— Северяне — вообще народ ненормальный! — воскликнул Родерик, самый главный сплетник чуть ли не всей Имперской военной академии.
Этот блондин со смазливой мордой лица и милой улыбочкой мог найти подход к кому угодно, но тут предпочитал не скрывать свой истинный слегка истеричный стервозный нрав.
— Там же в порядке вещей в качестве первого подарка ребёнку подарить оружие!
Ну... да. Девчонка ли родилась, мальчишка ли — всё едино. Кинжал из особого сплава, которым можно любую нечисть если не сразить, то уж покалечить точно, дарят на рождение всем, независимо от пола, иначе слишком высок риск не дожить до совершеннолетия.
Север...
— А мужики? — подхватил другой наш товарищ Бран, коренастый южанин, чёрные глаза которого не одну красотку сразили с первых секунд знакомства. — Они же ненормальные! От милых и скромных благовоспитанных дам кривятся, диких северянок им подавай. Да разве из тех нормальные жёны получатся? Это ж не бабы — мужики в юбках!
Многие из однокурсников поддержали их согласным угуканьем.
А я предпочёл промолчать. Будучи сыном советника императора, я имел возможность пообщаться с Великим князем Севера. Да, недолго, мы перекинулись буквально парой фраз, но мне и этого хватило, чтобы поменять мнение о воинах холодных земель.
Хотя я всё равно их всё ещё не понимал — слишком уж разные мы были.
— Говорят, северяне настолько безумны, что отправляют молодняк в Ледяную Пустошь. Вообще всех, без разбора. В четырнадцать лет, представляете? — фыркнул Доминик, наш маг-воздушник. — Мол, выжили — хорошо, не выжили — ещё лучше.
Ну началось…
Я даже не знал, что им такие темы для сплетен по душе — за столько совместно проведённых лет под одной крышей, оказывается, не успел изучить их полностью.
Неожиданно.
Но ещё более неожиданно было то, что с края стола раздался заливистый хохот — кажется, кто-то из немногочисленных северян, обучающихся тут вместе с нами, не выдержал слушать досужие разговоры.
Хотя эти обычно головы не поднимали и предпочитали отмалчиваться… интересно, кто тут такой смелый появился?
Наша компания тут же обернулась к уже даже не смеющемуся — откровенно ржущему над нами… новенькому.
А он совершенно точно новенький, я такого раньше не видел среди студентов.
— А ты чего ржёшь? — Бран подозрительно сощурился, глядя на утирающего слёзы парня с копной огненно-рыжих волос.
Да-а, такая шевелюра многим девушкам на зависть. Вот только какой-то он... мелкий и подозрительно женоподобный. Как только сюда попал? По протекции что ли на первый курс взяли? Так его наверняка отчислят за неуспеваемость по физической подготовке — парень явно не потянет наши нормативы.
— Ой, парни, — ответил рыжий, отсмеявшись.— Вот так наслушаетесь бабкиных сказок, по ночам по одиночке бояться ходить будете, а то вдруг из-за угла барабашка выпрыгнет?
Я только криво усмехнулся на это аявление. Смелый он, ничего не скажешь — так откровенно издеваться над выпускной и лучшей группой…
— Ты не знаешь что ли, что эти дикари-северяне так со своими детьми и поступают? Им же чуть ли не с пелёнок нужны закалённые жизнью воины! — Доминик на эмоциях взмахнул руками, чуть не сбив мой стакан с чаем.
Я недовольно переставил чай подальше от этого эмоционального.
— Поверь на слово, я о Севере знаю побольше тебя, — рыжий иронично улыбнулся, снисходительно поглядывая на моего приятеля.
Точно какой-то ненормальный.
И вот вроде меня и самого начинали раздражать разговоры однокурсников, но…
— Да что ты? — саркастично поинтересовался я у новенького и не знающего порядки парня. — В гости что ли заезжал на пару суток в какое-нибудь княжество, и теперь думаешь, что всё знаешь о Севере? Или сам из северян?
Я окинул хрупкого мальчишку недоверчивым взглядом — вот уж кто-кто, а он точно не мог быть из земель вечной зимы: слишком мелкий он для северян, там такие просто не выживают.
— О, парни, помните, нам обещали сына какого-то из тамошних мелких князьков околопустошных отправить? — припомнил я. — Рыжуля, не ты ли?
Столовую наполнил дружный гогот — шутку оценили. Все же знали, что таких мелких воинов в княжествах Вечного Льда не бывало и быть не могло.
Вот только шутка очень быстро перестала быть таковой.
— Ну вообще-то я, — усмехнулся рыжий. — Я и есть тот самый дикарь-северянин с границы с Пустошью. Неожиданно, правда?
И вот тут все… как-то резко заткнулись и вытаращились на приезжего.
Что?!
— Так как ты думаешь, хорошо ли я знаю обычаи родной стороны?
Ирайя Индогар
В Граничном оплоте — крепости, выросшей на самой границе с ледяной пустошью, — сегодня был праздник: у Великого князя родился сын!
