Погода сходила с ума, прощаясь с последней надеждой, с иллюзиями и с тёплым дыханием ушедшего времени. Ветер, резкий и свирепый, словно разозлённый, в ярости швырялся на всё вокруг, брал разгон где-то за горизонтом и бил в лицо без жалости, срывая листву и ветви, ломая тишину. И с каждым новым порывом казалось, что сама природа утратила контроль над собой и сходит с ума. А море, затерянное за узкой полосой земли, но всё равно ощущаемое даже с далека, бурлило в ответ и перекатывалось, точно зверь в клетке, выбрасывая из своей пенной пасти волны, похожие на удары кулаков. Оно било с отчаянной свирепостью, словно стремилось достучаться, добежать и что-то изменить, но не в силах этого сделать, бушевало и кипело, клокотало, словно желая вырваться за пределы, смести всё до основания и в то же время, удержать, остановить и во что-то вмешаться...
— Дедушка?! Смотри! — голос девушки прорезал завесу ветра, между их кабиной и внешним миром, с тревогой и вспышкой неожиданного страха. Она, сидела на переднем сиденье старого, видавшего виды пикапа, резко выпрямилась и, указывая вперёд, вглядывалась сквозь мутное лобовое стекло. Там, в двухстах метрах, точно притаившись в разрыве песчаной бури, темнел силуэт автомобиля. Он стоял под неестественным углом, наполовину съехав в кювет, и было ясно, что произошло нечто серьёзное. Авария.
Пикап двигался медленно, натужно, словно балансируя в зыбком равновесии разбушевавшейся стихии. Ветер бил в двери, нырял под кузов, раскачивал кабину. По обе стороны дороги тянулись выжженные солнцем пустыри, а редкие колючие кустарники держались за землю, как за последнюю надежду. Но теперь всё исчезло в песчаной мгле. Порывистые, тяжёлые слои воздуха стирали очертания мира, и оставалось лишь движение в гулком вихре, со свистом рвалась в небо пыль, песчинки и сухие ветки, всё, что ураган поднял с земли и закружил в своём беспощадном танце.
За рулём сидел мужчина в годах, местный знахарь Ахмед ага, или просто дядя Ахмед, как называли его в округе. Накануне, пока погода ещё позволяла и ничто не предвещало беды, он отправился в дальнее селение проведать больного мальчика. Заодно прихватил с собой внучку. Девушке было уже за двадцать лет, и старик старался обучить её своему ремеслу, а заодно приглядывал ей хорошего жениха, часто забирая с собой.
Ахмед ага и его внучка Мадина остались вдвоём уже как больше десяти лет. Случилась трагедия, на море, унёсшая его детей, сына и невестку, когда их единственной дочери было ещё только двенадцать лет. Было не легко, а главное возникла затруднительная ситуация с сироткой. Но мужчина не отдал свою внучку ни дальним родственникам, кто предложил свою помощь, ни органам опеки и никому другому. Отстоял и решил воспитать её сам, не испугавшись возможных трудностей и сложностей. И этим оставляя себе некий смысл дальнейшего существования в бренном мире. Мадина отвечала ему благодарностью, оставаясь послушной и любящей девочкой. Так и жили они вдвоём до сегодняшнего дня.
Сравнявшись с BMW X5, который впечатался в короткий, но прочный столб и изрядно смявшим перед автомобиля, они остановились. За рулём, в отключке, сидел молодой мужчина, на вид лет тридцати двух-четырёх, придавленный раскрытой подушкой безопасности.
— Ну ка глянем что там, — сказал старик, щурясь и прикрывая руками своё лицо, двинулся от своей машины к аварийной.
Он рывком дёрнул водительскую дверь, разорвав подушку, освободил горе-водителя из невольного заключения. Мужчина находился без сознания и сразу повалился набок. Из уголка его треснутой губы стекла и уже запеклась струйка крови. Старик с пару минут обдумывал, как перенести его в свой автомобиль, чтобы забрать с собой. Не оставлять же попавшего в беду человека?! А вызывать скорую или кого-то ещё, не было смысла в такую погоду. Вот-вот разразится ливень и размоет все дороги. В солнечную погоду то не дождаться никого с города.
