Доживать свои дни полностью парализованной – не то, о чем может мечтать молодая девушка. Хуже только то, что любимый не захотел заниматься реабилитацией. Ведь при должных усилиях и выполнении рекомендаций врача можно было реабилитировать мое тело, и я бы снова стала полноценным дееспособным человеком. Но после аварии, в которой любимый муж не пострадал, он отстранился от меня и отдал меня на попечение сиделке на окраине города. И хорошо, если она оставляла меня сидеть в инвалидной коляске возле окна, а то чаще я просто лежала в кровати сутки напролет. Я молила о выздоровлении и пыталась сама напрягать мышцы, но все было безрезультатно. А я так хотела жить нормальной жизнью. Но словно все забыли обо мне: и муж, и родные. Однажды я проснулась и поняла, что мне нечем дышать – все из-за того, что кто-то душит меня подушкой.
— Надоело ждать, пока ты сама сдохнешь. Все приходиться делать самому.
Прошло буквально несколько мучительных мгновений, и наступила темнота. А следующее, что я ощутила, – это жгучая, всепоглощающая боль. На короткое мгновение удалось открыть глаза, чтобы понять, что я в больнице. Но как я могу быть тут, если только что умирала от удушья? И почему так болит все тело? А потом до меня дошло: я чувствую свое тело. Но боль была такой сильной, что я снова провалилась в темноту. Периодически возвращаясь в сознание, поняла, что как-то стала маленькой девочкой, сильно пострадавшей от огня. В ее воспоминаниях я через время смогла найти то, что она залезла в металлическую бочку за своей любимой игрушкой, и кто-то кинул в ту же бочку зажжённую зажигалку. Но видимо, что-то было в бочке, потому что огонь очень быстро вспыхнул, и ребенок загорелся почти полностью. Она каким-то чудом уронила бочку и выбралась. А потом какой-то мужчина потушил ее и вызвал скорую и другие службы.
Лежа в больнице из воспоминаний Лилии узнала, что у нее есть три старших брата и старшая сестра. В больницу приходили только родители, и было видно, что им больно видеть покалеченного ребенка. Не знаю, сколько времени прошло, потому что оно тянулось очень медленно и мучительно. Но ожоги заживали, оставляя некрасивые рубцы. Но что меня безумно радовало, то, что чувствовала свое тело и могла им управлять. После выписки из больницы был период реабилитации для тела, ведь я долго лежала. Ожоги после заживления смогли сгладить, убрав самые грубые рубцы. Но вот полностью заменить обожжённую кожу не могли.
Когда оказалась дома, узнала, что в общей сложности в больнице я провела год и теперь мне шесть лет. Кожа осталась целой только на шеи и в зоне немного ниже ключиц, а также голова с лицом. Ногти сами восстановились и были нормальными. Меня сразу стали приучать к тому, чтобы я одевалась так, чтобы ожоги были полностью скрыты. Сразу бросалось в глаза то, что девочки и женщины в местности, где мы жили, носили длинные платья. Ткани как правило были легкие и немного тянущиеся. Радует хотя бы отсутствие корсетов и пышных юбок. Пока была дома, я не видела проблемы в наличии ожогов на теле. Но стоило пойти в школу, и поняла всю глубину проблемы. Я как бы знала, что дети бывают жестоки, но теперь пришлось ощутить это на своей шкуре.
В моем классе была только одна девочка, а остальные восемнадцать были мальчишками. И если первые несколько классов мои одноклассники никак не реагировали на наличие шрамов то, когда начался подростковый возраст меня стали называть не иначе как «уродина». Я всегда одевалась так, чтобы шрамов было не видно. Но кисти рук не спрячешь, не надев перчаток. Платья я носила только с длинным рукавом, так что даже кисть была спрятана до пальцев. На физкультуру была форма – длинные штаны и белая футболка с коротким рукавом. Но я всегда поддевала еще тонкий гольф телесного цвета, чтобы прятать мои руки. Но даже так все, видя меня, кривили лица, словно у меня на лице была какая-то большая уродливая бородавка.
Старшая сестра делала вид, что меня не существует, особенно в школе. Дома просто игнорировала. Поэтому я посвящала все свободное время учебе. Особенно хорошо мне давалось изучение языков. К окончанию школы я знала все существующие языки нового мира. Отношения в семье были немного странными. Только взрослея я поняла, что на моем будущем как женщины поставили большой жирный крест.
Дом у моей новой семьи был относительно большим – двухэтажным. На первом этаже была кухня и большая гостиная. На втором этаже было четыре спальни, и еще был большой просторный чердак. С моей подачи на нем сделали ремонт и даже подумывали сделать его жилым. Но пока этого не случилось, я уходила на него делать уроки. Отец мне там поставил стол и стул, и я могла заниматься ни на кого не отвлекаясь. В старшей школе мне купили ноутбук по моей просьбе. Потому что стало заданий больше именно за компьютером. Я до окончания школы смогла окончить курсы редакторов и получить об этом диплом и стала искать себе подработку как раз на редактирование и перевод текстов. Даже получила первый заказ на редактирование, чему была безумно рада. И так, на мелких заказах, стала формировать свой позитивный рейтинг.