Пробуждение.
Будильник зазвонил ровно в 6:30, как и каждый будний день последние пять лет. Василиса, не открывая глаз, шлёпнула по нему ладонью – и услышала треск.
Экран телефона вспыхнул неестественно ярким синим светом, по нему поползли радужные волны, а из динамика донесся шёпот, слишком чёткий для сонного утра:
– Проснись… уже пора…
Голос был женским, но не электронным – живым, будто кто-то наклонился и прошептал прямо в микрофон.
Вася резко села на кровати, сжимая треснувший телефон.
– Чёрт… опять…
Вчера взорвалась лампочка в ванной. Позавчера микроволновка включилась сама и грела пустую тарелку, пока не задымилась. А две недели назад все розетки в её комнате на полдня перестали работать – электрик только развёл руками: «Такого не бывает».
Она провела пальцем по экрану – трещина была тёплой, будто стекло нагрелось изнутри.
– Вася! – из кухни донёсся голос мамы. – Опять копаешься?
– Иду! – автоматически крикнула она в ответ, но не двигалась с места, глядя, как по трещине пробегают крошечные искры.
– Со мной что-то не так, – подумала она впервые за долгое время.
Не "я сошла с ума", а именно – "что-то не так".
Потому что безумие – это когда ты один видишь то, чего нет. А если вещи вокруг ведут себя странно… может, это не ты сломалась?
Может, это мир ненастоящий?
Город-призрак.
Метро в час пик было адом.
Вася вжалась в угол вагона, стараясь не дышать на спину мужчины в потрёпанном костюме, который нависал над ней, как гора. Его портфель вонял старыми бумагами и чем-то кислым – как будто там внутри гнило мясо.
Вдруг ей в затылок ударил холодок.
– Ты не отсюда, – прошептал кто-то прямо у неё за ухом.
Она резко обернулась.
Рядом стояла старушка в сиреневом платке, её сморщенные пальцы сжимали потрёпанную сумку с вышитым котом.
– Вы… мне?
Старушка улыбнулась, обнажив единственный жёлтый зуб.
– Тебя зовут давно, девочка. Только слушать надо уметь.
– Кто зовёт? – Вася почувствовала, как по спине побежали мурашки.
– Те, кто спит под камнями. Те, кто шепчется в проводах. – Старуха ткнула костлявым пальцем в её рюкзак. – Твой телефон не сломался. Он проснулся.
Поезд резко затормозил, старушку качнуло, и она растворилась в толпе, будто её и не было.
Вася стояла, сжимая поручень, пока пальцы не заболели.
– Я не сошла с ума, – повторила она про себя.
Но если нет – то что тогда происходит?
Школа – последнее прибежище скуки.
Уроки сливались в одно серое пятно.
Даже Лиза, обычно болтливая, сегодня зевала и клевала носом.
– Ты в порядке? – спросила Вася на перемене, тыкая подругу в бок.
– Скучно, – потянулась та. – Как будто всё вокруг… ненастоящее.
Василиса едва не поперхнулась.
– Ты тоже это чувствуешь?
– Что?
– Ничего…
Но в голове крутилось: "Значит, не мне одной".
Лиза вдруг прищурилась.
– Ты опять видела что-то странное?
– Нет! – слишком быстро ответила Вася.
– Врёшь. У тебя лицо всегда такое, когда ты врёшь.
– Какое?
– Как у кота, который съел… ну, ты поняла.
Вася хотела отшутиться, но в этот момент в классе погас свет.
Не просто выключился – лампы лопнули одна за другой, с тихим хрустом, будто кто-то давил невидимые виноградины.
Тьма длилась всего секунду.
Когда свет вернулся, на парте перед Василисой лежал клочок бумаги.
– Не игнорируй приглашение, – было написано корявым почерком.
Она подняла глаза.
Напротив, через весь класс, сидел незнакомый парень в чёрном худи.
Он смотрел прямо на неё.
И улыбался.
Кофейня, где всё не так.
«Ковчег» прятался в переулке, который даже на картах обозначался пунктиром.
Бариста – новый, с хищными скулами и слишком зелёными глазами – кивнул им, как старым знакомым.
– Для вас уже готово.
– Мы ничего не заказывали, – нахмурилась Вася.
Он поставил перед ней чашку с дымящимся напитком цвета ночного неба.
– Вижу тех, кто на грани, – прошептал он так тихо, что Лиза не услышала. – Пей. Пока не передумала.
Вася сделала глоток – и мир взорвался.
Видение:
Она стояла в том же «Ковчеге», но теперь это было нечто большее.
Полки ломились от склянок с мерцающими жидкостями. На стенах висели не картины, а застывшие моменты – вот девушка в плаще бежит по крыше, вот старик разговаривает с деревом, вот…
– Вась!
Лиззин голос вернул её в реальность.
Чашка была пуста. Бариста исчез.
– Ты… ты это видела? – прошептала Вася.
– Что? Ты выпила кофе и застыла. Я тебя минут пять трясла!
Лиза наклонилась ближе.
– Ты меня пугаешь.
Вася хотела засмеяться, но в этот момент заметила тень за стойкой.
Не просто тень.
Фигуру.
Высокую, слишком худую, с пальцами, которые были… длиннее, чем должны быть.
Она моргнула.
Тени не стало.
Но на стойке остался отпечаток – пять царапин, будто от когтей.
Дом, который наблюдает.
Вечером, когда мама ушла на ночную смену, Вася осталась одна.
Трещина-дракон на потолке моргнула.
– Нет, – резко сказала она вслух. – Этого не было.
Но книги на полке сами перелистывали страницы.
Вода в стакане закрутилась воронкой.
А за окном, в темноте, что-то шевельнулось – слишком большое, чтобы быть кошкой.
Полночь.
Письмо упало на подоконник с лёгким звоном, будто ударилось о невидимый колокол.
Конверт был холодным на ощупь.
Чернила светились.
Бессонная ночь.
Письмо лежало на столе, словно живое.
Василиса ворочалась в кровати, но стоило ей закрыть глаза, как страницы учебников на полке начинали шелестеть, а тени в углу комнаты сгущались в странные очертания. В три часа ночи она окончательно сдалась, села у окна и уставилась на конверт.
– Это всего лишь чья-то глупая шутка, – пыталась убедить себя Вася.
Но когда лунный свет упал на синюю ленту, та заиграла переливами, словно сотканная из северного сияния. А печать... печать дышала. Тончайшие завитки спирали медленно вращались, образуя новые узоры.
Она протянула руку –
– Треск.
Трещина-дракон на потолке внезапно разветвилась, удлинившись на полметра. По стене поползли влажные следы, складываясь в слова:
"ОНИ УЖЕ ИДУТ".
Вася вскочила, сердце колотилось так, что отдавалось в висках. В тот же миг за окном что-то большое задело ветки деревьев – слишком высоко для кошки, слишком тихо для птицы.
Утро знаков.
Лиза ждала её у метро с двумя стаканами кофе, но её обычно жизнерадостное лицо было бледным.
– Ты выглядишь хуже, чем я, – сказала Вася, принимая стакан.
– Спасибо, – фыркнула подруга. – Ты не отвечала на сообщения.
– Я... вырубилась.
Лиззин взгляд стал пронзительным.
– Мне снился странный сон. Ты была в старом парке, окружённая деревьями... у которых были глаза. А сзади... – она сглотнула, – сзади кто-то шёл за тобой. Что-то в чёрном плаще.
Вася почувствовала, как по спине побежали мурашки.
– Это просто сон.
– Ты сама-то веришь в это? – Лиза схватила её за руку. – Вчера вечером, когда я вышла из душа, все зеркала в квартире были покрыты инеем. В мае! А на стекле кто-то написал...
Она замолчала, когда все уличные фонари вдруг погасли.
Три секунды полной темноты.
Когда свет вернулся, на асфальте перед ними лежал дубовый лист – осенний, жёлто-красный.
Посреди весны.
Школьные аномалии.
Учительница литературы, всегда строгая и невозмутимая, вдруг замолчала на полуслове, уставившись на Васю.
– Вы... – её голос дрогнул, – что вы такое?
Класс затих.
– Я ничего не делала! – Вася растерялась.
– Ваши глаза... – учительница отступила назад, будто увидела что-то ужасное.
Лиза сунула ей в руки карманное зеркальце.
В отражении зрачки Васи были...
...фиолетовыми.
Всего на мгновение.
Но учительница уже выбежала из класса, бормоча что-то про "знамения" и "возвращение древних родов".
Встреча с Демьяном.
После уроков Вася обнаружила того самого парня в чёрном худи – он опёрся о стену у школьного выхода, будто ждал её.
