PvE. Синий край
Отпишусь, чтобы не это, раз уж того.
Глава 1
С чего все началось? Ну, я точно не застряла на потерпевшем аварию звездолете, дожидаясь помощи. Не летела в космический рейс на другой конец галактики с трюмом замороженных колонистов. Не решала проблемы с мафией и не болела. Просто позвонил Сашка.
Нашей с ним дружбе было много лет. Не то чтобы мы собирались ежедневно набраться кофе и перемыть косточки знакомым. И не гоняли на дачу или рыбалку на выходных. Дружба не была навязчивой и постоянных контактов не требовала. Но если наступало, то мы сходились, общались и разруливали проблему. Ну или хотя бы утешали друг друга, если честно.
Итак, Сашка позвонил и поинтересовался, не хочу ли я в игру, свежеспиленную, завянуть еще не успела.
— Какую-какую?
— Ну свежую, особенную, проводится бета-тестинг.
Для начала нужны «лапки» и шлем, он их подвезет. А там пойдет полное погружение. Капсула для тела, все такое.
— И меня разберут на органы?
— Тьфу ты, вот умеешь подгадить человеку, — отозвался Сашка бодро.
А я уже знала, что пойду играть.
Я была как раз в лакуне между двумя проектами, и лакуна эта все больше превращалась в глубокую жопу. Вдохновение издохло, и, пинай — не пинай, признаков жизни не подавало. И я была совершенно свободна не только до пятницы, но и вообще. Так что одобрила Сашкин визит.
Он явился с обещанной гарнитурой и банкой кофе, и пока я этот кофе варила, повтыкал гарнитуру в комп. А потом плюхнулся с огромной чашкой на диван, пообещав проследить за моей бренной тушкой, пока я буду наслаждаться виртуалом. Вот сейчас прямо очень надо!
Я ткнула кнопку, подписав лицензионное соглашение, которое напрочь не читала, промотала титры. Создала и подтвердила аккаунт.
— А как игра называется? — спросила через плечо.
— А не придумали пока. Слышь, я еще кофе себе налью?
— Распоряжайся.
И полностью погрузилась в генерацию персонажа.
Итак, имя… пока пропустим. Хотя зачем пропускать? В одной из соцсетей я случайно наткнулась на картинку и прифигела. Это не была обычная сексапильная красотка в бронелифчике, а женщина за тридцать с темным усталым лицом и рыжими распущенными волосами. Она сидела под дубом, держа за ремешок шлем у колена. Кожаный доспех, краски осени — все это было настолько достоверно и согласно с моим мировосприятием, что я тут же утянула воительницу на аватарку, а потом чуть копнула гугл на предмет, кто это может быть.
Я никогда до того не слышала о Боудикке, а жаль. Она была женой какого-то кельтского короля и изрядно его младше. Он же, как водилось в те времена, отписал королевство в наследство римскому цезарю, чтобы избегнуть войны. Наследников мужеского пола не имел и, когда умер, Рим захотел свое, не признавая прав на престол ни за Боудиккой, ни за ее дочерьми. Мало того, девушек изнасиловали, а ее саму высекли, и королева восстала.
Вломили они тогда римлянам добре, аж стон стоял. Но в последнем сражении легион собрался и разгромил большую, но плохо организованную армию. Боудикку то ли отравили, то ли она умерла от болезни… В конце концов, за мной армия не стоит, терять пока нечего. А имя как-никак означает «победа».
Отсылаем.
Тьфу, зараза, игра новехонькая, а его уже заняли. Хорошо. Буду Боудикка из Дома Самайн. На картинке она сидит под дубом, но прочно для меня ассоциируется с рябиной.
«Алою кистью рябина зажглась,
Падали листья, я родилась…»
Рябина еще и колдовское дерево, и эльфов отгоняет. Так. Что у нас с расами?
Ежики!.. Я чуть под кресло от смеха не сползла. Была у меня история с сетевым Ежиком, который потом оказался Ежихой. Нет, нет и нет! Лучше уж мне прослыть расистом, чем играть ежом.
