Глава 1
Ярослава
Всем привет. Точнее, утро доброе. Или не совсем доброе, судя по моей тяжёлой голове и не открывающимся тяжелым векам.
Девичник удался?
Судя по моему состоянию, да. Но я не помню…
В общем, здравствуйте, кто здравствует, весел и бодр с утра, в отличие от меня.
Меня зовут Слава, Ярослава Андреевна, если мы не переходили на ты; и просто Славян – для самых близких, точнее, для моего отца. Он хотел мальчика. В принципе, видимо, его молитвами в мамину беременность от мальчика мне достался гаденький характер. Почти тридцатка, но я предпочитаю говорить, что мне восемнадцать, а всё остальное – пробег. Я не замужем и никогда там не была, но собираюсь. Тридцатого декабря должно состояться мое бракосочетание. То есть уже завтра.
Брак... Да уж.
Хорошее дело браком не назовут.
И я, как почти тридцатилетняя одиночка, совсем не рада сему факту.
Замуж выхожу по голому расчету и на вселенском разочаровании всем мужским полом. По любви в моей жизни не случилось.
А была ли любовь?
Вопрос риторический.
Даже не хочу думать об этой скотине, сволочи и мерзавце… Дальше только нецензурная лексика, от которой свернутся уши. Не будем ранить вашу психику. Да и мою тоже.
Так вот, мой жених и будущий муж – очень серьезный дяденька. Сорок плюс.
Ой, да кого я обманываю!
Ему сорок семь. Да и пофиг.
Так вот, дяденька влиятельный, статусный и богатый. Но нет, не спешите меня осуждать и качать головой. Я не продалась предпенсионеру за бабло. «За деньги – да» – не моя история.
Меня обменяли на благополучие семьи. Отец обанкротился и, чтобы не потерять всё, что у нас есть, заключил сделку с Коганом на меня.
Стоп! Не спешите меня жалеть и осуждать тирана-отца. Всё не так. Меня не принуждают и не насилуют. В конструктивном диалоге с отцом я сама на это пошла.
Почему?
А потому что в мужчине, за которого я действительно хотела бы замуж и которым была очарована, как малолетняя дура, я глубоко разочаровалась. И это еще мягко сказано.
Здесь тоже должна быть нецензурная лексика…
Он меня предал! Это если выражаться цивилизованно. А по факту он мне изменил и не просто засунул свой внушительный прибор в другую женщину. Чтоб он отсох! А заделал этой бедной девочке ребенка.
К сожалению или к счастью, я не тряпка и не овца, и не смогла это проглотить даже ради великой любви. Я послала его на х… жениться на бедной девочке и взять на себя ответственность, если своему члену не хозяин. Так вот и закончилась моя большая и чистая любовь к этому парнокопытному. Надо было, конечно, ему еще причиндалы оторвать. Но стало жаль девочку, которую он обрюхатил.
Ей-то за что?
Она же не виновата, что Руслан козёл. Ей и так несладко придётся с этим предателем. Блядуны не меняются.
И вот погоревала я, подумала и решила всем назло выйти замуж по расчёту. И семье помогу, и Руслану утру нос.
Мой будущий муж, хоть и похож на бандита, но со мной пока «лапочка», терпит все мои закидоны. И главное, не лезет в трусы. Потому что я не позволяю. Терпеливо целует мне ручки и ждет свадьбы.
Оказалось, легко согласиться на взаимовыгодный брак, но очень сложно подпустить нелюбимого мужчину к телу.
Что-то мне подсказывает, что я настолько перегрела Когана, что в брачную ночь от меня разорвет. Как представлю, жить не хочется. Но…
О-о-о-о, нафиг я про это вспомнила. К горлу подступает тошнота.
Праздновали мы вчера мой девичник перед свадьбой. Обычно в этот день прощаются с холостой жизнью. А я прощалась с чувством собственного достоинства.
И вроде выпила немного, только «Асти». А чувствую себя так, словно бухала с бомжами в подвале.
Суши, что ли, несвежие были?
Ни фига не помню.
Как я дошла до такого состояния?
Так хотелось забыть, за кого выхожу замуж, чтобы алкоголь не выветрился до свадьбы.
Впервые со мной такое.
Нет, я не девочка-ромашка и, конечно, выпиваю при случае, но легкие напитки, и всегда знаю свою меру.
Поднимаюсь с кровати. Иду к туалетному столику, чтобы взглянуть в зеркало.
Смотрите-ка, какая бы пьяная я ни была, мне хватило сил и ума раздеться. Я в одних трусиках. Значит, не всё было так плохо. Только память отшибло.
Подхожу я, значит, с голой грудью к своему туалетному столику…
А столика нет!
И зеркала нет!
И косметики моей тоже нет.
Вместо этого стоит большой деревянный комод, оформленный под старину!
Не мой комод.
Оглядываюсь направо. Штор моих тоже нет. Пустое арочное окно и тоже не моё! Деревянное! Оборачиваюсь…
И комната это не моя.
Паркет, кровать из дерева, деревянный потолок с балками, плетеное кресло с мягкими подушками. А вместо ковра на полу шкура, в которой утопают мои ноги.
Нет, комната не старая, всё новое и современное, просто сделано под стиль шале. Миленько.
Боже! О чем я думаю!
Где я, чёрт возьми?!
Ой, мамочки!
Прикрываю грудь, обнимая себя руками.
Как-то резко становится холодно!
Хватаю с кровати плед, кутаюсь в него и подхожу к окну.
А там не привычный городской пейзаж, а лес.
Настоящий заснеженный лес!
Судя по высоте, я на втором этаже дома. Двор небольшой и весь заснеженный. Высокий бетонный забор и огромные железные ворота, возле которых стоит темно-синий внедорожник. Не мой! Я вообще не знаю, чья это машина.
Сглатываю. В горле встает ком.
Закрываю глаза.
Пусть это всё будет похмельный бред!
Мне показалось!
Мне показалось!
Я даже готова принять, что могла сойти с ума и это всё галлюцинация.
Но нет…
После того как я открываю глаза, картинка не меняется.
Ладно, без паники! Всё можно объяснить. Это просто чья-то шутка. Или мы укатили куда-нибудь за город продолжать банкет.
Сомнительно, конечно, в моей компании только я могу принять такое неадекватное решение и найти приключений на пятую точку. Но, может, это я и организовала?
Глава 2
Ярослава
— Чернов?!
Хватаю плед, быстро укутываясь и пытаясь прикрыть грудь. Несмотря на то, что моими стараниями в его голову прилетел светильник, эта сволочь похотливо осматривает мою грудь. Неисправимый мерзавец.
— А ты кого ожидала увидеть? — стряхивает с себя осколки и прикладывает руку к голове.
И вот как бы я его ни ненавидела, эта сволочь, как всегда, неотразим. Статный, широкоплечий, подтянутый. Мне кажется, мышцы стали больше, что подчёркивает тонкий обтягивающий торс белый джемпер. И, конечно, этот блядун не упустит возможность похвастаться татуировками на руках, закатав рукава. И их тоже стало больше. Всего год прошел. Но, вопреки моим молитвам, эта скотина не бомжует на помойке, а процветает.
Ненавижу еще больше! Да такой степени, что нечем дышать.
Больше всего мы ненавидим тех, кого любили. Так и есть, как ни прискорбно это признавать.
— Да кого угодно! Бандитов, похитителей, маньяка, в конце концов, но только не тебя, — отхожу подальше, потому что Чернов делает пару шагов в мою сторону. Взгляд у него такой… Он всегда смотрел на меня так, словно я богиня, с восхищением и блеском в зелёных глазах. А я, идиотка, велась на эти его блядские глаза. И сейчас так смотрит, что на секунду спирает дыхание и обрушиваются воспоминания о нас. О том, что в прошлой жизни, всего год назад я была счастлива.
— Ну извини, — разводит руками Чернов. — Хочешь, стану для тебя маньяком? — ухмыляется, но тут же морщится, хватаясь за голову. Нехило я, видимо, его приложила. И вот вообще не жалею. Мало ему. Убила бы, если бы за это не светила уголовная ответственность.
— Стань невидимкой! Испарись, — глубоко втягиваю воздух. Отхожу еще на пару шагов назад, когда Чернов спокойно падает на кровать и прикрывает глаза. — Где мы? — пытаюсь восстановить цепочку событий. Да ни при каких раскладах не могла я оказаться с этой сволочью на одной территории.
— Посёлок Красная Горка. Точнее, за десять километров от посёлка, — с закрытыми глазами отвечает Чернов.
Замечательно. Впервые слышу об этом чудном месте.
— Как мы здесь оказались? — тоже присаживаюсь в кресло. Голова гудит. Нет, с похмелья я не впервые. Но так плохо не чувствовала себя никогда. Точно отравилась. — Да черт с тобой! Как я здесь оказалась?
— А ты не помнишь, кошечка моя? — усмехается, но морщится, снова хватаясь за голову. — Нехило ты меня приложила. Посмотри. Не пробила голову?
— К сожалению, нет, — фыркаю. — Как я здесь оказалась? — настаиваю на своем.
— Ты позвонила и попросила забрать тебя на край света. Край света не нашел. Но здесь тоже ничего.
