Анна сидела на обочине, глядя в одну точку. Яркое солнце слепило глаза сквозь клубы чёрного, густого дыма, поднимающегося к небу. Она моргала, не осознавая этого, продолжая смотреть пустым взглядом.
Справа и чуть сзади догорал автомобиль. Пламя, залитое огнетушителями, почти потухло. От машины остался чёрный остов, внутри которого можно было разглядеть полностью обгоревшую фигуру человека, ещё недавно живого. Он сидел неестественно прямо, всё ещё пристёгнутый пятиточечными ремнями, самыми надёжными в мире.
Тушить начали своими силами почти сразу — специалисты на трюковых съёмках всегда готовы к худшему исходу. Конечно, никто не ожидал, что всё будет настолько страшно, но все, кто мог, мгновенно схватили огнетушители и бросились к машине. Вдалеке завывали сирены. Первыми прибыли пожарные и профессионально залили пеной остатки возгорания. Следом подъехала скорая.
Человеку в машине было уже не помочь, и врачи направились к Анне. За ними бежала помощница Мария.
— Как её зовут?
Анна не сразу поняла, что врач говорит с ней. Она его не слышала и не отвечала.
— Анна, — ответила за неё Мария.
— Анна, мы вас сейчас осмотрим, — врач напряжённо вгляделся в её лицо, когда Анна наконец перевела взгляд на него. — Двигаться можете?
Анна сделала несколько круговых движений плечом, взмахнула руками и встала. Благодаря спортивному прошлому и опасной работе, она уже поняла, что серьёзных травм чудом избежала: ушибы на руках, но не переломы, нет даже растяжений. Перед глазами только стоял туман. У Анны в голове пронеслась шальная мысль, что, наверное, сейчас она выгладит максимально драматично, как будто в фильме. Только вот фильм почему-то оказался про неё, и он ужасен.
Она провела рукой по лбу, и вся рука сразу оказалась в крови.
— Садитесь, я посмотрю.
Врач достал салфетки и начал методично стирать кровь. Лоб защипало, и Анна поморщилась. Постепенно возвращались чувства — приходила боль.
— Возможно, потребуется наложить швы. И нужно проверить голову на сотрясение мозга и внутренние повреждения.
Анна опять уставилась в одну точку.
— Так вы поедете?
— Конечно, она поедет! — Мария подхватила Анну под руку и повела к скорой, но в последний момент Анна выскользнула из объятий.
— Нет, я не поеду.
Она повернулась на шум новой сирены. Только сейчас приехала полиция, но их мгновенно перехватил кто-то из верхушки съёмочной группы. Анна развернулась и пошла к павильону, где-то сзади её догоняла Мария.
— Анна, ну куда же вы, дорогая! Вам нужны швы! Вы же не хотите испортить такое прекрасное лицо! — приторно-тревожно щебетала Мария.
— Оно уже испорчено, — спокойно ответила Анна. — И, поверьте, швы — моя наименьшая проблема прямо сейчас. Я в целом не планировала сегодня гореть.
Анна не понимала, что происходит. Как она вообще здесь оказалась? То, что казалось ей невероятной удачей, теперь превратилось в настоящий, кошмарный хаос.
Она ведь даже не актриса. Она — просто красивая, спортивная девчонка, которая выступала с акробатическими трюками. Её однокурсница предложила подработку — выполнить пару несложных трюков в клипе модного рэпера, чьё имя Анна даже не запомнила. Там её заметил известный режиссёр. Его помощница взяла номер, и на следующее утро Анна уже была на кастинге.
Ей выдали гостевой пропуск. В небольшой комнате, под ослепляющим лучом проектора, она чувствовала себя загнанным зверьком. Молодая девушка по имени Мария улыбалась во все зубы, а женщина в строгом костюме и мужчина в мятом льняном пиджаке смотрели с высокомерным скучающим видом.
— Анна Ровена… Настоящее имя? — в голосе женщины чувствовался явный сарказм.
— Первый раз? Изобразите нам удивление. А теперь радость и удивление. Что тебя расстроило? — слова сыпались, как пощёчины.
Анна подумала, что всё, что её расстроило — это то, что её резюме, кажется, улетело в космос, а она прямо сейчас изображает тут пантомиму.
Её взяли. Не за актёрское мастерство, а за внешнее сходство и навыки. Теперь Анна — актриса, которая играет роль красивой блондинки — главной героини почему-то в боевике. Бюджет у фильма был небольшой, режиссёр хотел новое свежее лицо, а студия — сэкономить.
И вот Анна уже вовсю несётся в спортивном автомобиле, переделанном под реквизит. Рядом с ней должен сидеть главный герой, которого играет Макс Титов — похититель женских сердец и звезда кассовых фильмов. Макс застрахован на $10 миллионов и сам трюки не выполняет. В этом есть свои минусы: он не ездит в США, Гонконг или Малайзию для выбора опасных локаций. Но есть и плюс: сейчас в машине сгорел его дублёр, Артём Дрозд.
