В 2091 году, Роскосмос обнаружил искажение в пространственно-временной структуре, вблизи точки Лагранжа Л2, на расстоянии 60 400 км от Луны.
Область получила условное обозначение “Луна4-прорыв” и с тех пор стала объектом приоритетного изучения. За десятилетие в пространство, которое с периодичностью в 32 на 2 часа открывало и закрывало проход, было послано двадцать четыре дрона. Со всеми связь была утерена спустя разные отрезки времени. Но до потери часть телеметрии и визуальных данных была успешно получена и обработана.
В последующем исследовании появилась рабочая теория, согласно которой “Луна4-прорыв” может являться локализованным туннелем в пространственно-временной ткани. Ученый Иванов выдвинул гипотезу, что туннель соединяет Солнечную систему и систему Кеплер в созвездии Лира, существование которой ещё в 2015 году поставили под сомнение. Однако последние сигналы дронов, были зафиксированы в пределах этого созвездия.
Его диссертация, основанная на предположении не только существования системы, но и потенциальной обитаемости её планет вызвала фурор в научной среде. Впоследствии туннель получил название “Туннель Иванов”.
Последующие годы вокруг Туннеля шли работы по строительству космической станции “Прорыв”. Работы официально были закончены в 2153 году.
В этом же году была собрана команда первопроходцев туннеля, которых в шутку прозвали “Соискатели Удачи” и название закрепилось, потому что им оставалось надеяться только на удачу.
Кровать, как и весь корабль, тряслась и вибрировала. Только шум волн успокаивал, и я лежал, прикрыв глаза, борясь с болью в шее от долгого лежачего положения. Хотелось подняться и размяться хоть немного. Что уж там, даже просто пройтись вверх-вниз по перилам, прикреплённым к стенам капсулы, уже помогло бы телу прийти в себя. Но в таком случае я рисковал нарваться на раздражающие рожи, что за нескончаемый день, тянущийся вечность, успели приесться.
Поднявшись на своей койке, я приложил руки к лицу, и в этот момент тряска усилилась. Блин… резко сел, скидывая с себя наушники, заглушающие шум, собираясь наорать на Дрона. Я даже пилотом не был, но когда сидел за штурвалом, заменяя его, корабль так не трясся.
Стоило наушникам слететь с головы, как меня накрыл шквал звуков. Система пищала, снизу доносились крики и наконец:
— Ярый, мать твою, я сказал вниз! — голос Дрона, крайне истеричный.
— Ты что там делаешь?! Ох тыж!.. — я совершил роковую ошибку, свесившись с кровати вниз лицом. Корабль с моей стороны обо что-то столкнулся, раздался оглушающий скрип и следом дёрнулся. Я только успел схватиться за бортик кровати, когда полетел вниз. Повис на нём.
Громко и в сердцах выругался. Наш корабль-капсула представлял собой вытянутую конструкцию кольцевой формы, разбитую на отсеки без дверей. Впереди была пилотная и кресла для остальных членов команды. Дальше шла рабочая, которую мы использовали как игровую зону, и ближе к концу находились шесть коек на разных уровнях, чтобы создать уединённую атмосферу.
Раскачиваясь, я хотел закинуть ногу на кровать, но корабль вновь ушёл в тряску. Скрежет… Моё тело подлетело вверх, обогнуло бортик кровати, и я прилетел спиной прямо на матрас, и со всей дури я ударился о жёсткую поверхность.
— Дрон! Ты что там делаешь?!
Я поспешно начал спускаться вниз, крепко хватаясь за перила на стенах, собираясь занять своё место рядом с пилотом.
Вся команда уже собралась впереди и заняли кресла безопасности. Со стороны доносились крики, местами переходящие в истерику. Я с сожалением думал о своих наушниках, что заглушали всё на свете.
Наконец ноги коснулись более ровной поверхности, и я бросился к остальным.И был уже близок к цели, схватился за первое кресло, которое принадлежало Максу – нашему капитану… но только на словах. Этот отвратный человек не заслуживал такого громкого звания. Он бросил недовольный взгляд.
— Ярый! Ты должен быть сразу в кресле при первом приказе! — начал он гневную тираду, но я давно привык делать вид, что этого человека не существует. Либо это, либо бить его головой о стену, а там обшивка — портить наш дом не хотелось. Да и пугать дам…
Переступив хватаясь за следующий ряд спинок кресел, я оттолкнулся, потянулся рукой к спинке своего кресла. Еще не много… гравитация работать перестала, и меня закрутило в воздухе. Да твою ж…
— Лёва! — гневно орал я, крутясь в воздухе и махая руками, но корабль был слишком большим, и в самом его центре дотянуться до чего-либо было сложно.
Лёва мой крик проигнорировал. Я попытался успокоиться и, вытянув руки, схватился за перила на потолке, зависая в одном положении. Посмотрел вниз, выискивая главного и, если быть окончательно честным, единственного оптимиста команды. Он был единственным из всех, кто поехал не ради денег, а из-за чистой идеи.
Оптимист наш сидел в своём кресле, обмотанный всеми ремнями безопасности сразу. Глаза были крепко зажмурены, он что-то бормотал. Думаю, молился.
— ЯРЫЙ! ТЫ ГДЕ?! — вне себя орал Дрон. Я перекрутился на руках, чтобы видеть пилота. Тот сидел перед компьютерами и трясся сильнее, чем корабль. Возможно, именно он и создавал вибрацию — ко мне вернулось чувство юмора.
— Я не знаю, куда движусь!
— Так выпрями долбанный корабль, чтобы я добрался до кресла! — зло выплюнул я, сверля макушку пилота. Или, как его звали за глаза, Дрон — псих-одиночка.
Дрон замер и поднял голову вверх — худощавое лицо и глаза, светящиеся бешеным испугом. Он закатил их, когда увидел меня на потолке.
— Я отдал приказ спуститься два часа назад!
Он мне ещё приказы не отдавал. Я специально надел наушники, чтобы не слышать их. Приказ блин. Они совсем поехали тут. Кто кому должен приказы отдавать.
Без гравитации передвигаться по перилам стало легче, и, хватаясь, я наконец спустился и добрался до кресла.
Пристегнувшись, уставился на экраны. Те, как и раньше, показывали поток мигающих точек, подсвеченных красным. Бесконечное движение по спирали создавало энергию и магнитное поле, в центре которого мы до этого момента двигались в безопасности.
— Что происходит?
— Да фиг его… — нашу капсулу начало заносить вправо, и Дрон, уважаемый Андрей Алексеевич, пилот с нехилым опытом, сжал зубы и с выражением лица, которым можно было бы… сравнение в моей голове было неуместно в момент, и я выкинул его из головы. Вернул внимание к просматриванию координат.
Моей основной задачей в этом маршруте было прокладывать маршрут, но я давно объяснил Дрону, что в этих условиях это было невозможно. Открыл данные внешних движений, которые фиксировали перемещение туннеля и корабля, пытаясь найти причину.
На экран выходила тонна чисел, анализ который займёт год… Глаз зацепился за числа, которые я не сразу смог осознать. Стоп. Кликнул на экран, останавливая поток информации, и открыл вкладку, откуда шли данные.