В полумраке спальни, сплетаясь в страстных объятиях, лежали два самых близких для меня человека. Мой любимый мужчина и моя лучшая подруга. Классика жанра - прийти пораньше с универа и застать их в самый разгар сексуальных игр. Я застыла на пороге, медленно осознавая степень предательства. Сердце мое сделало кульбит, руки сжались в кулаки, а из горла вырвался рык. В моей квартире! На моих любимых простынях! В день, когда я узнала, что скоро умру!
– А –а –а, – кричала моя подруга, когда я, схватив ее за волосы, стащила с кровати, как морковку из грядки. Тело действовало на инстинктах, желая защитить свою территорию, кулак впечатался в глаз визжащей предательнице.
– Ты с ума сошла! – бывший любимый скоро одевался, понимая, что после подруги я перейду на него. – Давно надо было с тобой порвать, все жалел тебя…
– Жалел? – холодно спросила я. – Или хорошо устроился, живя в моей квартире?
– Марина, это все он! – выла подруга, размазывая слезы по щекам.
– Убирайся! – рявкнула я ей.
Она подхватила разбросанные вещи и выскочила вон, всхлипывая, словно обиженный ребенок.
– Ты лучше меня никого не найдешь, – хорохорился бывший, – кто будет терпеть твои заскоки и походы по больницам? Я тебя поддерживал все это время, – говорил он, а сам собирал свои вещи в большой чемодан. Кстати, мой чемодан. Я с ним на сборы раньше ездила.
– Поддерживал, – я сжала и разжала кулаки, стараясь успокоиться, – а за спиной спал с моей подругой, и, думаю, она была не одна такая приходящая.
Пульс набатом стучал в ушах, заглушая половину слов, что он мне бросал в запале. Я старалась выровнять дыхание и унять биение сердца. Мне нельзя волноваться. Врач сказал, что нужен полный покой, если я хочу пожить подольше. Стало так обидно, больно… это не физическая боль, а та, от которой нет обезболивающего. Ее нужно просто пережить, выкинуть из сердца и постараться забыть. Но двойное предательство забыть тяжело, особенно, когда так нуждаешься в поддержке близких людей.
Бывший уже вышел, потом вернулся, застыл в проеме, не давая мне закрыть дверь.
– Маришка, – голос его приобрел так любимый мною тембр, но сейчас у меня не екнуло сердце, не подкосились ноги. Я вопросительно взглянула на него, мечтая лишь о том, чтобы он поскорее ушёл. Маришка, – опять повторил он, – мы же любим друг друга, а эта… так, сбросить напряжение. Я мужчина, а ты давно не обращаешь на меня внимания. Ты у меня единственная любовь на всю жизнь. Прости меня.
Я еще раз попыталась закрыть дверь, но он крепко ухватился за край и не давал закрыть. Я поджала губы и громко выдохнула, призывая себя к терпению, которым не обладала. Шаг - и мое колено встречается с его причиндалами. Ноги у футболистов — оружие, а я еще не совсем утратила сноровку после аварии. Бывший застонал, скрутился, лицо его покраснело, чемодан, потерявший опору, упал, громко скрежетнув боком о бетонный пол.
– Прощаю, – сказала я страдальцу и захлопнула дверь. Потом тихо скатилась на пол и, закусив губу, заплакала. Больно, как же больно!
Сидеть дома не стала, побрызгала водой на лицо, стараясь унять жар в теле, и пошла в парк, который был через дорогу от моего дома. Раньше я любила там бегать по утрам.
Свинцовые тучи плыли низко, пахло озоном, мокрой землей, хотя упало всего пару капель. Потом поднялся ветер. Я сидела в парке на скамейке и смотрела на буйство природы, ожидая грозу. Обожаю, когда гремит так, что закладывает уши, раскатисто, мощно. В эти минуты, как никогда, ощущаешь себя мелкой, ничтожной песчинкой в бескрайнем мире. Чувствуешь красоту и силу природы и понимаешь, что тебя не будет, а молнии все так же будут чертить небо изящными стрелами, а ветер — гнать тучи, оголяя голубое небо.
Я скоро умру. Сегодня мне выдали точный диагноз и спросили, где я хочу умирать. Мне всего двадцать два года, жизнь только началась, казалось бы…
Я посмотрела на пожилую женщину в странном одеянии, которая неспешно шла по дорожке в мою сторону. Не одной мне нравится наблюдать за мощью природы.
Так, о чем это я… Да, я скоро умру. После такой новости все мои трагедии кажутся такими мелкими и глупыми. Авария, мой уход из спорта, поступление в универ на профессию, которая мне не подходила. Я не думала о жизни без спорта и о профессии другой тоже не думала. И когда меня поставили перед выбором, пошла туда, куда сказала мама. Как глупо я тратила свое время не на тех, не на то.
Измена - такая, в принципе, мелочь, когда тебе осталось жить всего ничего. Обидно. Я попала в аварию, долго восстанавливалась. Конечно, пришлось уйти из спорта. Я это пережила, но, оказалось, что все только началось: рак мозга, метастазы.
Головные боли и головокружения я списывала на последствия аварии и не шла в больницу. Так боялась вновь оказаться в ее стенах, что прозевала начало болезни.
Страшно звонить родителям. Как им сказать? Они только вернулись к прежней жизни, перестали звонить мне каждый день, успокоились после аварии. Хорошо, что у них есть еще дети, а то не знаю, что бы с ними было.
– Вам тоже нравится гроза? – спросила вдруг незнакомка.
Я чуть не подпрыгнула, так тихо она присела на противоположный конец скамейки. Её губы странно шевелятся, словно она шепчет молитву, лицо смотрит в сторону аллеи и, кажется, она говорит не со мной.
– Да, нравится, – мне стало не по себе.
Женщина странная. В черном платье, на голове шляпка с вуалью. Что интересно, при таком ветре она с нее не падает. Руки в черных перчатках сложены на коленях.
– На что ты готова, Марина, чтобы выжить? – она повернулась ко мне. – Ты могла бы унизиться, предать, убить?
– Нет! – вырвалось у меня.
– Ты слаба, – покачала головой женщина и встала со скамейки. Только сейчас я заметила странность, что при таком ветре я хорошо ее слышу, отчетливо. Стоп, а откуда она знает мое имя?
– Выживать нужно с честью, – не согласилась я с женщиной. Меня задели ее слова. Да что она вообще знает о слабости, о борьбе?!
С минуту я пялилась на высокий двухъярусный потолок. Цветочки и листочки лепнины мелким орнаментом вились по стене. Да, цвет белый, как положено в больнице, но такое я вижу впервые. Попыталась повернуть голову, получилось с трудом.
Рядом, на кресле с высокой спинкой, спала девушка, свесив голову на грудь. В сером длинном платье, в сером же, но на пару тонов светлее, передничке. На голове — строгий пучок волос, закреплённый темно-коричневым гребнем. Девушка словно почувствовала мой взгляд и встрепенулась. Она была довольно миловидной, с огромными карими глазами:
– Маринэ, – воскликнула она, – наконец-то ты очнулась!
Я с удивлением поняла, что говорит она на незнакомом мне языке, но я спокойно его понимаю. Глаза, наверно, у меня были по пять копеек, так что девушка вскочила и быстро проговорила:
– Сейчас позову целителя Лирине, он тебе поможет.
Девушка упорхнула за широкую дверь, а я постаралась сесть, что было проблематично. Болело все тело, ныла грудь, словно в ней сияла дыра.
Комната была небольшая, но с высоким окном, в которое било солнце. Значит, уже день. Я не могла понять, где я, и тут взгляд зацепился за руки, которыми я держалась за край одеяла. Они были не моими.
Где, черт побери, мои красивые ноготочки?! Остренькие молочного цвета! Эти ногти были красивой формы, но обгрызены мелкой зазубриной. Пока я таращилась на не свои руки, пришли люди. Опять та же девушка и дородный мужик в белом платье или мантии. Он строго посмотрел на меня и сказал:
– Вам еще рано подниматься, Маринэ Одар. Ректор сказал, чтобы выздороветь полностью, нужно спать.
