Глава 1. Что-то не так

“Чёрт! – расстроилась я, тщетно пытаясь вставить ключ в замочную скважину. – Ну сколько можно говорить, чтобы не ставил замок на защёлку?”

Вот что теперь делать? Звонить в дверь – разбужу всех…

Набрала номер мужа и некоторое время слушала гудки.

– Алло, – голос, как обычно, в таких ситуациях, был надменно-укоризненный.

– Толя, я опять не могу домой попасть, – проговорила полушёпотом, чтобы не будить соседей по площадке. – Открой дверь.

Он сбросил вызов, и вскоре дверь распахнулась.

– Явилась!… И что ты на этот раз придумаешь?! – муж стоял в прихожей в одних боксёрах, со сложенными на груди руками и выражение лица не предвещало ничего хорошего.

– Не шуми, Катю разбудишь, – обеспокоенно посмотрела я на него.

– Вспомнила, что дочь у тебя есть? Думала бы о ребёнке, не шаталась по ночам, – посыпались упрёки.

– Не кричи, прошу тебя, – поморщилась я, улавливая запах спиртного. – Ты же знаешь, что я на работе задержалась. К чему эти обвинения?

– На работе? Твоя смена закончилась четыре часа назад! Не вешай мне лапшу на уши! – распалял он себя.

– Дополнительный вызов был… – сил оправдываться не было. – Я устала, Толь, хочу в душ… Давай я тебе потом всё объясню?

– Устала? – схватил он меня за плечи и до боли сжал их. – В душ?! Хватит из меня идиота делать! – кричал он, тряся меня, словно тряпичную куклу. – Небось с Гешей в скорой кувыркалась… А теперь пришла “с работы”... Говори!

Его пальцы, словно клещи, сдавливали предплечья, и я понимала, что без синяков в этот раз не обойтись.

– Господи! О чём ты? – испуганно сжалась я. – С последнего вызова ехали, диспетчер перехватила. Там мужчина на машине под лёд на озере провалился, а мы как раз рядом были. С того света парня возвращала… Воды нахлебался плюс переохлаждение – насилу откачала… Пока до больницы довезли, пока передала… Маршрутку ждала ещё долго, потом уже такси вызвала, – на глаза навернулись слёзы.

“Вот почему так? Было так светло на душе оттого, что человеку жизнь спасла, а дома – скандал. Вместо того чтобы спросить нормально, что случилось, он какую-то ересь придумывает и сам же в неё верит”, – обида камнем тянула душу.

– Коне-ечно! Ты у нас спасительница! – скривился он. – Миссия у тебя! А на мужа и дочь плевать.

– Толь, ну, пожалуйста, давай об этом завтра… – умоляюще посмотрела я на него. – Я понимаю, что виновата. Не позвонила. Но телефон сел. Надо было у кого-то попросить, позвонить тебе, предупредить. Но не до этого было. Прости, не подумала… Но сейчас, правда, я очень устала.

– Иди! Кто тебя держит, – разжал он железный хват и, к моему отчаянию, побрёл в кухню.

“Только не туда!” – закусила я до боли щеку, понимая, что на этом его упрёки не закончатся, а мне так хотелось попить чаю спокойно, в тишине.

В душе немного пришла в себя. Горячие струйки из лейки душа колко упали на плечи, и кожа вмиг откликнулась бугорками мурашек. Проверила предплечья и ужаснулась, увидев вмятины от пальцев мужа.

“Надо с ним завтра поговорить. Это ненормально. Он перестаёт себя контролировать”, – пронеслось в голове и я, прикрыв глаза, попыталась успокоиться, подставляя потокам воды ноющую от длительного напряжения спину.

Перед внутренним взором мелькнул взгляд спасённого мужчины.

Запомнила его.

Когда, откашлявшись, открыл глаза, в них было столько благодарности, что даже сейчас сердце взволнованно дрогнуло в груди.

За все годы моей работы на скорой, спасённых жизней было много, но каждый раз я испытывала невероятную радость оттого, что приехала вовремя. А сегодняшний случай как-то особенно запал в душу.

Молодой, атлетически сложенный мужчина, скорее всего, умер, если бы мы вовремя не подоспели.

А когда очнулся, хоть и не мог двигаться, всё равно, от него исходила какая-то внутренняя сила…

Мне показалось, что с его смертью было бы смириться ещё сложнее, чем в других похожих случаях.

В памяти слайдами замелькали детские воспоминания, когда мама плакала, когда узнала, что отец утонул на рыбалке.

Говорили, что когда вытащили, он был ещё живой. Но никто не знал, как оказать первую помощь…

Мама работала медсестрой и смогла бы помочь, окажись рядом. Но её там не было…

Она винила себя потом, проговаривая подруге, что не отговорила его ехать, хотя по прогнозу обещали шквалистый ветер.

Последующие годы мы жили вдвоём. Мама, чтобы заработать, вечерами брала вызова из патронажной службы, а я ходила с ней.

Немудрено, что играла я в основном в больницу, представляя, как вырасту и стану врачом.

Но судьба распорядилась иначе.

Мама вышла замуж, когда мне было четырнадцать. Потом один за другим родились братья.

Глава 2. Ревнует, значит любит

В конце декабря у нас поселилась племянница отчима, Марина.

Муж был изначально против, но я убедила его, что это не надолго.

Тем более отчим сам попросил меня помочь ей. Ну, как отказать родне?

Марина решила уехать из районного центра. И правильно! Что там делать? Никаких перспектив для молодёжи.

В городе и работу найти проще, и замуж выйти.

Девушка сразу активно начала ходить по собеседованиям. Правда, по специальности она не захотела работать, сказала, что зарплата маленькая, и ей не на что будет жильё снимать.

Искала любую другую работу, лишь бы платили хорошо. Устроилась в “Улыбку радуги”, но ей не повезло, вышел конфликт с заведующей. Ушла, а что заработала, высчитали за недостачи.

Я понимала, что Марине всего двадцать, в этом возрасте сложно смолчать лишний раз. Но верила, что всё образуется. Я так и говорила ей, что не отчаивайся, найдёшь, значит, что-то лучшее…

– Ты уснула там, что ли?! – муж постучал в дверь, и я неохотно выключила воду.

– Что ты шумишь? – накинула халат и вышла в прихожую.

– Дарина… Где у тебя бальзам? – его голос звучал вкрадчиво.

– Какой бальзам? – напряглась я.

– Карельский, блин! – икнул и постучал себя кулаком в грудь. – Горло лечить буду.

– Толя, не надо, – начала увещевать его, понимая, что если добавит к выпитому, то утром работать не поедет. А вечером мы собирались за продуктами в ленту. – Какое горло? Не выдумывай! Иди спать.

– Вот в этом ты вся! – прислонился к стене, обиженно поглядывая на меня с высоты своего немаленького роста. – Всех вокруг спасти готова, а муж заболел – тебе плевать.

– Сядь на табурет, посмотрю, – сдалась я и подошла к мужу с ложкой в руках.

На удивление сел и даже рот открыл как надо, в сторону люстры.

– Ничего страшного не вижу, – нахмурилась я. – Миндалины немного воспалены, но сейчас обработаю мирамистином и всё пройти.

– Открой бальзам лучше. Мне стресс снять надо. Вывела ты меня сегодня окончательно со своей работой. Жалко тебе, что ли?

– Мне не жалко. Но ты и так нетрезвый, – решила стоять на своём. – Не дам!

– Слушай! – поиграл он желваками, мгновенно меняясь в лице. – Да, засунь ты его себе в ж… – встал и, гордо покачиваясь, вышел из кухни. Последние слова процедил с такой ненавистью, что меня передёрнуло.

Раньше он никогда не позволял себе говорить со мной так грубо. Чем я заслужила такое отношение? Тем более, в квартире Марина. Он так кричал, что мог разбудить её.

“Вдруг она всё слышала?! Позор какой! – расстроилась я ещё больше. – Девушка только мечтает выйти замуж, а нас послушает и решит, что семья, это взаимные упрёки”.

Притом не факт, что она не поделится услышанным с матерью. А там и до моих дойдёт, как мы тут живём…

“Что с нами происходит? – спрятала я лицо в ладони. Пить чай расхотелось. Но и лечь с ним рядом сейчас тоже не представляла как. – Надо поговорить с ним завтра. Или придумать что-то, чтобы оживить отношения…”

Ведь если руку на сердце положить, я сама виновата. Муж прав. На первом месте у меня дела, работа, а на остальное, сил не хватает.

“Ничего! – решила взять себя в руки. – Нечего раскисать. Так бывает в семьях. Кризис это. Сколько мы живём вместе? Почти девять лет… – произвела нужные подсчёты в голове. – Вот! А всё – работа, дом, летом к его родителям на дачу. На море за все годы ни разу не выбрались. То кредит за машину платили, то ремонт делали, то мебель покупали… А так нельзя! И, раз ревнует, значит, дорога я ему, значит, любит! – пришла к неожиданному выводу. – А раз любит, не всё потеряно. Надо только показать ему, что я тоже сильно его люблю!”

На душе даже посветлело.

Посидела ещё, перебирая в голове варианты, чем смогу его удивить и с лёгким сердцем отправилась в спальню.

Глава 3. Я словно бабочка!

– Алло! Татьяна Ивановна, доброе утро! – проговорила я виновато. – Извините, что беспокою рано…

– Доброе утро, Дариночка! Всё нормально: я не сплю долго. Что стряслось? – голос напарницы был бодрый.

– Тут такое дело… – замялась. – Я смен набрала и не подумала совсем, что… В общем, мне сегодня позарез нужно с обеда быть дома. Не могли бы вы подменить меня? А я потом за вас поработаю…

– Да когда ж ты поработаешь, если у тебя свой график в притык? – проворчала она. – Хотела сегодня подарки к Восьмому марта посмотреть… Ну, да ладно! У меня завтра ночная смена, днём схожу.

– Ой, спасибо! – обрадовалась я. – Вы тогда часам к двенадцати подойдёте? Если будем на вызове, я позвоню вам заранее.

– Не волнуйся. Если что – подожду.

На душе посветлело от предвкушения, что с этого дня наша с Толей жизнь заиграет новыми красками.

“Хватит! Всех денег не заработаешь! Надо устроить что-то необычное”.

Вчера не сразу смогла уснуть. Когда пришла в спальню, муж уже мирно посапывал. Прильнула к нему, обнимая, и вспомнила наши первые годы совместной жизни.

Толя тогда пылинки готов был сдувать с меня. Даже утром не лень ему было вставать, чтобы проводить до работы… И вечером встречал. И в постели не мог надышаться мной. Не то что теперь…

Вздохнула, понимая, что сама виновата. После работы всё время занимала Катя, плюс готовка, уборка, стирка… Зачастую ложилась, когда муж уже спал. А ему, видимо, показалось, что я любовника завела…

Ничего! С подругой договорилась: Катюшу она сегодня из садика заберёт…

А я сейчас разорюсь на бельё крутое и нагряну домой!

Марина собиралась пробежку по собеседованиям делать. Так что помешать не должна. Но в любом случае девочка взрослая, поймёт, если мы в спальне закроемся…

Толя как раз дома сегодня.

Утром выглядел виноватым, даже извинился за свой вчерашний выпад, и я уговорила его остаться дома подлечить горло.

Передав Татьяне Ивановне ящик-укладку с медикаментами и оборудование, расписалась в журнале и… Свобода!

Отправилась прямиком в Макси. Обычно я отделы дорогого белья обходила стороной, но сегодня захотелось купить что-то особенное. В отделе Indiva перебрала всё, что было на стойке эротика, и купила чёрный комплект с бюстгальтером, завязывающимся на бант под грудью. Продавец подсказала, что ленту можно пропустить крест накрест ниже груди и будет выглядеть как корсет. Трусики состояли из сетки и кружева с сексуальным разрезом сзади. К ним ещё прилагались подвязка и изящная маска…

Пока ехала домой, фантазия доработала образ, подсказав, что у меня со времён окончания колледжа хранятся в антресолях новые лакированные лодочки на шпильке. Вот они и довершат образ!

Представила лицо мужа, когда предстану перед ним, и невольно улыбнулась, глядя в окно маршрутки.

Пребывая в своих мыслях, едва не проехала остановку. Благо мужчина, сидевший напротив, поспешил к выходу, и я очнулась.

– Девушка! Какая замечательная у вас улыбка! – мужчина, выйдя из автобуса, обернулся и протянул руку. – Разрешите, я помогу.

– Спасибо! Но не надо, – растерялась я, не зная, как поступить. Его жест не был навязчивым, но я не привыкла, чтобы мне подавали руку, когда выхожу из транспорта.

– Не пугайтесь! – всё же придержал он меня за локоть. – Просто хотел выразить вам своё восхищение. Восьмое марта ещё не наступило, а вы уже светитесь! Почаще улыбайтесь, – отпустил он мою руку и, скользнув взглядом по обручальному кольцу, заторопился. – Повезло вашему мужу… – проговорил он сворачивая на проспект.

А я по протоптанной в снегу тропинке побежала окрылённая к дому, ощущая в себе трепет едва вылупившейся из кокона бабочки. Даже плечи расправились. Толя как-то пошутил, что они у меня костлявые и широкие, и я стала инстинктивно сжимать их сутулясь. А сейчас в груди было столько эмоций, что я готова была вспорхнуть и лететь, как во сне.

Взбежав на свой третий этаж легко просунула ключ в замочную скважину и крадучись вошла. Муж, видимо, смотрел телевизор в спальне судя по доносившимся оттуда звукам.

“Сейчас я его ошарашу! – открыла дверь шкафа и, достав туфли, прошла в ванную, чтобы переодеться. Наскоро ополоснувшись в душе, переоделась, не забыв подвязку и маску.

На стиральной машинке валялся ремень мужа. Недолго думая прихватила и его для завершения образа.

Стараясь идти на цыпочках, отправилась в спальню.

– А вот и я, любимый! – произнесла томным голосом наскоро заготовленную фразу, распахнув дверь, и остолбенела…

С Рождеством! ❤️

Этот промокод на бесплатный доступ к книге пока не активирован:

ybFwNvMI

Глава 4. Бежать без оглядки

– А вот и я, любимый! – произнесла томным голосом наскоро заготовленную фразу, распахивая дверь, и остолбенела, встретив затуманенный, но не менее удивлённый взгляд мужа…

В нос ударил чужой тошнотворный запах сексуальных утех, и мой взгляд выхватил пристроившуюся в ногах мужа абсолютно голую девицу. Оттопырив зад в сторону двери, она увлечённо чмокала, не замечала меня.

Виски сдавило, и я почувствовала, что не могу дышать. Но, прежде чем выйти, не удержалась и что есть маху, приложилась ремнём по пухлому заду девицы.

Та, взвизгнув, перекатилась на спину и вцепилась в одеяло, пытаясь прикрыть увесистую грудь, вытаращив на меня испуганные глаза.

– Марина?! – в шоке пробормотала я. – Ты ч-что? Он… Он заставил тебя? – пришла неожиданная догадка, и я с ужасом уставилась на потерявшего дар речи мужа.

– Нет! Дарина, прости меня. – скуксилась та. – Толя не виноват! Просто… Тебе же не до него. А мы… Мы любим друг друга, и у нас будет маленький!

– Что?! – перевела взгляд на мужа. – Ты с ней давно спишь, а мне нервы мотаешь ревностью?!

Меня трясло.

– Дарина, прекрати истерить! – пришёл в себя муж. – Ничего страшного не произошло, – он, наконец, сел, оглядывая меня. – Ты же вечно занята, вот… – развёл он руками, – так получилось.

– Получилось? – закусила я до боли губу, понимая, что выгляжу в этом белье сейчас перед ними, как дура.

– Да, Дарина! – с вызовом посмотрел он на меня. – С мужчинами такое случается, если их оставлять без внимания, – встал, ничуть не стесняясь наготы, и, внезапно подскочив ко мне, рывком подхватил на руки. – Но я оценил твою фантазию… Готов продолжить! – уложил рядом с хлопающей коровьими ресницами, Мариной, придавив собой. – Давно о таком мечтал! – навис, целясь в губы.

– Ты… с ума сошёл? – в панике барахталась под ним я, пытаясь оттолкнуть.

– Вовсе нет! – заявил он. – Тебе придётся смириться. Привыкай. Марина носит моего ребёнка и жить мы теперь будем вместе.

– Убери от меня свои грязные лапы! – сгруппировалась я и ударила его каблуком в бедро.

Он взвыл, скатившись вбок, а я с проворностью испуганного зверька соскочила с кровати.

– Мразь! – всхлипнула, хлопнув дверью.

Джинсы и свитер, подхватив в ванной, надевала на ходу. Сапоги и пуховик уже спокойнее – в прихожей, открыв на всякий случай замок, чтобы выбежать из квартиры в любой момент.

Мыслей, что буду делать дальше, не было. Единственно, что мне хотелось сейчас – выбраться поскорее из этого гадюшника. А ещё, я испытывала страх, что он может не выпуститьменя из квартиры. После всего, что увидела сейчас в спальне, я больше не понимала, на что ещё он способен.

Оделась, проверила в сумке ли телефон и поняла, что за мной никто не гонится.

“Неужели ему настолько плевать на меня?”– эта мысль неприятно царапнула душу и я, сама не зная, зачем, на цыпочках подошла к дверям спальни.

Спасибо, что вы со мной ❤️

Если хотите поддержать книгу звёздочками, я припасла схему, как сделать это

с мобильной версии и с компьютера:

h8zPQvIUAa1ZZc7b_X24dtT5zvO2yUFtU3UVBFLjiVUd1q2jAT66w_omIbYzNDJ3bTQf4nCm-tdNYz9U8kYtPxmVfcdlRobB9hqkWvXa10hLAfxd0JaPH8XTBVH7G2V6zFpchvDPiq9yrtDDB_UV_aI

Глава 5. Дочь

– Толя, зачем ты так? – услышала жеманный голос Марины. – Сказал бы ей спокойно, зачем этот цирк устраивать?

– А с чего ты взяла, что это цирк? – глухо буркнул он.

– Ну, не в самом же деле ты собираешься жить с ней теперь?

– Собираюсь, Марина, – голос Анатолия звучал твёрдо. – У нас дочь, и я тебе говорил уже, что не собираюсь разводиться.

“То есть моё мнение он в расчёт не берёт?”

– А как же я? Мы? – торопливо поправилась она.

– Вы тоже будете жить здесь.

– Как ты себе это представляешь? – голос Марины звучал жалобно.

– Нормально представляю. Жили же вместе до сих пор, так и дальше будем.

– Но до этого она не знала ничего, а теперь знает. Не думаю, что Дарина согласится жить с нами.

– Куда она денется? – хмыкнул он. – У неё же ничего нет, кроме нищих родственников. Прости, котёнок… – возникла пауза, видно, он успокаивал Марину.

