— Вы успели все зафиксировать? — Ухоженная женщина с экрана смотрела на меня с вежливым интересом.
Я кивнула и постаралась, чтобы моя ответная улыбка не выглядела откровенно замученной. Переговоры с представительницей будущего поставщика длились почти пять часов. Все осложнялось тем, что Эренсия была закрытой планетой и категорически отказывалась иметь дело с компаниями, во главе которых стояли мужчины. Да и вести переговоры с мужчинами считали ниже собственного достоинства.
— Отлично! Тогда, с вашего позволения, я прощаюсь до завтра. Наши планы не меняются?
Моя улыбка стала еще ярче и по-настоящему радостнее. Завтра претворятся в жизнь все мои планы, исполнятся все папины самые заветные мечты. Завтра настанет день моего триумфа!
— Нет-нет! Все без изменений! Конференция по подписанию контракта состоится завтра в десять утра по всеобщему времени.
Женщина благосклонно и удовлетворенно мне улыбнулась:
— Это просто великолепно! И такая жалость, Энжелин, что вы не можете лично посетить нашу планету для подписания договоров.
Я постаралась принять чуточку смущенный вид:
— Простите, эрна Алиарна, но мне не удалось освободить время для полета на Эренсию. Вы, как никто, должны меня понимать — на мужчин полагаться крайне сложно…
— О да! — С жаром подхватила моя собеседница. — Конечно, в некоторых вопросах они чрезвычайно хороши. А в некоторых без них попросту не обойтись. Но бизнес доверять им очень опасно, я вас вполне понимаю. Но все же надеюсь, что у вас найдется время для посещения нашей планеты, чтобы своими глазами увидеть производство шелков. И для этого внесу вас в список персона грата. Вам достаточно будет назвать себя, и любой капитан звездолета, следующего на Эренсию, с радостью возьмет вас на борт!
— О! Вы очень великодушны, эрна Алиарна! Я благодарю вас за такую чудесную возможность, и непременно воспользуюсь ею при первом же удобном случае!
Эренсийка еще раз мне улыбнулась, тепло, почти по-матерински. И распрощалась до завтра. А едва только погас экран, погасла и моя улыбка. И я измученно потерла шею. Почти пятичасовые переговоры — это не шутка! Но я справилась! Что бы там не ворчал Дин.
Кстати, о Дине. Время семь часов вечера, офис давно опустел. И где носит моего блудного жениха? Я так привыкла в последнее время к заботе, которой он окружил меня, что отсутствие жениха моментально почувствовала. Дин привозил меня утром на работу, мотивируя это тем, что так для меня безопаснее, ведь я осталась единственной от некогда большой и дружной семьи. И отвозил меня домой по вечерам, чтобы мне не было слишком уж тоскливо и одиноко.
Машинально схватившись за запястье и не ощутив под пальцами привычного пластика персонального комма, я только спустя пару секунд вспомнила, как сама лично сняла браслет и положила его в сумку, чтобы меня ничто не отвлекало от переговоров с эренсийской стороной. Вот и ответ. Дин наверняка звонил и не дозвонился. А дверь заблокировал по моему приказу электронный секретарь. Самое неприятное, Дина я не предупреждала о грядущих переговорах. Весь предыдущий месяц я решала вопросы через представителя компании по имени Марьям. И вот сегодня неожиданно на связь вышла сама владелица фабрики по производству шелка, Алиарна эр Дори. Соображать приходилось быстро и на ходу. И возможная обида будущего мужа при этом стояла последней в списке предполагаемых проблем.
Воскресив в памяти яркие голубые глаза и тщательно подстриженные и уложенные светло-русые волосы жениха, я невольно вздохнула. Дин был тщеславен и немного себялюбив. Если он и вправду пытался до меня дозвониться и повсюду наткнулся на электронных секретарей, то будет теперь дуться на меня неделю, наказывая молчанием и отказом от секса. Меня бесила эта сторона его характера.
