Комната №5
— Давай, пошевеливайся уже! — услышала я противный дребезжащий голос за моей спиной. Тёмный коридор был безлюдным, если не считать меня и служанку барона Этони фон Ларвина. К великому сожалению, я не успела узнать, кто он такой, когда прибыла в этот мир.
— И учти, снова оправдаться головной болью не получится! В прошлый раз он очень расстроился, что не смог как следует с тобой «поговорить».
Гадкий смешок в конце фразы послышался отчётливо. Да и намёк этой хамки был непрозрачнее некуда. Сбежать бы подальше отсюда — и делов! Вот только я не до конца разобралась, где очутилась и почему люди кругом ходят в средневековых костюмах. Косплей у них всемирного масштаба, или съемки исторического сериала? Но сделанные выводы за те двадцать минут моего здесь пребывания, увы, не порадовали.
Помню точно, что уснула сидя за компом на работе, а проснулась уже в паланкине, одетая в шикарное ярко‑алое платье с пышной юбкой и чересчур выразительным декольте. Тело тоже было не моё, и окружающая действительность, мягко скажем, мне незнакома.
— Ты, моя дорогая, очень уж сильно о себе мнишь. Барон фон Ларвин видный мужчина, которого желает заманить в свои покои добрая половина Мэнвуда.
Ну да, конечно, так и поверила.
Отвлекаться не стала, подметила другое. Мэнвуд — название города или страны, где я очутилась столь неожиданным образом? Скорее всего. Что ж, хоть какая‑то польза от старой зудящей кошёлки имелась. Жаль только, сбежать она мне явно не позволит, оттаскает за волосы — пренепременно, лишь бы был повод. Очень уж характерен её полный ненависти взгляд, с которым она встретила меня внизу, на крыльце просторного многоэтажного коттеджа, посреди широкой улицы таких же точь‑в‑точь похожих друг на друга зданий с одним различием — цветом занавесок и количеством цветочных горшков на подоконниках. Вот и всё, что я успела узнать об этом месте.
— Госпожа Вабу!
Из‑за угла к нам на всех парах спешила женщина, одетая в чёрное платье и белый передничек поверх. Лет ей было много, а грузное телосложение не позволяло без проблем преодолевать большие расстояния на своих двоих, тем более бегом.
— Ху‑ух! — Она на полпути остановилась и схватилась за сердце, переводя дыхание. — Там это… Срочные новости! Ху‑ху… — Глубокий вдох и глубокий выдох, прежде чем она продолжила: — К нам прибыл герцог, и он решил сам найти себе пассию. Э… дело крайне деликатное, поэтому он хочет видеть именно вас…
— Тьфу! — Вабу в ответ лишь фыркнула. — Опять какой‑то простолюдин нарядился и мнит из себя высокую знать. Ну какие в наших краях герцоги? О чём ты говоришь, Мими? В нашу колонию недавно прибыл лишь один и тот заперся в поместье у градоначальника.
— Ну так… а кто его знает, вдруг это он и есть?
— Сейчас и проверим.
Она прошла несколько шагов, после чего резко обернулась и покачала в мою сторону пальцем.
— А ты, милочка, будь паинькой и иди в пятую комнату, что прямо по коридору. Надеюсь, считать умеешь. Ты мне должна тысячу сальков и плюс проценты. В противном случае, дорогая моя, скатертью дорога в тюряжку, а оттуда прямиком в рабство на континент. И… — она сделала многозначительный жест, демонстрируя большой перстень на среднем пальце, украшенный красным камнем, — маленькая пакость от меня. Долговой обруч. Не забывай, что я в силах лишить тебя руки.
Как раз в этот самый миг правое запястье под золотистой тоненькой безделушкой сильно обожгло.
— Ай!
Невольно дёрнула рукой и прижала её к груди.
— То‑то же! — ехидно выдала эта властная гадина.
Ну ничего себе расклад! Я наконец восприняла ситуацию всерьёз и пригляделась к шантажистке. Кучерявые рыжие волосы жидкими прядями спадали на лоб из‑под белого чепца. Тело плотной комплекции у дамы с широкой костью было затянуто безразмерным бриллиантово‑синим глухим платьем в пол.
