Развод. Золотая осень. - читать онлайн

Глава 1.

Я стояла в центре нашей спальни сжимая нож в руке, любовница моего мужа испуганно сжалась и отползла в угол кровати, а муж, муж лишь усмехнулся и принялся натягивать трусы.

В следующую секунду я узнала в этой размалеванной кукле дочь его делового партнеря Яну. Тушь черными кругами размазалась под глазами, помада напоминает улыбку клоуна. Чудовищное зрелище.

В тот день я торопилась домой, вечером у нас будут гости по случаю нашего юбилея. Фарфоровая свадьба, двадцать лет бок о бок с мужем. Двое детей. Дочка и сын, оба уже студенты престижного ВУЗа.

Мне тридцать девять, мужу сорок пять. Идеальная разница в шесть лет. Я считала, что нам очень повезло встретиться в этой жизни. Теперь у меня противоположное мнение. Это был худший день.

***

Двадцать минут назад я заехала во двор нашего загородного дома и даже не обратила внимания на внедорожник мужа, стоящий у ворот гаража. Лишь пожала плечами и подумала о том, что он просто взял другую машину.

Вытащила пакеты с продуктами из багажника и потащила их в дом.

Ручки впивались в ладони, я пожалела, что отказалась от празднования в ресторане. Мне хотелось отметить это событие дома. Я не очень любила пышные торжества. Помню нашу скромную свадьбу, на которой настояла. Хотя родители Германа хотели устроить пышный праздник с несколькими сотнями гостей. Кажется, это было моим единственным недостатком. Я не любила шумной толпы. Надо же двадцать лет, как один день.

Вначале учеба в институте. Именно там я и встретила Германа, Германа Дамировича Муратова. Высокого и статного красавчика-преподавателя. Все девчонки с курса были влюблены в него. А он отчего-то выбрал меня. Серую и неприметную. Носящую мешковатые вязанные свитера, серенькие брючки и обувь на плоской подошве. Я собирала волосы в высокий пучок и часто закалывала их тем, что попадалось под руку будь то кисть или карандаш. Никогда не красилась и любила естественную красоту во всем и в себе в том числе.

Я даже и не думала с кем-то встречаться. Учеба отнимала много времени. Я горела ей.

Дома меня ждали братья и сестры, которым я готовила обед, пока мама была на работе, а вечерами, когда они засыпали листала альбомы по искусству. И мечтала работать в музее. Отца к тому времени уже не стало. Он ушел в самом расцвете сил. В звании подполковника. Оставив нам лишь квартиру и долги. Оказалось, что он играл на деньги. Мать, не работавшая до его смерти и дня тяжело пережила эту утрату, а тут еще пятеро детей и денежные обязательства. Мы поменяли квартиру на меньшую, продали машину и расплатившись по кредитам оказались нищими. Матери пришлось устраиваться на работу.

Мечта моя кстати исполнилась. Я научный сотрудник в одном из крупнейших филиалов.

Но тогда я жила в самом центре Сибири и даже не могла предположить, как круто изменится моя жизнь.

Герман поддерживал меня на первых курсах, разъяснял непонятные мне вопросы, с удовольствием делился книгами, иногда подвозил домой.

А придя после летних каникул на учебу я узнала, что он уволился. Говорили, что его переманила к себе какая-то серьезная фирма, занимающаяся антиквариатом, и он не задумываясь сменил место работы. Вот так просто. Уже тогда стоило задуматься, что деньги превыше всего для него.

Я переживала весь день, на занятиях была сама не своя, а вечером выйдя из здания увидела его с огромным букетом роз. Но даже не предполагала, что эти цветы для меня.

— Ира, — окликнул он меня.

Я замерла посреди тротуара. А он подошел ко мне и вдруг заговорил, торопясь и волнуясь:

— Ира, это тебе, — он протянул цветы, — Ты мне очень нравишься, и я хотел бы с тобой встречаться. Теперь нас не связывают рабочие отношения, и я хотел бы чтобы ты была со мной.

Вот так неожиданно, мой принц вернулся за мной и в мою жизнь.

Я молчала, потому что не знала, что сказать. Как я могу встречаться с таким, как он?

Я же обычная тихоня-заучка, а Герман красивый мужчина, старше меня на шесть лет. Я вернула ему в тот день букет и сказала нет. Решительно и бесповоротно.

Дорогие читатели, если Вам понравилась книга поставьте ей звездочку и добавьте в библиотеку чтобы не пропустить обновления. А еще можно оставить комментарий и подписаться на автора. Так же приглашаю Вас в недавно стартовавшую у меня новинку https://litnet.com/shrt/Vxoo

Глава 2.

Он расстроился, но не бросился за мной. Я помню, как шла в тот день по тротуару наступая в холодные лужи, что оставил осенний дождь.

В ту ночь я проплакала до утра. А на рассвете еле открыла опухшие глаза и сказавшись больной осталась дома.

Больше никогда не позволяла себе такого. Я должна была заботиться о семье. И тогда не имела права бросить мать, которая и так была не приспособлена к жизни. Без опыта ей удалось устроиться лишь консьержем, да уборщицей в этом же доме.

Выйдя через день на учебу, я не встретила Германа ни до, ни после своих занятий и решила, что он сдался. Но я очень сильно ошиблась.

Уже в следующий понедельник я увидела его вновь. Он стал делать мне предложение встречая раз в неделю, по понедельникам. Он ждал меня на порожках института с неизменным букетом алых роз.

Через шесть недель я сдалась, но не согласилась. Уже весь институт смеялся над нами, а некоторые завидовали. Розы раз в неделю в Сибири в то время — это бешенные деньги. А я неизменно говорила ему нет.

Потом прикинула сумму, что он тратит на них и решила не то, чтобы согласиться, а взять его на слабо и пригласить домой на знакомство с мамой. Понадеявшись на то, что он испугается нашей семьи и просто исчезнет. Но он меня удивил. Это тоже должно было стать для меня тревожным звоночком. Но я просто искренне его любила.

Герман пришел домой с подарками для двух моих братьев, для двух моих сестер и мамы, а ну и для меня. Это было очень странно. Во-первых, он точно знал из скольки человек состоит моя семья, а еще он идеально угодил всем с подарками.

Братьям по Лего, сестрам косметику, а маме цветы. Которые она не получала с тех пор, как умер папа, даже прослезилась беря в руки свои любимые лили и коробку трюфелей. Понятия не имела, где он достал это в то время в нашем городке так далеко расположенном в заметенной снегом провинции.

Все прошло легко и гладко. Герман обращался к моей маме исключительно Валентина Андреевна. Причем тоже без моей подсказки. Очередной звоночек.

В последствии я видимо много еще обнаружу таких точек, что превратят наше будущее в многоточие. Бесконечное и мучительное.

Герман предал меня, предал с девушкой немного старше нашей дочери. Интересно ее отец в курсе происходящего?

***

— Яна? — я вновь вернулась в себя.

Воспоминания отступили. Рука болела от того, как сильно я сжимала рукоятку ножа.

— Да, Ирина Андреевна, — она растерянно и испуганно смотрела на меня.

Только сейчас посмотрев на себя и представив как я выгляжу со стороны устыдилась своего поведения.

Я вернулась немного назад. В тот момент, когда заношу пакеты, разбираю их и принимаюсь за разделку мяса. Периодически включаю воду и вдруг слышу какие-то стоны. Что за ерунда? Прислушавшись к ритмичным ударам, понимаю, что это звуки секса.

Вначале я подумала, что это сын, воспользовавшись нашим отсутствием привел девушку. Я не была столь консервативна, чтобы ужаснуться этому. Поэтому отрезала еще кусочек мяса и только после поняла, что звук доносится со стороны нашей с мужем спальни.

Ну сейчас я ему задам. Осквернять комнату родителей не позволю.

Я шагнула в коридор и прислушиваясь пошла на звук. Точно, из нашей спальни.

А когда я распахнула дверь, то опешила. Мой муж вколачивался в женщину, лица я ее не видела, лишь его и ее голый зад. Она стояла на коленях и стонала. Муж же то хрипел, то сопел.

— Надеюсь ты доведешь дело до конца и с тобой не случится удара.

Герман обернулся и тут же отпрянул от девицы и принялся натягивать трусы. А она отчего-то отползла в самый дальний угол кровати и затряслась.

Только сейчас я поняла, что у меня в руках окровавленный нож.

Дорогие читатели, если Вам понравилась книга поставьте ей звездочку и добавьте в библиотеку чтобы не пропустить обновления. А еще можно оставить комментарий и подписаться на автора.

Визуалы.

Герман Дамирович Муратов. 45 лет.

Ирина Андреевна Муратова (Никонова) 39 лет.

Подробнее о них можно почитать в моей группе.

Глава 3.

Я точно не хотела брать нож с собой, просто все произошло так быстро и видимо что-то было такое в моих глазах, когда я перевела взгляд с нее и на нож обратно, что она даже вспомнила мое имя и отчество.

— Ты надеешься на мою скорую кончину? — он смотрел мне в глаза и сжимал кулаки, — Зря, опусти нож.

Он медленно стал приближаться ко мне, но я не боялась его. Просто развернулась и вернулась на кухню. Принялась дальше разделывать мясо. Я кромсала его с такой силой, словно реально передо мной был мой муж. Даже на эту девчонку я так не злилась. Повелась на деньги, красоту, зрелость. Ей наверняка польстило, что такой мужчина обратил на нее внимание. Да пошли они все.

Муж вошел на кухню спустя час.

— Ира, по празднованию все в силе, и ты не посмеешь ничего там вякнуть, поняла?

Я обернулась к нему, вопросительно приподняв брови. Правильно ли я все расслышала?

— Учитывая твое нестабильное состояние можешь не готовить, но закажи кейтеринг. Никто ни о чем не должен знать, — он забросил в рот черри и принялся пережевывать, а меня чуть не вывернуло от этого зрелища. Он резко стал противен мне каждой клеточкой тела. Я отторгала его как что-то инородное в своей жизни.

— Где она? — все что меня интересовало.

Сейчас приедут дети и мне не хотелось бы чтобы они видели меня в таком состоянии или эту девушку в нашем доме.

— Уехала домой, но ты не думай, там ничего серьезного. Я по-прежнему люблю тебя и хочу быть с тобой. Это мимолетное, новых ощущений захотелось. А ты слишком занята в последнее время.

Он шагнул ко мне и сделал попытку обнять. Я поднырнула под его руку и выскользнула из кухни.

— Ира, не вздумай меня подвести. Ты сделаешь больно всем: нашим родителям, детям. Сама виновата, это ты хотела праздновать дома. И вообще могла бы предупредить что возвращаешься раньше. Я бы не допустил такой оплошности, — кричал он мне вслед.

Я забежала в спальню и схватила свое платье с туфлями на сегодняшний вечер. Твердо для себя решив, что в следующий раз я войду сюда только для того, чтобы собрать свои вещи.

Запаковала все в чехол. Выскочила на улицу и запрыгнув в машину помчалась прочь. К счастью, у меня была запись в салоне. Хочет праздник — получит праздник и детей сам встретит.

Пока меня стригли, делали прическу и макияж я составляла меню и делал заказы. Осень мой молодости, осень моего брака я собиралась отметить с размахом. Выбирала самые дорогие блюда, самые изысканные деликатесы и главное самые дорогие.

Отмечу этот день как следует, а после соберу вещи и уеду в квартиру матери. Большего у меня не было. Хотя моих сбережений возможно и хватит на съемное жилье. А он пусть остается со своей Яной.

Хотя вряд ли она у него одна, с таким образом жизни. Я вспоминала его задержки на работе, отдых врозь, отсутствие ночевок дома. Мы не скандалили нет, никогда. Я всегда была удобной женой, покладистой. Гладила и стирала рубашки вовремя, начищала ботинки, готовила домашнюю еду. Но никогда не соглашалась сидеть дома и не работать.

Из декрета выходила через год, но и в нем иногда подрабатывала. Без ложной скромности меня ценили в определенных кругах реставраторов. Меня часто приглашали в лучшие музей страны и за границу, а еще, конечно, частные индивидуальные заказы от коллекционеров. Я легко смогу прожить без денег мужа, но я и не из-за них с ним была. Я любила его. А вот любил ли он меня когда-то или просто выгодно вложился в молодости рассмотрев во мне потенциал? Потому что в его антикварных магазинах я работала бесплатно и с самыми сложными заказами.

