Воздух, который я вдыхала с самого рождения, был пропитан магией. Он звенел, как натянутая струна, когда мимо пробегал уличный заклинатель, и переливался радужными бликами, когда фонари зажигались не от огня, а от чьего-то взмаха руки. Для всех это было нормой. Для меня — ежедневным напоминанием, что я сломана. Бесполезный винтик в отлаженном механизме волшебного мира.
Пока я шла по пыльным улицам нашего городка, мир вокруг жил своей яркой, магической жизнью. Рядом со мной мальчонка лет семи сосредоточенно водил пальцем по воздуху, заставляя камешки танцевать у своих стоп. Из открытого окна пекарни доносился сладкий запах свежеиспеченного хлеба, который месили не руки, а воронка из кружащегося воздуха. Женщина напротив поливала цветы, и вода из лейки изгибалась причудливой змейкой, попадая точно под корень каждого растения. Они все умели то, что было для меня недосягаемо. Каждый простой жест, каждое бытовое действие — всё было напоминанием о моей ущербности.
Мои соседи по детскому дому могли с шести лет шепотом призывать огоньки или заставлять цвести засохшие растения. Я же лишь сжимала кулаки, пока у них на ладонях танцевали искры, и пыталась дышать ровнее, чтобы никто не заметил, как мне больно.
Но всегда оставалась надежда. Проклятая, сладкая надежда. Говорили, что сила может проснуться в день совершеннолетия. В восемнадцать лет. Мой последний шанс.
«Сегодня мне исполняется восемнадцать», — подумала я, глядя в зеркало на свое бледное отражение. Меня зовут Талиша, и сегодня должен был начаться мой путь. Вместо этого я просто собирала вещи, чтобы отправиться в Академию Магии «Сириус». Приглашение пришло на прошлой неделе, став полной неожиданностью. Зачем им я, если я — никто? Этот вопрос сводил меня с ума. Может, они знают что-то, чего не знаю я? Или это жестокая ошибка, которая раскроется в первый же день?
Дом для сирот, мой дом, находился на самом краю города, у самой кромки Леса Теней. Отсюда, с окраины, было особенно хорошо видно разительный контраст между нашим убогим приютом и сияющим центром города, где шпили богатых домов пронзали небо, а по мостовым скользили экипажи, запряженные существами из чистого света. До величественных стен Академии было полчаса пешком. Решение пришло само собой — я пойду. В последний раз пройдусь по знакомым улочкам, вдохну воздух своего старого мира, прежде чем войти в новый.
Когда здание «Сириуса» выросло передо мной, у меня перехватило дыхание. Это была не просто постройка, а воплощение мощи и элегантности. Белоснежные стены, резные узоры, казалось, шептали древние заклятья. Я почувствовала, как моя собственная немагическая сущность съеживается от этого величия. В центре двора бил фонтан, вода в котором сияла собственным золотистым светом, оседая на лепестках магических трав. Это была красота, которая меня отвергала.
Войдя внутрь, я оказалась в просторном фойе. Статуи великих магов смотрели на меня с высоты, и под мерцающим светом их каменные глаза казались живыми. И тут меня встретил он — директор Альбертус. Высокий, худощавый, с бородой, в которой, казалось, застряли звезды, и с глазами, видевшими слишком много.
— Талиша, мы тебя ждали, — сказал он, и его голос прозвучал как теплый ветер. Ни тени сомнения. Он ждал меня. Это вселило не столько уверенность, сколько тревогу.
Он лично провел для меня небольшую экскурсию, показывая, где находится библиотека, столовая и где выдают учебники. Его доброта была оглушительной. Почему?
В аудитории, куда нас собрали, царила торжественная тишина. Когда директор поднял руку, магия в воздухе замерла.
— Добро пожаловать в Академию Магии «Сириус», — его голос прокатился по залу, не требуя усилий. — Здесь вы отточите свои дары. Но помните: магия — это не только сила. Это ответственность. Вы будете изучать не только заклинания, но и историю, этику и цену каждой произнесенной вами формулы.
Я слушала, затаив дыхание, чувствуя, как во мне растет странное чувство — неловкая, ревнивая надежда.
— А теперь познакомлю вас с вашими наставниками, — продолжил Альбертус. — Профессор Лунара, искусство целительства.
К нам вышла женщина с серебристыми волосами и мягкой, но печальной улыбкой.
— Целительство, — сказала она тихо, но так, что было слышно каждое слово, — это искусство чувствовать чужую боль. Искусство отдавать часть себя, чтобы сделать мир целым. Ее взгляд скользнул по аудитории и на мгновение задержался на мне. Мне показалось, что в ее глазах было... понимание?
— А это профессор Десмонд, — представил директор молодого человека с огненно-рыжими волосами и пронзительным взглядом. — Ваш учитель элементарной магии.
Десмонд окинул нас оценивающим взглядом, и его губы тронула легкая усмешка.
— Элементарная магия — это основа, — прорычал он. — Это гнев бури и терпение камня. Не все из вас готовы к такому. Некоторым... — его взгляд, казалось, выжег на мне дыру, — придется доказать, что они имеют право здесь находиться.
Его слова обожгли меня сильнее любого заклинания. Он знал. Или догадывался.
Когда собрание закончилось, я почти бежала в свою комнату. Мне нужно было остаться одной. Слишком много всего обрушилось за один день: величие Академии, загадочная доброта директора, пронзительный взгляд профессора Лунары и открытая враждебность Десмонда. Завтра — первое испытание. И я была еще более потеряна, чем сегодня утром.