Допустим, без постели я вполне проживу. Я достаточно спокойно отношусь к этой акробатике. Но вот невозможность нормально решить рабочие вопросы с обиженным женихом, курирующим отделы рекламы, маркетинга и дальнесрочного планирования напрягает. Может, Джеймс прав? И я зря дала Дину свободу и полную власть в его отделах? Не может операционный директор иметь такую полноту власти. А если еще учесть, что Дин уже не намекает, а почти прямым текстом мне говорит, что после родов я работать не буду, а буду заниматься только домом и ребенком, оставив фирму отца ему… Раздраженно выудив из сумки комм, я вывела его из спящего режима и нацепила на положенное место — запястье левой руки. Заодно проверила электронного секретаря. Дин не звонил. А вот это уже было странно. Неужели тоже заработался в своем кабинете? Нагрузка, конечно, у нас в последнее время ввиду предполагаемого заключения контракта возросла сильно. И почти все служащие стали на пол часа-час задерживаться после окончания официального рабочего дня. Может, из-за меня он до сих пор сидит у себя в кабинете?
По давней привычке, вбитой в меня еще папой, на ночь я все убрала в сейф: документы на пластиковых носителях и на электронных, папки, подборки и прочий так необходимый в моем деле мусор. Ненавижу бюрократию! Но без нее, к сожалению, никак. А как представлю, что меня ждет при регистрации контракта о партнерстве с Эренсией, меня передергивает, словно в жутком сне.
Закинув в сейф последнюю папку, я, совершенно неожиданно даже для самой себя, отправила электронный ключ, дающий полный доступ ко всей системе фирмы, себе в сумочку. Зачем? Я и сама не знала. Но постояв минуту у открытого сейфа и глядя на его темное нутро, я вдруг взяла и сменила шифр. А после, с чувством выполненного долга захлопнула тяжелую несгораемую дверцу. Теперь кроме меня документацию не достанет никто. Даже Дин. Не то, чтобы я подозревала в чем-то жениха. Просто я сейчас окончательно приняла решение: так, как хочет Дин, не будет. В наше время после рождения ребенка сидеть с ним дома совершенно необязательно. Так что и нечего Дину привыкать к власти. Фирма моя. Папа оставил ее мне.
Накатила горечь. Как всегда, когда я вспоминала об ушедших родственниках. И как всегда привычно, я отогнала непрошенную боль. Папы больше нет. И брата тоже. Как и дяди с семьей. Я осталась одна. Если не считать Дина. И к этому тоже нужно привыкать. Привыкать быть сильной и самостоятельной. Я с нежностью оглянулась на стоящую на краю стола фотографию. Папочка, как же мне тебя не хватает! Словно наяву я услышала голос отца: «Энжелин, ты обязана быть сильной и умной! У тебя нет права пасовать перед трудностями! Теперь будущее Рая зависит только от тебя!»
Никогда не считала себя трусихой. Всегда смело смотрела в лицо неприятностям и врагам. Но тут меня прошиб холодный пот. Неужели все было спланировано заранее? А я купилась, как последняя дура?
Время лениво утекало в вечность. Такси замерло с открытыми дверями, гостеприимно предлагая оплатить поездку и покинуть салон. Чтобы следующий пассажир мог занять свободное место. Я не двигалась и, кажется, даже не дышала. Ничего не происходило. Никто не вламывался в салон флайта, чтобы за волосы вытащить оттуда одну непутевую бизнесвумен. Никто не нападал на сам флайт. И через какое-то время я все же рискнула выглянуть наружу. Нужно было на что-то решаться.
Дальше все пошло, как в плохой постановке. Впереди и сбоку флайта была какая-то стоянка. И понять, кому она принадлежит, не представлялось возможным. Чуть дальше, позади флайта, виднелись огни рекламы и освещение было намного более интенсивным. Можно было сделать вывод, что там находится какое-то общественное место. Вот только какое, понять из окна флайта было нереально.
Я осторожно высунула голову в открытую дверь, пытаясь понять, куда меня занесло и что теперь делать. Откуда вынырнул он, я так и не поняла. Но столкновение оказалось эпичным. Мне на мгновение даже показалось, что из глаз посыпались искры. Схватившись за пострадавшее место, я взвизгнула:
— Ай!
Мне вторил мужской басок:
— Оу!