— Ирина, у Вас звонит телефон, — выводит меня из оцепенения мастер.

Поворачиваю экран: “Любимы”, сбрасываю вызов, но тут же раздается новый “Доченька”, приходится ответить.

— Мам, папа нам все рассказал, как ты могла? — тут же произносит она.

Дорогие читатели, если Вам понравилась книга поставьте ей звездочку и добавьте в библиотеку чтобы не пропустить обновления. А еще можно оставить комментарий и подписаться на автора.

Глава 4.

И что же он интересно мог ей рассказать?

— Мама, ты слышишь. Мы все знаем, — за окном вдруг раздался раскат грома.

Я вздрогнула и чуть не выронила телефон.

— Что он вам рассказал? — осторожно поинтересовалась я.

— Что ты вначале отказалась праздновать в ресторане, а потом в последний момент все бросила и уехала в салон. Почему ты так поступила, знаешь же как важен для него этот день! Это же ваш юбилей! — я представила как она сейчас расхаживает по комнате размахивая руками.

Она всегда была слишком эмоциональна. С самого раннего возраста, а подростком вообще была неуправляема, но я списывала все на темперамент. Она была не похожа на Глеба, у которого эмоции вообще никогда особенно не проявлялись, ни на меня, молча все переживающую в себе.

— Давай мы сами с отцом разберемся, — я сжала ладонь и впилась ногтями в кожу, стараясь сдержаться от крика.

Я никогда не кричала на детей. Чтобы не случилось.

Видимо Аня почувствовала мою злость и это ее напугало.

— Ладно, мам я все поняла. Пока! — она сбросила вызов.

Я вдруг отчаянно захотела бросить с силой телефон, чтобы он раскололся, но вместо этого сильнее стиснула в пальцах.

— Кобель, — прошептала я себе под нос.

— Что простите? — переспросил меня мастер.

— Ничего, это я не вам.

— Понятно, — вот сразу видно, человек столько всего здесь наслушался, что у него стальной иммунитет к нервным клиенткам.

Через пару часов я наконец-то освободилась. Время еще оставалось. Я на всякий случай позвонила в доставку. Заказ уже собрали и собирались выезжать. Что ж пора и мне отправиться навстречу своей судьбе.

Я села за руль и вырулив с парковки направилась в нашу городскую квартиру. Я редко здесь бывала, она находилась рядом с моей основной работой. И я почти никогда не оставалась здесь с ночевкой, после того как мы съехали, в отличии от Германа.

Взяла чехол с одеждой и поднялась на нужный этаж. Мне от чего-то казалось, что все вокруг знают об изменах Германа, вот и консьерж как-то странно на меня посмотрел.

Я вставила ключ в замок, попыталась провернуть его, но мне это не удалось. Я крутила его туда и сюда, но замок так и не поддался. Звонить Герману не хотелось. Поэтому я позвонила в квартиру напротив. Там жила Нина, мы когда-то неплохо общались, и я бы сказала даже дружили. Но уехав отсюда пять лет назад наша связь как-то сошла на нет. Переоденусь у нее и отправлюсь на этот чертов юбилей.

Дверь она мне открыла почти сразу.

— Привет. Не могу открыть дверь, наверное, замок заело. Мне срочно нужно переодеться. Можно я сделаю это у тебя?

— Конечно, — она отступила в сторону пропуская меня внутрь.

Нина была немного старше меня, но на ее внешности это никак не сказалось, она всегда ярко красилась, была жутко худой, но при этом имела грудь третьего размера и пухлые губы. Не знаю было ли это природным или все оплачивалось в клиниках пластической хирургии. Она никогда не была замужем, родила в восемнадцать, воспитывала, да теперь уже думаю нет, дочь двадцати пяти лет. Но мне она нравилась. Она не зависела от мужчин, не любила долгих отношений и была слишком самостоятельна.

— Куда можно пройти? — замерла я с чехлом в коридоре.

— Туда, — она указала рукой на открытую дверь.

Я пошла в указанном направлении.

Она вошла следом и внимательно оглядела меня с головы до ног.

— Ты же все знаешь? — она застыла в дверях.

— Что знаю? — хотя я уже понимала, что она имеет ввиду.

— Замок не заело, он сменил его. А еще он изменяет тебе, всегда изменял.

Я тоже замерла. Мы купили эту квартиру едва поженившись. Прожили здесь лет пятнадцать, только после этого переехали в дом. Герман отказался ее продавать, ссылаясь на то, что нам нужно иногда оставаться в городе. Но теперь это скорее всего прозвучало бы как то, что ему нужно оставаться в городе.

Когда дети поступали он купил им квартиры одну за одной. Мотивируя тем, что так ближе к университету.

И тут мой взгляд поймал фото, мальчишки лет трех, безумно похожего на моего мужа. Чехол выпал из моих рук.

Дорогие читатели, если Вам понравилась книга поставьте ей звездочку и добавьте в библиотеку чтобы не пропустить обновления. А еще можно оставить комментарий и подписаться на автора.

Глава 5.

Нина переводит взгляд туда куда смотрю и я.

— Мам, я все сделал.

В комнату вбегает мальчик с фото. Такие же темные слегка вьющиеся на концах волосы, взгляд карих глаз. Он похож одновременно на Герман и на нашего общего сына Данияра. Я прекрасно помню его в этом возрасте.

— Привет! Я Дамир! — он протягивает мне пухлую ладошку, и произносит свое имя с нажимом на р, видимо только научился ее произносить. Улыбается мне, точно, как Герман. У него тоже ямочки такие появляются на щеках. Только вижу я их теперь редко. Он все больше хмурый ходит.

— Привет, — я протягиваю руку ему в ответ, — Я Ирина, — закусываю губу, чтобы сдержать стон отчаяния. Не это я думала здесь увидеть.

А внутри все переворачивается и сжимается от боли. Вот оно — живое подтверждение измены моего мужа. Хотя куда уж там. Я видела вещи и похуже.

— Дамир, беги в комнату, я должна поговорить с Ириной наедине. А ты пока нарисуй рисунок, — она сжимает губы в гримасе, словно боялась сказать лишнего.

Они еще и назвали его в честь отца Германа. Какая пошлость.

— А папа скоро придет? — он прищуривается и это вновь напоминает мне моего мужа. Как же больно. Это ведь мог быть наш общий ребенок, я же могла еще родить. Но Герман был категорически против.

— Я не знаю, малыш, не упрямься, иди порисуй, а я тебе потом дам конфету, — Нина нерешительно улыбается сыну.

— Ту большую, что лежит на верхней полке? — а теперь он широко распахивает глаза в нетерпении ожидая ответа, у него такие же пушисты и густые темные ресницы. Фамильная черта Муратовых.

— Ту большую, — она улыбается ему шире и треплет по волосам.

— Хорошо, я тогда папе рисунок нарисую. У тебя же уже есть. А когда он приедет, и мы поедем на аттракционы, я ему сделаю подарок. Вот он обрадуется! — он хихикает и резко развернувшись вприпрыжку выбегает из гостиной.

— Только не говори, что это совпадение и это не твой ребенок и ребенок Германа? — я словно мазохистка должна была услышать это из его и ее уст. Убедиться, чтобы наконец-то перестать верить в то, что между мной и Германом когда-то была любовь.

— Не буду отрицать. У нас с ним тоже была связь, но она прекратилась еще до рождения Данияра. Он ездит к нам, заботится о сыне, помогает деньгами, но не больше. Ты многого не знаешь о своем муже. И не вини меня. Любой польстило бы внимание такого мужчины. а ты все картинки свои да вазы пыльные с мебелью терла и красила. Вечно вся заляпанная, ацетоном пахнешь. А ему может тепла хотелось, — кажется она и сама не верит в то, что говорит. А может это только я такая наивная. А у других вот так все легко и просто. Захотел изменил, захотел перечеркнул годы жизни.

— Нин, вот не надо. Ему всегда только деньги нужны и статус, да баб покрасивее для своей самооценки. Я своими вот этими руками сколько для его магазинов делала? А как мы начинали ты хоть знаешь? И ты мне говоришь не осуждай? Нин ты на себя со стороны посмотри. Тебе холостых не хватало. Да кому я говорю, — махнула рукой и вышла из квартиры. Чехол так и остался лежать на полу в их гостиной. Мне срочно нужно побыть в одиночестве. Иначе я рухну в эту пропасть отчаяния, разверзнувшуюся передо мной.

Сажусь в машину. Ехать в таком состоянии за рулем сразу не решаюсь. Просто сижу уткнувшись головой в руль.

Через пару минут звонит телефон: “Любимый”. Нужно срочно переименовать его в Германа или в козла, а еще лучше в кобеля.

Я отвечаю лишь на третий звонок:

— Где ты? — тут же набрасывается он на меня.

— Скоро буду, в чем дело?

— Доставка приехала, ни я, ни Аня, понятия не имеем куда это все расставлять, — вдалеке послышался звон разбитой посуды, — Черт, Вы мне здесь все переколотите. Криворукие лентяи, за что я Вам деньги плачу?

Губы мои расплываются в улыбке. Вот так и я бы еще помогла и запустила пару драгоценных ваз династии Цинь прямо в стену или твою голову.

–- В гостиной пусть расставят все, я поправлю если что.

— Ты все знаешь, да? Не делай глупостей, --- предупреждающе произносит он.

— И не собиралась. И да я знаю, что у тебя и Нины есть сын. Она же тебе позвонила и сказала, что я приезжала? Чем ты ее так запугал? — мысленно запускаю дротик ему в лоб.

— Да, она звонила, сказала, что ты не в себе и странно себя ведешь. А еще ты забыла у нее чехол с платьем на юбилей, — он тщательно старается контролировать свой тон. Это же всегда уравновешенный Герман. Как же показать себя перед детьми с неприглядной стороны.

— Я его не забывала, оставила в подарок, она же мужа моего подобрала вот и платье пусть донашивает. Мне не жалко, — разбиваю в мыслях большую супницу из королевского сервиза.

— Ир, за словами следи, что значит подобрала. Ты еще моя жена. Так что не смей со мной в таком тоне разговаривать.

— Да пошел ты Муратов, как хочу, так и буду разговаривать. А вот на твоем месте я бы выбирала выражения, с которыми можно обращаться к обиженной женщине, — и контрольный, блюдо конца семнадцатого века. На сколько я там наколотила. Пару миллионов. Плата за мою работу. В реальности я конечно никогда так не сделаю. Никакая посуда ни в чем не виновата. Тем более оставшись целой столько лет, не должна погибнуть из-за измены и предательства моего мужа. Но мне определенно становится легче.

Глава 6.

Почти сразу же как я выезжаю телефон снова звонит, и я почти уверена, что это вновь Герман. Но нет, я ошиблась. Номер мне не знаком.

— Ирин, это Нина. Прошу выслушай меня. Я знаю, как это выглядит со стороны. Но ты единственная на кого я могу положиться. Герман страшный человек, — голос ее срывается от эмоций.

Когда я была у нее она выглядела более спокойной.

— Ты серьезно, Нин? Я прожила с ним двадцать лет? — я резко втягиваю воздух.

— Ира, ты не понимаешь, он угрожал мне. Грозил забрать сына. Он на многое способен. кроме того он спал не только со мной, но и с моей дочерью. Ты представляешь насколько он гнилой человек? Я, когда узнала думала с ума сойду.

Как можно было просто проглотить это? Это же твой ребенок, но не мне их судить.

— Дочь лучше воспитывать нужно было, а не по чужим койкам скакать, — как она может прикрывать свою слабость и ошибки детьми.

— Ир, я ее хорошо воспитывала, не надо. Но Герман, он же умеет так втереться в доверие, обольстит, красиво ухаживать. А она девчонка еще совсем была, всего лишь двадцать. Я ее специально подальше учиться отправила, чтобы она больше с ним нигде не могла встретиться. Она не знает, что Герман отец Дамира, — Нина всхлипывает.

Я понимаю, что она хочет получить от меня утешение. Но я не готова его ей дать. Мне самой сейчас найти бы сильное плечо. Чтобы вывезти этот вечер и не сорваться перед гостями.