По этому поводу папенька закатил масштабные гуляния, а народ радостно подхватил.
Столы ломились от яств, вино лилось рекой, песни и музыка наполняли залы замка и всю крепость, а я лихо отплясывала на столе, радуясь вместе с остальными. Не каждый же день можно позволить себе такое: тут всё-таки брат родился!
Столько лет я была единственным ребёнком в семье… а сколько ещё родители ждали меня…
Мама вышла замуж ровно тридцать семь лет назад, и если бы не продолжительность жизни сильных магов, то, скорее всего, была бы я уже сиротой. Родители были по возрастным меркам «пустых» людей уже стариками, зато я — в самом расцвете.
Но то — по меркам простых людей, маги-то подольше жили… раза в два-три.
Мама, конечно, была в том самом возрасте, когда проблем выносить здорового ребёнка для такой сильной магички нет, это папин возраст у нас считался уже вполне серьёзным, но… когда ему мешало это быть счастливым?
— В таком самое то внуков учить мечом владеть, — качали головами порой наши воины, но…
Ну какие взрослые внуки — а меч в руки дают только подращённым детям, — если мне самой только-только двадцать исполнилось, и детство, несмотря на морозящую душу магию, всё ещё в попе играет?
Да и, кажется, родители неплохо справились сами с задачей разнообразить себе досуг и без моей помощи.
Сколько себя помню, они всегда хотели большую семью, много детей, но Лёд Изначальный почему-то не давал, а тут такой праздник! Мама ходила такая счастливая, да и папа сиял: у него сбывалась давняя мечта.
И я была за них рада.
И за себя рада: у меня теперь будет мелкий, которого можно будет любить. Сильно сомневаюсь, что со мной когда-нибудь случится маленькое чудо — как бы мне не хотелось своих детей, статистика семейных магов моего направления такая, что плакать хочется — практически все были одиноки за оч-чень редким исключением, а по большей части все были вроде нашего главы, моего дяди: есть близкие родственники, но ни жены, ни детей. И меня, скорее всего, ждёт то же самое… не по моей воле.
Хотя я всё ещё наследная княжна, и если у брата не случится занять моё место и стать наследником — а ещё не факт, что он на самом деле сможет занять трон княжества, — то замуж меня всё равно отправят. Не дело это, чтобы у Граничного оплота не было хозяина: от меня будут ждать сильного наследника, который продолжит род защитников севера.
Но когда это ещё будет…
Так что сейчас я просто радовалась тому, что у меня теперь ещё больше людей, которых я могу любить. Хотелось бы, конечно, побыть рядом с родителями и братом, но к маме меня сейчас всё равно не пустят — традиции-с: первые часы жизни ребёнка рядом могут присутствовать только родители и лекарь, да и в первые сутки после родов к женщине никто, кроме мужа и лекаря, не может подойти, так что я могла только ждать папиного появления в зале и надеяться, что всё прошло хорошо.
И, к моему большому счастью, ждать долго не пришлось.
Стоило только Великому князю Севера, правителю всех Ледяных земель появиться в зале, как все собравшиеся подданные и музыканты моментально смолкли — тишина была такая, что можно было почувствовать, как воздух начинает звенеть от напряжения.
Все взгляды были прикованы к папе. Высокий статный мужчина с проседью в длинных тёмно-рыжих волосах, заплетённых в тяжёлую косу, и с глубокой складкой, залегшей между бровей, окинул зал внимательным взглядом, споткнувшись на мне, так и застывшей на одном из столов, мгновенно став из тяжёлого внимательного к каждой детали укоризненным, но всё-таки громко объявил:
— Сын!
Зал тут же взорвался многоголосым радостным кличем — а как иначе, если у правителя сын родился? — а я, спрыгнув с неподобающей «трибуны», помчалась к папе.
Родители до последнего скрывали, кого же они ждали, и знали о том, что наша семья должна пополниться мальчиком, только они, я, мой дядя — старший папин брат и мой непосредственный начальник, — и проверенный лекарь, принёсший магическую клятву верности Великому князю. Всё боялись повторения покушений, как это было тогда, когда мама носила меня под сердцем, так что лишний раз информацию предпочитали не разглашать.
— Как мама? — спросила я, повиснув на папе и тут же оказавшись в его медвежьих объятиях.
— Хочет, чтобы от неё поскорее отстали, — улыбнулся папа. — Так что я тут ненадолго, выжду минимально положенное время и пойду отбивать её от нашего лекаря.
Я тихо хохотнула.
— Всё хорошо прошло? — тихо спросила я.
И это было не праздное любопытство. Со мной в своё время — не прошло... и я очень боялась, что и маленький братик пойдёт по моему пути.
— Да, — князь тут же посерьёзнел. — Но если бы ты не поймала недавно ту парочку отравителей, то страшно представить, что могло бы...
— Не гневи Лёд Изначальный своими мыслями, — поморщилась я. — Их успели обезвредить до того, как они применили отраву.