– Тебе пора, — сказал он просто.
– Кто ты вообще такой?
– Демьян. — Он наклонился ближе, и Вася разглядела золотые искры в его карих глазах. – Если ты не придёшь сегодня, они найдут тебя первыми.
– Кто "они"?
– Те, кто уже стучится в твои сны.
Он сунул ей в руку смятый листок – карту парка "Рассветный" с отметкой у старого дуба. Когда Вася подняла голову, чтобы задать следующий вопрос, Демьяна уже не было.
Но на асфальте, где он стоял, дымились обугленные следы ботинок.
Город пробуждается.
По дороге домой город начал вести себя... странно.
Граффити на стенах меняли очертания, когда Вася проходила мимо. В лужах отражалось небо, но не сегодняшнее – какое-то другое, с тремя лунами. А однажды, обернувшись, она увидела, как её собственная тень не успела за ней повернуть – и на секунду осталась стоять, наблюдая за ней.
Когда она остановилась у своего подъезда, из темноты выскользнул чёрный кот с белым пятном на груди в форме ключа.
– Мяу, – сказал он, и Вася поняла:
– Иди. Пока не поздно.
Переломный момент.
Ночь.
Вася сидела на кровати, сжимая в руках письмо и карту. За окном что-то скреблось – слишком громко для ветки, слишком осознанно для животного.
– Я схожу с ума, – подумала она.
– Или уже сошла.
Но когда скрежет за окном повторился, она вдруг поняла – это не галлюцинация. Это выбор.
Она встала, надела куртку и вышла в ночь.
Врата в иное.
Парк "Рассветный" в предрассветных сумерках выглядел иначе – более старым, более настоящим.
Ворота были заперты массивной цепью.
– Пропустите меня, – прошептала Вася.
Замок щёлкнул.
Цепь упала со звоном.
И парк... вздохнул.
Деревья зашелестели, хотя ветра не было. Тропинка, которой не было на карте, вилась между стволов, веду к огромному дубу, чьи корни напоминали сплетённые пальцы.
А под деревом стоял пожилой мужчина в серебристом плаще.
– Василиса Игнатьева, – улыбнулся он. – Мы ждали тебя... около трёхсот лет.
За его спиной воздух дрожал, как над раскалённым асфальтом, и сквозь него угадывались очертания высокого здания – старого особняка с витражными окнами.
Над входом висела вывеска:
"Академия Вещих Снов".
Переход через границу миров.
Василиса замерла перед дрожащей воздушной пеленой, за которой угадывались очертания величественного здания. Её пальцы непроизвольно сжали края куртки, а в горле стоял ком.
– Первый шаг всегда самый трудный, – сказал профессор Морозов, и в его голосе звучало понимание. – Но ты уже сделала главное – решилась прийти.
Она глубоко вдохнула, ощущая, как странный трепет пробегает по коже. Воздух перед ней был не просто тёплым – он вибрировал, словно живой.
– Что будет, если я... передумаю? – спросила Вася, не отрывая взгляда от мерцающего портала.
Морозов усмехнулся:
– Тогда ворота закроются. Но они уже почувствовали тебя. И будут ждать.
Сердце бешено колотилось. Она сделала шаг.
Мир взорвался светом.
Тысячи искр заплясали перед глазами, холод и жар одновременно пробежали по телу, а в ушах зазвучал странный звон – будто кто-то ударил по хрустальному колоколу.
Когда зрение вернулось, перед ней возвышался готический особняк, которого не могло быть в центре города.
Академия Вещих Снов.
Здание дышало древностью. Стены из тёмного камня были покрыты резными узорами – при ближайшем рассмотрении Вася поняла, что это движущиеся сцены из славянских мифов:
На левом пилястре – Перун, мечущий молнии, причём сами молнии вспыхивали настоящими миниатюрными зарницами.
На правом – Велес, ведущий танец духов леса, и крошечные ветви шевелились под невидимым ветром.
Над входом – Макошь, ткущая полотно судьбы, и нити на её прялке переливались, как живая радуга.
Сама дверь была сделана из черного дерева с серебряными жилами. Вместо обычной ручки – ладонь из бронзы, словно приглашающая коснуться.
– Это Проверяющая Длань, – пояснил Морозов. – Она определит, достойна ли ты войти.
Вася сглотнула, но прежде чем она успела испугаться, её рука сама потянулась вперёд.
Бронзовая ладонь ожила и мягко сомкнулась вокруг её пальцев.
На секунду всё тело пронзила боль – не острая, а глубокая, будто кто-то заглянул прямо в душу.
Затем дверь бесшумно распахнулась.
– Поздравляю, – улыбнулся Морозов. – Ты прошла.
Внутренний двор: первое знакомство с магией.
Попав внутрь, Вася застыла, поражённая.
Внутренний двор Академии был живым:
Фонтаны с водой, которая меняла цвет в зависимости от настроения проходящих мимо. Когда мимо пробежала взволнованная девушка с книгами, струи стали алыми.
Летающие книги – одни неслись сломя голову, другие ленительно перелистывали страницы прямо в воздухе. Один увесистый фолиант даже сердито щёлкнул корешком по голове зазевавшегося студента.
Учебные группы – в одном углу юноша с закрытыми глазами удерживал в воздухе дюжину камней, в другом – компания что-то варила в котле, откуда периодически вырывались зелёные всполохи.
Но больше всего Василису поразило дерево.
Оно росло прямо посреди двора – огромный ясень с серебристой корой. Его ветви простирались так высоко, что терялись из виду, а между листьев мерцали крошечные огоньки, словно светлячки.
– Древо Познания, – пояснил Морозов. – Его корни уходят в самую сердцевину мира. Иногда оно... дарит листья тем, кого считает достойным.
Как будто в ответ на эти слова, с верхней ветки медленно отделился серебристый лист и, кружась, опустился прямо к ногам Васи.
Она наклонилась, чтобы поднять его, и в тот же момент:
– Новичок!
Громкий голос заставил её вздрогнуть.
Испытание дарований.
К ним приближалась женщина в синем одеянии, с волосами, собранными в десяток мелких косичек. Каждая косичка была перевязана колокольчиком, но они не звенели – вместо этого издавали едва слышный шёпот.
– Профессор Ветрова, – представилась она, внимательно оглядывая Васю. – Заведующая испытаниями. Ты опоздала на неделю, но раз уж Морозов тебя привёл...
Она щёлкнула пальцами, и в воздухе появились три предмета:
Ключ, покрытый патиной времени – от него веяло холодом подземелий.
Перо с чернильным пятном – при взгляде на него в ушах начинался шелест страниц.
Зеркало в деревянной оправе – его поверхность была мутной, как вода в лесном озере.
– Выбери один, – сказала Ветрова. – Не думай. Протяни руку.
Вася хотела взять перо (она всегда любила книги), но пальцы сами потянулись к зеркалу.
В момент прикосновения:
Стекло затянулось туманом.
По комнате разнёсся запах дыма и сушёных трав.
В глубине отразилась старуха у костра – её повторяющийся сон.
Но теперь она видела детали:
Это была не просто старуха, а жрица в ритуальных одеждах.
На её груди висел амулет – точно такой же, как трещина-дракон на потолке Васиной комнаты.
Вокруг сидели другие люди, и все они смотрели прямо на Васю сквозь зеркало.
– Любопытно, – пробормотал Морозов. – Редкий дар сновидений плюс родовая память. Последний такой случай был в 1823 году.
Система Академии.
После испытания Василисе устроили экскурсию. Академия оказалась сложным организмом:
Факультеты:
Огненных знаков – изучали боевую магию, пламенные руны.
Водных пророчеств – работали с предсказаниями, зеркалами.
Земных артефактов – специалисты по древним предметам и защитным чарам.
Воздушных слов – магия голоса, заклинаний, шепота.
Библиотека:
Книги здесь дышали.
Некоторые фолианты были прикованы цепями – "буйные", как объяснил Морозов.
В дальнем углу стоял шкаф с дверцей в виде совиного лица – "для особых запросов".
Первое пробуждение в новом мире.
Василиса проснулась от резкого стука в дверь, но несколько секунд не могла понять, где находится. Солнечные лучи, проникавшие через витражное окно, рисовали на деревянном полу причудливые узоры, которые медленно перемещались, словно живые. Комната пахла свежескошенной травой и чем-то ещё – возможно, грозой перед дождём.
– Подъём, новичок! Через пятнадцать минут завтрак, а потом – вводный курс по основам магической безопасности! – раздался за дверью звонкий голос.