Эльфы-гномы отсутствуют? Жалко. В книжках приелись, а в играх бывают вполне симпатичные. Хотя я обычно человеком играю. Где тут люди?
Я пошарила в контекстном меню. Амфибии… Крылатые…
Горцы, поморы… так, сдается, это начальные локации, а раса — людь. Хотя у этой вот лесовеи уши топырятся подозрительно — как ивовые листья. И проблемы с жизнью в городе. Как и у горцев. К хрусталю небес привыкли, а в городах им воняет.
Что, тут и запахи есть?
Ладно, в настройках полажу потом. Степнячка? Сойдет. Людская обучаемость: ускоренное набирание опыта. Ф-фу-у.
Теперь класс персонажа. Негусто. Есть престиж-классы, но их, похоже, до какого-то момента прохождения не откроешь. Или надо покупать за живые деньги. Кстати, здесь же нечисть и нежить. Суккубка, шарман, так и виляет хвостиком. Представляю, сколько мужиков изойдет слюной перед экраном, играя этой демоницей.
Создавать персонажа — удовольствие. Долгое.
Итак, все же что у нас есть? Рыцарь клинка, рыцарь тени, рыцарь чародейства, рыцарь целительства и, о-па, рыцарь знания! Как интересно! Неужели придумали фишку для интеллектуалов?
«Да, развлекаюсь, как умею,
Я, создавая Боудикк.
Когда я стану император,
На Боудикк тогда
Забью».
Где-то за домом взлаял пес, и из конюшни выглянул помятый косоглазый парень с соломинками, торчавшими из вороной копны волос, как из гнезда. Похоже, он давил подушку И, не заметив при мне верхового, сплюнул и отправился досыпать. Я же, засмотревшись, споткнулась о подвернувшуюся курицу.
«Домашнее животное. Первый уровень».
Бедняге хватило, она обратилась в гриль на серебряном блюде. Так, вроде бы, у меня появляется возможность заработать. Если, конечно, трактирщик не озвереет, не досчитавшись живности. Я огляделась: кажется, свидетелей нет.
Курочка выглядела аппетитно. И главное, не надо разделывать и у плиты париться. И сумку жиром не испачкает. Впрочем, и опыт, и штраф за курицу не капнули. Нигде заветных полосок и циферок не мелькнуло. А может, такова задумка разработчиков — максимально упирать на реализм? А как же тогда блюдо? Вон, приятно оттопыривает рюкзак. Я лизнула на пробу край посудины: точно серебро. Кисленькое. И уперлась в двери. Силу пришлось приложить: дубовая створка решительно сопротивлялась.
Зал таверны был обширен, полутемен и пуст. Хозяин лениво елозил по стойке тряпкой, навевая сон. Пахло пивом и влажным деревом.
— Добрый день, — сказала я. Трактирщик поднял глаза: пристальные, проницательные. Словно не непись, а тоже живой игрок. А может, так и есть? Где там маркеры и таблички? Под таким взглядом отвлекаться не хотелось.
— Кому добрый, кому не очень. Чем могу быть полезен, девушка?
И никакого тебе «добро пожаловать» и «чего изволите?» А впрочем, в дикой местности так и надо. И еще там не любят чужаков.
— Вот, — я выставила блюдо на стойку. — Сколько дашь?
В глазах трактирщика блеснули веселые искорки. Он помотал головой, стараясь остаться серьезным, и поманил меня пальцем. Распахнул дверцы старинного буфета. В нем ровными стопками были сложены десятки таких блюд. Я покраснела. Хозяин подмигнул:
— С кем не бывает! Поесть хочешь?
— А надо?
Я, правда, не знала, нужно ли тут пить и есть, включен ли хардкор. Пока вроде голода не чувствовала.
— Короче, так, — он кивнул на заднюю дверь, — рубишь дрова, складываешь под навесом — с меня блюдо бабкиного рагу. Или тебе, как девице, работу поделикатнее?
Я покрутила головой: вот еще! И отправилась во двор.