— Ты права, Ири, — вздохнул он. — Ох уж эта опасная жизнь княжеской семьи…
— Нормальная у нас жизнь, — дядя словно по волшебству оказался рядом с нами.
Впрочем, почему «словно»? По волшебству. Он же воспользовался своим навыком прокладывать ледяные тропы в любую точку подконтрольного ему пространства — а запретных зон для него на всём Севере не было, — и пришёл к нам, как всегда пропустив застолье и решив пообщаться только с близкими.
— Можно я никак не буду комментировать твоё высказывание? — поинтересовался папа у брата.
— Можно, — тот только величественно махнул рукой, мол, позволяет. — Поздравляю тебя, Арне. Пусть Лёд Изначальный хранит твоего сына и никогда к себе не забирает.
И это было не пустое пожелание. Особенно с учётом того, что и я, и дядя были как раз... прибраны в своё время Льдом, и теперь ему служили и принадлежали навечно.
Так я и оказалась в Имперской военной академии.
И она была… странной, как в общем-то и всё остальное центре империи Хатош. Мне хватило буквально нескольких минут, проведённых среди местных студентов, чтобы понять, что наши маги тут просто не уживутся: мало того, что мы росли и жили в других традициях и устоях, так я, будучи Великой княжной, сполна накаталась по академиям и училищам родного Севера, видела, как организован быт студентов там и… и это явно контрастировало с тем, что я наблюдала здесь.
На Севере все студенты были равны: не было разницы, кем был твой отец — князь или ремесленник, казармы для всех одинаковы, просто делились на женские и мужские. Форма, еда... у нас не делали отличий между студентами знатного происхождения, детьми воинов и простыми горожанами.
Тут же всё было не так.
Не повезло родиться не аристократом или не быть выходцем из баснословно богатой семьи? Добро пожаловать на факультет «бедности». Сюда поступали по общему конкурсу, жили в комнатах без всяких удобств по пять-семь человек на первом этаже общежития. Собственный душ, туалет — о такой роскоши парням приходилось только мечтать: в подвале стояли три душевые кабинки на всех таких студентов и за перегородкой располагалось несколько отхожих мест.
Да, я заглянула, и нет, мне не понравилось.
Намного лучше дела обстояли у тех, за чьё обучение платили родители: такие студенты жили на этажах повыше, по два человека в комнате. И вот тут уже в каждой комнате был и свой санузел, и душ, единственным ограничением на посещение которых было лишь то, что студенты не должны пропускать занятия, плещась под струями горячей воды.
Кроме того, богатые и родовитые питались в отдельной столовой, носили другую форму — дорогую, пошитую под каждого студента индивидуально. Стоило ли говорить, что при таком раскладе к ним относились… м-м, мягко говоря, не очень хорошо?
Но богатых тут было много больше, чем тех, кто терпел насмешки и пинки ради мифического тёплого места в будущем, поэтому…
Поэтому папенька, догадываясь о подобном положении вещей, подсуетился, и меня определили в выпускную группу к аристократам. Надо же посмотреть на тех, кто составляет бо́льшую часть студентов, раз уж наших сюда по обмену хотят…
Но что-то мне подсказывает, что я буду против.
А после того, как я тщательно осмотрела все местные «достопримечательности», я всё-таки пришла к выводу, что дорога была слишком утомительная — ненавижу порталами перемещаться! — и рискнула подняться на верхние этажи. Надо же было найти комнату, в которую меня поселили.
Папа, конечно, обещал договориться, чтобы я отдельно от студентов жила, одна в комнате, но были у меня некоторые сомнения... очень уж северян не любили в империи, а уж тут — и подавно. Но надежда во мне теплилась...
Ровно до того момента, как я, с ноги открыв дверь нужной комнаты, мягко говоря, очень удивилась, увидев там полуголого соседа.
Ну, в смысле, меня смутило не то, что он был без рубашки — хотя тело у него было идеальное, — только в лёгких домашних брюках и стоял босыми ногами на каменном и явно не очень тёплом полу, и даже не в принципе наличие соседа, а его личность.
Это был главнюк. В смысле, тот самый, который в столовой недавно не совсем вежливо поинтересовался, а не с Севера ли я — он же явно был негласным лидером в их компашке.
И вот он от жизни офигел ещё больше.
— Рыжуля, ты ошибся комнатой, — вместо приветствия услышала я.
Как дала бы ему в глаз за такое обращение! Но нельзя, нельзя... пока. Надо же выполнить поручение князя.
И вообще, неужели он думал, что сможет смутить меня своей иронично вздёрнутой бровью и скрещёнными на смуглой груди руками?
— Разве? — и я протянула ему листок, где чёрным по белому было написано, что с сегодняшнего дня я проживаю в общежитии Императорской Военной Академии в комнате триста двадцать пять.
Правда, про наличие соседа там не было ни строчки, но этот вопрос я уже не с ним буду решать.
Хотя... может быть...