Так она служанка или вообще кто?
Что за?..
И много других слов, не совсем литературных, точнее не так, совсем не литературных, рвалось наружу с огромной силой.
Непонятно как, но я всё‑таки сдержала порыв негодования и натянуто улыбнулась в ответ. Мысленно отметила пренепременно отплатить «дорогуше» той же монетой.
— Давай, топай, — приказала она мне, — прямо по коридору, живей!
Я пожала плечами, между прочим, обнажёнными, как и верхняя часть аппетитной груди. Да уж, мать‑природа не обделила настоящую владелицу тела сексапильными размерами. Зато мозгов, походу, недовесила, раз прошлая «я» связалась с такой мерзкой дамочкой.
— Иду, иду.
На всякий случай сказала, вдруг та тётка снова решит ошпарить меня браслетом для устрашения?
Просто нет слов! Неужели не нашёлся какой‑нибудь толстосум, который бы с радостью покусился на всё, что я вижу?
Опустила взгляд и горько вздохнула.
Да тут миллиардером не обойтись, а обычные миллионеры бы только в очереди постояли, пуская слюни. Какие там бароны? Король бы пал у ног её длиннющих.
Мысленно поздравила себя хоть с одним жирным плюсом нынешнего положения.
Сделка
Богато обставленная гостиная, украшенная пурпурными занавесками и кашмирскими коврами, была бессовестно пуста. Плюшевый диван в центре — застлан дорогим покрывалом ручной работы, будто был не тронут ни единым живым существом. На маленьком приставном столике справа от предполагаемого места отдыха гостя сиротливо ютилась полупустая корзинка засахаренных сухофруктов.
— Ну и где он? — Вабу не сдержала эмоций, повысила голос. — Видишь? Я же говорила, это очередной самозванец!
В приоткрытую дверь, где препирались дамы, донёсся шаркающий звук, поэтому владелица дома развлечений по имени Вабу Кованни сделала соответствующие выводы.
— Ага, вот и он! Ну, мы сейчас его и поймаем!
Она в нетерпении пихнула Мими, оттесняя её с прохода. Однако тотчас замерла на месте, когда выглянула в коридор.
— О каком самозванце речь, уважаемые? — прогнусавил гость, шмыгая носом. — Ох уж эти благовония… У меня от них вечный насморк.
Пухловатый, низенький аристократ в первоклассном чёрном смокинге, пошитым мастерами своего дела, медленно брёл по коридору. А когда приблизился к дамам на расстояние вытянутой руки, то совершенно не смущаясь достал платок и смачно высморкался: «Пфрхрфр!», словно из мести.
Вабу чудом удержала лицо невозмутимым. А вот Мими пришлось отвернуться, дабы скрыть испытанное сиюминутное отвращение.
— Ох, да это же барон фон Ларвин! — преувеличено весело пропела хозяйка дома развлечений, хлопая в ладоши. — Я погляжу, вы остались недовольны нашим цветочком, не так ли? Иначе бы вас здесь не было…
— Кха! — барон гнусаво хмыкнул. Глаза его зло блеснули. — Цветком? Цветком?! О каком цветке речь?! Комната пуста! И ваш цветочек до сих пор не пришканделял своим горшочком на мой подоконник!
Громкая тирада порядком истратила сил аристократа, а глаза его сильнее заслезились от аллергии. Он устало привалился плечом к ближайшей стене, обмахиваясь использованным платком, как веером.
— И вообще, я ненавижу цветы! Можем ли мы использовать другую тему для передачи общего смысла? Одни только мысли об этой противной растительности вызывают у меня кожный зуд и астматический приступ.
Миссис Кованни проскрипела зубами от злости, мысленно пересчитывая косточки одной непослушной продажной девки.
«Ничего… Пару‑другую костей точно переломаю этой поганке», — подумала так Вабу. А её большой палец потянулся к специальному перстню, как вдруг на лестнице, но уже с другой стороны здания, послышались громкие шаги.
