Глава 1. Лена
— У нас опять гости? — я тихо спросила у сестры, прислушиваясь к голосам в гостиной.
— Не опять, а снова, — ответила она, закатив глаза. — Отец быстрее сопьется, чем найдет какого-нибудь лошка, готового покрыть все его долги.
— Не говори глупостей, — отмахнулась я.
— А какую глупость я сказала? Что на это согласится только лошок или?..
— Нет у нас никаких долгов, — я перебила Машу.
— Да в кого ты такая дура? — огрызнулась она. — Я просто фигею с тебя. Все знают, что у нашей семьи проблемы, одна ты в облаках. Ты что, не слышала, что говорят в поселке?
Я отрицательно покачала головой.
— Я как-то не прислушиваюсь.
— А зря. Отец почти банкрот. Только и остается, что создавать видимость прежней жизни. Скоро у нас не будет денег на обучение, водителя, а убирать в доме придется своими ручками, — Маша шипела зло. — А в твоем мире опять все хорошо.
— Мне кажется, ты преувеличиваешь.
— Да иди ты уже… в свою комнату, — по глазам было понятно, что сестра хотела послать меня куда дальше, но в этот раз сдержалась. — Переоденься после тренировки, — фыркнула и ушла, оставляя меня в холле одну.
Почему-то существовало мнение, что близнецы с момента рождения обязательно близки между собой. Наша же с сестрой близость заканчивалась лишь на внешнем сходстве. Светлые волосы, серые глаза, пухлые губки. Куклы Баженовы. Так нас называли в школе.
— И всегда она так дружелюбна с тобой? — мужской голос прозвучал неожиданно.
Я повернулась, ища взглядом того, кто говорил.
— Только по вторникам, — ответила, замечая мужчину в полумраке дверного проема, ведущего в сад.
— А по средам?
— Сразу посылает в эротическое путешествие, — произнесла я, понимая, что мне следовало бы придержать язык за зубами. Я не знала, с кем разговаривала.
— Не помнишь меня, — усмехнулся мужчина. — Неудивительно, вы с сестрой только пошли в начальную школу, когда закончилась наша дружба с вашим отцом.
Он шагнул в свет, и я наконец разглядела получше. Без сомнения я когда-то видела его, что-то было знакомое в мужчине. Старше меня, но его нельзя было назвать старым, как папу, и выглядел он так, словно только что вышел из салона. Темные волосы, небрежно уложенные, подчеркивали мужественность черт лица. Высокий и подтянутый, он вместил в себе какую-то невероятную харизму, которая заставляла сердце биться быстрее.
— Дядя Сережа, — хмыкнул, протягивая раскрытую ладонь.
— Лена, — ответила я, вкладывая пальцы в мужскую кисть.
Сергей был одет в стильные серые брюки, которые сидели на нем идеально, подчеркивая спортивную фигуру. Они идеально сочетались с белой рубашкой, аккуратно заправленной в брюки.
— Ты выросла красавицей, — сказал он, сжимая руку и притягивая к себе, вынуждая идти навстречу.
Я подняла взгляд.
— Спасибо, — поблагодарила робко.
Его холодные серо-голубые глаза обладали удивительной способностью пронизывать насквозь. Словно ледяные осколки, заставляя дрожать. В них читалось нечто пугающее и недоступное, будто за красивой внешностью скрывалось грязное и пугающее, что не стоило мне узнавать.
— Бегаешь? — спросил, продолжая сжимать мою ладонь.
— Да, — я хотела уйти.
— Правильно, — произнес он, наблюдая, как я стараюсь избавиться от неловкого ощущения. Голос звучал низко и приятно, как будто обволакивал.
— Стараюсь поддерживать форму, — отозвалась я, пытаясь улыбнуться и не выдать своего смущения. Мне было странно общаться с человеком, который на самом деле мог быть кем-то большим, чем просто «дядя Сережа» из детства. Все в нем: от уверенности в движениях до того, как он держал мою руку, — волновало.
— Спустишься к нам? — спросил он.
— Не думаю. Мне нужно готовиться к экзаменам.
— Жаль.
— Извините, — я была на грани паники, когда Сергей сделал шаг и нас разделяли ничтожные сантиметры. Терпкий аромат его туалетной воды моментально забил ноздри и проник через поры в кровь ядом.
— За что ты извиняешься? — он нависал надо мной.
— За то… что могу плохо пахнуть, — я не могла оторвать взгляд от серых глаз. — Я бегала, — напомнила. Все мое внимание было сосредоточено на мужчине, на его лице, на его прикосновениях.
— Ты пахнешь просто охренительно, — он склонился ко мне и втянул воздух, и в тот момент мир вокруг остановился.
Лицо горело от его близости. Каждое слово звучало так уверенно, так смело, что я не могла сосредоточиться, несмотря на то, что старалась скрыть смущение. Его теплые, чуть шершавые пальцы медленно скользили по моей руке, оставляя за собой легкое покалывание, делая уязвимой.
— Спасибо, — только и смогла сказать я, прерывая тишину, но мой голос дрожал, и я ясно слышала, как он выдаёт меня с головой.
— Уверен, что ты сможешь выделить полчасика, — говорил он, не отводя от меня взгляда. Его рука поднималась все выше, скользнула по ребрам.
— Пожалуйста, — выдохнула я вместо того, чтобы выкрикнуть что-то грубое или оттолкнуть мужчину.
— Не могу проигнорировать, — Сергей шепнул на ухо, и его пальцы сжали мой сосок сквозь тонкую ткань спортивного топа. — Ты же специально дразнила меня.
— Нет, — голос превратился в хрипение. — Я просто…
Его рука скользнула под топ, собственнически сжимая мою грудь.
Сердце бешено заколотилось, гремя в ушах. В теле поднималась волна жара, смешивающаяся с холодным страхом от того, что происходило.
Я не понимала, почему позволяла почти незнакомому мужчине делать все это со мной.
— Я просто... — начала я снова, но слова застревали в горле. В голове крутились мысли, смешанные с растерянностью и растущим желанием, чтобы все продолжилось.
— Ты не должна извиняться за свои желания, Лена, — произнес он. В глазах мужчины горело что-то опасное, что-то, что искушало. — Ты вполне заслуживаешь быть желанной и чувствовать это.
Я попыталась сопротивляться, но он, словно дьявол, искушал меня.
У меня не было желания спускаться к гостям родителей и делать вид, что я их рада видеть.
— Скажи отцу, что у меня болит голова.
— Ничего умнее не придумала? — Маша смотрела на меня с нескрываемым пренебрежением. И вроде бы я должна была привыкнуть к этому взгляду, но каждый раз испытывала тупую боль от непонимания, за что она меня так ненавидит. Получалось — за существование.
— Придумай ты.
Редко я грубила в ответ.
— Я ничего передавать не буду. Не спустишься — твои проблемы.
— Кто бы сомневался, — прошептала я, откидываясь на спину, раскидывая руки и смотря на картину на стене.
Мы, наверное, были самыми неправильными близнецами. Не понимали друг друга, не заканчивали друг за другом фразочки и даже не интересовались делами. До семи лет терпели, а когда у каждой появилась своя спальня, старались не пересекаться. Только это было трудно сделать. В школе нас сажали за одну парту, просили спеть дуэтом или рассказать стих на мероприятии. Ведь это так мило — две одинаковые куколки.
Были дни, когда не хотелось смотреть на себя в зеркало…
— Он серьезно тебя облапал?! — с этой фразой Маша вновь ввалилась в мою спальню спустя минут двадцать. — Поэтому ты не хочешь спускаться к гостям? Ну что ты молчишь?
— А что ты хочешь услышать?
— Ой, да хватит страдать! — возмутилась сестра. — Тебя что, никогда мужчина не трогал? Господи, только не говори, что реально еще девочка.
— Я не собираюсь тебе ничего говорить, все равно вывернешь по-своему.
— Ну и не говори, и так все понятно. Нормальная бы так себя не повела.
— Маш, вот ты нормальная, вот и иди к нормальным, что ты пристала?
— Хочу понять степень твоей долбанутости. Тебе так трудно быть как все?
— Я даже не хочу знать, что значит “как все”.
Она включила верхний свет, прошла к шкафу, распахнула створки.
— Могла бы и потерпеть, вдруг Котов помог бы. Хотя… — она мазнула по мне взглядом. — Что ты можешь ему дать?
— То же самое, что и ты? — передразнила я. — Мы близнецы.
— Да не во внешности дело. А в желании и умении, — она перебирала платья, щелкая вешалками друг о друга. — Иногда смотришь на пару и думаешь: чем же она его взяла? Была бы я мужиком, у меня не встал. Глаза маленькие, губы плоские, одета черт-те во что.
— Возможно, она как человек интересная, — предположила я. — Не все решает внешность.
— Ну, конечно, — Маша запрокинула голову и наигранно рассмеялась. — А ты приведи мне в пример хотя бы одну пару из нашего круга, где женщина не похожа на порнозвезду?
— Мама и папа, — ответила я, не задумываясь.
Сестра рассмеялась еще громче, только искренне.
— Ты забыла, как она выглядела десять лет назад. Да ее хотели все папины друзья. Она и сейчас в свои сорок семь секси. Милфа. Еще примеры будут? — спросила, поворачиваясь и швыряя на кровать сарафан.
— Я не буду это надевать.
— И не нужно. Я надену. А ты наденешь мое.
— Зачем?
— Затем, что, кроме родителей, нас никогда никто не отличал. И давай начистоту, отец с легкостью промахнется, если ты будешь вести себя нормально, а я — как забитая серая мышь.
— Хочешь — просто возьми мое платье.
— Ты реально ничего не понимаешь? — Маша принялась расстегивать пуговицы блузы. — Если этот Котов может решить наши проблемы, то я, так и быть, готова побыть дурой Леной некоторое время, — она швырнула в меня кофтой, за ней полетел бюстгальтер. — Ты просто носишь убогие майки, которые плющат грудь. А я ношу нормальное белье.
— Ты хочешь выдать себя за меня?!
— А ты догадливая! — ахнула Маша и, повиливая бедрами, сняла юбку. — Так и будешь тупить? Переодевайся!