— А от меня ты что хочешь? Чтобы я занесла вас в список почетных любовниц Муратова? — я крепче сжимаю руль.

— Ир, если он узнает, что я рассказала тебе все, он отберет у меня сына. Прошу заступись перед ним за меня. Уговори его не отбирать Дамира, — вновь пытается она втянуть меня в свою драму.

— Нин ты в курсе что разговариваешь с женой своего любовника? Ты не там просишь помощи. Разбирайтесь сами, — мне плевать на последствия, что ее ожидают.

— Послушай, я знаю еще нескольких его девушек, он бывает с ними в вашей квартире. Если вдруг ты надумаешь с ним разводиться лучше бы тебе иметь доказательства его измены. Я могу помочь с этим, но он не должен знать, что это я, — все понятно, она решила, что все будет идти по наихудшему сценарию.

Герман разведется со мной ну или я с ним. После этого он отберет у нее ребенка, при этом еще и обвинит в распаде семьи. Нине нравится быть жертвой в моих глазах.

— Я не хочу продолжать этот разговор. И если я буду разводиться с Германом тебя это не должно касаться. Забудь о моем существовании, так же как ты забыла о нем, когда спала с моим мужем, — еще немного и они заставят меня возненавидеть себя. Пора заканчивать с этой благотворительностью по отношению к предателям.

Я сбрасываю вызов. Зачем я вообще с ней разговаривала?

На улице вновь начинает накрапывать дождик и слышится раскат грома. Откуда-то сбоку улицу озаряет вспышка молнии. Отражаясь в стеклах машины. Транспорта почти нет на дороге, а редкие пешеходы торопятся укрыться в домах. Наверное, их там ждут.

Когда мы с Германом поженились стояла середина ноября. Улицы уже были покрыты снегом, который скрыл всю грязь. Деревья оделись в белоснежные шапки и все кругом выглядело волшебным. В этот же ноябрь все вокруг было заляпано брызгами, обувь мгновенно промокала, а деревья возвышались безликими темными великанами, напоминающими выгоревший лес.

Настроения это не прибавляло. За городом картина была чуть получше. Чуть меньше грязи и луж. На деревьях еще кое-где сохранилась листва и бледнела пожелтевшая травка.

Вот и въезд в наш поселок. Охранник поднимает шлагбаум, а я будто не домой возвращаюсь, а в добровольный плен. К счастью гостей еще не видно. Ворота плавно разъезжаются, и я окончательно погружаюсь в атмосферу лицемерия. Улыбаюсь охране дежурившей у калитки.

Не тороплюсь выходить из машины. Глубоко дышу несколько минут и только после этого иду в дом. Меня встречают дети.

— Мамулик, какая ты красивая, — пищит от восторга Аня.

Ей хоть и семнадцать уже, но она все та же моя маленькая девочка.

А вот Данияр кажется стал выше и шире в плечах. Тоже обнимает меня и целует в щеку.

— А Данияр не один приехал, — заговорщически шепчет Аня.

— Может хватит сплетничать, — шутливо прерывает ее брат.

— Идем, мам я познакомлю тебя со своей девушкой, --- широко улыбаясь сообщает мне сын.

Сбрасываю ненавистные сапоги и иду за детьми. В холле вижу миловидную девушку. Черноглазая, с копной темных волос, завитых в локоны. Довольно приятная. Она беседует с Германом, а я приближаясь оцениваю насколько он может быть циничным чтобы соблазнить девушку сына.

— О, а вот и мать семейства, — Герман поворачивается и тепло улыбается мне, раскрывает объятия и пытается меня в них заключить, но я ловко изворачиваюсь.

— Испортишь укладку и макияж. Не зря же я Вас бросила одних на четыре часа, --- моя улыбка, адресованная мужу сейчас скорее похожа на оскал.

Я вижу свое отражение в зеркале.

— Мам, это Дарья, моя девушка.

Дарья поднимается и протягивает руку для пожатия.

Глава 7.

— Надеюсь у тебя хватит мозгов не портить нам праздник? — шипит он, как только мы оказываемся за закрытой дверью.

— Надеюсь у тебя хватит мозгов не называть этот фарс нашим праздником? — парирую я в ответ, — Прекрати дергать меня и отпусти мою руку.

Герман нехотя разжимает свои пальцы. Я отступаю на несколько шагов, не могу находиться так близко к нему, это слишком интимно, а теперь это не про нас.

— Иди, переоденься, как всегда выглядишь как старуха. Хотя ты и так уже почти ею стала, – он трет ладонью заднюю сторону шеи.

— Да иди ты! И не смей приближаться к девушке Данияра, иначе все узнают о твоей кобелиной сущности, — я стискиваю от злости челюсти.

— Не смей мне указывать, — ноздри его раздуваются, ну разъяренный бык не иначе.

Герман разворачивается и хлопнув дверью выходит прочь.

Я же направляюсь в гостиную. Специально медлю там, чтобы не успеть вовремя. Поправляю бесконечные тарелки и блюда. Неожиданно включается стереосистема дома. А это значит первые гости на подходе.

Быстро покидаю гостиную и иду в нашу спальню. Долго перебираю одежду. В дверь стучат. Я открываю замок, на пороге мнется Аня.

— Мам, папа в гневе, сказал поторопить тебя. Гости уже прибывают, а вы должны встречать их вместе, — она покусывает губы. Видимо переживает за нас.

— Хорошо, скажи я скоро спущусь.

Ничего, пусть Герман побесится. Желания видеть все эти лица у меня нет от слова совсем. С удовольствием бы собрала свои вещи и сбежала в гостиницу. Но дети здесь, да и моя семья должна вот-вот приехать. Придется потерпеть один вечер, а потом я все же уеду отсюда. Пусть Герман сам со всеми объясняется.

Хватаю первый попавшийся костюм и быстро переодеваюсь. Надо же я и забыла, что голубой мне к лицу. Поправляю укладку и макияж, обуваю лодочки на высоком каблуке. Герман терпеть их не может. Я становлюсь одного с ним роста. Видимо комплексует.

Спускаюсь вниз. В доме играет джаз, я специально подбирала композиции из спокойной и тихой музыки, навевающей легкую волну тоски по прошедшим годам, словно предполагала, что не буду веселиться в этот вечер.

В холле несколько пар. Первыми как всегда приехали Черновы. Пожилая пара, друзья родителей Германа. Которые помнят его маленьким. Насквозь пропитаны старинными манерами и этикетом. Опоздание на секунду у них подобно смерти. Поэтому они приезжают всегда в точно обозначенное время.

Я здороваюсь с ними. Чернов тут же поднимается с диванчика и целует мне руку:

— Вы как всегда обворожительны Ирочка. Если позволите позже хотел бы поговорить с Вами об одном деликатном деле? — он прикладывает руку к груди.

Почему-то напоминает мне рыцаря из средневековья.

— Конечно, Иван Павлович. Как только удастся вырваться от гостей с удовольствием уделю Вам время.

Отхожу от них чтобы приблизится к другой паре. Они более молодые, но не менее занудные от этого. Багрянцевы. Сергей и Наталья. Потомственные археологи. Герман часто работает с ними. А до этого работал с их родителями. Они часто привозят из экспедиций довольно интересные вещи. И часто это бывает контрабанда. Хотя по их внешнему виду и не скажешь. Выглядят как божьи одуванчики.

— Добрый вечер, — я подхожу ближе, — Очень приятно видеть Вас среди наших гостей.

Они сдержанно кивают мне и дарят скупые улыбки.

После них я обхожу остальных. Несколько некрупных владельцев антикварных магазинчиков, финансистов и адвокатов. Все, кто так или иначе связаны с бизнесом Германа. Они одинаково вежливы со мной.

В дверях появляется мой муж. Зло стреляет в меня глазами, но тут же берет себя в руки. Подходит вплотную и целует в щеку не переставая улыбаться шепчет мне на ухо:

— Нельзя было быстрее, ты заставила людей ждать. И что за тряпки на тебе? Ты взяла их у приходящей уборщицы? — почему он не может признать свою вину, вместо того чтобы прекратить упрекать меня.

Со стороны кажется, что он говорит мне комплимент или шепчет романтическую глупость, если не слышать его слов.

— Придержи свой язык, я покупала его в Италии этим летом, он стоит бешеных денег.

— Вот так всегда, спускаешь их на непонятные лохмотья.

— Я сама их заработала, если вдруг ты забыл, — массирую виски, еще головной боли мне не хватало.

Отступаю в сторону. В дверь входят очередные гости. Мне хочется закатить глаза. Это родители Германа. Дамир и Нелли, только так, никаких отчеств. Они обнимают Германа, на меня лишь бросают презрительный взгляд. Проходят к Черновым. Я облегченно вздыхаю. Хотя бы не обсуждают мой внешний вид, как делают это обычно.

А вот следующие гости вызывают у меня недоумение. Семейство Барнс, родители Яны. Алексей и Вера. Естественно за их спинами маячит и Яна. Неужели она потеряла последний стыд. Приперлась в том же платье, что была у нас пару часов назад. Я видела его валяющимся на полу нашей спальни. Хорошо хоть макияж поправила. Надеюсь она и душ успела принять.

Я пытаюсь выдавить из себя улыбку, но выходит с трудом. Хочется развернуться и выбежать. Наверняка родители не в курсе, какое чудовище вырастили, и кем является их лучший друг. Герман просто растоптал наши жизни.

Глава 8.

Наконец-то во двор въезжают машины с моими многочисленными родственниками. Мама приехала с Иваном, моим младшим братом. Он единственный холостой мужчина в нашей семье.

В следующем автомобиле мои сестры-близняшки Лена и Маша со своими супругами. И в последнем Степан со своей женой. Детей никто не взял. Герман ненавидит, когда на взрослых праздниках присутствуют люди младше шестнадцати. Поэтому я заранее попросила не брать их с собой. Хотя я и соскучилась по племянникам.

Тепло здороваюсь со всеми и обнимаю каждого. Слишком редко вижу их. Герман и не думает подходить к нам. Чувствую себя неуютно от этого и даже немного виноватой перед своей семьей. Но меня выручают Аня и Данияр, которые тут же набрасываются на бабушку заключая ее в крепкие объятия.

Уже собираюсь пройти в гостиную чтобы пригласит гостей за стол, но вижу, как во двор въезжает еще один автомобиль. Среди этой суеты я совсем забыла о Марке Савицком, партнере Германа.

Он как всегда идеален. Короткая стрижка, подтянутый, ему и не дашь сорока пяти, максимум тридцать пять. Вижу сквозь прозрачное стекло двери, как он берет с переднего сиденья огромный букет пудровых роз. Где только нашел столько?

Марк открывает дверь и тут же натыкается взглядом на меня. Что-то вспыхивает в его глазах, отчего я заливаюсь румянцем.

— Ирочка, как всегда прелестна, — он протягивает мне букет, — Прими скромный букет.

— Марк, прекрати вгонять меня в краску, — улыбаюсь ему в ответ.

— Я всегда говорю только правду, так что принимай это. Красивые и умные женщины сейчас на вес золота.

Слышу позади себя покашливание, Герман наконец-то соизволил подойти.

— Что ж идемте к столу, — я направляюсь в гостиную и гости поднимаются с диванчиков и проходят за мной.

— Как все красиво, — шепчет мне на ухо мама.

Аня забирает у меня букет и ставит его в одну из ваз на камине. Там уже стоят несколько подаренных мне сегодня.

Гости рассаживаются, родители Германа чем-то недовольны, и он подходит к ним. Нелля что-то высказывает ему шепотом. Все остальные стараются не шуметь. Мне вновь становится неловко.

Герман возвращается:

— Почему ты посадила их так далеко? — шепчет он мне. У него такое же злое выражение лица, как и у его матери.

— А я должна была детей усадить туда, а их возле себя? Моя мама тоже сидит далековато, как раз напротив них.

— Твоя мама — это твоя мама, меня не волнует где она сидит. Я спрашиваю тебя о другом.

— Если им что-то не нравится, они могут уйти, — слишком громко произношу я.

Все вокруг вообще замолкают и в этой тишине скрип отодвигаемого стула по паркету звучит автоматной очередью. Нелли поднимается, а за ней и Дамир. Молча выходят.

Черт, как некрасиво получилось. Но они просто добили меня своим поведением сегодня. Плевать, праздник не для них устраивали. Хотя он и нужен был только Герману.