Пару мгновений мы так и смотрели друг на друга: я потирала пострадавший в столкновении лоб, он просто держался за голову. Видимо, именно в то место пришелся удар. Соскользнувшие с одного уха очки забавно повисли, зацепившись за кончик длинного острого носа.
Парень очнулся первым. Подхватил скособоченный аксессуар и приладил на законное место, поправил слегка взлохмаченную челку и смущенно кашлянул:
— Простите, леди, я думал, флайт свободен. И никак не ожидал, что из него кто-то будет выходить. Просто я сильно тороплюсь…
Проглотив вспыхнувшее внутри раздражение, я оценивающе оглядела невольного агрессора: стильная стрижка, очки в металлической оправе, средней дороговизны костюм и сорочка. Кажется, я столкнулась с преуспевающим менеджером. Хотя… А чего он в очках? В наше время корректировка зрения доступна даже наименее обеспеченным слоям населения. И не нужно постоянно оберегать очки от пыли, царапин и всего остального, что им может в теории угрожать.
Парень перехватил мой взгляд и тихо хмыкнул:
— У меня отличное зрение. Просто в очках я выгляжу солиднее. Вот только носить я их не привык. Надевал на важные переговоры. Так вы уже прилетели? Я могу забрать флайт?
Я невольно усмехнулась. Надо же, в наше сумасшедшее время кто-то еще волнуется по поводу собственной внешности.
Однако, ситуация складывалась до нельзя глупая. Потому что признаваться в том, что я не знаю, где нахожусь, отчаянно не хотелось. Подумает еще, что блаженная какая-то. Да и чем меньше поводов меня запомнить, тем лучше. Это знает даже ребенок, увлекающийся детективами. Но и что говорить, я тоже не знала.
Парень сам помог мне выкрутиться из создавшейся ситуации:
— Вы простите, что я так вас… — Он смущенно кивнул на мой лоб, который я до сих пор машинально потирала. И я отдернула руку. — Мне очень неудобно, да и не оправдание это, но космолет задержали на досмотре, я летел из Альфы Лебедя, а вы же знаете, как у них там… Потом «прилежные» служащие этого заведения, — парень кивнул головой назад, — потеряли мой багаж. А там подарок жене. Я, собственно, потому так и спешу, что у нее сегодня день рождения…
Мы одновременно посмотрели на часы, и он вздохнул:
— Вчера был день рождения. Не успел-таки… Джоан будет дуться. Еще и без подарка… Честное слово, такой бардак можно встретить только в земных космопортах! Зла не хватает!
Он потряс кулаком куда-то в темноту позади флайта. А у меня в голове наконец сложился пазл. Неизвестно, вследствие какого сбоя, но флайт привез меня в космопорт нашего города. Вернее, его наземную часть. Возможно, предыдущий пассажир так торопился, что не стер свой маршрут. Или что-то еще произошло. Но так или иначе, а для меня это просто находка. Тут меня точно никто из прихвостней Дина ждать не будет. И да, это, наверное, судьба.
От возникшей в голове шальной идеи мне стало так легко, будто тяжесть с моих плеч свалилась. Я открыто улыбнулась своему невольному обидчику, он даже на секунду замер:
— Простите и вы меня. Я никак не ожидала на выходе получить такой удар в лоб и, наверное, поэтому была несколько дезориентирована. Но уже все хорошо. Да, я прилетела. И, вы знаете, я могу вам помочь с подарком жене. Уверяю вас, она будет очень довольна и простит вам ваше невольное опоздание.
Парень подозрительно на меня покосился:
— А… Э… — Он смущенно прокашлялся. — Простите, это несколько неожиданно. Чем я заслужил?
Я улыбнулась еще шире:
— Вы просто попали в нужное время и в нужное место. У меня настроение такое, что хочется своим счастьем со всем миром поделиться!
Я не соврала. Увидев выход из своей ситуации, я ощутила небывалую легкость и подъем. Почему бы и не осчастливить этого человека, невольно пострадавшего от несовершенства нашей, земной системы?