Я почувствовала, как волна раздражения накрывает меня. Не хватало еще, чтобы сестра решала, как мне одеваться. На ней, конечно, все смотрелось идеально, а я бы, оказавшись в одном из Машиных нарядов, выглядела, мягко говоря, неуклюже.
— Маша, я не собираюсь в этом выходить, — произнесла я, уже представляя все глупые взгляды и комментарии, которые могли бы последовать от родителей и их гостей.
— Почему? — она уставилась на меня так, словно я была каким-то инопланетянином. — Ты боишься?
Я вздохнула. В этот момент триггеры Маши сработали на сто процентов. Она знала, как достать меня, и злила гораздо сильнее, чем я могла бы признать.
— Нет, не боюсь. Просто не хочу привлекать внимание, — уже более сдержанно ответила я.
— Пусть все видят, какая ты охрененная. Я охрененная. Болтай со всеми, раздавай комплименты налево и направо. А я буду изображать тебя, забившись в кресло, — улыбка на её лице искрилась ядовитым сарказмом. — Ты сама-то себя видела?
Приподнявшись на локтях и глядя в зеркало, я не могла не вспомнить о своей простой футболке и штанах, которые, по крайней мере, уютно обнимали фигуру, а не облепляли, словно вторая кожа.
— Давай я надену что-то другое, чем буду на каблуках и в костюме, который ты предлагаешь.
— И как мы объясним эти смены нарядов? Нет. Ты пойдешь в том, в чем была я. Духами не хочешь воспользоваться? Или это слишком сложно для тебя? Только моими. Я сейчас вернусь, — исчезла в коридоре, совершенно не заботясь о том, что на ней лишь трусики и туфли. — Принесла косметику для тебя, — появилась через минуту. — А мне вот придется умыться, — недовольно скривила лицо.
Я попыталась игнорировать насмешки. Если у неё было такое желание выдать себя за меня – пусть, а я просто побуду в тени.
— Знаешь что, иди сама, а я останусь здесь, — произнесла я, стараясь не поддаваться на. манипуляции.
— Ты не понимаешь, если я пойду одна, Котова не обмануть.
— Он тебе реально нужен? — спросила я.
Маша громко засмеялась, будто я сказала что-то невероятно смешное.
— Ох, Лена, ты даже не представляешь, сколько времени я сегодня потратила, чтобы привлечь его внимание. Так что давай переодевайся.
Я накрыла лицо ладонями, сжимая зубы так сильно, что, казалось, они вот-вот треснут. Как мне не хотелось играть в эти глупые игры! Важные люди, вечеринки, наряды. Я была готова вытащить свои старые джинсы и забраться под одеяло с книгой, а не волноваться о том, кто с кем флиртует и какие наряды выставлены на показ.
Я не была заучкой, но экзамены мне всегда давались легко. Я с легкостью усваивала новый материал, для этого не нужно было зубрить часами, и с легкостью применяла его, когда это было нужно. Но сегодня…
— Баженова, ты себя нормально чувствуешь? — спросила Марина Григорьевна, преподаватель по основам экономики. — Ты не заболела?
— Нет, со мной все нормально, — ответила я, стараясь взять себя в руки.
В голове был настоящий вакуум. Как я ни старалась, слова не складывались в полноценные, понятные другим людям предложения.
— Точно? Если хочешь, можешь еще пару минут подумать. А то кроме четверки не смогу ничего поставить.
— Четыре? — спросила я. — Пусть четыре, — согласилась я.
— Ну как скажешь, — женщина покачала головой. — У тебя точно все хорошо?
— Да, — я нетерпеливо наблюдала за тем, как она расписывается в зачетной книжке. — Спасибо, Марина Григорьевна, — поблагодарила и вылетела из аудитории.
Мне было просто необходимо вырваться на свежий воздух. Второй день я не могла полноценно существовать.
Вчера я не до конца осознавала, в какую опасную игру втянула меня Маша. Если у нее действительно получится охмурить Сергея Котова, то я перестану существовать. Баженова Лена исчезнет с лица Земли. Мне придется жить чужую жизнь. До конца своих дней… Или же наш маскарад будет раскрыт — и тогда у семьи будет еще одна волна неприятностей. “Дядя Сережа” не посчитает веселым задуманное. Он накажет всех. Родителей за то, что позволили обмануть, Машу и меня… Меня больше всех.
На улице солнечный свет, проникающий сквозь листву деревьев, резко контрастировал с темнотой, раздражая мерцанием. Я глубоко вдохнула, пытаясь прогнать тревогу, но ничего не помогало. Мысли путались, каждое воспоминание о прошедшем вечере снова раз за разом пронзало страхом.
Снова и снова я думала о Маше: о том, как она легко вливается в любую компанию, завоёвывает сердца, восхищает людей, решается на авантюры. И что ее игра затягивает меня, как тёмные воды.
Пока все не закончилось плохо, нужно заканчивать. Ограничиться невинной шалостью за ужином, которая не вырастет до размеров проблемы.
Я взглянула на часы. Сестра еще должна быть на консультации. Дождусь и поговорю. Я попыталась заставить себя сосредоточиться на чем-то прозаичном. Вокруг шла привычная жизнь: кто-то разговаривал в тени деревьев, кто-то спешил на занятия. Но я не могла избавиться от ощущения, что все они живут в другом мире. Не в моем.
— Только не говори, что ты куришь?
Я не сразу поняла, что вопрос адресован мне. И лишь спустя несколько секунд повернула голову, чувствуя, как по спине прокатывается холодок.
— Я не курю, — ответила я, осматриваясь в поисках помощи. Сергей Котов собственной персоной в двух шагах от меня. Он недоволен. Очень недоволен. — Просто… сижу.
— Именно. А где ты должна быть?
— Где? — спросила я.
— У въезда на стоянку.
— Извините…
— Идем? — сказал он таким тоном, что нельзя было ослушаться.
— Я?.. — произнесла я невнятно, замечая сестру. Она свернула с дорожки и остановилась так, чтобы Котов ее не увидел. — Я?..
— Что ты? — спросил мужчина, не поворачиваясь. — Забыла о встрече?
Маша яростно жестикулировала, чтобы я шла за мужчиной. И показывала на телефон.
— Нет. Не забыла, — ответила на вопрос нейтрально.
— Что-то не похоже.
— Немного потерялась во времени после экзамена.
— М-м-м. Сдала?
— Да.
— Сама?
— Конечно.
Во время несуразного диалога я смотрела в экран телефона. Когда наконец появилось оповещение о сообщении, дрожащими руками сняла блокировку.
“Он повезет тебя обедать. Расслабься. Ты похожа на дохлую мышь”.
“Почему ты не предупредила?” — набрала в ответ.
“Потому что я должна была быть на твоем месте!”
“Вот поэтому и нужно было предупредить!»
— Там что-то интересное? — поинтересовался Котов. Я шла за ним, словно овечка на веревочке, и не поняла, в какой момент мужчина остановился.
— Нет.
— Тогда убери в сумку.
Я коротко кивнула и встревоженно посмотрела по сторонам.
Он открыл мне пассажирскую дверь, дождался, когда я опущусь в низкое кресло спортивного автомобиля.
“Ты меня подставила. Я все ему расскажу и попрошу прощения”, — набрала я.
“Не делай этого!” — после этого на телефон сыпалось еще несколько сообщений, но я не решалась их прочесть.
Не добившись своего, Маша набрала мне.
— Да, — я ответила скованно, уменьшая громкость динамика до минимума.
— Даже не думай ничего говорить! — шипела сестра. — Ты не знаешь, кто он. Такие не любят шутки!
— Ты сама это начала, — произнесла я, искоса поглядывая на мужчину. Казалось, его не интересовал мой разговор.
— А ты продолжишь. Ничего с тобой не случится. Вы будете в ресторане, там он точно не станет тебя трогать.
— А потом?
— А потом вызови такси. Или я позвоню тебе и скажу, что у нас кто-то… умер. Или сама уже что-то придумай.
— Пока, — сказала я, сбрасывая вызов.
Каждая клеточка тела вибрировала от волнения. Ничего подобного я не испытывала. Это животный страх с примесью желания. Я словно маленькая птичка, попавшая в сети. Беспомощная и очень глупая, раз и сейчас согласилась продолжать подыгрывать Маше.
Котов вообще не торопился заводить со мной светскую беседу, и я боялась сказать лишнего. Почему папа разрешил Маше, то есть мне, встретиться с ним? Или он просто ничего не знал, а сестра действовала самостоятельно?..
— Кто тебя одевает? — спросил неожиданно.
— Что? — мне понадобилось время вникнуть в суть вопроса.
— Кто выбирает тебе одежду?
— Я сама, — сказала я. — А разве кто-то должен выбирать?
— Не знаю, — он пожал плечами.
— Что-то не так с моей одеждой? — спросила, невольно поправляя юбку.
— Все хорошо, мне нравится, — сказал одобрительно, и я испытала странное удовлетворение. Словно подсознательно хотела нравиться этому мужчине.
— Больше не будем ждать, — сказала мама, расстилая салфетку на коленях. — Маша прекрасно знает, во сколько у нас ужин. Ну что, как дела в университете? — обратилась ко мне. — У тебя же сегодня был экзамен.
— Все хорошо, мам, — ответила я, каждую минуту поглядывая на циферблат часов. Маша давно должна была вернуться домой. С момента, как я ушла из ресторана, прошло больше пяти часов.
— Сдала? — поинтересовался отец, обновляя бокал с алкоголем. Третий раз за время, пока накрывали на стол.
— Конечно, сдала, — мама ответила за меня. — Ты сомневаешься в своей дочери?..
— Не сомневаюсь, — ответил он недружелюбно.
— Сколько еще осталось экзаменов? — мама продолжила расспрос.
Обычно во время семейных вечеров все внимание доставалось Маше. Она либо рассказывала последние сплетни о нашем окружении, либо обсуждала с мамой новую одежду, либо болтала о парнях. Когда сестры не было за столом, мне приходилось выдерживать мамин напор. Им определенно было комфортно вдвоем в эти моменты, в отличие от меня.
— Еще два.
— Сложные?
