Симбиоз. Моя чужая вина - читать онлайн

Глава 1. Шарлотта

16 сентября 2039 года состоялся первый контакт человечества с инопланетной цивилизацией. Пять космических кораблей хаарс вошли в пределы Солнечной системы.

16 сентября 2041 года передовыми учеными основана корпорация «Поддержание», ее миссия — межвидовое сотрудничество, сохранение и приумножение знаний.

Летом 2061 года впервые достоверно зафиксирован факт использования хаарс человеческого тела в качестве носителя.

29 декабря 2062 года между двумя расами началась Последняя мировая война.

К 2064 году численность населения Земли сократилась на 98%. Война перешла в затяжную фазу.

С конца 2078 года на последнем частично пригодном для жизни материке между человеческой Федерацией и Коалицией хаарс установлено вооруженное перемирие. В трех уцелевших городах созданы нейтральные зоны.

Учебник по новейшей истории Земли. Год выпуска: 2103.

Он должен был умереть год назад в той машине, что превратилась в груду почерневшего металла через несколько минут после отъезда делегации. Я до сих пор помнила адское пламя, вырывающееся сквозь выбитые окна, пузырящуюся краску и едкий дым, который въелся в легкие и заставлял просыпаться по ночам с ощущением удушья.

Осторожно отодвинув потрепанную занавеску, я выглянула наружу и поморщилась от ослепительного весеннего солнца, которое заливало улицу с издевательским оптимизмом. В нейтральную зону должны были доставить очередную партию хаарс из Коалиции, и я ждала, высматривая среди новичков тех, кого можно втянуть в свои не совсем легальные дела. Обычно сюда попадали те, кого жизнь уже успела потрепать, те, кто отчаялся или хотел спрятаться от прошлого. Но сегодняшний день явно собирался доказать, что строить планы — занятие бессмысленное и откровенно мазохистское.

На широкую, усеянную трещинами улицу опустился бронированный фургон Федерации, покачиваясь на гравитационной подвеске. Из кабины выбрался конвоир, зевнул, прикрывая рот рукой, и махнул водителю, демонстрируя скуку и полное безразличие. Я ждала появления очередного измученного пленника, но увидев мужчину, который выпрыгнул из фургона, вздрогнула и едва не впечаталась лбом в стекло.

Это было невозможно.

Я замерла, разглядывая его лицо и надеясь, что хронический недосып решил сыграть со мной злую шутку и это галлюцинация. Он выглядел так, будто его целый год прогоняли через мясорубку. Свежие рубцы и синяки покрывали кожу, придавая ему сходство с ветераном самых неудачных битв. Он сохранил спортивную фигуру, но заметно осунулся.

Его осанка, поворот головы вызвали слишком яркие воспоминания. Разум бунтовал и уверял, что год назад я видела, что осталось от машины, взлетевшей на воздух. Взрыв уничтожил всех, кто находился внутри. Я должна была оказаться в ней, но получила предупреждение в последний момент и невольно стала частью кошмара, который теперь висел на шее тяжелой гирей вины.

Отступив от окна, я стиснула занавеску и закрыла глаза. Паника ворочалась внутри, настойчиво нашептывая, что если это он и он что-то помнит, то обязательно захочет найти виновных. А значит, неизбежно столкнется со мной.

Глубокий вдох не помог избавиться от тревоги, но придал достаточно сил, чтобы взять чувства под контроль. Судьба снова пихала мне в лицо грязь. Оставалось только уклониться от столь щедрого подарка.

«Нужно проверить», — решила я, застегнула легкую куртку и вышла на улицу, сдерживаясь, чтобы не перейти на бег.

Главное — убедиться, что это он. Или — что не он. Второй вариант нравился гораздо больше.

Прохладный ветер играл с волосами и шуршал листьями, напоминая, что мир по-прежнему крутится вокруг своей оси, но я проигнорировала его, сосредоточившись на фигуре впереди. Мужчина остановился возле большого, покрытого ржавчиной контейнера и разглядывал землю с таким упорством, будто на ней была инструкция по выживанию.

Я ускорила шаг и, изображая, что смотрю в окно комма на запястье, налетела на цель.

— Ой, простите! — выпалила я, с наигранной неуклюжестью пошатнулась и «случайно» коснулась рукой его груди. Сквозь тонкую ткань ощущались напряженные мышцы горячего, буквально обжигающее тела.

Мужчина поймал меня за плечи и подтянул к себе так близко, что мысли рассеялись, оставив в голове пустоту. Его пронзительный, подозрительно внимательный взгляд пригвоздил меня к месту, заставляя дыхание сбиться от смешанного чувства страха и дикого восторга.

— Ничего страшного, — проговорил он с намеком на улыбку, видимо, призванную успокоить, но сработавшую как сигнал тревоги. — Вы не ушиблись?

От низкого, с хрипотцой голоса жар снова прилил к лицу. Я мысленно обозвала себя идиоткой и поспешила убрать руку с его груди.

— Все в порядке, — отрезала я и попыталась освободиться от его хватки.

Но он не спешил меня отпускать. Пальцы сжали мои плечи сильнее, а в глазах мелькнуло насмешливое любопытство, когда взгляд скользнул по моим губам. От его наглости стало тошно, и это помогло отогнать лишний восторг.

— Вы уверены? — переспросил он почти шепотом, явно издеваясь, и только после этого отпустил.

— Абсолютно, — бросила я и сделала шаг назад, чувствуя себя потерпевшей сокрушительное поражение.

Развернувшись, я направилась прочь, пытаясь удержать ноги от неуверенных движений и игнорируя ярость, которая закручивалась в груди. Я почти убедила себя, что этот спектакль окончен, когда услышала оклик:

— Подождите…

Ну нет, дорогой!

Глава 2. Том

Том поправил тяжелую сумку на плече, мысленно продолжая проклинать себя за глупейшую реакцию на столкновение с той странной девчонкой. Нервно мазнул пальцами по штанам, стараясь стереть ощущение ее хрупких плеч, и только больше разозлился, когда понял, что до сих пор ощущает ее запах — сладковатый и совершенно нелепый посреди грязи и отчаяния нейтральной зоны.

Он скривился, когда в памяти снова всплыло ее лицо: растерянный взгляд, приоткрывшиеся от удивления и сразу же горделиво сжатые губы, как если девушка испугалась выдать себя. Том хмыкнул, злясь уже на собственную внезапную сентиментальность: во что он, черт побери, превращается? Когда-то его куда больше волновали насущные вопросы — например, как не схлопотать пулю в спину или где найти еду, после которой не захочется немедленно покончить с собой.

Теперь же он, как последний идиот, прокручивал в голове встречу с незнакомкой и жалел, что не спросил ее имя. Как будто это что-то изменило бы! Впрочем, если быть совсем уж честным, его действительно раздражала одна деталь: девушка явно столкнулась с ним намеренно. Слишком неестественной была ее неуклюжесть. Чем дольше Том думал об этом, тем сильнее разрасталось его любопытство, напоминающее голодного и крайне назойливого паразита.

Глубоко вдохнув прохладный воздух, Том заставил себя осмотреться.

Сектор выглядел одновременно знакомо и чуждо, как старый сон, который наяву оказался гораздо гаже. Аккуратные дома уступили место грязным контейнерам, расписанным кислотными граффити и часто вместо дверей занавешенным драными тряпками. Асфальт давно потрескался и утонул в мусоре, из которого торчали детские игрушки вперемешку с кусками мебели. Ржавые качели отчаянно скрипели на ветру, словно умоляя избавить их от жалкого существования, а из распахнутых окон неслась надрывная музыка, похожая на плач умирающего животного.

Это был мир на краю пропасти, мир, который уже давно не ждал помощи ни от Федерации, ни от Коалиции. Здесь доверяли лишь ножу и замку на двери, который, впрочем, не гарантировал ничего.

Том задумчиво почесал затылок, вспоминая, где именно находится нужное ему место, когда его внимание привлек мальчишка лет шести — рыжий, веснушчатый и до невозможности наглый. Пацан бесцеремонно разглядывал его форму, а когда решил, что взрослые не смотрят, шагнул вперед и потянул за блестящую нашивку на брюках.

— О-о-о, это из Коалиции! — с неподдельным восхищением выдохнул он, тыча пальцем в яркий символ.

— Точно, — подтвердил Том, саркастично улыбнувшись.

— А почему? Ты не человек? — Глаза мальчишки загорелись таким восторгом, будто перед ним стоял живой герой из книжек.

— Нет, — ответил Том, приподнимая бровь. — Но это секрет, так что держи язык за зубами.

— Пра-а-авда?! — Мальчишка разинул рот, забыв обо всем, и доверительно понизил голос: — Мама говорит, война закончилась и скоро мы все будем жить вместе, как раньше. А папа ее дурой называет и орет, вот!

Осознав, что сболтнул лишнего, пацан покраснел до кончиков ушей. Том усмехнулся, чувствуя странную тоску от этих простых наивных слов. Сам он уже давно перестал верить в красивые сказки о мире и согласии. Слишком хорошо он знал реальность: люди ненавидели хаарс за то, что те пришли на Землю без собственных тел и заняли тела больных и раненых, иначе обреченных на смерть. Хаарс называли это спасением, люди — захватом. Короткая, жестокая и бессмысленная война оставила после себя лишь шаткий нейтралитет и ноль иллюзий.

Вздохнув, Том сорвал со штанов нашивку и сунул ее мальчишке:

— Держи, разведчик, только постарайся не светить.

Пацан восторженно прижал эмблему к груди и просиял широкой щербатой улыбкой:

— Круто, спасибо!

В этот момент дверь ближайшего контейнера грохнула, выпустив наружу грузного мужчину с такой же рыжей копной волос, как у сына. Его подозрительный взгляд тут же уткнулся в Тома, а голос прогремел как раскат грома:

— Эй! Ты чего тут трешься? А ну отвали от него!

— Уже ухожу, — миролюбиво поднял руки Том, совершенно не желая устраивать бессмысленные разборки.

Он направился прочь, ощущая, как недовольный взгляд мужчины сверлит ему спину. Нужно было срочно избавиться от формы — здесь она привлекала слишком много внимания, и далеко не самого дружелюбного. Тайник ждал в глубине сектора, и лучше было добраться туда до наступления темноты.

Но стоило ему пройти всего несколько шагов, как назойливое сознание снова подкинуло образ незнакомки с ее встревоженными, но полными скрытого вызова глазами. Том стиснул зубы, пытаясь понять, почему ее лицо кажется ему знакомым и почему так отчаянно хочется понять, где он мог видеть ее раньше. Но воспоминания упрямо ускользали, уступая место глухому раздражению.

Он ускорил шаг, мысленно проклиная себя за эту внезапную слабость. Сейчас было наименее подходящее время для глупых фантазий о девушке, которая явно таила в себе проблемы. Но как бы он ни старался, ее взгляд уже поселился в его голове — без спроса, без разрешения и, судя по всему, надолго.

Глава 3. Том

Пройдя пару сотен метров в неспешном темпе и мысленно рисуя подробную карту этих унылых, пропитанных безнадежностью улиц, Том в который раз оглянулся. Подозрительно тяжелый, совсем не скрываемый топот однозначно давал понять, что он обзавелся нежелательной компанией. Рыжий толстяк, прихватив с собой парочку друзей — судя по их физиономиям, местных интеллектуалов — уверенно шагал следом, выдерживая небольшую дистанцию, словно рассчитывал загнать свою добычу в подходящий тупик. Их грубый, натужно-веселый хохот и громкие, подчеркнуто агрессивные комментарии явно не предвещали вежливой беседы за чашечкой чая.

Том осмотрелся по сторонам, оценивая ситуацию. Вокруг все те же грязные, расписанные пестрыми граффити контейнеры, нелепо украшенные обрывками ткани и картоном. Вести этих добрых ребят прямиком к тайнику казалось не лучшей идеей. Можно было, конечно, деликатно объяснить преследователям, что их шансы на победу в драке примерно такие же, как у бумажного кораблика уцелеть посреди урагана, но перспектива лишнего шума привлекала Тома еще меньше.

Неожиданно стало тихо. Зловеще, тревожно тихо. Том напрягся, осматриваясь, и выругался сквозь зубы, увидев, как из-за ближайших контейнеров лениво выплывает патрульная гравимашина Федерации с мерцающими синими огнями.

— Прекрасно, — пробормотал он и свернул в узкий проход между двумя ржавыми блоками. Бездушный механический голос уже привычно призвал всех оставаться на местах и приготовиться к сканированию, но Том не планировал испытывать судьбу. Пробежав мимо пары рядов контейнеров, он завернул за угол и замер в тени, бросив сумку под тощий куст.

Время остановилось.

Из-за левого угла бесшумно выплыл дешевый полицейский дрон, сканируя переулок без особого энтузиазма, точно его заставили работать в неурочные часы. Том прижался к стене еще плотнее, понадеявшись, что эта летающая консервная банка не слишком усердно выполняет свою работу.

Однако именно в этот момент справа что-то зашуршало и в узком проходе появился тот самый рыжий мальчишка, теперь хлюпающий красным носом. В руке он все еще сжимал нашивки, которые Том совсем недавно по глупости ему подарил.

«Прекрасно. Взрослых идиотов мне было мало — теперь еще и дети», — мысленно процедил Том, едва сдерживаясь, чтобы не выругаться вслух.

Дрон развернулся к пацану и начал противно попискивать, передавая данные федералам. Лицо мальчишки побледнело: он только сейчас понял, в какие огромные неприятности сам себя втянул. Том мысленно пожелал человечеству скорейшего вымирания.

— Ненавижу людей, — почти искренне произнес он и, выдохнув, рванулся вперед. Одним точным движением он схватил пацана за плечо, второй рукой зажимая ему рот, прежде чем тот успел завопить от страха. Затем выдернул нашивки из сжатого кулака мальчишки и сунул себе в карман:

— Знаешь, что будет, если тебя с ними поймают?

Мальчишка не сопротивлялся, лишь лихорадочно сопел. Он знал.

— Проваливай. — Том швырнул его обратно в проход, прикрывая собой.

Пацан шлепнулся на колени и резво уполз за угол на четвереньках.

Дрон мигал сканером. Время шло на секунды, а закоулок был тошнотворно чистым — ни одного увесистого камня. Том отступил на четыре шага — сколько хватало ширины прохода, — разбежался, оттолкнулся от стены и прыгнул, разворачиваясь в воздухе. Ухватил дрон — тот жалобно пикнул из-за потери высоты — и со всего размаху ударил об землю. Машинка чудом не развалилась, но синий огонек погас.

И тут же из-за ближайшего контейнера раздался громкий металлический грохот. Том обернулся. В полумраке стояла та незнакомка и смотрела на него с яростным недовольством, словно он сейчас самым бессовестным образом сорвал ей тщательно подготовленную диверсию. Девушка поджала губы, пригладила выбившиеся из хвоста пряди темных волос. Глаза ее буквально метали молнии, и Том внезапно осознал, что она собиралась отвлечь дрон на себя.

Эта мысль неприятно задела его самолюбие — он терпеть не мог, когда кто-то пытался проявлять ненужный героизм. Особенно девушка, которая по необъяснимым причинам упорно не покидала его голову и вызывала совсем неуместные здесь эмоции.

Незнакомка, не сказав ни слова, исчезла за углом, и Том выдохнул, едва сдерживаясь, чтобы не рвануть следом и не задать ей пару неприятных вопросов.

Его размышления грубо прервал окрик за спиной:

— Стоять на месте!

Том дернулся, развернулся, и рукав формы, зацепившись за ржавый край контейнера, порвался с противным треском. Глянув на испорченную одежду, Том мысленно высказал себе все, что думает о своей ловкости и удачливости.

— Проклятые формалисты, — бросил он в пустоту и рванул в запутанный лабиринт переулков.

Погоня не отставала, но Том постоянно менял направление, путал следы, стараясь сбить ее с толку. В одном из тупиков он спрятал злосчастные нашивки под контейнер, тщательно забросав их грязью и мусором. Хватит с него принудительного парада.

Когда преследователи потеряли его, Том забрался на крышу контейнера и устало опустился на холодный металл. Небо темнело, первые бледные звезды едва пробивались сквозь дым и смог. Том усмехнулся собственной глупости, глядя вверх и думая о том, как нелепо выглядит сейчас его жизнь.

Но больше всего его раздражало другое — непреодолимое желание снова увидеть ту самую девушку с ее злыми, дерзкими и неуместно притягательными глазами.

Глава 4. Шарлотта

Я прижалась спиной к стенке контейнера, покрытой неприятным липким слоем конденсата — да, лучше б это был конденсат, — и с силой зажмурилась, пытаясь подавить злость на себя за глупое, почти подростковое замешательство. Глубокий вдох не помог — легкие сковало ощущение удушья, а в голове бушевал надоевший до зубовного скрежета хаос. Потные ладони бесили сильнее всего, и я вытерла их о штаны, мысленно проклиная себя за унизительную слабость.

Он должен был умереть.

Фраза повторялась в голове снова и снова. Я видела все своими глазами: и машину, и отчеты, и результаты следствия. Не было выживших — их просто не могло быть. Делегацию уничтожили без шанса на спасение.