– Но если она уйдёт, ты же не станешь её уговаривать вернуться? – продолжала допытываться та.

– Некуда ей идти, – отрезал Анатолий. – Чтобы уйти, надо квартиру снять. Если она оплатит квартиру, то жить не на что будет. Так что, пофыркает, успокоится и будем жить, как прежде. Это даже хорошо, что она всё узнала. Достало меня прятаться.

– И меня… – вздохнула Марина. – Я же спать не могла, думая, что ты с ней тут…

– И что? – озорно переспросил он. Послышался визг и смех Марины. – Ты моя спелая булочка! С начинкой, – хохотнул. – Вот родишь мне сына, разменяю квартиру и женюсь на тебе. А пока будешь на правах любовницы. Не хочу, чтобы дочка переживала из-за наших разногласий.

– На что ты её разменяешь? – напряглась Марина. – Мы что потом в однокомнатной жить будем?

– Родители дачу собирались продать. Мать не откажет мне, добавит до двухкомнатной…

“И с этим человеком я столько лет жила? – сникла, отступая к выходу. – Всё продумал наперёд, а я, идиотка, жила в розовых очках и даже не догадывалась ни о чём”.

Мне было так гадко, что даже плакать не получалось. В центре груди словно рваная рана образовалась. Будто кромсали меня без наркоза, а потом топтались там в грязной обуви…

Шла, не видя дороги…

– Девушка! Куда?! – кто-то дёрнул за рукав, приводя в чувство. Мимо пролетела машина с шашечками по борту. Оказалось, я едва не шагнула под колёса такси.

– Спасибо, – пролепетала, отходя подальше от края.

“Что ты творишь? – ужаснулась, понимая, что только что могла угодить под машину. – Катю нельзя оставлять с этим Чудовищем”.

“Катя! Так… Она в садике, – включила я голову. – Который час? – достала телефон. – Половина четвёртого. Угу… Я попросила Венеру забрать её. Точно! Надо звонить Венере”.

– Алло! Венера? – язык плохо слушался.

– Да, Дариша, я! А кого ты хотела? – хохотнула она.

– Тебя, – пробормотала вяло.

– Дариш, тебя плохо слышно… Чего голос такой заупокойный? – примолкла прислушиваясь.

– Венера, ты Катю забрала?

– Так, нет ещё. Сейчас собираюсь как раз. А что? – напряглась она.

– Можно я тоже у тебя переночую?

– Вот те раз! – опешила она. – У вас что там, вместо секса драка случилась с Анатолием?

– Типа того. Так да или нет?

– Господи, чего спрашиваешь-то, конечно, приезжай. Ты где сейчас?

– На Октябрьском.

– Тогда ты Катю заберёшь, раз сама там рядом? – сообразила она.

– Да. Давай, – обречённо пробормотала я, не представляя, как смогу держать нормальное лицо перед дочерью.

– Отлично! Я тогда сейчас метнусь в магазин и подожду вас на остановке. Или ты на такси приедешь?

– Не, на автобусе, – вздохнула, понимая, что мне теперь придётся экономить.

Пока дошла, Катя успела пополдничать и теперь, приплясывая, рассказывала, как Таисия Сергеевна, воспитатель, похвалила её за то, что, она помогла отыскать Вичкин сапог. А это, оказывается, Никита его за шкафчик спрятал…

– Я в твоём таланте не сомневалась, Катюш, – изобразила улыбку. – Только, вот почему у тебя комбинезон сырой в шкафу, а не на батарее?

– Ну, ма-ам, – надула губы она, – забыла…

– Одевайся давай, – поторопила её, – сейчас к тёте Венере в гости поедем.

– Да?! Ура! А папа? Он за нами после работы заедет? – прощебетала она.

– Нет, доча, папа уехал в другой город, – придумывала на ходу я. – Вернётся через неделю, не раньше.

– Да? Ну, когда будешь звонить, дашь мне поговорить с ним? – не унималась она.

“О боже! – мысленно взвыла я, понимая, сколько всего предстоит решить и продумать в дальнейшем. – Как быть? Ведь дочь любит его…”

Глава 6. У Венеры

– Венера, спасибо тебе, что приютила, – с благодарностью посмотрела я на подругу, занимая свой любимый стул в углу, возле стола на кухне.

Катю уложила легко, включив в телефоне сказку “Русалочка”. А до этого она получила порцию внимания любимой крёстной.

Венера накормила любимицу салатом и нутовыми котлетками, на десерт приготовила банановый пирог по своему особому вегетарианскому рецепту.

А после ужина они пели в караоке детские песни, а я изображала зрителей и аплодировала.

Поэтому впитав, как губка, лучики любви и внимания, дочь охотно улеглась в постель.

Включив ей ночник, плотно прикрыли дверь и ушли в кухню

Венера в течение вечера несколько раз порывалась расспросить меня, но я останавливала её, взглядом показывая на Катю. Мне не хотелось, чтобы дочь услышала хоть что-то дурное про своего любимого папу.

– Дариша, так что у вас случилось? Можешь ты, наконец, толком сказать мне? – с тревогой посмотрела она на меня. – Неужели Анатолий руки распускать начал?

– Если бы, – вздохнула я.

– Что значит “если бы”? Я думала, это первое, отчего мужик может упасть в моих глазах ниже плинтуса.

– Если бы руки, то я хоть поняла, что он деспот, и от него надо бежать без оглядки. А тут…

– Да говори ты толком! – нахмурилась она. – Что вокруг да около? Хуже рукоприкладства, что может быть?

– Измена, – почти беззвучно пролепетала я.

– В смысле? – вытянулось у неё лицо. – Твой Толик с кем-то спутался?

– Ещё как…

– Погоди! – закатила она глаза со вздохом. – Я так и думала…

– Что ты думала? – напряглась, думая, что подруга и раньше замечала что-то.

– Что работа в такси до добра не доведёт. Ты хоть не вздумай переживать, Дарина. Дело не в тебе. Это их природа такая… Кобелиная.

– Знаешь, Венера, если бы в такси он кого-то подцепил, мне было бы легче. А то… – от воспоминаний спазм перехватил горло…

– Ну-ну, моя хорошая… – Венера подскочила и, обняв за плечи, прижала к себе. – Перестань, Дариша. Успокойся. – гладила меня по голове, как маленькую.

Комок в груди, который копился с того момента, как я вошла в спальню, неожиданно пролился слезами. Они сплошным потоком текли и текли из глаз, впитываясь в пижаму подруги.

– Ве-нера… Ты не представляешь… Что, – всхлипывала я, сотрясаясь от рыданий, – я сегодня пережила… Он с Маринкой в нашей спальне… А она!... Она там с ним давно, оказывается… – я тяжко вздохнула и отодвинулась от неё, чтобы найти на столе салфетки.

– Она беременная от него, представляешь? – сквозь слёзы посмотрела я на подругу, высморкав нос.

– Невероятно, – покачала головой Венера. – Это как же так? Ты, значит, на работе по сменам, а у него… Удобно устроился! Даже бегать никуда не надо. Это ж надо! А если бы Катя их увидела? – Негодование подруги набирало обороты. – Ну, козлина!

– Я-то подумала сначала, что он девочку испортил… – утёрла слёзы я. – Мало ли, думаю, припугнул… Он же, бывает, так рявкнет, что страшно становится…

– Дарина, ты серьёзно?! – прервала она меня. – где ты девочку нашла? Эту Марину ты девочкой назвала?

– Ну, так думала, – сникла я.

– Наивная ты! – Венера, убедившись, что я немного успокоилась, отошла, чтобы включить чайник. – Да я, как увидела вашу Марину, сразу подумала, что девица хваткая. Вряд ли твой Анатолий у неё первый. По ней видно было, что опытная.

– Откуда тебе видно? – удивилась я. – У меня так даже в голову не пришло такое.

– Вроде взрослая девочка ты, Дарина! А думаешь, как… – она не смогла найти подходящего слова и продолжила. – Я больше чем уверена, что эта Марина в разы опытнее тебя.

– Не знаю. Может, ты и права. Только какого чёрта ты мне это раньше не сказала?

– Ты издеваешься? – усмехнулась она. – Если бы ты сегодня их не застала, ты бы ни за что не поверила. Но Дарина, если бы я знала, что твой муж на неё поведётся, то поговорила бы с тобой. Я, прости, не подумала, что он такой.

– Какой? – машинально переспросила я.

– Кобелина. И идиот! – Венера залила кипятком пакетики с травяным чаем.

– А идиот-то почему?

– Семью рушит из-за какой-то прошмандовки.

– Не надо так, – поморщилась я. – Откуда мы знаем. Может она, дурочка, влюбилась… Он вполне мог охмурить её…

– Очнись, Дарина. Всё же очевидно! Приехала девочка в город, жить как-то надо, а тут мужик с квартирой… Жена у него? Дочь? – Не проблема! “Пока молодая, вполне могу подвинуть!” – Вот как она рассуждала! И о тебе, между прочим, не думала. Да и сейчас… Ты у меня, а он? Что-то не обивает тут порог, ища способ помириться. Небось, Марина там постель ему греет.

– Если бы ты знала, Венера, как ты права, – вздохнула я, вспомнив слова мужа. – Он же заявил мне, что жить теперь будем вместе…

Глава 7. Не дури

– Не знаю я, что делать, – глаза заполонили непрошеные слёзы. – Но возвращаться домой не собираюсь…

– Вот и молодец! Вот и правильное решение, – приговаривала подруга, доставая аптечку. – На-ка, выпей и успокойся, утро вечера мудренее, – накапала в ложку пустырник и, протянув мне, замерла со стаканом воды в руках.

– Фу-у, – поморщилась я, запив противную настойку. – Ну, зачем?

– Уснёшь лучше, – с сочувствием поглядывала она на меня.

– Если только… – вздохнула я. – Но утро мудренее не станет.

– Дарина! Где твой былой оптимизм?! Откуда такие упаднические нотки? – укоризненно покачала она головой, садясь по другую сторону стола. Безвыходных ситуаций не бывает.

– Не бывает, говоришь? – закусила губу я. – Но что мне делать-то? Завтра – ладно! Катя в садик, я в день на работу. А потом?

– Что-нибудь придумаем, – сказала она уверенно.

– Блин! – закатила я глаза. – А в чём я Катю завтра в сад поведу? У меня же ничего нет с собой.

– Так, она же не голая пришла, – не поняла Венера.

– Но я её каждый день в чистом вожу. За день же пачкается и потеет ребёнок.

– Ну, кинь в машинку на быстрый режим. На батарее высохнет всё, вот и чистое тебе к утру.

– И то верно! – подскочила я.

Запустив стирку, вернулась в кухню.

– Венера, а если Анатолий поймёт, что я не собираюсь домой возвращаться, он же запросто Катю заберёт из садика…

– Вот об этом я не подумала даже, – потёрла переносицу она – Знаешь, Дарина, я, конечно, могу с ней завтра побыть. Но мне кажется, тебе лучше сейчас больничный взять по уходу. А за это время мы что-нибудь придумаем.

– А как я на больничный выйду, если Катя здорова?

– Вот проблему нашла! Сама же медик. Симптомы придумать не можешь?

– Могу, – вздохнула я. – Просто ни разу так не делала.

– Ну, конечно, как ты могла такое проворачивать? Честная ты моя, – усмехнулась. – Но всё-таки, Дариш, что ты собираешься делать? Я имею в виду твои отношения с ним…

– Венера, ну, конечно, на развод подам. Только он, скорее всего, будет всячески препятствовать этому.

– С чего ты так решила? Там Марина, небось, спит и видит, что вы разведётесь. Успокоит его…

– Боюсь, он мне так просто Катю не отдаст, – вздохнула, представив, через что мне предстоит пройти.

– Это тебе так только кажется, – Венера снова пошла включать чайник. – Знаю много случаев, хоть, вон, сестра двоюродная разводилась, хоть среди знакомых… Пока живут – муж в детях души не чает. А разойдутся, в лучшем случае раз в месяц покажется, и всё. А у некоторых, так ещё и на работу устраиваются так, чтобы алименты не платить. Тебе, кстати, с этим тоже придётся столкнуться.

– Да не, Венера, ты зря. Он Катю любит, и деньгами дочку всяко обеспечит. Он же с работы ни разу без какого-нибудь гостинца или безделушки для неё не приезжал, – от воспоминаний снова защемило в груди. – Ну как он мог так поступить? – обхватила я голову руками раскачиваясь. – Ума не приложу. Неужели эта Марина для него значит больше, чем дочь и наши отношения? Мы ведь почти девять лет вместе… Как можно было всё разрушить?

– Ой, Дарина, у них, когда стояк, мозг в семенную жидкость стекает, – подруга налила чай и поставила бокал передо мной. – Я больше чем уверена, что Марина сама его спровоцировала. Тебя же периодически дома не было. А она рядом… Но, как бы ни было, он ещё сто раз пожалеет, что повёлся на неё. Вот увидишь!

– Не знаю, пожалеет ли, – засомневалась я. – Он сына хотел. А я всё не могла решиться. Ждала, чтобы Катя подросла. Боялась, что снова в нищете сидеть придётся, когда в декрет выйду. Хоть и платят, но на двоих, сколько денег надо… Вот и дотянула, что муж мне замену нашёл.

– Так радуйся! – усмехнулась Венера, выжимая дольку лимона в чай. – Сейчас бы с двумя подпрыгивала: “Что делать? Где жить?”

– Да ну тебя! – покачала я головой. – Был бы маленький, он бы с меня пылинки сдувал.

– Так возвращайся, раз Анатолий такой чудесный у тебя. – укоризненно посмотрела на меня. – Будете жить все вместе… И пылинки он будет сдувать с обеих сразу!

Не стала ей ничего отвечать. Хоть любила Венеру, как сестру, но иногда она была несносной.

– Ладно, Дарина, не сердись, – сделала она виноватое лицо. – Просто… Ну как можно после всего, что ты сегодня о нём узнала, обманывать себя?

– Не знаю, Венера, – сделала глоток чая. – Только мне трудно разом вычеркнуть из памяти то хорошее, что было между нами за все эти годы. Даже не верится, что это всё наяву, а не в кошмарном сне…

– Понимаю тебя, – неожиданно взгрустнула она. – Мы с Алексеем только встречались, и то я потом на антидепрессантах сидела месяц. А у тебя за плечами годы брака. Представить не могу, каково тебе сейчас.

– Спасибо тебе, – с благодарностью посмотрела я на неё. – Я же и сама всё прекрасно понимаю. Просто мне время надо, чтобы осознать это…

Глава 8. Страшно

– Что ты в телефоне залипла? – подошла Венера. – Не забивай голову сейчас ненужной информацией.

– Будильник хотела завести. А тут пропущенные и СМС от него, – вздохнула я, фиксируя в настройках время сигнала на семь.

– Что пишет? – заглянула мне через плечо. – А зачем ты будильник на такую рань завела? – удивилась она.

– Надо же предупредить на работе, что не выйду. Хотя… Пожалуй, лучше сейчас дежурной позвоню, – сообразила я.

– Так, что там Анатолий?... – продолжила допытываться Венера.

– Написал “не дури, поезжай домой”, – вяло отозвалась я.

– А ты чего расстроенная стоишь?

– Слово “домой” смакую, – скривилась я. – Столько лет жила там, своими руками ремонт делала, ухаживала за квартирой, и в один миг квартира стала не моей вовсе…

– Угу! Тебя сказки в детстве ничему не научили, – Венера, отправилась в ванную и, взяв тазик, стала выбирать из машинки Катины вещи.

– Ты о чём? – переспросила я, прислонясь к косяку.

– Я, вот, очень хорошо запомнила сказку про зайца и лисицу, – хмыкнула подруга, стряхивая и расправляя бельё. – Помнишь, как он пожалел лису и пустил в дом, а она его выгнала. Вот, с тобой также эта Марина поступила… – аккуратно расправив, она повесила колготки и платье на батарею. – Я бы на твоём месте позвонила матери и всё ей рассказала про Марину. Пусть знают, к чему приводит доброта.

– Не хочу я, Венера. Нет у меня никакого желания говорить с мамой об этом. Зачем? Расстроится, а помочь всё равно ничем не сможет. У неё там с братьями хлопот хватает.

– Не знаю… Я считаю, что страна должна знать своих героев, – не согласилась со мной она.

– Венера, как думаешь? – гоняла я в голове невесёлые мысли. – Я никак не могу сообразить, как забрать хоть какие-то вещи из квартиры. Не новое же всё покупать…

– Как, как… Пойти и забрать! – с недоумением посмотрела она на меня.

– Я боюсь, – призналась. – Не знаю, что он может сделать, если поймёт, что я не собираюсь возвращаться.

– Боишься, что он тебе что-нибудь сделает? Или боишься, что он уговорит тебя остаться? – внимательно поглядывала она на меня.

– Венер, о чём ты? Какое остаться? Я что, по-твоему, совсем дура бесхребетная?

– А нет?! – пытала она меня.

– Нет, – проговорила твёрдо. – Я терпеливая и многое могла ему прощать. Но измену, да ещё и в своём же доме, это ни в какие ворота… Мне теперь противно даже думать о нём. Ведь, представь, если Марина беременна, значит, они минимум полтора месяца из меня идиотку делали. А ведь он и со мной любовью занимался в это время…

– Дарина, тебе надо анализы пойти в КВД сдать, – Венера явно расстроилась. – Мало ли что.

– Вот и я об этом думаю. А ты говоришь, что пойду и останусь… – упрекнула я. – Не-ет! Я идти боюсь, потому что неадекватный он какой-то стал. Вдруг снова пьяный? Да и трезвый может запереть и не выпустить…

– Я с тобой схожу, не переживай, – усмехнулась Венера. – Не станет же он со мной драться.

– Не знаю…

– Ну, если боишься со мной, позвони отчиму. Пусть приедет, раз его племянница дел тут наворотила.

– Ладно, подумаю, – вздохнула я и набрала номер диспетчерской в скорой помощи.

Уверенно солгав, что дочь приболела, попросила передать врачу бригады, что я утром не выйду на смену. Дежурная равнодушно сказала “ладно” и сбросила вызов. Оставалось теперь только утром вызвать врача.

“Интересно, как Катя отреагирует на то, что в сад не пойдёт? – подумала я. – И если идти с Венерой за вещами, с кем её оставить?”

– Венера, а чемодан у тебя есть? – я прикинула, сколько сумок надо взять с собой. – У меня только спортивная, и пакетов парочка там найдётся.

– Есть. И перестань забивать себе голову всем вподряд. Иди спать! – развернула она меня в направлении комнаты. – Спокойной ночи!

Глава 9. К маме

– Мама, доброе утро! Как дела? – спросила максимально жизнерадостным голосом.

– Доброе, Дарина! Всё хорошо. А что? – напряглась она.