— Да, — я согласно покачала головой. — Нужно готовиться, — добавила, намекая, что быстро поем и уйду.
На время за столом воцарилась тишина. Довольно напряженная, или мне так казалось, потому что я изводила себя догадками, где моя сестра в данный момент.
— Не торопись, Борь, — проронила мама, когда отец потянулся к графину.
— Последняя, — пообещал он.
— Последней была предыдущая.
— Мир, я знаю свою норму.
Мама поджала губы, замерев с приборами в руках.
— Это не решит твои проблемы. Только дополнит их в семье.
— Мира, — рыкнул отец, — ты сейчас сама создаешь эту пресловутую проблему.
— Хватит, — попросила я. — Ничего не будет, если папа выпьет еще пару глотков. Ты просто ешь побольше, — посоветовала, вызывая улыбку у отца.
— А ты откуда знаешь, как правильно выпивать, м? — спросил, намекая, что алкоголь я практически не пью, если не считать бокал шампанского на Новый год или день рождения.
— Это все знают, пап, — буркнула в ответ.
За окном послышался звук подъезжающего автомобиля, после — хлопок двери, шаги, и в дверном проеме столовой появилась сестра.
— Всем привет. Приятного аппетита, я ужинать не буду, перекусила в центре. Всех люблю, — она послала родителям воздушные поцелуйчики, кокетливо согнув одну ногу в колене. — Пошла поваляюсь в ванной.
— Даже не расскажешь, кто тебя подвез? — спросила мама.
— Такси, — крикнула Маша.
— Это точно была не машина такси. Борь, ты видел? — отец отрицательно покрутил головой. — А я видела.
— Я тоже пойду, — сказала я, поднимаясь из-за стола. Аппетит пропал окончательно с возвращением сестры.
— Ты же почти ничего не съела, — летело мне вслед, пока я взбегала по лестнице.
— Не хочу!
Маша спокойно шла, не оборачиваясь и не обращая на меня внимания, прекрасно понимая, что я хочу поговорить с ней.
— Ты была все это время с ним? — я спросила тихо.
— Да. Он не хотел меня отпускать.
— Что вы делали?
— А тебе какая разница?
— Давай прекратим, — попросила я, войдя в спальню вслед за сестрой.
— Нет, — она бросила сумочку на кровать. — Он на крючке, — снимала с себя мою юбку и блузку. Было непросто сменить одежду в небольшой кабинке туалета, но куда сложнее покинуть ресторан так, чтобы Котов не заметил меня.
— И что будет, когда он окончательно клюнет? — спросила я.
— Я рассчитываю на брак, — словно между прочим сказала Маша, распуская волосы и хорошенько встряхивая их руками.
— Я не стану напоминать, что это обман. Мошенничество.
— Ты уже напомнила. Забери вещи, — подтолкнула ко мне туфли и с усталым стоном легла на кровать. — И сумку мою верни.
— Маш, я не буду продолжать играть.
— Придется.
— Маш. Я не хочу всю жизнь притворяться тобой.
— А думаешь, я мечтаю быть тобой? Изображать молчаливую монашку.
— Ты прекрасно знаешь, что я не монашка.
— Недельные отношения с Денисом не делают из тебя нормальную.
— Во-первых… — я хотела напомнить, что была в отношениях почти полгода. Оборвала себя. Бесполезно. Машу это не убедит. — Понятно, — произнесла, поворачиваясь к двери.
Маша никак не отреагировала на мои слова, но, когда я уже взялась за металлическую ручку, спросила нервно:
— Ты куда?
— Расскажу все родителям. На меня тебе плевать, но отца ты не ослушаешься.
— Только попробуй, — прошипела сестра, растеряв усталость и ловко вскочив на ноги. — Лена, ты не понимаешь, какого шанса лишишь меня… нас, — она шла за мной, не стесняясь того, что была лишь в одном белье. Хотя о чем это я. Маша и стеснение — две противоположности.
— Если он на тебя клюнул, то ему должно быть плевать, какое у тебя имя. Ты так не думаешь? Чего же ты боишься? Что в этот раз мужчина выбрал не тебя? М?
— Ну ты сучка! — Маша догнала меня и дернула за руку. — А представь, что Котов с тобой сделает, когда узнает, что ты разрешила воспользоваться своей личностью?
— М-м-м, понятно, перешла на угрозы. Он сделает это не только со мной, но и с тобой, — сказала я, обернувшись и встретившись с её ярким, полным бешенства взглядом. Внутри у меня разгорелся пожар — затопила волна гнева и предательства. Маша с легкостью обеспечивала себе комфорт, невзирая ни на что. — Тебе ведь плевать на судьбу. Ты хочешь уберечь свою задницу.
— И что? Почему я должна беспокоиться о ком-то другом? О тебе? Так ты сама не хочешь ничего менять. Это шанс! Сергей может помочь мне изменить жизнь. И без тебя я не получу этой возможности.
— Ты забираешь мою жизнь, — произнесла я по слогам. — Обманываешь человека. И вы очень похожи.
— Ты беспокоишься о Котове? Поверь, не стоит.
— Не тебе решать, что стоит моего волнения, а что нет.
— Ты просто не знаешь, что это значит. Котов — это наш билет в другую жизнь. Я могу стать кем угодно рядом с ним!
— На диван, — приказ был отдан четко, что не возникало никаких сомнений: он для нас с сестрой.
Я послушно села, Маша рухнула рядом, обводя присутствующих злым взглядом.
— Вы пожалеете, что пришли в наш дом! — заявила она. — Мой мужчина найдет каждого из вас.
Я хмуро на нее посмотрела. Зачем она только злила их? Блефовала? Или… она говорила о Котове?
Впервые в жизни мне искренне хотелось назвать ее дурой.
Я толкнула Машу локтем в бок и произнесла шепотом:
— Не надо.
— Еще как надо! Я не собираюсь сидеть здесь, — она выпрямилась и демонстрировала грудь, закованную в лифчик, — засунув язык в жопу.
— Ты не понимаешь, — добавила я.
— Просто заткнись, — огрызнулась Маша, вальяжно откидываясь на спинку дивана и закидывая одну ногу на другую. Весь этот спектакль был для одного из мужчин в масках. Чего она хотела добиться подобными выходками, я не понимала. Как и не понимала, куда ушел Котов, пока в коридоре не послышались громкие шаги. Несколько отчетливых, уверенных, а вместе с ними сбивчивые.
— Боже, Машенька, — ужаснулась мама, войдя в кабинет. — Ничего я не сделаю, — фыркнула она, когда ее попытались остановить. — Я лишь хочу дать дочери плед. Она же почти голая!
Вслед за мамой вошел отец. Если мама выглядела возмущенной и напуганной, то отец был подавлен. По внешнему виду без труда можно было определить, что он сопротивлялся. А еще почему-то запахло гарью.
— Садись, — мужчина в форме подтолкнул отца к столу, предварительно осмотрев ящики.
Волнение усилилось, когда группа мужчин, похоже, закончила свои поиски. Один из них притиснул отца к столу, словно он был лишь очередным предметом, который нужно было использовать. Мама старалась сохранить спокойствие, но в ее глазах читался ужас.
— Убирайтесь из нашего дома! — прокричала Маша, нехотя накинув плед на плечи.
Реакцией на слова сестры был смешок.
— Давайте, девочки, — произнес один из мужчин. — Развлеките нас.
— Только троньте их, — рыкнул отец и тут же получил сильный тычок в спину.
— Спокойно! — приказали ему.
— Присядь, Борь, — посоветовал Котов, встав в дверном проеме. Он был без маски, перебирал ее в руках и смотрел на присутствующих исподлобья.
— Ну ты гондо…
— Тц-тц-тц, — Котов не дал договорить. — Не горячись. Я лишь пришел забрать свое.
— Ты не представляешь, какие проблемы у тебя будут, — отец пытался угрожать. И, к сожалению, по его голосу и внешнему виду было видно, что угрозы абсолютно неоправданные.
Котов лишь усмехнулся, в холодных серо-голубых глазах искрилась злость.
— Представлю. Никаких, — произнес он, медленно шагнув вперед, чтобы занять центральное место в комнате.
— Что вам нужно? — спросила я, стараясь сохранить спокойствие. – Что нам нужно сделать, чтобы вы ушли?
— Тебе? — утонил Котов, не скрывая издевательской улыбки. — Сидеть на месте. И не забывать, что ты хорошая девочка, Лена. И не следует лезть в разборки взрослых дядей.
Меня удивило, с какой легкостью и уверенностью он понял, кто перед ним.
— Отпусти их, — попросил отец.
— Нет-нет, — к балаклаве на письменный стол полетели перчатки. — Ты так хвастался своей семьей. Рассказывал нам о верной жене и умницах-дочерях. Хотел, чтобы тебе завидовали, или пытался продать одну из них подороже?
От лица отца отлила кровь.
— Ты что несешь?
— Видимо, правду, раз тебе взбледнулось. Только я не люблю товар, которым уже пользовались до меня.
— Мы договаривались. Семья вне деловых отношений. Это было моим условием, — произнес отец с непримиримой решимостью в голосе, хотя я могла видеть, как его плечи дрожат от напряжения.
— Условия? — усмехнулся Котов, его улыбка стала ещё шире, и в этом пугающем выражении лица я увидела, что он испытывает удовольствие от игры. — Ты думаешь, что можешь диктовать свои условия? У тебя сейчас совсем другое положение, Борис.
— Что ты хочешь от нас? — спросила мама.
— Знаешь, Мира, — произнес он медленно, — мне нужно всего лишь вернуть то, что принадлежит моей семье.
— Ты забрал всё, что было у нас, Сергей! — воскликнула она. — Как ты можешь говорить о своих правах, когда ты вор? Ты просто преступник!
— Вот за это я не люблю вести дела с женщинами. Они слишком эмоциональны, — сообщил Котов, широко расставляя ноги и упираясь ладонями в стол. — Борь, давай сделаем этот вечер приятнее для нас обоих. Где они?
Мама и я переглянулись. Она боялась не меньше моего.
— Я все сжег, — ответил отец.
Котов навалился на стол, заставляя отца вжаться в кресло.
— Мы оба прекрасно знаем, что ты бы этого не сделал. Мне нужны документы.