И тут случилось чудо: с его руки полыхнуло золотистой пыльцой, и она мигом накрыла мое лицо, погружая в сон. Последним было то, что я вспомнила про страшную незнакомку. Вот зараза! Она что-то со мной сделала! Свет погас.
Второй раз я очнулась в сносном состоянии. Спокойно села на кровати и огляделась. Все-таки не глюки. Комната не похожа на больничную, кровать деревянная, пол каменный, серый. На стене висит фонарь, но под стеклом не лампочка, а мелкие светящиеся шарики.
За окном еще темно, но видно, что скоро рассвет. Попыталась спустить ноги на пол — получилось с трудом. У меня есть опыт восстанавливать свое тело после долгого лежания. Помассировала икры и аккуратно встала. Первым делом ощупала свое тело. Надо сказать, что оно было стройным, даже худеньким. Мышц практически не было, одни косточки. Лицо на ощупь тоже не мое, еще волосы светло-русые с рыжиной, я была шатенкой.
Или я сошла с ума, или я в другом теле. Теперь бы убедиться, что я все еще на Земле, хотя уже понимала, что нет. Язык, на котором я думала, был не моим. Попыталась сказать что-нибудь на родном языке, горло заболело, и язык правильно не поворачивался.
Кое-как доползла до окна и выглянула наружу: какой-то парк, фонари, на которых тускло горят ночники,темными линиями петляют дорожки. В открытую форточку пахнуло мокрой прелой листвой и еще чем-то незнакомым — тут осень.
– Полное попадалово, – сказала я себе.
Голос мне понравился, мелодичный, звонкий. Мелькнуло в голове, что у тела была хозяйка и, если я тут, то она, скорей всего, умерла. Было ли мне ее жаль? Наверно. Я постаралась выкинуть из головы все мысли о бывшей хозяйке. Если буду думать, проснется совесть и будет есть поедом.
Мне дали шанс — жить. Что может быть прекрасней жизни? Я поняла в последние дни, что ничего. Так что вперед, в новый мир с новым телом! И пошкрябала, еле шевеля ногами, к одной из дверей… В новую жизнь дорога будет нелегка.
Двери скрывали туалет с вполне узнаваемым унитазом и душевую с непонятными трубочками и закорючками на серебристых пластинах. Еще одна дверь вела в узкий длинный коридор со множеством дверей. Я прислушалась, понюхала воздух и закрыла дверь. Что-то мне пока выходить не хотелось.
Еще раз прошлась кругом по комнате и легла в кровать. Утром будет понятно, где я и кто я, а до этого решила не переживать. Самое страшное со мной уже случилось. Я нахожусь непонятно где, но есть плюс — меня не выкинули на улицу, а лечат. Вздохнула и прикрыла глаза, заснуть получилось быстро.
Утром долго предаваться одиночеству и мыслям мне не дали. В комнату вошел все тот же Лирине и стал меня осматривать. Во второй раз я увидела, как с его рук мелкой пыльцой вспорхнула магия.
Она взяла в кокон мое тело, защекотала нос, сыпанулась вполне осязаемой пылью в глаза. Вот это мне повезло, записала один из плюсов в сторону «хорошо». Была у меня такая привычка: делю листок на две части и пишу "хорошо" или "плохо". В этом мире есть магия, значит, плюс в "хорошо" — всегда мечтала быть магом. Детские мечты осуществляются!
– Ну, что я могу сказать, студиоз Маринэ Одар, – официально стал говорить лекарь, – вы совершенно здоровы. Можете благодарить нашего ректора Артуара Ричсаара. Если бы не он, лечить вас я бы не стал — перевод ресурсов и сил.
Что?! Я ошарашенно смотрела на лекаря, который поднялся и собирался на выход, потом все-таки бросил напоследок:
– Можете идти на людскую территорию, Маринэ Одар, не занимайте больше комнату, у меня много пациентов-драконов на очереди.
Неизвестно откуда в руках лекаря появился баул с вещами, который он бросил мне на кровать и, сморщившись, поспешил выйти.
Когда он вышел, я встрепенулась и поставила два жирных минуса в столбец "плохо": тут не любят людей, и тут есть драконы. Любви к драконам я не испытывала. Тем более, когда из слов лекаря понятно, что они тут высшие существа. Обычно от таких ничего хорошего ждать не приходится.
Я встала с кровати и аккуратно заправила ее. Все же я воспитанный человек, и все равно, что там думает обо мне этот лекарь. Долго копалась в вещах, не понимая, как что надевать. Когда наконец-то решила эту задачу, оказалось, что я в сером платьишке и сером передничке. Такую одежду я видела на девушке, которая спала возле меня. На ногах - тяжелые кожаные сапоги, которые были мне большими, теплые гетры, доходящие до колен и подвязывающиеся к коротким штанишкам. Трусов тут, естественно, не было или штанишки их заменяли. Под платьем было тонкое, похожее на длинную майку, исподнее. Само платье - с пуговичками до самого горла, а пуговки - деревянные, плохо отполированные. Весь материал был плохого качества, грубый и неприятный на ощупь. Огромный минус пошел в графу "плохо": тут нет нормальной одежды.
Я тихо приоткрыла дверь и с радостью увидела стоящую рядом знакомую девушку.
– Маринэ, пошли быстрей отсюда, – со страхом сказала она, – не хватало еще раз под выброс попасть!
Первое занятие в этом мире было историей империи Алдагор. Учёба, оказывается, началась совсем недавно, так что я много не пропустила. Надо же, училась в своем мире и теперь учусь здесь. Интересно, что могут бытовики?
Учителей тут всех называли алидорами. Что в переводе с древнедраконьего (был тут и такой язык) означало "учитель". Сейчас мы разговаривали на общеимперском, или по-другому современном драконьем языке. У людей были свои языки, которые использовались только в королевствах людей.
Алидор Торвас был пожилым мужчиной, не магом. Усталый взгляд, узкое лицо в обрамлении седых волос, собранных в неряшливый хвост. Одет он был в мантию серого цвета с небольшой эмблемой на груди.
Надо сказать, что помещения для учебы были намного лучше, чем жилые. Здесь находились большие окна, которые дают много света, а также было тепло. Поэтому я сразу поставила плюс в графу "хорошо": тут можно иногда греться. Но все равно все вокруг было не ухожено: краска облупилась, стены все в трещинах, столы и стулья студентов сделаны из грубо сколоченных досок. В придачу они были не крашены, почернели от времени и сверкали замасленными краями. Мне, если честно, сидеть за таким было неприятно. Помыть-то их можно, тем более бытовики, вроде бы, должны уметь убирать грязь.
Когда алидор Торвас стал вести свой урок, я достала рулон бумаги и стала записывать, сокращая слова. Первое, что должен уметь студент, — это быстро стенографировать речь преподавателя. Конспекты очень пригодятся на экзаменах. Записывали, кстати, слова алидора всего несколько человек, остальные просто сидели. Странные — или они все знают, или им все равно, что их могут исключить за неуспеваемость. Мне же, как человеку, ничего не знавшему об окружающем мире, нужно зацепиться в академии любыми средствами. Ведь где жила раньше Маринэ и кто ее родственники, я не знала.
– Империя Алдагор всегда сдерживала изменённых тварей, – вещал преподаватель, – только благодаря силе драконов, мы все еще живы, а не удобряем земли. Кто из вас помнит, когда появилась первая прореха? – задал вопрос скучающим студиозам алидор.
– Впервые демоны прорвались в наш мир более тысячи лет назад, – тут же ответил один из парней, рыжеволосый крепыш. Он, как и я, записывал речь преподавателя.
– Хорошо, студиоз, – кивнул алидор, – демоны — исконные враги нашего мира. Люди и драконы всегда сражались с ними за свои души. Когда демоны поняли, что не могут поработить наш мир, они заразили его черной скверной.
– Кто из вас знает сколько королевств поработила черная скверна? – спросил преподаватель.
– Более двадцати королевств и множество баронств, которые жили вольными, – опять отличился рыжеволосый.