— О, а это кто? — удивлённо проронила она. — Мими, почему у тебя по зданию бродят странные люди?
— Я бы попросил! Я тут инкогнито! — недовольно пропищал барон фон Ларвин.
Гость бодрым шагом шёл по коридору.
— Я тоже, уважаемый, я тоже…
Узнав его голос, Мими схватила хозяйку за рукав и громко на ушко прошептала:
— Это же тот герцог.
Информацию было не утаить, барон всё‑таки услышал.
— Какой‑такой герцог? — удивился фон Ларвин. — В наших краях не водятся герцоги.
А немного помолчав, добавил:
— Хотя есть один, прибыл из континента, но заперся…
— Да‑да, мы все прекрасно об этом знаем, — раздражённо прервала его Вабу, чем немало удивила. Обычно она общалась с гостями приторно‑слащавым голосом и не позволяла себе подобное неуважение. Однако сейчас настроение её было жутким, поэтому она не сдержалась и зло спросила у самозванца:
— Кто вы, говорите прямо!
— Так вот как вы встречаете дорогих гостей? — тихонько ответил ей якобы герцог. В его голосе зазвучала сталь, а осанка стала вовсе идеальной. — Запомните, моя дорогая. Я спущу вам это только один раз и то по незнанию, с кем вы имеете честь говорить. А вы, барон фон Ларвин, идите отсюда по‑хорошему. Я не хочу иметь в свидетелях столь низкородного балбеса. Да, мой дорогой Этони, вы печально известны всему королевскому двору Оствудской торговой империи, как беспринципный нытик, который ничего не делает и только клянчит деньги короны на свои множественные выдуманные болячки. Впрочем, ранее я думал, это наглая ложь, а сейчас, глядя на вас, понимаю, что это лишь подлая полуправда.
Барон фон Ларвин слушал отповедь незнакомца и тихонько багровел от испытанного унижения, он хотел поискать защиты у владелицы дома развлечений, но она и сама была бы рада избавиться от подобного клиента — в ответ лишь пожала плечами и скорбно кивнула, охотно подыграла якобы герцогу.
— Что ж, будьте уверены, я вас найду!
— О, будьте любезны, найдите, — герцог хмыкнул, — завтра, часам к пяти утра на Мэнвудской развилке в ближайшем лесу. Я как раз буду не прочь подстрелить кабана на охоте…
Непрозрачный намёк на одну только возможность дуэли при встрече с незваным гостем тетушки Вабу быстро охладил пыл так называемого балбеса. Но он не покинул обидчика просто так, напоследок он ещё раз смачно высморкался и, вздёрнув красный, замученный аллергией нос, был таков.
За его спиной громко хлопнула дверь.
— Ну что ж, дамы. — Герцог кивнул каждой женщине по очереди, демонстрируя безупречные манеры. — А теперь, когда нам никто не помешает, я бы предпочёл поговорить о некоей красот…
Сталкер
«Кустики, кустики, кустики», — мысленно повторяла я, оглядываясь по сторонам. — С какого перепугу тут нигде нет ни парка, ни сквера, ни даже клумбы? Одни здания, здания, мостовые и, главное, тротуарная плитка кругом, крупная прямоугольная серая брусчатка. Красота, не спорю, архитектура — смесь востока и английского колорита — местами была разбавлена поздней готикой: остроконечные шпили башенок над арками и колонны вдоль высокого крыльца.
— Вон, даже статуи есть в центре фонтана, — проворчала я, когда шла прямо по широкой вечерней улице, освещённой множеством фонарей и гирлянд. Вынужденно прогуливалась вдоль фасадов зданий и пару раз останавливалась, примеряясь взглядом к тёмной‑тёмной подворотне.
Соблазнительно… но не наш метод. Ещё чего.
Фыркнула, припоминая ароматные запахи в лифтах некоторых домов. По работе мне приходилось много путешествовать по городу, так скажем. Я — дизайнер. Ищу клиентов, выслушиваю все‑все‑все пожелания, рисую эскиз, согласовываю изменения раз по сто на дню, а потом в один прекрасный и очень ответственный момент приходит замер помещения… И я каждый раз рву на голове волосы.