— Их нет, — продолжал упираться отец.
— Советую их найти. Как можно быстрее. Или ты перестал ценить своих драгоценных девочек?
Отец упрямо сжал губы, но взгляд его выдал.
— Это угроза?
— Верно. Я не скрываю.
— Сергей, ты не можешь... — начал он, но очередной тычок в спину заставил замолчать.
— Ты сыграл со мной в игру в прошлом, в настоящем пришла моя очередь. Угадай, почему прекратились поставки на производство? Вижу, догадался. А помнишь тот крупный заказ и неожиданное банкротство заказчика? А следующий?
Я ожидала, что отец будет защищаться, попытается оправдаться, но он только сглотнул. В этот момент мне стало понятно: Котов не врал, а отец понимал риски и знал, что за действия когда-то придется платить.
— Все в сейфе, — признался папа. — Отпусти дочерей и Миру. Поговорим вдвоем. Я смогу предложить…
— Нет-нет. Условия буду ставить тут я, — кивком Котов приказал увести нас.
— Ничего не работает! — Маша трясла перед моим лицом телефоном. — У тебя работает? — она подбежала ко мне и протянула руку.
— Я не брала с собой телефон, — сказала я, сидя на кровати. — А мы в твоей спальне.
— Ну так сходи! — рыкнула на меня.
— Сходи, — я указала на открытую дверь и мужчину, стоявшего в проеме.
— Как ты меня бесишь!
Не знаю, на что она рассчитывала, когда уверенно двинулась к выходу.
— Нельзя.
— Что значит нельзя? Я в своем доме!
— Нельзя — значит, нельзя, — повторил мужчина спокойно, даже не взглянув на мою сестру.
— Как вы меня все бесите! Все! Бесите!
— Маш, оденься и посиди спокойно, — попросила мама, растирая пальчиками виски. — Упокойся.
— Капец вы странные! — крикнула она.
— Маш, просто помолчи, не видишь, маме плохо.
— И мне плохо! Что происходит? Почему Котов пришел в таком виде в дом?
— Что сделал отец? — спросила я у мамы спокойно, перебивая крики сестры.
Маша затихла, ожидая ответа.
— Он воспользовался моментом, — ответила мама. — А теперь и Сергей воспользовался моментом, — добавила она тихо.
— Да что папа сделал?
— Он взял документы, — продолжала мама, её голос дрожал от волнения. — Но, как я понимаю, он забрал только часть. Остальное, кажется, отдал в долг. Теперь Котов хочет вернуть то, что принадлежит ему.
— А зачем это было нужно? — в голове не укладывалось, что отец способен на преступление.
Мама подняла покрасневшие глаза.
— Посмотрел на своих успешных друзей. Был молод.
— Не так и молод, — впервые за долгое время Маша вставила разумный комментарий. — Я помню тот момент, когда у него выстрелил бизнес.
— Но даже если бы он и был молод, это не оправдывает все глупости, — продолжила я, пытаясь усмирить бурю эмоций в себе. Мысли метались между недоумением и разочарованием.
— Ваш папа думал, что сможет всё контролировать, — вздохнула мама, схватившись за голову. — Он был уверен, что сможет вернуть все назад, когда захочет.
— А теперь мы за это страдаем, — прошептала Маша.
— Он был уверен, что все сойдет ему с рук, — сказала я, не скрывая разочарования. — И точно не собирался ничего возвращать.
— Не стоит так думать о папе, — заметила мама. — Ты же не знаешь всех обстоятельств.
— А какие обстоятельства должны подтолкнуть человека к преступлению? Кто-то из нас был неизлечимо болен?
— Леночка, жизнь сложнее.
— Не думаю. Есть хорошие поступки и плохие. И если не хватает смелости признаться себе, что ты поступаешь дерьмово, этот факт никак тебя не оправдывает, — я отвернулась. Не выдержала мамин взволнованный и разочарованный взгляд. И да, мне было стыдно за собственные слова.
— Никогда не суди людей, — сказала она.
— Очень удобная отговорка, мам, — произнесла я, разглядывая рисунок дерева на комоде.
— Благодаря отцу мы никогда не знали нужды. Он всегда заботился о нас. Вы носили дорогие вещи, отдыхали в дорогих местах. Никто из вас яйца не разбил…
— Мам, не надо… — попросила я.
Маша выразительно хмыкнула, присев на край письменного стола, и покачивала ногой.
— Что, идеальный мирок с розовыми пони начинает рушиться? — спросила она.
— Это и твой мир, — ответила я, не поворачивая голову.
И да, наш мир рушился из-за ошибки отца. Из-за желания иметь больше.
— Никто не может предугадать, что произойдет через десять лет, — кажется, мама нашла оправдание всем поступкам отца.
— Это никак его не оправдывает, — произнесла я.
— Как и не оправдывает человека, который ворвался в чужой дом с вооруженной сворой.
— Что?! — спросила я удивленно.
— Трудно поверить, что все вокруг не святые, да? — поинтересовалась Маша, даже не скрывая издевки в тоне.
Я проигнорировала последние слова, закрыла глаза, украдкой стерев слезы в уголках. Изнутри меня выжигало разочарование. И больше всего я боялась разочароваться в близких еще сильнее.
Молчание, повисшее в комнате, усиливало напряжение между нами, и любая попытка объяснить или оправдать действия отца только усугубляла ситуацию.
Я вздрогнула от неожиданного звука помех в рации.
— Четвертый, прием, — голос прервал неприятное шуршание. — Первый приказал спустить девчонку в кабинет.
— Принято, — мужчина повернулся на нас. — Какую из них?
— Елену.
— Меня? — я перепросила зачем-то.
— На выход, — он отступил, давая мне возможность свободно выйти.
Маша спрыгнула со стола.
— Я не понимаю. Зачем она им нужна? Мам? Да что происходит? Ты что опять выдала? — спросила у меня зло.
— Я не знаю, — ответила я.
— Мам?! — Маша воскликнула возмущенно. — Почему ее позвал Котов?
— Я не знаю, — повторила мама, а я поспешила уйти.
Складывалось впечатление, что я впервые сегодня узнала собственную семью. Бизнес отца строился на махинациях. Мама смотрела на его действия сквозь пальцы. А с сестрой-близнецом у нас не было ничего общего, кроме внешности.
Я вышла в коридор, а за мной следовал мужчина. Каждый шаг ощущался как камень, который я тащу за собой.
Пока мы шли по коридору, мне вспоминались разговоры о том, как сложно понять человека, пока ты не столкнешься с последствиями его поступков. Я слишком долго верила в идеальную картинку нашей жизни.
Мы остановились у двери кабинета. Мужчина открыл ее и жестом указал войти.
— Зайди, — произнес Котов холодно, заметив меня.
Я на секунду замерла и решилась сделать шаг.
Папа, как и прежде, сидел за столом, только его внешний вид стал еще более пугающим. Его не били. Я не видела ни синяков, ни кровоподтеков. Он словно постарел лет на десять. Ссутулился, сжался, смотрел без прежней уверенности. На его фоне Котов смотрелся властителем мира. Он выглядел угрожающе в черной форме, подчеркивающей его жилистое тело. Детали — от карманов до шнурков на ботинках — создавали впечатление строгости и дисциплины.
Котов с “друзьями” ушел из нашего дома с рассветом. “Пока еще из нашего”, — подсказывал внутренний голос. В делах семьи я понимала не так много, как хотелось бы сейчас. И, честно говоря, я бы с удовольствием вернулась к тому моменту жизни, когда Котова в ней не существовало.
После недолгого присутствия в кабинете отца мне позволили вернуться в спальню. Именно позволили. Тоном хозяина Котов вежливо попросил подняться и отдохнуть.
Отдохнуть не вышло.
Маша ждала, встав в дверном проеме своей спальни.
— Зачем тебя позвали? — спросила, стоило мне с ней поравняться.
— Вернитесь в комнату, — приказал мужчина в форме, что не оставлял свой пост все это время. Меня он не одернул.
— Да я в комнате! Комнате! Вот, — она поджала пальчики на ногах. — Мне что, нельзя поговорить с собственной сестрой? Так зачем тебя звали? — повторила вопрос.
— Потом, — ответила я, не представляя, как смогу сейчас пересказать все, что услышала. Да и желания Котова взять меня в жены продолжало казаться абсурдным. Очередной насмешкой, чтобы вновь подразнить отца.
Машу мои слова не устроили.
— Мам, она что-то скрывает.
— Значит, так нужно, — ответила мама.
Сегодня можно было назвать днем сюрпризов. Впервые за долгое время мама приняла мою сторону.
— Почему она идет в свою комнату? — полетел следующий возмущенный вопрос.
Я не дожидалась ответа, зашла в спальню и плотно закрыла за собой дверь, провернув ключ в замочной скважине, глупо надеясь, что это могло спасти от мужчины, который сидел в кабинете отца, но чувствовал в нем себя хозяином.
Я старательно отгоняла мысли о словах Котова, боясь, что просто сойду с ума. Выходило плохо. Руки и ноги все еще подрагивали, сердце замирало с каждым новым звуком, и я боялась, что мужчина мог прийти сюда.
Но больше я боялась встречи и разговора с семьей. Отчего-то я испытывала чувство вины. Будто это я виновата, что отец не смог удержать бизнес в руках, или это я обманула партнера в прошлом и теперь приходилось расплачиваться всем. Или… это я отдала врагу собственного ребенка. Взрослого, но все же ребенка.
После ухода Котова в доме воцарилась еще более пугающая атмосфера, чем в тот момент, когда вооруженные мужчины ворвались в холл. Была абсолютная тишина. Я не слышала шагов мамы или сестры. Казалось, я была одна.
Голова невыносимо болела, и мысли путались, накатывая одна на другую, как волны на берег. Каждый удар крови в висок заставлял меня вспоминать момент за моментом, превращая всю свою жизнь в драматичное кино, а только теперь узнала сценарий.
В ушах стоял гул. Я подошла к письменному столу, заваленному учебниками, заметила, что один из них упал на пол. Невыносимо натянутая нить, которая связывала меня с прежней жизнью, трещала от постоянного напряжения. Я опустилась на пол и, прижав ноги к груди, смотрела прямо перед собой.