Интересно получается, этот мир борется с демонами и с какой-то скверной, а драконы — единственные защитники. Ну, что ж, могло быть хуже. Я задумчиво посмотрела на алидора. Почему он старается каждое предложение заканчивать восхвалением драконов? Это раздражает.
Дальше алидор перечислял всех знаменитых полководцев драконов, которые сделали много для спасения земель от черной скверны. Дома мы должны будем прочитать все об императорском роде и знать, в какой последовательности правили всякие Сираачи и Урваачи. Имена, конечно, у драконов зубодробильные.
В общем, урок истории был не совсем таким, каким я себе его представляла, поэтому придется идти в библиотеку и мозолить глаза высокородных драконов, чтоб им икалось. Я тут же написала себе список того, о чем я хочу прочитать и что мне нужно знать.
Мне казалось, я задыхаюсь без информации. Что для человека нашего мира является страшным? Это, конечно, остаться без своих гаджетов, дающих нам информацию. Странно не знать обо всем и про всех. Конечно, мозг не может помнить все, но в нашем мире есть Google в помощь, а тут у меня — одна девчонка, которая, думаю, сама не многое знает.
Второй урок был мне интересен, потому что это была математика. Тут десятичная система счета. Мне нужно только запомнить цифры, что я и сделала, а потом без проблем щелкала задачки нашего алидора. Он тоже был мужчиной, но уже магом земли. Математика тут, оказывается, будет нужна для производства артефактов и работы с пентаграммами, о чем нам алидор и сообщил. На его занятиях писали в длинных рулонах уже все.
Неудобная вещь — свитки, нужно себе из этой бумаги тетрадей наделать. Вот разгребусь немного со знаниями и возьмусь нести прогресс в массы (чуть не прыснула от смеха).
Потом был обед. Еда была отвратная, да что там говорить, вся столовка была отвратной. Я не понимала: неужели у драконов нет денег, чтобы привести все в порядок или они не считают обязанностью делать для людей нормальные условия?
Сама зала, где обедали студиозы, была огромной. Тут были стены из черных камней с серебристой прослойкой, которые показались мне довольно красивыми, высокие потолки органично сочетались с арками узких окон. А вот все остальное было ужасно. Сколоченные наспех столы и скамейки были такими же, как в аудиториях. Стол раздачи, около которого визжал мелкого роста повар на шустрых поварят, заставлен едой, от которой хотелось плакать. Я не отважилась брать все подряд и, понаблюдав за Анисией, взяла все, что она. Лоханки, в которых стояла еда, казались грязными, а в воздухе явственно слышался запах горелого и протухшего.
– Думаю, от такой еды можно протянуть ноги, – тихо сказала я Сие.
– Ты не представляешь, насколько права! Но многие из нас даже такой еде рады. В королевствах — почти голод, – Сия замолчала, когда рядом прошла стайка девушек, весело о чем-то щебетавших.
– Ах, какой Метлах душка, я точно стану его аньжи, – говорила светловолосая красавица.
– Не смотри на нее, – тихо шепнула мне Анисия, — это дочка герцога Асайского. Она из людских аристократов.
Я послушала Анисию, на фиг мне сдалась эта девица, но сделала сноску в своем «плохо- хорошо»: у людей тоже есть аристократы. Странно, что они живут в таком сраче, но Сия тут же меня «успокоила»:
Я мылась в общей мойке. Выглядели они как общественные бани, которые раньше были повсеместно при союзе в деревнях.
Тут была небольшая зала с лавками, деревянные тазы, ушаты, горячая вода без перерыва, текущая из крана. Она тут же уходила в небольшой слив в полу, поэтому было непонятно, откуда течёт и куда утекает. Стены отделаны плиткой, которая хорошо отталкивала влагу и не намокала, пол тоже из плитки, но больших размеров. Окон тут не наблюдалось, свет давали все те же фонари, развешанные по стенам.
Раздеваться в первом зале было очень холодно, а тут я распарилась и довольно плескалась в тазу, обливая себя водой. Девушек было много, и они стеснительно отворачивались, стараясь ни на кого не смотреть. Я же впервые нормально себя осмотрела. В принципе, неплохо. Худющая, правда, но это поправимо. Все поправимо, если в твоем теле не живет рак. Мясо нарастет, а сила прибавится, главное — здоровая.
– Ты все-таки странная, – сказала опять Сия, намыливая жидким мылом волосы. – Первый раз ты не хотела мыться, еле водой обтерлась, а теперь плещешься, как рыба. Анисия была фигуристой с длинными красивыми волосами, которые не сравнятся с моими обскубышами.
– Не помню, – тихо сказала я девушке, – а мыться мне сейчас нравится.
— Это хорошо, – кивнула она, – многие не понимают, что грязь — это болезни. У нас в семье с чистотой строго. Не зря к нам все богачи едут. Потому что чисто, и всегда вкусная еда. Самая лучшая таверна в округе, – с гордостью сказала Анисия.
– А зачем ты сюда приехала? – спросила я ее.
– Так дар! Дар у меня нашли. Отец немного подумал и велел ехать к драконам, чтобы стать аньжу и, таким образом, на приданое заработать. Ты не думай, отец не плохой, но у нас еще семеро детей в семье. Из них — только два брата-помощника.
– Ну, девчонки могут побольше парней помогать, – не согласилась я с утверждением о бесполезности дочерей.
— Вот стану бытовой магессой, тогда отцу придется согласиться, что от меня больше пользы, – согласилась Анисия. – А аньжу я передумала быть. Не хочу проснуться однажды головешкой. Тебя ведь могли не лечить, и ты бы не выжила. Так что тебе нужно ректора нашего благодарить.
– Поблагодарю, – хмыкнула я. – Как увижу, так и поблагодарю.
В принципе, мыться мне понравилось. Пусть не фешенебельная сауна, но все, что нужно, есть: вода, тепло и жидкое мыло. Было оно, конечно, невзрачного цвета и пахло не очень, зато хорошо, даже до скрипа отмыло кожу и волосы. Старшекурсницам чуть легче. Они уже могут применять магию.
Было интересно наблюдать, как вода ручейками прямо по воздуху льется на голову одной из девушек, смывая пену, а в другом тазу бурлит стирка. Магия в действии. Мы тоже постирали свои вещи, но по старинке, руками, и, собрав все в узлы, пошли в раздевалку, где стали быстро одеваться в чистые вещи. В раздевалке было холодно.
– Если тут осенью так холодно, что зимой будет? – спросила я, стуча зубами.
– Не переживай, – улыбнулась Анисия, – я слышала, что зимы тут тёплые. Так будет до самой весны. А вот у нас там снежно, – девушка вздохнула и посмотрела на меня. – Ну, чего ты так долго? Нам еще нужно задание сделать на завтра.
Потом мы развешали белье на просушку, хотя сохнуть при таком холоде оно будет не один день. Тут же были натянуты верёвки, и уже висело немало вещей.
– Не бойся, не украдут, – улыбнулась мне Анисия, словно прочитала мои мысли. – Вещи, которые нам выдают, закреплены магически за нами, так что брать чужие вещи — себе дороже, прослывешь вором. По метке тебя обязательно найдут.
— Это прекрасно! – сказала я. – Хоть что-то в этой академии есть хорошего.
Анисия хмыкнула и устремилась в нашу общагу. Люди тут уже сновали толпами. Одни шли мыться, другие уже уходили,э. Я стала их разглядывать. Одежда тех, кто учился на факультете земляных, была коричневого цвета. А вот по крою совсем не отличалась от наших бытовых. У девушек — длинные платья с передничками, а у парней — рубахи с жилетками и темные штаны, заправленные в сапоги.
Баня парней была тут же, через стену, так что девушки с парнями весело перекликались и шутили. Старшие курсы уже давно знакомы между собой, им весело.
В нашей комнате соседки уже занимались. На кроватях лежали рулоны со свитками, и чуть ярче горели лампы. Радость какая, оказывается, свет можно регулировать.