Вася села на кровати, и в этот момент заметила нечто странное. На её левой ладони, там, где вчера она прикоснулась к магическому зеркалу, проступил серебристый узор, напоминающий морозные узоры на стекле. Когда она попыталась стереть его пальцем, линии вспыхнули холодным сиянием, а в ушах зазвучал далёкий женский голос: "Помни о зеркалах..."
Одевшись в синюю мантию с серебряными пуговицами (которая, к её удивлению, идеально подошла по размеру), Вася вышла в коридор. Стены общежития были покрыты гобеленами, изображавшими сцены из истории магии. Один из них – где группа магов сражалась с теневым существом – вдруг ожил, когда она проходила мимо: мечи сверкали, заклинания взрывались разноцветными вспышками.
Хаотичное утро в волшебной столовой.
Столовая Академии представляла собой огромный зал с дубовыми столами, которые сами подстраивали свою длину в зависимости от количества сидящих. Потолок был усыпан светящимися шарами, меняющими цвет от бледно-голубого до тёплого янтарного.
– Не бери пирожки с вишней, – предупредила её розоволосая девушка, представившаяся как Мира с факультета Воздушных слов. – Вчера второкурсники с Огненных знаков экспериментировали с анимацией еды. Теперь они кусаются.
Как будто в подтверждение её слов, один из пирожков на ближайшем подносе оскалился, показывая крошечные зубы из теста. Вася решила ограничиться овсяной кашей, которая, к её облегчению, вела себя прилично. Но когда она поднесла первую ложку ко рту, зёрна вдруг сложились в чёткое послание: "Осторожнее с зеркалами."
Внезапно в центре зала раздался громкий хлопок, и появился полупрозрачный мальчик лет десяти с серьёзным лицом и серебряными глазами.
– Василиса Игнатьева, профессор Морозов ждёт тебя в Северной башне. Немедленно. – С этими словами он исчез, оставив после себя запах ментола и несколько опадающих в воздухе снежинок.
Вводный курс: магия – это не игрушки.
Аудитория для занятий напоминала античный амфитеатр, спускающийся к круглой площадке в центре. Над ней парил огромный кристалл, преломляющий свет в радужные блики на стенах.
Профессор Ветрова появилась неожиданно – одна секунда её не было, в следующую она уже стояла в центре зала, поправляя колокольчики в своих многочисленных косичках.
– Первое и последнее предупреждение, – начала она без предисловий. – Магия здесь – не сказочная палочка для исполнения желаний. Это живая, дикая сила, и если вы не научитесь её уважать...
Она щёлкнула пальцами, и в центре зала материализовалась соломенная кукла в человеческий рост. Ещё один жест – и кукла вдруг задергалась в мучительных конвульсиях, её тряпичное лицо исказилось гримасой боли, а из горла вырвался леденящий душу визг.
– ...она сделает с вами то же самое. Второе правило: ваши ошибки могут убить не только вас.
Кукла взорвалась в клубе чёрного дыма, который через секунду рассеялся, оставив после себя лишь обгоревший след на каменном полу.
Вася почувствовала, как узор на её ладони заныл, словно предупреждая об опасности. Рядом с ней бледный первокурсник потерял сознание.
Северная башня и неожиданный наставник.
После шокирующего вводного курса Вася отправилась в Северную башню – самое высокое сооружение в Академии, увенчанное остроконечным шпилем. Винтовая лестница казалась бесконечной, а с каждым шагом воздух становился холоднее. Наконец она достигла массивной дубовой двери с морозными узорами, которая бесшумно открылась перед ней.
Кабинет Морозова представлял собой круглую комнату, стены которой были полностью покрыты полками с древними фолиантами. В центре стоял массивный стол, заваленный странными приборами: хрустальные шары с бурлящей внутри жидкостью, механизмы из костей и серебра, карта звёздного неба, где созвездия медленно перемещались.
Сам профессор стоял у окна, изучая... её школьный дневник.
– Интересные оценки, – заметил он, не отрываясь от чтения. – Особенно по литературе. Обладает богатым воображением, но нуждается в дисциплине – звучит знакомо?
– Откуда у вас...?
– Это не важно. Важно то, что ты не можешь оставаться среди обычных первокурсников. – Он отложил дневник и подошёл ближе. – Твой дар сновидений – не просто способность видеть вещие сны. Это дверь, Василиса. И за ней наблюдают.
За его спиной тень на стене вдруг шевельнулась – и на мгновение приняла форму огромного волка с серебристой шерстью.
– Поэтому отныне твоим наставником буду я. Надеюсь, ты готова к настоящей работе?
Первый урок: вход в сновидение.
Морозов провёл её к небольшой платформе в углу кабинета, окружённой свечами, которые горели синим пламенем.
– Магия сновидений – одна из древнейших и опаснейших, – объяснял он, расхаживая по комнате. – Ты не просто видишь сны, Василиса. Ты можешь в них входить. И, что более важно, выносить из них вещи.
Он остановился перед ней, его глаза стали холодными, как зимнее небо.
– Сегодня мы начинаем с малого. Ты войдёшь в сон и принесёшь оттуда... – Профессор достал из кармана яблоко и откусил. – ...косточку.
– Но как я...?
– Закрой глаза. Дыши глубже. Представь, что падаешь в тёмный колодец. А когда услышишь голос ветра – шагни вперёд.
Вася послушалась. Сначала ничего не происходило. Затем она почувствовала лёгкое головокружение, будто её действительно закрутило в водовороте. В ушах зазвучал шепот, постепенно переходящий в рёв ветра.
Пробуждение в лазарете.
Василиса пришла в себя от резкого запаха полыни и лаванды. Её веки казались неподъёмно тяжёлыми, а во рту стоял привкус меди. Когда она наконец смогла открыть глаза, перед ней предстал необычный потолок – деревянные панели с вырезанными целебными травами, которые медленно шевелились, будто под лёгким ветерком.
– Ну вот, наконец-то с нами!
К кровати подошла женщина лет сорока с каштановыми волосами, заплетёнными в сложную косу, вплетённую с живыми цветами. Её зелёные одежды пахли свежестью и чем-то ещё – возможно, грозой.
– Я – целительница Виола. Ты пробыла без сознания почти сутки, милая. – Она аккуратно взяла Васину руку и осмотрела серебристый узор, который теперь покрывал ладонь полностью, переходя на запястье. – Интересно... очень интересно...
Вася попыталась сесть, но голова тут же закружилась. Комната оказалась круглой, с высокими окнами, через которые лился мягкий свет. Вдоль стен стояли кровати с другими пациентами – кто-то мирно спал, у кого-то над головой парили светящиеся сферы.
– Что со мной случилось?
– Энергетический шок, – ответила Виола, наливая в хрустальный бокал жидкость цвета лунного света. – Ты сунула руку туда, куда не следовало, девочка. Выпей это.
Вася сделала глоток – напиток оказался холодным и обжигающим одновременно, с привкусом мяты и чего-то незнакомого, древнего.
За ширмой раздался знакомый голос:
– Она уже может говорить?
Дверь открылась, и в лазарет вошёл Демьян. Его обычно безупречный вид был необычно растрёпан – тёмные волосы в беспорядке, тени под глазами, мантия наброшена наспех. Он выглядел так, будто не спал всю ночь.
Тайна пострадавшего студента.
Когда Виола наконец отпустила Васю, Демьян предложил показать ей место происшествия. По дороге в библиотеку он рассказывал:
– Его зовут Марк. Первокурсник с факультета Земных артефактов. Нашли без сознания перед Зеркальным отделом вчера вечером.
– Что с ним сейчас?
– Жив, но... – Демьян сжал кулаки. – Он не приходит в себя. Целители говорят, что его сознание где-то заперто.
Библиотека Академии оказалась огромным многоуровневым помещением с винтовыми лестницами, ведущими к верхним галереям. Книги здесь не просто стояли на полках – они летали между стеллажами, как стаи птиц, некоторые перелистывали страницы прямо в воздухе, другие тихо переговаривались между собой.
В дальнем углу, за красной бархатной верёвкой, виднелся вход в закрытую секцию. Перед ним всё ещё лежал меловой круг, нарисованный целителями, а в воздухе витал слабый запах гари.
– Что он здесь делал? – спросила Вася, осторожно переступая через магическую границу.
– По официальной версии – искал материал для эссе по древним артефактам. – Демьян понизил голос. – Но на самом деле, его послали.
– Кто?
Вместо ответа Демьян провёл рукой по воздуху, и между ними возник полупрозрачный образ – старшекурсник в чёрной мантии что-то шептал Марку на ухо, а тот кивал с испуганным выражением лица.
– Светлана? – догадалась Вася.
– Она лишь пешка. – Демьян развеял иллюзию. – За всем этим стоит кто-то посерьёзнее.
Запретный отдел зеркал.
