Глава 1. Обитатели замка Возги
– Тетушка Прыся, попросите Дуга запрячь лошадь. Нужно съездить в город.
Катрина стояла на крыльце и куталась в шерстяной платок. Барон еще не встал, а она не могла уехать, пока не убедится, что старик благополучно пережил ночь. Вчера он кашлял так натужно, что пришлось варить снадобье. Она истратила на страдальца последние травки, поэтому с утра пораньше Кэти собралась на ярмарку пополнить запасы. Зима только началась, болеть будут многие, к тому же в замке есть старики и дети.
Заодно она подумывала навестить сапожника, который обещал рассчитаться за воловьи шкуры именно сегодня. Скоро Новогодье, и сапожных дел мастер непременно загуляет, а Катрина рассчитывала заранее присмотреть подарки для домочадцев.
– Может, миледи, повремените? Завтра поедете? – кухарка оглянулась на молодую хозяйку замка, в который раз поразившись, насколько та была ладной. Даже перешитые вещи не портили ее красоту: синие глаза, пухлые губы, длинные темные волосы, что красивыми локонами лежали на спине. И такое нежное лицо, словно его сметаной мазали. Не то что у нее, Прыси. Ее кожа постоянно была красной то от солнца, то от холода.
– Сегодня непременно надо, – вздохнула Катрина. Нахмурившись, поправила волосы: ветер с утра лютовал.
– Смотрите, как затянуло горизонт. После полудня заметет-завьюжит. И без того снега по колено, а вдруг повозка увязнет?
Кухарка, полноватая женщина с красным от мороза лицом и натруженными руками, закрыла дверь курятника на засов. Катрина заглянула в ее корзинку и покачала головой. Всего три яйца. Маловато.
– Тогда верхом поеду. Так будет быстрее. Туда и обратно. До полудня управлюсь.
Катрина не стала медлить и скрылась в темном нутре замка. Вернее, в той его части, которую можно было назвать жилой. Старая крепость неумолимо разрушалась, а средств для ее восстановления катастрофически не хватало. Латали как придется.
Комната Катрины располагалась рядом с покоями барона, поэтому она знала, что тот ночью кашлял, бродил из угла в угол и ворчал, мучаясь бессонницей. Кэти немного задержалась у его двери и прислушалась. Дядюшка Мартин спал. Это она птичка ранняя. С хозяйством ей следовало управляться до темноты, чтобы не тратиться лишний раз на масло для ламп. Одному барону не отказывали в удовольствии жечь свечи.
– Будет ли просвет в моей жизни? – прошептала девушка, открывая дверь в бельевую кладовую – темное и холодное помещение в торце здания. Пришлось зажечь лампу, чтобы не провалиться в лестничный колодец, ведущий на первый этаж. Там тоже находилась кладовая, но только для сломанной мебели, потертых ковров и прочего хлама, который жалко выбрасывать.
Здесь же на полках и в сундуках хранились платья, плащи, штаны и камзолы, оставшиеся от прежних владельцев замка. Благо, что Кэти была рачительной хозяйкой и заранее составила список. Теперь достаточно было взглянуть в него, чтобы понять, где лежит та или иная одежда, которая вдруг понадобилась.
Покопавшись в одном из сундуков, Кэти извлекла добротные мужские панталоны из оленьей кожи. Приложив на себя, поняла, что те великоваты, но если подвернуть, то под юбкой это будет незаметно.
«Удобно и ладно».
Обычно для Катрины запрягали крытую повозку, поэтому не было нужды беспокоиться о дополнительном утеплении. Женского седла в замке не имелось, предстояло ехать по–мужски, а в таком случае без теплых панталон не обойтись.
Примерила их тут же. Потом достала кафтан к штанам. Затейливо расшитый канителью и с воротом из меха, даже сейчас, столетие спустя, он смотрелся достойно. Жаль, что на ней, девушке невысокого роста, слишком длинные полы будут мести улицу. Да и смешно было бы, если она расхаживала бы по городу в мужских вещах. Кафтан не панталоны, под платьем не спрячешь.
Да, было время, когда хозяева замка жили в богатстве: выезжали на охоту, устраивали балы и водились с королями. Сейчас все свидетельства былого могущества рода Возги хранились в кладовых. Прежние владельцы, снимая с себя вышедшую из моды одежду, приказывали слугам переложить ее в сундуках пахучими травами и благополучно забывали о ней.
Конечно, на драгоценности предков Кэти рассчитывать не приходилось. Дорогие украшения, золотые пуговицы и старинные кружева были срезаны и проданы еще до ее появления на свет. Когда богатая жизнь делает крутой поворот в сторону бедности, любая ценная вещь идет в дело.
– Еще чуть-чуть, и Фан дорастет до этого кафтана, – обронила Кэти, укладывая красивую вещь обратно. Заметив шелковый мешочек, вытянула из него атласные туфельки и погладила изящный бантик. Ей они были малы, а вот сестре Фана уже летом пригодятся.
Да, любимые близнецы росли. Катрина привезла их из города около четырех лет назад. Нашла на ярмарке, где семилетние малыши промышляли воровством и попрошайничеством. Сердце у нее сжалось, когда она увидела несчастных, заморенных детей, жмущихся друг к другу, словно два диких звереныша. Их обступила орущая толпа, и люди грозили устроить самосуд.
Катрина выкупила Фрею и Фана за дюжину сребреников. Отдала все, что было с собой, хотя осталась без продуктов на неделю. Тетушка Прыся тогда изворчалась, жалея деньги, которые доставались с трудом.
Глава 2. Ворон и Вепрь
Когда Катрина вышла за ворота и обернулась. На сторожевой башне у открытого окна стоял лорд Мартин. Увидев, что девушка смотрит на него, помахал рукой, затянутой в перчатку. Кэти вздохнула.
Никто из слуг не знал, какое уродство скрыто под перчаткой. Строили догадки, что рука обожжена или на ней не хватает пальцев. Новый барон не снимал ее ни днем, ни ночью, даже во время купания, поэтому утолить любопытство не удавалось.
А вот Катрина знала. Но даже под пытками не призналась бы, что на самом деле прячет барон. И уж тем более не открыла бы, что их связывает совсем не родственная связь дядюшки и племянницы, ставших хозяевами замка после смерти его владельца. Они намеренно появились в крепости с разницей в месяц, чтобы скрыть от людей свое знакомство.
На повороте появилась телега, и Катрина бросилась к дороге по расчищенной сыном кухарки тропке. Если есть место, то попутчицу обязательно возьмут. За разговорами путь короче будет.
Ближе к полудню на этой же дороге появились два всадника. Подъехав к развилке, они остановились. Их заинтересовала черная громадина, выглядевшая на фоне серого неба зловеще.
– Найтан, кому принадлежит этот замок?
Принц Конрад – младший сын короля, сероглазый двадцативосьмилетний красавец —вскинул голову, рассматривая некогда величественное строение. Пришлось придержать длинные волосы, которые ветер бросал в лицо. Темные, они взвивались вверх вороньим крылом.
Из четырех сторожевых башен крепости уцелело только две, из-за чего она напоминала беззубую старуху в штопанном платье. Ветер и непогода, довольно частые в этой части королевства, тоже посодействовали. Древнее строение разрушалось, несмотря на попытки хозяев латать стены то тут, то там, что говорило о нехватке денег и стремлении хоть как-то сохранить дом. Даже свежевыпавший снег не смог скрыть удручающего вида замка.
– Сейчас гляну, – телохранитель принца и его верный друг граф Найтан Лорн был младше своего патрона на три года. В отличие от Конрада, он был светловолос, кареглаз и коренаст. Про таких говорят: «что вдоль, что поперек». Ни капли жира, сплошная мышечная масса, что делало графа похожим на молодого резвого бычка.
В секретных депешах, которые отправлялись в столицу в виде отчета, оба значились под именами Ворон и Вепрь, которые как нельзя лучше подходили молодым людям. Оба прибыли на Север тайно, поскольку король подозревал, что именно отсюда неизвестный враг мутил воду, затевая в королевстве смуту.
Найтан расстегнул потертую седельную сумку и вытащил свернутую в несколько раз карту. Ветер трепал ее, словно парус, и норовил вырвать из рук. Телохранитель все же изловчился и расправил бумагу. Заставив коня подойти ближе к принцу, который не сводил глаз с каменной громадины, граф Лорн ткнул пальцем на небольшой пятачок на берегу реки. Замок на карте был изображен в виде рыцаря со знаменем. Цвета герба указывали на определенный дворянский род.
