«Встречаешь сотни людей, и никто из них не трогает, а потом кто-то один меняет всю твою жизнь. Навсегда».
(к/ф Любовь и другие лекарства)
МАРГАРИТА
Я слежу за жестами учителя по риторике, то есть смотрю и не вижу, слушаю и не слышу. Идет первый день занятий, очень трудный для меня день.
Артем - мой парень, сегодня утром написал следующее: 'Ты - прелесть. Дело во мне. Давай останемся друзьями'. И это вместо: 'Доброе утро, солнышко!' Оказывается, быть прелестью достаточно, чтобы перечеркнуть отношения длиною в три месяца. Да, не так долго, но они были для меня первыми и, казалось, настоящими. Разве так заканчиваются отношения? Смс с утра и это все, чего достойна? Я думала у нас с ним все по-настоящему. Хоть крайне удивительно, что на меня обратил внимание один из самых популярных и красивых парней нашей школы. Высокий стройный блондин-спортсмен, с приветливым лицом и голливудской улыбкой. Наверно, это не могло кончится иначе.
- Забей, - толкает меня плечом моя подруга Кира Маслова, капитан команды по волейболу.
Наш лицей гордился двумя спортивными секциями: женский волейбол и мужской баскетбол. У команды по-первому капитаном была Кира, по-второму - Артем. С Кирой мы дружили буквально с первых наших шагов, поскольку наши мамы - близкие подруги ещё с молодости. Поэтому эта девчонка была частью моей семьи.
Я изображаю слабую улыбку на лице, естественно, она не покупается. Она знает, как мне погано на душе. Затем пытаюсь сосредоточить внимание на монотонном голосе учителя:
- ...ораторского искусства в России считается Михаил Ломоносов. Он добился того, чтобы предметы в высших учебных заведениях того времени преподавались на русском языке. Именно тогда получили распространение публичные выступления на русском языке. Мастерами публичных выступлений, которые поддерживали российское академическое ораторское искусство, были легендарные писатели Александр Герцен, Виссарион Белинский, Николай Гоголь, Михаил Салтыков-Щедрин, Владимир Короленко. Белинский сказал известную многим фразу, которая со временем превратилась в афоризм, и наиболее полно передает кредо тогдашних ораторов: 'Употреблять иностранное слово, когда есть равносильное ему русское слово, - значит, оскорблять и здравый смысл, и здравый вкус…
- Нина Петровна, - прерывает эту лекцию Петров с последней парты, которому явно надоедает это слушать, - это как-то неправильно.
- Что неправильно? - смотрит на него поверх очков учитель.
- Ну, мы же толерантная страна и все такое...
- А это здесь причем? - Нина Петровна уже хмурится. Петров в свою
очередь лениво разваливается на стуле.
- Просто разные люди, разные языки...понимаете, о чем я?
- Семен, ты городишь какую-то чушь. Не срывай мне урок. Итак, - выдыхает учитель, - ораторы говорили это…
- Я больше не могу это слушать, - одними губами произносит Кира и подносит к голове пальцы, сложенные в виде пистолета и нажимает на курок. Эффектно. Она чуть наклоняется ко мне.
- Ты его уже видела?
- Нет, - грустно выдыхаю, слезы больно сдавливают мою грудь - и не уверена, что хочу.
- Все будет о` кей, он просто долбаный спортсмен, - Кира берет меня за руку, - а у них, как известно, нет мозгов.
- Но ты тоже спортсменка, - напоминаю ей я.
- Везде есть свои исключения, - отмахивается Кира, тряхнув короткой, но идущей ей стрижкой 'каре' из черных крашеных волос. Моя подруга очень красивая и энергичная девушка. Высокая, гибкая и подтянутая настолько, что ее живот, словно гладильная доска, грудь полная, но небольшая из-за занятий спортом. Зеленые кошачьи глаза выдают ее шкодливость и уверенность в себе. Против нее тяжело устоять любому.
- Маслова, Лапушка, - учитель обращает на нас свое внимание и звенит спасательный звонок, - с вас доклады про великих ораторов за вашу увлекательную болтовню во время урока.
Наш лицей находится в районе 'Изумрудный', где проживают, в основном, дети обеспеченных людей. Лицей считается лучшим, поскольку оценивает лишь знания. Здесь не ставят оценки за связи, и многие, кто не тянет - просто отсеиваются. Учеба построена на европейский манер. Получается мы в школе с утра до вечера. Начало занятий в восемь утра. До часа дня идут базовые занятия, с часу до двух перерыв, на котором все группируются в свои компании, с двух до четырех факультатив, который каждый выбирает сам, далее с четырех до шести любая спортивная секция, и для тех, кто не любит спорт - театр. Я отношусь к последней категории, но никогда не выступаю, а помогаю с декорациями и костюмами. Мой факультатив - французский, поскольку после школы планирую уехать во Францию и продолжить обучение за границей.
В общем, те самые компании, о которых говорилось раннее, формируются чаще всего по интересам, и тусуются вместе. Спортсмены в большинстве своем считаются элитой школы, самые крутые и красивые ребята.
