ГЛАВА 1
– Потап, драка…
– Хм…
– В универе.
– Я понял, что в универе.
Молодой мужчина откинулся на спинку кресла и неверяще усмехнулся. Надо же. Он уже не чаял услышать подобные слова.
Он не закончил разговор, как по второй линии пошел еще один звонок. Первый он прервал.
– Мазуров.
– Потап Тимофеевич, у нас тут легкое недоразумение вышло…
– Степан Макарович, говорите как есть. – Потап не заметил, как его ухмылка стала шире.
Драка, черт побери. В Каянском.
Когда в последний раз там случалась хотя бы потасовка? Мелкие склоки – да, были. Куда без них. Ему периодически про них «благожелатели» тоже докладывали. Он особо не обращал внимания на сплетни, но предпочитал держать руку на пульсе.
Университет принадлежал двум семьям. Его семье и Табасовым. Они возглавляли его с основания, соответственно, устанавливали правила и порядки.
Потап ввел жесткий контроль за порядком. Никаких драк, междоусобиц. Никакой травли. В универе учились две группы студентов – талантливые детки, стекающиеся к ним со всех просторов их великой страны. И здешние обалдуи, мажористые наследники местных семей, без которых никак. Девать-то их куда-то надо, помимо Англии и МГИМО.
Чтобы не было стычек и чтобы лучшие молодые умы не подвергались травле, и вводились жесткие меры наказания.
Сегодня кто-то нарушил порядок.
Интересно…
Потап встал, поправил жилетку. При выходе накинул на плечи длинное пальто. Весна в этом году их особо не баловала. Никак не расщедривалась на теплые деньки. Наоборот, нет-нет да еще вьюжило.
Первой, кого он увидел, войдя в кабинет декана, была девушка. Виновница происшествия не сидела смиренно в кресле напротив декана, не вскочила навстречу Мазурову, хотя наверняка знала, кто он и какие последствия будут. Она стояла у окна спиной к вошедшему. Не обернулась, не кинулась объясняться. Лишь едва заметно повела плечами и втянула шею. Все-таки отреагировала…
Он тоже отреагировал. И еще как!
Кабинет декана соответствовал любому другому помещению высшего учебного заведения. Дипломы, награды, кубки. Дорогое дерево, не менее дорогая кожа. Один стол из черного дерева чего стоил. Но все это мелочи. Строгость и консервативность чувствовались во всем.
Кроме новенькой. Она здесь смотрелась ярким экзотическим цветком. Или птицей, которую заточил в клетку одержимый коллекционер.
Блондинка… С длинными, плавно струящимися локонами-змейками. Они заканчивались ниже лопаток.
Дальше. Платье и утепленная жилетка-фуфайка. Платье яркое, не то бордовое, не то зеленое. Сумасшедшая плеяда красок, рябых, акцентных.
Платье доходило незнакомке до щиколоток. Заканчивалось кружевной лентой. Дальше шли ботинки-казаки, идеально дополняющие образ.
А еще множество браслетов на руках.
Лица блондинки Потап не увидел. Лишь мельком профиль.
То, что она демонстративно проигнорировала его появление, вызвало у Потапа легкий диссонанс. Надо же, какие мы гордые, оказывается… А в ножки упасть? А ручки перед грудью сложить и умолять не исключать ее из универа?
Он ее не видел раньше. Ни разу.
В Каянском он бывал часто, лично курировал несколько групп. Иногда даже преподавал. Последнее ему, кстати, нравилось. То, что начиналось как уход от скуки, перетекло в увлечение.
Тем более студенты из-за страха быть отчисленными слушали его, едва не разинув рты. И абсолютно все фиксировали.
Потап же присматривался, изучал народ, лично убеждался в способностях студентов.
И этот… цветок он точно не встречал.
Заметил бы.
По позвоночнику снова побежало предвкушение. А это хорошо. Чертовски.
– В чем причина конфликта? – строго спросил Потап, впиваясь взглядом в Малькова.
– В ней! – вспыхнула Белясова.
Ирину Потап знал. Она училась на химбио. А там он всех знал.
Ему не понравилось, как она вклинилась в разговор. И что в целом вклинилась.
Он послал девушке предупреждающий взгляд, но та не отреагировала. Эмоции продолжали хлестать, несмотря на прошедшее с драки время.
На лице Ирины красовались две полоски от ногтей. Кто-то себя в обиду не дал или первым инициировал конфликт?
– Ирина…
– Что «Ирина», Степан Макарович? Вы посмотрите на нее! Вырядилась в черт-те что! Приперлась в универ и красуется! Это нормально?
– А у нас есть дресс-код?
Тихий мелодичный голос заставил обратить внимание на ее обладательницу.
Хотя она и так была в центре.
На нее невозможно было не смотреть.
Вот и причина конфликта. Как говорится, налицо.
ГЛАВА 2
Хорошо, что она не успела окончательно разобрать вещи. Яся опустилась на кровать и обняла себя за плечи.
Что о ней подумает Галина Дмитриевна? Что она ей скажет?
В голове не было ни одной мысли.
О том, чтобы позвонить Галине Дмитриевне и попросить защиты, не могло идти и речи. Ясе дали шанс, она его феерично упустила.
Но она не могла иначе. Если бы она сегодня не дала отпор, ее бы просто загнобили. Через это она уже проходила…
В байки о том, что в Каянском не трогают новичков, позволяют простым смертным учиться и развиваться, она особо не верила. Может, кто-то и вливается. Нет, даже не может, а точно кто-то вливается. Наверное, сотни студентов, которые приходят на занятия первого сентября и никак не выделяются из толпы.
Она качнулась…
А она… Она по-другому не умела.
Что теперь делать? Попытаться еще раз поговорить со Степаном Макаровичем? Завтра? С раннего утра… А что она скажет?
Яся всегда считала и продолжает считать, что человека стоит судить не по одежде. А по уму. Тем более в Каянске.
Город-легенда. Город-тайна. Закрытая территория, куда вход простым смертным без приглашения запрещен. Говорили, что здесь проводятся нелегальные исследования, опыты с разного вида оружием и т.д. и т.п. Для Яси Каянск представлял интерес тем, что здесь располагался – опять же по негласному рейтингу – один из лучших университетов страны, в котором преподавали неординарные умы, не боящиеся двигаться вперед. Над ними не стояли правила и нормативы. Им всем был важен результат.
После окончания Каянского университета многие студенты оставались в городе. Их приглашали работать в исследовательские центры, лаборатории с такими условиями, о которых многие и не мечтали. Перспектива, интересные проекты. Опять же… Оставляли лучших.
Был еще один нюанс, о котором не говорили вслух. Студентов, не проявивших себя за первые три года обучения, переводили в другие институты страны.
Самое интересное начиналось с четвертого курса. Допуск в лаборатории.
Яся, выпускница детского дома, неплохо училась. Даже хорошо. Она побеждала на некоторых олимпиадах. Опять же на каких… На тех, где не обещали после победы зачисление в вузы. В подобных не имело смысла участвовать. Яся это поняла в девятом классе. В тот год она как умалишенная, верящая, что справедливость еще где-то теплится, что не все покупается-продается, ездила на все олимпиады. Деньги занимала, старалась. Писала рефераты студентам – да-да, именно студентам!
Одна олимпиада. Вторая. И места все почетные, но… Нет, не проходила она на первое место, чего-то не добирала. Яся расстраивалась, злилась. Злость толкала ее на то, что она перепроверяла, подходила к одному учителю, второму. Разбирала задания онлайн. Она знала, что делала все правильно. И… Нет.
Результат был неплохим. Но не первым.
Ее забег по кругу продолжался до тех пор, пока однажды ей очень грамотно «не объяснили». Вышивку красивую с платья содрали, сволочи. А еще растолковали, что есть ученики, которые априори побеждают, а безродным детдомовкам нечего тут делать. Слова были, конечно, другие. Яся предпочитала их в памяти не сохранять.
Именно на олимпиадах она познакомилась с Галиной Дмитриевной Баридовой. Есения искренне думала, что эта умная красивая женщина – педагог. К ней дети неслись с вопросами, что-то рассказывали, просили объяснить. Она всегда объясняла, хвалила.
И именно Галина Дмитриевна пыталась привести ее платье в порядок после тех самых «разъяснений», а также успокаивала истерику, с которой Ясе никак не удавалось совладать.
Она и кофе потом отпаивала. С тортиком. А также познакомила со своей дочкой Аленой.
Между девушками завязались приятельские отношения. Сначала Есения держалась настороженно. Она не особо верила, что девочка из приличной семьи, тем более у которой есть такая мама, как Галина Дмитриевна, захочет общаться с детдомовкой.
Захотела.
Тесной дружбы между ними не получилось, разные обстоятельства мешали, но несколько раз Яся была в гостях у Баридовых.
Что ее удивляло, так это постоянное участие Галины Дмитриевны в ее жизни. Она подсказывала, на каких платформах можно заниматься бесплатно, списывалась с ней периодически, желала удачи на олимпиадах. Искренне переживала, когда Яся сдавала ЕГЭ.
А перед этим…
Что было перед этим, лучше не вспоминать.
Яся набрала высокие баллы. Но ее все равно не зачислили в тот универ, в который она подавала документы. Про Каянский она и не думала даже. В него без приглашения не допускают даже для сдачи.
Она неплохо проучилась год. Сдала все сессии на отлично, получала повышенную стипендию. Перешла на второй курс. А потом…
А потом позвонила Галина Дмитриевна и спросила:
– Есения, как ты смотришь на то, чтобы продолжить обучение в Каянске?
Как она смотрела? Если бы ей этот вопрос задал кто-то другой, Яся бы рассмеялась. Не поверила. Но Галина Дмитриевна… Она же другая. Она друг!
И вот Яся ее подвела.
ГЛАВА 3
– Яська, открой… Кто там долбит… Мне ко второй паре, я спать хочу. Если это Катька и она потеряла ключи, я ее убью.
Яся, плотнее завязав халат, кинулась к двери. Часы на телефоне показали 7:15. Для гостей рановато. Может, вахтерша? Может, ее уже выгнать сказали? Низ живота скрутило не то от страха, не то от предчувствия надвигающихся неприятностей. С самого утра настроение ниже плинтуса. Есения настраивала себя на сложный день. Она намеревалась максимально выложиться и не сдаваться до конца.
Шлепая босыми ногами по холодному полу, она поспешила к двери. Если каким-то чудом ее не выгонят из Каянска, она расстелет на пол тонкие, но очень теплые половички. Тоже ручной работы. Правда, работа не ее, она лишь доделывала.
С мыслями о том, как приятно будет ногам, Есения распахнула дверь, успев нацепить на лицо дежурную улыбку, с которой обычно общалась с вахтершами, и оцепенела.
В коридоре стоял не сотрудник общежития.
А Потап Мазуров.
Он стоял, прислонившись к дверному косяку, скрестив руки на груди. Черный Всадник Апокалипсиса…
Откуда у Есении взялась ассоциация, несложно догадаться. Горло мгновенно свело, дыхание перехватило.
Мазуров, в отличие от нее, сохранял спокойствие. Сегодня он выглядел более «щадяще». Белый лонгслив под черным жилетом. И черная кожаная куртка в сочетании с такого же цвета штанами.
На лице не отражалась ни одна эмоция. Сдержанное, сурово-красивое. Почти как гот.
Но Мазуров меньше всего походил на человека, который будет придерживаться каких-то правил. Если их не он установил, конечно.
Да и не мальчик он уже, чтобы во что-то играть.
Есения растерянно моргнула, кутаясь в цветастый халат с жар-птицами.
Он явно произвел на Потапа впечатление. Мужчина вскинул брови кверху и демонстративно оглядел ее с головы до ног.
Девушка готова была провалиться сквозь землю. По мере того как взгляд Мазурова скользил по ней, она покрывалась красными пятнами. Она не могла себя видеть со стороны – чувствовала.
– У тебя десять минут, чтобы собраться, – таким же ничего не выражающим тоном, лишенным каких-то интонаций, сказал он.
Яся не отреагировала, и тогда он более жестко сказал:
– Жду.
На последнюю фразу пришла реакция. Есения захлопнула дверь и прижалась к ней спиной.
– Катька, что ли, там? Или кто? – Сонный голос Веры не особо помог вернуться в реальность.
Чтобы не брякнуть лишнего, Яся зажала рот ладонью.
Она в полной мере осознавала, что сейчас произошло?!
Ни фига!
За ней – вы только вдумайтесь! – с раннего утра пришел сам Потап Мазуров. И куда? В общежитие! К комнате, в которой она ночевала лишь три дня.
И остался стоять в коридоре… Нет-нет! Пусть он уйдет вниз, к машине. Во двор. Пожалуйста!
Коридор общежития с утра – это же еще одна форма апокалипсиса. Коридор в личную бездну. И кто только по нему не пробежится, пронесется. У Яси низ живота скрутило судорогой. И все они увидят Мазурова, стоящего у их двери?
Не надо ей такого счастья.
– Да так, спи.
– Как скажешь.
Верка перевернулась на другой бок, накрыла голову одеялом и засопела.
А ей что делать? Хорошо, что она успела умыться раньше.
Как она собиралась, Яся плохо помнила. Достала из шкафа черно-красное платье, к нему казаки и тонкую жилетку. Волосы быстро заплела в две косы. На лицо времени не оставалось.
Десять минут были на исходе. Она только губы тронула блеском, схватила оранжевую сумку и устремилась к двери.
Правда, перед ней немного притормозила. Выдохнула.
Зачем Потап за ней приехал? Лично хочет сообщить, что она вылетела из Каянска? Не много ли чести для простой смертной?
На эти вопросы только он может дать ответы.
– Вер, я ушла.
– Вали давай уже.
Улыбнувшись, Яся потянула дверь на себя…
Ее точно штормовой волной накрыло.
Потап стоял у противоположной стены, что-то читая в телефоне. Поза так же расслаблена, ноги скрещены внизу. Ничего, казалось бы, сверхординарного. И в то же время ничего обычного.
От молодого мужчины исходила сумасшедшая энергетика, на которую нельзя было не реагировать. Есения и реагировала. Покрылась мурашками. Покраснела.
Ей не нравилось его общество. Не нравилось его внимание. Она бы предпочла спокойно добраться до универа. Тут идти десять минут. Зачем он приехал?
Где-то справа послышалось оханье и даже мат. Потап чуть заметно повел головой. Есения тоже не удержалась. Через комнату была открыта дверь, и оттуда высунулись две любопытные взлохмаченные головы. Которые тотчас скрылись, как только увидели интерес Мазурова.
ГЛАВА 4
– Яся!
Звонкий девичий голос заставил девушку притормозить.
Голос был знакомым. Из той поры, когда мечты еще были расплывчатыми, а вера в добро непоколебима.
Сердце Яси пропустило удар. Она быстро обернулась и не смогла сдержать радостной улыбки.
Ей навстречу спешила Алена Баридова. Да-да, та самая Алена Баридова, дочка Галины Дмитриевны. И сейчас она шла к ней с улыбкой на лице.
– Аленка…
Девушки обнялись.
– Привет.
– Привет.
– Как же я рада тебя видеть, Яська! Мама говорила, что тебя пригласили к нам. То есть сюда.
– Правда? Говорила?
– Конечно!
Иногда Ясе казалось, что чья-то близость с родителями – это другой мир. Не наш. Не ее так точно. В горле предательски запершило, и Яся прокашлялась.
– Как у тебя дела?
– Нормально… вроде бы…
Есения не спешила сообщать Алене о своих проблемах. Зачем?
– Блин, это хорошо. – Алена сжала ее руку. – Сейчас особо не потрещим, давай в столовой.
– Давай.
– И, кстати, я теперь Табасова.
Алена, сообщая эту новость, засмущалась.
– О-о.
– Ага, сама в шоке.
– Постой… А Галина Дмитриевна…
– Тоже Табасова.
У Есении от шока округлились глаза.
– Мама замужем за Харитоном Валерьевичем, я за Гордеем.
– Вот это да.
– И не говори. А ты когда сюда приехала? Мама мне только вчера сказала, что ты теперь тоже учишься с нами.
Яся сразу погрустнела.
– Не факт, что учусь.
– В смысле?
– Я вчера подралась.
– Ешкин кот… Ладно, Яська, давай все же поговорим за обедом. Договорились?
– Договорились.
Что бы сегодня ни случилось, до обеда Есения в университете продержится. А дальше… День покажет.
На первую пару она не спешила идти. Сначала в деканат. Она шла по коридору, держа голову прямо. Боковым зрением старалась отмечать тех, кто готов был преградить ей дорогу. Но таковых не нашлось.
Зато шепот за спиной раздавался с завидной регулярностью. Ничего не скажешь, отлично она «вошла» в студенческую жизнь.
Ей повезло застать Степана Макаровича, выходящим из своего кабинета.
– Добрый день…
– Дакова?
Он, кажется, даже немного удивился ее появлению.
Яся вцепилась в сумку.
– Я насчет учебы…
– А что насчет учебы? Иди на пару, Дакова. – Мальков нахмурился.
– Степан Макарович, так меня не исключают? – севшим голосом уточнила она.
– Иди… Потом поговорим. После занятий ко мне зайдешь.
Девушка быстро-быстро закивала.
Если бы ее исключили, то не бы допустили до занятий. Правильно же? Правильно?
День прошел как в тумане. Одна пара. Вторая. Есения старательно впитывала в себя все, что давали учителя. Из студентов ее никто не трогал, не донимал. Иногда она ловила на себе любопытствующие взгляды и, если они не несли агрессии, сдержанно кивала или дежурно улыбалась.
В остальном держалась в стороне.
В столовую она входила опять же с опаской. Почему-то ей казалось, что Алена в курсе дальнейшей ее судьбы.
Баридовой-Табасовой в столовой еще не было, и Есения заняла свободный столик. Присела и лишь тогда поняла, что ничего себе не взяла. Нервозность сказалась. Хорошо, что Яся вообще не потерялась и не застряла где-нибудь в туалете.
С туалетами и подсобками у детей детдома особые истории. У каждого своя.
Аленка появилась едва ли не вслед за ней. Увидев подругу, Есения помахала рукой, привлекая к себе внимание. Та кивнула и поспешила к ней.
– Я звонила Гордею, – сразу перешла к делу Алена, отодвигая стоящий рядом стул.
Яся с силой сжала руки, короткие ногти впились в кожу. Иногда одну боль легче заглушить другой. У них в детдоме была девочка, которая наносила себе увечья, лишь бы попасть в больницу, где, как она думала, ее никто не будет трогать. Ясе всегда было ее жалко. Она пыталась помочь, подружиться с ней. Не получилось.
Алена села за столик, положив дизайнерский рюкзак на соседнее свободное кресло.