Он злобно смотрит на меня, сжимает руку в кулак, а потом бросается следом за родителями. Хлопает входная дверь.

Я судорожно улыбаюсь гостям.

Только держись Ира, только держись. Это точно не то, что могло бы расстроить тебя сегодня.

Неожиданно из-за стола встает Марк, берет бокал и движется ко мне. Открывает шампанское и наполняет наши бокалы. Остальные следуют его примеру.

— На правах мужчины, влюбленного в Ирочку вот уже двадцать лет. Надеюсь Герман не будет ревновать, но не любить эту женщину невозможно. Так вот, я предлагаю выпить за хозяйку этого дома, этого вечера!

Он поднимает бокал и чокается со мной. За столом наконец-то начинает звучать речь. Гости переговариваются между собой, салютуют мне бокалами и принимаются за закуски. Я облегченно вздохнув присаживаюсь на стул, выдвинутый Марком. Он возвращается на свое место. Яна зачем-то снимает на видео происходящее.

Герман возвращается спустя пятнадцать минут. За столом вновь повисает гнетущее молчание. Он с каменным лицом присаживается возле меня, но затем повернувшись улыбается так, словно хочет прямо здесь оторвать мне голову. От этой гримасы мне становится не по себе.

Берет бутылку шампанского и вновь наполняет наши бокалы.

— Хочу поблагодарить гостей, что собрались в этом зале и тех, кто не смог присутствовать, включая моих родителей. К сожалению плохое самочувствие не дало им такой возможности. Но они мысленно с нами. Так вот, спасибо всем, кто пришел на наш юбилей, двадцать лет — это не шутки фарфоровая свадьба. И я хотел бы порадовать мою любимую супругу. Зная, как она ценит старинную посуду я приобрел на аукционе немецкий фарфоровый сервиз.

В комнату вошел официант с подносом уставленным посудой. Герман прекрасно знает, что я терпеть не могу антикварную посуду, а вот ему она очень нравится. Я улыбаюсь ему и гостям. Подхожу чтобы рассмотреть сервиз ближе. Запинаюсь и бокал с шампанским выпадает из моих рук и приземляется в центр подноса. У одной из чашек откалывается ручка, бокал же разлетается на мелкие осколки.

Я оборачиваюсь, Герман багровеет на глазах. На виске у него проступает венка бьющаяся все чаще. Он подходит ко мне и чуть отстраняет от посуды схватив за локоть.

Глава 9.

После девяти гости постепенно начинают разъезжаться, они и понятно, у нас же не молодежная тусовка. Почти всем из присутствующих далеко за тридцать, а некоторым и за сорок. Хочется после празднества приехать домой, принять душ и улечься в теплую кровать надев свои любимые махровые носочки и пижаму.

Я стою у окна, мама и братья усаживаются в машины, машу им на прощание. Нам почти и не удалось пообщаться, о ночевке они и слышать не захотели. Герман вел себя с ними по-хамски. Видимо мстил за мое отношение к его родителям. Хотя я всегда старалась держать себя в руках. Он видимо до этого вечера тоже.

Куда же подевался тот Герман, что ухаживал за мной и добивался моей руки?

Когда я возвращаюсь в гостиную, там остался один Марк, они о чем-то спорят с Германом. В холле Аня и Данияр с Дарьей обсуждают где им продолжить этот пятничный вечер. Я поднимаюсь наверх и собираю дорожную сумку. Ничего лишнего: документы, белье, несколько брюк и рубашек, пару джинс, ноутбук. Беру еще чемоданчик с инструментами для работы.

Переодеваюсь в джинсы и теплую водолазку. Спускаюсь со всем этим добром вниз.

— Мам, ты уезжаешь? — Аня хмурит брови.

Прямо как в детстве, когда решала сложные задачи. Так и вижу ее выводящую крючки в тетради, с высунутым кончиком языка и двумя хвостиками на макушке.

— Да, большой заказ в городе, не хочу мотаться каждый день. Слишком тяжело, поживу пока там, — я провожу рукой по краю водолазки, словно хочу разгладить несуществующие складки.

Врать близким тяжело, но я почти сказала правду. Мне действительно на днях предложили большой проект совместно с иностранцами. Я долго думала соглашаться или нет, хотела обсудить с Германом, но все вышло, как вышло. Теперь я точно соглашусь на участие. Если выплата будет такой, как обещали я смогу купить квартиру и переехать туда. А пока поживу в гостинице.

— Странно, ты никогда не уезжала из дома, чтобы поработать в городе? — она смотрит на меня, не моргая в ожидании ответа.

Мне становится жарко.

— Все бывает впервые. На самом деле сложный проект, работа допоздна и ехать потом сюда на пару часов, а потом обратно слишком энергозатратно. Я на дорогу потрачу больше, чем буду проводить здесь времени, — и это тоже чистейшая правда, но раньше я бы ездила каждый день домой, готовила и гладила рубашки мужу. Теперь же не вижу в этом смысла.

— Ты будешь жить в нашей квартире? Или хочешь поживи у меня или у Дани? — неуверенно спрашивает Аня.

— Нет, я не хочу никого из вас стеснять. Вы у меня уже взрослые, у вас своя жизнь. Я найду место, где буду ночевать. Остальное время сожрет работа.

Я оставляю сумки выхожу на кухню выпить стакан воды. В горле пересохло.

Жадно принимаюсь глотать жидкость. Словно побывала в пустыне.

— И куда ты собралась, позволь спросить? — раздается за спиной голос Германа.

Я оборачиваюсь. Он стоит широко, расставив ноги, в глазах плещется гнев, а губы сжаты в тонкую линию.

— В гостиницу, не думаешь же ты, что я поеду в квартиру где ты развлекаешься со своими любовницами, а напротив живет твой внебрачный сын.

— Обороты сбавь, — он хорошенько встряхивает меня за плечо. Так что капли воды попадают мне на водолазку.

— Отпусти меня, ты чудовище, и я не желаю оставаться с тобой еще хоть на минуту, — тело мое напрягается, а сердце от гнева начинает биться сильнее.

— А может ты любовника уже себе нашла? Или он у тебя все это время был? Признавайся! — он вновь встряхивает меня, только теперь схватив за оба предплечья.

Я отталкиваю его от себя, драки нам еще не хватало на двадцатилетии брака. Хороши супруги.

Выхожу в холл. Дети по-прежнему сидят на диванчиках и о чем-то переговариваются. Я сажусь рядом с Аней и принимаюсь искать такси в приложении. Заодно решаю забронировать и номер.

— Мам, хочешь мы тебя подвезем? — предлагает Данияр.

— Нет, у вас свои планы, не будем их нарушать, — я улыбаюсь ему. Вырос, совсем взрослый стал.

Я еще помню, как мы радовались этой беременности. Первенец, мальчик, так похожий на отца.

— Конечно, зачем ей раскрывать место где она встречается с другим мужчиной, — Герман входит в комнату.

— Прекрати, слышишь! Еще одно твое слово! — мне становится трудно вздохнуть.

— И что? — он фальшиво улыбается мне.

— Ничего! — нужно это прекратить. Бессмысленно, он все равно никого не слышит кроме себя.

Я знала, что не смогу рассказать при детях о его похождениях. Это разрушит нас всех. Поэтому поторопилась вызвать машину.

Как раз в этот момент в холл входит и Марк.

— О, семейство в сборе? Я уезжаю. А что такие кислые все? Ир, а ты что куда-то собралась?

— Да, в город.

— Подвезти?

— Отличная идея, — протягиваю ему свои сумки.

Муж больше никак это не комментирует. Надеюсь он понял, что перегнул палку.

Я прощаюсь с детьми и не говоря больше ни слова Герману набрасываю на плечи пальто и выхожу на улицу. Марк уже ждет меня в машине. В руках у меня только сумочка. Он открывает мне дверь потянувшись через пассажирское сиденье.

Глава 10.

Мы выползаем из нашего поселка. На улице вновь разыгралась гроза. Словно Герман наслала ее на наш путь, не желая того чтобы я добралась до гостиницы невредимой.

Но Марк уверенно ведет машину, дворники очищают стекло от потоков воды. Я наблюдаю за ними, это похоже на медитацию. Даже немного успокаиваюсь.

— Ир, ты где там витаешь? — выводит меня из оцепенения Марк.

— Здесь я, не волнуйся. То, что произошло вечером не сравнится с тем, что произошло со мной днем, — мне одновременно хочется поделиться с кем-то, а с другой стороны я хочу, чтобы этот постыдный поступок мужа оказался никем не узнанным. Потому что мне тоже отчего-то стыдно. Возможно потому что я жила с этим человеком двадцать лет и не замечала, какой он на самом деле.

Это как жены маньяков. Когда дома их мужья милые и пушистые, а выйдя за порог убивают невинных женщин. И все обвиняют их в том, что они не разглядели за маской идеального семьянина чудовище.

— Что же такого ужасного с тобой произошло? — интересуется Марк.

Я поворачиваюсь к нему чтобы ответить. Он сосредоточенно смотрит на дорогу брови его нахмурены.

— Просто неприятности, обычные семейные разборки.

— Не помню, чтобы они раньше у вас были, — он скашивает на меня взгляд, ровно на секунду.

— Не обращай внимания, все в порядке.

— Ир, если тебе помощь нужна, ты не стесняйся. Я знаю Германа немного с другой стороны, в бизнесе он не такой пушистый как дома. Думаю, все накладывает свой отпечаток на характер. Возможно и вечная гонка за деньгами и новыми проектами изменила его до неузнаваемости, --- как у него получается всему находить объяснение, интересно его измене он бы тоже нашел?

— Может быть, Марк, но я не хочу ни с кем обсуждать проблемы в моей семье. Даже не знаю зачем ляпнула это. Сегодня был просто сложный день.

Он кивает и больше не задает вопросов.

Чтобы отвлечься открываю новостную ленту нашего города. На первом же фото я и Герман. Читаю заголовок, написанный крупными красными буквами с тремя восклицательными знаками: “Сегодня прогремела новость о том, что известный бизнесмен Герман Муратов разводится со своей супругой Ириной, которая так же является довольно значимой фигурой в нашем городе и занимается вместе с супругом реставрационной деятельностью!!!”.

— Черт! — вырывается у меня.

— Что случилось? — Марк поворачивает голову, но тут же возвращает взгляд к дороге.

— Ничего, просто читаю новости.

— Кого-то убили?

— Почти, сейчас дочитаю и расскажу.

Разворачиваю статью и читаю полностью. Но разум выхватывает лишь отдельные фразы: “Герман Дамирович подозревает супругу в изменах…двое взрослых детей… двадцать лет брака за плечами…развод плохо скажется на политической карьере бизнесмена…баллотируется на пост мэра в следующем году…”.

В самом конце вишенкой на торте видео с юбилея где Марк произносит тост.

У меня тут же звонит телефон.

— И как это понимать Ира? Решила сыграть на опережение и выложить все прессе? Еще и видео это! Ты хоть представляешь, что теперь будет, а мои родители, коллеги, партнеры? — голос Германа становится все громче.

— Прекрати, если бы это была я, то не стала бы обвинять саму себя в измене, а рассказала бы все о твоих похождениях, — зло огрызаюсь ему в ответ и сбрасываю вызов.

— Весело у вас я смотрю, что на этот раз? — вот Марку точно наглости не занимать.

— Марк, не обостряй, я меньше всего настроена сейчас на разговоры по душам, а, впрочем, тебя теперь это тоже коснется. Во всех новостях города пишут о нашем разводе с Германом и всячески намекают на то, что я изменяю ему с тобой. Так что готовь грязное белье. Думаю, это еще долго будут полоскать.

— А вы разводитесь? — Марк ведет себя, словно это его волнует. Я конечно понимаю, что он друг семьи, но людям с недавнего времени верить перестала.

— Да.

— Как раз приехали. Я провожу тебя. На улице еще дождливо, а у тебя сумки тяжелые. Возьми зонт с заднего сиденья.

Вот умеет человек говорить все, по существу. Интересно он на переговорах тоже так себя ведет или как раз там и научился не болтать без дела и приказывать. Ладно, что-то я уже и на него злюсь. Он же не виноват, что Герман оказался козлом.