– Просто… Интересуюсь! Ты не на работе?

– Нет. У нас в больнице ремонт затеяли и наше отделение закрыли на две недели. Так что незапланированный отпуск у меня, – усмехнулась.

– М-м-м! И чем планируешь заняться?

– Не знаю пока. Хотела обои поменять в комнате у пацанов, да там надо столько выносить, что желание отпало. Решила отложить. Ребята летом в лагерь спортивный собираются. Уедут, без них спокойно и сделаю.

– И то верно, – машинально проговорила я.

“А может?!...”

– Мамуль! А может тебе Катю привезти тогда, раз не занята? Она тут всё спрашивала, когда к бабушке поедем… – я затаила дыхание, в ожидании, как мама отреагирует на это.

– Так, я не против! – тут же ответила она. – Только смотри, с садика снимешь, потом же придётся анализы сдавать…

– Ничего. Она немного сопливила, и я сегодня её дома оставила. Врач пришла, посмотрела её, сказала, что горло чистое. Капли покапаем, и всё. Короче, пусть немного отдохнёт от сада.

– Но она не болеет? – забеспокоилась мама.

– Да нет же. Говорю тебе – всё хорошо, – успокоила её. – Что скажешь, если я через пару часов к тебе её привезу?

– Вези, – в её голосе я не услышала особого энтузиазма.

– Мам, если тебе в тягость, то так и скажи, – переспросила на всякий случай.

– Да что ты, Дарина, какая тяжесть?! Просто уборку затеяла… – пояснила она. – Но я тогда шкафы перебирать сегодня не буду. Пол оботру, и всё.

– Спасибо, мамочка! Тогда жди. Скоро приедем, – сбросила вызов я.

– Ну, что, егоза, к бабушке поедешь? – обратилась к дочери, входя в комнату. Они с Венерой перебирали “сокровища”. Подруга достала коробку с бижутерией и Катя с горящими от восторга глазами разглядывала украшения.

– Даже так? – Венера удивлённо подняла голову.

– Да-а! – подобно кузнечику подскочила Катя, опрокидывая шкатулку на пол.

– Катя! – только и успела воскликнуть я, а “сокровища” врассыпную устремились в разные стороны, и под диван – тоже, – Ну и ну! – не нашлось у меня других слов. – Вперёд! Собирай теперь…

– Тётя Венера, я соберу! – испуганно оглянулась она на крёстную.

– Конечно, Котёнок, и я помогу тебе, – подруга опустилась на четвереньки. – Собирай возле окна, а я здесь…

– Дарина, а там есть одежда какая-то для Кати? – неожиданно спросила подруга.

– Да, мы туда отвозили поношенные вещи, чтобы было во что переодеть.

– Отлично! А то, думаю, мама твоя устанет стирать ей каждый день, – пробормотала, заглядывая под диван… – Приготовь тогда что-нибудь покушать пока.

– Катя, кашу овсяную будешь? – обернулась, выходя из комнаты.

– Ну-у, – дочь смешно наморщила нос.

– Катя! Мы не дома, – посмотрела на неё строго.

– Ладно. Только немного, – вздохнула.

– Ничего! Бабушка тебе блинчики завтра наверняка пожарит, – успокоила её Венера.

К одиннадцати мы успели поесть и собраться. Автобус с автовокзала отправлялся в двенадцать, поэтому время у нас оставалось с запасом.

– Дарина, так тебя сегодня примерно во сколько ждать? – спросила подруга, провожая нас в прихожей.

– К пяти приеду, – прикинула я. – Буду выезжать – позвоню тебе. Подъедешь на Октябрьский? А я выйду на Достоевского и пешком пройду до дома.

– Вдвоём пойдём? – переспросила она. – Давай, я позвоню кому-нибудь из знакомых. Вдруг кто-то не занят?

– Не хочу я никого подключать, – скривилась я. – Позориться только.

– Да? А если твой там и впрямь буянить начнёт?

– Венера! – я выразительно покосилась на Катю.

– Мама, а кто буянить начнёт? – тут же отреагировала дочь.

– Никто, Катя. Не влезай в разговор взрослых, – одёрнула я её. – Собралась?

– Да! – малышка подхватила ранец в виде мохнатого зайца, в котором постоянно таскала с собой какие-нибудь игрушки в сад.

– Тогда выходи на площадку, – распахнула я дверь.

– Тётя Венера, пока! – обхватила она за шею, наклонившуюся к ней крёстную.

– До свидания, моя хорошая, – Венера коснулась губами щеки любимицы. – Бабушке привет от меня передай.

– Хорошо! – выскочила та на площадку.

– Всё, до вечера! И чемодан возьми с собой, не забудь, – шепнула я подруге.

До автовокзала добрались на троллейбусе. Купила билет на автобус и подошла к ларьку союзпечати. Дочь уже заняла там позицию, разглядывая яркие альбомы с раскрасками.

Глава 10. Неожиданно

– Ма-акс?! – удивлённо протянула я, разглядывая повзрослевшую версию своей тайной неразделённой девичьей любви.

От прежнего Макса остались всё те же глаза цвета хаки и богатая копна вьющихся тёмных волос. В остальном он сильно изменился: возмужал, раздавшись в плечах и талии. А в целом – выглядел внушительно.

– Ты так смотришь, словно не узнаёшь, – усмехнулся он. – Но согласен, подрос я чуток.

– Да-а… Богатырь! – как болванчик с улыбкой кивала я.

– Ты – тоже!

– Богатырь? – рассмеялась я.

В его глазах вспыхнул знакомый огонёк. Так, он смотрел когда-то на крутых девчонок.

Но не на меня.

Меня он в школе не замечал. И я не раз рыдала в подушку, страдая от этого.

– Дарина, ты неприлично хороша! И я не понял, где были мои глаза в школе?! – непонятно было, он куражится сейчас или говорит серьёзно.

– Ого, Макс! Ты прозрел?! – отшутилась, прислушиваясь к себе. К моему счастью, голова, от его присутствия рядом, уже не кружилась. – Но мне приятно.

– Говорю, что вижу, – беззастенчиво разглядывал он меня. – Ты всех обманула, прикидываясь Мышей, а теперь расцвела!

Это был момент триумфа. Когда-то я мечтала услышать эти слова от него. Но сейчас они не вызвали нужных эмоций.

– Спасибо! Значит, мне к лицу материнство.

– Твоя дочь? – перевёл взгляд на Катю, которая изо всех сил тянула меня за руку к окошку ларька.

– Да.

– А сама ты, как? Замужем? – скользнул взглядом по руке и заметил кольцо.

– Замужем, – невольно вздохнула, вспомнив про мужа.

– Жаль…

– Макс, подожди секунду, а то Катя мне сейчас руку оторвёт.

– Что доча? Раскраски купить? – подошла к окошку.

– Да. И фломастеры. А то, как я рисовать буду у бабушки? И, мам, купи мне, пожалуйста, – сделала хитрое личико, – во-он того котёнка.

Интерактивная игрушка, пожалуй, была самым дорогим товаром в киоске, и я призадумалась.

– Катя, это дорогой котик. Давай, я поищу его на вайлдберриз и закажу потом? – спросила тихо.

– Ну, мамочка, я давно такого хочу, – начала канючить она.

– Женщина, пробейте, пожалуйста, этого котика, – наклонился Макс к окошку. – Я заплачу.

– Не надо. Я сама могу купить… – вспыхнула я.

– Это не тебе, а ребёнку, – подмигнул он малышке. – Ты же не против, да Катя?

– Нет, не против! – обрадовалась та.

– Катя! – окликнула я дочь. – Ты разве забыла, о чём мы с тобой говорили?

– Ну, ма-ама, – насупилась. – Я же не просила у дяди, он сам!

– Дарина, да что ты, в самом деле? Я же от души…

– Можешь тогда чупа-чупс купить, – буркнула я. – А эта игрушка чересчур дорогая для гостинца.

– Посчитайте, пожалуйста, фломастеры, альбом для рисования и вон те раскраски, – отвернулась от него и перечислила покупки киоскерше.

– Катя, я котика тебе куплю, но не сегодня, – пообещала, надувшей губы дочери, уводя её от киоска.

– Макс, ты куда едешь? В Кондопогу? – сделала вид, что ничего не произошло.

– Да. Надо матушку проведать. Ты тоже? – задумчиво смотрел он на меня.

– Да. Катю, отвезу и вечером обратно.

– А во сколько обратно? – тут же переспросил он.

– Не знаю. Скорее всего, в четыре… – запнулась, выделив из толпы снующих пассажиров спортивную фигуру мужчины в приметной куртке.

Сердце, дрогнув, забилось учащённо.

– Я, скорее всего, тоже в это время буду возвращаться, – услышала голос Макса.

Мужчина притягивал взгляд. Показалось, что он похож на моего вчерашнего спасённого.

Рост, телосложение, куртка точь-в-точь такая же…

Он стоял возле стенда с расписанием, озираясь, словно высматривал кого-то.

– Дарина, посадку объявили… Пойдём? – Макс тронул меня за руку.

– Да, да… Макс, ты иди, я сейчас. Катя, дай руку! – сжала я ладошку дочери и начала пробираться сквозь поток хлынувших к выходу людей, но не на платформу, а к стене с расписанием.

– Здравствуйте, – подошла, убеждая себя, что только выясню, почему он не в больнице. – Простите… Эдгар Георгиевич? – в памяти всплыли данные из карты пациента.

– Да... – удивлённо посмотрел на меня, вскинув брови. – Это вы?! Неожиданно!

– Я, – улыбнулась, видя, как потеплели серо-синие льдинки его глаз.

– Простите, я не знаю ваше имя…

– Дарина. Дарина Алексеевна, – поправилась я. – А почему вы здесь? Вас не должны были выписывать так рано…

Глава 11. Невесёлые думы

На автобус успела только благодаря Максу. Он встал в дверях, не давая водителю их закрыть. И когда мы с Катей заскочили, автобус тут же отъехал от платформы.

– Спасибо, что подождали, – поблагодарила, недружелюбно зыркнувшего на меня водителя.

Свободных мест было много, но я сверилась с номерами в билетах и заняла свои. Катя юркнула к окошку, а я уселась возле прохода. К моему неудовольствию, Макс тут же пересел в тот же ряд, но через проход. Видимо, рассчитывал на общение со мной, но я терпеть не могла разговаривать в транспорте. Вокруг люди. О чём ни скажи – услышат все.

Поэтому, перекинувшись с ним общими фразами, я скомкала разговор, пообещав пообщаться на обратном пути, без Кати.

– А! Понял, – как-то по-своему истолковал он мой ответ. Но зато до Кондопоги я была предоставлена собственным мыслям. Катя периодически вытаскивала меня из размышлений, но к её воскликам я привыкла и реагировала нормально.

А подумать было о чём…

Мысленно составила план на ближайшее время. Мне дали больничный по уходу за дочерью и провести его было необходимо с максимальной пользой.

Во-первых, Катю оставить у мамы надолго я не могла – к врачу необходимо было показаться в пятницу, четвёртого. А это через два дня. Приём, правда, был до двух, поэтому я успевала съездить за дочерью с утра.

Вот на эти два дня я и строила планы.

Первое, что я собиралась сделать сегодня же, это забрать вещи из квартиры Анатолия. А завтра необходимо было с утра поехать в суд, чтобы подать заявление на развод. Паспорт у меня был всегда с собой. А вот свидетельство о заключении брака и свидетельство о рождении Кати необходимо было забрать сегодня из теперь уже не моей квартиры.

Я успела с утра почитать в интернете, где и как подать заявление. Но всё мог усложнить Анатолий, если бы стал препятствовать разводу. У меня теплилась надежда поговорить с ним сегодня по-хорошему. Возможно, удалось бы убедить его, что склеить наши отношения после всего – нереально.

И всё же, меня начинало потряхивать от одной только мысли, что если он захочет, то может попить у меня крови, создавая проблемы. Но надеялась на его адекватность. Про алименты на Катю я вообще не знала как сказать. Рассчитывать приходилось только на его порядочность. Ведь по исполнительному листу от его доходов в такси я вряд ли что смогла бы получить. Хотя…

О какой порядочности можно говорить после того, что случилось?

Не могла понять его вспышки ревности в последние месяцы.

Сам изменял, а меня изводил надуманными упрёками. И я никак не могла понять, как такое возможно?

Снова вспомнила его пьяный выпад, когда задержалась из-за попутного вызова. Напридумывал, будто я изменяю ему с водителем. А Геннадий – женатый мужчина с тремя детьми погодками. Как ему только в голову такое могло прийти? Недаром бабушка говорила, что ревнуют как раз те, у кого “рыльце в пушку”.

Посмотрела на Макса.

Интересно, а как у него сложилась жизнь? Был ли он женат? И если был, то насколько он был верен своей жене?

“Обратно поедем, спрошу”, – подумала я. Хотя понимала, что вряд ли он станет честно рассказывать о себе. О таком можно узнать только, если знаком близко. А я его не видела тринадцать лет.

“Это же больше, чем все школьные годы…”

Перебрав в мыслях свои подростковые приключения, вернулась вновь к насущным проблемам.

Предстояло что-то решать с работой. Как ни прискорбно, но придётся уходить из скорой помощи.

И это меня дико расстраивало.

Мне моя работа нравилась. Коллектив хороший. Давно все друг друга знали.

Но ценнее всего было то, что я, не имея образования врача, могла в должности фельдшера вовремя оказывать необходимую для сохранения жизни первую помощь.

Недавний случай – тому подтверждение…

Сегодня встретила спасённого – здоров и полон сил! И на душе стало так хорошо, что смогла помочь...

А теперь, куда податься? Где я смогу работать по специальности?

В больнице – тоже работа сменная. А мне надо дочку из садика забирать. А в школу пойдёт, там вообще засада. Смотря где квартиру сниму. Заявление мы уже написали в тридцать восьмую, недалеко от дома. Удастся ли найти подходящее жильё в этом же районе? А если нет?

Тогда придётся отвозить её и забирать после уроков. В первый год занятия рано заканчиваются. Не успеешь отправить в школу, как забирать надо. А работать когда?

“Ума не приложу, где найти такую работу, чтобы ребёнком заниматься и хорошо зарабатывать? Ведь аренда квартиры слишком дорого стоит…” – тяжко вздохнула я.

Оказалось, что в один миг можно разрушить слаженный мир, а вот новый на руинах построить – непросто.

За окном мелькали дома и улочки родного городка.

Дочь задремала, и я начала будить её.

– Катюша, солнышко, проснись! – обняла, прижимая к себе.

Глава 12. У мамы

– Дарина, Катюшка! – мама открыла дверь заранее и поджидала нас, выглядывая в коридор. – Как я рада! – первой поцеловала Катю, затем обняла меня. – В окошко увидела вас… Смотрю – девчонки мои идут!... – мама всегда бурно выражала радость при встрече.

– Бабушка, а ты мне что приготовила? – прервала её Катя.

– А ты что хочешь? – улыбнулась та.

– Крёстная сказала, что ты мне блинчики пожаришь, – дочь хитро улыбнулась.

– Крёстная? – мама посмотрела на Катю, изображая недоумение. – Это почему она так решила?

– Ну-у, – закатила дочь глаза. – Я не хотела овсянку есть, и она сказала, что ты меня обязательно блинчиками покормишь.

– Понятно! А ты что, у тёти Венеры делала? – спросила, стаскивая с Кати шапку и куртку.

– Мы с мамой у неё гостили. Папа уехал, потому что, – добавила зачем-то.

Я мысленно чертыхнулась.

– А куда это ваш папа уехал? – теперь мама посмотрела на меня.

– Мам, давай потом, – отмахнулась я, раздеваясь. – поставь чайник пока, – достала свои дежурные шлёпанцы и прошла в ванную.

Пока мыла руки, взвешивала, что сказать маме, если начнёт расспрашивать.

Я даже не предполагала, что Катя прямо с порога практически всё выложит ей.

– Катя, иди ручки мыть, – приоткрыла дверь, впуская дочь. – Балаболка! – не удержалась от упрёка я.

– Катюшенька, – заглянула к нам мама. – Может, супчик с курочкой сейчас покушаешь? А блинчики я тебе на полдник приготовлю…

– Да, так будет правильнее! – высказала своё мнение я, подавая дочери полотенце.

– Ну-у… – наморщила та нос.

– Катя, не нукай! – посмотрела строго. – Того котика, которого я тебе пообещала купить, ещё заслужить надо! А в чём заключается твоя помощь? В послушании! Я, вот, у бабушки, когда приеду за тобой, спрошу, как ты кушала, как вела себя, во сколько спать ложилась… Ты меня услышала?

– Да… – насупилась она.

– Тогда идём обедать, – подтолкнула её в сторону кухни. – Тем более что бабушка сделает тебе блинчики, но чуть позже.

– Бабушка, а где Назар и Матвей? – дочь легко переключилась на другое, усаживаясь за стол в кухне.

– Так, в школе ещё, – ответила мама, наливая суп.

– А он что, с крупой? – уставилась в тарелку дочь.

– А ты с чем хотела? – растерялась мама.

– С макарошками, – Катя собрала губы в поцелуйчик.

– Хватит придумывать! Ешь давай! – прикрикнула я на неё.

– Ты попробуй! С рисом ещё вкуснее же, – начала уговаривать её мама.

Дочь перехватила мой рассерженный взгляд и тут же, взяв хлеб, принялась за еду.

– Дарина, так куда Толя-то уехал? – мама поставила передо мной тарелку с аппетитно пахнущим супом.

– Мама, – я выразительно посмотрела на неё и скосила глаза на Катю. – Потом…

– Ладно… – с тревогой посмотрела она на меня. – А ты на больничном? Или на работу выйти собираешься?

– На больничном. Четвёртого на приём с Катей, утром приеду, заберу её. А ты почему сама не ешь? – удивилась я. – Кстати, спасибо! Супчик очень вкусный.

– На здоровье! – просияла она. – А я с Ромой поела. Он на обед приезжал недавно.

– А я думала Роман Львович в рейсе…

– Нет, с машиной что-то. На ремонте стоит в гараже, – пояснила она. – А Марина, как там? Работу не нашла ещё?

– Нет, – буркнула я, теряя аппетит.

Мама внимательно посмотрела на меня, хотела ещё что-то спросить, но передумала.

– Бабушка, а где Муська? – вспомнила про кошку Катя.

– Да, шут её знает, – мама улыбнулась озираясь. – Спать куда-то залезла. Любит она себе прятки находить… Покушаешь и сама поищешь.

– Ладно! – воскликнула Катя. – Я почти справилась. Смотри, бабушка! – наклонила тарелку, норовя разлить бульон.

– Господи, Катя! Разольёшь ведь! И курочку кушай, – укоризненно покачала головой.

– Мама, ты лучше расскажи, как у тебя дела? Как здоровье? – перевела взгляд на маму, доедая суп.