Один-единственный звонок за минуту до отъезда спас мою жизнь, но превратил ее в бесконечную вереницу кошмаров, бессонных ночей и вопросов без ответов. Чувство вины давило на плечи день за днем, становясь почти физическим грузом. А теперь еще и он вернулся, как призрак из худшего сна, намеренный окончательно свести меня с ума.

Может, он здесь из-за меня? Эта мысль кольнула, и я сжала кулаки так, что ногти впились в кожу. Воспоминание о его сильных руках на моих плечах, о близости и его дерзком взгляде пробудило нечто гораздо более раздражающее, чем страх. Возбуждение — дикое, неожиданное и совершенно неуместное, точно мой организм решил в неподходящий момент сыграть против меня.

Усилием воли вернув себе хладнокровие, я осторожно выглянула из-за угла, изучая пустынную улицу. Вдалеке монотонно мерцали полицейские огни, отражаясь в мутных окнах зданий и создавая иллюзию порядка в этом всеми забытом месте. Я стиснула зубы, понимая, что хаарс успел ускользнуть прямо из-под носа. Но воспоминание о том, как ловко он расправился с дроном, вызвало мимолетную усмешку. Этот мужчина не просто выжил — он стал идеальным бойцом: циничным, опасным, лишенным иллюзий и ненужной сентиментальности. Слабость была бы для него фатальной ошибкой, и именно поэтому он подходил для моих целей.

Мне нужен был ключ к «Поддержанию», и, возможно, теперь я его нашла. С такими навыками и полным отсутствием страха этот мужчина имел шанс стать именно тем оружием, которого мне не хватало. Однако я слишком хорошо понимала, что играть с ним — все равно что приручать дикого зверя. Стоит на миг утратить контроль, и хищник нападет.

Активировав коммуникатор, я растянула виртуальное окно по предплечью, и бледно-голубой свет неприятно ударил в глаза, заставив поморщиться. Открыв приложение для поиска сигналов, я усмехнулась. Работа в службе безопасности «Поддержания» кое-чему меня научила, и теперь прослушка чужих разговоров стала для меня чем-то вроде безобидного хобби.

— Ну давай же, покажи, где ты прячешься, мой неуловимый герой, — прошептала я, постукивая пальцами по запястью, где под кожей прятался чип комма, и наблюдая за бегущими цифрами.

Адреналин выплеснулся в кровь, когда сигнал стабилизировался и стал четким. Я двинулась вперед, ступая между залежами мусора, стараясь двигаться с ловкостью кошки, которая точно знает, что ее добыча уже никуда не денется. Азарт охотника переплетался с нетерпением и странным желанием оказаться ближе к этому мужчине, хотя последнюю мысль я упрямо гнала прочь.

Сигнал достиг максимума возле одного из покрытых коррозией контейнеров. Я настроила коммуникатор на перехват и заставила себя не волноваться, но все, что успела услышать, — адрес и гудок завершения вызова.

Едва не зашипела от злости на свою медлительность, но тут соединение установилось вновь.

— Да, я на месте, все получил. Что дальше? — раздался его низкий, уверенный голос, и его легкая хрипотца отозвалась жаром в теле. Признаваться в этом влиянии на меня казалось постыдным и нелепым. Но стоило вспомнить его цепкий пронизывающий взгляд, который словно пытался вытащить наружу мои тщательно скрытые секреты, как мои губы скривились в усмешке.

Повисла короткая пауза, заставившая меня напрячься от нетерпения. Мне было необходимо услышать больше, понять, зачем он здесь и кто именно им управляет. Но он оказался слишком осторожен, прекрасно осознавая, что каждое слово может быть услышано.

— Понял. Не волнуйтесь, я справлюсь, — прозвучал сухой ответ.

Меня захлестнула смесь облегчения и досады. Да, прямых ответов я не получила, но теперь точно знала: он не одиночка, блуждающий без цели. За ним кто-то стоит.

И это была та ниточка, за которую можно ухватиться.

Внезапно коммуникатор на запястье засветился агрессивным красным — мне пришел вызов от Фукса. Имя шефа замигало на экране. Вот уж кому не занимать настойчивости, этот и мертвого достанет! Злость во мне вспыхнула с новой силой. Он явно был в бешенстве из-за моего исчезновения и теперь пытался до меня дозвониться.

— Чтоб тебя, Фукс, только не сейчас! — прорычала я, отключая коммуникатор. Я понимала, что позже придется объясняться, но сейчас на кону стояло куда больше, чем очередной приступ его начальственной истерики.

Несколько секунд я стояла неподвижно, вглядываясь в темноту и приводя в порядок мысли. Этот хаарс мог стать идеальным исполнителем моих планов — диверсантом, действующим в одиночку и без официальной поддержки. Надо только понять, зачем он здесь и как заполучить его на свою сторону. Если же он начнет вспоминать и догадается о моей роли в его жизни, избавиться от него не составит труда.

Когда перед глазами снова возникла сцена нашей встречи, вспомнился его дерзкий взгляд и напряжение между нами, на лице невольно появилась улыбка.

— От меня уже не сбежишь, красавчик, — прошептала я, поправляя волосы и двигаясь к дому, адрес которого услышала при первом звонке. — Я выясню, кто ты такой и как тебе удалось выжить.

Глава 5. Шарлотта

Адрес, полученный из перехваченного разговора, намертво отпечатался в голове, заставляя кровь стучать в висках в ритме боевого барабана. Я направилась к нужной высотке, почти не замечая окружающих зданий и редких прохожих, мысли о незнакомце полностью захватили мое сознание.

В голове уже вертелись варианты объяснений с Фуксом и возможные последствия моего внезапного исчезновения. Я фыркнула и отбросила эти проблемы в сторону. Подождут. Сейчас важно узнать, кто этот мужчина, зачем он здесь и как мне лучше всего закрепиться рядом с ним.

Высотка, где должен был поселиться мой старый знакомый, оказалась типичным социальным жильем восточного сектора: убогое мрачное сооружение из серых панелей, похожее на уставшего гиганта, давно забытого богами. Двор идеально подходил дому: перекошенные качели, насквозь проржавевшие скамейки и переполненные мусором баки, источавшие запах, способный отпугнуть даже бродячих собак. Здесь никому не было дела до соседей — отличное место, чтобы затеряться и не привлекать внимания.

Поднявшись на пятый этаж, я постучала в обшарпанную дверь квартиры с табличкой «Расселение». Изнутри доносился приглушенный гул кулеров и тихие ругательства. Спустя минуту дверь приоткрылась, и на пороге появился худощавый парень лет восемнадцати с заспанным лицом и выражением глубокого недовольства. Его растрепанные волосы торчали в стороны, словно он недавно испытал удар током, футболку покрывали пятна неизвестного происхождения, а на ногах красовались плюшевые тапочки в виде нелепых монстров с выпученными глазами.

— Кто ты и чего тебе надо? — пробормотал он, щурясь и пытаясь понять, не сон ли я.

Не дожидаясь приглашения, я шагнула внутрь, вынуждая его в панике отступить, и закрыла за собой дверь.

— Мне нужна информация о жильце, который скоро сюда заселится, — произнесла я, оглядывая все вокруг.

Квартира идеально отражала хозяина: тесная комната, совмещенная с кухней, узкий коридор и открытая дверь в ванную, похожую на кладовку. Повсюду лежала разобранная техника и детали к ней, потрепанные ноутбуки, клубки спутанных проводов и одежда сомнительной свежести. В воздухе висел запах старой пыли и давно остывшего кофе.

— Я ничего не знаю… — начал парень, но я схватила его за футболку и дернула к себе, заставив потерять равновесие.

— Слушай сюда, гений компьютерных баталий, — прошипела я, глядя прямо в его расширившиеся от страха глаза. — Мне нужно имя жильца, номер его квартиры и ключи от нее. Если будешь умничать, я внимательно осмотрю твою собственность. Все понятно?

Парень заметно побледнел, нервно сглотнул и быстро закивал:

— Ладно-ладно! Это мужик из Коалиции хаарс, ему выделили квартиру этажом выше. Прямо надо мной!

— Прекрасно, — улыбнулась я, отпустила его футболку и с притворной дружелюбностью похлопала по плечу. — А теперь слушай дальше. Ты собираешь вещи и на несколько дней переезжаешь к друзьям. Эту квартиру сдаешь мне. Документы мужика принесешь сюда, и не ври мне про доступы — я знаю, что Коалиция все передает на бумаге. Его самого отправишь ко мне, как только он появится. Ключи и временные права на квартиру скинешь мне на комм. Ключ от его квартиры — тоже. Я ясно выражаюсь?

Парень ошеломленно моргнул, его нижняя губа задрожала от негодования:

— Ты… серьезно? Я вообще-то тут живу!

Я наклонила голову набок и четко произнесла каждое слово, будто объясняла очевидные вещи не слишком умному ребенку:

— Теперь ты временно живешь в другом месте. Родителей навести. А я остаюсь здесь. Возражения есть?

Он снова сглотнул, сдался и, тяжело вздохнув, обреченно опустил плечи:

— Нет-нет, никаких возражений... А мои вещи?

— С твоими вещами ничего не случится, — заверила я с ноткой иронии, продолжая пристально смотреть на него. — Я тут ненадолго, потом вернешься. И учти: если вздумаешь пожаловаться федералам, готовься объяснять происхождение всего нелегального барахла, что валяется в квартире. Усвоил?

— Да понял я… Сейчас уйду, — буркнул он и поспешил запихивать ноутбук и личные вещи в рюкзак.

— Ключи и временные права, — напомнила я, протягивая руку с коммуникатором.

Парень нервно провел пальцем по экрану своего устройства, отправляя мне файлы. Через секунду мой комм пискнул, подтверждая получение данных.

Я кивнула:

— Вот и умница.

Когда он наконец вышел и дверь закрылась, я выдохнула, чувствуя, как напряжение постепенно уходит. Оглядев помещение внимательнее, открыла шкаф и, покопавшись, выудила старую, но хотя бы чистую футболку, натянула ее на себя и завязала узлом на талии. Не лучший вариант, но временно подойдет.

Следующий час ушел на уборку квартиры и избавление от наиболее неприятного мусора. Среди разбросанного хлама обнаружились ворованные чипы-идентификаторы военного образца, любопытные гаджеты и весьма приличное оборудование для перехвата сигналов, что неожиданно меня обрадовало. Я немедленно принялась устанавливать программы, проверяя квартиру на скрытые камеры и устройства.

Через некоторое время в дверь постучали. Открыв, я молча выхватила из рук парня документы, просмотрела их и с едва заметной улыбкой удовлетворения повернулась к нему:

— И помни: попробуешь облажаться — твоя уютная жизнь превратится в ад, и я лично об этом позабочусь.

Парень торопливо кивнул — и едва не споткнулся на лестнице, пытаясь скорее уйти. Я закрыла дверь, проверила замок и выдохнула, позволяя себе расслабиться.

Первая часть моего плана прошла идеально.

Оставалось самое интересное — дождаться незнакомца и узнать, кто же он в действительности. Я прошлась по комнате, остановилась у окна, за которым серел унылый двор, и встретила в стекле собственное отражение. В глазах была не только решимость, но и нечто тревожное, глубокое и почти отчаянное.

— Ну что, красавчик, — прошептала я, ощущая азарт и сладкое беспокойство. — Теперь посмотрим, кто из нас охотник, а кто — добыча.

Глава 6. Том

На другой звонок ответил сонный голос, который пробормотал адрес и отключился раньше, чем Том успел задать хотя бы один вопрос. Том вздохнул, размышляя, какой сюрприз ему подготовил майор на этот раз — квартиру чуть лучше прочих или очередного «незаметного» наблюдателя за ближайшей дверью? Впрочем, исходя из опыта общения с Федерацией, Том не рассчитывал ни на что, кроме уныния, серости и неизменных бюрократических заморочек.

Пару часов спустя, промокший насквозь от мелкого въедливого дождя и злой из-за натертой ноги, Том наконец добрался до нужного дома. Перед ним возвышалась панелька, безликая и унылая, словно ее возвели не по проекту, а собрали из остатков никому не нужных материалов. Грязный двор со сломанными качелями, покосившимися скамейками и огромными лужами, отражавшими серое небо, только подчеркивал безнадежность места.

Поднявшись на шестой этаж и остановившись перед дверью обозначенной квартиры, Том устало постучал. Никто не отозвался. Он осторожно толкнул дверь, и она, к его удивлению, без сопротивления распахнулась, впуская его в помещение, пропахшее сыростью и заброшенностью. Квартира оказалась типичным временным жильем: комната, совмещенная с кухней, пыльные бордовые занавески на окнах и капающий в ванной проржавевший кран, раздражающий слух монотонным звуком. Из мебели здесь была одна кровать.

Стандартное помещение.

Том бросил сумку на пол, поморщился, разминая затекшую шею, и вышел в коридор, решив отыскать того, кто должен был выдать ему документы и хоть немного прояснить ситуацию.

Спустившись этажом ниже, он остановился у квартиры с табличкой и постучал. За дверью повисла подозрительная тишина. Том повторил стук настойчивее, и дверь распахнулась, заставив его чуть отступить назад.

На пороге стояла та самая девушка, с которой он уже успел столкнуться сегодня. Она выглядела небрежно, но оттого лишь более притягательно. Волосы были собраны в растрепанный пучок, из которого выбивались отдельные пряди. Растянутую футболку она завязала узлом на талии, открывая гладкую кожу живота. Футболка, явно чужая и великоватая, сползала с ее плеча, и Том отвел взгляд, подавив желание задержать его на нем.

— Ты сосед? — спросила она, приподняв подбородок и вызывающе скрестив руки на груди, будто заранее заняла оборонительную позицию.

— Да, мне сказали зайти сюда за документами, — равнодушно ответил Том, хотя внутри уже пробуждалась смесь любопытства и настороженности. Эту встречу сложно было считать случайной, и осознание этого нервировало и одновременно интриговало.

— Твои документы у меня, заходи. — Девушка развернулась и направилась внутрь. Футболка немного приподнялась, открывая ее стройную спину. Том мысленно обругал себя за то, что засмотрелся, и вошел следом, стараясь концентрироваться на мебели и стенах, а не на ней.

Комната оказалась неожиданно чистой и опрятной, контрастируя с унылым внешним видом здания. На столе аккуратно лежали детали электронных устройств, а возле окна гудел потрепанный, но рабочий ноутбук. Девушка молча подошла к столу, взяла стопку документов и повернулась, протягивая их Тому. Беря бумаги, он случайно коснулся ее пальцев и на миг ощутил исходящий от них жар.

— Куда делся парень, с которым я говорил по телефону? — спросил он, внимательно изучая ее лицо и пытаясь понять ее реакцию.

— Он срочно уехал, а я временно присматриваю за квартирой, — пояснила она, чуть приподняв уголки губ в легкой, насмешливой улыбке. — Можешь проверить, все официально.

Том бегло просмотрел бумаги и снова перевел посмотрел на девушку, чувствуя, что задержал взгляд на ее лице дольше необходимого:

— Кажется, мы уже встречались сегодня, разве нет?

Она наклонила голову, неприкрыто наслаждаясь игрой:

— И что это меняет? Если мне поручили заниматься расселением, логично, что я заранее проверяю, кого мне подселяют. Мало ли, вдруг нужна будет дополнительная охрана.

— Тогда, может быть, ты хоть представишься? — Том слегка улыбнулся, бросая вызов взглядом. — Показалось или ты пыталась меня спасти?

Она закатила глаза, точно делая ему одолжение, и с притворным вздохом произнесла:

— Чарли. Можешь не благодарить.

— А я Том, — ответил он, с удовольствием отмечая, как уголок ее губ опять дернулся вверх, и кивнул на документы, — но ты ведь это уже знаешь. Все же поблагодарю: за теплый прием.

В глазах девушки мелькнуло что-то похожее на интерес, прежде чем она вернула на лицо маску безразличия и сделала шаг назад, показывая, что разговор окончен.

Том направился к выходу, ощущая ее взгляд, буквально впившийся в спину и заставляющий мышцы напрягаться. Уже возле двери он не удержался и намеренно обернулся:

— Надеюсь, ты не будешь против, что я еще загляну, если понадобится помощь?

— Не рассчитывай на это слишком сильно. — Чарли ответила с вызовом, хотя по ее губам снова скользнула непрошеная улыбка. — Но попытаться можешь.

Она захлопнула за ним дверь, и Том покачал головой, улыбаясь самому себе.

Это неожиданное соседство обещало стать куда интереснее, чем он ожидал. И хотя Том понимал, что эта девушка может быть опаснее любого агента Федерации, охотничий азарт только усиливал желание разобраться, что именно она скрывает и почему так старательно изображает равнодушие.

Глава 7. Шарлотта

Дверь за Томом захлопнулась с таким громким хлопком, словно решила окончательно вывести меня из равновесия. Только сейчас я позволила себе выпустить из легких воздух, который непроизвольно задерживала все время, пока Том стоял напротив. Прижавшись спиной к прохладному металлу двери, я прикрыла глаза, пытаясь унять бешеную, совершенно неуместную бурю, поднявшуюся внутри. В голове шумело от избытка адреналина, тело отказывалось слушаться, реагируя на тревогу.

