров, в котором я был ещё несколько минут назад, то этот город показался бы мне самым странным местом, которое я только видел в своей жизни.
В самом начале он мог показаться исторической копией какого-нибудь города Земли века этак семнадцатого. Однако стоило только немного присмотреться, и становилось понятно, что всё вовсе не так просто. Архитектурный стиль разительно отличался от земного, пусть и в каких-то мелочах, но когда взгляд начинал замечать всё больше таких отличий, то поневоле становилось не по себе.
Кроме того, большинство домов казались давно заброшенными. Окна были полностью лишены стёкол, либо заколочены старыми досками. Воздух пропитался сыростью и… я не был уверен, но мне вдруг пришло в голову, что именно так должны пахнуть ужас и кровь.
Чуть позже следы крови нашлись и на некоторых стенах, каменной поверхности улицы и даже на стволах высохших, давно мёртвых деревьев. Смотреть на всё это было жутко. Даже сам здешний воздух казался враждебным, чуть ли не ядовитым.
Крики людей, которые я слышал, стоя перед открытой дверью, теперь смолкли, но, по правде сказать, это не означало ничего хорошего, скорее наоборот.
Моё воображение рисовало мне огромных хищных монстров, которые настигли свою жертву и устроили кровавый пир. Однако скоро они закончат и могут почувствовать голод снова…
А значит, мне нужно было торопиться. От Беримика я узнал лишь то, что мне нужно было найти главный храм города, там мне должны были помочь. Судя по его рассказам, это вообще чуть ли не единственное место во всём городе, где можно было укрыться от опасности.
— Найти его будет не трудно, — говорил мне Беримик. — Храм этот столь высок и величествен, что виден почти из любой точки города. Но вот путь к нему может быть опасен. Старайся постоянно держаться в тени, подальше от… от всех. Что бы ты ни услышал, что бы ни увидел, не приближайся. Не дай сбить себя с пути, иначе ты пропадёшь в этом городе. А без тебя гарантированно умрёт и Люси.
Он не обманул — стоило мне только немного осмотреться, как я тут же увидел белеющий камень и величественные колонны. Ошибиться было невозможно — все остальные здания в городе слишком уж отличались от этого.
По моему предположению до храма был где-то километр. Если идти по прямой, само собой. Но мне предстояло преодолеть настоящий лабиринт из узких улочек, многие из которых неожиданно заканчивались тупиком.
На каждом шагу мерещились зловещие тени. Я списывал всё это на игру вышедшего из-под контроля воображения, но быть может, всё было гораздо сложнее. Живых в этом городе я пока не встретил, но что если их призраки ходят по улицам и никак не могут обрести покой?
Не знаю, сколько я бродил по этим бесконечным улицам. Сердце билось всё сильнее. Я подсознательно ждал, что скоро должен наступить рассвет, однако здешнее солнце пока и не думало торопиться.
С одной стороны, это было хорошо — можно легко прятаться в тени зданий и самых тёмных углах. Однако в это же самое время из ещё более тёмных углов кто-то вполне мог наблюдать за мной, оставаясь при этом незамеченным. Кроме того, моё человеческое зрение ночью оставляло желать лучшего. А звёзды как назло все попрятались под непроницаемым слоем низко висящих туч.
Потому было совершенно неудивительно, что в какой-то момент я обо что-то споткнулся и тут же растянулся на земле. Шуму я вроде бы не наделал, в последний момент удержав себя от того, что бы не вскрикнуть и не выругаться. Но в следующий же момент совсем рядом со мной раздался долгий и хриплый вздох, похожий на стон.
Я попытался подняться, но тут же упал и просто отполз в сторону. Теперь, когда я знал, куда нужно смотреть, то сумел разглядеть тощее, измождённое тело мужчины. Его бледное, как у мертвеца лицо, словно бы еле заметно светилось в темноте, а вместо глаз было лишь два чёрных провала. Кривая щель на месте рта медленно расширилась, и я снова услышал тот самый стон.
— Кто здесь?
Ужас пронзил меня от макушки до пяток. Я не мог пошевелиться и даже почти забыл, что нужно дышать.