Шучу, конечно, редко, но бывало и такое.
А вообще, сон у меня знатный вышел. Детальный такой, что я почти поверила, будто очутилась тут на самом деле.
Так, дерево одно нашла и клумбу маленькую позади лавочки. Но… видимость из окон соседних домов стопроцентная, как и яркое освещение места отдыха. М‑да. Идём и мучаемся дальше.
Снова обернулась к фонтану и попыталась понять, стоит ли туда идти?
Присмотрелась к крупной инсталляции льва и леди в пышном платье, которая держит его на поводке, как собачку, и поняла, что топать до них ещё долго-долго. Нет, не хочу туда. Определённо.
Стук колёс и копыт отвлёк моё внимание, так как вынудил потесниться с дороги, по которой на большой скорости мчался средневековый экипаж. Сидящие позади лакеи очень уж выразительно (если не сказать, презрительно) посмотрели в мою сторону. Один даже покрутил пальцем у виска.
Ну ничего себе поведение?..
Я в долгу не осталась, тоже показала ему знак. Приличный. Оттопырила большой палец, при согнутых четырёх, и указала им вниз, мол, сам такой. А заодно проследила взглядом за удаляющимся транспортным средством, виляющим по улице на большой скорости. Вот тут‑то и случилось со мной откровение. Я заметила странный силуэт, выглянувший из‑за угла.
Ага. Страсти‑мордасти пожаловали. Так и знала, что весь этот сон — начало какого‑нибудь ужастика, который так или иначе заставит меня проснуться в холодном поту. И, судя по неприятным позывам внизу живота, поскорее бы!
Радовало, что я наконец проснусь, когда испугаюсь. Поэтому, вопреки всяческой логике, затопала по прямой к этому самому сталкеру, который вообще‑то должен был меня напугать…
Ну‑ну, пусть попробует.
Двадцать раз.
Но…
Ещё одна карета, если не сказать, разбитая в хлам колымага, завернула из противоположной стороны улицы. И спутала мне все планы, так как вот она уже действительно выглядела не очень презентабельно, не говоря о неприятных предчувствиях. Запястье заболело, как по команде, едва кучер крикнул устрашающее: «Тпру‑у‑у!», рядом со мной.
Кони заржали, карета остановилась и изнутри вывалился широкоплечий уродливый бугай.
— Иди сюда! — вякнул он, когда схватил меня поперёк туловища, как какой‑то мешок с картошкой.
Да, банально. Да, ожидаемо. Да, больновато.
Но от пробирающего до дрожи страха это не спасло бы, например, Лёльку, мою соседку по лестничной клетке. А я даже пищать не стала. Подождала, пока меня втиснут внутрь, и послушно уселась на деревянное сидение.
— Глянь, есть ли у неё что‑нибудь ценное в карманах. — В глубине тёмной вонючей кабины послышался хриплый прокуренный голос. Вид моего визави полностью соответствовал ожиданиям. Прямо напротив меня сидел ушлый уголовник, небритый, помятый шатен со шрамом в половину щеки. На вид ему было под полтинник, плюс‑минус десять лет.
И кажется, где‑то я его уже видела… В киношке викторианской? Вроде бы…
А вообще, сижу я, значит, и молча терплю неприятные манипуляции над моим телом. И только когда руки бугая потянулись выше по рёбрам дала ему локтём по пальцам.
— Эй, там, полегче, — попросила я недовольно. — Всё, досмотр окончен?
— У неё ничего нет, — поделился выводами бандит номер первый. Номер второй — недовольно цыкнул и достал нож из кобуры на поясе.
— Вот это я понимаю, уровень общения.
Я покивала одобрительно. Ага, наша встреча явно подходила к кульминации.
Но вместо ожидаемого действия — колющего, режущего, или как там положено в таких случаях, он лишь покачал рабочим орудием перед моим лицом. И увидела я это, когда перестала жмуриться в ожидании неизбежного пробуждения.