Я ненавидела себя за слабость, за миг растерянности, который Том наверняка успел заметить, подобравшись ближе допустимого. Его лицо снова всплыло перед глазами: цепкий взгляд, насмешливая улыбка, дерзкие уверенные движения. И то, как он наслаждался моментом, сокращая дистанцию и проверяя мои нервы на прочность.

— Черт побери, Чарли, возьми себя в руки! — процедила я, но голос прозвучал так, точно принадлежал не мне, а той наивной девчонке, которой я давно поклялась больше никогда не быть.

С усилием оттолкнувшись от двери, я начала расхаживать по комнате загнанным в клетку зверем. Пальцы цеплялись за край футболки, тянули ее вниз, и тогда проклятая вещь сползала с плеча, как насмехаясь над моей уязвимостью. Я выдохнула, остановившись перед темным окном и вглядываясь в отражение — чужое и жалкое.

На миг показалось, будто за спиной снова его внимательные глаза и бесконечно раздражающая усмешка. Я, отвернувшись, прижала ладонь к виску и попыталась избавиться от ощущения его взгляда, который, казалось, все еще обжигал кожу.

И все это из-за него. Из-за мужчины, которого я невольно, сама того не осознавая, предала полтора года назад. Мужчины, который должен был погибнуть в том огне вместе с моим отцом и остальными переговорщиками, но каким-то образом выжил. И теперь преследовал меня, даже не подозревая об этом, заставляя переживать каждый взгляд, каждое слово, каждое случайное касание.

Мысли о Томе причиняли физическую боль, словно невидимый, холодный и безжалостный враг методично протыкал мое сознание иглами вины и страха. Вспомнив прикосновение его рук, от которого внутри рождалась предательская слабость, я тряхнула головой, прогоняя навязчивые воспоминания.

Сделав глубокий вдох, я активировала коммуникатор на запястье и развернула виртуальное окно по предплечью. Палец замер над именем Фукса, и внутри поднялась новая волна тревоги, смешанная с отвращением и страхом. Я знала, что должна была уже давно ему доложить, но не могла заставить себя это сделать. Сжав зубы, я все же набрала его номер, но едва услышала первый сигнал, паника поднялась снова, и я поспешила сбросить вызов и выключить устройство.

— Пока рано, — прошептала я, пытаясь убедить себя. Мне нужно время, чтобы понять, насколько Том опасен, что он помнит и как далеко готов зайти.

Начав слоняться по квартире, я открывала шкафчики и ящики, переставляла мелкие вещи, пытаясь хоть как-то упорядочить царивший вокруг беспорядок. Чужая жизнь, спрятанная в спутанных проводах, деталях старой техники и разбросанных журналах, действовала успокаивающе, позволяя отвлечься от собственных страхов.

Взгляд остановился на маленькой кастрюльке на плите, от которой все еще шел приятный аромат кофе, хоть и давно остывшего. Я подняла брови, ощутив мимолетную благодарность к неуклюжему пареньку, которого так бесцеремонно выставила из квартиры.

— Кто бы мог подумать, что этот мелкий хакер окажется хорош хотя бы в этом, — пробормотала я с ироничной улыбкой.

Чуть подогрев и налив кофе в кружку, я осторожно сделала глоток и ощутила, как тепло разливается по телу, немного притупляя тревогу. На мгновение показалось, что жизнь опять стала простой и понятной, возвращая меня к временам, когда я могла спать спокойно и не вздрагивать от любого стука в дверь.

Однако иллюзия рухнула, стоило вспомнить огонь, охватывающий машину делегации, и ракеты, которые разорвали мою жизнь на куски. Я поставила кружку на стол, вновь активировала коммуникатор и набрала сообщение:

«Пока все спокойно. «Поддержание» ничего не подозревает, слежки нет. Работаю дальше, выйду на связь сама».

Отправив его, я тут же отключила устройство, не желая видеть ответы, которые могли лишь ухудшить мое состояние.

Свернувшись на узком диване, я подтянула колени к груди и обхватила их руками, но долго оставаться на месте не смогла. Вскочив, я заново принялась мерить комнату шагами, возвращаясь мыслями к Тому. Завтра мне придется опять видеть его, говорить с ним, изображать спокойствие, хотя на самом деле внутри меня будет разворачиваться очередная битва со страхом и ожиданием того момента, когда он внезапно все вспомнит и увидит во мне врага.

Мысли вернулись к нашей первой встрече. Я вспомнила, как он стоял возле грузовика: самоуверенный, с вызовом в глазах. Уже тогда я поняла, что от него стоит ждать неприятностей. А спустя несколько часов машина делегации превратилась в обугленные обломки.

Теперь я знала: Виктор — наследник главы «Поддержания» и, на тот момент, мой шеф — заранее знал о нападении, но молчал. Он позволил людям погибнуть, а меня спас в последний момент. Сомнений не оставалось: я обязана отомстить.

Но теперь передо мной появился новый вопрос, волнующий и притягательный одновременно. Что, если Том здесь не из-за меня? Из-за Виктора? Что, если он все знает и тоже хочет мести?

Я сделала глубокий вдох, сжимая кулаки и упрямо вздернув подбородок. Внутри поднялась решимость, смешанная с болезненным любопытством.

Глава 8. Том

Заснуть удалось только под утро и ненадолго — поверхностный сон безжалостно оборвала новая волна боли, швырнувшая Тома обратно в реальность. Он с трудом открыл глаза, осознал, что лежит на ледяном полу, и стиснул зубы, чтобы не застонать вслух. Голова раскалывалась на части, в висках пульсировало, а мышцы ломило так, будто его всю ночь методично избивали.

Громкий и откровенно нетерпеливый стук в дверь заставил его приподняться, отчего комната тут же поплыла перед глазами, а желудок едва не вывернулся наизнанку.

— Эй! Ты там живой или нет? Открывай немедленно, иначе я вызову кого надо, и тебе вышибут дверь!

Сквозь шум в голове Том узнал голос Чарли и выругался сквозь зубы. Ну конечно, именно ее не хватало для полного счастья! Он с трудом встал, но едва удержался на ногах, и пришлось ухватиться за стену, чтобы не рухнуть обратно. Быстрый взгляд на руки заставил его скривиться от отвращения: ладони были покрыты засохшей кровью, ногти сломаны, а футболка пропиталась багровыми пятнами так плотно, точно он устроил здесь бойню. Такого сильного приступа еще не было, и это пугало Тома больше, чем он готов был признать.

— Сейчас открою! — хрипло крикнул он в ответ, стараясь придать голосу нормальное звучание.

Подойдя к двери и распахнув ее, он тут же встретился глазами с Чарли. Она замерла на месте, словно врезавшись в невидимую стену, а лицо ее за секунду побледнело настолько, что несколько аккуратных веснушек стали почти незаметными.

— Господи… — выдохнула она и шагнула внутрь, с силой захлопнув дверь за собой. Ее взгляд стремительно пробежал по его окровавленным рукам, затем поднялся к лицу, и Том заметил, как ее глаза расширились от ужаса. — Что, черт побери, с тобой случилось?!

Не дожидаясь ответа, Чарли сделала шаг ближе и коснулась его подбородка, осторожно поворачивая голову и придирчиво осматривая повреждения.

— Ты в курсе, что у тебя кровь идет буквально отовсюду? — спросила она. — Из глаз, из носа и, кажется, из ушей…

— Великолепно замечено, капитан Очевидность, — саркастично огрызнулся Том, отстраняя ее руку и пытаясь скрыть, как его задело это непрошеное участие.

Чарли нахмурилась, явно раздраженная его тоном, и начала нервно осматриваться, замечая кровавые разводы на полу и разбросанные вещи.

— Ты хоть понимаешь, насколько это опасно? Ты будто сам себя разделывал!

— Хватит драматизировать, — отрезал Том и, оставив ее стоять посреди комнаты в растерянности, направился в ванную, изо всех сил стараясь выглядеть уверенным и спокойным, хотя ноги предательски подкашивались.

Включив ледяную воду, он принялся смывать кровь с лица и рук, избегая взгляда в зеркало. Отражение после приступов всегда пугало его: бледная, болезненно-серая кожа, впалые щеки, глаза, горящие лихорадочным блеском. Прогнав лишние мысли, Том натянул обратно мокрую, неприятно липнущую к телу футболку.

Вернувшись в комнату, он обнаружил Чарли, следившую за каждым его движением. Ее лицо выражало странную смесь злости и тревоги, словно она никак не могла определиться, хочет помочь или придушить его собственными руками, чтобы не мучился дальше.

Том открыл сумку, пытаясь найти хоть одну чистую футболку, но все уже были безнадежно испачканы кровью. Он выругался и швырнув вещи обратно.

Чарли молча выскользнула за дверь, но вернулась буквально через минуту и неуверенно протянула ему серую футболку:

— Возьми. Это все, что у меня есть.

Он окинул взглядом ее стройную фигуру и криво усмехнулся:

— Ты серьезно? Она же мне будет мала.

— Лучше мала, чем насквозь пропитанная кровью, — парировала она, демонстративно закидывая футболку себе на плечо и скрещивая руки на груди.

Том поколебался еще секунду, но все-таки нехотя взял футболку, после чего неожиданно для самого себя добавил:

— Спасибо, Чарли.

Она подняла глаза, явно не ожидая услышать благодарность от него, и на мгновение ее взгляд потеплел.

— Не за что, — ответила она. — Но если хочешь дожить хотя бы до завтра, перестань вести себя, как бессмертный придурок. Скажи, чем помочь?

Он хотел было ответить что-то колкое, но в этот момент голова закружилась, его качнуло в сторону, и он инстинктивно протянул руку вперед, чтобы не упасть. Чарли оказалась рядом, схватила за предплечье, и ее ладонь обожгла его неожиданным жаром, а запах ее волос, легкий и сладковатый, заставил дыхание прерваться.

— Том, ты уверен, что тебе не нужна помощь? — спросила она почти нежно, заглядывая ему прямо в глаза. Ее лицо было так близко, что он невольно замер, задержав взгляд на ее приоткрытых губах.

Том почувствовал, как сердце пропустило удар, и попытался улыбнуться, хоть это и далось ему нелегко:

— Я справлюсь сам. Но твоя забота буквально заставляет меня задуматься, не притворяешься ли ты врагом ради конспирации.

Чарли тут же отдернула руку, мотнула головой и развернулась к выходу.

— Да делай что хочешь, чертов упрямец! — бросила она через плечо и хлопнула дверью громче, чем требовалось.

Том остался стоять посреди комнаты, все еще сжимая в руках подаренную футболку. Он слишком хорошо понимал, что Чарли — не просто еще одна случайная встречная.

Глава 9. Шарлотта

После утреннего происшествия мысли о Томе прочно засели в моей голове и упорно отказывались ее покидать. Я убеждала себя, что слежка за ним — исключительно профессиональная необходимость, но глубоко внутри разрасталось нечто тревожное и совершенно нелепое. Он должен был стать лишь частью моего плана, оружием, инструментом мести, а вместо этого превратился в предмет навязчивого беспокойства, и избавиться от этого беспокойства становилось все сложнее.

Я следовала за Томом на безопасном расстоянии, стараясь не привлекать внимания. Весна окончательно вступила в свои права, солнце приятно грело спину, а теплый ветер трепал волосы, словно насмехаясь над моим мрачным настроением. Я пыталась сосредоточиться на слежке, фиксируя каждое движение цели и смену направления, но видеть его таким ослабленным и уязвимым оказалось неожиданно трудно и даже больно.

Когда Том свернул к старому социальному медицинскому центру, я замедлила шаг и остановилась, разглядывая убогое здание с облупившейся штукатуркой, заколоченными окнами и заросшими бурьяном ступенями. Сердце сжалось от непрошеного чувства сострадания. Вздохнув, я отогнала его, напомнив себе, что все это не более чем часть работы.

Проскользнув внутрь, я спряталась в тени декоративного дерева в широком горшке дальнем конце коридора. Том стоял возле старого аппарата для сдачи анализов и вытаскивал из него накопившийся мусор. Я нахмурилась, с трудом сдерживая порыва остановить его прямо сейчас.

— Эта штука вообще работает? — спросил у он проходившей мимо медсестры.

— Регистрация там, — отмахнулась та и поспешила уйти.

Я закусила губу, наблюдая, как он спокойно засунул руку в явно небезопасное отверстие аппарата. Меня передернуло, и я отвернулась, прикрыв глаза, не в силах на это смотреть.

Минуты тянулись мучительно долго. Том ходил по коридору, ожидая результатов, а я следовала за ним, стараясь двигаться бесшумно и не выдавать себя. Желание подойти к нему, задать вопросы, убедиться, что он в порядке, становилось почти невыносимым, но я оставалась на месте, повторяя себе, что это не забота, а профессиональный интерес.

Когда его наконец позвали в кабинет, стало ясно, что одной визуальной слежкой не обойтись. Активировав комм, я растянула виртуальное окно по предплечью и приложила запястье к холодной обшарпанной стене, настроив устройство на перехват звуков. Теперь я слышала каждое слово.

— О, это вы? Вы кровь сдавали. — Врач говорила раздраженно, будто ее отвлекли от важного дела.

— Польщен вашим вниманием, — ответил Том, и даже сейчас в его голосе слышалась легкая ирония. — Но разве анализы не анонимны? Может, перепутали?

— Точно вы. Тут нечасто кто-то решается использовать эту развалину, — с оттенком презрения сказала врач.

— Очень зря, — заметил Том.

Я слушала их разговор, и каждое слово болезненно отзывалось внутри. Женщина сухо задавала вопросы, а Том отвечал равнодушно, механически перечисляя симптомы, точно речь шла не о нем. Этот безжизненный тон заставил меня затаить дыхание.

— Чем вы больны? — спросила врач.

— Вы мне скажите, — ответил Том, и в голосе его проскользнула глубокая усталость. — Кровотечения, потеря сознания, приступы кашля, боль.

— Как часто?

— Не засекал, но чаще, чем раньше.

— Когда началось?

— Не помню точно. Три месяца назад уже было. Вероятно, раньше. — Его голос едва заметно дрогнул.

— Вы утверждаете, что ваши приступы возможно не заметить? — уточнила врач.

— Сомневаюсь. Я ничего не помню из того, что было со мной в прошлом году. Воздействие неизвестного вещества, — ответил он сухо.

— Вам нужна нормальная больница, серьезная диагностика, камера регенерации, — заключила женщина.

В коридоре послышались быстрые шаги. Вздрогнув, я оглянулась и скользнула в ближайший пустой кабинет, закрыв за собой дверь. Сердце спешило, дыхание прерывалось, будто я была преступницей, которую едва не поймали на месте преступления.

Прижавшись спиной к стене, я попыталась разобраться в своих чувствах. Почему я так переживала за него? Почему его слабость, его боль вдруг стали так важны для меня? Он должен был стать частью плана, способом добиться моей цели — и не более. Но все изменилось в тот миг, когда я увидела его лицо. Он перестал быть лишь заданием или задачей. Теперь этот мужчина превратился в болезненную мысль, от которой я не могла избавиться.

Я знала, что играю с огнем, и понимала, что рано или поздно этот огонь меня обожжет, но не могла остановиться. Я стояла на краю пропасти, и каждый шаг приближал к неизбежному падению. Во мне разгоралось желание не просто использовать его, а стать той, кто сможет его спасти. Пусть и сама при этом буду уничтожена.

Эта мысль пугала сильнее всего, но отступать было уже поздно. Глубоко вдохнув и расправив плечи, я вышла в коридор, глядя вслед удаляющемуся Тому и понимая, что выбор уже сделан.

Я иду до конца, даже если конец станет моей личной катастрофой. Я задолжала ему…

Глава 10. Том

Когда Том, переполненный мрачными мыслями, наконец выбрался наружу, апрельский день уже клонился к вечеру. Солнце настойчиво припекало макушку, как специально пытаясь испортить ему настроение, а прохладный ветер назойливо трепал волосы, кидая пряди прямо в глаза, точно природа имела что-то против него лично. Пропитанная потом футболка противно липла к коже, усиливая раздражение, но снять куртку он не решался — слишком свежими были шрамы вокруг комма, они тут же выдали бы его любому внимательному взгляду.

Подняв руку, Том открыл на предплечье виртуальное окно и с уставился на мерцающую зеленую точку, указывающую пункт назначения. Монотонный голос в ухе бубнил указания, словно Том был полным идиотом, не способным найти дорогу без подсказок. Пустынные улицы, далекий гул гравимобилей и тишина вокруг только усиливали ощущение отчужденности, будто весь мир решил отвернуться от него, оставив один на один с проблемами.

Взобравшись по потрескавшимся ступеням, Том остановился перед входом в медицинский центр. Угрюмое полуразрушенное здание с облезшей краской и разбитыми окнами выглядело примерно так же удручающе, как чувствовал себя Том. Рука, потянувшаяся к дверной ручке, предательски дрогнула, и он стиснул кулак, мысленно ругая себя за слабость. Собрав остатки решимости, вошел внутрь.

Коридоры внутри выглядели не лучше фасада. Потертые, покрытые пятнами неизвестного происхождения стены, тусклое мерцающее освещение и продавленные кресла, судя по виду, помнившие времена до войны, окончательно убедили его, что шансы получить здесь помощь стремятся к нулю. Посреди коридора красовался облезлый аппарат для сдачи анализов, расписанный неприличными надписями и сомнительными рисунками.