— Вы наконец пришли за мной? — продолжал мужчина. Каждое слово явно давалось ему с величайшим трудом, но он всё равно продолжал говорить. — Это так жестоко… Лучше смерть, чем то, на что вы обрекли меня… Я ведь уже раскаялся… Я столько молился всем богам пантеона… Но они ни разу так мне и не ответили… Настолько ли тяжко было моё преступление?!
Он снова застонал и потянулся ко мне невероятно тощей, скрюченной рукой, больше похожей на старую ветку. Я попытался отодвинуться от него, но тут вдруг послышался отвратительный ни на что не похожий хруст, и рука мужчины просто переломилась в районе локтя.
Он жалобно захныкал, а я наконец сумел подняться на ноги и, не разбирая дороги, бросился бежать. Ещё долго до моего слуха доносились его мольбы о прощении, адресованные здешним богам. Однако, если те и услышали вопли несчастного, то явно предпочли оставить их без внимания.
Адреналин позволил мне пробежать минут пять без остановки, однако вскоре я всё же был вынужден остановиться. Моё хаотичное бегство не приблизило меня к храму, но хотя бы и не отдалило. Я заставил себя затаиться в одном из углов, откуда был хорошо виден храм, и немного отдышался.
Твёрдый камень приятно холодил спину, а мозг в это время лихорадочно кричал о том, что я не должен здесь быть. Однако теперь, даже если бы я малодушно решил повернуть назад и сбежать, то уже не смог бы. Едва ли у меня получится легко найти дорогу к тому дому с волшебной дверью. Да и проход может просто не открыться столь скоро. На этот счёт Беримик тоже дал мне некоторые инструкции.
Но отступать я в любом случае не собирался, а потому нужно было идти дальше.
«Только бы больше не натолкнуться ни на каких «живых мертвецов»» — мысленно повторял себя я, и в кои-то веки моя просьба оказалась услышана. Зато мне встретился кое-кто другой.
Она выскочила словно бы из ниоткуда, и едва не сбила меня с ног.
— О ком вы говорите? — едва слышно прошептал я.
Девушка на всякий случай ещё раз оглядела меня, потом указала рукой в сторону храма.
— Жрецы. Они ловят всех живых, кто отказывается служить их богам. Мы должны спрятаться немедленно, если хотим выжить!
Она поманила меня за собой, но я остался стоять на месте. Во-первых, не стоило идти с первой попавшейся незнакомкой. Мало ли, может она и не человек вовсе, а лишь искусно притворяется. А во-вторых, как ни крути, а именно в храм мне и нужно было. Иначе всё зря.
— Иди без меня, — наконец, сказал я и повернулся, чтобы уйти.
— Нет! Вы не понимаете! — быстро заговорила девушка. — Вас там убьют!
Я хотел ей что-то ответить, но не успел. Неожиданно прямо над нами вспыхнуло нечто очень яркое. Я подумал бы, что это прожектор, но едва ли в этом мире есть место для подобных технологий.
Однако свет на какое-то время ослепил меня. Я услышал, как девушка испуганно вскрикнула и попыталась сбежать, но тут же упала.
— Нет! Только не это…
Я невольно отшатнулся в сторону и тут же врезался спиной в стену. Если это те самые жрецы, то… что в таком случае вообще делать? Наша первая встреча с ними должна была состоять вовсе не так. Беримик говорил, что мне нужно прийти к главным вратам храма и попросить о личной встрече с верховным жрецом. Но сейчас меня могут просто убить, и до этого даже не дойдёт.
Девушка снова закричала, на этот раз гораздо громче. Из-за яркого света я не мог её видеть, но по звукам можно было легко оценить всю картину — её подняли в воздухе, при том, очень быстро. Крик полностью смолк всего через секунду или две.
Я попытался медленно отойти в сторону, одной рукой закрывая глаза, а второй беспомощно шаря в воздухе. Однако уже через секунду послышался странный свист, и вот уже меня самого резко подняло в воздух.
Очень хотелось закричать, но невероятно большая скорость не позволяла даже нормально дышать. Благо, всё это продлилось совсем не долго. Всего пара мгновений, и вот я уже повалился на холодный каменный пол.
Вокруг темно, и глаза после столь яркого света никак не могли адаптироваться к этому. Где-то совсем рядом плакала та самая девушка.