Облом.
Беспощадный и неприятный. Ведь нужда никуда не делась.
— А ты чё такая дерзкая? — ляпнул бандит, который с ножом.
Баш на баш
Горячая вода в эмалированной ванной тихонько журчала, стекая по моей руке. Я лежала в воде. Отмокала после странного приключения, случившегося со мной каких‑то полчаса назад.
Пожалею ли я, что села в карету, как оказалось, герцога?
Это вряд ли. По крайней мере сейчас меня всё устраивало, а суровая московская жизнь в Бутово приучила радоваться каждому дню. Или почти каждому, если не считать периоды депрессии и стрессы от перегруза. В целом, я редко хандрила, но когда со мной это случалось — тушите свет. Жизнь разваливалась на кусочки. Привычный уклад ломался во мгновение ока. Скоропалительное замужество, три месяца прекрасных отношений, а за ними скоропостижный развод, — всё это осталось позади. Опыт получен, ящик Пандоры закрыт, официант, унесите подальше и не показывайте мне на глаза.
Как‑то так.
Я блуждала взглядом по викторианскому интерьеру, глубокому молочно‑синему цвету стен и восхищалась качеству отделки комнаты. Вот бы наши маляры умели так замечательно красить стены!
Сколько раз я цапалась со строителями со стороны заказчика — по пальцам не перечесть. Тыкала им в нос палитры. Топала ножкой наконец, когда меня доставало разговаривать с человеком со стеклянным непонимающим взглядом. Им — в тон не попал, подумаешь, а мне фасады перекрашивать за сотни тысяч рублей, это если материал подходит, а если плёнка — делать новые. Про остекление вообще молчу.
— Ох, забудь об этом… — прошептала я со стоном. — Просто забудь и не думай.
Ага.
Было бы так просто. Но, как ни странно, интерьер герцогской ванной комнаты быстро возбудил во мне жгучий интерес, поэтому я легко переключилась на новые мысли. Первым делом меня привлекла белоснежная консоль, высокая, но миниатюрная. Резные ножки идеальной формы — одна к одной.
Хочу себе такую!
С этими мыслями я вылезла из ванной, которая уже успела остыть, и потянулась за чёрным махровым халатом, висящем на металлической вешалке (симметричной треноге). В большой пустой комнате раздался тихий скрежет.
— Мисс, — послышалось из‑за двери вкрадчивое. — Герцог вас ждёт.
Я невольно поморщилась.
Надевать прежнюю одежду — лучше убейте. Не хочу. А другого прикида я, увы, не наблюдала. Хоть бы нижнее белье себе выдумала, а?
Раз уж сон такой реалистичный, почему бы и нет?
Но вместо белья подходящих размеров я обнаружила на полу большие чёрные махровые тапочки. Пришлось довольствоваться малым. Запахнулась поплотнее, по самую шею, обулась и отправилась на встречу с хозяином прекрасного вкуса. В интерьере точно. Прошла к двери, шаркая великоватой обувью по кафелю.
— Иду, — отозвалась я и открыла дверь, чтобы затем уже кивнуть стоящему по ту сторону проёма слуге. Его блестящие светлые волосы были зачёсаны назад и скреплены гелем. Сам — высокий, худой, смазливый, хоть и в возрасте. Голливудский актёр, не иначе.
— Герцог ждёт.
Лакей сделал приглашающий жест рукой. Невольно хмыкнула, заметив белоснежные перчатки. Почему тут моя фантазия постаралась на славу, а с одеждой — обойдёшься?
И вообще, не долго ли я сплю?
Эти и многие другие вопросы мучали меня, пока я следовала за этаким киноактером в безупречной ливрее, будучи сама в одном махровом халате. И пускай тот свисал до самых щиколоток, а рукава пришлось несколько раз подвернуть. Отсутствие «прикрытого тыла», так скажем, очень сильно нервировало. А ещё припомнились слова про работодателя.
