— Согласна ли ты, Элизабет Гардер, взять этого мужчину в свои законные мужья, чтобы отныне быть с ним в радости и в горе, в богатстве и бедности, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит вас?
Я повернулась к Дереку, стоящему рядом, улыбнулась ему с любовью, переполнявшей мое сердце, и уверенно ответила:
— Да!
Сегодня был самый счастливый день моей жизни — день свадьбы с любимым. Конечно, в своих мечтах я представляла все немного иначе. Это событие должно было состояться в кругу наших близких, в уютной церквушке, в заранее выбранный особенный день. Вместо этого я выходила замуж в небольшой часовне в Лас-Вегасе, а обряд венчания проводил никто иной, как переодетый Элвис.
Я была настолько окрылена счастьем, что в моей душе не возникло даже тени сомнения о том, почему мы решили сделать это именно так — перед тем, как отправиться к его семье, а не среди них.
С Дереком мы познакомились около трех месяцев назад, и отношения между нами развивались с головокружительной скоростью. Однако до близости дело так и не дошло. Как ни странно, мой возлюбленный придерживался консервативных принципов, считая, что мы должны заняться любовью только после свадьбы.
Я видела, как тяжело ему было сдерживаться. Его руки нежно скользили по моему телу, обнимали меня, иногда крепко сжимая мои бедра и притягивая к себе. В эти моменты он шептал мне страстные слова, от которых я краснела до самых кончиков ушей.
Я тлела, становилась мягкой, как пластилин, готовой на всё, готовой лишиться своей девственности, но Дерек каждый раз отступал. С моих губ срывался разочарованный стон, а он лишь чинно целовал меня в нос и ласково говорил:
— Ещё не время, моя косуля. Я не могу пойти против уставов своей семьи.
По его кратким рассказам я поняла, что он воспитывался в весьма необычной атмосфере. Отец был главой закрытой общины, в которой вырос Дерек. Со слов любимого я узнала, что его отец никогда не был женат на его матери, но при этом имел детей от другой женщины. Всё было настолько запутано, что я так и не смогла до конца разобраться в их сложных семейных правилах. Поняла только одно: они живут очень обособленно, не пускают к себе посторонних, занимают огромные фермерские территории, разводят скот и редко покидают пределы своего дома.
Дерек был единственным за последний год, кому было позволено пожить отдельно и увидеть внешний мир. Именно там он встретил меня. Как говорит сам Дерек: «увидел — и пропал».
Но пришло время возвращаться домой. Слово отца имело для Дерека особое значение — его подчинение было беспрекословным. Даже находясь за сотни километров от своей семьи, он продолжал слепо следовать тем установкам, которые были привиты ему с детства.
Когда он сообщил мне о своём отъезде, я не смогла сдержать слёз.
— Дерек, но как же мы?
Мой любимый крепко сжал мои руки, по очереди поцеловал костяшки пальцев, а затем взглянул на меня из-под лба.
— Я могу взять тебя с собой только при одном условии.
— Каком? — спросила я, затаив дыхание.
— Элизабет, окажи мне честь и стань моей женой.
Не стоит говорить, что я согласилась мгновенно.
Теперь я стояла рядом с этим красивым, широкоплечим мужчиной в белом льняном платье, скорее сарафане — то, что первым попалось под руку. На моих волосах был венок из полевых цветов, а передо мной — мой муж, который обещал любить и заботиться обо мне, уважать и ценить, быть рядом в радости и в горести.
Ведущий произнес заключительные слова, и вот уже мой муж страстно целует меня. С такой яростью и алчностью, что даже Элвис воскликнул. Я покраснела, но мне это положено — ведь я теперь новобрачная.
Дерек крепко взял меня за руку и повел по проходу. На выходе из часовни нас ждал лимузин, который увез нас в отель. Я с нетерпением ждала, что будет дальше. Хотелось быть его, полностью принадлежать только ему.
К моему разочарованию, когда мы вернулись в украшенный для новобрачных номер, Дерек сразу же оставил меня и направился к шкафу. Он достал наши чемоданы и раскрыл их на кровати.
— Любимый, что происходит? Разве мы не останемся здесь на ночь? — ошарашенно поинтересовалась я, наблюдая, как он складывает наши вещи.
Не так я представляла первый час замужества. Совсем не так.
Может, дело во мне? — закралось в душе нехорошее предчувствие.
Я повернулась к зеркалу и начала рассматривать себя. Белокурые волосы, слегка вьющиеся от природы, доходили до плеч и придавали образу легкую игривость. Дымчатые серые глаза, острые скулы, естественно полные губы — губы, которые Дерек так часто обводил подушечкой большого пальца. Вроде бы этого должно быть достаточно, чтобы считать себя привлекательной. Но почему же мне никак не удаётся соблазнить собственного мужа?