Мимо прошла девушка в коротком, не по размеру халате, и Том остановил ее:

— Эта штука вообще работает?

Она закатила глаза, словно каждый день ей задавали один и тот же идиотский вопрос:

— На прошлой неделе работала. Зарегистрируйтесь через терминал за углом, дальше кто-нибудь сам вас вызовет.

Не дожидаясь реакции, девушка поспешно скрылась за поворотом. Том мрачно вздохнул и подошел к аппарату. Вытащив из приемного отверстия скомканный фантик и грязные салфетки, он брезгливо вытер ладонь о штаны и, подавляя внутренний протест, засунул руку внутрь. Невидимые иглы болезненно прокололи кожу, заставив втянуть воздух сквозь зубы. Через несколько секунд аппарат пискнул, выдавая безразличное: «Ожидайте результата: тридцать минут».

Эти тридцать минут растянулись в целую вечность. Том несколько раз обошел здание, съел подозрительную кашу из старого автомата и выпил какой-то отвратительный напиток, больше напоминавший воду из лужи, чем кофе, но тревога и напряжение не проходили. Неопределенность оказалась хуже боли и страха. Она сводила с ума.

Наконец появилась все та же девушка и направилась прямо к нему.

— О, это вы! Это вы кровь сдавали. Я вас давно жду, — сообщила она с усталой иронией. — Там какой-то сбой или типа того, результаты уже у врача. Я вас зарегистрировала.

От ее слов внутри неприятно похолодело. Том сделал глубокий вдох, чтобы скрыть раздражение, и молча последовал за девушкой. Их шаги гулко разносились по пустому коридору, отчего его раздражение только усилилось.

В кабинете за столом сидела врач, посмотревшая на него с таким недовольным и подозрительным видом, будто Том был ее личным врагом или особо неприятным видом насекомого.

— Чем вы больны? — спросила она, не удосужившись представиться или поздороваться.

— Вы мне скажите, — начиная злиться, бросил Том, садясь на неудобный пластиковый стул. — Кровотечения, приступы кашля, потеря сознания. Становится хуже.

Врач нахмурилась, записала что-то на планшете и спросила:

— Когда началось?

— Не помню точно. Три месяца назад уже было. Вероятно, раньше, — ответил он с трудом, чувствуя, как горло сжимается от отчаяния.

— Вы утверждаете, что ваши приступы возможно не заметить? — презрительно усмехнулась она, неприкрыто подозревая его в сокрытии фактов.

— Я не помню ничего из того, что было со мной в прошлом году, — ответил Том, стараясь сдержать гнев. — Воздействие неизвестного вещества. В моем деле все указано.

Она вздохнула, явно недовольная, и потребовала детали. Том молча открыл виртуальное окно комма и отправил отчет, внимательно следя за ее реакцией. Глаза врача слегка расширились, и на ее лице мелькнуло удивление, впервые сменившее раздражение.

— А что военные врачи? — спросила она уже мягче, очевидно, осознавая серьезность ситуации.

— В Коалиции? — Он горько усмехнулся. — Вы первый мой врач с нормальным образованием.

Она вздохнула, закрыв глаза, будто ей было больно признавать собственную беспомощность:

— Вам нужна нормальная больница. Серьезная диагностика. Камера регенерации…

От этих слов последняя надежда внутри рассыпалась в прах, оставив опустошение и горечь.

— Идите за мной, — нервно произнесла врач, выходя из комнаты и направляясь дальше по коридору.

Главное отделение выглядело приличнее: светлее, чище и с иллюзией уюта в виде пластиковых цветов на столах. Том проследовал за ней в небольшую смотровую комнату, где за столом сидел лысеющий мужчина в зеленой медицинской форме. Врач перекинулась с ним парой фраз и поспешно удалилась.

Том переслал результаты на терминал и стал ждать реакции.

— Случай интересный, — протянул мужчина, бегло глянув на экран, и тут же поджал губы. — Но помочь не могу. Мы принимаем только людей со страховкой.

Том мысленно выругался и собрался было уйти. Страховка — удобное слово, когда запрещено говорить правду. Впрочем, пациентов лысый назвал людьми отнюдь не случайно, сделав упор и на это.

Том развернулся к двери, но в этот момент комм завибрировал. Он открыл виртуальное окно на запястье:

«Шифрованное анонимное соединение от устройства в радиусе двух метров. Принять?»

Не оборачиваясь, Том молча ткнул в подтверждение. На экране высветился номер с длинной цепочкой нулей.

Глава 11. Шарлотта

Я стояла на ступеньках медицинского центра, разглядывая совершенно бесполезный пластырь на указательном пальце и изображая, будто сейчас нет ничего важнее этого нелепого микроскопического пореза. Услышав за спиной знакомые шаги, я подавила улыбку и с напускным безразличием обернулась.

Том остановился напротив, слегка приподнял брови и бросил на меня подчеркнуто насмешливый взгляд:

— Что, слежка за мной теперь официально входит в твои обязанности?

Я театрально округлила глаза и вздохнула, пожимая плечами:

— Слежка? Не льсти себе, дорогой. Видимо, я случайно позволила тебе слегка переоценить твою значимость.

Он усмехнулся, оценив колкость, и его взгляд скользнул по моему пальцу.

— Тогда что ты здесь делаешь? — Его голос прозвучал издевательски участливо. — Неужели такое серьезное ранение?

— Невероятно тяжелое, — ответила я с напускной серьезностью, драматично закатывая глаза. — Бумагой порезалась, понимаешь? Срочно понадобилась профессиональная помощь.

Он хмыкнул, скептически оглядывая облезлый фасад медцентра:

— И ты, конечно же, выбрала лучшее медицинское учреждение во всей нейтральной зоне. Безупречный вкус.

Я не удержалась и улыбнулась, чувствуя, как раздражение постепенно уступает место чему-то гораздо более приятному.

— А у тебя как дела? Получил квалифицированную помощь или тоже пластырем отделались?

Том театрально развел руками:

— Конечно. Мне профессионально объяснили, что помочь ничем не могут, но я должен радоваться их глубокому сочувствию.

Я рассмеялась, отметив, что он не выглядел таким бледным и измученным, как утром. Эта мысль вызвала противоречивые чувства — я слишком очевидно ощутила облегчение от его улучшившегося состояния.

— Ладно, если вдруг будешь умирать — обязательно предупреди меня заранее, — ехидно добавила я. — Отчет же обновить нужно будет.

— Разумеется. — Он усмехнулся и движением головы указал в сторону улицы. — Идем уже. Или планируешь продолжать украшать собой это роскошное крыльцо?

Я с преувеличенным вздохом закатила глаза, но подчинилась и спустилась следом за ним. Мы пошли вместе, невольно подстраиваясь под шаг друг друга. Сарказм, с которого начался наш разговор, постепенно таял, уступая место чему-то легкому и неожиданно приятному.

— Знаешь, ты подозрительно бодрый для того, кто всю ночь истекал кровью, — неожиданно произнесла я — и тут же пожалела о собственной неосторожности.

Том коротко рассмеялся и окинул меня внимательным, удивленным взглядом:

— А ты подозрительно обеспокоена для человека, у которого всего-то «ранение бумагой».

— Не льсти себе, — повторила я, чувствуя, как щеки предательски вспыхивают.

— Да я бы не посмел, — ответил он с улыбкой, явно довольный моей реакцией.

Когда мы подошли к остановке, я внезапно осознала, что совершенно забыла обо всех первоначальных планах и уже несколько минут просто иду рядом, наслаждаясь его обществом. Эта мысль испугала и заставила меня нахмуриться.

— Тебе куда сейчас? — спросил Том, судя по всему, заметив перемену в моем настроении.

— В ту же сторону, что и тебе, — ответила я автоматически и тут же внутренне выругалась, осознав двусмысленность своих слов.

Он улыбнулся, и в уголках его глаз появились легкие морщинки. Жестом он пропустил меня вперед, в подъехавший гравибус:

— После тебя.

Гравибус оказался практически пустым. Сев с Томом, я ощутила, как он расслабился, прислонившись головой к стеклу и задумчиво рассматривая унылый городской пейзаж, проплывающий за окном. Я незаметно изучала его профиль, отмечая, как солнечный свет выделял строгие линии его скул, оттеняя усталость во взгляде и легкую щетину на подбородке. В груди появилось странное тепло, заставившее меня отвести глаза.

Внезапно сзади раздались приглушенные смешки и шепот, а уже через секунду перед нами вырос долговязый парень с мутным взглядом и наглой ухмылкой.

— Эй, красотка, деньги есть? — обратился он ко мне, протягивая грязную ладонь.

Я уже открыла рот, чтобы едко ответить, но Том поднялся, заслоняя меня собой.

— Серьезно? — спросил он, насмешливо окинув парня взглядом. — Мы выглядим так, будто с нас можно что-то взять?

Парень, пошатываясь, вытащил нож и старый самодельный сканер:

— Я сказал, деньги сюда! Иначе…

— Советую остановиться. — Голос Тома стал ледяным, глаза опасно сузились.

Грабитель наклонился, протягивая сканер к руке предполагаемой жертвы, и растянул довольную улыбку, продемонстрировав отсутствие передних зубов и дыхнув перегаром. Том перехватил его запястье, дернул вверх и ударил парня его же сканером по лбу. Тот рухнул на пол, не успев разжать пальцев.

— Ты че творишь, а? — В проходе появился второй претендент на бесплатный урок самообороны. — Вот тварь!

Он наклонился и вырвал из руки упавшего дружка нож.

Гравибус качнулся вперед, начиная снижение. Парень упал на колени, быстро оценил обстановку и, не прицеливаясь, полоснул ножом под сиденьем. Том со всей силы пнул его ногой в челюсть.

Поправив куртку, он посмотрел на разрезанный ботинок, затем перевел взгляд на меня и неловко улыбнулся:

— Ну как, твой палец не пострадал?

Я рассмеялась, чувствуя облегчение и неожиданную нежность к нему, словно он только что избавил меня от чего-то гораздо более серьезного, чем банальное нападение в гравибусе.

— Нет, пластырь выдержал. Спасибо.

Когда мы вышли на улицу, Том внимательно посмотрел мне в глаза, и его взгляд стал серьезнее:

— Сожалею, но теперь тебе точно придется обновить отчет. Это надо отметить.

Я снова рассмеялась, ощутив, как напряжение, преследовавшее меня весь день, исчезло без следа, уступив место легкости и неожиданному теплу. Но в глубине души уже зарождалась тревожная мысль, которая не давала покоя: насколько далеко я позволила себе зайти? Почему рядом с ним я чувствую себя настолько живой, словно стою на краю пропасти и одновременно впервые осознаю, что действительно хочу туда шагнуть?

Глава 12. Том

Тремя днями ранее.

Дождь идет четвертый день...

Боль пришла резко и со всех сторон, безжалостно выдернув Тома из сна. Он не чувствовал — скорее, просто знал, что держит себя за голову. Что со всех сил прижимает к ней руки. Но не ощущал прикосновений на коже. Словно под пальцами был чужеродный предмет, не связанный с его телом: мокрый, липкий, горячий.

Том с усилием разлепил веки, но ничего не увидел: ложиться спать в темноте теперь стало плохой идеей. Перед глазами плясали яркие пятна, как если слишком долго смотрел на источник света.

Он пошарил рукой по тумбочке у кровати, но на ней было пусто. Обезболивающие остались в куртке, висящей на противоположной стене. Позапрошлой ночью еще получилось до нее добраться, сейчас же Том понимал, что не сможет. Он перекатился на бок, свернулся на твердом матрасе. Кашель поднимался, казалось, откуда-то из живота, раскаленной волной прожигая все на своем пути. Судороги проходили по телу, выкручивая конечности. Он сосредоточил остатки сил и воли на локтях и коленях. Не выпрямляться, прижимать их к груди.

Проснувшись от стука, Том вздрогнул и вцепился в край матраса. Потребовалась пара секунд, чтобы понять, где он находится. Дверь распахнулась от удара ногой, и Том поспешил развернуться, пока следующий пинок не пришелся по удобно расположенной «мишени».

— Хорошая реакция, — заржал белобрысый Винс, прислоняясь к косяку. Щеки его горели румянцем, а изо рта торчал кусок провода, который друг методично пожевывал.

— С тобой натренируешься, — проворчал Том и сел. — Важное что? Ночка та еще была.

— Оно и видно. Проходу не дают?

Том сморщил нос и устало потер шею.

— Скоро отстанут, — доложил Винс. — Места в нейтралке заканчиваются, погрузка тоже.

— И поэтому ты такой довольный?

— Я в деле. — Круглое лицо светилось ярче фонаря на комме, а румянец казался болезненным. — Собираю хлам и сваливаю.

Последние слова он произнес на одном дыхании: так торопятся, когда боятся передумать.

— Куда? — поднял на него глаза Том. Семьи у Винсента давно не было, потому они и подружились. Пожалуй, даже внешне походили друг на друга. Не то чтобы Винс был ему чем-то обязан или они собирались всю жизнь провести вместе, но захотелось по-детски отвернуться обратно к стене. — Секреты?

Винс замялся, повисла неловкая пауза.

— Тебя тут не было…

— Да, да, — махнул рукой Том, а едва возникшая обида сменилась горечью во рту, — я уже понял. Все нормально.

Весь год, пока его тут не было, жизнь в Коалиции шла своим чередом. Почему так трудно уложить это в голове?

— Знаешь, в чем твоя проблема?

— Врать не умею? — покаялся Том, сдерживая невольную улыбку.

— Именно!

— Я и не пытался.

— Ага.

— Да ну тебя, — отмахнулся Том. Это обвинение он слышал далеко не в первый раз. Неспособность врать — противоречивое качество, до сих пор ничего хорошего оно ему в жизни не дало. Да и вообще противно, когда у тебя на лице все написано.

— Мара, — спокойно и как-то виновато сообщил Винс.

— Красивая, м?

— Красивая. Знаешь, не в этом дело…

— Стоит того, чтобы рисковать всем и соваться в Федерацию?

— Да.

— Чего сюда не забрал? — удивился Том.

Винс шумно втянул воздух, выплюнул провод и наступил на него ногой, проигнорировав неодобрительный взгляд.

— Не для нее это все, понимаешь. Хрупкая она.

Показалось, что Винса подменили. Таких определений Том от друга в жизни не слышал: к противоположному полу тот относился потребительски, и вот какой-то девчонке хватило года, а то и меньше, чтобы его приручить. Человеку — хотя Винс и не уточнил, иначе в городе она бы не жила.

«Плохо это все кончится», — заключил Том, но вслух произнес другое:

— Успеешь? Пока места не закончились.

— Ребята намекнули, что должен. Для меня местечко подержат. Сейчас только к майору, подписать всю эту хрень, получить пропуски — и в путь. Бизнесом займусь, вон хотя б жратву с природы доставлять.

— Контрабанду.

— Ай, один хрен! Это все, чем мы тут похвастаться можем: придурки в Федерации не то что выращивать — уже и готовую съедобную не различают. Пособие обещают. О, пенсию!

— Пенсию… Чего ты тогда тут ошиваешься? Не прощаться же пришел.

— Сплюнь, — со смешком скомандовал Винс. — Велели тебя по пути прихватить. Медицинка вызывает, опаздываешь.

Том встал, пряча в карман окровавленный платок. Жест от Винса не укрылся, и друг заметно скис.

За последний месяц приступы повторялись все чаще, а когда и почему они начались, Том не знал. Воспоминания о прошедшем годе отсутствовали: один обычный зимний день в Убежище переходил в сознании Тома в другой, где его, полумертвого, под руки выводят из длинного серого коридора. Между ними была пустота. Поначалу, то и дело приходя в сознание в медицинском блоке Убежища, он еще помнил отдельные моменты, но каждый день их становилось все меньше. Через месяц Том набрался сил, чтобы вернуться жить в свою старую комнату, но очень боялся проснуться утром вообще без единого воспоминания. С тех пор в мозгу улучшений не было, а здоровье снова ухудшалось.

— Дерьмо, — заключил Винс. — Может, зря в город не поехал?

— Меня там только для этого и ждут. Хватило с меня Федерации, — пробурчал Том. — Последнее, что мне сейчас нужно, это куда-то ехать. Я еле домой добрался.

Винс закинул руку ему на плечо и потащил в коридор, а Тома не покидало странное ощущение, что все это когда-то уже было. Даже полусдохший воздухоочиститель в потолке над дверью шипел как-то особенно противно и потому угрожающе. Винс убежал собираться, а Том поплелся к медицинскому блоку. Мысль о последних местах засела в голове, мокрый от платка карман противно прижимался к ноге. Раньше не было столько крови.

«Да к черту», — подумал Том и развернулся.

Глава 13. Шарлотта

Утро выдалось серым и неприветливым, будто само небо решило подчеркнуть, что в моем мире не осталось ничего, способного вызвать улыбку. Плотная пелена облаков висела тяжелым покрывалом, не пропуская ни единого луча солнца, а влажный ветер пробирался под одежду, заставляя ежиться и обхватывать себя руками в попытке согреться.

Я брела по мокрой узкой дорожке, вглядываясь в ряды одинаковых, заросших сорняками могил, пока не остановилась возле одной из них. Сюда давно никто не приносил цветов, и теперь передо мной лежал лишь холодный серый камень с надписью: «Элиза Грейсон. Любимая сестра и дочь. Всегда в наших сердцах».