Раздался непонятный треск. Я вздрогнула, сердце забилось с новой силой.
— Лена! — позвала мама, дергая за дверную ручку. — Как ты? Открой!
Я зажала виски ладонями.
— Лена, ты меня слышишь? — повторила мама.
Я поднялась с пола, нехотя открыла дверь, увидела её обеспокоенное лицо, в котором смешивались тревога и нежность. Маша стояла рядом, прижавшись спиной к стене.
— Мы просто хотели убедиться, что ты в порядке, — сказала мама, прикасаясь к моему плечу.
— Я в порядке.
— Не хочешь кофе?
— Нет, я бы хотела поспать.
— Сегодня консультация по экзамену, — напомнила мама, непонятно откуда зная мое расписание.
— Я ее пропущу, — ответила я.
Каждый звук, каждое движение казались слишком громкими и резкими в этой тишине.
Маша хмыкнула.
— Я спать, — заявила она, оттолкнувшись от стены. — У меня через четыре часа экзамен. Если это кому-то интересно.
— Иди, конечно. А ты не можешь просто взять и пропустить консультацию, — заметила мама, и в её голосе появилось наигранное беспокойство. — Это важно.
— Никто не заметит моего отсутствия.
Судя по реакции сестры, они уже знали об условии Котова.
Мама задумалась на мгновение, выражение лица сменилось с тревоги на серьезность.
— Лена, я понимаю, что сейчас тебе тяжело, но… — она замялась, словно искала правильные слова, чтобы донести мысли.
— Но что? — спросила я, чувствуя, как терпение начинает иссякать.
— Но, возможно, предложение Котова — это не что-то абсолютно ужасное.
Я посмотрела на неё с недоверием.
— Ты что, серьезно? Как ты можешь это говорить? Этот человек... угрожает нам!
Мама вздохнула, и мне показалось, что она пытается подойти к вопросу с другой стороны.
— Я не говорю, что его методы приемлемы. Но… В некоторых культурах, в некоторых семьях такое предложение может восприниматься иначе. Это может быть способом обеспечить безопасность и стабильность. Может быть, он просто пытается сохранить лицо в нашем обществе, показать, что он не слаб и готов взять ответственность на себя, даже если это делает из-за каких-то своих интересов.
Я не могла сдержать удивление. Мама верила в то, что Котов захотел сделать что-то хорошее для нас?!
— Я ему нужна лишь для манипуляции отцом! — выкрикнула я. — И отец дал на это свое согласие.
— Жизнь не так однозначна, милая, — произнесла мама.
— Мам, не нужно включать этот тон. Я не просто пропустила тренировку по танцам, меня продали. Вы меня продали, — я боялась не сдержать слез, что скапливались в глазах.
— Леночка.
— Мам, хватит, — сказала я строго.
Ей не понравился мой тон.
— Лена.
— Мам, я хочу спать. Не буди меня. Сегодня я никуда не пойду.
— Лена!
— Я устала, — произнесла я, закрывая дверь перед маминым лицом и отправляясь в кровать. Единственное, что мне сейчас хотелось, — это лечь, накрыться одеялом и забыться хоть на некоторое время сном. Пусть беспокойным и неглубоким, но сном.
Впервые в жизни я не испытывала мук совести или стыда, что так грубо разговаривала с близкими.
— Ты готова к экзамену? — спросила мама с утра, застав меня на кухне.
Я сознательно избегала встречи с кем-то из родных, решив выпить кофе в одиночестве. То время, что я провела в постели, должно было хоть немного восстановить силы, но я чувствовала еще большую усталость и опустошенность.
— Да, — ответила коротко, отодвигая тарелку с бутербродом с сыром. Аппетита не было, а с появлением мамы он пропал окончательно, меня стало подташнивать от злости и волнения.
— Надеюсь, все сдашь на отлично.
— Я тоже, — ответила я, прекрасно понимая, что в присутствии помощницы мама не станет поднимать опасную тему.
— Сергей обещал заехать в пятницу и обсудить некоторые вопросы. Нужно обговорить сроки, список гостей. Конечно, будет трудно найти приличное помещение. Многие места забронированы на год вперед. Но, думаю, твой отец с легкостью решит этот вопрос.
Нет, мама не постеснялась поднять тему свадьбы с Котовым в расчете, что я не стану грубить и мне придется изображать если не радость, то хотя бы согласие.
Я сделала глоток кофе.
— Мне все равно.
— Да что ты такое говоришь? — наигранно воскликнула мама. — Разве можно быть настолько безразличной к собственной свадьбе? Надя, ты слышала, что сказала Лена? Ей все равно, где будет происходить одно из главных событий ее жизни.
Тетя Надя скованно улыбнулась, оставив мамины слова без комментариев.
— Я просто уверена, что ты все организуешь на высшем уровне.
— Конечно, милая, — пропела мама.
— Как и полагается для людей нашей статуса, — добавила, отставляя чашку и беря сумочку. — Я опаздываю.
Мамина улыбка погасла, и я не стала дожидаться дальнейшего развития разговора. Сбежала.
Впервые в жизни я не старалась на экзамене. Взяла билет и, не глядя на вопросы, отправилась к столу преподавателя.
— У вас какие-то вопросы? — поинтересовался профессор.
— Нет, я готова отвечать.
— Так сразу? У вас есть время подготовиться.
— Спасибо, но я готова ответить сразу.
— Пожалуйста, — он указал морщинистой ладонью на стул.
Спустя пять минут я вышла из аудитории, держа в руках зачетную книжку с первой в ней тройкой. И совершенно не чувствовала угрызений совести или тревоги. Мне было плевать. Как оказалось, все твои труды и старания могут обесцениться за несколько минут.
Университет напоминал муравейник: студенты шептались, кто-то нервно перелистывал конспекты, надеясь наверстать, другие внимательно глядели на часы. Я шла по коридору, не обращая внимания на суету. В голове крутились мысли лишь о том, как меня продали, как мама пыталась подтолкнуть к безумию.
Экзамен был поводом оторваться от мыслей, но даже он не смог отогнать их. Тройка в зачетной книжке, как и всё остальное в последнее время, казалась неважной. Я вложила в учебу время и усилия, но итог не стоил всего потраченного, как и вся жизнь, которую я наращивала кирпичик за кирпичиком — она могла рухнуть в любой момент. По желанию Котова.
И как бы ни хотелось избежать контактов с семьей, я знала, что снова столкнусь с мамой. С сестрой. С отцом.
Не успела я вернуться домой, мама ждала у двери, вооруженная вопросами и предвкушением.
— Лена! Как ты? — её голос звучал радостно, а глаза искрились надеждой.
— Как обычно, — отозвалась я, направляясь на кухню. Желудок требовал поесть.
Внутри вскипало отчаяние — как же можно без конца прятаться от реальности, от будущего, которое они для меня придумали? Я бы всё отдала, чтобы вернуться в момент, когда новая реальность не называлась жизнью.
— Ты ведь не забыла о встрече с Сергеем? — спросила мама, следуя за мной.
Я обернулась, чтобы встретиться с её настойчивым взглядом.
— Нет, не забыла, — ответила, стараясь звучать максимально нейтрально, хотя внутри всё бурлило. — До нее еще три дня.
— Это очень важно. Мы должны сегодня же начать планировать.
— Я не хочу ничего планировать, — проговорила я, пытаясь подавить нарастающее раздражение. — Я чувствую себя куклой! И ты не хотела поинтересоваться моей учебой?
— Лена… — мама вдруг сбилась с ритма, её голос стал более мягким. — Ты не понимаешь, как сложно нам сейчас.
— Знаю, — резко ответила я. — Поэтому проще отдать меня Котову и забыть.
Мама изменилась в лице, а я поймала себя на мысли, что какие бы мрачные перспективы мне ни рисовали, её страх в глазах казался настоящим.
— Мы все делаем ради семьи.
— Ради семьи? — повторила я с сарказмом. — Ради чьей семьи? Я не ваша семья?
— Лена, я не прошу тебя сейчас принимать решения. Но подумай. Мы все должны чем-то жертвовать.
— Вы уже приняли решение. Над чем мне думать? Я не вижу в этом смысла. Вчера отец при мне дал согласие на брак. При мне, мам. Вон там, — я махнула рукой, указывая направление. — В кабинете.
Не дойдя до кухни, я свернула к лестнице. Мне нужно было избежать бесполезного трепа.
Я поднялась по лестнице, чувствуя, как в груди пульсирует горькое раздражение. Мама продолжала что-то говорить, но я не слушала. Все слова растворялись в воздухе, не оставляя следа. В душе бушевала буря, и единственное, что могло немного успокоить волнение, — это танцы.
Открыв дверь в свою комнату, я вздохнула и быстро собрала вещи для тренировки: легкие кроссовки, удобные лосины и спортивный топ. Взгляд упал на зеркало — я не узнавала своё отражение, эти глубокие тени под глазами говорили о недостатке сна и о стрессе.
Поставив плейер на зарядку, я выбрала энергичную композицию, что обожала.
— Лена! — послышался голос мамы. Я стиснула челюсти, продолжая заниматься сбором вещей. Никакие уговоры не могли меня остановить — танцы были моим единственным способом уйти от существующей реальности, опустошения и давления со стороны близких.
— Да, мама! — крикнула я сквозь закрытую дверь и, потянувшись за сумкой, вышла из комнаты. Тренировка — это единственное время, когда я могу почувствовать себя свободной, когда могу выразить себя безо всяких ограничений.
— Ты задержалась, — прилетело от мамы, стоило мне только открыть дверь автомобиля.
— Вообще-то я была на экзамене, — ответила я, садясь на пассажирское сиденье.
Мама откинула волосы и, убрав телефон в сумочку, недовольно произнесла:
— Я понимаю, но у нас сегодня много запланировано, — она передала сумочку на заднее сиденье.
До последнего я надеялась, что Маши не будет. Наши недружелюбные сестринские отношения последние два дня походили на откровенную вражду. Вот и сейчас она сидела, отвернув голову к окну, бросив на меня злобный взгляд.
— Я сразу сказала, что справлюсь сама, — ответила я, устало растирая глаза.