– Да, ничего вроде, – пожала та плечами.

– А с щитовидкой? Ты собиралась УЗИ сделать… – вспомнила я наш с ней разговор недели две назад.

– Не делала пока, – мама недовольно поджала губы. – В поликлинике сказали, что позвонят, когда очередь на номерок подойдёт. Уже месяц жду…

– Так, может, платно?

– У меня что, деньги лишние? – насупилась она. – Подожду. Дадут, куда денутся.

– Спасибо! Я всё! – Катя, соскочив со стула, схватилась за тарелку с недоеденным куском курицы, пытаясь поскорее отнести её в раковину.

– Руки помой! – напомнила я, решив сделать вид, что не заметила её хитрость.

Глава 13. А может помиритесь?

“Вот, бревно неотёсанное!” – ругала себя, судорожно капая лекарство в ложку.

– Мамочка, на, – поднесла ко рту и выпоила, как маленькой. Та сморщилась, но встрепенулась и запила лекарство уже сама.

– Прости меня, – села рядом, – не хотела тебе говорить. Так и думала, что расстроишься.

– Дарина, как же не говорить-то? Разве можно молчать о таком?... – её губы дрожали.

Мама всегда была для меня примером для подражания. Казалось, что у неё никогда не заканчивается заряд её невидимой батарейки. И только сейчас заметила, как она сдала. Мелкие морщинки на лице стали глубже, а глаза выглядели усталыми, несмотря на то, что она в отпуске.

– Мама, ты хоть спишь ночами? – забеспокоилась я.

– Засыпаю хорошо. А вот под утро просыпаюсь и сна ни в одном глазу, – вздохнула она.

– А днём? Ложилась бы спать…

– Да ну, куда днём, – махнула рукой. – Скажешь тоже… Вот парни вырастут, выйду на пенсию и буду отдыхать когда вздумается, – улыбнулась она.

– Парни нескоро вырастут. А тебе сейчас отдых нужен… – покачала я головой. – Где у тебя тонометр?

– В спальне моей, на подоконнике, – прикрыла глаза она.

– Пойдём-ка, ляжешь, – взяла её за руку.

– Дарина, не придумывай! – отмахнулась она. – Всё уже нормально. Сейчас чай будем пить…

– Точно? – присмотрелась к ней и вышла за тонометром.

Мельком глянула, чем занимается Катя. Та крутилась возле гитары Назара.

– Катя! – погрозила ей пальцем. – ты забыла, что Назар запретил тебе трогать гитару?

– Ну-у… Я же не трогаю, я только смотрю! – мигом села на диван, засовывая ладошки под себя, всем видом показывая, что вовсе не собиралась брать её.

– Вот и смотри, – посмотрела строго. – А ещё лучше, если ты возьмёшь раскраску или альбом и порисуешь.

Сходила за тонометром и в прихожей прихватила альбомы и фломастеры.

– На, держи! – передала их выглянувшей из комнаты Кате.

– А вы что делаете? – пошла за мной в кухню.

– Бабушке давление буду мерить. Иди рисуй…

– А что у бабушки болит? – не отставала та.

– Голова от твоих вопросов, – вздохнула я. – Кошку-то нашла?

– Да. Но она не захотела играть со мной, – вздохнула.

– Катя, а раскраска тебе неинтересна? – просунула мамину руку в манжет аппарата. – Покажи бабушке, как ты научилась ровно закрашивать…

– Сейчас! – обрадовалась та возможности похвастаться своими способностями и вприпрыжку выбежала из кухни.

– Мама, давление сто тридцать на восемьдесят, но пульс частит, – тебе надо к кардиологу на приём записаться. Кардиограмму сделать для начала, ну и УЗИ – тоже.

– Так, была у терапевта и кардиограмму делала, – насупилась она. – Всё в пределах возрастных норм.

– Понятно, – вздохнула я. – Но номерок к кардиологу возьми. Надо обследоваться.

– Дарина, да всё хорошо, не переживай. Давай чай пить.

– Сиди. Я сама налью, – осадила её попытку подскочить. – Извини, что я ничего не привезла к чаю, – только теперь спохватилась я. – Совсем всё вылетело из головы.

– У меня в столе в коробке с чаем шоколадка спрятана. Достань, – хитро улыбнулась она. – От парней убрала. Хочется иногда с чаем что-то. А у них всё в один присест заканчивается.

Я достала мамину любимую чашку с блюдцем, себе бокал и залила чайные пакетики крутым кипятком. От шоколадки отломила дольку, остальную плитку подвинула ближе к маме.

– Дарина, так ты что собираешься делать теперь? – мама осторожно отхлебнула глоток горячего чая.

– Сегодня постараюсь забрать вещи и документы, – тяжко вздохнула. – Если получится получить документы, завтра подам на развод. Потом надо искать работу, чтобы не по сменам, и квартиру.

– А может, не стоит спешить? – она смотрела на меня умоляюще. – Дочка же у вас… Мужики, бывает, вытворяют подобное. Но ведь семья дороже. Думаешь, у меня всё гладко с Романом было? – посмотрела на меня печально. – Тоже не ангел… И звонки на телефон были, и СМС… Но куда я с парнями одна? Смирилась, простила. А теперь старше стал и успокоился, – развела руками. – Уж такая их природа, кобелиная.

– Нет, мама, я ушла и возвращаться не собираюсь, – сто раз пожалела, что сказала сегодня ей об этом. Уж лучше бы потом, по факту. Может быть, утряслось бы всё как-нибудь, и она бы меньше переживала. – Понимаю, непросто сейчас будет, но я обязательно что-нибудь придумаю.

– За Катю не волнуйся. Мне с ней несложно остаться. Она уже большая… Ты там делай свои дела. По крайней мере, на время отпуска ты на меня можешь рассчитывать, – проговорила она.

– Спасибо, мама! – подошла, обняла. – Постараюсь не злоупотреблять. Четвёртого заберу, а после приёма не знаю… – посмотрела на неё недоверчиво. – Тебе бы самой по врачам пройтись.

Глава 14. Неожиданный звонок

Телефон без конца пикал от уведомлений, которые действовали на нервы. Анатолий только за последние два часа скинул несколько СМС, и все они сводились к одному: “Не придёшь сейчас, после – не впущу. И Катю потом не увидишь”.

Меня трясло от его самоуверенности и наглости. Держался так, словно это я в чём-то перед ним провинилась, а не он в нашу спальню любовницу притащил. По крайней мере, даже попыток не делал как-то оправдаться и попросить прощения. Хотя его слова теперь ничего не значили, но мне было бы хоть чуточку легче от мысли, что он переживает. А так, получалось, что наши девять лет счастливой, как мне казалось, семейной жизни, для него ничего не значили. Неужели я была плохой женой? Неужели сиюминутная похоть ему дороже годами складываемых отношений?

До отправления автобуса от автостанции оставалось ещё двадцать минут. Я не спеша шла, погружённая в свои невесёлые думы, безучастно скользя по раскрасневшимся от лёгкого мороза лицам прохожих.

Отвечать на сообщения я не была готова. Ссориться с ним сейчас было не с руки. Хотелось забрать вещи и документы сегодня по возможности без рукопашного боя. Поэтому легче было не отвечать, чтобы не злить его. И чем больше думала о намеченной с ним встрече, тем сильнее ощущала неприятный мандраж. Словно предстояло выполнить важную работу, результат которой зависел не от меня.

Погружённая в себя вздрогнула от входящего звонка.

“Ну что же ты никак не угомонишься-то?”– уголки рта скорбно устремились вниз от поднявшейся в душе мути. Тяжко вздохнув, я всё-таки достала телефон, чтобы убедиться, что звонит именно Анатолий.

Но нет, номер мне был незнаком.

“Наверно Макс, подошёл к автобусу и решил переспросить, где я”, – подумала…

– Алло. Макс? – прислушалась.

– Алло. Прошу прощения, Дарина… Алексеевна, – услышала после небольшой заминки приятный, показавшийся знакомым, баритон. – Простите, если не оправдал ваши ожидания… Это Эдгар Георгиевич Марченко. Мы сегодня виделись на автовокзале… – напомнил он, хотя мог не утруждаться. Я сразу сообразила кто это, едва он назвал себя. Среди всех знакомых мне мужчин он единственный имел такое редкое имя.

– Да, да, Эдгар Георгиевич, я узнала вас! – проговорила в замешательстве. – Что-то случилось?

– Нет. То есть, да… В общем, простите, что снова обращаюсь к вам, – представила его. Уверенный в себе, даже чуточку надменный, с выразительным взглядом серо-синих, похожих на воды Онего весной, глаз. Сейчас он был немного взволнован. – Простите, пожалуйста. Но мне снова нужна ваша помощь.

“Кто бы мне сейчас помог”, – грустно вздохнула я.

– Нет, нет, не подумайте, – он, скорее всего, услышал мой вздох. – Просто… Мне нужна ваша профессиональная консультация.

– Вы плохо себя чувствуете? – во мне включился внутренний спасатель. Как только я слышала, что кому-то нужна помощь, тут же забывала про себя и готова была лететь куда угодно.

– Нет, со мной всё хорошо, спасибо. Но… – он вздохнул. – Вы не могли бы мне уделить сегодня немного времени?

– Если надо, то, конечно… – растерялась я. – Только, я сейчас собираюсь выезжать из Кондопоги и буду в Петрозаводске в пять. Но у меня там дела после… – вслух рассуждала я, прикидывая, когда освобожусь. – А вы уехали домой? Или пока в городе? – догадалась спросить я.

– Вы выезжаете на автобусе?

– Да.

– А где собираетесь выходить?

– На Достоевского, – растерянно пробормотала я, соображая, зачем могла ему понадобиться. – Только, – осенило меня, – если надо кого-то вывести из запоя – это не ко мне, – решила сразу расставить точки над “и”, чтобы не тратить попусту его и моё время.

– Нет, нет, что вы, – проговорил он и мне захотелось увидеть его улыбку. – Ничего такого.

“Интересно, теплее ли становятся глаза, когда он улыбается?” – мелькнула совершенно идиотская мысль.

– Тогда… – поняла, что не имею представления, когда освобожусь сегодня. – Если недолго, то можете встретить меня на остановке. Переговорим, и я побегу потом на Октябрьский. С подругой договорились после пяти встретиться.

– Простите, если напрягаю вас… – расстроился.

– Совсем нет! – поняла, что он готов завершить разговор.

“Человек просит о помощи, а ты, Дарина, настолько занята, что не можешь уделить ему пять-десять минут?” – упрекнула себя.

– Я предупрежу подругу, что встретимся немного позже. Вам удобно подъехать на остановку Достоевского?

– Да, я буду ожидать вас там. И, обещаю, не задержу слишком долго, – в голос мужчины вернулась былая уверенность. – До встречи.

Мой ответ: “До встречи” он уже не услышал, потому что сбросил вызов.

“Странно как-то он на меня влияет”, – задумалась, вспоминая его тембр голоса, чем-то напоминающий приятный баритон Джо Дассена, от которого всё во мне взволнованно трепетало.

Глава 15. Женщина во мне угасла?

К моему удивлению, Макса среди пассажиров не оказалось.

“Значит, так и хотел…” – незакрытый гештальт отозвался лёгкой грустью.

У меня не было никаких ожиданий на его счёт. Просто неожиданная встреча всколыхнула былые несбывшиеся надежды, а его внимание и комплименты исцеляющим бальзамом прошлись по раненой изменой мужа душе. Мало приятного, когда в тебе близкий человек перестаёт видеть женщину и находит другую, помоложе и, видимо, интереснее… А если учесть, что в Анатолия я влюбилась после того, как перестала “страдать” по Максу, то понятно, что теперь сложила один плюс один, и получилось, что я так и осталась Мышей.

Сегодня его внимание было кстати. Понимала, конечно, что Макс – ловелас, но его интерес ко мне давал надежду, что я ещё могу нравиться. А значит, есть шанс в будущем обрести своё счастье…

Заняла своё место возле окошка и с удовольствием откинулась на удобную спинку, мечтая подремать.

Но увы. Место рядом заняла женщина плотного телосложения с объёмной сумкой, которую она, обхватив широко руками, разместила у себя на коленях.

Вжатая в окошко, я даже не имела возможности поискать взглядом другое свободное место.

Смирившись со своей участью, прикрыла глаза в надежде подремать. Но какое там…

Током пронзила мысль, что могу задержаться, а Венера не в курсе. Кое-как достала телефон и набрала номер подруги.

Та успокоила, что пятнадцать минут запросто подефелирует возле дома и сбросила вызов сама.

Не успела я убрать телефон, как мелодия входящего возвестила, что я кому-то нужна.

Номер в контактах не значился.

– Алло, – осторожно поинтересовалась я, опасаясь, что это Анатолий с чужого телефона.

– Дарина? – выдохнула, узнав голос Макса. – Ты уехала на четырёхчасовом?

– Да, Макс. А ты передумал? – старалась говорить членораздельно, но тихо.

– Нет. Мне пришлось задержаться. Мать приболела… Скорее всего, завтра к вечеру буду в Петрозаводске, – вздохнул он. – Врача вызвал, жду.

– Что-то серьёзное с мамой?

– Не знаю. Давление высокое. Таблетку выпила, снизилось, но немного совсем.

– Правильно, что врача вызвал. Сейчас кардиограмму сделают, посмотрят, что там с сердцем. Послушают. Короче, вовремя ты к ней приехал. Сами они не любят к врачам обращаться, – вздохнула, вспомнив маму.

– Вот-вот… – помолчал. – Я что звоню-то… Дарина, раз уж не сложилось пообщаться в дороге, может, это знак, чтобы встретиться? Ты не против посидеть где-нибудь в пятницу, например, или в другой день, когда тебе удобно?

– Эм-м… – своим предложением он застал меня врасплох. – Макс, давай ты вернёшься в город сначала, а потом позвонишь. У меня сейчас слишком много всего навалилось, не могу пока точно сказать, когда буду свободна.

Решила взять отсрочку, посчитав, что утро вечера мудренее. У меня пока голова была забита своими проблемами и встречаться с мужчиной, хоть даже он бывший одноклассник, я была не готова.

– Эх, жаль, что не еду сейчас с тобой… – его голос звучал не к месту игриво и вызвал во мне не отклик, а наоборот – отторжение.

– Макс, прости, у меня по второй линии входящий, нужно ответить, – придумала я отмазку, чтобы завершить разговор.

– Хорошо. Тогда позвоню позже, – быстро проговорил он.

– Пока. Маме твоей скорейшего выздоровления, – уклонилась я от ответа и сбросила вызов.

“Может, во мне и правда женщина угасла, а я в заботах и не заметила этого?” – расстроилась, прислушиваясь к себе.

Разговор с Максом нисколько не вдохновлял, наоборот, мне хотелось поскорее отвязаться от него. Притом я видела, что он пытается флиртовать, но это не только не трогало, но даже раздражало почему-то.

“Мне уже тридцать, – с грустью думала я, взглядом пытаясь зацепиться хоть за что-то. Но за окном мелькал частокол стволов-близнецов, утопающих в холодной снежной пене. На сердце ощущала нечто подобное. – Неужели я больше не способна радоваться жизни? Любить... – взгрустнула я. – Ну и пусть! – вспомнила, что во всём нужно искать хорошее. – У меня есть дочь. Буду жить для неё. Уж лучше одной, чем ещё раз испытать подобное унижение. С возрастом моложе не становишься. Вряд ли уже смогу кому-нибудь верить, как раньше…” – гоняла я по кругу невесёлые мысли пока, наконец, за окном не начали мелькать неприглядные строения складских помещений окраины Петрозаводска.

– Простите. Вы на Достоевского выходите? – спросила у женщины, дремавшей рядом. Мне не терпелось поскорее высвободиться из-под её “прессинга”.

– Нет, – недовольно поджала та губы, откидывая подлокотник, чтобы выйти в проход.

Не заставила её долго ждать. Словно канарейка из распахнутой клетки я выпорхнула в проход, едва та отодвинулась в сторону, и, пройдя к передней двери, с удовольствием размяла затёкшие в коленях ноги.

Автобус плавно подъехал к остановке, и я первая вышла на улицу.

Покрутила головой и почему-то расстроилась, не увидев назначившего мне встречу мужчину.

Глава 16. Придётся отказать

– Дарина! – приятный мужской голос звучал со стороны дороги. Обернулась.

Чёрное классическое полупальто очень шло Эдгару, подчёркивая ширину плеч и по-мужски узких бёдер. А воротничок голубой рубашки, выглядывающий поверх серого шарфа, оттенял цвет серо-голубых его глаз. Несмотря на то что уголки рта мужчины были приподняты в вежливой улыбке, взгляд оставался отстранённо-прохладным. Но именно этим он и притягивал к себе моё внимание. При всей внешней сдержанности, в нём угадывалась невероятная сила.

“Он похож на дикого жеребца!” – мелькнуло идиотское сравнение.

– Добрый вечер! – проговорил тот, подходя ближе. – Вы не против, если я вас подвезу, а заодно мы поговорим?

– Добрый! Я не против! – обрадовалась, что не придётся километр бежать. Хоть и под горку, но после оттепели подморозило и было скользко.

– Тогда – прошу, – кивком обозначил припаркованный за остановкой сверкающе чистый чёрный внедорожник и протянул руку. Площадка остановки была значительно выше разъезженного до льда полотна дороги, и я решила перестраховаться, опираясь на его ладонь, но едва не оступилась, почувствовав нечто подобное по импульсам разряду током.

По предплечьям разбежались сотни мурашек, прячась между лопатками, и меня обдало горячей волной.

“Да что ж такое-то? – смутилась, чувствуя, что краснею, словно школьница на свидании.

– Спасибо, – выдернула ладонь, фиксируя взгляд на его безупречно чистых ботинках. На их фоне мои сапоги выглядели совсем неприглядно. Давно пора было их поменять, но всё оттягивала. У Толи обувь горела, как в огне, поэтому каждый новый сезон приходилось покупать ему. Катя же свою обрастала. Вот и экономила вечно: не протекают, и ладно.

Вдвойне неприятно было осознавать, что так ощущала себя только я. Мужчина же был из породы аристократов. Придержав меня, тут же отпустил, а сопроводив к машине – распахнул передо мной переднюю пассажирскую дверь, затем обошёл машину и сел за руль.

– Ещё только без пятнадцати пять, – проговорил, отодвинув рукав пальто на запястье.

Такие часы я видела только в рекламных проспектах и запомнила, что марку ORIS производят в Швейцарии. А цена на них…

Впрочем, мне не хотелось оценивать его по дорогим аксессуарам.

– Может быть, где-нибудь выпьем кофе? – прищурился он выжидая.

– А где здесь кафе? – хотелось отказаться. Неприятно было чувство скованности, но взяла себя в руки.