Анна сама не поняла, что произошло. Машина неслась по накатанной. Они репетировали два дня подряд, и всё было в порядке. Сейчас Анна должна подрезать преследователей на небольшой дистанции.
И вот они уже впереди, и пора тормозить. Но когда она нажала на тормоз, то ничего не произошло, а трек почти закончился. Она отчаянно давила на педаль ещё и ещё, бешено посматривая на дорогу, которая сейчас закончится, и решила развернуть машину, чтобы затормозить корпусом.
— Конечно, будет расследование, но оно не коснётся нашей компании. Мы сами во всём разберёмся. И так ясно: это несчастный случай. Мы у себя виновных искать не будем.
Продюсер приехал почти сразу. Его телефон не замолкал: он отвечал на одни звонки, другие скидывал, сообщения пиликали без остановки. Бориса Грачёва боялись и ненавидели. Он ворочал миллиардами и решал, какие фильмы снимать и кто будет играть.
— Да, а в чём тут разбираться? Эта новенькая его угробила. Видели, как она ни с того ни с сего развернула машину? — язвительно бросила актриса Виктория Горбачёва.
Кто-то посмотрел на Вику, бросающую обвинение, потом на Анну; другие не поднимали головы, третьи лишь нервно выдохнули. Все думали о том, что будет дальше с фильмом и с ними. И если они разом потеряют контракт, то уж точно не обрадуются новоиспечённой актрисе, которую до этого никто и не знал.
Анна резко вскинула голову. Как они не понимают? У неё не было другого выбора! К чему эти обвинения? Она знала, что так будет, но не знала, как себя защитить. Её обвиняла актриса второго плана, Виктория Горбачёва, которая ненавидела Анну сильнее всех. Уж Виктория никак не могла понять, почему не взяли её на главную роль, если уж они не берут Ходченкову или Лядову. Зачем им эта девчонка? Да, она красивая, смазливая блондинка с обложки журнала, с таким наивным взглядом ярко-синих глаз, что тошно становилось. «Актёрское мастерство, Вика, это умение прикинуться, что ты знаешь, что делать, пока машина горит. Ты бы так не смогла,» — подумала Анна с холодной злостью, наблюдая за нервным подёргиванием Виктории.
И, конечно, она совсем не во вкусе Грачёва. Но почему же тогда?
В киноиндустрии нет случайных людей. Здесь каждый знает цену попадания в эту касту. Никто не поверит в историю о случайной встрече с режиссёром, который взял на главную роль студентку спортивного института, подрабатывающую баристой и каскадёром на почти бесплатных выступлениях. Анна даже не пыталась их переубедить.
— Тормоза не сработали, — повторила Анна.
Все повернули головы.
— Что она там шепчет? — Вика даже привстала.
— Тормоза не сработали!
— А голова у тебя работает? — Виктория закатила глаза с таким пафосом, что могла бы получить за это отдельный «Оскар» в номинации «Лучшая Реакция на Трагедию».
— Прекратили, — Грачёв не повысил голоса, но в комнате сразу стало тихо, так что было слышно, как тополиный пух летал за окном в начале июня. — Это серьёзное обвинение, Аня. Ты это понимаешь?
— Это правда.
— Вы же репетировали пару дней, и с тормозами был порядок?
— Да.
— И сегодня они вдруг не сработали?
— Да.
— Техники это проверят. Машину не трогать. Никому. Даже если следственный комитет прибудет, не подпускать никого к автомобилю, кроме наших техников. Маша, найди нам лучшего специалиста по останкам.
— Хорошо, Борис Юрьевич.
— Сегодня, сейчас начинай искать, — Мария лишь отрывисто кивнула и выбежала из кабинета.
Она была даже рада покинуть это сборище. Мария перестала понимать, почему до сих пор работает на побегушках: её ни разу не поблагодарили, не похвалили, а за десяток фильмов премия была всего одна. Мария в очередной раз думала про актёров, которым всё легко достаётся. Она с сарказмом подумала, что кому-то же всё на блюдечке с голубой каёмочкой, как этой Анне... хотя, нет, сейчас она, кажется, больше на обочине с кровавой каёмочкой. И Марии даже стало легче. Нилов попросил посмотреть её. На прослушивании она была никакая, но потом Нилов позвонил и приказал брать Анну тёпленькой. А теперь из-за неё такая авария, и Артём Дрозд погиб. Он, конечно, был тупым заносчивым мудаком, но это уже неважно.
И Нилова сегодня, как назло, не было. Он вообще стал халтурить: съёмки трюков отдавал первому помощнику. Тот молодец, старается, но он — не главный режиссёр!
— Что ещё хочешь сказать, Аня?
— Мне пришлось развернуть машину, потому что иначе бы она не остановилась. Тормоза отказали.
— Мы уже слышали про тормоза, — Грачёв нетерпеливо её прервал. — Если бы у тебя сработали тормоза, сейчас бы ты не портила нам вид своим разбитым лицом.
Анна замолчала и опустила голову.
— Ну всё, чего расселись. На сегодня съёмок в полях уже не будет. Завтра — всё по плану. Разошлись.
Все встали, как по команде, стараясь быстрее добраться до двери.