Нина
Дилинь. Дилинь. Дилинь. Дилинь-Дилинь.
Типичный сигнал сообщений в мессенджере дилинькает где-то над ухом, и кажется, будто моя раскалывающаяся от боли голова сейчас просто взорвётся.
Кое-как выбираюсь из-под одеяла и бреду по квартире в поисках раздражающего источника звука.
Рабочий ноутбук мужа обнаруживается на кухне, и я собираюсь захлопнуть крышку. Но в этот момент раздаётся очередной “дилинь”, и я натыкаюсь взглядом на всплывшее окно с сообщением.
“Мой тигр, я уже почти на месте, – пишет какая-то “Малышка”. – Не терпится отделаться от старикана и уединиться с тобой. Соскучилась, малыш”.
Сердечко. Поцелуйчик. И так несколько раз. Куча смайликов, на которые я тупо взираю, пока до меня медленно доходит.
Рома уехал час назад на корпоратив по случаю грядущего нового года в пафосный загородный клуб. Уехал один, поскольку у меня невыносимо разболелась голова. А теперь ему написывает некая “Малышка”. Вот же павиан недоделанный!..
Без всякого зазрения совести нажимаю на сообщение, открывая переписку. Внутри всё переворачивается от жгучей смеси боли и злости.
Четыре месяца общения, откровенный флирт и назначенное спонтанно свидание на корпоративной вечеринке. Это была его инициатива. Стопроцентно. Раз я не поехала, муж решил познакомиться поближе с этой курвой!
“Удачное стечение обстоятельств, детка, – написал он ей, видимо, едва закрыв дверь супружеской спальни. – Я буду один. Встретимся?”
“Не уверена, что выйдет. Старикан постоянно контролирует каждый мой шаг”.
“Сегодня ему будет не до этого, малышка”.
“Посмотрим, – ответила она. – Но, вообще, я не против перейти на следующий уровень”.
Ах, ты ж стерва! Видно, уровни со стариканом начали заканчиваться и она вон чего удумала! С чужим мужиком шашни крутит. Ни стыда, ни совести, ни морали! Ну, я вам, голубки, такое устрою!..
Позабыв о головной боли, быстренько навожу марафет и натягиваю новенькое платье. Купила его специально для этого вечера. Рома, предатель-потаскун, чтоб его, так хотел похвастать перед коллегами идеальной женой и не ударить в грязь лицом… Но свинья, как известно, везде грязь найдёт!
Нервы взвинчены до предела. В ожидании такси я откупориваю бутылочку вина и пропускаю бокал. И ещё один. На всякий случай.
Вот же козёл! Двадцать лет женаты, а он решил налево сходить? И чего ему не хватает? Да, не девочка уже. Но в идеальной форме. В какой ещё мне быть, если у нас ещё даже детей нет?! Всё тянул, откладывал. Сначала карьера, для себя пожить, дом построить.
Построили. И карьеру, и дом. Обследование прошли. Плотно приступили к созданию потомства. А он… У меня просто нет слов!
Прихватываю бутылку с собой. Главное, не расплакаться. Никаких слёз, идиотка. Прими как данность: успеешь вовремя – брак ещё можно попробовать спасти; опоздаешь – развод. И точка. И девичья фамилия. И раздел имущества. И пошёл он в баню.
Со злостью промакиваю глаза салфеткой, стараясь не смазать макияж. И допиваю вино.
– Приехали, дамочка, – говорит молодой таксист.
– Чудесно! – выдаю ему свою лучшую улыбку. – С наступающим!
– И вам не хворать!
В своих изящных лодочках чуть не растягиваюсь на льду как корова. Но, устояв на ногах, нетвёрдо дохожу до ресторана.
– Вы сотрудница? – вежливо спрашивает хостес.
– Я – “плюс один”, – выдаю очередную улыбку. – Немного задержалась. Супруга Романа Алексеевича Самсонова.
Она сверяется со списком и приглашает меня войти.
Скидываю шубку. Прохожу в огромный зал. Щурясь в интимном полумраке с надоедливыми всполохами электрогирлянд, сканирую взглядом людей. И не обнаруживаю своего муженька. Зато в категорию “стариканов” смело записываю сразу десяток мужчин.
Подхожу к барной стойке, где выпивает одинокий Дед Мороз, но даже не обращаю на него внимание.
