Последняя Звезда темного культа - читать онлайн

Глава 1. Хватит мне звонить!

Из-за долгов семьи Милеса бросила мечту стать журналисткой и работает фотомоделью. Последнее время ее преследует сталкер, который донимает сообщениями и звонками. Он знает о ней все: где она работает, где живет, что любит и даже какое нижнее белье она покупает. Милеса не может избавиться от извращенца, он ловко меняет номера и ай-пи адреса. Тем временем в городе стали пропадать похожие на нее девушки…


В книге вас ждут:
- жертвоприношение и темный культ
- кровавые ритуалы
- от страха и ненависти до любви
- таинственный главный герой
- от "маньяка" до героя
- решительная героиня

***

Милеса лежала на полу в непонятном темном помещении без верхней одежды и… Предчувствуя ужасное, она чуть откинула покрывало. Все, что на ней осталось — нижнее белье. Милеса дернулась в панике и увидела кое-что, разрушившее надежды окончательно и бесповоротно. На левой ноге поблескивала изящная цепочка, второй конец которой был пристегнут к ножке массивного шкафа. А у ног Милесы на корточках сидел парень с растрепанными черными волосами, почти полностью скрывающими глаза, и покусывал большой палец на своей правой руке. Милеса закричала. Так, как не кричала никогда в жизни.

Но кричала недолго. Лохматый ловко прыгнул к ней и зажал рот рукой. Милеса вцепилась в него ногтями. Он зашипел, но не отпустил.

— У меня были подозрения, что ты поступишь как-то вот так, — произнес он пугающе мягким баритоном.

Милеса поняла, кто. Это он донимал ее звонками и сомнительными сообщениями по своему проклятому расписанию. Это он знал о распорядке ее дня и какое именно белье она покупает в женском магазине. Он следил за ней неизвестно сколько времени и заманил-таки в ловушку.

Тем временем он достал из кармана смятую серую тряпку и веревку.

— Пообещай молчать и не дергаться, или мне придется связать тебя, — спокойно произнес он.

Милеса не видела его лица, хотя оно было так близко, что щекой чувствовалось тепло его дыхания. Она видела только проклятую тряпку в его руке. Очередной вскрик подступил к горлу и остался там, а сама Милеса превратилась в окаменелость.

— Мы договорились? — вновь произнес он и слегка отстранился.

Даже захоти она сейчас покричать, ни один звук не вырвался бы из груди. Лохматый встал, отошел к стене и включил свет.

Милеса со страхом взглянула на своего сталкера. Парень оказался довольно молодым, нездорово бледным, с абсолютно черными глазами и темными, слегка припухшими будто от недосыпа веками. Его черные волосы и правда торчали в беспорядке, явно мечтая о заботливых руках опытного парикмахера. Казалось бы, выглядит обычно: мешковатая светлая футболка с длинными рукавами, затасканные темно-синие джинсы, босые ступни с длинными пальцами, но все это пугало до дрожи.

Он сморщился и потер свою руку со следами ее ногтей. Это должно было разозлить маньяка, но на его лице отображалось любопытство и даже радость. Этот подонок был на седьмом небе от счастья держать в своей черте-где-каморке раненую девушку!

«Боже, спаси!» — взмолилась Милеса мысленно и попыталась отползти.

— Мы договорились? — продолжал настаивать парень. — Пожалуйста, поторопись с ответом, я не хотел бы причинять тебе неудобства.

Но Милеса не могла вымолвить ни слова. Ей все еще казалось, что видит кошмар. Ведь такое бывает только в книжках и в интернет-новостях.

Парень со слегка растерянным видом почесал затылок, а потом бесстыдно прошелся взглядом по телу своей «гостьи».

— Должен сказать, я предпочел бы обойтись без этого, — пробормотал он и приблизился.

— Только попробуй прикоснуться ко мне, чудище! — взвизгнула Милеса.

— Но мне придется сделать это, Миса-Лиса, — произнес он, изогнув брови, и невинно улыбнулся.

***

Два дня назад:

Милеса Снежинская, известная в узких фотомодельных кругах как Ми́са-Ли́са, пятилась к выходу из студийного зала, не понимая, что происходит с сотрудниками. Буквально пять минут назад, когда она выходила в туалет, с ними все было нормально. Отмечали себе спокойно день рождения стилиста Дианы, танцевали и ждали доставку роллов. Но сейчас с ними что-то было не так.

В студии продолжала играть музыка, но никто не веселился. Все стояли, замерев, и смотрели в пол перед собой. Первой мыслью Милесы было, что ее разыгрывают, но тут фотограф поднял голову, и Милеса увидела его жуткие абсолютно белые глаза.

— Святая звезда, — просипел он неестественным голосом, вытянул руки вперед и пошел к ней дергаными, точно кукольными движениями.

И остальные подхватили, оживились, повернулись к Милесе и пошли на нее. Толпа зомби, не иначе. По телу пробежала дрожь, Милеса выскочила в коридор, потеряв тапочки, и помчалась босиком к ближайшему посту охраны — пусть вправят мозги этим шутникам. Или это не шутка?

Отправив охранника этажа в студию, она побежала по ступенькам вниз к раздевалкам. Возвращаться и проверять не было никакого желания. Может быть, конечно, она переутомилась, немного лишнего выпила и вот — теперь бегает от «чертей». Но слишком страшно было возвращаться.

На первом этаже офисного центра Милеса врезалась на повороте к раздевалкам в смутно знакомого мужчину в дорогом кремовом пиджаке. Тот поймал ее за локоть, не позволив распластаться на полу.

— Добрый вечер, — произнес он голосом босса.

Милеса несколько раз усиленно моргнула и подняла голову. Перед ней и правда стоял собственной персоной начальник всея студии великий и ужасный Вальтер Исмаилов. Завсегдатай спортзалов, салонов красоты и коллекционер хорошеньких девочек. Он ухмыльнулся полными чувственными губами, пробежал взглядом по костюму рождественского олененка и остановился на проклятых наушниках-рожках, которые Милеса в спешке совсем позабыла снять.

Глава 1.2. Мой личный сталкер

Милеса отшатнулась от босса.

— Простите, у меня парень есть! — воскликнула она и ловко проскользнула между нависающим начальником и креслом. — Я очень-очень тороплюсь, правда! И я подумаю над предложением с новым журналом. Простите меня, до свидания!

Милеса даже поклонилась с перепугу, но слишком низко, потому что грудь чуть не вывалилась из едва поддерживающего ее корсета. И судя по усмешке Вальтера, он это заметил. Впрочем, Милесе было уже все равно. Она мчалась к спасительной раздевалке, вызывая на ходу такси. Пусть потом она проклянет себя сто раз за лишние траты, но ехать в таком виде на общественном транспорте было попросту невозможно.

Машина приехала, стоило выскочить на улицу. Хоть тут повезло, — думала Милеса с облегчением и прыгнула на заднее сидение. Пробормотав адрес, она закрыла дверь и наконец позволила себе выдохнуть. Но тут же столкнулась в зеркале с заинтересованным взглядом водителя, который напомнил, что она все еще в этом дурацком костюме.

— Как же я ненавижу тебе, Эдик! — вздохнула Милеса, подумав о братце и громко шмыгнув носом, сняла уже помятые рожки и сильнее закуталась в пальто, елозя босыми ногами по холодному и грязному пластиковому коврику.

Думая о произошедшем в студии, Милеса вспоминала все имеющиеся в арсенале нецензурные выражения. Этот день она торжественно внесла в список худших дней в жизни и присвоила ему почетное второе место в очереди после дня, когда старший брат-недоумок принес весть о долге. Вернее, брата принесли вместе с вестью очень неприятные личности и доходчиво объяснили, кто и каких частей тела лишится, если Эдик не оплатит свой косяк.

Дома встретила Лиза. Такого растерянного лица Милеса не видела у сестры за всю жизнь. Она хмыкнула. За последние два года многое происходит впервые, о чем раньше могли сниться только кошмары.

— Милеса, — пробормотала Лиза еле слышно. — Ты… Ты очень необычно выглядишь. И где твоя обувь?

— Я в душ, — пробормотала Милеса, повесив пальто на вешалку. — Сделай мне кофе, пожалуйста.

Сестра нервно сглотнула.

— К-конечно, — пробормотала она. — Ты меня пугаешь. Что произошло?

— Жду наверху, — вместо объяснений произнесла она и быстренько шмыгнула в ванную, тихо радуясь, что мама еще не вернулась с работы.

Смыв с себя грим и закутавшись в махровый халат, Милеса забралась в кресло у себя в комнате и обняла колени.

«Эдик… — с ненавистью думала она. — Подбросили тебя в роддоме, не иначе! Дауна кусок». Ведь если бы не он, Милеса спокойно доучилась бы в колледже, стала бы журналисткой…

— Это же надо было так умудриться, — произнесла она уже вслух, как только Лиза вошла в комнату с чашечкой ароматного кофе, — в покер решил поиграть и поставил деньги, которых нет. Повезло, что этого идиота не четвертовали. Хотя, зря… Нам бы сейчас не пришлось мучиться и вкалывать до потери пульса.

— Ты не должна тащить это все. Я тоже могу уйти и…

— И что? Куда ты в свои четырнадцать пойдешь? Пожалуй, хватит и нас с мамой на «передовой». — Милеса оперлась на спинку и прикрыла глаза. В последнее время в груди она ощущала странное жжение. Не всегда, а изредка, особенно в минуты относительного покоя или ночью. Один раз она с перепугу даже скорую вызвала. На нее посмотрели, как на симулянтку и прописали настойку валерианы.

— И вообще, — продолжила она, машинально потерев грудину пальцами, — я не собираюсь показывать этим подонкам, что у нас есть возможность платить больше. Как-нибудь уж…

— Но что случилось сегодня? — Лиза подсела ближе. — Ты выглядела будто за тобой собаки гнались.

Милеса устало посмотрела на сестру: худенькая, с тощим светлым хвостиком, круглыми очками на пол-лица. Симпатичная, но бледная и вечно уставшая. Она училась на отлично в школе, чтобы не быть обузой.

— Пха-а-а… — протянула Милеса и вкратце рассказала Лизе о случившемся в студии.

Сестра смотрела на нее круглыми от изумления глазами.

— Да, знаю, звучит странно, — вздохнула Милеса, раздумывая, а было ли это на самом деле. Может быть, все нормально было с коллегами, они действительно пошутили, а она просто вообразила невесть что?

— Очень странно, — нахмурилась Лиза. — Ты можешь подать на них в суд за такие шуточки.

— Или уволюсь, — вздохнула Милеса, прогоняя из памяти белесые глаза коллег и их дерганные движения.

Вдруг запищал телефон.

— Еще один незнакомый номер, — вздохнула Милеса. — Алло. Алло! Алло?! Я же слышу, как вы дышите в трубку… Ну не хотите говорить, и не надо! Хватит мне звонить!

Лиза покосилась на телефон.

— Меня какой-то тип последние полгода донимает, — объяснила Милеса.

— Заблокируй, — предложила Лиза.

— Все время с разных номеров. И письма странные на почту приходят.

— Почему думаешь, что это один человек? — Сестра полезла в старенький ноутбук Милесы. — Что он пишет? Угрожает?

— Потому что время звонков и письма совпадает. Редко, когда он выбивается из своего чертового графика. — Милеса отбросила телефон на кровать. — Я просила знакомого пробить номера, но он смог определить только то, что это боты. Но ведь кто-то за этими ботами стоит.

— А в полицию заявляла?

— Боже упаси, нет! — Милесу передернуло.

— Почему? — удивилась сестра.

— Только поржут надо мной, а искать не будут.

— Почему? Что ж он тебе пишет? — Лиза полезла в ноутбук, оттеснив Милесу в сторону, быстро нашла сообщения и начала читать. Милеса заглянула ей через плечо. У нее было несколько странных поклонников, но этот особенно выделялся.

13.08 00:00 Твой призрак: «У тебя красивые костюмы. Небо совсем не звездное без звездного сияния твоих губ…»

08.00 Твой призрак: «Хорошего дня»

20:00 Твой призрак: «Чем занимаешься?»

14.08 00:00 Твой призрак: «Ты спишь? Давно не видел сияния твоих губ»

08:00 Твой призрак: «Сегодня обещают дождь, не забудь зонт»

Глава 2. Призрачный особняк

— Каждый день кто-то пропадает, — легкомысленно отмахнулась Милеса. Она слишком устала, чтобы рассуждать и бояться. К тому же в груди снова появилось странное жжение, будто кто-то наклеил восковую полоску и резко ее содрал.

— Нет, Мил, я расскажу маме! Вместе мы что-то придумаем.

— Да брось. — Милеса прикрыла глаза.

— Не спорь, — произнесла сестра, захлопнула ноутбук и добавила серьезным тоном: — И для начала смени пароли в соцсетях.

— Да-да, конечно.

Не хотелось вообще ничего, только лечь и уснуть. Попасть в мир снов, где нет зомби-коллег, интернетных сталкеров, изматывающей работы и противных боссов, нет прокля́того Эдика и его долгов. Она вздохнула.

— Извини, — прервал ее мечты голос сестры, — но мне надо заниматься. Завтра важный тест.

Милеса пожелала спокойной ночи, упала на кровать и заснула. Но и во сне ее поджидал неприятный сюрприз — она оказалась в кошмаре: ее вели по темному коридору люди в черных балахонах, отовсюду звучали монотонные жуткие песнопения. Коридор закончился огромной залой и каменным алтарем. И вот, она уже лежит на холодном камне абсолютно голая. И на ее теле выводят ножом какие-то символы...

Милеса проснулась будто от настоящей боли, подскочила на кровати в холодном поту и тяжело дыша.

— Боже, — простонала она, судорожно потянувшись к тумбочке, и щелкнула выключатель настольной лампы. Этот сон снился Милесе несколько раз, и каждый раз прерывался до того, как ее укладывали на алтарь. — Пожалуй, мне точно надо лечить голову.

Свет Милеса больше не выключала и, прежде чем уснуть, долго лежала, слушая тиканье настенных часов и обнимая круглую плюшевую летучую мышь.

Утром Милеса не пошла на работу. Она вообще не знала, стоит ей туда возвращаться или же, правда, уволиться. Какой-то бред с ней вчера произошел, и как доказать, что она не чокнулась. Вообще, это тревожный звоночек. Не хотелось бы слететь с катушек и оказаться в психушке. Может быть, стоит наведаться к психиатру?

— Только не сегодня, — вздохнула Милеса. — Сегодня просто отдохну.

Но оставаться дома тоже не хотелось. Обнаружив на холодильнике записку от мамы «Рис в мультиварке, салат на нижней полке», Милеса улыбнулась.

— Вот и хорошо, — пробормотала Милеса. — Готовить не придется.

Телефонный звонок заставил вздрогнуть. Номер не определен.

— Отлично, ровно восемь утра. Кажется, мне больше не нужен будильник.

Демонстративно отключив вызов, Милеса поставила телефон на беззвучный и отправилась варить кофе. В который раз она подумала, что будь ее воля, она ни за какие печеньки не выбрала бы профессию модели. Все эти фанаты, антифанаты и бездушные боссы не доставляли ни одной приятной эмоции. Да, с одной стороны ее милое личико теперь нередко светилось на ТВ в промежутках между передачами в рекламе губной помады, духов и прочей хрени, но это явно не стоило потраченных нервов. К тому же Милеса всегда хотела быть журналисткой. И мелькать на ТВ уже в совершенно другом виде.

Сварив кофе и вылив его в термос, она отправилась на прогулку. Раз уж не вышла на работу, надо сделать полноценный выходной. Заодно проветриться и все как следует обдумать. Еще и предложение босса маячило на заднем плане и никак не хотело покидать голову.

А с другой стороны, они должны просто космическую сумму, даже продажа дома их не спасет, так чем лучше «подработка» от босса? А кроме того, ей совершенно не хотелось, чтобы он к ней прикасался. О большем даже и говорить нечего.

Милеса любила гулять по родному городку, хоть и удавалось это очень редко. Он был маленький, но до столицы можно было быстро доехать на электричке меньше чем за пару часов. Многие жители пользовались этим и устраивались работать.

Домики на улицах в основном стояли маленькие, однотипные. Из всех застроек выделялся только один коттедж из красного кирпича классически-европейского типа, с большими тонированными окнами, обнесенный высоким забором. Он одновременно и возвышался над городом и оставался в тени, скрытый от любопытных глаз старым парком.

