Глава 01.
— Ммм... Какая сладкая зайка, — раздаётся над нашими головами, и мы с Ниной синхронно поднимаем взгляд.
Святослав Ярцев.
— Неплохая охота, Кот, — кричит, и к нему присоединяется его друг, держащий, как и мы, в руках включенный смартфон. — Как тебя зовут, крошка?
Улыбка на лице Свята постепенно гаснет, он хмурит брови, словно пытается что-то вспомнить.
Сердце сжимается от серьёзного вида Ярцева.
Узнал?
Фух! Нет.
Выдыхаю и медленно встаю, опустив свой фонарик.
Я изменилась. Из угловатой девочки-подростка превратилась в симпатичную девушку.
Охота, говоришь? Если это то, о чём я думаю, то…
Я готова сыграть. Только по своим правилам!
Ненависть и первая любовь | Mажор и студентка | Мажор и хорошая девочка | Встреча через время
✨ ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ! ✨
POV Кира.
Сцепив зубы, отвожу ногу назад и повторяю элемент, показанный тренером группы.
Мы бьёмся в зале второй час.
Все уже ушли, отработав программу, и только я никак не могу пересилить свой страх и встать в позицию, из которой мы нужно уйти в переворот и высокий прыжок.
Стоит повернуть ногу, по спине крупными каплями начинает течь пот.
Я насквозь мокрая, но никого это не интересует! Ни тренера Эльвину, мучающуюся со мной, ни декана факультета, запихнувшего меня в группу после того, как их солистка вылетела из универа. Общество не прощает проколов, особенно если они связаны с громкими скандалами и запрещенными веществами.
— Кира, ещё раз!
Мысленно стону. Повторяю попытку, но уставшие руки обессиленно падают вдоль тела. Меня шатает.
— Я не могу, — цежу сквозь зубы. — У меня ничего не выйдет.
Слишком силён страх, хотя прошло два года.
Целых два года, но стоит лишь прикрыть веки и липкий ужас сковывает тело, превращая его в камень.
— Концентрация, Мышкина. Ну же!
Через «не могу» и «не хочу» выдавливаю элемент и сползаю вниз по стене, отмахиваясь от надоедливых мушек, появившихся перед глазами.
— Умница, Кира, — скупо хвалит Эля. — А теперь всё то же, но закончи связку.
Качаю головой. Не сегодня точно. Меня мутит и штормит с такой силой, что я могу рухнуть и не встать. А это очень страшно, когда твоё тело тебе не подчиняется. Я знаю.
— Завтра. Обещаю, завтра я сделаю это.
Эльвина оценивающе смотрит на меня и уходит, выключая музыку, звучавшую фоном.
Выдыхаю. Стаскиваю майку, оставаясь в одном топе, и вытираю лицо. Потом нехотя поднимаюсь с пола и плетусь в душ.
Там с огромным удовольствием отдаюсь во власть воды и долго-долго наслаждаюсь прохладными струями.
Одеваюсь в одиночестве. Вешаю рюкзак со сменной одеждой на плечо и, мельком взглянув на себя в зеркало, покидаю раздевалку.
Задерживаюсь внизу в ожидании вахтёра. Сдаю ему ключ и отвечаю на парочку вопросов о погоде и учёбе. Дежурит сегодня одинокий старичок и я всегда рада с ним поболтать.
На улице жмурюсь от приятного ветерка, ласкающего кожу. На календаре осень, но лето и не думает уступать ей. До сих пор днём столбик термометра держится на отметке двадцать пять градусов, а в выходные дни городские пляжи полны народа. Каждый пытается ухватить лето за хвост и добрать витамина Д, запасаясь перед слякотной осенью.
Шум с парковки привлекает моё внимание. Сегодня здесь многолюдно.
Вспоминаю, как девочки обсуждали, что на этой неделе будет готов первый этаж, закрытый на реконструкцию на целый год. Наверное, это новые хозяева льда. А, может, и старые.
Я, честно признаться, не интересовалась. Да и хоккей ненавижу всей душой.
Видимо, моя ненависть и нахлынувшие воспоминания делают своё дело, потому что мне начинает мерещиться знакомый голос. Среди гула мужских я выделяю один — с хрипловатыми нотками. Он кажется смутно знакомым, но это обман. Иллюзия. Тот, который мог бы так говорить, далеко отсюда. Не просто далеко — за океаном. Я знаю, так как буквально накануне видела в новостях интервью с ним.
Он не собирался возвращаться.
Глава 02.
В общежитие возвращаюсь бодрой походной, слизывая остатки ванильного пломбира прямо с упаковки.
Сегодня выдался тяжёлый день, и я решила, что награда в виде мороженого не повредит. С фигурой и весом проблем нет, поэтому никаких санкций от Эльвины точно не последует. Наоборот, она намекала уже, что неплохо бы было мне набрать парочку килограммов в некоторых местах, а то на фоне остальных я смотрюсь слишком плоской.
Только вряд ли. С моим графиком лишний вес мне не грозит. После пар я обычно бегу на работу, там, не теряя времени, готовлю домашнее задание, а вечерами теперь езжу на тренировки. Это называется: хочешь жить — умей вертеться.
Если бы не проблема с жильём, ни за что бы не согласилась. Пришлось пожертвовать своим временем и воспоминаниями ради комфортного размещения. Про комфорт я преувеличиваю, конечно: обычный блок на две кровати. Зато с классной соседкой-девчонкой, с которой мы очень быстро нашли общий язык.
— Я дома, — кричу ей от входной двери, скидывая рюкзак.
Вытаскиваю из него купленный по дороге батон и, не удержавшись, отламываю кусочек и запихиваю в рот.
Мычу от удовольствия.
— Нин, спишь что ли?
Откидываю занавеску, которой мы отделили закуток, обозвав его «прихожей». Здесь не только крючки для верхней одежды и полка для обуви, но и стол, на который мы приспособили плитку и чайник. Вместо шкафчика внизу маленький холодильник. Обычно такие используются в гостиницах и отелях. Нам он достался от прошлых жильцов за сущие копейки.
Нинелька или Нина Панкратова, к слову, обладательница выдающихся форм, лежит на животе. На голове наушники, а сама она сосредоточено водит пальцем по экрану, скроля новостную ленту.
— Ку-ку, — снимаю одно «ухо» и кричу, плюхаясь рядом. — На кого ты там залипла?
Подружка дёргается от неожиданности, но экран гасит, пряча от меня смартфон под подушку.
— Привет. Да так…
— Секреты? — решаю шутливо обидеться. — Я думала, мы подруги.
— Кир, конечно, подруги. Просто… В чате пишут, что у маркетологов новенький. На третьем курсе. Сегодня его видели в деканате.
— Пф, — сдуваю со лба волосы. — И что? У нас так-то всех можно считать новенькими. Например, нас с тобой.
— Да нет, ты не понимаешь! Он из крутых вроде. Хорошеньки-и-ий… Лизка Заруба уже фото скинула.
Нина мечтательно причмокивает губами и падает на подушку, раскинув руки в стороны.
Фыркаю. Вот глупышка. Если он крутой, то до обычных людей ему точно нет никакого дела.
— Не расслабляйся, — бросаю в Нину шоколадкой, подаренной мне вахтёром в спортивном центре. — Это тебе от поклонника. И вставай, а? Я есть хочу.
Нинка хохочет, разворачивая фантик. Отламывает себе половину, а вторую кладёт на край моей тумбочки. Знает, что я не буду, но каждый раз так делает.
Через полчаса мы с ней уже уплетаем макароны под непрекращающийся бубнёж о «самом невероятном и прекрасном парне». Я почти всю болтовню пропускаю мимо ушей, обдумывая, как завтра обмануть саму себя и выполнить обещание, данное Эле.
Отворачиваюсь к окну и прокручиваю в памяти все элементы связки. Мажу взглядом по фотографии, открытой на экране Нининого смартфона, но не концентрируюсь на изображении.
И, как оказывается, зря…
Привет! Очень рада всем, заглянувшим на огонёк.
Новая история об ошибках прошлого уже в деле. Перевоспитаем ещё одного вредного мажора? Или оставим страдать? Если, конечно, он вообще страдать будет 🤭
Глава 03.
POV Святослав.
Ничто не предвещало, как говорится…
Просыпаюсь ближе к обеду и тяну носом, сглатывая слюну от вкусных запахов, витающих в доме.
Дверь открыта, поэтому мне слышны и шёпот, и шум в кухонной зоне. Скорее всего Сэм — наш любитель хорошенько пожрать — кашеварит.
Натягиваю шорты и спускаюсь из своей комнаты, смачно зевая в кулак. Приятная усталость после вечеринки ещё гуляет в теле.
— Как мы их, а?
Сэм такой Сэм — еда и хоккей две его главные страсти. Именно в таком порядке. Хотя надо признать, что в защите ему практически нет равных. Мы сыгрались с ним сразу, стоило мне выйти на лёд на первой трене.