Я скептически усмехнулась, ощутив болезненный укол в груди. Красиво, конечно, но бессмысленно. Ее тела так и не нашли. Надпись была пустотой, ложной надеждой, выгравированной в камне. Надеждой на то, что получится отпустить.

— Привет, Лиз, — произнесла я, непроизвольно сжимая в руках бумажный стаканчик с кофе. Голос звучал неуверенно, словно я боялась потревожить память о сестре. — Опять год прошел. Представляешь? Вот и третий начался, а я до сих пор не знаю, зачем ты решила стать героем. Глупо это было, прости уж меня.

Я горько усмехнулась и сделала большой глоток кофе, пытаясь смыть им неприятный комок в горле. Напиток оказался мерзким и уже остывшим, но я заставила себя допить его, надеясь хоть как-то отвлечься от мыслей, которые навязчиво кружились в голове.

— Многое изменилось, Лиз. Помнишь Виктора? Конечно, помнишь: ты ведь считала его идеальным, обожала больше, чем меня, родную сестру. Я обещала тебе рассказать. Так вот, он жив. Здравствует и радуется: теперь он и его драгоценная корпорация держат мир за горло. А знаешь, что самое смешное? Я работала на него, да еще как! — Я снова усмехнулась, горько и презрительно. — Была его правой рукой, служба безопасности, все дела. Ты бы мной гордилась, да?

Пальцы невольно сжали стаканчик сильнее, и кофе выплеснулся наружу, испачкав руку. Я едва заметила это, погруженная в воспоминания, от которых все внутри скручивалось в болезненный узел.

— А теперь я беглянка, Лиз. — Мой голос упал до шепота. — В розыске у врагов, изгнанная, отверженная, предательница. Не могу обвинить никого, кроме себя. Надо было уйти раньше, не ждать, пока станет невозможно смотреть на свое отражение в зеркале. Теперь хочу разрушить то, чему сама помогала, но для этого мне нужен помощник. И я нашла, Лиз. Он уже наполовину мертв. Идеально, правда?

Я замолчала, чувствуя, как внутри разрастается пустота. Опять подняла глаза к низкому серому небу, ощущая себя отчаянно одинокой среди блестящих от влаги надгробий и редких деревьев, гнущихся под порывами ветра.

— Его зовут Том, — продолжила я, будто сестра могла услышать и понять. — Ты бы его не оценила. Дерзкий, упрямый, бесящий тип. К тому же он хаарс, представляешь? Симбионт, из тех, кого я всегда боялась и ненавидела. Это тебе они нравились. Настолько, что ты рискнула всем. И проиграла. Теперь именно такой мужчина нужен мне, чтобы что-то изменить. Забавно вышло, правда?

Я попыталась улыбнуться, но губы предательски дрогнули. Медленно присела на мокрую скамейку возле могилы. Вода тут же пропитала одежду, усилив ощущение полной потерянности.

— Он странный, Лиз. Понимаешь, ему совершенно нечего терять. Он болен, смертельно болен, и я думала, что он идеальный исполнитель моего плана. Он бы просто делал, что я скажу, а потом исчез. Легко и незаметно.

Я замолчала, потрясенная неожиданным приступом эмоций. Сделала глубокий вдох, пытаясь восстановить самообладание, но слезы уже начали подступать к глазам.

— Но теперь… теперь я не знаю, кто из нас кого использует, — прошептала я, глядя на камень перед собой. — Ты бы видела его глаза, Лиз. У него взгляд, будто он уже видел самое страшное, что есть в этом мире, и все равно продолжает идти дальше. И, черт возьми, это выводит меня из себя сильнее всего остального. Я должна быть спокойной и расчетливой, должна использовать его, а вместо этого — беспокоюсь. Думаю о нем, представляешь? Думаю, как он там, как справляется со своей болью, со своими демонами. Это ведь совсем не по плану, Лиз.

Я нервно рассмеялась, удивившись, как жалко прозвучали мои слова. В памяти возникла последняя встреча с Томом: язвительные реплики, дерзкий взгляд и уверенная ухмылка, которой он бросал вызов всему миру. И вдруг это воспоминание заставило меня улыбнуться почти нежно, с тоской, которой я от себя не ожидала.

— Ты, наверное, сейчас смеешься надо мной, да, Лиз? Ты всегда говорила, что когда-нибудь кто-то доберется до моего ледяного сердца. Ты была права. Как всегда, права…

Закрыв глаза, я позволила слезам свободно скатиться по щекам, не пытаясь их остановить. Впервые за долгое время я не чувствовала, что обязана быть сильной, и от этого на душе стало немного легче.

— Я скучаю по тебе, — прошептала я. — Правда скучаю. Ты была единственным человеком, кто мог заставить меня ощущать себя нормальной. И знаешь что? Я даже рада, что мне не нужно тебе ничего объяснять. Ты бы и так поняла.

Оставив на надгробии пустой стаканчик, я поднялась и направилась к выходу с кладбища. В груди разрасталось новое, пугающее чувство, усиливающееся с каждым шагом. И впервые за долгое время я совершенно не знала, как с ним справиться. Особенно потому, что оно было связано с мужчиной, которого я должна была использовать, а не защищать. Но чем больше я думала о Томе, тем яснее осознавала: грань уже пройдена и обратной дороги нет.

Глава 14. Том

Наутро квартира Тома наконец перестала напоминать камеру одиночного заключения. В «стандартном помещении» появились еда, вода, пара принесенных Чарли облезлых стульев и сама виновница захламления в придачу.

Девушка остановилась посреди комнаты и окинула окружающий беспорядок скептическим взглядом. На одном из стульев, гордо примостилась маленькая желтая кастрюлька.

Том сквозь ресницы следил за движениями Чарли, все еще пытаясь разобраться: он точно проснулся или соседка и правда решила осчастливить его визитом в такую рань.

— Доброе утро, герой, — бросила Чарли с едва скрываемым сарказмом, перехватив его сонный взгляд. — Завтракать будешь? Если, конечно, ты еще не отправился на тот свет.

— Это что за вторжение? — буркнул Том, с трудом поднимаясь с жесткого матраса и морщась из-за затекших мышц. Ночь была мучительной, приступы накатывали один за другим, и теперь мир казался ему назойливо ярким и невыносимо шумным.

Чарли скрестила руки на груди и одарила его таким взглядом, словно оценивала перед покупкой:

— Решила подкормить тебя, пока окончательно не откинул копыта, — ехидно пояснила она, отводя глаза и отбрасывая со лба надоедливую прядь волос.

Том усмехнулся, пристально разглядывая напряженную фигуру девушки:

— И во сколько мне обойдется твоя забота?

— Будешь должен, — отрезала Чарли и демонстративно уселась на один из стульев, закинув ногу на ногу.

Том покачал головой, подошел к кастрюле и с подозрением заглянул внутрь. Ярко-зеленое содержимое по виду, предназначалось для медленного и мучительного убийства, а не для утреннего употребления.

— Это твое фирменное блюдо? — с иронией спросил он. — Приворотное зелье или отрава?

— Если будешь продолжать в том же духе, принесу и второе, — невозмутимо парировала Чарли, хотя в уголках ее губ промелькнула короткая улыбка. — Ешь уже, привереда.

Том зачерпнул немного супа, с сомнением поднес ложку ко рту и попробовал. Вкус оказался неожиданно приятным, хотя он скорее позволил бы себя пытать, чем признался бы в этом вслух. Чарли не отрывала от него взгляда, явно ожидая вердикта.

— Ну? — не выдержала она.

— Терпимо, — бесстрастно заключил Том, продолжая уверенно опустошать кастрюлю и старательно скрывая довольную ухмылку.

С завтраком было покончено быстро, но настроение сразу же испортилось, когда Том принялся за менее приятные дела — стянул окровавленный носок и начал осматривать глубокий порез на ноге, оставшийся после вчерашней драки в гравибусе. Чарли подобралась при взгляде на рану и процедила:

— У тебя хоть одно утро без кровопролития бывает?

— Конечно, — солгал Том, швыряя испачканный носок в сторону и потирая висок. Жалость была последним, что ему хотелось видеть на ее лице, хотя тайно он был благодарен за неожиданную заботу. — Что новенького?

Чарли встряхнула головой, словно прогоняя ненужные мысли, и, развернув виртуальное окно комма, перекинула ему ссылку.

— Беспорядки. Все как обычно. Хотя… есть и новенькое.

Том открыл видеофайл. Звука не было. Трансляция шла с летящего над центром города дрона. Он то поднимался, то снижался, огибал углы зданий. Том с детства не был в центре, но все-таки узнавал отдельные части сектора. Дрон завис над входом в кубическое белое здание, известное каждому на планете. Изображение замерло, в кадре оставались высокие непрозрачные двери с выгравированным на них подобием круглого глаза — эмблемой «Поддержания».

Двери разъехались, из них выбежал человек. Седой, упитанный, в тесном сером костюме, он резво двинулся к дороге. За ним спешила помощница в очевидно неудобной узкой юбке. К груди она прижимала папки, из которых торчали бумаги, часть из них, казалось, вот-вот вывалится и улетит. Дрон отдалился, увеличивая охват камеры. Парочка вышла к обочине, мужчина нервно набирал что-то на комме, через трансляцию было заметно, с каким трудом ему это давалось — слишком дрожали руки.

Из дверей показались еще двое в костюмах. Эти не спешили, остановились у входа, левый прокричал что-то длинное вслед уходящим. Девушка обернулась, дернула в ответ плечами, все-таки потеряв пару листов. На дорогу опустился гравимобиль, мужчина забрался в него, снова высунулся и что-то рявкнул. Девушка заметно вздрогнула и залезла тоже. Машинка рванулась прочь быстрее, чем ее автоматическая дверь успела закрыться.

— Крысы бегут с корабля, — язвительно прокомментировала Чарли.

— Значит, скоро корабль пойдет ко дну, — мрачно пробормотал Том. — Не знаешь, что там у них творится?

— Лучше не лезть, — отрезала Чарли, явно избегая его взгляда.

Том пристально изучал ее напряженный профиль, и его вновь накрыло неприятное чувство, что девушка что-то от него скрывает.

— Чего уставился? — заметила она его интерес.

— Пытаюсь понять, не решила ли ты меня прикончить.

— Хотела бы — давно бы уже прикончила, — парировала Чарли.

Том неожиданно усмехнулся, внезапно оценив ее едкий характер и прямоту, которые она не пыталась скрывать.

Впрочем, нервировала его сейчас не Чарли, а обстановка в городе. Перекрытый центр означал, что дело с поиском хоть сколько-нибудь оплачиваемой работенки обстояло совсем плачевно. Это без учета того, что формально перемещаться по всей столице ему можно было, но вот неофициально рекомендовалось не покидать свой сектор. Нейтралка нейтралке рознь. Сохраненное в комме сообщение с суммой так и стояло перед глазами. Список доступных вакансий оказался предсказуемо бесполезным. Заниматься бывшему члену враждебной Коалиции разрешалось только тяжелым и грязным трудом, который давно не выполнялся людьми. Оплата соответствовала общему впечатлению.

Том помедлил, затем вызвал на комме Винса. Лицо бывшего друга появилось в виртуальном окне. Винс был зол и уж точно не желал мило беседовать.

— Жить надоело? — процедил тот вместо приветствия.

— Пока нет, — спокойно ответил Том. — Тебе помощь, случайно, не нужна?

Глава 15. Шарлотта

Я едва успела договорить про работу, как Том вскочил и за пару шагов очутился прямо передо мной. Его взгляд потемнел, став тяжелым и опасным, а в глазах вспыхнула неприкрытая злость. Я отступила и тут же ощутила за спиной жесткую стену, которая лишила меня шанса отойти еще дальше.

— Вот зачем ты здесь, Чарли? — процедил он сквозь зубы, уперев ладони в стену по обе стороны от моей головы.

— Том, успокойся! — Я попыталась придать голосу уверенность, но он прозвучал слабее, чем хотелось бы. Я попыталась его оттолкнуть, но это оказалось бесполезно — он даже не пошевелился.

— Думаешь, я твоя очередная пешка? Чья ты марионетка? Федерация? «Поддержание»? — прошипел он, наклоняясь ближе, и его дыхание коснулось моей щеки.

— Ничья, черт побери! — вспыхнула я, изображая возмущение. — Я сама по себе и тебе об этом уже говорила!

Он прищурился, изучая мое лицо, и в глубине его взгляда мелькнуло что-то новое: болезненное и тревожное.

— Тогда почему я тебе не верю? — спросил он с надрывом. В его глазах мне почудилось мучительное сомнение.

— Потому что ты вообще никому не веришь, — ответила я, едва узнавая собственный голос.

Повисла пауза. Он замер, не отводя от меня взгляда, и в этот момент все вокруг померкло: комната, тихие звуки улицы, даже мое упрямство. Мои пальцы сильнее сжали ткань его футболки, цепляясь за нее так, как если она могла удержать меня от падения в пропасть, куда я стремительно летела.

Том наклонился еще ниже, сократив расстояние до минимума. Я ощутила его дыхание на своих губах — жаркое и сбивчивое, от него внутри плавилось что-то важное и давно спрятанное.

Он замер на секунду, будто сомневаясь в правильности происходящего. Затем его взгляд снова встретился с моим, и последняя преграда рухнула окончательно.

Наши губы соприкоснулись — вначале осторожно, пробуя эту грань, но мгновение спустя Том прижал меня к стене всем телом, превращая поцелуй в отчаянный, глубокий и властный, стирая из моей памяти все, что было до этого. Я ответила сразу, теряя контроль, полностью растворяясь в ощущении его губ, сильных рук, притягивающих меня еще ближе.

Мои пальцы скользнули вверх по его шее, зарываясь в волосы на затылке. Он тихо застонал, усиливая поцелуй, и мир вокруг нас исчез, оставив только нас двоих в центре бушующего огня. Сейчас не существовало ни «Поддержания», ни опасностей, ни интриг — лишь Том и это непреодолимое притяжение, возникшее так внезапно, что сопротивляться ему было невозможно.

Поцелуй длился бесконечно долго — страстный, болезненный и необходимый. Том отстранился, словно очнулся и осознал, что пересек невидимую границу. В его глазах отразились противоречивые чувства, которые он явно не собирался мне показывать.

— Чарли… Что ты делаешь? — ехидно поинтересовался он.

Эти слова отрезвили меня, возвращая в жестокую реальность.

— Чарли?! — выдавила я, стараясь спрятать смущение за раздражением. — Это ты на меня чуть не набросился!

Том отступил на шаг. В его глазах появилась привычная язвительная усмешка, а голос прозвучал насмешливо:

— Вот как? А по-моему, это ты висла у меня на шее, дорогая.

— Мечтать не вредно, — фыркнула я. — У тебя галлюцинации, Том. Тебе точно нужно к врачу.

Он усмехнулся, потер затылок и снова посмотрел на меня с легким вызовом:

— Так что там насчет работы? Или это и была твоя «особая вербовка»?

Я выдохнула, чувствуя, как злость на саму себя становится сильнее.

— Да, я могу найти тебе работу. Но мне нужно время. Легальную должность для хаарс сейчас получить не проще, чем билет на Луну. Вероятно, придется пользоваться менее официальными каналами.

— Ты — и сомнительные каналы. Какая неожиданность, — заметил он, скрестив руки на груди и явно наслаждаясь моей реакцией. — И сколько тебе понадобится времени?

— День-два, не больше. Как только появятся варианты, я дам знать, — бросила я.

Он уже собирался ответить очередной колкостью, но комм на его запястье мигнул сообщением. Том быстро пробежал текст глазами и нахмурился.

— Что случилось? — спросила я, заметив перемену в его настроении.

— Ничего важного, — ответил он, не глядя на меня. — Мне нужно идти.

Он подошел к двери и открыл ее, ясно давая понять, что разговор окончен.

— Думаю, на сегодня достаточно.

Прозвучало, будто Том завершил исполнение неприятной обязанности. Я вздохнула, подавляя раздражение, и вышла в подъезд не оборачиваясь.

Вернувшись к себе, я захлопнула дверь и остановилась посреди комнаты, пытаясь разобраться в собственных чувствах. Злость смешивалась со смущением так тесно, что понять, какое из них сильнее, было невозможно.

Я активировала окно комма и начала набирать сообщение Финну:

«Нужно проследить кое за кем по Сети. Сейчас скину…»

Пальцы зависли над кнопками, в душе поднялась тревога и сомнения. Втягивать Финна и Фукса в эту игру прямо сейчас было опасно. Если поспешу, могу все испортить.

Выругавшись сквозь зубы, я стерла текст и закрыла окно.

«Рано еще, Чарли», — напомнила я себе. Рано.

Глава 16. Том

Маленькая заброшенная железнодорожная станция тонула в густых вечерних тенях. Одинокий домик из красного кирпича с облупившейся крышей напоминал старую декорацию забытого фильма. Грубые доски, прибитые наискось к окнам и двери, и выцветшие, местами непристойные рисунки на стенах подчеркивали ощущение запустения. Из трещин в серых бетонных плитах перрона вызывающе торчала чахлая трава.

