Гул в голове громче любых реактивных двигателей.
Тело ломит, будто я накануне хорошенько подрался. Сжимаю пальцы в кулак. Костяшки сбиты и саднят.
Медленно открываю глаза, чтобы очнуться от этого тупорылого сна. Странно. Я уже давно не вижу кошмары и прочие флэшбеки из своего военного прошлого. С чего вдруг сейчас они являются?
Лежу на животе. Лицом на подушке. Ужасно неудобный и слишком мягкий матрас. А подушка из стремной синтетики, от которой жарко.
Это точно не моя кровать.
Какого лешего происходит?
Подношу правую руку к глазам, чтобы понять — почему она болит? И.. твою мать!
Рука и правда сбита. С кем я дрался, я не пойму? Вернее… не помню! Черт!
Часы я ношу на правом запястье. Сейчас точные швейцарские стрелки оповещают мне, что уже одиннадцать. И суббота. Верно — если бы была пятница, мой телефон бы уже разрывался. Кстати, где он?
Я слышу шорох простыней слева от себя. Что-то, а вернее — кто-то, шевелится и тут же замирает. Переворачиваюсь на правый бок, не понимая, почему моя левая рука едва мне поддается и тащит за собой что-то тяжелое.
Очень неудобная ситуация на случай, если мне придется себя защищать.
Блять, серьезно? Что за хрень?
Первое, что вижу — рыжие волосы. Яркие, как пламя. Из меня романтик и создатель метафор — такой себе. Никогда этим не отличался.
Рядом со мной лежит девушка, замотанная в простыню. На самом краешке кровати. И наши руки вытянуты, потому что скреплены наручниками.
Тут я конкретно так зависаю над нашим контрастом — моя мощная смуглая волосатая ручища. И ее — розовато-нежная, сплошь покрытая веснушками.
Интересно — она вся такая? В веснушках? Будто булочку корицей посыпали?
Возбуждаюсь моментально.
Значит, вчера у меня были потрясающие ролевые игры? Почему, блять, я ничего об этом не помню?
Надо восполнить свою потерю памяти. Или заполнить ее новыми впечатлениями.
Лица у рыжули не видно, как и фигуры. Но я уверен, что под простыней там шикарное и голое тело.
А вот лицо, конечно, интригует.
У меня никогда не было рыжих. И я вообще знаю только, может, парочку — и те замужние. Но и волосы у них другие.
Таких буйных кудряшек я точно прежде не видел. Не мелкие, как пружинки. Напротив, крупные спиральки. Мягкие такие. Да, я уже невольно зарываюсь рукой в этом безобразии и откидываю пряди с лица, чтобы разглядеть свою красотку.
Едва не подпрыгиваю от неожиданности, встретившись с ярко-голубыми и очень жгучими, не смотря на цвет, глазами.
Если бы мы не шалили ночью, я бы решил, что она меня ненавидит или думает, как прикончить. Но я вряд ли оставил ее вчера разочарованной, хоть ни хрена не помню.
— Руки убрал! — цедит сквозь зубы.
А как убрать? Я понятия не имею, кто она. Но ее красота вышибает воздух из легких. Я никогда не видел, чтобы утром женщина выглядела так роскошно. Особенно без косметики и этого вечного тюнинга. Ресницы самые натуральные — рыжие, как и ее волосы. Брови — такие же. Веснушки задорные усыпаны по лицу. Вздернутый и совершенно идеальный нос в ярости напрягается. А губы… блять, что за губы?
Я уже настолько привык, что женская красота она такая… вся сделанная, правильная, отточенная, а здесь… Хаос в соседстве с совершенством.
Честно, таких девушек я обычно обхожу за километр.
Мне хватает столичных фифочек для коротких отношений, чтобы без какого-либо будущего.
А такие естественные, одновременно настоящие и эмоциональные означают одно — меня ждет дом с белым забором, яблоня под окном и золотистый ретривер во дворе, бегающий от моих же трех отпрысков.
Я к этому максимально не готов. Такая жизнь не для меня.
Наверное.
Тогда почему я нихрена не помню? Явно был в несознанке. И что я сделал в первую очередь? Сразу же нашел ту, от которой надо бы держаться подальше.
Не только нашел. Хорошенько трахнул и еще скрепил с собой наручниками.
Красавчик! Жаль только, что не помню ничего.
Тяну на себя руку с наручником, невзирая на сопротивление рыжули. Ей что? Было мало? Поэтому обижается?
Ничего, я сейчас все нагоню.
— Не трогай меня, козлина! — она сопротивляется, но физически слабовата против меня.
Простынь мешает, но я умудряюсь оголить ее грудь.
Феерично! Да, она вся в веснушках! И розовые вершинки с ума сводят, заставляют прикоснуться к ним губами. Ласкаю их поочередно, нежно играя с ними языком и покусывая.
Моя девчуля заметно расслабляется. И даже перестает колошматить меня своими бесполезными кулачками. Вот уже стонет и зарывается пальцами в мои волосы.
Шикарная. Вкусная. Потрясающая.
Размер идеальный. Пышный, но в меру, четко под мои ладони. И у нее все натуральное. Уф!