— Дайте ваш комм! — Скомандовала я. — Я вам сейчас дам сертификат на приобретение любого комплекта женского белья фирмы «Шелковый рай». Подарите его супруге.
Глаза парня медленно и уверенно приобрели форму правильного круга:
— Но… Это же безумно дорого! Джоан мечтает об одном таком. Но…
Я подмигнула ошалевшему от счастья мужу Джоанны:
— Никаких «но»! Раз мечтает, тем более, нужно подарить! Мечты должны сбываться!
— Но вы могли его себе…
Я на миг замерла. Он, что, решил, будто я передариваю свой сертификат? Впрочем, пусть думает, что хочет. Мне это только на руку. Я снова засияла самой радушной улыбкой:
— Я уже все решила!
Между делом я ввела коды и активировала подарочный сертификат, не привязанный к сумме. По нему неведомая мне Джоанна могла приобрести комплект белья на любую сумму.
Папа учил, что в сфере бизнеса нет и не может быть друзей, что там каждый сам за себя. И каждый отстаивает исключительно свои интересы. Полагаться можно только на себя, ну и еще на семью. Все остальные — твои потенциальные противники и конкуренты. Это была его основная заповедь в бизнесе, это он накрепко вбил мне в голову. Наверное, именно поэтому мне было так тяжело довериться эренсийке. Она была для меня чужачкой. Я видела ее всего лишь второй раз в жизни, и оба раза по видеосвязи. Но и врать я тоже не рискнула. Эренсийка оказалась слишком умной для жительницы закрытой планеты. Хотя, что я могу знать о том, какими бывают те, кому ограничен выход в космос?
Тяжелее всего оказалось начать. Мне было до ужаса стыдно признаваться, что мне изменил жених. И что я его застала на горячем. Но как обойти это щекотливый момент, если он оказался именно той ниточкой, за которой потянулись остальные события? Да никак…
— Случилось так… Почти сразу после нашего разговора я нечаянно поймала своего жениха на измене. У нас свадьба должна была состояться через две недели. И вот… Он настолько обнаглел, что… Сделал это в собственном кабинете, с собственной помощницей. Но не это самое главное. Из подслушанного разговора я узнала, что для Дина я — всего лишь инструмент для захвата власти на фирме. Что после свадьбы он собирался постепенно от меня избавиться и распоряжаться «Раем» единолично.
Я говорила медленно и с запинками. Поэтому Алиарне не составило труда вклиниться в мою сумбурную речь:
— И что ты сделала?
Я слегка покраснела, вспомнив, как поступила с Амели. Вот только сожалений по этому поводу у меня не было.
— Уволила его мерзавку и устроила так, что она не сможет найти себе приличную работу на хорошей фирме. А Дину… — У меня на мгновение перехватило горло. А потом вдруг нахлынуло такое желание хоть с кем-то поделиться своей болью, что слова полились из меня сплошным потоком: — Я ведь сблизилась с ним после смерти папы, последнего моего близкого родственника. Я осталась совсем одна. И Дин меня сильно поддерживал и помогал, окружил комфортом. Он попросту приучил меня к себе. Когда он сделал мне предложение, я вообще ни на секунду не задумывалась. Сочла, что и дальше мне будет так же хорошо и комфортно идти с ним по жизни. И промахнулась… Дину не я нужна была. А то, что у меня есть. Ну вот… — Я судорожно втянула носом воздух. Воспоминания причиняли почти физическую боль. Больно чувствовать себя отвергнутой. Но еще больнее — обманутой и ненужной. — К моему стыду, я до вчерашнего дня уже успела дать Дину гораздо больше власти на фирме, чем предусмотрено в рамках его должности. Узнав истинное положение дел, я все, что не предусмотрено должностной инструкцией, у бывшего жениха отняла. И сразу началась цепная реакция. Самое отвратительное — был испорчен шаблон контракта, который мы с вами должны были сегодня подписать. Его готовили мы с Дином. И официально последней его видела я. Меня просто насторожила реакция бывшего в разговоре. Я полезла проверить, и ошалела: текст был подправлен так, что максимум через шесть месяцев «Рай» мне бы уже не принадлежал. А вместе с ним и контракт с вами.