Может быть, я погорячилась, соглашаясь пройти вместе с неким властолюбцем в карету?
Вот сейчас и узнаем.
Короче, мой план действий на случай нового ЧП: если меня приведут в спальню, разворачиваюсь и ухожу; если в кабинет, библиотеку — в принципе, можно и поговорить.
Но…
Привели меня в гостиную с тремя кожаными диванами…
На одном из них сидел он — герцог в безупречном смокинге. И не беда, что время уже давно за полночь (я думаю).
На другом сидел ещё один мужчина, взрослый, седовласый, слегка сгорбленный.
Не успела я как следует испугаться — заметила ещё одного участника нового спектакля — женщина в светло‑коралловом пышном платье из блестящего атласа.
Выдохнула. Во всяком случае, третья участница разговора была одета строго и элегантно. Высокая причёска, дорогое колье, прямой профиль, упрямый взгляд. И ни намёка на вульгарность.
Значит, всё‑таки поговорить.
Правда, едва я вошла, собеседник герцога резко умолк. Наступила гнетущая тишина.
— Я не нашла во что переодеться кроме этого, — зачем‑то оправдалась я.
— Ах, да. Это упущение моих слуг… — женщина слегка смутилась. — Наверное, мне следует подобрать вам новое платье, э…
— Не нужно, мы поговорим так. — Герцог махнул рукой, мол, входи и располагайся.
Надменная мадама фыркнула и тотчас подскочила на месте.
— Эм, простите, но я не намерена говорить с ней, пока она не одета. — Аристократка смерила меня осуждающим взглядом. — Моё мнение: эта… подходит для «нашего» дела. Всё. Идём, Тасий. Пускай мистер Праудмор сам введёт… — она ненадолго прервалась, — её в курс дела.
Урок жизни
Моим первым занятием в этот день стала, как ни странно, учёба имперской письменности. Великий, прекрасный, богатый и к тому же личиком вышел — герцог Сирейли оказался конкретным мужиком. Сказал — сделал.
Думала, мне дадут хоть немного времени, чтобы собраться с мыслями. Но нет. Учитель нашёлся почти моментально в лице Тасия Мэнвудского. И это было не есть хорошо, потому что попахивало настоящей войнушкой между мной и его женой.
По причине?
Да на почве ревности, будь она неладна, причём не с моей стороны.
Так вот.
Уже десять минут спустя после утреннего разговора про «Баш на баш» и неприятной процедуры втискивания меня в новое пышное голубое платье, но уже без соблазнительного декольте, я сижу в рабочем кабинете мэра во главе стола (он сам меня туда посадил!) и старательно вывожу непонятные каракули. Зато… Тасий, спасибо ему, конечно, на комплиментах не скупился. Хвалил даже за промахи. Местами намеренные.
— Какая красота, — произнёс он с улыбкой, — но вот тут петельку нужно довести, — прошептал на ушко, склоняясь пониже к моему плечу.
И где там его жена обитает в такой момент? Пусть лицезреет, что я здесь ни при чём. Честное пионерское… Ага.
Неосознанно отодвинулась, чем и заслужила гримасу мэра.
— Дорогая, вам неуютно?
Ну, точно гений!
— Э… да, — вложила в голос столько любезности, насколько была способна в данной ситуации. — У вас такой резкий одеколон.
— У меня? — удивился мужчина.
Разогнулся с хрустом спины, ойкнул и разочарованно отправился к гостевому стулу напротив.
Выдохнула от облегчения. Не хватало ещё, чтобы нас застукали за этим «благим» занятием кто‑нибудь из слуг. А там, считай, и весь дом будет в курсе через некоторое весьма непродолжительное время. Слухи — это дело такое… Они как паразиты, размножаются с ужасающей скоростью.
— Что ж, с буквой «лу» мы закончили.
— Вы хотели сказать «эл»? — уточнила я.
— Нет такой буквы, есть «лу» она первая в алфавите и самая ударная из всех. Если в слове есть «лу», то она обязательно притянет на себя ударение.
— Но она же согласная, — я усомнилась в его словах.