Милеса никогда не видела, чтобы в этом доме горел свет. Оттуда не выходили люди. Не открывались ворота. Но тем не менее этот коттедж не казался брошенным. Очень редко можно было увидеть подъезжающий к воротам черный тонированный джип. Мама шутила, что в этом особняке живут привидения. Порой, впрочем, Милеса считала так же.

Задумавшись, она не заметила, как оказалась у этого дома, будто ноги сами привели ее. Она остановилась у забора и снова ощутила жжение в груди, словно что-то хотело проклюнуться сквозь кожу. Даже на ощупь место там было горячим.

Милеса уже привычным движением потерла грудину и огляделась — впервые за долгое время находилась у странного особняка в сезон без листьев на деревьях и кустарниках. Красный кирпич после ночного дождя потемнел, а в высоких окнах проплывали облака. Казалось, будто дом смотрит пустыми глазницами и вот-вот откроет свою пасть, высунет красный язык-ковер и проглотит ее вместе с косточками.

Милеса судорожно сглотнула. Несмотря на пустое безмолвие особняка, площадка вокруг него была ухоженная и чистая. Как завороженная Милеса смотрела на большую парадную дверь, на клумбы вдоль дорожки к входу. По бокам трехступенчатой лестницы стояли две мало уместные страшные статуи с головами демонов о́ни. Милеса отшатнулась и быстро пошла прочь от мрачного места, ругая себя за бурную фантазию.

Она возвращалась через парк — так можно было срезать почти двадцать минут по дороге домой. Мама рассказывала, что во времена ее детства парк был светлым и просторным. Но сейчас парк разросся, поглотил маленькие тропинки могучими деревьями. Светлыми и просторными оставались только две главные дорожки, которые тщательно очищались от поросли каждый сезон. По бокам до сих пор стояли скамейки, а в центре брызгал старенький, но вполне приятного вида фонтан.

Обычно сквозь парк ходило много людей. Но сегодня Милеса шла слишком рано. На развилке тропинок чувство необъяснимой тревоги заставило замереть и обернуться. Холодные мурашки пробежали по спине. На скамейке в десяти шагах сидел человек. И не просто сидел, как все нормальные люди, а забравшись с ногами на корточках. Он был одет в короткую темную толстовку с накинутым на лицо капюшоном, темные джинсы и неопрятного вида кроссовки. Лица было не видно. Но, судя по направлению выреза в капюшоне, он смотрел прямо на Милесу.

Глава 3. Предательство

— Эдик! — Милеса отпрянула в предчувствии катастрофы. Она почти ощутила, как волосы на голове приподнялись от корней. Еще немного, и она точно превратится в медузу Горгону и начнет убивать взглядом.

Предчувствие не обмануло.

— Ты нужна кое-кому, — выдохнул он. — Они поймали меня у выхода из ресторана, угрожали… Показывали твое фото из рекламы помады, говорили, у тебя есть то, что принадлежит им. Я не хотел сдавать тебя, но не выдержал. Прости…

— Что… И что ты сказал? Кто эти они? Что у меня есть? — забормотала Милеса.

Эдик молчал, а когда Милеса столкнулась с ним взглядом, увидела у него в глазах неподдельный ужас.

«Вот, черт! — подумала она, ощутив забравшийся за шиворот холодок. — Что происходит?»

— Милеса… — он мельком взглянул на часы на стене. — Я буду гореть в аду за то, что допустил. Но мне правда было так страшно…

— Твою же мать! — ноги подкосились. — Ты можешь прекратить мямлить и все объяснить?!

— Я сдал тебя этим чувакам. Они придут за тобой.

— Как это сдал? — Милеса все еще искала какую-то логику. — Типа мне сфоткаться для их кампании?

По убитому выражению на лице Эдика, она поняла, что не угадала.

— Эти люди… Мне кажется, они вовсе не люди. Прости…

Милеса отшатнулась. Кажется, все трудности до сегодняшнего дня были цветочками. Легкой тренировочкой. Милеса почувствовала головокружение, на глаза упала пелена.

— Что ты… Наделал… — прохрипела она, еле успев опереться рукой о стол.

— Прости! — воскликнул он. — Но меня бы убили, если бы я отказался!

Милеса с ужасом поняла, что перед глазами плывет не от шока. Координация движений нарушилась, и приходилось тратить неимоверные усилия, чтобы не свалиться на пол. Ее шатало, веки потяжелели. Скорее всего, подсунутое братом шампанское было не просто дешевой подделкой. Наверняка он вытащил эту бутылку из мусорки и налил в нее самого дешманского игристого, приправив в кружке снотворным. Милеса рванула прочь из комнаты, борясь со сном изо всех сил. Проклятый братец схватил за руку.

— Они убьют меня, пожалуйста, останься. Тебе уже не спастись! Куда бы ты ни пошла, тебя найдут. Ты не представляешь, кто это! Я не должен был предупреждать, но хотел извиниться, хотел, чтобы ты знала — я так сожалею!

Но Милеса не собиралась представлять. Все, к чему она стремилась — это мрак ночи. Оставаться в комнате с человеком, который продал родную сестру опасней, как ни крути. К тому же голова становилась пушистой и воздушной, мыслям все труднее было собраться в кучу. Они будто превращались в пар и вылетали через уши и нос. Она еще раз рванулась, но брат был сильнее. Эдик дернул на себя.

— Прости, Милеса, но они скоро придут, я должен задержать тебя. Все должно пройти тихо.

Она продолжала сражаться со сном, сил вырваться из рук брата у нее не было. Эдик аккуратно приобнял ее и повел к кровати.

— По… до… нок… — пробормотала она, клюя носом на ходу.

И тут на глаза попалась расплывчатая бутылка шампанского на столе. Милеса протянула руку, схватила бутылку, из последних сил замахнулась. Эдик охнул и свалился на пол, утянув за собой полусонную Милесу, которая боролась с искушением свернуться клубочком и погрузиться в столь желанный сон. Но где-то в глубине сознания все еще бодрствовала тревога, заставляла ползти к выходу.

С неимоверным трудом она заставила себя подняться на ноги и, шатаясь, побрела на первый этаж. На пути сталкивалась со стенами, не вписывалась в повороты, спотыкалась на ровном месте, едва не полетела с лестницы, но продолжала упорно идти. Кое-как надев кеды и пальто, Милеса выбралась из дома, и сознание уплыло…

Очнулась Милеса оттого, что в бок больно упиралось что-то острое. Разлепив тяжеленные веки, она открыла глаза. Перед ней предстало расплывчатое очертание собственного дома, до слуха донеслись приглушенные крики. Под боком она нащупала шероховатую поверхность кирпича.

Кое-как Милеса перевернулась и, преодолевая желание подложить руки под голову и спокойненько заснуть, поднялась на четвереньки — лишь самой ответственной и крошечной частью сознания Милеса боролась с неестественным, каким-то наркотическим сном. Даже тревоги улетучились как по волшебству. Было просто хорошо, спокойно и сонливо…

Милеса помотала головой, стараясь думать о брате-предателе и неизвестных, которые непонятно что от нее хотят.

Обстановка вокруг очень напоминала мамин садик в скандинавском стиле, который она с такой любовью разбивала около дома уже несколько лет. Кажется, впервые за долгое время судьба была на стороне Милесы, позволив ей свалиться в кусты можжевельника до того, как она столкнулась на дороге с плохими дядьками. А судя по крикам Эдика, доносившимся из ее комнаты, они уже были тут.

В уши словно запихали рулон ваты размером с небоскреб, Милеса не могла разобрать ни слова. Но ждать и прислушиваться было нельзя. Она доползла на четвереньках до стены дома, поднялась, опираясь на нее, и, обогнув дом, побрела в лесопарк, который начинался неподалеку. В глазах то и дело мутнело, сердце глухо и болезненно стучало в висках и где-то в горле.

Милеса почти добралась до парка, как услышала позади крики. Испугавшись, что за ней уже гонятся, свернула в кусты, так и не отыскав дорожки.

«Полиция… надо позвонить в полицию…» — думала она туманным сознанием и брела сквозь заросли наугад. Ей казалось, что следом бегут, стреляют вдогонку, и Эдик размахивает бутылкой шампанского над головой. Он поет песню «merry Christmas» и достает из карманов шорт рождественский носок с изображением санты Клауса. А позади него идет терминатор. Он смотрит на Милесу своим бесстрастным холодным взглядом и произносит: «Я вернулся!».

А потом раздался над ухом звонок настойчивого будильника. Мелодия проиграла несколько раз, прежде чем Милеса разлепила веки и поняла, что лежит снова где-то в пожухлой траве, судорожно сжимая в руке телефон. Никакого будильника не звонило.

«Какое у меня умное подсознание, само себя разбудило», — подумала на автопилоте Милеса и заглянула в телефон. Наконец, она могла хотя бы разглядеть экран, мир вокруг перестал расплываться точно сквозь гигантскую линзу. Полночь. Милеса тряхнула головой, пытаясь выгнать из сознания ватность и вязкость. Вообще, разве так должно действовать снотворное? — думала она.

Глава 4. Ловушка захлопнулась

— Вначале надо вывести тебя в безопасное место, — спокойно ответил дежурный.

— Да, точно, — согласилась Милеса, все еще наполовину плывя в пространстве. Странное состояние, напоминает «вертолеты»... Она невольно хихикнула. Сейчас, вообще, все казалось даже немного забавной игрой, а опасность расплывалась вдалеке, как что-то нереальное.

— Видишь металлический забор? Ты уже должна была в него упереться.

— Нет. Только кусты и деревья, — послушно отвечала Милеса, радуясь, что ее перестало шатать. — Я вообще теперь не понимаю, где я нахо… А, да, вижу. Справа от меня и немного впереди.

— Хорошо. Иди к нему.

Милеса ускорилась, насколько это было возможно в ее неустойчивом состоянии.

— В заборе должна быть дыра. Она небольшая, но ты с легкостью пролезешь, — продолжал комментировать голос.

— Оу. — Милеса искала взглядом брешь в заборе. Головокружение постепенно сходило на нет, и в голове шевелилось пока неясное сомнение. — Вы так хорошо знаете местность, не думала, что диспетчера в нашей полиции…

— Не отвлекайся, — оборвал он ее рассуждения. — Нашла дыру?

— Ищу… — Милеса прошла вдоль забора влево, потом вправо и, наконец, увидела, что искала. — Вот она!

Действительно, ей ничего не стоило проползти на четвереньках по траве. После прогулки по кустам она совершенно не боялась испачкаться. Пока она пробиралась, в груди вдруг опять начало жечь, да так сильно, что Милеса упала и сжалась в комок. Хотелось завыть, но она стиснула зубы.

— Быстрее, — подгонял тревожный голос. — Ты должна скорее перейти границу.

— Границу? — прошипела Милеса, едва соображая от боли. Еще сердечного приступа не хватало.

— В смысле забор! Быстрее!

— За мной бегут, да? — пробормотала Милеса и, превозмогая боль в груди, кое-как поползла. Удивительно, но как только она миновала забор, боль моментально пропала. Милеса с облегчением выдохнула и поднялась на ноги. Все колени были в грязи, руки, пальто тоже. Волосы растрепались и лезли в лицо. Впрочем, это можно было пережить. Милеса огляделась.

К сожалению, сюда свет от парковых фонарей почти не доставал, поэтому Милеса ничего толком вокруг не видела. Какие-то кусты и… темнеющую впереди стену дома. После приступа сознание окончательно прояснилось, и Милеса ошарашенно замерла. Она ничего не понимала. Почему полиция до сих пор не приехала за ней, куда она пришла, кто за ней охотится?

— Повернись к дому, — произнес голос в трубке, которую Милеса прижимала к уху.

— Уже, — на автомате ответила она, пытаясь осознать происходящий с ней бред.

— Иди к нему.

На Милесу обрушились ощущения, притупленные до этого непонятно каким снотворным и снотворным ли? Накатила тошнота, в коленях и в боку защипало, отступала веселость, а вместо нее зашевелился страх, она почувствовала холод. И среди всех этих малоприятных ощущений Милесу стала волновать одна мысль, непонятно почему не пришедшая ей раньше в голову: диспетчера полиции совершенно точно себя так не ведут.

Он совершенно точно должен был записать сведения и сказать что-то вроде «оставайтесь на месте, чтобы мы могли вас найти». Милеса отодвинула телефон от уха и с недоверием взглянула на экран. Вызов длился уже двадцать пять минут. С опозданием она поняла, что номер, который предполагала, как быстрый вызов полиции, оказался совершенно неизвестным. Милеса вздрогнула и, продолжая медленно идти вперед, вернула телефон к уху.

— Кто вы? — прошептала она хриплым голосом и напряженно вслушивалась в тишину в телефоне. Она остановилась и снова посмотрела на экран. Секунды продолжали тикать, отмеряя бег времени, но в ответ тишина.

— Черт возьми, это не смешно! — Милеса нажала кнопку вызовов, не завершая текущий разговор, и ужаснулась. Номер, который она умудрилась набрать, был последним в списке звонивших абонентов. Этот номер звонил ровно в полночь. Ее разбудил не будильник и не подсознание, а ее надоедливый сталкер! — Кто…

— Они сзади, беги! — раздалось вдруг из трубки, и она рванула.

Не задумываясь, не успев осознать, просто потому, что привыкла слушать этот голос, она ринулась вперед почти к кирпичной стене дома. Перед глазами мелькнула вспышка, на лице почувствовалось что-то липкое, словно сквозь паутину прошла. В груди снова запекло, но уже не так сильно и буквально одну секунду.

Милеса замерла, пытаясь осознать происходящее, как вдруг перед ней прямо из стены появился человек. Высокий силуэт мужчины шагнул к ней навстречу, она рванула в сторону, и тут земля под ногами исчезла и в полете перехватило дыхание.

— Куда же ты, стой! — прозвучал вдогонку голос. Она грохнулась, вскрикнула от резкой боли в ноге, уткнулась лицом во что-то теплое и мягкое и выпала из реальности.

Очнулась она с дикой головной болью. Спустя еще несколько мгновений она поняла, что болит не только голова. Колени болели, щипали руки. Правый бок ныл и пульсировал нестерпимым жаром. При попытке двинуться, правую ногу прострелило так, что Милесу бросило одновременно в жар и холод. Кое-как отдышавшись и постаравшись расслабиться, она открыла глаза.

Вокруг царил полумрак. Справа и позади была бетонная стена, слева — книжный шкаф. Пахло пылью и затхлостью. Милеса лежала на жестком матрасе, а перед ней мелькали белые отсветы монитора. Она приподнялась немного на локтях, чтобы посмотреть на ногу. Отлично. Кажется, сломана. По крайней мере, Милеса не помнила, чтобы в обычном состоянии пятка могла улечься бочком, когда колено при этом смотрит вверх.

К горлу подступила тошнота. Пришлось часто и глубоко дышать, чтобы подавить рвотные позывы. Минувшие события всплывали обрывками. Пока она четко вспомнила только момент падения в какую-то яму. Милеса поежилась от прохлады и вдруг осознала, что на ней нет ни пальто, ни обуви. Она лежала на полу в непонятном темном помещении без верхней одежды и… Предчувствуя ужасное, она откинула покрывало. Все, что на ней осталось — нижнее белье.

Милеса дернулась в панике, снова ощутила простреливающую боль в ноге и увидела кое-что, разрушившее надежды окончательно и бесповоротно. На левой ноге поблескивала изящная цепочка, второй конец которой был пристегнут к ножке массивного шкафа. Милесу накрыло волной холода. И тут еще послышались мягкие шаги за шкафом.

Глава 5. Знакомство с маньяком

Милеса зажмурилась. Кто-то обогнул шкаф и затих, остановившись рядом — присутствие постороннего ощущалось всем существом. Милеса с детства была из тех девочек, которые не прячутся под одеялом от подкроватных монстров, а пялятся всю ночь в темноту в их ожидании. Потому как бы ни хотелось притворяться спящей, она распахнула глаза навстречу опасности.

У ее ног на корточках сидел парень с растрепанными черными волосами, почти полностью скрывающими глаза, и покусывал большой палец на своей правой руке. Милеса закричала. Так, как не кричала никогда в жизни. Она была уверена в этом. Потому что в первые же мгновения заложило уши. Но кричала недолго. Лохматый ловко прыгнул к ней и зажал рот рукой. Милеса вцепилась в него ногтями. Он зашипел, но не отпустил.

— У меня были подозрения, что ты поступишь как-то вот так, — произнес он пугающе мягким баритоном.

И Милеса узнала — это был тот самый голос, что вел ее через парк от преследователей. Человек, которому она позвонила вместо полиции, пока плавала в наркотическом полусне. Это он донимал ее звонками и сомнительными сообщениями по своему проклятому расписанию. Это он знал о распорядке ее дня и какое именно белье она покупает в женском магазине.