— Хорош болтать, малыш Сэмми. Лучше покажи, что ты уже успел сделать.
Дружище поворачивается на крутящемся стуле и поднимает руки, демонстрируя пустые ладони.
— А это не я.
Заглянув за угол выпирающего шкафа, в котором мы храним всякую ерунду, вижу ровную девчачью спину в футболке с моим номером. Светлые длинные волосы заплетены в небрежную косу, кончик которой подрагивает от движений рук.
— Пять минут, Святослав.
Хмыкаю. Имени девчонки я не помню, но отлично помню, как хорошо мы отметили победу.
Чмокнув её в макушку, занимаю своё место и терпеливо жду, когда тарелки наполнятся гастрономическими изысками.
— Зайка, если ты готовишь также вкусно, как это пахнет, я женюсь.
Сэм весело ржёт и поигрывает бровями. Сначала я думаю, что его веселит моя шутка, но позже соображаю посмотреть вниз. Из нижнего ящика торчит край пакета очень знакомой расцветки. И вчера его там точно не было, потому что дом мы вылизали полностью.
Стекаю с удобного стула и пальцем ноги выдвигаю ящик. Так я и думал: служба доставки соседнего ресторана.
— Не судьба, зайка. Умру холостым.
Разогретый обед поглощаю с аппетитом, не забывая любоваться длинными ножками новой подруги. Надеюсь, она никуда не спешит, потому что у меня на неё определённые планы.
Сэм тоже косится, подмигивая то мне, то ей. Пожимаю плечами: типа, не против, если сама красотка даст «зеленый свет».
Но когда мы устраиваемся на диване в гостиной, врубив на большом экране боевик, мой телефон, молчавший почти сутки, взрывается громкой мелодией.
Девчонка дёргается. Да-да, детка. Похоронный марш самого Фредерико Шопена. Хотя я сомневаюсь, что ей известна эта фамилия.
Ловлю трубку, брошенную другом: любой другой звонок мог бы проигнорировать, но не этот.
— Да, отец, — бросаю в динамик, заранее настраиваясь на тонну негатива. И удивлённо поднимаю бровь, когда вместо привычного ора слышу немного растерянный голос родителя.
Даже руку со смартфоном отвожу подальше от лица, чтобы убедиться в имени абонента.
Криков нет, но суть разговора на самом деле не меняется.
— Послезавтра у тебя вылет. С клубом уладил.
Эээ… Сейчас очень неожиданно было.
— В смысле? — человек, чьё отчество и фамилию я вынужден носить, ненавидит вопросы. Однако без них въехать в тему нет никакой возможности.
— Твоей бабке стало хуже, желает видеть единственного внука. Билет у тебя на почте. Вещи не тащи, Поляков заберёт.
Пока перевариваю, характерная тишина насмешливо подмигивает, намекая на завершённый вызов.
Бабушку я люблю, пожалуй, больше всех членов своей ненормальной семейки. Единственный человек, понимающий меня и любящий той безусловной любовью, которая заложена природой в связке «отец — сын» или «мать — сын». У нас с родителями связь бракованная с самого моего рождения. Сколько себя помню, подарки, поощрения и похвалы я получал только от бабули.
Это она, увидев, с каким восторгом я смотрю на летающих по льду спортсменов, отвела меня в хоккей. Мне было три года. За семнадцать лет многое прошло: падения, травмы, переломы… но бабушка была рядом.
«Бабке стало хуже»… А я гадал, почему она не позвонила, как делала обычно…
Отстраняю зайку, щекочущую языком мой пресс, и ерошу волосы. Невидящим взглядом прожигаю стену напротив.
— Э, Свят? Ты чего?
Сэм внимательно следит за моей реакцией. Он хороший защитник, я уже говорил. И он умеет чувствовать соперника. К друзьям это тоже относится.
Я пока не знаю, как и что отец решил с клубом, но почему-то уверен, что сюда больше не вернусь. Ему всегда поперёк горла стоял мой отъезд и игра в одном из успешных клубов Штатов.
— Свят?!
— Чёрт… Кажется, это всё, Сэм…
А к главе есть визуалы в авторской группе. Подробнее во вкладке «Обо мне»: https://litnet.com/ru/alya-dragam-u10580641/about
Глава 04.
POV Святослав.
Разбежавшись, ныряю в бассейн с голубой водой, в котором сейчас плещется вся наша команда с подружками. У форварда второй «пятёрки» даже две девчонки, и он по очереди проверяет состояние их горла. Ощупывает языком гланды одной и второй.
Выныриваю примерно на середине, увернувшись от тычка Сэма. Иногда он невыносим.
Издаю победный клич и снова ухожу под воду. Она приятно холодит кожу, спасая от жары. Калифорнийское солнце обжигает и слепит, но за два года жизни здесь я к нему привык.
Привык к пальмам, обрамляющим побережье. Привык к рядам яхт, которые с верхних этажей высоток кажутся белыми линиями на синей глади. Привык к размеренному ритму Сан—Диего. Привык к своей команде, которая не просто стала родной, но и заменила семью.
Привык к нашим развлечениям.
Да и к университету тоже привык, хоть и не выбирал, где именно учиться. Важным было продолжать играть, и я играл. Учился, но хоккей всегда был в приоритете.
Вздрагиваю от того, что моих плеч касаются чужие горячие руки. Острые ноготки прочерчивают дорожки.
— Ты у нас кто? — перехватываю девичьи руки и перебрасываю девчонку через плечо. С визгом она уходит под воду, но спустя несколько секунд уже висит на мне, обвивая торс ногами.
— Я твой приз на сегодня, сладкий.
Окидываю оценивающим взглядом пухлые губы, тёмные гладкие волосы, твёрдую троечку.
— Хороший приз, — шлёпаю её по ягодице. — Мне нравится.
Вытаскиваю её из бассейна и шлёпаю в свою комнату, оставляя на полу мокрые следы.
Уже завтра это всё окажется за бортом самолёта. Уже завтра не будет вокруг привычной обстановки: жующего Сэма, храпящего Боба. Не Буде наших баталий перед плазмой и битвы джойстиками. Не будет изнуряющих тренировок и упоительно вкуса победы.
Отец сказал, что уладил с командой. Но что именно это значит? Выплатил неустойку и… И всё? Или меня ожидает переход?
Поляков, он же мой агент, охранник и отцовский надсмотрщик за ответами посоветовал обратиться к родителю. Я обращусь, но по прилёту. Сегодня его номер для меня не доступен.
На самом деле я был бы рад оказаться дома, чтобы увидеть бабушку. Скажем так, исключительно ради неё я собрал утром вещи. Меня испугал её слабый голос.
Не доверяя отцу, я позвонил напрямую бабуле и… Как пыльным мешком потом ходил прибитый, источая агрессию и злобу. На себя злился, что раньше не замечал. А в свете выданного отцом «крючка» неожиданно прозрел.
Зайка старается, а я отрешённо смотрю в потолок, отчётливо понимая, чтоб буду очень скучать по этой жизни. Она мне нравилась.
И хотелось бы сказать, что вернусь. Только нет, второй раз не прокатит. У отца свои планы на меня, и он этого никогда не скрывал.
***
Растираю затёкшие плечи, когда бортпроводница объявляет о скором снижении. Пошли вторые сутки перелётов. Я выжат, как апельсин для фреша.
Сосед сонно бормочет проклятия, и я его даже поддерживаю. Меня вымотала дорога. Вымотал храп слева от меня.
Я хочу спать. Нормально спать — вытянувшись в постели.
Хочу жрать. Чтобы калорийно, сладко и много. Сухая рыба и щедро приправленное специями мясо меня не впечатлили. Уж лучше яичница с беконом от малыша Сэмми, чем обед и ужин в пластиковых контейнерах в салоне бизнес-класса.
Пристёгиваюсь, смаргивая дремоту. В глаза будто не песка насыпали, а ледяной крошки навалили, щедро приправив реагентом. Голова трещит и окружающий мир из-за этого выглядит смазанным и чересчур шумным.
Пассажиры оживляются. Сидящая через проход парочка принимается целоваться, а я думаю, глядя на них, что пацан заслуживает уважения. Моих сил сейчас хватит исключительно на душ и дорогу до постели.
Впрочем, это я вылетел из Сан-Диего ровно сутки и двадцать два часа назад. Это я провёл в пунктах пересадок овердохрена времени. И это я не спал сутки до отлёта, прощаясь с парнями, тренером и вольной жизнью.
Вроде как свободен, а чувство скованности только увеличивается. Как будто ошейник затягивается сильнее.
Отгоняю все мысли и тупо жду приземления. Первым вскакиваю и бегу к выходу, наплевав на нормы приличия.
Ладно, я соскучился, да. Мне интересно посмотреть, как изменился родной город.
