Пролог
— Марсик! Кыс-кыс, ну где тебя носит?! — шепчу я, шаря взглядом по соседнему участку сестры, когда от бани доносится тоненькое «мяу», такое знакомое, что сердце екает от облегчения.
— Вот ты где, проказник! – с облегчение выдыхаю я, направляясь к постройке.
Дверь тихонько приоткрыта, и изнутри слышится уже не кошачье мурлыканье, а что-то... другое. Тягучее, странное.
Мороз пробегает по коже, но я отмахиваюсь от дурных мыслей, мало ли что.
Я толкаю дверь пошире, и звук становится громче, отчетливее – стоны. Из парилки? В голове проносится вихрь самых абсурдных догадок, пока я, словно сомнамбула, подхожу к тяжелой дубовой двери.
Сердце колотится где-то в горле, а дыхание перехватывает, предчувствуя нечто отвратительное.
Один рывок, и... перед глазами предстает картина, достойная кисти самых нескромных художников: мой муж, мой Дима, потный и красный, на одной из скамей, а на нем... на нем моя племянница, Маша, которая год назад просила меня выбрать ей платье на выпускной, а я шутила, что скоро буду гулять на её свадьбе.
Ее глаза, только что закрытые от наслаждения, теперь расширены от ужаса, как у пойманного кролика. В этот момент кажется, что в моей груди рвется что-то хрупкое, тонкое, то, что я берегла годами. Воздух сгущается, и я чувствую, как легкие отказываются работать, а на губах сама собой растягивается кривая, жесткая улыбка.
— Дима, мать твою — цежу сквозь зубы, — Ты что вытворяешь?!
Дима подскакивает, но вместо извинений только злобно отвечает:
— Катя, ты что, следишь за мной? Сначала роешься в моих вещах, а теперь врываешься в чужую сауну со своим уставом, - зло рычит он, будто это я в чем-то провинилась, а он чист - как после бани.
Маша жмётся за ним, как мышь:
— Тётя Катя... мы...Вы не так все…
— О, нет, Машенька, всё я прекрасно поняла, — кидаю на них убийственный взгляд и замечаю те самые часы на ее запястье.
— Смотри как бы алмазное стекло не треснуло от пара.
— Не треснет, - ядовито выплевывает муж. — потому что Маша достойна таких подарков, а ты - сама скоро треснешь от старости!
______________________________
Дорогие мои читатели, очень рада приветствовать Вас в своей новинке! Отдельное спасибо за добавление книгу в библиотеку, звездочки, комментарии и награды! ❤️
Книга пишется в рамках литмоба "Серебряный развод".
#серебряный_развод
Другие книги литмоба можно найти здесь:
https://litnet.com/shrt/TC1i
Глава 1.1
Марсик, наш серо-белый полосатый проказник, восседает на столе в кабинете, как пушистый судья на кресле. Ему не хватает только чёрной и мантии молоточка в лапке. «Всем встать, кот сидит»!
Кот с умопомрачительным мурлыканьем топчет лапками папку с грифом «Секретно», а я стараюсь этого не замечать, потому что в этот момент пытаюсь навести хоть какой-то порядок в дипломате мужа.
Дима, мой блестящий адвокат-уголовник, с утра носился как угорелый, собираясь в суд. Его кожаный дипломат сейчас напоминает помойку после новогодних праздников: протоколы перемешаны с чеками, ходатайства — с огрызками жвачки. Здесь даже есть кожура от мандарина. Если ее немного подсушить, можно сделать домашнее желе, которое просто обожает моя племяшка Маша.
— Марсик, — говорю я, выуживая из недр дипломата смятый в комок галстук, — Смотри, что папочка еще сюда запихнул! Это не портфель, это преступление против закона и порядка.
Кот в ответ блаженно жмурится и вытягивает шею, чтобы я почесала ему за ухом. Внезапно его пушистый хвост, будто метла дьявола, задевает дипломат. Тот пошатывается на краю стола, отчего из бокового кармана с тихим стуком вываливается продолговатый черный футляр. Падая, он предательски раскрывается.
Я замираю с галстуком в руке.
На черном бархате лежат часы. Женские. С темно-синим циферблатом, по которому рассыпаны крошечные бриллианты, и таким сложным браслетом, что, кажется, его собирали ювелиры с лупой в руках. Они не просто сверкают. Они ослепляют своей красотой. И буквально кричат: «Мы слишком шикарны для тебя!»
— Опа, — тихо произношу я, поднимая футляр с часами. — А это что у нас тут такое?
В этот момент в кабинет врывается Дима, словно ошпаренный.
— Показания эксперта забыл! — бросает он на ходу и замирает, увидев меня с футляром в руках. Его взгляд молниеносно пробегает от моего лица к часам и обратно. Я вижу, как по его лицу проносится целая буря: паника, ярость, раздражение.
А я не могу сдержать улыбки. Широкой и очень довольной.
— Ну, адвокат, — протягиваю я, подбрасывая футляр в руке, — Это твои вещдоки? Очень уж они… кричащие. Наш скромный юбилей явно перерастает в светское событие. Мой подарок тебе покраснеет от комплекса неполноценности на фоне твоего…
Его лицо темнеет.
— Ты что, устроила обыск в моих вещах?