Мой аватар с топором, похоже, умел управляться изначально, никакой прокачки не требовалось. Вот только (как известила менюшка) после работы мускулы ныли и щепка оцарапала нос. Я использовала целящее заклинание.
Трактирщик выглянул, оценил плоды стараний:
— Бери охапку полешек и волоки сюды.
Указал внутри дома на нишу под печью:
— Складывай. И руки мой.
Ого-го! Хотя, если здесь есть маги и ученые, представление о гигиене просто обязано быть.
Я села за стол. И хозяин приволок деревянное блюдо, заваленное всякой всячиной и заправленное огненным соусом. В меру соленое, не в меру перченое, с мясом разнообразных видов, рыбой, грибами и яблоками, рагу било наповал самым изысканным наслаждением. Не знаю, как игроделам удалось передать вкус и аромат, или я сама навоображала — но накинулась на рагу как с голодного края. И от пуза натрескалась.
Вытерла соус, текущий по подбородку. И тут полоски магии и бодрости рванули чуть ли не за пределы зрения.
Ай да рагу, ай да бабка! Всем баффам бафф! Как бы рецептик выпросить?
А еще мне жутко захотелось спать. Рядом с блюдом и бамкнулась, даже проставленное к рагу пиво не попробовала.
Когда я вынырнула из темноты в колючем сене, то выглядела, как давешний конюх, а может еще и хуже. Волосы на голове сбились в паклю с торчащими травинками. Одарив меня киркой и топором, гребешок и зеркало в изначальный набор разрабы не уложили. И пришлось, умываясь у колодца и расчесываясь пятерней, смотреться в ведро. Хорошо еще, волосы короткие. Под шлем. А то косу бы я не распутала.
Алое солнце садилось за тополями, повеял ветер, становилось как-то неуютно. Даже щебет невидимых птичек смолк.
Вернуться, что ли, в сарай досыпать, раз трактирщик по широте души отволок меня на сено?
Кстати, баффы рагу еще действовали, может, они на сутки? Или вообще пожизненно? Игроделы не поскупились или это уникальный эффект от уникального рецепта? Надо будет сюда захаживать рубить дрова.
Трактирщик выскочил на крыльцо:
— Ах ты госпадя! В дом, скорее в дом! Чупакабра!
Меня пробило на «хи-хи».
Какое-то время все новостные ленты пестрели этой самой чупакаброй, невесть как перебравшейся к нам через океан из Южной Америки.
Во время пути вампир, дома специализирующийся на КРС, изрядно сдал и начал жрать что придется: кур, уток, кроликов, собак. Ни деревянные двери сараев, ни вольерные сетки ему преградой не были. И ведь не только жрал, прогрызая путь к добыче зубами-бритвами. А нарочно душил и бросал посреди двора, выедая внутренности. По крайней мере, так утверждали репортеры.
«Кладбищенской земляники
вкуснее и слаще нет».
Эти строчки всплыли в голове далеко не сразу. А сперва я лопала землянику, трескала и жрала, аж хруст стоял. Чмяк, если точнее.
Земляника была сочная, сладкая и огромная — такая бывает только в детских книжках и мультиках. Но и форма ягод, и мелкие зернышки по розовому, и трехлопастные зубчатые листья — земляника, точно. Ну а если отравлюсь или превращусь в осла какого-нибудь, так это же игра. Выведут и помогут отрелаксировать. Да и в самой игре должен быть антидот от неудачных превращений. Впрочем, я зря боялась, бодрость с магией зашкалили, а еще открылись ветки повара и алхимика. Знатная ягода!
А вот холмики, по которым я на карачках лазала, насаживая землянику на травинку, чтобы прихватить с собой, скореллировали наконец с подсознанием. Я оглядела изумрудную травку, пару сосенок и березок, желтые глиняные ямы и несколько наклоненных позеленевших мраморных скворечников… пожалуй, намек на кладбище был уместен. На очень старое кладбище, потому земляника назад не полезла. Успокоившись за физиологию, я посмотрела на солнце, мирно висящее в зените. После вытащила из-за плеча меч: а вдруг как подает цветом сигналы или выводит на клинке рунами имя врага. Меч даже не почесался. Да и чем бы ему чесаться?