Однако Кира и я нашей многолетней дружбой рушили этот стереотип. Она из клевых, я из самых простых смертных. К нам присоединился ее парень-борец, Максим Егоров. Он, казалось, настолько огромен, что проколи его иголочкой, и он лопнет, но по сути, это добродушный парень. Они с Кирой встречаются уже три года, и никто не рискует идти поперек их дороги.
Микаэл
Я просыпаюсь от яркого света. Прямые солнечные лучи падают прямо в мои глаза, они не дают шанса понежиться в постели. Слегка приподнимаюсь на локти и осматриваю комнату. Обои с большими разовыми цветами, коллекция фарфоровых кукол, какие-то женские глянцевые журналы на столике. Черт, где я? И сколько я вчера перебрал?
Смотрю на тело, мирно спящее рядом. Она спит на животе, ее черные, словно ночь волосы раскинуты по подушке, голое плечо выглядывает из-под покрывала. Как она представилась? ...Марина, кажется, так ее зовут. Одна из элитного района 'Изумрудный'. Она сама меня приметила в клубе. Призывно смотрела, а когда подошел, танцевала только со мной весь вечер, дразнила своим откровенным маленьким платьем, которое едва прикрывало ее сексуальные бедра и большую грудь. Я недвусмысленно дал понять, как хочу закончить вечер и она без колебаний села на мой мотоцикл, и мы поехали к ней. Мы кувыркались всю ночь, и Марина оказалась горячей штучкой, или я был сильно пьян.
Встаю с постели, башка трещит по швам. Шлепаю в душ. Теплые струи приятно массируют кожу и вода немного приводит в порядок мою голову. Я обматываю белое полотенце вокруг бедер и возвращаюсь в комнату. Марина уже не спит, ее синие, как небо глаза изучают меня заново.
- Сейчас пол шестого, иди обратно, - говорит, выставляя ногу из-под одеяла, - без тебя так холодно стало.
Мои губы растягиваются в ухмылке. Вот он, мой приз - богатый, красивый, избалованный и готовый на все. Но по сути, обычная ненасытная шлюшка, просто в дорогой обложке. Глупая, как подошва моих кроссовок. Ну, кто иной впустить в свой богатый дом такого голодранца как я?
- Мне надо бежать.
- Ну, - хмурит бровки и капризно надувает явно накаченные губы, - ты был просто супер этой ночью.
- Ты тоже, солнце, - говорю и надеваю свои старые потертые джинсы, начиная искать глазами свою футболку.
- Ты уверен, что так уж и нужно идти? - вторая попытка с ее стороны. Я, наконец-то, нахожу свою футболку, натягиваю и ее тоже. Марина тем временем поднимается с постели, совершенно не стесняясь своей голой задницы, подходит ко мне вплотную. От нее до сих пор несет вчерашним перегаром, это заставляет меня от нее отстраниться, вся ее красота в мгновенье меркнет.
- Может, передумаешь? - захватывает мой рот, а я борюсь с желанием вырвать. Мягко ее отстраняю, и слегка качая головой, улыбаюсь.
- Запиши мой номер, - касается моего уха, и я, наконец-то, отхожу от нее и достаю свой сотовый и под диктовку набираю цифры.
Когда иду вниз по лестнице, то вижу экономку, которая прекращает уборку, чтобы посмотреть на меня полным презрения взглядом. Неотразимо улыбаюсь ей.
- Не волнуйся, сладкая, ты следующая, - бросаю. И смеюсь, когда слышу нецензурные слова в спину.
Покидаю дом и подхожу к своему мотоциклу. Это моя гордость, 'Хонда', я ее собирал практически год из ничего. Но он того стоит. Я сажусь на своего железного коня, надеваю шлем и совсем прихожу в себя.
Когда набираю скорость, ветер свистит мне навстречу и все мелькает. Я еду по гладкому асфальту, а по обе стороны от меня мелькают дома...Черт, это целые замки, будто идут соревнования у кого больше, выше, дороже... Этот мир купается в деньгах. Мажорики, я их ненавижу, им все достается готовым на блюдечке с золотой каемочкой. Поэтому иногда я снимаю их тёлочек, которые западают на меня без особых моих каких-либо усилий. Я знаю, что хорош, от внешности до поведения, плюс выгляжу на пару-тройку лет больше - девчонки таят. Видимо, все мажорские сынки повырастали геями, или неудачниками в постели. Эта мысль вызывает у меня довольную улыбку внутри.
Вскоре пейзаж меняется. Всего-то надо пересечь большую дорогу. Это - один из самых бедных районов нашего города. Именно здесь я и родился, это - мой район. Я подъезжаю к старой пятиэтажке и стоя у двери, стараюсь тихо войти в квартиру, но моя мама уже стоит перед дверью, воинственно уткнув руки в плотные бока. Она невысокого роста, кареглазая и очень красивая. Ради нее я готов на все.
- Где ты был? - спрашивает она. - Опять со своим пацанами?
Бросаю в сторону комнаты, где мирно спит моя сестра, ей только недавно исполнилось десять. Мамин воинственный шепот ее не будит.
-Ма, че ты, - наклоняюсь, целуя ее, обхожу. Она следует на кухню за мной.
- Я волновалась, - говорит, начиная разогревать сковородку.