Немного не хватало прошлых друзей. И греет мысль, что они меня ещё помнят. Наши редкие поздравления друг друга в соцсетях вряд ли можно назвать продолжением дружбы.
Путаясь в ногах, сбегаю по трапу и ныряю в прохладное нутро тачки, дверь которой гостеприимно открыта для меня. Отцовский водитель — тот же, что провожал меня сразу после выпускного — пожимает руку и похлопывает по плечу.
Я тоже рад его видеть. И это странно: я испытываю признательность к чужому человеку. А к родным отцу и матери… Не знаю. Не могу определиться. Возможно, я уже не жду от них того, что ждал, будучи несмышлёным малышом.
Прилипаю лбом к стеклу и смотрю на проносящиеся мимо нас улицы. Город изменился. Разросся, повзрослел, как и я. Или я просто перестал замечать те мелочи, на которые раньше обращал внимание?
Тачка притормаживает на светофоре около родного спортивного центра. Он блестит в лучах заходящего солнца новой облицовкой. Яркая вывеска с названием мигает красными огнями. Раньше её не было.
— Пётр, а давайте сделаем круг? — неожиданно прошу. — Хочу мимо школы проехать. Можем?
Он пожимает плечами и включает поворотник, перестраиваясь в нужный ряд. Спустя двадцать минут машина заезжает на парковку у лицея, в котором я отучился одиннадцать лет.
Он не изменился. Всё те же цвета. Та же светлая дверь с растяжкой «добро пожаловать». Стадион, на котором мы наматывали километры в наказание.
Откинувшись на подголовник, улыбаюсь. Нахожу окна своего класса. Раньше на подоконниках всегда стояли цветы, а сейчас пусто.
Ниже — на втором — окна актового зала. Они скрыты жалюзи. Всегда были скрыты, сохраняя таинственный полумрак.
Глава 05.
POV Святослав.
Родной дом встречает ярким светом. От иллюминации по периметру хочется зажмурить глаза.
Пётр сигналит, и ворота распахиваются, являя стоящего на подъездной дорожке хозяина особняка.
Опустив руки в карманы брюк, мой отец цепляет на лицо приветливую улыбку и делает несколько шагов навстречу заезжающей машины.
Дома? Мои брови непроизвольно ползут вверх.
Какими бы ни были наши отношения, но отправить за мной водителя, находясь дома...
Не комильфо.
Набрав в лёгкие воздуха, открываю дверь и выбираюсь из тачки.
Отец, сощурившись, смотрит на меня.
Застываем друг напротив друга.
— Здравствуй, сын, — откашлявшись, родитель первым нарушает молчание.
— Привет.
— Как долетел?
— Тебя действительно это интересует? Ещё спроси, как сильно я мечтал вернуться.
— Не язви, Свят. Если бы не обстоятельства, жил бы дальше в своё удовольствие.
Усмехаюсь.
— Это значит, я могу вернуться?
— Всё не так просто.
— Поясни?
— Поясню. Чуть позже всё поясню.
От неожиданности дёргаюсь, когда отец сокращает расстояние и притягивает за шею к себе.
— Ну привет, сын!
— Привет, пап, — хриплю, чувствуя, как меня окатывает мощной волной.
Скупые моменты внимания отца всегда отзывались внутри дрожью.
— Как бабушка? — проглотив колючий ком, перевожу тему, чтобы не показывать свою слабость.
— Плохо. Николаич не даёт никаких прогнозов.
Юрий Николаевич — семейный врач. Настоящий профи. Да иначе и быть не может: всегда всё самое лучшее.
— Операция?
Не верю, что ничего невозможно изменить. Бабуле, если подумать, не так много лет. Всего шестьдесят три года. Жить и жить в своё удовольствие, а не лежать, прикованной к кровати.
По тому, как прикрывает веки обычно невозмутимый мужик, становится понятным бессмысленность вопроса. Если бы операция была возможна, её бы провели.
— Она… К ней можно?
После долгой паузы тяжёлый взгляд падает на меня.
— Ты хочешь знать, узнаёт ли она кого-то? Да, узнаёт.
— Я хочу её увидеть. Сейчас.
Решительно огибаю фигуру отца. Не тороплюсь, но и не сбиваюсь с темпа, убеждённый в своей правоте.
— Не торопись, Свят, — непривычно мягкий голос отца останавливает в холле.
Я ёжусь, как от сильного ветра. Хотя здесь тепло. Комфортная температура, привычная с детства картинка.
Осматриваюсь. Ничего не изменилось. Тот же стильный интерьер молочно-бежевых оттенков. Ни одного яркого выделяющегося пятна. Каждая вещь строго на своём месте.
— Прими душ и переоденься. Евдокии Матвеевне противопоказаны любые простуды, а ты только с дороги.
Я оглушён откровениями родителя и его нестандартным поведением. Когда он звонил, больше походил на себя привычного.
Поднимаюсь к себе. Окунаюсь в мир, который оставил здесь, за этой дверью. Мои любимые книги по-прежнему занимают несколько полок на стене. По центру — привлекая внимание — стоят кубки и висят медали.
Моя стена славы, как всегда её именовала бабушка, со скрытой улыбкой находя место для нового кубка.
Трогаю пальцем за ленту и слушаю звон металла о металл. Медали, задевая друг друга, крутятся на специальных крючках.
«Борись», — скорее себе, чем бабуле, шепчу.
Расстёгиваю дорожную сумку с вещами первой необходимости, привезенную с собой, и достаю из внутреннего кармана подарок. С улыбкой его взвешиваю на ладони: бабушке точно понравится.
***
Шайба, которую я привёз, много значит для меня тоже. Именно ей я забил четвертый гол в ворота наших соперников. За всю серию игр мой покер получил звание одного из самых быстрых, ведь я умудрился забить за двадцать восемь минут со старта матча.
Перед расставанием мои парни оставили свои автографы на обеих сторонах, а тренер, вручая трофей, написал бабушке пожелание на ребре. Он не пренебрёг помощью автопереводчика, поэтому надпись читается сносно. Хоть и с ошибками.
Я уверен, что бабулю повеселит мой сюрприз.
С улыбкой иду в душ, вытащив из сумки сменную одежду. В старую я не влезу при всем желании, потому что здорово набрал массу и раздался в плечах.
Проблема нового гардероба не стоит остро, но сменка понадобится в ближайшее время. Поэтому, врубив горячую воду, я беру телефон и оформляю заказ на сайте одного известного магазина. Мне нравится качество, и раньше я уже пользовался их услугами.
Оплачиваю не с первого раза, затупив. У меня есть карты нескольких банков. И я забываю на время о том, что на родине действуют не все.
Взъерошив волосы на затылке, ржу над собой.
Влезаю под воду и долго стою, настраиваясь на сложный шаг. Чем ближе наша с бабушкой встреча, тем чаще колотится сердце.
Я волнуюсь. Мы не виделись два долгих года. И не общались по видео несколько месяцев. Колоссальных изменений не жду, но всё же…
Да. Я испытываю страх.
Оказывается, мысли о возможной потере близкого человека, могут холодить кровь и вызывать дрожь во всём теле. Делаю напор сильнее и перевожу рыжачок в положение кипятка, но от мороза это всё не спасает.
Думаю, его можно будет унять, только переступив порог спальни Евдокии Матвеевны.
Но я не спешу. Собираюсь с мыслями, позволяя воде смывать усталость, грязь и сомнения. Злость тоже, но на кого именно я сейчас злюсь, понять не могу.
Стук в дверь решает дилемму: идти или подождать. Отец не входит, давая мне время.
Быстро промокнув кожу полотенцем, запрыгиваю в штаны и футболку. Выхожу, прихватив шайбу. Телефон прячу в карман штанов под пристальным взглядом папы.
Папа, блин. Давно уже именно этого слова не было в моём лексиконе.
— Собираешься как в поход, — язвит, но грустные глаза не соответствуют словам.
— Примерно так. Волнуюсь.
Мне немного стыдно приоткрывать душу, но сейчас эмоции требуют выхода.
— Понимаю, сын. Держись.
Глава 06.
POV Святослав.
После короткого стука дверь открывается. Я вхожу вторым, прячась за спиной отца.
Незнакомая женщина с усталым лицом шёпотом отчитывается, пока я прилипаю взглядом к фигуре на кровати.
Бабушка полусидит, со всех сторон обложенная подушками.
Голова свешена на грудь. Она спит.
Медсестра или сиделка, я не особо понял, говорит, что вколола успокоительное, так как с самого утра бабушка дёргалась и переживала.
Уверен, она чувствовала мой приезд.
— Ты ей не говорил?
— Нет. Ей нельзя волноваться.
И всё же она волновалась.
— Можно? — уточняю у всех сразу, а сам уже огибаю высокую резную спинку и дотрагиваюсь до сухой ладони, расположившейся поверх объёмного пледа.
Прохладная и совсем невесомая ладошка утопает в моей большой.