Придержав рукой шершавую рукоять, потную ладонь второй я вытерла о штаны.
И тут наползли тучи. Мгновенно, как редко бывает наяву, я вдруг оказалась в коричнево-сером извивающемся тумане. И тогда они полезли наружу. Мертвяки. Зеленовато-изжелта-лиловые, готовые лопнуть и все позаливать смердящей гадостью. Уродливые, слепые, безносые…. В общем, в охотку бы стукнула художника, который их придумал.
Захотелось заорать и бежать, но пути к отступлению не было.
Став к сосенке спиной, я собралась продать виртуальную жизнь подороже. Тем более, у двуручника преимущество перед когтями, даже пару сотен лет не стриженными.
Противогаз бы мне не помешал. Хотя, вроде, он вонь не отбивает.
А еще трава под ногами стала скользкой. И пряди противного тумана так и норовили обмотать меня с головой. Погружение было полным и достоверным, даже чересчур.
Когда же это кончится?! Вроде и холмиков всего ничего, а под ними целая армия!
Руки слабели, ноги подкашивались, меч уже весил целую тонну, а пот заливал глаза. Куртку разодрали в лохмотья, лодыжке досталось от отрубленных конечностей, скребущих землю. Я прыгала, перекатывалась, тяжело дышала, бодрость с магией ушли в ноль — урывала секунды, чтобы лечиться. Как двигалось дело с опытом и сколько до нового уровня… и что я там еще могу освоить — было не до того. Я провалилась в виртуал с ушками, как в хорошую книгу или фильм, когда все остальное перестает существовать. И рубила — колола — резала все, что тянулось ко мне. А потом разом все закончилось.
Я не позволила себе упасть. Пошла, опираясь на меч, прочь с холма, чувствуя текущий по телу пот и, возможно, кровь, и как успокаивается колотящееся сердце. В глазах темнело, и руки дрожали, и не верилось, что все. И я жива.
Тут я споткнулась о кротовину, рухнула и потеряла сознание. И очнулась совсем не там, где выпала из реальности, пусть себе и виртуальной.
Солнце, просвечивая сквозь нежную зелень лещины, грело мне лицо, скользили пятна света и тени. Пахло зеленью.
Я лежала в шалаше, образованном склоненным орешником. Где они были пореже, чья-то заботливая рука навалила ветки березы и маньчжурского ореха, еще не успевшие завять. Подо мной было мое же одеяло поверх пружинящих сосновых лапок.
Повернув голову, я увидела глиняный узорчатый тазик с надколотым краем и парный ему кувшин. Солнце играло зайчиками, ветер шелестел ветками, повыше шалаша попискивали пичуги, а в изножье у меня кто-то храпел.
Мать моя женщина! Я резко села, упираясь в одеяло руками, широко распахнув глаза и рот. Поперек низкого треугольного лаза в шалаш дрых, вытянувшись под два метра, пятнистый котяра, и от его храпа вздрагивали усы.
Первым порывом было уползти из шалаша как можно быстрее. Проломаться наружу и тикать. Где мой меч?
Впрочем, двуручной ковырялой в тесноте не замахнешься. Да и не могу я убивать спящего.
А кот дернул ухом, широко зевнул и перетек в симпатичного парня с чуть заостренными ушами и лохматой бело-соломенной гривой. Протер глаза и глянул на меня.
Всплыла табличка:
«С вами хотят общаться.
Подтвердить?
Отклонить?
Игнорировать?»
Вот же зараза! Первый живой игрок, и я в таком виде. Вся ободранная и на четвереньках. Кстати, руки и ноги перевязаны, куртка пропала. И… опять на мне рубаха с чужого плеча, только оттенком не в желтое, а в зеленое отдает. А у парня торс голый и мускулы переливаются под загорелой кожей.
Нет, вот самое время любоваться! Может, он в реале малолетка или дедушка девяноста лет. Или вообще девушка.