Несмотря на явный запрет, Вася проскользнула за верёвку. Отдел зеркал представлял собой длинный коридор, стены которого были полностью покрыты зеркалами всех форм и размеров – от крошечных ручных зеркалец до огромных напольных зеркал в причудливых рамах.
– Большинство из них – порталы в другие места Академии, – объяснил Демьян, осторожно следуя за ней. – Но некоторые... другие. Они ведут в места, куда лучше не смотреть.
Одно зеркало особенно привлекло внимание Васи – старое, в раме из чёрного дерева, украшенной резными символами. Его поверхность была мутной, как вода в болоте, и казалось, что в глубине что-то шевелится.
– Не подходи к этому! – резко сказал Демьян, но было уже поздно.
Васина рука с серебристым узором уже потянулась к поверхности, словно движимая собственной волей.
Зеркало... вздохнуло. Стекло заколебалось, как поверхность воды, и чья-то тень внутри пошевелилась.
Лик Теневого Князя.
Тьма. Холод. Ощущение падения в бездну.
И голос, проникающий прямо в сознание, минуя уши:
"Наконец-то, Игнатьева. Мы ждали тебя так долго..."
В зеркале появилась фигура в развевающемся плаще из теней. Его лицо было скрыто капюшоном, но глаза... глаза горели красным светом, как угли в пепле. Вася не могла пошевелиться, не могла отвести взгляд – её сознание заполнял этот голос, эти глаза...
"Ты принадлежишь нам. Твой дар – наш. Приди к нам, и мы вернём тебе твоё истинное наследие..."
Демьян резко дёрнул Васю назад, разрывая контакт. Зеркало треснуло с жутким звуком, будто закричало от боли, и на мгновение в воздухе повис чёрный дым.
– Это был Он, – прошептал Демьян, бледный как мел. – Теневой Князь. И он знает о тебе.
Признание Демьяна.
В пустом классе алхимии, куда Демьян привёл потрясённую Васю, он наконец заговорил правду:
– Они вербуют студентов. Предлагают силу, знания, доступ к запретным искусствам... Я тоже был одним из них.
– Ты...? – Вася не могла поверить.
– До тех пор, пока не понял, чем это кончится. – Он закатал рукав, показав шрам в виде перечёркнутого глаза на внутренней стороне предплечья. – Это отметина тех, кто вышел. Немногие решаются.
Вася вспомнила слова старухи из сна: "Он уже идёт". Её руки дрожали.
– Что им нужно?
– Тебя, – прямо сказал Демьян. – Дар сновидений – единственное, что может открыть Им путь в наш мир. Они искали тебя веками.
Выбор.
Вернувшись в свою комнату под вечер, Вася обнаружила на кровати три предмета:
Первый. Кинжал с рукоятью из желтоватой кости, лезвие которого было покрыто рунами.
Второй. Связку засушенных трав, перевязанных красной нитью – пахло полынью и чем-то ещё, горьким.
Ритуал с зеркалом.
Комната погрузилась в неестественную тишину, когда Вася подняла зеркало. Даже привычный шум Академии – голоса студентов за окном, шелест летающих книг, отдалённые всплески магии – всё стихло. В ушах звенело, а пальцы похолодели, будто она держала кусок льда, а не деревянную раму.
Зеркальная поверхность затянулась серым туманом, который начал медленно вращаться, образуя воронку. Вася почувствовала, как её сознание буквально затягивает внутрь. Она попыталась оторвать взгляд, но веки оказались словно парализованы.
– Смотри... – прошептал голос, и эхо этого слова разнеслось по комнате, отражаясь от стен.
Внезапно туман рассеялся, и перед ней открылся бесконечный коридор из зеркал. Каждое отражение показывало иную версию её самой:
В первом – она стояла на пепелище, одетая в лохмотья, с горящими фиолетовыми глазами, а вокруг лежали тела в чёрных мантиях.
Во втором – облачённая в серебряные доспехи с волчьими мотивами, с окровавленным мечом в руках, лицо изрезано боевыми шрамами.
В третьем – восседающая на троне из переплетённых корней и костей, у её ног – поверженная теневая фигура с красными глазами.
Но самое страшное ждало в конце коридора. Там, где все отражения сходились в одной точке, сидела старуха у костра. Только теперь Вася разглядела детали – это был не просто костёр. Пламя горело странным, почти недвижимым светом, а за ним колебалась тонкая пелена, словно граница между мирами. И за этой пеленой...
Глаза. Множество глаз. Они смотрели прямо на неё.
– Ты видишь? – спросила старуха, и её голос звучал одновременно и в комнате, и в голове Васи. – Это твоя война. И твой выбор.
Зеркало выскользнуло из ослабевших пальцев и разбилось о каменный пол. Осколки подпрыгнули, словно живые, образуя на мгновение узор – перечёркнутый глаз, точно такой же, как шрам у Демьяна.
Пробуждение родовой памяти.
Боль ударила в виски, как молот. Вася рухнула на колени, вцепляясь пальцами в узорчатый ковёр. Комната закружилась, стены поплыли, а затем...
Она больше не была в своей комнате.
Воспоминания, не её воспоминания, накатывали волнами:
Деревня у леса. Женщина с её лицом, но в древней славянской одежде, рисует кинжалом руны на деревянных стенах. Вокруг снуют люди, лица искажены страхом. На горизонте – чёрная туча, но это не туча, это движется что-то огромное.
Лесная тропа. Девочка лет восьми с фиолетовыми глазами (она! это же она!) бежит, спотыкаясь о корни. За ней – тени между деревьями. Они шепчут её имя.
Пещера. Старый воин с седой бородой заливает чёрной смолой огромное зеркало в каменной раме. Рядом – молодая женщина с младенцем на руках (мать?).
И последнее, самое яркое:
Башня Академии. Ночь. Гроза. Та же женщина (мать, точно мать!) в разорванной мантии передаёт свёрток (её! это же она!) седовласому Морозову.
– Спрячь её, Артемий! Если они найдут ребёнка...
Голос матери прерывается. Где-то внизу раздаётся грохот, звон разбитого стекла. Женщина целует младенца в лоб.
– Помни, Василиса. Зеркала лгут. Только в снах ты увидишь правду.
Яркая вспышка. Боль. Темнота.
Вася очнулась на полу своей комнаты в луже холодного пота. Губы дрожали, а в груди бушевало что-то новое – гнев? Сила? Осознание?
– Моя мать... была магом. И её убили.
Разговор с Демьяном.
Она нашла его в Оружейной зале – круглом помещении с рядами древнего оружия на стенах. Демьян чистил необычный кинжал с лезвием из чёрного стекла, которое поглощало свет вместо отражения.
– Ты знал, – голос Васи звучал хрипло. – Ты знал, кто я.
Демьян не отрывался от работы, но его пальцы на мгновение замерли.
– Игнатьевы. Последний род Хранителей Границы.
Он подошёл к северной стене и провёл рукой по грубому камню. Под его пальцами засветились синие линии, складываясь в изображения:
Группа магов в древних одеждах запечатывает тени в зеркалах с помощью сложного ритуала.
Молодой человек с гордым лицом (черты лица напоминают Васины) принимает свиток из рук тенеподобной фигуры.
Кровавая ночь – те же маги лежат мёртвые во дворе усадьбы, а их зеркала разбиты.
– Твоего предка звали Глеб. Он первым предал свой род, заключив сделку с Теневым Князем. – Демьян повернулся к ней. – Но твоя мать... Анастасия Игнатьева... она пыталась восстановить равновесие.
Вася сглотнула ком в горле. "Как она..."
– Погибла? Когда тебе было три года. Теневые напали на Академию именно из-за тебя. Морозов стёр твою память и спрятал в обычной семье.
– Почему? – её голос дрогнул. – Почему именно сейчас? Почему я должна...
– Потому что Граница истончается. – Демьян неожиданно взял её за руку, где серебристый узор теперь покрывал всю ладонь. – И потому что ты сама начала просыпаться. Сегодняшнее зеркало лишь подтвердило то, что ты уже чувствовала.
Светлана и тени.
Их разговор прервал ледяной смех.
Светлана стояла в дверях, но это была не та надменная девушка с серыми глазами. Её зрачки расширились, заполнив всю радужку чёрным цветом, а волосы развевались в несуществующем ветру.
– Какая трогательная сцена, – её голос звучал странно, будто накладывался сам на себя. – Предатель и последняя отрыжка вымершего рода.
Демьян мгновенно встал между ними, чёрный кинжал наготове.
– Уходи, Волкова. Ты не понимаешь, с чем играешь.
– О, я понимаю куда лучше тебя, перебежчик! – Светлана (или то, что ею притворялось) подняла руку, и тени в углах зашевелились. – Она уже здесь. И она голодна.