Немного помучившись с рулонами, я решила все-таки раздобыть ножницы и нитки. Буду делать себе тетради. Пока же просто читала те книги, которые мне выдал библиотекарь — «Историю возникновения империи» и «Записки путешественника по королевствам людей». Начала со второй. Читалось легко, даже интересно. Словно это было фэнтези. И лишь когда вспоминала, что все происходящее — явь, становилось не по себе. В королевствах было Средневековье. Про такое говорят — махровое, где женщины были на уровне собаки.
Но так как путешественник, записки которого я читала, был дракон да и было это лет пятьдесят назад, я решила не сильно нервничать, а просто черпать нужные знания. Было интересно, как дракон описывает людей. Ведь как бы он ни старался создавать вид непредвзятого рассказчика, иногда проскакивали в его словах брезгливость и надменное отношение к людям. Он считал их низшей расой, которой под силу лишь копошиться в земле. Не зря же одна из стихий, которая подвластна людям, — земля. Я же видела в его книге борьбу. Борьбу людей за жизнь, стремление сделать ее лучше, цепляться даже зубами за возможность стать сильнее и дать возможность выжить потомству.
Странное творится в этом мире. Есть четыре стихии магии: огонь, вода, воздух, земля. Есть две расы, по которым разделены эти стихии. По идее, все стихии равны. И я не могу понять, почему вода и земля считаются небоевыми энергиями. Да, они обе пассивны в своей основе, но могу вспомнить, как страшно наводнение или как ужасно землетрясение. Мой мозг, взращенный на всевозможных фантастических фильмах, может найти сто способов, как эти стихии, которыми владеют люди, сделать опасными боевыми науками.
Город был прекрасен! Я была им очарована, покорена и влюблена с первого взгляда. Это именно то, что ожидаешь от фэнтезийного городка. Что-то уютное, чарующее, волшебное и, главное, предоставляющее все, чего может пожелать человек из техномира. Я наконец-то увидела магию во всем ее проявлении.
Тут было чисто, пахло цветами и свежестью, люди не выглядели угнетенными, а драконы не были столь надменны, как студиозы.
Первым делом мы зашли в местную кафешку. Тут подавали выпечку и густой ягодный взвар. Хозяином был улыбчивый полукровка с добрыми глазами, или это мне просто после академических преподов и драконов все казалось так радужно. Своими мыслями я поделилась с Анисией. Она рассмеялась:
– Маринэ, это же простые полукровки и простые драконы. У них звери слабые, а у нас в академии все аристократы, вот и разница.
– Очень существенная разница, – сказала я. – Мне отсюда уходить не хочется.
Все дома были из черного камня, именно такого, из которого построено наше человеческое крыло академии. Дома не выше двухэтажного, кроме высокой башни на главной площади, на которой висел огромный колокол. Говорят, что раньше, когда нападал враг, звонили в колокол, и звон разносился на всю округу, предупреждая мирных жителей. Сейчас академия и город, который ее снабжает всем необходимым, защищен множеством других городов и сел, стоящих перед черной скверной.
Так вот, о городке. Он походил на цветок, в котором площадь — сердцевина, а улицы, отходящие в разные стороны и соединяющиеся кругами, — лепестки. Тут были магазинчики со всевозможными вещами, оружием, магическими манускриптами и просто книгами, а также швейные мастерские, множество булочных и овощных ларьков.
Здесь находился отдельный базар, куда приезжали со всех окружных сел и торговали деревенскими товарами: маслом, творогом, сметанкой, и все было такое вкусное, свежее. Тут я увидела аналог морозилки — небольшой ларь, в котором держали сливочное масло и сливки. Были и просто охладительные установки, где лежала рыба и другие продукты, для хранения которых требовалась температура чуть ниже уличной.
Было интересно, как действуют руны, как они напитываются, но Анисия утащила меня от недовольных крестьян, которые ничего, естественно, объяснить мне не могли. Были тут и специальные лавки с нужными для студиозов вещами, где можно было купить рулоны бумаги, перья для письма с чернилами. Продавцом был тут дракон, и он не поджимал губы и не кривился, когда с нами разговаривал. Предлагал свой товар и расхваливал новинки.
У него я купила рулоны бумаги, ножницы, крепкие нитки, разноцветные чернила, клей и блестящие камешки, которые используют для ногтей модницы. Хорошо, что вспомнила и приобрела небольшой маникюрный наборчик из хорошего железа. Анисия ворчала, что это расточительство, а я сопела и пересчитывала деньги.
В магазине готового платья купила подштанники и уговорила портниху продать мне пару отрезов материала, иголки с нитками и ненужные обрезки. А потом сидела в ворохе тряпья и счастливо улыбалась. Сколько красивых обрезков тут было! Все это для улучшения гардероба и для моих тетрадок.
Оставив покупки в специальном хранилище, мы полдня бродили по городку, разглядывали дома зажиточных горожан, которые были украшены магическими витражами. Это было красиво! Стена, казалось бы, из камня вдруг начинала блестеть и появлялась картина. Тут были и драконы, и голубое небо, и девочка с цветами, и птицы, похожие на лебедей, парящих в небе. Через какое-то время картина сменялась опять черной стеной. Вот настоящее иллюзорное представление! К тому же картинка была движущейся — магия во плоти. Понимаю, что наши технологии ничем не хуже, но все же сердце трепетало от того, что я в магическом мире и скоро сама стану магом.
В городке был свой театр, в котором давали представления. Они напоминали оперетки, потому что все танцевали и пели. Жаль, выступления ставили лишь вечерами, а нам в это время нужно быть уже в академии. Но место, где проходят представления, мы осмотрели. Это что-то похожее на амфитеатр с полукругом скамеек и высокой сценой.
Когда вдоль дорог, по которым беспрестанно ездили экипажи с нарядными жителями, стали зажигаться фонари, мы засобирались в академию. Как же мне не хотелось уходить! Я была бы рада тут жить, и так, кстати, делают богатые люди. Например, та жеманная дочка герцога Алайского, которая хочет стать аньжи Метлаха, имела здесь дом и нередко ночевала тут, а не в академии.
Она посмотрела на нас с высоты своего экипажа и скривила презрительно губы, когда обогнала по дороге в академию.
Со стороны старый замок академии был похож на дикобраза своим множеством острых башен и черными стенами, поросшими кое-где липучими лианами. Дорога к нему была хорошо наезженной и утрамбованной. Видимо, раньше тут лежали плиты, но теперь они потрескались, и между щелями растет мелкая трава. Груженные вещами мы топали быстро, стараясь очутиться поскорее в своей комнате. Я была полна впечатлений и воодушевленно мечтала о будущем, а Анисия бурчала, что со мной больше не пойдет — я слишком суетливая.
А возле нашей комнатки нас, вернее, меня поджидал сюрприз. Около двух метров роста с бешеным взглядом и притягательно красивым лицом стоял, подпирая стену, дракон. Как только я его увидела, поняла, что сейчас придется биться за свою свободу. Уж не знаю, с чего этот тип решил взять надо мной шефство, но если его не осадить, он мне житья не даст. Анисия застыла, опустив глаза в пол, а меня от ее повиновения перекосило.
– Можешь идти, – коротко бросил девушке дракон. А когда Анисия вошла в комнату, перекрыл мне путь, поставив руку. – А с тобой мне нужно кое-что обсудить.
– Хорошо, – покладисто сказала я, чем вызвала подозрительный взгляд.
Дракон ухватил меня за плечо, так что, наверно, синяки останутся, и потащил из коридора в сторону небольшого закутка. Мне показалось, что я услышала скрип дверей, но посмотреть, кто там вышел, не могла. Еле успевала тащить свой баул и шевелить ногами, чтобы не споткнуться.
Следующий день был для меня знаковым. Моя жизнь круто изменится, а ведь этому ничего не предвещало. Лишь небольшой мандраж, что будет новая дисциплина, да еще завязанная на физической силе, которой мне так не хватает в этом тщедушном теле.
Утром мы потратили время, чтобы сходить к кастелянше за формой. Ею оказалась дородная женщина непонятных лет, которая недовольно открыла окно раздачи и сварливо спросила:
– Чего с утра уже шастаете? Дня на вас нет.