Не без вкуса, признала я.
Парень покраснел, опустил глаза, но вполне решительно опрокинул меня на одеяло.
— Лежи смирно. Я не для того в тебя всю манку (запас магии) вбухал, чтобы ты сейчас померла.
Возле любой станции всегда возникает поселение. Мастерские, склады, трактир, гостиницы… Эта тоже не была исключением. Пара фахверковых домов с кружевными занавесками и цикламенами на окнах, покатые черепичные крыши, пышный дым над трубами. Хлопающая дверь питейно-едейного заведения. Завлекающие вывески. Торговка всякой всячиной, расположившаяся у кирпичной дорожки. Запахи вина и цветения. И огромный воздушный корабль у мачты — пурпурный и золотой. Тот же самый, что я увидела, войдя в игру?
Манул отправился договариваться с капитаном. Я пошла искать кузнеца, а Робин кинулась к прялке и ткацкому стану под навесом.
— Я сейчас вам такие одежки сбацаю! — прокричала она и на полтора часа выпала из жизни.
У кузнеца по-настоящему хорошими были только цены, все остальное — хлам. Жутко недовольная, я вернулась к столу перед таверной и уселась перекусить, мрачно созерцая темное содержимое кружки и ощипывая несчастную вьющуюся розу, сползшую к ножке стола. Следом за мной явились хмурый Манул и сияющая Робин. Смела сор с угла стола, пристроила аккуратно сложенные обновки.
— Вот. Я на глазок. Примерьте.
— Ветровей, индюк надутый! Это я о крылатом, капитане, — пояснил Манул, чтобы Робин перестала хлопать ресницами. — Три золотых за полет.
Мы выгребли тощую кучку меди: даже золотой не наскребался.
— Еще на выбор предложил завалить лощинного дракона — тот полетам мешает.
Лучница стукнула себя кулаком в лоб:
— Он совсем того?
— Или стать его рабами на время пути. Стирать, готовить, убирать, вся остальная черная работа… И там темнил что-то еще.
Я зыркнула мрачно:
— А не пошел бы он? Пешком пойдем.
— Мимо дракона?
— В обход.
И мы пошли.
Использовать на гордеце-крылатом дипломатию мне и в голову не пришло. Да, скорее всего, он бы и не поддался. Кто я ветровею? Дикий человек, дитя… степи.
Все же я не отказала себе в удовольствии полюбоваться на капитана летучего корабля издали. У ветровея были длинные алые крылья и узкое надменное лицо. Он стоял у причальной мачты, вертя головой, по-гусиному вытягивая шею: видно, все еще надеялся, что вот-вот появятся бесплатные рабы. Ну, пусть ждет себе.
В одной из своих историй я написала, что жизнь состоит из встреч. И как в воду глядела. Вот эту, вспененную, водопадную. Сверкало солнце, во все стороны летели брызги, лупил по камням поток. Почти у наших ног под обрывом медведица ловила форель и выбрасывала на берег медвежатам. Те лопали с урчанием, едва ли не заглушающим шум воды и… смутный крик?
Манул натопырил уши. Робин нервно забегала по краю обрыва.
— На помощь зовет кто-то, — морщась от брызг, сказал лесовей.
Это ж как надо кричать, чтобы переорать водопад?
И тут сработал печатный чат зоны, выплескивая малиновые буквы:
«Спасите-помогите-снимите меня отсюда!»
— А ты где? — выстрелила ответной очередью букв Робин.
Читеры.
— Посреди! На камушке!
Если прикинуть, «камушек» был ростом в три меня, обомшелая скала, наполовину скрытая потоком, на скале корявая ива, а на иве кто-то был. Свисающие ветки его почти прятали.
— Робин, дострелишь отсюда? — я полезла в рюкзак за веревкой, которой разумно разжилась на станции. Как и хоть плохоньким, но ножом.
Лучница прикинула расстояние. Привязала длинную нитку одним концом к веревке, а вторым к стреле. Облизнув палец, проверила ветер. Натянула лук. Вжих!