— Обыск? — фыркаю я. — Попов, я провожу спасательную операцию! Твой дипломат выглядел так, будто его пытали, чтобы выведать государственную тайну. А Марсик был судьей. — Киваю на кота, который с невинным видом умывает лапу. — И он «умывает руки» после того, что увидел.
Но Дима почему-то даже не улыбается. Мое хорошее настроение его похоже бесит.
Марсик, почуяв неладное, решает перейти в наступление и начинает тереться о Димины дорогие туфли. Дима с раздражением отпихивает его ногой.
— Иди отсюда! — зло бросает он коту.
— Эй, полегче с Вашей честью! — вступаюсь я за кота. — Он у нас тут главный. И, кстати, тебе повезло — он явно одобряет твой выбор. — я вновь указываю на часы. — Хочешь, я могу их примерить… Посмотрим, как они смотрятся с моим вельветовым халатом?
— Катя, хватит дурачиться! — рычит он. — Ты все испортила!
— Что я испортила? — искренне удивляюсь я. — Твой имидж аскета? Так он и так был под большим вопросом после той истории с караоке. А эти часы дорогие? — спрашиваю я, продолжая их рассматривать. Они настолько красивые, что аж дух захватывает.
— Дорогие, — чеканит муж и тянет руку, чтобы забрать из моих рук футляр.
— Сильно дорогие? А давай сдадим их и купим на все бабки гномиков с фонариками для сада или хрустальных сов, в честь нашей годовщины.
Я говорю это с улыбкой, пытаясь сбить его пыл, но он только звереет.
— Давай сюда! — он выхватывает у меня футляр. — Я сам все решу! Поеду и сдам эту… эту ненужную тебе роскошь!
— Ага, — поднимаю бровь. — Потому что нет ничего романтичнее, чем вернуть подарок в магазин в день серебряной свадьбы. Это ж новый тренд!
Он с такой силой захлопывает крышку, что, кажется, треснет сапфировое стекло.
— Все! Поздно! — рычит муж.
Глава 1.2
— В суд я опоздаю, — с нескрываемой злостью продолжает он. — А на юбилей меня рано не жди теперь. Буду искать весь вечер тебе какой-нибудь… практичный подарок! Который тебя устроит.
Он говорит все это обвинительным тоном. И я начинаю чувствовать себя преступником, но все же не оставляю попыток заставить мужа улыбнуться и выдохнуть. Похоже, он такой нервный потому что сильно переживает, перед сложным судом.
— Ура! — восклицаю я. — Мечта сбывается! Новый набор кастрюль!
— Ты как всегда! — взрывается он. — Все превращаешь в фарс!
— Лучше уж в фарс, чем в трагедию! — парирую. — А то у тебя прямо шекспировские страсти разыгрываются на ровном месте.
— Это ты их и разыгрываешь, — его голос становится ядовитым, — Ведь это ты позвала на годовщину свою сестру с её отпрысками!
Я перестаю улыбаться.
— Аню, Машу и Максима? Да, позвала. А что, это для тебя проблема?
— Проблема? Они живут в двух шагах! Ты и так видишь их каждый день! А это наш юбилей, Катя! Я хотел посидеть с тобой, а не с твоей огромной шумной семейкой!
— Ой, извини, что моя семья тебе не нравится! — руки сами упираются в боки. — Маша — как раз закончила первый модуль с отличием, а Максим научился новому фокусу и ждал этого вечера, чтобы всем его показать! Но нет, мы же должны сидеть в гордом уединении и молча любоваться на то, как ты протягивая вино просидишь весь вечер в телефоне?!
— Я хочу провести вечер с женой! — почти кричит он.
— Знаешь что? — перебиваю я его, подходя вплотную, но затем шумно выдыхаю. Не хочу ссорится с мужем в канун нашего праздника. Может он прав? Это должен быть только наш день. А с сестрой и племянниками я проведу другой вечер.
—Ладно…. - решаю я отступить. — Так и быть, Попов, я отменю приглашение… А с тебя - часы, не надо их сдавать.
Дима смотрит на часы на своем телефоне.
— Слишком поздно, — произносит муж, а я не могу понять: говорит он это про время или про ситуацию с часами. Но следующие слова мужа, которые он произносит с нескрываемым пренебрежением, лишают меня последней капли позитива: — Ты — меня ненавидишь, специально испортила сюрприз, который я так долго готовил. Так что можешь забыть об этих часах!
Слово «ненавидишь» повисает в воздухе тяжелым, ядовитым облаком. Оно душит. В последнее время он все чаще бросает его в меня, будто обвинительный приговор. «Ты меня ненавидишь, суп пересолила». «Ты меня ненавидишь, не выключила свет в коридоре». А теперь — за то, что нашла его подарок.
Я смотрю на него, и мне кажется, что вижу не того мужчину, за которого вышла замуж двадцать пять лет назад. Этот человек смотрит на меня с холодной неприязнью, и я не понимаю, откуда она взялась. Что я сделала не так? В какой момент моя ежедневная любовь и забота в его глазах превратились в ненависть? Во рту пересыхает, а в груди возникает острая, ноющая боль, будто там сорвали старую, едва зажившую рану. Мое терпение, которое я так старательно собирала по крупицам, лопается, как мыльный пузырь.
Нет, я больше не в силах это слушать. Каждая его фраза — будто удар хлыста. Обида, злость и леденящее недоумение подступают комом к горлу.