— Чернов, не надо мне тут рассказывать свои байки! Ты последний, кому я могла позвонить! Нет, ты даже не последний. Тебя нет в моем списке в общем.
— А вчера ты говорила совсем другое, — с сожалением выдыхает.
Да черт!
Прикрываю глаза, потираю виски, пытаясь вспомнить. Нам подарили коктейли от заведения. Милый мальчик-официант что-то нес про акцию, и вот после них я как-то очень сильно опьянела, пошла в туалет освежиться… А дальше провал…
Да не могла я ему позвонить! Тем более просить увести меня.
— Или ты говоришь правду, или я повторю попытку твоего убийства.
— Я готов умереть, — раскидывает руки на кровати с выражением лица, как будто только что выиграл в лотерею.
— Так! — вскакиваю с кресла. Да плевать, как я здесь оказалась. Главное – быстрее убраться отсюда. У меня свадьба завтра, в конце концов. Смотреть на этого мужика, дышать его персональным запахом – это выше моих сил. — Где моя одежда, сумка и телефон?
— Не знаю, — продолжает спокойно лежать и размеренно дышать. — Давай поспим часика два? Или ты завтрак хочешь?
— Я хочу, чтобы ты прекратил строить из себя идиота. Верни мне телефон, меня заберут отсюда! — требую я.
— Нет, — качает головой.
— В смысле «нет»?
— В прямом, кошка моя. Мы выйдем отсюда только вместе и только в загс.
— Ахахах, — смеюсь в голос. — У тебя больная фантазия, Чернов.
— Очень больная.
— Так, подожди… — впадаю в ступор, начиная вспоминать. Не всё. Вспышками. Вот я умываюсь в туалете холодной водой. Вот и правда беру свой телефон и звоню, но только не ему, а в такси. Вот прощаюсь с подругами, ссылаясь на плохое самочувствие. Дальше не помню. Но… Я помню его запах. Его руки. Помню, как отбиваюсь от них и кричу, чтобы не лапал меня…
Ах ты сволочь!
— Ты меня украл?! — от собственного крика прострелило в висках.
— Да, — удовлетворенно улыбается, даже не пытаясь отрицать.
— Ммм, мало того что ты мудак, так еще и самоубийца. Коган тебе яйца оторвёт. А он уже меня ищет. И найдёт! Счет идет на часы. Молиться умеешь?
— Не умею, я атеист, — иронично усмехается. — Но в ближайшие дни он тебя не найдет.
— Ты самоубийца?
— Возможно. Значит, проведу последние дни своей жизни с любимой женщиной. Замечательная смерть, — улыбается, как блаженный.
Он точно крышей потек.
— Не смей больше называть меня любимой! — взрываюсь я.
Чернов впивается своими невыносимыми зелеными глазами в мои глаза и с удовольствием повторяет:
— Люблю тебя, — улыбается с вызовом.
— Люби, разрешаю, только как можно дальше от меня! Давай так, ты отдаешь мне одежду и телефон. Я уезжаю и ничего никому не говорю, — пытаюсь с ним договориться.
— Нет, — категорично отвечает он и снова прикрывает глаза.
Ну окей. Что я, маленькая, что ли. Сама уйду.
Срываюсь с места и лечу вниз по деревянной лестнице. Оказываюсь в гостиной. Здесь тоже всё из чистого дерева: стены, потолок. Камин, диваны, ковёр на полу, полки с книгами, кресло-качалка, открытая кухня с деревянным гарнитуром.
Оглядываюсь в поисках своих вещей. А ничего нет. Совсем. Открываю шкаф, но внутри только постельное бельё и полотенца. Распахиваю единственную дверь – небольшая ванная комната с туалетом и душевой. Ну не голую же он меня сюда притащил? И сам не босиком пришел. Лечу к прихожей, внутри нарастают истерика и ярость.
Глава 3
Ярослава
Мускус, цитрус, горький грейпфрут и немного табака. От Чернова всегда пахло умопомрачительно. Я впадала в экстаз от его запаха и глотала его как ненормальная. Я любила этот запах. Особенно на его шее. А сейчас этот аромат врывается в мои легкие, и я, как собака Павлова, на рефлексах смотрю на его шею. Как дергается кадык, как движутся татуировки от глубокого дыхания. Поднимаю глаза и встречаюсь с темно-зелеными пронзительными глазами. В них много всего. Там сотни эмоций. Там огонь, ураган, там бездна. Стихия.
— Слава… — его голос безнадежно хрипит, а рука по-прежнему сжимает мое запястье. Он хочет что-то сказать. А я не слышу. Нет, я не оглохла. Я слышу. Но услышать и понять не смогу никогда.
— Отпусти меня! — шиплю ему в лицо. — Немедленно! — дёргаюсь, отталкивая эту сволочь от себя. — И никогда больше не трогай!
Его невыносимо зелёные глаза захлопываются, а я убегаю назад, наверх, и уже сама запираю двери со своей стороны. Облокачиваюсь на них и сползаю на пол, кутаясь в плед.
Что ты натворил, Чернов…
Нет, я не плачу и не рыдаю. Я в принципе никогда не умела плакать. Но Чернов научил.
Дышу глубже, прикрывая глаза.
Коган по-любому меня найдет. Вопрос во времени. Но свадьба может сорваться завтра.
Ловлю себя на улыбке. В глубине души, где-то очень глубоко, я рада, что Чернов сорвал свадьбу. И еще один день я останусь холостой.
Но, как говорится, перед смертью не надышишься. Уж лучше не тянуть.
Боже, какой Чернов всё-таки идиот.
Открываю глаза, когда слышу его шаги за дверью. Дверь глухо дёргается с той стороны, словно он тоже сел на пол и облокотился спиной. Бренчание гитары.
Серьёзно?
Он сюда и гитару свою притащил?
Артист, вашу мать!
Скоро его Коган натянет. А он самодеятельностью занимается.
И песню я эту знаю. На самом деле мерзавец хорошо поёт и играет профессионально. В юности даже в группе играл.
Его девиз: секс, наркотики и рок-н-ролл. Кредо настоящего мудака.
Осматриваюсь, думая, чем его еще огреть, чтобы вырубить и добыть телефон или ключи от машины.
Он реально думает, что я буду здесь смиренно сидеть и строить из себя жертву?
— Ты так красива невыносимо, — голосит Чернов своим невыносимо хриплым голосом. — Рядом с тобою быть нелюбимым.
Ага, щас. Полюбите его такого офигенного. Разбежалась.
— Останови же это насилие, — продолжает голосить.
Старый прием, Чернов. Больше я не куплюсь на твои гитару, голос и песенки эти эмоциональные. Ту девку тоже небось слащавыми песенками соблазнял? В параллель со мной.
Поднимаюсь, прохожусь по комнате, зажимая уши руками.
Так! А что это я тут расклеилась?
Мне же выбраться отсюда в шесть секунд можно.
Ну что, Чернов. Поиграем? Ой, плохо ты меня знаешь.
Заглядываю в зеркало, поправляю волосы, расчесываю их пальцами, плотнее закутываюсь в плед.
Ну отсрочил ты мою свадьбу на один день, и что это изменит? Да ничего. Я стану чужой женой. И назло тебе, козлу, буду жить отлично.
В общем, мой девиз: назло мамке отморожу уши.
А без любви жить намного спокойнее. Самые крепкие браки – по расчёту. Получите циничную стерву, господа.
Открываю дверь. Чернов от неожиданности падает спиной на пол, но, гад такой, продолжает играть лёжа, заглядывая мне под плед.
Ой, да пусть смотрит на мои трусы. И понимает, что эти прелести теперь ему не достанутся.
— Я у ваших ног, моя госпожа. Чего желаете? — продолжает строить из себя клоуна.
— Госпожа хочет в туалет! — пафосно сообщаю я и перешагиваю через него, спускаясь вниз.
Намеренно торможу, позволяя ему себя догнать.
Разворачиваюсь возле ванной комнаты.
— Можно мне два полотенца и что-нибудь надеть после душа? Холодно здесь, — наигранно ежусь.
Чернов ухмыляется, подозрительно сощуривая глаза, и снимает с себя белый свитер, протягивая его мне.
Вот же… Какой был сволочью, такой и остался. Светит тут голым торсом. Знает мою слабость к его охрененному телу. Только эта слабость, к сожалению, не моя. А всеобщее женское достояние. Этот кобелина раздаёт себя всем.
— А другого ничего нет? — морщусь, принимая от него джемпер.
Да не противно мне на самом деле. Мне тошно, оттого что мы сейчас вместе. Все воспоминания нашего недолгого совместного прошлого обрушиваются на меня. И, видимо, это отражается в моих глазах.
— Кошка моя… — выдыхает, делая шаг.
А чего это я тут поплыла?
Выдергиваю из его рук джемпер, отворачиваюсь и открываю дверь ванной.
— И кофе хочу. Есть здесь кофе?
На самом деле я не такая. Поиграться в шутку в госпожу могу. Но доминировал всегда Рус, подминая меня под себя.
А сейчас я так тебя достану, что ты сам сдашь меня Когану. Прежней Славы для тебя не осталось. Ты ее убил.
