В древние времена, когда звёзды ещё не забыли свои имена и ветер шептал правду только тем, кто умел слушать, мир делился на два лона: Светлое Королевство Айриан и Вечный Лес Элирион. Между ними тянулась граница — не из камня и не из стали, а из памяти и молчания. Замок Серебряный Холм стоял у самой кромки этой черты, словно страж, забывший, за кого он бдит.
В том замке, среди позолоченных лестниц, садов с цветами, поющих на рассвете, и библиотек, где книги дышали, как живые, жила маленькая принцесса по имени Лиара.
Она не знала, что её звали не просто принцессой — её звали Первой Дочерью Света, и что в её жилах текла не просто королевская кровь, а кровь Древних Хранителей, чья магия рождалась из сострадания и не терпела лжи.
Замок Серебряный Холм не был построен — он вырос. Из сердца горы, пробуждённой молитвой первой королевы Айриана, из камня, напоённого утренней росой и заклинаниями доброты. Его стены переливались в зависимости от настроения жителей: утром — серебристо-розовые, как щёки младенца, к вечеру — тёплые, янтарные, как пламя в очаге.
Внутри царила гармония.
Сто покоев, каждый — с собственным климатом. В детской Лиары — вечно цвела весна: сирень за окном цвела даже в январе, а по полу бегали солнечные зайчики, вышитые лучами сквозь витражи.
Питание в замке было ритуалом. Каждое утро в Зале Рассветного Стола слуги подавали росинное молоко — напиток из утренней росы, собранной с цветов магнолии, настоянной на кристаллах света. На завтрак — лепёшки из золотого овса, пропитанные мёдом фей, и кусочки солнечного яблока, хранящие тепло самого восхода. Обед начинался с молчаливого благословения: все слуги, придворные и члены семьи молча смотрели друг другу в глаза, чтобы убедиться — никто не скрывает злобы. Это был древний обычай, оставленный королевой Айрин I, первой, кто заключила мир с Лесом.
Слуги в замке не были рабами. Они выбирали путь служения. Многие — из числа магов, потерявших дар. Их души находили покой в заботе о других.
А нянюшка... Ах, нянюшка!
Марена — не просто няня, а Хранительница Детского Сна. Её волосы — как пепел осеннего костра, глаза — тёплые, как суп из корней земляники, голос — шёпот ветра, возвращающегося домой.
Она пришла в замок ещё до рождения Лиары. Говорили, что она — последняя из рода Лунных Сестёр, хранительниц границы между мирами. Её магия — не в заклинаниях, а в умении видеть душу. Она знала, когда Лиара плачет во сне, даже если та молчала. Она знала, когда принцесса слышит Голос Леса, хоть та и не говорила об этом.
Лиара родилась в ночь Лунного Затмения, когда Луна на миг поглотила Солнце. В ту ночь в замке не горел ни один светильник — но комната была наполнена светом без источника, как будто само пространство решило быть добрым.
Её мать, королева Элианна, умерла при родах. Её отец, король Дариан, был добрым, но раненный войной против тьмы — он редко улыбался, чаще смотрел в окно, словно искал кого-то на горизонте.
Лиара росла одна — в смысле, без сверстников. В замке детей не было: война с Тёмными Принцами унесла многих. Лишь редкие гости приезжали — дипломаты, колдуньи, послы Лунного Королевства.
Но у Лиары была подруга — Капля, дух росы, поселившийся в её фонтане. Капля не имела тела, но могла принимать форму капли воды на ладони, и тогда Лиара слышала её голос: тонкий, как колокольчик, и весёлый, как ручей.
— Ты слышишь это? — шептала Лиара однажды, прижавшись лбом к окну.
— Что? — спросила Марена, расчёсывая ей волосы.
— Лес... он зовёт.
Марена замерла. Её рука дрогнула, но голос остался тёплым:
— Лес зовёт многих, дитя. Но не всех. А если зовёт тебя... значит, твоя душа — его часть.
Глава III: Тень в Серебряных Стенах
Но не всё в замке было светло.
При дворе жила леди Моргана — сестра короля, тётя Лиары. Высокая, с лицом, выточенным из льда, и голосом, что звенел, как лезвие.