Пролог
Девушка бежала не замечая ни кого на своём пути, не думая ни о ком кроме его. Она хотела лишь к нему. К тому которого любила. К тому кто забрал её первый поцелуй, к тому кто украл её сердце. К тому который был для неё как целая вселенная, как музыка, как порвавшиеся струны, и вновь натянутые ведь в запасе их пять. К тому от которого мурашки по коже от одного прикосновения. К тому самому Данияру, к её кареглазому монстру, хулиган который смог растопить её сердце, показавший, что такое скорость и адреналин. Он показал, что делает людей живыми, эта скорость.
Бежала она под ливнем, он хлестал в лицо, бил по коже будто удары, будто вот-вот ударит так что навсегда заставит забыть что такое любовь, заставит просто полюбить то что со временем сделает живым. Он заставит забыть её, себя настоящую, вычеркнуть саму себя из памяти, стать той, кого она так боится, от кого вечно убегает, от настоящей себя. Прикрываясь за маской хорошей девочки, она ведь и сама думала что она хорошая девочка. Думала, пока его не встретила, старшеклассника, хулигана школы и в этот же момент короля школы, встретила его. Изменив и его, и саму себя. Уже около кофейни она увидела его, не одного. С той самой дочерью друга отца, она стояла напротив, пока они целовались. Она была унижена, мокрая, разбитая, стояла напротив того, к кому так сильно спешила.
Когда их поцелуй закончился и он отдал ей зонтик, тот зонтик который ему подарила она, тот самый красный зонтик. Сзади послышались шаги, эта та девчонка, Элли, конченая американка была права. Любовь – это иллюзия в которую мы верим, потому что пытаемся спрятаться от реальности. Настоящей любви давно не существует, люди всего лишь играют на чувствах друг – друга. Люди как куклы, как марионетки которыми управляют эмоции, другие люди, и всё что существует в этом мире. И вот именно сегодня Аника поняла что теперь другая, она больше не та Аника. Она–гадюка. Она будет поступать так же как с ней жизнь, так же как люди, так же как все вокруг. Она возненавидит весь мир или не сможет? Данияр отпустил девушку с копной каштановых волос, на её губах немного стёрлась помада, красная такая ядовитая. Она прошла мимо Аники.
* * *
Данияр подошёл ко мне встав напротив, он смотрел на меня, а я на него. — прости кареглазая нам не по пути. – сказал он, я улыбнулась.
— вот как...– мой голос был холодным, я была готова ради него душу отдать. Я выпрямилась, сжав пальцы я посмотрела прямо на него. И вновь заплакала, на секунду моя решимость послать его пропала, эти карие глаза не были жестокими, они были грустными. Он будто просил прощения этим взглядом.
— знаете всё это грустно ну как бы дождик, решайте побыстрее, а то я уже кушать хочу. – сказала Элли за моей спиной. Она говорила хриплым голосом и так лениво.
— нечего решать, Аника я люблю Алёну. – я просто стояла, от его голоса по коже бегали мурашки. Он был родными и в этот же момент был тем, кого я возненавидела. С этой секунды я возненавидела Данияра. Его голос, глаза, всё возненавидела в нём. Я возненавидела всё, я знала что буду плакать, страдать, ненавидеть. Но и знала одно что буду любить, как бы я ненавидела я всё равно буду любить... Он первый, навсегда останется в моё сердце, навсегда со мной. Мама говорила, что« каждое солнце, может стать луной, а луна солнцем »она тоже стало луной, после смерти папы, в Данияре я нашла спасение, нашла того самого. Но он к сожалению не нашёл во мне ту самую. Самого начало можно было понять что всё это сказка, что весь мой мир сказка, которая начинает рушиться на глазах...
Элли взяла меня за руку, и повела, Данияр направился к машине отца. Куда мы шли я не знала, знала одно что мне уже всё равно. Мы подошли к шаурмечной, я посмотрела на неё, она реально сейчас хочет есть? Господи чокнутая, вся мокрая и при этом хочет есть. Мы зашли внутрь, два маленьких столика, стойка где делают шаурму, ещё есть картошка фри и всякие вкусности.
Элли заказала две шаурмы, картошку и ещё что-то. Она сидела напротив меня, эти её разные глаза, один зелёный такого ядовитого цвета, и взгляд кошачий, второй глаза голубой будто океан, в этот же момент как будто глубины моря, он был смешан с тёмно-синим и светло-голубым цветом. Лицо довольно-таки милое, пухлые губы, аккуратный носик, только вот кожа у неё белая как снег, и белые волосы такие же как снег, были длиннее плеч не на совсем много. Она была так же выше меня, её рост примерно метр семьдесят, а я метр – шестьдесят – один. Она смотрела на меня этими глазками, в какой-то момент она достала сигарету.
— здесь нельзя курить. – сказала я, она улыбнулась.
— мне можно всё. – я думала сейчас нас выгонят, но нет, всем всё равно. И правда ей можно всё, она как будто тень которую ни кто не видит. Даже в школе она самая спокойная, хладнокровная. Она напоминала Данияра.
— почему ты побежала за мной? – спросила я, она сделала затяжку и выпустила дым.
— ты интересная, да и я знала что твой мальчик тебе изменяет. – ответила она пожав плечами, её голос был хриплым и в это же момент красивым, серьёзным, ровным.
— откуда? – спросила я, мой голос был не таким как обычно. Я сама это понимала.
— ну, вроде бы дня два назад я возвращалась домой, и увидела его с этой девчонкой. Они шли держались за руку, она целовала его в щеку. Не могу сказать что ему нравилось, но он был не против... – сказала она, а после посмеялась. Я не находила здесь нечего смешного.
— чего смешного? – прямо спросила я, она улыбнулась.
— то что мне нравятся девушки, и я не знаю что такое измены. – ответила, и тут меня осенило вот почему она отшивала всех парней. Вот почему она ни когда не рассказывала про свои отношения.
— думаешь девушки не изменяют? – задала вопрос, я была уверена что ответ она не даст, ведь изменяют все.
— изменяют, но не думаю что моя девушка успеет сделать это раньше меня. Да и в добавок измена это когда занимают сексом, а не просто поцелуй. Для меня поцелуй с другой это не измена, просто потеряла интерес, значит наши дорожки разойдутся. – сказала она так будто не раз делала это, изменяла. Мои карие глаза опустились.
— знаешь девочка, может я и старше тебя всего лишь на два года. То всё равно скажу. Поверь мне этот парень у тебя не последний. Таких, как он у тебя будут десятки и каждый из них может изменить и ты что из-за каждого будешь страдать и плакать? – я покачала головой, в моём сердце останется только он.
— нет, не будет других. В моём сердце только он. – ответила я, она ухмыльнулась, а после потушила сигарету.
— идиотка – сказала она, встав из-за стола, она взяла готовые заказы.