Пол задрожал. Из каждой щели, из-под каждого шкафа и стеллажа поползли чёрные щупальца. Воздух наполнился запахом гнили и старой крови.
Вася почувствовала, как внутри у неё что-то... откликается. Фиолетовые искры затанцевали у неё на пальцах.
После битвы: первая беседа с Софьей.
Оружейная зала выглядела так, будто через неё пронёсся ураган. Стены были исчерчены глубокими царапинами, будто оставленными гигантскими когтями, а в воздухе витал едкий запах гари и расплавленного металла. На полу чернели пятна, похожие на разлитые чернила – следы уничтоженных теневиков.
Светлана исчезла. Лишь клочок её чёрной мантии, обгоревший по краям, остался лежать у двери.
– Она не была собой, – сквозь зубы проговорил Демьян, перевязывая окровавленное плечо обрывком собственной рубахи. – Теневой Князь говорил через неё. Это был... голографический проектор. Только с кровью и болью.
Софья Игнатьева – призрачная воительница в серебристых доспехах – медленно обходила помещение, внимательно изучая каждый след битвы. Её посох с волчьим черепом оставлял на камне пола лёгкие мерцающие следы.
– Они будут сильнее в следующий раз, – наконец произнесла она. Голос звучал странно – будто несколько людей говорили в унисон. – Ты разбудила их интерес, девочка. И страх. А испуганные твари всегда опаснее.
Вася всё ещё дрожала. Не от страха – от странного возбуждения после боя. Её пальцы то и дело сами по себе сжимались в кулаки, а на ладонях вспыхивали фиолетовые искры.
– Что мне делать? – спросила она, вытирая пот со лба тыльной стороной руки.
Софья повернулась к ней, и её глаза – точь-в-точь как у Васи, фиолетовые с серебристыми искрами – вспыхнули ярче.
– Учиться. И быстро. Потому что следующая атака будет не на Академию. – Она сделала паузу. – Она будет на тебя.
Забытое крыло: место силы Игнатьевых.
Академия хранила множество секретов, но Забытое крыло было особенным. Доступ туда имели лишь Морозов и несколько старших преподавателей. Даже Демьян, несмотря на все его заслуги, никогда там не был.
– Как мы попадём внутрь? – спросила Вася, следуя за Софьей по узкому коридору, освещённому лишь бледными светлячками в стеклянных шарах.
– Кровь откроет путь, – ответила Софья, останавливаясь перед ничем не примечательной стеной.
Она взяла Васю за руку и провела её пальцем по серебристому узору на ладони. Капля крови упала на камень. Стена дрогнула и разошлась, открывая узкий проход.
Комната за ней была круглой, с высоким куполообразным потолком, расписанным фресками древних битв. В центре стояло огромное зеркало в кованой железной раме, опутанное цепями. По стенам – полки с древними фолиантами, оружием и странными артефактами.
– Здесь учились все Игнатьевы, – сказала Софья, проводя рукой по пыльному столу. Пальцы оставили чёткие следы на вековой пыли. – И здесь же ты узнаешь, на что способна.
Первые уроки: пробуждение силы.
Тренировки начались немедленно. Софья оказалась безжалостным учителем.
Управление сновидениями:
Вася училась осознанно входить в чужие сны. Первой "жертвой" стал повар Академии – толстый добродушный мужчина по имени Григорий. Во сне он видел себя шеф-поваром в королевском дворце. Вася должна была не только войти в его сон, но и вынести оттуда предмет – серебряное кольцо с руки спящего Григория.
– Концентрируйся на связи, – наставляла Софья. – Каждый сон связан нитями с реальностью. Найди эту нить и потяни.
После семи неудачных попыток Вася наконец смогла вернуться с кольцом. Оно было тёплым и пульсировало в её ладони.
Бой с теневиками:
Софья ослабила цепи на большом зеркале, выпуская оттуда небольших теневых существ. Вася должна была сражаться с ними без оружия, используя только руки и врождённую магию.
– Они слабее тех, что напали на вас в зале, – предупредила Софья. – Но всё равно опасны.
Первая тренировка закончилась тем, что Вася получила глубокий порез на руке. К концу недели она уже могла создавать фиолетовые энергетические щиты.
Родовая память:
Через медитацию Вася погружалась в воспоминания предков. Это было похоже на падение в бездну, где её окружали голоса и образы давно умерших Игнатьевых.
– Ты медлительна, – констатировала Софья после очередного упражнения. – Но не безнадёжна. Твоя мать в твоём возрасте уже умела вызывать огонь из снов.
Откровения Морозова.
Однажды вечером, когда Вася изучала в библиотеке древние свитки о Теневом Князе, к ней подошёл Морозов. Его обычно безупречный вид был необычно растрёпан – седые волосы торчали в разные стороны, а на мантии виднелись следы пепла.
– Ты ищешь ответы, – сказал он, опускаясь в кресло рядом с ней. – Но некоторые из них тебе не понравятся.
Он рассказал ей то, что скрывал все эти годы:
– Теневой Князь – не просто враг. Когда-то он был человеком. Магом из твоего рода. Глебом Игнатьевым.
Вася сглотнула. В родовых видениях она видела этого человека – высокого, с гордым лицом и холодными глазами.
– Граница между мирами истончается, потому что твоя мать, Анастасия, была последней, кто поддерживал печати. После её смерти... – он сделал паузу, – никто не мог заменить её.
– А Светлана? Почему она...
– Волковы – старинный род, как и твой. Только они всегда стояли на стороне тьмы. Светлана – последняя в роду, как и ты. Теневой Князь нашёл её первой.
Вася сжала кулаки. Фиолетовые искры заплясали у неё на пальцах.
– Почему вы не сказали мне раньше?
Морозов устало улыбнулся:
– Потому что знание – это сила, а сила привлекает внимание. Теперь они знают, что ты здесь.
Кошмары и предупреждения.
Чем сильнее становилась Вася, тем чаще её посещали кошмары:
Город во тьме – знакомые улицы, но все люди превратились в безликие тени, бродящие как зомби.
Тронный зал – Теневой Князь на троне из костей, а рядом – Светлана с пустыми чёрными глазами, но с улыбкой на лице.
Двойник – она сама, но с искажённым злобой лицом, держащее окровавленный нож.
Подготовка к переходу.
Зеркало в Забытом крыле больше не было просто отражающей поверхностью – оно жило своей собственной жизнью. Его серебристая поверхность колыхалась, словно поверхность озера в ветреный день, а массивные железные цепи, сковывавшие раму, дрожали и позвякивали, будто чувствуя приближение чего-то невероятно мощного. Воздух вокруг был наполнен статическим электричеством, от которого волосы на руках Васи вставали дыбом.
Софья стояла рядом в полном боевом облачении. Её призрачная броня из серебристой чешуи мерцала в тусклом свете светлячков, заключённых в стеклянные шары. Посох с волчьим черепом испускал едва заметное голубоватое свечение.
– Пограничье – это не сон и не явь, – объясняла она, проверяя крепления на доспехах Васи. – Это место, где стираются все привычные законы. Где расстояние измеряется не шагами, а намерениями. Где время течёт как хочет.
Вася нервно провела языком по пересохшим губам:
– Что я должна там найти?
– Ключ. Твой ключ, – ответила Софья, затягивая ремни на наручах. – Он может выглядеть как угодно – предмет, существо, даже воспоминание. Но ты узнаешь его, когда увидишь.
Демьян, несмотря на подозрения Васи, тоже присутствовал. Он молча наблюдал из угла, его золотистые глаза блестели в полумраке. Когда подготовка была завершена, он неожиданно шагнул вперёд и протянул Васе амулет – чёрный обсидиановый диск с тщательно выгравированным символом глаза.
– Это поможет тебе не потеряться, – сказал он тихо. – И... вернуться.
Вася сжала амулет в ладони. Камень был неожиданно тёплым, почти живым. Она глубоко вдохнула, почувствовала, как серебристый узор на её руке начинает пульсировать в унисон с зеркалом, и...
Шагнула вперёд.
Первые мгновения в Пограничье.
Первое, что поразило Васю – холод. Не обычный холод осеннего вечера, а пронизывающий до самых костей, будто её кровь внезапно превратилась в ледяную крошку. Дыхание застыло в лёгких белым облачком, хотя вокруг не было видно ни снега, ни льда.
Пограничье оказалось искажённой, почти карикатурной версией Академии. Знакомые коридоры и залы сохранили общие очертания, но были словно вывернуты наизнанку чьей-то безумной фантазией.