– Так вчера в городе задержались, не успели, рия Манса, – сказала вежливо Анисия, а я промолчала. Меньше открываешь рот — меньше проблем.
Манса — любительница поворчать. Пока она собирала нам форму, мы многое узнали обо всей академии и других служащих людях неприятного. Повар, оказывается, — ворюга (тут я соглашусь), алидоры все — тупое хамло, а студиозы — неблагодарные паразиты, которые только и норовят испортить отданное во владение Мансы имущество.
Мы с Сией стоически молчали, а когда я хотела уже, что-то возразить, она дергала меня за рукав, и я прикусывала свой несдержанный язык. Когда мы по очереди приложились к специальному артефакту ладонями, чтобы поставить метки на одежду, Манса выдала нам два свертка с одеждой и специальной обувью, больше похожей на мокасины с кожаной подошвой и серым матерчатым верхом.
Пока занесли вещи в специальную раздевалку, пока добежали до столовки, завтрак почти закончился. Мы на ходу выпили по стакану ягодного взвара и съели по куску намазанного маслом хлеба. Здесь он был серый, из муки грубого помола.
Занятия прошли так, как всегда. Я записывала, даже спрашивала, когда не понимала что-то, вызывая удивление у алидоров и однокурсников.
И вот тренировки. Я ждала от них многого. Очень хотелось заниматься в свободное время самой. Можно по утрам бегать, качать мышцы и выносливость, но когда я увидела алидора Риста, поняла, что с ним каши не сваришь.
Огромный детина под два метра ростом излучал злобу, которая была почти осязаема. Кареглазый, с длинными волосами, заплетенными в косу, открытый торс, на котором красуется лишь широкий кожаный пояс с железными заклёпками. На руках имелись наручи, на ногах — темные штаны, заправленные в начищенные до блеска сапоги. Несмотря на холод, он не мерз. Наверно, грелся от мыслей, что может нами помыкать:
– Все вы бледнолицые черви, – начал свою речь преподаватель, – и ваша участь — копаться в земле, пока драконы бороздят небеса. Моя работа — научить вас копаться в земле хорошо, и по возможности не смотреть в небо.
Полукровка, как и говорила Сия, был обижен судьбой и очень старался, чтобы мы пожалели о своем рождении тоже.
А потом мы бегали по площадке кругами, а тех, кто отставал, алидор Рист подстегивал хлыстом, которым он виртуозно владел. Девчонки выдохлись быстрее и стали просто падать на подмерзшую землю. Я пыталась поднять Сию, которая хрипло дышала, хваталась за грудь, и тащила ее дальше. Потом рядом раздался щелчок, и я припустила вслед за парнями. Лежащих на земле стонущих студиозов Рист не трогал. Я сама себе удивлялась: силы были практически израсходованы, но я сумела остаться на ногах одна из женской половины курса и бежала наравне с парнями.
В общем я, конечно, тоже сдалась. Просто подумала, что доводить свое недавно реанимированное тело до обморока не стоит. А доказывать Ристу, что он ошибается, — бесполезное дело. Его ненависть и презрение к людям держится на его же несовершенстве.
Он выстроил нас в шеренгу и, покачивая хлыстом в руке, прошелся вдоль ряда:
— Вы доказали свою никчёмность. Всего два круга — и падаете на землю.
Когда Рист стал рассказывать, что мы должны уметь в конце этого учебного года, я заметила, как на площадку вышли два дракона.
Сами тренировки проходили на площади, сравнимой с нормальным стадионом. По краю — беговая дорожка, утоптанная тысячами ног студиозов, вдалеке виднеются какие-то снаряды: то ли козлы, то ли бревна. Неприятно, что все это на улице, где уже холодно, и земля к обеду чуть отмерзла, превратившись в склизкую гадость, на которой ноги не держатся. По кругу площадка огорожена высокой каменной стеной, за которой виднеются деревья прилегающего леса.
Драконы были из алидоров. На одном — мантия серебристого цвета, в руках он держал скрученные свитки и писчие принадлежности. Второй был одет в темно-синюю форму, которая подчеркивала стройную подтянутую фигуру и горделивую осанку. Сразу видно, что к нам пожаловали высшие чины. От драконов веяло силой и величием. Хотя вели они себя спокойно и встали за спиной распалённого речью Риста, внимательно посматривая на замерших студиозов. Наконец-то Рист почувствовал, что позади кто-то стоит и резко обернулся. Потом поклонился, признавая старшинство пришедших драконов:
– Ректор Ричсаар, – не поднимая головы, прошептал он, враз став покладистым и смирным.
– Рист, зайди ко мне завтра с утра, – холодно сказал ректор. — Это первый курс? – спросил он своего провожатого в мантии.
– Да, – зашелестел бумагами второй дракон, скорее всего, секретарь.
– Первый курс. Водники, – отчитался Рист, стараясь выслужиться перед старшим.
Ректор прошелся взглядом по нашей шеренге и кивнул своему помощнику. Тот вышел вперед и развернул один из свитков:
– Я, император Урчааг Третий, повелеваю в академии имени Аладария Великого, воссоздать факультет наездников. Разрешаю открыть крыло данного факультета и набрать студиозов, пожелавших стать наездниками!
Секретарь читал громким голосом, и слышали его все.
– Студиозы! – вышел вперед ректор, – Сегодня для вас поистине великий день, ведь перед вами открывается возможность стать вровень с драконами, получить в руки силу, которой гордились ваши предки.
Мне очень хотелось спросить, почему силу дают сейчас и почему нам, первогодкам, еще не открывшим свои источники, но я, естественно, промолчала, внимательно слушая восхваления ректора.
Ректор был собран, решителен, словно не студентов агитирует, а на битву готовится. И как бы он не сдерживал свою силу, она давила на нас, заставляя опускать глаза и прятать взгляд. Я с упорством мулла поднимала голову все выше, стараясь выглядеть гордо. Хотя очень хотелось поскулить, как щенку, и спрятаться за спиной рядом стоящего. Я впервые поняла, как сильны взрослые драконы, если даже просто нахождение рядом с ними, так давит на психику.
Академия значительно разрослась после ночи. Это мы поняли, только когда нас провели через внутренний двор, в котором проходила практика земляных по выращиванию растений. Высоко в небе мелькали шпили башен. Их точно раньше здесь не было. Вот это волшебство! За одну ночь отстроить целое новое крыло!
Тут мы забрали еще пятерых парней на новый факультет и потом прошли коридорами к парадному выходу, через который ходили в город. Народу тут, несмотря на холод, собралось много, и в основном это были драконы. Раньше в парадный выход вели три двери.
Самый главный вход в академию был с высоким крыльцом и резными колоннами, поддерживающими крышу. Через него попадаешь в огромный приемный зал, там же есть кабинеты всех наших алидоров.
Вторая дверь, не менее помпезная, вела в крыло драконов. Третья, менее заметная и более обшарпанная, вела в крыло людей. Но теперь появилась еще одна дверь.
Высокая лестница вела на широкое крыльцо с коваными черными перилами по бокам. В такой же узор была убрана входная дверь, переливающаяся магическими всполохами. Мерцание магии завораживало и притягивало, как магнитом. Возникало желание дотронуться, ощутить ее пальцами. Я чувствовала тепло, родство с этой стихией.
Студиозы толпились недалеко, и в слышимом гуле голосов появлялись отдельные восклицания:
– Как это людям? Почему драконов не берут…
– Нужно жаловаться…
– Всякое отребье будет теперь жить лучше нас…
Я медленно подняла глаза от завораживающей двери вверх, и они постепенно начали расширяться. На месте стены и леса теперь стоял кусок академии, и выглядел он намного свежее людской части, с которой имелось сходство в камне и общей архитектуре. Башен было много, я даже не считала. Они высокими иглами уходили высоко в небо. Такие же башни имелись у драконов, но были они намного ниже и не так красивы. Вообще, архитектура корпусов сейчас сильно бросалась в глаза, вернее, ее различие. Из чего я поняла, что академия была построена из черного камня, а уже потом к ней достроили корпуса драконов.