- Не о чем, ты же знаешь, на этих улицах боятся меня, - спокойно отзываюсь, следя за ее движениями, она качает головой.
- Ты в это втянулся и тебе это нравится...ты ведь умный парень, у тебя есть будущее
- Ты же знаешь, ма, - прерываю ее, - ты либо за нас, либо против нас.
Мама вздрагивает при каждом слове. Она не принимает мою плохую сторону, но иначе мы не выживем. Она это тоже знает.
- Разбуди Софью, вам скоро в школу.
Молча, выхожу из кухни, и сажусь на корточки возле сестры. Второй человек в моей жизни, за которого я отдам свою жизнь.
- Эй, кянк*, - касаюсь пальцем ее носа. Девочка открывает карие глаза, так похожие на мои и часто моргает, но понимая, что это я, улыбается.
- Я ещё немножко посплю, - говорит она и переворачивается. Взбираюсь на ее кровать и начинаю изводить щекоткой. Она вырывается, пищит, смеется и умоляет меня перестать.
- Давайте за стол, - прерывает наше веселье мама, и мы чуть ли не наперегонки бежим к столу, на котором уже дымятся блины.
- А как же армянская кухня? - спрашиваю, стаскивая один блин себе.
- Ты наполовину русский, - напоминает мама.
- Ма, ты так похожа на армянку, что я просто забываю об этой половине.
Мама улыбается и убирает волосы с моего лба. Кто-то звонит в дверь, и она уходит. Возвращается обратно с моим придурком другом Эдо. Вечно со счастливой рожей и дурацкой улыбкой от уха до уха.
- Привет всем! - он присаживается на корточки у моей сестры. - Когда ты уже вырастешь, азис*, я жениться хочу, а не на ком.
София краснеет, как рак. Все знают о ее симпатии к этому парню, включая его самого.
- Отвали от нее, - говорю беззлобно.
- Садись, покушай, - предлагает моя мама.
- Спасибо, теть Вера, но мы спешим в одно место.
- Мы? - уточняю, Эдо смотрит на меня и кивает.
- В какое место? - хмурится мама, хотя я уверен - она и так все знает.
- Все, я ушел, - целую маму, щелкаю по носу сестру, слушая ее возмущенное 'Эй!', и выхожу с другом на улицу.
- Будешь? - Эдо предлагает мне сигарету, я хватаюсь за кончик и вытаскиваю ее из пачки.
- Что хочет Азат? - спрашиваю
- У него стрелка, просил нас подстраховать.
- Порошок? - спрашиваю, выпуская дым. Эдо качает головой. - Оружие?
- Трава, - отзывается друг.
- А почему в такую рань?
- Может, мы поедем, и ты у него спросишь? - предлагает Эдо, и мы взбираемся на мой мото, и направляемся на один из складов «Альянса дружбы». Это сообщество было создано для поддержки нерусских в России, оно боролось за наши права, помогало с работой и учило друг друга поддерживать. На самом же деле это просто отморозки, привозящие в страну наркоту, оружие и зарабатывающее грязные деньги. Многие вступают в альянс с большой охотой, и это стало крутым, но когда понимаешь, в какое дерьмо ты попал, уже поздно: отсюда нельзя выйти, во всяком случае, живым. Я никогда не хотел входить в это, мой папа был в нем, и я изначально знал, что это дерьмо. Но неожиданно у Сони обнаружили редкую болезнь, которое требует пожизненное лечение – одна инъекция в месяц. Лекарство можно добыть только в США. Учитывая, курс, маминых заработанных денег не хватало, как и моих, что зарабатывал на подработках. И тогда появился Азат, глава альянса. Друг отца. Он приходил к нам довольно часто и всегда был крайне добр к нам. Хранил теплые воспоминания об отце. Но он был опасный человек и я не верил ему. Однако именно он предложил мне работу, несмотря, что мне было только шестнадцать. Я не торговал наркотой и оружием. Я стал выбивалой. Я и мой друг. Мы выбивали долги, не спрашивая за что. Но если кто-то должен был братству, он возвращал долг, так или иначе. Поверьте, физический труд, которым я вынужден был заниматься лет с тринадцати, сделал из меня крепыша и выглядел я довольно сурово, украшенный шрамами, полученными в драках либо со скинхедами (единственное от чего я получал удовольствие), либо с другими придурками, которых- на наших улицах хватало с головой. Так что, одним своим видом, я внушал страх. Именно поэтому Азат Погосян, тот самый глава братства, старался, чтобы я находился во время сделок рядом.
Маргарита
Наш учитель по литературе заболел, и наш класс сажают вместе с 11 'А'. Именно там учится Артем, тот самый, который бросил меня посредством смс. Прошло месяц скучных школьных будней, и он ни разу не сделал даже маленькой попытки поговорить со мной. И это было мучительно. Как все могло так измениться? Словно не было лета между нами. И мы снова по разные стороны.
- Хватит жевать губу, - говорит мне Кира, пока мы устраиваемся на задней парте. В кабинете полный хаос. Те, кто вошли, непременно должны поговорить с теми, кто в классе. Гул стоит такой, словно рой пчел спустился в поисках меда. Учительница по литературе - хрупкая блондинка с идеальным макияжем, легонько стучит ладонью по столу.