— На что согласная? — С этими словами в кабинет вплыла жёнушка Тасия Мэнвудского, а вместе с ней невероятно пряный аромат её духов, высокая мудрёная причёска и пышная юбка, которая странным образом не шуршала.
Позади, в коридоре, как ни странно, выстроился целый штат слуг в ливреях. Так‑так, даже зрителей позвали.
Выдохнула и перевела взгляд на противницу. Прикинула плотность её наряда в столь жаркую пору и поняла, что духи здесь точно не для «украшения», так сказать. Скорее для сокрытия улик.
Улыбнулась.
— Что такого смешного в моих словах? — строгая аристократка продолжила провоцировать.
— Согласная буква, — любезно ответила я. И с удовольствием наблюдала за перетеканием эмоций на лице дамы.
— Глупости! — Она выудила из складок пышного лилового платья веер и пустила его в ход, стала обмахиваться. Так и хотелось ей посочувствовать, но, думаю, эта жеста не оценит и, наоборот, огрызнётся.
— Дорогая? — Мэр невозмутимо на неё обернулся. — У тебя ко мне какое‑то дело?
И в самом деле, Анечка, не преувеличивай. Допустим, склонился он к тебе, допустим, комплименты отвешивал. С кем не бывает?
— У меня дело не к тебе, дорогой, — ехидные нотки её голоса от меня не укрылись, — у меня дело к этой молодой л‑леди, — она намеренно запнулась на последнем слове.
Сижу и слушаю дальше. Я не в том положении, чтобы показывать зубы по любому, даже столь незначительному поводу. А лучше вообще с ней подружиться.
И правда! А это идея…
— Наверное, мне следует выйти и поговорить с вами наедине, уважаемая?
Сощурившись, леди не спешила мне отвечать. Она посмотрела на меня с сомнением, будто пыталась понять, могу ли я представлять для неё угрозу. Но любопытство возобладало, и она согласилась. Сложила веер и махнула в сторону.
— Идёмте в гостиную. — А обернувшись к слугам, приказала: — Принесите нам овнежский чай и сливки.
Кстати, хорошая идея. Вот бы они ещё печенья, пирожные или сдобу заодно притащили, было бы шикарно. Потому что я до сих пор не завтракала. Ладно, для начала просто поговорю с женой Тасия по душам. А там, может, она и сама предложит перекусить?
Поспешила подняться со стула и проследовала за леди в пышном платье.
Бедная, ведь правда!
— Скажите, а у нас сегодня бал? — Я изучающе посмотрела по сторонам, подмечая, что часть служанок осталось стоять в коридоре, другая ушла вправо, наверняка на кухню.
— Откуда подобные сведения?
— Ниоткуда, — я пожала плечами, — просто ваш вид наводит на мысли, что у нас будут представительные гости или же целая делегация.
Не шутка?
Перед глазами поплыла пелена образов из прошлой жизни, быстро, невероятно стремительно. Не успевала просматривать кадр за кадром, как вдруг фокус внимания сместился и взору предстала ясная картинка.
— Спасибо, Карл.
Я, или точнее, кто‑то в моём теле, сидел возле подноса с мисками котят и с интересом наблюдал, как они поедают кошачий сухой корм.
— Кирилл, — со вздохом поправил начальник. — Аня, шутки шутками, а этот твой новый заскок начинает надоедать.
— Заскок? — удивилась Аня.
Эй, подождите, как такое возможно? Аня — это я! А она — самозванка! Но с другой стороны, я здесь, в другом мире, а там, получается, Сюзанна?
Подтверждение этих слов не заставило себя ждать. Поднявшись на ноги, самозванка кокетливо прошла к Кириллу Ивановичу и… обняла? Обняла?!
— А так лучше?
Кирилл был шокирован — мало сказано. И вообще, он же вроде женат. Или нет?