А раньше бабуля водила меня за руку, и я гордился тем, что мы — команда.
Поглаживаю подушечкой большого пальца шершавую кожу. Тонкую и немного отдающую желтизной.
Не моргая, рассматриваю ту, которая навечно занимает главное место в душе.
Бабушка изменилась. Из статной мадам, как она себя называла, превратилась в старушку.
Морщины, нездоровый цвет кожи, опущенные уголки губ и тени под глазами.
Она всегда была яркой, а сейчас словно все краски выгорели.
— Страшно?
Отец подходит с другой стороны и присаживается на постель.
— Неожиданно.
— Страшно... Ты не думай, Свят, что я назло тебе всё решил. Сам бы не простил. А она слово взяла, что тебе никто не расскажет. Считай, я ради тебя нарушил обещание. И про то, что Петра отправил...
— Мне всё равно, — перебиваю. Мне надо время, чтобы переварить услышанное.
Это... шок...
— Не всё равно. И мне не всё равно. Иначе я бы не стал заострять внимание.
— И не стоит, — отбиваюсь, настроенный на другую волну. — Мне реально всё равно.
И я не лгу. В моменте мысли заняты совершенно другим. Те обиды, которые накинулись сначала, отошли на второй или даже третий план.
— Сколько она будет спать? Час, два?
Медсестра, помявшись, отворачивает голову к окну.
— До утра. Она слишком сильно нервничала.
— До утра, — повторяю эхом.
Ещё некоторое время стою рядом, не расцепляя пальцев. Хочется думать, что моё присутствие согревает.
Но отец хмурится, намекает, а потом и прямо указывает на дверь.
Я понимаю, что стоять бесполезно, и всё же покидаю бабушкину комнату с тяжёлым сердцем.
***
Получив заказ, выбираю серые джинсы и худи с абстракцией на груди.
Запрыгиваю в кроссовки, приехавшие одновременно с одеждой. На руке защёлкиваю браслет часов — подарок родителей на окончание школы.
Пара пшиков парфюмом, приобретенным в дьютике перед отлётом. Новый запах как символ новой жизни.
Сбегаю вниз и натыкаюсь на отца.
— Ты куда?
— Налаживать старые связи, — усмехаюсь. — Или новые. Как повезёт.
У ворот уже ждёт школьный друг, с которым мы не терялись. Он несколько раз прилетал ко мне в Сан-Диего, и мы классно тусили. Правда, в последний раз он был с девчонкой и, кажется, у них всё серьёзно.
Сегодня его девушка гостит у родителей, поэтому он согласился составить мне компанию. Обещал подтянуть других парней, с которыми мы раньше общались.
Мы здороваемся, стукаясь кулаками, и похлопываем друг друга по плечам.
Я протягиваю ему презент — брелок в виде клюшки с автографом Никиты Кучерова.
Этот форвард стал лучшим российским бомбардиром и ассистентом сезона, а также пятым снайпером. Куч набил сто тринадцать очков, включая восемьдесят три результативные передачи. В списке лучших бомбардиров сезона нападающий «Там*пы» разделил третье-четвёртое места с Давидом Пастрняком, который оказался выше лишь за счёт голов.
Друг мечтал о личной встрече, но повезло пока только мне.
— Пусть мечты сбываются, — подшучиваю, вкладывая подарок в его ладонь.
— Уже начинают, — бормочет он, пряча свой трофей. — Падай. Расскажу тебе последние новости.
Глава 07.
POV Кира.
— Тяни ногу, Кира! Тяни сильнее!
Эльвина монотонно отдаёт приказы, не повышая голоса ни на октаву, а для меня каждое новое слово звучит жёстче и грубее.
Тяну из последних сил, сглатывая слёзы.
Я обещала, поэтому просто обязана выполнить обещание.
Сцепи зубы, выполняю один сложный элемент за другим, но последний — самый сложный — откладываю.
— Эля… Эльвина Магомедовна, не сегодня. Пожалуйста…
Во взгляде тренер проскальзывает удовлетворение.
— Ладно. Хорошо поработали, Кира. Теперь можешь пойти отдохнуть, а через тридцать минут жду тебя на общей трене.
Уныло кивнув, плетусь в душ и позволяю тёплой воде скользить по скрученным узлом мышцам. Вместо разогрева я один сплошной нерв.
Зачем мне это? Ведь не хотела же…
Но голос разума перебивает всё нытьё. Я должна и обязана, иначе учёба в вузе окажется под большим вопросом.
Нет, я хорошо училась в школе и считаю, что экзамены тоже сдала хорошо. Но именно хорошо, а не отлично. И этого оказалось мало.
Место мне дали и даже на бюджете, но не из-за заслуг и знаний, а из-за того, что я вхожу в ту самую категорию внеочередников, которую так многие ненавидят.
Дать-то дали, но и назад забрать могут. Естественно не официально, а вот вынудить уйти или отчислить… Вполне себе. Я никогда, конечно, не слышала о таких прецедентах, однако проверять желания нет.
Попросили заменить девочку — будь добра исполнить. Это взрослая жизнь, в которой нет места «хочу». В этой жизни слишком много «должна» и «надо»…
Намыливаюсь стоящим на полочке душем и ловлю несколько минут дзена. Приятных аромат пены, вода и тишина. Благословенная и такая желанная.
Но она длится недолго. Через несколько минут тишина нарушается громкими голосами, смехом и визгами.
Это девчонки из танцевальной группы пришли, чтобы отточить наш совместный номер для выступления на дне района. Будет своеобразный баттл или соревнование между коллективами разных универов города. Из года в год вуз, в котором я учусь, занимает первое место и в этом году мы также не должны облажаться.
— Как вам наша новенькая? — замираю на месте, успев обернуться полотенцем, когда вопрос, прозвучавший в раздевалке, достигает моих ушей.
Подслушивать плохо, но только не тогда, когда это касается меня напрямую.
Возможно, сказывается год, проведённый в детском доме. Хотя я всеми силами вытравливаю эти воспоминания и очень успешно, надо сказать.
— Странная немного. Замкнутая, — этот голос принадлежит девочке с третьего курса. Мы стоим с ней в паре во время выполнения поддержек. — Замороженная.
— Или просто кривая, — смеётся первая.
— Да нет же. Стеснительная.
— А я тебе говорю! Ты видела, как Эля кривится, когда эта Кира начинает повторять новые движения.
— Я слышала, она хорошо танцевала раньше. Мне её подружка показывала ролики. Всё там достойно.
Кому принадлежит фраза я не могу понять, но чувствую бесконечную благодарность к говорящей.
— Так хорошо танцевала, что сейчас ничего не умеет? Ты чё, до сих пор веришь в сказки?
— Да не в сказках дело. Ты понаблюдай за ней. Она же умеет, но у неё как блок стоит. Помнишь, Эля нам рассказывала, что страх сделать новое появляется после сложных травм? Может, она тоже… того?
Мне неприятно то, что они обсуждают за глаза. Если бы спросили напрямую, я бы ответила. Не всё, конечно же, а в общих чертах.
Могла бы даже показать рубцы, оставшиеся на месте неровных швов. Но теперь вряд ли это сделаю. Откровенность предполагает доверие, а у меня с ним огромные проблемы.
Ещё и Нина… Вот кто её просил распространяться и демонстрировать то, что осталось в прошлом?
Замираю, как мышка, и жду, когда переодевшиеся девочки освободят помещение. Только после удаляющихся шагов и хлопка двери, покидаю своё убежище.
Выхожу в помещение раздевалки и спотыкаюсь, наткнувшись на внимательный взгляд.
***
— Ты не обращай внимания, поговорят и перестанут.
Девушка смотрит на меня изучающе, но никакой агрессии или претензий в свой адрес я не чувствую.
— Я знаю, — снимаю полотенце и натягиваю свежую футболку и лосины.
На ноги обуваю бежевые балетки, закрепляя стопу резинкой.
У девочек другая обувь, но я пока не покупала себе дорогую пару, так как до сих пор не уверена в том, что смогу.
А ещё даже небольшой каблучок меня пока пугает.
Со временем я переборю и этот страх, конечно. Но не сейчас.
— Ты такая спокойная? Не боишься?
— Сама же сказала, что это временно. Поговорят и успокоятся, равнодушно пожимаю плечами.
У выхода из раздевалки останавливаюсь и жду, что девушка пойдёт со мной. Я не помню её имени. Кажется, она не называлась, а мне неинтересно было узнать.
Да, я замкнутая и очень тяжело вливаюсь в новый коллектив. Особенно, когда попадаю в коллектив не по собственному желанию.
— Я Катя, — мне протягивают руку, и я её пожимаю. — Люблю дерзких.
— Кира. Не люблю лицемеров.
Катя смеётся, показывая очаровательные ямочки на щеках.
— Споёмся. Точнее, станцуемся.
— Согласна.