- Ребята, рассаживайтесь быстрее, иначе мы никогда не начнем!
- Большая потеря, - скептически замечает Кира и смотрит на меня. - Милая, если бы от взглядов возникали дырки, то красавчик давно бы превратился в бублик.
- Я что пялюсь? - спрашиваю.
- Не то слово... и, кажется, не думаешь останавливаться.
В этот момент Артем поворачивается и наши взгляды пересекаются. Получаю легкий кивок головы и едва заметную улыбку. Ох ты, здорово! Просто атас!
- Я просто идиотка, - выдыхаю и стараюсь смотреть куда угодно, только не на спортивные плечи капитана баскетбольной команды.
- Это точно, - утешает меня моя подруга. Она такая чуткая, что можно растрогаться и умереть. Смотрю в окно, как гнутся деревья от силы ветра, и снова возвращаются в прежнее положение. Вот бы и мне так, вернуться в привычное русло жизни, как было двенадцать лет моей жизни, пока мама была рядом.
- Ну ладно, я шучу. Забей, - Кира берет мою руку и хочет сказать ещё что-то, но учительница, наконец, добивается относительной тишины и начинает урок, речь идет о повести Куприна 'Гранатовый браслет'.
Во время большого перерыва, все как всегда располагаются в столовой, и гул превышает тот, что был в кабинете в несколько раз.
- Где Максим? - спрашиваю, когда мы с Кирой садимся за стол.
- У него трехдневные соревнования в Москве.
- В начале года? - удивляюсь.
- Время идет, жизнь движется, - говорит Кира. Тут к нашему столику подлетает Аня Звончеко из «Школьного Совета» ( такая типо организация отвечающая за все происходящие события в лицее), и сует в мои руки листовку.
- Что это? - спрашивает Кира.
- Вечеринка в честь Хэллоуина, - читаю, - школа организует вечеринку для старшеклассников...Великолепно! И это когда у меня нет парня!
- Так до Хэллоуина еще знаешь сколько времени? Так что еще не вечер!
Я лишь выдыхаю. Даже на долю секунды тяжело себе представить, что у меня может кто-то появится.
- Почему этот козел так ведет себя! - не выдерживает Кира. - Не надо было тогда останавливать Макса.
- Это бы не решило проблему, ты знаешь я против любых форм насилия.
Хотя признаться честно, мне пару раз хотелось врезать по этому идеальному лицу. Но папа с детства меня учил - все конфликты нужно решать словами.
- О, - говорит Кира и смотрит через мое плечо на вход в столовую, я быстро обвожу взглядом притихшие столики, многие смотрят в том же направлении. Я оборачиваюсь. В проеме стоит и улыбается Власова Марина. О. Боже. Мой. Марина Власова была моим кошмаром с младших классов. Когда в первом классе, случился казус, она испустила газы во время перетягивания каната, а это услышала только я. ' Фууу! - заорал тогда Петров. - Кто навонял - то!?' ' Это Марина', - любезно ответила я. Смеху тогда было столько, что бедная Марина убежала вся в слезах. История забылась, а эта девочка выросла в настоящую стерву и устраивала мне подлянки в течение всех моих школьных лет. В десятом классе она уехала учиться в Англию и здесь в ближайшее время ее никто не ждал. Во всяком случае, я точно не ждала. И сейчас она, не ее призрак, а она сама стоит в проеме двери и ещё такая красивая, что хоть глаз выколи. У Марины прямые длинные черные волосы по пояс, прямая челка до бровей, а большие подведенные глаза сверкают, словно небо перед грозой. Длинноногая, с идеальными формами и узкой талией, в общем, год в Англии ничего не изменил. И мои школьные будни теперь станут увлекательнее. В кавычках. Марина в старшей школе стала своеобразным лидером, и, как известно, таким людям нужно какого- то унижать, и этим кем-то была я. Последнее, что она сделала со мной, это вылила какую-то гадость мне в сумку, что пришлось выкидывать вещь, хотя она мне очень нравилась.
- Маринка!
- Вернулась!
- Боже ты такая...
- Не чаяли тебя увидеть, - возле нее оказывается Артем, она смотрит ему в глаза и улыбается.
- Уж ты-то точно.
И в следующее мгновенье их губы сливаются в поцелуе, и поскольку я сижу довольно близко, то вижу, что это поцелуй с языком. Вилка падает из моих рук.
- Снимите номер! - кричат со всех сторон и хохочут. А у меня темнеет перед глазами. Мне кажется, что я сплю и вижу совсем плохой сон. Ужасный. Артем и Марина. Марина и Артем. Ведь прошел только месяц!
Микаэл
Сегодня я очнулся за решеткой, у меня жутко болит нога, и, кажется, она даже слегка распухла. Я знал, что такой день когда-нибудь наступит в моей жизни, но не думал, что это произойдет настолько скоро.