Утром я едва не проспала экзамен, хорошо, что преподаватель запускал студентов по шесть человек, и я успела к третьему кругу.
— Когда у меня будет десять дочерей и за нами перестанут пристально следить, ты можешь выходить замуж хоть в пижаме.
— Жди десять внуков, — хмыкнула Маша.
— А вот твое едкое замечание сейчас совершенно неуместно. Дети только укрепят союз.
— Ну да. Я про это и говорю. Пусть Лена быстрее беременеет и рожает, — продолжила издевку.
— Так все и будет. Нужно укрепить собственные позиции перед Котовым, — сказала мама, неторопливо покидая стоянку университета.
— Ваши позиции, — я не сдержала замечания.
— Твои и наши. Дети — гарант, что даже при разводе ты получишь больше.
— Не рано ли говорить о разводе? — спросила я, чуть опуская стекло и впуская свежий воздух. Я переоценила свои силы, терпение и доброту. Мне так отчаянно хотелось нагрубить матери. Да послать ее как можно дальше!
— Женщина должна всегда быть на шаг впереди. Поверь, нет ничего хуже, чем остаться с нулевым счетом и детьми на руках. Или же детей заберет бывший супруг.
— Ты так говоришь, словно сама сталкивалась.
— Я — нет. А вот знакомые, — она многозначительно покачала головой и цыкнула. — Запомните, мужчине не стоит доверять на сто процентов. Об этом, разумеется, не нужно говорить ему в лицо. Он сам почувствует, что вы не боитесь остаться одна. Поверьте, нет никого привлекательнее для мужчины, чем уверенная в себе женщина. Без фанатизма, конечно.
Мама говорила и говорила, как ей казалось, раскрывая секреты жизни. Я не слушала, все ее слова служили для меня фоновым шумом. Я хотела быстрее выбрать платье и вернуться домой. Подняться в свою комнату и никого не слышать.
— Так у тебя есть пожелания? — спросила мама, когда мы подходили к свадебному салону.
— Нет, — ответила я совершенно искренне.
— Маш, иди, — мама указала подбородком на двери, подождала, когда она вошла, и доверительно заговорила со мной: — Я понимаю, что ты не испытываешь восторга. Я тоже в твоем возрасте мечтала об эдаком принце. Чтобы прогулки в парке, ухаживания. Он на одном колене с протянутым кольцом. Но вышло как вышло. В любом случае ты должна выглядеть невестой. И не забывай про прессу.
— Мам, ее не будет, если ты не подсуетишься.
У всего существует предел. У всего!
И мой наступил.
Я очень долго думала, что именно так и должна выглядеть семья. Как наша. У всех же бывают ссоры и недомолвки. Поняла, что ошиблась, только сейчас, с появлением Сергея Котова.
Мы лишь люди, проживающие под одной крышей.
Жизнь, которую мне рисовала мама, была далека от идеала. Жизнь, которую она жила, была далека от идеала. Я не хотела зависеть от мнения окружающих и устала отчитываться, лавировать, делать вид, что я не поняла “укола”, сводя все к шутке или просто улыбаясь.
Но все это мне придется делать, только уже глядя в глаза Котова.
Я была и остаюсь пешкой.
— Пойдем. Пойдем.
В свадебном салоне я была не впервые. Прошлой осенью выходила замуж наша одногруппница. Все шептались, что слишком рано, распуская сплетни о беременности Кати. И я ходила с ней на примерку платья, представляла себя на ее месте. Рисовала в голове жениха и от одной фантазии чувствовала такой восторг и предвкушение.
Сейчас же внутри меня не было ничего, кроме разочарования собственной семьей и злости.
— Лена, ты долго там? — окликнула мама. — Смотри, что нам подобрали.
Девушки-консультанты вежливо улыбались, демонстрируя платья.
— Слишком празднично, — я отреагировала на их выбор. — Можно что-то попроще.
— Конечно, можно.
— Не слушайте ее, — вмешалась мама. — Проще нам не нужно, — подошла ко мне. — Ты забыла, что будет и торжественная часть?
— Я помню. Мне нравятся другие модели.
Я просто не могла представить Котова и рядом с ним себя в платье принцессы. Он был далек от романтики, нежности. На его лице чаще возникала уверенная ухмылка, а не восхищение.
Невольно мысленно сравнивала мужчину с теми образами, которые когда-то строила в своей голове. Мой идеал — это романтичный парень, который будет тайком дарить мне цветы и сладости. Это был тот человек, с которым можно было бы смеяться, гулять до поздней ночи, обсуждать мечты и планы на будущее. А Котов... он был словно стена. Бетонный монолит. Всё в нем говорило о расчетливом подходе к жизни, о необходимости и холодной логике.
Платья, которые приносили консультанты, были красивыми — с блестками и кружевами, отражающими свет. Но они совершенно не подходили к моему восприятию роли, которую я должна была сыграть. Возникало ощущение, что на меня старались натянуть чужую шкуру, надеясь, что в ней я смогу соответствовать ожиданиям.
— Лена, ты должна это надеть, — уговаривала мама, глядя на одно из платьев с корсетом, по которому струились нежные рюши. — Это выглядит идеально!
— Да, идеально для какой-то сказочной невесты, а не для меня, — коротко отрезала я, мысленно проклиная ту самую образцово-показательную жизнь, которую мне рисовали.
— Ты как будто не хочешь быть счастливой.
— А ты как будто насмехаешься надо мной, — ответила я, жестом прося расстегнуть пуговицы на спине. — Раз уж я заключаю сделку, то мне нужны брючные костюмы, — попросила я у консультантов.
Меня не отпускало ощущение, что последние дни я все время находилась под чьим-то незримым наблюдением. Под давлением. Я не помнила, когда совершенно искренне улыбалась или чувствовала легкость. Не помнила, когда меня посещал голод или другое чувство. Я засыпала с тяжелым чувством и с ним же просыпалась. Существовала.
Я оторвала взгляд от конспекта, послезавтра последний экзамен. Попытки подготовиться погибали под мыслями о предстоящей росписи с Котовым. Как все это будет происходить? Что я буду чувствовать? Что будет чувствовать он?
Мысли кружили, как осенние листья на ветру, не давая сосредоточиться. Слова в конспекте танцевали перед глазами, превращаясь в бессмысленный набор букв.
Сергей Котов. Это имя звучало в голове, как въедливая мелодия, которую никогда не удается забыть. Я пыталась вспомнить хотя бы один момент, когда он не выглядел уверенным в том, что мир создан специально для него. И только для него. Остальные люди были для Котова декорацией его жизни.
— Зубришь?.. — голос сестры выдернул из мыслей.
Я подняла взгляд на Машу. Она стояла в дверном проеме, поправляя волосы. На ней было яркое платье, туфли на высоком каблуке.
— Куда-то собралась? — бросила в ответ.
— К Тимохе. Пойдешь со мной?
— Маш, ты заболела? — фыркнула я.
Она впервые звала меня с собой. Впервые с того момента, как у нас появились друзья.
— Да ладно. Пойдем. Там будут все наши. Не хочешь расслабиться? Не думаю, что Котов тебе потом разрешит что-то подобное.
— Спасибо, не хочу.
— Серьезно? Ты же ни разу не была на нормальной тусовке. Не думаешь, что пропускаешь что-то в жизни?
— Похмелье? — уточнила я.
Маша надменно вскинула брови.
— Не понимаю, что он в тебе нашел, — произнесла она зло, улыбаясь при этом.
— Можешь сама спросить у Сергея.
Да, я специально назвала дьявола по имени.
Маша дернулась. Обернулась и резко отошла в сторону, пропуская Котова в мою спальню…
— Что ты хотела узнать? — спросил он, проходя мимо Маши. — М? — на долю секунды задержался рядом с ней.
— Ничего.
— Это хорошо, — сейчас мужчина стоял ко мне спиной. — Хорошо отдохнуть, — он закрыл перед сестрой дверь и медленно повернулся.
Я резко отвела взгляд, ощущая, как щёки заливаются горячим румянцем. Его присутствие заставляло чувствовать себя крайне неловко, и сейчас не было исключения. Уверенная осанка и лёгкая самодовольная улыбка пробуждали смятение и злость.
— Хорошо отдохнуть? — повторила я с явной долей сарказма в голосе, стараясь скрыть охватившее меня волнение. — Если что, я занята, — потрясла тетрадью в воздухе, не решаясь посмотреть на мужчину.
Он подошел.
— Я вижу, — сказал, закрывая тетрадь и откладывая ее в сторону.
Я выдохнула, откинулась на стуле, сложив руки на груди.
— Пришли что-то обсудить?
— Мне нравится твоя дерзость. В тебе она гармонично сочетается с нежностью.
Я покачала головой, пытаясь сдержать улыбку. Его слова хоть и звучали приятно, но я не забывала, кто на самом деле передо мной.
— Дерзость? Это попытка защититься, — произнесла, поджимая губы.
Котов шагнул ближе, провел пальцами по столу.
— Искренность, — сказал он. — Неожиданно, — в его глазах блеснул дьявольский огонь.
Мужчина опёрся на стол, наклонившись ко мне так близко, что я уловила его мужской аромат — свежий, с лёгкими нотами древесины и терпкого лимона.
Я перевела дыхание, пытаясь собраться с мыслями.
— Зачем вы пришли?
— Послезавтра ты станешь моей законной супругой, учись называть меня по имени. Как ты это сделала при сестре, — поддел меня.
— Зачем ты пришел?
— К тебе, — произнёс он, наклонившись еще ближе, мой взгляд упал на мужские губы.
Я вновь попыталась поднять взгляд к холодным глазам.
Близость пьянила. Пугала, заставляя сердце стучать быстрее.
— Переговорил с твоим отцом, и у меня осталось немного свободного времени. Разве нам не нужно узнать друг друга чуть ближе, — он нависла надо мной, отчего по телу разлился жар.
— Должны, — я согласилась едва слышно.
Дьявол наслаждался моим замешательством.
— У тебя был секс? — произнес он шёпотом.
— Когда?
— Когда-нибудь.
— Да.
Он не ответил. Но и не нужно было слов. Не верил.