Но у главнюка так забавно вытянулось лицо после того, как до него дошёл смысл написанного, что я невольно отложила идею аккуратно приморозить его к окну с другой стороны. Больно уж он забавный был в этот момент.
Хотя этот маг вообще был хорош собой. Высокий, статный — сразу была видна порода, — с красивым тренированным телом... а ещё с нагловатым прищуром янтарных глаз и серьёзным выражением изящного аристократического лица — он точно покорил сердце не одной красотки. Характер был бы у него ещё получше, а не такой главнюковский.
— Слушай, Рыжуля, — угрожающе начал он.
Но кто когда мог на меня надавить? Это даже папе с дядей удавалось через раз... порой совместными усилиями, но и то не всегда, так на что надеется этот желторотый недовоенный? Тем более, что он был едва на пару-тройку лет старше меня.
— Значит так, главнюк, — перебила его я, не желая слушать глупые угрозы или доводы. — Меня совершенно не волнует, что ты там об этом всём думаешь, но я живу здесь. Знаешь ли, я тоже не особо в восторге от перспективы лицезреть твою смазливую главнюковскую рожу на протяжении всего учебного года, но нас почему-то никто не спросил. Но, разумеется, если хочешь, можешь дойти до руководства академии с требованием, чтобы меня переселили, но сам я делать ничего не буду, — и я бросила сумку на свободную кровать.
Хорошо ещё, что я не просто переоделась в мальчишескую одежду, а обратилась ко Льду Изначальному, прося воздействовать на меня магией источника и сделать так, чтобы во мне никто не признал девушку. Ну... лёд и помог каким-то причудливым колдовством, так что теперь я выглядела пусть мелким и худым, но парнем. Я и в своём обычном облике-то не сильно отличалась крепкостью телосложения, так что...
— Как ты меня назвал?! — вспыхнул парень.
Интересно, это единственное, что он услышал из мною сказанного?
— Главнюк, — с милой улыбочкой повторила я.
Люблю бесить людей, да. И нет, мне не стыдно.
Неожиданно, но мне даже никто не мешал спать — единственное, что меня разбудило, так это вернувшийся за полночь главнюк, но он, что удивительно, старался быть тихим и мне не мешать, так что я просто перевернулась на другой бок, сделав вид, что не заметила его прихода, и снова быстро провалилась в сон.
Тихо тут было. Непривычно. Нечисть не шуршала под окнами, не ходили ночные дозоры, бренча доспехами и оружием... только ветер тихонечко подвывал, то и дело унося редкие птичьи крики куда-то далеко-далеко, но это даже убаюкивало.
Пожалуй есть в этой академии всё же что-то хорошее, имя этому — спокойный сон.
Вот только утро меня убедило в обратном. Оно началось с воя серены.
А у меня инстинкты.
Я тут же подскочила с кровати и выхватила из-под подушки кинжал — ну не раздаются такие звуки просто так! — и была готова к нападению чудовищ, началу военного конфликта, да вообще к любой чрезвычайной ситуации, требующей быстрой реакции военных, но…
— Ты чего с клинком наперевес? — зевнул главнюк, лениво продирая глаза и не торопясь подскакивать и бежать к пункту общего сбора.
— У вас тут сигнал тревоги звенит, а ты даже не шевелишься? — я вытаращилась на него.
Впрочем, справедливости ради, не только я, но и он на меня после этих моих слов вытаращился дикими глазами. И сразу как-то стало понятно, что реакция моя для него несколько… странная.
Как и его — для меня.
— Это будильник вообще-то, — осторожно заметил он, с опаской поглядывая на кинжал в моей руке. — А ты всегда с оружием спишь?
— А можно как-то по-другому? — удивилась я. — У нас нечисть толпами ходит, как без оружия-то?
И спим, и едим, и вообще много чего делаем всегда как минимум с одним клинком, но чаще всё-таки побольше их у нас с собой. А уж мы, лэйды, вообще безоружными не бывали — наша магия всегда с нами, её было невозможно запереть или ограничить, ведь давал нам её сам Лёд Изначальный, да и призывать ледяные клинки нас учили первым делом, как только мы начинали учиться.
— Действительно, — пробормотал он себе под нос. — А у вас на Севере все так… кхм… резво реагируют?
Он, право слово, какие-то странные вопросы задаёт.
— Да. Ты или вскакиваешь по первому громкому звуку или от тебя и твоей семьи не остаётся ничего, — мрачно ответила я, убирая кинжал в ножны. — Ну что за дикость! Вы как вообще в военной обстановке будете реагировать на опасность, если для вас сирена — обыденность?
Ну на самом же деле это ненормально!
— Из нас мало кто будет непосредственно на передовой, — пожал плечами главнюк, только-только усевшийся на кровати. — Ты же понимаешь, что родители не просто так нас всех отправляют на платное отделение? Практически все начинают хлопотать о будущем детей чуть ли не с самого рождения: подбирать удачные партии, выискивать в госслужбах место получше…
И хотя говорил он об этом с показным равнодушием, было очевидно, что приятного в этих фактах для него было мало. То ли юношеский максимализм и протест играл в седалище, то ли выбор родителей не нравился… кто поймёт этих аристократов из центра империи?