Стены текли и перетекали, как расплавленный воск, меняя свои очертания. Обои шевелились, словно живые, а узоры на них складывались в знакомые лица – то Морозова, то Софьи, то её собственное, но с пугающе искажёнными чертами.
Коридоры то растягивались в бесконечные туннели, где дальний конец терялся в тумане, то внезапно замыкались в невозможные петли, возвращая её к исходной точке после нескольких шагов.
Но самое странное были тени. Они шевелились независимо от источников света, сгущались в углах, но не атаковали – будто чего-то выжидали, наблюдали.
Где-то вдалеке, за множеством поворотов, звучал голос – то ли шелест ветра, то ли чей-то шёпот, растянутый и эхом размножающийся в пустых коридорах.
"Игнатьева... Мы ждём..."
Вася сжала в кулаке амулет Демьяна, почувствовала его тёплую пульсацию и двинулась на звук.
Зеркальный зал и встреча с двойником.
После того как Вася в седьмой раз прошла мимо одной и той же висящей на стене картины (на которой, как она теперь заметила, была изображена её мать), она наконец вышла в огромный круглый зал.
Это было точное повторение Забытого крыла в Академии, но с жуткими отличиями. Вместо одного большого зеркала здесь стояли десятки – разных форм и размеров, от крошечных ручных зеркалец до огромных напольных трюмо. И в каждом...
В каждом отражалась она. Но не та Вася, которая стояла сейчас в зале, а десятки разных её версий – старше, младше, с оружием, в доспехах, в лохмотьях, одна даже с короной на голове.
А в центре зала, перед самым большим зеркалом, стояла ещё одна она.
Точнее, её тень.
Фигура имела её рост, её черты лица, но глаза были полностью чёрными, без белка и радужки, а улыбка... Улыбка была такой неестественно широкой, что казалось, вот-вот порвутся уголки губ.
– Ты пришла за ключом? – спросила Тень. Её голос звучал как наложение десятков голосов Васи из разных зеркал. – Но что, если ключ – это ты сама?
Вася непроизвольно отступила на шаг, наступая на край собственной тени. Та дёрнулась, как живая.
– Кто ты? – сумела выдавить из себя Вася.
Тень рассмеялась – звук был похож на ломающееся стекло.
– Я – то, чем ты могла бы стать, если бы сдалась тогда, в детстве. Если бы не закрыла глаза в тот момент, когда твою мать...
– Замолчи! – Вася неожиданно для себя самой рывком шагнула вперёд.
Тень подняла руку, и все зеркала в зале вдруг разом заколебались, их поверхности забурлили. Из некоторых начали появляться руки – десятки рук, тянущихся к ней.
– Ты думаешь, они тебе помогут? – прошипела Тень. – Они лишь хотят использовать тебя. Морозов, Софья, даже твой милый Демьян... Все они...
Обретение ключа.
Вася вдруг поняла. Ключом было не что-то материальное, а знание. Принятие. Осознание.
Она выпрямилась и посмотрела своей Тени прямо в её чёрные, бездонные глаза.
– Ты – моя слабость, – сказала она твёрдо. – Ты – всё, чего я боюсь. Но я тебя не боюсь.
Тень зашипела, её улыбка стала ещё шире, неестественно широкой, и она бросилась вперёд – но в этот момент амулет Демьяна на шее Васи вспыхнул ослепительным золотым светом.
Тень завизжала, зеркала затрещали, и Вася инстинктивно ухватилась за ближайшее – небольшое овальное зеркальце в деревянной раме.
Она почувствовала, как её затягивает внутрь, и в последний момент увидела, как её Тень, искажённая гримасой ярости, бросается за ней...
Возвращение.
Вася вывалилась обратно в Забытое крыло, тяжело приземлившись на каменный пол. В руке она по-прежнему сжимала зеркальце – теперь оно было тёплым и пульсировало в такт её сердцу.
Софья мгновенно оказалась рядом, её лицо впервые за всё время выражало неподдельное волнение.
Пробуждение Светланы.
Лазарет Академии был тихим в этот предрассветный час. Вася дремала в кресле у постели Светланы, когда внезапный шорох заставил её вздрогнуть. Светлана лежала на кровати, её пальцы судорожно сжимали простыню, а глаза, широко раскрытые, метались по комнате.
– Он знает, что я здесь?" – её голос был хриплым, будто она долго кричала.
Вася мгновенно проснулась. В углу комнаты Демьян, дремавший на стуле, резко поднял голову.
– Если бы знал, ты бы уже не дышала, – ответил он, подходя к кровати. Его золотые глаза изучали Светлану с необычной для него тревогой.
Светлана медленно села, её движения были скованными, будто каждое причиняло боль. Она поднесла дрожащие руки к лицу, осматривая свои бледные пальцы.
– Я... я не помню, как добралась сюда, – прошептала она. – Последнее, что помню – его голос в моей голове...
Откровения в кабинете Морозова
Кабинет Морозова был заполнен до отказа. Кроме Васи, Демьяна и Софьи, здесь собрались несколько старших преподавателей Академии. Даже целительница Виола присутствовала, её обычно доброжелательное лицо было серьёзным.
Светлана, всё ещё бледная, но уже более собранная, стояла у карты города, разложенной на большом дубовом столе.
– Он готовится к прорыву, – её голос звучал чётко, несмотря на слабость. – Через три дня, в полнолуние, когда граница между мирами станет тоньше всего, он откроет Врата у старого дуба.
Морозов, сидевший в своём кресле, тяжело вздохнул:
– Как он планирует это сделать? Даже с его силами...
– С помощью крови, – прервала его Светлана. – Крови Игнатьевой. – Её взгляд упал на Васю. Твоей крови.
История раскола.
Софья внезапно заговорила, её призрачная форма стала более осязаемой:
– Когда-то наш род стоял на страже границы между мирами. Но Глеб... мой собственный брат... – её голос дрогнул. – Он решил, что сила должна принадлежать нам, а не служить защитой. Он первым заключил сделку с Тенями.
Светлана кивнула:
– И теперь он использует это зеркало как якорь. Оно связывает его с этим миром, даёт силу.
– Но где оно? – спросила Вася.
Все взгляды обратились к ней. Светлана улыбнулась – впервые за всё время это была не язвительная, а почти что добрая улыбка.
– Ты уже принесла его. То зеркальце из Пограничья – это и есть осколок того самого зеркала.
Тайная комната Демьяна.
После совета Вася последовала за Демьяном в его комнату – маленькое помещение под самой крышей Академии, заваленное книгами и странными приборами.
– Ты знал, – сказала она, не задавая вопроса.
Демьян молча подошёл к стене и сдвинул одну из панелей, открывая потайную нишу. Там лежали десятки амулетов, точно таких же, как тот, что он дал Васе.
– Это не просто амулеты, – признался он. – Это осколки того зеркала. Я... я собирал их годами.
– Почему?
– Потому что когда-то я был одним из них. Но потом увидел, что они делают с людьми... – он отвернулся. – Я пытался уничтожить как можно больше осколков.
Тяжёлый выбор.
Вечером того же дня совет собрался снова. Теперь у них было два варианта:
Разбить зеркало, но рискнуть высвободить всю накопленную в нём энергию.
Использовать его, чтобы проникнуть в логово Теневого Князя.
– Это самоубийство, – заявил один из преподавателей.
– Но единственный шанс, – возразила Софья.
Вася смотрела на маленькое зеркальце в своих руках. Оно отражало не её лицо, а какие-то далёкие тени.
– Я сделаю это, – сказала она твёрдо.
Подготовка к битве.
Следующие два дня прошли в интенсивной подготовке:
Софья обучала Васю древним техникам боя её рода.
Морозов готовил защитные артефакты.
Демьян и Светлана разрабатывали план отвлекающего манёвра.
Даже Лиза, узнавшая правду, помогала как могла, хотя её руки дрожали, когда она подавала Васе стакан с укрепляющим зельем.
В ночь перед битвой Вася стояла у окна своей комнаты, глядя на луну, которая уже почти была полной.
– Ты уверена? – раздался голос за спиной. Это был Демьян.
– Нет, – честно ответила Вася. – Но я знаю, что должна это сделать.
Он молча кивнул и протянул ей новый амулет – на этот раз серебряный, с изображением волка.
– Чтобы помнила, за что сражаешься.
За окном тени стали длиннее, чем должны были быть в это время суток. Они все это чувствовали – завтра будет битва.
Тайная комната Игнатьевых.
Каменные ступени скрипели под ногами, когда Морозов вел Васю вниз по узкой винтовой лестнице. Воздух становился все холоднее, а стены покрывались инеем, несмотря на теплый весенний вечер на поверхности.