Он следил за ней неизвестно сколько времени и заманил-таки в ловушку. И ведь заманил так, что не прикопаешься! Она пришла к нему сама…

Тем временем он достал из кармана смятую серую тряпку и веревку.

— Пообещай молчать и не дергаться, или мне придется связать тебя, — спокойно произнес он.

Милеса не видела его лица, хотя оно было так близко, что щекой чувствовалось тепло его дыхания. Она видела только проклятую тряпку в его руке. Очередной вскрик подступил к горлу и остался там, а сама Милеса превратилась в окаменелость.

— Мы договорились? — вновь произнес он и слегка отстранился.

Милеса молчала. Даже захоти она сейчас покричать, ни один звук не вырвался бы из груди. Лохматый встал, отошел к стене и включил свет. Лампочка, болтающаяся на проводе как сосиска на веревочке, светила практически над головой, и от внезапного яркого света заболели глаза. Милеса сжалась. В груди просто ужасно билось сердце. Все тело пульсировало болью, в особенности поцарапанный бок и несчастная нога.

Но Милеса и теперь не зажмурилась, а со страхом взглянула на своего сталкера. Парень оказался довольно молодым, нездорово бледным, с абсолютно черными глазами и темными, слегка припухшими будто от недосыпа веками. Его черные волосы и правда торчали в беспорядке, явно мечтая о заботливых руках опытного парикмахера. Казалось бы, выглядит обычно: мешковатая светлая футболка с длинными рукавами, затасканные темно-синие джинсы, босые ступни с длинными пальцами, но все это пугало до дрожи.

Он сморщился и потер свою руку со следами ее ногтей. По представлениям Милесы это должно было разозлить маньяка, но на его лице отображалось любопытство и даже радость. Этот подонок был на седьмом небе от счастья держать в своей черте-где-каморке раненую девушку!

«Боже, спаси!» — взмолилась она мысленно и попыталась отползти.

— Мы договорились? — продолжал настаивать парень. — Пожалуйста, поторопись с ответом, я не хотел бы причинять тебе неудобства.

Но Милеса молчала. Ей все еще казалось, что видит кошмар. Ведь такое бывает только в книжках и в интернет-новостях. В голове метались лихорадочные мысли: как это могло случиться с ней? Чем она заслужила? Откуда на ее голову столько «везения»? Почему ее жизнь подчиняется только одному правилу — «может быть хуже»? Милеса таращилась на него, не в силах отвести взгляд, не в силах произнести хоть что-то.

Парень со слегка растерянным видом почесал затылок, а потом бесстыдно прошелся взглядом по телу своей «гостьи».

— Должен сказать, я предпочел бы обойтись без этого, — пробормотал он и приблизился.

— Только попробуй прикоснуться ко мне, чудище! — взвизгнула Милеса.

— Но мне придется сделать это, Миса-Лиса, — произнес он, изогнув брови, и невинно улыбнулся. — К сожалению, я не успел с твоим лечением, пока ты была без сознания.

— Отвали! — Милеса схватила подушку и бросила в него, с ужасом отметив, что он опять улыбается. «Да он точно пришибленный на всю голову маньячина!» — сделала она выводы.

Подушка врезалась ему в лицо и шлепнулась на пол, а он даже руки рефлекторно не поднял, чтобы заслониться. Милеса взглянула на него и невольно обняла себя руками — этот псих облизнулся.

— Прошу тебя, Миса, — продолжил он, будто они говорили о чем-то совершенно обычном типа: прошу, сходи в магазин, я немного занят. — Мне не хочется делать с тобой этого.

— Отойди от меня сейчас же! — закричала Милеса опять, отчего псих с досадой поморщился.

— Какая жалость, Миса не хочет договариваться, — вздохнул он с сожалением и приблизился.

Милеса попыталась оттолкнуть его, но несчастный бок, который оказался сплошной ссадиной, отозвался резкой болью, а ногу снова будто прострелило током. И пока она собирала себя по кусочкам от боли, этот псих без труда затолкал ей в рот тряпку, зафиксировал веревкой и вцепился в руки. Милеса снова дернулась. Несмотря на боль в боку и ноге, она попыталась помешать связать себя, но теперь подвела нога. Милеса взвыла в тряпочку, из глаз полились слезы. Псих просунул руку ей под лопатки и приподнял ее невезучее тельце, прижав к себе.

В нос ударил незнакомый запах, напоминающий кофе. Милеса мотнула головой, попыталась ударить, но он был слишком близко — удар не получился достаточной силы. Псих быстро связал ей за спиной руки. Закончив с узлами, он уложил ее набок.

— Если Миса будет вести себя хорошо, — заявил он, вздохнув, — я уберу кляп и развяжу руки. Не плачь.

И он провел большим пальцем под ее глазами, осушив слезы. Милеса посмотрела на него и обмерла. Он улыбнулся. Такой невинной и радостной улыбкой, что сердце похолодело. Сделалось совсем плохо. Еще хуже, чем до этого. Хотя, казалось бы, куда уж?.. В этот миг Милеса нисколько не сомневалась, что перед ней совершенно больной на голову придурок.

Глава 6. Кошмар или новая реальность?

Когда Милеса очнулась, то ощутила только легкое покалывание в ноге и в боку. Руки больше не были связаны, изо рта исчезла тряпка. А сама она была укрыта мягким синим пледом с ромашками. С облегченным вздохом Милеса подумала, что все это ей приснилось. И парень с веревками, и мрачная каморка, и путешествие по парку в неадекватном состоянии, и предательство Эдика. Кажется, она просто перебрала в кафе с Дианой и, добравшись до дома, свалилась спать. А кошмары — они ведь всякие бывают.

И только она сладко потянулась, всмотревшись в темноту, как услышала клацанье клавиатуры. Вряд ли к ней пробрался бы кто-то из домочадцев в комнату, чтобы посидеть за ноутбуком. «Не, ну что за…» — промелькнула отчаянная мысль. Слезы навернулись на глаза. Милеса никогда не была слезливой паникершей, но сейчас оставаться собранной не было никаких сил. Ни физических, ни тем более моральных. На протяжении последних лет Милеса наивно предполагала, что сорвала джекпот по неприятностям в виде старшего брата-идиота и всяких мелких неурядиц, которые имели обыкновение сыпаться на нее из-за всех поворотов. Но оказалось, что у нее «безлимит» на подобного рода события.

Даже сейчас, сидя на цепи в каком-то непонятном помещении со сломанной ногой и с соседом-маньяком, хуже быть попросту не может. А, нет… Внизу живота уже болезненно тянуло. Ей срочно надо было в туалет.

Странно, что в подобных ситуациях человек продолжает думать о комфорте. Возможно, это даже ненормально. Логичнее и правильнее с точки зрения инстинкта самосохранения последовать примеру опоссума, притвориться мертвой и хоть закиснуть в своих испражнениях, но не издать ни звука.

Но Милеса всегда думала наперед. Она прекрасно понимала, что шансов выбраться отсюда с больной ногой в принципе нет, значит, ее «средой обитания» на ближайшее время будет служить именно этот закуток. Что будет с ней, вопрос все еще оставался открытым, и лучше даже не начинать предполагать варианты… Но мысль, что после всего, что бы этот псих ни придумал, она будет еще и лежать в собственной луже, напрочь отбивала все предостережения.

Милеса стиснула зубы: — «Черт возьми! Если я продолжу строить из себя немую, это ничем хорошим не закончится. Для меня уж точно. К тому же даже если я не буду подавать признаков жизни, этот тип вряд ли забудет, что у него под боком полуголая девушка на цепи!» От ужасной догадки, пронзившей не хуже молнии, Милеса дернулась и прислушалась к ощущениям. Потом прошлась руками по собственному телу, пытаясь определить, была ли она раздета целиком, и одета заново или все-таки ее пока не тронули. Ключевое слово в этой ситуации — «пока», — мелькнула неутешительная мысль.

— Эй…

Было противно от собственного дрожащего голоса. Не раз Милеса слышала, как говорят, что при встрече с маньяком нельзя показывать свой страх, а лучше напугать его какой-нибудь неординарной выходкой. Говорить уверенно и не поддаваться панике. Ну-ну… Интересно, сколько людей способны вести себя согласно советам в подобной ситуации? По крайней мере, Милеса не чувствовала себя в их числе. Громче, чем шепотом, она так и не смогла позвать похитителя. И тогда принялась усердно возиться.

Вскоре старания увенчались успехом. Удары по клавиатуре прекратились. За шкафом послышались неторопливые шаги, заставив сердце Милесы снова сорваться в галоп. Включилась одинокая лампочка. А потом из-за шкафа вышел он. Обладатель уже знакомой растрепанной шевелюры, потертых джинсов и свободной мешковатой футболки.

«У него довольно поношенные вещи…» — Милеса и сама не понимала, почему именно сейчас решила рассмотреть его одежду. Ей это казалось настолько жизненно необходимым, что личный вопрос потерялся где-то в складках его штанов.

— Я рад, что ты не кричишь, — произнес он и подошел ближе, присев на корточки. — Не хотелось бы связывать тебя снова. А то после прошлого раза у тебя остались синяки.

Милеса вытащила из-под пледа руки и ужаснулась. Действительно, на запястьях виднелись синие некрасивые полосы. Но, кажется, это меньшее, за что стоило переживать в этой ситуации. Она нервно сглотнула.

— Все ведь очень просто, — продолжил псих. — Тебе всего лишь надо вести себя тихо. Об остальном я позабочусь сам. Тебе ведь уже лучше? Нога меньше болит?

Милеса столкнулась взглядом с черными глазами лохматого шизика и чуть не лишилась чувств. Он опять приветливо улыбался, словно друг, который пришел навестить в больницу и спрашивает о самочувствии.

Милеса отползла к стене, приподнялась на локтях, вжавшись спиной в стену. Псих слегка склонил голову набок и остановил изучающий взгляд на ее лице.

— Твои губы не сияют блеском тысячи звезд, — пробормотал он и с сожалением сдвинул брови.

Милесу бросило в жар. Она отчетливо помнила все, что он писал. С какой дотошной педантичностью отправлял сообщения строго по расписанию. А эти фразы… Да, он точно больной на всю голову маньяк. И как можно было умудриться позвонить ему и попросить помощи? «Лучшего» развития событий быть просто не могло.

Он медленно провел пальцами по своим губам, а потом придвинулся ближе и протянул руку к ней. Ту самую, которой только что трогал свою губу. Его пальцы коснулись ее рта. Легко, почти невесомо. Но от этого Милесу будто пронзило током. Она резко отвернулась.

— Мне надо в туалет! — пискнула она, не ожидая от себя такой откровенности.

— Да? — кажется, псих удивился этой просьбе, словно не ожидал услышать ничего подобного.

Он вернул ладонь на собственное колено и какое-то время просто задумчиво смотрел перед собой. Милеса уже прокляла себя за глупую идею с комфортным пребыванием под боком у психически нездорового чудика. Что он сейчас сделает? Вырежет ей мочевой пузырь, чтобы она никогда не заговаривала об этом, или будет наслаждаться ее унижением?

А потом замок на цепочке щелкнул.

— Дай руку, — произнес псих. Милеса вздрогнула от неожиданности. Он встал. — Какое-то время тебе лучше поосторожней с ногой. Хоть я тебя и подлечил, наступать на нее не рекомендую.

Глава 7. Человек ко всему привыкает

Милеса в растерянности протянула ладонь. Нет, она не хотела касаться этого сумасшедшего вообще никогда в жизни, но другого выхода не было. Не ползти же в нижнем белье на четвереньках в конце концов.

Как в замедленной съемке Милеса все-таки положила руку на его и вздрогнула. Горячая ладонь сжала ее пальцы. Казалось, еще чуть-чуть и Милеса схлопочет паническую атаку. Эта мысль даже порадовала. Она с удовольствием впала бы даже в кому, предоставь ей кто-нибудь такую «услугу».

Но время шло, а сознание не терялось. Парень же терпеливо ждал, а потом медленно потянул на себя. Опираясь на него, Милеса начала подниматься. Но тут плед пополз вниз, опять напомнив о том, что под ним из одежды только нижнее белье. Сердце провалилось куда-то под ноги. Милеса перехватила плед под грудью, прижала к себе что есть сил и произнесла:

— Где моя одежда?

— К сожалению, испортилась… — ответил псих и поддержал за локоть, не позволив упасть. — Идем.

— Я не могу расхаживать в нижнем белье! — возмутилась она. Кажется, злость придала сил. Псих прищурился и лукаво улыбнулся.

— Тебе незачем меня смущаться, — выдал он.

Утешил, ничего не скажешь! Его пальцы коснулись кожи на боку, заставив вздрогнуть.

— Идем. Или уже передумала? — проговорил он. — Только учти, другого матраса нет.

— Идем… — процедила сквозь зубы Милеса и подалась вперед.

Проклятый плед путался под ногами, не давая сделать первый шаг.

— Он будет тебе мешать, — категорично заявил псих и решительно рванул ткань из рук.

Милеса судорожно вдохнула. Ощущение полной беспомощности окутало с головы до ног. Вот она стоит в нижнем белье, спасибо хоть не в эротическом, и опирается на руку маньяка. И в страшном сне не приснится!

Они пошли медленно. Наступать на правую ногу было еще больно, и Милеса, обогнув шкаф, остановилась, чтобы отдышаться и попытаться оценить обстановку. Хотя мыслить здраво ей мешало близкое присутствие лохматого маньяка. Его горячие руки крепко обнимали за талию, и кожу под ними жгло огнем. Его дыхание было на шее тоже горячее, как раскаленные угли. И вообще, он был слишком близко. Слишком!

Все, что Милеса успела разглядеть в эти несколько секунд, — комната не имела окон. Металлическая дверь с одной стороны, деревянная — с другой. А посередине прямо на полу — монитор с системным блоком и принтером. И шкаф у стены, отгораживающий ее спальное место от общего пространства. Пожалуй, и все убранство. Шли они к деревянной двери.

Сразу за дверью оказалась ванная комната, и Милеса почти с облегчением выдохнула. Те картины, какие она успела себе представить по поводу внешнего вида санузла, к счастью, не имели ничего общего с реальностью. Ванная была отделана светло-бежевым кафелем, унитаз — чистый, а ванна — вполне приличная.

Но не успела расслабиться, как псих скользнул рукой по ее голому боку, зацепившись за край трусов.

— А! — Она вскрикнула и непроизвольно толкнула его, при этом нога подкосилась, и Милеса шлепнулась на пол.

Парень так и остался стоять с крайне удивленным видом.

— Я сделал больно? — спросил он, а сам не отводил взгляд от развалившегося на полу ее дрожащего тельца, покусывая большой палец правой руки.

Милеса судорожно мотнула головой, волосы выбились из хвоста и упали на грудь, тотчас примагнитив его взгляд. Псих чуть подался вперед. Милеса увидела, осознала, почувствовала всем своим существом исходящую от него опасность. Его взгляд помутнел, грудь стала чаще вздыматься. А когда он быстро облизнул губы и протянул руку, напрочь забыла, как дышать, и отползла, впечатавшись спиной в бортик ванной.

— Хм… — Псих нахмурился и сильнее протянул руку. — Я помогу встать.

Милеса яростно мотнула головой, дав понять, что от помощи отказывается.

— Ничего… — проговорил он задумчиво, беззастенчиво уставившись на едва прикрытые прелести своей пленницы. — Ты привыкнешь ко мне.

Милеса сжала зубы до скрежета, но сказать ничего не смогла. Попросту не знала, что. Спровоцировать больного на голову не так сложно. А если учесть, что он уже видит ее в достаточно провоцирующем виде, то, наверное, можно больше ничего и не делать. Но он был терпелив. Все насилие в данный момент сводилось к беспардонному разглядыванию ее фигуры. Наконец, он отступил и направился к выходу. Задержавшись в дверях, он обернулся.

— Человек ко всему привыкает, — тихо произнес он и вышел, прикрыв за собой дверь.

Милеса хотела бы поспорить, но решила, что лучше не вступать с ним в диалог, и пусть он поскорее уйдет, и кое-как поднялась на ноги.

Закончив с главными потребностями, она огляделась по сторонам и оценила обстановку. Ничем не примечательная ванная комната в стиле абсолютного минимализма. Кроме зубной щетки, пасты и бритвы на полке у раковины ничего не было. В ванной валялся один шампунь — мужской 12 в 1, который может послужить счастливому обладателю во всех возможных потребностях, чуть ли не до интимной смазки. От последней мысли Милесу передернуло. Ох уж это буйное воображение… На крючке одиноко висящее белое в сине-зеленую полоску махровое полотенце. И туалетная бумага в количестве полрулона рядом с унитазом.