— В общем, на границу пойдут те, кто по общему конкурсу поступал, — добавил он.
И они тоже привыкшие к таким звукам будут, да? И чего они там будут стоить, раз не реагируют должным образом? Вопрос риторический, конечно, но негодования моего не умаляло ни то, что в действующую армию не пойдёт большинство местных студентов, ни то, что Севера это вряд ли будет касаться — не особо же рвутся выпускники военных академий империи в земли вечной мерзлоты.
— С факультета бедности ты хотел сказать? — я приподняла одну бровь, скривив губы в усмешке.
Да-да, я не раз и не два уже слышала и от местных студентов, и от попадавшихся мне вчера навстречу сотрудников академии, как они презрительно называли бюджетников.
Но главнюк своим ответом всё-таки смог меня удивить:
— Нет, не хотел, — он недобро зыркнул на меня. — Зачем унижать людей только из-за того, что мои родители за меня платят? У меня парни, которые сюда сами поступили, только уважение вызывают своим желанием вырваться в лучшую жизнь. Я, может, и го… главнюк, но не настолько, как ты обо мне думаешь.
Вот как? Неожиданно.
Правда неожиданно. Кажется, у кое-кого не до конца потеряны ориентиры и понимание правильного.
— Почему главнюк, кстати? — полюбопытствовал он, параллельно натягивая на себя форму этого учебного заведения.
Мне тоже такую выдали. Обычная такая военная форма: китель, брюки… только если у Ита она была чёрная с огненно-рыжими нашивками, то у меня — со светло-голубыми. И, судя по всему, это означало принадлежность к магии — ледяную-то всегда подобными холодными светлыми цветами отмечали.
Что ж, получается, этот Ит — огневик?
— Так видно же, что в вашей компании ты за главного, — фыркнула я, говоря очевидное. — Да и характер у тебя так себе.
— Кто бы говорил, Рыжуля, — хмыкнул он.
— Если ты думаешь меня смутить таким обращением или вывести из себя, то вынужден тебя расстроить – не выйдет, — ехидно ответила я.
Во всяком случае, пока что. Запас нервов у меня был, и хотелось бы верить, что хватит его надолго.
Хотя, конечно, было не особо привычно слышать в свой адрес такое, но... а я сейчас чем от него отличалась? Тоже ведь откровенно издевалась над ним, обзывая главнюком.
С другой стороны, ему прекрасно это прозвище подходило.
Впрочем, мне Рыжуля тоже — я же и правда рыжая, а когда Лёд менял мне внешность, то огненно-рыжие кудри не стал менять даже по длине, и я так и осталась с густой и длинной шевелюрой.
— Как тебя хоть зовут? — полюбопытствовал главнюк.
— А что это вдруг тебя такие вещи интересуют? — не удержалась от ехидного вопроса я.
— Ну вроде как в одной комнате живём, общаться всё равно придётся, — пожал плечами он. — Не, ну я могу, конечно, вечно тебя звать Рыжулей, раз ты так настаиваешь…
Ехидная зараза! Мне это даже немного нравится.
— Ты чего творишь, ненормальный? — меня взяли за грудки и даже встряхнули.
— Несу просвещение в массы, — я принялась аккуратно отцеплять пальцы одного излишне эмоционального княжича условного Севера от своего кителя. — Сами же слышали, какую ерунду он нёс.
— Он — преподаватель, — зашипели на меня в два голоса эти приезжие.
— И что?
Ну я правда не понимала. Неужели только из-за этого надо было промолчать?
Нет, я, конечно, могла более деликатно высказать всё, что думаю о верности его россказней, и помягче подать историю про лэйдов, но... где я и где «помягче»? Я даже наощупь костлявая.
— А то, что ты — северянин. И нас тут не любят, — как маленькой объяснил мне первый из местных изгоев-северян.
— Несмотря на то, что ты каким-то чудом оказался на платном отделении, тебе это очков в глазах окружающих не добавит, — вторил ему другой княжич.
Ну да, эти двое — как, впрочем, и все остальные выходцы из наших земель, решившие попытать счастья в Имперской военной академии, — учились на факультете бедности, им не разрешали поступать платно, даже если у родителей была возможность такое обучение оплатить.
И вот чего ради терпеть? Эти бесконечные насмешки, издевки, жестокие шутки и даже порой ненависть, чтобы... чтобы что? Только ради престижного диплома?
— Тут северян терпеть не могут, а ты делаешь всё, чтобы ещё больше усложнить себе жизнь, — продолжали наседать на меня княжичи. — Поверь на слово, лучше молчать и не отсвечивать, даже если за тобой, как говорят, стоит сам Великий князь.
Ну, допустим, не зря говорят... да и как за мной может он не стоять, если правитель Севера — мой отец?