Стрела угодила в комель ивы и прочно застряла. Незнакомец выбрал веревку и обмотал ею ствол. Манул то же сделал с нашей стороны, только вместо ивы была сосна.
— Лезь, — настучала я в чат.
— Боюсь!
Мы переглянулись. Лесовей зыркнул на воду с ужасом и отступил на шаг. Робин передернула плечиками.
Ну, ясно, воину отдуваться. А я, между прочим, высоты боюсь.
Я обмотала вторую веревку вокруг талии.
— Ну, вытащите, если что. Рукавицы есть?
Лучница стянула пару прелестнейших замшевых перчаток — в таких не охотиться в диких дебрях, а на балу руки для поцелуев протягивать. Но выбирать не приходилось. Так, руки и ноги на веревку и поползли вниз спиной. «Какое небо голубое!» А спина совсем мокрая, скорей от пота, чем от брызг. И по лицу течет противно, и не вытереть. А о камнях внизу подо мной лучше не думать. Ерунда, отресаюсь. Или лесовей подлечит, мана у него полная.
Меня схватили за плечи и резко дернули вверх. Я заорала и едва не пустила в ход кулаки, потому что меч оставила на том берегу.
«Вступить в диалог?
Отклонить?
Игнорировать?»
Счас будет ему «диалог»!
И почему здесь нет кнопки: «Больше не показывать эту табличку»? Дурацкую!
Все на свете когда-нибудь кончается, даже пустыни. И мы через два дня похода наконец вышли к границе обитаемых земель.
То есть, не то чтобы обитаемых, но окультуренных. Вдоль мощеной дороги на сколько хватало глаз тянулись кукурузные и пшеничные поля, просто радующие изобильным урожаем. Любой фермер обзавидовался бы и размерам, и плодоносности высаженных культур. Вот только крестьян на полях не было. Одни чучела да пролетающие птицы, на которых охотился Руша Робин. Птицы были несъедобны, дали только материал алхимику. Зато кукурузы мы наварили — с появлением Анаида проблемы с разведением огня отпали. И лопали за обе щеки.
— Ни у кого не возникает ощущения? Что он Элли в Волшебной стране и чучело сейчас заговорит? — Робин зябко передернула плечиками.
— Главное, чтобы не ураган в Канзасе, — ляпнул Анаид, и тут вдоль горизонта что-то огромное пролетело, оставляя дымный след, и пропало за лесом. Земля глухо дрогнула.
— А вот и Убивающий Домик, — мрачно пошутил наш маг. — RIP, Гингема.
— Сходим посмотрим?
Он потер колени:
— Я бы лучше трактир нашел и нормально перекусил.
— И помыться бы не помешало, — лучница стряхнула с элегантного костюмчика пыль и шелуху.
Все мы изрядно пропылились, пропотели, изгваздались за дорогу, потому болид оставили на потом.
Тракт вился то среди полей, то среди рощиц под блеклым небом. Потом поля плавно сменились огородами с гигантскими тыквами, помидорами размером с футбольный мяч и кустящимися по колено хвостиками морковки.
— А зомби здесь тихие, — вспоминая огромную землянику, протянула я.
— Потому что всех неписей уже съели.
— Полдень, все отдыхают, — задумался Анаид.
— Или забыли их расставить и надо отрапортовать об ошибке.
Манул выдернул морковку, вытер о рукав и стал жевать.
— Вкусная, зараза. И алхимия мгновенно +1. Ох, я облопаюсь.
— Кот, а морковку трескаешь, как кролик, — Робин хихикнула.
— Трактир! — на своих коротких ножках маг кинулся так прытко, что мы его едва догнали.
Беленый домик под тростниковой крышей призывно темнел распахнутой дверью. Пчелы вились над поздними розами в палисаднике. Темные столы и скамьи под навесом так и манили присесть.
Трактирщик бросился к нам, как к лучшим друзьям, на ходу завязывая передник:
— Что угодно господам? Выпить, поесть, а может, выкупаться?
— Вот узнаем цены, а потом определимся, — веско сказала я, пуская в ход дипломатию.