– Эти земли принадлежат барону Возги.
Его палец полностью закрыл небольшой участок, прижавшийся боком к обширной территории графства Фаберт. С тыльной стороны крепость омывала река, по которой шла граница с королевством Нордшафт.
– Что ты знаешь о Возги? – принц сощурил глаза. Была у него мысль, что враг засел рядом с границей и оттуда ведет подрывную деятельность. А тут такое удобное расположение крепости: одной ногой стоять на соседней территории, но в то же время оставаться вне поля зрения Тайного королевского совета.
Граф Лорн снова полез в сумку и извлек тетрадь с замусоленными краями. Поплевав на пальцы, что заставило принца поморщиться, перелистнул несколько страниц и углубился в чтение собственноручно написанных заметок. Найтан так и не избавился от привычек простолюдина, хотя уже несколько лет носил графский титул, дарованный за верную службу.
– А, вот! – воскликнул он, радуясь, что не оставил и этот крохотный надел без внимания. – Замок принадлежит древнему роду Возги. Старый барон умер девять лет назад, отдав право на владение землями своей незаконнорожденной дочери, хотя имел младшего брата. Леди Катрина милостиво разрешила обездоленному дядюшке жить под ее покровительством.
– Передать имущество женщине, имея в череде наследников мужчину? – Конрад нахмурился. Подобное своеволие он встречал впервые.
– С титулом все в порядке. Он перешел к младшему брату. А вот имуществом старый барон распорядился особым образом. Оформил незадолго до смерти договор купли-продажи.
– То есть продал все владения своей дочери?
– Да. За один золотой. Формально он закон не нарушил.
– И младший брат не оспорил?
– Было бы что оспаривать. Только земля под крепостью. Ни лесов, ни полей, ни захудалой деревни. Возги за время существования рода все растеряли. И плодородные угодья, и рудники, и даже город Трувер, куда мы направляемся. Сейчас он входит в состав графства Фаберт.
– Чем же они живут? – Конрад не представлял, как можно довести себя до такой нищеты.
– Мельницей. С нее основной доход.
– Теперь понятно, почему они не могут восстановить замок, – принц скривил лицо. – Сколько лет хозяйке владений и нынешнему барону Возги?
– Девице двадцать три, а ее дядюшке семьдесят пять.
– Других детей у старого барона нет?
Визуал. Ворон и Вепрь
Глава 3. Нечаянное знакомство
Гостевая улица дугой опоясывала Торговую площадь. Здесь останавливались на ночь те, кто не успел покинуть город до закрытия ворот или еще не распродал товар. «Гости» ехали не спеша, пытаясь по запаху и чистоте окон определить, где постоялый двор получше.
– А могли бы заночевать в Купеческом переулке, – напомнил о себе Найтан. Принц о чем-то напряженно думал. – Достаточно было выдернуть серьгу из уха.
Телохранитель знал, что с такими мордами, какими они обладали сейчас, ни один хороший хозяин их на постой не пустит. А хотелось после долгого пути и тюфяк помягче, и простыни почище. Или вообще чтобы отдельные кровати были, а не вповалку на полу спать. И желательно, чтобы после еды изжога не мучила.
Конрад не ответил. Все что-то высматривал и вынюхивал.
А запахи неслись не очень. Даже ветер не в силах был их разогнать. Воняло прогорклым жиром, сивухой и испражнениями. Отчего желания Найтана с каждым шагом лошади становились все проще.
«Вшей не подцепить бы, да чтобы клопы кровь не пили, пусть бы даже на солому уставшие косточки бросить».
Впереди маячил двор, где ярко горел костер и откуда доносились возбужденные крики. Принц направил своего коня туда.
– Что-то мне не нравится твой выбор, – Найтон сделал кислое лицо. – Слишком шумно. Такие всю ночь гулять будут.
– Самое то. Нам нужно остановиться там, где пьют, ругаются и дерутся, – Конрад хлыстом указал на вывалившуюся из дома компанию. Двое под подбадривающие крики товарищей тут же принялись мутузить друг друга.
– Ого! – увидев драку, Найтан приободрился: он был любителем кулачных боев.
– Только так мы сможем узнать, что происходит в городе. На Купеческой чинно поедят и разойдутся по комнатам. Мне ли тебя учить?
– Да помогите же мне! – вдруг услышали они из канавы женский голос. Там, в темноте, кувыркались двое. Пытались вылезти, но снег и наледь сталкивали бедолаг обратно.
Принц, остановив коня, кивнул телохранителю. Тот нехотя отвел глаза от дерущихся, где оба мужика уже скинули с себя разодранные рубашки. От их разгоряченных тел валил пар. Вопли болельщиков заглушали все вокруг, поэтому всадники не сразу расслышали крик о помощи.
– Давай руку, – Найтан, встав на край канавы, ухватился за голый куст, иначе тоже оказался бы в яме.
– Ее сначала! – откликнулся звонкий голосок.
Конрад, из седла наблюдающий за спасением бедолаг, поразился, как обладательница тонкого голоса нашла в себе силы подсадить человека. Судя по всему, это была старуха. Грязная, лохматая, бесполезно махала руками. Найтан буквально исхитрился ухватить ее за шкирку и подтянуть к себе.
Раздался треск рвущейся ткани, и старуха, потеряв часть ветхой одежды, вновь скатилась в канаву, придавив немощным телом молодую товарку. Найтан оторопело уставился на кусок ворота в руках. Принц выругался и спрыгнул с лошади.
– Так не пойдет, – сказал он другу. – Сигай в яму. По-другому мы их не вытащим.
Найтан брезгливо отшвырнул клок чужой одежды, вытер о снег руки, снял с себя тяжелый плащ и спрыгнул в яму.
– Первую принимай, – скомандовал он, подсадив старуху. Когда принц тянул ее, боялся, что оторвет руки. Под одеждой чувствовались одни кости.
Усадив охающую бабку под деревом, Конрад вернулся, чтобы принять молодуху. Та оказалась резвой. Ударив по рукам Найтана, который взял ее за ягодицы, чтобы подтолкнуть наверх, ухватилась за голую ветку и выкарабкалась сама.
– Ух, – выдохнула она, отряхивая руки. – Спасибо!
Следом сноровисто выбрался Найтан. Подхватил брошеный плащ и направился к коню. Он свое дело сделал. Если принцу интересно вести разговоры, то его телохранителя больше волновали запахи из кухни харчевни. Да, не особо изысканные, но желудок просил еды.
– Что вы делали в канаве? – спросил принц, внимательно разглядывая отряхивающуюся незнакомку. Света от костра во дворе харчевни вполне хватало, чтобы рассмотреть «добычу».
– Разве не понятно? Вытаскивала несчастную старушку, – девушка прямо взглянула в глаза спасителя. – Я видела, как ее выкинули из телеги в канаву. Представляете, какие изверги водятся в наших краях! Чтобы живого человека, будто котенка, выбросить!
– Ну, вытащили вы ее, а дальше? – Конраду было интересно, куда девушка собирается пристроить немощную старуху. – Наверняка такая обуза никому не нужна.
– Но вы же не проехали мимо. Помогли, хотя понятия не имели, кто застрял в канаве. Найдутся добрые люди.
– Удачи, – пожелал ей принц и направился к нетерпеливо топчущемуся коню. Тот тоже ждал отдыха и еды.
Сев в седло, Конрад покосился на странную парочку. Девушка сняла с себя теплый платок и укутала стонущую старуху. Что она будет делать с найденным «котенком», его не интересовало, но поразило, что в их жестоком мире все-таки еще существует бескорыстие и доброта.
Когда подъехали к харчевне, одного из драчунов волоком тащили с поля боя в хлев. Проигравший выл и плевался кровью. Второй, празднующий победу, был внесен к столу на руках, где продолжил попойку.
Хмурый хозяин харчевни оглядел новеньких. Найтан показал ему кошелек и потряс им, чтобы мужик убедился, что монеты водятся. Харчевник кивком велел влетевшему следом за гостями мальчишке, чтобы тот пристроил коней. Плетки в руках новеньких не оставляли сомнений, что они явились верхом.
Глава 4. Опасные связи леди Возги
Конрад перевел взгляд на девушку, которая кормила старуху из с ложки. Его поразила такая трогательная забота к совершенно незнакомому человеку. Отчего-то ему было жаль не старуху, а ее спасительницу. Такие долго не живут. Сердце разорвется, близко принимая боль чужих людей.