Впрочем, парням знать об этом необязательно, так что пусть считают меня одним из тех парней, которые метят в дружину к князю.
— Мы тоже поначалу хорохорились и пытались всем доказать, что чего-то стоим, только очень быстро нам это аукнулось. Поберегись и постарайся держать язык за зубами, а? Никому лучше не будет, если ты в итоге нарвёшься на неудовольствие местных корольков или на санкции со стороны преподавателей, — продолжали убеждать меня.
— Ещё неизвестно, что из этого хуже. Преподаватели тут в рот аристократам заглядывают, а на издевательства над такими, как мы, закрывают глаза. Правда, тут же открывают, стоит только отвечать начать...
И именно поэтому они выбрали тактику отмалчиваться и не реагировать на провокации, издевки и презрение?
М-да... сразу видно условных северян.
— Ребят, я, конечно, очень ценю вашу заботу, но мне, если честно, глубоко до льдинки, что там обо мне подумают. Я тут всего на год, и это не мне терпеть придётся, — хищно улыбнулась я. — В конце концов, все же знают, кому я таким назначением обязан, вы сами об этом сказали. Ну и неужели кто-то пойдёт против самого Арне Великого?
И вот, казалось бы, ничего такого не сказала, но как у парней вытянулись лица после этой моей фразы — м-м, просто восхитительное зрелище.
А всё из-за чего? Из-за того, что на Севере нельзя даже говорить про Правителя, называя его по имени, если не входишь в близкий круг князя. И княжичи не могли об этом не знать.
Словом, я развлекалась. Тем более, что папа не велел мне вести себя спокойно и достойно аристократки. Скорее, от меня, наоборот, молчаливо ждали того, что я буду проявлять свой паршивый характер в полной мере, провоцировать всех и вся, чтобы выявить сильные и слабые стороны местных, понять, как тут реагируют на какие-то фразы и действия, да и вообще — на северян в целом.
— А если пойдут? — всё-таки спросили меня. — Тут мало кто верит в подобное.
— Ну... им же хуже, что я могу сказать, — пожала плечами я. — И лучше бы они поняли это пораньше.
Вообще, мне тут надо продержаться всего лишь год. Преподаватели и вправду мне ничего не сделают серьёзного, никто из них не рискнёт вызывать неудовольствие папы, — во всяком случае, я очень надеюсь на это, — а студенты... ну неужели я не справлюсь с кучкой магов, уступающих мне и по силе магии, и по боевой подготовке? Лэйда я или так, название одно? С нечистью на Севере справляюсь, и с местными, если вдруг что, разберусь.
Так что на неудовольствие аристократов мне было глубоко-глубоко до льдинки. Я в себе была уверена.
Студенческие будни… ну, не шли, конечно, так, едва ползли.
Мне было откровенно скучно: никакой ценной информации особо я не слышала за редким исключением, тренировки тут были так себе… и я всё ещё откровенно бесила преподавателя по боевой — или как её там правильно? — подготовке тем, что меня было невозможно утомить настолько, что я бы падала от усталости и молила о пощаде, но тут хотя бы остальные студенты за месяц втянулись, так что тренировки проходили уже без их бесконечного нытья. Но меня, кажется, ненавидели с каждым днём всё больше.
К счастью, правда, не трогали. Один раз попытались зажать в коридоре и «поговорить», чтобы я исчезла из академии, но лэйда я или так, название одно? Все эти нападающие очень быстро ускользили в ближайшую стену и приморозились туда на несколько минут, достаточных для того, чтобы они поняли, насколько я не люблю тесное общение, но не отморозили себе ничего. И в течение этого времени я читала им нудную лекцию о том, что не стоит лезть к магу, предварительно не узнав о его реальном уровне владения даром.
Что удивительно, жаловаться в итоге никто на меня за подобное не стал, а большинство «пострадавших» предпочло просто сделать вид, что меня вообще не существует.
Пожалуй, единственный студент в этой академии, с которым я хоть сколько-нибудь общалась, был главнюк, да и то это общение было вынужденным. Сложно как-то не переброситься хотя бы парой фраз за день, когда живёшь с человеком в одной комнате, пользуешься одним душем и ходишь на одни и те же занятия.
Ну, собственно, мы иногда даже немного разговаривали. Обсуждали какие-то студенческие моменты, я спрашивала по поводу организации отдельных занятий в этой академии, негласных правил… и иногда рассказывала о том, как учёба организована в академиях Севера. Правда, умалчивала о том, как нас гоняли в Убежище — зачем ему было это знать?
Вообще, единственной парой, на которую я ходила с удовольствием, было твареведение. В Убежище мы со старшими лэйдами как-то в основном разбирали местную нечисть, северную, до других регионов нам дела не было, а тут… тут рассказывали много нового и интересного. Причём, судя по тому, что про нечисть моей родной стороны говорили, преподаватель в предмете разбирался очень даже хорошо, так что можно было послушать.