Здесь воняет мочой и ещё каким-то дерьмом. И я совершенно точно не помню, что совершил и за что задержан. Но ведь что-то должно было этому предшествовать, верно? Я помню, как утром пошел в школу, после заехал за Эдо, мы с ним немного потрепались, я рассказал о возвращении моих детских кошмаров, и что я хочу узнать, что произошло с моим отцом. На что мой друг сделал озадаченное лицо и сказал: 'Чувак, я с тобой ты же знаешь'. Затем мы поехали к моему двоюродному брату Давиду, который держал автомастерскую, я попытался у него хоть что-то узнать о смерти отца. Но он, покачав головой, лишь сказал: ' Брось ты это все. Пусть прошлое останется в прошлом. Ты ведь знаешь я в семье, и даже если бы что-то знал, все равно ничего не сказал'. Это могло значить только одно - он знал, но никогда ничего не скажет, поскольку клялся молчать.
Позже, к семи часам мы приехали в клуб, где к нам присоединились еще ребята...а потом я открываю глаза в клетке. Словно животное.
- Эй, парень, на выход! - приказывает голос с оттенком металла и отпирается моя дверь. Мне надевают наручники и ведут под конвоем в комнату с железной дверью. Внутри голые бетонные стены, стол, по обе стороны которого расположены недлинные лавочки, на окне решетка. Похоже, что я серьезно влип. Меня сажают на одну и скамеек и оставляют одного. Сама атмосфера давит на меня. И становится страшно. Страшно, что без меня пропадет моя мама, чтобы не говорил альянс, им на всех плевать. Мне страшно, что без меня кто-то может обидеть мою сестру. И мне страшно, что я мог сделать то, за что сам себя не смогу простить никогда.
Кладу голову на ладони и закрываю глаза. В этот момент разносится скрип металлической двери, заставляя поднять глаза. Передо мной стоят двое: один плотный с большим животом одет в униформу полицейского, у него гладкая лысина и второй подбородок, его водянисто-голубые глаза слегка выпучены и, кажется, что смотрят сквозь тебя. И мне не по себе от этих глаз. Второй мужчина высокий и подтянутый, на нем черный дорогой костюм. Его пышные усы скрывают верхнюю губу, а волнистые волосы опускаются по шее, у него приятное лицо, его серые глаза за стеклами очков смотрят с каким-то сожалением и грустью. Но от этого взгляда мне тоже не уютно.
- Та-акс, - говорит Страшные-Глаза, и стучит по столу пальцами. Усатый отходит в дальний угол. - И как же вы гражданин-товарищ докатились до такой жизни? Как твое имя? Фамилия?
Мое сердце вот-вот остановится. Что, черт возьми, я натворил!? И почему я ничего не помню, я выпить-то и успел только одну кружку пива. В моей голове какие-то глупые отрывки из услышанных ранее рассказов ребят, побывавших в отделении. 'Нужно все отрицать', ' Требовать адвоката!' ' У тебя есть право на звонок'... Все это мешается в кашу в моей голове.
- Я несовершеннолетний, - тупо говорю, сам не знаю почему. Полицейский смотрит на мужчину в углу, тот слегка качает головой.
- Мы можем вызвать твоих родных?
Я думаю о своей маме, меньше всего хочу ввязывать ее в эту историю. Тем более, пока сам не узнаю, в чем ее суть.
- Мне нужен адвокат и звонок, - говорю.
- Юра, смотри, какая молодежь просвещенная пошла, - хохочет служитель закона, - а мне нужен отпуск и путевка на Мальдивы. Давай мечтать вместе?
Я смотрю на свои руки.
- Что я сделал? - спрашиваю.
- Однако, - удивляется полицейский - Ты ничего не помнишь, верно?
Осторожно качаю головой.
- Ну что ж, в тебе было столько наркотиков, что это не удивительно, - замечает Страшные-Глаза, - ты надрался и почувствовал себя Брюсом Всемогущим и, сев в чужую машину разбил ее в хлам о забор и беседку одной милой пожилой леди.
- Машину? - как идиот переспрашиваю.
- Да-да, дорогущую машину вот того милого мужчины, который стоит в углу… И на ней въехал прямо в забор его милой соседки.
- Она жива? - до боли сжимаю кулаки и поддаюсь слегка вперед. Страшные-Глаза смотрит на меня словно изучает, он поджимает губы, и я очень боюсь узнать, то, что он может мне сказать. Но я твердо уверен, что готов ответить за все.
- Я хочу поговорить с ним наедине, - неожиданно подает голос Усатый из угла, Страшные - Глаза быстро бросает на него взгляд. Я понимаю, что, скорее всего, сейчас меня будут бить, я бы точно избил за свою машину. Не думаю, чтоб она у него была дешевая. Не удивлюсь, если в очереди за дверью та милая пожилая соседка, чью беседку я разломал, судя по всему. Если, она конечно жива, на что я тоже очень надеюсь.
- Пожалуйста, - любезно говорит полицейский, интересно, сколько он получил на лапу? Думаю немало, судя по костюму, усатый чувак купается в деньгах.
- Денис, я тебя прошу, сними с него наручники - неожиданно морщится Юрий. И на мое удивление браслеты исчезают с моих рук. Страшные-Глаза выходит, а я тру свои запястья.
- Ты впервые здесь? - спрашивает меня мужчина. Я, молча, киваю, думая, что у него здоровые кулаки, судя по большим рукам. - Тебе страшно?