Милеса вздохнула. Для лучшего понимания личности хозяина нужно больше деталей. Например, наклейки уточек на кафельной стене, бензопила под ванной или кружевные трусики.

— Тебе помочь? — раздался голос за дверью.

Милеса вздрогнула и чуть не свалилась на пол.

— Нет! — крикнула она и ухватилась за полотенцесушитель.

Кое-как Милеса допрыгала до раковины, побаиваясь наступать на правую ногу, и открыла кран. Увлекшись мытьем рук, она задумалась и не заметила, как принялась намывать лицо, плечи и даже подмышки. Кто знает, как далеко она могла бы зайти, если бы ее не прервал скрип открывающейся двери. Вцепившись в край раковины, как в спасательный круг, Милеса обернулась.

Он стоял в дверном проеме, слегка сутулясь и теребя нижнюю губу, которая теперь благодаря его стараниям покраснела и слегка опухла. А помутневший взгляд выдавал греховные мыслишки с потрохами. Милеса задрожала. Та минута счастья и покоя, пока она была здесь одна, канула в небытие. Страх подступил к горлу и сдавил так сильно, что трудно было вздохнуть.

Глава 8. Хочешь тортик?

Милеса сглотнула. Как ни крути, она в ужасающе невыгодном положении. В голове всплыла предательская отчаянная идея. Где-то она читала, что, если нет возможности избежать насилия, — надо максимально расслабиться, чтобы не получить еще бо́льшие повреждения. Она честно постаралась последовать совету. Вдох-выдох. Вдох-выдох…

Отстой! Тело напрочь отказывалось принимать безвольно-расслабленное положение, мышцы не просто напряглись заранее, а даже дрожали в ожидании неизбежного. Не говоря уже о том, что все нервные клетки в голове тоже проголосовали «против» этой затеи. Инстинкты требовали борьбы и неповиновения. Милеса схватила зубную щетку вместо бритвы и выставила ее вперед как шпагу.

— Не подходи! — взвизгнула она.

— Почему? — искренне удивился псих, наконец убрав свой чертов палец от губ, и все-таки остановился.

— Я еще не закончила, — категорично заявила Милеса.

— Хм. — Он окинул ее критическим взглядом. — Хочешь принять душ? Тебе сейчас довольно тяжело сделать это самостоятельно, поэтому…

— Стоп! — Милеса замахнулась зубной щеткой. — Ничего я не хочу принимать, понятно?! Можешь дать полотенце? — и подумав несколько секунд, добавила: — Пожалуйста…

Маньяк пожал плечами и наклонился к шкафчику под раковиной. Милеса изо всех сил сжала щетку и прикинула, успеет ли сделать шаг вперед, чтобы напасть на соблазнительно беззащитную спину похитителя. И только набрала в грудь побольше воздуха, как он обернулся.

— Не советую делать резкие движения, — произнес псих с невинным видом. — Знаешь ли, твоя нога… Ей нужен покой по крайней мере пару дней, новые клеточные связи пока нестабильны.

Милеса демонстративно фыркнула.

— Возьми пока это, — произнес он и вытащил из шкафа абсолютно черное махровое полотенце.

«А вот и первая важная деталь, — подумала она, протянув руку за полотенцем. — Нормальный человек будет вытираться таким мрачным полотенцем? Кажется, на черном плохо видна неотстиранная кровь…»

— Что такое? — Он округлил глаза. — У Мисы такой вид, будто она подозревает меня в убийствах.

— А ты догадливый, — хмыкнула она и укуталась в полотенце, принюхиваясь к нему. Пахло каким-то дешевым порошком. Ничего лишнего.

Псих улыбнулся.

— Миса очень недоверчивая девушка, — сказал он и подошел ближе. — Идем?

Милеса категорично мотнула головой. Меньше всего сейчас хотелось, чтобы его нахальные руки прикасались к ней.

— Я вполне в состоянии добраться сама, — категорично заявила она.

Псих пожал плечами и сунул руки в карманы, не собираясь покидать ванну. Милеса тяжело вздохнула и уже оперлась о стену, как он обошел ее сзади и, слегка пригнувшись, подхватил на руки.

— И все же так будет проще и быстрее, — заявил он.

— Ах! — Милеса дернулась, а маньяк крепче прижал ее к себе.

Сила его хватки удивила. Внешне он не казался таким крепким. Милеса с ужасом ощущала руками плотность его стальных мышц на плече и совсем невеселые картинки рисовались в голове. А он тем временем донес ее до матраса и присел вместе с ней.

— Тебе больше идет, когда ты улыбаешься, — печально произнес псих и отпустил ее. Милеса шустро перебралась на матрас и натянула на себя плед.

— Зачем? — простонала она и подтянула колени к груди, обняв их руками. — Почему держишь меня здесь?

— Разве я не говорил? — Он радостно улыбнулся. И ведь, черт возьми, обаятельной, совсем нормальной улыбкой! И как, вообще, с таким приятным лицом можно быть сумасшедшим психом? — Теперь это твой дом. И я сам о тебе позабочусь.

Милеса фыркнула и вложила во взгляд максимум злости. Маньяк какое-то время сидел молча, покусывал большой палец и смотрел на нее, не мигая ласково и с нежностью… Милеса завернулась в синий плед с цветочками и вжалась в стену. Не хотелось даже предполагать, в каком направлении сейчас движутся его мысли.

— Наверное, нам стоит поговорить, — начал он, по-турецки сложив ноги. Милеса опять попыталась угадать его возраст: пожалуй, ей не показалось, он молод, вряд ли старше тридцати. Зачем это ей, правда, она не представляла. — Я думал, ты будешь благодарна за спасение, но ты не рада. Это потому, что я сделал больно, когда лечил?

Милеса ощутила, как дергается глаз.

— Ты теперь в безопасности и можешь расслабиться, — подытожил он и приветливо улыбнулся. — Если не будешь кричать и буянить, им не найти тебя здесь.

— В безопасности? — Она прищурилась, из последних сил пытаясь удержать себя в руках. — А что насчет тебя? Ты меня украл в конце концов! Или думаешь, в порядке вещей держать в подвале раненую девушку? Знаешь ли, прошли времена, когда приглянувшуюся женщину из соседнего племени можно было на абсолютно законных основаниях стукнуть по голове дубинкой и утащить к себе в хижину! Сейчас так дела не ведутся!

— Но я не бил тебя по голове, — изумился псих.

— Черт, это метафора! — Милеса злилась. — Пусть не дубинкой, но я упала в какую-то яму и потеряла сознание… Да это вообще не суть. Ты вывел меня не к полиции, а своему дому! И как давно ты все это спланировал?

— Я не собирался красть тебя, — сказал он, пряча взгляд. — И тут безопасней, чем в полиции.

— Ага, конечно, — фыркнула Милеса, продолжив храбро прощупывать границы терпения лохматого маньяка. — Не понимаешь, что удерживаешь меня насильно в каком-то подвале? Тебя посадят за это!

Он снова улыбнулся.

— Это исключено, — заявил он.

— Пф-ф-ф… — Милеса усмехнулась. — Да ты наивный, если думаешь, что меня не будут искать. У меня есть близкие, кто-то обязательно подаст заявление о пропаже в полицию.

— В таком случае, тебя точно не найдут, — пожал он плечами и встал. — Да и для тебя же лучше, если не найдут.

— Говнюк, — прошептала Милеса и прикусила губу в страхе, что он услышит.

Пока еще не было уверенности, что этот тип не проломит ей голову в порыве гнева. К счастью, он никак не отреагировал и скрылся за шкафом. Какое-то время псих чем-то шуршал, стучал. Лилась вода и кипятился чайник. Потом все затихло, и он показался вновь.

Глава 9. Привет из дурдома

— Послушай, — произнес он, смущенно почесав затылок, и уселся, скрестив ноги. — Я понимаю твои чувства.

— Ой, правда?! — Милеса едва не запустила в него куском торта.

— Если честно, все вышло спонтанно, я не успел подготовиться должным образом. Так что многие вещи могу делать не совсем правильно с точки зрения вашего общества. Хм… — он усмехнулся. — Да любого общества на самом деле.

— Все, что ты делаешь, пугает меня, — пробормотала Милеса.

— Вот как… Прости. — Он слегка нахмурился.

Надежда вспыхнула словно фейерверк: а что если ей удастся заговорить его и освободиться? Что, если в этом чудике живет хотя бы капля сострадания?

— Ты же не хотел, правда? — прошептала она.

— Не хотел, — ответил он и снова улыбнулся. Непохоже, чтобы он расстраивался. — И хотел одновременно.

— Ну, конечно, — хмыкнула Милеса, в очередной раз удостоверившись, что с головой у этого парня точно не все в порядке.

— Но ты осознаешь, что я тебя спас? — продолжил он.

— Запереть в подвале теперь называется спасением? — вздохнула Милеса и надкусила-таки торт.

— К сожалению, тебе нельзя наружу. И не потому, что я так захотел. Хотя… это было мое взвешенное решение. — Он вздохнул и нахмурился. Впервые Кай выглядел по-настоящему серьезно, и Милесу вновь охватил страх. Ком встал поперек горла, и она едва не подавилась тортом.

— Но отступать поздно. Остается только прятать тебя. Не знаю, как долго. Возможно, всю твою жизнь.

— От кого?! — Милеса не могла поверить, что этот подвальный отшельник знает, какие сумасшедшие за ней охотятся. Правда, он каким-то образом умудрялся узнавать, что она купила в магазине нижнего белья…

Кай смотрел на нее, напряженно сведя брови, и снова покусывал большой палец. Эта дурацкая привычка бесила Милесу. «Соски в детстве не насосался!» — с раздражением думала она.

— Боюсь, ты не примешь правду, Миса-Лиса.

— Прекрати называть меня так! Какая я тебе здесь Миса-Лиса? — вспыхнула Милеса. — Что во мне осталось от девочки с экрана? Я в подвале с вывихнутой ногой, без одежды, кремов и косметики!

— Милеса очень красивая девушка и без косметики, — улыбнулся чудик, пробежав взглядом по ее телу, и Милеса с трудом заставила взять себя в руки, так уж хотелось вылить кофе на голову этому недоумку. Но вряд ли она справится с ним силой, надо попробовать разговорить его.

— Рассказывай, что знаешь о тех, кто охотился на меня. А поверить или нет, это уже мое дело.

— Боюсь, дело закончится не просто недоверием ко мне, — он смущенно почесал затылок, потом потянулся к ее торту, бесцеремонно смазал розовый кремовый лепесток и облизал палец.

— Даже не представляю, чем может закончиться обычный рассказ, — пробормотала себе под нос Милеса, отодвинув тарелку с тортом. «Нет уж, — подумала она. — Нечего воровать мою еду».

— Они из другого мира, Милеса, и они хотят принести тебя в жертву.

— Что?

— В моем мире правит Культ. Знаешь ли, у нас все не так спокойно, как у вас. Наш мир очень тесен с миром нечисти, и часто они прорываются к нам, убивают людей и…

— Что, прости? — перебила его Милеса. — Ты сказал, наш мир? Ты тоже типа из другого мира?

Он кивнул, а потом продолжил, глядя в пол перед собой:

— Чтобы бороться с ними, жрецам нужна сверхчеловеческая сила. Но взять ее особенно негде, наших собственных способностей не хватает, да и нечасто они встречаются. В незапамятные времена жрецы придумали обмен. Они приносят в жертву темному богу раз в несколько десятилетий Святую Звезду, и взамен получают магическую силу для сражения с нечистью.

Он вздохнул и поднял голову. Теперь он смотрел на Милесу пристально. И вроде даже без сумасшествия в глазах. Но все, что он говорил, звучало как бред шизофреника. Вот еще скажет сейчас что-то о голосах в голове и все, диагноз станет ясен.

— Ты и есть эта Звезда, Милеса.

— Хорошо. Допустим, — вздохнула она. — Вот предположим, что так и есть. Но, скажи тогда, откуда ты все это знаешь?

Он глубоко вздохнул, а потом тихо сказал:

— Я был тем, кто нашел тебя.

Милеса помотала головой. Она отказывалась принимать эту несусветную небылицу, хоть сознание и подкидывало неудобные воспоминания. Странное поведение коллег, слова брата, пропадающие девушки… Пока она не понимала, связано ли это, но несусветная небылица не впервые происходила в ее жизни.

— Пропали девушки в нашем городе… — тихо начала она. Кай помрачнел, плечи его опустились, губы поджались. — Кто это сделал? Неужели…

— Это моя вина, — произнес он и отвернулся. — Я не думал, что они погибнут. Думал, их отпустят, когда поймут, что в них нет Звезды.

По спине пробежал холод. Этот парень говорит «они»? Что, если у него несколько личностей? Милеса ведь видела такое в фильмах. Она с ужасом отползла назад и поймала его внезапно строгий взгляд.

— Милеса, прошу только не шуми. Они могут услышать.

— Они? И где эти они живут, по-твоему?

— Здесь, — ответил он. — Но приходят нечасто.

Милеса замотала головой. Нет, у него точно раздвоение или растроение личности, не бывает никаких параллельных миров! Он просто сумасшедший маньяк, который крал девушек, похожих на приглянувшуюся фотомодель. Он затаскивал их в этот чертов подвал и здесь убивал… Расчленял трупы и смывал в унитаз, а потом со свойственной ему педантичностью оттирал тут все и отстирывал.

— Нет, — пробормотала она и замотала головой.

Сердце в груди билось с отчаянной скоростью. Разум метался от собственной версии к рассказу Кая. Но даже если он не врет, если и правда есть какой-то другой мир, культ и какая-то чертова звезда, то это нихрена не лучше, потому что он нашел ее и сдал этим людям, сдал других девушек. Милеса вспомнила о сообщении накануне. Он просил не приходить домой. Совпадение? Она заметалась взглядом по каморке, пытаясь переварить собственные догадки, и тут увидела в дальнем углу большой деревянный ящик, который раньше не замечала из-за того, что практически не выходила из своего закутка.

Глава 10. Я убью тебя!

— Надеюсь, мы договорились? — прохрипел он, наклонив голову и почти уперевшись в ее плечо лбом. — Милеса, прошу.

Он слегка убрал ладонь с ее рта.

— Д-да, — едва пролепетала она, — только слезь…

И он отстранился. Перелез через бортик ванны, присел рядом у шкафчика и потянул оттуда полотенце. Милеса же так и сидела под холодным душем, как загипнотизированная, глядя на прилипшую к телу маньяка мокрую одежду и расплывающиеся в нескольких местах кровавые разводы.

Милеса глянула на свои покрытые гель-лаком ногти. Ну да, наверняка урон ему она нанесла приличный.

— Вставай. — Маньяк поднялся и подошел с полотенцем к ней, наклонился, выключил наконец душ. При этом он не смотрел на нее.

Милеса поднялась и осознала, что сидит в мокром нижнем белье. Где-то во всем этом сумасшествии она потеряла плед и даже не заметила. Вот ужас-то…

— Возьми. — Он протянул полотенце и добавил: — И сними белье, надо высушить.

— Что? — пролепетала Милеса.

— Матрас намокнет. — Он снова отвернулся. Говорил он тихо, каким-то глухим голосом. И можно было бы даже подумать, что он обижается, но уж слишком странно звучит сочетание: маньяк обижается.

Милеса закуталась в полотенце и, горя от стыда, страха и неловкости, стащила с себя трусы и лифчик. Нет, все это максимально ужасно! Просто катастрофически.

— Давай сюда, — протянул руку он, все также стоя полубоком и не глядя на нее.

— Я-я и сама могу! — вспыхнула Милеса, с ужасом представляя, как он еще и бельишко ее развешивает.

— Тогда вот, — он указал на стиральную машинку между раковиной и ванной.

Милеса подошла, присела и кинула туда остатки своей несчастной одежды, с ужасом думая, что теперь полностью голая под этим полотенцем. И если этому шизику захочется сдернуть его с нее, то это будет фаталити.

— А теперь, пожалуйста, выйди, — также спокойно проговорил он. — Твоя нога, смотрю, уже прекрасно восстановилась.

На самом деле наступать было больно, но Милеса не стала разубеждать его и просить помощи. Уж лучше сама. Она доковыляла до выхода из ванной.

— И предупреждаю в последний раз: не делай глупостей, Милеса, — произнес он ей вдогонку. — Иначе боюсь, тебе придется ходить с кляпом во рту и связанными за спиной руками.

— Так спасают, да? — хмыкнула она не удержавшись. — Угрозами и запугиванием?

— Если бы Миса слушала меня, ничего этого бы не случилось. — Он глянул на нее и быстро облизнул губы.

Милесу передернуло, и она захлопнула дверь. Почти сразу послышался шум воды, и Милеса изо всех сил погнала прочь от себя настойчивые образы, чем может заниматься этот парень за закрытыми дверями в ванной после столь бурного веселья.

Зато она осталась одна в комнате и тут же подошла к монитору, надеясь написать кому-нибудь. Она уселась на пол перед компьютером и быстро нашла в поиске свою соцсеть. Но как только она начала вводить пароль, браузер отключился, а на экране появился желтый задорный смайлик с языком.

— Вот гад! — прошипела Мелиса, не представляя, как обойти блокировку.

Оглянувшись на ванную, она подумала, что можно попробовать покопаться в компьютере, вдруг он сохраняет пароли в документе «пароли».

Но это было ошибкой. Как только Милеса свернула браузер, то отпрянула от монитора и едва не упала. Сердце снова понеслось вскачь, в груди заныло. На заставке красовалась крупным планом фотография из рекламы нижнего белья довольно откровенной линейки. Темно-красное, с просвечивающейся через кружевную ткань грудью и блестящими прибамбасами на животике. И черт бы с картинкой, но в модели Милеса узнала себя.

— Извращенец прокля́тый! — пробормотала она, потянулась обратно к мышке и вернула на экран желтый смайлик. На ум напрашивались только нецензурные слова.

Но она собиралась дорого продать свою честь, свободу и жизнь, так что оставалось только припасти что-нибудь из жуткого ящика. И хоть она не хотела смотреть правде в глаза, но еще больше она хотела узнать, чего именно ей бояться.

Она доковыляла до ящика, открыла его и увидела просто сложенные в аккуратную стопку чистые вещи. Она принялась рыться в них, но из подозрительного нашла только веревку, с которой она уже успела познакомиться, и какие-то мелкие безделушки вроде амулетов.

Милеса покачала головой: неужели все не так, как она представляла? Но ведь то, что он сделал с ней сейчас, не было шуткой, и точно не показалось. Едва не придушил в ванной! Не случайно, а нарочно, можно сказать, садистки. И черт, он испытывал при этом явное желание. Он хотел ее в этот момент!

Милеса сжалась под полотенцем, вновь ощутив себя беспомощной и на грани с отчаянием. Сердце в груди колотилось с рекордной скоростью. Ей повезло, что он не воспользовался ею прямо в той проклятой ванной, почему-то выставил ее. Хотя, собственно, зачем?

— Ой, неужели жалеешь? — пробурчала Милеса себе под нос, ругая себя в сердцах. — Может, лучше тихо порадоваться отсрочке?

Милеса посмотрела на валяющиеся теперь после ее копошения в ящике комом вещи маньяка и подумала, что нельзя оставаться только в полотенце. К сожалению, это не броня, но уже лучше, чем голышом. Милеса оглянулась на деревянную дверь в ванную и прислушалась к звуку журчания воды. Мотнула головой, прогоняя мелькающие перед глазами непристойные картинки, и скинула с себя полотенце.

Схватила одну из одинаковых белых футболок, какая была на маньяке-Кае, и быстро напялила. Широкая, рукава длинноватые, сама даже немного скрывает ягодицы. Но нет, этого мало. Задрать футболку совершенно ничего не стоит. Милеса поежилась, присела рядом с сундуком и принялась копаться в вещах дальше.

Весь гардероб маньяка состоял из нескольких одинаковых футболок, толстовки с капюшоном, нескольких черных одинаковых боксеров и…

— Блин, это все?! — прошипела Милеса, ударив по крышке ящика кулаком. — Где штаны? Он что, всегда ходит в одних или… они лежат в стиралке.

Глава 11. Что ты со мной делаешь…

Милеса не представляла, что сейчас будет, вернее, представляла слишком разные вариации. Маньяк-Кай усадил Милесу на матрас, достал из кармана веревку, положил ее на полу рядом с собой и тяжело вздохнул. Он все еще держал Милесу одной рукой за запястье и довольно крепко, так что вырваться она даже не надеялась.

— Обговорим правила еще раз, — начал он, не глядя на нее. — Ты ведешь себя тихо, и я ничего тебе не делаю.

Отчаяние захватило Милесу целиком. Ей захотелось не просто закричать, а биться головой об стену, но вместо того, чтобы начать буянить снова, она заплакала. Слезы полились неконтролируемым потоком. Кай повернулся к ней.

— Милеса, прости меня, — тихо заговорил он, опустив голову. — Я понимаю, что ты чувствуешь. Ты боишься меня. Думаешь, я украл тебя для воплощения своих ненормальных фантазий.

— А это… это… разве… не так? — всхлипывала Милеса, пытаясь перестать реветь и размазывая по лицу слезы.

— А разве так? — Он отпустил ее руку. — Я всего лишь прошу быть тихой. Никак не возьму в толк, почему ты не понимаешь: я спас тебя от преследователей. Ладно, в культ ты не веришь. Но то, что за тобой охотятся, ты помнишь?

— Ну, помню, — всхлипнула Милеса.

— Как думаешь, здесь найдут?

— Почем мне знать! Ты сказал, сам вывел их на меня.

— В это ты поверила, — печально усмехнулся он. — Хорошо, давай постепенно. Я правда не знаю, как объяснить тебе, чтобы ты поняла и приняла это. Но если посмотреть совсем с очевидной стороны: ты же понимаешь, что нравишься мне?

Милеса напряженно сглотнула. Даже слезы перестали литься из глаз. Вот так просто ляпнул такое? И он будет убеждать ее, что в своем уме? Но он продолжал пристально смотреть на нее, ожидая ответа.

— Понимаю, — процедила Милеса.

— И если ты мне нравишься, логично, что я уже не отдам тебя тому, кто хочет тебе навредить. Так?

— Допустим, но как я пойму, правду ты говоришь или нет?

— Никак. Но это очень важно. Если не послушаешь меня сейчас, ты погибнешь. Они услышат тебя, заберут. — Он нервно коснулся пальцем своих губ. — А потом на каменном алтаре вырежут твое сердце и скормят его темному божеству. И все будет напрасно. Хочешь такой участи? Если правда хочешь, отпущу тебя прямо сейчас. Даже дверь открою.

— Правда? — воодушевилась Милеса, хоть и ощущала подвох.

— Тебе проще поверить в то, что я маньяк, чем в культ, да? — вздохнул Кай.

— А ты не маньяк? Не ты убил девушек? Не твои вторые или третьи личности? — Милеса ходила по лезвию ножа. Она догадывалась, что убийцы не любят признавать себя виноватыми. Вот сейчас она точно нарвется.

— Нет у меня никаких третьих личностей, — улыбнулся он. — И девушек я тоже не убивал. Милеса, я, конечно, не очень умел в общении с женщинами. В принципе ты первая девушка, с кем я общаюсь, но ведь я не сделал ничего, за что ты можешь называть меня маньяком.

— Ах, не сделал? — обомлела Милеса. — А вот только что в ванной?! А написывал мне странные сообщения кто?! А эти веревки, цепи, кляпы! Ты раздел меня без разрешения! Ты… хватаешь меня без спроса, душишь, делаешь больно! Да я вся в синяках по твоей милости. И это нормально, по-твоему, да?

Он опять улыбнулся, Милеса даже растерялась и отползла к стене.

— Ну вот. А сейчас нормальная реакция, по-твоему? Да ты кайфуешь, когда мне хреново!

— Нет, — он мотнул головой. — Вовсе нет. Скорее, напротив, меня очень это расстраивает. Но ты… До сих пор не могу поверить, что ты жива, я говорю с тобой и даже могу коснуться.

Он протянул к ней руку, и его пальцы погладили ее щиколотку.

— Не трогай меня! — Милеса подтянула к себе ноги, обняла их и поймала растерянный и даже смущенный взгляд Кая, направленный в нижнюю часть ее тела. Она схватила плед и накрылась, а этот чудик пододвинулся к ней.

— Ты… — Он снова выглядел неестественно радостным для всей этой ужасной ситуации. — Ты надела мое белье.

— А что мне еще было делать? — пролепетала Милеса, раздумывая, стоило ли так поступать или она сделала только хуже?

Он на несколько мгновений закрыл лицо руками и простонал:

— Что ты со мной делаешь, Милеса…

Милеса нервно сглотнула. Она была уверена, что тут все до точности наоборот. Но ведь лучше промолчать?

— Знаешь. — Он повернулся к ней вновь, сделавшись серьезным. — Давай заключим сделку.

— Оу?

— Твоя нога все еще не восстановилась, так?

Милеса немного подвигала ей.

— Еще нет.

— Ты не сможешь с такой ногой убежать от меня или кого бы то ни было. Так?

— Так, — нехотя согласилась Милеса.

— Давай на время, пока твоя нога не восстановится, а это всего несколько дней, ты посидишь тихо. — Он снова улыбался, как начищенный медный чайник у бабушки на даче.

Но в его словах был смысл. Она и правда не сможет бежать с такой ногой. Пробежаться несколько метров — да. Но дальше под большим вопросом.

— Хорошо, — тихо ответила Милеса. — Но ты не должен прикасаться ко мне эти несколько дней.

Он вздохнул с сожалением и снова улыбнулся.

— Без необходимости не прикоснусь.

— Какая еще может быть необходимость? — возмутилась Милеса, и сердце пропустило удар.

— Вдруг Милесе понадобится моя помощь.

— Отойди от меня, — простонала она. — Просто отойди. Пожалуйста…

— Хорошо. Отдыхай. И не бойся меня, пожалуйста. — Он поднялся и пошел к своему монитору, бросив напоследок фразу, которую Милеса не была уверена, что расслышала правильно: — Я гораздо больше в твоей власти, чем ты в моей.

Он выключил свет и скрылся за шкафом. Милеса, наконец, улеглась, свернувшись под пледом в комок. Впервые с момента, как она оказалась здесь, она ощущала относительное спокойствие. Дело было в договоренности или просто устала бояться? Но, конечно, полностью успокоиться она не могла, и сон не шел, хотя глаза были словно песком засыпаны и сами закрывались.

Она валялась, боясь лишний раз повернуться с боку на бок, и вслушивалась в стук клавиатуры. Но потом стих и он. Подвал будто превратился в склеп, и Милеса от нахлынувшего на нее ужаса села. Она проползла по матрасу и выглянула из-за угла, рассчитывая увидеть только тьму и едва светящийся тусклой заставкой монитор. Отчего-то оказаться сейчас в одиночестве в этом месте, казалось, даже хуже, чем по соседству с маньяком.

Глава 12. Сделаю, что захочешь…

День прошел на удивление спокойно. Кай в основном сидел за компьютером и постоянно что-то там щелкал и печатал, выходил пару раз и забирал доставку еды. Вообще, она заметила, что он много ест сладкого. Тортики, пирожные, конфеты. Странно, что при таком рационе он выглядел стройным и даже худощавым.

Милеса решила ради любопытства испытать его терпение и несколько доставок забраковала, сказав, что не ест такое «жирное», «безвкусное», а в третий раз «слишком неинтересное». Он на удивление безропотно сносил ее капризы, будто ему даже нравилось их слушать.

В итоге голод победил, и Милеса накинулась на вариант с лобстерами и омарами как самый голодный в мире человек. Потом запила все свежевыжатым манговым соком и поняла, что переела.

Наверное, от стресса последних дней ее желудок сжался в гороховое зернышко и отказывался работать как надо. Ее замутило. Но сказать об этом довольному Кайрону, который заказал для нее кучу еды, казалось плохой идей. И Милеса с трудом сдержалась, закрылась кое-как с помощью швабры в ванной, включила воду, и ее вырвало.

— Тьфу, обжорство — это грех, — пробормотала Милеса и отправилась к раковине с зубной пастой.

Чужую щетку брать, конечно, она не собиралась, но намочила уголок полотенца и намазала его пастой. В принципе сойдет. А потом заметила висящую одежду над ванной, и ее замутило вновь, но уже не из-за переедания. Среди одинаковых вещей Кая висело и ее белье, что примечательно, идеально аккуратно развешенное: ее живое воображение тут же подкинуло картину, как он своими мерзкими руками берет ее нижнее белье и черт знает, что с ним вообще делает!

— Да блин, он точно псих, что бы он там ни говорил, — пробормотала Милеса, потянулась за своими трусами и с сожалением поняла, что они еще слишком мокрые, чтобы носить их.

Милеса вышла из ванной тихо, вначале слегка приоткрыв дверь. Кай сидел возле компьютера спиной к ней, на мониторе перед ним бегали какие-то цифры, выскакивали графики. «Наверное, у человека так устроены мозги, — подумала она, — если в чем-то одном он гениален, то в другом идиот». Милеса прошла мимо, отметив, что он снова прикусывает большой палец на руке.

— Зачем ты это делаешь? — не выдержала она.

Он обернулся и глянул на нее с удивлением.

— Что делаю?

— Ну вот это. — Она поднесла свой большой палец ко рту и сделала вид, будто грызет его.

Кай растерянно моргнул, потом посмотрел на свою руку.

— Вероятно, плохая привычка, — ответил он с легкостью.

— Кто бы сомневался. Интересно, какие у тебя еще плохие привычки? Или ты тоже их не замечаешь?

Он пожал плечами и развернулся к ней. Его выражение лица вновь стало довольным.

— Я хочу показать тебе кое-что. С вероятностью в девяносто процентов это тебя порадует.

— Ох, вот как… — Милесе даже сделалось интересно. Чем он может ее порадовать?

Он указал рядом с собой, и она опустилась на колени. И хоть пока Кай действительно выглядел спокойным и неопасным, сердце забилось в тревоге. А тем временем он вывел страницы с цифрами на экран.

— У тебя были проблемы с долгами, и ты из-за этого работала моделью, так ведь?

— Интересно, есть что-то, чего ты обо мне не знаешь? — с горечью вздохнула Милеса.

Он повернулся к ней и посмотрел долгим задумчивым взглядом.

— Наверное, таких вещей немного.

— Ты ведь следил за мной дольше, чем написывал?

Он кивнул и на миг поджал губы.

— Да. Я знаю тебя девять лет.

— О Господи… — Милеса обняла себя руками, по телу пробежал озноб. — И все эти годы ты следил?

Он опять кивнул. Милесе сделалось дурно. Она отползла и обняла колени.

— Прошу, не бойся меня, — произнес он. — Я не собирался появляться в твоей жизни.

— Почему же появился? И не просто появился, а вот так… — она обвела руками вокруг. — Лучше бы написал, как нормальный человек. Предупредил бы, что мне надо спрятаться, если так переживал, что меня схватят.

— Я когда-нибудь все тебе расскажу, но только после того, как ты немного привыкнешь ко мне и перестанешь бояться, — произнес он.

— Правда, обычно самая простая. Иначе это не правда.

— Вовсе не так, Милеса. Порой правда настолько сложна, что лучше упиваться ложью.

— Ладно. Хорошо. Давай подождем, — вздохнула она и потерла пальцами глаза. Она очень устала за последнее время. И физически, и морально. Но идти спать сейчас было страшно. Не рядом с непонятным соседом. — Ты хотел порадовать меня вроде как?

— Да. — Он улыбнулся. — Я понимал, что тебе не нравится работать моделью, хотя, бесспорно, ты самая красивая из всех.

Милеса закатила глаза и шлепнула себя по лбу, подумав, как нелепо смотрятся комплименты из уст маньяка.

— Долг действительно огромный, да еще и проценты... — продолжал он как ни в чем не бывало. — Я решил помочь тебе с этим. Занялся криптовалютой, открыл счет. Вот только передать просто так деньги я не мог. Мне надо было придумать способ, и я стал писать тебе, чтобы прощупать почву. У меня даже появилась идея, как сделать это так, чтобы ни у кого, в том числе у тебя, не было вопросов, как у тебя появилась такая большая сумма.

Он открыл еще одну страницу. Милеса увидела банковский счет с девятизначным числом и обомлела.

— Это что, твои деньги? — прошептала она.

— Верно, — слегка улыбнулся он. — Я собирался передать бо́льшую часть тебе. Но теперь ты здесь, и в них нет никакой надобности.

— Но долг моей семьи еще не закрыт, к тому же маме теперь платить станет в разы сложнее, — пробормотала Милеса. Долг был еще одной причиной, чтобы сбежать отсюда. И она опять попыталась: — Отпусти меня, Кай, они без меня пропадут. Я никому не скажу о тебе, клянусь. И не пойду в полицию.