– Мы спускаемся ниже фундамента Академии, – пояснил Морозов, его дыхание превращалось в белые облачка. – Это место строилось одновременно с первыми укреплениями города.
Последние ступени вывели их в круглую комнату, высеченную прямо в скале. Вася замерла на пороге – стены помещения были покрыты фресками, изображающими сцены битв с теневыми существами. В центре стоял дубовый сундук с серебряными инкрустациями – волчьи головы по углам, переплетенные корни по бокам.
– Это хранилище твоего рода, – Морозов провел рукой по резной крышке, и замок щелкнул сам собой. – Твоя мать оставила здесь кое-что для тебя, зная, что однажды тебе это понадобится.
Внутри, на бархатной подушке, лежали три предмета:
Кинжал с рукоятью из волчьей кости – лезвие было из темного металла, испещренного рунами, которые светились тусклым голубым светом.
Плащ, сотканный из теней – ткань переливалась, как живая, то становясь совершенно черной, то приобретая оттенки темно-фиолетового.
Кольцо с крупным аметистом – камень пульсировал в такт сердцебиению Васи, когда она к нему прикоснулась.
– Это не просто оружие и доспехи, – предупредил Морозов. – Кинжал может поражать теневиков, плащ скроет тебя от их взглядов, а кольцо усилит твой дар. Но помни – сила требует жертв. Чем дольше ты их используешь, тем больше они будут брать у тебя взамен.
Испытание артефактов.
В Забытом крыле, под присмотром Софьи, Вася испытывала новые артефакты:
Кинжал в ее руках оживал, руны вспыхивали ярче, когда она приближала его к тренировочному теневику. Лезвие проходило сквозь существо, как сквозь масло, оставляя после себя лишь клубы черного дыма.
Плащ окутывал ее, делая почти невидимой – даже тени переставали реагировать на ее присутствие. Но после пяти минут использования начинала болеть голова, а в глазах появлялись черные пятна.
Кольцо... С ним было сложнее всего. Как только Вася его надела, комната вокруг исчезла, и она увидела дуб – но не тот, что в парке, а древнее, исполинское дерево, под которым стояла фигура в черном плаще. Теневой Князь повернул голову, будто почувствовал ее взгляд...
Вася с криком сорвала кольцо с пальца. Софья сразу же оказалась рядом.
– Оно показало тебе его, – догадалась призрачная воительница. – Теперь он тоже знает, что ты готовишься.
Ночные признания.
Перед рассветом Вася нашла Демьяна в Забытом крыле. Он стоял перед тем самым зеркалом, через которое она вернулась из Пограничья. Но вместо его отражения в стекле виднелась черная тень с горящими красными глазами.
– Ты всё ещё с ними связан, – сказала Вася, и Демьян резко обернулся, зеркало за его спиной тут же стало обычным.
– Я использую эту связь, – его голос звучал хрипло. – Каждую ночь я вступаю с ними в контакт, чтобы узнать их планы.
– И что они говорят? – Вася сделала шаг вперед.
– Что ты – ключ. Но не к Вратам... – Демьян замолчал, его золотые глаза потемнели. – Они называют тебя 'Последним мостом'. Что бы это ни значило.
Сбор перед битвой.
На рассвете третьего дня все собрались у старого дуба. Место было пустынным – Морозов позаботился о том, чтобы очистить парк от случайных свидетелей.
Софья стояла в полном боевом облачении, ее призрачная броня сегодня казалась почти материальной. Морозов опирался на посох, верхушка которого светилась холодным голубым светом. Демьян был облачен в черные доспехи, его амулет пульсировал в такт дыханию. Даже Светлана, всё ещё бледная и слабая, держала в руках короткий серебряный кинжал.
Вася надела плащ, и ткань тут же слилась с окружающими тенями, оставив лишь легкое мерцание. Кольцо на пальце излучало тепло, а кинжал у пояса жёг кожу даже через ткань одежды.
– Они идут, – прошептала Софья, и в тот же момент ветер стих, а птицы замолчали.
Тени под дубом начали сгущаться, образуя черную лужицу, которая постепенно расширялась.
Появление Теневого Князя.
Земля задрожала, когда из-под корней дуба начали выползать черные щупальца. Они обвивали ствол, поднимаясь все выше, пока не сформировали огромную фигуру.
Теневой Князь был на голову выше самого высокого человека. Его плащ шевелился, как живое существо, а там, где должно было быть лицо, виднелась лишь пустота с двумя пылающими красными точками глаз.
– Василиса, – его голос звучал как скрежет камней под землей. – Ты наконец пришла ко мне.
Он протянул руку – длинные пальцы заканчивались когтями, которые искрились темной энергией.
– Отдай мне зеркало, и я оставлю их в живых. Ты же видела, что будет, если я открою Врата.
Вася посмотрела на друзей. Демьян сжал рукоять кинжала до побеления костяшек. Софья приняла боевую стойку. Даже Светлана, несмотря на страх в глазах, не отступила.
– Нет, – Вася достала из кармана зеркальце. – Я знаю правду. Ты боишься не того, что я не открою Врата. Ты боишься, что я их закрою навсегда.
И она разбила зеркальце о корни старого дуба.
Теневой Князь издал звук, который нельзя было назвать ни криком, ни рыком – это был вопль самой тьмы, от которого задрожала земля и треснули несколько ближайших деревьев.
Битва началась.
Разрушенное зеркало.
Звук разбивающегося зеркала напоминал хрустальный звон, смешанный с далеким эхом грома. Осколки не упали на землю – они застыли в воздухе, образуя сложную паутинку из фиолетовых светящихся нитей. Каждый осколок пульсировал, как живой, излучая волны энергии, которые заставляли вибрировать даже воздух.
Теневой Князь взревел так, что задрожали ветви векового дуба. Его плащ взметнулся, как крылья гигантской летучей мыши, и из-под него хлынули десятки теней – безликих существ с когтистыми лапами и горящими красными точками глаз.
Софья первая бросилась в бой. Её серебряный посох оставлял за собой светящийся след, рассекая теневиков пополам. Каждое пораженное существо взрывалось черным дымом, издавая пронзительный визг.
– Вася, к дубу! – её голос прозвучал чётко сквозь шум битвы. – Только ты можешь закончить это!
Кольцо и его цена.
Вася сделала шаг вперед, но путь преградила стена теней. Она сжала кольцо на пальце – аметист вспыхнул ослепительным светом. Время вокруг замедлилось до черепашьего темпа. Тени двигались теперь так медленно, что она могла разглядеть каждую деталь их размытых очертаний.
Но боль в висках нарастала с каждой секундой – будто кто-то вбивал раскаленные гвозди прямо в её череп. Из носа потекла тёплая струйка крови. Это и была цена силы – кольцо высасывало из неё жизненную энергию.
Сквозь нарастающий туман боли она видела:
Демьяна, сражающегося сразу с тремя теневиками. Его амулет светился так ярко, что оставлял послеобразы на сетчатке глаза. Каждое его движение было отточенным и смертоносным.
Светлану, которая неожиданно встала к нему спиной, прикрывая его слепую зону. Её серебряный кинжал вспыхивал голубым пламенем при каждом ударе.
Морозова — он рисовал в воздухе сложные руны, которые взрывались ослепительными вспышками, уничтожая целые группы теней.
А у дуба...
Лицо Теневого Князя.
Теневой Князь стоял, вцепившись длинными когтями в кору древнего дерева. Фиолетовые нити из разбитого зеркала опутывали его, словно паутина, с каждым мгновением становясь всё плотнее.
– Ты не закроешь Врата! – его голос гремел, сотрясая землю под ногами. – Я был человеком, как ты! Я знал твою мать! Я...
И тогда произошло невероятное. Тьма, скрывавшая его лицо, дрогнула и спала, как театральный занавес.
На мгновение Вася увидела мужчину – высокого, статного, с благородными чертами лица. И глазами... точно такими же фиолетовыми, как у неё.
Глеб Игнатьев. Её предок. Первый предатель рода.
Момент истины.
– Ты моя кровь, – прошептал он уже почти человеческим голосом. – Помоги мне вернуться. Вместе мы сможем...
Вася замерла. Кольцо жгло палец докрасна, кинжал дрожал в её руке. В голове звучали голоса – то ли её собственные мысли, то ли отголоски родовой памяти.
– "Он твой родственник..."
– "Он убил твою мать..."
– "Он может дать тебе силу..."
– "Он уничтожит всё, что ты любишь..."
В этот момент тень метнулась сбоку – молниеносный удар прямо к её горлу.
И...
Демьян бросился под удар.
Чёрные когти пронзили его насквозь, выйдя из спины, обагрённые алыми каплями.
Падение Князя.
Крик Васи разорвал пространство.