– Это про нее ты говорил, что она незаконнорожденная? – спросил Конрад, подумав, что не так понял. Не верил, что перед ним дочь барона.
– Та самая. Ее здесь все знают и любят. Она никогда не пройдет мимо попавших в беду, – Найтон подергал бровями. – Ну, и как? Ты по-прежнему считаешь, что это она тревожит спокойствие нашего короля?
Принц не успел ответить. Помешала подавальщица. Она бухнула на стол тарелку со шматком шипящего мяса и куском хлеба.
– Соленых огурцов не желаете? – спросила она, выпрямившись и упершись руками в бока. Подавальщица с наглым интересом разглядывала дружка своего любовника.
– А? Что? – не понял Конрад, продолжая думать о Синеглазке.
– Нет, огурцов он точно не желает, – смеясь, ответил за него Найтан и, хлопнув девицу по пышному заду, отправил обслуживать другие столы.
Конрад пялился на запотевший кувшин, по которому медленно скатывалась капля воды. «Да, леди Возги можно вычеркнуть из списка подозреваемых. С таким сердцем не творят злые дела».
– Вашество, положи нож, – шепотом попросил Найтон и пнул под столом задумавшегося друга.
Конрад посмотрел на свои руки и понял, что аккуратно режет мясо ножом, придерживая кусок двузубой вилкой. Еще немного — и окружающие заметили бы изящные манеры мужика с харей гуляки и драчуна.
Он воровато огляделся и обнаружил, что на него смотрит Синеглазка. Провал последовал бы незамедлительно. Играя в простака, Конрад показательно облизал нож, пройдясь по всей длине языком. Леди Возги сморщила носик. Принц отбросил вилку и взял руками отрезанный ломоть. Вгрызся в него, позволяя горячему соку течь по подбородку.
Найтан первый закончил жевать. Выпив залпом кружку эля, обвел глазами задымленное помещение. Заметив, что подавальщица смотрит на него, выразительно подвигал бровями.
– Пойду поговорю насчет комнаты.
– Потом руки не забудь в рассоле помыть, – съязвил принц, неспешно попивая эль.
Хотел он того или нет, но Синеглазка притягивала взгляд. Будоражил не только интерес, что та будет делать со старухой. Девушка все больше и больше нравилась. Нечасто с ним случалось, чтобы с первого взгляда запал на женщину.
Старушка уже дремала, когда к леди Возги подошел харчевник и протянул ключ.
– Постелено на двоих, – сказал он тихо. – Туда же нанесли горячей воды. Сможете помыться. Свою доху за дверью оставьте. Жена почистит.
– Спасибо, дядюшка Дайк, – поблагодарила Катрина, поднимаясь со скамьи.
Подскочивший мальчишка помог поставить старуху на ноги. Та что-то пробормотала, но глаза так и не открыла.
– Давайте я помогу, – Конрад сам не понял, как оказался рядом. Подхватил старуху на руки. – Показывайте, куда нести.
«Черт! А я ведь испугался, что больше ее не увижу», – объяснил он свой порыв.
И действительно. Завтра Синеглазка пристроила бы старуху, а сама скрылась бы в замке. И не было бы у Конрада оснований, чтобы заявиться туда. Разве что раскрыть свое инкогнито? Принцу крови она не отказала бы в гостеприимстве.
Но тогда всему намеченному делу пришел бы конец. Лорд Гарольд – владелец графства Фаберт, узнал бы, что на его землю пожаловал младший сын короля, и начал бы искать встречи. А ведь и по его душу пожаловал сюда глава Тайного королевского совета. Все, кто жил на севере страны, находились под подозрением. Сюда тянулись ниточки предательства.
Дорогу показал мальчишка. Синеглазка взглянула с благодарностью. Сейчас, когда Конрад стоял совсем близко, рассмотрел на ее лице следы усталости. Не такая уж она сильная, просто не может отступиться, пройти мимо.
Как выяснилось, харчевник выделил леди Возги лучшие покои на втором этаже. Об этом несколько раз упомянул провожатый малец. Отдельные, застеленные свежим бельем кровати, посередине на тканом половике ушат с горячей водой, рядом на скамье два больших расшитых рушника, в которые можно завернуться.
– Посадите бабушку сюда, – попросила Синеглазка, указывая на скамью.
Тут же нагнулась, чтобы снять со старухи потерявшие форму валенки. Конрад постоял рядом, не понимая, что дальше делать. Пока леди Возги не оглянулась и не поблагодарила. Глазами дала понять, что не может снять лохмотья со старухи в присутствии мужчины. Конрад смутился и вышел, закрыв за собой дверь.
– О, ты уже здесь! – по лестнице поднимался Найтан, таща на плечах седельные сумки – свою и принца. Потряс ключами и радостно сообщил: – Нам дали лучшую комнату из тех, что остались.
Их комната оказалась напротив покоев Синеглазки. Но поменьше и без кроватей. Постелено было на полу: огромный тюфяк и лоскутное одеяло. Одно на двоих.
– М-да, королевские покои, – Конрад расстегнул пуговицу, что удерживала плащ на плечах.
– Или ты предпочитаешь общий хлев на двадцать голов? Подавальщица поклялась, что здесь клопов точно нет. Комнату недавно обкуривали, – телохранитель обиделся. Он старался, отрабатывал ключики, а этот губы дует. От Найтона явственно несло огуречным рассолом.
Глава 5. Непростая старушка
В ворота пришлось долго стучать. Домашние не ожидали возвращения хозяйки посреди ночи. И если бы не барон, маявшийся от бессонницы, сидеть бы Катрине в холодной карете до утра. Мартин растолкал Прысю, та своего сына. Сунула ему в руки лампу, чтобы посмотрел, кого принесло.
Полуодетый Дуг, заспанно щурясь, распахнул ворота и впустил карету. Кучер недовольно глянул на слугу и некрасиво обозвал его. Дуг хоть и не мог услышать грубость, понял, поэтому оскалил зубы. Лохматый детина, рычащий, словно зверь, вызвал у графского человека оторопь. Такой и в горло вцепиться может! Силища в нем чувствовалась немереная.
– Опять кого-то подобрала?! – хлопнула ладонями по бедрам тетушка Прыся. В ночной сорочке, в наброшенном наспех на плечи платке, она подхватила стонущую старушку и поволокла в дом. – Куда ее? – спросила Катрину, которая задержалась у экипажа передать благодарность графу.
– Ближе к кухне. Будем греть и откармливать.
На кухне всегда была горячая вода и горел огонь, и примыкающие к ней помещения получали больше тепла. Да и тяжело было бы старушке подниматься на верхние этажи.
– И откуда ты на нашу голову взялась? – ворчала Прыся, таща немощную незнакомку, которая не хотела самостоятельно передвигать ноги.
Услышав шум, выскочили из своей комнаты близнецы. Мальчишка тут же кинулся помогать кухарке. Его сестра с любопытством осматривала «гостью».
– Чего стоишь? – прикрикнула на нее Прыся. – Приготовь постель в комнате у кладовки. Не видишь, человеку лечь надо?
Вниз притащился и дядюшка Мартин.
– Мало нам одной рухляди, – коротко дал характеристику он новому постояльцу.
– Вы о замке или о себе? – усмехнулась Катрина, на ходу снимая кафтан.
– Еще поговори мне, – барон погрозил тростью. – Страх совсем потеряла. А вдруг это вражеский разведчик?
– Вам всюду видится рука короля. Разведчики, между прочим, в канавах не валяются, – отмахнулась от него племянница и поспешила в комнату, куда уже втащили старуху.
Утром весь замок знал, что Катрина привезла в дом ведьму. Ее история оказалась проста и печальна. В мире, где магия делилась на светлую – благородную и темную – гонимую, ведьму Ядвигу угораздило родиться смеском. То есть ей были подвластны оба вида магии. К таким людям относились настороженно. Неизвестно, чего от них ожидать.
Пока Ядя была молода и здорова, она умело сдерживала в себе темные порывы. Легко лечила людей и скотину. Помаленьку ворожила, чем притягивала к себе молодежь, мечтающую о любви. Умела предсказать, а то и изменить погоду. Пусть на небольшом участке, величиной с поле, но этого хватало, чтобы заработать хорошие деньги в засуху или, наоборот, в дни, когда беспросветно лило.
Но чем дряхлее становилась Ядвига, тем больше допускала оплошностей. Вместо дождя для полива, побивала посевы градом. А человек, на которого «пошептали» с влюбленной в него девушкой, вдруг начинал испытывать к ней лютую ненависть. А уж когда в деревне вдруг началась непонятная хворь среди деток, родителям не пришло в голову ничего иного, как обвинить старую ведьму.