– Они своей грязью там все замарают, – пискнула одна из дракониц и прижала к розовым щечкам ладошки.
Наша группа с низко опущенными головами медленно тащилась за алидором Тобореном. Замыкал нашу цепочку Метлах. Вот у кого надо поучиться надменности. Я постаралась идти с прямой спиной и высоко поднятой головой. Не знаю, зачем куратор нас провел через главный вход, но переполох в рядах драконов они создали не малый.
– Метлах, чего это ты с ними? – спросил помощника куратора один из старшекурсников. Это была особая каста. Они выглядели старше, и кожа на куртках у них смотрелась богаче, а юбки у дракониц резали глаз яркими цветами.
– Нагрузка, – лениво отмахнулся от вопроса приятеля Метлах.
– Рассмотри там все дорогой, – крикнула вслед дракону одна из девушек и стрельнула глазками. – Интересно, с чего людишкам такая красота.
Меня такой вопрос тоже терзал. На что мы, интересно, подписались…
Когда мы вошли в фойе, то сразу ощутили тепло. Согретый воздух так мягко обволакивал уютом уставшее, голодное и замерзшее тело, что резко захотелось спать.
– Вас на факультете наездников всего тринадцать человек, – сухо сказал алидор Тоборен, – поэтому первые два этажа разрешены для посещения. На первом этаже будут ваши учебные классы, но не все. Половину предметов вы будете изучать в корпусе драконов и на людской территории. На втором этаже расположены комнаты. Каждый волен выбрать себе любую. Остальная информация будет вам доступна после инициации источника, студиозы.
– Метлах, – обратился к старшекурснику алидор Тоборен, и дракон сразу встал смирно, расставив ноги и заложив руки за спину, – на тебя ложится ответственность за здоровье людей на территории драконов. Знаю, у тебя есть возможность влиять на сверстников.
Сегодня вы должны полностью переехать в свои комнаты и обжить первые два этажа. Еще раз предупреждаю, не нужно ходить на другие этажи! Они под магическими замками, и вы можете пострадать. Метлах покажет вам столовую драконов вечером на ужине, слушать его, как меня, в разговоры с драконами не вступать, на подначки не реагировать. У вас, студиозы, начинается новая жизнь, встретьте ее достойно. Метлах, вечером соберешь студиозов на ужин и доставишь обратно после еды. Води их, пока они не перестанут вызывать у драконов вспышки агрессии. Надеюсь, всем все понятно, – устало вздохнул алидор Тоборен. – Метлах, за мной!
Когда за драконами закрылась дверь, мы переглянулись друг с другом.
– Кто-нибудь знает, что происходит? – спросил рыжик из водников.
Каждый покачал головой, посматривая на других.
– Пока все в сборе, давайте хотя бы познакомимся, – вылезла я. – Маринэ Одар.
– Да тебя все знают, – хмыкнула одна из девиц, – ректор навел шороху на драконов, когда один тебя чуть не убил. Я Нария Ворса, это моя подруга, Ария Мисурис, мы дочери наемников.
– Ну хоть понятно, чего вы сюда пошли, – хмыкнул один из здоровяков, будущий маг земли. – А вот ты чего, мелкая, вылезла? – показал он на меня пальцем.
– Не тычь в меня своей ковырялкой, – пригрозила я, – отгрызу.
– Не трогай её, Симур, она вышла первая, – заступился за меня рыжик. – Я Ридал Ансуз.
Здоровяк не стал ко мне дальше цепляться, но по его глазам я поняла, что ждать мне от него хорошего не стоит. Звали его Турс Симур. Имя ему подходит. Бык, он и в Алдагоре — бык.
– Давайте поддерживать друг друга, – сказал Ридал, — сейчас все будут против нас, особенно драконы, — парень оглядел фойе, – и понятно почему.
Зал, в котором мы стояли, имел конический потолок, украшенный фресками. Что интересно, в них нарисованы битвы магов, и это были не драконы.
– Смотрите, – сказала Нария и указала пальцем на картину, которая висела на одной из стен. Посмотреть было на что. На голубом фоне летела огромная зверюга, очень похожая на дракона, но с длинной шеей, а вот на шее у нее сидел в седле человек.
Наш поход к водникам прошел без подвохов. Драконы уже ушли в свой корпус, а несколько парочек, которые прохаживались по тропинкам, провожали нас ошарашенными взглядами. Ария жила в другой комнате, поэтому в коридоре мы разделились.
Контраст корпуса водников с новым для наездников, был разителен. Словно из шестидесятых годов двадцатого века окунулся в Средневековье. Еще одна загадка, которую нужно будет разгадать. А их, как оказалось, уже немало.
Откуда за один день взялся целый кусок академии, что происходит в мире Риат, и зачем все это драконам? Получается, сначала постарались уничтожить людей, теперь хотят вернуть им силу. И что за сила была у людей? Стихии — это понятно, но как люди становились наездниками?
– Мари, – со своей кровати поднялась Сия, а остальные девушки прекратили разговоры и разглядывали меня, – что это на тебе?
– Думаю, новая форма, – я покружилась, давая всем рассмотреть себя.
Форма была темно-серого графитного цвета, штаны, больше похожие по форме на брюки-бананы, широкий пояс, свободные бедра и зауженные книзу штанины. Батник имел спереди шнуровку, небольшой разрез. Нижняя рубаха была, как футболка, мягкая и белая. Обувь, похожая на тренировочные мокасины, только кожа была лучше выделана, и цвет был все тот же темно-серый. Необычная для этих мест одежда.
Тут всех девчонок будто прорвало. Пока я собирала в ученическую сумку свои принадлежности и паковала в узлы вещи, меня засыпали вопросами, на которые я отвечала односложно — да или нет.
Могли бы сами сделать шаг вперед и сейчас тоже собирали бы вещи. Несколько девчонок пожалели, что не вышли, но сделали это исключительно из-за того, что так можно быстрее привлечь к себе внимание драконов. Вот же ненормальные!
– Сия, – я улыбнулась девушке, – спасибо тебе за все. Я буду приходить, чтобы знать, как ты тут. Если будет возможность перейти на мой факультет, пойдешь?
Я должна была спросить, ведь, может, сейчас Анисия уже передумала.
– Нет, – покачала головой девушка, – мой путь — бытовой факультет, Маринэ, а тебе я желаю удачи.
Я не стала обращать внимание на тех, девушек, кто просил послать весточку, если будет еще набор. Здесь я никому ничего не должна, а помогать им стать аньжи не собираюсь.
В дверь постучалась Ария:
– Ты все? Давай вместе пойдем, я одна боюсь.
– Да, все, – я оглянулась на застывших бывших соседок. – Удачи, девушки.
Подхватила два узла с вещами, связанные вместе для удобства, а во вторую руку — сумку, которая раздулась, как бочонок.
Ария тоже была завешана баулами. Лицо девушки раскраснелось, и мне показалось, она плакала.
– Все как с ума сошли, – пожаловалась она, – стали требовать, чтобы я помогла им перейти на наш факультет.
– То ли еще будет, – хмыкнула я, – люди завистливы.
– Это точно, – хмуро сказала Ария. – Ридан правильно сказал, нам нужно держаться вместе и не только против драконов.
– А мне интересно, может, есть еще проход в наш корпус, чтобы не ходить через весь двор, – пробурчала я, когда мы вышли на холод.
– Должен быть, – согласилась Ария, – скоро узнаем.
До корпуса дойти не успели, из теплого помещения навстречу вышли сокурсники во главе с Метлахом.
– Что так долго? – недовольно поморщился дракон. – Сложите свои вещи в фойе и идемте, некогда мне с вами возиться.
– Я свои вещи отнесу в комнату, – прошла мимо дракона и услышала его шипение. Что интересно, все сокурсники переоделась, и сейчас наша группа еще больше привлекала взгляды и внимание драконов.