Том обошел станцию уже в третий раз, внимательно прислушиваясь к каждому шороху и всматриваясь в сгущающуюся темноту. Никого. Ни малейшего движения, лишь ветер с тихим посвистом пробирался сквозь щели старого строения. В очередной раз проверив комм, Том поморщился. Незнакомец явно не торопился. Сообщение пришло от майора, и пока не было особых причин не доверять тому, кто когда-то практически заменил отца.

«Отлично, — язвительно подумал Том. — В следующий раз буду назначать встречи в баре. По крайней мере, можно будет согреться, пока тебя динамят».

С тяжелым вздохом он опустился на перекошенную деревянную лавку, вытянул перед собой ноги и уставился на отполированные колесами рельсы. Вдалеке мелькнул слабый огонек, и вскоре мимо с грохотом пронесся небольшой грузовой поезд.

Ветер протащил по перрону фантик. Он противно шелестел, задевая о камни, и Том с неожиданной грустью подумал, как не хватает тут листьев. Настоящих. Опавших, подхваченных ветром, взмывающих вверх. Не хватает весеннего сладковатого запаха, наполняющего воздух над убежищами Коалиции. Нести дозор весной особенно приятно, настолько, что ребята готовы все правила нарушать, чтобы получить долгожданное «наказание» вне очереди.

Том с улыбкой посмотрел на траву под ногами. Живую. Участь городских деревьев ее еще не постигла.

Все вокруг казалось искусственным, стылым и бесполезным, словно он сам перестал быть частью живого мира. Том помотал головой, отбрасывая эти мысли прочь. Не самое удачное время, чтобы становиться сентиментальным идиотом.

Ветер усилился, пробираясь под куртку и заставляя ежиться от холода. Том растер замерзшие руки, поморщившись от ноющей боли в раненой ноге. Сидеть вот так, беззащитно ожидая встречи с непонятно кем, ему совсем не нравилось. Хотелось сделать хоть что-то, но оставалось ждать и наблюдать.

Наконец в пустоте зазвучали шаги, заставив инстинктивно напрячься. Том не повернул головы, изображая абсолютное равнодушие, когда незнакомец сел рядом. Молча вытянул перед собой ноги в широких синих брюках, свисающих до земли и пачкающихся в пыли. Положил на колени перчатки. Знак доброй воли, теперь специальный материал не заглушал сигнал чипа. Том хмыкнул, не удержавшись, — слишком пафосным показался этот жест. Был в нем и второй смысл — блокировать чипы простым гражданам запрещалось. Человек обозначил свое место в пищевой цепочке.

Несколько долгих секунд оба молчали, словно проверяя друг друга на прочность. Том боковым зрением рассматривал незнакомца: дорогой костюм, безупречная осанка, жесты, отточенные до автоматизма — слишком явная игра в силу и статус. Что-то внутри неприятно насторожилось, и Том едва заметно напрягся, чувствуя, как за маской равнодушия пробуждаются инстинкты, отточенные на службе.

— Знакомое лицо, — проговорил человек с изысканной вежливостью, которая ощущалась нарочито насмешливой, неприятно царапающей нервы.

— Не могу ответить взаимностью, — отозвался Том, повернув голову и смерив собеседника равнодушно-оценивающим взглядом.

— Добро пожаловать домой. Нравится у нас? — продолжил незнакомец с явным издевательским подтекстом, полностью игнорируя ледяные интонации собеседника.

— Деревьев не хватает, — язвительно прокомментировал Том, позволяя себе тонкую насмешку. — А так почти курорт.

Человек издал похожий на хихиканье звук.

— Действительно, — согласился он и продолжил деловым тоном: — Убивал?

Том ощутил этот вопрос физически, как внезапный удар. Он едва удержал себя от мгновенной реакции, пальцы непроизвольно дернулись, будто хотели сжаться в кулаки. Он с трудом сохранил неподвижность, и ответ прозвучал с едва заметным напряжением:

— Нет, не довелось.

— Понимаю, понимаю, — сочувственно протянул незнакомец, хотя ясно было, что никакого сочувствия он и не думал испытывать. — Война уже не та, что раньше. «Поддержанию» теперь нужны «объекты», а не трупы. Ты, наверное, это знаешь лучше других.

Куртка прилипла к спине. Была эта нелепая игра слов намеком или случайностью? Проверкой?

Человек встал. Ветер трепал широкие штанины, притягивая к ним взгляд Тома.

— Тебе позвонят через семь минут. Советую ответить.

И, не оборачиваясь, удалился.

Ветер прошелестел знакомым фантиком в обратном направлении. Откуда-то пахнуло дымом.

— Дешевый фокус, — плюнул ему вслед Том и поежился.

Глава 17. Том

Низкая одноместная машина покачивалась на выбоинах дороги, увозя Тома все дальше от привычного мира. Том смотрел в окно, уткнувшись взглядом в беспросветный мрак улиц и стараясь подавить раздражение и чувство уязвимости. Полет на гравимобиле мог бы окончательно вывести его из равновесия, а так он хотя бы видел землю. Хаарс ненавидели, когда их отрывали от нее.

На город опустилась ночь, дорогу без фонарей лишь изредка освещали незатемненные окна. Потом, стоило машине пересечь красную голографическую полосу-стену, отделяющую закрытый центральный сектор от остальных, пропали и они. Никаких протестантов Том не заметил, зато удивился, что полоса никак не отреагировала на ее пересечение. Похоже, он незаметно для себя обзавелся пропуском. Или, что вероятнее, машине разрешался въезд независимо от наличия пассажиров. Ее хозяин должен был обладать нехилым влиянием, чтобы подобное устроить. Широкие дороги центра пустовали, фонари не горели. Дома появлялись и исчезали в окне безжизненными темными силуэтами, в них не было ни огонька, ни признака жизни. К обочинам жались припаркованные гравимашинки, брошенные дожидаться возвращения хозяев. Том попал в город-призрак.

Вскоре дома сменил серый забор, высокий и гладкий, а судя по тускло светящимся знакам — еще и под напряжением. Такими огораживали особо опасные объекты. Вдоль забора мостились жилые фургоны для временных рабочих и фуры с не различимыми в темноте надписями. Смахивало на большую стройку.

Машина остановилась в полной тишине и сама открыла дверь. Том вышел, расправил плечи, пытаясь выглядеть увереннее перед скрытыми наблюдателями.

Перед ним возвышались белые стены корпорации «Поддержание», казавшиеся особенно зловещими в ночном свете. Вдоль крыши плавно двигались охранные дроны. Рельефный символ-глаз на дверях словно наблюдал за каждым шагом. Том невольно скрестил руки на груди. Створки разъехались сами, приглашая его в просторный сумрачный холл.

Справа, за полуоткрытой дверью охраны, мерцали голубоватые мониторы, но никого не было видно. Из глубины холла вышла хрупкая девушка в белом костюме, оценивающе осмотрела Тома и жестом предложила следовать за собой.

Лифт медленно двигался вниз, усиливая ощущение неопределенности. Девушка молчала, прижавшись к стене и избегая контакта, отчего Том почувствовал себя заразным пациентом. Он перенес вес на здоровую ногу, скрывая дискомфорт.

Кабина остановилась, но девушка приложила ладонь к панели, и они поехали дальше. Когда двери открылись, перед ними простерся ярко освещенный безликий коридор минус седьмого этажа с одинаковыми дверями и номерами вместо надписей на табличках. Том почувствовал головокружение от резкого света и запаха антисептика.

Неожиданно одна из дверей распахнулась, и прямо в Тома с возмущенным криком врезался человек в мятом белом халате, на ходу поправляя очки.

От вездесущего антисептика жжет глаза, горечь во рту не исчезает даже во время еды.

— На выход, на выход. — Кто-то тыкает бластером в спину, толкает по бесконечному коридору. Боль сводит с ума, и Том не знает, что заставляет его держаться на ногах. Упрямство?

«Сегодня не кормили, — думает он, с трудом продвигаясь вперед. — Зато продезинфицировали, не жалея этого вонючего дерьма. На трупы еду не переводят, а улики надо смыть заранее, м?»

— Давай, шевели ногами. Свежий воздух ждет.

Впереди открывается дверь, за ней нет ничего, кроме яркого белого света.

— Эй, все нормально? Нормально? — Человек в халате повис у него на руке, заглядывая в лицо возбужденно-круглыми глазами. — Может, на свежий воздух?

— Нормально, — повторил за ним Том, отлипнув от шершавой стены и потирая ушибленное плечо.

— Что же вы от меня так шарахнулись-то! — сокрушался человек, заламывая руки. Гримасы на его лице за несколько секунд отразили весь спектр чувств от злости до ужаса и отчаяния. — Простите, прошу! Не ожидал кого-то тут сбить в такое-то время! Право, за какое чудовище вы меня приняли?

— За белое, — прошептал Том почти беззвучно, человек не смог бы услышать.

Но тот вздрогнул, едва различимо.

— Вы куда-то спешили, доктор Фелльманн, — с нажимом в голосе напомнила девушка.

— Да. Простите, — смутился человек в халате, хватая Тома за руку и пожимая ее. — Простите.

И тут человек заметил шрам на запястье Тома. Отпрянул, дерганым движением взъерошил волосы на макушке, и без того торчащие в разные стороны. Краска сошла с бледных щек, а мешки под глазами, напротив, налились синевой.

— Простите. Я действительно очень спешу.

Дверь в конце коридора отличалась от остальных: не автоматическая, без таблички или сенсора. Ее украшала старомодная округлая ручка, какие встречались на исторических снимках. Девушка толкнула ее, прилагая заметные усилия, скрипнул давно не смазанный механизм. Пропустила Тома вперед, но заходить не стала. Послышался глухой удаляющийся стук каблучков.

Небольшой кабинет пустовал, длинный стол светился растянутым по всей поверхности виртуальным окном терминала. Том взглянул с удивившим его безразличием: пару лет назад он бросился бы к нему и потратил все время на угадывание пароля в надежде передать Коалиции что-нибудь ценное. Пару лет назад он был мальчишкой, желавшим изменить мир. Выяснить, кем он стал теперь, недоставало времени.

Часы на стене пробили полночь, привлекая внимание. Нога болела. Том плюхнулся в одно из кресел для посетителей, рассматривая имитацию окна на стене. В голове опустело, тревоги испарились, уступив место усталости.

— Вижу, вы нашли чем себя развлечь, — констатировал скрипучий голос, от звука которого у Тома дрожь пробежала по затылку. Смутившись, он прекратил ковырять подлокотник. Дурная привычка, но ждать, ничем не занимая пальцы, он плохо умел: те сами пускались исследовать доступные поверхности.

Вошедший человек засмеялся, неприятно посвистывая, словно легкие у него были пробиты. Обошел комнату и приблизился к столу, позволяя себя разглядеть, присел в высокое кресло, вставил в специальное крепление серебристую трость с круглым набалдашником. Волевое лицо покрывали морщины, седые волосы были тщательно уложены, в глубине ясных глаз отражались усталость и — Тому совсем не понравилась возникшая ассоциация — жажда. Человек лукаво улыбался и внимательно следил, подмечая каждое движение или реакцию. Том стиснул зубы. Он всегда считал себя никудышным актером, а тут еще и не понятно, во что приходится играть.

Глава 18. Шарлотта

В который раз я остановилась у окна, постукивая пальцами по подоконнику и пытаясь унять тревогу, которая растекалась по телу подобно каплям раскаленного металла. На коммуникаторе часы отсчитывали секунды, каждая из которых тянулась бесконечно, как издеваясь над моей беспомощностью.

Том должен был уже вернуться. Но вместо того, чтобы услышать его раздражающе-спокойный голос или увидеть язвительную улыбку, я продолжала мерить шагами квартиру, напоминая себе загнанного зверя, ищущего выход из клетки собственных страхов.

Я стояла, упершись лбом в холодное стекло и устремив взгляд вниз, на темную пустынную улицу в надежде заметить хоть что-то, напоминающее его уверенную походку. Но улица оставалась пустой и безмолвной, словно весь мир замер, предоставив меня личным тревогам.

— Ну куда ты, черт возьми, влез на этот раз? — процедила я сквозь зубы, оттолкнувшись от окна и снова открывая комм. Пальцы нервно набрали имя Тома, но его статус оставался серым и безжизненным.

Меня накрыла волна бессилия. Я начала печатать сообщение Финну, теперь решительно и быстро:

«Пробей по сети Тома Радина. Срочно!»

Но опять остановилась, не отправив. Я ощутила внутренний протест: то была черта, которую я уже однажды переступила, и это стоило мне слишком дорого. Разве не так я потеряла Лиз, ринувшись вперед без малейшего сомнения?

Смахнув окно коммуникатора, я потерла лицо ладонями, стараясь сбросить напряжение. Но бездействовать было хуже, чем рисковать. Рассвет вытеснял ночь, серые тени в комнате становились все прозрачнее, и я все еще оставалась на месте, разрываемая сомнениями.

— К черту! — пробормотала я и, не позволяя себе новых раздумий, нажала вызов.

Финн ответил спустя несколько секунд, его голос прозвучал бодро и раздражающе беспечно:

— Что, снова кто-то исчез среди ночи? Тебе определенно нужно пересмотреть круг общения, Чарли.

— Финн, заткнись и послушай меня! — оборвала я его, не скрывая паники, прорвавшейся в голосе. — Мне нужно срочно пробить кое-кого.

Он замолчал и тут же посерьезнел, уловив мое настроение:

— Кого именно?

— Том Радин, хаарс, — выпалила я.

На линии повисла долгая пауза. Я стиснула кулаки, ощущая, как тело напряглось в ожидании ответа.

— Чарли, — осторожно произнес Финн, подбирая слова, — по моей информации, твой Радин официально числится мертвым. Ты уверена, что…?

— Абсолютно! — оборвала я, чувствуя, как гнев вытесняет страх. — Он живее всех живых. Просто найди его!

Финн вздохнул и перестал спорить:

— Ладно, погоди минуту… Так, погоди… — Он снова замолчал, и в тишине комнаты я услышала щелканье клавиш. — Есть сигнал. Радин сейчас в медцентре в старой Восточной нейтральной зоне...

Я вскочила так резко, что стул позади меня опрокинулся и с грохотом упал на пол. Но я и не взглянула на него.

— Спасибо!

— Адрес?

— Прекрасно знаю, где это место.

— Эй, Чарли, ты там аккуратней, слышишь? — донесся до меня голос Финна, но я уже закрывала окно комма.

Выбежав из квартиры, я направилась к медцентру, на ходу застегивая куртку и ощущая, как утренний холод проникает под одежду. Том, конечно, не был беспомощным, но одна мысль, что он в эту минуту спокойно занимается своими делами без моего ведома, заставляла меня нервничать сильнее, чем я была готова признать.

Каждый шаг давался с трудом, и причина крылась не в беспокойстве за его здоровье — уж этот тип всегда умел выпутываться. Меня гораздо больше тревожило то, каким образом он оказался в медцентре, откуда у него взялись деньги на клинику и, главное, кто за это заплатил. Если Том уже успел раздобыть средства, значит, он начал действовать самостоятельно. Это не входило в мои планы и было опасно.

Я ускорила шаг, чувствуя, как ногти впиваются в ладони, и пообещала себе хорошенько вбить в его упрямую голову, кто здесь контролирует ситуацию. Упустить Тома из виду даже на несколько часов означало добровольно отдать ему инициативу. А я не относилась к тем, кто позволяет таким наглым и дерзким типам отбиваться от рук.

Глава 19. Том

Низкая одноместная регенерационная камера глухо гудела, и от этого монотонного звука Тома начинало мутить. Он прекрасно знал, что так и должно быть — мать еще в детстве объяснила, что организм не успевает адаптироваться к слишком быстрому обновлению клеток. Но легче от этого почему-то не становилось. Том плотно закрыл глаза, сосредоточившись на дыхании и стараясь не думать о том, какую огромную сумму только что перевел лысому администратору за эту сомнительную «привилегию».

Наконец механизм камеры щелкнул, и крышка отъехала в сторону, выпуская его наружу. Том осторожно сел, опустил босые ноги на холодный пол и зябко поежился от контраста температур. Несколько секунд он сидел неподвижно, внимательно прислушиваясь к ощущениям. Ломота действительно исчезла, привычная пульсирующая боль в висках перестала донимать. Но слабость и легкая тошнота все еще оставались, как напоминание о его первой неудачной попытке воспользоваться подобным аппаратом много лет назад. Тогда после сканирования их с матерью просто выставили за дверь больницы, едва взглянув на результаты. Эпизод из прошлого неприятно кольнул, и Том поморщился.

Отогнав эти мысли прочь, он оделся, машинально проверил карманы.

Следовало подождать несколько минут, прежде чем куда-то идти, и Том в который раз развернул на комме досье на Патрика Фукса, полученное от Бригера.

Оно содержало уйму ненужных подробностей вроде цвета глаз и любимого сорта чая. В прошлом гениальный биоинженер, а потом и ксенобиолог, Фукс проработал в «Поддержании» без малого шестьдесят лет: налаживал контакты с хаарс, принимал участие в разработке договора по обмену знаниями и технологиями. В последние годы Фукс занимался изучением и воспроизведением доставшихся «Поддержанию» — проще говоря, украденных у хаарс — медицинских технологий. Фукс смог выпустить собственный прототип регенерационной камеры или был к этому близок — не хватало ему как финансирования, так и консультаций от «правообладателей».