Я никогда не был трусом и не собирался им становиться. Я готов ответить за свои действия.
Маргарита
Черт, я, кажется, краснею под его взглядом и дурацкой ухмылкой. Надо признать, что, когда речь шла о трудном подростке в нашем доме, я его себе представляла иначе. В моем уме это был парень немногим старше Алешки. А этот Трудный Подросток на голову выше меня, стоит весь из себя. Признаюсь, что очень привлекательный: красивые шоколадные глаза, хорошо контрастируют с его смуглой, словно покрытой легким загаром кожей, узкие губы дополняют волевой подбородок, а нос с небольшой горбинкой, не портит, а лишь прибавляет мужественности образу. У него широкие плечи и накаченные руки, словно он с детства ходил в спортзал. Вид довольно суровый, но неглубокие шрамы на правой скуле и над левой бровью, говорят о том, что этот парень не из металла, а также как и я из плоти и крови.
- Очень приятно, - вспоминаю, что обещала папе быть вежливой.
- А ты играешь в футбол? - спрашивает в свою очередь мой брат и его голубые глаза загораются от предвкушения.
- Уж получше девчонки, - он смотрит прямо на меня. А Лешка смотрит на него недоверчиво.
- Рита не девчонка, - выдает мой брат, - девчонки противные, а она моя сестра!
- Напомни, и мы поговорим с тобой позже на эту тему, я объясню, что они бывают не такие уж и противные...
- Ну-с, пройдемте в дом, - кашляет мой папа.
В доме нас встречает бабушка. Она слегка хмурит брови и напускает строгость во взгляде.
- Это Анна Ивановна, моя теща и хозяйка в доме, - представляет ее мой папа. Микаэл явно с интересом оглядывает мою бабушку. И затем смотрит на меня, словно что-то сверяя.
- И твой надзиратель, - добавляет тем временем бабушка и смотрит на наручные часы, - ужин будет готов через 15 минут.
- Рита, может, ты пока покажешь Микаэлю его комнату? - предлагает папа.
- Конечно, - отзываюсь и иду по направлению к лестнице, парень молча, следует за мной.
- Значит, это ты разбил папину машину? - говорю я, чтобы заполнить тишину, но тут же, жалею об этом. Нашла что сказать!
- Ага, - неохотно отзывается он, - так значит ты действительно девчонка?
Я останавливаюсь на лестнице и поворачиваюсь к нему.
- Не поняла.
-Забей, - говорит он и проходит мимо меня, пожалуй, слишком близко. Ты должна ему сострадать, говорю я сама себе, и, делая глубокий вдох, следую за ним.
- Эта дверь? - указывает он.
- Нет, это ванна, - отвечаю, однако это его не останавливает, и он уже открывает дверь, осматривает и присвистывает.
- У меня гостиная и то меньше...
- Это наша с Лешей ванна, мы ее по утрам занимаем по пятнадцать минут. Я встаю первая. Теперь и ты должен вписаться в этот график.
- Это что за херня?
- У нас не ругаются, - замечаю.
- Но это правда херня, - отзывается, - я и душ не меньше сорока минут вместе.
- Ты можешь вставать раньше, и мы с тобой поменяемся местами... - осекаюсь, потому, что он смотрит на меня как на чокнутую.
- Ну уж дудки, - говорит он, - кто успел - того и тапки. Я и душ – неограниченное количество времени.
Я не знаю, что на это ответить, поэтому поворачиваюсь и указываю на противоположную стенку.
- Вот твоя комната, ближе к углу, а рядом Лешкина.
-А где твоя? - спрашивает он, демонстративно опускает глаза на мою грудь, словно опять читает надпись на футболке. Его правая бровь приподнимается. Я закусываю нижнюю губу.
- Она за углом, - как можно непринужденнее отвечаю, а щеки предательски начинают полыхать. Этот парень должно быть в детстве принял таблетки хамства и, похоже, до сих пор был под их воздействием.
- Буду. Знать, —бархатным голосом говорит и открывает дверь комнаты для гостей. На стенах белые обои с красными маками, кровать располагается напротив балконной двери, по правую сторону от кровати шкаф, по левую письменный стол со стулом.
- Как тебе? – спрашиваю, потому что он явно намного дольше рассматривает обстановку, чем требуется.
- Очень...ээ...женственно, - отзывается. Я снова закусываю губу. И в моей голове прокручивается словно мантра, одни и те же слова: « Терпимость. Сочувствие. Соучастие.»
- Черт, это клево, детка! - говорит мне Кира на следующий день в лицее.
- Ничего клевого, - отрицаю, - он наглый, такое чувство, что он хозяин в доме, а не мы. И он...
- Сексуален? - предполагает девушка. Смотрю на нее и выдыхаю. Не могу я сказать, что она не права.
- И еще он будет учиться с нами, - меняю направление темы.
- Здесь с нами? - восклицает Кира и прижимает папку в руках к груди, мечтательно закатывая глаза. - Зек среди просторов Лицея Изумрудный...это захватывает!
- Он не...
Микаэл
Когда я оставляю психолога и его дочь, то плотно закрываю дверь, естественно, в моей комнате никаких замков. Интересно их сняли специально? Или их не было изначально?