От этих слов лицо Алиарны приобрело жесткое, хищное выражение:
— А у кого вообще был допуск к документу?
Я вздохнула:
— Когда стало понятно, что дело идет к заключению договора на долгосрочное сотрудничество, я, в целях повышения безопасности, оставила допуск к матрице только себе и Дину. И когда вчера правила текст и вычищала из него все «сюрпризы», извне кто-то очень настойчиво пытался в него проникнуть.
Алиарна задумчиво покачала головой:
— Нехорошо…
— Да я и не говорю, что хорошо.
— Не в этом дело, девочка. Попытки проникнуть на нашу планету, захватить власть, отобрать шелка делаются уже давно. И «почерк», прослеживающийся в этой диверсии, мне кое-кого напоминает. Это ты хорошо придумала, что решила на время укрыться у нас. Я сейчас дам своим людям команду все проверить, но, думаю, не ошибусь, если уже сейчас скажу, что ты в очень большой опасности. Я проинструктирую Орумса, чтобы он слегка скорректировал курс. Длительный гиперпрыжок не слишком хорошо отражается на самочувствии, зато меньше шансов попасть в неприятности. Чем быстрее вы окажетесь на планете, тем лучше. А по поводу контракта не переживай — мы от своих слов не отказываемся. «Шелковый рай» нужен Эренсии не меньше, чем наши шелка твоей фирме. Моя планета крайне нуждается во внешнем источнике дохода. Да и возможность расширить производство и создать дополнительные рабочие места на самой планете тоже не помешает.
Признание эренсийки несколько ошарашило. И я рискнула полюбопытствовать:
— Но тогда почему вы раньше ни с кем не заключили договор о партнерстве? Уверена, любая фирма с радостью бы выделила сотрудника-женщину, чтобы вам было комфортно общаться.
Алиарна тонко и грустно улыбнулась:
— Вопрос не в комфорте общения. Вопрос в том, что руководитель-мужчина, даже если вначале и будет относиться к Эренсии, как к равному партнеру, то с течением времени все равно перестанет воспринимать нас всерьез. А то и попробует подмять под себя. Ты думаешь, мы не пытались? Или я не в курсе, как про нас говорят?
Я смутилась. Когда на горизонте только замаячила возможность заключить договор с Эренсией и расширить ассортимент «Шелкового рая», я ознакомилась со всей доступной в сети информацией по предполагаемому партнеру. И была в курсе того, что Эренсию называли «планетой чокнутых баб».
Губы эренсийки раздвинула грустная улыбка:
— Мы нужны друг другу, Энжелин. Ты воспитана совершенно в другом мире, у тебя другие взгляды на жизнь, но ты все равно остаешься женщиной. И способна нас понять. Ты сможешь нам помочь. Отдыхай пока и не волнуйся ни о чем. О делах поговорим потом. Когда прилетишь и отдохнешь. Я сейчас проинструктирую Орумса. Не волнуйся, все будет хорошо.
Нажатием кнопки я ликвидировала стены и попрощалась с Алиарной до встречи на Эренсии. Женщина потребовала позвать капитана Орумса, а я поплелась в каюту в сопровождении того же эренсийца, который вел меня сюда. Голова пухла от предположений. Наверное, я что-то не так поняла, или сказывается разница менталитетов. Но мне показалось, что Алиарна вкладывает в подписание договора о сотрудничестве несколько иной смысл, чем просто партнерство в бизнесе.
Они вынырнули из-за второй от меня колонны слева. Двенадцать женщин в самой разнообразной одежде от военного мундира до почти бального платья с пышной юбкой. Я растерянно уставилась на этот цыганский табор, переговаривавшийся между собой и умолкший, едва я оказалась в поле зрения. В огромном пустом зале воцарилась такая тишина, что мне было хорошо слышно тяжелое дыхание съежившегося у моих ног парня.