— Эй, где ты? — позвал я, но она не откликнулась.
Пришлось искать её самостоятельно. К счастью, зрение постепенно всё же приходило в норму. Передо мной проявлялись очертания огромного каменного зала, потолок которого терялся где-то на головокружительной высоте.
У меня почти не было сомнений в том, что мы каким-то образом перенеслись в тот самый главный храм. Вот только я совершенно не так представлял себе этот момент.
Девушка лежала на полу, прижав ноги к груди, и наотрез отказывалась подниматься.
— Я никуда не пойду. Это всё бесполезно. Мы оба уже мертвы, — ответила она в перерыве между всхлипываниями.
Долго спорить я не стал. Нужно было как можно скорее осмотреться здесь, чтобы понять, что делать дальше. Однако уже через минуту я понял, что дела наши и правда очень плохи.
Единственные окна, которые здесь были, располагались метрах в восьми над полом. А двери казалось, делались для каких-то гигантов. Я подошёл к ближайшей двери и неуверенно толкнул её. Естественно, никакого результата не было.
— Эй! — крикнул я. — Нас кто-нибудь слышит? Мне нужно поговорить с верховным жрецом…
Девушка неожиданно оказалась позади меня и ладонью закрыла мне рот.
— Ты что, с ума сошёл?! — услышал я её звенящий шёпот. — Ты ведь их разгневаешь!
Я не без труда освободился из её неожиданно крепкой хватки и отступил на шаг.
— Ты ведь сама сказала, что мы уже оба мертвы. Так не всё ли равно?
— Нет! — почти что выкрикнула она, и тут же оборвала себя. — Если не шуметь, жрецы убьют нас быстро. Но, если их разозлить… Я слышала истории о людях, которые умирали в подземельях под храмом много дней и ночей. Не знаю, как тебе, а мне вовсе не хочется повторить их судьбу.
— Мне вообще умирать не хочется. И я всё же попытаюсь этого избежать, так что, не мешай мне, ладно?
И я снова постучал в дверь. На этот раз она почти тут же скрипнула и начала медленно открываться. Девушка, имени которой я до сих пор не знал, как-то сдавленно пискнула и тут же попятилась.
В зал вошли пятеро. Это были самые обычные люди, хотя стопроцентной уверенности у меня, конечно же, не было — их лица были закрыты непроницаемыми серыми масками. Одеты незнакомцы были во всё чёрное, однако кое-где встречались разрозненные элементы доспехов. Скорее всего, это всё должно было что-то значить, однако мне было не до местных загадок.
Я буквально чувствовал на себе изучающий взгляд одного из незнакомцев. Он стоял по центру, и поверхность его маски была покрыта сложным узором из серебряных нитей — не иначе, он среди них самый главный.
— Мне нужно поговорить с верховным жрецом этого храма, — осторожно начал я и тут же невольно покосился в сторону девушки. Вдруг она оказалась права, и меня сейчас просто убьют на месте. Однако этого не случилось.
Жрецы какое-то время продолжали молча смотреть на меня, потом их главный сделал шаг вперёд.
— Ты путешественник? — спросил он удивительно бесстрастным голосом.
Я кивнул.
— Да. У меня послание для верховного жреца.
— Говори. Я передам ему.
Всё снова шло не по плану, но деваться было некуда. Я неловко кашлянул, стараясь вспомнить послание слово в слово.
— Тот, кто движется к закату, будет встречен с первыми лучами. Час пробьёт, и вновь воцарится тьма…
Я замолчал, стараясь понять, правильно ли всё пересказал или нет. Жрецы снова на какое-то время замерли. Потом их главный медленно кивнул.
— Я передам твои слова, путешественник. Пока оставайтесь здесь. Верховный жрец скоро решит вашу судьбу.
И, не сказав больше ни слова, они ушли, оставив нас гадать о том, как же сложится наша судьба.
***
— Жрец… он сказал правду про тебя? Ты и правда путешественник? — решилась спросить девушка, когда наше общее молчание сделалось уже невыносимым.
Ждать пришлось долго. В окна начал проникать слабый свет. Я уже почти поверил в то, что сейчас наступит полноценное утро, однако меньше чем через полчаса неожиданно снова воцарилась тьма.