– На Шотмана – “Карельская усадьба”, – это рядом. Вы не против? – спросил, уже вливаясь в поток машин.

– Вы голодны? – посмотрела на него.

– Признаюсь – да, – уголки губ дрогнули в полуулыбке.

– Хорошо. Только если там недолго обслуживают… – вздохнула, ругая себя, что согласилась. – То буду вынуждена уйти.

Это дурацкое чувство неловкости. Непривычно с незнакомым мужчиной идти в кафе. Даже если просто поговорить.

Через минуту он уже парковался возле небольшого, отдельно стоящего обновлённого здания, в котором в моём далёком детстве размещался книжный магазин.

Пока искала в дверце ручку, Эдгар успел обойти вокруг автомобиля и помог мне выйти.

Снова смутилась.

“Совсем дикая”, – подумала с грустью, понимая, что дело вовсе не в одичалости, а в том, что не встречала я в своей жизни мужчин, с которыми нелепо было бы в горящую избу самой входить. Про таких, как он, снимали фильмы, но в жизни я их не встречала. Этот вид мужских особей казался несуществующим, выдуманным.

В жизни процветали всемогущие дельцы, но жили они в параллельном мире, который с моим никогда не пересекался.

Этот мужчина не подходил ни под какие мои внутренние шаблоны, и от этого я чувствовала смятение. Хотя считала, что пора застенчивости давно прошла, ведь работа способствовала укреплению уверенности в себе. И для меня было легко ради спасения человека войти хоть в ледяную воду, хоть в огонь, а вот держаться уверенно рядом с ним – невероятно трудно.

И это бесило ужасно.

В гардеробе помог мне раздеться, за столик села – тоже с его помощью.

“Почувствуй себя леди, Дарина, – усмехнулась про себя. – А то сейчас Анатолий вернёт на землю. Или об землю…”

– Дарина, что вам заказать? – Протянул меню.

– Капучино и… – заглянув в меню, задумалась, не найдя там выпечку, – ничего.

– Может быть, мороженое? – спросил, бегло просмотрев перечень.

– Да, давайте, – снова открыла меню. – Фисташковое.

– Так чем я вам могу помочь? – перешла к главному, когда Эдгар сделал заказ.

– Дарина… – помолчал, словно подбирал слова. И это было странно. Я даже напряглась.

“Что же такое ему надо от меня? Уж не запрещённые ли препараты?” – промелькнуло в голове, но не стала помогать ему вопросом. Просто ждала.

– У меня тяжело болен отец… – он сжимал салфетку так, что костяшки пальцев побелели.

Глава 17. Необычная просьба

– Он почти не ходит, а я много работаю… – Эдгар помолчал. – В общем, ему нужна сиделка с медицинским образованием, чтобы могла делать уколы, следить за приёмом лекарств, помогать, если ему что-то срочно нужно.

– Вы мне предлагаете стать сиделкой?! – округлила я глаза, откидываясь на спинку плетёного кресла.

– Нет, но… – сжал плотно губы, боясь обидеть. – Понимаете, Дарина, я не могу впустить в дом незнакомого человека. Потому и обратился к вам… Можете вы подыскать проверенную женщину? Оплату гарантирую достойную, но необходимо будет переехать в мой загородный дом и проживать там. Конечно, будут выходные, но надо будет согласовывать их со мной, чтобы я в этот день мог быть с ним.

– А ваш отец… Он в памперсах? – уточнила я существенную деталь, потому как не каждая женщина готова была бы ухаживать за лежачим.

– Нет! – отрицательно покачал головой. – Слава богу, он пока может обслуживать себя. Просто… Понимаете, у него непростой характер. Два года назад умерла мама, и он сильно сдал. Потерял интерес к жизни, замкнулся. В общем, если не проследить, то он не станет ни кушать, ни принимать лекарства. Твердит, что отжил своё.

– Но для этого же существуют антидепрессанты… – проговорила я задумчиво, убирая руки со стола, чтобы официант поставил креманку с мороженым и кофе. – Вы не показывали его психотерапевту? – спросила, когда молодой человек отошёл от столика.

– Показывал, – вздохнул, подвигая чашку с кофе ближе к себе. – После этого он перестал со мной разговаривать и пить какие-либо таблетки вообще. С трудом убедил, что это необходимо, но теперь он контролирует, что именно я ему даю, и исключает антидепрессанты. Обиделся и долго выговаривал мне, что не идиот, чтобы наблюдаться у психиатра, – тяжело вздохнул, поджав губы.

– Тяжело вам, – посмотрела на Эдгара с сочувствием. – Нелегко вернуть к жизни человека, если он решил уйти. А чем болен ваш отец?

– У него неоперабельная опухоль головного мозга, – проговорил грустно, ковыряя ложечкой в своей порции мороженого.

– Лучевую делали? Химии? – включился во мне профессиональный интерес.

– Химию начали капать, но после третьего сеанса показатели крови совсем испортились. Сделали перерыв и решили попробовать перевести его на таблетки. От них ему тоже плохо, но без них никак, – пожал плечами.

– Понятно… – задумалась. – Как срочно вам нужна сиделка?

– Хоть сегодня, – умоляюще посмотрел он на меня. – У меня неотложная работа, которая требует внимания. На днях надо ехать в командировку. А я не знаю с кем его оставить.

– Но есть же платные пансионаты, где за такими больными должный уход, – с недоумением посмотрела я на него.

– Ой, что вы… – нахмурился. – Пробовал уговорить. Он мне сказал, что если отправлю, то напишет завещание, чтобы меня на его похороны не пускали, – горько усмехнулся.

– Да уж… – надула щёки, медленно выдыхая. – Тяжёлый случай. У стариков обычно характер не сахар, но болезнь, видимо, всё ещё более усугубляет.

– Дарина, я понимаю это, – поднял на меня удивительно глубокие в свете бокового освещения синие глаза. – Поэтому и готов платить гораздо больше, чем обычная зарплата, например, фельдшера… Сможете помочь мне?

– Я постараюсь… – прикусила губу я, лихорадочно соображая. – Обязательно позвоню вам сегодня. В крайнем случае – завтра утром.

– Спасибо! – в глубине его глаз пряталась печаль. Теперь я точно знала, что это она.

– Эдгар, а если женщина с ребёнком? Такая не подойдёт? – решила уточнить все детали на всякий пожарный.

– Почему же, – пожал плечами. – Дом большой, места хватит. Единственно… Если ребёнок совсем маленький, то женщине, наверно, самой будет сложно ухаживать одновременно за двумя требующими внимания “детьми”, – улыбнулся своей шутке.

– А уборкой дома, готовкой у вас кто занимается? – продолжала расспрашивать я, чувствуя неосознанный пока интерес.

– Готовит и убирает у нас женщина из посёлка. Приходит с утра каждый день на несколько часов. К ужину мы готовое разогреваем. Она и помогает мне сейчас ухаживать за отцом, но она не медик. Уколы ставить не умеет, да и вообще, она не может находиться с ним постоянно, – посмотрел на часы. – Простите, Дарина, я отнял много вашего времени, вам пора…

Я как раз доела мороженое и, глянув в телефон, заторопилась, понимая, что Венера меня сейчас убьёт…

Глава 18. Кошмар

Эдгар держал за ворот пуховик, помогая мне надеть его, и именно в этот момент надрывно заиграла мелодия вызова в телефоне, который я положила на гардеробный барьер.

Мельком заглянув в дисплей, убедилась, что это Венера и, нажав на значок с зелёной трубкой, скороговоркой выпалила, наклоняясь к динамику телефона:

– Венера, прости, уже еду! Буду через пару минут! – сбросила вызов и, на ходу застёгиваясь, поспешила на улицу.

Возле машины оглянулась, взглядом поторапливая вышагивающего позади Эдгара. Казалось, случись сейчас землетрясение, он бы и тогда не прибавил шаг.

– Дарина, суета только усложняет жизнь, – проговорил, заметив, как я нетерпеливо пританцовываю возле автомобиля.

Замки щёлкнули, видимо, он снял её с сигнализации и, поддев ручку, распахнул передо мной дверцу. – Куда едем?

– Краснофлотская шестнадцать “А”. Это по Мелентьевой вниз и направо на Октябрьский. Я покажу… – проговорила, кузнечиком запрыгнув на переднее сиденье и торопливо потянув ремень безопасности, словно от того, насколько быстро пристегнусь, зависело насколько скоро мы тронемся.

Эдгар, несмотря на раздражающую медлительность, за рулём оказался неожиданно раньше, чем я вставила заглушку ремня в защёлку механизма.

“Удивительно!” – не могла не отметить я. Меня поражала способность людей делать всё быстро и при этом не спешить. Сама я, если торопилась, двигалась ускоренно, но при этом часто приходилось возвращаться, чтобы взять то, что в спешке забыла. А вот Венера часто раздражала меня своей медлительностью, но при этом я не раз замечала, что с задачей она справлялась не хуже меня.

Подруга позвонила снова, но я уже не стала брать трубку, потому что Эдгар уже въезжал во двор дома.

– Вы здесь живёте? – спросил, окидывая взглядом ряд одинаковых пятиэтажных “хрущёвок”.

– Уже нет, – вздохнула я, вспомнив, зачем сюда приехала.

– А! Понял… Здесь живёт ваша подруга с красивым именем Венера, – слегка улыбнулся, уверенный, что догадался.

– Не угадали. Подруга живёт на Древлянке, а сюда приехала по моей просьбе… Вон она, – кивнула на выглядывающую из-за зарослей кустарника подругу с рыжим в клеточку чемоданом. Остановите возле неё…

– А почему она с чемоданом? – удивился, подъезжая к подъезду и притормаживая.

Венера, увидев меня, начала лихорадочно жестикулировать, делая какие-то знаки. Я помахала ей в ответ и перевела взгляд на Эдгара.

– Долго рассказывать, – уклонилась от ответа. – Спасибо, что подвезли. Я обязательно постараюсь вам помочь … – взглянула в его глаза и снова почувствовала неясное смятение. – Ну-у… Если это будет в моих силах, – спохватилась, что возможно зря обнадёживаю его.

Эдгар вышел, и я снова не успела открыть дверь сама. Он распахнул её раньше и протянул мне руку:

– Я буду ждать вашего звонка, Дарина.

Соскочила неловко, он поддержал, и я на миг оказалась в его объятиях…

– Простите! – отшатнулась, чувствуя смущение. Венеру я из-за машины не видела, но почти физически ощущала её обеспокоенный взгляд.

– А вот и жена пожаловала! – я пошатнулась, услышав пьяный голос Анатолия.

Тот подскочил неожиданно, словно вырос из-под земли. – Да ещё и не одна!... Что ж ты святую из себя корчила?! Или момент, удобный, выжидала ноги раздвинуть? А-а-а… Так это с ним ты после смены “задерживалась”?! И бельишко блядское понятно теперь для чего тебе, – развязно глумился он. – И что, ебененькая, думаешь, нужна ты кому-то, будешь потом? – презрительно скривился, демонстративно сплюнув Эдгару под ноги. – Попользует и бросит. Кому ты, бэушная доска, нужна?...

– Прекрати! – сжала челюсти так, что услышала скрип зубов.

– Эдгар, простите!... – на глаза от позора и унижения навернулись слёзы. – Поезжайте, я вам позвоню, – попыталась протиснуться между ними, не в силах больше слушать оскорбления.

Эдгар, казалось, впал в ступор, растерянно глядя на нас. А я кусала губы, понимая, что скандал с Анатолием совсем не входил в мои планы. Но тот, подогретый алкоголем, горел “праведным” гневом, распаляя себя всё сильнее.

– Венера, вызови такси! – крикнула подруге и та, словно ожив, торопливо полезла в сумку за телефоном.

– Дарина, не надо такси, – проговорил вдруг Эдгар. – А вы! – угрожающе сдвинул брови, делая шаг к Анатолию, – сейчас же извинитесь перед ней!

– А то что?! – усмехнулся Анатолий, закатывая рукава.

– Эдгар! Не связывайтесь с ним! Он же провоцирует… – испугалась я, вспоминая неприятный случай, когда Анатолий на моих глазах избил в кровь подвыпившего мужчину лишь за то, что тот потерял кошелёк и не смог оплатить поездку в такси.

– Дарина, не переживайте за меня, – Эдгар взял меня за плечи и подтолкнул к Венере, не теряя зрительный контакт с Анатолием. Я оглянулась, с ужасом оценивая кулаки бывшего мужа и его угрожающую позу. Он явно собирался наброситься на Эдгара.

– Анатолий, если ты не успокоишься, я напишу заявление на тебя в полицию! – мой голос звучал истерично. Соседи, наверно, уже наблюдали скандал и от этого мне было ещё паршивее.

Глава 19.Небесно голубые глаза...

– Венера, давай потом, – проговорила скороговоркой, вбегая в подъезд и вырисовывая в голове схему будущих действий в квартире.

Я понимала, что все вещи собрать до прихода Анатолия не успею, поэтому прикидывала, что мне надо взять самое необходимое и где это лежит. На то, что смогу собираться после возвращения Анатолия, я не рассчитывала. Его показательные выступления только что во дворе говорили за себя. И если он ещё добавит к выпитому, то может затеять драку, а мне этого не хотелось.

Открыв дверь в квартиру, включила свет и окинула взглядом вешалку в прихожей. Малинового пуховика Марины не обнаружила и порадовалась. Мне совсем не хотелось сейчас её видеть.

Расстегнув пальто, сняла шапку и, первым делом, прошла в большую комнату. Выдвинула ящик комода, где лежали документы и, перестав дышать от страха, что Анатолий мог всё необходимое для подачи заявления на развод перепрятать, начала быстро перебирать файлы с договорами и прочими документами. Обнаружив свидетельство о рождении Кати и свидетельство о заключении брака готова была станцевать ламбаду. На мою удачу, Анатолий их не сообразил убрать.

На глаза попал диплом, его я тоже положила в сумочку и, вернув коробку на место, сходила в прихожую за чемоданом.

Открыв шифоньер методично стопками, переложила в него содержимое наших с Катей полок и ящиков.

Услышала в прихожей голоса и напряглась прислушиваясь. Разговаривали Венера и Эдгар. Анатолия слышно не было, и я успокоилась. Прошла в кухню за объёмными пакетами для игрушек, которые хранились в сиденье уголка и не смогла не заметить беспорядка в совсем недавно уютной кухне. Неприятно было видеть грязную посуду в раковине, крошки на полу и столе. А мой любимый цветок “женское счастье” уныло поник, свесив крупные листья из горшка. Из-за его постоянной потребности в поливе, я его про себя называла “водохлёб”.

“Вот, ушла, и полить тебя, бедолагу, некому, – расстроилась. Несчастный вид растения буквально кричал, взывая о помощи. – Мне самой-то жить негде… – вздохнула, слегка смочив в горшке землю из тонкого носика лейки, которая всегда стояла рядом на подоконнике. Посмотрела на него виновато и поняла, что оставить здесь не смогу.

– Венера, подержи пакет! – крикнула в прихожую подруге, и та тут же вошла.

– Дарина, ты уверена, что ради него сюда пришла? – с удивлением уставилась она на меня.

– Держи пакет, давай, – буркнула я, поднимая увесистый горшок с разросшимся растением. – Куда его тут оставлять? Смотри, даже полить не удосужились…

Вынесла своё зелёное “счастье” в прихожую и, прихватив из кухни ещё пакеты, поспешила в детскую.

Сложила в них любимые игры дочери, книги, кукол, мягкие игрушки, рюкзачок с “сокровищами”... Впихнула, сколько влезло. Но большую часть игрушек всё же пришлось оставить.

– Венера, помоги мне, – снова позвала подругу.

– Она цветок понесла в машину, – заглянул в комнату Эдгар. – Я помогу, – подхватив пакеты, покатил в прихожую чемодан. – Что ещё хотите взять? Собирайте пока. Я эти вещи отнесу вниз и вернусь.

– Спасибо, не надо. Я только обувь соберу и выйду, – осмотрелась, вспоминая, что ещё необходимо забрать.

Вспомнила про альбомы с фотографиями. Заглянула в тумбочку, взяла свой с давними, детскими, и Катин. Положила в чемодан, кинула туда же косметичку, шкатулку с украшениями. Вспомнила, что совсем забыла про вещи, висевшие в шкафу на плечиках. Растерялась, понимая, что много места эти вещи не займут, но и в один чемодан с обувью их не положишь.

Долго не размышляя, покидала то, что могло понадобиться в чемодан и выкатив его в прихожую, принесла под обувь пакетами для мусора.

Присев на корточки возле обувной полки, стала упаковывать Катину обувь.

В какой-то момент поняла, что закипаю, но старалась не обращать внимания на дискомфорт. Снимать пуховик не хотелось. Анатолий мог вернуться в любой момент, и тогда мне пришлось бы уходить стремглав, чтобы не нарваться на его “праведный” гнев.

– Дарина? Ты вернулась? – услышала неприятный голос Марины над головой.

– А-а, родня пожаловала! – усмехнулась я поднимаясь. – Тебя, Марина, не смущает, что твой кормилец спивается на глазах? – посмотрела с укором, пытаясь разглядеть в голубизне круглых глаз угрызения совести.

– Нет, он не пьёт, – та скинула с плеч пуховик и уселась возле двери на банкетку, стаскивая сапоги. – Это он из-за Кати переживает. Поэтому выпил. Я говорила ему, чтобы не нервничал, но он почему-то психует из-за вас сильно, – сунула пухлые ступни в милых, подаренных мною, носочках, в мои же малиновые с помпонами шлёпанцы.

– И правда, чего психует? – передразнила её с усмешкой, убирая Катины кроссовки и сапожки в пакет. Туда же покидала свою обувь.

Вывалившиеся с полочки крема и губки сложила обратно. Аэрозоль, флакон с чёрной краской для обновления цвета обуви, подержала в руках, борясь с желанием распылить содержимое на пухлое личико Марины и её осветлённые локоны. Но сдержалась, понимая, что не только она виновата в происходящем.

Тот Анатолий, каким я увидела мужа в последние дни, был совершенно другим, чужим для меня человеком. И если я раньше не замечала того, что открылось вчера, значит, сама была слепа и глуха. Притом этот новый Анатолий был для меня настолько мерзок, что жалеть о нём не было смысла.

Глава 20. И что вы намерены делать?

Почувствовала себя птицей, запертой в клетке.

Анатолий перегораживал собой выход, и пройти мимо у меня не было шансов.

Притом он смотрел на чемодан и пакеты с обувью, и теперь его одутловатое от возлияний лицо постепенно багровело. Поняла, что тот молчит скорее от ярости, чем от желания расстаться без конфликта, но надо было как-то выбираться из квартиры.

– Пропусти, – решительно сделала я шаг к выходу, надеясь, что он отойдёт в сторону.