Шок и «минута молчания» у дамочек продлился недолго. Вперед разряженной толпы выдвинулась уже немолодая, полная дама в фиолетовом шелковом платье-футляре чуть выше колен. Мой мозг отстраненно отметил, что худшего для своей комплекции наряда эренсийка вряд ли бы смогла найти. Мало того, что глубокий фиолетовый цвет оттенял и подчеркивал желтоватый оттенок уже начавшей увядать кожи. Так еще и блестящая ткань с ядовитым ехидством подчеркнула все лишние килограммы, все жировые складки и немаленький выпирающий живот матроны. Довершала дурацкую картину прическа, более подходящая для молоденьких девчонок, чем для женщины в годах: зачесанный на бок конский хвост, украшенный чем-то странным, сияющим как второе солнце. Яркий блеск украшения резал глаза и не позволял толком рассмотреть это безобразие.
Матрона сделала шаг вперед и, недобро прищурившись, оглядела мою с парнем скульптурную инсталляцию:
— Я не поняла: что это значит?
Вопрос упал в пустоту. Эренсийки молчали, во все глаза таращась на нас. Парень еще больше втянул голову в плечи и даже плотнее прижался к моим ногам. Из его поведения, а также из того, что матрона в фиолетовом не сводила с нас глаз, я сделала вывод, что вопрос адресовался либо мне, либо, скорее всего, парню у моих ног. Э-эх! Как чувствовала, что вляпаюсь в неприятности. И обвинять в этом некого, кроме себя. Я так увлеклась анализом ситуации вокруг «Шелкового рая», что даже и не вспомнила о необходимости ознакомиться с местными обычаями. А если бы озаботилась изучением местных нравов, то сейчас хотя бы примерно понимала, что происходит.
Матрона, похоже, особым терпением не отличалась. Потому что, не дождавшись ответа, она уперла кулаки в мощные бока и грозно поинтересовалась:
— Маркиаль, я долго буду ждать ответа на поставленный вопрос? Еще одна секунда промедления, и ты будешь наказан! В соответствии с заветами предков. Я не потерплю от тебя неповиновения!
Тело, прижавшееся к моим ногам, от этих жестких слов вздрогнуло так, будто парня уже били кнутом. Неужели у них подобное в ходу? У меня похолодело под ложечкой. Если да, тогда не удивительно, что мальчишка любыми путями рвется на волю из-под ига матери. Похоже, я сделаю доброе дело, оказав ему посильную помощь.
Я аккуратно прочистила горло:
— Простите, уважаемая эрна, но, думаю, что даже в соответствии с заветами мудрых предков у вас нет права наказывать чужих мужей.
Мой тихий голос разошелся по помещению, как круги по воде, вызывая у присутствующих самые разнообразные реакции. От явного облегчения у парнишки, обнимающего мои ноги, у него даже плечи слегка расслабились, и хватка стала не такой жесткой. До различной степени удивления на большинстве женских лиц. Только два лица в толпе демонстрировали совершенно иные эмоции. Вернее, одно транслировало окружающим каменное спокойствие. Именно на эту женщину гневно смотрела толстуха в фиолетовом. Именно это бесстрастное лицо принадлежало эрне Алиарне.
Не успела я облегченно вздохнуть, увидев ту, что обещала помочь, как толстуха желчно обратилась к эрне эр Дори:
— Чужих мужей? Не ожидала от тебя такого, Алиарна! А еще называется подруга! Ты зачем мне совала Маркиаля, если планировала пристроить его за землянку? Да еще и такую сцену подстроила! Чтобы унизить меня?
Алиарна заметно побледнела. Стало видно, что эренсийка прикладывает недюжинные усилия, чтобы «сохранить лицо».
— Ты не права, Лежиная. Я этого не хотела и не планировала. Ты же прекрасно знаешь, насколько важен для нас контракт с земной фирмой. А Маркиаль… Если бы я хотела помочь эрне Энжелин устроить личное счастье, то точно бы подобрала кого-то другого. Более серьезного и ответственного. Маркиаль и старший муж — мне такое и в кошмаре не могло присниться.
Толстуха обиженно поджала губы:
— Я знаю, насколько Эренсия нуждается в договоре с Землей. И только поэтому не буду предъявлять никаких претензий. Надеюсь, мы все не пожалеем о том, что рядом с эрной Энжелин оказался этот никчемыш.