– Пусть с ней городские власти разбираются, – пояснил селянам староста, усадив в телегу немощную ведьму.
Она молча вытирала слезы, видя, как полыхает ее дом. Кошка, что жила при ней, сгинула еще накануне, а больше никого у бабушки Ядвиги и не было. Ни мужа, ни детей. Хоть славилась Ядя в молодости красотой, никто не отважился посвататься к смеску. В народе ходила молва, что любовники при таких ведьмах рано отправляются на погост. Да, смески дарили любимым мужчинам счастье большими горстями, но потихоньку, по капельке, сами того не желая, отбирали силы.
В городские врата телегу с ведьмой стражники пропустили, но ни их начальник, ни графские люди, следящие за порядком в Трувере, разбираться с ней не захотели. «Куда такую? К утру помрет. Везите назад, там и похороните». А назад вести старостой было не велено. Да и куда? Дом-то сожгли. Поэтому деревенские посланники не придумали ничего лучшего, как скинуть ведьму в канаву. Услышит кто ее вой, пусть сам с ней и возится.
Ведьма даже не пыталась выбраться. Сложила на груди руки и попросила у неба легкой кончины. Но какая-то дурная девчонка вдруг решила побороться со смертью.
Отогревшаяся и сытая Ядвига не стала таиться. Рассказала все как есть. Пусть молодая хозяйка сама думает, пригодится ей порченная ведьма в хозяйстве или нет. Раз уж смирилась со своей участью, любое решение ведьма принимала как ответ богов.
– Ну, вы же не нарочно град вызвали? – Катрина взирала на старушку с сочувствием.
Та сидела во всем чистом, пусть и не однажды стиранном. С лентами в волосах, заплетенных Фреей в две жидкие косицы, в штопанной шерстяной жилетке и в обрезанных валенках, чтобы ноги не стыли и ходить по дому было удобно.
Ночью гостью тревожить не стали, дали выспаться. Дуг утром затопил баньку, где старушку намыли до скрипа, а гадкие серые одежды сожгли. С владелицы Дома скорби станется заговорить их на скорую смерть. Не зря же ее подопечных чуть ли не каждый день вывозили за ворота вперед ногами.
– Нечаянно с градом получилось. Просто пальцы судорогой свело, когда заклинание творила.
– А детки? Детки тоже от судороги все разом полегли? – Прыся, в отличие от хозяйки, слушала рассказ настороженно.
Глава 6. Старый враг
Катрина улыбалась, представляя, как обрадуется тетушка Прыся. В сундуках хранилась посуда из меди, серебра и стекла. Видать, прежние хозяева заменили на новую и благополучно забыли. Иначе давно продали бы. Сейчас в доме пользовались разномастными плошками-тарелками, по большей части сделанными из обожженной глины, а тут такая удача.
Дети и Катрина с еще большим рвением растащили побитые молью ковры и старые тюфяки, за что снова были вознаграждены – под ними обнаружились ящики с фарфором. Пусть он был не весь целый, со сколами, но вполне подходящий, чтобы им пользоваться.
– А вдруг где-то в стене замурован клад? – в Фане проснулся азарт первооткрывателя. Мальчик и не подозревал, что в замке оставались неисследованные им с сестрой места. – Нашли же серебро, почему бы не заваляться и сундучку с золотом?
– Все может быть, – поддакнула Кэти, ругая себя, что раньше не додумалась навести в кладовке порядок. Она оправдывала себя тем, что ее больше беспокоили вещи, которые можно перешить и носить, а не хлам в виде сломанной мебели. Кто же знал, что здесь хранится такое богатство?
Перебирая сундуки с посудой, которые Дуг перетаскал на кухню, «искатели сокровищ» наткнулись на коробку с коллекцией изящных фарфоровых статуэток. На лицах дам и кавалеров, танцующих в праздничных нарядах, были нарисованы маски. Фигурки явно выставлялись на каминную полку во время Новогодья.
Необычные статуэтки и посуда были свидетелями прежней богатой жизни клана Возги, когда они устраивали балы, маскарады и пышные застолья.
– Краси-и-ивые, – Фрея потрогала грязным пальчиком гладкий бок танцовщицы в старинном платье. – Жалко будет продавать.
– Прялка для нас важнее, милая.
Кэти и самой было жалко, но пора было избавиться от хаоса, хотя бы в сарае. А статуэтки должны уйти по хорошей цене. Скупщик оценит, а хозяйка «клада» не продешевит.
На следующий день, раздав распоряжения и дождавшись, когда Дуг запряжет лошадь в коляску, Катрина отправилась в город. Открытую повозку Кэти выбрала умышленно – она была легка и не увязла бы в снегу, как, например, карета.
Снять с кареты колеса и поставить ее на полозья не получалось из-за сильной изношенности последних, да и Фиалка была слабовата для тяжелых тарантасов. Предыдущие поколения Возги оставили их целую коллекцию в том самом сарае, где хранилась шерсть.
По ним можно было проследить, как нищал род. Первые выглядели помпезно: их обильно украшали гербы и позолота. На последних отсутствовали даже следы лака. Сарай с каретами стал излюбленным местом игры близнецов.
В городские ворота Кэти въехала без задержки. Ее здесь знали и не досматривали. Лошадь решила оставить у дядюшки Дайка. С хозяином харчевни «Кабан на вертеле» она познакомилась давно, чуть ли не сразу, как объявилась в этих краях. Заметила, как у него на ярмарке срезают кошель, и вцепилась вору в руку. Еще неопытной была, не понимала, что можно пострадать.
Жизнь в достатке, которого девочка враз лишилась в смутное время, не сталкивала ее с таким проявлением человеческой подлости. У вора отобрали лезвие, которое тот пустил в ход, чтобы избавиться от верещащей девчонки. Доху попортил, но до тела, к счастью, не добрался.
Хорошо, что дядюшка Дайк обладал недюжинной силой: переломал карманнику пальцы и сдал охране города. Как узнала позже Катрина, суд отправил вора отрабатывать повинность в графские рудники.
В тот день харчевник впервые притащил леди Возги, трясущуюся и ревущую, к себе и вместе с женой отпаивал горячим отваром. Кэти всегда знала, что может остановиться у него на ночлег. И плату Дайк возьмет в два раза меньшую. Он и вовсе не брал бы, но леди Возги сама настаивала.
Пристроив лошадь, Катрина прихватила с собой лишь узелок, в котором лежала коробка со статуэтками, и направилась на ярмарку. Она и не подозревала, что из окна харчевни за ней наблюдали двое.
– Я же говорил, что леди Возги вернется, – Найтан лениво жевал кусок чесночной колбасы. – Ольха сказывала, что харчевник к ней относится чуть ли не как дочери. Твоя Синеглазка здесь останавливается, если приезжает в город.
– Я понял, – Конрад поднялся. – Тоже пойду, прогуляюсь.
– А я? – телохранитель торопливо вытер рот рукавом. Тот уже лоснился от частого применения. Найтану не приходилось играть роль простолюдина. Он им был.
– А ты, как договорились, запишешься в графскую рать. Ты прощупаешь Гарольда изнутри, а я снаружи.
– Двусмысленны твои слова, друг. Прощупать графа изнутри – это как? – хохотнул Найтон.
– Прекрати паясничать, – оборвал телохранителя принц. Он и сам себе не мог объяснить, откуда взялось волнение. Оно поднималось снизу накатами и сжимало незримой рукой горло.
– А вдруг меня сразу на службу загребут? Те парни, с кем мы вчера о жизни говорили, в харчевню так и не вернулись.
– До полуночи не объявишься, я пойму, где ты. Если выберешься в город, найдешь меня здесь. Или я для тебя у харчевника сообщение оставлю, – Конрад обнял телохранителя, похлопал того по спине. Поморщился, когда учуял сильный чесночный запах. Кто скажет, что этот разбитной мужик – граф и друг принца? – Только не геройствуй, пожалуйста. Ты мне нужен живым.
– Карту и тетрадь с записями тебе оставлю. С собой такое брать нельзя.
Глава 7. Причуды судьбы
– Так этот мужик до сих пор здесь живет, – харчевник поднялся с места. – Его товарищ съехал, а сам он остался. Жаль, даже имени его не выспросил. Платит, и ладно.
Все, кто слушал о злоключениях Кэти, пошли следом за хозяином. Погремев ключами, харчевник открыл комнату пропавшего постояльца.