Но не тут-то было…

– Ах ты с-сука! – схватил меня за ворот, притягивая к себе и угрожающе замахиваясь кулаком. Его искажённое яростью лицо было слишком близко. Выхлоп перегара смешивался с незнакомым мне запахом парфюма, и эта одуряющая смесь вызывала тошноту.

“Боже! Как я с ним жила и думала, что любила?!”– с ужасом отшатнулась от него зажмуриваясь. Но он держал крепко, и мои усилия походили на бесполезное трепыхание. Несмотря на, то, что он был сильно пьян, слабее от этого руки его не стали.

– Никуда не выйдешь отсюда! – рявкнул, отпуская и одновременно толкая в грудь. Я, растопырив руки, по инерции переступала, пытаясь за что-нибудь ухватиться. Но до стен не доставала. Зацепившись каблуком за коврик, рухнула навзничь, больно ударившись об пол локтями. Но ему и этого было недостаточно, он, словно в триллере, угрожающе надвигался на меня, а я от страха и боли не могла пошевелиться, беспомощно наблюдая за ним с пола.

– Толя! – послышался всхлип Марины. – Ты же мне обещал!...

– Зая, не нервничай! Тебе нельзя… – на секунду отвлёкся он от меня, и я попыталась привстать, опираясь на предплечья. Но не успела. Входная дверь распахнулась, и в проёме, словно посланник Ангела, возник Эдгар.

Он на миг опешил, оценивая обстановку, словно не ожидал здесь увидеть Анатолия.

Но, разглядев меня на полу, тут же подскочил.

– Дарина! Вы как?! – подал руку и, подхватив под лопатки, помог встать.

– Ничего, – поморщилась от боли в локтях.

– А ты зря, мужик, зашёл сюда! Я тебя в гости не звал, – услышала злобный голос Анатолия.

– Эдгар! Осторожно! – вскрикнула я, увидев бывшего у него за спиной.

– Дарина, идите вниз, – шепнул он мне, подталкивая к выходу и, одновременно, обходя Анатолия так, чтобы я оставалась у него за спиной.

– Как-то плохо ты, Анатолий, воспитан, как посмотрю, – проговорил Эдгар, держа бывшего в поле зрения. Я собрала пакеты и чемодан и, не мешкая, выскочила на лестничную площадку. Дверь закрывать не стала, наблюдая издали за происходящим в квартире.

– Какой есть! – набычился Анатолий, наступая на него. – Щас твою воспитанную рожу подправлю и восстановлю справедливость!

– Только попробуй! – завопила я, бросая вещи на пол .

Но в следующий момент, не отвлекаясь на мой крик, Анатолий выбросил кулак, целясь Эдгару в лицо.

Мы с Мариной в унисон охнули, только Эдгар неожиданно уклонился от удара, поднырнув тому под руку. Дальше, я вообще ничего не поняла, потому что Анатолий вдруг согнулся и, отлетев к стене, осел по ней с удивлением, тараща глаза на Эдгара. А тот наклонился и, что-то тихо проговорив ему на ухо, вышел из квартиры, аккуратно прикрыв за собой дверь.

– Вы в порядке? – посмотрел с тревогой на побледневшую от страха меня.

– Да… – смотрела на него и вещи растерянно, приходя в себя.

– Тогда пойдёмте вниз, – собрал в одну руку пакеты, другой подхватил чемодан, и, прежде чем спускаться, пропустил меня вперёд.

– Я так за вас испугалась, – причитала, оглядываясь на него. – Простите, что втянула вас в свои распри с мужем.

– С мужем? – я обернулась, чтобы понять, что он своим вопросом имеет в виду. Ведь всё это происходило при нём, и он должен был понять, что Анатолий – мой муж.

– Ну, да…

– А кто тогда та девушка, которая так сильно за него переживала?

– Она родственница моего отчима. Приехала в город и попросилась пожить у нас. А теперь она беременна от Анатолия. И я только вчера обо всём узнала… – нажала кнопку домофона и, распахнув дверь, пропустила Эдгара с вещами.

– Весело у вас, – покачал головой он, оставаясь серьёзным. – И что вы теперь намерены делать, Дарина? Я так понял, что у вас сейчас проблемы с жильём и работой?

– Да. Но как видите, у меня нет вариантов. Возвращаться к нему я не собираюсь, – вздохнула, отыскивая взглядом Венеру.

– А где ваша дочь? – он открыл багажник, укладывая в него вещи. – Это с ней вы были на автовокзале сегодня?

– Да. Отвезла на пару дней к маме в Кондопогу… Побоялась в садик вести. Он, вон, какой агрессивный сейчас. Подумала, если заберёт ребёнка, что я буду делать потом? – непонятно почему, но я рассказывала незнакомому мужчине о себе так, будто давно его знала. – Простите. У вас своих проблем хватает, а я ещё гружу… – Эдгар открыл дверь машины, и я удивлённо уставилась на блаженно развалившуюся на переднем сиденье Венеру. Подруга что-то увлечённо разглядывала в телефоне.

Глава 21. Венера в ударе

– Всё позади, Дарина, не расстраивайтесь, – Эдгар завёл машину. – У меня вопрос только, куда мы сейчас едем? – смотрел на меня выжидающе.

– Как куда? Ко мне, конечно. На Древлянку… – вместо меня ответила Венера. – И вас, Эдгар, приглашаю поужинать с нами. Вы нам здорово помогли сегодня…

– Спасибо, – он, выезжая со двора, остановился, пропуская попутный поток машин. – Но я вынужден отказаться. Простите, очень спешу.

– Дела могут подождать. Всего полчаса… – настаивала Венера. Я не узнавала её. Обычно сдержанная, сейчас её словно подменили. – Кстати, у меня приготовлены котлетки из нута с овощами и шоколадный кекс. Так что, сто раз подумайте, прежде чем отказываться. Притом вы всё равно едете до моего дома … – щебетала она.

Я, поджав губы, отвернулась к окну, испытывая неловкость перед Эдгаром за её навязчивость и весь тот балаган, случайным свидетелем которого он оказался.

За окном мелькали софиты небольшого стадиона, по дорожке которого бежали сейчас спортсмены-любители. Я тоже иногда выходила сюда на пробежку. Следом промелькнули вывески магазинов, где я ежедневно покупала продукты. Вот школа. Сюда я осенью собиралась привести Катю в первый класс… Этот старый район города стал для меня родным.

Ещё несколько дней назад мне и в мыслях не пришло бы, что я вот так спешно покину своё обжитое жилище. Но мой слаженный мир рухнул в одночасье, как карточный домик. Как оказалось, всё в жизни настолько зыбко, что невозможно быть уверенной ни в чём. Только как мне теперь жить дальше без веры в семейные ценности? Как верить в любовь, если через столько лет, близкий человек оказывается вдруг деспотичным подонком? Как начать свою жизнь с нуля, не имея ни жилья, ни денег, ни соответствующей работы для того, чтобы забирать первоклашку из школы?

Мне и в страшном сне не снилось, что однажды мне придётся уходить из обжитой квартиры в никуда. Притом, ладно сама квартира, она, понятно, досталась Толе ещё до свадьбы от бабушки. Но всё нажитое в квартире имущество мы покупали совместно.

А теперь что? Марина осталась там на всём готовом, а я ушла ни с чем.

Возможно, не было бы так больно из-за такой несправедливости, если бы мне всё наготово досталось. Но мы всю технику и мебель покупали сами, порой в кредит, потому что по-другому скопить не получалось. Ведь ни он, ни я звёзд с неба никогда не хватали. Экономили, считали каждую копейку и всё же сумели сделать ремонт в квартире, обустроить её сообща.

А теперь? Раздел имущества?

Да боже упаси с ним делить что-то.

Анатолий, похоже, совсем головой тронулся, раз начал руки распускать.

Обидно только, что он ничего не потерял. Остался в обставленной квартире, с молодой женой… А я?

Чувствую себя нищенкой, у которой ни кола, ни двора, да ещё и ребёнок…

– ... скажи же, Дарина, – обращение Венеры вырвало меня из болота тягостных мыслей.

– Что? – переспросила я, не понимая о чём разговор.

– Ну, Эдгар сказал, что занимается автоспортом и собирается участвовать в Ралли “Белые ночи” в июне… Вот, я и напрашиваюсь в болельщики. Мы же с тобой хотели побывать в центре этого движа, – усиленно “напоминала” мне она о разговоре, которого не было и быть не могло. Про этот вид спорта я только краем уха откуда-то слышала, но у меня никогда даже в голову не приходило не то что хотеть, а даже думать в этом направлении.

“Да уж!... – вздохнула я, потеряв дар речи от открывшихся талантов подруги. – Дурка сегодня, точно отдыхает. Это надо?! Разговорить незнакомого, неконтактного человека настолько, чтобы успеть за короткий промежуток времени, выведать, чем он занимается и чего хочет… Пипец просто!”

Тем временем мы подъехали к подъезду дома, где жила Венера.

Эдгар, заглушив мотор, вышел и, распахнув дверцу, помог мне выйти. Затем обошёл машину и подал руку Венере.

Я дожидалась, когда он откроет багажник, чтобы забрать вещи.

– Дарина, вы помните про мою просьбу? – напомнил мне про наш с ним разговор, подходя ближе.

– Да, Эдгар. Я сегодня обзвоню знакомых, поспрашиваю и утром вам сообщу о результатах.

– Дарина, простите, ради бога, если моё предложение вдруг покажется недостойным вашего профессионального уровня… – напряг он меня витиеватым вступлением.

– Не извиняйтесь. Чем ещё могу вам помочь? – он меня сегодня так поддержал, что я готова была разбиться в блин, лишь бы отплатить ему хоть как-то.

– Вы сами не хотите принять приглашение? Вам не придётся искать ни работу, ни квартиру. И дочку не придётся в садик водить до школы… – перечислял он то, о чём я даже не подумала почему-то. Видимо, я настолько привыкла работать на скорой, что даже не просматривала в голове другие варианты.

– Эм-м… – опешила я растерявшись.

– Нет, нет, я не тороплю вас с ответом. Взвесьте всё, конечно, – проговорил он поспешно. – Просто подумал, что если бы вы согласились, тогда можно было бы сейчас отвезти вещи…

Я посмотрела на застывшую с разинутым ртом Венеру, на малознакомого, но успевшего принять активное участие в моей жизни мужчину, замершего возле открытого багажника в ожидании моего ответа, и подумала: “А почему бы и…”

Глава 22. Самозванка-золушка

Венера убежала, а я осталась стоять с ощущением, что “без меня, меня женили”.

– Дарина, чтобы вы не чувствовали себя обязанной и тем более, вдруг, решите, что вам такая работа не подходит, давайте, окончательное своё решение вы мне озвучите завтра, – Эдгар стоял рядом и безучастно наблюдал за компанией подростков, что-то шумно обсуждающих на детской площадке. – А сегодня, пусть это будет приглашением на небольшой банкет, посвящённый моему второму рождению. Посмотрите дом, познакомитесь с моим отцом, и у вас будет целая ночь, чтобы подумать.

– Эдгар, на самом деле, мне ваше предложение сейчас очень кстати, – призналась я, прохаживаясь вдоль машины в раздумье. – Но спасибо, что не торопите и даёте время подумать. Просто на меня неожиданно столько всего свалилось… Я ведь люблю свою работу. И, наверно, сама бы её менять не стала. Но у меня нет выбора. Без поддержки мужа я теперь не смогу работать по сменам из-за дочери. И другую подходящую найти непросто. Поэтому я, скорее всего, останусь у вас, но хочу ещё раз всё взвесить.

– Понимаю. Потому не тороплю… – я поскользнулась и Эдгар молниеносно подхватил меня, удержав от падения.

– Спасибо!... – поспешно отстранилась, почувствовав, как сердце успело сначала провалиться, а затем взлететь с бешеной скоростью то ли от испуга, то ли от его сильных рук и близкого дыхания.

– Я вам говорил, что отец довольно сложный по характеру человек? – продолжил он, думая о своём. – А с болезнью стал ещё более замкнутый и раздражительный.

– Эдгар, у меня разные пациенты случаются, – посмотрела на него с удивлением. – Люди вообще все очень разные. Тем более, пожилые. Поэтому не переживайте. В этом ведь и будет заключаться работа. А трудностей я не боюсь…

– А вот и я! – выпорхнула из подъезда Венера с дорожной сумкой наперевес. – Дарина, ты не против, если я сяду впереди? А то меня сзади укачивает… – на долю секунды она задержалась возле дверцы и, проговорив скороговоркой, тут же распахнула её, не дожидаясь моего ответа.

– Конечно, – усмехнулась я вдогонку, – Садись, где тебе удобно!

Эдгар помог мне занять место на заднем сиденье и сел за руль. Трогаясь, включил магнитолу, и я, усевшись поудобнее, унеслась в незнакомое мне пока будущее, пытаясь взвесить открывающиеся перспективы.

Зарубежные треки не мешали моей медитации. А про многочисленные хобби подруги, о которых она с упоением сейчас рассказывала Эдгару, я много раз слышала. Поэтому всю поездку перебирала в голове доводы Эдгара и находила в них только плюсы. Но всё же решила повременить с ответом до утра, оставляя за собой право передумать.

В Косалме я бывала только по вызову или проездом, но даже при таком мимолётном знакомстве с посёлком, у меня сложилось однозначное мнение, что это место не для простых смертных.

Были там, конечно, и домики, построенные в прошлом столетии. Но они доживали свой век в унынии, старясь вместе со своими малоимущими хозяевами.

А сейчас построить особняк в местечке, расположенном в узком перешейке между двух живописных озёр, могли себе позволить лишь очень обеспеченные люди.

Поэтому коттеджи, возведённые сравнительно недавно, выглядели среди скромных старожилов, как дворцы.

Вот, к одному из таких особняков и подъехал Эдгар.

Кованые ворота разъехались от нажатия на кнопку брелка, и автомобиль медленно приблизился к гаражу, пристроенному к дому .

Венера даже примолкла, с интересом разглядывая заснеженный двор и величественно возвышающийся двухэтажный коттедж с несколькими освещёнными глазницами окон.

В неярком свете уличных фонарей подтаявший снег на газонах выглядел абсолютно чистым, в отличие от города. А силуэты сосен и туй впечатляли своей вечнозелёной красотой.

Взору открывалось пространство только перед домом. Но, судя по всему, существовала и обратная сторона “медали”. Наверняка из дома был ещё один выход и там, по моим предположениям, была основная часть территории владения, которая должна была примыкать к береговой линии Укшезера.

– Эдгар, а вы дом строили или купили готовый? – спросила подруга, оправившись от шока.

Мы въехали в гараж, и я заметила, что она не спешит выходить из машины.

– Строил, – без энтузиазма ответил тот, вытаскивая ключ из замка зажигания и сосредоточенно заглядывая в бардачок.

Убрал какие-то документы в папку и вышел, махнув пультом в сторону ворот гаража.

Я отыскала ручку и вышла сама, с интересом разглядывая помещение, по размеру напоминающее просторную квартиру, только без перегородок.

Венера дождалась, когда Эдгар откроет ей дверь и, обворожительно улыбаясь, выпорхнула из машины, опираясь на его руку.

Я топталась возле багажника, всё больше злясь на себя, что не отказалась ехать сюда сегодня.

После множества волнений за день сейчас хотелось принять душ и лечь хоть не в свою, но уже знакомую постель в квартире подруги. А не здесь вот, весь вечер что-то изображать и соответствовать.

Хотя о чём это я?

Кому соответствовать?

Глава 23. Ещё и кочевряжишься...

Как я и думала, внутри дом выглядел так же величественно, как и снаружи.

В дизайне не использовалась показная мишура, которой увлекались те, кому богатство свалилось на голову вдруг. Им просто необходима была показная помпезность из дорогих рам, полотен, лепнины и ковров.

А в доме Эдгара было всё лаконично, просто, но я видела, как это дорого.

И чтобы выдержать в интерьере “необходимо и достаточно” нужен был особый вкус.

Эдгар помог нам раздеться в гардеробной и проводил в гостиную. Через открытую дверь слева была видна столовая, судя по большому обеденному столу и стульям с высокими спинками, расставленных вокруг него по периметру.

Слева от двери выступал, перегораживая помещение на две зоны, камин. Лестница на второй этаж осталась в другой части комнаты.

А Зона отдыха, состоящая из дивана, кресел, столика и овального светло-бежевого ковра, была как раз оснащена каминным очагом. Светлые крашеные стены зрительно расширяли пространство. И ниша с полками и подсветкой уместно вписывалась в интерьер, дополняя его экзотическими деревянными статуэтками женщин. Миниатюрный глобус выглядел среди них как пришелец из другого мира, но в том и был, видимо, замысел.

– Я поднимусь к отцу и скоро вернусь к вам. Не скучайте, – Эдгар махнул пультом в сторону плазмы на стене и положил его на журнальный столик. – Выберите программу на свой вкус, – поспешил к лестнице на второй этаж.

– Дарина, а откуда ты Эдгара знаешь? Не помню, чтобы ты о нём говорила… – тихо спросила Венера. Она уселась в кресло и, завалившись на мягкий подлокотник, с интересом озиралась, наматывая прядь волос на указательный палец.

– Он на днях под лёд провалился с машиной, а у меня вызов был там, недалеко. Вовремя приехала и оказала помощь. А сегодня на автовокзале случайно встретила, – я нерешительно топталась возле подвесного кресла ракушки с мягкими подушками. Такие видела только на картинках, поэтому боролась с желанием посидеть в нём. Оглянулась на лестницу, шагов не услышала и забралась внутрь. Оно начало раскачиваться. Откинулась на подушку и представила, как здорово было бы сидеть в нём и смотреть на огонь в камине...

Впрочем, плазма телевизора отсюда тоже прекрасно просматривалась. В бок что-то упиралось. Запустила под себя руку и выудила книгу с закладкой из фантика конфеты “Белочка”. Усмехнулась. Я тоже любила эти сладости и старалась держать дома заначку из нескольких штук на тот случай, когда Катя умудрялась опустошить вазочку.

“Интересно, что же читает загадочный владелец элитного дома, крутой машины, притом, насколько мне помнится, под лёд он провалился тоже на своём автомобиле. Сколько же их у него? – размышляла я, краем глаза наблюдая, как Венера переключает программы на плазме. – “Свобода шамана” Владимир Серкин”. Серая обложка с глазами по центру. Переносица соединяет гладь воды и кучевые облака неба. К этой линии стремится человек в шлюпке… – открыла страницу по закладке, пробежалась по диалогу, ничего не поняла, но наткнулась взглядом на сноску: “Mors serta, hora inserta” с пояснением автора: “Смерть определена, час неопределён”.

Надула щёки, и, протяжно выдохнув, соскочила на пол, положив книгу на место.