Местонахождение Фукса после того, как он покинул корпорацию, значилось неизвестным, гравимашина — проданной, а особняк в западном секторе пустовал в ожидании новых арендаторов. Еще на Фуксе висела куча неоплаченных счетов за ремонт транспорта. «Дерьмовый должен быть транспорт, если его даже машиной не назвали», — подумал Том. Судя по расшифровкам счетов, так и было: ремонтировали там все, до чего смогли дотянуться.

К досье прилагалось много фотографий, на большинстве была женщина, красивая, но грустная: проблемы не покидали ее, даже когда она улыбалась. Даже когда стояла в свадебном платье, обнимая Фукса. Сам он фотографировался редко.

Один из снимков привлекал внимание: сидящий на лавке Фукс, лет на пятнадцать моложе, чем на своих последних изображениях, на руках у него спящий младенец, виднеется лишь крошечная спинка с выпирающими сквозь тонкую синеватую кожу позвонками.

Тошнота прошла, тело давало знак, что пора двигаться дальше.

Поднявшись на лифте и выйдя на крыльцо медцентра, Том невольно зажмурился от яркого утреннего солнца, которое резануло глаза и усилило головокружение. Сделав глубокий вдох, он замер, стараясь не выдать, что не в лучшем состоянии.

— Ты где был всю ночь?!

Он вскинул голову и едва сдержал улыбку. Чарли стояла в нескольких шагах, скрестив руки на груди и сверля его гневным, почти убийственным взглядом. Она с трудом контролировала себя, и Том неожиданно почувствовал странное удовлетворение от того, что смог довести ее до такого.

— Серьезно, Чарли? Ты что, всю ночь не спала и страдала по мне? — саркастично произнес он, демонстративно ухмыляясь.

Она фыркнула, закатив глаза и приняв привычную колючую позу.

— Размечтался, Радин. Я просто проверяю, не потратил ли ты зря мое время. И не увел ли мои деньги. Я, знаешь ли, рассчитываю получить половину твоей оплаты за посредничество.

— Понятно. — Том театрально кивнул. — Тогда, может, прогуляемся, а я тебе расскажу обо всех моих приключениях?

Чарли вздохнула, явно решая, хочет ли она и дальше слушать его издевательства, но все же шагнула вперед и молча присоединилась к нему.

Они двинулись по пустынной улице, и несмотря на ее показательную неприязнь, Чарли держалась довольно близко, периодически кидая на него подозрительные взгляды. Том отметил, что идти рядом с ней оказалось неожиданно приятно, и это слегка заглушило все еще мучившую его тошноту.

— Так ты собираешься мне рассказывать, где пропадал, или продолжишь молчать и загадочно улыбаться? — не выдержала наконец Чарли, сверля его взглядом исподлобья.

— Ах, да, совсем забыл, — вздохнул Том, изображая раскаяние. — Увидел одно объявление, решил проверить. Предлагали работу, но ничего не вышло. Зато щедро заплатили за молчание.

Она, остановившись, схватила его за рукав и заставила развернуться лицом к себе. В ее глазах мелькнуло неподдельное беспокойство и легкая паника. Том видел, как ее зрачки расширились, и это вызвало у него странную смесь удовольствия и тревоги одновременно.

— Ты что, серьезно? Пошел непонятно куда и не сообщил мне? Я всю ночь ломала голову, не убили ли тебя уже где-нибудь в подворотне!

Искренний гнев Чарли неожиданно развеселил Тома, и он рассмеялся, глядя на ее взволнованное лицо.

— Ого, вот это поворот. Не думал, что мое благополучие настолько тебя волнует.

Она дернула плечом, отстраняясь и снова принимая равнодушный вид, но на ее щеках горел румянец.

— Ну ты и самоуверенный кретин, Радин, — огрызнулась она, снова двинувшись вперед. — Просто мне нужно было знать, стоит ли мне паковать вещи и исчезать отсюда или у нас еще есть шанс сорвать банк.

Они молча прошли несколько кварталов, пока не оказались в небольшом парке. Легкий ветерок приятно холодил кожу, утреннее солнце пригревало спину, и Том впервые за долгое время ощутил себя почти нормально.

— Давай угостишь меня кофе в качестве компенсации за мои страдания, — решительно сказала Чарли, направляясь к автомату с напитками. Куртку она сняла и теперь тащила в руках.

Глава 20. Том

Том неспешно допивал кофе, расслабленно откинувшись на спинку скамейки и наблюдая за Чарли, которая стояла и сосредоточенно листала что-то в комме. Девушка хмурилась, перебирая окна виртуального интерфейса, и он невольно улыбнулся, заметив, как Чарли слегка прикусывала нижнюю губу каждый раз, когда попадалась какая-то неприятная информация. Маленький жест был забавным и одновременно притягательным — Том поймал себя на мысли, что готов смотреть на это хоть целый день.

Но спокойное созерцание закончилось, когда с противоположной стороны парка послышался торопливый топот. Том лениво повернул голову и увидел молодого парня с растрепанными светлыми волосами, который бежал прямо к ним, отчаянно размахивая руками, как если собирался вот-вот взлететь.

— Чарли! Эй, Чарли, стой! — громко крикнул парень, чуть не споткнувшись о корень дерева, выпирающий из земли.

Чарли напряглась, повернулась к Томy и бросила на него злой обвиняющий взгляд, точно он лично был виноват в том, что этот человек решил испортить им утро. Том едва заметно улыбнулся в ответ, наслаждаясь ее раздражением, и испытал неожиданную вспышку легкой ревности — кого это еще принесло?

— Кто это? — поинтересовался он, разглядывая парня с показным безразличием.

— Один знакомый идиот, — сквозь зубы процедила Чарли, шагнув вперед и словно желая остановить гостя раньше, чем тот подойдет слишком близко. — Финн, какого черта ты тут делаешь?

Финн остановился, тяжело дыша и широко улыбаясь, словно был горд тем, что все-таки не упал, и тут же перевел взгляд на Тома. Его глаза расширились, а на лице возникло выражение детского восторга, будто он встретил ожившую легенду.

— Чарли, обалдеть! Он реально живой! — выпалил он с неподдельным удивлением, совершенно не замечая того, как она начала краснеть от гнева. — Я думал, ты шутишь! А он стоит тут, как ничего и не случилось!

Чарли громко заскрипела зубами и прикрыла глаза, собирая остатки выдержки, чтобы не придушить Финна прямо на месте.

— Финн! — произнесла она очень медленно, словно объясняя очевидные вещи ребенку. — Ты мозг хоть иногда включаешь, прежде чем что-то говорить?

Финн виновато улыбнулся и пожал плечами, теперь понимая, что сказанул лишнего. Его взгляд метался между ней и Томом, и на лице появилась растерянность и легкая паника.

— То есть ты ему ничего не сказала? — уточнил он, точно это что-то меняло. — И что теперь делать?

— Да скажи уже, зачем ты сюда притащился, — процедила Чарли, нервно сжав кулаки. Ее выводило из себя присутствие Финна и его неумение держать язык за зубами.

Финн прочистил горло и повернулся к Тому, стараясь изобразить деловой вид:

— Короче, мне нужна твоя помощь. Ну, точнее, не мне. Одному важному человеку. Только вот человек этот… он хаарс, и просто так к нему не подойдешь. Нужен кто-то такой же, иначе сразу поймет, что неладно. — Финн замолчал, перевел дыхание и добавил: — Работа совсем легкая! Надо всего-то передать одну маленькую штучку, не больше монеты размером.

Том, внимательно слушая его сбивчивую речь, краем глаза заметил, как Чарли напряглась еще сильнее. В ее взгляде вдруг появилась какая-то лихорадочная сосредоточенность, словно она внезапно осознала, что может получить от ситуации определенную выгоду. Он усмехнулся и обратился к Финну.

— Очень интересно, — ответил Том с легкой иронией. — Что за «маленькая штучка»?

— Да датчик самый обычный! Безвредный абсолютно! — Финн принялся энергично махать руками, будто это добавляло достоверности его словам. — Положишь его рядом, и все. Совсем ничего сложного, честно!

— А вот зачем конкретно… — протянул Том, переводя взгляд на Чарли, намекая, что ее ответ интересовал его больше.

— Подробности потом, — вмешалась Чарли, снова активируя комм и демонстрируя полную невозмутимость, хотя пальцы ее слегка дрожали. — Ты слишком много вопросов задаешь, Том. Мы же профессионалы, верно?

Финн, ухватившись за ее слова, с облегчением закивал:

— Да, именно! Подробности ближе к делу. Сейчас скажи, ты в принципе согласен?

— Мы? — переспросил Том, делая акцент на этом слове и переводя взгляд на Чарли, чувствуя приятную, почти победную теплоту от того, что она сама признала себя частью общего дела. — Значит, ты тоже в деле?

— Я посредник, — тут же отрезала она, стараясь скрыть замешательство. — И половина оплаты моя.

— Правда! — поспешно подтвердил Финн, энергично кивая, будто это могло убедить Тома окончательно. — Там сумма очень неплохая, поверь!

Том с трудом удержался от улыбки, видя, как Чарли пытается изображать серьезного бизнес-партнера. На самом деле он уже был готов согласиться, просто чтобы увидеть ее дальнейшие реакции и еще раз ощутить тот странный азарт, который возникал рядом с этой девушкой.

— Ладно, считайте, что я согласился, — неторопливо произнес он, наслаждаясь облегчением в ее глазах. — Но подробности жду как можно скорее.

Финн шумно выдохнул, энергично помахал им рукой и поспешно ретировался обратно по дорожке, явно боясь задержаться еще хоть на секунду.

— Спасибо, что подыграл, — сказала Чарли, устало опускаясь возле него на лавку. — Мог ведь и послать нас обоих.

Том улыбнулся, слегка дотронулся до ее руки кончиками пальцев и отметил, как она вздрогнула, но не отстранилась.

— Мне начинает нравиться вытаскивать тебя из неприятностей, — произнес он, ловя ее растерянный, но неожиданно теплый взгляд. — Пойдем уже, пока еще кого-нибудь не спасли случайно.

Она негромко рассмеялась и легко коснулась его плеча в ответ:

— Пойдем.

И, шагая рядом с ней, Том впервые за долгое время почувствовал, что оказался в нужном месте и с нужным человеком, хотя и не совсем был уверен, готов ли себе в этом признаться.

Глава 21. Шарлотта

Том отправился отдохнуть, оставив меня в одиночестве, и остаток дня тянулся мучительной бесконечностью.

Я бродила по квартире, и стены сжимались вокруг меня, становясь тесными и душными, точно пытаясь вытолкнуть наружу. Одиночество превратилось в тяжелое, почти физическое ощущение, от которого не было спасения. Еще немного, и я рисковала окончательно потерять остатки рассудка в этой оглушающей пустоте.

Не выдержав, я схватила куртку и выбежала на улицу, чуть не хлопнув дверью. Вечер окончательно вступил в свои права, окрасив небо в глубокий бархатный цвет с редкими тусклыми звездами, будто кто-то небрежно рассыпал по черному полотну мелкие крошки соли. Свежий воздух обжег легкие и немного прояснил сознание, позволяя сделать первый за день нормальный вдох.

Я направилась в единственное место, способное сейчас послужить убежищем, — тот бар, в который мы с Финном когда-то ткнули пальцем на карте. «Наш бар», с его приглушенным янтарным освещением, мягкими джазовыми мелодиями и уютной атмосферой, всегда спасал от навязчивых воспоминаний и лишних вопросов. Сегодня я надеялась найти там покой.

Однако вместо привычной полутьмы и свободных столиков я застала оживленную толпу. Замерла на пороге, борясь с желанием развернуться и уйти обратно, но мысль о пустой квартире оказалась гораздо страшнее. Сжав кулаки и натянув равнодушную маску, я прошла внутрь, протискиваясь к столику в дальнем углу — и единственному пустующему, — откуда могла наблюдать за происходящим, оставаясь незамеченной.

Я заказала лимонад, чтобы занять руки, и уставилась на пузырьки, поднимающиеся со дна стакана. Мысли возвращались к Тому, хотя я изо всех сил старалась отогнать их. Но стоило прикрыть глаза, как тут же возникала его ироничная ухмылка, насмешливый взгляд и раздражающе уверенная походка. Я устало потерла переносицу, злясь на себя за эту слабость, и едва не подпрыгнула, услышав знакомый голос у самого уха:

— Шарлотта Грейсон? Не верю своим глазам!

Я повернулась, едва удержав стакан, и увидела перед собой нагло улыбающееся лицо Сэма — бывшего коллеги из службы безопасности «Поддержания», того еще любителя совать нос в чужие дела.

— Давно не виделись, — процедила я, заставив себя улыбнуться и стараясь не показать, как сильно он меня напугал.

Сэм, не спрашивая разрешения, уселся напротив, заказал себе пиво и, сложив руки на столе, принялся разглядывать меня с преувеличенным интересом, словно ожидая, что я сейчас выдам какую-то важную тайну.

— Столько времени прошло, а ты совсем не изменилась, — произнес он с улыбкой, которая выглядела фальшивее дешевой театральной маски.

— Люди меняются, — отозвалась я, отвернувшись и изображая интерес к пузырькам в лимонаде. — Просто не всегда это заметно.

— Пожалуй, — согласился он с наигранной задумчивостью и наклонился ближе, понизив голос: — Слышал, ты теперь не при делах. Это правда или только слухи?

Сердце болезненно сжалось, в груди поднялся тревожный холод, но я не позволила себе выдать эмоции.

— Правда. Уже давно не занимаюсь тем, чем раньше. Или у тебя другие сведения?

Сэм отпил из своего бокала и усмехнулся с явным удовольствием: похоже, чувствовал, какое напряжение вызвали его слова.

— Твое имя иногда всплывает в интересных местах, — продолжил он.

— Приятно знать, что меня еще вспоминают, — спокойно парировала я, тщательно скрывая беспокойство.

— О, вспоминают, — улыбка его стала шире, — правда, не всегда добрым словом.

Я выдержала его взгляд, не дрогнув, и лишь когда он наконец поднялся, хлопнув ладонью по столу, смогла выдохнуть.

— Береги себя, Шарлотта, — бросил он напоследок, — и старайся не попадаться на глаза тем, кто о тебе не забыл.

— Спасибо за заботу, — процедила я сквозь зубы, ощутив облегчение только после того, как он скрылся за дверью.

Я едва успела сделать глубокий вдох, когда за спиной прозвучал новый голос —веселый и до боли знакомый. Я повернулась и встретилась взглядом с Финном, который без приглашения уселся напротив, забрал мой стакан и сделал большой глоток.

— Ну что, красотка, снова призраков прошлого ловишь? — подмигнул он.

Внутреннее напряжение начало понемногу отпускать, и я невольно улыбнулась в ответ.

— Слишком часто меня вспоминают в последнее время, Финн, — призналась я, пожав плечами. — Эти призраки никак не хотят меня отпускать.

Финн внимательно смотрел на меня поверх стакана, хитро улыбаясь:

— Знаешь, Шарлотта, а я вот заметил кое-что интересное. Ты сегодня больше нервничала не из-за того идиота Сэма, а совсем по другой причине. Признайся честно, ты ведь реально втюрилась в своего «зомби»?

— Что?! — возмутилась я громче, чем хотела, и несколько человек с интересом оглянулись на нас.

Финн рассмеялся, наслаждаясь моей реакцией:

— Да брось, Чарли, я же вижу тебя насквозь. Ты буквально сияешь, когда думаешь о нем.

— Ты придурок, — пробормотала я, опустив глаза и теребя край салфетки. Лицо горело. — Никто тут не сияет. И не думала я о нем.

— Конечно, — саркастично согласился он, — я тебе полностью верю.

Я вздохнула и все же призналась:

— Финн, честно скажи, я ведь действительно вляпалась?

Он неожиданно серьезно посмотрел на меня, улыбнулся и накрыл мою ладонь своей:

— По самые уши, дорогая. Но иногда это приятно, знаешь ли.

Я улыбнулась, ощутив неожиданную легкость в груди, и впервые за долгое время решила, что вляпаться в Тома Радина — не самое страшное, что могло со мной случиться. Пока он меня не вспомнил…

Глава 22. Том

Погода стояла восхитительная, далекие звезды на вечернем небе, едва различимые сквозь городское освещение, подмигивали ему, ветер гнал навстречу запах свежей выпечки, а душа требовала приключений. Даже нога, которую регенерационка медцентра обходила стороной, о себе не напоминала. Деньги были хорошим началом, а возможный выход на базы данных «Поддержания» — неожиданным призом. Что, если там действительно есть ответы? Что, если они помогут спасти ему жизнь? Том так увлекся этой мыслью, что перестал беспокоиться о подозрительном заказе. Просто повезло, бывает. Должно же хоть раз повезти? После всего, что он уже пережил.

Знакомый дом вырастал впереди, посматривая сверху вниз редкими незатемненными окнами. Том посчитал этажи и поискал взглядом «стандартное помещение».

Вздрогнул.