Тянусь за зонтиком пока Марк достает мои сумки. Выскакиваю из машины и тороплюсь открыть зонт и держать его не только над собой, но и над ним.

Мы идем по дорожке к гостинице. Уже темно и холод пробирает до костей. Еще и бесконечные потоки воды иногда залетают от ветра под зонт и бьют в лицо, представляю на кого я похожа. макияж наверняка потек. Вот не люблю я красится и нечего было начинать.

Мы входим в холл и тут начинаются вспышки камер. Я пытаюсь закрыться рукой, нас окружают журналисты. Когда я успела стать такой популярной или это все из-за Германа? Я и не знала, что он собирается в политику и что новость о нашем разводе вызовет такой резонанс. Марк даже закрыться не может, у него руки сумками заняты. Кое-как репортеров отстраняют охранники и нам удается протиснуться к лифтам. Я даже на ресепшене ключ не успеваю взять.

Глава 11.

Прощаюсь у двери с Марком и не позволив ему войти и занести сумки втаскиваю их внутрь сама. Если нас еще снимут в тот момент, когда он входит в мой номер это будет ужасно. Мало ли что они там напридумывают. Мне моя репутация тоже дорога.

При разводе это явно не сыграет в мою пользу. А мне против Германа нужен большой козырь чтобы все прошло как нужно. С его связями мне это будет достаточно трудно. Развод будет предан огласке всему городу. Ни одна газетенка не оставит без внимания эту новость.

Разбираю вещи, раскладываю все по полкам. Открываю чемоданчик с инструментами. Прикасаюсь к ним. Они всегда дают мне силу, я чувствую их так, словно они живые. Каждый из них дарит мне тепло.

Замолчавший телефон вновь начинает звонить. На экране светится фото дочери. Нужно перестать прятаться. И все им объяснить. Поэтому я отвечаю.

— Привет Анют, — как можно спокойнее произношу я.

— Мам, почему ты нам не сказала. Вы и дядя Марк вместе? Это правда?

— Нет, доченька. Это все журналисты. Не верьте сплетням.

— Ты нас обманываешь? Отец молчит, ты говоришь противоположные вещи. Мы с Даней переживаем. Куда ты вообще уехала?

— Ань, давай остановимся на нескольких вопросах. Я встречусь с вами и все объясню. В моей жизни нет и не было мужчин, кроме вашего отца.

— Ты врешь!

— Нет, Ань, и не говори со мной в таком тоне. Я не собираюсь оправдываться, но и врать не буду. Давай завтра встретимся за обедом, и я все вам расскажу?

— Хорошо, но лучше бы ты вернулась домой. Отец сам не свой. Он очень переживает!

— Мы сами с ним разберемся. Вы не должны вмешиваться в наши ссоры.

— Не могу согласиться с тобой. Мы тоже часть вашей семьи.

— Конечно, этого никто и не опровергает. Вы всегда останетесь ее частью. Даже если мы разведемся.

— Не говори это гадкое слово. Я не верю, что вы сможете расстаться. Столько лет вместе. Это просто смешно. Обычная ссора не может привести к таким последствиям, --- вспоминаю себя в ее возрасте.

Я тоже была так категорична.

— Ты абсолютно права, но между нами произошло то, что сложно назвать обычной ссорой. А сейчас спокойной ночи. И не вздумайте с братом ничего предпринимать. Дождитесь завтрашнего разговора.

— Хорошо, мама. И тебе спокойной ночи.

Как же сложно это все. И Герман замолчал. Придется с детьми объясняться мне одной. А сколько еще людей, которые рядом и все они будут спрашивать, переживать или радоваться. Вот Яна наверняка ликует. Ее план удался. Я почти уверена, что это видео выложила она. Поскорее хочет Германа в мужья заполучить. Только что-то мне подсказывает, что у мужа совсем другие планы. И он вряд ли пойдет на брак с молоденькой профурсеткой, да еще и после громкого развода.

Взгляд падает на инструменты, разложенные на кровати. Их подарил мне отец, когда я решила поступать в институт. Он стоил безумно дорого, и я радовалась, как маленькая девочка. Мать не стала его продавать, когда было совсем трудно с деньгами. Она так любила отца и простила ему и долги и то, что он скрывал от нас свое пристрастие к азартным играм. Она хранит ему верность до сих пор. Я не видела в ее жизни ни одного мужчины после смерти папы. Хотя мы были и не против того, чтобы она построила свою личную жизнь.

Но она не соглашалась на свидания, когда ее приглашали, каким бы отличным кандидатом не был ее ухажер. Она до сих пор отлично выглядит, и я знаю, что букеты цветов в ее доме не успевают завять меняясь на новые.

Как-то раз она разоткровенничалась, разговаривая со мной. И в ее словах было столько боли, горя и отчаяния. Видимо она никогда не сможет пережить этой потери. Не смотря на строгость отца в воспитании детей, он тоже любил маму. Иногда это было похоже на одержимость. Он ревновал ее, заваливал подарками и боготворил. Она стояла на пьедестале, который он сам же и воздвиг.

Я тоже мечтала о такой любви, возможно одержимость Германа и была принята мной за то самое чувство. Я просто ошиблась. День за днем я возводила пьедестал для него, а он строил вокруг меня клетку. Только теперь мои глаза открылись.

Отвлекает меня вновь раздавшийся звонок. Уже слишком поздно, но телефон все не умолкает. Переворачиваю телефон, вижу имя звонящего — Нелли. Только ее мне не хватало.

Можно выключить телефон, занести ее в черный список, но от этого станет только хуже. Нужно ответить.

— Да.

— Ирина, ты понимаешь, какой урон нашей репутации ты нанесла своей выходкой? Почему нельзя держать свои связи на стороне в тайне. Герману не отмыться от этого, а у него политическая карьера рушится благодаря тебе. Я уж молчу про его моральное состояние. Он мужчина, его самолюбие задето. разве он давал тебе поводы так вести себя. Ты же жила как принцесса. Он все для тебя делал. Дал работу, помог с образованием, ни в чем не отказывал. Сколько денег на эту посуду антикварную выложил. А ты с его другом, лучшим другом, на весь город опозорила!

Я молчу еще несколько секунд, ожидая продолжения ее речи, но она тоже молчит.

— Я не изменяла вашему сыну в отличии от него!

— Что значит в отличии от него? Герман не мог тебе изменить. Он же влюблен в тебя все эти года. Пылинки сдувал, всю твою семью на себе тянул! А ты тварь неблагодарная, если можешь так легко клеветать на него. И не смей больше позорить его.

Глава 12.

Ночь выдается сложной, мне снятся кошмары. На утро голова раскалывается от боли. Принимаю таблетки. Нужно взять себя в руки. Хоть и выходные впереди. Звоню Марку, мне нужен адвокат. Он берет трубку не сразу.

— Привет, — слышу я хриплый голос в трубке.

На всякий случай смотрю на часы. Уже одиннадцать. Странно, что он еще спит.

Слышу на заднем фоне женский голос. Но Марк видимо прикрывает трубку рукой, поэтому я не могу разобрать что она говорит. Марк бросает ей что-то грубое в ответ.

— Привет, Марк, извини что беспокою, но не мог бы ты мне помочь? — хорошо, что этот разговор происходит на расстоянии.

Вряд ли я смогла бы его продолжить, глядя в глаза.

Он усмехается.

— Тебе нужно еще фото или видео со мной? — неожиданный вопрос для меня.

Я и забыла, что он в этой истории тоже выглядит не лучшим образом. Герман наверняка поссорился с ним.

— Марк, я понимаю, что и ты оказался в неприглядном свете. Извини, если ты не можешь помочь, тогда пока, — я не кладу сразу трубку, но мысленно ругаю себя за эту попытку.

— Ирин, прекрати, просто неудачная шутка, — в его голосе я слышу нотки грусти.

— Хорошо, и ты меня извини. Просто не лучшее окончание недели и моего брака, — невесело усмехаюсь я.

— Вы что реально собрались разводиться из-за этой ерунды. Я поговорю с Германом и все ему объясню. твой муж не глупый мужчина, он прекрасно знает, что сейчас будет находится под усиленным прицелом журналистов и конкурентов, — своей опекой он вводит меня в замешательство.

— Марк, дело не в видео и фото. Дело вообще не в юбилее и том, что произошло после. В чем дело я не могу тебе объяснить, не хочу, чтобы журналисты раскопали еще что-то, — я недовольна собой, я не смогла сохранить семьи, не смогла достойно держаться в этой ситуации.

— Ты не доверяешь мне? — почти шепчет он в трубку, это звучит слишком интимно для друзей.

— Прекрати, Марк, просто не хочу этого ни с кем обсуждать. Так ты поможешь мне? — все что остается попросить помощи у того, кто сильнее.

— Если скажешь в чем, то скорее всего да, — переходит он на обычный тон голоса.

— Мне нужен лучший адвокат по бракоразводным процессам, лучший. Я понимаю, что Герман твой друг и партнер и обещаю, что он не узнает откуда я взяла себе защитника, — я пытаюсь уговорить не только Марка, но и себя, не отказываться от помощи того, кто может мне ее дать.

— Хорошо, я найду к понедельнику такого человека. Но и ты пообещай не совершать никаких опрометчивых поступков. Они одинаково могут навредить и тебе и Герману. А я переживаю за вас обоих. Вы же мне как вторая семья, — от его слов становится немного легче.

Я задумываюсь и задаю ему вопрос:

— Марк, а отчего ты до сих пор не женат и не был замечен в отношениях с женщинами?

На том конце трубки слышится раскатистый смех.

— Если ты о моей ориентации, то с ней все в порядке. Я просто не люблю выносить все на публику. и не считай меня Синей Бородой. У меня нет гарема в подвале. Просто я еще не встретил ту самую, ну или она не хочет быть со мной. А твоей копии вообще просто на просто не существует.

— Марк, прекрати. Ты же не всерьез? — недовольство собой растет, вот зачем я спрашиваю у него вещи, которые не рассказывают первым встречным?

— Все, Ир, закрыли тему. сейчас важнее, то, что происходит у тебя с Марком, чем то, почему я до сих пор одинок. я наберу тебя, как только решу вопрос с твоей просьбой.

— Хорошо, тогда пока,

— Пока Ирин.

Я решаю позвонить в ресторан, где обычно проходят наши семейные ужины раз в неделю, но потом вспоминаю о репортерах и выбираю небольшой ресторанчик на окраине города. Он милый, я была там несколько раз, но он не пользуется большой популярностью, этим и нравится мне. Камерная атмосфера для меня превыше статусности.

Я такая же. Если Герман любит устраивать показуху. Даже на отдых он заказывал именитых фотографов для обязательной семейной фотосессии. Чтобы потом наши фото разлетались по журналам. Сначала я сопротивлялась. потом постепенно стала соглашаться, но скрывала лица детей, а потом и с этим сдалась. Мы мелькали и в женском глянце, и в серьезных изданиях, для которых муж давал интервью.

Фотосессии устраивались не только на отдыхе, но и на Новый год, презентациях, выставках, просто так, если того требовало, то или иное издание. Семейные ужины в ресторанах тоже кстати всегда снимались. У нас всегда должны были быть доказательства нашей счастливой семейной жизни. Со временем я к этому привыкла, как и дети.

Хотя им было тяжелее всего. Дети в подростковом возрасте могут быть жестоки, даже если ты учишься в лучшей гимназии города. Когда Данияр поступил в университет, ему стало полегче, там меньше внимания на это обращали. Теперь и Аня закончила школу.

Аня всегда была ранимее брата, ну и понятно, она же девочка. Но если раньше на ее защиту вставал Данияр, то последний год в гимназии это приходилось делать ей самой. Мне даже хотелось иногда перевести ее на домашнее обучение, но Герман был против и умел настроить дочь так, чтобы она тоже этого не хотела.

Глава 13.

Остается около двух часов до назначенного времени, но чем стрелки больше приближаются к заветной цифре, тем сильнее я нервничаю. Даже не знаю, за кого мне обиднее в этой ситуации за себя или за детей. Которые верили в идеалы, что мы им транслировали. Любящие родители, мирные вечера, заботливые бабушки. Они конечно уже выросли, но наши отношения с мужем всегда были поводом для их гордости. Как часто мы слышали от них фразу: “Хорошо, что вы не такие”, когда речь шла о сравнении с семьями их друзей. Я тогда думала, что нам повезло встретить друг друга, что мой муж лучший человек на свете. Принимает меня такой, какая я есть, поддерживает, заботится. А на деле вышло наоборот. Я была для него лишь ширмой, скрывающей его похотливое нутро. Так противно от этого всего. Как он мог так поступить с нами со всеми?