Беру фужер игристого, цежу мелкими глотками, изучая помещение.
Вариантов укрыться здесь не сказать, что много. Но особенно моё внимание привлекают сразу две двери. И я, словно невзначай, вытанцовываю в сторону одной из них.
Заглядываю внутрь. Там комнатушка с зеркалами и раковинами и ещё две двери. Уборные.
Ромочка слишком брезглив, чтобы назначать свидание в сортире. Поэтому я смело двигаюсь дальше.
За второй дверью меня ждёт скрытый коридор, ведущий к лестнице. И ещё несколько дверей.
Осторожно открываю каждую. И за третьей по счёту – бинго! – вижу какую-то комнату отдыха. И совокупляющуюся на диване парочку.
Снегурка скачет верхом на… козле. Идеально выглаженные мной сегодняшним утром брюки, торчащие из-под пышной голубой юбки с белой меховой оторочкой, не оставляют простора для иллюзий. И мой привычный мир трещит по швам, рушится, рассыпается под гнётом этого предательства.
– Малышка… – стонет Рома. – Какая же ты… Сладкая… Бомба… Прыгай, зайка, скачи на нём… Выдои его досуха, детка…
Арсений Морозов
Леди напротив приставляет к голове руки и забавно растопыривает пальцы.
– Подари этому предателю вооот такие рога!!! – с жаром просит она.
Мне бы рассмеяться, да вот что-то невесело. Доверять её словам я не тороплюсь, но почему-то уверен: она не врёт. Вижу я эту леди впервые, но точно знаю: она не одна из многочисленных сотрудников моей компании, а значит, даже чисто теоретически, плести против меня интриги ей незачем.
Да и если быть совсем откровенным, я ведь уже начал подозревать Снежану в неверности. Это витало в воздухе весь последний год, но на измене я её не ловил, а потому держал свои подозрения при себе.
– Где? – всё, что уточняю у леди.
– Я покажу, – радуется она. – А то заплутаете!
Бодренько цокает каблуками, вихляя упругим задом. Интересная цыпочка. Красивая, знойная брюнетка. Подтянутая, статная. Просто излучает уверенность. Лет тридцати пяти примерно, хотя навскидку я не дал бы ей и тридцати.
Леди совсем не похожа на Снежку, мою последнюю любовницу, но, если оценивать с точки зрения мужского интереса, незнакомка привлекает меня куда больше. Уж не знаю почему.
Дело ли в пресловутой женской энергетике или сексуальности, что она излучает, а может, всё это чёртовы флюиды, витающие в воздухе вокруг неё? Я не знаю. Но если поставить их со Снежкой рядом и заставить выбирать между ними, я бы без особых раздумий выбрал эту.
Она уверенно доходит до одной из дверей подсобных помещений, но вдруг застывает в нерешительности. Я даже немного разочарован.
– Не сочтите за наглость, но я приступами вуайеризма не страдаю. – выдаёт она широкую улыбку. – Одного раза увидеть их совокупление – за глаза.
Чуть пожимаю плечами, делаю размашистый шаг вперёд.
Открываю дверь.
Это Снежана. Сомнений нет.
Скачет на чужом члене, пока чужие ладони стискивают её зад.
Гадство! А ведь я, как последний дурак, кольцо купил. Собирался сделать ей предложение в новогоднюю ночь.
Думал, это исправит возникший кризис между нами.
Уже не исправит.
Бросаю быстрый взгляд на брюнетку, что смотрит на меня с примесью сочувствия и брезгливости. Железная леди со стальными яйцами.
Другая на её месте закатила бы скандал и истерила бы без умолку, а эта стоит с немного скучающим видом и ждёт, что будет происходить дальше.
Подмигиваю ей, отчего на лице незнакомки вспыхивает жаркий румянец, и вхожу в эту комнату порока и разврата.
Иду до дивана, слыша, как за спиной тихо закрывается дверь. Не оборачиваюсь, чтобы проверить, зашла ли вместе со мной эта цыпочка.
– Снеж, ты совсем обалдела?
