Глава 1
Василиса
- Ты? Что ты здесь делаешь? – Андрей скользит по мне удивленным взглядом. Не стесняется, осматривает как товар на рынке.
Осторожно, гляделки сломаешь, - всплывают в мозгу словечки дочери. От себя добавляю, мысленно.
Поздно, милый. Этот корабль уже уплыл от тебя. Здесь тебе ничего не светит! – сигнализирую ему дерзким взглядом.
Давно я не видела и не слышала мужа, вживую, так сказать.
Пять месяцев прошло с момента развода, когда виделись офлайн в зале суда. После благоверный приезжал в Сочи к детям раз пять, но я старалась с ним не общаться, избегала его, как могла, передавала ему детей утром, забирала вечером.
Не было ни желания, ни свободного времени обсуждать с ним условия развода. Я полностью отказалась от посягательств на его деньги и бизнес, он – от посягательств на моих детей. Вернее, на наших, общих. На последнем судебном заседании судья постановил, что Прохоров сможет проводить с малышами четыре выходных дня в месяц.
Нервно сглатываю, не хочу даже вспоминать, какие нервы я потратила на суды!
Возвращаю внимание мужу. Бывшему.
Он стоит непозволительно близко, и я вздрагиваю от знакомых ноток давно забытого парфюма супруга.
Чувствую себя неуютно под прицельным взглядом лисьих глазок его молодой спутницы.
Гордость, сдерживающая мое любопытство, куда-то убегает, и я вцепляюсь взглядом в девушку.
Вашу Машу! Да она же совсем молоденькая. Худенькая, острые плечики торчат. Её бы накормить, прежде, чем пользовать, - думаю я. Видимо, срабатывает материнский инстинкт.
Бестия с копной рыжих локонов с рыжими веснушками и васильковыми глазами смотрит на меня с неподдельным интересом. Изучает. Молчит.
- Василиса, зачем в столицу пожаловала? – муж смотрит неодобрительно на многочисленные пакеты в моих руках. По привычке считает, количество, читает бренды.
- Тебе какое дело? – спрашиваю с напускным раздражением.
- Котенок, - Андрей отворачивается от меня, обращается к своей пассии. - Займи пока столик. Я сейчас поговорю со старой знакомой, и подойду.
- Где лучше столик занять? – спрашивает нежно Рыжая.
- Как ты любишь, у фонтана.
Опа! Значит, когда мы ходили в рестораны с Прохоровым, он всегда усаживал меня за тот столик, что ему приглянулся, а тут такая нежнятина, от которой у меня в груди колет.
Неприятно так колет. Противно, я бы сказала.
Едва Рыжая исчезает в кафе, как я спрашиваю:
- Когда это мать твоих детей превратилась из ведьмы в просто знакомую?
Муж вцепляется в мое плечо. Его теплые пальцы касаются моей кожи и становится невыносимо неприятно.
- По-прежнему хороша, - крепко держит меня.
- Что значит «по-прежнему»? – понимаю, что это намек на толстые обстоятельства. Ведь в этом году мне стукнуло двадцать восемь.
- Ты же день рождения недавно отметила, - подмигивает мерзавец.
Посмел назвать меня старухой?
- Безумно красива, - поет бывший, и я немного успокаиваюсь.
Он нагло протягивает холеную загорелую руку, поправляет мои белые локоны, раскладывает их у меня на груди. По-хозяйски, как раньше.
Наглец!
Спору нет, движения точные выверенные, и последствия не так уж, чтобы неприятные. Андрей поправляет и светлую прядь, упавшую мне на лоб. Ни одна мелочь в моем внешнем виде не ускользает от него.
- Челку больше не носишь?
Мотаю головой. А мое тело реагирует нехорошо - прикосновения пальцев Прохорова к моему лбу вызывают во мне… нет, не миллион импульсов как раньше, а испарину на лбу.
Едва прихожу в себя, как начинаю задыхаться от наглости бывшего. Внутри меня всё пламенеет.
- Так что ты здесь делаешь? Почему не в Сочи? – Андрей настаивает на ответе. – Я хотел в эти выходные приехать к детям, поздравить вас с началом школы.
- Не стоит приезжать, - рублю с плеча.
- Это еще почему? – злится.
- Мы вернулись в столицу. Насовсем.
- Вот как? – вскидывается, заинтересованно смотрит на меня. – Решила взяться за ум?
- Не нарывайся, - огрызаюсь я.
Хмыкаю, отмечая очевидный факт - нас с Прохоровым хватило ровно на пять минут комплиментов. Дальше только ненависть и игра в пинг-понг обидными словами.
Интересно, кто победит на этот раз?
- Где дети?
- Где-то там! – показываю себе за спину. – Виталинка браслет в Сваровском выбирает.
- Одна? Себе?
- Нет, с моей мамой, для мамы. Виточка считает, что только она разбирается в брендах. Интересно, в кого она такая? Надеюсь, ты еще помнишь нравы своей дочери?..
Муж фыркает недовольно. Куксится. Злится.
Не понимаю, чего он бесится?
Что за дурная привычка у мужиков? Сами накуролесят, а потом долго удивляются, чего это баба взбесилась. Взъелась на него такого хорошего?
«Ну честное слово, Ей Богу! Женщина же должна быть терпеливой». Ей на роду написано быть терпилой? Даже слово терпеливый похоже имеет один корень с терпилой? Или я ошибаюсь?
Глава 2 Визуал
Глава 3
Василиса
От нашей близости я совсем не понимала, что говорю, что думаю. Забыла даже где нахожусь и зачем.
Всё как тогда – восемь лет назад. Когда мы были рядом, то не принадлежали себе, растворялись друг в друге. Дышать не могли, если другой находился вдалеке.
Вот и сейчас меня затопило в эмоциях, неподвластных разуму. Также крепко, как раньше. Так, что забыла, как дышать.
Только эмоции на этот раз сплошь негативные – ненависть, злость, ревность.
Ну чего мне надо, а?
Всё же кончено давно!
Я так долго лечилась – спортом, водными процедурами, сеансами иглотерапии, чтобы забыть исчадие ада.
Но встретила Андрея, и всё понеслось по новой.
Выбираю помаду, сама посматриваю на мужа, стоящего как истукан в проходе между кафе и бутиком.
Какой же он упрямый баран – нет чтобы пойти и найти нужный бутик, где находятся его дети.
Андрюша скашивает на меня глаза, его взгляд скользит по моей спине, по оголенным плечам, вцепляется в шею, в губы.
- Василиса! – кричит его взгляд. – На черта ты снова влезла в мою жизнь?!
- Пусти… - отчаянно вырываюсь, мысленно вцепляюсь ему в лицо ногтями.
Сомнения вползают мне в душу. Чего ему нужно от меня?
Я вся дрожу. Зябко веду плечами. Холод лижет между лопатками, а щеки пылают от негодования.
- Папка!
- Папа!
Слышу надрывные крики собственных детей и топот детских ног.
В следующую секунду белокурые двойняшки влетают в живот отца, запрыгивают на него.
- Вы мои обезьянки, - Прохоров одновременно поднимает обоих.
Надо же, не растерял силу, похоже, продолжает заниматься борьбой.
За спинами детей материализуется моя мама – блондинка. Ухоженная спокойная женщина. Сейчас она явно зла и не в себе, вижу по ее сжатым губам.
Это и понятно. Она винит зятя во всем, что случилось со мной, и в том, что я год жила в Сочи, а мама была лишена возможности общаться с любимыми внуками.
- Юлия, здравствуйте! – Андрей радостно улыбается теще.
- И тебе не хворать, - цедит мама сквозь зубы.
- Мам, мне тоже помаду купи, - кричит Виталинка, с высоты папиных рук наблюдая за мной.
- Какую помаду будете брать? – настаивает консультант, не замечая, что мне совсем не до выбора.
А вот оно – то самое, чего я давно ждала! Рыженькая эскортница не выдерживает долгого ожидания, появляется в гуще событий.
- Котик, уже заказ принесли, - мяучит она.
Мама застывает на месте, широко раскрыв глаза. Дети настойчиво не выпускают папу из объятий. Все разглядывают рыжую девушку в красном платье.
Андрей аккуратно опускает детей на пол, берет подругу за руку, и, чуть повернувшись в мою сторону, произносит громко и театрально:
- Знакомьтесь, это Светлана – моя невеста, будущая жена. А это –мои дети и бывшие – теща и жена…
Бум!
Роняю из рук помаду.
- Я заплачу, - смотрю на разбившийся тестер и содержимое тюбика, размазанное по полу.
- Не стоит! – мягко произносит консультант, и на высоченных шпильках уходит от меня, агрессивно покачивая худыми бедрами.
Выхожу из бутика, радостно сияю.
- Давайте отметим это дело!
- Какое дело? – хлопает невинно глазками Рыжая.
- Помолвку.
Дети, наконец, отлепляются от отца, мама также. Все трое прилепляются ко мне.
- В кафе! - показываю рукой.
Малышня бежит впереди, за ними цокает Светочка, за ней чинно ступает мой бывший муж.
Мы с мамой семеним следом.
- Вася, - мама хватает меня за руку. – Пожалуйста, без скандалов и битья посуды.
- Я постараюсь…
В груди все кипит и горит. Поверить не могу!
Куда делась его минутная слабость. Он смотрел на меня как на богиню. Или мне показалось?
Встряхиваюсь, глубоко дышу.
Занимаем соседний столик.
- Можете сдвинуть столы? – спрашиваю у официанта.
- Василек, пожалуйста, - мама снова умоляюще глядит в мою сторону.
Неужели она знает, что я до сих пор люблю мужа?
Может, Варька проболталась.
Нет. Не могла.
Вглядываюсь внимательно в лицо матери. Несмотря на обколы, вижу, как по нему пробегают тени – сомнения, страха, переживания.
Мама есть мама, неважно сколько лет ее ребенку, она понимает его с полуслова, с полужеста, с полунамека.
Глава 4
Андрей
Рыжая пытается очаровать меня своей улыбкой.
Я же как одержимый разглядываю бывшую жену.
Игнорировать такую красоту и не смотреть? Надо быть психом! А я пока что здоров и полон мужской силы. Тонкая талия, упругая грудь – двойка, в красивом розовом платье на бретельках.
- Похудела? – спрашиваю, зачарованно глядя на Рощину.
- Не подлизывайся. Бесполезно.
- Думаешь, это лесть?
- Милый, я тоже похудела, - лепечет Светочка, хлопая глазками.
«Милый»» не обращает внимания на поползновения невесты заявить о себе. А разглядывает тайком меня.
Думает, не вижу?!
- Василиса - кровь с молоком, пышет здоровьем, всё у нее в полном порядке, - отвечает за дочь теща. Смотрит на меня исподлобья.
- Так… вы тут зачем?
- Тебе интересно, что делают две взрослые женщины в торговом центре с двумя семилетними детьми накануне первого сентября? – жена смотрит на меня как на идиота.
- Ну я подумал…
- Это ты и твоя нимфа здесь для того, чтобы пообедать. Поиграть в «сюси-пуси». Романтический антураж, светящиеся шары, водопад, сверкающие лифты, музыка, все дела… Если бы у меня не было двойни, которой завтра отправляться в школу, возможно, я бы тоже пришла сюда пообедать, - язвит Василек, хлопает на меня своими синими дерзкими.
- С женихом?.. – не удерживаюсь от стеба.
- Папа, - впервые голос подает дочь.
Смотрю на нее внимательно, и только сейчас замечаю, как сильно она выросла за эти месяцы.
Вытянулась, пошла в рост, вслед за братом, волосы отрастила, теперь они у нее ниже лопаток. Глаза синие-пресиние, кожа лица загорелая и белые молочные зубки.
Красавица моя! Папина радость.
- Завтра первое сентября, нужно купить всё для школы, мне - для фигурки, Ваньке - для хоккея.
- Ах, ну да, - наигранно бью себя ладонью по лбу.
Обидно, однако, но приходится делать вид дурачка.
Даже дети думают, что я забыл, какое сегодня число. Кобелем бегаю здесь с молодой невестой, пока они к школе готовятся!
Знали бы они!
Что я уже неделю назад купил им новые планшеты, ноутбуки, смартфоны, и гору всего остального, что может понадобиться первоклашкам. Собирался в выходные слетать в Сочи, чтобы вручить подарки.
А они, не предупредив, сами приехали в столицу, и сидят теперь напротив меня.
Лучший подарок для меня самого. Запомню это первое сентября, как и они.
- Когда вернулись? Почему не позвонили?
- Пап, я звонил, - сын впервые подает голос. Он у него уже окреп. Стал сильный. Растет мой маленький мужчина. – Девушка взяла трубку, сказала, что ты в душе.
Твою мать!
Бывшая вскидывается, свирепо глядит на меня.
Светочка хихикает как дурочка, и я даже отругать ее не могу за эту шалость. После, наедине, выскажу ей, чтобы не смела отшивать моих детей.
Так не пойдет.
Конечно, она моя невеста, дочь нового партнера. Но она должна знать свое место, также как когда-то Василиса знала.
Чего ей не хватало?
Вглядываюсь в искаженное ревностью лицо жены. Я дарил ей подарки, носил на руках. А она твердила, что я запер ее – звезду - на кухне, что не даю ей реализоваться.
Разве воспитание наследников - не самореализация женщины?
Почему ей обязательно нужно общественное признание?!
Риторический вопрос.
Сидела бы дома, в золотой клетке, пела себе, щи варила, детей растила, мужа обхаживала.
Вся эта ситуация с «званым обедом» похожа на фарс.
Бывшая жена, бывшая теща, текущие дети, будущая жена.
Рисую на лице обворожительную улыбку, несмотря на то, что очень хочется попросить Василису на выход. Если она не хочет по-хорошему общаться, пускай шурует к своему жениху, а мы проведем время вместе – я, мои дети, их новая мачеха.
Замечаю с каким интересом дочь разглядывает Рыжую, фыркает, чего-то там себе думает в своей милой белокурой головке с звездной пылью.
Удивляет дочь в последнее время – до переезда в Сочи была страшной болтушкой, целыми днями напролет чего-то рассказывала, раздражала немного, мешая работать.
А сейчас наоборот, из нее клещами не вытащить мысли.
Неужели дисциплина в фигурном катании так сильно повлияла.
Целый год Василиса тренировала в Сочи подростковые команды по керлингу. За это время сын занялся хоккеем, а дочь – фигуркой. Теперь обоих ото льда не оторвать.
Для всех троих лед – это жизнь. Впрочем, чем удивляться - в их родне есть Невские, а там сплошь одни чемпионы на льду- Матвей, Демид, говорят, у семилетнего Коли неплохо идут дела, его уже заметили.
Глава 5
Андрей
Как же сложно сидеть за одним столом с бывшей. Фактически невозможно. Чистосердечное от Прохорова – не понимаю мужчин, которым удается сохранить хорошие отношения с бывшей супругой.
Мы со своей готовы глотки друг другу перегрызть. При том все скандалы априори начинает она. Василиса. Характер у нее плохой – собачий – вечно ей надо собачиться. Неуступчивая от слова совсем.
Если бы я мог перенестись во времени, и переговорить с собой молодым, я бы сказал, не выбирай бабу по красоте, на характер смотри!
Я же смотрел лишь на то из какой семьи Василиса. Ошибся. Думал, она - Рощина, а оказалась Валюшкина. Пролетариат, мать его. Вечно с ним проблемы!
Вот и сейчас сидит напротив меня вся из себя красивая, в двадцать восемь выглядит на двадцать два, не скажешь, что мама семилеток.
Будто позирует, не шелохнется.
А мать ее – Юлия – женщина зрелая, красивая, ухоженная.
Что себе позволяет?
Смотрит на меня прищурив по-лисьи глазки, поджав губы, думает всякое разное, словами, наверное, нехорошими кроет.
Проклятые Валюшкины!
Дал же бог им характер. Что Вася, что Варя, что мать – одна Сатана. В их семье только Валентин – нормальный, адекватный бизнесмен.
Но мне общаться не с ним, а с этими тремя… иначе, я детей своих не увижу.
Конечно, суд определил мне четыре выходных дня, но этого мало.
Светочка пока не хочет рожать, говорит, надо пожить еще для себя, а еще она жутко боится потолстеть и испортить фигуру.
Ничего, я поправлю ее мировосприятие.
- Я купил детям планшеты, ноутбуки, коньки, клюшки, давай сверимся, чтобы ты дважды не купила одно и то же! – перевожу разговор на деловые рельсы.
Ванька впервые за все время общения, подпрыгивает, радостно улыбается мне.
- Не стоило заморачиваться, - с кислой мордочкой сообщает Василиса.
- Это еще почему?
- Я уже всё купила!
- Ма! – Ванька округляет глаза, - мы еще не купили ни клюшки, ни куртку. Я с папой хочу!
- Думаешь, у него вкус лучше, чем у меня? – с обидой Вася смотрит на сына.
Вихрастый, светловолосый, с модной прической, большим белым стоячим чубом, синеглазый и загорелый. Иван Андреевич вытянулся за это лет, и мальчишечья худоба немного стерлась, сын будто стал шире в плечах и в грудной клетке.
- Много плавал? – спрашиваю я.
Кивает радостно.
- Дядя Макар научил! – выпаливает дочь.
- Дядя Макар – это кто? – в груди неприятно ёкает.
- Мамин хахаль! –сообщает Виталинка.
- Еще один? – неприязненно гляжу на бывшую. Что она себе позволяет? Таскает мужиков в дом? К моим детям? Чему она их учит?
Василек косится на окно, за которым последний день лета в самом разгаре – деревья зеленые, еще в самой красе, солнце золотит и сияет щедро.
- Милый, - снова заводит пластинку Светочка, - вы в разводе, и Василиса имеет право на мужчин.
Звучит двусмысленно, поэтому на душе становится тошно, как представлю, что этот Макар делал там с моей бывшей, пока дети не видели.
- Так, - жена смотрит на циферблат золотых часиков. – У нас дел невпроворот, еще к сестре нужно заскочить. Поедем мы.
Нервно озираюсь по сторонам, будто проверяю, не услышит ли кто моих унизительных для мужика речей. Убедившись, спрашиваю:
- Можно отмечу с детьми завтра праздник?
- День не твой.
- Ну мам, - канючит сын.
- Хорошо, бубнит бывшая, скину эсэмэску, где и когда сможете встретиться.
- Мне бы заранее знать. А еще, - набираюсь смелости и продолжаю начатое наступление: - внеси меня в список тех, кто сможет забирать детей из школы!
- Ура! – выкрикивает Виталинка, но тут же затухает под гневным взглядом матери.
- Я подумаю. Если будешь хорошо себя вести… - загадочно улыбается.
Снова выбешивает меня! Сжимаю руки в кулаки. Как она – баба смеет так разговаривать со мной –мужиком – в подобном тоне. Еще и при моих детях!
С ненавистью смотрю на бывшую, она радостно фыркает и заявляет:
- Это вряд ли. Ты же у нас необъезженный мустанг, никогда не станешь спокойным. Никто, даже она, - Василиса сдувает с лица белую прядь волос, - тебя не объездит никогда. Не родилась еще такая.
- Ма-ам, - канючит сын. – Зачем папу объезжать?
- Так положено, - по-деловому сообщает дочь. – Женщины объезжают мужчин, а потом замуж за них выходят!
- Копец! – взрываюсь я. – Ты. Что. Сделала. С моими. Детьми? Как ты их воспитываешь? Чему учишь?
- Рыжая родит тебе твою двойню, будешь учить их свои ценностям. А моих не трогай, - шипит Рощина.
- Доченька, - Юлия одергивает дочь, - нам идти надо. Время тикает.
Глава 6
Андрей
- Я тебя домой отвезу, - сообщаю Рыжей.
- Я не хочу домой, - канючит она, закусываю нижнюю губу, прямо как Виталинка.
- Я тоже много чего не хочу делать в этой жизни. Но делаю.
Лана старательно облизывает мороженое в рожке, которое заказала на десерт.
Отворачиваюсь от нее, мысли мои сейчас не здесь.
Перед глазами по-прежнему стоит дочь, махающая мне лапкой, и сын, шмыгающий носом. Старательно оживляю картинки.
Неожиданно лицо Рыжей становится абсолютно серьезным.
- Надо поговорить…
- Что? – непонимающе вглядываюсь в ее строго очерченный рот, в прищуренные глаза.
- У нас день свадьбы не назначен.
- Некуда торопиться! – обрываю ее.
- Раньше было некуда, а теперь – есть! Ситуация в корне изменилась!
- О чем ты?..
- Не о чём, а о ком. О твоей бывшей жене!
- Что с ней не так?
- Она не замужем и смотрит на тебя как на мужчину… голодными глазами.
- Ты рехнулась?
- Нет, - мотает рыжей головой.
- Ты слишком молода и неопытна, не понимаешь, что она думает и делает. Вот доживешь до ее лет, будешь рассуждать!
- Я не малолетка! Мне восемнадцать с половиной лет. Я понимаю женщин любого возраста, папа учил с детства разбираться в людях, говорил, что для бизнеса это очень важно!
Лана окатила меня темно-зеленым холодным взглядом.
И меня тут же утянуло в непроходимое по эмоциям болото.
Не ожидал я от невесты таких жестких высказываний.
- А ты, оказывается, дочь своего отца! Характер упертый, сильный. Ум острый.
- В отличие от тебя я не туплю, - усмехается она, поправляя лиф платья.
Ее слова царапают меня за душу, обижают немного.
Конечно, я не чтец женских душ и не ловец их сердец, но понимаю немного, что нужно женщине. Любая хочет комфорта, денег, и не работать.
- Прохоров, назови дату, - Лана смотрит на меня серьезно, без тени улыбка.
- Ровно через три месяца. Сегодня тридцать первое августа, значит распнешь меня первого декабря, в первый день зимы. Идет?
- Подходит, - достает айфон, что-то записывает, отправляет эсэмэс.
- Папа проинформировала?
- Да, - поджимает тонкие губы.
В груди начинает ныть.
Еще вчера я собирался жениться, и не имел намерений давать задний ход, но сегодня после встречи с бывшей, в моем сердце снова возникла надежда на воссоединение.
Что, если время вылечило Василису, и она готова простить меня… За что? Тут и начинается наша с ней конфронтация. Потому что я считаю, что прощение просить должна у меня она. Слезно. На коленях… без белья.
- Зима близко… - бубню я, и голос у меня такой… убитый.
- Не смешно! – Рыжая резко поднимается с места.
- Ты очаровательна, когда злишься, - говорю я, вставая вслед за ней.
Стрёмная ситуация.
Появился шанс с Василисой, а я уже погряз в других обещаниях.
Не знаю, как буду выкручиваться. И стоит ли игра свеч – ведь жена ясно дала понять, что у нее есть жених.
Нужно будет замутить двойное свидание или допросить детей. Но обязательно изыскать возможность познакомиться с будущим мужем, и сделать всё, чтобы он передумал жениться на Васильке.
Она нужна мне свободная от чужих оков.
Едва садимся в машину, как Лана начинает допрос с пристрастием.
Я же рассерженно закатываю глаза, и сосредотачиваюсь на родинке на виртуальной шее Василисы.
- Я. Хочу. Знать. Всю. Правду. О вашем разводе, - чеканит невеста.
- Действительно хочешь? – рявкаю злобно. – Выдергиваю ключи из замка зажигания. – Тогда слушай…
Время переносит меня назад.
***
Я захожу в убогую комнату и замираю…
Здесь нет ремонта. А в соседней комнате орет пьяный сосед.
По полу проносится таракан или тараканиха, за ней гуськом устремляется ее выводок.
Мерзко-то как.
Я обесточен, пуст. Карманы тоже пусты – денег ни гроша.
Кто-то хлопает по плечу, по перегару понимаю, сосед.
- За знакомство, - протягивает стакан.
Мотаю головой.
- Тяпни, так положено.
- Не дергай его, - хромая в комнату заходит бабуля с палкой.
- Новый сосед? Неожиданно. Молодой какой! Сколько тебе?
- Восемнадцать.
Мужик хмыкает, осматривает меня.
Глава 7
Андрей
- Толик, - мужик протягивает мне руку с мозолями.
Насупившись и нахмурившись, даю ему свою, здороваемся. Надо сказать, ощущения не очень приятные.
Конечно, за четыре года в воспитательной колонии для несовершеннолетних я много чего повидал, но пьяных априори ненавижу.
Эта ненависть она сильнее меня, она у меня в крови, и ею уже пропитано всё.
- Вор значит? – бабка, представившаяся Нюрой, хмурится. – Теперь и на холодильник придется вешать замки.
Ее заявление как ножом по сердцу.
Хочется вытурить ее из своей комнаты.
- Комнату тоже украл? – бабка Нюра, заталкивает поглубже крестик, застегивает верхнюю пуговицу платья, подходит ближе.
- Выиграл в карты у Васи! – грохочу я.
- А его убил?
- Дура совсем? – срываюсь я в сердцах.
- Зря ты так с ней, - мужик по-прежнему протягивает мне стакан.
- Не пью я!
- Завязал? – чистосердечно сочувствует.
- Мне восемнадцать, - мысленно сплевываю. – Когда бы я успел завязать. Думай, что говоришь! Спортсмен я.
Сбрасываю кожаную куртку на потрепанный жизнью диван.
- Вася жив? – настаивает бабка.
- Жив и здоров, сидит пока.
- Алкаш несчастный пускай сидит, - Нюра изучает меня полуслепыми бегающими глазками. – Ты чей будешь?
- Ничей. Свой, - наклоняюсь, чтобы поднять с пола сумку, хочу достать тушенку и хлеб. Жрать хочу, не могу.
Бабка пугается, отпрыгивает от меня в сторону, палку подтягивает за собой, как и больную ногу.
Толик садится на дешевый деревянный стул у окна, опрокидывает содержимое своего стакана себе в глотку. Спустя мгновение его взгляд тяжелеет, он произносит мутные вещи, что-то про Васю мне рассказывает, и тут же засыпает.
Остаемся с бабкой наедине. Я стою в футболке, драных джинсах, потертых кроссовках напротив бабули. У меня в руках батон хлеба и две банки с тушенкой.
- Жрать хочу!
- Японский городовой, - бабка пытается отодвинуться от меня подальше.
- Я нормальный, успокаиваю ее. Даже в английской школе учился в Лондоне, - улыбаюсь ей, забывая, что в последней драке мне выбили передний зуб.
- Мать честная, - бабка крестится. – Еще и врун.
- А до двенадцати лет я жил на Рублевке, - продолжаю давить на бабку, уж очень она потешная и реакция ее меня забавляет.
Продолжаю наступление на бабку.
- Накорми меня, - протягиваю ей продукты.
- Господи, помилуй, - снова крестится.
- Достала, - чуть отодвинув женщину в сторону, прохожу на кухню – обшарпанные стены, грязная плита, по полу бегают тараканы.
После особняка на Рублевке, кажется, что жизнь насмехается надо мной.
Но я не сдаюсь.
Если учесть, что собственный отец и его вторая жена – шлюха поломали мне жизнь, эта кухня кажется не такой уж грязной.
Грязь осталась там – в доме отца – Прохорова Ивана Ивановича.
Отец убил мать своими изменами, я ушел из дома, и чуть позже ограбил собственный дом – я считал, что имею право на драгоценности матери, которые отец подарил своей бабе!
Только отец так не посчитал.
Нашу банду признали ОПГ малолетних, во главе с двумя взрослыми парнями, и нас закрыли надолго.
Я считал себя Робин Гудом, а отец меня – преступником.
Мы квиты.
Ненавижу его.
Никогда не прощу за мать!
- Баба твоя где? – неприятный голос Нюры впивается в мозг.
Становится нестерпимо.
Бабы у меня нет, но жутко хочется!
- Сегодня я тебе приготовлю, но завтра… ищи себе бабу. Пускай она готовит!
- Прямо завтра и найду!
Шальная мысль прилетает в голову – не пойти ли мне на пляж и не пригласить ли первую встречную?..
Нюра смотрит зло, достает из духовки кастрюлю.
- Гречка моя, будешь должен! За пачку – две. Усвоил?
Усмехаюсь. Баба Нюра кого хочешь испугает, а делала вид невинной овечки.
- Глаза у тебя злые голодные, - говорит она, заглядывая мне в душу. – Как бы ты еще чего не натворил!
- Нормально всё будет! Я еще поднимусь! А глаза у меня такие от рождения – папины.
Разворачиваюсь круто…
- Куда пошел? В мою комнату не заходи!
- Больно надо. Душ хочу принять!
- Душа нет, сломан. Есть только ванна.
- Запчасти есть, если понадобятся?
- Умеешь ремонтировать?
Глава 8
Василиса
Бывший испортил настроение. Капитально. Безвозвратно.
Я три года проводила капитальный ремонт своей нервной системы, а в результате снова осталась у разбитого корыта.
Так и кажется, что внутри меня всё трещит по швам и злость вот-вот пойдет паром из ушей.
- Варвара сказала, что сама заедет домой и заберет покупки, - говорит мама спокойным тоном.
- Хорошо, -киваю я.
- Не нравишься ты мне, Василиса, - мама поджимает губы.
- Я сама себе сейчас противна, - отвечаю тихо.
- Неужели любишь до сих пор? После всего того горя, что он причинил нашей семье?
- Ма-ам, не начинай, - оглядываюсь на заднее сидение. Двойняшки слишком заняты разглядыванием новых покупок, поэтому их не интересует наш разговор.
Но это только так кажется. Виталина – любопытная Варвара, всегда делает вид, что не слушает, а потом оказывается, что знает больше всех.
- Отдадим старый планшет Виталины Алисе Курбатовой, она сейчас собирает гумпомощь, там всё пригодится – новое, старое.
- Не отдам! – выкрикивает с готовностью Вита, и угрожает мне пальчиком.
- Я же сказала, подслушивает она!
- Хорошо, поговорим в другой раз, без шпионки под прикрытием.
- Успокойся, - делаю замечание дочери, - стучащей в спину моего кресло кулачком. – Не отдам твой любимый планшет. Новые куплю, отправлю.
- Алиса – умница. Красавица. Благородны делом занимается. Заботится об обездоленных, - говорит мама.
Киваю на автомате.
Прекрасно знаю, как много сейчас проблем в семье Курбатовых, и Алиса действительно вызывает одобрение. Успевает еще и чужие проблемы решать.
Я не такая! Думаю только о себе и своих детях.
Я не всесильная, простая женщина, мама.
А ещё больна… любовь к бывшему мужу – абьюзеру и мерзавцу никуда не делать, не испарилась за три года вражды.
- Ни черта его не понимаю! То с эскортницами вязался, то с малолеткой! – шиплю я.
- Ей восемнадцать с половиной, - напоминает мама.
- Черт с этой половиной! – взвинчено выговариваю. – Что она понимает в свои восемнадцать? Она знает с кем связалась? Он же ее раздавит морально! Мне жаль девочку!
- Когда вы познакомились, тебе тоже было всего восемнадцать. Забыла?
- Такое не забывается! Он пришел к папе просить работу.
- А до этого спас тебя, - многозначительно произносит мама.
- Спас, чтобы потом уничтожить, утопить в слезах. Лучше бы я тогда в море…
- Замолчи! Виталинка уже ушки навострила, - обрывает меня мама.
Полуоборачиваюсь к дочке со словами:
- Могла бы не подслушивать разговоры взрослых?
Дочь смотрит на меня честными синими глазищами, хлопает для лучшего контакта, а потом говорит:
- Я же могу папе рассказать, что у тебя нет жениха…
- Шантажистка. Чего хочешь?
- Подслушивать тебя…
- Иногда мне кажется, что она не моя дочь, а его! Что он ее родил! – шепчу так тихо, чтобы слышала только мама.
Она громко смеется.
- Виталина внешне твоя копия! Наиточнейшая. Не китайская подделка!
- Не китайская, - дочка пытается изобразить китаянку.
- Прекрати паясничать, в угол пойдешь!
- Ой да, с удовольствием!
Знаю я, какое это удовольствие.
Мы живем в квартире Вари, сама она с Матвеем Невским и сыновьями переехала в арендованный большой дом за город, а нам оставила квартиру, в которой есть много углов, а рядом с ними тайники – с конфетами, играми, игрушками.
Тройняшки Невские неплохо проводили время наказания, надо сказать!
И Варя об этом знала, но смотрела сквозь пальцы, не желая обострять процесс и без того непростого воспитания женщиной трех маленьких мужчин.
- Люблю я его. Никакой расчет мне не поможет забыть эти чувства и эмоции.
Как назло мозг подкидывает только добрые воспоминания и горячие встречи.
- Хм, - мама расправляет плечи. – Давай помогу разлюбить! Напомню, на каком эмоциональном дне ты находилась еще год назад. Он же фактически сломал тебя.
- Надломил…
Год назад мне позвонил бывший, сказал, что хочет вернуть меня. Тогда я отвезла детей к матери, и уехала на Мальдивы. Мною руководило стойкое желание выйти замуж за первого встречного. Но им оказался Матвей Невский – мой первый бойфренд, из далекой юности. Хоккеист и которым я познакомилась во время Олимпиады. Мы оба были молоды, горячи, амбициозны. Вечно ругались, делили первенство во всем – вернее, боролись за него и выходили с потерями. Когда Мэт узнал, что у меня есть сестра- близняшка Варя, он очень быстро переметнулся к ней. А я ушла с пути их безграничного и тоже не совсем безоблачного счастья.
Глава 9
Василиса
- Это я! – звонко извещает Варвара о своем прибытии.
- Ты вламываешься в квартиру как преступница, - недовольно кошусь на сестру, бросающую огромный рюкзак у порога.
- Мам, привет, - Варя, не снимая кроссовки, шагает в глубь квартиры, чтобы чмокнуть маму в щеку.
- Обувь кто будет снимать? Дед Пыхто? – вглядываюсь в дерзкую спину Вари. Думает, выходит замуж за Невского, так теперь звезда?
- Дед Пихто! – поправляет меня нагло Варенька, даже не удостаивая взглядом.
- И бабка Никто, - помогает ей мама утопить меня и мои знания.
- А знаешь, что Варенька, отдайка-мне ключи от квартиры. Не нравится мне, что ты вламываешься, когда твоей душе угодно. Я уж вздрагивать начала.
- Пожалуйста, - протягивает мне свою связку ключей. И даже не спорит, что квартира ее по праву, а я здесь только временная жиличка.
- Стоп. А как ты будешь заскакивать, проверять выключила ли я плиту и утюг? – возвращаю ключи сестре.
Она поправляет белокурую кудряшку у себя на голове, ехидно прищуривается.
- Ты не в духе, да? Что стряслось. Неужели тебе было так сложно купить школьные принадлежности моим сыновьям? Ты же знаешь, я действительно была занята – с утра стрим вела, потом ездила с сыновьями на тренировку. А в Озоне я не хотела брать товары, на твой вкус положилась, - сестра обиженно глядит на меня.
- Мы папу видели с невестой! – в гостиную забегает Виталинка, на ней красивый купальник, который мы сегодня купили ей для гимнастических упражнений.
- Ах вот оно что! – сестра бьет себя по лбу. - Купальник и ты – вы – чудо! – хвалит выбор племянницы.
- Зима близко… - шепчет заговорщицки Лина, заглядывая в темно-синие глаза тетки.
- Что это значит? Мама разрешила смотреть тебе страшный сериал «Игра престолов»?
- Нет! Она про шоу свое тебе рассказывает, - переводит мама слова внучки на взрослый язык.
- Конечно, я приду, - Варя обнимает племяшку, целует ее в щеки.
Едва дочь исчезает из комнаты, как сестра тут же набрасывается на меня с вопросами.
- Расскажи! Где, что, когда? Что за невеста? Очередная эскортница или певица?
- Прекрати меня пытать! – злюсь я.
- Невеста. Рыжая. Малолетка! – выпаливает зло мама.
- Его же посадят! Кто алименты будет платить?
- Какие алименты? О чем ты? – трясу Варю за плечо. – Он был там с восемнадцатилетней невестой! – говорю эти слова, и голова кружится от обиды. А ноги каменеют, и я опускаюсь в кресло.
- Эта Рыжая смотрела на него с такой любовью, будто он –мечта, а не абьюзер! Что, если он только со мной был злым и жестким, а ее любит, поэтому добр к ней?
Мама и сестра молчат, понимают, что вопросы мои риторические.
Чем больше погружаюсь в эту ситуацию, тем сильнее обостряются мои чувства.
- Может не любил он меня вовсе, а женился по расчету? Вы же помните, как всё было? Он меня спас, папа ему заплатил, дал визитку, и всё понеслось…
Отчётливо помню, всё как было.
- Не верю! – цедит Варя, сжимая руки в кулаки. – Он любил тебя больше жизни, больше, чем свои гребанные деньги. Возможно, Прохоров понимал, что ты – это большая ступень по социальной лестнице.
- Издеваешься? Сразу после свадьбы мы узнали, что он вовсе не мальчик с улицы, а сын самого Прохорова! Какая к черту ступенька?
- Девочки, что бы сейчас не думали, это всё равно, что переливать из пустого в порожнее, - осторожно подмечает мама. – Прохорова больше нет в нашей жизни. Он женится, и Василиса – также…
- Не поняла? – сестра кружит взглядом коршунихи по моему лицу.
- Выходишь замуж, не сказав сестре?
Киваю, и светлая прядь волос падает мне на лицо.
- Кто он???
- Откуда я знаю!
- Совсем ку-ку? – слышу отчетливо в голосе близняшки раздражение. – У меня свадьба на носу. Хочешь ее испортить? Перетянуть внимание на себя?
- Ничего я не хочу! Прохоров меня вынудил соврать, что я замуж выхожу. Понимаешь?
- Дурёха. Пойди и скажи ему, что свадьба сорвалась. Не сошлись характерами, все дела. Мне ли учить тебя привирать?
- Одна ошибка, еще хоть одно слово, и я заберу у тебя ключи снова!
- Послушай меня! Не делай ошибку. Ты еще не готова к замужеству, раны свежи. Тебе нужно время. Когда будешь готова, встретишь достойного мужчину. А этому мерзавцу и абьюзеру Прохорову – попутный ветер в зад!
- В спину… - поправляет мама.
- Ну да, в спину, - Варя мило улыбается маме, переводит взгляд на меня. – Не нравишься ты мне!
- Ты тоже не очень, - огрызаюсь я. – Снова спортивный костюм носишь, как пацанка!
- Я не об этом! Ты снова думаешь о бывшем, как о своем мужчине! Он – главнюк. Он-охотник. Узнал, что ты вернулась в столицу, и в нем проснулся охотничий инстинкт. Снова поймает тебя и закроет как птичку в золотой клетке!
- Мама –птичка в золотой клетке? – Виталина появляется из ниоткуда, кружится вокруг нас в школьной форме, которую мы на днях выкупили.
- Красавица! – подмечает бабушка. – Может, зря тебя мама отдала в фигурное катание? Хочешь стать моделью?
Дочь склоняет светлую головку набок, что-то там решает в своей умной головке с звездной пылью и острым умом.
Пока она не додумалась, что легче и где больше денег и славы, выпаливаю:
- Лина сама выбрала фигурное катание, и не сойдет с этого пути. Как минимум, до совершеннолетия. Понятно всем?
- Это травмоопасный вид спорта, - талдычит мама. – Мы можем сделать звезду из Виты за один месяц!
Глава 10
Василиса
После легкого ужина дети разбегаются как маленькие жучки в разные стороны – Ваня продолжает наяривать шайбы в ворота электронных ворот в игре, представляет себя лучшим снайпером этого года, а дочь аккуратно раскладывает в гардеробной приобретенные наряды.
Как же я горжусь своей крохой!
Несмотря на то, что в фигурное катание она пришла от скуки и одиночества, в позднем возрасте – в шесть лет, у нее всё почти сразу получилось!
Дочь осуществляет хрустальную мечту моего детства – становится королевой льда.
Это я с четырех лет мечтала сталь ледовой принцессой, Снежной королевой, но моя мама не спешила отвести меня в детскую секцию. То ли боялась, то ли финансы и обстоятельства не позволяли, тогда мы жили у дедушки в Мурманске, и мама мало зарабатывала. С тремя детьми едва сводила концы с концами. У нее не было ни временной, ни материальной возможности возиться с нами, делать из нас кого-то.
Когда я встала на коньки, мне было уже семь, и королева льда из меня не получилась. Зато вышла прекрасная командная девчонка, у которой сложилась спортивная карьера в кёрлинге.
Кёрлинг меня забавлял. Это такая спортивная игра на люду, в которой две команды поочерёдно выполняют броски спортивных снарядов (камней для кёрлинга) в сторону мишени, которую мы зовем «домом».
Игра весёлая, забавная. За каждый из своих камней, расположенных в мишени или касающихся ее, и находящихся ближе к центру, чем любой из камней команды соперника, получаешь очко.
После нескольких громких скандалов в нашем спорте, у многих родителей отпало желание отдавать детей в этот спорт.
Вот и я не стала исключением, поэтому с радостью отдала дочь в фигурку.
Ведь у меня была такая возможность, а у дочери способности, чтобы засиять маленькой звездочкой на голубом льду!
Конечно, до Алины Загитовой и Золотого шлема нам ой как далеко. Но попробовать стоит!
Нагрузки у дочери нереальные! Три тренировки в неделю на льду. Кроме этих занятий еще и занятия физической подготовкой в зале и хореография.
Вернувшись из Сочи, мы уже были приняты в столичную школу по фигурному катанию.
Сейчас ей предстоит нечеловеческий труд. Чтобы к десяти годам она уже владела тройными прыжками, могла делать тройной аксель в три с половиной оборота, надо сильно постараться.
Закатываю глаза.
Почему бы ей не замахнуться на рекорды Сашеньки Трусовой? И к десяти уже прыгать четверные?
К этому времени будет видно, станет ли дочь большой звездой или завяжет со спортом.
Сейчас мы идем в коммерческую школу, где дочь сможет заниматься в удобное для нас время.
Но если у нее всё получится, то придется поставить фигурку на первое место, а учебу в школе на второе.
Что если я принимаю решение за нее, а она совсем не готова бороться за свое место под солнцем?
В конце концов, она тепличный цветочек, бабушкина радость, тетина отдушина, дедушкина Луна, папино Солнышко.
В ее власти отказаться от всего в любой момент.
Только одно ее слово, и она спрыгнет с этого сложного пути, усеянного слезами, болью, разочарованиями, борьбой с соперницами и…
- Мамуля, - дочь появляется на кухне. На ней уже розовая ночная пижама. В руках массажная расческа. – Почеши мне волосы, и я спать. Устала очень.
Вита садится у меня в ногах, и я расчесываю ее длинные светлые волосы.
- Милая, - закусываю губу, - если ты хочешь соскочить, и выбрать другой путь… например, блогерство или танцы, или…
- Мама, я хочу побеждать!
Ого! Впервые слышу от дочери эту фразу.
- Хочу, чтобы папа мною гордился!
- Ласковая моя девочка, добрая и хорошая. Папа тобой гордится безмерно.
Полуоборачивается, вцепляется в меня синим вопросительным взглядом.
- Почему он выбрал ее, не тебя. Потому что она ведьма?
- Чего? – на полпути моя рука останавливается. Подвисаю.
- Ну, все Рыжие - ведьмы! Я видела, как бабуля такую книгу читала!
- Обалдеть! Наша бабушка втихаря почитывает любовные романы? У нее их много?
Дочь кивает, распахивает широко руки:
- Вот столько!
- Ясно-понятно, - бубню я. – Всё, волосинка к волосинке. Клычки чистить, и спать. Чмокаю дочь в макушку.
- Уже, - поднимается легко на ноги, отбрасывает прядь волос. – А я бы на твоем месте поборолась за папу! Рыжая -красивая ведьма, а ты такая нежная и добрая, как Фея. Ты обязательно победишь! – Вита целует меня в подбородок.
Докатились.
Дочь прочитала мне одну из моих же мотивирующих заготовок.
«Я сильная. Я победю!»
- Дочь, чтобы победить кого-то или себя, нудно гореть этим внутри. Хотеть этого безумно!
- Но ты же хочешь быть с папой! Я слышала как ты плакала по ночам после разговоров с ним.
Глава 11
Василиса
Муж приезжает ровно через сорок минут, как и обещал. Время на часах – одиннадцать – двадцать.
- Выбрала полночь? Ведьминское время? – с порога хохмит Прохоров.
- Обхохочешься, как смешно, - кривлю губы.
- Раньше тебе нравились мои шутки… - подмигивает. Ставит четыре огромных пакета и коробку в холле.
- На кухню занеси. Дети уже спят. Говори тихо, ходи аккуратно.
- Было бы проще, если бы я был призраком?
- Вряд ли. Дружелюбное привидение из тебя не выйдет, а в качестве злого призрака, ты бы давно весь дом перебудил.
- Понятно. Будешь оскорблять меня?
- Нет. У меня уже возраст не тот, чтобы сыпать гадостями и кайфовать от этого. Мне ж не восемнадцать!
- В восемнадцать ты была совсем другой – милой нежной девочкой, - неожиданно вспоминает бывший.
- Не лезь на рожон. И не вколачивай в меня все эти фразочки, всё равно не поверю, что когда-то была хорошей, и вмиг стала плохой, как только помешала тебе жить так, как хочется. Как твоей похабной душонке угодно.
- Не запрягай те же сани, что уже однажды снесли тебя с дороги, - хмыкает муж, снимая ботинки. – Я никогда не изменял тебе, пока мы были в браке.
- Втираешь? Бесполезно. Это ты своей Рыжей рассказывай. Или ты боишься ее? Кто ее отец?
- Бесстужев…
- Тот самый? Бизнесмен? У которого туча детей законных и не очень.
- Тот самый…
Из детской выходит дочка. Шлепая голыми ногами, потирая сонные глазки, идет прямиком к папе.
Он поднимает ее на руки, целует в заспанное личико.
- Ты приедешь завтра в школу? Мы поедем праздновать праздник? – спрашивает тихо, но настойчиво.
- Конечно, моя блистательная девочка, я приеду завтра. Мама ведь разрешила? – вонзает в меня дотошный взгляд.
- Разрешила, - отвечаю быстро. Ведь меня загнали в угол, и выглядеть плохим полицейским или тупой вороной, твердящей «нет», не хочу. Тем более, что завтра большой праздник. У детей он должен быть связан только с теплыми воспоминаниями и мыслями. – Только без этой Рыжей, - стреляю взглядом в мужа.
- Она тебе как заноза в пальце или как кость поперек горла? – издевательски спрашивает Андрей, отпуская дочь на пол.
- Вита, шлепай в туалет. Ты ведь туда направлялась?
Дочь уходит обратно в спальню. Хитрюга, видимо, подслушала, что я звонила отцу, не спала, ждала его.
Закатываю глаза.
Дочери всего семь лет, а она уже обходит меня на поворотах. Скоро ничего не смогу скрыть от нее.
- Как кость в горле, - отвечаю честно, и гляжу в бесстыжие дерзкие глаза бывшего.
Самодовольно улыбается.
- Не льсти себе. Просто вы оба меня раздражаете. Самодовольные лощеные, такие ветреные и беспроблемные, аж руки чешутся навешать на вас проблемы.
- Вот как, - разочаровано выдыхает муж, понимая, что я его ни капельки не ревную.
- Приготовь зеленый чай, слабенький, - просит супруг, и занимает место на зеленой софе в углу уютной кухни.
- А где волшебное слово?
- Пожалуйста.
Спустя пять минут пьем чай с крендельками и сахаром.
Со стороны может показаться, что мы старые друзья, без претензий, без обязательств.
Рвано вздыхаю.
- Какие планы на столичную жизнь? – спрашивает Прохоров.
- Не прессуй меня!
- Всего лишь хочу знать твои планы, - повышает голос.
- Разве без планов на жизнь я не могу жить? Просто жить, как все нормальные люди?
Хмурится.
- Василиск, ты должна понимать, что я большой человек. В моей жизни всё должно быть разложено по полочкам. Если ты приехала в город, где живу я, то должна жить по моим правилам! – смотрит исподлобья.
- Не смей называть меня Василиском! – с грохотом ставлю чашку на стол.
- Не буду, если ты перестанешь отравлять мою жизнь своим ядом.
- Это значит, если я сотру себя и свою личность, и начну жить по твоим правилам?
- Да, - отвечает нагло. – Ты уже помешала моим планам, - шипит на меня и хватает мое запястье так крепко, будто невидимый наручник защелкивает на нем.
- Отпусти!
- Зачем приехала? Узнала про свадьбу? Решила помешать? Зачем сейчас к себе позвала? Хочешь сделать меня своим любовником?
- Ты ненормальный! Больной! Тебя лечить надо, - от боли в руке из глаза вытекает слезинка.
- Моя болезнь – это ты! Я был абсолютно здоров и счастлив до этого дня, но появилась ты и всё! Кранты моему спокойствию.
- Пусти, - хнычу я.
Конечно, я могу вывернуться, чем-нибудь запустить в мужа…
Глава 12
Василиса
Андрей догоняет меня и вжимает в стену. Поворачивает к себе.
Не вижу в его глазах агрессии - только тоска и боль.
Холеное лицо зарывается в моих волосах. Андрей долго нюхает мои волосы, шею, как пьяный горбушку хлеба. Цедит хрипло.
- Я справлюсь с этим. Давай поговорим по-человечески. Как родители. Ты ведь детей хотела обсудить?
- Хотела. Пообещай, не называть меня больше Василиском. Если дети услышат, они запомнят. Последуют вопросы, ты же знаешь, какая любознательная у нас дочь.
Кивает.
Мне же остается только поверить ему на слово, что он пришел в себя, и приступ ревности уже позади.
Спустя мгновение снова садимся за стол переговоров. Достаю айпад, муж – телефон.
- Надо обсудить кто за что будет платить. Расходы очень большие – за школу для двойняшек, пишу цифру на айпаде, за школу фигурного катания, за хоккейный клуб, за няню.
- Стоп. О какой няне идет речь? Уже нашла?
- Нет.
- А работу нашла?
- Нет, я хочу быть полезной, устроиться тренером по кёрлингу, но ты же знаешь, он нынче не в моде. Можно только на копейки тренером пойти в какой-нибудь ледовый дворец или туда, где кёрлингом занимаются взрослые, но не серьезно, ради удовольствия. А я хочу, чтобы всё было по-настоящему. Дочери и сыну надо пример показывать.
- Что ты вбила себе в голову? Зачем тебе работать? Твоя задача – воспитать детей, сделать из них больших детей, а не это всё!
Тяжело вздыхаю. Так много всего навалилось. Многое хочется успеть, но в сутках всего двадцать четыре часа и у меня нет маховика времени, зато есть двойняшки, и у каждого из ребенка планов на себя и на меня на сорок восемь часов в сутки!
- Если тебе тяжело, то мы со Светой можем взять одного ребенка к себе. Например, дочь, -вглядывается в мое обомлевшее от шока лицо. - Света не работает, она может возить Виталину на фигурное, в школу, если ты не хочешь доверять няне.
- Спасибо, но нет! – шиплю я.
- Я тебя не понимаю. Сама хочешь работать, сидеть дома не желаешь. При этом от помощи отказываешься. Ты уж определись.
- Виталину уже послезавтра нужно отвозить на фигурку, а я на собеседование записалась на свою беду.
- Кто из вас настаивает на том, чтобы он занималась этим спортом? Зачем ей? Искренне не понимаю, - недоумевает муж. – Одно дело, когда она скучала, пряталась на льду, и совсем другое, сейчас, в столице.
- Она хочет! Она маленькая звездочка, и у нее обязательно получится.
- Она хочет или ты вешаешь на нее свою нереализованную программу? – наезжает бывший.
- Я честна с ней. Сразу предупредила, что будет сложно, что фигурка – не только фанфары, горы мягких игрушек, поклонники.
- Блохи тоже хотят жить на собаке, и что, мы должны им позволить это делать?
- Я не понимаю тебя. Что за сравнение дочери и собаки?
- Когда ребенку что-то хочется, мы должны думать, нужно ли ему это! А любой зуд можно удовлетворить по-другому.
- Ну да, кому как не тебе знать об этом!
- О чем ты думаешь!
- Всё сложно, - дописываю на айпаде цифры, которые нам с мужем нужно как-то поделить так, чтобы было удобно нести на плечах.
- Одно дело – Ванька, мечтает стать хоккеистом. Это мужское занятие. Вон, Мэт каких высот добился
- Наш сын пошел в хоккей только из-за дружбы с братьями. У него классно получается, но он не станет вторым Мэтом, потому что его любовь – голубое небо и самолеты!
- Мечтает летать на самолетах, прыгать с парашютом?
- Да, - отвечаю спокойно.
- Пустишь его в небо?
- Разве я имею право лишать его мечты?
- Позволишь решать самому, как и Виталине? – спрашивает, глядя исподлобья.
- Это их жизни. Я их мама. Моя задача – поддерживать своих детей во всём. Не мешать, а помогать осуществлению их желаний.
- Бред. Им всего семь. Я их отец и я против желаний обоих – одна себе шею свернет, прыгая очередной пятерной прыжок, у второго парашют не раскроется. Нет! – муж поднимается на ноги, вырастает в размерах. Нависает надо мной.
- Я не для этого рожал своих детей! Поняла? Не позволю тебе их угробить. Оба моих ребенка пойдут в бизнес-школу, станут большими бизнесменами. Пускай дети других родителей калечатся на льду и сидят за штурвалами самолетов. Усвоила?
Угрожающе вцепляется в меня взглядом.
Поднимаюсь, подхожу к нему непозволительно близко, шиплю:
- Вон из моего дома. Не смей командовать моими детьми, когда я рожала их в роддоме, ты был неизвестно. Двое суток тебя не могли найти. В борделе с девицами праздновал?
- Не смей, - рычит на меня. – Я ждал рождения своим малышей, как манну небесную. Не умаляй мои отцовские чувства.
- Уходи!
Глава 13
Андрей
Еду домой, попутно вспоминаю о бывшей.
- Может она права, не надо было спасать её!
Жестоко звучит, конечно, нужно было спасти тринадцатилетнюю девочку, и в тот же момент бежать оттуда так быстро, как только мог.
Ну откуда я мог тогда знать, что малышка вырастет, превратится из Василисы в Василиска.
***
Прошлое
Сочи
Сочи прекрасный город. Мне нравится здесь жить. Солнце, море, приезжие, новые приключения так и манят.
Главное – есть гарантия не встретиться с отцом и его очередной женой. Ведь они из столицы летают отдыхать только на курорты заграницу. Сочи для них слишком мал и некомфортен.
В течение недели оформляю все документы, сдаю что нужно, куда нужно, прописываюсь на своей новой жилплощади.
Баба Нюра причитает, что я ее использую, но всё равно готовит мне – то кашу из топора, то из кильки, то из сайры – выловленных не в море, конечно, а в консервной банке.
Дядя Толя не такой уж запойный алкаш, и едва просыхает, как к нему наведываются с работы. Спрашивают, выйдет ли он грузчиком в продуктовый, или уволить его по статье.
Продукты нам нужны. В нашей маленькой дружной адской семье вечная нехватка деликатесов, даже свежей рыбы нет!
- Пускай мой племянник идет работать, - показывает на меня.
Племянник? Серьезно?
Меня осматривают с ног до головы, измеряют на глаз размер бицепса и трицепса, подмигивают мне.
- Сколько тебе лет?
- Восемнадцать.
- Сидел уже?
- По мне видно?
Мужик кивает.
- Ничего страшного, наша Катька тебя приведет в человеческий вид.
Толик и Федор перемигиваются, чего-то там кумекают насчет этой Катьки и меня.
- Если берете, то я иду к вам, только чтобы один день в неделю был выходным. Море люблю!
- Дело молодое – море любить самое время, пока хочется… - снова неприлично перемигиваются.
- Берете? – грохочу я. – Если нет, то найду работу получше.
- Кто же тебя со справкой возьмет?
Прищурившись, складываю руки в кулаки.
- Не ерепенься. Сегодня после обеда выходи на работу. Некому выгружать товар. Водитель приезжает на точку, а ты уже там должен быть – выгружаешь товар, и на автобусе едешь на новую точку. Понял? Мы продукты из кулинарии по кафе местным развозим.
- Понял. Не дурак.
- Так что, прямо сегодня дуй на городской пляж Маяк, тот что в микрорайоне Центральный. Будь у кафе в 14.00.
Приезжаю на место в 13.40.
Не забываю надеть синие плавки, чтобы искупаться. Не зря же я мучился – в Сочи ехал.
Выбираю место подальше от отдыхающих, не хочу лезть в самую толпу.
Делаю в воде два больших заплыва, возвращаюсь на берег, ложусь, чтобы обсохнуть. На часах 13.50.
Мало того, что камни крупные, так еще и девчонка какая-то мешает отдыхать. Кричит рядом.
Невольно прислушиваюсь.
- Вася! Васька! Не пугай меня! Где ты?
- Чего разоралась? – открываю глаза, недовольно гляжу на ребенка.
Худенькая девчушка, на вид лет двенадцать. Длинные белые волосы, желтый купальник. Бегает туда-сюда по берегу, всматривается вдаль за буйки.
- Дяденька, по-мо-ги-те!
- Кота Ваську потеряла? – спрашиваю недовольно.
Мотает отрицательно головой.
- Что случилось?
- Кажется, сестренка утонула, - дрожащие губы, дрожащий подбородок, крокодильи слезы на бледном лице говорят о том, что девочка серьезна.
Вглядываюсь, никого и ничего на горизонте не вижу.
- Она – спортсменка. Васька моя. Сказала, что сможет до буйков доплыть, и доплыла. А потом… я гляжу и не вижу ее больше! – рыдает белугой.
- Пловчиха сестренка?
- Нет. Кёрлингом занимается.
- Если не пловчиха, то на черта за буйки полезла?
Прикладываю ладонь ко лбу, закрываюсь от палящего солнца.
- Кажется, голова мелькнула или рука…
Бегу к воде.
- Ты спасателей зови и родителей! – кричу через плечо.
Шаги по крупной гальке даются тяжело, но я ускоряюсь. Через мгновение оказываюсь в воде, плыву вперед.
Теперь отчетливо вижу в воде мелькающие части человеческого тела – то рука, то нога, то спина, то голова.
Похоже, девчонка всплывает на поверхность, занимает положение, и ее снова тянет на дно – силенки закончились или ногу свело.
Дурында!
Гребу еще сильнее, чтобы успеть, пока она воды не нахлебалась и русалочкой ее на дно не утащила.
Глава 14
Андрей
Я плыву в море, ухожу за буйки. Вода вокруг кажется густой, вязкой, каждый гребок словно сквозь воздух, пропитанный солью и страхом.
Девчонка впереди то исчезает под водой, то мелькает на поверхности.
Что–то не так. Она слишком часто уходит под воду, не может держаться на плаву. Наверное, ногу свело или просто устала.
Успею ли?
Время словно замедляется, и каждый миг имеет значение.
Каждый гребок длится вечность. Стараюсь плыть быстрее, хотя сердце уже колотится в ушах.
Вот, она снова появляется, рука мелькает над водой – и тут же исчезает, словно растворяется в синеве.
С трудом вспоминаю ее имя.
– Вася! Васька!
Не откликается. Не выплывает на поверхность. Видать, силы ее покинули окончательно.
Ныряю, ищу её.
Гребу под водой вслепую, чувствуя, как легкие жжёт от нехватки кислорода, но нет времени думать о себе.
Мои пальцы касаются чего–то твердого и ощутимого. Живой материи.
Сжимаю запястье девчонки, вытягиваю наверх, чувствуя, что она больше не сопротивляется – уже без сознания.
– Нет, только не это... – мелькает в голове, но я не останавливаюсь. Плыву вперед.
Тащу её к берегу, ни о чём не думая.
Течение словно решило сопротивляться мне, тянет назад, но я не отпускаю. Кажется, подо мной даже воронки появились.
Откуда?
Здесь безопасное место для купания.
Девочка такая лёгкая в моих руках, хрупкая, как кукла.
Вот и берег – наконец!
Люди вокруг уже сбежались, толпа. Лица замыливаются, я не вижу их ясно.
Главное – спасти девочку.
Иначе я до конца жизни буду винить себя, что не справился. Не успел.
Я и за смерть матери виню себя по сей день… что не защитил ее от отца–абьюзера.
Спасатели – парень и девушка – бросаются к нам, быстро подхватывают девчонку, но я ещё не ухожу, не могу.
Падаю рядом на каменный берег, смотрю на неё, лежащую неподвижно на песке.
Она не двигается. Молчит.
Чёрт, неужели я не успел?
Внутри всё замерзает. Шок пробегает по телу, будто холодный ток. Молекулы страха бегут по крови.
Где–то рядом слышу плач.
Вторая девочка – она трясет за руку ту, что лежит на песке.
Я замираю, глядя на них. Это близняшки?
Одинаковые, как отражения друг друга.
Голова вдруг туго заполняется мыслью – как тяжело будет той, кто останется жить, если первая погибнет.
– Копец! – в ярости бью кулаком по ближайшему камню. – Снова несправедливость! – Бросаю укоризненный взгляд в небо. – Ты не спас мою мать, так хоть эту девочку спаси. Она же еще ни черта не жила! Сколько ей? Двенадцать–тринадцать? Семья от горя с ума сойдет!
В ответ мне молчание.
Сижу, тупо глядя на эту сцену, не в силах сделать больше ничего.
– Жива! – доносится чей–то крик.
Голос среди зевак, окруживших спасателей и русалку. Как удар по нервам.
Я вскакиваю, расталкиваю людей, бросаюсь к девчонке.
Она кашляет, выплевывает воду. Лежит на камнях, её голова повернута вправо, глаза зажмурены, но она дышит.
Дышит!
В груди будто что–то освобождается, хотя по ногам всё ещё пробегает дрожь.
– Доченька! – женщина – стройная блондинка в цветастом платье влетает в толпу. Кидается к дочери. Позади неё мужчина, с загорелой на солнце рукой, украшенной массивными часами Rolex, расталкивает всех, пробираясь к девочке.
– Разойдитесь, я сказал! – рычит он.
Слава богам!
Выдыхаю облегченно, наконец позволяя себе расслабиться внутренне.
Живая. Девчонка живая.
Подбираю свою одежду с песка.
Нужно идти. Я же опаздываю. В голове ещё гудит от адреналина.
Спустя семь минут подхожу к кафе, уже думая о чашке кофе.
– Добрый день. Я грузчик, товар должны подвезти.
Раздается громкий, резкий голос:
– Ты уволен! Время 14:30. Уже без тебя разгрузили.
Замираю, оборачиваюсь к мужику в шортах и рубашке с коротким рукавом.
– Я… я девчонку спасал! – оправдываюсь, пытаясь сохранить за собой рабочее место.
– Мне плевать. Я директор кафе, и мне пришлось самому разгружать товар. Так что ты парень уволен. Любишь спасать? Иди в спасатели! – огрызается он, и его слова резонируют в голове.
– Разве вы не спасли бы? Прошли мимо?..
– Если мне нужно на работу, то – нет!
Глава 15
Андрей
Когда я ехал в Сочи, мечтал о пляже, девушках. Думал, отдохну с месяцок. И займусь поиском работы.
Город встретил меня не жарой, морским бризом и толпами красоток, а поиском работы и спасением чужих детей.
Всё пошло немного не по моему плану, а кому как не мне знать, если что-то идет не по плану, то надо соскакивать сразу. Явно не туда занесет.
Полчаса назад всё шло обычно -я стоял на пляже, смотрел на морские волны и думал о том, что впереди у меня новая жизнь. Но потом произошло нечто, что изменило всё.
Я спас девочку Василису.
Она тонула. Я увидел, как она барахтается в воде и не задумываясь, бросился в море.
Инстинкт самосохранения всего живого сработал. Мгновенное решение, не оставляющее места сомнениям.
И теперь передо мной стоит её сестра-близнец, Варвара, и говорит:
-Вы спасли нашу Василису. Папа Мирон хочет вас отблагодарить.
-Я спасал не ради выгоды, -бурчу, чувствуя себя неловко. Я не привык, чтобы меня за что-то благодарили. Спасать человека -это естественно, правильно. Но внутри что-то подсказывает мне, что всё сейчас не так просто.
- Передай папе, что всё нормально, - пытаюсь уйти, но путь мне преграждает женщина.
Красивая, ухоженная, на вид около тридцати пяти лет. Блондинка с огромными серыми глазами, как у моей матери.
Я замедляюсь, будто попадаю в ступор, словно увидел призрак. Нервно сглатываю, на мгновение забывая, где нахожусь.
-Юлия Валюшкина-Рощина, -представляется она грудным голосом, протягивая мне руку. Рука у неё загорелая и слегка дрожит. -Я мама Василисы и Варвары, -она кивает в сторону дочери.
-Рад познакомиться, -отвечаю ей, с трудом овладевая голосом. Мои мысли путаются, и желание уйти улетучивается.
Меня тянет остаться рядом с ней, с этой женщиной, которая так сильно напоминает мою мать.
Юлия ловит мой взгляд, в её глазах мелькает любопытство и смущение.
-Странно смотрите, -говорит она, изучая меня.
-Вы на мою маму похожи… она умерла, -слова вырываются прежде, чем успеваю их обдумать.
Женщина на мгновение передёргивает плечами, словно что-то неприятное потустороннее, связанное со смертью, проносится по её венам, но быстро берёт себя в руки. Мастерски скрывает эмоции, но я замечаю, что её глаза потеплели.
-Вы спасли мою дочь, -повторяет Юлия, мягко, но настойчиво. -Мы хотим вас отблагодарить. Как вас зовут?
-Андрей Иванов.
-Вы из Сочи?
-Да.
-Странно, говорите, как столичный житель, -её взгляд проникает в самую суть.
-У бабушки в столице каждое лето проводил, -отмахиваюсь, словно это объясняет всё.
Юлия кивает, и в этот момент к нам подходит мужчина. Я сразу понимаю, что это отец девочек, Мирон Рощин.
Высокий, лощенный, самоуверенный. Явно привыкший к вниманию и уважению. Его возраст на мгновение сбивает меня с толку -он выглядит младше Юлии. Может, это просто загар и обманчивая внешность? Но он явно моложе! Лет на пять точно.
-Вот вы где! -мужчина подходит ближе и крепко жмёт мне руку. -Мирон Рощин. Огромное спасибо, парень! Ты спас мою дочь.
Я киваю, всё ещё чувствуя себя неуютно под пристальными взглядами этих людей.
- Спасибо, - тихо лепечет спасенная девчонка.
Смотрю в ее ярко-зеленые не по-детски перепуганные глаза, нравоучительно заявляю.
- В следующий раз думай прежде, чем рисковать собой!
- Я рисковая! – склоняет головку набок, и слабо улыбается.
- Безбашенная, - смеется Юлия, обнимая дочь. – Ты у нас королева льда, вода в жидком состоянии – не твоё!
Мужчина с любовью осматривает свое семейство, поворачивается ко мне.
-Проси, что хочешь, -говорит Мирон, окидывая меня оценивающим взглядом. Что-то в его глазах меняется, словно он принимает какое-то решение. -Ты дал моей дочери шанс на вторую жизнь. Я хочу отблагодарить тебя за это. Что нужно? Деньги?
Качаю головой, чувствуя, как во мне закипает раздражение.
-Я спасал не ради вознаграждения, -повторяю, стараясь быть спокойным.
-Слушай, парень, я разбираюсь в людях. Если ты спас мою дочь, значит, ты заслуживаешь чего-то большего. Я могу устроить тебя на работу, если ты не желаешь получить деньги в качестве вознаграждения, то сможешь заработать, -он делает паузу, явно что-то обдумывая. -Для этого придётся переехать в столицу.
- В столицу не поеду! – отвечаю с яростью.
- Не злись. Попридержи коней, - прищурившись, обдумывает свой дальнейший план. - Хотя... я давно подумывал открыть рыбный бизнес здесь, в Сочи. Может, попробуем? Ты как?
- Откуда у меня деньги на бизнес?! Издеваетесь? Я в этом деле ни бум-бум.
- Но ты же сказал, что местный?..
Чувствую, что ситуация выходит из-под контроля.