– Вещи здесь, а самого нет, – вздохнув, он снова запер дверь. – Неужто на самом деле сгинул? От графских всего можно ожидать.
Ждали возвращения бедолаги до темноты.
– Убили его или в кутузку забрали, – жена харчевника тетушка Гануся горестно покачала головой. – Куда теперь вещи-то девать?
– Вдруг еще вернется? – дядька Дайк сдвинул кустистые брови. – Повременим.
– Поеду я, – Катрина засобиралась. – Мои волнуются. Я не думала в городе задерживаться.
– Ты эти дни из замка носа не высовывай, – наставлял ее харчевник, провожая. – Пока графская тварь будет по городу рыскать, тебя искать, посиди дома. Если что надо, Дуга с запиской пришли. Или мальчонку своего. Через меня ты беду с вором заимела, мне и помогать.
– Спасибо, дядюшка Дайк. Обязательно пришлю. Хочу узнать, вернулся ваш постоялец или нет.
– Доху на другую сторону выверни. Вдруг на воротах изверг будет караулить, – подсказала жена харчевника и, сняв с головы цветастый платок, протянула Катрине взамен ее, белого.
К воротам Кэти подъезжала с тяжелым сердцем. И прялку не купила, и человек из-за нее в беду попал. Как узнать, жив или нет? Идти к графу на поклон, чтобы расследование начал? Его же люди набезобразничали!
– Опоздала, красавица! – окликнул ее знакомый стражник, постучав костяшками пальца по облучку. – Раньше надо было из города выезжать.
Очнувшись от раздумий, Катрина подняла глаза на ворота. Те как раз закрывали. Была бы без коляски, успела бы прошмыгнуть.
– Дядька Бас, нельзя мне в городе оставаться! – она взяла стражника за руку, заглянула в глаза умоляюще. – Барон занемог. Без лекарства ночь не переживет. Я у лекаря задержалась, пока тот снадобье готовил.
– Ты что ли, Котенок? В темноте не признал. Платок так низко на лоб натянула.
– Холодно в открытой коляске, – Кэти нарочито поежилась.
Старший стражник забрался к ней в коляску. У ворот слез. Те, что помладше, поняли, принялись вновь засовы вытаскивать.
– Не боишься одна? Время тревожное, лихих людей полно, – дядька Бас дожидался, когда створки до конца откроют.
– Я быстро. Тут же совсем рядом, – Катрина стегнула лошадь, чтобы не задерживать людей.
Со стуком закрывшиеся за спиной ворота отрезали ее от света факелов. Ночь упала на голову темным покрывалом. Отъехав, Кэти хотела пустить лошадь рысцой, но она вдруг кинулась в сторону, чего-то испугавшись. Едва не перевернула коляску.
– Тпру ты, глупая!
Пришлось слезть и взять лошадь под уздцы, чтобы вывести на дорогу. Пока хозяйка повозки корячилась на обочине, по колено утопая в снегу, из-за хмари на небе выглянула луна. Лошадь упиралась, тревожно храпела, косила глазом на что-то за спиной Катрины. Как будто видела нечто пугающее. Кэти оглянулась, но и тогда не поняла страхов Фиалки.
– Да нет же ничего, – Кэти уже злилась. Что за день такой?
Только выбравшись, разобралась, что встревожило лошадь: из сугроба на противоположной стороне дороги торчало вверх два сапога.
– Тьфу-ты, – возмутилась Кэти. – Кто-то выбросил старые башмаки, а ты тут танцы устроила.
Но лошадь продолжала упрямиться. В свете луны Катрина видела, как по холке Фиалки пробегала крупная дрожь.
Намереваясь ткнуть сапогом в лошадиную морду, чтобы Фиалка сама убедилась, что бояться нечего, Кэти наклонилась и потянула его. И только тогда разглядела, что он надет на ногу. В засыпанной снегом канаве лежал вниз головой человек.
– Мамочки! – пискнула Кэти, глядя на свои руки. Они были липкие и в чем-то черном. Только поднеся пальцы к лицу, Катрина почувствовала запах крови.
«Странно, что она еще не застыла на морозе. Значит, разбой случился совсем недавно».
Недавно?! Мысль, что убийцы где-то рядом, заставила Кэти крутануться вокруг своей оси. Но луна холодно смотрела на бескрайние белые просторы. И где-то далеко чернела, почти сливаясь с горизонтом, громадина замка Возги. Если бы не огонь на самой высокой из оставшихся башен, в степи за городом можно было бы легко заблудиться. Дуг всегда разжигал костер, если Кэти вовремя не возвращалась.
Девушка оглянулась на городские ворота. Стучи не стучи, их уже не откроют.
Вздохнув, Катрина полезла в канаву. Второй раз за короткое время ей пришлось кувыркаться в ямах вместе с попавшими в беду.
– Видно, судьба моя такая, – досадовала Кэти, опустившись на корточки рядом с мужчиной. Его длинные темные волосы разметались по снегу. По всему выходило, что он из благородных. Бедолага был раздет до исподней рубахи. Даже под светом луны на ней проглядывались проступившие пятна крови. Катрина прижала пальцы к шее мужчины и почувствовала, как пусть слабо, но бьется жилка.
– Эй! Эй! Вы меня слышите? – она потормошила незнакомца, но он был без сознания. Его лицо распухло от побоев. Глаз не видать. Из носа и ушей сочилась кровь. И никакой надежды, что кто-то поможет хрупкой девушке поднять человека.
Глава 8. Помню – не помню
Кэти тоже поторопилась закончить с волосами «подкидыша». Промыв их и разобрав на пряди, заметила, что на голове тоже были раны, но не такие страшные, как на теле и руках. Было очевидно, что мужчина отчаянно сопротивлялся. Взяв склянку с вонючей мазью, Катрина смазала все повреждения, что обнаружила.
Невольно она обращалась мыслями к защитнику, который сегодня заступился за нее. Она желала ему вернуться в харчевню живым и здоровым, а не оказаться выброшенным умирать на обочине дороги, как этот благородный незнакомец. С Нахима сталось бы.
Когда кухарка завершила «штопку» и вымыла руки, все вышли за дверь. Замерли в ожидании. Кэти обняла жавшихся к ней близнецов. Дуг вздыхал и чесался, как всегда при волнении. Дядюшка Мартин, хоть и считал свое участие в спасении незнакомца завершенным, к себе не ушел. Устав опираться на трость, прислонился спиной к стене. Покашливал, чем отвлекал на себя внимание Катрины. Пора было варить новую порцию снадобья.
– Можно я в замочную скважину подгляжу? – не выдержал долгого ожидания Фан.
– Еще чего удумал? – кухарка ответила за хозяйку замка. – Лечи потом твой глаз. Вдруг вылезет от ведьмовского колдовства? У бабки Ядвиги все так: добро может обернуться злом.
Вскоре послышались тихие шаги. Дверь открылась. Старуха шла, опираясь о стену. Кухарка подбежала и подставила той под руку плечо.
– Жить будет, – сказала слабым голосом ведьма. – Пришлось усыпить, чтобы быстрее выздоровел. Спать будет три дня и три ночи.
Кухарка как в воду глядела, что колдовство ведьмы без плохих последствий не обойдется. Пришедший в себя незнакомец совершенно ничего о себе не помнил. Открыв глаза, он настороженно рассматривал сидящую на стуле Кэти. Она не сразу это заметила, так как отвлеклась на лежащую на ее коленях тетрадь. Поняла, что больной пришел в себя, когда тот пошевелился. Подняв голову, она натолкнулась на его взгляд.
– Почему я голый? – голос его не слушался.
– Вы ранены. Нам приходится по нескольку раз в день смазывать ваши раны.
Сказанные слова подействовали странным образом.
– Дайте мне зеркало, – он выпростал руку из-под одеяла и нетерпеливо подвигал пальцами.
– Вам не понравится то, что вы там увидите, – Кэти хотела предупредить, что волосы пришлось отрезать, одутловатое лицо все еще отливало фиолетово-зеленым и отеки на глазах не сошли, но мужчина оборвал ее.
– Дайте.
Пришлось выйти из комнаты, чтобы принести небольшое зеркало на ручке. Когда Катрина вернулась, незнакомец сидел. Он держал тетрадь с потрепанными краями.
– Откуда у вас это?