Принимаюсь сбрасывать с себя одежду и когда остаюсь в одном белье открываю шкаф. Я не должна быть размазней и не буду выглядеть от всего произошедшего хуже. Выбираю светлое вязаное платье и замшевые серые сапоги. Как я только умудрилась затолкать их в сумку с вещами?

Закалываю волосы в свободный пучок, выпускаю несколько прядей и даже делаю неброский макияж. Пусть он увидит, что меня не так-то легко сломать.

Увлекаюсь настолько, что тороплюсь вниз чтобы поймать такси, вызывать его уже нет времени. Бегу по лестнице и тут мне навстречу выскакивает мужчина, тоже видимо куда-то опаздывающий. Мы сталкиваемся с ним лбами. Теперь еще и синяк будет, вот как в таком виде появляться на встречу, так скоро в прессе будут рассказывать, что я в домашнем рабстве была и меня нещадно били.

Пока тру лоб пытаюсь собрать мысли в кучу. Незнакомец отступает на шаг.

— Простите, простите, простите, я не хотел. Как неудобно вышло. Давайте я попрошу на стойке администратора принести Вам лед, — он выглядит действительно расстроенным.

В волосах легкая проседь, короткая стрижка, чисто выбритые скулы. Глаза такие лучистые что ли, они прямо светятся добром.

— Ничего страшного, извините, я опаздываю. Нужно было мне смотреть куда бегу.

Я пытаюсь обогнуть его, но он вновь становится передо мной делая шаг в сторону.

— Позвольте загладить вину, я скажу своему водителю, и он отвезет вас куда скажете.

Мне хватает ровно секунды на размышление. Я с радостью киваю.

— Секунду, — он протягивает мне руку, — Идемте.

Я спускаюсь с незнакомцем в холл. Оглядываюсь по сторонам в поисках репортеров и фотографов. К счастью сегодня их не видно поблизости.

Мы выходим из здания. Рядом со входом припаркован темный седан представительского класса. Герман хотел себе такой, но потом выбрал машину поагрессивнее.

Незнакомец распахивает переднюю дверцу и обращается к водителю:

— Миша, отвезешь куда скажет дама.

Мужчина за рулем кивает.

Незнакомец открывает заднюю дверь и подает руку, чтобы мне было удобно сесть, а на прощание целует мою кисть. Вот это манеры. Я такое только от старика Чернова помню.

— Спасибо! — говорю я, когда он хочет захлопнуть дверь.

Незнакомец лишь шире улыбается и все же закрывает ее.

Только оказавшись заперта в салоне автомобиля, я вдруг осознала на какую авантюру решилась. Не знаю даже к кому в машину села. Водитель молчалив и мне кажется не стоит расспрашивать у него о хозяине.

— Простите, отвезите меня на Волгоградскую семь.

Он вновь лишь кивает и разворачивает машину. Ну мы хотя бы едем в нужном направлении. Надежда, что меня не вывезут на пустырь чтобы убить все же есть.

На самом подъезде к ресторану прошу его остановиться за квартал. Не хочу, чтобы дети меня видели разъезжающей на чужой машине, да еще я и объяснить внятно точно не смогла бы откуда взялась такая щедрость.

Поблагодарив водителя выскакиваю из авто и несусь к ресторану, только бы не упасть. Не глядя влетаю внутрь. Быстро избавляюсь от пальто и хостес провожает меня к нужному столику. Помимо Ани и Данияра там еще и Герман. Не скажу, что это сюрприз, но возможно детям так будет легче, когда они сразу выслушают нас обоих.

Надеюсь Герману хватит такта не обвинять меня во всех смертных грехах и перекладывать распад нашей семьи целиком и полностью на мои плечи.

— Привет! — я усаживаюсь за стол. Герман не встал чтобы отодвинуть мне стул как делал это всегда. За то Данияр не растерялся. Хорошего сына я воспитала.

— Ты не могла не опаздывать хоть раз? — вопросительно смотрит на меня Герман.

Так, спокойного разговора не получится, чтож. Видимо зря я выбрала настолько общественное место. Нужно было предложить обсудить это дома.

— Мы с папой разводимся, я думаю вы и так это уже поняли, — начинаю я сразу же после того, как все сделали заказ. Смысла тянуть я не вижу. Вместе мы больше не будем, дети прочли все в новостях, — Но это не значит, что вы лишитесь одного из родителей или будете вынуждены любить кого-то одного. Мы с папой так решили. Бывает, что люди вырастают из отношений, они становятся слишком разными.

— Это ты решила, не перекладывай с больной головы на здоровую. Меня ты и не подумала спросить. Переросла она значит. А когда ты еще не доросла до меня, а я женился на тебе, что-то ты не ощущала разницы между нами? Конечно, тебе учиться нужно было. А тут целый преподаватель внимание обратил. Ир, ну признайся, кем бы ты была без меня? Лекции за кафедрой читала бы за копейки? Все твои научные работы и эксперименты я спонсировал. Вспомни как ты горела идеей нового метода обточки камней?

Глава 14.

—Хватит, прекратите! Как вы можете! У нас была такая хорошая семья! — Аня закрывает уши руками.

Данияр тянется к ней и обнимает, целует в макушку.

Мне больно, но нам всем придется пережить этот момент. Герман кажется никак не реагирует. Как ни в чем не бывало принимается за свой стейк.

Прожевав произносит:

— Вот видишь, как на ней сказалось твое воспитание. Это ты виновата в том, что наша дочь не может сдержать эмоций, да еще и на людях.

— Герман, заткнись, — не выдерживаю я.

Кажется, его это обескураживает. Я редко использую ругательства, тем более в его адрес.

— Очень хорошо, что ты вспомнил о нашей дочери. Она обычный человек и выражает свои эмоции как может. Это же ты у нас скала, кремень. Тебя ничем не прошибить.

Мне хочется перевернуть ему на голову тарелку с салатом.

— Конечно, глава семьи таким и должен быть, — продолжает он, отрезая еще один кусочек мяса и отправляя его в рот.

— Значит вы точно разведетесь? — на этот раз спрашивает Данияр.

— Да, к сожалению, это так и я прошу вас не давить ни на меня ни друг на друга. Так случилось, теперь уже ничего не исправить, — пытаюсь я хоть как-то исправить случившееся.

— Нет-нет-нет, — трясет головой Аня, — Ну как же так? Пап извинись перед мамой, подари ей что-то, съездите в отпуск, в конце концов. Вы просто обязаны помириться.

— Все, Ань, прекращай. Тебе не пять лет. Ты должна уже повзрослеть. Это не как в детстве, разбил любимую мамину вазу и тут же побежал извиняться. Ничего, купим другую. Но здесь-то не купишь новую память, — как ей объяснить, что я никогда не смогу простить Германа.

— Да что такого там в твоей памяти, что нельзя зачеркнуть? — вновь взрывается она.

— Ваш отец мне изменил, с Яной, — еле слышно произношу я.

— Что, с Янкой, да она старше меня на пару лет, — лицо Данияра вытягивается, — Мам, ты шутишь?

— Нет, — я окончательно отодвигаю тарелку от себя так и не притронувшись к еде.

Герман же замирает с вилкой у рта, а потом швыряет ее на тарелку.

— Ира, я же просил! Трудно было промолчать?

— Трудно, правда все равно бы рано или поздно раскрылась. Это лучше, чем то что меня бы все кругом обвиняли в причине развода.

Аня вскакивает из-за стола и убегает, Данияр несется следом за ней, но она опережает его и набросив куртку выскакивает прочь.

Герман вопросительно смотрит на меня.

— Ее нужно догнать, — поднимаюсь из-за стола.

— Вот и догоняй, правдорубка, это же нужно было сказать именно сейчас.

— Да, нет, нужно было дождаться дня развода, — я все же швыряю в него салфетку и иду прочь.

Забираю свое пальто и выйдя из ресторана набираю Данияра.

— Ты догнал ее?

— Почти, мам давай позже, и ты не ищи пока ее, я сам, она слишком расстроена.

— Хорошо, только позвони мне, как найдешь ее. Я волнуюсь.

— Не волнуйся, Анька импульсивная, но ее максимум поплакать где-нибудь в парке. Я найду ее и отвезу домой.

— Я рассчитываю на тебя, сынок.

— А я люблю тебя, мам и не расстраивайся, прошу тебя.

— Постараюсь, и я вас люблю, пока.

Я бреду по улице. Не хочу вызывать такси хочется побыть наедине с самой собой. Добираюсь до гостиницы за час. Данияр все еще не звонит. Поэтому я набираю ему сама.

— Ты нашел ее? — тут же задаю я вопрос, как только он берет трубку.

— Нет, не пойму куда она делась.

—- Я сейчас же приеду к тебе, и мы будем искать вместе, только переоденусь. Сбрось мне геолокацию.

— Да, сейчас.

Я вбегаю в фойе и натыкаюсь взглядом на незнакомца, который утром подвез меня.

— Добрый день, а я решил Вас дождаться. И принести еще раз свои извинения.

Он протягивает мне цветы. А я не могу задерживаться, только не сейчас.

— Я тороплюсь, давайте в другой раз.

Я иду к лифту. Он тут же следует за мной. Мне все равно.

— Я могу вам помочь?

—- Ну только если вы фея-крестная или волшебник, — невесело шучу я, вызывая лифт.

— Возможно это так.

— Тогда сделайте так чтобы моя дочь оказалась здесь и сейчас.

— У вас пропала дочь?

— Да, — я вхожу в лифт, и он шагает следом.

— Я правда могу помочь. У вас есть ее фото и номер телефона?

— Конечно есть.

— Так, сбросьте все на мой номер, — он диктует мне цифры. А я записав отправляю ему фото дочери и ее телефон.

Он кому-то звонит. И не обращая на меня внимания входит в мой номер следом за мной.

— Толик, пробей мне локацию телефона, да сейчас сброшу. Срочно Толик, очень срочно.

Он убирает телефон в карман.

— Через пять минут мы узнаем где ваша дочь. Игорь, — протягивает он мне руку.

Я несколько секунд ошарашенно пялюсь на его ладонь, не понимая, чего он хочет от меня.

— А вас как зовут, мы так и не познакомились.

— Ирина, — протягиваю ему свою ладонь. Он же вновь подносит ее к губам и целует.

Я замираю. Как-то все это странно, вдруг его репортеры подослали или муж.

— Подождите меня здесь, мне нужно переодеться.

Я запираюсь в ванной и меняю платье на джинсы и свитер. Открываю дверь как можно тише. Игорь сидит в кресле. Уже хорошо, он точно не копался в моих вещах в поисках компромата.

— Едем? Я знаю где искать вашу дочь.

Я киваю, и мы вместе выходим на улицу. На этот раз там нас ждет огромный внедорожник, и Игорь сам садится за руль, предварительно открыв мне дверь и усадив на пассажирское сиденье.

Глава 15.

Минут через двадцать мы приезжаем на место. Я вижу маленькую сгорбленную фигурку, одиноко сидящую на лавочке. Спина ее попеременно вздрагивает, и она подносит носовой платок к лицу. Плачет. Мое сердце разрывается на части, и я хватаюсь за ручку двери, готовая сорваться к ней бегом, как только окажусь на земле.

Но Игорь наклонившись перехватывает мою руку и не дает мне даже открыть ее.

— Ты чего? — тут же возмущаюсь я, — Аня, моя дочь, вон она.

— Ир, послушай, я тебе сейчас скажу, твое право послушать меня или нет, но тебе к ней лучше сейчас не выходить. Давай я поговорю с ней. Во-первых, я посторонний и у нее нет ко мне раздражения или неприязни, во-вторых у меня богатый опыт общения с детьми ее возраста, у самого двое погодок немного старше сейчас, и если она увидит тебя, то может вновь сбежать или глубже спрятаться в своих переживаниях чтобы не ранить тебя, а это плохо, они будут разъедать ее изнутри. Есть еще третий вариант, она нагрубит тебе и это будет разрушать тебя всю жизнь. Я просто поговорю, — он замолкает и ждет моего ответа.