Открылась табличка с выбором. Мы изучили ее и содержимое наших карманов.
— Сейчас шкурки продадим, — объявила Робин, — и сможем расплатиться за постель и обед.
— Шкурки? — скривился хозяин. — У меня этого добра…
— А жало гигантского скорпиона?
Жала как раз хватило на все про все плюс купель. Вместо бани здесь бы бассейн за домом. Огромная квадратная мозаичная хреновина на слоновьих лапах, в которую текла подогретая вода. Не знаю, что это было: наука, магия или естественный горячий источник, — но было здорово. Я сидела в воде по грудь, откинув голову к бортику, и сосала лимонад через соломинку, щурясь на солнце.
И тут меня накрыла тень.
Вот зараза, а я голая и без меча.
Кто-то хмыкнул и кашлянул. Я распахнула глаза: на меня беззастенчиво пялился широкоплечий высоченный красавец-брюнет с зелеными глазищами, одетый просто, но изысканно. Из него так и перли жизненная сила и самодовольство. А еще брюнет легонько похлопывал плетью по голенищу сапога. Ну, рабовладелец, прикидывающий, не купить ли новую рабыню.
И выше меня уровнем, так что ничего, кроме имени «Волчара», я о нем не узнала.
«Вступить в диалог?
Отклонить?
Игнорировать?»
— Сгинь! — рявкнула я. Я строптивая.
Волчара склонил голову к правому плечу:
— И не подумаю. Во-первых, ты очень красивая… — мои щеки помимо воли заалели от комплимента. Это он шрамов от зомби не видел. — Во-вторых, мне все равно ничего сквозь воду не видно. А в-третьих, я женат. В реале.
И все равно ведь пялится, скотина. Ситуевина мне напомнила, как вожатые в лагере ночью пошли купаться. Голышом, соответственно. И тут явился начальник с прихлебателем и врубил прожектор. А одежда на другом краю бассейна, а мы голые. Девочки сидели в воде и дрожали. А я не зря читала «Таис Афинскую». Вылезла и с достоинством пошла к одежде. Сломала мужика, прожектор он выключил. А потом долго звал приезжать в лагерь еще. Счаззз, разогнался…
Но тут мне вставать было определенно лениво. А Волк присел на корточки:
— Я к тебе по делу. Я видел, как притащилась ваша компания. Нубы, зато много. А мне как раз помощь нужна.
— Нубов? — оскалилась я. Красавец пожал плечами:
— Тут неподалеку летучий корабль с юга ляснулся. А там есть вещи, которые могут мне пригодиться. Весь остальной лут ваш. И… ты ведь танкуешь? Судя по мечу…
Даже при наличии карты геймеров иногда настигает топографический кретинизм. Особенно, если игроделы изо всех сил стараются загородить и запутать путь. После просеки мы свернули не туда, и знакомая таверна все не появлялась и не появлялась. А когда удосужились свериться с картой, оказалась совсем не там, где мы ее искали. И что проще идти в Синеградье напрямик, в таверну не возвращаясь.
Кроме того, все смертельно устали и едва передвигали ноги.
— Плакали мои доспехи… — вздохнула я.
Мы легли у костра, не думая о карауле. Ночь тянулась, друзья спали, костер медленно прогорал, обращаясь в угли, опадающие пеплом. Надо мной раскинулось небо, совсем не такое, как на Земле, где фонари убивают звездный свет. Но даже там, где вовсе темно, звезды мелкие и раскиданы редко. А тут сиял и мерцал звездный пожар, переливался самоцветами на темном бархате, трепетал и менялся постоянно. И одна за одной всходили и заходили мелкие луны. И во мне что-то менялось, привязанное к звездному танцу… Характеристики и скиллы словно зажили отдельной от программ жизнью…
Манул подошел и наклонился ко мне:
— Не спишь? Как ты?
— Все еще потряхивает.
Он взял меня за руку:
— Это не болезнь. Не рана. Не проклятие. Их обнаружение у меня в базовых навыках. Анаид, — он потряс мага за плечо. Тот всхрапнул и сел, протирая глаза кулаками.