Если положиться на мудрость: по тому, что человек читает, и что его окружает, можно составить его портрет, то всё, что я видела здесь, создавало в голове непонятную абстракцию, но никак не проливало свет на личность Эдгара. Чем дальше, тем более непонятным для меня он становился. Стало ясно теперь, почему, сдвинутая на эзотерике Венера, так заинтересовалась им.

Я же ощущала необъяснимое волнение с ним рядом. Словно во мне включался незримый дозиметр, который реагировал на исходящие от него опасные частоты.

– Прошу прощения, что пригласил в гости и заставил скучать в одиночестве, – Эдгар торопливо спускался по лестнице. – Но если вы мне поможете, вместе мы скорее накроем на стол.

– Я только “За”! – с готовностью подскочила подруга.

– Я тоже не против, – пропустила Эдгара и Венеру вперёд.

Столовая и кухня были совмещены. Встроенная техника с графитовыми фасадами и хромированным глянцем трубчатых стоек выигрышно сочетались с мрамором столешниц.

“Всё словно на века здесь”, – подумала озираясь.

– Дарина, вот салатники, выложите, пожалуйста, овощи в них. Венера, хлеб в хлебнице. Соус к мясу, вот… – Эдгар подобно многорукому божеству, доставал из холодильника контейнеры с готовыми блюдами, посуду, напитки.

Как по волшебству, в считаные минуты стол оказался накрыт.

– Отлично! – Эдгар пощёлкал пальцами, вдумчиво рассматривая содержимое блюд. – Присаживайтесь, а я пока приведу отца.

– Он ходит по лестнице?! – удивилась я, вспомнив, что тому требуется сиделка.

– Нечасто. Он предпочитает кушать у себя. Но я уговорил его сегодня поужинать с нами, – пояснил Эдгар и поспешно вышел.

– Дарина, ты, в конце концов, объяснишь мне, что Эдгар за предложение тебе сделал? – пихнула меня в бок Венера, грозно сведя брови.

– Что за наезд! – хмыкнула я. – Ты сама не спрашивала. Тебя другие вопросы, видно, интересовали… – подколола подругу.

Глава 24. Старик

– Папа, познакомься. Дарина, – Эдгар указал взглядом на меня, и я, привстав, приложила руку к груди.

– Венера, – приветливо улыбнулась подруга.

– Георгий Станиславович, – представил отца мой новый знакомый.

– В честь чего праздник у нас? – голос старика походил на скрип высохшего на корню дерева.

– Я, пап, на днях отрабатывал управляемый занос на озере, ну и неожиданно угодил в воду. Рассказывал тебе об этом… – пояснил Эдгар, помогая ему сесть за стол. – Так вот, Дарина, это та девушка, которая приводила меня в чувство.

– Вот как?! А ты, значит, не успел в себя прийти, как сразу телефон взял у барышни? – усмехнулся тот.

– Не совсем так. Пап, тебе мясо положить с овощами? Или что будешь? – замер он с тарелкой в руках в ожидании.

– Ты же знаешь, что меня тошнит от него, – фыркнул старик. – Картошину положи и овощи. И всё.

– Пап, давай тогда я тефтели разогрею, – нахмурился Эдгар. – Извини, не подумал.

– А ты вообще обо мне когда-нибудь думаешь?! – едко прищурился старик.

– Я же извинился, – Эдгар со вздохом поднялся и, достав из холодильника стеклянный контейнер, отправил его в микроволновку.

Повисла неприятная тишина. Лишь вентилятор с шумом гонял воздух. Мне показалось, что напряжение между отцом и сыном имело хронический характер, но из-за того, что я была здесь впервые, брать на себя смелость, чтобы перевести тему разговора в другое русло, я не рискнула.

– Только машинки на уме, – бубнил старик, недовольно наблюдая за сыном. – А что отец волнуется, сидит дома один, ему дела нет…

Я поняла, что Эдгару сейчас прилетело из-за меня.

– Георгий Станиславович, вы простите, что вмешиваюсь, – с ощущением, что ныряю в прорубь головой, проговорила я. – Если вы сердитесь из-за того, что Эдгар приехал домой поздно сегодня, то простите его. Это я виновата. Он задержался, потому что я попросила его помочь мне.

Старик с таким недоумением посмотрел на меня, словно услышал человеческую речь от неодушевлённого предмета. Он даже достал из футляра очки и, подышав на стёкла, начал тщательно протирать их специальной салфеткой, чтобы, видимо, получше рассмотреть меня.

– Сегодня, барышня, не исключение из правил, – скривил губы он. – Мой сын готов весь мир спасти. Только отцу стакан воды в это время подать некому.

– Пап, прости, – Эдгар поморщился, как от зубной боли. – Вот, я разогрел тефтели. Поешь, пожалуйста… – выложил горячие котлетки в тарелку. – Я обещаю тебе, что исправлюсь и впредь буду обязательно предупреждать тебя, если не смогу быть дома вовремя.

– И ключевое слово здесь, сын, “заранее”, – продолжал выговаривать старик, беря в руки вилку. – А то мало того что сам не звонишь, так ещё телефон отключаешь.

– Пап, но я же объяснял тебе, – обречённо вздохнул Эдгар. – Не отключал я его. Он в озере утонул.

– Да помню я все твои отговорки, – пыхтел старик, ковыряя вилкой тефтели.

Эдгар исподволь поглядывал на меня, словно проверяя, не собираюсь ли я сбежать прямо сейчас. Понимала, что ему ужасно неловко. Но не могла ничем поддержать.

Венера молча и с интересом поглядывала на всех, словно стала случайным зрителем на премьере спектакля.

– Ну и как он нашёл вас? – старик обращался ко мне, сверля взглядом.

– Мы сегодня случайно встретились на автовокзале, – за меня ответил Эдгар.

Гергий Станиславович не прокомментировал. Он лишь ехидно ухмыльнулся. Мне показалось, что он не верит собственному сыну.

Глава 25. Посиделки

– Ну что ж, – Эдгар разлил вино и, подняв свой бокал, качнул рукой, задумчиво наблюдая, как рубинового цвета жидкость облизывает в движении изогнутые стенки фужера. – Рад, что мне представилась возможность поблагодарить вас, Дарина. Врач в больнице сказал, что, если бы помощь не подоспела вовремя, меня бы не стало. Так что, вы меня спасли… И теперь всегда можете рассчитывать на мою помощь.

– Ой, ну что вы… – смутилась. – Я там оказалась по стечению обстоятельств и лишь выполняла свою работу. Так что не преувеличивайте мои заслуги.

– Случайности неслучайны, – проскрипел старик. – Вы, барышня, не обращайте внимания на мои претензии… Наговорил тут… А за сына вам низкий поклон, – его голос вибрировал, а нижняя челюсть и руки мелко дрожали, так что сердце сжималось от его немощности. – Хотя и следовало бы ему задницу надрать, чтобы думал наперёд, как в начале марта на лёд выезжать, – добавил он после паузы.

До меня дошло, что его ворчание на сына связано с пережитым стрессом. Видимо, старик переволновался и, таким образом, изливал накопившееся напряжение.

– Поддерживаю Георгия Станиславовича… – прикусила губу и несмело подняла глаза на Эдгара. – Если вы занимаетесь спортом профессионально, то почему же не сопоставляете риски? Я далека от озёр, но и то слышала обращение, чтобы рыбаки воздержались от выезда на лёд сейчас… А вы разве не знали об этом?

– За неделю до тренировок проверял толщину льда: всё было в порядке, – развёл он руками с лёгкой улыбкой. – Но понял уже, что лучше лишний раз перестраховаться в следующий раз…

– В следующий раз?! – в тёмных глазах старика зарождалась молния. – Ты в своём уме?

– Пап, я имел в виду следующую зиму… – поспешно пояснил Эдгар.

– На ошибках учимся! – приподняла бокал Венера. – Вы, Эдгар, получили урок… За вас!

– Нет, нет. Сначала за Дарину! – мужчина потянулся своим фужером ко мне. – Пусть всё у вас будет хорошо, – пронизывал взглядом. – За вас! – легонько коснулся, извлекая тонкий звон.

– Спасибо, – пробормотала, смущаясь от чрезмерного внимания.

Заметила, что Георгий Станиславович тоже тянет фужер, придерживая руку другой, упёртой локтем для надёжности в стол. Привстала и, благодарно улыбаясь, подставила свой бокал.

Старик с торжественным видом сделал несколько глотков и, отставив фужер, с аппетитом принялся за еду.

Пригубила вино и, оценив его тонкий кисловатый вкус с мягкими ароматными нотками фруктов и пряностей, принялась за еду.

Атмосфера за столом разрядилась.

Венера снова пристала к Эдгару с расспросами по поводу его гонок, и он с увлечением поведал, что автоспортом стал заниматься, как только получил права, в восемнадцать лет.

– Но это же недёшево, – умело закинула “удочку” подруга. – Ведь для этого у вас в восемнадцать лет уже должна была появиться машина.

– Всё верно. Она была, – ответил ей Эдгар так, что следующий вопрос было бы задавать бестактно, но продолжил сам. – Я учился на факультете строительства дорог, и в первое же лето попал на практику на реконструкцию трассы. Там и заработал на свой первый автомобиль. Купил подержанный Citroen девяносто пятого года выпуска, а осенью того же года сдал на права, и всё! – усмехнулся. – За рулём стал бывать чаще, чем дома. А у вас, Венера, есть права?

– К сожалению, пока нет. Но думаю, что теперь я точно соберусь их получить, – помечтала подруга, налегая на овощи.

– Дарина, а вы водите машину? – спросил он у меня.

– Тоже как-то не собралась, – в отличие от моей подруги, я с удовольствием дегустировала мясо. – Работала по сменам… Сложно было вписать график вождения в промежутки между дежурствами в скорой помощи и семьёй, – про то, что Анатолий был против, чтобы я пошла в автошколу, я промолчала. Муж говорил, что в семье достаточно одного водителя. Притом приводил железный аргумент, что он ни за что не позволит мне рисковать жизнью Кати, считая, что женщина за рулём, это мартышка с гранатой.

– А хотели бы? – Эдгар бесстрастно сканировал меня льдинками глаз.

– Хотели бы! – за меня ответила Венера. – Можете дать уроки вождения?

– Могу порекомендовать школу и опытного инструктора, – ответил он, доливая вино по фужерам.

Я в разговоре участвовала, только отвечая на вопросы. В основном говорила Венера, расспрашивая Эдгара, а мы с Георгием Станиславовичем наблюдали и слушали. Эдгар говорил неохотно, больше из вежливости. А Венера словно и не замечала этого.

Зато, благодаря ей я узнала, что у Эдгара свой бизнес. Что он основатель и генеральный директор транспортно-логистической компании, которая работает на рынке спецтехники и дорожного строительства. Мне стало понятно, почему его отец чувствует себя одиноким.

Нереально управлять бизнесом, заниматься спортом и уделять должным образом внимание близкому человеку.

После ужина Эдгар растопил камин, и мы почти до полуночи ещё сидели в гостиной, медитируя на огонь.

Георгий Станиславович, правда, сослался на режим и отправился в свою комнату.

Глава 26. А сердце хочет...

Мне и самой было интересно расспросить Эдгара, но считала, что не вправе “задруживаться” с будущим работодателем, пользуясь его чувством благодарности ко мне.

Поэтому, дождалась, когда поленья за дверцей камина превратятся в раскалённые угли, и поблагодарила Эдгара, сказав, что нам с подругой пора спать. При этом я красноречиво смотрела на Венеру. Но она, несмотря на мои сведённые к переносице брови, даже не пошевелилась в кресле, старательно делая вид, что не понимает моих намёков.

– Пойдёмте, я провожу вас, – проворно поднялся с дивана Эдгар.

Я направилась к лестнице, больше не обращая внимания на сидячую забастовку Венеры.

– И вот... – Эдгар успел сходить в столовую и догнал меня с бутылкой воды и стаканами, – после специй, скорее всего, ночью захочется пить, – пояснил он, поднимаясь за мной следом. – Пусть в комнате вода будет, чтобы не ходить ночью вниз.

На площадке между этажами оглянулась и с облегчением отметила, что подруга следует за нами.

На втором этаже Эдгар показал нам ванную комнату с душевой кабинкой и проводил в комнату, где уже стоял чемодан и цветок на столике возле окна. Отметила, что мой зелёный водохлёб отлично вписался в интерьер и вполне хорошо себя чувствует.

Напитавшись за вечер водичкой, он листьями, словно ладошками, радостнт тянулся вверх...

– Я оставил чистое постельное и полотенца в шкафу. Там же есть махровые халаты, если будете принимать душ, – проговорил Эдгар, обводя взглядом незамысловатый интерьер комнаты, состоящий из встроенного шкафа с зеркальной дверцей, двух кроватей с тумбочками и кресел возле журнального столика. Одну стену украшала репродукция картины Манэ с изображением женщины идущей по маковому полю с ребёнком. На другой висела и небольшая плазма.

Но пледы на кроватях, подушки в креслах и лёгкие шторы создавали уют.

– За стенкой комната отца, поэтому, если ночью проснётесь от посторонних звуков, не пугайтесь, – прервал моё знакомство с помещением Эдгар. – Я ему дам снотворное и обезболивающее, но мало ли что…

– Не волнуйтесь, мне обычно… – чуть не ляпнула, что храп мужа не мешал спать, но вовремя опомнилась. – Я крепко сплю.

– Ну а я, если что, включу шум дождя и вдену в уши наушники, – лучезарно улыбнулась Венера.

– Спокойной ночи! Я буду завтракать в восемь. Вас разбудить? – спросил пиежде чем выйти. .

– Я привыкла вставать в семь без будильника, поэтому вряд ли в восемь буду спать, – опередила меня Венера. – Спокойной ночи!

– Спокойной ночи, – проговорила я в спину Эдгару и упёрлась взглядом в подругу.

– Венера, ты что, ведёшь себя, как… – шёпотом наехала я на неё, как только шаги мужчины стихли. Подыскивала слова, не зная, как помягче описать её поведение.

– Дарина, что с тобой? – вскинула она на меня удивлённые глаза. – Я чем-то обидела тебя? – смотрела с искренним недоумением, и я совсем растерялась, заподозрив себя в неадекватности.

– Ничем ты меня не обидела, –закусила губу хмурясь. – Просто… Что ты пристаёшь к человеку с расспросами?! Он, может, из вежливости пригласил нас. Это не значит, что он обязан интервью тебе давать!

Я с трудом сдерживала раздражение, но никак не могла понять, почему именно злюсь на подругу. По идее, она просто спрашивала. Если бы Эдгар не захотел отвечать, он вполне мог уйти от ответов. Почему же меня это так бесило?

– Дарина, ты просто сегодня переволновалась, устала… – посмотрела она на меня с сочувствием. – Или ты не рада, что я с тобой поехала? – во взгляде промелькнуло подозрение.

– Да ну, что ты говоришь такое, – я потёрла виски, справляясь с наваждением. – Прости, я действительно устала, оттого такая ворчливая, – постаралась улыбнуться примирительно.

– Ну вот, наконец, улыбаешься, – пихнула она меня в бок и подошла к шкафу за халатом и полотенцем. – Я же за тебя волновалась, поэтому навязалась ехать сюда. Мало ли что, – дёрнула плечом. – А поговорить я люблю, ты же знаешь, – показала в улыбке ровные зубы. – Пойду в душ. Заправишь пока постели?

– Ну, ты Жучка! – усмехнулась я, качая головой.

Венера со смешком скрылась за дверью, а я принялась стелить простыни, вздыхая, что как была лапшой с Венерой, так и осталась. Та всё время была впереди меня на шаг, и даже, когда я решала, что с меня хватит, она всегда выворачивалась так, что меня же оставляла виноватой.

Хотя при всём том если положить руку на сердце, ближе подруги у меня не было. И, случись, что, та готова была ради меня на многое. Во всяком случае, я в это верила.

Обратила внимание на необычный принт поплина на пододеяльниках: Лис и Маленький принц на небольшой планете.

“Так символично! – усмехнулась про себя. – Непонятно только, кто из нас с Венеркой Лис, а кто Маленький принц”.

– Видишь, Дарина, какой у тебя талант! – шумно вошла Венера, придерживая полы халата. На лице сияла лукавая улыбка.

Походу подруга была счастлива, попав со мной в неожиданное приключение. Мне даже стыдно стало за свои придирки к ней.

Глава 27. Утро

Ночью почти не спала. Крутилась и с завистью поглядывала на безмятежно посапывающую Венеру, гоняя по кругу думы, что утром ответить Эдгару.

С одной стороны, я понимала, что его предложение решает все мои проблемы. С другой…

Была вынуждена признать, что его присутствие рядом выбивает из колеи. И это тревожило. В мои планы не входило добивать своё сердце очередной раной, ведь оно ещё не оправилось от предательства мужа.

Пора юности с волнениями и порывами давно осталась позади. Мечты о романтике так и остались мечтами. Анатолий казался надёжным, практичным, но ему не присущи были возвышенные порывы. И после свадьбы я быстро успокоилась, поняв, что в реальности любовь не такая, как в фильмах. По крайней мере, я не испытывала никаких эмоциональных всплесков в отношениях с мужем до тех пор, пока не застала его с Мариной. И раньше меня это вполне устраивало.

А Эдгар был совсем другой.

Я пока не понимала, что именно привлекало меня в нём. Из того, что успела узнать, достоинств у него было, хоть отбавляй, но запал он мне в душу ещё до того, как я познакомилась с ним ближе.

Промаявшись в думах до утра, поняла, что валяться дольше нет смысла. Тихонько встала и отправилась в душ. Хотелось постоять под прохладной водой, взбодриться, смыть безрассудные свои желания и набраться сил, чтобы отказаться от предложения Эдгара.

Дверь в комнату Георгия Станиславовича оказалась приоткрытой. Проходя мимо, машинально заглянула и резко остановилась. Профессиональная чуйка сработала на опережение. Не поняла ещё, что меня смутило, но уже точно знала, что надо действовать быстро.

Вбежала в комнату, взялась за его запястье.

“Фух”, – чуть успокоилась. Пульс был, правда слишком частый. Но Георгий Станиславович на мои прикосновения почти не реагировал.

Осмотрелась.

Нашла на тумбочке тонометр и аптечку.

Давление оказалось восемьдесят пять на пятьдесят, а пульс — сто тридцать. Пересмотрела лекарства.

Обнаружила среди них Анаприлин и немного выдохнула. Растолкла ложкой на столе таблетку, собрала порошок в неё же и, аккуратно добавив воды, размешала кончиком пальца, не найдя ничего более подходящего. Обхватив мужчину за плечи, приподняла.

– Георгий Станиславович, откройте рот. Надо принять таблетку, – поднесла ложку с лекарством к губам и нажала ею на сомкнутые губы.