Закрываюсь в ванной. Выдыхаю.
Делаю свои дела, принимаю душ. Смотрите-ка, здесь даже есть женский шампунь и гель для душа. Даже не хочу знать, кому это принадлежит, просто пользуюсь. Сушу волосы полотенцем, расчесываюсь простой расческой, стираю гелем свои трусы и вешаю их на полотенце.
Натягиваю джемпер Чернова. Естественно, тону в нем, и попу прикрывает, но мужской запах, который тут же окутывает меня, снова будит во мне ярость. Господи. Я же давно подавила в себе желание убить этого блядуна.
И все, конечно, замечательно. Рассматриваю себя в зеркало. Но я без трусов. Бежать по морозу без трусов – хуже, чем просто в пледе. Ну не с Чернова же мне трусы снимать. Ладно, будем надеяться, мои трусики высохнут, и я раздобуду одежду. Где же он ее прячет?
Выхожу, надевая маску «хорошей девочки».
Бабы тебя погубят, Чернов.
Сам виноват. Головой надо думать, а не членом.
Натягиваю мужской джемпер пониже и иду в зону кухни.
Пахнет кофе, который уже разлит по чашкам и стоит на круглом столе возле окна. Чернов как ни в чем не бывало стоит возле плиты и жарит яичницу. Самое смешное, что этот гад прекрасно готовит. Особенно завтраки, особенно в постель. Эта сволочь может проводить курсы «Как влюбить в себя бабу за шесть секунд».
Глава 4
Ярослава
До обеда просто лежу в кровати и смотрю в потолок. Я полагаю, что до обеда. Телефона у меня нет. Часы в комнате тоже отсутствуют. Тишина такая, что звенит в ушах. Закрываю глаза, пытаясь уснуть. Даже дремлю некоторое время, но недолго. Не могу провалиться в глубокий сон.
И к чёрту бы эту свадьбу, но отец. Вот он обнаружил, что я пропала… Да его инфаркт хватит. И, конечно, об этом Чернов не подумал.
Какая эгоистичная сволочь.
Думает только о своих «хочу».
Хочу – сую свой член в другую женщину. Хочу сделать ей ребёнка – делаю.
А потом вдруг хочу Ярославу Андреевну и ворую ее.
Беспредельщик.
Снова закрываю глаза. Но уснуть не получается. Внутри всё кипит. И дурная голова ногам покоя не даёт.
Поднимаюсь с кровати. Открываю дверь, чтобы спуститься вниз и надеть трусики. Без трусов чувствую себя открытой. Подумаешь, кусок тонкой полупрозрачной ткани. Но всё-таки в трусах надёжнее.
Тишина. Пытаюсь перевеситься через перила и заглянуть вниз. Чернова не наблюдаю. Спускаюсь на цыпочках в гостиную. Чернова нет на горизонте. Захожу в ванную.
А трусов нет. Не верю своим глазам. Еще раз прохожусь взглядом по маленькой ванной комнате. Ну нет их нигде. Их даже спрятать здесь негде. Закрываю глаза, глубокий вдох.
Вот…
Здесь опять только нецензурная лексика.
Ладно. Отсутствие трусов меня не остановит.
Заглядываю в зеркало, плету косу, чтобы волосы не мешали.
Выхожу. Со стороны улицы раздаются глухие удары. Выглядываю в окно. А там картина маслом. Чернов рубит дрова в одной кожаной жилетке на голый торс. Прям сцена из эротического фильма. Молодой татуированный качок-дровосек и его пленница. Только хэппи-энда, где все в конце весело занимаются любовью, не будет.
Тут, скорее, драма или детектив «Как оглушить дровосека и угнать его машину за шестьдесят секунд».
Но картинка эротичная, да. Мужчина, рубящий дрова на фоне заснеженного пейзажа, это чистый секс.
Сволочь. Вот как можно быть таким… Таким, от которого текут мозги.
Быстро отхожу от окна, пока он меня не заметил.
Поработай, дорогой мой, выпусти пар, пока я здесь похозяйничаю. Снова открываю шкаф и переворачиваю постельное белье в поисках одежды.
Ничего. Ладно. Скидываю подушки с дивана. Да, здесь есть внутренний ящик. Поднимаю мягкую сидушку дивана за специальную петлю и кривлю губами. Тут только пара теплых одеял. Ладно. Кое-как отодвигаю диван, но там, кроме пыли, тоже ничего не нахожу.
Дальше под раздачу попадает кухня. Открываю все ящики и шкафчики. Но, кроме посуды и продуктов, ничего нет. Продуктов, кстати, много. Полные шкафы и холодильник. Долго же он планирует меня здесь держать.
Ага, ага, мечтай, Чернов. Моя ягодка уже была твоя, но ты не оценил. А оправдания мне не нужны.
Это, конечно, не первая его попытка меня вернуть. За год он сделал таких попыток, наверное, сотни. Но в городе, где мы на разных территориях, у меня было больше шансов избегать с ним встречи и не подпускать к себе. Последние месяцы помогал Коган, приставив ко мне охранника. Нет, он не знает про Чернова. Это, скорее, его способ контролировать меня. Я девушка неуправляемая. Меня всё устраивало.
Но кобелина Чернов смог меня умыкнуть.
Кухня и гостиная перевёрнутые. Ванную я обыскала еще с утра. В комнате наверху тоже ничего нет. Ну куда-то же он дел мои сумку и вещи. Осталась только его машина и двор. Туда дорога пока закрыта.
Но я же найду способ.
Запарилась. Сажусь в кресло, поджимая под себя ноги, сдувая со лба мешающую чёлку. Надо действовать по-другому. Что там надо этому козлу от меня? Секса? Любви? Внимания?
Ммм. Язвительно улыбаюсь сама себе. Всё будет, дорогой мой предатель.
Женщина я или кто?
Мужчины примитивны, они думают не той головой.
Вот этим и воспользуюсь.
Усыпим бдительность этого мерзавца.
Сижу такая красивая в окружении хаоса, который натворила. Жду.
Входная дверь открывается. Щелчки запирающегося замка. Смотрите-ка, какой бдительный. Гремит связка ключей. А это значит, ключ не один, и прячет он их либо в кармане, либо где-то в прихожей. Окей, так и запишем.
Чернов входит в гостиную со стопкой наколотых поленьев.
— Ого! — присвистывает он, осматривая бардак. — Это что за вандализм? — скидывает дрова возле камина, вопросительно приподнимая брови.
— Это перфоманс, — натягиваю соблазнительную улыбку.
— М-да, — качает головой. — Ты всегда была деятельной, — поднимает подушки с пола, закидывает их на диван и задвигает его на место.
— Или, как говорит мой отец, с шилом в заднице.
— Или так, — усмехается.
Смотри-ка, остыл. Мало я его раздраконила.
Ну что мне сделать, чтобы отвернуть его от себя?
Начать фантазировать и в подробностях описать, как меня имеет Коган? Да нет, тогда Руслан меня не вышвырнет отсюда, а придушит.
Чернов принимается разжигать камин, а я сверлю глазами его широкую спину.
— Нашла, что искала?
— Ну что ты, я ничего не искала, я так, развлекалась.
— Рад, что тебе весело.
— А как же. Очень увлекательный аттракцион. Меня еще никто не похищал, как он, — пою я.
— С дебютом тебя.
— Сколько времени? — спрашиваю.
— Шестой час.
— Да ладно? Я думала, еще обед.
— Ты проснулась ближе к обеду, — усмехается, продолжая разжигать камин.
— А куда пропало мое белье? — прищуриваю глаза, расстреливая взглядом его спину.
— Какое белье? — строит из себя идиота.
— Чернов! — повышаю голос. — Верни мои трусы, — требую я.
— Верни трусы на место! — с усмешкой пропевает этот артист погорелого театра. — На место верни. Ведь это глупо и мерзко забирать чужие трусы! Слышала такую песню? — продолжает как ни в чем не бывало разжигать камин.
— Не слышала, — фыркаю я.
Шутник. На самом деле харизма и чувство юмора всегда действуют на женщин безоговорочно. А в Чернове собрано комбо: смазливая брутальная внешность, хорошее телосложение, харизма, обаяние, чувство юмора, подвешенный язык, сексуальность. Да и чего греха таить, в постели он тоже хорош. Но всё это перечеркивает один очень значимый недостаток. Он блядун номер один.
Глава 5
Ярослава
Поужинали мы спокойно. Мирно. Я была очень «хорошей» девочкой. Милой до тошноты. Беседовали ни о чем. Словно ничего не произошло, и у нас спокойный «семейный» ужин. Накормила я Чернова отменно. Всё подкладывала и подкладывала ему своего плова. Был бы яд под рукой, подсыпала бы. Но увы.
Можно было бы его и напоить. Руслан запасся алкоголем. Основательно так запасся. Тут и вино, и мое любимое игристое, и коньяк, и текила. Видимо, в его планы входит еще и споить меня. Пьяная я…
О-о-о, лучше вам не знать, какая я подшофе. Шальная императрица нервно курит в сторонке.
