В этот раз Аслан был не один. Он и еще трое его дружков поджидали меня у подъезда. Злопамятный подонок не забыл нашей последней встречи. Разбитый нос и фонари под глазами явно не соответствовали образу лихого джигита и требовали срочной сатисфакции. Зато Катька из соседнего дома хотя бы на время вздохнула свободно. Зона стратегических интересов Асланчика переместилась с ее впечатляющей фигурки на мою скромную персону. За Катьку этот мерзавец и отхватил, когда пытался силой затащить ее в свою потрепанную жертву французского автопрома.
И то, что Аслан притащил с собой еще троих, многое говорило о его жалкой персоне. Особенно если учитывать тот факт, что я уже семь месяцев практически не расстаюсь с инвалидной коляской.
Маленький кусочек железа разделил мой позвоночник вместе с жизнью на до и после. В тот день одну из разведгрупп моей роты в очередной раз записали в штурмовики. Я выдвинулся на задание вместе со своими бойцами. Дело было привычное: зачистить очередной небольшой опорник. Работали двумя двойками. Пока мы с напарником держали под прицелом окоп, вторая двойка зачищала блиндаж за нашими спинами. Новый боец группы с позывным Горыныч решил ограничится одной гранатой и парой очередей, а затем бегло заглянул внутрь и отрапортовал напарнику: «Чисто».
Что у него тогда в голове было? Черт его знает. Испугался? Вполне возможно. Страх в определенные моменты появляется у каждого из нас. Но здесь тебе не увеселительная прогулка по мирным лесам Поволжья. Тут линия фронта, сынок. И от действий каждого из нас зависит жизнь боевых товарищей. И можешь хоть в штаны наложить, но боевую задачу обязан выполнить до конца!
Да и к напарнику Горыныча тоже были вопросы. Он-то куда смотрел? Одним словом, суровая предыстория ясна, а дальше мусолить эту тему смысла не вижу.
Услышав за спиной рапорт о зачистке блиндажа, наша двойка выдвинулась к следующему. Он находился метрах в пяти, за ближайшим правым отворотом. Теперь уже Горыныч с напарником держали окоп, а мы работали по укрытию. Закидали, как и водится, гранатами, потом я несколько раз полоснул из-за угла очередью, и мы рванули на зачистку.
В этот-то момент моего напарника, Саньку, и зацепило. Пробило плечо, задело артерию. Это я уже потом узнал, после зачистки, когда увидел насквозь пропитанный кровью рукав и бок плитника.
Доложив об одном трехсотом, я оставил Саньку у зачищенного блиндажа ковыряться с турникетом, а сам с двойкой Горыныча отправился работать дальше по окопу. Судя по данным с коптера, там никого не было, но проверить все-таки не мешало.
Вот так бы и закончилась эта банальная эпопея с опорником, если бы не тот чертов блиндаж. Приказав двойке Горыныча закрепляться в захваченном окопе, я вернулся к Саньке. Надо было помочь парню доковылять до наших позиций, которые располагались в этих же посадках, метрах в двухстах от зоны операции.
И вот, когда мы, не ожидая никакого подвоха, приближались к первому блиндажу, из него, как чертик из табакерки, высунулся вражеский боец и заправски метнул в нас гранату. Я только и успел обернуться и толкнуть Саньку на землю. А меня повалили уже осколки и взрывная волна.
Ту суровую правду жизни, что последовала дальше, описывать смысла нет. Достаточно лишь упомянуть, что, когда я толкнул напарника, мой плитник слегка задрался и осколок влетел аккурат чуть ниже него, задев позвоночник. Ну и ноги, конечно, сильно посекло. В общем, одно к одному. В итоге имеем, что имеем. Хорошо хоть в пятиточечник бронеплиту вшил, не поленился. Иначе бы и сидеть было не на чем.
Справедливости ради стоит отметить, что Горыныч с напарником сработали оперативно. Врага задвухсотили, перетянули мне конечности личными турникетами и, получив разрешение от командования, доперли нас с Саньком до наших позиций. Накосячивший боец, конечно, сразу же признал свою вину, причем не только передо мной, но и перед вышестоящим командованием со всеми вытекающими отсюда дисциплинарными последствиями. Из разведки ушел. Потом, говорят, стал первоклассным штурмовиком. Много жизней наших парней сберег. Такие вот дела.
Ну а я теперь пытаюсь привыкнуть к новым реалиям. Но получается, если честно, так себе. Даже в коляске спокойно не сидится. Постоянно во что-нибудь влипаю. Ну не могу я закрыть глаза на несправедливость, хоть убей!
