Моя жизнь искрилась, словно брызги шампанского, — яркая, насыщенная, калейдоскопичная. Отец, Виктор Михайлович Морозов, — магнат, воротила бизнеса, владелец целой империи. Наша семья — это мы вдвоем. Мать, как птица, упорхнула много лет назад, улетев с любовником в объятия испанского солнца. Мне тогда едва исполнилось два года, так говорил отец. Каждый день был соткан из шелка удовольствий: фитнес, спа, салон красоты, ужин в ресторане и, конечно же, он — мой любимый мужчина. Сейчас, сидя в уютном кафе и неспешно потягивая дорогой кофе, я в который раз пыталась до него дозвониться.
— Привет, котик, — наконец-то услышала я хрипловатый голос Павла в трубке. Он — правая рука моего отца, его верный соратник и… по совместительству мой любовник. Пока еще любовник, ведь свадьба не за горами.
— Привет, Иришка, — проворчал Паша, задыхаясь от спешки. — Столько дел, Виктор Михайлович вынес весь мозг из-за какой-то сделки. Давай вечером увидимся дома, сейчас совершенно нет времени болтать.
— Хорошо, тогда заскочу в салон, а потом заеду в ресторан, заберу наш ужин. До встречи, Пашенька, — промурлыкала я, отключаясь и расплываясь в счастливой улыбке. Как же здорово, что папа сделал мне такой щедрый подарок — собственный бизнес, пусть и небольшой, но такой родной и любимый.
Рывок, и мой Porsche, словно хищный зверь, рванул по центральным улицам Москвы, набирая скорость. Вот уже за поворотом показалась вывеска моего салона — "Ирэн". Резко нажав на тормоза, я выпорхнула из машины и направилась к заветной двери.
— Ирина Викторовна, здравствуйте! — проворковала администратор Леночка, расплываясь в приторной улыбке. — Может, вам что-нибудь принести в кабинет?
— Нет, спасибо, я ненадолго, — оборвала я ее елейный тон. — Нужно проверить документы, а потом уеду. Если будут срочные звонки от партнеров, переадресуй их на мой мобильный.
Девушка кивнула, тут же снова погрузившись в созерцание глянцевого каталога новой брендовой одежды.
Быстро пролистав бумаги и поставив подписи, где это было необходимо, я отправилась по своим делам. Отец звонил часто, мы чувствовали друг друга на расстоянии, словно связанные невидимой нитью. Я любила его безмерно, и он отвечал мне тем же. Едва подумала о нем, как телефон тут же зазвонил.
— Привет, папа, — радостно воскликнула я. — Как дела? Как мой Паша? Если хочешь, приезжай сегодня к нам на ужин, как раз собираюсь за ним в ресторан.
— Привет, Иринка, — отозвался родной голос. — Все отлично, подписал очередной выгодный контракт. Кстати, за ужином это и отметим, заодно расскажу тебе все в подробностях. — Отец явно торопился, это чувствовалось по его голосу. — Ладно, малыш, мне пора. Вечером буду у вас. С Пашей твоим все нормально, уже уехал, наверное, хочет сделать тебе сюрприз. — Отец весело рассмеялся и отключился.
Все было готово, как и обещала. Стол накрыт изысканными блюдами, но никто пока не появился. Внезапно сердце болезненно сжалось в железные тиски, а затем дыхание перехватило. В груди моментально образовалась пустота. Собрав остатки воли в кулак, я доковыляла до кухни, налила стакан воды и мелкими глотками осушила его. Вернувшись в гостиную, я рухнула на стул и судорожно схватила телефон. Гудки тянулись мучительно долго, растягиваясь будто резина. На другом конце — тишина. Я отчаянно пыталась убедить себя, что отец за рулем или просто не слышит мобильник, хотя за всю свою жизнь он всегда находил возможность ответить, каким бы занятым ни был. Лишь спустя час появился Павел. Его лицо было искажено скорбью.