– НЕТ!
Фиолетовый свет взорвался вокруг, осколки зеркала вонзились в Теневого Князя, как сотни крошечных кинжалов. Его тело начало рассыпаться на глазах – сначала пальцы, потом руки, наконец всё туловище превратилось в чёрный песок, который развеял внезапно налетевший ветер.
Тени исчезли. Тишина.
А Демьян...
Он рухнул на колени, хватая ртом воздух. Кровь быстро растекалась по его чёрной рубахе, превращая её в мокрую тряпку. Свет в его золотых глазах начал меркнуть.
– Нет, нет, нет... –Вася бросилась к нему, забыв про боль, про усталость, про всё.
Её пальцы дрожали, когда она пыталась прижать рану. Кровь просачивалась сквозь пальцы, тёплая и липкая.
– Держись! Держись, понимаешь?!
Но он только слабо улыбнулся и прошептал что-то, от чего у Васи остановилось сердце...
Смерть и откровение.
Тишина после битвы была оглушающей. Вася сидела на земле, держа безжизненное тело Демьяна в объятиях. Его золотые глаза, всегда такие живые и выразительные, теперь смотрели в никуда, стекленея. Кровь на его губах уже начинала темнеть.
– Ты... последний мост... – его последние слова висели в воздухе, как проклятие. – Он хотел не открыть Врата... а перейти по тебе...
Вася не плакала. Вместо слёз она чувствовала, как что-то внутри неё ломается – с хрустом, как переламываемая кость. Но одновременно с этим в груди разгорался новый огонь, странный и пугающий.
Морозов осторожно положил руку ей на плечо:
– Василиса, нам нужно...
Она резко встала, не дав ему закончить. Тело Демьяна стало невыносимо тяжелым и чужим в её руках.
Правда о Глебе.
Поздней ночью в кабинете Морозова, при свете единственной свечи, Вася узнала страшную правду. Профессор развернул перед ней древний свиток, испещренный выцветшими чернилами и пятнами, похожими на кровь.
– Глеб не просто предал род, – голос Морозова звучал устало. – Он пытался спасти свою дочь. Твою прапрабабку.
На пергаменте был изображен сложный ритуал – человек, стоящий между двумя мирами, с распростертыми руками. Подпись гласила: "Жертва души в обмен на жизнь кровиночки".
– Теневой Князь обманул его, – продолжил Морозов. – Забрал и душу, и девочку. А потом... потом сделал из Глеба то, что ты видела.
Вася сжала кулаки. Ногти впились в ладони, оставляя полумесяцы на коже.
– Почему никто не остановил его?
– Потому что... – Морозов запнулся, – Потому что это сделала твоя мать. И заплатила за это цену.
Изменения в Васе.
Следующие дни принесли странные изменения.
Фиолетовые искры теперь появлялись на коже Васи без всякого её желания – когда она злилась, когда боялась, даже когда просто глубоко задумывалась. Они оставляли после себя легкие ожоги, которые, однако, заживали за считанные часы.
Сны стали настолько реальными, что однажды она проснулась с глубокой царапиной на плече – точно такой же, какую получила во сне, продираясь сквозь колючие кусты.
Но самое страшное были зеркала. Теперь они не просто отражали – они шептали. Тихими ночами Вася слышала, как из глубины стекла доносится её собственный голос, но говоривший слова, которых она не произносила.
Софья наблюдала за этими изменениями с возрастающей тревогой:
– Ты становишься мостом, дитя. Как и было предсказано в древних пророчествах.
– Каким мостом? – спросила Вася.
– Между этим миром и тем, что за зеркалом.
Новый враг.
Ровно через неделю после битвы в Академию пришло письмо. Необычное даже по меркам магического мира – конверт был сделан из какой-то тёмной кожи, а вместо сургуча его скрепляла капля засохшей крови.
На пергаменте тем же веществом было выведено:
– Ты думала, что победила? Я – лишь тень настоящего Князя. И он ждёт тебя у Истока.
Подпись состояла из двух стилизованных букв – "Г.И."
Светлана, увидев послание, побледнела как смерть:
– Исток... Это древнее место силы. Там, где когда-то было первое зеркало.
Выбор пути.
Той же ночью Вася стояла перед зеркалом в своей комнате. Обычное на первый взгляд стекло вело себя странно – в его глубине виднелся лес, которого не было в отражении. Деревья шевелили ветвями, хотя в комнате не было ни малейшего дуновения.
"Что делать?" – спросила она у своего отражения, не ожидая ответа.
Но отражение вдруг улыбнулось - широко, неестественно, обнажая слишком острые клыки. Его губы шевельнулись:
"Приди..."
Вася отпрянула, но было уже поздно – зеркальная поверхность заколебалась, как вода, и из неё вытянулась бледная рука, хватая её за запястье...
Погружение в зеркало.
Холодные пальцы сжали запястье Васи с неестественной силой. Она почувствовала, как кости затрещали под этим давлением, а кожа покрылась инеем там, где прикасалась зеркальная поверхность.
"Вася!" – голос Лизы за дверью звучал приглушенно, словно доносился из другого измерения.
Зеркало перестало быть твердым. Его поверхность превратилась в вязкую, тягучую массу, которая обволакивала её руку, поднимаясь к локтю. Вася попыталась упереться свободной рукой в раму, но пальцы просто провалились внутрь.
Последнее, что она увидела перед тем, как полностью погрузиться – своё отражение, улыбающееся ей с невозможной шириной рта.
Лес за гранью.
Падение казалось бесконечным. Вася летела сквозь вихрь мерцающих образов – лица незнакомых людей, рушащиеся здания, вспышки фиолетового пламени.
Когда она наконец упала на колени, под ногами оказался не земля, а что-то похожее на пепел – серый, мелкий, но странно живой. Он шевелился под её пальцами, как насекомые.
Лес вокруг был одновременно знакомым и чужим:
Деревья напоминали те, что росли в парке у Академии, но их стволы были покрыты не корой, а чем-то похожим на кожу.
Воздух был густым, с металлическим привкусом, как перед грозой.
Небо... его не было. Вместо него – бесконечное фиолетовое марево, в котором иногда мелькали тени чего-то огромного.
И тогда она увидела Его.
Хранитель Истока.
У черного как смоль озера стояла фигура в плаще из перьев. Его лицо скрывала деревянная маска – грубо вырезанное подобие человеческого лица, но с слишком большими глазницами.
– Ты пришла. – Его голос звучал как шелест сухих листьев. – Я ждал.
Вася попыталась встать, но пепел под ногами вдруг ожил, обвивая её лодыжки.
– Кто вы? – её собственный голос звучал чужим, искаженным этим местом.
Маска склонилась немного вбок, изучая её.
– Я страж. Последний. Остальные... растворились.
Он сделал шаг ближе, и Вася увидела, что его плащ не просто сделан из перьев – он был живым. Каждое перо дышало и шевелилось независимо от других.
История падения.
Хранитель поднял руку, и пепел с земли взметнулся вверх, формируя движущиеся картины:
Первое зеркало – огромный круг из полированного обсидиана, созданный древними магами, чтобы "смотреть за край мира".
То, что увидели – черную пустоту, которая внезапно разомкнулась, словно глаз, и увидела их в ответ.
Заражение – как сначала появились тени, затем в снах людей стали звучать чужие голоса, а потом... потом начали исчезать дети.
– Глеб был лишь сосудом, – объяснял Хранитель. – Он думал, что спасает дочь. Но болезнь уже была в ней. Она просто... перешла в него.
Вася почувствовала, как её собственное дыхание участилось.
– Моя мать...
– Закрыла в себе часть его. И передала тебе. Ты – последний мост. И последний ключ.
Возвращение в пустоту.
Когда Вася очнулась, она лежала в своей кровати. Первое, что она заметила – тишину. Полную, абсолютную.
Коридоры Академии были пусты. В столовой на столах стояли нетронутые тарелки с едой, ещё тёплые. В классах висели мантии, будто ученики просто испарились прямо во время занятий.
И только на полу – кровавые следы, ведущие вниз, в подвалы.
А зеркала... зеркала наблюдали. И смеялись.
Последнее послание.
В Забытом крыле, под разбитым зеркалом, лежала записка. Бумага была старой, пожелтевшей, но почерк... почерк был Демьяна.
– "Ищи Колодец Душ под Академией. Там ответ. И прости меня."
На обороте — другой почерк, острый и нервный (Светлана?):
"Он знал, что умрёт. И что ты пойдёшь дальше. Мы все знали."
Вася перевернула листок ещё раз и увидела третью надпись, сделанную уже чем-то острым, возможно когтем:
– "Спеши. Он уже просыпается."