Быстро набираю номер Эдо, который раз сто звонил мне за эти дни, через мгновенье слышу его голос.
- Эй, чувак, ты куда делся?!
- Если скажу - не поверишь.
- А ты попробуй...
- Я живу у одного богача в 'Изумрудном', где ванна больше, чем вся твоя квартира.
- Заливаешь, - протягивает друг и начинается смеяться. Но замечая, что я не смеюсь, смолкает, - ты это серьезно?
- Дошло наконец...я влип по самые уши, ахпер! - говорю, когда понимаю, что он готов слушать. - Что произошло в среду?
- Чувак, я сам не в курсе, Арсен с Тиграном пришли, я ушел в туалет, а пришел тебя нет...О тебе Погосян спрашивает. А твоя матушка молчит.
- Слушай, брат, мне вообще нельзя с тобой говорить...
- Что за дерьмо, чувак?
- Не перебивай меня, - говорю, - сделай вот что: пойти ко мне домой, в моем шкафу, где висит зимняя куртка, за ней ствол, возьми его себе. И проследи за моими девчонками. Смотри, чтобы ни один волосок не упал с их головы. Я позже с тобой свяжусь.
- Нет проблем, ахпер. Что сказать Погосяну?
- Передай, чтоб шел в задницу…- говорю и отключаюсь, поскольку слышу шаги за своей дверью. Надеюсь, Эдо сообразит не передавать мои последние слова.
В проеме отрывшейся двери появляется черная голова маленького застранца. Вот не было проблем.
- Чего тебе? - вытягиваясь поверх кровати, спрашиваю и слегка хмурюсь. Этот парень, ну или будущий парень, должен будет держаться от меня подальше.
- Ты поиграешь со мной? - спрашивает он, с самым невинным видом.
- У тебя есть деньги, малюск?
- Малюск, - он смеется себе в кулачок. Да, нереально смешное слово, - а зачем тебе деньги?
- Я играю только на раздевание или деньги, - отзываюсь, а его и без того большие глаза, становятся, словно, блюдца.
- Но чтобы быть солдатиком деньги не нужны! Там нужна смелость и храбрость, и любовь к Родине! И раздеваться совсем не нужно!
- Не пойдет. В эту фигню я не играю, как научился ходить.
- В футбол? - теплится ещё в нем надежда.
- По-моему твоя сестра прекрасно с этим справляется. А теперь марш из моей комнаты.
- А ты злой, - полу-обиженно полу-восхищенно заключает мелочь.
-Именно. Поэтому держись от меня подальше.
-Это все потому, что ты совсем забыл как играть в солдатиков, - уверенно утверждает Алешка и выбегает из комнаты. И мне даже, кажется, что этот мелкий в чем-то прав. Не успеваю встать, как слышу стук в дверь. Ну, конечно, мой личный психолог на миллион долларов. Вечер в одиночестве мне точно не светит.
- Мне кажется, что вы запали на меня, - говорю ему, - и пяти минут без меня не можете.
- Ничего не могу с тобой подделать, у тебя очень красивые скулы, - не моргает и глазом Лапушка. Это вызывает невольно улыбку. - Ты готов, в понедельник в школу? Я надеюсь, ты к этому отнесешься крайне серьезно. Единственный твой прогул и ты возвращаешься за решетку, и твою судьбу решит судья. И я не шучу. Тем более тебе скоро восемнадцать. Со школой, я думаю, тебя познакомит Рита, я позаботился, чтобы ты попал в ее класс...
- У вас большие связи, а? - без энтузиазма замечаю. Он внимательно смотрит на меня.
- Все мои связи приобретены только благодаря труду и усердию. С неба ничего никогда не падает.
- Готов поспорить, что Челябинск с вами не согласится*.
- Очень остроумно, - не примечает заметить мужчина, - еще кое - что, что тебе может не понравиться.
- И что же? - настораживаюсь.
- Каждые среду и пятницу ты будешь посещать психолога.
- Вас?
- Нет. Мы с тобой некоторое время будем эмоционально связанны, и тем более я не практикую.
- А практиковали?
- Нет.
- Но вы доктор?
- Психологических наук. Итак, я думаю в субботу нужна будет твоя помощь в кафе моей жены...
- Вы женаты?
- Был, - на мгновенье грусть мелькает на лице у психолога. Что ж у каждого свои драмы в жизни, даже богатые не исключение, - а сейчас, я думаю, ты мог бы помочь мне что-нибудь приготовить.
- Помочь, - усмехаюсь, - я бог готовки!
- Неужели, - мужчина явно заинтересован - ну, вперед, бог, покажи свое мастерство.
Во время готовки, которая, как ни странно заставляет меня расслабиться, я понимаю, как внимательно наблюдает за мной психолог.
Маргарита
После кабинета директора Микаэл не выглядит счастливым. В принципе, сколько я его знаю, он вообще никогда не выглядит таковым. Довольным, ещё возможно, и то от самого себя.
- Все в порядке? - спрашиваю.
- Нет, - отвечает и мы идем по направлению в класс, - что за херня эти факультативы?