— Хорошо, — я тру лицо ладонями, потом заглядываю в его глаза, — Но, если что, я оторву голову тебе, психолог.

Он кивает и медленно выходит из машины. Пальто его распахнуто и полы заворачивает ветер. Сейчас он напоминает мне гангстера из фильмов девяностых про мафию, только шляпы не хватает. А я начинаю накручивать себя, потому что доверила дочь абсолютно незнакомому человеку.

Смотрю за тем, как он присаживается рядом с Аней, складывает руки в замок на коленях. И, по-моему, просто молчит. Дочь иногда искоса поглядывает на него.

А через несколько минут они уже ведут беседу. Аня больше не вздрагивает от всхлипов и видимо перестает плакать. Я останавливаю себя в порыв все же броситься к ней, обнять. Но тут вижу, как с противоположной аллеи к ним двигается Данияр.

Спешно набираю ему. Он почти сразу отвечает.

— Даня, я знаю, что ты нашел Аню, можешь пока не подходить к ней.

— Мам, ты чего, с ней вон мужик какой-то на лавочке сидит.

— Я знаю, это мой старый знакомый, я наблюдаю за ними из машины. Просто дай им время поговорить. Мне кажется у него неплохо получается.

Данияр пожимает плечами.

— Ладно, а ты в какой машине, давай хотя бы к тебе подойду, Аню все равно домой нужно будет отвезти.

Я называю марку, и место где мы припарковались. Данияр обходит лавочку на которой сидит Аня с Игорем по широкой дуге приближается ко мне. Я же, перегнувшись через сиденье распахиваю ему заднюю дверь.

— Садись, пока они тебя не заметили.

Он запрыгивает в салон.

— И откуда у тебя такие крутые знакомые? На весь город всего пару таких тачек.

— Неважно, ты мне еще морали сейчас почитай, как отец и в любовники его запиши, — злюсь я.

— Да ладно, мам я все понимаю, особенно когда про Янку узнал. А она мне нравилась когда-то.

— Фу, Данияр, молчи и не произноси ее имени при мне. У тебя же Даша теперь. Она мне кстати очень понравилась.

— Да, Дашка хорошая, — он мечтательно смотрит в окно.

Я же пристально наблюдаю за парочкой на скамье.

Аня кажется смеется, отлично, значит не все так страшно. Если только это не истерика. Но нет. Они продолжают болтать. Потом Игорь встает и куда-то уходит, а через пять минут возвращается с мороженым.

— Ну куда мороженое, холодно же уже, — ругаюсь я в машине, словно они могут меня услышать.

— Да ладно, Ане семнадцать, хотя я бы тоже мороженое съел.

Я соплю в ворот пальто. Для меня они всегда останутся детьми.

— Мам, а ты папу любила? — вдруг спрашивает сын.

— Конечно любила, до этой пятницы, да и сейчас в глубине души тоже. Хочется, чтобы это все оказалось сном, и я проснулась и ничего этого не случалось. Но теперь все, я не хочу продолжать жить в лжи и обмане. Оказалось, Герман диаметрально противоположный человек, тому кем он притворялся со мной. Вообще это очень сложно, рассуждать сейчас об этом, слишком мало времени прошло. Но нужно отдать ему должное, он не плохой отец, думаю таким и останется. Так что ты на него зла не держи. Он может и скуп на эмоции с вами, но плечо свое всегда вам подставит.

Данияр фыркает:

— Ага, он поэтому Аньку не бросился с нами искать.

— Он просто другой, более рационален и уверен, что его дочь не может натворить глупостей.

За этим разговором мы упускаем тот момент, что Аня и Игорь встают с лавки и двигаются в нашу сторону. Мы с Даней напрягаемся, но вдруг нам закрывает обзор подъехавший внедорожник. Мы ждем, но ничего не происходит. Так долго идти они не могут. А когда наконец-то машина отъезжает по ту сторону стоит уже один Игорь.

Черт, куда делась Аня. Игорь быстро двигается к нам и открыв дверь запрыгивает в машину.

— Здрасте, — подает голос Данияр, — А где Анька?

Игорь оборачивается и тянет руку для пожатия. Сын отвечает тем же. Вроде бы оба не вызывают друг у друга неприязни.

— Я Игорь, а Анну отправил домой с водителем. Ей лучше пару дней не видеть маму.

Глава 16.

Мы едем по вечернему городу. Игорь останавливается у гостиницы.

— Пока, — спешу я покинуть салон, как только он останавливается.

— Давай поужинаем? — спрашивает он вместо прощания.

— Я не могу, официального развода еще не было, если журналисты увидят меня с мужчиной, это будет словно разорвавшаяся бомба. Герман этого так не оставит.

Игорь кивает, соглашаясь со мной.

— Позвони мне хотя бы, как будет время и желание, — протягивает мне визитку.

Я спешно сую ее в карман даже не взглянув.

— Я пойду, большое тебе спасибо за дочь!

Не дожидаясь ответа выскальзываю на улицу.

И только когда оказываюсь в холле немного успокаиваюсь. За то вижу Марка с букетом спешащего ко мне на встречу.

— Привет Ир, вот решил порадовать тебя, — он протягивает мне цветы.

— Спасибо, но не стоило. Марк, ты же помнишь, что было, когда ты привез меня в гостиницу.

— Не беспокойся, мои люди больше не пустят сюда посторонних. Ты в безопасности.

Я уже собираюсь попрощаться с ним, как позади раздается голос Игоря:

— Ир, ты забыла.

Я оборачиваюсь, а он протягивает мне шарф, который я скорее всего обронила в салоне.

— Журналисты видимо были правы насчет тебя, я пойду.

Марк размашистым шагом огибает нас и уходит. А мое лицо заливается краской. Отчего-то мне неудобно, словно я и вправду виновна в чем-то.

— Я тоже пойду, извини что помешал.

— Игорь, постой.

— Нет, Ир, ты не должна мне ничего объяснять или оправдываться. Мне действительно пора.

И он тоже уходит. Я, постояв еще несколько секунд поднимаюсь в номер. Ставлю цветы в воду и иду в душ. Хочу смыть тяжесть этого дня. А потом просто читаю весь вечер книгу, переписываясь с Данияром о состоянии Ани. Он заявляет, что с ней все хорошо, они едят пиццу и пьют колу под молодежную комедию и она даже ни разу больше не заплакала.

Выходные пролетели быстро. Я просматривала видео материалы по предстоящему проекту, который позволит мне устроить свою жизнь после развода. В понедельник поеду изучать контракт. Надеюсь у меня все получится.

Данияр весь день шлет совместные фото с Аней, после обеда к ним присоединилась и Даша. Они гуляли, потом готовили ужин. Я рада, что они потихоньку возвращаются к нормальной жизни. Надеюсь у Ани больше не будет срывов.

Вечером выхожу в магазин и выбираю для себя строгий серый костюм, вещей из дома я взяла не так много. Поэтому еще покупаю белье и колготки, ботильоны, немного косметики. Остаюсь довольна и возвращаюсь в номер.

Там меня ждет очередной букет с запиской от Игоря:

“Не в моих правилах бегать за женщинами, но очень захотелось скрасить твой вечер и сделать тебе приятно”. К букету прилагается бутылка шампанского и клубника.

Что ж неплохо.

Странно, что меня не одолевает звонками Герман. Но я даже рада этому. А когда в вечерних новостях показывают, как он входит в самолет и отправляется в Африку с какой-то миссией я вообще вздыхаю спокойно. Неделя у меня есть. Нужно урегулировать все по работе.

Появляюсь в понедельник в офисе фирмы, которая занимается подбором клиентов для антикваров, оказываюсь там даже раньше положенного времени. Меня пригласила фирма, половина которой принадлежала российским инвесторам. А вторая часть разбросана между иностранными гражданами.

Меня просят немного подождать, а потом приглашают в зал совещаний. Передо мной сидят пять мужчин и в самом центре я вижу Игоря. Надо же. В моей голове сразу закрутились мысли о каком-то подвохе. Возможно он знал кто я и таким образом хотел наверняка заполучить меня в реставраторы, возможно хотел скидку на мою работу или просто проверял меня.

Хотя на его лице на секунду тоже появилось узнавание, а затем и удивление. Это дает мне шанс надеяться, что наша встреча все же случайность.

— Ирина Алексеевна Муратова — главный реставратор и оценщик старины. С ее помощью удалось сохранить не один мировой шедевр. Ее работы есть как в нашей стране, так и за рубежом. Она известна во многих музеях мира, где ее труд просто неоценим. Ирина разработала инновационный метод обработки камней в инкрустациях, рамах, ювелирных изделиях, предметах интерьеров, для сохранения их подлинности.

Я смущенно улыбалась. Приятно слышать такие лестные слова о себе. Представители довольно кивают.

— Мы бы хотели оценить Ирину Алексеевну в деле, — вдруг перебивает его Игорь, — Мои коллеги подготовили несколько предметов, которые предлагаем осмотреть и выбрать подлинник и предложить наиболее приемлемый способ реставрации. Максим, позови наших помощников.

Один из мужчин поднимается и выходит, мне же наконец-то предлагают присесть.

Я предполагала, что мне устроят какой-то тест, поэтому прихватила свой ящичек с инструментами.

Через несколько минут передо мной ставят пять подносов с различными предметами, лишь один среди них оригинал, остальные копии.

Глава 17.

Я осматриваю все предметы, делая в блокноте пометки о материалах и способах их использования, а также особенности конструкций изделия.

На этом этапе я точно могу отложить одно кольцо. Явно новодел. Больше тратить на него время не имеет смысла.

Далее рассматриваю клейма. Многие антиквары использовали и используют их. На всех четырех украшениях они присутствовали. Три из них мне были знакомы. Поэтому одно сомнительное колье я тоже откладываю.

Оставшиеся три я еще раз визуально осматриваю на предмет трещин, потертостей и ремонта. Одно из них оказывается слишком идеальным, даже после реставрации оно не могло остаться в таком состоянии.

Откладываю и его. Поднимаю взгляд на Игоря. Он подпирает голову кулаком и внимательно наблюдает за мной. Хотя мне кажется ему должно быть очень скучно.

— Ир, я смотрю ты горишь своей работой? — спрашивает он меня.

Я вздрагиваю от неожиданности роняю пинцет на стол. Он со звоном отскакивает от стеклянной столешницы. Недопустимая оплошность.

Поэтому люблю работать одна, даже без ассистентов.

— Да, не мог бы ты меня не отвлекать?

Он кивает, какой понимающий мужчина.

Я продолжаю.

Тест на подлинность металла мне не удастся провести. Условия не позволят даже если я получу все необходимые инструменты и реактивы.

Образцы подобных подлинных изделий тоже быстро не получить. Еще два предмета.

Проконсультироваться с коллегами тоже не вариант.

Я задумываюсь. Что еще можно сделать?

Документы! Точно!

— Игорь, мне все же нужно кое-что от Вас.

— Да, готов выслушать.

— Мне нужны документы о подлинности этих изделий.

Он нажимает какую-то кнопку.

— Света, занесите документы на изделие один и три.

Через минуту замок открывается и в зал входит девушка.

Как будто с подиума сошла.

На подносе в ее руках лежит стопка документов. Она вышагивает своими худыми и тонкими ногами по плитке, звонкий стук ее каблуков словно метроном. Молча ставит поднос на стол и так же удаляется.

— Молодец, сразу видно профи. Я думал ты консультацию с коллегой попросишь, — Игорь ухмыляется.

— Если честно, я думала о них. Но это было бы не честно.

— Да, Ирина, это была бы не только твоя победа или проигрыш. Можешь взять бумаги.

Я медленно встаю и подхожу к Игорю. Беру бумаги и так же не спеша возвращаюсь на место. Опускаю кисти на прохладную столешницу. Нужно привести свои чувства в норму.

Вздыхаю и принимаюсь изучать бумаги. Никак не могу ни за что зацепиться. Прошло несколько часов, я чувствую, что что-то не так, но не могу это ухватить. Буквы принимаются сливаться в сплошные пятна.

— Может кофе? — Игорь видимо заметил мое замешательство.

— Лучше чая и побольше.

Игорь вновь вызывает Свету, та все такая же безупречная. Я же боюсь даже представить как выгляжу после стольких часов напряженной работы.