— Присядь, милая, — прошептал он, беря меня за руку. — Виктор Михайлович… он умер. — После этих слов в глазах померкло, а тело пробила дрожь. Меня трясло, словно в лихорадке, минут двадцать, а Паша все говорил и говорил. — В его машине было заложено взрывное устройство. Все произошло мгновенно, он даже не успел ничего почувствовать.
Больше я ничего не слышала. Мозг отключился, отказываясь воспринимать реальность.
Последующие дни проплывали, как в замедленной съемке. Я не чувствовала ничего, кроме всепоглощающей апатии. Похороны, поминки… девять дней пролетели в беспамятстве. Павел неотступно был рядом, поддерживая и утешая.
— Малыш, тебе нужно поесть, — Паша пододвинул ко мне тарелку с мясом. — Скоро от тебя останется один скелет.
— Не хочу, — отвернулась я от ужина, побрела в комнату и, упав на кровать, тут же провалилась в беспамятство.
— Внучка, — кто-то тормошил меня за руку. — Открой глаза. — Разлепив тяжелые веки, я увидела перед собой незнакомую старушку, которая мило улыбалась.
— Кто вы? — В глазах пожилой дамы промелькнуло что-то до боли знакомое.
У меня осталась лишь одна фотография матери, которую отец почему-то не уничтожил. Да, определенно, взгляд этих двух женщин чем-то неуловимо напоминал и мой собственный.
— Бабка твоя родная, по материнской линии, Зоя, — возмутилась старушка. — Хватит валяться, живо в деревню Дъемон, принимай наследство!
— Ага, сейчас, — отвернулась я на другой бок и тут же получила ощутимый шлепок по мягкому месту. — Совсем обнаглела, — потерла я ушибленное место, злобно глядя на незваную гостью. — У меня матери никогда не было, и вас я знать не знаю.
— Твоя кукушка, моя дочь, передала свой будущий дар тебе по наследству, — развела руками старуха. — Наше потомственное наследие переходит по женской линии в двадцать пять лет. К ее счастью, в этот момент у нее уже была ты, поэтому вместо себя предложила тебя, а сама сбежала, чтобы ее никто не нашел.
Васильев, как назойливый комар, жужжал всю дорогу, подгоняя меня. Его ворчание переросло в бесконечную, выматывающую частушку, призванную ускорить мое передвижение, и, о чудо, мы наконец добрались до нужного дома.
— Ирина, да ты черепаха! — упрекнул меня призрак, — Опоздаем – про сон забудь навеки! — Василий Васильевич метался вокруг меня, размахивая руками. — Шевелись, да поживее, не старая же карга!
— Перестань мельтешить! — взмолилась я, глядя на него. — И хватит меня запугивать. Успеем, еще и половины десятого нет. — Я схватилась за ручку подъездной двери и дернула ее на себя. — Вот видишь, даже не заперто.
— Естественно, — закатил глаза Васильев, — эта развалюха никогда не работала. Моим убийцам, кстати, она тоже неплохо помогла.
— Все, успокаиваемся, — я подняла руки вверх, сдаваясь. — Вот и твоя квартира. — Я постучала, и вскоре послышались легкие шаги, а затем дверь открылась.
На пороге стояла молодая девушка, хрупкая брюнетка с огромными карими глазами. Одета по-уличному, явно собиралась куда-то идти.
— Здравствуйте, Оля. Мне нужно с вами поговорить. Могу я войти? — Я очень надеялась, что девушка окажется адекватной и впустит меня. — Это касается вашего мужа. — После этих слов Ольга отступила, пропуская меня в коридор.
— Слушаю вас, — она захлопнула дверь и повернулась ко мне. — Только побыстрее, мне на работу пора.
— Любимая, как я по тебе соскучился, — шептал Василий на ухо супруге, кружась вокруг нее. — Скажи ей скорее все, что знаешь.
— Так просто взять и выложить? — уточнила я у него. — А если она не поверит, решит, что я с приветом?
