– Да как ты посмела!
Росчерк кроваво-красного рукава и хлесткий удар.
Ярость, затуманившая мой разум, отступила под напором животного страха. Перчатка! На мне не было перчатки!
– Ах, вон оно что… – довольно протянула Люция, потерев раскрасневшуюся щеку. – Слухи оказались правдивы.
Я неосознанно поднесла ладони к груди.
– Что? – вопрос прозвучал будто шепот ветра, но в гробовой тишине даже неупокоившийся мертвец бы его расслышал.
– Слухи, – Люция сложила руки за спиной и медленно начала расхаживать по комнате, – уж не вам ли знать, как быстро они способны распространиться по двору.
Казалось, вся кровь временно прилила мне в голову. В висках стучало, перед глазами все поплыло.
– Ты расскажешь? – я готова была упасть прямо там, где стояла.
Люция одарила меня насмешливым взглядом.
– Не сегодня. Но придет день, когда весь двор узнает, кем на самом деле является его законная наследница, – она остановилась и скрестила руки на груди.
– Что хочешь за молчание? – я выдавила единственный вопрос, который пришел на ум.
– Я? – она по-детски округлила глаза и добавила с едкой ноткой, – ваше высочество, мне от вас нужно лишь одно.
Даже зная ответ, я не могла не спросить. Мое сердце будто вообще перестало биться в тот момент.
– Что?
– Ваше отречение.
Когда дверь за интриганкой закрылась, меня пробила мелкая дрожь. Почти двадцать лет удавалось хранить секрет, который может погубить всю империю! Перечеркнуть обещание, данное отцу на смертном одре, и все из-за чего… сдержаться не смогла, ослица вислоухая!
Пара дней до назначенной свадьбы и коронации…
Лишь один человек может помочь.
Я бросилась к двери и тут же, одумавшись, вернулась за перчатками и приняла царственный вид. Любой, кому было бы до меня дело, даже по взбудораженному выражению лица и лихорадочному блеску глаз тут же бы понял, что случилось нечто из ряда вон. К счастью, во дворце я была совершенно не популярна.
Мерно дойдя до подземелья, я дрожащей рукой постучала в старую, видавшую лихие времена дверь. Не дождавшись ответа, открыла и просунула голову.
– Магистр Горно, вы тут?
– Тут, деточка, тут, – донесся скрипучий голос из дальней комнаты.
Не дожидаясь приглашения, вошла. Стража послушно осталась по другую сторону двери.
– Магистр, я совершила ужасную ошибку, – я опустила голову и начала тараторить, едва заслышав шаркающую походку. Признаваться этому человеку в глаза было почти так же страшно, как то, что я натворила. – Ко мне зашла Люция, мы повздорили и я…
– Ты – что? – раздалось совсем рядом.
Я вздрогнула, но взгляда не подняла.
– Я... я уже сняла перчатки, когда она пришла… а потом… – сбивчиво начала я, опасаясь гнева и разочарования, которое наверняка уже отражалось в глазах старца.
– Дотронулась ее, – жестко припечатал маг. – О, глупое дитя! У твоего покойного отца была лишь одна просьба! Всего одна, Ребекка!
Ну, точно. Гнева нет, но разочарованием можно пару телег нагрузить.
– Я не сдержалась, – всхлипнув, я решилась поднять голову и натолкнулась на колючий взгляд ледяных, как зимнее озеро, глаз. Каждый раз как посмотрю – так мурашки по телу! И это магистр на мне еще магию не использовал…
– Не сдержалась! – Горно картинно взмахнул руками. – Не сдержалась! Она же супругу твоему будущему наверняка прямо сейчас все пересказывает!
Магистр с несоответствующей его возрасту прытью обогнул меня и застыл у двери.
– Как девку найдем, стражу отвле… – начал было рычать магистр.
Дверь резко распахнулась.
– Ваше высочество, прошу следовать за нами, – громко объявил один из стражников. Сирай, кажется.
Горно обернулся и странно на меня посмотрел.
– Не сейчас, – я нацепила на себя маску безразличия. – У меня дела.
– Вынуждены настаивать.
– Что-то случилось? – поинтересовался магистр.
Стражники переглянулись, и Сирай, после секундного раздумья, ответил:
– Его сиятельство немедля требует вас к себе.
Внутри меня все похолодело. Это конец. Сейчас он устроит нам с Люцией перекрестный допрос, итог которого заранее мне известен. Кому поверит названный будущий правитель? Будущей жене или своей любовнице?
Магистр странно прищурился, когда я, проходя мимо него, бросила взгляд напоследок.
Даже в детстве коридоры нашего дворца не казались мне длиннее. Я растягивала каждый шаг, будто по дороге на эшафот. Перед глазами промелькнула вся жизнь: в ней не было примечательных событий, грандиозных свершений или правильных поступков.
В ней была недолгая, но настоящая любовь.