Не знаю, понял он меня или приоткрыл их инстинктивно, но лекарство мне выпоить удалось.

Уложила на подушку и, выждав десять минут, ещё раз померила давление. Пульс пока частил, но уже не так критично.

Георгий Станиславович приоткрыл глаза и, шевеля губами, пытался мне что-то сказать.

– Сейчас вам станет лучше. Полежите спокойно, – накрыла сухую, с набухшими венами его кисть своей рукой. Посидела так с ним, пока не почувствовала, что опасность миновала. – Я на минутку выйду и сразу же вернусь. Хорошо? – погладила по руке. Он, соглашаясь, на миг прикрыл глаза. – Вот и хорошо! – обрадовалась, что ему стало лучше, раз понимает меня, и поспешно вышла из комнаты.

Дверь в комнату Эдгара была закрыта. Тихонько постучала, предположив, что тот ещё спит. Но он открыл сразу.

От неожиданности растерялась, увидев его в одной майке и спортивных штанах с гантелей в руках.

– Доброе утро, Дарина! Вы уже встали? – спросил бодро.

– Да… – с трудом отвела взгляд от мощного рельефа плеч и смутилась, поняв, что он тоже в упор разглядывает меня.

– Вы что-то хотели?

– Эм-м… – сообразила, что его взгляд сосредоточен не на лице, а немного ниже и машинально поправила разъехавшиеся на груди полы халата. – Там Георгию Станиславовичу надо врача вызвать. Пойдёмте…

– Что с ним?! – с грохотом опустил он гантелю на пол и ринулся в коридор.

Едва поспевая за ним, кратко рассказала про приступ.

– Надо кардиограмму сделать. У меня же нет ничего с собой… – проговорила, входя за ним следом в комнату Гергия Станиславовича.

– Пап, как ты себя чувствуешь? – Эдгар навис над отцом, с тревогой всматриваясь лицо.

– Отлично, сын! – проскрипел старик как ни в чём не бывало. – Проснулся. А со мной рядом барышня сидит! Молодость вспомнил. Хе-хе-хе.

Мы с Эдгаром как по команде шумно вздохнули и, переглянувщись, хмыкнули.

– Я лекарство выпоила. Вот пульс и пришёл в норму… – пояснила на всякий случай, подумав, что вдруг он мне не верит.

– Спасибо, что зашли к нему вовремя, Дарина! – благодарно улыбнулся мне он.

– Доброе утро, отец! Значит, тебе понравилось просыпаться и видеть рядом хорошенькую девушку?

– Лучше, чем никого, – в голосе слышался сарказм.

– Дарина, так что? Сможете остаться у нас? – Эдгар выпрямился и оказался так близко, что я почувствовала мятную свежесть его дыхания.

Он застал меня врасплох своей прямотой. А бездонные порталы его зрачков поглощали, проникая в душу...

Глава 28. Сюрпризы и тайны

– Да… – услышала свой голос, словно со стороны.

– Вот и отлично! – оживился Эдгар, переводя взгляд на отца. – Папа, Дарина только что согласилась переехать к нам… Прошу, как говорится, любить и жаловать!

А я с удивлением соображала, как же могла согласиться?

Ведь, судя по тому, как он воздействует на меня, нужно бежать без оглядки…

“Я не могу оставить больного, немощного человека без помощи! – огрызнулась на голос разума. – И, в конце концов, он что, меня принуждает к чему-то? В любой момент могу отказаться и уехать…”, – успокоила себя.

– Сын, за все годы, что я тебя растил, это лучшее, что ты мог придумать, – проскрипел старик, скупо улыбаясь. – Только вот не понял, барышню ты мне представил в качестве кого?!

– Дарина будет тебе помогать во всём, делать уколы… Она профессиональный медик, – пояснил Эдгар.

– Ах вот, значит, как… – старик с кряхтением сел в постели и поискал взглядом шлёпанцы. Я, пока скакала возле него, задвинула их под кровать и теперь бросилась доставать оттуда.

– Спасибо вам, конечно, – недовольно поморщился Георгий Станиславович, – но в прислужнице я не нуждаюсь, – заявил категорично, засовывая ноги в подвинутую мною обувь.

– Пап, ты неправильно всё понял… – проговорил Эдгар. – Дарина не прислуга. Она медицинский работник. Я хочу, чтобы она следила за твоим здоровьем.

– А я хочу в уборную, – буркнул тот, кряхтя вставая с постели. Я сообразила, что он, скорее всего, стесняется меня, и поспешно направилась к выходу. – Поговорим за завтраком. И проследи, чтобы тосты были слегка хрустящими, а не пригорелыми, как всегда, – последнее, что я услышала, прикрывая за собой дверь.

В коридоре встретила сонную Венеру.

– Доброе утро! – зевнула та. – Ты что так рано?!

– Не спалось… Хотела душ до тебя принять, да не получилось.

– А что так?

– У Георгия Станиславовича приступ тахикардии был. Хорошо я увидела… Ты подожди с душем, – выразительно посмотрела на полотенце. – Он как раз туда собрался. Пусть сходит… А мы потом. Ок?

– Венера, доброе утро! – прервал наш разговор Эдгар. – Внизу такая же душевая. Можете спуститься туда, чтобы не ждать.

– Доброе! Да. Лучше схожу вниз тогда. Здравствуйте! – по пути поприветствовала она вышедшего в коридор Георгия Станиславовича и торопливо сбежала по лестнице вниз.

Я проследила, что Георгий Станиславович хоть и придерживается за стену, но ступает уверенно и прошла в комнату, чтобы не ждать в коридоре свою очередь в душ.

Едва успела поправить постели и прикрыть их пледами, как услышала стук в дверь.

– Войдите!

– Дарина, простите, что разговор вышел такой сумбурный, – Эдгар прикрыл за собой дверь и, засунув руки в карманы брюк, подошёл к окну. – Я не хочу, чтобы вы чувствовали неловкость у нас, но я предупреждал, что у отца характер сложный… Поймите, человек под воздействием препаратов, у него постоянно что-то болит…

– Эдгар, не нужно ничего мне объяснять, – прервала его речь. – Я хорошо его понимаю. Георгий Станиславович привык быть самостоятельным. Сейчас ему всё даётся с трудом, но он не опускает руки. И это хорошо! Нельзя с ним, как с маленьким. Его это сломает. Пока хорохорится, он борется с болезнью.

– Правда? – облегчённо вздохнул он. – А то я испугался, что вы сбежите…

– Нет. Ему нужна моя помощь, и я не намерена “сбегать” только из-за того, что он показывает характер, — проговорила твёрдо. – А вы можете сказать ему, что я попала в сложную жизненную ситуацию и мне с ребёнком негде жить, и нужна работа… Я уверена, он тогда станет более лояльно относиться ко мне.

– Дарина! Вы гений! – с изумлением смотрел он на меня. – Пусть тогда это будет нашей маленькой тайной!

– Но это же правда. Ваше предложение решает мои проблемы… – пробормотала, машинально, поправляя полы халата. Меня терзали сомнения, что искорки в его глазах загорелись от моих умственных способностей.

– А что у вас за тайны? Надеюсь, не от меня?! – Венера шумно вошла в комнату, и места сразу стало вдвое меньше.

– Совершенно верно! – усмехнулся Эдгар. – Как раз готовили для вас сюрприз. Но раз вы уже здесь, то, так и быть, раскроем тайну: впереди праздничные дни, и у нас с друзьями намечается небольшое мероприятие. Я вас с Дариной приглашаю… Подробности расскажу по пути в город.

– Здорово! Я уже “За!” – воскликнула подруга, в то время как я удивлённо хлопала глазами.

– А сейчас, простите, иду ответственно готовить завтрак. Иначе отец мне не простит, если тосты снова пригорят.

– Я бы вам помогла… Надо только минут пятнадцать, чтобы собраться, – вздохнула Венера, выбирая между быть за завтраком красивой и побыть в кухне с Эдгаром наедине.

– Вот через пятнадцать минут и приходите, – разрешил её сомнения Эдгар, выходя из комнаты.

Глава 29. Паника

– Дарина, а ты почему не собираешься? – Венера с удивлением разглядывала мой домашний костюм. – Мы же после завтрака едем в город.

– Я дождусь врача, – ответила, подкатывая чемодан к шкафу. – Тебе в город срочно?

– Да. У меня мастер-класс по йоге заявлен на двенадцать, – нахмурилась она.

– Сейчас узнаем у Эдгара. Возможно, ему надо срочно в город, тогда довезёт тебя. Если нет, то можно узнать расписание автобуса…

– А ты что, чемодан разбираешь? Всё же решила остаться?! – почему-то удивилась она.

– Да. Я остаюсь, – выкладывала я вещи на полку, решив аккуратно разложить их позже.

– Так-то правильно… – в голосе подруги звучало разочарование. – Куда ты с Катей устроишься. Да и за квартиру будешь половину зарплаты отдавать.

– Это в лучшем случае… – усмехнулась я. – Но, знаешь, Венера, условия мне сейчас, конечно, немаловажны, только и Георгия Станиславовича поддержать мне тоже хочется. Не могу объяснить тебе этого, но, дежуря на скорой, я помогала многим и уезжала, или в больницу отвозила пациентов. Как бы сказать… – подыскивала слова, – вроде как ответственность на других перекладывала. И в основном потом не знала, что с моими пациентами. А здесь я могу приложить усилия и помочь конкретному человеку. Я, конечно, понимаю, что в его ситуации я практически бессильна, но постараюсь сделать всё возможное…

– Понятно! Тебя, подруга, на подвиги потянуло… – покачала Венера головой. – Одно успокаивает, что здесь ты в нормальных условиях будешь работать, – вздохнула. – Пойдём завтракать. Мне ещё надо как-то в город попадать, – закрыла она дверцу шкафа, убедившись, что я освободила чемодан.

Венере повезло. Эдгар записал Георгия Станиславовича в частную клинику к кардиологу, и мы после завтрака поехали в город все вместе. Я, правда, настаивала на обследовании в городском стационаре для ветеранов. Вполне могла его устроить в госпиталь, но мужчина категорично заявил, что в таком случае вообще никуда не поедет.

Поэтому посовещались с Эдгаром и решили его не нервировать. Сделать необходимые обследования в частной клинике, а потом поставить суточный монитор и уговорить остаться в больнице до утра, чтобы взять кровь натощак, и повторно показаться кардиологу.

Я понимала, что его тахикардия могла возникнуть на фоне интенсивной противоопухолевой терапии. Поэтому не спешила с выводами. Мне необходимо было получить результаты обследования. А после я хотела проконсультироваться с опытным врачом на скорой. Мария Николаевна за тридцать лет работы поднаторела так, что по плёнке кардиограммы могла рассказать о работе сердца не меньше, чем опытный астролог о клиенте по его натальной карте.

До города доехали как-то совсем быстро. Эдгар спешил, чтобы успеть ко времени приёма, поэтому мы с Венерой вышли возле вокзала.

Подруга сразу заскочила в подъехавший троллейбус, а я перешла по пешеходному переходу на противоположную сторону площади и там села в маршрутный автобус.

Скорее всего, заявление на развод можно было подать через Госуслуги, но я решила лично обратиться в суд.

Девушка в канцелярии выслушала меня и проконсультировала, в какой форме писать заявление. Посоветовала сразу указать про алименты на содержание ребёнка и раздел имущества.

Алименты, — подумав, я указала. Мне пока непонятно было, сколько Эдгар собирался платить мне. Но в любом случае, Анатолий сам облажался, поэтому дочку обеспечивать должен был по закону. Хотя я не особо верила, что через суд получу от него хоть что-то. Рассчитывать можно было только на то, что он бы выплачивал сам. А если нет, то он в такси мог показать мизерный доход. Тем более, если Марина родит, то сможет тоже подать в суд на содержание себя и ребёнка. В таком случае на Катю он стал бы выплачивать и того меньше.
А вот по поводу имущества я решила сначала с ним переговорить. Технику забирать было некуда, надеялась, что он хоть как-то компенсирует деньгами.

После того как справилась в суде, съездила на работу. Написав заявление на увольнение, зашла к дежурным, попросила передать по смене, что уже не выйду на работу, чтобы на меня не рассчитывали, и пошла к клинике, где Эдгар оставил Георгия Станиславовича.

По пути позвонила маме. По её голосу поняла, что у них что-то не так. Оказалось, что Анатолий вечером звонил ей и спрашивал, где Катя.

– Мама, что же ты мне сразу не позвонила? – расстроилась я.

– Так что тебя дёргать? – вздохнула она. – По его голосу поняла, что пьян. Решила, что утром тебе скажу.

– Так что не позвонила утром?

– Звонила. Ты трубку не брала…

– Да? – растерялась я. – А во сколько? Я не слышала…

– Около восьми. Но я подумала, что спишь ещё, и сбросила почти сразу. Решила, что наберёшь меня, когда проснёшься.

– Мама, прости, я не слышала, а потом не смотрела в телефон… – вздохнула. – А ты ему что про Катю сказала?!

– Не переживай. Не сказала я ему ничего.

– Мама, а что конкретно ты сказала?! – настойчиво переспросила, чувствуя неприятную тяжесть на сердце.

– Сказала, чтобы у тебя спросил, где дочь.

– Понятно… – кусала губу я, размышляя, как лучше поступить. – Мама, а Роман Львович не созванивался с Мариной или Анатолием? Он не мог проговориться, что Катя у вас?

Глава 30. Приехали

Оставалось надеяться лишь на то, что Марина взяла его в оборот и ему сейчас не до нас с Катей.

Я не успела убрать телефон в сумку, как пришло сообщение в WhatsApp.

“Лёгок на помине”, – чертыхнулась я, увидев, что послание от мужа.

“Дарина, нам надо поговорить. Давай встретимся. Это в твоих же интересах”, – прочитала я.

“Ого! Клифф в конце, как в детективном сериале, – с раздражением подумала я. – Ну почему нельзя просто отстать от нас с Катей? Прекрасненько развлекался со своей Мариной, не думая о последствиях. А теперь что не так? Ушла сама. Живите, размножайтесь! ”

“Встречаться с тобой не намерена. Встретимся в суде”, – ответила ему в WhatsApp.

Через минуту в сумочке телефон разразился мелодией входящего звонка. Конечно, это был он…

– Да, – ответила сдержанно.

– Дарина, здравствуй! – проговорил вкрадчиво. – Ты где? Скажи. Я подъеду, и мы спокойно всё обсудим…

– Нет. Говори так. Встречаться с тобой — себе дороже. Вчера хватило… – не удержалась от упрёка.

– Дарина, прости… Я пьян был и на взводе. Сам не знаю, как так всё вышло… – вздохнул виновато.

– Толь, не надо, – сглотнула я подступивший к горлу комок. Уж лучше бы он продолжал кричать и хамить. А не вот этим тоном…

В душе шевельнулась жалость, но я тут же одёрнула себя: “Не я виновата. Он сам захотел клубнички”.

– Давай расстанемся по-хорошему, и всё. Оставь нас с Катей в покое. Тебе Марина скоро родит. Живите, радуйтесь жизни, – я старалась говорить спокойно, но это с трудом получалось.

– Я не могу без вас, Дарина! Прости! Я запутался… Дурак был. Маринка сама меня спровоцировала. А я что, железный, что ли? Ты, вон, вечно на сменах своих… – проговорил таким тоном, словно хотел, чтобы я его пожалела. – Дарин, возвращайся домой, а?! Ведь я тебя люблю. А Маринка так… Ну, не на аборт же мне её отправлять теперь.

Я слушала его, и диву давалась. Никогда не думала, что подобный разговор будет у меня с мужем. А теперь он пытается вызвать у меня жалость?

– Зачем ты мне всё это говоришь сейчас?! У тебя беременная любовница. Ты мне изменял с ней! Спал с ней, а потом со мной! И тебя ничего не смущало! – изливала раненую душу я. – А теперь, когда всё вылезло наружу, ты расстроился. Ты на что рассчитывал?! Что я прощу тебя и будем жить втроём? Если так думал, то мой совет – обратись к психиатру!

– Нет-нет, Даришь! Погоди! – проговорил он, понимая, что я собираюсь сбросить вызов. – Если вернёшься, обещаю, я расстанусь с Мариной. Буду ей платить алименты, и всё. Ты же знаешь, я работящий. Семья не пострадает… Ты о ней больше никогда не услышишь. Будем жить, как прежде. Даришь, вернись, только, прошу! Я понимаю, как я обидел тебя. Сам не знаю, какое-то затмение нашло. Знаешь, мне кажется, Маринка меня чем-то опоила. Она проговорилась, что бабка у неё травницей была.

“О боже!” – закатила я глаза, совершенно сбитая его сумбурной речью с толку. Набрала побольше воздуха в грудь и, выдохнув, ответила:

– Прости! Я не вернусь. А с Мариной разбирайся сам. Не надо меня впутывать во всё это, – чтобы не плескать эмоциями, вспоминала тот момент, когда застала их в постели. – Не я тебе её в постель подкладывала. Да и ты не мальчик давно. Пора за свои поступки самому отвечать.

Разговор с Анатолием оставил странное послевкусие. Обида и разочарование изменили тональность, и теперь к ним примешалось чувство жалости.

“А что, если она и впрямь приворот использовала?”

Почему-то в голове засели слова, что бабка Марины травница. Я вспомнила, как девчонка рассказывала как-то про подружку. Что, бабушка помогла той замуж выйти. Но меня тогда отвлекла Катя, и я недослушала, каким образом помогла…

Уже почти дошла до клиники, когда позвонил Эдгар и поинтересовался, где я, и как долго буду занята. Ответила, что я уже освободилась и подошла к зданию медицинского центра.

Эдгар извинился, сообщив, что сможет подъехать только через час. Подумала, чем занять себя и, посмотрев на вывеску клиники, сообразила, что могу пока записаться на приём к гинекологу. После всего, что узнала, призадумалась, а настолько ли Марина была невинна до встречи с ним. Не дай бог, они меня чем-нибудь наградили…

К моей радости, кто-то отказался от номерка и я смогла сразу попасть на приём. Теперь оставалось только дождаться результатов анализов, чтобы успокоиться и не думать больше в этом направлении.

Эдгар позвонил около трёх. Встретились в вестибюле клиники и вместе поднялись на второй этаж, где был смешанный стационар, состоящий из десятка небольших комнат. Георгий Станиславович в зоне отдыха увлечённо беседовал с пожилой женщиной.

– Здравствуйте! – поприветствовал Эдгар собеседницу отца. – Ну вот, пап, а ты не хотел оставаться. Сам совсем не скучаешь… – проговорил с улыбкой. Я тоже поздоровалась с женщиной. – Ну как? Я оставлю тебя здесь до утра?

– Конечно! – Георгий Станиславович был явно в приподнятом настроении. – Я, как Электроник, весь в проводах… Поживу здесь ночь.