- У нас такая система, сначала идут основные занятия, за ними дополнительные, которые называются факультативами, это изучение кого-нибудь предмета более углублено, а доп. факультатив, чаще всего спорт, - объясняю. Он внимательно слушает меня, а я вспоминаю его великолепное полуобнаженное тело. И столько шрамов. Никогда ни у одного человека я не видела столько отметин на теле. Тем более своего ровесника. Некоторые едва заметны, другие более глубокие. Может папа ошибся, и этому парню не стоит доверять? Хотя кто ему доверяет?
Когда мы заходим в класс, там стихают голоса и все взоры обращены на новичка. Но его это, похоже, нисколько не волнует, потому что выглядит он так, словно море ему по колено.
- Какие люди! - слышим мы изумленный оклик. И кто бы мог предположить, что принадлежит он Марине. Я смотрю на своего спутника, он ей обаятельно улыбается. - Боже мой! Что ты тут забыл? - Власова слегка хмурит брови и бросает взгляд на меня.
- Мимо проходил, - отзывается Микаэл. Все в классе в недоумении, и больше всех я: эти двое знакомы? И меня просто распирает от любопытства, откуда они знают друг друга. Я отхожу от Микаэля, и сажусь на свое место, думая, что уж с Мариной этот парень здесь не растеряется. И вообще трудно представить, что он может это делать, в принципе.
- Ого, Зек и Стерва знакомы, - говорит мне Кира, ну прям капитан очевидность.
- Ого, - говорю, - а мне все равно.
Кира внимательно смотрит на меня, затем откидывается на спинку стула.
- Ой, ли, - говорит она, и звенит звонок, возвещающий о начале урока. На самом деле мне неприятно, что Микаэл так улыбается этой Диве. А меня постоянно дергает и сомневается девочка ли я. Но что мое недовольство, и какое мне вообще до него дело.
Учитель географии начинает урок, Микаэл, естественно занимает место рядом с Власовой, я сама не знаю почему, но нервничаю по этому поводу. Интересно, она его видела в одних боксерах? Или она видела намного больше? Я пытаюсь не вспоминать офигенное загорелое тело.
- Эй, - пихает меня легонько Кира, - ты куда улетела?
Чувствую, что краснею, словно застуканная на чем-то неприличном.
- Просто, - отзываюсь я и больше стараюсь не смотреть на широкие плечи за третьей партой в среднем ряду.
- Интересно у них было что-нибудь, - говорит Кира, она даже не сомневается, что пойму о ком идет речь, и я, действительно, понимаю, - и было ли это до отношений Власовой с Красавчиком или уже после, а?
- Мне все равно, - вру. При воспоминании об Артеме, что-то больно шевелится в груди, - может они просто друзья.
- Ну, уж нет, - шепчет моя подруга, - она его прямо здесь и сейчас раз семь раздела глазами и отымела.
- О, Господи, Кира! - не могу скрыть улыбки.
- Маслова, Лапушка, после уроков не забудьте подойти ко мне, и мы обсудим с вами ваше наказание за болтовню, - вмешивается в наш разговор учитель. Почему мы всегда попадаемся?
Не смотрю на Микаэля, но клянусь, чувствую кожей его шоколадный взгляд на себе, а также ухмылку на его губах.
На большой перемене, все как обычно идут в столовую и располагаются на своих местах. Микаэл садится с Мариной за стол. Спятить можно, он в первый же день попадает в высшую лигу! Я вижу, как старшеклассницы бросают на него томные взгляды, перешептываются и хихикают. Боже!
- С ума сойти, - говорю, - что происходит с людьми?
- Звериные инстинкты, - отвечает Кира, ища глазами своего парня, - увидели самца, дикого и необузданного вот и оживились...где Макс?
- Вон у столика с борцами, - замечаю большую фигуру Егорова. Он что-то живо объясняет товарищу, но заметив наши взгляды, улыбается и машет.
- Вот мой дикий и необузданный, - с восторгом в голосе говорит Кира.
- Уже обузданный! - смеюсь, Кира мне улыбается. В этот момент в столовую заходят некоторые ребята из баскетбольной команды. Артем, как всегда, неотразим и, как всегда, не смотрит в мою сторону. Ну, мне бы пора и привыкнуть. Тут его идеальное лицо хмурится, когда он видит, как его девушка оживленно болтает с Микаэлем.
- Опа, опа, опа па, а обстановочка-то накаляется, - замечает Кира, которую, похоже, все забавляет.
Артем подходит к столу и, наклонившись, что-то говорит Трудному Подростку. Тот откидывается на спинку и лениво бросает в ответ какую-то фразу, даже не глядя на собеседника. Артем толкает Микаэля в плечо. Вся столовая молчит и наблюдает за ними. Трудный Подросток выдыхает и встает. Его глаза смотрят так, что хочется умереть на месте. Чертики, что весело в них плясали, исчезли. И тут я понимаю, что если стычка произойдет, то вся задумка папы рухнет, и он будет крайне расстроен. Микаэля выгонят и, возможно, парень попадет в места не столь отдаленные. Это все быстро рисуется в моей голове. Дальше, долго не думая, я вскакиваю с места и подбегаю к парням. Я боковым зрением замечаю, что сзади ко мне подходит Максим. Я говорила, что он замечательный друг?