Кэти хотела отнять чужую тетрадь, но незнакомец не позволил. Спрятал руку за спину. Тетрадь и странная карта, где замок Возги был обведен несколько раз угольком, попали к Кэти только потому, что харчевник не хотел хранить у себя вещи сгинувшего постояльца. Он передал ей седельную сумку, вытащив из нее предварительно деньги – как расчет за постой жильца и на содержание лошади. Ее он тоже оставил себе.
Дядюшка Дайк знал, что у барона Возги туго с деньгами, и взять еще одну скотину на содержание Катрине было бы не по карману. Защитник, уведенный графскими людьми, так и не вернулся, хотя прошло три дня.
С утра Дуг и близнецы сгоняли на коляске в город, чтобы купить, наконец, прялку. Очень уж Ядвига просила. Катрина, скрепя сердце, залезла в деньги, которые выручила за шкуры у сапожника и хотела потратить детям на подарки. Но какие теперь подарки, если сама из дома ни ногой?
По поручению Катрины «добытчики» заглянули и к дядюшке Дайку. От него привезли не только вещи постояльца, но и коробку с фарфоровыми статуэтками. А Кэти уже и думать о ней не думала, считая, что танцующие фигурки разбиты. Да, некоторые из них оказались склеенными, но так хорошо, что трещинки почти не были заметны. Продать их не получится, но в качестве украшения каминной полки на Новогодье вполне сгодятся.
Харчевник на словах просил передать, что графские люди бесчинствуют, ищут беглянку, обходя все постоялые дворы. Расспрашивают, не видел ли кто. Имени не знают, описывают внешность. К нему приходили первыми. Причем сам Нахим. Дядька Дайк прикинулся, что понятия не имеет, о ком идет речь, да и самого Нахима не признал.
Может, и опознал бы того, кто пропал на десять лет, если бы морда не носила следы жестокой драки. Перевязанную руку бывший вор держал у груди на платке, завязанным узлом за шеей. Баюкал. Морщился. Видать, болела. Выходит, сопротивлялся защитник, за что и поплатился жизнью.
Но у Кэти оставалась надежда, что спаситель находится в тюрьме. Она поспрашивала бы у стражников на воротах, но боялась высунуть из замка нос. Еще и «найденыш» беспокоил. Хоть и спал все три дня, а бормотал что-то во сне. Иногда выкрикивал невнятные слова так властно, что у Кэти сами собой подгибались колени для поклона. О нем она велела домашним никому не рассказывать. Мало ли за что его хотели убить? Как бы не навести беду на замок!
Когда она протянула незнакомцу зеркало, тот ухватился за него и долго себя рассматривал.
– Черт, – выдал в итоге недовольное.
– Как вас зовут? – спросила Кэти. Пришла пора познакомиться.
Он перевел глаза с зеркала на нее. Хоть и был его взор ясным, в нем читалась растерянность.
Глава 9. Былое
Кэти догадалась о последних словах обреченной женщины по движению губ и взгляду, полному любви. Фрейлина увидела свою девочку в толпе. Покачала головой. Не надо плакать. С коротко остриженными волосами, в грубой одежде, красивейшая женщина королевства была неузнаваема. Но взошла на эшафот как победительница. Высоко задрав подбородок.
– Мама! – чуть слышно вскрикнула Кэти, когда створки под ногами матери открылись. И ее услышали. Выследили. Как она не подумала, что в толпе шныряют люди короля? Слишком молода была, неопытна. Тринадцать лет. Ее еще ни разу не выводили ко двору. Но слова «мама» было достаточно, чтобы ее опознали как дочь леди Ламберт.
– Папа, ты не замерз?
Кэти поцеловала «барона Мартина» в щеку. Скорее, чтобы проверить, не заледенела ли она, чем из-за привязанности дочери к стареющему родителю. Отец был намного старше матери, и Кэти родилась слишком поздно. Он даже думал, что не успеет вырастить любимое дитя. Старался сделать все, чтобы его женщины не ведали горя. Но кто же знал, что беда придет с другой стороны.
Герцог Седрик Ламберт считался отчаянным холостяком. Сначала он думал, что всегда успеет обзавестись женой-клушей и кучей детей, а потом придворная жизнь так увлекла, что вполне довольствовался короткими встречами с любовницами, пока не появилась ОНА.
Юная фрейлина была неприступна. Мону не прельщали мужчины в возрасте, как бы они ни были богаты, что еще больше раззадоривало. И она совсем не хотела иметь детей. Кэти получилась случайно. Ему тогда обратить бы внимание на авантюрный характер и свободолюбие жены, но... Любовь слепа.
– Все хорошо, дочь. Мне не холодно, – Седрик поднял на нее выцветшие от старости глаза. – Как там наш новый нахлебник? Пришел в себя?
– Да, папа. Но сейчас не он меня тревожит.
Ему нечасто доводилось слышать от дочери «папа». Это слово теперь стало для них запретным. Еще до того, как люди короля добрались до их тайного убежища, лорд Ламберт получил записку от верного друга с предупреждением, что их собираются арестовать. Он успел одеть дочь мальчишкой и отправить через подземный ход на соседний постоялый двор, который купил именно для этих целей.
Надежные люди всегда держали лошадей наготове, а Кэти была отличной наездницей. А ему пришлось забаррикадироваться, чтобы отвлечь на себя Тайный совет и дать дочери возможность отъехать от столицы как можно дальше. Когда королевские псы проникли в дом, герцога уже там не было. Он еще несколько недель колесил по королевству, чтобы не привести за собой хвост.
В замке Возги его ждали с нетерпением. Именно барон Возги прислал герцогу Ламберту приглашение, когда узнал, что жена старого друга увязла в заговоре. Он же предложил представить Кэти своей незаконнорожденной дочерью, а герцогу — сделаться его младшим братом.
Мартин когда-то реально существовал и был шалопаем и гулякой. Старый барон содержал его, болел за младшего брата душой, но однажды Мартин Возги просто исчез – словно растворился в воздухе, и о нем больше не слышали. Поэтому барон смело представил друга как Мартина.
Герцог Ламберт был благодарен Возги за спасение. Но очень жалел, что отправил барону заранее деньги в золоте, а не золото в слитках. Драгоценности клана Ламберт так и остались лежать в столичном особняке. Если, конечно, новые хозяева не обнаружили тайник. Старик не взял их, так как драгоценности могли опознать. Мона покупала только самые дорогие украшения и любила блистать при дворе.
А деньги... Что ж, очень скоро они стали опасны. Король сделал умный ход. В одну ночь выпустил новые деньги, а старые обменивал на монетном дворе. Для этого нужно было появиться в столице. Случай послать вместо себя кого-то другого исключался: королевскими людьми велся допрос с применением магии.
Старый барон Возги был болен и дряхл. И так сильно погряз в долгах, что появление у него немалых денег сразу вызвало бы подозрение. Тайный совет тут же появился бы у ворот замка.
Золотые монеты можно было сдать хотя бы за четверть цены перекупщикам – тогда об этом шептались на ярмарках и постоялых дворах. Но никто не гарантировал, что перекупщики не работали на короля. А он не унимался в поиске спрятавшихся врагов. Пришлось закопать деньги в тайном месте.
Теперь новому барону Возги приходилось жить чуть ли не в нищете. Кэти жалела отца и не обижалась на его брюзжание.
– Что случилось, дочь? – старик распрямил спину.
– Дядюшка Дайк прислал вещи человека, который заступился за меня. Он так и не вернулся на постоялый двор. Пропал. В его сумке я нашла тетрадь и карту. Посмотри.
Кэти присела перед отцом на корточки и разложила на его коленях карту.
– Наш замок отметили? – старик побледнел сильнее.
– Да. Наш замок и особняк графа Гарольда.
– Мы и так тише мышей, носа дальше города не высовываем. Что им надо? Думаешь, это люди короля?
– Я не знаю. Если судить по внешности, то пьяницы и гуляки. Странно, что незнакомец очень вовремя оказался за лавкой с конной упряжью, где меня прижал к стене Нахим.
– Следил? – старик поднял бровь. – Может, Нахим, сам того не ожидая, помог нам? Если кинутся выяснять, куда делся королевский человек, так и вовсе одним выстрелом двоих убьют. Нахиму не отвертеться.
– Думаешь, после этого о нас забудут? – Кэти было жалко пропавшего защитника, но если он на самом деле работал на Тайный совет, то Нахиму конец. Агента начнут искать. Хотя такая тварь, как бывший вор, может и выкрутиться.
Глава 10. Дочь Моны
Знания герцога Ламберта о жене начинались с того момента, как она появилась во дворце. Мона и замуж–то за него согласилась выйти только потому, что он принял ее условие – ни слова о ее прошлом и полное доверие. А вот с доверием отец явно поторопился.