Мой голос режет тишину комнаты, как тупой нож жир. Снежана взвизгивает, пытаясь соскочить с Романа, но он, ошалевший от неожиданности, поначалу крепко держит её за бедра. Его лицо – маска животного ужаса. Снежка заваливается на бок на кожаный диван, прикрываясь рукой, а Роман Самсонов, мой заместитель по логистике, Роман Алексеевич, ловко подхватывает штаны и вскакивает, торопливо застёгивая ширинку дрожащими пальцами.
– Арсений Владимирович! – Его голос – противное, липкое визжание. – Я… мы… это не то, что вы подумали! Я не знал! Клянусь, я не знал, что Снежана… что она с вами! Она сказала, что свободна!
Снежана, наконец вскочив, тянет платье вниз. Лицо багровое, глаза бегают, словно она лихорадочно ищет отмазку. Как будто сие происходящее действо как-то можно оправдать!..
– Арс… Солнышко… это… это ошибка… – сипит она, но её голос тонет в моем ледяном молчании.
Я смотрю на них. На Романа, который вот-вот упадет на колени и начнет целовать пол у моих ног. Его лепет о «незнании» – верх лицемерия. Кто в компании не знает, что Снежана – моя? Да он сам подлизывался ко мне на предпоследнем корпоративе, а теперь вот – подлизывается к тому, что моё. Меня охватывает не ярость, даже не боль. Брезгливая, всепоглощающая усталость. Усталость от этой лжи, от этого пошлого цирка, от их жалких потуг оправдаться. От себя самого, что не разглядел этого раньше.
– Заткнись, Роман, – произношу я тихо, но так, что он мгновенно замолкает, только губы продолжают беззвучно шевелиться. – Твое «не знал» меня не интересует. Интересует только то, что ты здесь. С ней. На моём празднике, в моей фирме. Пользуясь моим доверием. И моей… – я бросаю взгляд на Снежану, которая съёжилась, – собственностью.
Она всхлипывает. Роман бледнеет ещё больше.
– Арсений Владимирович, прошу вас… Не рубите сгоряча! Это недоразумение. Я не знал… У меня Нина, жена… Кредиты… Работа… Я всё потеряю! – Он делает шаг ко мне, руки сложены как для молитвы.
Этот вид – последняя капля. Лебезит. Унижается. И всё ради спасения своей жалкой шкуры. Ради сохранения места, которое я ему дал. Тошнит.
– Ты уже все потерял, Самсонов, – говорю я, поворачиваясь к двери. Мне нечего здесь делать. Ничего не хочу слышать. Никаких оправданий, сцен, истерик. Всё кончено. Раздавлено. Ощущаю только холодную пустоту и это всепроникающее отвращение. – Ожидай звонка от кадровика. И конверт расчётных. Завтра. Утром.
Нина
– А почему бы, собственно, и нет? – хмыкаю я.
Дед Мороз… Тьфу ты, Арсений, мой новый знакомец, легонько касается стаканом о мой бокал.
– Чтобы поскорее отвалились, – горько усмехается он.
– Чин-чин, – улыбаюсь в ответ.
В хмельных мыслях навязчиво крутится идея о мести, поэтому я бегло осматриваю зал ресторана в поисках подходящей кандидатуры.
Отпиваю небольшой глоток. В этот момент мой взгляд почему-то невольно падает на полные губы случайного собутыльника, чувственно прижимающиеся к толстому стеклу. Спрятанные в густой бороде, спрятанные под пышными усами, они кажутся мне мягкими и горячими. Представляю, что он может ими вытворять!..
Глупая пошлость, пришедшая на ум, заставляет меня хихикнуть. Арсений вопросительно вскидывает брови.
– Это нервное, не берите в голову, – со смущением заверяю его.
– Понимаю, – просто говорит он. Смотрю в его глаза и точно знаю – действительно понимает. – Итак, Нина, – голос мужчины ласкает моё имя, словно перекатывается его на языке, словно смакует между своими полными губами, прямо как в моих крамольных мыслях смаковал горошину клитора. Жар приливает к щекам. – Вы тут оказались случайно? Или…
– Или, – киваю я, делая щедрый глоток. Арсений с любопытством смотрит на меня. – Вы не подумайте. Я должна была сопровождать муд… мужа на корпоративе, но разболелась голова. А этот жук, представляете, так торопился совокупляться со снегуркой, что в спешке забыл выключить ноутбук. А там – переписка.
– И вы приехали за возмездием? – понимающе уточняет мужчина.