Небольшой посёлок располагался на юге Казахстана, под Атырау. Пожилой человек покачал головой, обдумывая ситуацию. Пострадавший был довольно крупный, плюс сильные порывы ветра усложняли дело. К тому же, у него могла быть сломана какая-нибудь кость, ребро или ключица. А это означало, что его желательно было вообще не тормошить. Но осмотреть и убедиться в возникших предположениях, так же было делом не уместным. И знахарь осторожно переложил его на соседнее кресло, преждевременно раскрыв его до лежачего положения, а сам уселся за руль. Автомобиль завёлся. Как только, он дал назад и выровнял его на дороге, с него сразу слетел скрюченный передний бампер и со скрежетом свалился на землю, а дальше гонимый сильными толчками ветра, стал двигаться в сторону и издавать жалобные стоны, прочерчивая полосу по разбитому асфальту. В то же время, Ахмед ага, быстро делал своё дело, он сменил автомобиль и объехал BMW уже на своём пикапе, подстегнул трос и потянул за собой. Хорошо, что Мадина умела водить машину, хотя прав так и не получила, она взялась за руль.
Девушка с опаской вела дорогой и чужой автомобиль, впервые в своей жизни. Раньше её опыт ограничивался дедовым пикапом, но и в новой машине она быстро освоилась. Не зря, он учил её всему в жизни, что могло бы пригодиться, и вот теперь навыки вождения наконец, нашли своё нужное применение.
Устроившись на мягком кожаном кресле, она то и дело бросала испуганные взоры на лежащего человека рядом. На нём была чёрная куртка и джинсы. Голова чуть повёрнута в сторону. Но даже в таком расположении, хорошо были заметны благородные черты его лица, длинные чёрные брови, крупноватый, но аккуратный нос, слегка припухлые губы и волевой подбородок, обрамлённый короткой бородой.
«Такой красивый» пронеслось у неё в голове, но она сразу же отогнала ненужные мысли. Может он женат и у него куча детей? Хотя... надо глянуть на безымянный палец. Девушка осторожно потянула его правую руку, свисавшую вдоль тела, но почувствовав теплоту его ладони, резко откинула назад. Боже, что она творит?! Что она делает?! Хоть бы дедушка не заметил!
Исполинский ливень барабанил за окном занавешенным лёгким тюлем. Но в комнате было тепло и уютно. Райскому спокойствию мешали лишь эти грохочущие стуки по крыше и стёклам.
В мягком скромном голубом платье, с распущенными волнистыми волосами под короткой белой косынкой, Мадина готовила мази на столике. Дед с утра завозился с крышей курятника, та прохудилась и начала протекать, угрожая затопить птиц. Поручив внучке распоряжения, он ушёл по хозяйским делам.
Тем временем, девушка дрожащими руками раскладывала баночки, мешала одно с другим. Но всё её существо рвалось прочь из этой комнаты. Страх душил. В груди разгорался внезапный пожар. Надо бежать. Надо спасаться!
Но так и не приходя в сознание, больной, из состояния беспамятства перешёл в глубокий сон. Он время от времени издавая тихие стоны и слегка двигался. Это, в свою очередь, немного успокоило знахаря.
В то же время, Мадина оставила свои занятия и развернулась к нему лицом. Над ней взяло любопытство, и не совладав с ним, девушка распахнула свои большие глаза, начала внимательно разглядывать больного гостя. Но во сне тот, запрокинув руку наверх, случайно откинул край одеяла, обнажив свою мускулистую и слегка поросшую грудь. Мадина впервые видела так близко мужское тело, без одежды. Хотя бы небольшой его участок. Её лицо зарделось. Она должна была отвернуться от стыда и смущения, но вместо этого, ей захотелось его потрогать. Пустить пальцы в эти черные завидки волос на голове, провести пальцем по изогнутым линиям густых бровей, вниз по скуле, шее, плечу…
Какой же он славный… Сказочный принц просто…. герой её грёз.
И возможно его там кто-то ждал… вот счастливица! Его губы были незаметно приоткрыты и Мадина не устояв, слегка пригнулась вперёд в сторону его лица и прикрыла свои веки. Она представила, как они целуют её, при этом машинально сложила в трубочку свои собственные пухленькие губки и поддалась вперёд.
— Ты кто? — хрипловатый мужской голос чуть не поверг её в обморок прямо здесь, вернее, на его грудь.