– Но кто-то же привел ее во дворец и представил королеве? – допытывалась Кэти. Ее будоражила тайна матери.
– Я был рад уже тому, что Ее Величество разрешила мне сделать Моне предложение. Она была на моей стороне.
– Мама не хотела выходить за тебя замуж? – Кэти не могла поверить, что кто-то из фрейлин мог отказаться от титула герцогини.
– Не хотела. Но когда я заявил, что переверну весь мир, но докопаюсь до сути, откуда она взялась, Мона вдруг согласилась. Но взяла с меня слово. Если даже я узнаю тайну ее прошлого, никогда и никому не расскажу. И уж тем более не поставлю ей в укор.
– И ты так и не узнал, из какого она рода? – отец поморщился, но Кэти настаивала: – Уж мне, наверное, можно рассказать? Не забывай, я ее дочь.
– Ты вся в мать. Если чего захочешь, то обязательно добьешься.
– Папа, я жду.
– Хорошо. Я узнал. Но ничего хорошего из этого не вышло. Я выяснил, что такого рода, как Да-Винчи, ни в одном из королевств нашего мира не существует.
– Мона Да-Винчи, – повторила загадочное имя матери Кэти.
С тех пор Катрина ни на минуту не сомневалась, что мама себя выдумала. В голове намертво закрепилось подозрение, что Мона Да-Винчи выбилась из низов, поэтому так тщательно скрывала свое прошлое. И кто-то очень могущественный помог ей подняться до свиты королевы. И вполне возможно, что этот же человек сделал из нее государственную преступницу.
Спустившись с башни, Кэти поспешила в свою комнату. Сложила тетрадь и карту в сумку незнакомца и завернула ее в платок, который ей одолжила жена харчевника. Пора было вернуть чужие вещи. Главной задачей будет превратиться в неузнаваемую личность.
Катрина вспомнила, как она бежала из столицы, переодевшись мальчиком. Тогда на дворе стояла осень, и она умудрилась убрать волосы под чепец, а сверху напялить соломенную шляпу. Получился мальчишка–гонец, которого послал на Север с поручением какой-то столичный вельможа.
Сейчас была зима, а потому скрыть личность будет еще проще. И да, она поедет в город верхом. Наконец-то пригодятся те вещи, которые она откопала в сундуке в прошлый раз. И хорошо, что с кафтана срезаны все драгоценности – вполне сойдет за подростка, который носит вещи с чужого плеча.
После обеда Катрина заглянула к недужному. У Ворона сидела ведьма. Что-то шептала, держа его за руку. У лежащего мужчины были закрыты глаза. Подрагивали ресницы. Длинные черные ресницы. Катрина была готова поклясться, что за недолгие часы после их сегодняшней встречи, Ворон изменился в лучшую сторону. Уменьшился на лице отек, появилось больше зелени, чернота вокруг глаз значительно уменьшилась.
«Так, глядишь, не пройдет и недели, как мы увидим, какого цвета у него глаза», –благодушно подумала Катрина. Сейчас маска на лице гостя все еще пугала, и не представлялось возможным угадать, как он выглядел до драки.
Судя по дешевой нижней рубашке и штанам, этот «высокородный» оказался на мели. Серьга в ухе, раз ее выдрали с мясом, явно была единственной дорогой вещью.
«Напрасно он говорил, что отплатит за помощь. Нет у него денег, и давно. В лучшем случае я получу благодарность на словах».
Да, его речь не пестрела простонародными словами, даже проскальзывали благородные обороты. Он явно учился в академии, но связался не с теми людьми. Или сам был еще тем проходимцем. Хороших парней умирать в канаву не выбрасывают! Они при семье и при деле. Их ищут. А тут столько дней прошло, а в двери крепости никто не постучался.
«Прав отец, когда говорит, что зря я его сюда притащила. Нам лишние глаза и уши не нужны. Но и бросить его умирать я не могла. Теперь нужно дождаться, когда он придет в себя, и выпроводить подобру-поздорову. Пусть и дальше живет своей жизнью».
Ведьма закончила шептать. Опустила руки в стоящий рядом с кроватью таз с водой. Та прямо на глазах почернела.
– Как он? – шепотом спросила Кэти. Ресницы у Ворона больше не подрагивали. Он спал.
– Повезло ему, что ты его подобрала, – ответила ведьма, вытирая руки о полотенце. – Дней через десять поднимется.
– Ему повезло, что у нас есть вы. Я только привезла.
– Пойдем, пошепчемся о нем. Прикажи только воду вылить за ворота. Нехорошая она.
– Я сама вылью, а потом к вам приду, – Катрина взялась за таз и ощутила, какой он ледяной. Хотя знала, что ведьме принесли кипяток.
Назад почти бежала. Почему-то после слов ведьмы «пошепчемся о нем» сердце начало биться тревожно. Стучалось о ребра, словно хотело их проломить.
Ведьма сидела за прялкой. Мягко жужжал валик, на который наматывалась нить. Нога давила на педаль, заставляя вращаться колесо прялки. Рядом валялся мешок с немытой овечьей шерстью, а на скамье за спиной лежали две чесалки и атласная ленточка Фреи. Видимо, девочка помогала чесать шерсть, но сейчас ведьма ее услала. В одной руке Ядвига держала пучок распушенной шерсти, а другой вытягивала из нее нить, помогая прялке, скручивала ее.
– Я пришла, – выдохнула Катрина. Приложила руку к груди. Сердцем чувствовала, что сейчас услышит нечто важное.
Глава 11. Опасный поворот
Воздуха уже не хватало, но Ядвига силой удерживала голову Кэти в воде. В панике девушка стукнула ладонями по столу и выгнулась кошкой, испугавшись, еще чуть — и наглотается непонятно чего, но ведьма сразу же отпустила.
– Боже! Вы меня едва не утопили! – выдохнула Катрина, отплевываясь и не обращая внимания, что вода с нее льется ручьем. Неприятно липли к телу намокшие панталоны и шерстяные чулки. Кожа от холода превратилась в гусиную. Кэти уже знала, что любое колдовство Ядвиги вытягивает из воды и из человека, на которого воздействует, тепло.
Ведьма протянула ей полотенце. Девушка принялась лихорадочно вытираться. Ее зубы стучали от холода.
– Я не хотела, чтобы тебя выдали волосы. Они у тебя слишком густые, поэтому им не хватило времени.
– А что с моими волосами? – Кэти схватилась за голову и поняла, что ее прекрасных волос просто нет. Появилось нечто похожее на кудри младенца. – Они восстановятся?
И опять волной поднялся страх, что ведьма не сможет вернуть прежний облик. А густые вьющиеся волосы были гордостью Катрины. В этом она пошла в мать.
– Даже не сомневайся, милая, – Ядвига пододвинула лежащее на столе зеркальце.
Кэти взяла осторожно, словно боялась увидеть с другой стороны демона. Но на нее смотрел конопатый мальчишка с ярко-рыжими вихрами.
– О, я похожа на Фана! Как вам удалось?
– Кость и перо от рыжего петуха. Только помни, ты должна вернуться до полудня.
Утром Дуг запряг лошадь. Он косился на рыжего подростка, не понимая, откуда тот взялся. Но раз маменька приказала отдать ему Фиалку, значит, так надо, и хозяйка не будет сердиться.
Катрина сунула в седельную сумку сверток с чужими вещами, похлопала по поясу, чтобы убедиться, что не забыла кошелек. Она надеялась быстро управиться с делами в харчевне и успеть сбегать на ярмарку. Сегодня выпала оказия купить детям подарки. Новогодье было совсем близко.
До города добралась не быстро. Снег подтаял, и дорога представляла собой жидкую грязь с ледяными крошками. Копыта Фиалки разъезжались, и всадник легко мог вывалиться из седла, поэтому Кэти не гнала. Ехала с осторожностью.
На воротах рыжего подростка остановили и досмотрели. Сегодня дежурили знакомые стражники, но даже те не признали баронскую дочку. Единственное, чего Кэти боялась, как бы не опознали Фиалку. Но все обошлось. Народа было слишком много, чтобы всматриваться еще и в лошадиные морды.
Катрина сразу же направилась в харчевню. Дядька Дайк стоял за стойкой и наблюдал, как убирают помещение. Приближалось время завтрака, поэтому служанки торопились управиться с работой до появления постояльцев. Стелили на пол свежую солому и скоблили столы. С кухни, где орудовала жена хозяина, доносились запахи свежего хлеба и молока. Под потолком клубился дым от жира, на котором жарили яйца.