Про нечисть Севера, правда, он на первом же занятии немного рассказал, упомянув, что в дальнейшем этой теме будет уделено ещё внимание, — преподаватель явно слышал о моей выходке на первой лекции по особенностям стихийной магии, вот и решил, видимо, специально для меня сделать небольшое отступление. А я…
Ну а я оценила.
И то, что сразу специально для меня показал, что понимает, о чём говорит, и то, что рассказывал. А рассказывал он правильно.
Ну и я с удовольствием слушала, что же он был готов нам поведать про нечисть других областей — у нас в академиях и в Убежище как-то не уделяли этому вопросу внимания. А смысл, если мы все останемся в родных вечно холодных землях и вряд ли когда-нибудь встретимся с хищниками иных?
А как оказалось, смысл был. У нашей нечисти вдруг какие-то неожиданные способности к магической устойчивости появились… во всяком случае, к нашей магии и нашим приёмам. Но что насчёт способов борьбы с хищниками других земель? Вдруг можно что-то подсмотреть такое, что помогло бы нам?..
Собственно, именно поэтому я внимательно слушала лектора и задавала уточняющие вопросы. А ещё тихо жалела о том, что в академию пока не привезли «зверинец» нам для практики. Очень уж мне хотелось посмотреть вживую на то, как другие маги работают и что вообще из себя представляет другая нечисть. О северных чудовищах я знала если не всё, то как минимум м очень многое, но вот об остальных такой осведомлённостью похвастаться не могла, а ведь тема интересная. И полезная.
Я читала, читала, читала… приставала к преподавателю с вопросами, что вызывало только тихие страдальческие стоны у большей части аудитории и радостный огонёк в глазах у преподавателя — не привык он к тому, что его предмет интересен, видимо, а тут я такая красивая.
Красивый, вернее. Я же нынче не Ирайя, а Иррики…
— Итак, спешу вас обрадовать, — вместо приветствия начал очередную лекцию по твареведению капитан Айтун. — К нам всё-таки начинают привозить нечисть для проведения практических работ, так что в самое ближайшее время вы сможете познакомиться поближе с некоторыми представителями хищников.
О-о, ну наконец-то! Я ждала, я знала, что когда-нибудь этот момент настанет!
— Правда, я надеялся, что нам привезут кого-нибудь из тех, про кого я вам уже рассказал, но по указу императора пока в академии появятся представители нечисти Севера, так что в ближайшие несколько занятий мы с вами рассмотрим подробнее основные виды, обитающие в землях вечного холода. И да, Иррики, — обратился лектор ко мне, — если вы сможете добавить что-то интересное, я буду рад услышать от вас комментарии.
Ну хоть кому-то я тут нравилась!
Правда, после такого заявления преподавателя со мной всё-таки захотели побеседовать некоторые студенты.
Было это уже вечером, когда мы переодевались после очередной тренировки. Я, как обычно успевшая быстрее всех сменить мягкую форму для занятий на строгий китель с брюками, уже собралась уходить, но путь мне перекрыли друзья главнюка, который почему-то задержался — очень уж преподаватель хотел с ним обсудить пару каких-то вопросов.
— Рыжуля, не вздумай хоть что-то выкинуть на практике по твареведению, — меня окружили.
Так себе ощущение — стоять в кругу рослых парней, которым я даже до плеча не достаю макушкой, конечно. И плевать, что я могла их раскидать за пару секунд так, что они потом отлипнуть от пола не смогут, всё равно было некомфортно.
— А почему я должен что-то выкинуть? — деланно равнодушно уточнила я.
— Ну на первой паре про особенности магии ты же выделился, — напомнили мне.
И в тоне говорящего — Бран, кажется? — было одно сплошное недовольство моим таким поступком.
Как оказалось, привезти нам должны были тварь, которую мы на Севере звали тхулус громишек. Название жуткое, облик примерно такой же. Этот огромный серый монстр с густой жёсткой шерстью напоминал помесь медведя, волка и… э-э… какого-то лося, что ли?..
Словом, тот ещё «красавец». У него не было ядовитых зубов, он не обладал крупицами какой-то странной дикой магии, которая иногда просыпалась в хищниках, кусался только насмерть и головы одним ударом копыт пробивал, но это мелочи. В целом, пожалуй, это была одна из самых безопасных хищных тварей всех наших земель, особенно — если речь шла об одиночной особи.
Почему? Так зверюга стайная, нападают они всегда группами, загоняя и забивая жертв — исключительно людей, кстати, — а если вдруг по снегу бродит один громишек, то это означало лишь то, что он уже слишком старый или больной. Словом, свои же прогнали бывшего «товарища» умирать. Не могли громишеки без стаи добыть себе пропитание, для этого надо было выцепить одиночную особь, а у нас на Севере по одиночке никто из людей не ходит, дураков нет.
Но если не считать всех этих мелочей, то тварь была абсолютно безопасна, особенно — для группы вроде как военных, ещё и под контролем преподавателя.