Один из баулов зацепился за узор перил, я потянулась его отцепить. Тут и сумка свалилась с плеча, подхватить ее я не успевала. Секундная заминка, и Метлах уже держит мою сумку на весу. Мы замерли, встретившись взглядами. Дракон выдохнул и резко выпрямился. Наверно, ему очень хотелось очутиться от меня подальше. Он скрежетнул зубами, потом рявкнул сокурсникам:
– Ждите, – и подхватив мои баулы, быстрым шагом пошел внутрь:
– Эй, – возмутилась я, когда мое добро уплыло из рук, — это мои вещи, стой!
– Куда нести? – рычал Метлах, и из его носа тонкой струйкой опять повалил дым. Следом, пыхтя, топала Ария. Я хотела ей помочь, но рык дракона подстегнул бежать к нему и показывать путь.
– Я не безрукая и сама бы донесла, – шла я следом и бурчала ему под руку. – Стой, вот моя комната.
Я открыла дверь, внутрь полетели мои вещи и сумка, звякнувшая писчими принадлежностями и книгами.
–Эй, можно по аккуратней? У меня там хрупкие вещи.
– Все? – спросил Метлах, нависая надо мной, как коршун над зайчишкой.
– Все, – кивнула я. Позади стукнула дверь запыхавшейся Арии. Она взяла себе комнату поближе к выходу и вещи успела положить первой.
– Я тоже все, – сказала она.
– К остальным пошла, – не разжимая зубы сказал Метлах, и девушка, испуганная его тоном и дымом, метнулась на выход.
– Какой же ты грубиян! – возмутилась я и пошла следом за Арией, но дракон ухватил меня за руку и притянул к себе поближе.
– Мне не нравится, что ты пошла на этот факультет, – сказал он, – тебе стоило остаться на бытовом и спокойно учиться дальше.
– Ага, чтобы тебе тоже было спокойно, еще чего! – сказала я и в попытках вырвать свой локоть из захвата, стала злиться. – Может перед тобой еще танец живота станцевать? Или с поклонами рядом походить? Отстань уже от меня.
– Танец живота, – Метлах руку не выпустил, наоборот, еще ближе притянул меня к себе, – а это интересно, наверно, нужно сделать тебя своей аньжи, – глаза его свернули. — Это хорошая идея, ты всегда будешь у меня на виду.
– Вот ещё! Отпусти, ящер- переросток, я с тобой спать не буду.
– Да кому ты сдалась, птичка расси, – он отпустил мою руку и оттолкнул, – ректор обязал меня охранять тебя, за мой проступок. Мне нужно, чтобы с тобой за эти месяцы ничего не случилось. Потом я окончу академию, и ты вольна убиваться, как тебе вздумается. Сейчас сидеть на месте ты не намерена, значит, у меня один путь — сделать тебя своей аньжи, чтобы ты всегда была рядом.
Он был мелкий и злющий. Шипел, топорщил длинные усы и бил лапкой, выпуская острые коготки. Такая милаха. Я обожала кошек, когда-то в детстве очень хотела себе питомца, но у брата оказалась аллергия на шерсть, и мы остались без мохнатых друзей.
Черный котенок сидел на дереве и отчаянно мяукал. Даже удивительно, откуда в таком мелком тельце такой голосище.
Лес прилегал к нашему корпусу и был, скорее, похож на запущенный парк. Деревья растут по линеечке, под слоем лежалых листьев угадываются тропинки, мощенные каменной плиткой. Я услышала крик о помощи, когда мы заходили в свой корпус. Встрепенулась и понеслась на зов. Следом увязался Ридан и Ария. Потом мы стояли под деревом и не знали, что делать. Котенок сидел высоко, ветки тонкие, и лезть туда было опасно. Я собрала всю свою волю в кулак и стала карабкаться наверх, радуясь, что на новом факультете такие удобные костюмы.
– Стой, Маринэ, – сказал Ридан, – давай я полезу.
– Ты сразу свалишься, – не согласилась я, – ты тяжелый, а я легкая, так что у меня больше шансов его спасти.
Я читала, что залезть на дерево легче, чем слезть с него. И это оказалось правдой. Когда мелкое шипящее создание оказалось у меня в руках, я посмотрела вниз и сглотнула ком в горле. От страха показалось, что я очень высоко, голова закружилась. Я была готова, как до этого котенок, орать во все горло и призывать на помощь.
– Маринэ, – с тревогой спросил Ридан, – ты думаешь спускаться?
Я покачала головой и еще крепче вцепилась в ветки. Я себя переоценила. Котёнок пригрелся за пазухой и перестал выть, а вот я выть очень хотела.
– Что делать? – Ридан попытался подпрыгнуть и уцепиться за нижнюю ветку.
– Ты меня не снимешь, а только сам упадешь, – дрожащим голосом сказала я.
– Я за помощью, – тут же сориентировался Ридан и побежал в сторону академии.
– Ну, ты даешь, – протянула Ария, – зачем тебе этот лесной кот?
– Ты считаешь, нужно было его тут оставить? – огрызнулась я.
– Тут рядом может оказаться его мамаша, – Ария поежилась от страха.
– Можешь идти в корпус, не держу, – сказала я гордо.
– Если что, так и сделаю, – пригрозила девушка.
Ридана не было примерно полчаса. Я уже успела хорошо так продрогнуть и тряслись, как банный лист, боясь смотреть вниз.
– Вот демонская пропасть, – выругалась Ария, – он ведет Метлаха! Что сейчас будет…
Девушка быстро ретировалась за дерево, словно за ним ее не видно, а я приготовилась страдать.
Магия — это чудо, я тоже так хочу! Метлах без разговоров взлетел, при этом под его ногами появилось небольшое облачко, которое левитировало его ко мне. Дракон замер, разглядывая меня как что-то необычное и весьма противное.
– И чего ты сюда забралась, – спросил он очень спокойно, – решила стать ближе к своим сородичам, птичкам расси?
– Да чего вы все прицепились с этой птичкой? – возмутилась я. – Живое существо спасала!
Дракон принюхался и поморщился:
– Лесной кот. Зачем тебе это непредсказуемое создание? Хотя, – дракон задумался, – он тебе подходит даже больше птички расси. Потом без разговоров Метлах схватил меня за талию и легко оторвал от дерева. Вниз полетела мелкая труха, заставляя сокурсников отойти подальше. Я пискнула и запрыгнула дракону на руки, цепляясь уже за него мертвой хваткой. Глаза зажмурила, чтобы не видеть, как мы аккуратно спускаемся.
– Ты, оказывается, не такая бесстрашная, как хочешь показаться, – вдруг усмехнулся дракон. Мы стояли уже на земле, и я попыталась слезть с него, но руки до того задеревенели, что не слушались, а ноги тряслись мелкой дрожью.
– Сиди уже, – сказал Метлах и понес меня к корпусу. Только этого не хватало! Я попыталась трепыхаться, но разбудила котёнка, который тут же вцепился в меня всеми когтями и недовольно зафырчал. Вот же мелкая царапка, я поморщилась от боли.
Дракон занес меня не с парадного входа. Хоть в этом мне повезло. Сидеть на руках Метлаха на обозрении всей академии мне не очень хотелось. Сразу вспомнила бешеную аристократку с острым кинжалом. А сколько еще таких сумасшедших, желающих стать его аньжи, носится по академии? Метлах уверенно дошел до моей двери и внес внутрь, его ноздри странно двигались, словно он принюхивался. Тоже потянула носом, но ничего интересного не унюхала.
Дракон скинул меня на кровать и хмыкнул:
– В следующий раз подумай, прежде чем что-то делать, – сказал он.
– Даже орать на меня не будешь? – я озадачилась.
– А это поможет? – спросил дракон.
Я промолчала, а он фыркнул и вышел за дверь, но тут же вновь вернулся:
– Все необходимое для кота можешь попросить у кастеляна драконов, я даю разрешение. Иногда мы привозим с собой своих питомцев.
– Спасибо, – я ошарашенно смотрела на Метлаха, думая, что он не такой уж и урод.
Аккуратно достала фыркающего малыша из-под полы кофты и рассмотрела его. Он был чёрным с еле заметными светлыми полосочками. Огромные желтые глаза, маленький носик, острые белые зубки, которые он скалил, желая меня напугать. Большие уши с кисточками на кончиках придавали ему смешной и умильный вид.
