В Новом Орлеане кипела ночная жизнь. Музыка лилась со всех сторон, словно сам город пел свои давние, немного безумные песни. Каждый дом, хранящий чужие тайны, вторил этому хору. По улицам струилась толпа, и с балконов, как дождь, сыпались яркие бусы — женщины смеялись, мужчины выкрикивали тосты, всё кипело и переливалось огнями.
Кейла пробиралась сквозь ликующую толпу, изо всех сил стараясь никого не задеть. Её раздражение росло с каждым шагом. Она торопилась — приказ был срочный, а времени оставалось всё меньше. Как вообще у начальства хватило наглости послать её одну — да ещё и ночью — на это дурацкое задание?
Свернув в переулок, она облегчённо выдохнула. Здесь царила тишина, нарушаемая только далёким гулом города. Даже зловонный запах, висящий в воздухе, казался предпочитительнее того неистового веселья. В этом закаулке не было ни гирлянд, ни музыка, ни пьяных туристов — только мрак, влажные стены и мусор под ногами. И тишина. Кейла ускорила шаг — здесь ей было легче дышать.
Она свернула налево — и вот оно, то, ради чего её вытащили из постели в такой час. Вот причина бессоной ночи и злости, свербящей под кожей.
От влажных стен старых домов эхом отдавались глухие всхлипы — слабые, почти неразличимые, но Кейла смогла их уловить. Сердце кольнуло предчувтсвием. Она опоздала.
Перед ней, прямо в свете вдруг вспыхнувшей лампы в квартире на втором этаже, открылось то, ради чего она мчалась через толпу. Мужчина лет сорока сидел, привязанный к стулу. Его руки и ноги были крепко стянуты, на лице — тень усталости и боли. На серой футболке с логотипом известной корпорации темнели кали крови, будто кто-то не утруждал себя аккуратностью
За его спиной, в полумраке двигалась тень. Кейла прищурилась — по силуэту это был высокий мужчина, но лицо оставалось скрытым. Раздался чей-то смех, сухой и чужой. Кейла резко пригнулась и нырнула между двумя домами, прилипнув спиной к кирпичной стене. Сердце колотилось — от злости, страха и адреналина. Узкий проём давил на грудь, словно кто-то недимый вцепился пальцами в её рёбра.
Голоса становились всё ближе — весёлые, беззаботно-угрожающие. Кейла мельком выглянула — и в ту же секунду её взгляд зацепил, как мужчина в кресле, будто мешок, тащили за дверь, о существование которой Кейла и не подозревала.
Проверить, что за дверью? Конечно, нужно. Но один неверный шаг — и она окажется рядом с ним, уже не в роли спасителя.
— Почему так долго? — Прозвучал голос, низкий и властный, как раскат грома перед бурей. В его тоне звенела сталь — безжалостная, режущая, не терпящая ни оправданий, ни лжи.
— Людей слишком много, — раздался ответ, неуверенный, будто тот, кто говорил, сам понимал, что это плохое оправдание.
— Нашли её?
У Кейла всё оборвалось. Сердце на миг остановилось, проваливаясь в чёрную пустоту. Кейла не слышала своего имени, но знала — речь идёт именно о ней. Знала всем телом, интуицией, что никогда не подводила.
— Нет, командор. Никто не подходит под описание. Но у нас есть зацепка, — мужчина, намного ниже ростом, сделал шаг вперёд и вытянул руку с телефоном. Кейла едва не вскрикнула: на экране мигнул кадр, и она увидела себя — свои фиолетовые волосы. — Мы засекли её у этого кафе. Неделю назад.
Кейла вжалась в стену, словно сама могла исчезнуть, стать тенью.
Не рискуя обернуться, Кейла выбралась на другую сторону улицы и снова растворилась в толпе — как часть ночной суеты. Место, которое она оставила позади, тянуло за собой гнетущее чувство тревоги, но она не оглянулась. Кейла знала — её будут искать. Может, уже ищут. И всё же она пошла на это задание, прекрасно понимая, на что подписывается.
На ней был парик — длинные чёрные пряди закрывали её настоящий приглушённый фиолетовый оттенок. Можно было бы просто перекраситься, превращаясь в общую массу, быть похожей на остальных. Но Кейла не могла. А видеть её в зеркале вместо себя — слишком высокая цена за спокойствие.
Добравшись до съёмной квартиры, Кейла наконец позволила себе расслабиться. Сброисила тяжёлые ботинки, шагнула вглубь комнаты и просто осела на холодный пол. Всё было зря. Стоило бы сейчас же набрать номер, сообщить о провале — и получить сполна. Но руки не поднимались. В голове царил гул, мысли путались, и от усталости мир казался слегка перекошенным.
Поднявшись, она на автомате пошла на кухню, наполнила стакан воды. Холодная жидкость помогла немного прийти в себя. Квартира была тесной, но уютной — кухня сливалась с гостиной, а из короткого коридора можно было попасть в спальню или ванную. Её крошечный уголок в этом опасном городе. Место, где никто не дышал ей в затылок. Где можно было просто... быть.
По правде, ей повезло — жить одной было редкость. Обычно селили парами, тесно, неуютно, под постоянный надзором. Но ей удалось убедить начальника. И сейчас, стоя в тишине, среди блеклой мебели, Кейла не знала — радуется она этому одиночеству или боится его.
С громким стуком опустив пустой стакан на стол, Кейла направилась к дивану, нащупала в складках потрёпанной обивки свой телефон. Когда она только въехала сюда, одна мысль о том, что происходило на старом диване раньше, вызывала у неё мурашки. Он был весь в грязных, неразборчивых пятнах на подлокотниках, пропитавшийся чужими жизнями. Сесть на него тогда казалось сродни самопожертвованию. В итоге пришлось ракашелиться — сначала на новый диван, потом на нормальную кровать. Без этого просто невозможно было спать.