Незаметно выдыхаю и разжимаю пальцы, которыми сжимала низ футболки.
Я умею делать вид, но на самом деле каждый выпад в мою сторону меня задевает.
— Если хочешь, встанем в пару. Могу сама поговорить с Эльвиной.
— Правда? Буду благодарна.
В любой, даже самой простой поддержке, важно доверие и взаимопонимание с партнёром. Хочется верить, что с Катей у нас всё получится.
Глава 08.
POV Святослав.
Матвей снимает машину с ручника и переводит кулису в режим drive.
Мы трогаемся с места с пробуксовкой, и я подкалываю Котовского, сосредоточенно смотрящего перед собой.
— Отвали, — беззлобно огрызается Кот, сжимая на руле руки. — Не привык к габаритам. Пару дней как на ней гоняю.
— Хорошая малышка, — оценивающе прохожусь взглядом по салону. — Сколько?
Разговор уходит в сторону тачек. Бурно обсуждаем цены, марки, характеристики. Я хвалю свою ласточку, оставленную в Калифорнии. Тащить её с собой мне никто не позволил. Сейчас в ней наверняка пыхтит Сэм, который давно положил глаз на мою девочку.
Себе я здесь тоже приобрету машину, если всё-таки останусь. Хочется верить, что мой приезд временный.
— Как бабуля? — Кот вторит моим мыслям.
Я отворачиваюсь к окну и смотрю на дома и редкие деревья, подсвеченные фонарями.
— Плохо. Операцию делать нельзя. Но самое страшное то, как она похудела.
Я не сказал ничего отцу, не сказал сиделке, естественно, но меня душит этот факт. Душит с такой силой, что я просто обязан им поделиться, чтобы не задохнуться.
— А врачи что говорят? Сколько ей… ну…
Кот запинается и проглатывает окончание. Только и без него всё понятно.
— Не знаю. Слово «срок» в отношении жизни близкого звучит просто ужасно.
Я размышлял про это уже и пришёл к одному выводу: не буду ждать этого конца. Верить в чудеса даже в моём возрасте возможно.
— Ну а ты? Какие новости собирался рассказать? — перескакиваю на неопасную тему.
— Их много, — дразнит Матвей. — Надо подумать, с какой начать.
За свои ухмылки другу прилетает подзатыльник, и он перестаёт издеваться.
— Давай по порядку. Помнишь…
И целый час на меня выливаются подробности жизни общих знакомых. О некоторых слушать интересно, кого-то вспоминаю с трудом.
К тому времени, когда поток иссякает, мы не одни сидим за столом, а большой компанией.
Подтянулись не только наши, но и ребята из команды Кота.
Мы тут же находим общие темы и общаемся про хоккей. Оцениваем недавние игры, делимся впечатлениями. Меня, конечно, спрашивают чем отличается наша школа от зарубежной. Я особой разницы назвать не могу. Разве что дисциплина.
— Тренерский состав натуральные монстры, отвечаю. Вот смотри, — трогаю своим стаканом стакан одного из пацанов. — У меня сок, у тебя там пиво. Если бы наш главный узнал, то утром бы проклял весь алкоголь на планете Земля. Сигареты, спиртное — строжайший запрет.
— Ещё скажи, что девочки тоже.
— Ну нет, — откидываюсь назад и смотрю на разноцветные огни под потолком клуба. — Девочек можно употреблять на завтрак, обед и ужин после игры. За трое суток до — диета. Никаких контактов, даже если хочется. Типа спортсмен должен воспитывать выдержку и характер.
— Звери.
— Да нет, — качаю головой. — Привыкнуть можно. Если не особо палиться, то можно отлично устроиться.
Парни переглядываются между собой.
— Да расслабьтесь. Главное, есть результат. Трудности закаляют, нет?
— Азартный? — молчавший до этого момента приятель Котовского оживляется. — Ради цели на всё готов?
— В пределах разумного, — осторожничаю, так как непонятно, что можно ждать.
— Нам в тройку нужен хороший игрок. Мот показывал твои матчи. Да мы сами тоже смотрели сегодня, когда он сказал, что ты вернулся в город. Предлагаю пари. Интересно?
— Продолжай. Предпочитаю знать все условия, прежде чем соглашаться.
— Осторожный?
— Предусмотрительный.
— Мне это нравится. Короче, давай так. Видишь ту девчонку в синем платье?
Встаю, чтобы рассмотреть, на кого он указывает. Пацаны ждут развязку, следя за нашими переговорами.
— В центре? Допустим, вижу.
— Неделя.
— И?
— Неделя, чтобы ты сделал её своей. Уложишь — моя повязка становится твоей. Нет — ты мой личный раб на… скажем, месяц. Идёт?
— Не боишься? — ухмыляюсь. — За капитаном идёт вся команда.
— А мои парни готовы. Да, мужики?
Его идея заходит.
— Свят, не стоит. Она ни с кем, слышишь? Никого не подпускает, — шепчет Кот, наступая мне на ногу.
— Согласен, — пожевав губу и ещё раз посмотрев на танцующую девчонку, протягиваю ладонь. — Готовь повязку.
Азарт дурманит мозги. Я ещё не выбрал клуб, за который хотел бы играть, но вступаю в спор. Наверное, сказывается нервное перенапряжение и мне просто требуется переключить внимание, чтобы не наломать дров.
Да и сложные задачи… Они всегда интересны…
Глава 09.
POV Святослав.
— Ненормальный!
Мот падает лицом в сложенные на столе руки и качает головой.
— Фигня, — смеюсь, всё ещё под влиянием адреналина, бегущего по венам. — Справлюсь.
— Ты просто не знаешь, с кем связываешься.
— Вот заодно и проверю. Надо же вливаться в коллектив, — подначиваю Кота. — Я, правда, когда сюда ехал, даже не предполагал входить в ваш клуб.
На самом деле я немного в шоке от поворота сегодняшнего вечера. Я предполагал рассмотреть клубы города и выбрать тот, который мне понравится. Не каждый ждёт нового игрока вне трансферного окна, но это уже головная боль Полякова и отца. Они выдернули меня из привычного круга, им и решать возникшие проблемы.
Я не особо парюсь со спором: капитанская повязка могла бы стать приятным бонусом, но и без неё я готов вкладываться в игру, если мне зайдёт отдача.
Зная Кота и его натуру, я уверен, что мне зайдёт.
Но теперь на кону стоит нечто большее, чем статус капитана. Если я проиграю пари, заслужить уважение будет сложнее. Парни привыкли оценивать поступки и верность слову. Ну и макнуть носом наглого выскочку мне тоже хочется.
— Пожелай мне удачи, друг!
Встаю и залпом допиваю жидкость из своего стакана. Со звоном ставлю его на стол и, пару раз проведя рукой по волосам, двигаюсь в зону танцпола.
Легко добираюсь до фигуры в синем платье и, встав сзади девчонки, начинаю танцевать. Двигаю бёдрами, сокращая дистанцию до минимальной. Прижимаюсь сзади. Кладу руки на талию и прижимаю к себе, показывая заинтересованность.
Схема рабочая и не дающая осечек никогда прежде. Сейчас я рассчитываю на неё и своё обаяние, а также интерес девушки к новым лицам.
Просто психология и ничего больше.
Дожидаюсь, когда ко мне обернутся. Натягиваю на лицо одну из самых своих очаровательных улыбок. Наклоняюсь и веду носом по девичьей шее, отмечая, что пахнет от неё вкусно, но тяжеловато. Мне нравятся более лёгкие женские духи.
Да, я бываю привередливым и разборчивым, но именно сегодня выбора у меня нет. Точнее, у нас двоих его нет. Я обязан выиграть. И девчонке придётся уйти со мной.
— Ты хорошо чувствуешь музыку, — она первой не выдерживает и нарушает наш танец разговором.
— Я много чего ещё хорошо чувствую, — снова улыбаюсь и подкручиваю её, а потом ловлю. — Хочешь проверить?
— А если хочу?
Опускаю руку и ловлю её ладонь. Подношу к своим губам и дую, подмигивая.
— Пойдём?
Тяну за собой. Краем глаза вижу, что за нами наблюдают.
— Так сразу?
Девчонка теряется и неуверенно переминается с ноги на ногу.
— Ты нравишься мне, я тебе. Зачем же тянуть время?
Фраза всплывает сама собой, её в другой интерпретации раньше любила вставлять в разговор бабуля.
Мрачнею на долю секунды, но вновь свечусь улыбкой.
— Пойдём же, я не обижу.
Она сдаётся. Позволяет себя увести. И это странно! То, как быстро она сдалась.
Жду подвоха, но его нет. Ни пока мы ждём такси, ни пока едем в отель, где я оформляю номер на последнем этаже.
Ни утром, когда я, проснувшись, лежу и смотрю в потолок, стараясь не беспокоить мирно сопящую на соседней подушке девушку.
Пишу в чат, созданный ещё вчера. Всю ночь он напоминал о себе входящими сообщениями.
Bystyi_01: Какие доказательства нужны?
grifon: Фото в студию. Не верю!
Сомневаюсь, правильно ли поступаю. С другой стороны, всё произошло по обоюдному согласию.
Делаю селфи, прикрыв девчонке грудь одеялом. Отправляю в чат и, не открывая посыпавшиеся голосовые, топаю в душ.
А когда возвращаюсь, не нахожу свою ночную гостью в кровати.
***
Мне некогда думать, куда она делась. Я ведь даже имени её не спросил. Если ушла, значит, посчитала нужным так сделать.
Сам я собираюсь быстро, подгоняемый несколькими пропущенными от отца.
Он мог звонить, чтобы поинтересоваться, где я. А мог звонить по другой причине. Именно поэтому я ещё не перезвонил ему, чтобы узнать причину. Малодушно, но мне хотелось бы успокоиться и переставить видеть перед глазами те картинки, которые раз и навсегда меняют жизнь.
Вчерашний азарт схлынул, и мой выигрыш больше не представляется мне чем-то крутым и важным.
Место капитана тоже не радует, потому что в голове красным сигналом мигает другая проблема.
Не выдержав, всё-таки перезваниваю родителю. Он бесится и орёт, но исключительно из-за моей безответственности. Напомнить ему, что я привык полагаться на себя и не отчитываться ни перед кем?
Хочу это сделать и не успеваю. Он отключается, рыкнув, чтобы я срочно ехал в родной дом.
«А где он, папа?» — хочется спросить. В доме, где живут мои родные, я чувствую себя гостем. За один вечер ничего не изменилось, хоть отец и приоткрылся для меня с неожиданной стороны.
Поразмыслив, принимаю решение не спорить и не нарываться. До тех пор, пока не узнаю точно, что именно с бабушкой. До тех пор, пока с ней не поговорю.
Оформляю аренду машины и с удовольствием плюхаюсь на водительское сиденье. Пожалуй, водить я люблю. Второе моё увлечение после хоккея — скорость.
Выбираю самый короткий путь и несколько раз пролетаю на жёлтый сигнал светофора. У ворот торможу, поднимая пыль. Бросаю тачку, не заезжая внутрь.
Папа уже ждёт меня, в очередной раз удивляя присутствием в доме, а не офисе. Я почти готов поверить, что он реально переживает.
Может, так и есть. Просто я не привык к такому отцу.
— Доброе утро, сын, — роняет он, сразу проходя к лестнице. — Бабушка проснулась и тебя ждёт.
Глава 10.
POV Святослав.
Сегодня я выгляжу смелее, чем накануне. На меня не давит груз неопределённости.
Тем круче становится встреча, потому что бабушка, сидя на своём широком ложе, мне улыбается, протягивая обе руки.
Падаю в её объятия и замираю, поймав расслабленное состояние самого настоящего счастья.
— Приехал…
— Прилетел, — срывающимся шёпотом подтверждаю, пряча лицо, чтобы никто не увидел заблестевших глаз.
Глотаю ком в горле и поднимаю лицо, чтобы рассмотреть своего самого дорого человека на свете.
Это неправильно с точки зрения общества, в сознание которого заложена любовь к отцу и матери, а уж потом к остальным членам семьи. Но то в нормальных ячейках общества. В нашей…
В нашей есть мы: я и бабуля. Потом уже можно выстроить иерархию по восходящей или нисходящей линии. Для меня под номером один была, есть и будет Евдокия Матвеевна.
— Наказать бы тебя, — шутливо ругаю, а сам наблюдаю жадно за каждой эмоцией. — Почему не сказала, что тебе плохо?
— Да уж наказали меня. Жизнь наказала, Святик.
Проталкиваю воздух через сковавший горло спазм.
— Не говори так! Ты меня как учила? Идти вперёд и не сдаваться. Помнишь? И всегда своим примером показывала.
— Пришло моё время, сынок…
Сухая морщинистая ладонь сжимает мою и мне кажется, что бабушка вкладывает в этот жест все свои силы.
Она откидывается на подушки и тяжело дышит, а я никак не могу отлипнуть от неё. Так и лежу, распластавшись и слушая неровные толчки сердца.
— Ба, — зову тихонечко, надеясь, что хотя бы мой голос не выдаёт страха. — Я тебе подарок привёз. Смотри!?
Выуживаю из кармана прихваченную шайбу. Я про неё чуть не забыл, когда мылся и переодевался во всё новое. Волновался, конечно, безумно.
— Мои парни для тебя расписались. Вот…
Кладу на одеяло и начинаю рассказывать о каждом. Бабушка многое знает про мою команду. Про прошлую мою команду, если быть точным.
И о наших конфликтах, и тренировках на износ. И о наших проигрышах, и о победах. Сэм неоднократно влезал в наши видео-звонки, научившись ради бабули парочке русских выражений.
Этот балбес на самом деле добрейшей души создание, готовое продать свою родину за хороший и сытный ужин. Ладно, я шучу.
За два ужина и стейк слабой прожарки.
Наше с бабушкой хихиканье прерывает хлопок двери. Это отец, стоящей неподвижной статуей в углу, покинул спальню.
— А теперь рассказывай.
Бабуля хлопает рукой по простыне рядом с собой, предлагая мне устроиться рядом. Я вытягиваюсь в полный рост и несколько минут разглядываю белый потолок. Собираюсь с мыслями.
— Боюсь, тебя не всё обрадует, — предупреждаю.
Я знаю, что волнение и негативные новости бабуле противопоказаны. Но их я передавать и не собираюсь! О наших с отцом спорах и непониманиях ей лучше ничего не знать.
А вот то, что касается хоккея и моей личной жизни… Почему бы и нет. Мне не помешает совет человека, чьё мнение я уважаю.
Поэтому, мысленно наметив пункты, начинаю по порядку перебирать услышанное вчера на встрече. Моих здешних друзей бабуля тоже знает.
Она живо расспрашивает про Кота и его девушку. Улыбается тому, ка непримиримого противника отношений умудрилась приручить одна-единственная.
— А ты? Порадуешь?
— Чем? — смеюсь. — Я в городе два дня. Мне до серьёзных отношений как до Луны. Зато…
Перехожу к главному. Интимных подробностей не касаюсь, смягчив условия спора и назначив ценой поцелуй. Не уверен, что у меня ловко получилось провести проницательную женщину. Однако она замечаний не делает. Слушает, кивая и иногда прикрывая веки. Я в такие моменты прерываюсь и просто жду, когда дыхание станет ровнее.
— Не нравится мне эта история. Глупо доверять тем, кого видишь впервые и с кем собираешься дальше соперничать. И девочка странная… Откажись от спора, Святик. Если хочешь выиграть, играй по-честному.
Я и сам уже об этом думал. И о девчонке. И о капитанской повязке.
Не хочу её получения таким способом.
И с бабулей соглашаюсь. Обещаю ей, что обязательно обдумаю совет и приму решение по совести.
Когда ба засыпает, я некоторое время лежу около неё. Прикидываю разные варианты, и в итоге вытаскиваю смартфон и захожу в чат.
Bystyi_01: Это было слишком легко. Предлагаю решить один на один.
Отправляю сообщение и спрыгиваю с кровати.
Спускаюсь вниз, пью чай с булочкой, лежащей в вазочке. Телефон не трогаю, хотя он не перестаёт вибрировать от входящих.
Выдерживаю время и активирую иконку чата. Уголки губ ползут вверх, потому что парни из команды моё решение не просто поддерживают. Они его одобряют.
Все. Кроме действующего капитана. Или бывшего капитана, ведь одно пари я всё-таки выиграл.
***
Нижние ряды трибун гудят от созданного парнями шума. Их не так много, как кажется, но ощущения — будто стадион забит под завязку.
На самом деле нам выделили отдали окно в тренировках младшей группы и маленькую коробку, потому что основной лёд занят сейчас командой гостей.
У "White Buffaloes" завтра с ними игра, в которой я буду принимать участие. Спасибо Полякову: не успел прилететь, а уже решил самый главный вопрос. Я принят в состав «Буйволов», но вот в каком качестве…
Это сейчас предстоит выяснить.
Главный тренер — суровый дядька — моё предложение принял скептически. Уверен, он не рад разборкам внутри коллектива, но прогнуть сейчас парней, загоревшихся идеей, может быть опасно. Всё-таки сплочённость и настроение команды очень важны для победы.
— У вас пять минут, — гремит его голос, когда мы с Чижом выкатываемся на лёд.
У Игоря, моего соперника, есть преимущество. Он катался здесь не раз и не два, а я стою впервые. Просмотренные утром нарезки игр дают представление о тактике и манере игры Игоря, но это не делает меня победителем автоматом.
Наш прошлый спор аннулирован по моей инициативе.
Глава 11.
