Брайан Худ неспешно шёл по мостовой. Каков он из себя, Брайан Худ? Не слишком низок, не слишком высок, не слишком тонок, и совсем не толст. Обычный паренёк, в Бристоле таких полно. В кармане – медные монеты, штаны вытерты, а на локте рубахи и вовсе дыра. Шёл Брайан, провожая взглядом экипажи, и стройных дам в корсетах, и мужчин в костюмах и шляпах, стучащих тростью по камням. Шёл Брайан, и вздыхал, бренча медяками в кармане. Ему так хотелось картофеля с рыбой, и кружечку эля, но денег хватило бы только на что-то одно. Наверное, хорошо быть богатым, не считать монеты, и пить каждый день самый лучший эль в лучших пабах! А ещё можно зайти в оперу, и оттуда не выгонят. Брайана искусство не волновало, в его представлении опера была символом роскоши. Вот и сейчас он проходил мимо тяжёлых дверей, впускавших в себя разодетую, благоухающую толпу. Газовый рожок зажигал искры в перстнях и серьгах, отблескивал в моноклях. Брайан постоял в сторонке, повздыхал, с умным видом глядя на афишу, и отправился дальше. Неподалёку от оперы просил подаяние нищий. Нарядная дама бросила в его котомку мелочь. Хорошо устроился, подумал с раздражением Брайан, и подошёл к бедолаге.
- Проваливай отсюда!
Глядя на него слезящимися глазами, нищий подхватил котомку. В ней звякнули монеты.
- А это оставь.
Брайан дёрнул котомку, монеты рассыпались по мостовой. Нищий кинулся их собирать, но Брайан толкнул его.
- Проваливай, а то накостыляю!
Нищий спрятал в лохмотья пару медяков и заспешил прочь.
Насвистывая, Брайан подобрал деньги. Теперь можно не выбирать между элем и едой. Хватит и на рыбу, и на картофель. А эля так даже на две кружки! Что и говорить, потребности желудка всегда представляли для Брайана Худа исключительную важность. Замечтавшись, он пропустил привычный поворот и оказался в незнакомом переулке.
Узкий, мощённый до зеркального блеска вытертыми камнями, он был совершенно пуст. Глухие стены с обеих сторон, и лишь в конце переулка – одинокая серая дверь и вывеска «Шляпная лавка господина Гаррета».
Брайан Худ никогда не носил шляпы. В его представлении она была уделом джентльменов: элегантная, под стать костюму и, конечно же, ужасно дорогая. Шляпу так хорошо приподнимать при встрече с другим джентльменом, в знак взаимного уважения. А если её снять перед прекрасной дамой? О, тогда её глаза наверняка загорятся интересом! Она не устоит перед этим жестом восхищения! Но у Брайана Худа не было шляпы. Наверное, поэтому он какое-то время помедлил перед невзрачной серой дверью. А потом всё же толкнул её и оказался внутри.
Полумрак, приятно разбавленный светом оранжевых ламп – и бесчисленные стеллажи со всевозможными шляпами, вот что увидел Брайан. Действительно, шляпы в этой лавке были всех возможных и невозможных форм, цветов и размеров! От малюсеньких, словно сделанных для забавы – не мышонку же такую носить? – до огромных, под стать великану, на вершине каждого стеллажа. Наверное, Брайан мог бы до утра разглядывать необыкновенные шляпы. И разглядывал бы – но за плечом раздался голос:
- Я точно знаю, что вам подойдёт.
Брайан вздрогнул и обернулся. Сперва он никого не увидел, и, озадаченный, завертел головой. Но потом кто-то дёрнул его за надорванный рукав рубахи.
Перед Брайаном стоял старичок. Он был такого маленького роста - словно сказочный гном! Только в отличие от упитанных бородатых гномов, он был очень худой и с завитыми усами. Сквозь редкие седые пряди волос просвечивала беззащитная плешь. На старичке был отлично сшитый костюм, на переносице каким-то чудом держались окуляры в массивной оправе. Брайан не мог похвастаться остротой ума, но сообразил, что перед ним – хозяин лавки, господин Гаррет.
- Идёмте со мной, - сказал старичок, и настойчиво потянул Брайана куда-то вглубь лабиринта стеллажей.
Снаружи и представить было невозможно, что лавка такая огромная! Они всё шли и шли, а стеллажи и шляпы не кончались. Брайан хотел было сказать господину Гаррету, что вряд ли сможет позволить себе шляпу, но не решился. В конце концов, старичок сказал – «я точно знаю, что вам подойдёт». Как тут не посмотреть?
Они остановились возле узкого стеллажа с одной-единственной полкой. И на ней лежала шляпа. Это был не примечательный, на первый взгляд, котелок – простой, фетровый, тёмно-серый. Но в каждом его изгибе сквозило изящество, присущее только очень дорогим вещам. Мистер Гаррет бережно снял котелок с полки, и попытался водрузить его на голову Брайана – но не достал, и Брайану пришлось наклониться. При этом он чувствовал себя так, словно его коронуют, не иначе!
- Хорошо, очень хорошо! Я не ошибся.
Мистер Гаррет выглядел донельзя радостным, словно только что совершил самую удачную сделку в своей жизни. Он вновь схватил Брайана за рукав, и подвёл к высокому, в человеческий рост, зеркалу.
- Взгляните же!
Брайан взглянул – и обомлел.
Из глубины серебристого стекла на него смотрел, без сомнения, потомок дворянина. В лице проявилось благородство, и даже трехдневная щетина обрела особый шарм. Разорванная рубаха и потёртые штаны перестали казаться лохмотьями. Неужели всё это благодаря шляпе? Брайан трепетно коснулся серого фетра. Без сомнения, эта шляпа прекрасна и, конечно же, нужна ему. Да что там – нужна, необходима!
В кармане раздался перестук монет, и Брайан вернулся к реальности. С выражением безмерной скорби он отвернулся от зеркала.
- Шляпа что надо, сэр. Только, наверное, ужасно дорогая.
Седые брови мистера Гаррета взметнулись вверх, и там застыли.
- Что вы, что вы! Эта шляпа ждала именно вас, я не позволю вам уйти без неё! Наверняка, какие-то средства у вас имеются? Поверьте, их вполне достаточно.
Брайан извлёк пригоршню монет и с сомнением на них посмотрел. Этого бы хватило на отличный ужин, но на покупку шляпы?.. Мистер Гаррет тут же проворно пересыпал деньги себе в ладонь, и расплылся в счастливой улыбке.
- Этого вполне достаточно, поверьте, - повторил он.