— Тебе не спастись там, — категорично ответил он. — Лучше тебе оставаться здесь рядом со мной. Я работаю над организацией твоей фиктивной смерти. Только когда ты «умрешь», они перестанут преследовать тебя.

Глава 13. Я найду тебя, Святая Звезда

Кай растерянно заморгал, открыл рот, потом быстро облизнул губы. Его взгляд загорелся, сам он подался вперед, и Милеса уже успела пожалеть о сказанном, как он отвернулся и вздохнул.

— Не сейчас, Милеса. Вначале ты должна «умереть» для мира.

Она обняла себя руками.

— Ты правда собрался держать меня здесь в этом подвале всю жизнь?

— Рядом со мной тебе безопаснее всего, так что да. Ты останешься со мной.

— Как ты говоришь, будешь заботиться? Ты представляешь, вообще, что значит заботиться? Или просто избавишься от моего трупа, когда у меня начнутся проблемы со здоровьем, например?

— Этого не случится. Милеса, я плохо знаю, как заботиться о женщине, но я научусь. Пока давай будем думать о твоей безопасности.

Милеса покачала головой. В этом не было ни логики, ни смысла. Хотя, откуда у психически нездорового человека может быть логика?

— Но что ты собираешься делать с моей ненавистью к тебе?

— Ничего. Она пройдет, — пожал он плечами. — Со временем ты привыкнешь ко мне и, возможно, даже полюбишь. Твое тело захочет ласки, это неизбежно. А рядом буду только я. У тебя не останется выбора.

— Ты… И после таких слов будешь говорить, что не маньяк?! — вспыхнула Милеса.

Он опять слегка улыбнулся.

— Но откуда такая уверенность? — продолжала давить Милеса. — Уже были жертвы, да? Ты ведь врешь, что я первая?

— Не вру. Просто знаю, что так будет. — Его губы снова дрогнули в улыбке, но глаза выражали тоску. — Кое-что похожее мне довелось пережить. А ты открытая, добрая и общительная девушка, ты не сможешь жить в постоянной ненависти.

Милеса отвернулась, с ужасом осознавая, что в его словах есть доля правды. Она действительно не могла ненавидеть постоянно. Даже сейчас, пока он не издевался над ней, она не испытывала к нему ненависти. Тосковала по дому, злилась, боялась, но не ненавидела.

— Я очень хочу спать, — пробормотала она.

— Конечно. — Он улыбнулся и добавил: — И не волнуйся, твои родные получат деньги. Только чуть позже. Так что не забудь свое обещание.

Милеса уползла в свой угол и завернулась там в плед. Ее трясло. Она не хотела признавать, что теперь эта прокля́тая каморка и закуток за книжным шкафом ее реальность и будущее. А общество этого чудика — единственная компания. И, как он там сказал? «Твое тело захочет ласки, а рядом буду только я»?

Милеса стиснула кулаки. Нет уж, она не сдастся. Надо дождаться, когда он перечислит деньги, может быть, даже подыграть ему, а потом сбежать и сдать полиции. Да пожалуй, так будет логичнее всего. И с такими мыслями Милеса отвернулась к стене и прикрыла глаза. Она, правда ужасно хотела спать и провалилась в сон без сновидений.

Вот только выспаться ей было не суждено. Милеса проснулась от странного звука. Не то пыхтение, не то сопение. Сердце застучало как бешеное от страха, в сознании уже нарисовались непристойные картинки. И дернуло ее ляпнуть такую глупость накануне… Что он там себе представлял?

Она попыталась зажать уши руками, но этого было недостаточно, звуки все равно доносились до нее. Милеса медленно и как можно тише повернулась на другой бок, в сторону шкафа и поняла, что светит не только монитор, дверь в ванную открыта и оттуда светила полоса света.

Свет проникал в щели между заставленными стеллажами и падал на плед. И, судя по звукам, там за шкафом происходило какое-то движение. Не совсем понятное, поэтому Милесе сделалось любопытно. Она решила проверить собственные способности передвигаться тихо и выползла из-под пледа.

Была велика вероятность, что она проклянет себя потом за то, что сует свой нос, куда не просят, но было правда интересно. Милеса боялась дышать, двигалась медленно и слушала. Там за шкафом действительно что-то происходило, и дыхание Кая, а это точно был он, больше некому, было тяжелым, словно он…

Милеса мотнула головой. «Вот и на кой хрен тебе смотреть на это?!» — злилась она на себя и в то же время надеялась увидеть что-то другое, говорящее о здравости его ума. Вот только что?

Наконец, она достигла полок и выглянула в маленькую щелку между книгами и следующей полкой. Пожалуй, она и правда не ожидала увидеть подобного. Посередине комнаты Кай без футболки держал вес собственного тела параллельно полу, опираясь на правую руку. Вторая его рука была заведена за спину. Его кожа блестела от пота.

Милеса чуть сместилась и увидела на мониторе таймер, отсчитывающий время. Часы закончили обратный отсчет, и время обнулилось до пяти минут. Кай поменял руки и вновь застыл в этой позе. Милеса догадывалась, как это тяжело — хардкорная планка, не иначе.

Она даже залюбовалась статным рельефным телом, правда никак не могла взять в толк, зачем этому подвальному жителю прилагать столько физических усилий? Или он тренируется специально, чтобы такие жертвы, как она, не смогли дать отпор?

Было любопытно, закончатся ли его упражнения, и Милеса устроилась поудобнее, решив понаблюдать еще. После еще парочки стоек он, наконец, сел и несколько раз глубоко вздохнул. Вот только что-то было в нем не так. Он сидел с совершенно ровной спиной, его движения не казались привычно расслабленными и даже ленивыми, какие Милеса отмечала у него раньше. Никаких пальцев у губ. Только четкие действия без лишних движений. Это настораживало.

Кай встал и ушел в ванную. Милеса решила, что он там останется, но он вернулся через пару минут и сел на колени посередине комнаты. Перед собой он поставил небольшую статуэтку существа, похожего на статую перед кирпичным особняком в их городишке, а рядом с ней положил небольшой продолговатый предмет и черное полотенце.

Милеса напряженно сглотнула. Он и правда казался совсем другим, и это пугало. Но она не возвращалась на матрас, боясь пошевелиться.

Кай поклонился статуэтке, коснувшись лбом пола. Потом выпрямился. Он сидел к Милесе боком, и она видела его строгое, даже суровое лицо. Сделалось жутко. А потом он заговорил: тихо, хрипло, низко, совсем не таким голосом, какой Милеса привыкла слышать:

Глава 14. Только не сейчас!

Он подскочил к ней, и Милеса замолчала. Нет, он не зажал ей рот, голос подвел сам, как только Кай оказался рядом, погрузив ее в горьковатый запах кофе с примесью ржаво-сладковатого. «Вот и конец», — с ужасом думала Милеса.

— Убьешь меня? Принесешь в жертву? — шептала она.

— Как ты проснулась? — хрипло проговорил он. — Я добавил тебе снотворного в еду, ты должна была крепко спать.

— Сноворного? — пробормотала Милеса, с облегчением осознавая, что перед ней та личность Кая, которую, собственно, и будет называть Кай. А тот пусть будет Кайран — ему подходит. — Я переела, и меня вырвало…

— Почему ты ничего мне не сказала? — с горечью в голосе прошептал он, все еще сидя к ней почти вплотную. Так, что Милеса чувствовала жар его тела, видела подрагивающие в тусклом, случайно пробившемся сквозь щели свете мышцы его груди. Белоснежную повязку и кровавые разводы на животе, тонкую полоску черных волос, спускающихся от пупка к поясу штанов. Ощущала горячее дыхание на своей щеке.

— Разве должна была? — прошептала Милеса.

Она зажмурилась, не вынося его близкого присутствия, но в голову тут же полезли внезапные навязчивые картинки: как он расстегивает ремень, потом молнию на штанах, как хватает ее грубо за волосы, бросает на матрас, приставляет к горлу нож...

По телу пробежал озноб, Милеса распахнула глаза. Каким-то чудесным образом реальность до сих пор оставалась лучше ее страхов. Его лоб покрывала испарина, его вишневые обычно губы побледнели.

— Мне жаль, что ты видела это, — прошептал Кай. — Должно быть, ты очень испугалась.

Он наклонился еще ближе, уперся рукой о стену, заслонив собой весь белый свет.

— И-испугалась… — прошептала Милеса. — Ты… Ты от него пытаешься меня спрятать?

— Кого?

— Ну… того, кто сделал это с тобой.

Милеса указала на его повязку, не зная толком, как объяснить.

— Да, — проговорил он, тяжело дыша, и сильнее подался вперед. — От них.

Милеса ужаснулась. Выходит, у него несколько личностей, и только эта сравнительно безопасная. Надо разобраться, когда появляются другие и как задержать подольше Кая. А для этого надо сделать так, чтобы он доверял ей.

Пересилив себя, Милеса осторожно положила ладонь на его влажное от пота плечо. Он слегка отстранился и с удивлением посмотрел на нее.

— А когда они приходят? — прошептала Милеса, напряженно ожидая ответа.

— Какое это имеет значение? Просто, пожалуйста, веди себя тихо, — устало проговорил он и с подозрением скосил взгляд на ее руку, лежавшую на его плече.

— Ну, может, будет лучше мне знать заранее, чтобы случайно не попасться им на глаза?

— Я предупрежу тебя, если они придут, но ты должна строго следовать моим указаниям… — Он немного отодвинулся и улыбнулся. — Я рад, что Милеса, наконец, стала понимать меня.

Она напряженно сглотнула и подумала, что действительно надо действовать осторожнее.

— Все в порядке? — настороженно спросил он. — Ты точно успокоилась?

— Да. — Милеса постаралась улыбнуться. Он с облегчением вздохнул, его рука потянулась к повязке, но он не коснулся ее, а сжал в кулак.

— Тогда… — он осекся.

Милеса тоже замерла, потому что услышала звуки. Что-то кроме его дыхания и собственного бешеного боя сердца. Над головой раздавались чьи-то шаги! Она напряглась. Кай тоже.

— Сейчас тот самый момент, когда тебе стоит быть потише, — сказал он хрипло, опустив голову, — они здесь. Ты разбудила их своим криком.

Кай, или это уже был Кайран, задышал чаще. Волна ужаса объяла Милесу. Она отчетливо представила, как он режет ее ножом, прямо как в том жутком повторяющемся сне — вырезает на ее теле какие-нибудь сатанинские знаки. А шаги наверху между тем повторились. И это говорило только об одном — там кто-то есть, живые люди.

Времени думать не было, да и решимость Милесой овладела такая, что собственные догадки казались прописной истиной и последней надеждой. Она оттолкнула Кая и бросилась в сторону, потом за шкаф. Крича на ходу «спасите-помогите», она летела к двери, надеясь достучаться до тех, кто живет в этом доме.

Но Кай, а точнее, Кайран снова догнал ее, повалил на пол, она больно ударилась подбородком и коленями, но при этом закричала во все горло. Он придавил ее своим весом к полу и зажал рот.

— Замолчи. Только… не… сейчас… — прохрипел он ей в затылок и обдал горячим дыханием шею и правое плечо.

Милеса плохо понимала, что делает, паника накрыла ее с головой, она хаотично дергалась, не задумываясь, пыталась позвать на помощь сквозь его руку, кажется, даже укусила, потому что в какой-то момент во рту сделалось солено. А потом он надавил ей на шею пальцами, и сознание уплыло.

Очнулась она на матрасе лицом вниз. Очнулась и тут же сжалась в комок, ведь услышала за шкафом странные звуки, казалось бы, безобидные, но не в подвале с сумасшедшим маньяком. Взгляд сместился в сторону монитора и выхватил то самое, что эти звуки и издавало: на экране шло видео восемнадцать плюс с блондиночкой, распластавшейся на кровати, в чем мать родила и черноволосым парнем над ней.

Милеса до скрипа зубов стиснула челюсти, чтобы не взвыть от отчаяния. Нет, лучше, конечно, видео, чем практика, но какого черта он включает звук?! И тут услышала раздраженный старческий голос:

— Кайран, так вот чем ты здесь, оказывается, занимаешься вместо поисков Звезды?

— Простите, смотритель, — послышался спокойный и ровный, даже холодный голос Кая. — Не ждал вашего прихода.

— Выключи это безобразие! — рявкнул кто-то еще, и Милеса увидела, как Кай, уже успевший надеть футболку, подошел к монитору, опустился на колени перед ним и щелкает мышкой, поставив пошлое видео на паузу.

Наверное, стоило побежать к этим людям, попросить о помощи, но Милеса застыла на матрасе, точно мышка, загнанная в угол. «Вместо поисков звезды» — сказал один из них. Ей ведь не послышалось?

Глава 15. Мне крышка?

Кай вернулся к двери.

— Если бы вы разрешали мне выходить на улицу, я справился бы быстрее, — произнес он.

— Тебя развратил этот мир, Кайран, ты стал слабым, легкомысленным, бесполезным, — раздался надменный старческий голос, и Милеса тихонько подползла к шкафу, надеясь подсмотреть, что там происходит. Он там сам с собой на разные голоса, что ли, про другой мир разговаривает или же… — Сколько месяцев ты не был в главном соборе?

— Четыре месяца, смотритель.

— Вот и результат, — опять другой голос. — А твои подношения? С каждым разом все хуже. И все почему?

Милеса, наконец, достигла точки обзора, заглянула в щелку и увидела у открытой настежь металлической двери Кая и еще троих. Один — сгорбленный старик с деревянным посохом в черном балахоне, и двое мужчин рядом с ним: постарше, крепкий, с седым ершиком волос, другой молодой, худощавый, с коротким черным хвостиком на макушке. В отличие от старика, они были одеты в обычные джинсы и темные рубашки.

Старик тем временем указал посохом на горящий монитор, где блондиночка застыла с выражением экстаза на лице.

— Я понимаю, — продолжал старик печальным ласковым тоном. — Тебе скучно сидеть здесь. Но ты ловец звезд, это твой долг. И твоя обязанность принять свой долг безропотно и с благодарностью.

— Да, смотритель, — произнес Кай и слегка склонил голову. — Обещаю, что выполню свою миссию. Я не подведу вас.

Милеса сжалась, ком подступил к горлу. Какая-то часть сознания продолжала придумывать рациональные объяснения: мол, ее опоили, она под кайфом и ловит галлюцинации, это все постановка и так далее. Но собственный слух и зрение продолжали сталкивать ее с пугающей реальностью.

— Дайте сосуд, — произнес старик.

Тот, что с хвостиком, достал из кармана статуэтку монстра и протянул ее старику. Милеса готова была поклясться, что раньше статуэтка была абсолютно темной, а теперь светилась, будто фосфоресцировала.

— Разве это подношение, Кайран? Я разочарован, — покачал головой старик.

Кай слегка склонил голову.

— Не мог сосредоточиться, да? — усмехнулся молодой. — Хотелось поскорее вернуться к своему любимому аппарату?

— То в игрушки играешь, то вот это, — буркнул сурово другой. — Зря только позволили тебе эту безделушку.

— Благодаря этой «безделушке» у вас в этом мире жилье, документы и деньги на карманные расходы, — с раздражением хмыкнул Кай. — А свободное время я провожу так, как хочу. Как будто вы сами всегда только работаете.

Двое нервно переглянулись и покосились на старика. Но тот смотрел лишь на Кая.

— Как продвигаются поиски?

— Я устанавливаю связь с камерами по всему городу, какие только смог найти, — с готовностью ответил Кай, и Милеса задрожала от страха. Они ведь о ней говорят, ее ищут! Или не ее, а Кай просто обманывал и затащил ее к себе в подвал в качестве развлечения?

— Домой девчонка не возвращалась, — произнес седовласый, разбив последние иллюзии. Весь этот цирк — гребанная правда, а не бред сумасшедшего.

Как назло, еще и в груди сильно запекло. Милеса стиснула зубы, чтобы не застонать, и прижала ладонь к больному месту.

— Я чувствую, она где-то рядом, — произнес Кай внезапно взволнованным тоном.

«Мне крышка?» — испуганно подумала Милеса, с тревогой вглядываясь в его профиль, но Кай не поворачивался и никак не выдавал своим видом, что прячет в своей комнате не только постыдные видосики на компьютере.

— Звезда ускользнула из-под носа ищеек, — горестно вздохнул седовласый. — Они обыскали весь парк и город. Где же она могла спрятаться? Тот юнец клянется, что успел напоить ее нашим снадобьем.

Милеса старалась не дышать, страх стучал в горле и висках со скоростью испуганного кролика. Они и правда говорили о ней, об Эдике. Они искали ее потом по парку. И если бы не упрямство и личный интерес Кая, ее бы нашли.

— У меня не очень хорошие предположения, — спокойно и будто ни в чем не бывало говорил Кай, стоя перед своими «товарищами». — Ее родственник правда напоил девушку нашим зельем, я нашел некоторые записи с улицы, где мелькнула Звезда. В таком уязвимом состоянии она могла стать добычей местных хулиганов. Если ее поймали, то все осложняется. У ищеек был прекрасный шанс, но они медлили.

— У ищеек и без того работы немало, — встрял молодой. — Это ты поздно сообщил, Кайран.

— Я сообщил, как только получилось все организовать.

— А я слышал другое, — буркнул снова седовласый.

— Если учитывать твою страсть к… праздному времяпрепровождению, Кайран, — встрял старик и покачал головой. — Вполне верю, что ты сам задержал сведения. Но сейчас надо сосредоточить все силы на поисках. Мастер расстроится, если такая редкая внеочередная Звезда ускользнет. Ты должен делать все, что можно и что нельзя, использовать каждую минуту.

— Я всего лишь ожидаю ответа программы. — Кай выглядел невозмутимым, хотя на мониторе все еще светилась пошлая картинка. И надо же было включить такое перед своим начальником? Милеса представила, как отреагировал бы ее босс, если бы застал за просмотром порно вместо работы.

— В таком случае мы поможем скрасить твое свободное время, — сказал старик, и даже из своего укрытия Милеса увидела, как расплылась в мерзкой улыбке его физиономия, и как заблестели глаза. — Ты давно не приносил покаяния, Кайран. Самое время провести его, чтобы твои мозги немного встали на место. Кса’арнум устал получать от тебя слишком скудные подношения.

Кай отступил на шаг, его дыхание участилось. Другие тревожно переглянулись. Седовласый нервно провел рукой по коротким черным волосам и возразил:

— Смотритель, прошу, подумайте. Мы не можем рисковать. Покаяние выведет Кайрана из строя минимум на сутки.

— Он справится к утру, — опять расплылся в довольной улыбке старик, его голос звучал вкрадчиво, но интуиция Милесы кричала во все горло. Да еще и в груди до сих пор противно пекло. — Не забывайте, это дитя отмечено даром исцеления. Ты ведь справишься, Кайран?

Глава 16. Пожалуйста, не умирай…

Осторожно убрав руки от ушей, Милеса услышала восхищенный шепот:

— О, Кайран! Ты только посмотри!

Любопытство оказалось сильнее страха. Милеса приподнялась и увидела в щелку: статуэтка в руках старика светилась теперь ярким алым светом, точно кто-то вставил в нее батарейку. Старик ликовал. Один из сектантов стоял рядом с ним, сцеживая кровь с плети прямо на нее, а капли впитывались в статуэтку, будто в губку.

— Прекрасно... — старик дрожал в радостном возбуждении, его руки сами были едва не по локоть в крови. — Я всем покажу, всем расскажу и буду ставить тебя в пример. Вы видите это?

— Да, Смотритель, — ответили двое сектантов.

— Как ты это сделал, Кайран?

Взгляд старика упал, но Милеса не осмелилась последовать за ним. Кай не ответил.

— Да, конечно. — Старик достал из кармана белую ткань и быстро завернул в нее светящийся артефакт, ткань моментально пропиталась кровью. — Поговорим позже. Утром жду отчет.

Старик развернулся и вышел из комнаты, один сектант покорно поплелся за ним, небрежно волоча окровавленную плеть и оставляя на полу алую дорожку. Второй, помоложе, задержался. Его пальцы дрожали, когда он доставал из кармана флакон с мутно-белой жидкостью.

— Сможешь сам или помочь? Я всегда выпиваю заранее. Иначе... — он не договорил, лишь провел языком по потрескавшимся губам.

— Оставь... меня... — тихо и хрипло выдохнул Кай.

— Да. Конечно.

Он вышел, закрыв за собой дверь, послышался щелчок затвора. Милеса глотала слезы облегчения — ее не обнаружили, даже не заглянули за шкаф, можно ли считать, себя в безопасности теперь? Но облегчение она ощутила только на пару мгновений.

Как бы страшно ни было, она выползла из укрытия.

— О господи, — прошептала она, едва не лишившись чувств.

Брызги крови были повсюду. Кай лежал лицом вниз, а его спина превратилась в кровавое месиво. Его тело мелко подрагивало, но он все еще дышал.

Милеса подбежала к нему, опустилась рядом на колени.

— После такого разве возможно восстановиться? — болтала она невпопад. Казалось, если замолчать, он просто перестанет дышать. — Какую хрень нес тот старик? Может быть, ему надо было бы поменяться с тобой местами и самому принять это ваше чертово покаяние?

— Кай, ты слышишь меня? Кай, я… чем мне помочь тебе?

— Флакон, — прохрипел он едва слышно, прочертив по полу ногтями.

— Сейчас, сейчас, Кай… — бормотала Милеса, дрожащими руками схватив стеклянный пузырек с белой жидкостью, и с трудом откупорила его. Белая жидкость внутри была густой, непрозрачной, с едва уловимым зеленоватым оттенком. Когда она откупорила пробку, в нос ударил резкий химический запах, смешанный с чем-то органическим — как формалин с медом. — На, вот… держи. Сможешь выпить? Черт, тебе тяжело поднять голову… Как же быть… Точно. Сейчас! Прошу, подожди полминутки, я сейчас.

В ответ она услышала лишь судорожный хриплый вздох. Милеса подскочила, едва не поскользнулась на луже крови и побежала к своему закутку. Там стояла кружка с недопитым кофе, блюдце с кусочком тортика и ложкой. Она сбросила торт прямо на пол, схватил блюдце с ложкой и вернулась к Каю.

Трясущимися руками она принялась наливать белую жидкость в чайную ложку, половину разливая в блюдце. Она не знала, что это, не знала, какую надо дозировку, она просто подносила ложку ко рту Кая. Его губы побледнели, под носом виднелась кровь, все его лицо было абсолютно бескровным, глаза закрыты. Воздух был густым и сладковатым — точь-в-точь как в мясной лавке возле рынка, где она в детстве видела, как мясник разрубает туши.

— Не умирай, пожалуйста, ладно? — шептала она, не представляя, что с ней тогда будет. Мало того что придется находиться в одной комнате с трупом, так еще и потом ее точно сцапают эти проклятые сектанты! Ведь она не сможет открыть кодовый замок…

Кай кое-как выпил несколько ложек и зажмурился. Жидкость явно действовала быстро — судороги стали реже, его дыхание чуть ровнее.

Милеса сидела рядом и, обняв колени руками, раскачивалась в такт учащенному дыханию Кая и грызла ноготь на большом пальце — будто физическая боль могла заглушить ужас происходящего.

Запоздало Милеса подумала, что Кай мог приобрести такую привычку, потому что с ним и правда было не все в порядке. Да как можно оставаться в своем уме, когда приходится терпеть такую ужасную боль, ведь этот мерзкий старик намекнул, что такое бывало и прежде. Но она не видела у него шрамов на спине. Выходит, он правда как-то восстанавливается?

— Кай, — тихо позвала она. — Не спи, Кай. Надо скорее вылечиться. Как это сделать? Подскажи, я помогу.

— Да, — хрипло и едва слышно произнес он и пошевелил правой рукой. — Помоги… завести руку за спину и… прижми ладонь к телу.

Милеса сглотнула, переползла к его правому боку и сделала, как он велел. Но едва его ладонь легла на спину, он простонал, отдернул руку и опять тяжело задышал.

— Прижми! — процедил он сквозь зубы. — Не дай убрать ладонь.

Милеса подчинилась. И оказалась в очередном кошмаре. Только теперь злодейской была она. Каю было не просто больно, а чертовски больно. Но она делала, как он велел, и порой приходилось прикладывать немало усилий, чтобы он не отнял руку от своего тела. Он бормотал сквозь стоны свои непонятные заклинания, и его ладонь пульсировала голубым светом. А под ней глубокие, все еще кровоточащие раны затягивались, оставляя на теле красные полосы.

Глава 17. Ты должна умереть

Сколько длилась эта ужасная экзекуция, Милеса не знала, но взмокла и устала так, словно ночь напролет грузила вагоны. В итоге все раны действительно затянулись, и Милеса уже не задавалась вопросом, как такое возможно в реальности. Она сбегала в ванную, схватила там первое попавшееся полотенце, намочила его и принялась стирать с Кая кровь. Хотя, казалось, она просто размазывает ее.

— Это ведь из-за меня, — прошептала она. — Потому что я закричала, да? Они услышали и пришли?

— Да, — тихо ответил Кай. Теперь он просто лежал с закрытыми глазами, повернув голову набок, и не шевелился.

— Но зачем ты включил это дурацкое видео? Это разозлило их еще больше.

— Надо же было как-то объяснить женские крики, — ответил он также тихо.

— Мог бы фильм нормальный включить.

— У меня было двадцать секунд. — Он приоткрыл один глаз, и в его глубине мерцало что-то неуловимое, задорное. — В порно всегда кричат. В кино... надо искать подходящий момент.

— Но почему ты не сдал им меня? Это ведь было проще всего…

Его бескровные губы дрогнули в улыбке, и у Милесы сжалось сердце. Он смеется в такой ситуации?

— Я же говорил, — прошептал он сиплым голосом, медленно поднял руку — пальцы его дрожали. Он коснулся ее колена, оставив кровавый отпечаток. — Ты мне нравишься.

Милеса на миг онемела. Потом разозлилась.

— И только-то? Ты совсем дурак?! — Она занесла руку для удара, но вовремя остановилась, ему и так хватило.

— Может быть, — не стал отпираться Кай.

— Но ведь это… слишком… — прошептала едва слышно Милеса.

— Такое было уже не один раз и будет повторяться. Так что рано или поздно Смотритель затеял бы мое покаяние.

— Это полный бред! Ты должен уйти от них! Или боишься, что ваше гребанное божество отомстит?

— Мне отомстит культ, Милеса. И покаяние покажется приятным отдыхом.

— Но ты же меня скрываешь! Получается, ты уже предатель! — Руки у Милесы дрожали. Вдруг он не пытается ей помочь, а хочет воспользоваться в нужный момент?

— Да. — Кай посмотрел на нее полным нежности взглядом, что совсем не вписывалось в обстановку. — Так что теперь мы в одной лодке, Милеса. Найдут тебя, и моя жизнь закончится.

В его глазах не было лжи — только холодная, выстраданная правда. И что-то еще, что заставило ее сердце бешено стучать. Не страх. Не боль. А странное, необъяснимое спокойствие.

Милеса бросила на его спину мокрое полотенце и ушла в ванную. Хотелось не просто плакать, а рыдать. Она села на полу под раковиной и дала наконец волю слезам. Подсохшая кровь на руках и коленях раздражала, но встать и смыть ее с себя Милеса не могла. Она захлебывалась приглушенными рыданиями, обнимала себя руками.

Милеса думала, если бы ей предложили выбрать: оказаться в подвале с психом, который украл ее для развлечения или вот это все, что бы она выбрала?

И она понимала, что пока считала, будто Кай похитил ее для себя, у нее оставалась надежда. Надежда уговорить его отпустить ее, сбежать самой, сдать в полицию или что-то в этом роде. А вот сейчас надежды не осталось совсем. Раз даже он сам сбежать не может, то что говорить о ней?

Дверь в ванную скрипнула, на пороге показался Кай. Он горбился и едва брел, опираясь кровавыми руками о стены.

— Прости, что мешаю, — произнес он. — Но мне надо прийти в себя и сделать кое-что, чтобы завтра утром у них были доказательства, что тебя схватил кто-то другой.

— Я должна умереть для мира, да? — всхлипывая спросила Милеса, размазывая по лицу слезы.

— Да. Только так тебя перестанут искать.

— Но тебе придется искать кого-то другого.

— Придется.

— Значит, жертвы будут продолжаться?

— Да. — Кай, морщась и пошатываясь, подошел и оперся на край ванной.

— Это просто… ужасно.

— Таков мой мир, Милеса. По-другому в нем не выжить.

— Зачем? Это же полный бред!

— Кса’арнум властвует над нашим миром, — тихо произнес Кай. — Он дает нам силы, чтобы бороться с демонами. А чтобы он давал нам магию, мы приносим ему жертвы. Он научил Первого Мастера, как создавать искру звезды, и посылать ее, он дал знания, как найти ее потом, когда она созреет, он сам определил ритуал, каким должно быть жертвоприношение. После жертвы звезды мы получаем очень много энергии. Но часто звезду приносить в жертву невозможно, святое древо слишком редко дает плоды. Потому служители культа исполняют ритуалы, чтобы Кса’арнум получал свое подношение и делился с нами силой.

— Кошмар! — всхлипнула Милеса. — И как часто вы крадете девушек из нашего мира?

— Нечасто. Здесь Звезда появилась впервые за несколько сотен лет. Чаще всего Звезда рождается у нас. И это проще, ведь быть Звездой у нас очень почетно.

— Но все равно это отвратительно. А если… — Милеса медленно стерла с лица слезы, — придумать, как бороться с демонами по-другому и перестать кормить это чудовище?

Кай внимательно посмотрел на нее и нахмурился.

— Тогда нам придется убить бога, — ответил он серьезно.

Глава 18. Разговоры о прошлом

Милеса поднялась, высморкалась над раковиной и умылась.

— За что мне только все это? — пробормотала она, вытеревшись полосатым полотенцем и взглянув на свое несчастное, опухшее от слез и в то же время бледное лицо. — Почему я?

— Никто не ответит тебе на эти вопросы, Милеса. Потому что ответа на них нет, — сказал Кай, повернувшись к ней. — Мы не выбираем, где и когда родиться. Кто-то появляется на свет в любви и богатстве, а кто-то умирает на улице, едва успев сделать первый вдох. Кто-то на вершине мира, а кто-то на самом его дне. Трудный путь дается нашей душе как награда или как воздаяние? Все, что мы можем, это жить с благодарностью и искать радости, даже когда кажется, что их нет. Кстати, хочешь еще тортик? Только достань его сама, я покажу, где холодильник.

Кай посмотрел на нее и мягко улыбнулся, будто не он сейчас валялся на полу в собственной крови едва живой.

— Серьезно? — простонала Милеса и помотала головой. — И ты вот так спокойно рассуждаешь обо всем этом? Тебе не хочется ничего изменить?

Кай продолжал опираться одной рукой о ванну, а второй потянулся к ремню на поясе, пытаясь его расстегнуть.

— Я не смогу изменить все. Но я могу изменить твою судьбу, Милеса. Это точно в моих силах. По крайней мере, попытаться.

Его подрагивающие пальцы соскальзывали и не могли подцепить пряжку как следует. Милесе физически больно было смотреть на его бесплодные попытки, и она не выдержала.

— Так, дай я.

— Что? — удивился Кай, подняв на нее уставший взгляд.

— Помогу тебе, что еще, — пробурчала Милеса и подошла ближе, вдыхая его запах — смесь крови, пота и чего-то еще, теплого и древесного. Она потянулась к его ремню. Когда дотронулась до пряжки, Кай замер и задержал дыхание. Его живот напрягся под ее пальцами, кожа покрылась мурашками. Милеса почувствовала, как запылали щеки от неловкости.

«Вот так ирония», — думала она, вспоминая, с каким ужасом недавно представляла, как он раздевается, а вот раздевала его сама, и это ее уже совершенно не страшило. Сколько прошло времени между мыслями и действиями? Пару часов?

Молния расстегнулась с тихим шелестом. Кай стоял неподвижно, только дышал теперь почему-то чаще.

— Спасибо, дальше я сам, — прошептал он, но Милеса понимала, наклониться ему будет еще тяжелее и потянула джинсы вниз. Молча, быстро и по-деловому, стараясь не стянуть вместе со штанами и трусы и лишний раз не смотреть, куда не следует. Потом помогла ему перебраться через бортик.

Когда Кай устроился в ванной, она включила тропический душ, настроила его и взяла шампунь.

— Милеса выглядит слишком суровой, — улыбнулся Кай. — Если тебе это неприятно, не стоит пересиливать себя, я справлюсь. Ты и так очень мне помогла. Без тебя я еще не закончил бы лечение.

— Нет, мне несложно, — буркнула Милеса, наливая шампунь на ладони. Она отметила, что повязку с груди он так и не снял, она промокла и окрасилась кровью. Неужели эту рану лечить нельзя? Все это было слишком ужасно, чтобы продолжать думать над этим, и она принялась намыливать волосы Кая.

— Я боялся, что ты испугаешься и выдашь себя, но теперь даже рад, — улыбнулся он и прикрыл глаза. — Ведь, похоже, ты больше не боишься меня.

— Помолчи. Шампунь в рот попадет. — Она принялась мылить его волосы, смывая застывшую кровь. Вода окрашивалась в красный и стекала в слив. — И, вообще-то, весь этот дурдом не отменяет того, что ты следил за мной много лет, написывал непристойные сообщения и названивал. Ты понимаешь, что пугал меня? Так не делают нормальные люди.

Кай поднял голову и открыл глаза, глянув на Милесу, теплая вода текла по его лицу, но он даже не щурился, точно вода была его стихией.

— Когда-нибудь я расскажу о себе, — прошептал он все еще неестественно бледными губами.

Милеса надавила ему на затылок, чтобы он наклонил голову.

— Расскажешь сегодня.

Потом она вытащила сухое полотенце из тумбочки под раковиной и сняла почти сухие вещи с вешалки, аккуратно повесила на бортик ванной подальше от брызг душа и вышла из ванной, оставив Кайрана одеваться самому. По крайней мере, помогать ему в переодевании нижнего белья она была не готова.

В каморке пахло кровью и той болотной вонючей жидкостью, напоминая о недавнем ужасном ритуале. Милеса забежала за шкаф и сжалась там на матрасе, укутавшись пледом. Время тянулось медленно и вязко, как горячая ириска, глаза щипало от усталости, но о сне не могло быть и речи. Милеса ждала. Вначале, пока Кай выйдет из ванной, чтобы избавиться от ощущения пустоты, потом ждала, когда он сделает что-то за своим компьютером.

Подходить и смотреть, что конкретно он делает, она не собиралась. Она вообще ничего не собиралась и просто лежала. Ощущение потерянности едва не превратило ее в слизняка.

А потом Кай поднялся, сходил в ванную, погремел там чем-то и вернулся с кусочком тортика. Выходит, холодильник спрятан там же. Надо бы все-таки уточнить, где именно.

— Перекуси, я знаю, что ты не спишь. — Он присел рядом и пододвинул тарелку с розовым тортом ближе к матрасу.

Милеса села и завернулась в плед. Она вдруг с дрожью в теле осознала, что если все так продолжится, то Кай действительно останется единственным, кто заботится о ней, с кем она общается. И это еще в лучшем случае. Про худший же не хотелось даже думать.

Слезы подступили к глазам, горло сдавил спазм. Она помотала головой и потерла глаза.

— Рассказывай лучше, когда ты стал следить за мной и вообще все рассказывай, — набралась она сил, пытаясь перестать жалеть себя. Как-нибудь в другой раз поплачет еще. На сегодня и так она пролила слишком много слез.

Кай озадаченно посмотрел на нетронутый торт, и сам взял ложку.

— Ты говорил, что пережил нечто «похожее», тебя выкрали эти гадкие культисты?

Кай дожевал кусочек торта, запил кофе и отложил ложку.

— Мне было семь, когда мои способности проявились, — сказал он с улыбкой. — Наша корова сломала ногу, и рана загноилась, ей становилось хуже с каждым днем. Родители хотели забить ее на мясо, пока она не умерла. Но живая корова лучше тушки, которую быстро съедят. Так что они очень расстроились. А я тогда просто жалел корову. Услышав о том, что ее собираются убить, я пробрался ночью в хлев и уговаривал ее выздороветь. — Он улыбнулся. — И как-то догадался приложить руки к ране. Я был так счастлив, что у меня получилось, побежал, разбудил родителей, старшего брата и даже младшую сестру.

Глава 19. Разговоры о прошлом, часть вторая

Милеса потерла глаза. Голос Кая звучал успокаивающе, и усталость брала свое, тело и голова требовали отдыха. Но надо было все узнать, хотя бы услышать версию Кая. Как давно за ней следят, что конкретно надо, как проявляются эти проклятые звездные способности, и может быть, все-таки от них можно избавиться бескровно?

— Поешь хоть немного, — произнес Кай, протянул ей ложку с кусочком торта и с назиданием добавил: — Телу нужно питаться.

Милеса скривилась, глядя на розовый бисквит, пропитанный сливочным кремом на ложке, которая только что была во рту ее «спасителя».

— Знаешь, мне не хочется ничего есть, — проговорила она, а потом решила все-таки высказать свое недовольство: — И, вообще-то, надо пользоваться разными приборами.

Она указала на ложку. Кай приподнял брови и задорно улыбнулся.

— Ты совсем недавно снимала с меня штаны, Милеса. А тут какая-то ложка... — Он слегка прищурился. — Не беспокойся, я здоров настолько, насколько это вообще возможно в обществе, ведь мои контакты с людьми очень ограничены.

Милеса стиснула зубы и мысленно пожелала ему побольше здравомыслия и скромности.

— Дело в приличии, вообще-то… а, впрочем, неважно, просто ешь сам свой торт, мне кусок в горло не лезет. И вот что мне любопытно, у тебя всегда, что ли, припасен тортик?

— Да. — Он пожал плечами и слопал сам, прикрыв глаза.

— Я бы возненавидела любые торты, если бы ела их слишком часто.

— Когда из удовольствий доступны очень немногие, радуешься любой мелочи, — изрек он и отхлебнул кофе.

— Ну да, конечно… если бы ты постоянно ел одни торты, выглядел бы совсем иначе, — хмыкнула Милеса, вспомнив его тренировки. — И кстати, зачем ты тренировался перед своим… перед… — Милеса не понимала, как назвать тот странный ритуал, когда он вырезал себе на груди звезду.

— Наверное, непросто найти человека, кому бы нравилось резать себя, — ответил отстраненно Кай. — А во время занятий в теле повышается уровень адреналина, снижается восприимчивость к боли, так что проще настроиться на неизбежное.

Милеса тяжело вздохнула, не понимая, как вообще относиться ко всему, что происходит вокруг.

— Так когда ты начал следить за мной? Кажется, ты говорил, что знаешь меня семь лет…

Кай отодвинул торт и посмотрел прямо на Милесу.

— Девять, — ответил он и почесал затылок. — С чего же начать… У меня должна была быть другая специализация, но в тринадцать лет обнаружилась способность искать Звезду. Эта способность встречается реже, и меня послали в один из доступных для телепортации миров. В моем распоряжении здесь был интернет и прогулки до магазина в темное время суток. Ведь наш культ не очень хорошо обосновался в вашем мире, если засветиться, можно как минимум попасть за решетку.

— Хоть что-то радует, — пробурчала Милеса, раздумывая, что было бы, если бы они «обосновались». И так умудрились и брата ее запугать, и опоить сотрудников. Или что там с ними сделали?

— Особняк должен был выглядеть заброшенным, поэтому я жил в подвале. Я проводил здесь несколько часов в день, в основном ночью и в свободные часы, а днем продолжал обучение в соборе. Никто не ждал от меня быстрых результатов, ведь искать Звезду долгое и кропотливое занятие. Пока она не проснется, могут уйти десятилетия. Но я нашел тебя через три года. Случайно. Иногда вечерами, когда никого из культа не было рядом, я выходил на прогулку. Ходил по парку и переулкам, где никто бы не обратил на меня внимания, и наблюдал за людьми. В основном, правда, меня ужасно злили здешние жители, их беспечность, слабость, глупость и безделье. Хотя, конечно, я просто завидовал.

Кай быстрым движением коснулся своих все еще бледных губ и улыбнулся смущенной и даже мечтательной улыбкой.

— В один такой вечер я столкнулся с тобой. — Он говорил открыто и совершенно не смущаясь, будто ему совсем было не страшно признаваться в сокровенном. И Милеса не могла понять, он настолько уверен в себе или просто все эти «ритуалы» стерли в нем чувство страха напрочь? — Мы правда столкнулись, ты выскочила на меня из-за угла и сбила с ног. Смотрела на меня и смеялась так по-доброму и радостно, что я растерялся. Ты подала мне руку, хотя могла просто пробежать мимо. Я взял ее, хотя должен был проигнорировать. В момент прикосновения я понял, что ты та самая Звезда. Ты попросила прощения, отряхнула мою толстовку и побежала дальше. А я остался в переулке с ощущением твоего прикосновения и знанием о тебе. Я должен был доложить сразу, сказать, что нашел Звезду и просто вернуться в свой мир, но не стал.

Милеса смотрела на него, и в памяти всплывали обрывочные образы. А ведь она помнила тот случай, когда носилась с подружками между домов, ей было лет тринадцать, не больше... Смутно, но в голове мелькали кадры: она, не глядя, врезалась в кого-то, кто, кажется, разглядывал ветви над головой, увлеченный до беспечности. Он рухнул на землю, и ей тогда почудилось, что он не может подняться без помощи. Темноволосый взрослый парень — это все, что отложилось в ее сознании. Странный и молчаливый. Он не накричал на нее, не попытался выглядеть крутым и важным, как все подростки. Она не помнила его лица, но растерянные взгляд черных глаз осел в подсознании.

Милеса помогла ему встать, извинилась и даже отряхнула его одежду. Она сделала это, чтобы он не подумал, будто она какая-то грубая девчонка. Но было так весело, что она не могла перестать смеяться...

— Однако я не хотел возвращаться в главный собор насовсем, — рассказывал Кай, пока ошеломленная Милеса выуживала из подсознания смутные картинки прошлого. — Я продолжал посещать его только ради обучения и врал, что ищу Звезду. Но на самом деле я просто следил за тобой. Чтобы не терять тебя из виду… и просто так. Я и сам не заметил, как ты стала моим увлечением. Мне было любопытно, чем ты живешь, что делаешь, что тебе нравится, с кем ты дружишь. Через тебя я научился понимать людей твоего мира, и ко мне вернулась любовь к собственной жизни. Я начал учиться здесь, находил развлечения, хотя в моем распоряжении все еще был только компьютер с выходом в интернет.

Глава 20. Вероятность катастрофы никогда не равна нулю

— А потом в вашей семье случилась беда. — Он убрал руку и серьезно посмотрел на Милесу. — Ты бросила колледж и стала работать моделью. Я видел каждое фото, каждый твой ролик, у меня есть все записи. И ты мучила меня все это время. Неосознанно, конечно, — улыбнулся он. — Откуда тебе было знать о моем существовании.

Милеса напряженно сглотнула вставший поперек горла ком, она ощущала себя в западне, как бабочка, которая пряталась от ветра и угодила в паутину. Этот парень не спасал ее из своего бескорыстия и доброты, он спасал ее для себя. Она не просто рискует стать жертвой на алтаре, она остается его пленницей, невольницей, которую он хочет приручить. Но разве это все равно не насилие? А он продолжал, безжалостно доводя ее до отчаяния спокойным, ласковым тоном, глядел пристально и беззастенчиво.

— Каждый твой взгляд, пойманный на экране, каждая улыбка этих губ сводили меня с ума. — Он потянулся к ее рту, но не коснулся, лишь сжал подрагивающие пальцы в кулак и прикрыл на пару мгновений глаза. — Я ужасный грешник, ведь не должен был позволить этому произойти. Не должен был привязаться к тебе. Но это случилось, и остановиться я не мог. Звезда в тебе зрела, Мастер получал об этом знаки, торопил меня. Но я бездействовал. Они проверяли меня на способности, заставляли проходить покаяние. А я продолжал врать им, что чувствую тебя, но не могу найти.

Милеса судорожно вздохнула, теперь она сопереживала ему, понимая, в какую ловушку угодил он сам. Насколько его жизнь была бы проще, если бы он просто выполнил свой долг.

— Я видел, как твоей семье тяжело и хотел сделать что-то в помощь. Я придумал, как выплатить твои долги, ведь хоть работа фотомодели тебе была к лицу, ты мечтала о другом. И со временем у меня получилось, ты уже видела счет. Но надо было как-то естественным образом передать деньги, чтобы ты ничего не заподозрила. И я написал. Чтобы прощупать почву и понять, как я могу сделать это. — Он вздохнул и виновато улыбнулся. — Но признаться, я увлекся. Было забавно видеть твою реакцию. Ты так мило надувала щеки, сердилась, а иногда даже смеялась. Смеялась из-за меня.

— Как ты мог видеть? — прошептала Милеса, ощущая мурашки по телу.

Кай самодовольно улыбнулся.

— Я не просто просиживал эти годы в подвале за компьютером, без лишней скромности могу называть себя хакером. В твоей студии записи с камер наблюдения хранятся в облачных хранилищах. А также во многих торговых центрах и других общественных местах. И для меня получить к ним доступ ничего не стоит.

— И все-таки ты маньяк, — помотала головой Милеса, тяжело вздохнув. Но странно, теперь ее это почти не пугало.

— Если только не в привычном смысле слова, — усмехнулся он. — Все-таки я следил за тобой с целью помочь. Однако меня затянуло, и остановиться я уже не мог. Однажды я позвонил тебе, и слышать твой голос мне понравилось еще больше.

— Вообще-то, я каждый раз ругалась на тебя.

— Но ведь именно на меня, — улыбнулся Кай.

Милеса подумала, что он точно ненормальный. Но, если учесть условия, в которых он рос, наверное, все не так уж и плохо…

— А потом они случайно увидели на моем компьютере записи камер с тобой и заподозрили, что ты Звезда. — Он помрачнел. — Все рухнуло. Я не знал, что делать. Теперь они искали уже вместе со мной, и мне ничего не оставалось, как покориться судьбе. Пару раз мне, правда, удавалось выводить их ложным следом, но спрос с меня стал жестче. В тот день я решил, что от судьбы не уйти, и я просто последую за тобой. И может быть, в каком-то другом мире мы переродимся и снова встретимся. Хотя я, несомненно, не имел права быть рядом с тобой.

— В смысле последуешь? — не поняла Милеса. Все эти истории о других мирах перемешались в голове, и она не могла понять, о чем конкретно он сейчас говорит.

— В день Великой жертвы я собирался дать тебе средство, чтобы ты не чувствовала боли и… — он вздохнул. — Неважно, Милеса, что случилось бы, но ты иначе распорядилась своей и моей судьбой в том числе. Ты позвонила мне сама, и я понял, что должен помочь тебе по-другому.

— Мне снился сон, — прошептала Милеса и обняла себя руками, представляя, по какой тонкой грани она, оказывается, ходила. А этот случайный звонок в парке стал ее счастливым билетом. — Много раз снился, но только однажды я увидела, чем он закончился. Какие-то психи вырезали на моем теле странные знаки. Такое бы случилось со мной на самом деле?

Кай кивнул.

— Потом тебе вскрыли бы грудную клетку и достали сердце.

Милеса почему-то ожидала услышать именно это, вот слово в слово. А что, собственно, еще могут придумать чокнутые сатанисты? Ее мутило, голова кружилась. Ни капельки не хотелось верить ему.

— А еще небось жертва должна оставаться при этом живой? — Она даже усмехнулась, но не так, как смеются над шутками, скорее машинально, нервно. В душе царила полная неразбериха. Ее жизнь с недавних пор превратилась в бред сумасшедшего, и с каждым днем становилось лишь хуже.

— К сожалению, — подтвердил Кай. — Поэтому ритуал растягивается на много часов. Если Жертва теряет сознание, ритуал приостанавливают.

— И почему я не удивлена? — Милеса дрожала, будто ее голой на мороз выгнали. Она осознала, насколько бестолковым был план Кая, и он не спас бы ее даже от боли. — Так что если бы ты дал мне зелье, они бы это поняли и просто подождали, когда оно перестанет действовать.

— Это хорошее зелье, отключает рецепторы больше чем на сутки. А уже начатый ритуал нельзя переносить. Я изучил записи о каждом зафиксированном случае в летописях с начала времен. Бывало, что Звезда в принципе не могла чувствовать боль, или кто-то также… пытался облегчить ее участь. Но культ всегда выходил из положения. Кса’арнуму в принципе неважно, чью конкретно боль он получает в дар.

Догадка кольнула в самое сердце, едкие слезы защипали глаза.

— Они принесли бы в жертву вместе со мной кого-то еще?

— Верно. — Кай нахмурился и продолжил: — Живое сердце Звезды приносит Кса’арнуму очень много магии, больше чем все наши подношения за десятки лет. Оно насыщает бога, и он милостиво делится с нами силой. Но издревле принято, что вместе с жертвой сердца, Звезда должна принести и жертву покаяния. А если по какой-то причине не может она, за нее эту жертву принесет кто-то другой.