POV Кира.
— После тренировки, — успевает шепнуть Катя.
Эльвина Магомедовна строит нас и даёт короткую установку на сегодняшнюю программу.
Мы должны довести до идеала первую часть танца и проработать самые простые связки. Мы уже прошлись с ней по ним, поэтому проблем быть не должно.
Пока девочки разминаются, я в стороне повторяю начальные элементы и тяну ногу, раз за разом преодолевая боль и страх.
У меня начинает получаться, что окрыляет и поднимает настроение на новый уровень.
— Начинаем, — Эля хлопает в ладоши, обращая наше внимание на себя.
Включает на колонке первый трек, под который мы начинаем синхронно двигаться.
Выверенные движения рук смотрятся в отражении просто волшебно! Мы работаем как слаженный механизм под одобрительные возгласы тренера.
Но вот музыка меняется с плавной на динамичную, и наступает время первых элементов.
Мы рассыпаемся, чтобы соединиться в одну фигуру. Я и ещё две девочки встаём в центр образовавшегося круга и максимально выгибаем спину, вставая на мостик. Из мостика выходим в стойку на руках и одновременно падаем на подставленные руки.
Дальше предстоит выполнить несколько па, похожих на балетные. С этим я справляюсь, периодически забывая дышать. Сложного ничего нет, кроме собственных атакующих голову воспоминаний.
— Кира!
Эльвина машет рукой, сведя брови. Киваю. Сейчас будет то, что легко для всех и тяжело лично мне.
Выворачиваю ногу, кружусь и лечу к своей партнёрше, уже приготовившейся меня ловить.
— Спасибо, — шепчу, когда тренер нас останавливает, чтобы похвалить.
По щекам скатывается несколько слезинок. Их я просто слизываю, мотая головой.
Получилось же! С первого раза получилось!
— Будет ещё круче, — подмигивает Катя.
Я показываю ей «класс» и отбегаю к окну, чтобы перевязать волосы.
Невольно обращаю внимание на парковочную площадку возле центра. Там как раз собираются хоккеисты, газуя и давая круги по периметру.
Наши девчонки слышат шум и начинают хихикать.
Они уже не первый день обсуждают начало тренировок хоккейных команд и, в частности, «Буйволов», которые являются любимчиками всех танцовщиц и гимнасток, занимающихся в комплексе.
Я далека от всех слухов и сплетен. Даже сейчас, пока вокруг стоит хохот, концентрируюсь на своих волосах. Быстро разбираю пряди пальцами и собираю их в хвост.
— Ярцев! Это он! — рядом со мной буквально кричат, прилипая носами к стеклу.
Вздрагиваю и роняю резинку на пол. Наклоняюсь за ней, а когда выпрямляюсь, мои глаза безошибочно находят на парковке спортивную машину, на капоте которой сидит он… Мой кошмар из прошлой жизни.
Ярцев Святослав — моя первая любовь и моя первая ненависть. Поговорка не врёт и от тёплых чувств до неприятия действительно иногда нужен один-единственный шаг…
***
Я ошибаюсь. Снова и снова сбиваюсь, падаю, шатаюсь и никак не могу поймать необходимое равновесие.
— Мышкина, соберись! — Эльвина ставит музыкальную композицию на паузу и вытирает со лба пот.
С меня ручьём льёт, но не от нагрузки, а от внутреннего раздрая.
— Я пытаюсь, — чтобы отдышаться, наклоняюсь корпусом вперёд и ставлю ладони на колени.
— Не видно!
Моя партнёрша веселится, переглядываясь с подругами. Они же считают меня криворукой и деревянной, и ещё какой-то. От разочарования в самой себе я не могу вспомнить деталей подслушанного разговора.
— Не сдавайся, — одними губами произносит Катя и неожиданно делает «колесо», пересекая зал по диагонали. — Повторишь?
Девочки с интересом наблюдают за мной, словно не верят, что я могу выполнить простое упражнение.
— Легко, — смахиваю упавшие пряди с лица и ловко кручусь из одного угла в другой, а потом, без паузы, обратно.
Если бы с остальными элементами было также легко…
— Вот видите! Никакая она не деревянная! Ты, Крис, так не можешь, но зато первой бежишь осуждать.
— Молчала бы…
Одна из девушек, имя которой я узнала только сейчас, почти бросается на Катю, и тут же тормозит под строгим окриком Эли.
— Ещё драк мне не хватало. Планка!
И мы падаем на пол, принимая исходное положение. Эльвина Магомедовна контролирует наши спины и ноги, и начинает отсчёт.
Обычное упражнение и знакомое, но не после полутора часов изматывающих танцев. Руки дрожат, спина в диком напряжении, а больная нога ноет так, что я до крови прикусываю губу. Не сдаюсь, потому что понимаю: меня проверяют. Не Эля, а девочки. Они будут стоять до последнего, чтобы я вышла, и они могли меня назвать слабой.
Поэтому держусь, не обращая внимания на появляющиеся перед глазами пятна. Некстати вспоминаю тот самый вечер, который перечеркнул мои мечты. Стёр в порошок, приковав меня к кровати на долгие семь месяцев.
Злость поднимается из глубины души и помогает держаться на плаву. Злость и желание доказать, что я смогу.
Я. Обязательно. Смогу.
Глава 12.
POV Кира.
— Тётушка-а-а, я больше не могу, — имею в виду любимого детского персонажа «тётушку Поварёшку». Хнычу, отодвигая от себя полупустую тарелку,
Августа с грозным видом упирает руки в бока, но глаза её смеются.
Я никогда до конца не могу понять её настроения: то ли она забавляется, то ли действительно сердится, но сущность задорной девчонки берёт верх над всем остальным.
Она же забрала меня из детского дома сразу, как только ей исполнилось восемнадцать лет. Приехала ко мне и увезла, подговорив своего знакомого.
Мне кажется, он был в неё влюблён и бросался помогать, выполняя любую просьбу, но она предпочитает избегать любых вопросов о нём.
У моей сестры потрясающая внешность и очень редкое имя — Августа. Но она предпочитает всем представляться Авой, чтобы не пояснять, кто из родителей соригинальничал, назвав дочку так… небанально…
У моей матери тоже редкое имя — Агриппина. И она, в отличие от Авы, им гордится. Думаю, даже сейчас она с удовольствием произносит его при знакомстве, жеманно проглатывая некоторые звуки, создавая впечатление заложенного носа.
Это всё, что я отчётливо помню о маме. О папе и того меньше.
И вспоминать не хочу.
— Кир, душа в чём держаться будет?
— Кто бы говорил, — морщу нос, но тянусь за кусочком блина, скучающем в одиночестве. — Сама-то сколько весишь?
— Мы о тебе сейчас говорим.
— Угу, — киваю с набитым ртом, рассматривая свою единственную родственницу.
Аве двадцать пять, но выглядит она лет на двадцать. Такая же худая, как я, только чуть выше ростом.
Когда я кому-то рассказываю про неё, называя в шутку злой тёткой, её представляют дородной матроной чуть ли не в кринолинах.
Прыскаю, чуть не выпустив изо рта остатки своего десерта.
— Чего смеёшься? — Ава беззлобно даёт мне подзатыльник, но брови к переносице свести не забывает.
— Представила тебя в таком же платье, — машу рукой в угол, где сидит кукла в объёмном наряде. Её положено надевать на чайник, чтобы тот не остывал быстро.
Августа эту странную вещицу приобрела на блошином рынке и очень ею гордится. А меня её приобретение смешит. Тем более, сейчас.
— Теперь точно всё. До завтра точно не смогу съесть ни крошечки.
Откидываюсь и расстёгиваю на джинсах пуговицу, чтобы уложенный завтрак выходного дня не давил на диафрагму.
Дышать реально очень тяжело.
— А я вечером хотела суши заказать…
Округляю глаза, взвешивая свои желания и возможности. Я обожаю суши, особенно «Калифорнию» с кунжутом и авокадо. Самые вкусные! Могу слопать несколько порций, но…
— Не сегодня. Точно не сегодня, — с сожалением признаю своё поражение. — Меня завтра Эля не простит, когда девочки не смогут поднять потяжелевшую тушку.
— Как ты, кстати? С новой этой… Катей?
Ава легко переключается на мои танцы и учёбу, с интересом выслушивая последние новости.
Со стороны может показаться, что мы редко общаемся, и это так. Мы живём не вместе, но, когда я приезжаю к ней, Ава или спит, или бегает по подработкам. Она не так давно закончила курсы детского массажа и сейчас активно нарабатывает клиентскую базу.
А ночами она танцует в клубе.
Так получилось, что любовь к музыке и танцам у меня от неё. Сначала я ходила с ней на её репетиции, потом попросилась сама. А после детского дома возобновила занятия. До травмы…
— Кир, так что с Катей?