Девушка в ужасе распахнула свои глаза столкнувшись с жаркой чернотой взгляда, вдруг проснувшегося красавца лежащего с едва прикрытым торсом перед ней. И так и замерла склонившись к его лицу своим. Она чуть было не поцеловала его только что!
И когда до неё дошёл смысл ситуации, она выпрямилась и молча развернулась на сто восемьдесят градусов. Как робот. А её глаза, так и оставались распахнутыми, но теперь уже от ужаса осознания собственного позора. Приготовилась уже к рывку, чтобы в один момент сбежать, но он, внезапно схватил её за руку и не дал сделать шага прочь. Мадина задрожала, буквально схваченная на месте преступления.
Но резкое движение руки видимо повлекло за собой боль и молодой человек сразу отпустил её, издав непроизвольный стон.
В эту же минуту послышался шум открывающейся входной двери и девушка бросила мысль о побеге, так как дедушка обязательно спросил бы в чём дело и повернувшись к снадобьям, продолжила трясущимися руками свою работу. Тогда как, парень прищурив глаза постепенно стал приходить в себя. Боль медленно стала отпускать его и он выдохнул.
«Чёрт, где я?! Что это за помещение? Что происходит?!» вопросы летели на него со скоростью бешеных капель за окном. «Может я умер…?» — его взгляд упал на каскады каштановых волос ниспадающих ниже пояса девушки, которая стояла к нему спиной. «…и это ангел?»
Только он собрался повторить свой вопрос и задать следующий, как перед ним, показался пожилой человек с тёплой улыбкой на устах.
Он попробовал подняться, но недавняя боль вновь ударила по его грудным мышцам и он со стоном принял прежнее положение.
— Мадина, иди дочка, — обратился он к «ангелу» и парень с мучительной гримасой на лице, всё же успел захватить эту информацию.
Мадина… ангел в голубом платье и белом платочке.
— Салам алейкум, сынок, — поздоровался старик и присел рядом на стул.
— Ваалейкум ассалам, отец, — ответил больной. Его вдруг обдал ужас, словно ушат ледяной воды. Парень понял одну кошмарную вещь — то, что он не помнил ничего абсолютно. И понятия не имел, этот старик кто ему. Может быть он и вправду его отец?! А кто та девушка?! Вдруг она его сестра?! Боже мой… Что с ним?!
Мужчина откинул голову и стал смотреть в потолок. Вдруг к горлу подкатило и он почувствовал резкую тошноту.
— Отец, мне плохо что-то… — еле слышно проговорил он, стараясь подняться с места и ринуться прочь из комнаты. — Мне надо в уборную.
Старик взял с возвышающейся стопки на стуле, как он понял, его выстиранных и отглаженных вещей, рубашку и старательно помог ему надеть её. На своих ногах парень обнаружил хлопковые домашние брюки, короткие, едва доходивших ему до лодыжек. Но в своём жалком положении его не особо волновал собственный внешний вид. Так как при малейшем движении тело сковывала острая боль почти во всех местах, в особенности в верхней его части. И он начал кряхтеть и постанывать, словно сам являлся старым и дряхлым стариком.
— Все будет хорошо. У тебя сильные ушибы, после аварии. Но переломов нет, хвала Аллаху, — поговаривал знахарь, подставляя свое крепкое плечо ему под руку.
— Авария? — недоумевал мужчина, приобнимая старика.
— Да. Ты в аварию попал. Не помнишь?
— Нет, отец. Я ничего не помню.
С таким же мучениями он вернулся обратно с ванной комнаты, где больного вывернуло. На обратной дороге, он краем глаза искал «ангела Мадину», но её нигде не было.
Пожилой человек помог лечь ему назад в постель и сразу же дал лекарство.
— Попей. Тебе надо поспать, потом всё обсудим, — с этими словами, он одной рукой поддержал ему голову, другой поднёс к его губам бокал со снадобьем.
Больной отпил и поморщился от привкуса. Казалось, что его снова тянуло вырвать, но спустя полминуты тошнота улеглась и он даже почувствовал лёгкость. Тем временем старик представился, — меня зовут Ахмед ага, я местный знахарь. А тебя как, сынок?
В общем Дауд пробыл в доме дяди Ахмеда, или Ахмеда аги, как он сам стал к нему обращаться впоследствии, уже чуть больше двух недель. И быстро пошёл на поправку. Головные боли отступили, как впрочем и боль во всем теле, измучившая его особенно в первые дни после аварии. Всё прошло. Но не смотря на это, Дауд не торопился уезжать. Хотя идея отдать на починку ноутбук и отыскать в нём информацию о себе, которая скорее всего помогла бы найти ответы на многие вопросы, превратилась в навязчивую. Старик обещал, что через пару дней, они все вместе отправятся в город и заодно прикупят продуктов и остальных необходимых вещей для дома.
Его кроссовер всё ещё стоял во дворе, ожидая своего часа. Дауд осмотрел его много раз и снаружи, и внутри. Ничего. Даже техпаспорта не оказалось. Как и никаких следов. Ни чеков из магазина, ни записной книжки, ни мобильного телефона. Словно кто-то специально убрал всё, что могло хоть намекнуть на его личность. Да ещё было странным, что его никто не искал. У него есть семья или нет? Вопросы разрывали мозг. Ну что ж… посмотрим, что расскажет ноутбук.
Вечером Мадина испекла пирог и приготовила плов и ещё пару салатов, накрыла на стол.
Дауд сразу заметил её кулинарные способности, но не спешил осыпать девушку комплиментами и прятал свой внимательный взгляд из уважения к её деду. В других обстоятельствах, подсказывало чутьё, он вряд ли сдержался бы и давно нашёл бы способ сблизиться с ней. Но сейчас главное было другое: не забывать о почтении к дому, где его приняли.
Но во время такого вкусного ужина, всё же промолчать ему не удалось.
— Если бы я знал, что тут так вкусно кормят, врезался бы сразу в ваши ворота, — сказал он, поглощая сочный персидский плов.
Его слова развеселили старика и его внучку и через пол минуты, они вместе стали смеяться. Разговор завязался и обычная вежливая сдержанность сменилась дружеской непосредственностью, даже где-то родственной и тёплой. Ахмед ага рассказал немного о своей семье, вспомнил детство и юность. Родом они были из Азербайджана, но родители осели на этом берегу Каспия и остались здесь жить. Сам он не окончил медицинский институт, болезнь родителей вынудила его бросить учёбу и идти работать. Однако навыки и любовь к врачеванию сохранились, и по сей день он занимался этим делом, пусть и без диплома.
— Я тоже, наверное, кавказец, — сказал Дауд, намекая на свою внешность.
— Возможно, сынок, — согласился Ахмед ага и одарил его долгим, изучающим взглядом. Широкая грудь, плечи почти в полметра, густые тёмные волосы, широкие брови на высоком лбу, чёрные глаза, волевой подбородок, скрытый щетиной… Всё это складывалось в образ мужчины сильного и собранного. Лицо, чаще напряжённое, выдавало думающего человека, но вместе с тем приятного и привлекательного. И мелькнула мысль, что такой мог бы составить неплохую партию его внучке.
Мадина тоже стала рассматривать его лицо, но когда встретила проницательный взгляд тёмных глаз, сразу отняла свой и предложила чаю.
— Ладно, молодежь, — поднимаясь с места, сказал старик, — вы уж без меня чаевничайте, а я пойду отдыхать. Устал я сегодня.
Дауд тоже поднялся, не зная, как ему быть. Ахмед ага вроде бы дал разрешение им продолжить вечер без него, но всё равно ситуация оказалась крайне неловкой. Он глянул на пожилого человека и тот кивнул головой в ответ подав ему знак, что всё в порядке и он может оставаться. Вскоре двери его комнаты, за ним закрылись.
Мадина стала собирать тарелки и нести все на кухню. А Дауд от растерянности не мог сообразить, чем ему заняться и тоже принялся убирать со стола, который располагался в одной стороне просторной гостиной.
— Не стоит, я сама управлюсь, — запротестовала смущенная девушка. Они впервые оставались наедине без особой причины с возможностью общения и она то и дело краснела и отворачивалась.
— Да нет, мне совсем не трудно. Я могу и посуду помыть, — непринуждённо ответил Дауд. На этот раз девушка посмотрела на него и улыбнулась. Он поймал её взгляд и сам засиял в ответ.
После девушка стала мыть тарелки, а он вытирать их бумажным полотенцем, а после, они вместе раскладывали посуду по местам.
— А теперь чай. — Мадина взяла в руки небольшой электрический самовар, с уже готовым чаем, который предварительно был заварен и достаточно настоялся.
— Да. Чай. — Дауд улыбнулся и взял поднос в руки, на котором стояли овальные небольшие стаканчики на тарелочках и ваза с шоколадными конфетами.
— Где будем пить на кухне или в гостиной? — поинтересовалась хозяйка.
— Мне нет разницы, главное с тобой, — выпалил он и тут же поправил себя, — то есть, где ты сама посчитаешь нужным.
— Тогда в гостиной. Просто будем по тише, чтобы дедушке не мешать, — ответила она, еле скрыв свою улыбку.
— Да конечно. Я буду шёпотом разговаривать, — сказал он, сразу сбавив свой бас.
Мадина снова тихо засмеялась и направилась в гостиную, к дивану, возле которого стоял журнальный столик и два кресла. Дауд последовал за ней.
Они стали расселись на диване, но сохранив приличную дистанцию и принялись за чай. Какое-то время просто молчали.
А Дауд поглощал сладости, опустошая вазу. Разворачивая фантик четвёртой конфеты, он заметил её взгляд и проговорил, — обожаю шоколадные конфеты.
В этот момент, девушка отпивала чай из своего стаканчика и не выдержав, прыснула со смеху, Он тоже засмеялся, глядя на неё и рискнув озвучить мысль, произнёс, — как будто я помню, что люблю, а что нет, да?
Вскоре он приложил палец к губам, издав предупреждающий звук, - чшш!
И она сдерживая смех, поджала губы.
Тем временем, Дауд не знал, о чём заговорить. О себе он ничего не помнил, поэтому решил поинтересоваться о жизни Мадины.
— А чем вы тут обычно занимаетесь?
— Живём. У дедушки всегда хватает занятий, а я ему помогаю, — пожав плечами, ответила девушка.
Дауд взглянул на неё и приподнял брови, кивнул.
— Ну это рутина. А развлечения какие, ну скажем… Ходите куда-то может? Или ты всегда дома, при дедушке?
Утром, все собрались и отправились в город. Заглянули сразу на рынок. Мадина старалась вести себя, как прежде, но ей с трудом удавалось это. Она то и дело кидала томные взгляды на молодого мужчину, который, напротив, как будто вёл себя отчужденно и избегал любых столкновений, как глазами, так и физически. Отворачивался, отходил подальше, делая вид, что засмотрелся куда-то, не обратил внимания, не услышал вопроса. Ахмеда ага, в свою очередь стало беспокоить картина, которую он начал замечать. Долго не думая, он задал прямой вопрос:
— Ребята между вами случайно ничего лишнего не произошло, пока я спал?
Дауд побледнел. Ну все пришёл час расплаты! И Мадина растерялась, но первая пришла в себя.
— Ты о чём, дедушка? Ты что такое говоришь?! — обиженно обратилась она к нему.
Старик молча посмотрел на неё, потом на него и поджав губы, задумчиво промычал и ничего не ответил.
Дауд готов был провалиться сквозь землю. Он уже хотел предложить снять ему номер в отеле и съехать, но тут Ахмед ага, похлопал его по спине.
— Это была проверка, расслабься. Я знаю, что ты парень что надо. Я тебе доверяю, — сказал старик.
— Спасибо отец, — ответил он, пряча своё лицо и еле сдерживаясь от чистосердечного признания и покаяния. Дауд машинально ринулся прочь от Мадины, к которой его безумно тянуло, в сторону прилавков с тканями и всякой мелочёвкой, что его совсем не интересовало. Он убегал. От себя. От собственных желаний. От ревности к каждому взгляду, обращённому на неё. Он чувствовал кожей, как все мужчины оборачивались, стоило ей появиться. И ему до безумия хотелось прикрыть её собой. Вести за спиной. Взять за руку и, приподняв подбородок с высоты своего роста, смотреть в упор на каждого, кто смел взглянуть на его девушку. На ЕГО.
Да будь его воля, он нёс бы её на руках по этому базару, а не шагал рядом.
Но нельзя. Не должен. Не положено. Чёрт! Не имел права! Вот бы они заглянули в его душу сейчас… Там такое творилось… ох…
Но она, как будто нарочно издевалась, тихо смеялась, глядя на его смущённое лицо. Пока девушка не видел, кидала томные взгляды и улыбалась. Тогда как, Дауд наоборот прятал свой взор и глубоко вздыхал. Вот чертовка!
Прикупив немного продуктов, они нашли подходящую мастерскую и отдали ноутбук на починку. Парень который забрал его, предварительно осмотрев, пояснил, что техника ремонту подлежит и предложил вернуться за компьютером через неделю. Затем выдал талончик на получение и они разошлись.
В целом, почти месяц ему приходилось оставаться в полном неведении о себе, прикинул в уме Дауд. Надо будет подождать ещё, никуда не деться. Но Боже, что ему делать с этой девушкой целую неделю… он же не сдержится снова?! И натворит чего-нибудь ещё! Вот попал же он в западню!
После этого они снова отправились на рынок, докупить продукты, о которых забыли. К обеду людей стало заметно больше, толпа сгущалась, теснота сдавливала, а гул голосов нарастал и заполнял пространство, перекрывая мысли.
Неожиданно этот шум и людской поток, обрушились на сознание Дауда, словно удар. В голове вспыхнуло воспоминание: резкое и ослепительное. Он видел похожую картину, но это был не рынок, люди работали, занятые чем-то тяжёлым и ритмичным. То ли завод, то ли стройка. Силуэты мелькали, но очертания оставались смазанными. Видение оказалось таким внезапным и неясным, что дыхание сбилось.
Дауд остановился, прикрыл ладонью глаза и стал глубоко дышать. Старик с внучкой продолжали идти дальше, отвлекаясь на прилавки со съестным, и не сразу заметили, что его рядом нет. Лишь через пару минут Ахмед ага обернулся, и, не увидев молодого человека, встревожился. Он поспешил назад, дотронулся до плеча Дауда и с тревогой поинтересовался его самочувствием.
— Отец мне что-то привиделось. — растерянно проговорил он, посмотрев на старика и снова плотно прикрыл свои веки.
После стал смотреть вниз, щурить глаза, словно пытался избежать реальности.
Старик наблюдал за ним и подумав немного поделился догадками:
— Твоя память возвращается, сынок. Это хорошо, не бойся. К тебе приходят моменты из твоей жизни, из прошлого.
— Да, я… не знаю кто они, много людей и…
— Пойдём. Все постепенно вернётся, не напрягайся. Все наладится. Твоей памяти нужны подсказки и она опираясь на них, вернётся назад.
Они тихо пошли дальше.
Значит информация спрятанная в его компьютере, могла быть хорошей причиной и толчком к её возвращению, пронеслось у Дауда в голове.
— Было бы не плохо, — задумчиво произнес он вслух, шагая вперёд, где с вопросом на лице их ожидала Мадина.
По приезде домой, он принял душ и извинившись уединился в своей комнате. Обедать не стал. Лёжа на своей постели, он прокручивал в мыслях вновь и вновь увиденное накануне. Пытаясь зацепиться за детали, чьё-то лицо, взгляд, обстановку, чтобы поймать цепочку и дёрнуть её. Но у него не получалось и в итоге он просто заснул.
На ужин он тоже не появился. Но Мадина уже его и не ждала. Она больше не надеялась на хотя бы ещё одно их тайное ночное свидание. Его испуганный вид днём, явно дал ей понять, что они совершили ошибку и он сожалеет обо всём.
А сожалеет ли она? Девушка смотрела на улицу в тёмную мглу ночи. Все спали и ей никто не мешал тосковать и размышлять о жизни, как она часто делала и раньше, до встречи с ним. Обхватив себя руками, девушка стояла у окна и грустила, уносимая грёзами и разочарованиями. Скорее всего, она пронесёт это сладостное воспоминание через всю свою жизнь, хоть оно и будет приносить ей горечь, в объятиях мужа, другого человека, за которого её выдадут.
Да был всего один поцелуй. Вернее долгий страстный в нежных объятиях.
Всего однажды. И ей хватило, чтобы влюбиться.
Он вот-вот исчезнет и больше никогда не появится, а она будет ещё долго вздыхать и скучать по нему. Смахнув непрошенную слезу, Мадина вдруг ощутила чьё-то присутствие и в испуге обернулась. Дауд сложив руки в карманы и облокотившись о стену напротив, стоял и смотрел на неё.