– Кто ты и что хочешь? – спросил Дайк, когда конопатый малец остановился напротив него.
– Меня прислала леди Возги, – откликнулся он с кривой улыбкой на лице. – Есть секретное дело для вас.
– Ну, хорошо, поговорим, – харчевник кивнул в сторону кладовок, и «мальчик» последовал за ним.
– Садись, – дядька похлопал рукой по скамье, накрытой шкурой. С улицы через приоткрытую дверь тянуло паленой щетиной – кухарка обрабатывала шкурку поросенка. Главное блюдо оправдывало название харчевни «Кабанчик на вертеле».
– Это платок вашей супруги, – деловитый малец бросил на пол седельную сумку и вытащил из нее сверток. Неторопливо развернул. – А это вещи пропавшего постояльца. Леди Возги попросила вернуть их вам.
– С чего бы это? – Дайк нахмурился.
– Она считает, что за ними обязательно явится товарищ пропавшего. И ей не хотелось бы, чтобы в замке появились чужаки. Время нынче неспокойное, а у нее из мужчин только старый барон, Дуг да мальчишка Фан. Невеликая сила, чтобы отбиться. Мало ли, чем эти двое промышляют, – малец понизил голос. – К вам, как хозяину, сберегшему вещи, вопросов у них не будет.
Она хотела было добавить, что подозревает в них агентов Тайного совета, но прикусила язык. Зачем пугать харчевника? Вдруг поделится с кем домыслами, и пойдет по городу молва, что где-то на улицах шастают посланники короля. Раз скрытно прибыли, пусть такими и останутся.
– А, ага, понял, – Дайк прижал к себе сумку. – Спрячу подальше. Спасибо, что предупредил. А сам-то ты кто?
Он с интересом разглядывал лицо нового знакомого.
– Сирота. Иногда помогаю на мельнице, а зимой маленько по хозяйству. А что?
– Похож на дочь барона, точно брат. Глаза такие же синие.
Кэти хлопнула ресницами. Не думала, что ее выдаст цвет глаз. Она сняла с себя шапку и тряхнула рыжими кудрями.
– А так?
– А так похож на Фана.
– Вот видите. Все обманчиво, – выдала она, встав со скамьи: важную миссию выполнила, пора бежать на ярмарку.
– Как зовут-то, помощник? Мне тоже такой расторопный парень пригодился бы. Может, сойдемся в цене, и перекинешься на работу ко мне? Больно грамотно говоришь. Мне бы такого зазывалу.
– Э, зовите меня... Рыжик, – ничего более умного Катрина придумать не успела. – Я пока сильно у Возги занят. Сараи в замке от хлама разгребаю. А вот как освобожусь, обязательно загляну.
Глава 12. Еще один
Нахим, вытерев рукавом рот, поднялся и оказался на полголовы выше ратника. Тот хоть и был широк в плечах, ростом не отличался. Кэти на всякий случай отступила за спины зевак.
– А ты кто такой, что приказывать мне вздумал?
– Я твоя смерть.
Глаза Вепря были так страшны, что Нахим невольно осмотрелся, нет ли рядом его подручных. Как назло, людей в черных графских кафтанах поблизости не оказалось. Бывший каторжник растерялся. Не знал, что делать. Вроде и кочевряжиться нельзя – у наглеца, приставшего к нему, чувствовалась ратная хватка. Но в то же время показать себя послушной овцой тоже не хотелось. Народ совсем от рук отобьется.
Пришлось Вепрю его подтолкнуть, чтобы понял, что бить рожу будут здесь, сейчас и прилюдно.
– Идешь? – сурово спросил он. – Или пусть вся ярмарка послушает, как ты к незамужней девке с похабными намерениями лез?
– Да мало ли этих шалав здесь шляется? Всех разве упомнишь? – Нахим облизал враз пересохшие губы, что выдавало его волнение. Как без поддержки идти неизвестно куда?
– А я напомню. Заодно расспрошу о моем дружке, который за эту девку заступился. Дней пять тому назад. Или хочешь, чтобы я при графе обмолвился о твоих делишках?
– Э–э–э... – глаза Нахима забегали. Кэти видела: он понимает, о какой драке идет речь.
Вепрь, сообразив, что поймал вора на страхе перед хозяином, стукнул противника ладонью по плечу.
– Ступай за мной.
Развернувшись, ратник прямиком пошел к тому месту, где сгинул его друг. Кэти проскользнула следом и затаилась за деревом, вросшим в угол лавки.
– Говори, куда уволокли моего друга? – Вепрь толкнул Нахима с такой силой, что тот ударился спиной о стену.
– Уму-разуму эту пьянь поучили да за ворота выкинули, – мрачно сообщил тот.
– Врешь! С того дня его никто не видел. Говори, гнида, где человека держишь? – Вепрь собрал воротник Нахима в кулак и как следует тряханул. Хоть и был ростом меньше, силой обладал недюжинной.
– Можешь у стражи на воротах спросить, – осклабился каторжник. Даже плечи расправил, хоть в таком положении, когда тебя держат за ворот, подобное изобразить трудно. – Они видели, как мы его вышвыривали.
Кэти сначала не поняла, почему Нахим вдруг осмелел, пока краем глаза не заметила, что вдоль крутого берега реки крадутся двое в черном. Пришли подельника выручать, и он тоже их увидел, почему и заговорил нагло. Она заволновалась, что Вепрь так и не почувствует, что за спиной враг. Укусила себя за кулак, лихорадочно соображая, как дать знать.
– И спрошу, – мотнул головой ратник. – Вместе к воротам пойдем.
– Давай-давай. И тебе туда же дорога. Не объявился твой дружок, говоришь? – Нахим положил ладони поверх рук Вепря. Смотрел тому в глаза с насмешкой. – И не объявится. Мертвые ходить не умеют. Сам там же сгинешь. Только по весне найдут ваши тела. В канаве, когда снег сойдет. А ведь серьга у тебя в ухе такая же, как у него была. Будет у меня пара. Той самой шлюхе подарю, как только встречусь с ней снова.
И потянулся за серьгой.
– Берегись! Враг сзади! – крикнула что есть мочи Кэти, сообразив, что больше ждать нельзя.
Но в этот же момент кто-то закрыл ей рот ладонью и поволок в сторону. Она лишь успела заметить, как крутанулся на каблуках ратник, встречая подкрадывающихся сзади подельников Нахима. Катрина дергалась, пытаясь вырваться из крепких рук. Но ее отпустили, как только заволокли в лавку, где на стенах висели седла и хомуты с кнутами.
– Тише ты, дурной! – над ней, не удержавшейся на ногах и шлепнувшейся на зад, нависал старик. – Зачем вмешиваться в драку между графскими людьми? А ну как к тебе кинулись бы да на нож посадили? Пусть хоть поубивают друг друга, простому люду только легче будет.
– Вы не понимаете! – Кэти вскочила на ноги. Ее трясло от ярости, но лавочник прижал спиной дверь, не позволяя убежать. – Ратник хороший, он Нахима перед графом с говном смешает. А теперь они его втроем уделают!
– Да не трое их. Шестеро. Не выжить ему. Сгинет, как многие другие, кто шайке Нахима мешал. А тебе еще рано на тот свет отправляться.
В этот момент так сильно грохнуло, что лавка подпрыгнула. За окном полыхнула молния, на мгновение ослепив всех вокруг. Послышались истерические крики. Толпа, что толкалась у торговых рядов, отхлынула и понеслась врассыпную. Кого-то задавили. Резал ухо бабский визг.
Новый, еще более сильный грохот и последовавший за ним толчок поскидывали со стен и полок конскую упряжь.
– Что же это делается? – старик бросился к окну.
Кэти, увидев, что дверь свободна, рванула наружу. Она точно знала, что происходит за лавкой. Видела и слышала подобное во время мятежа в столице. Кто-то из людей в черном применил боевую магию.
Права она была, когда предположила, что тетрадь и карта принадлежат агентам короля. Выбегая из лавки, Катрина молилась лишь об одном: чтобы Вепрь не пострадал.
Кто–то из стражников был еще жив. Валялся в собственной крови, скребя пальцами землю. Посреди разбросанных веером тел лежал, раскинув руки, незнакомый человек. Светлые длинные волосы разметались по талому снегу, смешавшемуся с алой кровью. Кэти упала рядом с ним на колени.