Матрона в фиолетовом платье еще раз оглянулась на меня и скорчившегося у моих ног парня. Мне на секунду показалось, что в ее темных глазах мелькнуло злорадство. Но это было так быстро, что поручиться, будто мне не померещилось, я бы не смогла. А толстуха, презрительно фыркнув, развернулась и, протиснувшись мимо товарок, исчезла там, откуда пришла.
Установившуюся после ухода дородной матроны тишину решилась нарушить женщина в военной форме:
— Кхмм… Мда… — Коротко стриженная темноволосая голова повернулась в сторону Алиарны: — Как-то события начали разворачиваться не по тому сценарию. Алиарна, я верю в твою разумность, и надеюсь, что ты сможешь справиться с любой ситуацией. Лежиная права в одном, нам действительно нельзя ссориться с Землей. Поэтому, извини, но ответственность за все дальнейшие события будет лежать на тебе. Будет нужна помощь — обращайся. Ну а пока, раз торжественная встреча будущего партнера резко приобрела семейный окрас, я предлагаю всем удалиться. Алиарна сама позаботится о новой семье. Уже достаточно поздно. Да и перелет наверняка был не самый легкий. Эрна Энжелин нуждается в отдыхе. Предлагаю сейчас разойтись. А поговорим и познакомимся завтра. Есть возражения?
По лицу этой женщины сложно было угадать сколько ей лет. Про таких говорят «не имеет возраста». Гладкая кожа, без единой морщинки, аккуратный овал лица. И только глаза отчасти выдают возраст накопленным опытом и мудростью прожитых лет.
Возражать против предложения никто не стал. Дамы не слишком дружно развернулись и потянулись на выход. Спустя всего минуту в огромном гулком зале остались я, Алиарна и парень.
Впервые в жизни мне довелось собственными глазами увидеть, как разбиваются чьи-то мечты. Еще несколько секунд Маркиаль по инерции продолжал смотреть на меня с вызовом. А потом к нему пришло осознание услышанного. Я наблюдала, как медленно опускаются его плечи. Как никнет вниз голова. А из глаз уходят эмоции. И я бы пожалела парнишку. Но опыт неудачной жалости к нему у меня уже был. Так что я от греха подальше, чтобы не наделать нечаянно еще больше глупостей, решила, пока он придет в себя от услышанного, принять ванну.
То, что здесь называли ванной комнатой, по площади явно было раза в два больше, чем вся моя квартира на Земле. Хотя изначально, когда я только во время экскурсии в нее заглянула, она мне показалась вообще размером со стадион. Но это оказался всего лишь искусный оптический обман за счет стен, украшенных странными ячеистыми панелями. Я даже подошла поближе к одной и ощупала ее. Стена, как стена. В меру гладкая, достаточно теплая, но самое главное — ровная. А отойдешь на пару шагов назад, и кажется, что перед тобой окно в сад, затянутое блестящей, металлической крупноячеистой сеткой. Белые колонны под мрамор между этим оптическим безобразием добавляли еще больше воздушности и света в помещении за счет хорошо замаскированных светильников у их оснований. Над огромным, утопленным в пол бассейном, исполняющем тут скромную роль ванной, висел светильник такой кошмарной конструкции, что у меня мгновенно разболелась голова от попыток рассмотреть это нагромождение светящихся трубок и линий.
По центру одной из стен прямо напротив бассейна вместо ячеистой панели было установлено зеркало в пол. Я прикинула его положение и поежилась: это каким нужно быть извращенцем, чтобы любоваться собою во время мытья?
Найдя управление этой суперванной, я пустила в бассейн горячую воду. Из шкафчика в дальнем углу выудила полотенца и банный халат. Все это было мне очень кстати. Личных вещей-то не было совсем. Я чуть приуныла. Придется мне завтра после беседы в Совете направиться в первую очередь в магазины. А то ни белья, ни переодеться. Прям, как Золушка. Я хмыкнула. А Алиарна тогда моя крестная фея. Вон, уже и принца мне подыскала.