— После подписания мы поедем ко мне. Здесь жить ты больше не будешь.
— Но…
— Ты удивлена?
— Нет, — я отрицательно покачала головой. — Муж и жена живут вместе, — озвучила истину. Но почему-то я представляла, что после регистрации брака моя жизнь не изменится. Я вернусь сюда. В родительский дом.
— Верно.
Он смотрел на меня, дразня безразличием. Полным отсутствием эмоций.
— Мне надо собрать вещи? — спросила я тихо. Разум пытался сопротивляться, но волнение захлестывало, сковывая меня на месте.
Вместо ответа он коснулся моих губ своими, твердо взяв за подбородок и не отпуская. Простое прикосновение сменилось на пожирающий поцелуй. Грубый. Болезненный.
Мне нравилось.
Поцелуй был полон жадности и контроля, в нем не было ни грамма нежности. Его губы не отпускали меня. Я внутренне сопротивлялась, но тело поддалось в ответ на ту силу, которая исходила от мужчины.
Котов не просто целовал — он владел. Его руки крепко удерживали моё лицо. Я ощущала его тепло, вкус, силу.
Он отстранился на мгновение, чтобы посмотреть мне в глаза, и я увидела пламя, которое заставило меня дрожать.
— В пятницу ты станешь моей женой не только на бумагах.
Я молчала, рывками втягивая воздух.
— Мне нужно время, — наконец произнесла я, стараясь вернуть контроль над собственными эмоциями.
Что он имеет в виду под словами: “Ты станешь моей женой не только на бумагах?”
Секс?
Я не готова.
Я не могу так!
— Ты прекрасно все понимаешь.
Моя растерянность вновь развлекала Котова.
Котов в очередной раз доказал мне и себе, что вся власть в его руках. Власть над моей семьей. Деньгами. Будущим. И моим телом.
Я ненавидела его. Я ненавидела себя. Я ненавидела всех вокруг.
Вытерев слезы, я рывком поднялась с кровати, поправляя на себе одежду.
Было мерзко от себя самой. От ситуации, в которую я попала по вине взрослых и умных, если верить словам родителей, людей.
Сомневаюсь, что умные допустили бы полного краха.
— Как дела? — я вздрогнула, повернувшись на голос сестры.
— Уйди, — попросила я.
— Почему? Я переживала. Тебе было плохо? Ты кричала, — Маша состроила сочувствующую гримасу.
— Выйди из моей комнаты! — крикнула я, собирая подрагивающими пальцами волосы в хвост.
— Не злись. Я хотела помочь.
Я вскинула голову на Машу.
— Помочь? Так помоги. Перестань быть сукой. Побудь хоть немного нормальной. В тебе не осталось ничего человеческого?
Маша показушно фыркнула.
— Прекрати страдать по любому поводу, — ответила она. — Подумаешь, мужчина сделал тебе хорошо. Лена, ты… — эмоционально взмахнула руками. — Ты во всем находишь повод для самобичевания. Сама не устала от собственного нытья?
— А я понимаю, почему ты злишься. Ты бы хотела быть на моем месте. Так вперед. Иди! Догони! Мне это не нужно. Не нужен Котов. Не нужна свадьба. Ни-че-го! Я не хочу, чтобы мной пользовались, как игрушкой. Понятно?! Я устала! Устала! — я обошла сестру и поспешила вниз.
Каждую клетку моего тела пронизывал гнев. Я ненавидела этот мир за то, что он заставлял меня чувствовать себя беспомощной. Словно все мои решения были уже приняты за меня и оставалось лишь жить по готовому сценарию.
— Лена, подожди! — закричала сестра, следуя за мной.
Я не собиралась останавливаться.
— Ты куда?! — закричала она снова, но я продолжала идти.
В этот момент мне хотелось просто сбежать от всего.
Но это было невозможно.
— Отвали! — я крикнула в ответ. — Просто оставь меня в покое! Ясно?!
Спустившись по лестнице, я свернула к кабинету отца. Он не находил сил поговорить со мной. Так сейчас мне хватало их на двоих.
Дверь в кабинет была закрыта, и я, не раздумывая, повернула ручку, заглядывая внутрь. Отец сидел за столом. Могло показаться, что он погружен в документы. Могло…
Он вздрогнул, поднял полный замешательства взгляд.
— Лена, что происходит? Зачем ты пришла? — спросил, выдавив из себя странную улыбку. В его голосе не было ни теплоты, ни заботы. Раздражение. Вот что я слышала.
— Ты знаешь, что происходит! — ответила я, не сдерживая гнева. — Ты и мама втянули меня в это дерьмо, а теперь даже не можете найти минутку, чтобы поговорить!
— Я занят, — ответил он, накрыв что-то папкой с бумагами.
— Серьезно? Ты занят? Ты занят?! — я уже кричала, совершенно не думая, что кто-то из посторонних мог услышать наш разговор. Даже перед наемными работниками мама старалась сохранить образ идеальных людей. Мало ли что они расскажут помощникам в других домах нашего поселка. — И чем же ты занят? — я подошла к столу и смахнула папку. — Серьезно?
Мой взгляд застопорился на черном гладком стволе пистолета.
— Лена. Дочка, — отец быстро убрал оружие в верхний ящик стола.
— Что, папа? — спросила я с издевкой, посмотрев ему в глаза. — Что? Зачем ты достал его из сейфа? Зачем? — повторила я громче.
— Я… — он виновато улыбнулся.
— Ты пьян, — констатировала я, обратив внимание на пустую бутылку коньяка и бокал с остатками алкоголя. — Ты просто пьян, — произнесла с расстановкой. — Так ты видишь решение проблемы с компанией? Думаешь, выпьешь и все пройдет? Я открою тебе секрет. Не пройдет.
— Лена, я… Я просто пытаюсь справиться, — перебил он.
— Ты не справляешься.
Отец застыл.
— Я уже сказал тебе, что… — начал он, но я не собиралась его слушать.
— Что ты? Что ты можешь сказать в свое оправдание? Ты меня предал! Я доверяла тебе. Я…
Отец поднял руку, словно хотел остановить поток моих слов, но я продолжила:
— Ты забрал у меня право на выбор. Я не хочу выходить замуж за Котова! Я не хочу, чтобы он продолжал контролировать нашу жизнь!
В этот момент его лицо покраснело от гнева.
— Ты не понимаешь! — закричал он, но я уже не собиралась слушать.
— Не понимаю? — я засмеялась, и в моем голосе не было ничего, кроме горечи. — Думаешь, что ты единственный, кто страдает? Мы все страдаем, и все из-за тебя!
— Я делаю все возможное для нашей семьи, — произнес он сквозь сжатые зубы. — Ты не осознаешь, с чем мне приходится сталкиваться.
— И с чем же? Тебе проще закрыться в кабинет и бухать, чем признаться, что ты накосячил? — выпалила я. — Боже, — выдохнула я. Ко мне наконец пришло осознание. Пистолет. У него на столе лежал пистолет. — Скажи, что ты хотел убить Сергея.
Отец молчал.
— Скажи, что ты хотел убить Сергея, — повторила я надрывно. — Скажи! Скажи, папа! Ты хотел убить Сергея, — я убеждала себя и его. — Хотел спасти меня. Ты понял, что совершил ошибку, согласившись на брак. Так ведь? Не молчи! Да не молчи же ты! Не молчи! — закричала я, что было сил вцепившись себе в волосы.
— Леночка. Милая, — мама оторвала мои руки. — Не надо так. Выдохни и сделай глубокий вдох.
— Мне не нужен вдох, — ответила я. — Он хотел убить себя и оставить нас с проблемами один на один. Сергей был прав. Во всем.
Утром все сделали вид, что вчера ничего не произошло. Маша игнорировала мое существование, отец отводил взгляд, и лишь мама старалась заполнить образовавшуюся пустоту ненужной болтовней. Я посетила последний экзамен в этом году. Именно посетила. Взяла билет, заняла место за партой, сделала вид, что готовлюсь, и спустя сорок минут сдала пустой лист бумаги с подписью в верхнем правом углу. В один момент учеба потеряла смысл. Да многое в моей жизни потеряло смысл. Родители, Котов — все они знали, как лучше и что мне нужно.
— Тебе бы выспаться, — посоветовала мама, когда я вернулась из универа и вошла в свою спальню.
— Что ты тут делаешь? — уточнила я.
— Смотрю, что упаковать, а что оставить здесь.
— Ничего не нужно трогать, — ответила я.
— Не говори глупостей. Я понимаю, что Сергей в состоянии обеспечить тебя, но не войдешь же ты в его дом с пустыми руками? Хочешь несколько дней метаться по магазинам в поисках нужных тебе вещей?
— Я сама возьму все, что мне нужно.
Тон, которым я это сказала, остановил маму, она закрыла дверцы шкафа и отошла от него.
— Я пригласила на завтра визажиста. Не возражай. Он просто сделает красивый повседневный макияж. Нас с отцом не будет на регистрации, мы подъедем позже.
“Позже” подразумевалось подписание отцом документов.
— Мне все равно, — ответила я.
И мне действительно было все равно. Я ничего не испытывала. Внутри осталась пустота. Абсолютная. Не было ни злости, ни страха — ни-че-го.
От меня осталась оболочка. Я словно потратила все эмоции вчера, когда поняла, что отец быстрее покончит с собой, чем попытается что-то сделать.
Он сдался.
Наверное, было бы проще, если бы могла с кем-то поделиться тем дерьмом, что творится в моей жизни. Но этого нельзя было делать. Да и стоит признать, я имела знакомых, а вот друзья отсутствовали. И нас с сестрой приучали с самого детства боль оставлять в семье.
— Никому не интересны твои проблемы. Они дают повод для разговора и злорадства, — так рассуждала мама.
Отчасти она была права.
И теперь, чем дольше я находилась в собственной комнате, тем больше она становилась мне чужой. Казалась декорацией, обманом. Дом, в котором я выросла, больше не был для меня крепостью. И никогда не был — я просто об этом не знала.
На следующий день меня разбудил звонок телефона.
— Да. Алло, — прочистила горло, принимая вызов от Котова.
— Доброе утро.
— Доброе, — я перевернулась на спину и растерла глаза. — Что ты хотел?
