Очень рада, что Вы перешли со мной во вторую книгу.
Тем, кто открыл её впервые - Это вторая часть, вот первая.
https://litnet.com/shrt/Z-CI
Спасибо, жду ваши комментарии и поддержку, рада, что вы со мной, не сбавляем обороты)
Оливия
Тик-так.
Тик-так.
Пульс в ушах тикает — чётко, холодно, как секундная стрелка в моём кабинете, где я сидела ещё этим утром. Там всё было иначе. Там я ещё могла притворяться.
А теперь...
Я проиграла битву в тот миг, когда позволила себе полюбить. Не просто полюбить, а отдать. Отдать себя до дна. До крови. Из себя я сделала монстра. И не отрекусь от него.
Потому что он — единственное, что осталось от меня.
Единственный, кто мог удержать эту тьму в узде теперь ненавидит меня. И в этом вся моя кара.
Мой ад больше не метафора. Он здесь. На земле. В лесу. В дожде. В крови под ногтями.
Мир потерял краски. Всё кажется чёрным и белым. Даже страх. Даже боль.
А сейчас… происходит нечто по-настоящему чёрное. Я не могу в это поверить.
Но не удивляюсь. Как будто ждала этого с того самого дня, когда впервые вонзила нож не врагу, а самой себе.
— Рыжуууулик!
Голос похож на громовой удар по тишине. Пронзает кроны, рвёт воздух.
Я мечусь между деревьями, почти голая, содранная ветками, израненная, но всё ещё бегущая. Пальцы на ногах онемели, превратились в лёд. Жаль, их нельзя использовать как оружие. Стопы одна сплошная рана. Кровь смешалась с грязью, с дождём, с прошлым. Я уже не чувствую боли. Только панику. Только беги, беги, беги.
Сердце стучит не в груди, а в горле, в висках, в пятках. Оно хочет вырваться наружу, как птица из клетки.
И вдруг — спазм. Резкий, режущий, как удар ножом. Я падаю. Качусь по склону, не сдерживая крика, и останавливаюсь у корней, прямо у обломка скалы, едва торчащего из земли.
И тогда чувствую: из старой раны, той, что я сделала себе три года назад, сочится кровь.
Невозможно. Но тело не врёт. Или… мозг устраивает мне последний спектакль перед концом.
Иллюзия? Может. Но боль — настоящая.
— Бестия, — доносится из-за деревьев, — я же говорил, что догоню.
Он хватает меня сзади. Руки смыкаются на животе слишком крепко, как кандалы. Рывок — и я в воздухе. Бью кулаками, ногами, кусаю зубами, всем, чем могу. Но не попадаю. Он похож на тень, привыкшую к моей ярости.
Чёрт возьми… почему так больно? Не от ударов. А от того, что он знает меня. Понимает куда бить.
— Попалась, — говорит он, бросая меня на мокрую землю.
Я пытаюсь ползти. Пальцы впиваются в грязь. Он хватает за лодыжку и тащит обратно.
Страх начинается в макушке. Прокатывается по позвоночнику, как волна яда, вытекает через кончики пальцев.
Я кричу:
— Отпусти меня!
Брыкаюсь. Пинаю. Попадаю в колено. Он морщится, но не отпускает. Наоборот, сгибается, как зверь, и впивается пальцами в мои волосы.
— Как же мне нравятся твои волосы… — шепчет он, почти ласково. — Думаешь, за всё, что ты наделала, отплатить ими будет мало?
Он делает движение. Резкое. Точное.
Я падаю на бок. В его руке — пучок. Мои волосы. Мокрые, тёмные, живые ещё секунду назад. Сколько он срезал не знаю. Да и неважно.
Потому что в этот момент я вижу: у него в руках — нож.
Важно одно: Он дал мне шанс.
Не осознавая этого.
Я не плачу.
Я не молю.
Я — запоминаю.
Потому что теперь у меня есть оружие.
Даже если оно пока в его руке.