За это время я всё-таки успел познакомиться с местной девушкой. Её звали Линни, и она прожила в этом ужасном месте всю свою жизнь. Её родители и сёстры постоянно перемещались, зная, что иначе жрецы их поймают.
— Долгое время нам очень сильно везло, по меркам других семей, — с грустью, говорила Линни. — Вокруг все умирали, а мы… нас, словно бы, берегло что-то, понимаешь? И я позволила себе поверить, что так будет всегда. Самая большая ошибка, которую только можно совершить в этом месте.
Она замолчала, и я не стал дальше вдаваться в расспросы, видя насколько тяжело ей обо всём этом вспоминать.
Постепенно потрясение от всего случившегося со мной начало проходить. Человек — удивительное создание, которое, если уж выживает, то может приспособиться к чему угодно. Так и я начал потихоньку приходить в себя, и в это же время меня начала одолевать страшная, смертельная усталость.
Сказывался и недостаток сна и стресс. Я всеми силами старался бороться со всё более тяжелеющими веками, но чувствовал, что рано или поздно неизбежно проиграю эту битву.
В конце концов, я сдался, и позволил сну полностью сковать меня. Было очень приятно хотя бы ненадолго покинуть это ужасное место, где меня, скорее всего, ждала мучительная смерть.
Почти сразу же я увидел Люси. Она снова была полностью здорова и приветливо улыбалась мне. Я помахал ей рукой, но тут в поле моего зрения появился Беримик. Он выглядел очень встревоженным, даже напуганным.
— Ты должен сделать всё, что от тебя зависит! Ты понял? Всё!
Я согласно кивнул, но ему этого явно было мало.
— Я говорю не только об опасностях. Скоро ты это поймёшь.
Внезапно раздавшийся шум заставил меня проснуться. Я резко подскочил на ноги, увидев, что дверь снова открывается. Линни в ужасе забилась в угол и закрыла лицо руками, словно бы это как-то могло её защитить.
На этот раз жрецов было гораздо больше, и возглавлял их явно тот, кто был мне нужен. Его лицо так же скрывалось под капюшоном, однако на голове было надето некое подобие короны — золотой обруч с острыми зубцами и уже знакомыми мне надписями, выгравированными на полированной поверхности.
Мне пришлось буквально заставить себя остаться стоять на месте, когда жрецы окружили меня с трёх сторон.
— Ты путешественник? — раздался гулкий голос верховного жреца.
— Да.
— Мы проверили дверь, через которую ты пришёл в наш мир. Она больше не активна. Это наводит на определённые мысли.
Я ужаснулся. Если проход на Землю действительно больше не работает… Нет, нельзя поддаваться панике!
— Зачем ты пришёл сюда добровольно? — спросил меня жрец. — Ты ведь не мог не знать обо всех рисках, верно?
— У меня не было выбора. Либо так, либо очень важный для меня человек умрёт.
Жрец медленно кивнул.
— Знакомая ситуация. Очень многие приходят к нам именно по этой причине. Но тут неизбежно возникает вопрос: на всё ли ты готов ради достижения своей цели или нет?
В моей голове быстро пронеслась неприятная мысль о том, что жрец каким-то образом сумел «подсмотреть» мой сон. Однако даже если это было так, то, что это, по сути, меняло?
— Я готов, — как можно более твёрдо ответил я.
— Хорошо. Тогда я не смею мешать путешественнику. Мы поможем тебе пройти дальше. Ты оказался в нужном месте и в нужное время. Идём.
Жрец поманил меня за собой, и я даже сделал несколько шагов в сторону выхода, но тут вдруг остановился.
— А, что будет с девушкой? — спросил я, оглядываясь, и указывая на Линни. Она всё ещё не решалась даже открыть глаза.
— Она не путешественница, — ответил жрец. — Её место здесь. Боги сами решат её судьбу. Скорее всего, призовут к себе. Но бывает по-всякому.
Я всё ещё медлил. Мне очень не хотелось бросать несчастную девушку здесь, по сути, на произвол судьбы. Верховный жрец видимо, очень точно понял мои чувства.