Бассейн наполнился довольно быстро. Я стянула с себя опостылевшее платье, сбросила с ног туфельки, избавилась от белья и по ступенькам спустилась в горячую воду. Все-таки ванна, полная горячей воды, это блаженство. Это вам не крошечный закуток под душ в современных квартирах.
Бассейн был достаточно глубоким, недаром в нем предусмотрены были ступени. Вода доходила мне почти до бедер. Прикрыв в упоении глаза, я потянулась за оставленной на бортике пеной. И застыла. На пороге комнаты мраморным изваянием маячил Маркиаль, жадно ощупывая меня взглядом. Мальчишка избавился от рубашки и штанов, и мне ничто не мешало оценить как его тело, так и степень удовольствия от созерцания меня. И тут до меня дошло!
— Ты что тут делаешь? — Ух ты! Даже не подозревала, что умею так шипеть! — Я тебя не звала! Проваливай!
Маркиаль не то, что не дрогнул, наоборот, упрямо поджал губы и сделал шаг вперед. Если честно, я запаниковала. Из нас двоих именно я нахожусь в более уязвимом положении: заведомо слабая, обнаженная, в скользком бассейне и к тому же не знаю местных правил и законов. А этот хмырь уставился на меня, как голодный на кусок колбасы!
— Маркиаль! — Я нервно повысила голос и в нем прорезались панические нотки. — Я тебе что сказала?
— Я вас слышал, моя госпожа, но уйти я не могу. Как ваш старший и, пока, единственный муж я обязан помочь вам с принятием ванны.
Я торопливо осела в воду, в душе проклиная себя за то, что поленилась и сразу не вылила пену. Сейчас бы можно было скрыться в ней. А так прозрачная вода никакая защита от чьих-то наглых глаз.
— И чем же ты мне поможешь? Спинку потрешь? Или полотенечко подержишь?
— И это тоже. — Маркиаль был невозмутим. — А также сделаю массаж, я, кстати, лучше всех мужчин в доме делаю массаж. Мать будет жалеть, что отдала меня точно. Помогу промыть волосы, сделаю педикюр. Маникюр могу тоже.
Я онемела, представив, как этот пацан делает мне массаж или, склонившись над моими ногами, приводит в порядок ногти. А Маркиаль поспешил меня добить:
— У вас, моя госпожа, еще нет здесь авторитета. Если Мирена узнает, что я пренебрег своими обязанностями, то точно добьется, чтобы меня наказали. А я еще ни разу в жизни не лежал под плетью. И не хочу начинать.
От повторного шока я едва не забыла, что нужно дышать:
— Под плетью? Узнает? Интересно, как? У вас что тут, в ванной есть камеры наблюдения? Или в спальне?
Маркиаль покачал головой и присел на бортик бассейна:
— Камер нет. — Он открыл флакон с пеной, что я себе приготовила, понюхал и чуть поморщился: — Хорошо, что вы сразу не добавили пену. Эта — гадость. Я сейчас.
Полностью дезориентированная, я наблюдала, как мальчишка пересек помещение, чуть заметно покачивая бедрами, словно дразня. Соблазнительные ямочки на тугой попке будто подмигивали мне и приглашали их пощупать. Я тряхнула головой в попытке избавиться от наваждения. Но мальчишка, выбрав нужное в шкафчике, повернулся ко мне лицом, и стало еще хуже. Потому что тело у Маркиаля было почти идеальным — стройным, поджарым, не перекаченным, но в то же время при движении каждый мускул словно играл. Он явно много и долго над собою работал. И смотреть на него было одно удовольствие. Вот только я не знала, куда это удовольствие деть. Обзаводиться мужем, да еще и таким, на самом деле в мои планы сейчас не входило.
Я отвернулась от приближающегося эренсийца в тщетной попытке успокоиться и взять себя в руки. В тщетной, потому что, отвернувшись, уткнулась прямиком в висящее на стене зеркало. В котором Маркиаль отражался во всей своей красе.
— Госпожа, вот этот запах вам подойдет больше. Хотите понюхать до того, как я добавлю пену в ванную?
Воспитание не позволило мне проигнорировать прямое обращение ко мне. Я нехотя повернулась. Но старалась смотреть исключительно в лицо Маркиалю: