ОЛЬГА
— Оля! — громко зовет меня муж, щедро делясь ядовитой злостью. — Что за ахинея с твоим телефоном уже второй день?!
Юра раздраженно хлопает дверью, проходя вглубь столовой нашего загородного особняка.
Надо же. Даже от девки своей сорвался, а теперь как локомотив несется в мою сторону на всех парах.
Я не реагирую никак. Даже не смотрю на него.
Стол у нас здесь длинный. Для многочисленных гостей, которых мы с мужем привыкли приглашать к себе периодически. Изысканный нетронутый ужин соблазняет сногсшибательными ароматами. Куча посуды, блюд, приборов. Но самого главного Юра пока не увидел: так задумано.
— Оль, ты не слышишь? Почему весь день телефон выключен? Я вообще-то волновался!
— Правда? — я наигранно округляю глаза. — С чего это вдруг?
— С того! А что за пир? — удивляется он, рыская глазами по столу. На сегодня мероприятий у нас не запланировано. — Ты гостей ждешь?
Подношу к губам бокал. И Юрочка потрясенно вытягивает челюсть, округляя глаза.
— Ты зачем их достала? — ошарашенно косится на цветное стекло в моей руке. Еще бы. Это любимая коллекция супруга: двенадцать бокалов, из которых выжили лишь восемь. Да-да. Юрий ими безмерно дорожит и гордится. Антиквариат. Дореволюционное урановое стекло. Редчайший ныне желтый цвет календулы.
Я игриво кручу ножку бокала. И улыбаюсь. Торжествующе. Многообещающе. Обворожительно.
И перевожу хитрый взгляд на супруга.
— Почему бы и нет, — усмехаюсь.
— Потому что я запрещаю к нему кому-либо притрагиваться!
— Ну и что. Я тоже запрещаю тебе к другим женщинам в трусы лезть, — грублю намеренно, но я еще сильно сдерживаюсь. — Однако ты же пренебрегаешь моим запретом…
Бокал «случайно» переворачивается и… выпадая из моих пальцев, с громким звоном разбивается о пол.
Юра вздрагивает, едва за сердце не хватается, норовит тут же обежать стол.
Я быстро перехватываю другой бокал.
— Но-но-но! — торможу я супруга. — А ну остановился.
— Оля!!! — негодует муж, больше не решаясь приблизиться ни на шаг. На его лице — непередаваемая ярость.
— Всего лишь шаг… — предупреждаю я любвеобильного супруга.
— Быстро поставь его! — гневается мой суженый, опрометчиво взмахивая рукой. Я замахиваюсь.
Бокал сразу же с громким звоном уверенно сталкивается со стеной. Мелкие осколки разлетаются в разные стороны. Юрочка бледнеет, оглядывая остатки роскоши, а затем багровые пятна расплываются по его щекам.
— А ну-ка сейчас же… — злится он, но не договаривает.
— Замри! — выплевываю я, резко хватая третий бокал. — Если не хочешь потерять всю коллекцию!
Юра нехотя, но останавливается, не дойдя до меня пяти метров.
— Оль, ты с ума сошла? — плюется он ядом.
— Приблизишься на шаг, я все разом со стола смахну. Предупреждаю.
— Что… ты… Ты как только о таком подумала, милая?!
— Ох, это еще и я не так про тебя подумала. А когда ты пахом о других баб трешься, это так… ничего страшного, да?
— Оль, ну ты чего. Да я ж никогда… ОЛЯ!!! ТВОЮ МАТЬ!!! — подпрыгивает муженек ровно в тот момент, когда следующий бокал прицельно приземляется прямиком ему в ноги.
— Признавайся! Кобель! Меня на какую-то модельку променял?!
Я уже вооружаюсь следующим бокалом, но воспользоваться им не успеваю: супруг подскакивает и нейтрализует взрывную силу в моих пальцах.
— Какую модельку, что ты несешь?! Успокойся!
Он тянет меня за собой и толкает на диван. Правда, уж больно аккуратно. Я падаю мягко.
— Решил прогуляться налево? Надеюсь, тебе понравилось! Потому что дальше гулять ты будешь уже в новом статусе!
Шестнадцать лет брака псу под хвост! Шестнадцать лет «и в горе, и в радости»! Тьфу!
Чтобы у него изменялка отсохла!
— Что ты там себе напридумывала?! Оля! Я тебе в жизни не изменял!
— Ой ли! Открой интернет! Зайди в соцсети своей блондинки! Там повсюду ЕЕ фотографии в НАШЕЙ машине!
— Да с чего ты взяла?! Таких машин, что ли, мало по городу мотается?!
— Ааа, ну да, на каждом шагу! Куда ни плюнь, везде эксклюзивные версии стоят!
— Да может, прокатный! Я откуда знаю! Изнутри снято, наверное!
— Ты даже сейчас отказываешься признаваться?!
Я тянусь к телефону, захожу на сохраненную страницу и прямиком ныряю в последние фотки блогера. Там она и в нашей машине сфотографирована. И моего спящего мужа в постели отеля зафиксировала. И, конечно, цветочки зацепила.
Тычу экраном в нос супруга.
— Вот! Полюбуйся-ка на себя!
Он долго разглядывает фото и, естественно, цепляется за единственную возможность увильнуть:
— Да тут даже лица не видно! Не я это! — упирается. — Подумаешь, дрыхнет кто-то, так на животе, и рожа в подушке. Не я!
Юрий начинает нервничать.
Мужчина на фото действительно лежит, уткнувшись лицом в подушку, видны только волосы, шея, плечи. Мощные. Я обожала делать мужу массаж.
— Да что ты? — не отступаю я. — Разве ты не четко в тот день дома не ночевал? У тебя же такие срочные дела были, ты ведь ездил в командировку что-то там проверять!
— Откуда я знаю, что это за фотография! Глупость какая-то!
— И кусочек татуировки на шее — дорисовка? Ах, точно, фотошоп, как я не додумалась! И твое колечко на пальце — тоже!
Желваки Юрия ходят ходуном. Попался! Изменник.
— Оля, это не доказательство, — роняет он, готовый раздробить экран глазами.
— Из меня дуру делать не надо. «С милым вымотались за день», — цитирую я одну из самых высокооплачиваемых у нас в стране моделей. А я у нее еще интервью брала! — Надеюсь, после такой бурной командировки ты быстро восстановился, «милый»!
— Е-мое, Оль, ну я не знаю, что это за чушь собачья! — начинает он нервничать. — Я не при делах вообще!
— Так я тебе и поверила! Пойду в командировку смотаюсь и опубликую на своей странице пикантные фото. А ты понимай, как хочешь.
ЮРИЙ
Одурев от такого поворота, я тупо смотрю вслед жене и жду, пока за ней закроется дверь.
Выглядываю в окно, тяну время, пока ее тачка не исчезнет из виду.
И набираю номер.
Гудок. Еще. Еще. Ну?!
— Привеееет, — доносится из динамиков тягучий приторный голосок.
— Какого! Черта! Ты это! Сделала?! — срываюсь я, повышая голос сразу же.
— Я?! Я… Что?
— Какого черта ты выставила эти гребаные фотографии!
— Но… Ты сказал, можно…
— Свои!!! Свои можно!!! Но не мои!!!
— Ну прости, тебя там не видно даже, — капризно отмахивается Инесса.
— Никогда! Больше! Не смей выставлять мои фото в своих долбаных каналах и страницах! Удаляй это все, к чертовой матери! И прямо сейчас!!!
— Хорошо, хорошо… Не злись, пожалуйста!
— У тебя три минуты! Быстрее!
Отсчитываю указанное время и перезваниваю, не расщедрюсь больше ни на секунду.
— Сделала?
— Да. Да, Юрочка, я все удалила, не кричи на меня, пожалуйста…
Да как на эту идиотку можно не кричать! Дура!!! Это же надо до такого додуматься!
Мне Ольга яйца открутит и виртуозно швырнет гиенам на растерзание! То есть репортерам!
Меня аж трясет от непроходимой тупости! Ее рот и пальцы созданы только для одного, так какого лешего она натворила?!
С яростью разглядываю устроенный Ольгой погром, и мне хочется голову Инессе открутить! Бестолочь!!!
Так, надо успокоиться и позвонить ребятам, может, удастся выловить «уплывшие» в сеть копии.
Как я зол, ух, как я зол!
Свирепым взором пробегаюсь по прозрачно-желтым осколкам.
Вот же!!! Зараза, Оля!!! Где я теперь такой уран найду?! Это еще на Императорском заводе стекло дули, пока запрет не утвердили. Лимитированная версия! Ай, как же жалко-то! Такую коллекцию расколотила!
Сокрушенно хожу по полу, хрущу остатками роскоши.
А внутри закипает злость. Знала же дорогая женушка, главное, чем мне вмазать. Так, чтобы ощутимо и прицельно.
Инесса перезванивает мне минут через пятнадцать, когда я уже связался с ребятами.
— Ты все еще сердишься, Юр?
Я все еще готов ее задушить!!! Для чего она позвонила?!
— Не испытывай судьбу! — бешусь я. — Иначе не сдержусь. Положи трубку и не дергай меня!
— Хорошо, я поняла. И извини еще раз, я просто не подумала.
— А мозг вообще не самое выдающееся твое достоинство!
Инесса не отвечает, обижается окончательно, швыряет трубку, но мне плевать.
Мне еще к Оле с повинной головой тащиться.
И что теперь делать?! Она уже все видела! Дальше из себя дебила строить?!
Вот как, спрашивается, можно было так пролететь?! А! Как?!
Домой приезжаю поздно. Надеюсь, конечно, что жена спит, я тоже отдохну в мягкой постели, а завтра уж мы и договоримся до чего-нибудь. Ольга отходчивая. Зараза, не то слово какая, но отходчивая.
Мысленно я уже отслюнявил жене пол-ляма на путешествие и еще немного на новые шмотки…
Стягиваю с себя ботинки и раздраженно пинаю их в сторону.
Нет, ну это же надо было — выставить мои фотографии!!! Какой курицей надо уродиться?! Мозг с грецкий орех. Нет! С кедровый!
Вновь начиная заводиться, я прохожу в гостиную, свет почему-то не реагирует на движение, в темноте я натыкаюсь на что-то жесткое и офигенно тяжелое. Острой болью парализует сразу два пальца ноги. Не удержавшись от крутого ругательства, я хватаюсь за пострадавшую ступню, подпрыгивая, как кенгуру, а другой ногой в потемках наступаю на что-то мелкое и жутко болючее!
— Ай! — вырывается у меня, и я вдруг, окончательно потеряв равновесие, с грохотом валюсь на пол. Тут зажигается свет.
Ольга как разгневанный ангел плавно приближается ко мне. Полы ее серебристого шелкового халата игриво разлетаются. Только сейчас подмечаю перед собой огромный розовый чемодан, на который я, судя по всему, и наткнулся.
— Явился — не запылился. На вот. Забирай.
И она пинает чемодан прямо ко мне. Я возмущено подскакиваю, стараясь не взвыть, потому как нога еще болит. Уверенно наступаю на жену, нависая над ней. Ольга у меня мелкая — метра полтора в росте. Ну ладно, чуть больше. Так что преимущества налицо.
— Ты о чем? — уточняю я строго, реально не вдупляя.
Супруга показательно смеется, присаживается на корточки и расстегивает чемодан. Оттуда как по команде вылетают мои трусы и носки, черно-белой лужицей облепляя мои ступни.
— Парашюты, говорю, забирай! Свои перепелиные зафиксировал и покатил отсюда в противоположную сторону!
Я просто офигеваю от ее тона и мелькающих в глазах молний. Это она точно мне?! Начинаю звереть…
— Ты меня сейчас выгоняешь? — шепчу вкрадчиво, окончательно рассвирепев.
— Чтобы я тебя здесь и не видела!
— Ты нюх потеряла?! Это мой дом! Подняла быстро шмотки и разложила по полочкам!!! — бешусь я.
— Проститутка твоя пусть в своем шкафчике раскладывает! Жены у тебя больше нет! Кобелина! А чей это дом, судье решать! Так что с манатками на выход!
— Ты сейчас сама с другой стороны двери окажешься! Успокойся, наконец, и займи свое место!
— Скажи спасибо, что я твое место не определила!
Не, ну да, знал я, конечно, знал, что Олю если зацепить, то это туши свет, но что настолько…
Мой разъяренный взгляд внезапно натыкается на злополучный чемодан. Бредового ярко-малинового оттенка!
И я серьезно, все понять могу, но...
— Ольга, — реву я как медведь, обвинительно тыкая в чемодан, — но почему розовый?!
— Радуйся, что не нашлись более подходящие для тебя оттенки! Давай-давай! Проваливай отсюда!
ОЛЬГА
Юрка в шоке, смотрит на меня как баран на новые ворота. Ждет чего-то, раздумывает.
— За разговором следи, — высказывается он уже спокойнее. — Вези этот саквояж где взяла. Ведешь себя, как фурия, из-за какого-то монтажа! Стаканы мои урановые все перебила!!!
До сих пор смириться не может. То-то же! Сволочь.
— Я тоже в интернет выставлю смонтированные картинки. Посмотрю, как тебе это понравится!
— Не мели ерунду!
— Значит, по-хорошему не хочешь уходить?!
Если он сейчас не заберет отсюда эту кучу, я ее выброшу в мусорку.
— Ты совсем сдурела?! Никуда я не пойду! Я живу здесь!
— Ну, это мы еще посмотрим…
Разворачиваюсь и несусь в спальню. Там у нас замок. Можно только изнутри открыть.
Вот и пусть помучается.
Предатель! С моделями он там развлекается!
— Ольга!!! — тарабанит муж. — Дверь открыла! Немедленно! Мне в душ надо, и я хочу спать! Хватит твоих закидонов!
— Примешь там, где твоя пассия обитает! И спать там же оставайся!
Ууух, козлина!!! Столько лет брака! Почти взрослая дочь! И вот тебе раз!
— Ольга!!! — не унимается Юра. Да пусть хоть до утра орет. В спальню он не зайдет. — Лучше открой по-хорошему, а то хуже будет!
— Тебе место в свинарнике! На крайний случай — в питомнике, где породистых кобелей разводят. Давай-ка туда рысцой! И трусы не забудь!
От резкого удара сотрясаются стены, но замок выдерживает играючи. Муж еще недолго бросает нелепые угрозы, но мне хоть бы что. Я закрываюсь в ванной и не слышу дурацких обозленных возмущений.
А он как думал, когда своими причиндалами о постороннюю бабу терся?! По-другому как-то будет?! Я из спальни выйду только завтра. Надеюсь, супруга уже и след простынет…
— Мам, а вы чего с папой так сильно вчера шумели? Он на бровях, что ли, приехал? — удивляется Юлька, сонно потирая глаза, и разминает шею.
Дочь только что присоединилась ко мне на кухне. Нетипично для нее. Четыре пятьдесят утра.
Дороги совершенно свободные, до студии я домчусь быстро. Ранний подъем — мое жизненное кредо. Я вечный жаворонок, активные ночи для меня — нечто из разряда фантастики.
— Юля, что за выражения? — хмурюсь с укоризной.
— Так да или нет?
— Нет. Просто сдержаться не смогли, — увиливаю я от прямого ответа, сейчас точно не до откровений с дочерью. Мне бы самой переварить.
— Разругались вдрызг?
— Ага, — киваю я и поднимаюсь. — А ты почему так рано подскочила?
— Мне пораньше нужно сегодня в школу. Мы с девчонками снимаем фильм о школьных буднях. Плюс еще фотки.
— Планы, я вижу, грандиозные.
— Точно. Пока душ приму, пока накрашусь.
— Тогда хорошего дня, солнце. Может, даже похвастаешься парочкой особо удачных фотографий.
— Обязательно, мамуль. До встречи.
Она чмокает меня в щеку и возвращается к себе.
Проходя мимо унылой картины я раздосадованно вздыхаю: Юра развалился на диване. Даже не стал занимать комнату для гостей.
Выглядит супруг сиротливо и нелепо в нашей большой гостиной.
Уже собираюсь пройти мимо, сдерживая неуместный порыв укрыть мужа: более целесообразно было бы вылить ему на голову ушат ледяной воды и злорадно наблюдать, как Юра, переполошившись, начнет скакать по комнате.
И только я, отворачиваясь, уверенно шагаю вперед, как мое запястье обжигает цепкое тепло. А меня неумолимо тянет обратно.
Я падаю на диван, хваткие руки не терпят возражений: обвивают мою талию и плечи.
— Не рыпайся, — хрипло одергивает меня супруг и прижимает к себе крепче.
Я в бешенстве шиплю змеей, не оставляя бесплодных попыток вырваться:
— Убери руки, я опаздываю.
— Значит, сегодняшний день пройдет без тебя, — лениво отзывается супруг.
— Я тебе двину сейчас, Извольский.
— Какие мы грозные. Не успокоилась еще?
— А ты так и не свалил в очередную «командировку»? Инесса не заждалась?
— Хватит, — сурово обрывает муж. — Давай нормально обсудим и решим. Мне не улыбается опять спать в коридоре, — явно преувеличивает он, но меня это лишь раззадоривает.
— Извольский. Все б так жили. Но ты наслаждайся. А то «коридор» — максимум, что тебе достанется после развода.
— Ты что несешь? — Юра возмущено меня разворачивает, но взгляд мой ему ой как не нравится. — Какой развод?
— А ты считаешь, что я буду спокойно наблюдать, как ты в командировках «стараешься»?! Нет, дорогой мой. Решил новые ощущения попробовать — отхватишь по полной.
— Притормози коней. Какой развод, Оля? Давай как-то адекватно обсудим и…
— Ты свалишь к своей Инессе. И пусть хоть на каждой новой фотке рожей твоей светит. Мне уже без разницы.
Юра переваривает быстро. Но ответ дает нехотя:
— Ты слишком сгущаешь краски. Подумаешь, бредовые фото…
— Тебе хоть понравилось с ней? Оправданный ты выбрал шаг?
Показательно лезу в телефон, захожу в нужное приложение…
— Ольга, — усаживаясь на диване, Юра строго смотрит на меня исподлобья. — Я не собираюсь с тобой разводиться. Ты на работу съезди. Остынь. А вечером поговорим.
— Рисковый ты парень. До вечера небольшое волнение может превратиться во взрыв.
— Ну, Оль, как я могу загладить это нелепое недоразумение? Что ты хочешь?
— Чего я хочу? То есть… Купишь безделушку, и мы все забудем?
— Твои безделушки обходятся мне довольно дорого. Но я готов обсудить, — ухмыляется супруг, вновь тянет ко мне свои щупальца. — Выбирай, и мы в расчете.
Пытается губами угодить в мое плечо, но фиаско ждет его даже в этом.
Я уверенно поднимаюсь, стараясь отвлечь его внимание. Поправляю одежду.
— Подумаю, — роняю я невзначай. — А сам ты в какую сумму оценишь свое распутство?
Мой испытующий взгляд прилипает к растерянному мужскому лицу.
Глаза б ему выцарапать. Откупиться он от меня решил!
— Предлагаю пол-ляма на отпуск. Плюс шопинг. И мы обо всем благополучно забываем.
Ну точно, полный шопинг.
А супруг не отстает:
— Согласна?
«Ищи себе адвоката, кобель!» — кричит во мне все, но я держу себя в руках. При желании Извольский может стать для меня чрезвычайно большой проблемой и очень нежелательным врагом. Поэтому мне нужно выиграть немного времени. А потом тебя, Юрочка, ждет невыносимо громкий развод.
Вся последняя неделя — сплошное испытание. Внутри меня — горькое разочарование. Вокруг — предновогодний ажиотаж, бесконечные пробки, миллион дел, крупные хлопья снега, размеренно опускающиеся на посеребренную землю, и полный игнор мужа.
Сегодня пришлось встать еще раньше обычного. Я рассчитывала часам к шести вечера уже несомненно вернуться домой.
На календаре — тридцать первое декабря, на часах — девять вечера.
Юлька звонила уже раза три: уточняла, когда я вернусь домой, читала нравоучения, ведь в такой праздник нельзя работать до самой ночи, но что я могу сделать? Пришлось сначала ждать, потом застряла.
Денек, и правда, выдался утомительным, но это ладно, девятибальные пробки — вот что меня добивает по-настоящему. Слава богу, сейчас движение уже немного растормошилось, а то из той глуши, где мы сегодня снимали программу, быстро добраться до дома можно только на вертолете.
С Юлей мы намеревались отметить праздник вместе, а после полуночи она планировала поехать к друзьям.
Но все планы разрушились, дочке я предложила не ждать меня и ехать к подружкам. Юрке я вообще не отвечаю на звонки: Юля сказала, что он жутко бесится, потому как с нетерпением ждет меня дома.
Надо же так. Удивительно.
Как же я за сегодня устала — жуть! Теперь еще и с изменником столкнуться на пороге. Печаль.
Без конца зеваю, уже хочется поскорее попасть домой и завалиться в кровать.
«Как Новый год встретишь, так его и проведешь», — гласит народная примета. А я бы не отказалась погреть бока под теплым одеялом, выспаться и отдохнуть. Преодолеваю затяжной поворот, вновь зевая. Еще немножко, минут тридцать, и будет мне счасть…
— Нет-нет-нет! — вскидываюсь я и судорожно вцепляюсь в руль.
Выжимая педаль тормоза, я усердно стараюсь уйти от столкновения, но махина подо мной не слушается, проскальзывает по обледенелой дороге. Перед глазами уже мелькает полированная бочина черного седана. Я лечу на нее, пытаюсь хоть как-то вывернуть, тормоза очень чувствительные, ну! Почти! Давай же!
Но дорога такая узкая, разъехаться я никак не успею…
Глухой удар, болезненный шок, зябкое уныние. Меня продолжает медленно сносить в сторону. Моя любимая машинка, моя красавица еще слегка дергается вперед, как будто даже с обидой. И… наконец замирает, хотя уже слишком поздно.
Я перевожу дыхание, отчаянно стремясь унять бешено колотящееся сердце.
Голова моя задирается к потолку, я едва сдерживаю желание завыть волком. Осознание произошедшего вспыхивает мгновенно. Ну вот! Теперь еще и инспекторов ждать!!!
Когда уже этот бесконечный день закончится!
Мой сдержанный взгляд осторожно ощупывает пространство перед лобовым стеклом.
Дверь задетого седана недовольно распахивается. Показывается сначала строгий черный ботинок и кусок брючины. Я обреченно вздыхаю, опуская веки.
Мужик…
Сейчас начнется…
Случалась в моей жизни пара аварий. Легких. Но обе с мужиками. Это туши свет. А еще говорят, женщины истерички.
Мужчина в идеальном строгом костюме наклоняется и раздраженно осматривает повреждения, потом выпрямляется, бросая ядовитый взор в мою сторону и… презренно закатывает глаза.
Мои пальцы нехотя тянутся к ручке двери, я неторопливо выбираюсь из салона. Вечерняя прохлада заставляет поежиться и поплотнее запахнуться.
Молча присоединяюсь к угрюмому незнакомцу и поворачиваю голову, тоже пытаясь оценить масштабы трагедии.
Неприглядная картина. Очень неприглядная. Даже хочется жалостливо всхлипнуть.
— Здравствуйте, — решаю я поздороваться первой. Вежливость, чтоб ее!
— Добрый вечер, если так можно выразиться, — скрежещет мужчина зубами, в каждом слове его прокатывается негодование. — Задняя дверь и крыло под замену, — сердито выплевывает он и замолкает.
Моя вина в случившемся есть однозначно. Я умею признавать свои ошибки, но глядя на этого мрачного человека, решаю не извиняться.
Вместо этого на всякий случай уточняю:
— Может, я заплачу и разъедемся?
Чем черт не шутит? А вдруг он возьмет деньги и мы полюбовно решим вопрос?
Но очевидно, я для него полная идиотка.
— Может, вы знаете, сколько это стоит? — категорично возражает он, открыто демонстрируя свое отношение к озвученному мной предложению.
Понятно. Договориться не удастся. Но да, действительно, здесь сумма немалая. Ладно. Будем ждать.
Возвращаюсь за сумочкой.
— Я сейчас позвоню в ГАИ.
— Я сам позвоню, — бросает через плечо мужчина. Злится, но сдерживает себя. Смотрит так, словно разорвать меня готов.
Выуживает мобильный из кармана брюк.
Я уныло вздыхаю.
Если у меня случалось нечто настолько непредвиденное, я всегда по привычке звонила Юре. Теперь же остается только терпеть.
До меня доносятся лишь обрывки вспыльчивого разговора:
— Да! — нескромно рявкает в трубку мистер «Я сам». — Да, все верно. Можно как-то побыстрее? Два часа до Нового года!
Мой телефон тоже оживает. На экране имя мужа: Юрий.
Так официально мы друг у друга числимся в записной книжке еще с момента знакомства. Он у меня — «Юрий».
Я у него — «Ольга».
Привычка.
Отвечать не собираюсь. Поэтому отключаю звук.
Снег уже не такой крупный, медленный и ленивый, как некоторое время назад: теперь мелкая ледяная крошка противно летит в лицо.
— Дозвонился. Очень надеюсь, нас не сильно задержат, — поясняет незнакомец и засовывает руки в карманы, косясь на уродливые вмятины.
Первое впечатление от мужчины не слишком приятное. Когда он роняет на меня оценивающий взгляд, медленно разглядывая, я торопливо распрямляю плечи, мечтая, чтобы он наконец отвернулся и уселся в свою машину в ожидании приезда инспектора. Но незнакомец этого, естественно, не делает.
У него хваткий хищный взгляд. Вот что меня отталкивает! Слишком уж пронзительный, пронизывающий. Мужчина проникает темным испепеляющим взором в самую душу, сканируя ее на наличие грехов. Словно сам дьявол ищет, чем бы поживиться. У него нормальный, прямой нос, но этот хмурый человек так изучающе прищуривается, что напоминает зоркого орла, выискивающего добычу.
ЮРИЙ
Вот тебе и тридцать первое число! Днище, а не Новый год! Как и вся неделя!
Пробки еще эти, начались прямо с утра и растянулись до обеда. На дороге куча аварий. Народ как с ума сошел: суетливый, невнимательный.
Выворачивая руль, я недовольно кошусь на молчаливый телефон. Ни разу не перезвонила!
Вчера дома меня ждал очередной скандал, как и всю неделю. Юлька, конечно, в недоумении: мол, пап, чего это с мамой такое.
А я что? Сказал, мама, мол, что-то себе придумала… Ну там, гормоны шалят… Все же не двадцать лет.
Да я всего лишь хотел договориться и как-то уладить наконец-то возникшую ситуацию, так Оля и слышать ничего не хочет! Обзывается. Уйти от меня грозится.
Не, ясен пень, я все могу понять, но вот эти ее громогласные заявления о разводе… Это, блин, в самом деле — жесткий перегиб. А зная свою жену, я даже и не сомневаюсь, что она уже нечто противное замышляет. Ольга не из обидчивых, в общем-то, но если уж зацепило — хана всем!
Поэтому мне срочняк понадобилось перестраховаться и проконсультироваться в юридических вопросах. Если бы не Ольгины закидоны, сидел бы я сейчас в тепле и сытости. А теперь плетусь улиткой за старенькой облупленной маздой, еще и жрать охота! Перекусить я не успел — день суматошный, но на встречу с юристом лучше не опаздывать.
Если Оля планирует припугнуть меня, подложив огромную финансовую свинью со своим разводом, и мечтает раздеть любимого супруга до нитки, то я дражайшую женушку разочарую: обойдется!
Потом перебесится — еще смеяться будем над тем, как я лихо ее обставил. Но сейчас сжимаем булки и действуем строго по плану: не люблю я проблемы и когда что-то идёт вопреки задумке.
Подъезжаю к зданию адвокатской конторы. Внутри меня встречают приветливые симпатичные девочки, замурованные в строгие классические костюмы. Ммм… какая у одной из девчонок притягательная троечка. Зачет!
— Прошу вас, Юрий Леонидович, — машет она в сторону распахнутой двери, — Олег Романович освободился и ожидает.
Я чуть не фыркаю. Это он для меня освободился?! Да это я для Комиссарова свободен! Ожидает он…
Прохожу в кабинет, неторопливо пожимая руку высокому бородатому мужику с цепким орлиным взглядом, и царственно усаживаюсь в кресло.
Для галочки звучат сухие приветствия и наконец мы приступаем к делу.
Господин Комиссаров — успешный адвокат, за его спиной — сплошь выигранные процессы, когда его клиенты оказывались в нехилом выигрыше. Поговаривают, он настоящий зверь, вцепляющийся в горло своим оппонентам, он не умеет проигрывать. Что ж… За этим я и приехал.
Ритмично стуча каблучками, в кабинет входит девушка-троечка, несет на подносе две дымящиеся кружки и плоскую квадратную шоколадную плитку. Кабинет наполняется терпким ароматом кофе, я веду носом, принюхиваясь. И провожаю глазами нижние девяносто неземной красоты.
— Рассказывайте, — вежливо предлагает юрист, с нажимом перетягивая на себя мое внимание, а ощущение, что грубо резанул словом.
— Мы с женой планируем разводиться, — начинаю я, расслабленно откидываясь на спинку кресла. — Много совместно нажитого. Хотелось бы максимум из этого оставить у себя.
Комиссаров быстро делает пометки в добротном кожаном блокноте.
— Брачный контракт есть?
— Нет. Все стандартно.
Я вытаскиваю из портфеля перечень имущества. Легкой рукой укладываю лист на стол и отодвигаю от себя. Что-то оформлено в мою собственность, что-то — на жену. В целом — недвижка завидная, и я должен показать Оле, что швыряться моими вещами — не самая лучшая идея. Даже если я где-то и сходил налево.
И я подготовился к этой встрече:
— Больше всего интересует, как можно развестись с минимальными для меня финансовыми потерями. Жене нужно оставить что-то незначительное.
Комиссаров слушает беспристрастно, то и дело коротко царапает ручкой в блокноте, делая многочисленные пометки, протоколируя наш диалог.
Он периодически задает уточняющие вопросы, спрашивает. И постоянно все записывает.
Надеюсь, этот человек стоит своих денег: пробиться к нему оказалось делом непростым.
— Я правильно понимаю, что на развод вы с женой подать еще не успели и у нас есть минимальное количество времени на подготовку к судебной тяжбе?
— Все верно. Я очень на вас рассчитываю. Сегодня же я попробую начать переоформление части активов. Но мне тут нужен ваш совет.
— Наша дальнейшая стратегия мне уже понятна, и все же стоит подготовиться, чтобы предоставить вам подробную информацию.
— Расклад ясен. На что в реале можно рассчитывать? Мне нужно прижать жену максимально, забрать все, что она хочет оставить себе. Показательно. В идеале, чтобы она передумала со мной разводиться.
— Не любите делиться деньгами, — подводит он итог.
— Женщина должна знать свое место. Тем более что не ее усилиями это всё приобретено.
— Я вас услышал. Поздравляю с наступающими праздниками. Позвоню вам уже в начале новой рабочей недели.
То-то же, моя строптица.
Ты же знаешь, что у меня всегда все схвачено. Все равно проглотишь и прибежишь обратно. Я тебе обещаю.
Домой я приехал уже около восьми вечера.
— Пап, ну вы даете! — с порога набрасывается на меня Юлька. — Через четыре часа Новый год! Я уже маме обзвонилась.
Целую ее в лоб, заглядываю в глаза.
— А мама что?
Грозно сдвигаю брови.
— А ты не в курсе? — криво усмехается дочь.
— Нет.
— Сказала, что сегодня какой-то дурдом на дорогах, и она вернется лишь к вечеру, — и добавляет уже более воинственно: — Так что я начинаю собираться к подружкам!
Пальцы сами тянутся к телефону. Гудок, второй, третий. Кто бы сомневался, что меня ждёт жесткий облом. Ольга как с цепи сорвалась, намеренно не отвечает, продолжая меня активно игнорировать.
— Мои звонки она пропускает, — резюмирую я. — Ладно, иди. Веселись. Рекомендую такси вызвать примерно через час.
— Пап, ага, — уже не слушая меня, Юлька несется в свою комнату. Со мной наедине встречать праздник — такой вариант она даже не рассматривает.
Ощущаю себя неприкаянным. Сижу один как на иголках. Во-первых, в принципе жду появления жены, а так как временные рамки не обозначены, это напрягает знатно. Во-вторых, представляю, что может начаться вновь.
Но ничего, Ольчик, со своим поведением ты перегнула конкретно, так что теперь не обессудь.
Так проходит час. Периодически я прилипаю к часам глазами, ощущая, как злость начинает играть в крови.
Врет же. Специально домой не едет!
Юля уехала к друзьям отмечать. Вызваниваю дочь и недовольно гаркаю в трубку:
— Ты с мамой больше не говорила? Она мне не отвечает.
— Да. Домой уже едет.
Ну, наконец-то!
— Ладно, спасибо.
Еще час остается позади. Я как привязанный щенок, сижу и по какой-то причине жду жену, а не плюю на ее капризы и не сваливаю, на фиг, из дома!
Еще немного, и я не выдерживаю. Снова набираю ее номер, и опять тишина. Да сколько можно?!
Нервы сдают, каждая отсчитанная секунда клюет в виски. Бесит.
В очередной раз тревожу дочь — тонкую ниточку между мной и Ольгой. Наш буст за последние дни.
— Юль, ну что там с мамой, она все еще не приехала…
— Да я только-только с ней говорила, представляешь, — сникает дочь, — она в аварию попала!
— Что?! — подскакиваю с кресла.
— Да говорит, все нормально, машину слегка ударила, сейчас вот ждет гаишников. Неизвестно, насколько это растянется.
— А где она стоит, ты не в курсе? Я подъеду к ней.
— Нет, папулечка, она не говорила. Ты ей напиши СМС, уточни, может, хоть так ответит. Я передала, что ты беспокоишься.
Ответит?! Моя-то?! Ага! Так я и поверил в это! Если Оля решила довести меня до белого каления, можно не сомневаться: она своего добьется! С содроганием я жду ее следующего шага.
— Попробую, — обнадеживаю я дочь и обещаю отвлекать ее пореже.
Отбрасываю телефон на кресло в задумчивости.
Хм. Раньше меня всегда просила разобраться. А теперь что? Жутко самостоятельная стала, показательно гнет свое. Ну, посмотрим-посмотрим, Ольчик, кто кого.
ОЛЬГА
Поворачиваю голову на источник тихого стука. Хозяин задетой мной машины жестом просит опустить стекло.
Так уж и быть, повинуюсь.
— Да? — отзываюсь на молчаливый зов.
— Как я могу к вам обращаться?
В сухом голосе слышится холодной нетерпение.
— Ольга, — роняю я нехотя.
— Олег, — бегло представляется незнакомец. — Я отойду ненадолго, — деловито сообщает он. — Вы не могли бы назвать свой номер, чтобы мы на связи остались?
— Да, конечно. Какие вопросы.
Диктую, мне тут же поступает звонок и прекращается.
— Это мой. На случай, если я до приезда гайцов не успею вернуться. Сможете мне набрать?
— Не волнуйтесь, я предупрежу.
— Благодарю.
Разворачивается и сразу же отчаливает.
Я не спешу прикрывать окно, морозный воздух проникает в салон, неся с собой свежесть.
Снова звонит Юра.
— Слушаю, — бросаю я в трубку без энтузиазма.
Как же я устала. Приеду — сразу упаду на кровать, и до завтра меня не трогать.
— Наконец-то! — фыркает «любезный» супруг.
— Можно без иронии? Что ты хотел?
— Юля сказала, что ты влетела в кого-то!
— Ну и?
— И что молчишь? Я вообще-то, волнуюсь!
— Это все?
Прикрываю глаза.
— Давай я за тобой приеду?
— А что, у Инессы сегодня занято, раз ты прохлаждаешься? — отвешиваю ему моральную пощечину.
— Оля! — рявкает муж. — Ты время видела? Ты сейчас там и застрянешь! Давно ждешь?
— Юрочка, я без тебя разберусь. Ты по делу или как?
— С тобой абсолютно невозможно нормально разговаривать!
— Я уверена, ты не сильно грустишь по этому поводу.
— Это значит «нет»? — прозорливо допытывается он.
Я призадумываюсь: мне сразу бросить трубку, или еще коготки поточить?
— Что тебе нужно?
— Чтобы ты домой быстрее вернулась.
— Поставить галочку хорошего супруга и свалить к любовнице? Можешь не ждать. Езжай скорее. А то опоздаешь, твое место и впрямь займут другие.
— Оль, меня это достало!
— Ты знал, что так будет. Все претензии — себе любимому.
— Через полчаса наступит полночь. А может, и нет никакой аварии? М?! Вранье?!
— По себе не судят, золотой ты мой. Извини. Мне нужно инспектора ждать. Это очень сложное и ответственное занятие. Давай. Увидимся в следующем году.
И бросаю трубку. Представляю, как кое-кто бесится. И поделом. Эта авария даже немножко мне на руку сыграла.
Кстати. Я только сейчас осознаю, что Юра даже не спросил, все ли вообще со мной нормально, и я сама не ударилась ли… Разве это не самый главный показатель?
На часах без четверти двенадцать.
К этому времени весь город затаился в преддверии смены года. Контурная иллюминация зданий добавляет уюта молчаливой зимней тишине. Я выбираюсь на улицу, глухо прикрываю дверь. Тепло, хорошо. Мягкий мороз окутывает освежающей бодростью.
Как по мановению волшебной палочки с неба начинает сыпаться мелкая снежная крошка, но проходит несколько мгновений, и она превращается в крупные кружащиеся пушистые хлопья.
— С наступающим, Ольга, — обезоруживает уверенный тихий голос.
Я оборачиваюсь, потрясенно оглядывая предложенный полосатый темно-серый бумажный стаканчик с плотно посаженной пластмассовой коричневой крышкой.
— Спасибо, — растерянно благодарю я малознакомого мужчину, принимая напиток. — Кофе? — уточняю на всякий случай.
— Кофе, — подтверждает он, кивая. — В такое время кофейни закрыты, все, что я здесь нашел, так это автомат при входе в супермаркет. Не бог весть что, кстати. Бывает и похуже.
Меня прошибает искренняя улыбка.
— Поверю вам на слово. И это тоже мне? — я округляю глаза, впиваясь голодным взглядом в протянутую треугольную упаковку с сэндвичем.
— Верно подмечено. И даже это, — добавляет он заговорщицким шепотом, укладывая сверху на угощение квадратную шоколадку. Строгий, серьезный, взыскательный. Вроде и раздраженный, но уже более сговорчивый.
— Обалдеть! — эмоции неконтролируемо захлестывают. — Вот это праздничный ужин! Я голодная как волк!
— Сам слона бы съел. Я тут подумал, что раз уж все равно Новый год придется вынужденно встречать на дороге, то стоит хотя бы попробовать сделать это более-менее традиционно. С напитками и закуской.
— Ооо, вы сразили меня наповал, Олег! — я радуюсь как ребенок, распаковывая сэндвич.
Мы с Олегом чокаемся стаканчиками с кофе, я подношу свой ко рту, но почему-то медлю, вдруг засматриваясь, как мужчина сосредоточенно прожевывает огромный кусок, как его губы касаются крышки стакана. Олег пьет жадно. С наслаждением. В каждом его движении сквозит уверенность.
— Блаженство, — комментирует он. — Все-таки можно ожидать, что этот год закончится не так плохо, как намечалось.
— Точно. Но мог бы завершиться и получше, — вздыхаю я.
Олег хрипловато смеется, поднимая на меня проницательный темный взгляд, и с хитринкой замечает:
— И насколько он плох по десятибалльной системе?
— Неделю назад казалось, что на восемь. Сегодня… Примерно на пять-шесть, — очерчиваю кистью круг в воздухе.
— Тогда можно сказать, обстоятельства улучшаются, — задорно предполагает Олег, и снова его губы завораживающе касаются крышечки стакана.
— Все познается в сравнении. Прошу прощения, — вежливо извиняюсь я, вытаскивая из кармана телефон. Юлька. — Да, солнышко!
— Мамуль! С Новым годом! Ура!!!
— Спасибо, доченька, и тебя с Новым годом.
— Ты все ждешь?
— Да, еще никто не приехал. Но я не отчаиваюсь. Кстати, забыла тебе сказать, мне недавно звонила Светка Акулова, они с семьей отмечают в арендованных домиках за городом. Приглашали нас. Я завтра поеду к ним.
— Ой, я тоже хочу! А ты когда выезжаешь?
— Часов в двенадцать. Может, раньше. Дороги будут пусты, доедем быстро.
— Хорошо! Даже отлично! А папа едет?
— Нет, Юль.
— А где он будет? — подозрительно уточняет дочь.
— А я и не знаю. В общем, если планируешь рвануть со мной, то часов в десять подъем.
— Блиииин, — сокрушается Юля, — как рано…
Но не возражает. Мы еще раз вскользь поздравляем друг друга, и я отбиваю вызов.
— Дочь? — перетягивает на себя внимание мой собеседник.
— Дочь.
— Не живете вместе?
Вроде и не его дело, но вопрос задан спокойно, без подтекста, просто для поддержания разговора, и я отвечаю так же чистосердечно:
— Живем. Мы планировали отметить вместе, а потом она собиралась к друзьям. Но я застряла и предложила ей поехать пораньше.
Олег в замешательстве.
— Возраст позволяет ей праздновать отдельно?
— Да. Шестнадцать лет.
— С-серьезно?! — он подается вперед от изумления, захлебываясь кофе. — Я думал, ей лет семь…
— Почему? — веселюсь я, уже зная ответ.
— Так… Ваши двадцать пять с ее шестнадцатью ну никак не вяжутся!
— Благодарю вас за комплимент. Мне многие не дают мой возраст.
— Эээ… — подвисает он недоумевающе. — Ваш… возраст?
— Мне сорок.
Брови его на мгновение взлетают вверх, тут собеседник окончательно давится кофе.
— С-сколько?! Не верю! Даааа нееет! Быть не может!
— Ну ладно, тридцать девять, если быть до конца честной, — смеюсь я от удовольствия, приятное тепло разливается в крови. А как не радоваться? Приятно же.
— Не ожидал. Мне неловко, честно. Но вы выглядите чудесно, и далеко не на сорок.
— Благодарю вас, Олег. Работа обязывает.
— Да, и такое бывает. Наверное, меня уже обматерили с ног до ушей.
— Кто?
— Тот, кто ожидает вас дома. Что я задержал вас.
— Ах, это. Да там скорее спасибо скажут, — ерничаю я, но Олег ведь просто случайный собеседник. Ничего плохого моя откровенность не принесет.
— Вы считаете?
— Как-то так.
— Совсем плохо? — любопытствует мужчина.
— Да. Развод — дело невеселое.
— И напряженное. Понимаю вас…
— Тоже в разводе?
— Да, — признается Олег односложно. Как будто ничего странного, что двое незнакомцев откровенничают друг с другом, нет совершенно.
— Меня тоже уже обматерили? — уточняю я, Олег взглядом просит продолжить. — Вас ведь тоже кто-то ждет.
— Ах, это. Ждет… Хм… И да, и нет.
— А так бывает? — сомневаюсь я.
— Определенно.
— Тогда и мне стоит извиниться, что нарушила ваши планы.
— Не нужно. Это на удивление приятный вечер. Тем более что, кажется, к нам наконец-то едут гаишники.
— Какая неожиданность! Лучезарная Ольга наконец снизошла до наших одиноких покоев, — приближаясь, ехидничает муж, когда я все-таки попадаю домой, — решив осчастливить своим неожиданным появлением! Я почти приготовил красную ковровую дорожку!
Гляжу на него искоса, никак не реагируя, и продолжаю расслабленно раздеваться. Я само спокойствие. Я. Само. Спокойствие…
Я вымоталась и совершенно не буду тратить свое время и эмоции на Юру. В крови не бурлит кислотный поток, точно нет, это что-то другое. Ничего меня и не подмывает ответить ему в том же духе.
— Ты меня вообще не слушаешь? — продолжает докапываться супруг.
— Что, прости? — я старательно расставляю сапоги на полке. И зеваю искусственно, выпрямляясь.
— Интересуюсь, где ты была.
Юрка злой как черт. Руки на груди сложил, ждет стоит… Моего ответа и оправданий?!
— Знаешь, я так устала, давай завтра поговорим.
— Ты шляешься где-то полночи, пока я сижу и жду тебя дома?! В Новый год! Еще бы ты не устала! Что там с аварией? Почему ты мне сразу не позвонила?!
— Так я же откуда знаю, вдруг вам с Инессой помешаю. Кстати, да. С Новый годом, Юрочка.
— Оля! Меня это все замонало! — вдруг подскакивает он ко мне, хватая за руку. — Давай как-то нормально поговорим и решим вопрос! Сколько можно?!
Не успеваю опомниться, как меня несет вперед, в гостиной я вырываю руку.
— Как ты хочешь решить вопрос? Отмотать время назад?
— Давай обсудим нормально, без эмоций, — предлагает неожиданно Юра.
— Давай. Давно ты мне изменяешь?
Была у нас однажды неприятная история. Юра упирался до последнего. А я молодая была, зеленая, не знала, чему верить, чему нет. Конечно, хотелось надеяться на ошибку, на то, что это какое-то недоразумение, что мой Юрочка не такой. Да мы тогда и жили иначе: Юлька мелкая — на бабушке, а мы с мужем вкалывали с утра до ночи, но денег все равно не было. Как-то получалось, что поначалу, несмотря на малышку-дочку, семью в большей степени содержала я, а Юра тогда только начинал бизнес со всеми вытекающими: дома появлялся редко, часто нервничал, но планы были далеко идущими. Мои доходы мы как могли со скрипом распихивали на самые важные нужны, остальное — в Юркин бизнес. Ну, плюс кредиты. Господи, меня от этого слова до сих пор бросает в дрожь! Полжизни мы были кому-то должны. На фоне этого узнать о бездумном предательстве мужа оказалось довольно… болезненно. Обстоятельства тогда были не до конца выясненные. Юра божился, что он вообще ни при делах, ему оно и не надо, и любит только меня, и никто ему больше не нужен. Ну и все в таком духе. Мне хотелось верить в то, что если он и оступился, то очень сожалеет. У нас с ним начались проблемы. Но я простила тогда. Понадеялась, что супруг все же честен, дорожит нашей семьей. И что действительно произошла какая-то ошибка. Вспоминать тот эпизод не люблю, до сих пор не слишком радостно от этого. Но брак мы сохранили, и с тех пор щепетильный вопрос больше не поднимался. Я думала, что переступила… А теперь…
— Да не изменяю я тебе! Ты у меня самая красивая и горячая, оно мне надо?!
— Так часто сравнивал меня с другими, да?
— Ну зачем ты так?
— А ты?
— Оль.
— Ты спишь с ней. Зачем? Чего тебе не хватает?
— Оль, что за бред?
— Что тебя между нами не устраивает?
— Оля, остановись! Это просто нелепость!
— Примерно так ты и в тот раз говорил, Юра. Что бы ты чувствовал, если бы я кайфовала от другого мужчины? Как он на меня смотрит, хочет, касается, раздевает. Если я буду жаждать чужих ласк, мечтать доставить другому мужчине удовольствие… Стану целовать его, принимать, сравнивать с тобой. Тебе будет безразлично?
Глаза его загораются, в них предательской змеей извивается лютое бешенство.
— Тебе прекрасно известен ответ. Я не терплю, даже когда кто-то просто смотрит на тебя!
— Тогда зачем ты поступаешь со мной так?
— Оля. Глупые фотографии — это не доказательство. Почему я должен что-то объяснять?
— Потому что ты врешь мне. И тогда солгал!
Это, пожалуй, даже обиднее. Я искренне старалась поверить и принять. Простить, даже если он и увлекся кем-то на стороне, надеясь, что мы сможем преодолеть тяжелый период, а он поймет, ведь мы с Юлей самое главное в его жизни.
Но… Вот мы встали на ноги. И спустя много лет ситуация повторяется. У нас есть все, что мы хотим. Но ему все мало. Он не может остановиться. Ему не хватает того, что есть уже, надо больше, больше, больше!
— Ты нашла что припомнить, — он вдруг сконфуженно отводит глаза.
— Так что, Юрочка, о чем нам говорить? Обсуждать твое распутство?
— Давай так, — устало выдыхает он. — Ты правда съездишь отдохнуть, возьмешь отпуск. Можем вместе смотаться. Хочешь? Побудем вдвоем.
— Зачем? Я тебя как женщина вообще интересую?
— Естественно, Оля!
— Как любимая женщина, Юр! Ты позвонил, зная, что я попала в аварию, даже не спросил, нормально ли все со мной? Может, ударилась, испугалась, перенервничала. Тебе же плевать!
Эмоции набирают обороты, сложно остаться равнодушной, обсуждая измену мужа.
— Да я просто злился! Да и Юля мне сказала, что все нормально с тобой!
— В общем, ты уж подумай, чего ты хочешь на самом деле. Зачем тебе жена, если твоим вниманием пользуются другие женщины, и тебя это устраивает.
— Оля! Ты опять за старое?
— А я тоже хочу, чтобы в моей постели был мужчина! Только в моей! Я не собираюсь пользоваться общественной помойкой!
— Что ты сейчас сказала?! — Он шагает ко мне так внезапно, что я осекаюсь и даже делаю шаг назад. — Ты поосторожнее со словами, Оля. Если ты на меня обижена, это не значит, что тебе можно распускать язык.
— То есть мне язык нельзя, а тебе трусы можно?
— Меня реально это достало. Я тебе сказал, ничего страшного не произошло, если какая-то баба спит с кем-то похожим на меня, это не повод со мной разводиться!
— А что же делать, если ты не устоял? Что, Юр?
— Мам, а долго еще ехать? — бурчит сонная Юлька, стараясь развернуться на опущенном назад сиденье и подтянуть к себе колени.
Дочь так сладко и заразительно зевает, что я бы и сама не отказалась сейчас подремать, уткнувшись головой в мягкую подушку.
— Нет, не очень, — отзываюсь я, следя за дорогой. Машин совсем немного: народ плавно просыпается после празднования.
К месту назначения мы прибываем спустя минут тридцать. Света встречает нас тепло и гостеприимно. Юлька радостно обнимается с подружкой: дочкой Светы — Ларисой.
— Как здорово, что вы сорвались, прям молодцы! А Юрку где забыли?
— Ну, ты скажешь тоже, негоже это боярам в такую рань просыпаться, — шучу я и мысленно машу рукой на то, где сейчас супруг, с кем. Я одна заснула и одна проснулась. Резко, почти по щелчку пальцев, в душе распространилось разочарование. Да, во многом Юра не ангел, конечно, и точек недопонимания у нас было много. Ссоры вспыхивали яркие и горели долго. Но как-то по итогу мы обсуждали, удавалось договориться и найти компромисс. Теперь ничего искать не хочется.
Оглядываю дом, вышколенно цепляя на лицо приветливую улыбку.
— Оль, вещи оставь, мой придет — поможет вам затащить сумки наверх.
— Хорошо, спасибо.
Юлька уже улизнула к подружке в комнату, мы со Светой переговариваемся, обмениваемся последними новостями. Светочка очень экспрессивная и манерная дама. Ее эмоций и впечатлений хватает сразу на несколько человек.
Подруге звонят с поздравлениями, а я знаком указываю, что хочу пройтись, и, получая ответный понимающий кивок, выхожу за дверь.
Здорово здесь. Какие шикарные многолетние сосны, голубые ели. Все эти чудеса природы припорошены шапками искристого снега, выглядит великолепно.
Неторопливо бреду вперед, с полчаса хочется побыть в одиночестве.
Заинтересованно обвожу глазами уютные деревянные домики, убранные дорожки, цепляю даже кучи снега вдалеке. Тут мой расслабленный взгляд выхватывает пару.
Я бы прошла мимо, но что-то в мужчине непривычно цепляет, и я всматриваюсь в его лицо.
Да ладно! Правда?
Это Георгий — мой давний знакомый. Он в нефтяном бизнесе последние лет… десять, наверное.
Статный мужчина в расстегнутой легкой куртке, на лице его сияет обворожительная улыбка. Гоша всегда был обаятельным засранцем. Обожающим влюбленным взором он глядит на кудрявую собеседницу.
Я решаю пройти мимо и не мешать паре, но в последний момент чувствую на себе цепкий пронзительный мужской взгляд, понимая, что теперь будет совсем невежливо отворачиваться.
— Гоша? — приветствую друга, нехотя меняя траекторию, но все же ощущая, как на сердце разливается тепло.
— Оля?
В глазах его застывает удивление. Еще бы. Сколько лет сколько зим.
— Ты тут какими судьбами?
Я приближаюсь на приличное расстояние, улыбаюсь прекрасной брюнетке, которая почему-то смотрит на меня не очень радостно. Все же я помешала ребятам.
— А я с семьей Новый год отмечаю. Оля, познакомься с Афиной, это моя жена.
Девушка рядом слегка закашливается, будто немного шокирована подобной откровенностью, но меня эта новость радостно удивляет. Гоша не из тех, кого можно отнести к приличным семьянинам, он всегда выпячивал свое нежелание быль окольцованным. Однако не мне судить. Мой «семьянин» также не отличается порядочностью.
— Отличные новости. Я не знала, что ты женился.
Вот уж действительно удивил. Улыбаюсь. Гоша хороший человек, я искренне желала ему встретить достойную женщину, которой не придется удерживать этого ловеласа. Мы болтаем еще чуть-чуть, каждый немного рассказывает о себе. Гоша спрашивает о Юле, удивляется, когда слышит про выпускной класс.
— А наша трехлетняя малышка нас в доме ждет, — сообщает он шокирующее известие. — С бабушками играет.
— Да ладно! Три года уже? — роняю я челюсть. У него уже дочь! Вот это да! — Как давно мы не виделись.
— Точно. Юрке привет передавай. Он с вами?
Что уж тут скажешь, мне приходится отмахнуться.
— Нет, мы… сами.
Я раздумываю некоторое время, а потом решаюсь:
— Гош, тут такое дело… Мне адвокат нужен. Хороший. По бракоразводным процессам. У тебя случайно нет кого-то на примете?
На примете у Гоши явно имеется такой специалист. К сожалению, развод у мужчины за плечами уже есть. Наверное, сама судьба свела нас вместе.
Потрясение друга зашкаливает, но подробности я опускаю. Георгий рекомендует мне Комиссарова, и я пытаюсь вспомнить. Вроде что-то слышала о таком. Или на глаза попадалась эта фамилия, когда я искала информацию.
— Я позвоню ему сам. Намекну, что очень надо.
Сердце мое замирает. Я сейчас растаю от благодарности!
Гоша вынимает телефон, отходит на пару шагов. Спустя минуту по его озадаченному лицу становится ясно: что-то идет не так. Подтверждение своим мыслям я получаю скоро:
— Плохо дело, Оль, — расстраивается Гоша, скорбно сообщая итог разговора. — Комиссаров представляет интересы Юры.
На меня будто ушат ледяной воды вылили. Как это, простите, Юры? Супруг же вопил, что с него хватит дурости, пора прекращать ругаться и надо мириться. Ничего он плохого не сделал, и уж тем более на развод не согласен! Даже расщедрился швырнуть мне в лицо деньги на отдых, чтобы я не отсвечивала и проглотила его выходку.
Всей душой я благодарна Гоше за отсутствие комментариев в сложившейся ситуации.
Вот, значит, как… Юра первым схватился за голову и задницу и полетел к адвокату. И все его слова оказались пустым звуком.
А к специалисту он рванул, чтобы денежек побольше прикарманить? Интересно-интересно.
Так ты решил, Юрочка? Спасти активы важнее, чем наш с тобой семейный союз!
Мне точно встречу с Гошей подарила судьба. Низкий за это поклон. Что ж… Предупрежден — значит, вооружен.
Шок не отпускает, но духом я не падаю. Наш с Юрой брак однажды уже висел на волоске. Теперь все намного серьезнее. Маленький камешек упал в воду, пропав из виду, но оставил за собой след в виде тревожащих кругов на прозрачной глади, что расходятся все крупнее и крупнее.
Меня вдруг одолевает сиюминутное желание махнуть на все рукой и отстраниться, оставив мужа ликовать со всеми трофеями. Но жизнь обычно бьет больно, и за место под солнцем хочешь — не хочешь, а приходится бороться.
Вот бы уехать на какое-то время, да только как. Работы вагон, утром как штык нужно быть в студии, плюс отдельные проекты. У дочери выпускной класс, экзамены.
Нет, это все так… из разряда помечтать.
Бреду обратно к домикам, неторопливо любуясь окружающей снежной красотой. Как часто в суете дней этого не хватает: остановиться и помечтать, посмотреть вокруг.
Телефон в руке начинает настойчиво вибрировать, обращая на себя внимание.
Наверное, Юра проснулся. Его взбешенное лицо ночью — это что-то с чем-то. Ехидна внутри меня торжествует и потирает лапки, хотя еще рано. Рано, рано… До полноценного злорадного удовлетворения еще далеко.
Предположив, что звонит супруг, я глазами чиркаю экран, но не успеваю отбить вызов. Палец замирает над стеклом.
Ого.
Надо ж так.
— Здравствуйте, Олег, — приветствую я собеседника, стараясь полностью вытеснить из голоса удивление.
— Здравствуйте, Оля.
Бархатный голос мужчины звучит деликатно, мягко, только это очень обманчивое впечатление: особенно остро чувствуется внутренняя сила его обладателя.
— Слушаю вас, — только и могу обронить я. — Что-то случилось?
— И да, и нет, — расслабленно выдыхает он.
— Заинтриговали. Вы всегда такой многословный? — смягчаюсь я.
— Бывает по-разному, — собеседник смеется в ответ. — Признаться, я очень скрупулезно пытался отыскать причину вам позвонить.
Неожиданное признание мне бы еще переварить. И вроде как нужно отмахнуться, но что-то удерживает меня.
— И как успехи? Нашли?
— Нет, — признается Олег весело. — Поэтому я решил позвонить без причины.
— Какой интересный у вас подход.
Я уже приблизилась к домику, но решаю еще немного потянуть время.
— Согласен. Как добрались вчера?
— Мечтая поскорее завалиться спать. День был выматывающим, а вечер и подавно. А вы?
— А я спокойно и неторопливо. И еще совершенно очарованный.
— Это флер Нового года, — отшучиваюсь я. — Чего только не покажется в сказочной атмосфере.
ОЛЕГ
Она молодец. Удивлена моим звонком, но виду не подает.
До сих пор перед глазами ее сияющие глаза и колдовская улыбка, когда Оля с благодарностью принимала в руки бумажный стаканчик с кофе.
Говорят, бывает такое: смотришь на женщину и понимаешь, что твоя. Вот сто процентов, твоя.
Я никогда раньше не верил. А ночью смотрел на нее и думал: протянуть бы руку и коснуться, погладить по щеке, шее. К себе утащить. Новый год же. Волшебство, и так хочется настоящего праздника! А нельзя. Да и что-то мне безошибочно подсказывало, что она не поедет. Она и сейчас аккуратно прочертила между нами ограничительную черту: «Чего только не покажется в сказочной атмосфере».
Тем интереснее. Тем сильнее кровь бурлит в жилах. Губы растягиваются в предвкушающей улыбке.
Все уже очень многообещающе.
Задать главный вопрос я не успеваю: Олю кто-то зовет, и она, вежливо извинившись, коротко прощается, а я подвисаю с зажатым в ладони телефоном.
Ну очень интригующе.
Сама же сказала, с мужем разводится. Значит, у меня развязаны руки.
В ближайшие пару дней не хочу прикасаться ни к одному документу, поэтому все бумажки я намерен жестко игнорировать. Звонки от клиентов хотелось бы тоже, хоть это и не в моих правилах.
Всматриваюсь вдаль, особо тщательно ни к чему не приглядываясь.
Раздумывая над дальнейшей стратегией, я выхожу с балкона, позволяю себе расслабленно откинуться на спинку любимого мягкого кресла. Под рукой рабочий планшет — хоть убей, не вспомню, в какой момент я его сюда переложил.
Вчерашний день плавно и ненавязчиво перетек в сегодняшний.
Мобильный неподалеку коротко вибрирует. Дурацкая привычка всегда быть на связи превалирует, и я отклеиваюсь от кресла.
На экране висит значок уведомления.
Проваливаюсь в диалог.
Вероника: «Ты очнулся, гроза юриспруденции?:)»
Губы сами собой тянутся в ухмылке. Вот же… плутовка!
Перезваниваю Нике.
— Ты опять проигнорил нас вчера. А дети тебя очень ждали, — печально замечает она, расстроенно вздыхая.
— День набекрень. Устал и проголодался, как бродячая псина, еще и праздник встретил в дороге. Прости, не до звонков было и гостей.
— Вечно ты находишь себе приключения на одно место, — усмехается сестра.
— Не надо. У меня все четко и по полочкам. Кое-кто, между прочим, мог бы и пример брать.
— Не ерничай, а. В общем, мы со Степаном будем тебя очень ждать. Если уж решишь снизойти до семьи… — есть в словах сестры доля правды. Мне действительно всегда не до них. Вечно кажется, что чуть позже настанет более подходящий момент. — Хоть на барбекю приезжай. Степка решил к вечеру заморочиться. Да, и еще…
Не нравится мне ее тон. Знаю, куда сейчас разговор повернет.
— Ну, говори уже.
— Ты с Аней не разговаривал?
— Ник. К чему эти вопросы?
— Я недавно с ней созванивалась. Она скучает, Олег.
С Аней у нас был уговор. Мы вместе, пока обоим это удобно. Никаких признаний в любви, обожженных взглядов и планов на будущее. Просто периодические встречи без постоянных переписок и ночных звонков. Короче, моя постель — на нас двоих. Моя жизнь — только моя.
Три года Аню это устраивало. Потом она нашла какого-то Васю, с которым захотела попробовать что-то иное.
Я не держал. Какие сейчас ко мне претензии? То, что они уже разошлись — не мои проблемы. Для меня это пройденный этап и закрытая дверь.
ОЛЬГА
Поведение Юры удивляет с каждым разом все больше. Вместо того чтобы позвонить мне, он решил отыграться на Юле. Выплюнул дочери в трубку недовольное замечание, даже я уловила через динамики брезгливое: «А мне сказать тяжело было?!»
Пальцы сами потянулись к телефону, чтобы высказать пару ласковых одному гордецу, но, торопливо завершив разговор с отцом, меня останавливает дочь:
— Мам, не надо.
Хорошо хоть мы одни в комнате.
Я пытаюсь подобрать слова, но следующий вопрос ставит меня в тупик:
— Почему ты не рассказываешь, что у вас происходит? Я же вижу, что-то случилось.
Юля ждет ответа. Внимательно смотрит на меня, убирает прядь соломенных волос за уши.
— У нас с папой сложности.
— Какого рода?
— Юль. Ты уже большая. И, наверное, понимаешь, что иногда…
— Он тебе изменяет.
И это уже не вопрос, не настороженное предположение.
Я, должно быть, меняюсь в лице. Осознаю, конечно, что Юля выросла, многое понимает, подмечает, только обычно воспринимает слишком остро. Я об этом очень переживаю: мою откровенность она может интерпретировать неправильно.
— Откуда ты знаешь?
— Слышала, как он разговаривал по телефону с какой-то женщиной. Когда мы тебя дома ждали, а ты в аварию попала. Я тогда как раз к друзьям собиралась. Он меня не видел.
А она попыталась сделать вид, что все в порядке...
Я не хочу сейчас разбираться в собственных эмоциях, но именно это известие подводит итоговую черту.
Если до сегодняшнего дня меня одолевали сожаления и досада, горечь и разочарование, то только сейчас прозвучал щелчок пальцев, после которого в душе становится пусто и все покрывается инеем. Замерзшей ледяной корочке удается сковать все теплые чувства, вспыхивавшие при воспоминании о том, каким был наш с Юрой брак.
Раньше.
Теперь от него мало что осталось. Супруг сильно изменился в последнее время, мы отдалились друг от друга.
Но цепочка последних событий…
— Он называл ее Инессой, — с осторожностью заканчивает дочь и ожидает моей реакции.
Она не знала! Она точно не знала, осведомлена ли я об этой девушке!
— Да. Ее так зовут. Она модель.
— Тебе известно!
— Известно. Стало недавно.
— И что теперь?
— Юля, твой отец переступил черту. Он понимал, что я не прощу это.
— Вы разведетесь? Я буду жить с тобой! — воинственно заявляет дочь. Она поднимается на ноги. Тут же вновь опускается на диван. — Я не хочу быть с предателем. Пусть он уходит!
Юля не плачет, но эмоции бурлят в ее душе, не позволяя здраво рассуждать.
— Потише, Юль, нас услышат. Печально, что ты узнала об этом вот так, — вздыхаю я, переживая за мою девочку, пересаживаюсь к ней, обнимаю крепко-крепко. Ее трясет изнутри. Раз уж Юра решил, находясь дома, поболтать с любовницей, мог хотя бы позаботиться о том, чтобы дочь не услышала!
— Я не буду с ним разговаривать! Вообще никогда! Как он мог?!
— Юля, наши с ним проблемы — только наши, — заглядываю ей в глаза. — Твоим папой он так и останется.
— А я все равно не хочу его видеть! И вообще! Я отказываюсь ему отвечать по телефону! Пусть этой своей звонит!
— Я слышала, он тебе нагрубил. Он неправ сейчас. Выплескивает свое раздражение на тебя.
— А может, вообще не будем домой возвращаться?
— А где же мы будем жить? — посмеиваюсь я, стараясь отвлечь дочку от грустных мыслей. — Тебе в школу добираться.
— Ой, придумаем! — заявляет Юля. — И вообще! Надо его домой не пускать!
— Подумаем об этом потом. Давай не станем портить себе выходные. Проведем их максимально хорошо и с пользой. Ты, кстати, поэтому со мной решила поехать?
— Да, — грустно признается дочь. — Но мне тут нравится. Да и сеть нормально ловит.
— Дитя интернета… — усмехаюсь я, поднимаясь.
— Да лучше интернета, чем…
— Юля! Мы договорились. Не вспоминать об этом на отдыхе.
— Я не понимаю! Ты же такая красивая! Такая… Суперская! Зачем ему еще кто-то?!
— Не в красоте счастье. А ты давай-ка! Подъем. Найди себе занятие. Я не рассчитывала весь вечер обсуждать твоего отца.
— Ладно. Я лучше к Ларисе спущусь. Как раз стемнело, мы в беседке посидим!
— Там не холодно? — беспокоюсь я.
— Неа! Там подогрев!
И, шмыгая носом, убегает.
Я выключаю свет в комнате, понимая, что меня будут ждать внизу, но пока мне бы побыть наедине с собой. Если честно, хочется душу отвести, выговориться. Свете? Нет, конечно. Я вообще не привыкла жить душой нараспашку.
Экран телефона начинает светиться в темноте, и я опускаю глаза.
Ох, Олег… И снова неожиданно.
Он прислал картинку. Проигнорировать бы, и дело с концом, но мужчина выбрал очень подходящий момент напомнить о себе.
Пронзительная фраза «Я так и не придумал причину тебе позвонить» запомнилась дословно.
Открываю диалог. Это не картинка, а фото.
В ночной темноте тлеющие красноватые угли в мангале и подрумянившийся шашлык помогают немного переключиться с грустных дум. Могу поклясться, я учуяла запах мяса!
Олег: «Шикарный вечер, не находишь?»
Я: «До этого момента он казался почти совершенным:)»
Тут невозможно сдержаться и не съехидничать. В душе рассчитываю, что мужчина щедро одарит меня поводом для еще одной шутки, но он своими рассудительностью и непоколебимым упорством удивляет и здесь:
Олег: «Теперь не хватает одного элемента?»
Я: «Точно».
Причем я, естественно, имею в виду божественный соблазнительный шашлык на фото, но собеседнику удается кольнуть шпилькой в ответ:
Олег: «Меня:)»
Это вызывает легкое приятное недоумение. Мужчина сумел играючи поставить меня в неловкую ситуацию, надо же.
Я усердно собираюсь с ответом, но ничего вразумительного и находчивого, увы, не придумываю. Просто блокирую экран.
Олег: «Ты смутилась», — прилетает через пять минут, на что мне из упрямства не хочется соглашаться:
ОЛЬГА
Пара дней пролетает незаметно, мне весело и хорошо. И я ни в чем себя не виню.
Юлька тоже наслаждается нашей вылазкой, Света с одобрительным прищуром на меня поглядывает, когда я позволяю себе набирать Олегу ответы.
Я понимаю, что переписка ни к чему не ведет, но вызывает у меня улыбку. Праздники закончатся — навалится будничная реальность, все расползется, как туман: и легкость на душе, и игривые СМС с Олегом, и моя беззаботность, которую я разрешила себе.
Сегодня утром я проснулась отдохнувшая и бодрая.
Домой возвращаться жуть как не хочется, сталкиваться с Юрой тем более. Так что мы перенесли отъезд на вечер. Как раз вернемся в город часам к восьми.
Дочь предлагает пока пожить на даче: так скромно мы именуем бревенчатые апартаменты мужа в области. Я это место слегка недолюбливаю, но встречи, мероприятия и праздники мы обычно устраиваем там. Атмосфера дома мне не нравится, поэтому я и настояла те дурацкие бокалы супруга отправить «к нему».
— А вы с папой сейчас вообще разговариваете? — интересуется Юля, складывая в багажник свой рюкзак.
— Конечно, — роняю я задумчиво. — Вы вроде — тоже.
— Уже нет.
— Юль. Я и папа — два самых близких тебе человека. Из-за наших проблем не стоит отказываться от родных.
— Особенно когда он на мне срывается? Ну, спасибо!
Я обдумываю ответ.
В итоге домой сначала едем в молчании, после мне удается немного развеселить дочь. Я обещаю ей поехать на каток и вообще ближайшие несколько дней провести вместе.
Дома успеваем разложить вещи из сумок. Юры нет. Боже, какое облегчение.
Когда? В какой конкретно момент меня стало переклинивать на его присутствии?
ЮРИЙ
Раздраженно захлопываю дверь внедорожника. Пользуюсь им, когда погода бушует.
Заезжал с утра к Инне. Зарекся с ней ночевать. Да и не так чтобы встреча порадовала: я то и дело колошматил взглядом часы! Вернулась ли моя ненаглядная, или нет.
Теперь вижу. Явилась, не запылилась: тачка в гараже. Наконец-то. Меня прет, когда Оля на дыбы встает. Сразу хочется присмирить и отвести в стойло.
Я стараюсь держать себя в руках. Такой злости, как сейчас, я не испытывал довольно давно.
Предполагаю, что Оля наверху, Юльки вообще нигде не видно.
Хм… Ладно-ладно. Посмотрим.
Комиссаров, кстати, тот еще черт. Я ему звонил сегодня, а он меня вежливо, но, тем не менее, безапелляционно послал. Мол, у него сейчас связь барахлит, он в отъезде, на все вопросы ответит в рабочее время.
Вот конь педальный.
За дверью спальни слышатся тихие шорохи.
Я улыбаюсь, представляя, как жена переодевается. С замиранием сердца толкаю дверь, и… дааа!
Не роняя ни слова, вальяжно прохожу в комнату. Медленно приближаюсь, желая впиться зубами в нежную шею, сжать пальцы на талии. Моя жена красивейшая из женщин. У нее точно надо мной колдовская сила.
— Ну, привет, — на выдохе цежу я и тихо останавливаюсь за ее спиной.
В ответ получаю молчаливое приветствие, наши искрящие осторожностью взгляды встречаются в зеркальном отражении.
Оля сидит на стуле перед туалетным столиком в домашнем шелковом халате до пят. Даже с моего места видно, что полы разошлись, оголяя стройные ножки.
Я по-хозяйски кладу ладони на женские плечи, кайфуя от прикосновений к жене. Что бы у нас ни случилось — хочу ее.
Странно, но Оля не брыкается, не шипит на меня. Просто разглядывает меня в зеркале. Спокойно так изучает. Как будто раньше никогда не видела.
Так и хочется грубо уточнить: «Что?».
Я начинаю медленно разминать ее шею, в ответ не получая никакой реакции. Сказать, что мне это не нравится — пустота. Выбешивает дико!
Зарываюсь пальцами ей в волосы, голову прижимаю к паху, и только тут она начинает противиться.
Я убираю руки от греха подальше. Когда вывел ее хоть на какую-то реакцию, мне становится легче.
— Как отдохнули?
— Превосходно, — летит в меня равнодушный ответ.
— Как Светка?
— Нормально. Тебе привет передавала.
— Пойдем ужинать?
— Иди без меня.
— Ты успокоилась?
— Вполне.
Я нагибаюсь, желая пробежаться губами по сладкой коже, но меня ждет сюрприз.
Оля подскакивает с места и плотнее запахивает халат, не сводя с меня настороженного взора.
— Еще что-то случилось?
— Да. Ты когда по телефону с любовницами общаешься, постарайся, чтобы Юля в следующий раз не услышала.
— Что?! — удивляюсь я. — Что ты несешь?!
— Ты мог бы быть поаккуратнее, она все же ребенок.
Какого черта она Оле наговорила! Да я…
— Она слышала твой разговор. В новогоднюю ночь. Теряешь осмотрительность, Юрочка.
— То есть ты еще и дочь против меня настроила?! Молодец!
— Ты сам идеально с этим справился. Что я теперь должна ей сказать? Что это нормально?!
Ольга повышает голос. У меня ноздри раздуваются от бешенства. Лютого. Неудержимого. Какого лешего Юля матери рассказала! Могла бы сначала у меня спросить! Мы бы решили! Твою ж…
— Я поговорю с ней сам. Она должна была прийти с этим ко мне, а не шептаться за спиной!
— Не смей! То есть чувства вины ты не испытываешь вообще?!
— Сбавь тон! — рявкаю на нее! Какого черта все так сложно? Юльке вообще нечего соваться! Пусть свои уроки учит!
— Юра. Скажи, пожалуйста. А ты не мог бы какое-то время пожить отдельно?
— Ты головой ударилась? Я нигде жить, кроме как здесь, не собираюсь! И сегодня я хочу видеть тебя в нашей постели!
— А что ж так? — она вдруг коварно расслабленно улыбается, и я понимаю, что абсолютно ничего уже не контролирую. — Пластмасска твоя сломалась?
— Ты долго будешь меня этим тыкать? Я тебе уже сказал. Ничего страшного не произошло!
— Так, может, я тоже с другим ночь проведу? — роняет она с издевкой. — Это же ничего не значит.
Я молниеносно сокращаю между нами расстояние. Хватаю ее за запястья и завожу ладони ей за спину, перехватывая одной рукой. Второй же — прижимаю жену к себе крепко. И проговариваю прямо в губы.
ОЛЬГА
Охапку вещей прижимаю к груди. Прихватив из спальни мобильный, отправляю его в карман.
Я даже не собираюсь прислушиваться к тем чувствам, что раздирают изнутри. Возмущение и злость ядом отравляют кровь.
Очень бы хотелось, чтобы Юра свалил куда подальше, оставив меня в покое.
— Мам… — звучит позади меня тихий голос дочери.
— Что такое?
Оборачиваюсь, подмечая растерянность на Юлином лице.
— Мам, а ты… — она запинается, подбирая слова, — полежи со мной немного.
Что ж. Очень печально. Тревога снедает не только мою душу.
Обнимаю дочку, целую ее в макушку.
— Конечно, Юль. Беспокойно?
— Да, очень. Побудь со мной. Пойдем.
Взявшись за руки, мы проходим в комнату дочери. Она никогда не любила розовый цвет, оборочки или кружева. Умеренно-контрастные сочетания дарят ей намного больше удовольствия. Свою комнату Юля обставила в черно-белых тонах, разбавив зеленой растительностью и присутствием желто-салатовых акцентов.
Я усаживаюсь на кровать с ногами.
— У тебя теперь так чисто, — хвалю я дочку искренне, — помнишь, как я раньше с утра до ночи твердила, чтобы ты разложила свои вещи?
Мы обе смеемся.
— И как только перестала — так сразу я и начала.
— Ты просто повзрослела.
Юля налетает на меня, и мы в обнимку опускаемся на покрывало.
— Что в школе интересного?
— Много всего. Проводим кучу мероприятий по сплочению класса. Фотографии, видео, в общем, чтобы было что вспомнить.
— Школа потеряет в твоем лице прекрасную актрису после твоего выпуска, — улыбаюсь я, заглядывая в голубые глаза. Поглаживаю нежный овал лица. Юля еще такая молоденькая. Моя малышка.
— Значит, найдет другое заведение, — хитро прищуривается дочь.
— С руками оторвут! — смеюсь я. — Кстати, ты на завтра, я надеюсь, ничего не планировала?
— Нет, а что?
— Ну, здравствуйте! А кто обещал со мной на каток поехать? — хитрю я.
Дочка оттаивает и расслабляется прямо на глазах.
Бросается мне на шею.
— Правда?! Я думала, ты сто лет тянуть будешь!
— Вот еще! Пока у нас выходные, нужно взять от них все!
***
— Мам, просыпайся…
Чуть хриплый шепот заставляет пробудиться и нехотя отреагировать.
— Юль, — морщусь я сонно, не желая до последнего открывать глаза. Бормочу еле слышно: — Ты ко мне еще в детстве перестала прибегать. С чего бы именно сегодня…
— Вообще-то это ты у меня в комнате уснула.
— Я? — с трудом распахиваю глаза, что-то сегодня подъем дается мне нелегко. С сомнением приподнимаюсь на локтях: — Я не могла… или… ой.
Черно-белые тона бесцеремонно бросаются в глаза. Вот уж точно, неожиданность. Юлькина комната! А как уютно под одеялом…
— Мы долго болтали вчера, ты неожиданно заснула, и мне было жаль будить тебя, я решила, что смогу поделиться и одеялом.
Дочка лениво потягивается и переворачивается на спину, закидывая руки под голову, тут же глядит на меня искоса:
— Или все-таки надо было отправить тебя к себе?
— Спасибо, — смеюсь я, — что не выгнала.
И тоже откидываюсь на подушки, сладко зевая. Не хочется выбираться из постели. Надо же, прямо у Юльки вырубилась. Еще и проспала так долго. Удивительно.
— Ну что, все свои дела выполняем за утро, а днем мчимся на каток! — командует моя маленькая актриса, смешно вскидывая вверх кулак с оттопыренным указательным пальцем.
— Есть, мой командир.
Мы еще какое-то время шутим, смеемся, я щекочу Юлю, как в детстве, а она лениво отбивается.
Когда возвращаюсь в спальню переодеться, нахожу в постели разъяренного Юру:
— Ну и где ты шарахалась всю ночь?
Я округляю глаза, будто очень обескуражена, даже для пущей убедительности прикладываю ладонь к груди, удивляясь:
— Ой, даже как-то неожиданно тебя обнаружить здесь, — бросаю я насмешливо.
— Что значит «обнаружить»?! Это наша постель!
— И что же ты в ней делаешь? — интересуюсь я с улыбкой.
— Оля, ты издеваешься? — Юрочка сменяет гнев на озадаченность в голосе. — Что я могу делать в нашей постели? Естественно, сплю.
— Ах, вот оно что. Ты тогда не просыпайся, я не стану тебя будить.
— Не смешно. Где ты ночевала?
— Какие-то ты вопросы задаешь странные.
— Куда ты вчера поехала? Машина на месте была, я проверял. Такси вызвала?
— Юра, ты сходишь с ума. Или глупость передается половым путем. От твоих малолетних дурочек. Я никуда не уезжала.
Кое-кто вновь начинает кипятиться.
— Тебя дома не было!
— Я у Юли уснула. Случайно, — поясняю снисходительно.
— Я вечером заглядывал к ней. Она спала!
— Со мной. Да и перед кем я оправдываюсь!
— Вечером едем в ресторан, — шокирует супруг.
Я настолько опешила, что роняю из рук домашний костюм.
— Что? С тобой? — насмехаюсь открыто.
— А что? С кем-то еще собиралась?!
— Милый, по себе не судят. Да и я занята. Вечером у меня важная встреча.
— Какая, к черту, встреча! Начало января на дворе! С кем?
— С кем-то очень важным, милый.
— Подождут твои продюсеры! Сначала с мужем время проведешь!
— Я правда занята. Ты не мог бы позвонить Инессе? Попросить у нее аудиенции, пока я освобожусь?
Ирония даже не едкая. Я улыбаюсь. И честное слово, мне было бы намного проще, если бы муж, и правда, свалил хоть к черту на кулички.
— Оля, ты знаешь, как сильно я не люблю, когда ты ведешь себя так.
В уме быстренько просчитываю даты. Хм… получается, что сегодня. Но если нет, денек, так и быть, еще подожду.
— Знаю, Юрочка. Знаю. Инессе привет!
Подмигиваю остолбеневшему супругу и шлю ему воздушный поцелуй. Разворачиваюсь и выхожу из комнаты, пока в спину мне летит раздраженное:
— Когда ты уже перебесишься?!
ОЛЕГ
Юрий звонит еще раз, настаивая на консультации, договариваемся встретиться через пару дней.
Первый шаг сделан: я на месте. Вопрос в другом: как Олю найти.
Оглядываю пестреющее всеми цветами радуги бесконечное море шапок. Мдэ… Поверить не могу, что я пустился в эту авантюру.
Адреналин разгоняет кровь.
Предвкушение зашкаливает.
Но… ладно. Хитрость так хитрость.
Звоню вновь.
Отвечает Оля не сразу, будто нехотя.
— Алло?
Даже с удивлением.
— Алло, — удивляюсь я встречно. — Оля?
— Д-да…
— Счастлив, что ты позвонила, — выдыхаю с улыбкой, доводя тактический прием до отточенного идеала.
Ожидаемое неловкое молчание провисает в трубке.
Три. Два. Один…
— Эм… — все еще приходит в себя эта великолепная женщина. — Я тебе позвонила?
А, понял. Говорит она с утайкой, чтобы не скомпрометировать себя перед дочерью. Вот это удача! Это можно использовать с выгодой!
— Ну да. Что-то не так? — продолжаю «недоумевать» я.
— Нет. Просто… Это я ответила на твой звонок.
— Правда? — «в недоумении» отлепляю телефон от уха, желая убедиться, что это «не я». — Странно. Может, у меня случайно что-то нажалось.
— Может.
— Как-то шумно у тебя.
— Да, народа много.
— А ты…
— А я на каток с дочкой приехала. Юля меня терроризирует и заставляет фотографировать с елкой. Тут еще очень красивые фигуры с подсветкой. В общем, меня взяли в рабство надолго, — иронизирует Оля. — Надо же заполнять соцсети.
Мой цепкий взгляд мгновенно овивает верхушку центрового дерева.
Хм… Ну вот задачка и решилась сама собой. Это было даже слишком легко.
— У тебя очень ответственное задание. Подозреваю, что тебе совсем не до меня. Может, перезвонишь, как будет поудобнее? — предлагаю собеседнице.
Даю ей еще немного времени на осознание. Да-да, хочу, чтобы она обозначила, захочет ли перезвонить в обозримом будущем или нет.
— Мы тут будем, пока не замерзнем, потом Юлька точно потащит меня куда-нибудь перекусить. Прости, могу отвлечься.
Ну и ничего. Отрицательный — это тоже ответ. С достоинством я принимаю и его:
— Хорошо, я понял, — отвечаю добродушно. — Приятно провести вечер.
— Взаимно.
На всякий случай жду, вдруг она что-то еще скажет, но нет. Звонок уверенно прерывается.
Кошусь на новехонький чехол для коньков в руке, тяжело сглатываю и… Неа. Я эти лезвия на себя не надену. Будем считать их временным атрибутом. А купить пришлось. Если вдруг придется поддержать легенду, то не прокатные же мне натягивать! Да и есть риск, что адекватного сорок шестого в прокате не найдется.
Все. Главный вопрос я выяснил. Погнал.
Но нужно поторопиться, чтоб девчонки не укатили.
Найти Олю оказалось делом несложным, хоть каток и большой, и посетителей много.
Для пущей убедительности я перекидываю коньки через шею, сумку вешаю на плечо.
Медленно ползу вперед спиной, якобы не разбирая дороги.
Толчок! Есть!
— Ой, прости… — звучит над ухом извиняющийся нежный голос. Шокированная Ольга меняется в лице, как только видит мою счастливую рожу, и недоуменно заканчивает: — Те…
— Да ничего страшного. Я сам виноват. Отвлекся на… вид… — стараюсь ну очень сконфуженно проговорить и на всякий случай с опозданием обвожу глазами тот самый вид, который ничего интересного собой на самом деле не представляет. Мда, неувязочка. Ладно, быстро это проглатываем! Меняем тему! — Оля? Здравствуй!
Готов поклясться! Я сияю, как чертова звезда на небе в темную ночь!
— Ну неет! — задирает она голову. — Быть не может.
— Что такое? — подхватывает девушка-подросток, тут же подскочившая к матери. Модная безразмерная белая куртка. Широкие брюки в пол. Белоснежные фигурные коньки. И желтая шапка, которая тоже выглядит по-модному огромной. Сомнений не остается. Это Юля.
— Здравствуйте, — робко протягиваю руку, заставляя себя чуточку смутиться. — Вот так встреча.
Девчонка мигом начинает подозрительно оглядывать меня с ног до головы, делая одной ей известные выводы.
Оля молчит, переваривая ситуацию. Очень сомневаюсь, что она способна купиться на такую выходку, и не разочаровываюсь.
Она вскидывает бровь, одну руку отводит в сторону, на лице негодование, глаза горят, в них настоящий пожар. Зовущее пламя, обжигающая страсть. Всем своим видом Ольга демонстрирует протест, причем так, чтобы дочь не заметила.
Прости, милая, но как еще я мог вытянуть тебя на встречу?!
— Юля, а-а… это… — Оля подбирает слова, чтобы не ударить в грязь лицом, и я с готовностью прихожу ей на помощь, не обращая совершенно никакого внимания, что мою руку никто так и не пожал.
— Олег.
— Да! — тут же подхватывает Ольга, умело справляясь с неловкостью. — Мы с Олегом стукнулись. Перед самым Новым годом.
— Оу, — на лице Юли появляются более выразительные эмоции. — Та авария! Ничего себе!
Девчонка шокирована, но настроена положительно. На меня глядит с изучающим интересом.
Так и допишем в личное дело: любопытная. Вдобавок к тому, что после прогулки она любит что-нибудь поесть.
— Действительно, ничего себе. Какими судьбами… здесь? — интересуется Ольга.
— Да вот, бес попутал, я решил попробовать научиться кататься.
— Так неожиданно и попутал? — скептично глядит на меня Ольга, маскируя веселье под строгостью.
— Да. Удивительно. И снова вы в меня въехали!
Оля корчит забавную мордочку, обвинение в ее взгляде очень красноречиво. Раскусила. Но я это предполагал.
— Вообще мама очень аккуратный водитель! — вступает за мать дочка.
— Не сомневаюсь, Юля. Просто дорога была темная, скользкая. А мы с вашей мамой, очевидно, уже очень уставшие.
— Так вы только учитесь кататься? — помогает мне Юля, сама того не осознавая.
— Да… Что-то вроде того.
— Один? — не отстает девочка.
— Да. Так позора меньше.
Она улыбается.
— А чего вы тогда не на коньках еще?
— Вот именно… — иронизирует Оля, даже не осознавая, что тем самым цепляет меня еще больше.
— А чего это она так светится? — стоя на нетвердых ногах, с подозрением шепчет в сторонке Юльки Олег. Не сводит с меня мечтательного восхищенного взгляда.
И не скажу, что меня это оставляет равнодушной.
— Так, если вы продолжите и дальше стоять, мы рискуем вообще сегодня не покататься.
Олег как корова на льду. Я честно пыталась относиться с пониманием, но не всегда выходило скрыть улыбку. Вот же затесался под шумок. И Юлька совсем не против такого странного… «соседства»? Скорее, компании.
Мужчина периодически падает, мы все вместе безудержно смеемся, поднимая его вновь и вновь. В какой-то момент мы втроем вымотались именно от этих падений и подъемов. Я как раз полагаю, что пора уже прощаться, как Олег обезоруживает меня окончательно.
— Все. Теперь мне точно надо привалить куда-то свою многострадальную задницу. Девчонки, не знаю, как вы, а я жутко голодный! В благодарность за вашу поддержку, без которой я точно бы расшиб себе голову, зову вас в ресторан! Я угощаю! — и хитро переключается на Юльку. — Ты больше всякую ерунду типа наггетсов любишь или уже тащишься по правильному питанию?
Юлька оглядывает нового знакомого взглядом юной королевы. Снисходительно и холодно:
— Конечно пп! Салатики, зелень…
— То есть и ты в травоядные подалась?
— Кто, я?! Да я выберу самый лучший шницель! — возмущается дочь.
— Вот не надо! Самый лучший выберу я!
Хм… Как умело он повышает азарт в Юлькиной крови и толкает на дальнейшие действия. А он умелый манипулятор… Надо с ним поосторожнее.
— Спорим! — предлагает дочь, протягивая руку.
— Спорим! — принимает вызов Олег. И поворачивается ко мне. — Мадам. Отужинаем?
— Юль, ты пока помоги нашему новому знакомому в сумку коньки собрать, а то ему тяжело придется.
Пока дочь выполняет мою полупросьбу-полуприказ, я подхожу вплотную к мужчине, отваживаясь грозно схватиться за его зимнее пальто.
— Быстро рассказывай, что задумал! — шепчу сурово.
— А что, ты как-то иначе готова согласиться на встречу?
— Ты же знаешь, что не готова! — обвинение в моем голосе он воспринимает вполне адекватно.
— Вот именно. Я просто использую любую возможность. И даже реально копчик себе отбил. Но не прошу компенсацию, всего лишь ужин, да и дочь твоя проголодалась. А мне в удовольствие за вами поухаживать. Соглашайся! Повеселимся.
Я раздумываю.
— А ты привык сдирать компенсации? — саркастично-подозрительно выдыхаю я, пока Юлька не оглянулась.
— Ну… Есть немного.
От него пахнет морем. Когда хочется забыть обо всем на свете, раствориться в волнах и в солнечном сиянии, ловить безмятежность.
Да. Именно. Безмятежность… Вот оно что. Рядом с ним ничего не напрягает. Вообще. Он какой-то умеренно-брутальный, настойчивый, но не ломает, а осторожно подводит к правильному пути. Правильному с его точки зрения.
Он видит, что я колеблюсь.
— Один ужин, Оля, — настаивает он, лаская пристальным взглядом из-под полуопущенных ресниц. Искушает, просит, манит, зовет… как морские глубины. Опасные и холодные. Этот океан проглотит зазевавшуюся жертву и не подавится. А я кто для него? Жертва или…
ОЛЕГ
Запах победы дурманит похлеще душистого хмеля. Я уже уверенно кладу ее в карман, приписывая себе еще один плюсик, да только Оля далеко не так проста:
— Олег. Ты сейчас очень перегибаешь, — осторожно шепчет она мне, стоит так близко… так соблазнительно близко, но, как оказывается, удивительно далеко.
— Нисколько.
Я веду носом, вдыхая аромат ее духов. Не знаток, не могу уловить нотки знакомого аромата, но однозначно чувствую самую яркую. Мед. Такой же тягучий, крепкий, теплый, как и эта женщина.
Интересно. Она на вкус такая же сладкая?
Уверен, что еще лучше.
Хочу схватить ее и прижать к себе, не отпускать, удержать силой. Хочу сминать ее губы, узнать, такие ли они податливые и ласковые, как я себе представляю. Хочу сдирать с нее одежду, срывать стоны, вызывать эмоции. Хочу, чтобы она думала обо мне. Жаждала моих касаний…
— Мы сейчас не поедем, — безапелляционно заявляет Оля. Я вижу свое отражение в ее глазах.
— Почему, можно узнать?
— Потому что у нас были другие планы. Олег, мое нет означает нет. Я оценила твою находчивость, но это лишнее.
— Это просто ужин, — обалдеваю я, ощущая, как увесистая победа из моего кармана плавно испаряется, а поставленный плюс тускнеет.
— Я с Юлей уже договорился. Проблемы нет.
— Со мной нужно было договариваться, а не с ребенком.
Что ж она несговорчивая такая!
— А если я тебя сейчас поцелую? Что ты будешь делать? Как ей объяснять?
Намеренно кладу руку на ее талию, притягивая ближе. Краем глаза слежу за Юлей, та пересматривает что-то в телефоне, очевидно, новые фотографии.
— Не посмеешь! — ужасается Оля вслух, пытаясь шагнуть назад. Но нет. Я так просто не отпущу.
— Хочешь испытать меня? А я хочу твои губы. Еще с той ночи на дороге. Можешь думать, что я сумасшедший. Но меня ни одна женщина так не цепляла. Мне нужен этот ужин. Всего один.
— Этот точно нет, — уворачивается она. — Точно не с Юлей! — шипит змеей. — И я не люблю, когда что-то устраивается за моей спиной, обманом.
Мне приходится ее вовремя от себя оттолкнуть, потому как девочка уже поворачивается в нашу сторону и машет рукой.
— Я запомнил. Хорошо, не сегодня, — проговариваю торопливо. — Завтра нормально? Оставь хоть адрес, куда тебе можно доставку оформить.
— Олег!
— Какие ты любишь цветы? Какую кухню? — не сдаюсь я. — Что тебе нравится?
— Крутые фотки вышли! Ну что? Едем? Я голодная!
Черт!
Юля равняется с нами, смотрит на нас с ожиданием и с неприязнью встречает слова матери, что поужинать вместе мы не можем.
— Нууу мааам, ну, как всегда, облом, а!
— Не расстраивайся, — подмигиваю девочке. — Я провожу вас, здесь рядом можно прилично перекусить. Я смогу убедиться, что вы удобно разместились, к сожалению, компанию вам не составлю: срочно требуется отъехать.
ОЛЬГА
Терпеть не могу чувствовать себя обязанной. Хоть и не должна!
Мы с Юлькой приезжаем домой, дочка, счастливая и довольная, скользит в свою комнату.
Я подготавливаюсь к завтрашней встрече с Марией, стягиваю с запястья часы и усталым взглядом скольжу по циферблату.
Раздумываю немного…
И уверенно открываю диалог.
Я: «Гипсофила. Китайская, итальянская. Запах свежескошенной травы, кофе и темный шоколад».
Отправляю.
Узнаем, насколько Олег проницателен.
Он читает, но отвечает не сразу. Набирает что-то. Потом вновь ничего не пишет. Выходит из сети.
Что и требовалось доказать. Забросал вопросами, и сам уже не помнит.
Но меня это не расстраивает, наоборот заставляет улыбнуться. Снисходительно.
Я: «Пытаешься разгадать ребус?» — догоняет Олега следующее сообщение.
Олег: «С любимой кухней и тем, что тебе нравится, все понятно. Но я в душе не чаю, что за зверь такой иноземный — Гипсофила».
Улыбка становится шире. Особенно, когда я представляю, как издевательски Олег произносит это «страшное» название!
Я даже не успеваю найти в поисковике ответ на его вопрос, как мне прилетает пара картинок: многочисленные крохотные сотканные из нежности белоснежные соцветия на хрупкой, цвета сочной зелени, аккуратной ножке.
Олег: «Такой?»
Я: «Ты провидец».
Олег: «Все запомнил. Как посидели?»
Я: «Чудесно. Ты закрыл счет…»
Олег: «Рад стараться. Юля сильно расстроилась?»
Я: «Совсем нет».
Олег: «Ты завтра свободна?»
Я: «Ближе к вечеру».
Олег: «Как я могу тебя увидеть?»
Я: «Подумаю…»
***
— Значит, недвижимость записана на вас, — пробегаясь глазами по копиям, роняет Мария.
Выглядит она безупречно. Сразу производит впечатление успешной бизнес-леди. Аккуратные ухоженные ногти с неброским покрытием, юбка по колено, свободный пиджак, светлые волосы, деловито собранные в хвост, модная удобная обувь.
Уверенность скользит в каждом движении и слове, взгляде и фразе. Есть в глубине ее зрачков что-то… неженственное. Крепкое. Жесткое. Хваткое. Темное. Заинтересованное.
Женщина уверенно задает вопросы. Расспрашивает про то, чего именно я жду от судебного процесса.
— Пятьдесят на пятьдесят? — в лоб уточняет она.
— Я готова честно разделить имущество. Но «честно» у каждого свое… Мой муж сделает все, чтобы склонить чашу весов в свою пользу, это недопустимо. Еще мне бы хотелось по минимуму общаться с супругом. Лучше через вас, если это возможно.
— Расскажите подробнее, как ваш муж начинал бизнес.
Она уточняет про активы, задает кучу наводящих вопросов. Включая самый коварный: может, я на самом деле не хочу разводиться.
— Я всегда знаю, чего хочу. Разведите нас. Без ущерба моему финансовому благополучию…
— Бизнес мужа хотите?
— Естественно, — добавляю кровожадно.
Мария чертит на полях пухлого красного блокнота какие-то отметки. Каждое мое слово она документирует. Обдумывает. Анализирует.
— У вашего мужа хороший адвокат, — вскользь замечает она. — Комиссаров любит выжимать из процесса все до последней капли. Поверьте, он умеет «раздевать».
— Я в курсе. А вы умеете?
Уголки губ Марии дрогнули, и даже ресницы затрепетали.
— Я уверена, это вам тоже известно. Мы легко сработаемся.
Рассказываю женщине — кстати, на вид мы ровесницы — о наличных деньгах, которые ждут у меня своего звездного часа.
— Имеются какие-то документы, доказывающие, сколько там было?
— У меня таковых нет. Что там Юрий придумает, я не знаю.
— Зато я знаю адвоката вашего мужа. Придумают они, не сомневайтесь. Но пока рано переживать.
Еще некоторое время я отвечаю на вопросы, ощущаю себя на допросе.
Мария мне понравилась. Все четко. По делу. Без слабины и мягкости.
Все что нужно. И советы дельные дала.
Выхожу из ее офиса твердой походкой. Я довольна встречей. Благодарна за рекомендацию и за то, что Миронова взяла меня. Жуть как хотелось спросить, какие счеты она сводит с Комиссаровым, но лезть в личное пространство я не стала: мне в любом случае это на руку.
Ура. Я подаю на развод.
Когда звонит Олег, я уже останавливаюсь около парфюмерно-косметического сетевого магазина.
Признаться, я ждала этого звонка.
И меня совсем не гложет чувство вины, что еще совсем недавно я рядом с собой видела только мужа. Зато мой муж — не только меня.
— Алло, — произношу ровно, но кровь забурлила, надо признать.
— Я освободился. А ты? — деловито уточняет собеседник.
— Я тоже освободилась.
— Я уже могу радоваться и претендовать на твое время?
— Вполне, — улыбаюсь про себя.
— Как поступим? Ресторан?
— Банально, — испытываю Олега, растягивая это слово.
Представляю, что он аж запнулся от замешательства.
— Что тогда? Спортивная пробежка? Конная прогулка? Теплоход? Зоопарк? — с каждым словом его голос становится все более удивленным и… по-доброму ехидным. — Полет на воздушном шаре?
— Олег! — уже открыто смеюсь я.
— Что?! Еще менее шаблонное?! Гончарная мастерская? Мастер-класс по рисованию? Уроки плавания? Фехтования? Бокса?!
— Не удивил. Я это все уже умею.
— Да ну! — роняет он челюсть.
— Угу, — отзывчиво подтверждаю я.
— Вот это у тебя насыщенная жизнь…
Олег потихоньку присвистывает.
— Точно! Что скажешь… насчет…
— Я готов к любому испытанию!
— Так уж и к любому?
— Однозначно! Только не опера. Пожалуйста. И не балет!
— Оу! Отличная идея! — продолжаю измываться.
— Неееет, — сокрушенно тянет мужчина, не сдерживая панический смешок.
— Ладно тебе, расслабься. Предлагаю просто прогуляться.
— Ооох… У меня, кажется, приступ… Помогите…
— Олег…
До конца произнести ответ он не дает, вновь перехватывает мои губы, словно оторваться не может.
Я позволяю себе погладить его затылок. Так странно, неторопливыми шагами изучать мужчину и каждый раз обнаруживать, что увязаешь в новых эмоциях все больше и больше.
Рядом раздается мелодия мобильного. Не моего.
— Прости. Минуту. Алло! — дотягивается Олег до телефона. — Да. Все верно. Отлично!
Прячет телефон, радостный.
Берет меня за руку. Смотрит мне за спину.
— Здравствуйте! Я так и понял, что мне к вам, — доносится сзади незнакомый голос.
Я оборачиваюсь… Вау! Едва сдерживаю вздох восхищения.
— Благодарю, — добродушно роняет Олег, принимая из рук невысокого парнишки чудесный букет из цветных гипсофил. Нежно-голубые, розовые, фиолетовые и фисташкового оттенка крохотные цветочки. Моя внутренняя собственница взрывается неудержимым криком: мое-мое-мое!!!
Чувствуя себя восемнадцатилетней студенткой, я с замиранием сердца наблюдаю, как Олег протягивает парнишке благодарность в ладони, а у самой аж руки зудят прикоснуться к хрупкой роскоши. Эти цветы прекрасны! Самые нежные, восхитительные, невесомые, как неуловимые облака! Они настолько великолепны, что я искренне удивляюсь, как это розу называют царицей цветов!
Курьер желает нам приятного вечера, а Олег протягивает сюрприз, поясняя:
— Таскаться с букетом всю прогулку неудобно, а так…
— Скорее отдавай его мне.
Я радуюсь как ребенок, сил нет, так чудесно!
Казалось бы, мелочь, но как вдохновляет!
Мы гуляем еще немного, после чего оба начинаем чувствовать голод.
— Может, все-таки немного банальностей? — предлагает Олег. — Зайдем куда-нибудь перекусим.
— Ладно, сдаюсь, я тоже проголодалась.
В ресторане мне приносят вазу. Букет мирно стоит на полу.
— В субботу я еду к сестре, — в ожидании заказа произносит Олег. — Вернусь, скорее всего, поздно. Мы можем увидеться в воскресенье. Если ты свободна.
— Посмотрим, — уклоняюсь я от прямого ответа. У меня тоже дел много. Не уверена, что смогу увидеться в ближайшие дни.
— Я завтра уже выхожу в офис. Работы много, но на выходные мы можем планировать заранее. Если тебя устроит.
Протягиваю руку и накрываю его пальцы.
— Я подумаю.
Ему мой ответ не нравится, это очевидно, он рассчитывал на другую реакцию, но мужчина быстро берет себя в руки.
— Спрашивай, — подбадриваю его. — Только не слишком личное.
Улыбаясь, я мягко, но решительно расставляю границы.
— Как Юля отнеслась к разводу родителей?
Я опускаю взгляд. Пожалуй, из всех возможных тем он играючи выбрал самую для меня тяжелую. «Не личную»…
Подушечка моего указательного пальца скользит по поверхности стола, вырисовывая невидимые узоры.
— Сложно. Юля уехала к бабушке до конца каникул. Сейчас у нее очень большая обида на отца. Она не хочет с ним разговаривать и общаться. На звонки отвечает раз через раз. А я… Не вижу необходимости настаивать. Говорить о нем плохо я не должна, а хорошее и не хочется. Ну и сталкиваться пока неприятно. Я планирую снять квартиру на ближайшее время. Чтобы он не давил на дочь.
— Вы еще живете вместе? — недовольно уточняет Олег.
— Да. Я не стала громко хлопать дверью. Но теперь уже очевидно, что муж сам никуда не уедет, а значит, морально все это будет давить на нас с дочерью. Пара дней на свежем воздухе были хороши. Вдали от дома. Так что… Я уже написала в агентство недвижимости с просьбой подыскать квартиру в районе Юлиной школы, чтобы дочке было быстро и удобно добираться.
— Ты хорошая мама. У тебя есть еще какие-то сложности? Определение места жительства ребенка? Раздел имущества? Нужна помощь?
Так странно делиться всем этим. Особенно когда еще две недели назад свою семью я считала полноценной.
— Нет, у меня все хорошо, — пожимаю плечами. — Абсолютно.
Немного меняю позу…
— Давай договоримся, — он не позволяет отнять руку, переплетает наши пальцы, — я не буду настаивать, но если тебе понадобятся помощь или совет, приди с этим ко мне. Я помогу. Если не смогу сам, найду того, кто поможет.
Его взгляд затягивает, он бездонный, и в нем столько обещания… С ума сойти.
— Спасибо, Олег.
— Я ничего не сделал. Что на завтра планируем? — роняет он вскользь.
— Пока не задумывалась.
— Можешь подарить его мне? Наше «завтра»?
Острота становится проникающей. Колет сердце, душу. Меня тянет к мужчине.
— Весь день? — уточняю я, пытаясь выиграть время на осознание.
— Именно.
— Я подумаю.
Олег улыбается одними глазами. Неосторожно касаюсь взглядом его губ… Вздрагиваю. И я уже согласна.
Боже. Я точно после нашего «завтра» продолжу относиться к происходящему как к ничего не значащей интрижке?
Олег поднимается, и я совсем не ожидаю, что он наклонится ко мне. Очень близко. Ожидаю новый поцелуй, но вместо этого ощущаю, как Олег ведет кончиком носа по спинке моего, глаза его закрыты. Эта неторопливая ласка настолько пронзительная… Я замираю, тоже прикрывая глаза.
Эмоций слишком много. Я стараюсь не показать их, потому что привыкла держать лицо. Всегда.
Я умею подавать себя, научилась правильно разговаривать и вести беседу. Это ценный навык в моей работе, и обзавестись им оказалось не слишком просто.
Я знаю, как выгляжу со стороны, как вызвать симпатию, как — раздражение или недоумение.
Я. Знаю.
На это ушло много лет, зато я теперь хорошо себя понимаю. Но конкретно сейчас я растеряна. Жутко. Потому что что-то идет не так. Потому что Олегу удалось проникнуть в укромный уголок души. Как? Неясно.
— Хочешь еще посидеть, или поедем?
— Поедем, — киваю уверенно.
— Хорошо. Я попрошу счет, — и когда мы оказываемся на улице, уточняет: — Надо бы с машинами разобраться. Тебе комфортнее будет на своей поехать?
— Да, я… сама.
Олег прижимает меня к себе, роняя пронзительную фразу: