Она была моей соседкой... Милой девушкой с добрыми глазами и заразительным смехом. Она всегда держала мне дверь, когда я шла с тяжелыми пакетами или коляской, улыбалась и говорила, что тоже мечтает стать мамой.
Я не знаю кем и где она работала, но у неё была потрясающе красивая красная мазда. И мне так нравилось смотреть, как она красиво выходит из машины, выставляя изящную ножку на высоком каблуке и опуская на глаза солнцезащитные очки. В любое время года и в любое время суток, ее движения не менялись, как и не менялась ее притягательность.
У нее был шикарный муж. Красивый, с большими руками, которыми способен был поднять как минимум ее красную мазду, с широким разворот плеч, с которым соревновался любовь шкаф в прихожей. От него издалека «пахло» харизмой и энергией денег. Я всегда смотрела на него, а потом на своего чумазого Федю, который приходил со смены из автомастерской, и чувствовала только запах масла и пота.
Квартира у них большая, нам на такую не хватило денег, а в ипотеку мы с мужем прыгать боялись. Но эта их красивая резная дверь с глазком с камерой и мелодией из «Щелкунчика» всегда заставляют притормозить рядом.
И вот вновь, соседка держала тяжелую входную дверь и ждала, когда я поднимусь с коляской. Она, как всегда, улыбалась и смотрела на меня, на мой поношенный и обслюнявленный костюм, и, будто бы знала, что один мой носок был с дыркой и сейчас он тщательно спрятан в кроссовок. Мои красные глаза, уставшее выражение лица и грязная голова, казалось, заставляли ее продолжать ждать меня, пока я поднимусь по этому чертовому пандусу. Ребёнок громко кричал, а ее улыбка меня жутко раздражала. И мне всегда казалось, что ее улыбка говорила о жалости ко мне. А меня не нужно жалеть, я же сильная! Слышите?! Я сильная!
Затолкав коляску в лифт, мы несколько секунд смотрели друг на друга. Она улыбалась, а я собиралась зареветь и показать ей неприличный жест. Я в тот момент готова была все отдать, чтобы так выглядеть, чтобы улыбаться и выходить из красной мазды, смотря на других с лёгкой усмешкой.
- Вы такая счастливая, - начинала она разговор, - такой чудный малыш, - я вымученно улыбалась и смотрела на надпись в лифте «Таня С., ты конченная шл...». Хотелось соседку тоже как-нибудь обозвать. Она ведь насмехалась надо мной. Да точно говорю! Она ждала этого момента, чтобы поиздеваться надо мной.
На лестничной клетке мы расходились, как в море корабли, она шла налево, я - направо. Она шла лёгкой пружинистой походкой, я тяжело переставляя ноги.
- Хорошего Вам дня, - и вновь эта дебильная улыбочка.
Стоя вечером, в коридоре возле зеркало, я смотрела на свои грязные футболки, на пояс из Собачьей шерсти, который должен помочь моей бедной пояснице и на выцветшие шорты мужа, потому что после родов только его шорты/штаны/трусы мне подходят по размеру.
- Представляешь, стоит и говорит мне «Вы такая счастливая», - и я начинаю корчить рожу и передразнивать ее фразы, рассказывая мужу, который сидит в туалете, - вот что за лицемерка?
- Ну что ты так на нее взъелась, Даша? Она что тебе должна была сказать? «По Вас видно, женщина, что Вы устали?», - и уже муж, выходя из туалета, начал передразнивать и корчить рожу.
- Да просто промолчать… Погоди, ты что хочешь сказать, что я плохо выгляжу? И по мне видно, что я заколебанная, а?
Тихий вечер перерос в обиду и ссору между нами, а виновата была соседка на красной мазде.