И сейчас я лихорадочно прорабатывал варианты дальнейшего развития событий. Трусливо отступать или прятаться за углом, а уж тем более звонить парням из общины – не мой вариант. Я заварил – мне и расхлебывать. Да и понимал я, что если не сейчас, то потом они все равно меня достанут. Но в следующий раз это может стать неприятной неожиданностью. Сейчас же у меня хотя бы есть возможность подготовиться к теплой встрече.
Одно радовало – никто из ушлой компании меня еще не заметил. Сработала моя профессиональная привычка: постоянно менять маршруты к пункту постоянной дислокации. А значит время на проработку плана хоть небольшое, но имеется.
Пути отхода искать в моем положении не имеет смысла. Отступить после обнаружения я все равно не успею. Значит нужна проработанная стратегия будущего боестолкновения. И для начала следует выбрать место схватки, а также обзавестись хоть каким-то намеком на средства поражения.
Я огляделся по сторонам и увидел неподалеку небольшую кучу песка и груду какого-то строительного хлама. Недавно подрядная организация меняла двери и крыши у подъездов, а убрать, как и водится, за собой не удосужилась. Но сейчас это было для меня весьма кстати.
Я подкатил поближе и для начала сыпанул в левый карман камуфляжной куртки пару горстей песка, а в правый закинул плоский булыжник с выдающимся в одну сторону краем. И карман топорщить не будет и весомой поражающей силой обладает. А в довершение ко всему вытащил торчащий из какой-то доски гвоздь-сотку. Согнув его буквой «Г» — благо, руки, в отличие от ног работают исправно – я отправил его составить компанию булыжнику.
На палки и доски даже не взглянул. В моем положении махать ими не очень-то сподручно. Да и эффекта неожиданности лишусь. А он может сыграть решающую роль.
ИНИЦИАЛИЗАЦИЯ ЯДРА…
ЗАГРУЗКА СИСТЕМНЫХ МОДУЛЕЙ…
УСТАНОВКА ЗАЩИЩЕННОГО КАНАЛА СВЯЗИ…
ПОДКЛЮЧЕНИЕ К ГИПЕРЯДРУ…
ВНИМАНИЕ! ОПАСНОСТЬ! КРИТИЧЕСКАЯ ОШИБКА! ПОДГРУЖЕН НЕИЗВЕСТНЫЙ МОДУЛЬ…
НЕСАНКЦИОНИРОВАННАЯ ОПЕРАЦИЯ: ИЗМЕНЕНИЕ КОДА ГИПЕРЯДРА.
ЗАПУЩЕНА ПРОЦЕДУРА САМОЛИКВИДАЦИИ…
ОСТАВШЕЕСЯ ВРЕМЯ: 30, 29, 28…
ОТМЕНИТЬ? (ДА/НЕТ).
Строчки стремительно проплывали перед моим внутренним взором. Я особо не вчитывался во всю эту хаотичную белиберду. Но последние фразы, мигающие ядовито-алым цветом, заставили насторожиться, напрячь разум и вдуматься в их смысл. Содержание текста было не совсем понятно, но при этом вызвало вполне стойкую ассоциацию: зажатая в руке граната без чеки. Разжимать ладонь или нет? Предательски быстро уменьшающийся счетчик намекал, что времени на размышления осталось не так уж и много.
11, 10, 9, 8…
Твою ж дивизию! Если есть шанс пожить еще немного, то упускать его явно не стоит. А самоликвидация, что бы это ни значило, в мои планы пока не входит.
Я сосредоточенно уставился на последнюю строчку:
ОТМЕНИТЬ? (ДА/НЕТ).
И что дальше? Как дать эту чертову команду на отмену операции? Ни рации, ни тактического планшета под рукой. Да и рук, если честно, я тоже пока не ощущаю.
5, 4, 3…
Я инстинктивно впился взглядом в слово «ДА» и даже попытался произнести его вслух. Не уверен, вышло ли это у меня, но счетчик внезапно остановился на последней секунде. Все вокруг на миг потемнело, а затем перед глазами побежали успокаивающие строки:
ОТМЕНА УДАЛЕНИЯ СИСТЕМЫ…
ПЕРЕСБОРКА ГИПЕРЯДРА…
ДЕЛЕГИРОВАНИЕ ПРАВ ГИПЕРВИЗОРА НОВОМУ ЭЛЕМЕНТУ СИСТЕМЫ…
ПЕРЕЗАГРУЗКА ЧЕРЕЗ: 5, 4, 3…
И я вновь провалился в темное небытие.