Чернов, кстати, настаивал на вине. Но, к сожалению, мне его никогда не перепить. Я вырублюсь первая и вместо того, чтобы бежать этой ночью, буду крепко спать. А пьяный Чернов ничем не отличается от трезвого. Только пристает больше и наглеет. Вот если бы мне надо было его разговорить. То да, пьяный Чернов очень откровенен. Но мне сейчас его откровения не нужны. Мне вообще ничего от него не нужно. Поэтому надеюсь, что после сытного ужина он будет спать крепко и долго.
В общем, я даже мило пожелала ему спокойной ночи и поднялась наверх. Осталось только ждать. Дверь специально оставила приоткрытой, чтобы контролировать его действия внизу и меньше шуметь ночью, не потревожив его сон.
А эта редкостная сволочь никак не засыпал. Бродил там, посудой гремел. Три раза выходил покурить и поговорить по телефону. Я украдкой наблюдала в окно. Часа через три мне это надоело, и я прилегла, чтобы набраться сил. Внизу всё затихло. Но я решила подождать еще полчасика, чтобы гад уснул крепче. Сон у него нечуткий. Это я точно знаю. Его разбудить можно, только если опушкой. Вот и пусть спит спокойно.
Но вся проблема в том, что, когда Чернов вроде бы уснул, я тоже благополучно уснула. Просто вырубилась, как по щелчку.
И сон мне снился такой сладкий, из прошлого. Его голос, его запах, его руки. Я провалилась в момент, когда только всё начиналось. Когда мне дико нравился этот мужчина и льстило его настойчивое внимание ко мне.
— Слава, можно вопрос? — спрашивает Руслан, когда я подхожу к его столику.
Так вышло, что моя подруга Монро и его друг Богдан снюхались и замутили «фиктивный» брак. Фиктивный в кавычках. Потому что эти двое сами ещё не понимают, как подходят друг другу. И как смотрят друг на друга. Я вообще в чужих отношениях специалист. А в своих…
Но тогда всё только начиналось, и мне, дуре, казалось, что этот высокий харизматичный мерзавец – идеальный мужчина. Дерзкий, наглый, настойчивый, с чувством юмора и уверенный в себе. В общем, герой моего романа.
— Ярослава Андреевна, — строго поправляю его, строя из себя недотрогу.
Я не такая, я жду трамвая.
А сама слюни на него пускаю, и сердце начинает колотиться, когда он появляется в нашем кафе.
А появлялся Чернов постоянно, почти каждый день, иногда по два раза. Приходит на завтрак и обед. Такой весь пафосный и соблазнительно пахнущий. От него веет тестостероном за версту и сражает наповал всех женщин, которые попадаются ему на пути.
А мне, идиотке, и это нравилось. Нравилось, как на Чернова облизывались бабы. А он мой. Я тогда еще не знала, что этот шлюхан общий.
— Ох, простите, Ярослава Андреевна, — усмехается, а сам трогает меня своими невыносимо зелёными глазами. Я поначалу думала, что Чернов линзы носит. Но нет. Как говорится, это его натуральный цвет. — Не велите казнить, царица, велите слово молвить, — и глаза горят на меня. Там такой огонь, что становится жарко.
— Разрешаю, — царственно киваю я. А у самой внутри всё переворачивается. Впервые мне так нравится мужик, что хочется отдаться ему тут же. Но, конечно, я так не сделаю. Промариновать и подинамить – это святое. Чтобы Чернову жизнь мёдом не казалась.
— Отчего такая богиня господам прислуживает? В официантках пропадает. Эти ручки и ножки не созданы для такой работы, — ловит мою руку и целует ладонь. Снисходительно позволяю.
— Чем плоха работа официантки? — выгибаю брови.
— Ничем не плоха. Но вам по статусу не подходит, Ярослава Андреевна, — ведёт глазами по моему телу и останавливается на груди. — Идёмте ко мне в офис. У нас как раз освободилась вакансия секретаря, — лукаво подмигивает. — Тёплый уютный кабинет, работа непыльная.
— Смешно, — ухмыляюсь я. — То есть, Руслан… Как вас там по отчеству?
— Давидович.
— Так вот, Руслан Давидович, вы предлагаете мне сменить шило на мыло. Также подавать кофе и быть девочкой на побегушках, но уже вашей личной. Меня, знаете ли, здесь всё устраивает. Как управляющую и дочь хозяина заведения.
— Ах, вот оно, оказывается, как. Точно царица. Присядьте, Ярослава Андреевна. Мне право неудобно смотреть на вас снизу вверх.
— А мне, знаете ли, очень удобно смотреть на вас сверху вниз.
— Да куда уж нам, холопам, — закатывает глаза. — Так что же вы, как дочь хозяина этого чудного заведения, на побегушках здесь бегаете? Принеси, подай. Работников не хватает?
— А мне, знаете ли, нравится быть внутри команды и изучать бизнес с этой позиции. Ну и я очень люблю общаться с людьми.
— Ясно. Смилуйся надо мной, кошечка, удели мне вечер.
— Это приглашение на свидание?
— Определённо да. Мне вас так мало, Ярослава Андреевна. Хочу больше, — понижая тон, сексуально хрипит он. А у меня мурашки по коже. Он всегда на меня так влияет. Это та самая химия, в которую я никогда не верила, пока сама не вляпалась.
— Да вы, батенька, много хотите. Свидание – это банально. Придумайте что-то увлекательнее. Заказывайте уже свой обед, не задерживайте меня, — пафосно его отшиваю. Мало быть просто женщиной-загадкой. Надо быть такой шарадой, чтобы сломать мужику мозг. Иначе они быстро теряют интерес.
Глава 6
Руслан
Принято думать, что всё лучшее у нас впереди. Мне тоже так казалось. А теперь чаще и чаще ловлю себя на мысли, что лучшее со мной уже случилось, только я этого не осознал. Не удержал…
Комы хочу. Нет, умирать пи*дец как не хочется. Жизнь я люблю, какая бы дерьмовая она ни была. Я хочу полной прострации и вакуума. Отключить мозги. Совсем. Чтобы ни о чем не думать. Не вспоминать, не сожалеть, не искать пятый угол. Не любить… Дайте, что ли, мне кто-нибудь наркозу.
Нет, вины с себя я не снимаю. Оправдывающих факторов не ищу. Я конкретная сволочь. Мудак, предатель, мразь, скотина… Как там она еще меня называла? Всё так. Всё верно.
Я, может, и попытался бы как-то объяснить свое блядство, если бы хоть что-то помнил.
У нас со Славой так быстро всё закрутилось… Что меня снесло этим ураганом на хрен.
Увидел ее впервые и уже не смог пройти мимо. Слава, как потом оказалось, роковая женщина. Красивая – это банально сказано. Она породистая. Шикарная. Глаза, губы, волосы, да и, чего греха таить, с фигурой там тоже всё отлично: грудь, бедра, талия, ноги. Ох, эти шикарные длинные ноги. Как они обалденно смотрелись на моих плечах. Но внешность – не главное. Внутри этой женщины такой пожар, что меня спалило моментально. Язык ее острый, улыбка, взгляды, манеры. Загадка, мать ее. В ней столько всего хотелось разгадать. И, естественно, меня понесло. Я таких женщин не встречал. И, естественно, во мне взыграло что-то от самца, который должен был обязательно уложить эту самку к себе в кровать. Это ведь такой эксклюзивный экспонат для моей коллекции. Я готов был поставить на кон всё, лишь бы заполучить объект вожделения. Поставить этот кубок на пьедестал, на первое место.
А коллекция у меня была обширная. Я в этом «спорте» с пятнадцати лет.
Ну люблю я всех женщин. Недолго, правда, но люблю. Так, пару ночей, максимум неделя, если девочка зашла, и пошел дальше делиться собой. Самоуверенный мерзавец, да. Я себя оху*нным считал. Мачо. И мне всё нравилось. Никаких других отношений и обязательств не предусматривалось. Зачем?
Я живу один раз и для себя. И мне нравилась такая жизнь. Только для себя. Найти себе бабу на один раз, либо на неделю – никогда не составляло труда. Я уболтаю в шесть секунд кого угодно. Неважно, замужем она или монашка. И мне никогда не хотелось чего-то большего. Ни в молодости, ни теперь, когда мне уже давно за тридцать. Никогда не хотелось чего-то серьезного, фундаментального – семьи, детей и всей вот этой лабуды, навязанной социумом. Я всегда был убежденным холостяком, эгоистом и бабником. Мне чертовски нравилась моя разгульная жизнь. Сам себе хозяин и никому, кроме родителей, ничего не должен.
Любовь…
Пфф… Я вас умоляю. Нет, я люблю женщин. Только недолго, в моменте. Когда кончаю.
А если по-честному. Ну какая, к чёрту, любовь? Вы серьёзно? Я вроде не маленькая принцесса, чтобы верить в ванильные сказки. Зачем привязываться к одной женщине, если их много? Я хочу осчастливить всех. И успеть попробовать всех. На самом деле в таком убеждённом блядстве мне всегда нравились эмоции. И я не хотел их терять.
Вспомните ваши первые встречу, свидание, секс. Это почти всегда феерично и эмоционально, азартно и ярко. А потом…
А потом люди привыкают, и начинается банальная скучная бытовуха. А я так не хотел. Моя жизнь – всегда праздник. Да и кто мне запретит проживать жизнь, как я хочу?