— Я не стану тебя уговаривать. Мы не вправе задерживать путешественника, но не более того. У тебя здесь нет никаких других привилегий. Ты не можешь ничего просить или тем более требовать. Тебя ведь не зря спросили: на что ты готов пойти ради своей цели? Если хочешь, останься здесь и раздели судьбу этой девушки. Или же ты можешь продолжить свой собственный путь.
Я снова оглянулся, и на этот раз наши взгляды с Линни всё-таки встретились. В её больших глазах блеснули слёзы, и я поспешил отвернуться. Меня ждал ещё очень долгий путь, от результата которого зависела не только моя жизнь.
А потому, с тяжёлым сердцем я покинул этот проклятый зал, и дверь за моей спиной тут же захлопнулась.
***
Мы шли по бесконечным коридорам храма. Младшие жрецы как-то совершенно незаметно покидали нашу общую процессию, и, в конце концов, остался только один верховный и его помощник.
Молчание действовало на меня самым угнетающим образом, и чтобы хоть как-то разрядить обстановку, я решился задать вопрос:
— Часто здесь бывают… путешественники?
— Не очень, — тут же отозвался жрец. — Последний был почти сто лет назад. Если измерять в земных годах, то это ещё больше. Врата открываются редко, и каждый раз это приносит изменения в наш мир. При том, далеко не всегда хорошие.
— И всё же вы помогаете путешественникам.
— Да. А как иначе, если все вы приходите сюда по воле богов? Разве могу я спорить с их решениями? Моё дело служить и выполнять то, что от меня требуется.
Мы несколько раз повернули и стали подниматься вверх по лестнице, в которой было не меньше двух сотен ступеней. Изнеженный лифтами, я очень скоро начал уставать, а вот жрецы поднимались по ступеням так легко, словно бы для них такого понятия как «гравитация» не существовало вовсе. Впрочем, я всё ещё не был уверен в том, что они — люди. Поди знай, что скрывается под их капюшонами.
Второй жрец перестал меня удерживать — это теперь было ни к чему. Я, словно бы, окаменел и мог лишь смотреть на безжизненное тело Линни.
Она лежала на каменной плите, раскинув руки, а её кровь разрозненными каплями медленно поднималась в воздух. Там она собиралась в единые потоки и закручивалась в спирали.
Всё это время верховный жрец продолжал произносить невероятно сложное заклинание. Именно по его воле в какой-то момент кровь устремилась к огромной двери и тут же начала вырисовывать на её поверхности причудливые символы.
Второй жрец поднял меня на ноги, легко, словно пушинку. Ноги слушались плохо, да и не хотел я приближаться к телу Линни. Мне было очень страшно взглянуть в её безжизненные глаза — вдруг в них каким-то образом отразится её осуждение и обида…
Однако глаза девушки были закрыты. На лице почти безмятежное выражение. Возможно, она даже ничего не почувствовала… по крайней мере, мне очень хотелось так думать.
Второй жрец, всё так же молча, подвёл меня к двери. Здесь я уже мог почувствовать, как нагрелась её поверхность. Кровь жертвы кипела, буквально испаряясь, зато магические символы на двери словно бы отпечатывались всё глубже и с каждой секундой становились более отчётливыми.
За дверью что-то заскрежетало, потом последовал мощный удар, и всё помещение содрогнулось.
— Именно поэтому ты и должен молчать, — всё так же мысленно связался со мной верховный жрец. — Эта дверь ведёт в самые опасные места нашей Вселенной и даже за её пределы. Существа, которые там находятся, слишком опасны даже для меня. Если бы не прямой приказ, я бы никогда не стал так рисковать. Видимо, твоя миссия и правда очень важна, путешественник. Так что, не провали её!
Он замолчал и просто кивнул мне, а после сделал резкое движение обоими руками. Я вздрогнул, ожидая удара или чего-то в этом духе, однако после этого всего лишь начала открываться дверь.
В тот момент мне почти не хотелось, чтобы она открылась полностью. Если уж жрецы этого тёмного культа боятся того, что может обитать на той стороне, то обо мне и говорить нечего…
И всё же я был готов. Слишком уж далеко зашёл, слишком многим пришлось пожертвовать.