Очнулся я от звонких птичьих трелей. А потом слух наполнился и другими отличительными атрибутами окружающей обстановки: шелестом листвы, частой дробью дятла и назойливым писком комара. Я определенно находился в лесу. Хотя, каким ветром меня сюда занесло, оставалось для меня полнейшей загадкой. Вроде бы только что благополучно помирал в самом сердце огромного мегаполиса, а тут на тебе…
— Вот паскудник! – непроизвольно выругался я, прихлопывая обнаглевшего кровососа у себя на лбу.
Удар получился необычно сильным и болезненным. Словно дубиной приложился.
— Проклятье! Что за хрень?! – процедил я сквозь зубы, пытаясь открыть глаза и оценить окружающую обстановку.
Первым делом надо понять, чем я себе так лихо вдарил. Такое ощущение, что у меня на руке железная перчатка.
Поначалу глаза совсем не хотели открываться, недвусмысленно намекая, что не мешало бы еще немного отдохнуть. Но после моего махрово-нецензурного внушения они резко передумали и открыли мне доступ во внешний мир.
Я настороженно разглядывал свою правую ладонь. Ничего необычного в ней, на первый взгляд, не было. Если, конечно, не считать размазанного алого пятна в самом центре. Похоже, комара от моего удара разорвало на кровавые молекулы.
Я осторожно пошевелил пальцами, сжал кулак, затем снова раскрыл ладонь. Рука, как рука, ничего необычного. Потерев пальцами ушибленный лоб, я вдруг осознал, что боль от удара уже прошла, словно ее и не было.
А то, что я увидел дальше, заставило меня резко сесть. Левая рука. Она по моим расчетам должна сейчас выглядеть, как распухший и продырявленный кусок бордово-синей плоти. Но передо мной была абсолютно целая кисть. Без единой царапины. Я недоверчиво ощупал ее, а затем машинально закрыл глаза и потряс головой, пытаясь прогнать наваждение. Но даже после этого незамысловатого приема ничего не поменялось: рука выглядела и ощущалась абсолютно целой и работоспособной несмотря на то, что приняла на себя с десяток ножевых ударов. На это вполне недвусмысленно намекал изрезанный и пропитанный кровью рукав куртки.
То же самое касалось и смертельной раны под сердцем. Повреждения и кровь на одежде есть, но рану я не чувствовал. Задрав куртку с футболкой, я с удивлением уставился на идеально целый кожный покров. Даже шрама не осталось.
А в следующий миг случилось то, что заставило меня напрочь позабыть и про аномальный удар по лбу, и про чудом исцелившуюся руку, и про исчезнувшее летальное ранение. Мои ноги пошевелились и слегка согнулись в коленях. Я ошарашенно застыл и уставился на внезапно ожившие конечности.
Этого просто не может быть! Бред какой-то. Все происходящее больше смахивало на предсмертные видения угасающего мозга.
Я машинально прикоснулся руками к бедрам, обхватил и нажал посильнее. И тут же чуть не взвыл от боли. Такое ощущение, что ноги на секунду оказались в тугих тисках. Однако, в следующий миг я уже забыл про это. Меня захлестнула непередаваемая эйфория. Я вновь чувствовал боль там, где до этого все отзывалось безысходной пустотой. И если даже это всего лишь обман умирающего разума, мне плевать. Главное, чтобы это ощущение продлилось подольше.
Я рассеянно осмотрелся по сторонам и, зацепившись взглядом за тонкий ствол молоденькой осины, крепко схватился за него правой рукой.
Подняться на ноги. Вновь ощутить себя полноценным человеком. Это все, чего мне сейчас хотелось. Неважно, сколько мне отпущено времени. Пусть даже несколько секунд. Этого вполне хватит, чтобы насладиться этим незабываемым ощущением.
Ствол осины заскрипел и несколько раз возмущенно треснул под моей хваткой, но я не обратил на это никакого внимания. Ноги, повинуясь настойчивым приказам мозга, подобрались и приняли на себя мой вес, а потом начали потихоньку распрямляться. Приятное напряжение растеклось по вновь заработавшим мышцам.
Я стал медленно подниматься, перехватывая рукой громко протестующий ствол деревца. Неужели я такой высокий? Признаться, я так от этого отвык, что на миг почувствовал легкое головокружение. Левая рука непроизвольно дернулась, нащупывая несуществующий подлокотник инвалидной коляски.
— Ну все, теперь можно и помирать, — с радостной улыбкой прошептал я. – Кто бы ты ни был, я охренеть как тебе благодарен, — добавил я, глядя в пустое пространство прямо перед собой.