Всё было так, пока я не встретился взглядами с Ярославой Андреевной.
Нет, поначалу она меня, конечно, впечатлила, но я даже не полагал, насколько эта женщина изменит мое мировосприятие. Слава словно вскрыла меня наживую, без анестезии, только я боли не чувствовал на эйфории.
И понеслось. Игра была увлекательной и азартной. И я выиграл. Чем был безмерно горд. Ярослава Андреевна – женщина, которой стоит гордиться и хвастаться. Неделя, две, три. А меня всё не отпускало. Я весь в ней, как в первый раз. Это тоже было в новинку. Всё ждал, когда начнется рутина и меня отпустит. Но, словно голодное животное, не мог ей нажраться. Эта женщина знает, как посадить мужика на короткий поводок. И вот тут меня сорвало.
Чтобы Чернова на поводке баба держала? Да ну на хрен! Я же такой охрененный. Когда окончательно осознал, что влип, как эгоистичная сволочь решил себе доказать, что ни хрена я не стану зависим от юбки. Мужик, ничего не скажешь…
И тут, как говорится, Остапа понесло…
Клуб, алкоголь, пьяный угар, кураж… Не знаю, откуда взялась эта девка. Я вообще плохо ее помню, в тот момент всё слилось. Но чётко помню, что трахнул ее… Даже не помню, что получил от этого удовольствие… Ну трахнул и трахнул… А оказалось, с последствиями.
Теперь этому последствию почти три месяца, и зовут его Владислав Русланович.
Ах, как бы мне хотелось, чтобы это был не мой ребёнок. Как бы кощунственно это ни звучало. Я даже не помню, предохранялись ли мы или нет. Но был уверен, что да. Не верил Лариске до последнего. После рождения сына сделал ДНК-тест. И, как последний мудак, молился, чтобы ребенок был не мой. Ведь если факт, что я в пьяном угаре засунул хрен в другую бабу, еще можно как-то стереть, то ребёнка уже не сотрёшь.
Но ребенок мой. Всё.
И нет, я не отказываюсь. Беру на себя ответственность. Даже как-то проникся к маленькому комочку. И, естественно, всегда буду участвовать в его жизни. Чего уж теперь. Это мой сын, как бы он ни был зачат. Он не виноват, что его отец – полный мудачина.
Пытаюсь не просто проникнуться, а привыкнуть к мысли, что я отец.
Бля… Не осуждайте меня. Мужчине вообще очень сложно поначалу принять ребёнка. Каждому отцу нужно время, чтобы осознать, что это его плоть и кровь. Матери носят свое чадо девять месяцев и сливаются с ними в единое целое. А когда ребёнок рождается в муках: здравствуйте, мы уже знакомы. Отец же видит этого маленького человека впервые.
Вот тебе дают малыша на руки и сообщают, что он твой. Всё. Мужчине нужно время на осознание. Это сложно даже для любящих мужей. Что уж говорить про меня. Я не люблю мать моего сына. Я ее практически не знаю. Она незнакомый, не очень приятный мне человек. Мало того, она предмет постоянного напоминания о том, что я потерял женщину, в которой тону по уши.
Образы героев
Для тех, кто любит визуализацию. Встречаем наших героев
Злая, обиженная тигрица — Ярослава.
Обаятельная сволочь. Негодяй, который осознал свои ошибки Руслан Чернов.
Глава 7
Ярослава
Тихо смыться не получается. Карманы брюк Чернова девственно чисты. Но я не сдаюсь и снова начинаю обыск дома. На злости и в отчаянии уже даже не пытаюсь быть тихой.
Да пошел он!
Хватит, наигрались в похищение. Я сыта им по горло!
Двери заперты. На окнах кованые решетки, и никаких других путей отступления в этом чертовом доме нет. На кухне разбиваю стакан. Пофиг. Пусть гад просыпается и выпустит меня отсюда! Снова переворачиваю все ящики, устраивая хаос.
Нет ничего.
На эмоциях лечу в гостиную, чтобы разнести там все, но врезаюсь в голый торс Руслана. Пошатываясь от неожиданности, взмахиваю руками. Чернов ловит меня за талию и вжимает в себя. Задыхаюсь от его близости, хватая кислород.
— Куда-то собралась? — вкрадчиво спрашивает Чернов.
— Да, домой! Всё! Хватит! — упираюсь ладонями в его твердую грудь, пытаясь оттолкнуть. Не отпускает, сжимая меня сильнее, лишая дыхания. — Отпусти меня, сволочь! — задыхаясь, колочу кулаками в его грудь. — Там отец, наверное, с ума сходит! Ты эгоистичная скотина!
Мне кажется, у меня истерика. Это всё уже не шутки.
— Да отпусти ты! — снова со всей силы его толкаю, пытаясь вырваться. — Не смей ко мне прикасаться своими грязными руками!
И он отпускает, разжимая руки и отходя от меня на пару шагов, прислоняется спиной к стене.
Пытаюсь отдышаться и остановить истерику. Тоже ложусь спиной на противоположную стену и прикрываю глаза.
Но даже с закрытыми глазами я чувствую, как он прожигает меня своим зеленым взглядом.
— Твой отец еще рано утром получил сообщение от тебя. О том, что всё хорошо. Ты запуталась, и тебе надо побыть одной, — спокойно сообщает он мне немного хриплым после сна голосом.
— Что? — распахиваю глаза, впиваясь в него гневным взглядом. — Как ты посмел вообще лезть в мой телефон и что-то писать моему отцу?
— Ну ты уж определись, кошка моя. Тебе надо успокоить отца или нет?
— Он не поверит!
— Сегодня не поверит. А завтра ты напишешь ему ещё, и послезавтра. Может, даже фото для достоверности пришлешь, — самоуверенно заявляет Чернов.
Сглатываю, закрывая глаза.
— Коган все равно будет меня искать. У нас назначена свадьба на завтра. Или уже на сегодня… — поправляюсь. Я совершенно потеряла счет времени в этой глуши.
— Так не терпится выйти замуж? — сквозь зубы и с огромной претензией спрашивает Чернов.
— Представь себе, да! — выплёвываю ему в лицо. — И выключи эту ревностную претензию из своего голоса. Ты не имеешь на это никакого права! Верни мне телефон и одежду! А сам лучше исчезни. Если не хочешь, чтобы Коган переломал тебе руки.
— А я твоего еб*ря не боюсь, — зло произносит Чернов и смотрит на меня исподлобья.
На самом деле сейчас у него страшный взгляд. Взгляд человека, которого надо бояться. Но мне уже ничего не страшно. Я сама ему глаза выцарапаю. Эти красивые зелёные глаза! Чтобы не смотрел на меня больше.
— Замуж ты за него не выйдешь… — выдыхает он.
— С чего это? — иронично усмехаюсь. — Я обязательно выйду замуж. За взрослого, состоявшегося, верного мне человека. За прекрасного любовника и заботливого мужчину, — намеренно выговариваю ему в лицо. Пусть глотает. — Все твои предсмертные конвульсии бесполезны! — взмахиваю руками. — Я давно пуста к тебе! Ты мне безразличен. Я это поняла, когда встретила Когана. Почувствовала, знаешь ли, разницу.
В общем, по жизни, какой бы я ни была дурой, всегда умею вовремя заткнуть рот и нажать на тормоз. Мужчин нельзя провоцировать. Особенно таких темпераментных и эмоциональных Овнов, как Чернов. Иначе будет взрыв. Но сейчас мне глубоко плевать с высокой колокольни на его чувства. Пусть глотает плоды своего блядства.
На самом деле я надеюсь отвернуть его от себя. Он возненавидит меня и отпустит. Не одному мужику не понравится, что женщина, которую он считает своей, обожествляет другого и уж тем более с ним спит. Но в Чернове что-то сломано. Моя провокация срабатывает не так, как я планировала.
— Любишь его? — холодно, почти мёртвым голосом интересуется он.
— Конечно! — меня продолжает нести. — Безумно. Я только с ним поняла, что такое любовь! — продолжаю бить по его холёной морде словами. Чушь, конечно, это всё. Не люблю я, естественно…
Вздрагиваю, когда Руслан резко отталкивается от стены и подлетает ко мне. Всё настолько молниеносно, что я даже не успеваю отскочить.
Рывок – и вот я уже снова в его руках. Сейчас в очень жёстких и грубых руках. Одной рукой он зарывается в мои волосы и сжимает их на затылке, а другой стискивает талию, одновременно торсом вжимая в стену. Не дёргаюсь. Смотрю ему в глаза с вызовом.
Мое тело, конечно, реагирует на Чернова. Он в общем всегда жесткий любовник. Особенно в момент страсти. Он властный и доминирующий. Но я не девочка-ромашка, и сладкие ванильные ласки меня никогда не заводили. А вот это, что-то чисто животное – всегда да. И сейчас тело опаляет жаром, мурашки по коже, дрожь, и предательски тянет низ живота. Последний секс в моей жизни был именно с Черновым, за сутки до того, как мы расстались. То есть год назад. Я уже почти девственница. Потому что, в отличие от этого кобеля, хозяйка своему телу. Я и сейчас ему хозяйка. И мои прелести неожиданно не растекаются лужей для него. Это всего лишь химия, гормоны – называйте, как угодно. Он ничего не получит. Моя голова дружит с телом, в отличие от Чернова.
— Как он тебя трахает? — хрипит он, почти рыча мне в лицо. — Поделись, раз ты такая откровенная!
Ухмыляюсь ему в лицо, и его ладонь в моих волосах сжимается сильнее.
— Феерично, Чернов. Так же, как ты свою… Ой, прости, забыла, как ее зовут, — с ухмылкой проговариваю ему в лицо.
Мне кажется, в комнате какой-то резко стало жарко. Еще пара наших фраз в том же духе, и будет взрыв. Глубоко втягиваю воздух. Разит тестостероном и адреналином, которые заставляют мое сердце биться как сумасшедшее.
Глава 8
Ярослава
Сплю. Открываю глаза, поворачиваю голову к окну, понимая, что уже день. Снова закрываю глаза и сплю дальше. Спускаться вниз и опять воевать с Черновым сил нет. Вчера по его глазам я поняла, что это все бесполезно. Пока бесполезно. Осталось надеяться, что меня найдут, или Руслану это, в конце концов, надоест.
Просыпаюсь, наверное, к обеду. Но это не точно.
Я бы, конечно, еще подремала, но очень хочется пить и в туалет.
Поднимаюсь с кровати. Я по-прежнему без трусов, в одном мужском свитере. А должна быть в свадебном платье в загсе.
Нет, меня совсем не печалит факт пропущенной свадьбы. Меня печалит заточение. И отсутствие здравого смысла у Чернова.
Надолго хватит его упрямства?
Скорей всего, нет. Он всегда был нетерпелив, эгоистичен и непостоянен.
Снова закутываюсь в плед и спускаюсь вниз.
Камин уже горит, пахнет дровами и едой. Чернов на кухне, в белой обтягивающей его спортивный торс футболке, что-то готовит. Понимаю, что голодна. Желудок сводит.
— Добрый день, — не оборачиваясь ко мне, спокойно произносит этот гад.
— Ага, и тебе не болеть, — огрызаюсь я и закрываюсь в ванной. Мне даже не хочется с ним ругаться или чего-то требовать. После вчерашнего выплеска адреналина наступили откат и опустошение.
Умываюсь, чищу зубы предусмотренной для меня новой зубной щеткой, расчесываюсь и снова кутаюсь в свой плед.
Выхожу. Иду на кухню мимо Чернова, под его пристальным взглядом наливаю себе из кувшина воды и с удовольствием пью.
— Может, Ярослава Андреевна желает кофе? — интересуется Руслан.
Ах, объявить бы голодовку. Но кофе хочется больше.
— Желает. Со сливками, — снисходительно отвечаю я.
— Присаживайтесь, моя госпожа, — отодвигает для меня стул. — Сейчас всё будет.
Молча сажусь, кутаюсь в плед, закрывая от Чернова даже ноги. Нефиг тут облизывать меня своим похотливыми глазами.
С первого взгляда Чернов может показаться каблуком. Готовит, кофе подает, ножки целует, госпожой называет. Но это всё напускное. На самом деле он вертит бабами, как хочет, и прогибает под себя. Что, в принципе, сейчас со мной и делает.
Руслан ставит передо мной чашку кофе и тарелку омлета с овощами и ветчиной. Молча принимаю, смотря отрешенно в окно. Беру чашку, пью кофе.
— Ярослава Андреевна, сотрите со своего лица февраль. Оттого, что вы не выйдете сегодня замуж, мир не рухнет, — язвительно произносит Чернов.
Ах ты, сволочь.
Хочется съязвить в ответ. Задеть его, надавать словесных пощёчин. Но я пью кофе, глотая слова. Не дождётся. Он же только этого и добивается. Не получишь ты моих эмоций. Голодный сегодня останешься.
Чернов садится за стол напротив меня и, как всегда, смотрит. Он скоро дыру во мне протрёт своим взглядом.
Делаю вид, что его нет. Спокойно жую омлет, запивая кофе, смотря в окно на то, как красиво летят хлопья снега. Природа здесь, конечно, завораживающая.
— Ярослава Андреевна, как вы себя чувствуете? Не заболели, случаем? Где язвительные комментарии? Откусили язык?
— А я, в отличие от тебя, не циркачка, не веселю публику по заказу.
Чернов ухмыляется.
— Кажется, тебе всегда нравится мой «цирк».
— Нравилось. Ты вообще классный мужик, Чернов, — усмехаюсь. — Весело, забавно, вкусно, и в постели ураган.
— Но? — выгибает брови.
— Но это всё разовая акция в моменте. А замуж надо выходить за серьезных мужчин, которые гарантируют тебе стабильность и, главное, верность. А это не твоя история. Гуляй дальше. Цирк должен гастролировать.
Всё-таки не удержалась и даю ему словесную пощечину. Сам напросился.
— Это болезненная пощёчина. Но принимается, — вполне серьёзно отвечает он. — Дай шанс доказать обратное.
— Без шансов, без вариантов. «Безотносительно именно к вам»! Слышал такую песню?
— Слышал. Она в нашем плейлисте. Помнишь?
— Не помню. Я всё вычеркнула из жизни, что связано с тобой! — снова отворачиваюсь к окну, допивая кофе.
— А я не могу. И не хочу.
— Опять старая песня. Придумай уже что-то другое, — фыркаю я.
Чернов психует. Резко встает из-за стола и швыряет в раковину свою чашку. Звон. Быстро выходит, хлопок входной двери. Прикуривает на улице сигарету, отворачиваясь ко мне спиной.
Аплодисменты.
Смотри, какой нервный. Закатываю глаза.
Спокойно сижу с чувством полного удовлетворения его агонией. Это тебе за то, что я лезла на стены от твоего предательства. Мне было больнее.
Бумеранг – он такой, господин Чернов. Больно бьет по голове.
Замечаю, как недалеко от Руслана, под навесом, в горе поленьев сидит кот. Рыжий, пушистый и очень даже упитанный. Не похож на бродячего. Мёрзнет, поджимая лапки.
Пытаюсь открыть окно. Но оно не поддаётся, словно тоже закрыто на замок. Стучу громко в стекло.
Чернов оборачивается.
Маню его пальцем. Прищуривается. Да, ты всё правильно понял. Подвох есть. Тебя я никогда не позову просто так. Руслан выкидывает сигарету и заходит в дом.
— Кота принеси, — прошу его я.
— Какого, на хрен, кота? — не понимает он.
— Рыжего.
— А подснежников тебе не достать? — иронизирует.
Реально не видел кота?
— Ага, и ромашек с одуванчиками, — закатываю глаза. — Там, под навесом, мёрзнет котик, — указываю пальцем в окно. Руслан подходит ближе, всматривается.
— Ты хочешь затащить сюда чужого кота?
— Хочу, да.
— Он явно чей-то.
— Ты сам сказал, что ближайший поселок в десятке километров. На улице мороз. Он замерзнет. Быстро занеси его в дом! — шлепаю Руслана по плечу.
Чернов молча разворачивается и выходит из дома. Наблюдаю в окно, как он идёт в сторону кота, подзывает его, а когда протягивает руки, тот убегает куда-то за навес. Я не слышу, но читаю по губам, как Чернов матерится, оборачиваясь ко мне и разводя руками.
Указываю ему вперед, намекая, чтобы нашёл кота.
Глава 9
Ярослава
Кот действительно ухоженный и упитанный. Такая обаятельная, наглая рыжая морда. На Чернова чем-то похож.
Мы с котом в спальне, кутаю его в плед, отогревая. Чернов где-то внизу. Но мне по барабану, где он и что делает.
Ну окей, не выпустит Руслан меня неделю-другую. Отец и Коган все равно меня найдут.
Что это изменит в наших отношениях?
Ничего.
Даже усугубит. Его либо Коган нагнет за то, что умыкнул у него невесту. Либо менты – за похищение и удержания человека. Идиот. Жил бы себе спокойно, ребенка воспитывал. Нет, подавай ему Ярославу Андреевну.
Вздыхаю, поглаживая кота за ушами. Мурчит.
— Ну и как тебя зовут? — интересуюсь у кота. — Будешь пока Русом, — усмехаюсь. — Вот тебя я буду любить. А его – нет.
Завтра тридцать первое декабря. Новый год. После свадьбы мы с Коганом должны были лететь на Мальдивы и праздновать Новый год там.
Вообще, если отстраниться от всего этого сюра, который устроил Чернов, мне нравится идея праздновать Новый год здесь. Тут красиво, как в зимней сказке. Такой антураж.
Дверь приоткрывается, стреляю глазами в Руслана, который заходит в спальню с гитарой в руках.
Отворачиваюсь, продолжая поглаживать кота. Чернов садится в кресло возле окна, начиная перебирать аккорды.
— Скука смертная, — вздыхаю я. — Телевизор здесь есть? Или книги?
Руслан качает головой.
— Есть «цирк», — цинично улыбается. И начинает играть. Не смотрю на него, но слушаю.
Объективно он хорошо играет и поёт. С такими внешними данными и самоуверенностью Чернов вообще мог бы стать артистом, актером или певцом. Бабы кипятком писались бы.
— Я знаю, я тебя теряю. Я знаю, что это навсегда! — с легкой хрипотцой поёт он. В этой песне красивое гитарное соло. И эта сволочь очень хорошо его играет. — Я знаю, я тебя теряю. И больше не увижу никогда!
А по моей коже бегут мурашки. И так тоскливо становится и горько. Боже. Это так же болезненно, как и раньше.
Почему время не лечит?
— Хватит! — грубо приказываю. Замолкает, прекращая играть. Смотрит на меня пристально. — Не хочу больше тебя слышать! Раздражает! — прикрываю свою тоску грубостью.
Чернов откладывает гитару на пол, прислоняя ее к стене.
Он встает с кресла и падает поперёк кровати у меня в ногах. Раскидывает руки, прикрывает глаза, расслабляется.
— Чернов, иди спать вниз, — толкаю его ступней в бок. Он хватает меня за щиколотку, сжимает и ставит мою ступню себе на грудь. Поглаживает кожу и снова равномерно дышит. Дергаю ногой, пытаясь вырваться. Не отпускает, сжимая сильнее.
— Кошка моя, давай просто молча полежим. Совсем немного. Как будто мира вокруг нас больше нет… Тишины хочу и иллюзорного спокойствия. Пожалуйста. Я молчу и не трогаю тебя. Просто хочу рядом.
— Трогаешь, — снова дергаю ногой. Опускает, разжимая пальцы. Поджимаю под себя ноги, но не ухожу.
Ну давай полежим в тишине.
Тоже прикрываю глаза. Очень хочется вернуть свою ногу на его грудь, и чтобы гладил. Но это фантомные боли. По-настоящему я этого не хочу.
Открываю глаза, рассматривая его. Чернов не изменился, но стал более брутальным, что ли, или просто устал. Отчего он устал только, непонятно. Видимо, от блядства.
И все равно привлекательный и сексуальный, сволочь такая. Хочется снова его скинуть с кровати. Но пусть спит спокойно, зараза такая.
Тихо на цыпочках поднимаюсь с кровати, забираю кота и ухожу вниз.
Нахожу в холодильнике банку консервированного тунца и скармливаю его коту. Тот уминает лакомство за обе щеки, периодически фырча на меня, чтобы не подходила ближе.
— Да не покушаюсь я на твоего тунца, — смеюсь. Беру простую чашку, наливаю воду и ставлю ее на пол. — Будет теперь твоя. Наслаждайся.
Снова брожу по дому, проверяю входную дверь, которая, естественно, закрыта, и ключей нигде нет. Зато обнаруживаю в прихожей черную спортивную сумку, где полно одежды. Штаны, свитера, футболки, носки, жаль только, всё мужское. Да и фиг с ним.
Кот, наевшись, вылизывает лапы, а потом ими умывает мордочку. Смотри, какой чистюля.
От скуки засовываю нос в холодильник. Нахожу там замороженные блинчики с творогом, разогреваю их на сковородке, смазываю сливочным маслом и поливаю сгущёнкой. Гулять так гулять. Прощай, диета. Надо же чем-то заедать стресс.
Завариваю себе чай и с удовольствием уминаю блины, запивая чаем и прикрывая от удовольствия глаза.
Оставлять блинчики Чернову, естественно, не хочу. Но от жадности я разогрела себе слишком много, и последняя пара штук в меня не влезает. Хоть лопни.
Ладно, пусть ест, пока я добрая.
Накрываю остатки тарелкой, мою свою чашку и иду в душ, прихватывая с собой белую футболку и спортивные штаны Чернова. Надоело прыгать здесь без трусов.
Снимаю свитер, настраиваю воду и с удовольствием встаю под тёплые струи. Прикрываю глаза, пытаясь расслабиться и начать соображать.
Ну что, мне переспать, что ли, с ним, чтобы окончательно усыпить бдительность?
Напеть ему про «люблю не могу», «прощаю твоё блядство», укатить с ним город, а там послать на хрен. Хороший план. Отличный. Я бы сказала, стопроцентный. Это же легко. Я уже спала с Черновым и не раз. Мое тело на него реагирует. Будет правдоподобно. А врать я научилась еще в пять лет.
Иди делай красиво и завтра ты дома.
Решительно выхожу из душа, вытираю волосы, оставляя их влажными, раскидываю по плечам. Закусываю губы, осматривая свое тело в зеркало. Черт. За год я уже забыла, как это делается. Ладно, вспомним в процессе. Заворачиваюсь в полотенце – сейчас одежда мне ни к чему.
Поднимаюсь наверх, решительно вхожу в спальню. Чернов так и спит поперек кровати. Осматриваю его, сглатывая.
Прикрываю глаза, вспоминая, как это у нас было…
По-разному было: и жёстко, и страстно, и мучительно нежно. Мы могли, как ненормальные, залипать друг на друге всю ночь.
Глава 10
Руслан
Если вы полагаете, что я не понимаю Ярославу. Что мне эгоистично кажется, что она должна на всё закрыть глаза и простить меня, такого оху*нного, то вы ошибаетесь. Я хорошо ее понимаю. Потому что испытываю ровно то же самое. Меня выворачивает от мысли, что она отдаётся другому, какому-то левому хрену. Мне хочется разнести всё вокруг и придушить ее. Потому что ревность и чувство собственности жгут грудную клетку. Мне хочется всех уничтожить и заодно убиться самому. Но, сука, она сделала это после меня, после того как разорвала отношения, а я – наоборот. И, как ни крути, в этой ситуации мудак всё равно я. Но это не отменяет моей животной ревности.
И вот когда она пришла ко мне совершенно обнаженная, я хотел стереть с ее тела все чужие прикосновения и оставить только свои. Мне также было невыносимо, как и ей.
Как разбить эту стену из ее неприятия меня, я, мать вашу, не знаю. И меня рвёт на части.
Где-то в глубине души я понимаю, что это всё бесполезно, бессмысленно, практически невозможно. Всё. Не исправить больше ничего. Шансов нет. Но я не хочу этого принимать. Да, эгоистично не хочу. Мне проще действительно сгореть с ней вдвоем в одном доме. Чем отпустить жить счастливой жизнью с другим. Похоже на больную одержимость. Теперь вы понимаете, какую панику я словил, когда понял, что не просто подсел на женщину, а стал ей одержим? Меня это испугало. Ну и вы в курсе, какой херни я натворил на этой панике потом.
Всё, назад не отмотаешь и не сотрёшь. Не придумали еще такого ластика.
На мне опять её сладкий запах с тонкой ноткой остринки, который не даёт мне уснуть. Кошка у меня сладкая, но острая, с перчинкой.
Всю ночь мучаюсь на диване и не могу уснуть. Потому что прошло уже много часов после нашего несостоявшегося секса по ее инициативе, а мое тело до сих пор крутит. И этот запах, который я впитал… Мне бы пойти смыть его и переодеться, но я, как мазохист, не хочу этого делать. Пусть на мне будет хоть что-то от неё.
И, видимо, поэтому мне снова снятся яркие эпизоды из нашего прошлого…
***
— Куда собралась? — хватаю Славу за платье, тормозя. — Ливень. Ты только переболела.
Забираю Ярославу из кофейни, в которой она универсал: и директор, и управляющий, и официант, и бухгалтер. Слишком активная Кошка. И меня это возбуждает. Тут такой огонь, что я горю от каждого ее прикосновения.
— Стой здесь! Не двигайся, — понижаю тон, чтобы до этой Кошки дошло.
— Да прекрати. Это тёплый дождик, — снова делает шаг с крыльца. — Лето на носу. Слышишь, гроза. И пахнет как.
Всё-таки выбегает под дождь.
— Мать твою, Ярослава! — снова затаскиваю ее на крыльцо. — Какой, на хрен, теплый. Я сказал, стоять здесь и ждать, когда я подгоню машину!
Смеется, но кивает. Ни хрена не боится. Только переболела воспалением после того, как искупалась в холодном бассейне. Это же надо было додуматься – залезть в мае в бассейн. Жарко ей было. И опять лезет под дождь.
— Чернов, ты такой милый, когда злишься.
Милый…
— Выйдешь под дождь – я тебя мило выпорю ремнем, чтобы запомнила надолго, — рычу. А она опять смеётся.
Сам усмехаюсь, качая головой, и убегаю на стоянку через дорогу за машиной. Другого места для парковки не было. Центр.
Добегаю до машины. Щёлкаю сигнализацией, а замок не открывается. Жму ещё и ещё, машина пищит, но не открывается. Заклинило из-за дождя.
Пока вожусь с брелком, пытаясь его высушить, пока открываю и разворачиваюсь в положенном месте, проходит минут десять.
Подъезжаю к крыльцу и охреневаю, замечая, как мою Кошку хватает за руку какой-то мужик, а второй стоит рядом и ухмыляется. Слава пытается отбиться, не слышу, что говорит, но по хищному оскалу вижу, что что-то язвительное, то, что мужикам не нравится. Она может. И она, бл*ть, права. Что бы ни сказала, права. Нехрен трогать чужую женщину.
Вылетаю из машины, меня моментально подбрасывает на адреналине и ярости. Особенно когда один из мразей замахивается, чтобы дать моей Кошке пощёчину. Наверное, его спасает бог. Потому что мужик только пугает Ярославу, останавливая руку возле ее лица. Иначе бы наша потасовка закончилась убийством. Тормозов у меня нет. Особенно когда дело касается Кошки.
Подлетаю к ним как раз вовремя. В тот момент, когда быдло в кожанке с толстой цепью на шее обещает агрессивно прямым текстом вы*бать Славу.
— Это я тебя сейчас вы*бу! — понижаю тон до холодного рычания.
— А ты кто, бля, такой бессмертный? — идёт на меня мудила с бычьим выражением лица.
Хватаю застывшую Кошку и вкладываю ей в ладонь ключи от тачки.
— В машину! — отсылаю ее.
— Рус, да не надо, — оттягивает меня за плечо Слава. — Дяденьки уже всё поняли.
Ни хрена они не поняли. По взгляду вижу и агрессивной подаче. А даже если и так. Я-то не понял, раскаялись они или нет.
— Я сказал, быстро в машину! — рычу на неё.
Уходит. Иду на мужиков. Их двое здоровых, борзых, быковатых. Я один. Но мне сейчас плевать. Во мне столько адреналина, что хватит на толпу. Меня перекрывает, оттого что кто-то посмел тронуть мою женщину. Я не из тех, кто будет это глотать.
— Я-то бессмертный, а вы нет, — ухмыляюсь. — Вы нахрена девочку трогаете?
Воздух между нами накаляется так, что, кажется, в любой момент рванет, и я сжимаю кулаки.
— Так мы ж не знали, что она твоя. Дерзкая у тебя девчонка. Языкастая. Ты почему ее не научил культурно общаться?
— А я научил ее говорить с быдлом на их языке! — намеренно сплевываю им под ноги.
— Ты кого быдлом назвал, шакал?! — летит в меня его кулак.
И всё, понеслась.
Пропускаю первый удар. Пытаюсь увернуться, но его кулак мажет мне по губе, которая тут же лопается. На адреналине ни черта не чувствую, только неуемную жажду закопать всех, кто посмел тронуть мою женщину. Бью с разворота в челюсть. Мужик теряется, ловя маяки. И, пока он отшатывается, на меня сзади наваливает другой, резко скидываю его с себя, ставлю подсечку и валю его на пол, наступая на горло. Пока второй хрипит, первый уже приходит в себя и снова летит на меня.
Глава 11
Ярослава
Тридцать первое число. Пью кофе в гостиной, поглаживая кота. Чернов опять в своей порно-жилетке рубит дрова для камина. Смотрю на него, думаю. Вчера не смогла ему отдаться, но если сегодня напьюсь и отключу голову, то…
И повод есть, Новый год всё-таки. И бухла у него тут достаточно. Главное, чтобы алкоголь не сработал в обратную сторону. И я не начала скандал с битьем посуды. Я дама непредсказуемая. Да пофиг, либо это сработает и я выберусь отсюда, либо еще раз дам Чернову по обаятельной морде.
— Ну что? — хлопаю в ладоши, обращаясь к коту. — Наденем костюм «хорошей девочки»?
Я, кстати, оделась. В белую футболку и серые спортивные штаны Чернова. Штаны, конечно, велики, я в них утонула, но благодаря завязкам они как-то держатся. Забегаю в ванную, заглядываю в зеркало. Плету косу, перекидывая ее на плечо.
Чернову всегда нравилось наматывать мою косу на руку. Пусть словит флешбэк. Эх, мне бы еще бордовую помаду. Ему тоже нравилось… Особенно размазывать ее. Сама покрываюсь мурашками от воспоминаний. Да, объективно было хорошо.
Но ключевое слово – «было»...
Выхожу, Руслан уже принес дрова и аккуратно выкладывает их возле камина.
Сажусь в кресло, пристально наблюдая за Черновым.
Вот что мне стоило вчера перетерпеть его близость?
Сегодня, может быть, уже дома была бы.
Ладно, попытка номер два. Новый год мне в помощь.
«Говорят: под Новый год что ни пожелается – всё всегда произойдет, всё всегда сбывается…», — крутится в моей голове детский стишок.
Ну что, начнем?
— Внимательно слушаю, — невозмутимо разворачивается ко мне Чернов.
— О чем ты? — выгибаю брови.
— Я прям слышу поток мыслей в твоей голове. Слишком громко думаешь, — усмехается и идет в зону кухни мыть руки. Встаю, иду за ним.
— Сегодня Новый год, — начинаю я.
— Вообще-то завтра, — поправляет меня.
— А-ха-ха, — закатываю глаза. — Ты понял, о чем я.
— Ну, допустим, — вытирает руки и складывает их на груди, заглядывая мне в глаза. — Есть предложения?
— Конечно есть. Отвези меня домой. Я там отлично отпраздную.
— Предложение отклонено. Вариант у нас только один. Праздновать здесь вдвоем. Чего я, в принципе, и добивался, — ведет бровями.
— Сволочь!
— Приятно познакомиться, — театрально отвечает мне с поклоном.
— Ну, Чернов, — надуваю губы, как маленькая обиженная девочка. И это ему тоже нравилось. Я знаю все твои слабости. Они-то тебя и подведут. — Новый год – это мандарины, шампанское! Оливье и селедка под шубой, в конце концов. Я год этого ничего не ела. Чтобы оторваться в новогоднюю ночь!
— Всё будет, моя девочка. Всё есть: и «Асти» твой любимый три бутылки, и мандаринов пара килограмм, и даже твои любимые миндальные конфеты. А еще все продукты на салаты и мясо я приготовлю, как ты любишь, — подмигивает мне.
— Смотри, какой предусмотрительный. Прям всё просчитал, да? — прищуриваю глаза.
— Конечно. Я женщину свою готовился похищать. Всё для твоего комфорта, — хитро улыбается.
Самоуверенная сволочь. Но воздержусь от язвительных комментариев. Я же надела костюм «хорошей девочки». Всё идет по плану.
— Ладно, где твои продукты? — иду к холодильнику. — С меня салаты, с тебя мясо. А телевизора у тебя случайно нигде не завалялось? Скучно же так, в тишине. Без настроения.
— Телевизора нет. Но есть музыка, — достает с верхней полки портативную колонку, втыкает в нее флешку, и раздаётся музыка. — Так веселее?
— Определённо, — вынимаю продукты из холодильника.
— Помочь?
— Елка, — выдаю я.
— Береза, — отвечает он.
— При чем здесь береза?
— А при чем здесь елка?
— Я говорю, Новый год не состоится без елки. Возле камина она будет шикарно смотреться, — взмахиваю рукой.
— Чего нет, того нет. Но у тебя богатая фантазия, представь, что она есть.
— А у тебя за окном лес, — указываю на окно. — Там и без фантазии полно елок.
— Так они там двадцатиметровые.
— Иди найди маленькую. И без елки не возвращайся! — включаю приказной тон.
Ну а что? Надо же как-то создавать себе настроение. Новый год всё-таки.
— Слушаюсь, моя госпожа. Будет тебе и елка, и аленький цветочек.
— Ага, — отмахиваюсь, принимаясь мыть овощи на салаты.
Чернов уходит. Естественно, запирая меня на ключ. Наивный. Бежать я не собираюсь. Пока. Завтра сам меня увезешь. И с удовольствием.
Прости, Чернов, ты сам затеял игру без правил.
Пока изображаю из себя отчаянную домохозяйку, даже ловлю свой кайф. За окном заснеженная природа, музыка, запахи еды, нет городской суеты и пафоса. Есть в этом месте свой вайб. Прикольно. Чернова нет уже около часа.
— Надеюсь, его съели медведи, — говорю коту, скармливая ему кусок селёдки. Но внутренне начинаю переживать за этого гада.
До леса рукой подать. Что там так долго делать?
Несмотря на то, что я ненавижу этого мужика, я не желаю ему ничего плохого. Пусть в его жизни будет всё хорошо. Но без меня.
Еще минут через двадцать начинаю реально паниковать.
Вот скотина! Куда ты пропал?! Убью!
Всматриваюсь в окно.
Выдыхаю, когда вижу, как Руслан заходит во двор с небольшой елочкой. Красивая, пушистая, настоящая. Давно не праздновала Новый год с живой ёлкой.
Дышу глубже, отходя от окна, продолжая готовить.
Еще не хватало, чтобы он заметил, что я за него переживаю.
Чернов заносит в дом ёлку. Не обращаю внимания, словно это не я ее заказывала.
Повыделываться – святое для женщины.
Но краем глаза наблюдаю, как Рус устанавливает ёлку. Предварительно сделав из деревяшек импровизированную треногу. Какой сообразительный.
Ну красота же? Живая ёлка возле камина. И запах хвои.
— Принимай, — взмахивает рукой Чернов, гордо демонстрируя ёлку. — Всё, моя госпожа довольна?
Скептически осматриваю ёлку.