Напрягла мозг и выдохнула. Нет. В разводе. Причем уже дважды. Хотя информация могла устареть, и он снова пустился во все тяжкие. Прищурилась, пригляделась к его руке — так, есть печатка, а кольца на безымянном пальчике не наблюдаю. Вообще прикид у него — что надо. На вид ему дашь лет двадцать пять. Вот только глаза выдавали в нём минимум тридцатник. А самому было под сорокет. Он, наверное, единственный из моих знакомых, кто так скрупулёзно следил за своей внешностью. Регулярно посещал барбершоп и стильно одевался.
— Аня, не прикидывайся дурочкой.
Подозрительное запоздание, с которым он меня отпихнул, наводило на мысль — я ему все‑таки нравилась. Хоть немного.
Блин, а по виду и не скажешь. Орал на меня так, будто я разбила его спорткар. Ага, по двадцать раз в месяц. Хотя он вроде бы ездил на представительном седане, каком‑то китайце.
— Я не дурочка, и это не шутка. Я действительно здесь впервые.
— П‑ф‑ф, — начальник закипал. Ну всё, дорогуша, сейчас тебе прилетит залп эпитетов на повышенных тонах. — Это какой‑то розыгрыш? Ты там с Лёлькой на меня поспорила, что ли?
— Не поняла?..
За что хвалю, так это за натуральность эмоций. Сюзанна не играла. Она реально не врубалась в происходящее.
— Ну, соседка твоя, подружайка. Ты как напьёшься, вечно про неё мне рассказываешь на корпоративах.
— Ш‑ш‑ш, Карл.
А девица не промах. Снова шагнула к Кириллу и прильнула к нему всем телом.
— Я не шучу. И мне действительно нужна помощь. Я ничего не знаю о вашем мире. К сожалению, в один день я пожелала исчезнуть. И богиня меня услышала. Теперь вот я здесь — неизвестно где. И мне нужен друг, который бы мне всё объяснил.
— Шикардос. — Кирилл одел на лицо улыбочку плейбоя. — Ну всё, Анька, сама виновата. Раздразнила, теперь только попробуй пойти на попятную.
— М‑м‑м? — Самозванка склонила голову чуточку вбок. Но это ненадолго, потому что ладонь «Карла» легла на затылок соблазнительницы, а его губы отправились на штурм.
«Эй! Не балуйтесь там, — закричала я в уме. — Не балуйтесь, я сказала! Кирилл!»
Но было поздно, картинка исчезла, а я проснулась. Меня кто‑то встряхивал за плечи.
— Говорите, она сознание потеряла? — услышала я почти над ухом.
— М‑м… не балуйтесь… — пробормотала я.
— Что она сказала? — женский голос казался знакомым.
Открыла глаза. Ох. И всё‑таки я задремала? Да ну. Как так? А хотя… помню, занудное чтиво про историю паши со сложным именем вызвало жуткую сонливость.
— Сюзанна? — позвал меня герцог. Его тревожный вид меня позабавил.
Улыбнулась и протянула руку, провела пальцем по гладковыбритой щеке к вискам и ровной стриже для бакенбард, хихикнула.
— И этот тоже барбершопы любит.
— Она бредит, — констатировал герцог. — Ну‑ка давайте, я отнесу её в комнату и позову доктора.
— Э‑э‑э, нет!
Я очнулась и убрала руку.
— Не надо доктора. Просто шутка!
Предприняла попытку встать с дивана, но властная рука Сирейли удержала меня на месте.
— Лежи. Похоже всё‑таки удар головы не прошёл даром.
— Удар головы? Да нет же…
— Лежи, говорю. — Настырный мужик уже начал подбешивать.
— Я схожу за доктором, — растеряно проронила Карен. — Минутку!
Послышался шорох и стуки каблуков. А когда мы остались одни, я наконец поняла, что подобный манёвр нужен был ему только для того, чтобы поговорить без свидетелей.
— Так кто такой Кирилл, которого ты возмущённо звала во сне?
Упс…
— Ничего особенного, просто кошмарный сон приснился, — отмахнулась я, стыдливо отведя взгляд.
Н‑да, могла бы сыграть убедительнее, но не совладала с собственными чувствами. Неприятное ощущение по‑прежнему не проходило.