За дверью была уже привычная для меня тьма. Оттуда тянуло холодом, и порой вылетали снежинки. Но хоть никаких монстров с огромными щупальцами или чего-то подобного и на том спасибо.
Я бросил последний печальный взгляд на тело Линни, мысленно извинился перед ней и шагнул в дверной проём, пока слабость и трусость не взяли надо мной верх.
На этот раз всё было несколько иначе. Не как, если бы я просто перешёл из одной комнаты в другую. Перемещение между мирами далось нелегко. Тело словно бы сопротивлялось переходу. Одна его часть устремилась вперёд, в то время как вторая упрямо оставалась на месте. Я чувствовал, как меня растягивает, разрывает на части, и ничего не мог с этим поделать.
Ни шевельнуться, ни закричать не получалось. Я мог лишь ждать и надеяться на то, что если уж местные боги решили пропустить меня, то не для того, чтобы всё закончилось столь бесславно.
К счастью, так оно и вышло. В тот самый момент, когда я уже думал, что больше не выдержу, перемещение подошло к концу. В один миг меня просто перестало разрывать на части. Естественно, я тут же рухнул на землю.
Падение смягчил толстый слой снега. На этом положительные моменты закончились. Я оказался где-то посреди бескрайних снежных пустошей. Куда ни посмотри — кругом только бесконечная, белая пустыня. Шёл густой снег. При этом среди туч то и дело мелькали зелёные молнии.
Куда здесь идти… Впрочем, об этом можно было не переживать. Без тёплой одежды я протяну тут совсем немного. Пальцы на руках уже начало сводить. Одежду насквозь пронизывал ледяной ветер. Я поднялся на ноги и сделал несколько шагов, каждый раз проваливаясь по колено.
Бессмысленно. Всё бессмысленно. Линни зря отдала свою жизнь за возможность открыть проход в это место. Может быть, верховный что-то напутал, или такова была жестокая шутка того тёмного бога, которому молились жрецы.
На какое-то время гнев вернул мне силы. Холод отступил, и я почувствовал себя лучше.
— Эй! — крикнул я во всё горло. — Думаете, это смешно?! Да, уверен, вы там от души веселитесь, глядя на меня сейчас. Хотя, откуда у вас взяться душе…
Вспышка гнева исчезла почти так же быстро, как и появилась. Тогда всё снова вернулось на свои места. Я уже почти не чувствовал своих ног. Наверное, это не самая худшая смерть из всех, которые могли меня здесь ожидать, но от этого было не особенно легче.
Я попытался сделать ещё хотя бы пару шагов, но лишь рухнул обратно в снег. Стоя на коленях, я уже был готов ко всему. Всегда наступает момент принятия, когда тебе уже всё равно на то, что с тобой будет. Лишь бы всё поскорее закончилось.
Именно в этот момент за воем ветра я услышал близкое ржание коней и звонкий удар хлыста. Всего через секунду снег рядом со мной стал разлетаться в стороны под ударами копыт невидимых лошадей. Карета едва не зацепила меня, однако всё же сумела остановиться вовремя.
На месте кучера сидел скрюченный скелет, держащий в руках хлыст. Одежда его уже успела наполовину разложиться и теперь свисала грязными клочьями. Он медленно повернул ко мне голову, и я увидел, что в его пустых глазницах горят зеленоватые огоньки.
— Садись… в карету, — с большим трудом проскрежетал он.
В любой другой ситуации я бы никогда этого не сделал, но сейчас у меня был предельно простой выбор: послушаться или замёрзнуть насмерть.
Само собой, я решил рискнуть. Дверь кареты открылась сама собой, и я, собрав оставшиеся у меня силы, залез внутрь. Тепло, что было внутри, обожгло мою кожу, и я запоздало понял, что по моим щекам потекли слёзы.
Дверь захлопнулась, и только тогда я позволил себе открыть глаза. Напротив меня сидел совсем ещё молодой парнишка, лет восемнадцати на вид. Он приветливо улыбнулся мне, обнажая ровные былые зубы. Кое-что тут же бросилось мне в глаза — ненормально большие, заострённые клыки, мертвенно бледное лицо и глаза, которые порой вспыхивали красноватым светом.