– Думала, что да, – вздыхаю я. – А сейчас… Не знаю, что думать. Одно дело – увидеть переписку. Совсем другое – застать его с другой. Чувствую, как вся моя жизнь летит в тартарары, а я… А что я? Сижу вот, винишко попиваю в компании интересного мужчины.
Я смеюсь, мельком поглядывая на этого человека – Арсения. Красивый он мужик. Даже в этом уязвлённом состоянии сейчас. Власть, ярость, боль и какая-то… брезгливость, которая, кажется, глубже гнева. Та брезгливость, которая возникает внезапно, когда тебя окунают в дерьмо со всей одури, а ты совершенно не был к этому готов.
В его глазах – та же пустыня, что и у меня внутри. Только теперь, после моих слов, в них вспыхивают новые искорки. Восхищения.
Он поднимает стакан.
– За интересные знакомства!
– За интересные знакомства, – отзываюсь я, и мой голос звучит хрипло. Наши бокалы сталкиваются с глухим чоканьем. Вино уже вызывает онемение, но это хорошее чувство. Оно прогоняет дрожь в пальцах, забывает забыть о предательстве. Ненадолго.
Он ставит бокал, его взгляд, серый и пронзительный, не отпускает меня.
– Как долго? – спрашивает он прямо. Без прелюдий. Без лишних слов. Он знает, что я знаю. Или догадываюсь.
Я отпиваю еще глоток, растягивая время. Стыд? Злость? Адская смесь всего.
– Четыре месяца, – выдыхаю я. – Переписка. Флирт. Дурацкие стишки, сердечки… – Моя губа дергается в попытке улыбнуться, но получается злая, брезгливая гримаса. – Ходили вокруг да около. Осторожничали. Но сегодня… – Я развожу руками, указывая в сторону той проклятой подсобки. – Сегодня звёзды сошлись. Или просто наглости хватило.
Арсений молчит. Его лицо – каменная маска. Только в уголке глаза – микроскопическая, почти невидимая судорога.
– То есть, Роман знал, – произносит он не вопросом, а констатацией. Голос ровный, холодный. – Знал, что Снежана несвободна.
Я смотрю ему прямо в глаза. Никаких недомолвок. Мы оба заслужили правду, какой бы гадкой она ни была.
– Знал наверняка, кем именно она занята? Может, и нет. Но что она чья-то – однозначно. – Я делаю паузу. Говорить это тяжело. Унизительно. И… горько за него. За нас обоих. – Она не из тех, кто расписывает свою личную жизнь в деталях – ничего такого в переписке не было. Возможно, это обсуждалось в личных разговорах – ведь наверняка они где-то когда-то пересекались, как минимум, раз, когда состоялось знакомство, когда обменивались номерами телефонов. Он знал, Арсений. Знал, что лезет не к свободной женщине. Знал, что играет с огнем. Просто… – Я пожимаю плечами, ощущая горечь на языке. – Просто плевать ему было. На всё. На тебя. На меня. На все границы. Да и она сама не лучше. Отшить с гордостью, заявив, что занята, всегда могла. Но наслаждалась этим греховным и запретным общением с чужим мужем, будучи и сама несвободной женщиной.
Наступает тягостная пауза. Он переводит взгляд на свой бокал, вращает его, наблюдая, как виски омывает лед.
– Простите, – вдруг вырывается у меня. Слова кажутся глупыми, ненужными, но я не могу их сдержать. – Что принесла вам такие… новости. В такой форме. Настоящая гадость.
Он резко поднимает на меня взгляд. В его глазах – не осуждение, а что-то вроде удивления.
– Не берите в голову, Нина, – говорит он отрывисто. Его голос теряет часть ледяной твердости, становится… почти человеческим. – Уж лучше так. Прямо. В лицо. Чем годами быть обманутым дураком. – Он делает большой глоток виски, резко ставит бокал. – Вы правы. Это гадость. Но гадость честная.
Он оглядывается вокруг. Бар постепенно наполняется шумом – уже изрядно выпившие сотрудники компании, вдоволь порезвившиеся на новогоднем корпоративе, начинают разбредаться по залу небольшими кучками. Кто-то примыкает и к барной стойке. Смех, музыка, звон бокалов. Наш уголок пока ещё островок тишины, но это ненадолго.