— Она не заколдована?
— Ну, если не считать растворенного артефакта… Магический фон повышен. Но если и заколдована, с моим уровнем не определишь. Надо скорее в столицу. А если на грани магии и науки — тем более надо в столицу. В Орден рыцарей знания… Они сильны.
— И могучи, — пробурчала я, умащиваясь поудобнее. — Может, мне просто трех других осколков не хватает, чтобы цельность обрести.
— А в квестах ничего нет? — спросил Манул.
— Ничего. Ни малейшего намека. У меня пока вообще квестов нет, кроме «Вдовой невесты».
— Могу поделиться, — зевнув, подползла к нам Робин. — По-моему, это вообще баг игры. Надо пожаловаться. Нельзя ж так над бетами измываться.
— А я не понимаю, вообще зачем здесь беты? Все работает, как часы, — потер маковку маг.
— Видимо, сообщить, что все работает, как часы, — хихикнула лучница. — Водички хочете?.. Сходите к ручью, а то мне темно и страшно.
Я прислушалась к окружающему. Тишина. Полная, зловещая. Пробирающая до костей, до дрожи.
Ночь всегда наполнена звуками, и игровая ночь не исключение. Даже в пустыне, по которой мы шли, что-то шуршало и попискивало. А тут цикады просто обязаны бренькать…
Тень мелькнула на грани круга, очерченного пламенем костра. Жалким, признаться, почти уже угасшим пламенем. Я швырнула на кострище охапку веток, огонь вспыхнул, и мы увидели их, псов Гекаты. По крайней мере, мне другое сравнение в голову не пришло. Рядом с ними чупакабра начальной зоны казалась жалкой. Черные поджарые бладхаунды с алыми глазами окружали нас. Уровень сопоставим с моим, но их было много. Шесть или больше.
— Нас уважают, — заметил Анаид, плетя заклинание.
— Огонь! — Робин послала стрелу в собачку, вздернувшую заднюю лапу над костром по другую сторону от нас. Пошляки гнусные, пионеры недобитые.
Стрела попала, собачка взвыла, ее товарки перетекли, сжимая кольцо.
— Защищайте огонь!
Манул, превратившись, саданул особо настырную псину лапой, а второй собаке вцепился в горло, и они покатились по траве.
Я взмахнула мечом. Руша, возникнув ниоткуда, скребнул еще одну тварь по глазам.
Но их было слишком много, и бой выглядел безнадежным. Пара псин взрыла землю задними лапами, забрасывая костер. Еще две наперли на меня костлявой грудью, пытаясь сбить с ног. Водяной элементаль возник посреди костра и, успешно его погасив, иссох. Я продолжала рубить. Робин стреляла. Анаид пулялся колючими, словно каштаны, комками огня.
Мы держались спина к спине, а собаки все прибывали, рычали, выли, били хвостами по тощим бокам, светили зенками. Казалось, их направляет чья-то злобная воля.
В последних искрах умирающего огня я увидела, чья.
Тощая тетка, похожая на плеть, патлатая и в веночке из кувшинок. Одетая в драную ночнушку, зыбкая, с зенками-плошками, давящими волю. Анаид припал на колени, Манул хлопнулся на брюхо, Робин завизжала…
И тогда я засветилась. Как маяк.
Псы отпрянули, полуночница дернулась и пронзительно завизжала. Друзья очнулись и наперли на деморализованных врагов. А я, стоя столбом, озаряла поле сражения, пока бодрость не ушла в ноль и я не потеряла сознание.
Несмотря на все целящие и укрепляющие заклинания, полоска бодрости так и висела почти на нуле, вырастая по чуть-чуть, хотя после окончания любого боя и отдыха восстанавливалась почти мгновенно.
— Это что, баг? — Робин поддержала меня под плечи, поднося чашку с микстурой.
— Не знаю. Ребята, вы идите, чего вам игру портить. А я на проблему пожалуюсь и выхода из игры дождусь.
— Ну уж нет! — хором сказали они.