Сердце пропустило удар, а затем ускорилось, спеша наверстать упущенное. Том забрал влево, стараясь не выглядеть слишком уж подозрительно, и, не сбавляя шага, направился к соседнему дому. Дошел до угла, осмотрелся, сделав вид, что проверяет комм. Никого не заметил и, держась вдоль стены, двинулся к своему подъезду.

На единственном окне «стандартного помещения» была задернута бордовая штора.

Том ощутил, как напряглись мышцы. Дверь подъезда шикнула, распознавая его чип, и он мысленно выругался, в очередной раз проклиная современные технологии, открывающие двери каждому, чей идентификатор внесен в систему. Успокаивало только то, что удаленный доступ к его комму сейчас был заблокирован, хотя полностью отключить встроенный чип так и не удалось.

Подъезд встретил его приглушенным светом, почти полумраком. Окна были затемнены, и от этого окружающее пространство казалось каким-то тревожным, нереальным. Том замер, настороженно вслушиваясь в тишину, словно ожидая нападения прямо здесь. Но ничего подозрительного не последовало.

Когда за спиной бесшумно открылся лифт, он дернулся и обернулся: напряжение отпустило лишь тогда, когда увидел выходящую женщину с ребенком. Они прошли мимо, не взглянув в его сторону, а Том выдохнул и направился к лестнице, решив не испытывать судьбу еще раз.

Подняться пешком на пятый этаж оказалось сложнее, чем он предполагал. В висках застучало, дыхание сбилось, а ноги неприятно налились тяжестью. Том замер перед квартирой Чарли, прислушиваясь и пытаясь понять, стоит ли сейчас вообще тревожить ее. Но ему требовалось убедиться, что с ней все в порядке.

Задернуть штору могла только она, но не стала бы делать этого просто так. От Тома не укрылось, как Чарли глянула на нее в первый день. Она явно знала этот шифр. В Коалиции из десятка различных сигналов чаще всего использовали два: синий — нужна помощь, красный — уже нет. А не нужна она обычно становилась, когда объект полностью переходил в руки врага. Или субъект, если был приказ кого-то охранять. Красную ракету, запрограммированную на полет над несколькими наблюдательными пунктами Коалиции, выпускал последний умирающий.

«Группа уничтожена — помощь больше не нужна».

Синее затемнение на окне или бордовая шторка…

Том осторожно постучал по двери, стараясь не шуметь слишком громко, но та неожиданно распахнулась, будто Чарли стояла за ней, дожидаясь его появления.

— Ты где, черт возьми, шлялся?! — прошипела она, хватая его за рукав и буквально втаскивая в квартиру. Дверь захлопнулась сразу, отрезав их от внешнего мира.

Чарли была непривычно встревожена. Ее обычно аккуратная прическа была теперь растрепана, на щеках выступил румянец волнения, а взгляд нервно метался по комнате.

— Что происходит? — спросил Том, чувствуя, как ее тревога передается ему.

Она бросила быстрый взгляд на потолок и почти прошептала:

— Они наверху. Слышишь?

Том замер, прислушиваясь. Сверху действительно доносились тихие шаги — неторопливые, размеренные, как если кто-то намеренно демонстрировал свое присутствие.

— Кто это? — спросила Чарли и придвинулась ближе к нему, словно инстинктивно искала защиты.

— Видимо, твои поклонники, — процедил Том, хотя в груди что-то неприятно кольнуло.

Она отмахнулась, продолжая бросать взгляды на потолок:

— Моих поклонников так сразу не услышишь. Эти ребята явно не стремятся остаться незамеченными.

Том заметил, как нервно она поправляет прядь волос, и почувствовал странное желание защитить ее от всего этого хаоса.

— Что вообще случилось? Почему ты оказалась у меня?

Чарли выдохнула и с явным раздражением бросила:

— Я решила, что у тебя будет безопаснее. Увидела этих типов в окно и не смогла отделаться от паранойи. Сначала подумала, что они пришли ко мне — точнее, к идиоту-хозяину, потому что квартира буквально забита всякими нелегальными штуками, — и была уверена, что ищут именно его. Я спряталась у тебя, чтобы переждать. Но эти ребята вошли именно в твою квартиру, уверенно так, будто у них был ключ. Пришлось реагировать.

Том удивленно вскинул бровь:

— Реагировать?

Она нехотя призналась, почти с вызовом:

— Ну да, пришлось немного наорать на них. Сказала, что я ответственная за подъезд и проверяю жалобы на запах гари. Они такого явно не ожидали и выставили меня за дверь, посчитав сумасшедшей.

Том подавил смех, представив сцену противостояния, и лишь едва заметно фыркнул:

— Не ожидал от тебя таких героических подвигов.

— Пошел ты, — бросила она в ответ, но губы ее дрогнули в едва сдерживаемой улыбке. — Главное, я жива.

Том кивнул. Он знал, кто это мог быть — слишком уж хорошо сложился пазл из угроз Винса и внезапных посетителей. Проклятый коммуникатор, выдававший его местоположение.

— И ты не подумала отправить мне сообщение? — спросил он почти без укора, больше удивляясь, чем злясь.

Чарли раздраженно вздохнула, шагнула ближе и ткнула пальцем ему в грудь:

— Я отправила тебе около сотни сообщений, Том. Только у тебя, похоже, комм выключен.

Ее лицо оказалось так близко, что Том на мгновение забыл, как дышать. Он виновато опустил взгляд, мысленно чертыхнувшись.

Глава 23. Том

Дверь Том оставил приоткрытой, и из глубины подъезда донеслись приглушенные голоса. Он нахмурился и торопливо шагнул на кухню, лихорадочно перебирая почти пустые полки в поисках хоть чего-то полезного. Дрожь прошла по телу, когда пальцы наткнулись на длинный нож. От холодной стали он поморщился, будто коснулся чего-то грязного и мерзкого. Слишком много шрамов, слишком много боли — воспоминания тут же ожили, вспыхнули, обожгли.

Он вернул нож на место и шумно выдохнул, услышав позади осторожные шаги Чарли.

— Ничего подходящего? — голос ее звучал напряженно, но с оттенком иронии.

— Лучше без ножей, — хмуро бросил он, не оборачиваясь.

Чарли не стала спорить, только нервно теребила край куртки, которую успела натянуть, наблюдая за тем, как он одним движением отрывает тонкую металлическую ножку у шатающегося столика.

— Гениально. Собрался драться или чинить мебель? — Сарказм в ее голосе хоть как-то сгладил нервозность.

— Пока не решил, — ответил Том, вслушиваясь в шаги за дверью.

Голоса в подъезде звучали громче и веселее — видимо, какая-то подвыпившая компания, не поместившись в лифт, поднималась наверх. Едва люди прошли мимо, Том выскользнул наружу. Чарли последовала за ним, морщась от каждого звука.

Возле двери «стандартного помещения» Том замер, жестом указав Чарли прижаться к противоположной стене. Та закатила глаза, но послушно замерла, глядя на него.

Он слышал негромкие уверенные шаги внутри своей квартиры. Слишком уверенные для обычных воров.

Том махнул Чарли в сторону звонка. Та побледнела, замотала головой, но он настойчиво повторил жест. Нужна была всего одна секунда замешательства.

Чарли нажала на панель и отскочила назад, словно звонок мог ее укусить.

Дверь распахнулась, и в коридор вывалился грузный мужчина с недовольным лицом.

— Ты с первого раза не поняла? — рявкнул он, двигаясь на Чарли.

— Видимо, нет, — спокойно произнес Том, вгоняя ножку стола ему под колено.

Незнакомец взвыл от боли и упал, не успев толком понять, что произошло. Последовал короткий решительный удар в висок, и тело обмякло.

— Проверь пульс, — бросил Том.

— Ты бы еще попросил меня провести реанимацию, — пробормотала Чарли, но склонилась над мужчиной. — Жив, но будет очень недоволен, когда очнется.

Том проигнорировал ее последнее замечание и, достав из кармана противника бластер, тут же направил его на дверь.

Оттуда вышел еще один гость, и Том почувствовал, будто в грудь ему врезали кулаком. Винс выглядел почти так же, как в воспоминаниях, разве что взгляд стал более холодным и жестоким.

— Ну привет, избранный, — процедил Винс, растягивая слова. — Соскучился?

— Видишь, в гости зашел, — отозвался Том, стараясь звучать спокойнее, чем ощущал себя на самом деле. — Я тебе так важен?

— Ублюдок, — ласково произнес Винс, и это прозвучало страшнее любого крика.

Том продвинулся вперед. Винс отступал вглубь «стандартного помещения», поддерживая желание остаться наедине, чтобы без свидетелей рвать друг другу глотки. Сзади послышался грохот: Чарли зачем-то столкнула тело на ступеньки, из открытых карманов посыпалась какая-то дрянь. Девушка влетела в квартиру за Томом и принялась закрывать дверь, плохо попадая в кнопки на панели, а потом шмыгнула в сторону ванной, видимо, решив отсидеться там.

«Лучше б снаружи осталась», — успел подумать Том, а сам с грустной усталостью спросил Винса:

— Зачем?

— Зачем? Я доверил тебе самое важное. Сказал, как мне нужно в город. Сказал, что кончаются места. И что ты сделал, тварь? Занял последнее. Мое по праву.

Он не кричал, не срывался на эмоции. В голосе звучало ядовитое презрение.

— Я не знал.

— Чего ты не знал? А еще врал, что не собираешься ехать. Я тебе сразу не поверил, врать ты ни хрена не умеешь!

— Почему сразу не пришел? Не сказал?

Лицо у Винса стало такое, словно ему плюнули в последнюю, с трудом добытую порцию еды.

— Слишком долго пришлось выяснять, какой «друг» устроил мне такую подлость. Не мог же на тебя подумать.

Том вдруг отчетливо понял: независимо от того, что он скажет или сделает, ничто между ними уже не изменится.

— Места будут еще, нейтралку расширяют. Мне было нужнее.

— Радин, тварь ты редкостная, — прошипел Винс, его глаза влажно блестели. — Да кто ты такой, чтобы судить, кому нужнее? Да лучше б ты сдох там, откуда ты, как крыса, снова выполз.

Том пожал плечами, не выпуская его из прицела, от напряжения сводило спину. Может, и лучше. Было время, когда и он так считал. Он сделал несколько шагов вдоль стены, приближаясь к окну. Винс повторил движение в противоположную сторону. Кровать между ними казалась неодолимой преградой и чем-то вроде ринга одновременно. Тома интересовала сумка, он почувствовал облегчение, заметив ее на полу. Краем глаза он видел Чарли. Она медленно, по сантиметру приближалась к Винсу от дверей ванной, прижимая что-то к груди.

— Я не просил твое место, только одно из последних, — попытался отвлечь его разговорами Том. Хоть какой-то шум.

— А я просил, меня невеста ждала!

— Не дождалась?

— Не дожила, — побагровел Винс. — Исправить хотела то, что ты испортил. Купить мне место в следующей волне.

Том начинал догадываться, что произошло. Места раздавали по очереди, но всегда оставался шанс подкупить кого-то впереди, а стоило это дорого. Ему просто повезло, что он был прыщом на заднице у майора.

— Как? — только и смог спросить он.

«Хрупкая она».

Винс улыбался, страшно, нечеловечески, неосознанно.

— Ввязалась в тестирование какого-то дерьма из «Поддержания». «Препарат для улучшения жизни, абсолютно безопасный», — процитировал он. — Из-за тебя.

— Мне жаль.

— Не смей! Даже не смей. Она думала о том, как вытащить меня из ада, не о себе. А ты только о своей драной шкуре. Ты ее не стоишь.

Сказать стало нечего, а исправлять — тем более. Винс был прав и заблуждался одновременно. Том лишь понял, что все закончится здесь.

Глава 24. Шарлотта

Он схватил меня так, что тело вздрогнуло от неожиданности. Я болезненно ощутила спиной грубую поверхность стены и инстинктивно попыталась оттолкнуть его, но Том только сильнее впился пальцами в мои плечи. Его глаза были абсолютно безумными — темными, чужими, будто он смотрел не на меня, а сквозь, куда-то далеко в прошлое.

«Все, конец. Он вспомнил», — пронеслась в моей голове паническая мысль, и перед глазами замелькали картинки того страшного дня: взрыв, предательство, моя вина и мои ошибки, за которые я заслуживала любого наказания. Но даже понимая это, я не собиралась стоять и ждать, пока он со мной расправится.

— Отпусти! — рявкнула я с напускной злостью, пытаясь вложить в приказ как можно больше уверенности.

Том не слышал меня. Его взгляд не изменился, остался таким же мрачным, словно он видел призраков прошлого, а я была лишь предметом, мешающим ему.

Адреналин ударил по нервам, пробуждая рефлексы. Выкрутившись в сторону, я попыталась ударить Тома локтем в грудь, надеясь застать врасплох. Он слегка качнулся, явно удивленный моим сопротивлением, и хватка немного ослабла — ровно настолько, чтобы я могла вырваться.

Я рванулась к двери, чувствуя себя загнанным зверьком, но успела сделать всего один шаг — Том настиг меня, его пальцы болезненно сжали мое запястье, и он грубо развернул меня обратно к себе.

— Хватит! — закричала я прямо ему в лицо, стараясь перекрыть свой страх вспышкой ярости. — Ты в своем уме вообще?!

Том наклонился так близко, что его лицо оказалось всего в нескольких сантиметрах от моего. Я ощущала тепло его дыхания, и этот близкий, почти интимный жест неожиданно сбил мой напор. Том застыл, точно удивленный тем, что делает. Именно эта короткая заминка дала мне шанс снова вырваться.

Я дернула руку вниз, стараясь высвободиться, но Том оказался сильнее и быстрее. Теперь он зафиксировал оба моих запястья и поднял их вверх, к стене. Я попыталась сопротивляться, но Том только сильнее прижался ко мне, полностью обездвиживая. Я с ненавистью смотрела в его лицо, ощущая одновременно злость и нарастающий страх.

— Замолчи, Чарли. — Голос звучал низко, сдавленно, почти рычанием, и от этого тона по коже пробежали неприятные мурашки.

Я замерла, глядя в его глаза, и вдруг поняла, что помимо ужаса и боли внутри зарождается нечто совершенно иное. Нечто опасное, горячее и абсолютно неправильное. Я отчаянно пыталась отрицать это, заглушить вспыхнувшую реакцию, но не получалось.

Его кожа горела сквозь одежду, каждая мышца была напряжена, готовая к чему-то опасному. Меня охватило чувство, совершенно не подходящее ситуации — странное, необъяснимое влечение, смешанное с паникой.

— Отпусти, — повторила я, но теперь голос прозвучал почти робко, выдавая мой внутренний конфликт.

Том ослабил хватку, но не отодвинулся ни на сантиметр, словно не доверяя ни мне, ни самому себе. В его взгляде вдруг мелькнуло что-то иное: удивление, сомнение, растерянность. Как если только сейчас он увидел меня, а не собственные кошмары.

Его дыхание замедлилось, и я ощутила разочарование от того, что он явно собирался отступить. Это совершенно нелепое ощущение меня и напугало, и разозлило одновременно.

Он отпустил мои руки.

Я подняла взгляд, заглядывая ему прямо в глаза, и заметила, что он борется не меньше моего — борется с собой, с этой странной химией, возникшей между нами вопреки здравому смыслу. Его губы были слишком близко, но он все еще не двигался, давая мне последний шанс все прекратить.

Почти непроизвольно моя рука поднялась, пальцы дотронулись до его щеки. Я осознавала всю абсурдность своего жеста в этот момент. Том вздрогнул, точно мое прикосновение пробудило в нем что-то дремлющее, опасное.

Не раздумывая больше, Том прижал меня к себе еще крепче, полностью лишая возможности сбежать. Теперь это уже не казалось пугающим — скорее, болезненно приятным и невыносимо правильным.

Его губы почти касались моих, я чувствовала тепло его дыхания и отчаянно ждала поцелуя, который должен был либо все окончательно испортить, либо спасти. Том замер в миллиметре от меня, медлил, мучил, словно хотел заставить меня саму принять решение.

— Ты уверена в этом? — спросил он, бросая вызов и предупреждая, что обратной дороги не будет.

Каждая клетка моего тела кричала ему «да», хотя разум отчаянно сопротивлялся и приказывал остановиться, не делать очередной ошибки. Но сейчас мне было уже все равно, сколько ошибок я совершила.

— Чарли, — прошептал он едва не угрожающе. — Если… я не смогу остановиться.

Я понимала, что это не пустая угроза. Мы стояли слишком близко к краю, балансируя на опасной грани между желанием и неизбежной катастрофой. Но именно в этот момент я отчетливо осознала: если сейчас сделаю шаг назад, буду жалеть до конца своих дней.

— Тогда не останавливайся, — выдохнула я, не веря собственным словам.

Его глаза вспыхнули, словно я только что ответила на его вызов. Он грубо запустил пальцы в мои волосы, заставляя меня вскинуть голову. Я уже приготовилась к поцелую, но вместо этого Том остановился у самого моего уха и хрипло, с едва уловимой иронией прошептал:

— Жаль, что ты остригла волосы. Длинные мне нравились больше.

От этих слов внутри все оборвалось, сменяясь ледяным ужасом. Меня бросило одновременно и в жар, и холод, а в голове пронеслась единственная паническая мысль:

«Он все-таки вспомнил!»