— С кем вы разговариваете? — Оля стала озираться, пытаясь что-то увидеть. — Мне кажется, вам пора. — Она направилась к выходу.
— Стойте! — выдохнула я. — Ваш муж сейчас здесь, в этой комнате. Его убили из-за денег, которые спрятаны в вашей квартире. Нам нужно немедленно уходить, но сначала достать купюры из-под пола. — Я выпалила все разом на бедную девушку, и она посмотрела на меня огромными, испуганными глазами, как на умалишённую.
— Убирайтесь! — крикнула она. — Мой муж был честным человеком. Он никогда бы не запятнал себя деньгами. Мы всегда жили скромно, экономили каждую копейку.
— Скажи ей, — взмолился призрак. — Ее имя при крещении Мария. Мать решила уберечь дочь от сглаза, потому что она сильно болела в детстве, поэтому назвала в честь святой. Об этом никто не знает, кроме меня.
— Ваше имя при крещении Мария, — Оля тут же успокоилась и внимательно взглянула на меня совсем другим взглядом. — Это сказал ваш муж, только что. Вам стоит мне поверить, от этого зависит ваша жизнь, теперь уже и моя тоже.
— Это знал только он… Вы правы, — Ольга села на диван, обхватив голову руками. — Спросите Васю, за что его убили и кто? — она подняла на меня глаза.
— Его убили за ворованные деньги, которые он украл у местного авторитета, с его слов, — я взглянула на Васильева, который кивал головой, соглашаясь с каждым моим словом. — Больше Василий мне ничего не говорил. Прошу, Оля, давайте уйдем отсюда. У меня самой проблем куча, которые тоже требуют решения.
— Хорошо, — жена Васи встала. — Делайте что нужно, а я пока соберу сумки. Только не знаю, куда мне податься.
— Пусть поедет с тобой, — предложил призрак, глядя на меня наглыми глазами. — Вдвоем веселее будет. Только шевелись, время уходит!
— Ага, размечтался, — я уставилась на него. — Мне свои вопросы тоже решать нужно как можно скорее, поэтому лишний балласт сейчас совсем некстати.
— Ну, сама напросилась, — Васильев прочистил горло и завопил во всю глотку свою веселую частушку. Пропев ее один раз, он предупредил: — Соглашайся быстро, а то я продолжу. Петь я люблю.
— Хорошо, хорошо, — постаралась я утихомирить призрака. На все мои манипуляции Оля смотрела с подозрением. — Ольга, вы можете поехать со мной, но только на время. И, кстати, скажите, ваш муж горланил вам свою песню про деда, который порнушки насмотрелся?
— Обалдеть! — всплеснула руками девушка. — Так Васютка и вправду здесь? Он всегда терроризировал меня этой поганой частушкой, пока я не соглашалась на все его условия. Однажды орал ее почти сутки, пришлось сдаться.
— Сочувствую, — усмехнулась я, слушая ее рассказ. — Именно этим произведением ваш супруг теперь манипулирует и мной.
— Опоздали! — заорал призрак. — Они подъехали. Я вниз, задержу их, а вы бегом поднимайте линолеум! — Он указал на середину комнаты и испарился.
Я выглянула в окно: из черного внедорожника вылезло четыре огромных шкафа и двинулись в сторону нашего подъезда. Я судорожно сглотнула липкую слюну, а потом заорала на всю квартиру:
— Бегом! Опоздали! Тащи скорее нож! — Мне повезло, жена Василия оказалась сообразительной. Она моментально ломанулась на кухню и через секунду уже несла оттуда огромный тесак. Разрезав половое покрытие, она сорвала его.
— Ничего себе! — всплеснула руками Ольга.
Прямо под нами лежали стопки денег, их было очень много, как в швейцарском банке.
— Скорее, теперь нужно уходить, — я выглянула в подъезд. Там было слышно, как выламывают дверь, которую изо всех сил удерживал наш призрак.