— Удостовериться, что невеста не проспала. Через два часа заеду за тобой.
— Я помню, — отозвалась я.
— После всех формальностей мы поужинаем в ресторане.
— Хорошо.
— Почему не сказала, что у тебя проблемы с учебой? — спросил, когда я ожидала, что он сбросит вызов.
— У меня нет проблем.
— Ты не сдала последний экзамен.
— Это не проблема. Я не хотела его сдавать.
— Не понял.
— Не вижу смысла.
— Ясно, — в интонации мужчины прозвучала злость. — Буду через два часа.
Странно, но я ничего не чувствовала, пока собиралась на собственную свадьбу. Даже волнения не было.
— Ты прекрасно выглядишь, — произнесла мама, поправляя мне волосы. — Тебе идет костюм.
— Спасибо.
— Мы с отцом встретимся с вами позже. У юристов.
— Да, я помню. Он не хочет ничего мне сказать?
— Не думаю, милая.
Наверное, именно в этот момент я приняла решение никогда не возвращаться в родительский дом
К назначенному времени, взяв сумочку, я одна спустилась на первый этаж и вышла из дома. Меня сопровождала гробовая тишина. Мама, сославшись на то, что ей срочно нужно переговорить с Машей, осталась в ее комнате. А папа? Он просто не посчитал нужным выйти из кабинета.
Котов ожидал меня, упершись бедром в крыло автомобиля.
Красивый мужчина. На нем был темный костюм. Не для официальных мероприятий, но и на повседневную вариант он не был похож.
— Прекрасно выглядишь, — он был доволен.
— Спасибо, ты тоже.
Котов помог сесть в автомобиль, закрыл дверь, не отрывая от меня взгляда.
Рычание мотора, прохлада кожи салона, терпкий запах мужского парфюма. Я попала в другой мир.
— Как прошло утро? — спросил он, когда мы начали движение.
— Нормально.
— Поэтому ты вышла из дома одна? — бросил вопрос, точно не нуждаясь в ответе. Он был Сергею не нужен. — Ты знаешь, это важный день для нас обоих.
Я кивнула. Разве я могла отреагировать по-другому?
— По поводу твоего обучения. Сессия будет закрыта. Не хочу, чтобы на эмоциях ты совершала ошибку.
— А может, я знала, что ты позаботишься о своем статусе. Вряд ли тебе нужна жена без образования.
— Прекрати огрызаться, — ответил он.
Автомобиль остановился у серого здания. Котов вышел первым, а затем открыл мне дверь.
— Нас уже ждут.
Мужчина взял меня за руку, и мы вошли в ЗАГС. Здесь было так тихо. Серые стены, простые стулья в холле и слабое освещение создавали унылую обстановку.
Внутри были лишь представители, готовые оформить нашу регистрацию. Никаких улыбок, никаких праздничных речей и поздравлений. Механические действия.
В небольшой комнате ждал молодой человек с серьезным выражением лица. Он начал задавать стандартные вопросы, которые казались мне совершенно пустыми.
— Готовы ли вы вступить в брак? — произнес он, взглянув на нас обоих.
— Да, — вряд ли мой ответ был слышен.
— Да, готов, — произнес Котов, и его голос звучал уверенно.
Я продолжала ничего не чувствовать, когда мы подписывали документы. Для меня это лишь формальность.
— Вы можете обменяться кольцами, — произнес регистратор, и я почувствовала недоумение.
— Кольцами? — переспросила я глупо.
Ну, конечно же, молодожены обмениваются кольцами.
Котову пришлось опустить руку в карман, вытащить бархатную коробочку. Свое кольцо она надел сам, а затем, глядя мне в глаза, аккуратно надел на мой палец второе. Изящное, усыпанное камнями.
В дом Котова нас вез водитель. Сергей расслабленно сидел рядом со мной на заднем сиденье и смотрел в окно, держа меня за руку. Не крепко, но ощутимо.
— Хороший был ужин, — сказал он.
— Да, — согласилась я. — Мне понравилось.
Вечер действительно прошел приятно. Я смогла расслабиться по-настоящему хотя бы на небольшой промежуток времени. Возможно, свою роль сыграло шампанское, что и сейчас приятным теплом разливалось по телу и кружило мир.
Изредка Котов опускал взгляд на телефон, что оживал в его руках, отвечал на сообщение или отключал звонок. Вряд ли он боялся испортить момент разговорами, скорее не хотел, чтобы я их слышала.
Автомобиль сбросил скорость и медленно пополз вдоль улицы. По обеим сторонам от широкой дороги возвышались каменные заборы, защищая личную жизнь владельцев. Мы остановились у металлических ворот.
— Приехали.
Я отпустила мужскую руку и выглянула в окно.
Красивый просторный участок с домом, выполненным в современном стиле, скрывался за слоем бетона.
От подъездной площадки в разные стороны расходилось множество освещенных дорожек. Газон. Низкие зеленые кусты. Бассейн с лежаками.
Невероятно лаконично. Ничего лишнего. Только идеальные геометрические формы.
Дом для мужчины, подобного Котову.
Дверь автомобиля открылась, и Сергей вышел первым. Он протянул руку, помогая мне.
— Добро пожаловать в твой новый дом, — произнес с легкой улыбкой на губах.
Я шагнула. В легкие проник приятный запах свежескошенной травы.
— Пойдем покажу, — поднялся по ступеням и открыл дверь. — Первый этаж. Здесь я принимаю друзей и партнеров. Гостиная.
Просторная, с окнами в пол, оформленная в природных тонах с минималистичной мебелью и огромным камином — всё смотрелось гармонично.
— Там кухня и подсобные помещения. Там, — он повернулся, — мой кабинет. Дальше по коридору тренажерный зал. Сауна. Выход к бассейну.
— А наверху? — я подняла голову.
— Четыре спальни. Одну комнату можно переделать под твой кабинет. Сможешь спокойно учиться.
Он взглядом указал на лестницу.
— Наша спальня — первая дверь справа.
— Наша? — спросила я.
— Да. Муж и жена должны спать вместе. Ты так не думаешь? — поинтересовался он, поднимаясь вслед за мной.
— Думаю.
Я старалась идти как можно тише, но мои шаги по каменной лестнице разносились эхом по гостиной.
Я поднялась, медленно надавила на дверную ручку и толкнула дверь. Почти вся спальня была погружена во мрак. Лишь освещение с улицы, что проникало сквозь панорамные окна, подсвечивало огромную низкую кровать.
— Твои вещи в гардеробной, — Котов подошел со спины, дотянулся до выключателя, ослепляя меня. Он положил ладони мне на плечи и приобнял, втягивая воздух. — Ты пахнешь наркотически привлекательно.
Я повернула голову, краем глаза замечая, как мужчина пристально смотрит на мое лицо.
— Ты странный, — сказала я.
Он усмехнулся.
— Почему же?
— Я понимаю, почему ты выбрал меня.
— С моей стороны было бы правильнее сказать, что я что-то к тебе чувствую. Но я не люблю врать.
— Совсем ничего? — спросила я, гася вспыхнувшую обиду. Яркую. Острую. Приносящую боль. — Соври, — попросила я.
На мужском лице не было ни единой эмоции. Привычная маска уверенного человека. Человека, который получил то, что хотел.
— Отдыхай. Я буду поздно, — прикоснувшись к моей щеке губами, он отстранился. — Ночью в доме никого нет. Только охрана снаружи. Если захочешь перекусить или выпить, все есть на кухне, — он обошел меня и направился в гардеробную, на ходу снимая пиджак, а за ним рубашку.
— И что мне здесь делать? — спросила я, оставшись на месте.
— Для начала переоденься. А после… посмотри фильм, искупайся в бассейне, прими ванну, позвони кому-нибудь. Ты можешь делать все, что захочешь.
Не так я представляла свой первый вечер в роли жены. Да, я боялась близости с Котовым и была готова просить не торопиться. Представляла тот страх, что я испытаю, чувство неудобства, возбуждение, которое всегда возникало рядом с ним.
Поступок Котова заставлял себя чувствовать еще более потерянной, чем до сегодняшнего дня. Я не знала, как себя вести в этой новой роли.
Я знала, кто я в доме родителей — хорошая дочь и примерная ученица. А здесь… кто я здесь?
Мужчина неторопливо переодевался. Отбросив грязную одежду на низкий пуф, он выбрал новый комплект одежды, точно не предназначенный для пробежек или вечерних прогулок. В таком посещают клубы, рестораны, ходят в гости.
— Сергей, — я привлекла его внимание, — у тебя встреча?
— Да. Тебе не стоит туда идти, — сказал он, отвечая на мой немой вопрос. — Ты можешь звонить мне в любое время.
Глупо. Но последняя фраза вызвала у меня улыбку. Он не боялся, что я помешаю ему.
Неужели я ревновала?
Неужели я что-то чувствовала к Сергею?
— Не жди, — произнес он, застегивая широкий ремень часов на запястье.
Мужчина вышел из спальни. Я слышала его шаги на лестнице, каменному полу гостиной, и в доме стало пугающе тихо.
Я подошла к окну в тот момент, когда ворота вновь отрылись и автомобиль покинул территорию, опустила взгляд на бассейн, мерцающий в свете луны. Собравшись с мыслями, решила, что сейчас самое время сделать что-то для себя. У меня не было с собой купальника, и я с удовольствием сменила белый костюм на закрытое белье и легкую футболку.
Выйдя из спальни, я спустилась по лестнице и направилась к двери, ведущей на территорию. Страшно. Незнакомый дом. Ночь. Тишина.
Я остановилась у края бассейна, рассматривая гладкую поверхность воды, отражающую звезды. Шагнула на верхнюю ступень. По телу пробежали мурашки. Вода была прохладной, но не такой, чтобы не захотелось искупаться. Я медленно погружалась, прикусив губу и не разрешая себе передумать. Когда прохлада коснулась бедер, я нырнула.
Вода меня отрезвила. Словно смыла глупые мысли. У Котова могла быть назначена встреча еще несколько недель назад. Его отъезд ничего не значил. Он привык планировать. Он привык жить один. Ему нужно привыкнуть. Как и мне.