Трясу головой, выбрасывая лишний мусор из закоулков памяти. Мне хватило и того дня, когда на горизонте появился призрак из прошлого. Я чуть не потерялась в себе и очень рада, что справилась. В очередной раз доказала себе и окружающим: могу.
И элементы выполнила, и про тянущую лодыжку забыла.
— Хорошая девочка. Не как Нина, конечно, но мне приятно с ней общаться. В ней знаешь, чего нет? Высокомерия.
— Не торопись с выводами, Кирюш. Знаешь же, что люди бывают очень лицемерными.
Мы обе вздыхаем, подумав наверняка об одних и тех же.
— Ладно, — Ава хлопает себя по коленям и поднимается, — я хотела генеральную уборку затеять, раз мы с тобой сегодня бездельничаем, но давай забьём на всё и просто погуляем? М?
Я с радостью хватаюсь за предложение и резво бегу собираться. Даже съеденный плотный завтрак не мешает.
Пока Августа выгоняет из гаража старенькую «семерку», я запираю дом и треплю за ухом дворового пса. Он прибился прошлой зимой и совершенно отказался уходить.
Ава с моей помощью смастерила для него будку, и теперь у нас есть настоящий охранник неопределённой породы, но бесконечно огромного сердца.
Про таких говорят: залижет до смерти.
— Привет, старушка, — провожу ладонью по капоту машинки, требующей не только капитального ремонта, но и смены всего, что можно заменить. В идеале — на новое авто.
У нас нет денег на такую покупку, поэтому Августа холит и лелеет своё транспортное средство, доставшееся ей от бабушки и дедушки. Как и дом, в котором она осталась.
Это ещё считается городом, но добираться до метро надо всё равно автобусом или электричкой. А так как я имею определённый статус, место в общежитии мне предоставили. Со скрипом, условиями, но предоставили же.
— Куда помчим?
— А давай просто покатаемся, — предлагаю. Мне никуда не хочется, а побыть вдвоём такой редкий шанс.
Ава со мной соглашается и при выезде со двора нажимает левый поворотник. Направо — выезд к шоссе и дорога в город. А налево расположены домики попроще, несколько заброшенных участков и дома местной элиты.
Не дома, а замки!
Среди них есть и дом Ярцевых. Он возвышается над остальными, подавляя своими размерами и мощью. Эдакий сумрачный замок из средневековья, случайно попавший в наше время.
Кстати, благодаря этим самым олигархам и их деткам, наша обычная средняя школа превратилась в лицей. Я никогда не интересовалась, как они этого добились, но точно знаю, что не обошлось без бабушки Святослава.
Глава 13.
POV Кира.
— Как съездила?
Нина распаковывает упаковку зефира, которую подсунула Ава, и быстро запихивает в рот розовую половинку, оставляя белую для меня.
— От… отлично, — прожевав, падаю на свою кровать и закидываю руки за голову. — Погуляли по району, повспоминали знакомых. Весь вечер генералили.
Жалуюсь, но с улыбкой. Руки до сих пор тянет, так как мы во всём доме перемыли окна и перестирали шторы. Вешать их то ещё удовольствие!
Зато какой результат был! Чистота, ни пылинки, всё на своих местах. Как при бабушке, обожающей порядок.
— Я думала, ты ездила отдохнуть.
— Я и отдохнула, — смеюсь.
Не просто отдохнула, а смогла переключиться и закрыть на замок терзающие мысли. Теперь я во всеоружии и даже если встречу Святослава, смогу пройти мимо, сделав вид, что мы незнакомы.
— Я тоже отдохнула, — делится подруга, разделяя вторую зефирку. — Это последняя на сегодня.
Мне опять достаётся белая, но я откладываю её на край стола. Я достаточно калорий слопала у Авы, а сегодня у нас тренировка.
— И как? Все сериалы пересмотрела?
— Какая ты, — беззлобно фыркает Нина. — В этот раз только один. Зато, — поднимает палец и садится в позу лотоса, удерживая на лице загадочное выражение. — Зато я таааакоооое узнала!?
Выжидаю, но она не сдаётся. По глазам вижу, как Нине не терпится разболтать новости, но она хочет, чтобы я её поуговаривала.
Вместо уговоров я подрываюсь и прыгаю на неё, заваливая на спину. Седлаю, крепко удерживая, чтобы не дёргалась и начинаю щекотать.
— Ааааа, Кираааа! Хватит! Я всё скажу!
Мы хохочем, сдувая с лиц мокрые волосы. Наша возня затягивается, а смех переходит иногда в бульканье.
— И какую же тайну ты скрываешь от меня?
Ради шутки подвигаю к себе оставшийся зефир и делаю вид, что собираюсь его съесть.
— Кирка, положи, — подруга уже икает и отбирает у меня своё любимое лакомство. — Девчонки вчера гуляли у дворца спорта, и кое-что услышали.
— Аррр, — клацаю зубами в сторону бело-розовых ракушек. — Говори уже.
Нина с тоской косится на десерт, но я качаю головой, мол, давай уже.
— Короче…
Я обдумываю сказанное, рассматривая небо за окном. Изнутри рвётся грустная усмешка: ничего не меняется. Два года прошло, а кто-то так и застрял в школьном возрасте.
***
Сегодня тренировка на три часа позже, потому что во дворце проходила игра. Эльвина Магомедовна недовольна переносом, но ничего не может сделать. Очень много гостей и зрителей. Нашу раздевалку и зал отдали девочкам-чирлидершам, приехавшим со своей командой.
Нам просто негде было бы разместиться.
"White Buffaloes" победили соперников с разгромным счётом, о чём до сих пор шепчутся девочки группы, успевшие побывать на трибунах и поболеть за своих крашей.
Они как помешанные следят за страничками хоккеистов, караулят их после льда и даже ездят в клубы, где команда отмечает успешные матчи.
Я никогда не поддерживаю этого движения, потому что хочу находиться от хоккея как можно дальше.
— Эльвиночка Магомедовна, можно сегодня уйти пораньше? У моей сестры праздник…
У Кристины нет братьев и сестёр, о чём она только сегодня рассказывала в раздевалке. Она с подругами придумала этот предлог, чтобы улизнуть до окончания тренировки и попасться на глаза игрокам хоккейного клуба.
Уже все, кому не лень, знают о новой игре хоккеюг и выстраивают целые схемы, чтобы завладеть их вниманием.
— Раз праздник, — Эля не очень приветствует отлучки, как я заметила, но семейные традиции уважает. — Можете уйти. Завтра отработаете пропущенное время. А сейчас готовимся, у нас сегодня много дел.
Мы начинаем разминку и растяжку, повторяя базовые упражнения. Работаем над разными группами мышц, разогреваясь. Сегодня по плану прогнать все элементы отдельно и попробовать соединить их в танец.
Времени до конкурса меньше и меньше, а мы топчемся на одном месте. Сначала я считала виноватой себя, а теперь понимаю, что не только во мне дело. У каждой есть свои сложности, которые приходится преодолевать.
Например, Кристина. Она боится делать пару элементов, что не мешает ей высмеивать других. Может быть, она даже и не злая, а так защищается. У нас в детском доме была такая девочка: она нападала первой, чтобы никто не узнал, как сильно она боится темноты.
— На позицию, — Эля хлопает и переключает трек, выводя в колонки нашу музыку.
Мы хором считаем и вступаем, начиная с плавных па и постепенно закручивая танец.
Музыка играет в крови, отзываясь вибрациями и наполняя всё тело эйфорией. Я полностью погружаюсь в неё, зная, что со мной в паре Катя, которой доверяю.
И она не подводит, идеально выполняя поддержку. Я взлетаю, кручусь, прыгаю и счастливо отбиваю «пять», когда Эля нас хвалит.
Мы молодцы, потому что смогли. Тренировка проходит идеально до тех пор, пока кто-то не хлопает дверью. Мы не замечаем незваных визитёров, а слышим только топот удаляющихся ног.
Эльвина сердится и прикрикивает на всех, потому что тут же начинается обсуждение, кто бы это мог быть.
Крис уверена, что это капитан команды, которому она сегодня улыбалась до матча и он ей подмигнул. Возможно, и так.
Я отмалчиваюсь, занимаясь своим делом. Кому Ярцев подмигивает, мне ни капельки неинтересно. И я даже ухожу в самый дальний угол зала, чтобы не слышать версий, как новенький участник получил капитанскую повязку.
Вскоре после передышки и ещё одного прогона сложных связок Кристина уходит, забрав с собой подруг. Мы остаёмся вчетвером, чтобы повторить танец заново.
Я не тороплюсь, так как мы с Ниной договорились встретиться и вместе поехать в общагу. Она должна меня ждать в холле примерно через полчаса.
— Кира, выше!
— Делаю, — тяну ногу, выбрасываю руку и замираю, как того требует моя роль.
Танцы больше не пугают меня. Прошлые страхи с каждым днём рассеиваются, давая мне возможность свободно дышать.