– Ну, чего ты злишься, торопыга, – улыбнулась я. Было отчетливо видно, что котенок — мальчик, и нужно придумать ему имя. – Будешь Лешим, – имя само вылетело изо рта, больше никаких имен в голову не приходило. – Да, будешь Лешим.
Я положила котенка на пол, и он тут же убежал под кровать. Ну, что ж, нужно дать ему время для адаптации. А пока найти горшок, миски для еды и воды и придумать для него когтеточку. Помню, у подруги, которая держала кота, все углы мебели были обгрызены и поцарапаны, а мне жаль новую мебель.
Пока у меня не было лотка, решила постелить Лешему тряпочку. Может, догадается сделать свои дела на нее. Развязала баулы, как раз вещи разгребу.
Под мурлыкающий напев я раскладывала нехитрые пожитки на полки в гардеробной и поглядывала на кровать. Пару раз под ней мелькнул черный хвост, но на большее котенок не решился. Интересно, как он оказался рядом с академией без мамы? Нужно побольше узнать о лесных котах. Мысленно добавила в список литературы еще одну строчку. Сегодня точно не успею в библиотеку, нужно ложиться спать, а вот завтра обязательно схожу. Я уже дочитала все три книги, которые давал мне алидор Рамууч. И многое вызывало дополнительные вопросы. А в свете того, что рассказал Арек, я теперь не больно-то верила книгам драконов.
До своей комнаты добежала спокойно. Драконы косились, но не лезли — все-таки у Метлаха есть власть, не зря ж он один из сильнейших студиозов.
В комнате быстро разгрузила сумку и разложила вещи Лешика. Его глаза поблёскивали из-под кровати, с любопытством разглядывая меня. Я налила в миску молока и пододвинула ее к кровати, замерла рядом. Лешик очень хотел вылезти, но победила осторожность, он оскалил белые зубки и зашипел на меня, пытаясь прогнать от своей еды. Я рассмеялась и пододвинула миску ближе к котенку. Сама же стала заниматься своими делами. Заправила кровать, вытащила кулек с пирожками, прислушалась, не слышно ли сокурсников. Есть одной, как-то было стыдно. Я решительно сунула пирожок внутрь кулька и пошла на выход.
– О, ты уже встала, – сказала Ария, – а мы решили идти тебя будить.
– Я успела уже сходить к кастеляну и принести все для Лешего, короче Лехи.
– Что за Лехи? – заинтересовались те, кто не застал моего героического поступка — спасения лесного кота.
– Мой питомец. Его Леший зовут, – сказала я и, найдя пустое место на диванчике, пододвинула поближе небольшой столик, а потом раскрыла кулек. Сразу запахло жареным, и сокурсники потянули носами.
– А повар драконов дал немного пирожков, чтоб подкрепиться до завтрака.
Все смотрели на пирожки, которые румяной горкой лежали на бумаге и не решались брать.
– Ну, чего вы? – я взяла пирожок и укусила. – М-м-м, божественно!
– Ты точно это не украла? – первым сдался Турс, сграбастав пирожок, который в его руке смотрелся миниатюрным.
– Не нравится, положи на место, – возмутилась я обвинению. Вот и делай добро людям!
– Спасибо, – сказала Нария, – очень вкусно.
Что интересно, повар положил в кулек тринадцать пирожков, каждому — по одному, словно знал, что я поделюсь со всеми. Бумагу, из которой был сделан кулек, я аккуратно сложила и отнесла к себе в комнату, может, еще пригодится.
Пока к нам не пожаловал куратор, я занялась тетрадками. Давно уже пора, да все времени не хватало.
До завтрака успела порезать парочку рулонов на листы подходящего размера и примерилась, какую сделать обложку. Одно время я увлекалась созданием ежедневников, и мне это нравилось. Очень хороший подарок, сделанный своими руками. Обязательно подарю Анисии. Мысли о девушке и о том, в каких условиях она живёт, немного умерили мой пыл. Все-таки я не в сказку попала и магом пока не стала. Впереди столько всего неизвестного, что голова кружится.
Чуть не подпрыгнула от стука в дверь:
– Маринэ, выходи, кураторы пришли, ждут всех в фойе.
Алидор Тоборен был не один. Рядом стоял, конечно, недовольный Метлах и еще один мужчина-полукровка. Что интересно, он был в кожаной броне. Я впервые увидела такую одежду и заинтересовалась. Метлах, увидев, куда я смотрю, фыркнул и под смуглой кожей заходил желваками. Да ладно, не буду я вопросы задавать. Решила не злить раньше времени старшекурсника.
– Студиозы, это еще один куратор вашей группы. Он будет заниматься вашей физической силой. Осталась неделя до инициации, а потом экзамены и бал Нового года, на котором будет сам император. Ваш курс находится под неусыпным контролем. Поэтому не посрамите человеческий род.
Метлах и новый куратор хмыкнули и переглянулись. Не верят они, значит, в нас. Я оглядела наш курс — поникшие головы и пустые взгляды, словно боятся показать интерес.
– Что конкретно мы будем изучать на курсе, на что нацелено наше обучение? – спросила я и увидела, как удивленно стали переглядываться другие студиозы.
– Вы получите всю информацию, когда пройдете инициацию, – вежливо сказал Тоборен.
В принципе, я не рассчитывала, что мне ответят, лишь хотела показать своим однокурсникам, что убивать их за интерес и любопытство не будут.
– Если больше ни у кого нет вопросов, знакомьтесь, алидор Темьян, — алидор Тоборен указал на нашу шеренгу глазами новому куратору и степенно вышел на улицу. Метлах остался. Иногда я ловила на себе его странные взгляды, но делала вид, что они меня не интересуют. То, что он помог мне с Лешиком, не значит, что я поменяю о нем свое мнение. Он притягательный, умопомрачительный… деспот и тиран.
– Эта неделя отдана нам с вами на то, чтобы подтянуть ваши тела и подготовить к инициации дара. Все остальные предметы будут преподаваться уже после его инициации. Весь курс будет учиться по новому графику и по новым дисциплинам.
– А как же экзамены, разве мы их сдадим, если не будем сейчас учиться? – раздался рядом дрожащий голос.
Арек, трясясь, как лист на ветру, сжимал руки в кулаки, но смотрел на алидора Темьяна, не опуская взгляд. Интересно, хлюпик на вид, а сколько силы воли! Или как у меня — бездна бесстрашия. Однокурсники тактично отошли на пару десятков сантиметров от Алека, показывая, что они не с ним. Я чуть не рассмеялась тому, как огромный Турс сжимается, чтобы быть меньше.
– Экзамены будут проходить по тому материалу, что вы успели изучить. И главное — это грамотность и умение считать.
Все выдохнули, когда алидор спокойно дал ответ, не призывая на наглых студиозов все кары этого мира. Все-таки наш курс будут учить серьёзно, раз учителя такие учтивые. Те, которые остались на бытовом курсе, с нами не цацкались. Что-то не так, выйди вон или отработка. Последнее занятие с алидором Сайрусом Ристом показало, что физическая подготовка могла стать самой нелюбимой дисциплиной. В который раз я подумала, что мне повезло. Дважды повезло. Первый раз, когда женщина в черном отправила меня сюда. И второй раз, когда я вышла вперед из шеренги бытовиков и попала на курс наездников. Я старалась не думать, что там с моим настоящим телом. Скорей всего, я уже умерла. Тут прошел почти месяц.
Дальше алидор Темьян дал нам час на завтрак и потом встреча на полигоне наездников. Интересно, сколько еще новых зданий появилось в одну ночь и главное — как? Магия иногда не поддается логике.
Метлах проводил нас в столовку и сам пошел с друзьями есть. Его засыпали вопросами, но я не прислушивалась, о чем там говорят драконы. Наполнила поднос всякой снедью и пошла к столу, за которым я уже ела. Все расселись по своим местам, так что мне опять уготована роль одиночки. Я увлеклась едой, не обращая внимания на других. Сама с людьми долго схожусь, так что от одиночества не страдаю.