– Итак, смотри, что мы имеем, – сказала она. Яся перестала дышать. – Как я поняла, никто тебя исключать не собирается. У тебя есть покровитель.
– Галина Дмитриевна, – с облегчением выдохнула Яся и, не выдержав, расплакалась.
ГЛАВА 5
– Тише, пожалуйста!
Голос Теодора Бертовича не смог перекрыть возбужденный гомон студентов.
К ним в аудиторию заглянул Потап Мазуров.
Постучал и вошел, не дожидаясь ответа. Студенты мгновенно загомонили, кто-то радостно охнул, кто-то присвистнул. А что, лишь бы создать шумиху в аудитории и подольше растянуть паузу.
Зато все стихли, когда Мазуров поднял руку.
– Я на минутку, Теодор Бертович… Посижу у вас, – негромко сказал молодой мужчина и указал подбородком на задние ряды.
Есения втянула голову в плечи. Он же не специально пришел на то занятие, на котором присутствовала она? Нет-нет, это слишком. Это перебор.
Она знала – Мазуров периодически не только посещает занятия в качестве наблюдателя, но еще и сам преподает. Представляете? Потап Тимофеевич Мазуров в роли препода. Более того… Поговаривали – и тут не было место для слухов, максимум чуть-чуть приукрашенная правда, – что он очень талантливый препод. Знает многое и дает по максимуму.
Есения хотела попасть к нему на лекции. И была уверена, что попадет, если будет учиться в Каянском.
А теперь…
Девушка едва носом не уткнулась в конспект. Волоски на загривке и шее встали дыбом. Прямо как у кошки, чувствующей опасность.
Она сидела с краю. Прямо рядом с лестницей, по которой он сейчас поднимался.
Она не смотрела на него. Ни к чему. Он пришел не ради нее. Нечего тут фантазировать и поддаваться каким-то иллюзиям. Скорее всего, Мазуров, как, например, соучредитель контролирует процесс обучения. Наблюдает, делает выводы. Есения не знала точно, чем он занимается!
Он же недавно был в гостях у мужа Алены. А сейчас снова в универе… У Есении голова шла кругом. Девушку кидало из огня да в полымя.
Напряжение росло в геометрической прогрессии. Она уговаривала себя не смотреть на него. Не следить за тем, как переступают по ступеням ноги в черных ботинках. Не прислушиваться к интуиции… И все же Яся вскинула голову, когда он оказался рядом.
Тушеваться ей точно не стоит. Прятаться не за что.
И все же она не верила в подобного рода совпадения, жизнь как-то отучила.
Сердце засбоило, когда Мазуров поравнялся с ней. Яся сильнее вцепилась в ручку. Он же сейчас просто пройдет, и все! Правильно?
Так и произошло. Потап кинул в ее сторону нечитабельный взгляд и проследовал далее, посеяв в душе девушки еще более сильную неразбериху. На полминуты она точно в зыбучие пески провалилась, даже шум в ушах перекрыл шум в аудитории и голос преподавателя. Но Есения быстро взяла себя в руки. Ей ли филонить и включать кисейную барышню.
Представительницы прекрасного пола успокоились не сразу. Смешки, разговоры, переглядывания. Яся даже на них разозлилась. Вот какого черта?.. А? Зачем он пришел во время пары?
– Я продолжу, можно? – съязвил Теодор Бертович, возвращаясь к лекции.
Есении кое-как удалось абстрагироваться от Потапа. Единственное, что смущало, – это некое ощущение, царапающее, нервирующее. Как будто на нее кто-то смотрит. Пристально, выжидающе.
Такое, наверное, случалось с каждым человеком. Когда кажется, что на тебя кто-то не просто смотрит в толпе, а клеймит, прожигает взглядом, отчего становилось очень неудобно, даже дискомфортно. Ясю подмывало обернуться и посмотреть, но она держалась. Лишнее это.
На нее мог смотреть кто угодно. Мало того, что она новенькая, так еще косячная. О ее истории многие знали. Такая сплетня! И многие, кажется, догадались, что появление Мазурова в аудитории не просто так.
– Тебе кранты, – просипел сидящий рядом с ней парень, мерзко улыбаясь. Зато вчера он что-то там говорил про попить кофе. Яся ответила категоричным отказом. Не до кофе ей.
Яся сжала зубы с такой силой, что послышался неприятный скрежет. Она могла ответить в том же духе, но зачем?
Выводы об этом прыщавом долговязом парне она сделала, смысл распыляться. Яся в целом предпочитала молчать, если была такая возможность. Она редко кому-то что-то доказывала, высказывала свою позицию, если только ее спрашивали. Конечно, когда дело не касалось лаборатории и экспериментов. Там она предпочитала быть в первых рядах.
Опять же никого не расталкивая локтями.
Жизненная позиция, от которой она не собиралась отступать.