Примерно это нам и рассказывал ассистент, ведущий нас в местный зверинец. И, на удивление, не соврал же.
Я, правда, не понимала, куда делся наш капитан Айтун, но объяснить нам не соизволили. И, кажется, отсутствие преподавателя заботило только меня.
Что-то тут было не так…
— Ох уж эти дикари с Севера, — хохотнул кто-то позади меня, когда ассистент закончил рассказ про громишеков на весьма саркастичной ноте об их «безопасности».
Ну, во-первых, они и правда не особо опасны, а во-вторых…
А во-вторых мне не нравится этот запах. Из бестиария, куда мы вот-вот должны были войти, тянуло вовсе не… как бы описать?.. прокисшим вином что ли?..
Именно такой запах должен идти от громишека, и я его не слышала. Зато вот мокрой псиной и протухшей рыбой несло только так.
И мне это не нравилось ещё больше, чем отсутствие преподавателя рядом.
Не хотелось, конечно, раньше времени панику наводить среди группы — а никто знал, как они на такие мои слова отреагируют, не факт ведь, что посмеются, — да и лишнее внимание этого ассистента привлекать — тоже. Он и без того слишком косо на меня смотрел.
А уж то, что в самом начале экскурсии велел мне держать рот на замке со словами, что мы, северяне, корчим из себя не пойми что, а по факту ни в чём не разбираемся, а вот он — гений среди гениев, так хорошо всё знает о нечисти, бродящей по империи… прямо-таки энциклопедия ходячая!
— Тхулус громишек при температуре, выше той, при которой вода замерзать начинает, становился вялым и медлительным, — продолжал рассказывать нам этот вредный ассистент.
Громишек на самом деле был безопасен, когда один, да ещё и в тепле — а поздняя осень в центре империи по сравнению даже с летом Севера была настоящим солнечным и тёплым курортом. Вот только… моя уверенность в том, что не эта нечисть нас ждёт, росла с каждой секундой.
Мы уже шли внутри помещения, отведённого под бестиарий, вдоль пустых клеток, которые почему-то не были заряжены, хотя по правилам техники безопасности всегда должны иметь необходимый минимум магического заряда, чтобы туда в любой момент можно было поместить опасную тварь и не переживать о сохранности своей и окружающих.
И это только больше убеждало меня в том, кого мы сейчас встретим.
Чёрт, и что делать? А главное, почему нас к нему ведут? Обещали ведь громишека…
И вообще, где наш преподаватель?!
И ведь не остановишь процессию никак, никто меня слушать не будет…
— Что-то тут не так, — пробормотала я себе под нос.
Не знаю, зачем я это сделала, но главнюк меня услышал.
— Ты о чём? — тихо спросил он.
— Сомневаюсь я, что тут самая безопасная нечисть Севера, — отозвалась я так, чтобы слышал только он.
Точнее, я не сомневалась в том, что там не она. Всё сильнее пахло сырой псиной и протухшей рыбой — и это был вообще не запах громишека.
Точнее, громишека, но не того.
— Объясни, — попросил Итан.
И было видно, что он не просто так это сделал. Парень явно напрягся от таких моих слов.
— Нас ведут к куда более опасной твари.
— Ит, чего ты там с Рыжулей шепчешься? Он наверняка занятие сорвать хочет, — пихнул в бок главнюка один из его приятелей.
— Отстань. Он просто так ни с кем не разговаривает, тут точно повод есть, — Итан только отмахнулся и снова развернулся ко мне. — Ты как это понял?
Что ж, ну хоть кто-то к моим словам тут серьёзно относится. Это было даже немножечко приятно.
— Запах не тот, — коротко ответила я.
— Разговорчики! — окрикнул нас ассистент. — Доккульд, я предупреждал вас, чтобы ни звука от вас не слышал! Первое предупреждение вам. После третьего вы из этой академии вылетите!
Да-да, дочь Великого князя — а для местных его ставленник, — выпрет из академии какой-то там ассистент, а я в это, конечно же, верю, верю…
Больно уж много они тут все о себе возомнили. И все, прямо-таки все так и норовят пошпынять «дикаря-северянина» в моём лице. Происхождение им моё покоя не даёт.
Но об этом я подумаю потом. Как и о том, что северян тут точно не будет, несмотря на странные желания его величества.
А пока у меня были другие поводы для беспокойства. Более близкие, так сказать.
— Так что случилось? — Итан наклонился ко мне и говорил тихо-тихо, стараясь не привлекать особо внимание этого заместителя преподавателя.
Меня, конечно, несколько удивляло то, что он на самом деле серьёзно воспринял мои слова, но…
— Тут не та тварь. У громишека очень специфический запах, и он не тот, который стоит тут, — шёпотом отозвалась я.
— И чем нам это грозит?
Как бы речью, недостойной дочери Великого князя Севера, не сказать, чем нам это грозит!
— Мягко скажем, большими проблемами всей академии. Больно уж вас тут много богатых да родовитых, — пробормотала я.