— Отвлекись немного, переключись на что-то другое, — просит меня Игорь.

— На что например?

— На меня, я больше никого не вижу в этой комнате.

— А давай, расскажи мне о себе.

— Сразу с козырей заходишь?

— Нет, просто хочу сместить фокус внимания. И еще, Игорь. Я не завожу отношений на работе. Поэтому если вы возьмете меня на работу, ничего кроме дружбы нас не ждет. Я же так понимаю, ты главный акционер?

— Верно понимаешь. Знаешь, а это хороший повод не брать тебя.

Я вспыхиваю.

— Шучу, — стерев улыбку со своего лица он продолжает, — Про себя значит рассказать. Разведен, двое детей Алина двадцать и Тимур двадцать один год. Мне кстати сорок семь. Являюсь главным акционером Старины. Ну и еще несколько менее масштабных проектов. Машины, квартиры тоже перечислять?

— Нет, достаточно. Чай закончился я продолжу.

Еще раз принимаюсь вчитываться в строчки. К третьей попытке у меня выходит, я убираю бумаги в сторону и улыбаясь отодвигаю в сторону столовые приборы, передо мной остаются лишь подвески.

— Я определилась.

— Хорошо, но это лишь половина работы. Ты готова продолжить?

— Конечно. Зря я что ли столько часов здесь разбираюсь с этим.

За окном давно стемнело, а я принимаюсь за одну из любимейших частей работы. Выбор способов и методов реставрации. Хотя подвески и в прекрасном состоянии я все же нахожу несколько небольших изъянов.

Набросав заметки в блокнот, я с удовольствием потягиваюсь. Игорь зевает и вопросительно смотрит на меня.

— Все, зови вершителей моих итогов.

Игорь вновь нажимает кнопочку и извещает Свету, что мы закончили.

Глава 18.

— Игорь Александрович, а мы приходим, здесь тишина, смотрим вы с Ириной Алексеевной ударно потрудились. Мы не решились Вас будить, время позднее, Вы не выспались. Но теперь готовы выслушать Вас, дорогая Ирина.

Я краснею до кончиков волос. Кажется, прямо здесь и воспламеняюсь.

— Можно стакан воды, — сиплю я севшим ото сна голосом.

Встаю чтобы поправить перекрутившуюся юбку, оттягиваю полы пиджака. Света приносит графин с водой и стаканы. Наливает всем присутствующим воду.

— Простите за инцидент, — извиняюсь перед всеми.

Игорь же какими-то нехитрыми манипуляциями делает свет ярче.

— Не стыдитесь, это мы слишком подзадержались и если по секрету, то просто поспорили на крупную сумму, кто из вас скорее проснется, поэтому ждали, — отозвался небольшой полноватый мужчина.

— А я думал вы переросли возраст детского сада, господин Мизрахи, — отчитывает его Игорь.

— Да ладно, Игореш это я для кого-то господин Мизрахи, а для тебя навсегда так и останусь Йоськой со второй парты. А Ирина женщина красивая, я тебе сразу сказала нужно брать.

— Йося, прекрати мне пугать Ирину. Мы здесь результатов собеседования ждем или ты в свахи переквалифицировался, — Игорь бьет ладонью по столу.

— Все-все-все, молчу, — и он делает вид будто закрывает рот на молнию.

— Ирина Алексеевна, мы готовы выслушать ваш вердикт, — обращается уже ко мне Игорь.

— Я внимательно изучила все предоставленные мне предметы антиквариата. Лишь один из них подлинный. Он находится передо мной. Если хотите я подробно укажу где признаки того, что заставило меня не сомневаться, что это ценнейший оригинал. Принадлежащий, как я полагаю одной из королев Франции, — я жду вердикта будут они смотреть или нет.

— Очень интересно посмотреть на работу такого профи как вы, — отзывается высокий мужчина, немного старше остальных. Ну или он просто выглядит немного старше.

— Света, будьте добры выведите камеры с микроскопа и увеличительных стекол на экран проектора, — прошу я ассистентку Игоря.

На экране появляется изображение, и я уже с помощью указки отмечаю все, что заметила. Потом перехожу к документам и завершаю все предложенными мной способами легко реставрации. Один из которых инновационный и разработан лично мной. Надеюсь я их впечатлила. По крайней мере слушали они меня не перебивая.

Я прикрываю глаза и слышу в гробовой тишине хлопок, потом еще один, а потом целый шквал аплодисментов. Вот такие овации могут издавать сразу десять мужчин. Даже Света подключается к ним.

Внутри я ликую и хочу броситься к каждому и расцеловать, но собрав всю волю в кулак я лишь улыбаюсь и благодарю за столь ценное для меня признание, как специалиста. Словно премию мира выдали за заслуги. Меня взяли. Условия работы предлагали обсудить в конце недели, а мне за это время строго настрого запретили перенапрягаться и брать в руки что-то тяжелее ложки.

Выхожу я из кабинета последней, собирала инструменты, раскладывала, что-то протирала. И уже уложив все в чемоданчик и идя к выходу все же не удержалась от детского порыва и зажмурившись закружилась на месте. Карандаш держащий мой пучок вместо шпильки последние несколько часов выпал и покатился по полу, а мне приходится резко открыть глаза едва не потеряв равновесие. Но я тут же попадаю в крепкие мужские объятия. Он держит меня одной рукой за талию, второй отводит волосы в сторону и шепчет на ушко.

— Поздравляю, ты талант, — и невесомо целует мою скулу.

— Игорь, мы договаривались, — возмущенно отталкиваю я его.

— Эх, Ира-Ира, мне бы мои пятнадцать и голову полную безрассудства, не убежала бы ты от меня. А так, это просто дружеский поцелуй. Я на самом деле переживал за тебя. Ты отлично со всем справилась.

— Спасибо, — шепчу я ему в грудь, прекратив отталкивать, — А кто выиграл спор?

— А ты еще не поняла, это же Йося.

— Тогда идем скорее пока он не придумал еще что-то и не разорил всех твоих компаньонов.

Мы, хихикая как два подростка выходим в холл, где мужчины бурно обсуждают где им провести остаток ночи. Меня зовут с собой. Ну ей богу, как школьники.

Я категорично отказываюсь и вызываю такси. Игорь все же настаивает на том чтобы подвезти меня, но я так же стою на своем и отправляю его с друзьями.

Сама же дожидаюсь автомобиль и усевшись на заднее сиденье мечтательно прикрываю глаза. Сколько мне еще всего предстоит. Уже не терпится начать работать. И до этого мне непременно нужно развестись с Германом.

Вспоминаю про отключенный телефон и включив его принимаю лаконичное: “Ок” от Дамира, пожелание удачи от Ани и еще одно от Яны с пожеланиями сгореть мне в гиене огненной, потому что Герман решил ее бросить вернуться ко мне.

Да блин, ну вы что вот мне такой вечер испортили, с этим своим Германом. Я пишу детям что со мной все хорошо и заношу Яну в черный список.

Три дня для того чтобы отдохнуть, написать заявление на развод и начать новую жизнь, это даже слишком много. Мне хватило бы и одного. А потом нырнуть с головой в любимое дело. Аванс мне выплатили без всяких обязательств. На эти деньги я тут же сняла небольшую студию и принялась искать жилье для покупки.

Глава 19.

Герман пытается дозвониться до меня все это время. Но я упорно не беру трубку. Знаю, что он начнет угрожать и манипулировать. Мне сейчас не хочется вестись на его провокации. Поэтому я решаю позвонить ему сама сразу, после подписания контракта.

Через три дня я отправляюсь в новый филиал офиса “Старины”. Солнечный почти зимний день прибавляет еще настроения и даже легкий морозец лишь радует. Слякоти на улице вовсе нет. И вышагиваю на своих каблуках по почти пустому тротуару иногда рассматривая себя в витринах.

Игорь заранее прислал мне с курьером пропуск, и я беспрепятственно поднимаюсь на семнадцатый этаж где располагаются нужные кабинеты. Мне сразу нравится там, начиная прямо с холла. Много живой зелени, кадки с огромными цветами, названия некоторых я даже не знала. Гигантские пальмы и цветущие кустарники повсюду, но в то же время не загромождают пространства.

Игорь выходит встретить меня лично и подхватив под локоть ведет в конференц-зал.

Там нас ожидают все те же пять мужчин, что присутствовали на собеседовании.

Йося кстати сказать единственный, тут же подскакивает с места и бросается целовать мне руку. Это неожиданно приятно и смешно. Он вообще не выглядит, как солидный бизнесмен. Ну да не мне судить.

Игорь покашливает, намекая на то, что неплохо было бы уже сесть за стол переговоров и приступить к тому зачем мы здесь собрались.

Иосиф тут же серьезнеет и даже втягивает живот. Но до чего это выглядит комично, так что я поскорее опускаю глаза и присаживаюсь на выдвинутый Игорем стул.

Он занимает место во главе.

— Ирина Алексеевна, приветствуем вас, Вы теперь полноправный член наше команды.

И дальше речь его течет в привычном для меня русле, с терминами, которые знакомы любому реставратору. Это все хорошо известно. Больше меня беспокоит предмет моей работы.

Вот тут случается небольшая заминка. Дело в том, что это целая коллекция драгоценностей. Как же я боялась, что это окажется посуда и я все время буду думать о Германе.

Еще одной новостью становится то, что часть предметов находится в России, а часть в Европе и для реставрации мне придется выезжать туда. Это отличное известие. Мало того, что я буду работать с крупнейшими заказчиками в мире, так еще и попутешествую. Возможно ознакомлюсь с новыми зарубежными технологиями. Да это же такой скачок в развитии.

Герман не любит работать не то что в других странах, но и в других городах. Поэтому стремится все привозить в нашу головную реставрационную мастерскую.

— Ну что Ирина Алексеевна, согласны с нашими условиями? И еще на вашей работе в государственном музее вам придется взять паузу. Подумайте, как это лучше оформить, мы поспособствуем и пообщаемся с руководством. А вот со всеми частными организациями на время работы с нами так же придется прервать трудовые контракты. Мы со своей стороны обязуемся урегулировать все споры за наш счет.

Я киваю, соглашаясь со всем. В музее я уверена мне пойдут навстречу, а с остальными пусть договаривается “Старина”.

— Что касается вашего бракоразводного процесса, мы также готовы его ускорить, чтобы не возникло проблем для выезда заграницу, — продолжает Игорь.

Я вскидываю на него глаза.

— Если вы не передумали, — уточняет он.

— Нет, но я не думала, что это касается моей работы, — злиться глупо, но и принять это просто так тоже сложно.

— Исключительно для ускорения вашего трудоустройства и устранения возможных проблем в работе. Наши адвокаты досконально изучают все возможные лазейки для нарушения процесса отлаженного в “Старине”, — хмурится Игоря сведя брови.

— Хорошо, я согласна. Еще что-то?

— Нет, если вы согласны мы подпишем предварительное соглашение и еще одно о неразглашении информации.

Я киваю, и девушка-секретарь подает мне бумаги. Пробежавшись мельком я ставлю свою подпись и забираю себе по одному экземпляру, перечитаю дома.

Мужчины по очереди поздравляют меня и выражают радость от того, что будут работать со мной.

Понятно почему у них царит такая дружелюбная атмосфера в коллективе. Просто так с улицы сюда не попадешь.

в понедельник я должна буду выйти на работу в офис, но не на полный день. Около месяца я буду постепенно входить в коллектив и изучать экспонаты.

Я прощаюсь и выхожу на улицу. Игорь на этот раз скуп и даже сдержан в общении. Это к лучшему. На работе нужно думать о работе.

Я захожу в ближайшее кафе и набираю Германа. трубку он берет довольно быстро.

— Ира, ты охренела. я не могу дозвониться тебе четыре часа! — я прям вижу, как он расхаживает по комнате размахивая руками.

— Что случилось? С детьми все хорошо, я с ними на связи, — спокойно отвечаю ему.

— Вот именно, с детьми. А со мной что? Ты подала на развод?

— Да, я больше не собираюсь ждать и постараюсь чтобы нас развели как можно быстрее.

— Нет, этого не будет! Ты пожалеешь, если в ближайшее время не заберешь заявление и поверь мне это могут быть радикальные меры! Слишком радикальные для тебя!