Кожу на затылке продолжало покалывать. Яся старалась не обращать внимания. Это нервы. Ничего более. Нечего себя накручивать.
Ей все-таки удалось сосредоточиться на том, что говорил Теодор Бертович. Чтобы минимизировать раздражающие ощущения, она несколько раз дотрагивалась до шеи, даже потирала ее.
Когда закончилась лекция, напряженность резко вернулась.
Он сейчас пойдет мимо… Яна выпрямила спину, достала сумку. Пройдет и пройдет, ей-то что. Студенты вокруг закопошились, развели суету. Это спасло Ясю от необходимости зрительного контакта с Мазуровым.
И все равно… Когда он проходил мимо, ее точно в жерло вулкана скинули. Тело перестало ей принадлежать. Как и эмоции. Как ни пыталась Яся не реагировать, не получалось.
ГЛАВА 6
На телефон упало сообщение. Потап лениво достал его из кармана и покрутил в руках, не спеша открывать. Ничего интересного там не будет.
Те, кто с ним общается, знают – лучше звонить. Потап не любил переписываться в мессенджерах, не видел особого смысла.
Все, что надо, он предпочитал говорить в лицо.
Они сидели в кабинете Гордея Табасова, обсуждали новый заказ с пустынного континента.
– Что думаешь?
– Отец не против. Но предупреждает, что вести дела будем мы.
Потап кивнул. Аналогичные слова он услышал и от своего.
Интересно выходит…
Он не был фаталистом, не верил в судьбу. Человек науки, предпочитал всему искать обоснования и железобетонные факты. Если не находил, продолжал искать.
Он часто думал об их семьях. О Табасовых и Мазуровых. Насколько переплетены их жизни… И сколько раз они ходили по краю, но каждый раз выходили на новый этап роста, вместо того чтобы свалиться в пропасть, куда их желали столкнуть конкуренты.
Их отцы почти в одно время женились, сыновьями обзавелись… И вдовцами стали в один день.
Гордей недавно женился. Его черед?..
– Значит, слетаем…
– Значит, слетаем. – Н названного брата предвкушающе заблестели глаза.
Потап лениво отъехал на кресле от стула и поднялся. Мазнул по экрану телефона пальцем.
«Ты завтра свободен?»
О как…
Ну наконец-то.
Он дал Цветку время. Уже прошла неделя, и у него начинало подгорать.
Неделя, мать вашу.
Вроде бы и нет ничего. Подумаешь, семь дней. Он чаще с девчонками и не виделся. В выходные или когда была необходимость сбросить напряжение через секс.
В каждый период жизни у него была одна любовница, которая ждала его в любое время дня и ночи. Существовала договоренность, которой она четко придерживалась.
Цветок, значит, созрела. На что, интересно, ей понадобилась целая неделя?
Он быстро напечатал:
«Да».
– Ты, часом, не переписываешься прямо у меня на глазах? – поддел его Гордей. Друг тоже встал и теперь заглядывал ему через плечо, желая удовлетворить вспыхнувший интерес.
– Отвали.
На телефон почти сразу же пришло второе письмо.
С координатами…
Гордей тихо присвистнул.
– Нихрена себе.
Потап напрягся.
Было дело…
Реакция друга была обоснованной. Ощущение дежавю вспыхнуло у обоих. Чуть больше года назад по дебильной случайности будущую жену Гора похитили. Не намеренно… Нет. Она забрела в гетто-район, где люди знали – тут рыскают «заказчики». Те, кто исполняет ТЗ для легких экспериментов.
Аленка и попалась…
По счастливой случайности телефон у нее не изъяли, и она смогла отправить Гору точку локации.
А дальше уже пришел их черед.
Потап нахмурился. Цветочек, ты умеешь интриговать…
– И что это? – Гордей обошел его и встал напротив, тоже хмурясь.
– Сюрприз мне готовят, походу.
– Оригинально.
– Угу.
«Буду ждать тебя завтра в девятнадцать часов».
Прилетело и время.
Потапа подмывало позвонить. Кое-что уточнить. Даже не так. Ему хотелось услышать голос Яси. Понравился он ему. Как и она сама.
Но девочка выбрала стиль общения. Ладно… Он ее поддержит. Пока…
«Буду».
– Хм… И кто это у нас?
Гордей и не думал скрывать свой интерес.
– Протеже твоей тещи, – хмыкнул Потап, убирая телефон.
Ответа от Есении не последовало, а сообщение она его прочитала.
Надо же… Какая лаконичная девочка.
– Та самая?
– Та самая.
– Ты ей драку спустил.
На лице Гора появилось то самое паскудное выражение превосходства, которое иногда хотелось снять кулаком. По-дружески…
– Есть вопросы?
Да, он спустил ей драку. Ни разу за всю историю его негласного шефства над универом не было такого случая. Прецедент состоялся.
Табас вскинул обе руки кверху.
– Ты влип, братишка. По-крупному.
Они похлопали друг друга по плечам, договорившись встретиться вечером и более подробно обсудить поездку в Африку. Потап ни разу не был на этом континенте, с удовольствием слетает.
ГЛАВА 7
– Признавайся, у тебя с Потапом намечается роман?
Алена села на диванчик рядом и подперла подбородок руками, делая вид, что она вся во внимании. При этом глаза девушки шаловливо блестели, а губы готовы были в любую секунду растянуться в улыбку.
– Я не знаю, – пожала плечами Яся и тотчас смутилась.
Алена выразительнее на нее посмотрела.
– Я не знаю, честно! – повторила Яся.
Краснеть Яся не планировала, так получилось.
– А я думаю, намечается, – с довольной моськой проговорила Алена. – Хочешь скажу почему?
– Давай.
Ей самой было чертовски интересно, что происходит.
Она запуталась.
Прошла неделя после «расчета». Карта Потапа лежала у нее в кошельке, Есении не удалось ее вернуть – Мазуров улетел в Африку. Причем о поездке она узнала именно от него! Он позвонил и сообщил.
Сказать, что Яся была шокирована – значит ничего не сказать.
– Я буду на связи. Возникнут вопросы – звони.
На этой ноте он завершил разговор. Какие вопросы?.. Что он имел в виду? Что если ее будут доставать, сообщить ему?
Ее никто не доставал. Она продолжила учиться.
Теперь из девочки-бохо она превратилась в протеже Табасовых и Мазурова. Аленка поспособствовала. Да и как иначе будут думать люди, видя их вместе?
У Есении голова шла кругом.
Дни проходили за учебой. Она отчаянно пыталась наверстать программу. Не получалось. Ни один универ не сравнится с Каянском. А у нее, считай, пропущено полтора курса. Она штудировала инет, брала дополнительные занятия. Она справится! Обязательно!
Спала она по четыре часа. Ставила будильник. Иначе никак. Надо, надо учиться.
И ко всему этому прибавлялось внимание Потапа. Каждый день ей в комнату доставляли продукты из ресторана. Свежие ягоды, морепродукты. Увидев в первый раз это богатство, Вера присвистнула.
– Ну нихера себе.
– Не свисти, денег не будет.
– Иди в жопу, Есения. И помни: соседка по комнате в общаге всегда в доле.
Яся негромко засмеялась.
– Кто бы сомневалась. Да мне это одной не съесть за месяц.
– Это тебе так кажется. У меня есть молоко. Давай молоко с клубникой замутим?
– И еще нужен батон.
– Какой батон?
– Обычный. Нарезной. С батоном вкуснее и сытнее.
Вера посмотрела на нее, как на дурочку, а потом в голос засмеялась.
– Ей парень деликатесов на полсотни заказал, а она, дурында, о сытости думает.
– Полсотни? – выдохнула Яся, быстро прикидывая, как будет с ним рассчитываться. Ничего себе презенты у некоторых! Она на такое не подписывалась.
Но кто бы ее спрашивал…
– И еще. Слушай, Ясь, а наша договоренность по поводу сумки в силе? Ты мне ее сошьешь?
– Я уже начала. – Есения нахмурилась. – С чего ты взяла, что я откажусь от заказа?
Вера многозначительно повела плечами.
В общежитии ее тоже выделяли. Коменданты были любезны и обходительны. Есению это немного раздражало, потом она махнула рукой. Даже если Мазурову надоест с ней возиться и его «милость» сменится на раздражительность и учтивость многих людей испарится, она переживет. Не такое переживала.
Один раз были цветы. Темно-фиолетовые розы.
– Ух ты…
– Вер, молчи, я тебя умоляю.
– Все, заткнулась.
Цветы произвели на Есению куда большее впечатление. Ей никто никогда не дарил цветов. Она не знала, что с ними делать. Куда ставить. У них не было вазы!
– В корзине есть вода, Ясь..., – буркнула Вера, заметив ее метания. – Успокаивайся давай уже. Хотя я тебя понимаю… Хрен тут успокоишься.
Лишь титаническим усилием воли Есения заставила себя засесть за задания. Но ее взгляд снова и снова устремлялся к цветам.
За прошедшую неделю Потап позвонил ей еще один раз. Скупо поинтересовался, как у нее проходит учеба. И все. Сухо и лаконично. Есения не знала, что думать. Поэтому думать себе запретила.
Всему свое время.
Приглашение Аленки приехать в гости она приняла с радостью.
– Давай-давай, тем более я одна. Посплетничаем немного. Вина выпьем. Будешь вино?
– Если один бокал.
– А больше нам и не надо.
Она расположились на застекленной веранде. Есения старалась не вертеть головой, рассматривая интерьер дома. Подруга не предложила показать его, Яся постеснялась попросить, хотя с удовольствием бы посмотрела.
– Значит, ты отказываешься признавать, что Потап положил на тебя глаз? – хитро прищурившись, продолжила Алена, вытягивая ноги на пуфик.
ГЛАВА 8
На телефон упало сообщение. Есения поспешно его схватила и открыла:
«Выходи. Жду».
Потап...
Он уже приехал.
Засуетившись, Яся быстро накинула на плечи подаренное им пальто, схватила рюкзак и поспешила к выходу.
– Удачного вечера, – раздалось за спиной.
– Спасибо.
Яся улыбнулась соседке. Вера вскинула обе руки большими пальцами вверх. Кивнув, Есения вышла.
По лестнице она не шла – неслась. Надо притормозить. В конце концов, вздохнуть и выдохнуть, а то появится на улице запыхавшаяся и с раскрасневшимися щеками. Хотя последние и так пылали.
Прежде чем выйти на улицу, она остановилась у двери. Так. Собралась. Еще один вдох. Еще один. Отлично. Теперь можно идти.
Спортивное авто – единственное на небольшой стоянке перед общежитием – сложно было не заметить. Оно ярким пятном сияло среди проталин и подмерзших весенних лужиц.
Дверцу авто приглашающе распахнули. Не колеблясь ни секунды, Есения нырнула в теплый салон.
– Привет…
Аура Потапа мгновенно утянула ее в себя.
Как такое возможно?
Что с этим мужчиной не так?
Почему она настолько остро реагирует на него? Из-за его внешности? Высокого роста? Крепкой фигуры? Из-за чего?
В универе было много молодых людей, следящих за собой и регулярно посещающих тренажерный зал. Были и профессиональные спортсмены. Яся на них попросту не обращала внимания. Были и были. Она могла мимолетом отметить слаженность фигуры того или другого парня. И все.
Мазуров же вызывал в ней бурю непонятных ощущений. Эмоций, которые ее тревожили, не давали спокойно спать по ночам.
Она ему интересна. Это факт.
А он?.. Ей?
– Мы сразу едем к Табасовым? – ерзая на сиденье, уточнила Яся.
– Предлагаю заехать в магазин. Не с пустыми же руками к ним заявляться.
Есения сначала кивнула. Он все правильно говорит. Она не сомневалась, что у Алены и Гордея всего в избытке. Но приехать с презентом – правильно.
А потом ее точно мелкими разрядами тока пронзило. Потап же один в магазин пойдет? Зачем она ему?
Как оказалось, затем. Потап остановил машину, молча вышел и так же молча открыл пассажирскую дверь, приглашая Алену к нему присоединиться.
Дискутировать она не стала. Глупо как-то. Поэтому вышла и встала рядом.
– Застегнись, – нахмурился Потап, мазнув по ее шее и груди. – Ветер.
– Ты тоже нараспашку, – попыталась она защититься.
– Я не болею.
– Совсем?
– Совсем.
Еще одна загадка тех, кто стоит на вершине Каянска?
Это было еще более странное ощущение – ходить с Потапом по магазину. Точно они пара.
– Есть какие-то предпочтения?
– А?
Есения вздрогнула, вернувшись из собственных мыслей, и, натолкнувшись на ироничный взгляд Потапа, смутилась.
– Что будем покупать? – перефразировал он.
Она пожала плечами.
– Я не знаю. Реши сам.
– Ты на фрукты смотрела. Что-то определенное хочешь?
– Я вообще тут половины даже не знаю... Впервые вижу, – призналась она и тотчас пожалела. Кто ее за язык тянул? Ведет себя как деревенщина.
Ее слова не остались без ответной реакции. Потап подошел к лотку.
– Это личи. Рамбутан. Мангостин.
Он брал фрукты и показывал ей.
– Они точно съедобные?
На лице Мазурова появилось предвкушающее выражение.
– Проверим.
Да-а, лучше бы она молчала.
Она даже не пыталась возразить, наблюдая, как корзинка наполняется всевозможными фруктами. Боже. Кто ее за язык тянул.
– Что пьешь?
– Вино. Пиво иногда.
– А конкретики не будет?
– Не будет. – Внезапно Есения улыбнулась. Почему бы и нет? Может, хватит зажиматься? Она согласилась пойти с ним к Табасовым. Почти что свидание.
На кассе она отошла. Даже знать не хотела примерную стоимость корзины. Она еще ранее обратила внимание, что на некоторых позициях в магазине отсутствовали ценники. По типу дорогих ресторанов? Она где-то читала, что, если в меню не стоит ценник, значит, он высокий. Здесь та же политика?
В машине Потап молчал. Яся заметила, что он в целом не слишком разговорчивый, что ее вполне устраивало.
Иногда тишина умела говорить громче тысячи слов.