Это обстоятельство угнетало, лишало меня уверенности в себе. Что я делаю не так?
— Я хочу к обеду быть дома, поэтому придётся ехать всю ночь.
— Всю ночь? — недоверчиво переспросила. — Но это же наша брачная ночь!
— Прости, любимая, — Дерек приподнял голову от чемоданов, — но нас уже ждут. Мы не можем задерживаться. Отпразднуем свадьбу там, со всеми почестями. Обещаю.
Мужчина, который вышел из дома, поразил меня своим видом. Умом я понимала, что это отец Дерека, но сопоставить образ, который сложился в голове, с тем, что я видела, было крайне трудно. Настоящий эталон грубой мужской красоты. Высокий, широкоплечий, с могучими руками, на которых было легко поверить, что он сгибает сталь. Эти руки идеально подходили для каждодневного физического труда. В то же время он не выглядел изможденным или уставшим, и мне почему-то показалось, что он не занимается тяжелой работой лично.
В темно-каштановых волосах поблескивали золотистые пряди, создавая невероятный эффект. По бокам они были выбриты, а сверху идеально уложены назад. Он явно следил за собой. Жестокое, волевое лицо смотрело прямо на нас. Губы были сжаты. В суровых глазах цвета виски не было тепла, но поблескивали янтарные всполохи, неясные и загадочные. Его взгляд одновременно пугал и завораживал.
По одному его виду я поняла, что этот мужчина — хозяин. Каждый здесь подчиняется ему. Одет он был не как обычный фермер. Скорее, он напоминал владельца поместья. Рукава его бежевой рубашки были закатаны до локтей, а пуговицы расстегнуты. Безусловно, это была дорогая рубашка. На его запястье блеск золотых часов — Ролекс. Края рубашки он заправил в черные джинсы, которые подчеркивал кожаный ремень.
Он не был красив в традиционном смысле этого слова, но его внешность была поразительно эффектной. Грубая, первобытная, подавляющая. Рядом с таким мужчиной любая женщина почувствует себя маленькой, слабой и ранимой.
Как истинный царь всего, что его окружает, он спустился по ступенькам, словно снисходя к нам. Дерек подбадривающе сжал мою руку, а я стояла с раскрытым ртом, сраженная видом его отца. Он совсем не походил на мужчину, у которого два взрослых сына и дочь. Я бы не дала ему больше тридцати пяти лет, и даже на эти годы он был в невероятно хорошей форме — подтянутый, накачанный, с рельефным торсом.
Это точно его отец? Во сколько лет он тогда заделал моего мужа?
— Ты опоздал на день, — голос мужчины был не менее внушителен, чем его вид.
Меня сразу охватил необъяснимый страх. Я даже не заметила, что вокруг нас собралось несколько человек. Все внимание было сосредоточено на грозном мужчине, который взирал на нас сверху вниз. С таким-то ростом неудивительно. А я ещё считала, что Дерек высокий. Его отец вообще напоминал скалу.
— Я женился, отец, — хрипло произнес мой муж, и я поняла, что он немного сдает, хотя и сделал шаг вперед, задвинув меня за спину.
Кто бы не почувствовал тревогу перед таким могуществом? Ему даже не нужно было ничего делать. Он просто стоял и смотрел, чуть сдвинув брови, выражая недовольство. Причиной его недовольства была я. Он явно не ожидал, что получит новую родственницу.
— Без моего благословения?
— Мы расписались по человеческим законам, — быстро пояснил Дерек.
— И ты привез её сюда, чтобы представить прай... общине? Ты прекрасно знаешь наш закон! Все невесты обязаны пройти спари... посвящение.
Смысл того, что говорил мой свекор, ускользал от меня. Какое посвящение? О чём он? Они хотят, чтобы я вступила в их секту? Дерек убеждал меня, что это не обязательно.
— Я знаю, но она человек, — упрямо возразил муж.
Странный разговор, но я решила, что позже допрошу мужа, когда останемся наедине. Сейчас нутром ощущала, что нужно молчать.
— Ничто не станет выше закона! — проревел родственник.
Именно так. Его крик напоминал рев дикого зверя. Хотелось закрыть уши и втянуть голову в плечи, но я продолжала стоять за спиной мужа. А вот он слегка склонил голову, что не могло меня не расстроить. Дерек не отстаивал своего мнения, хотя я совершенно не понимала, в чём причина гнева свекра.
— Она пройдет спар… посвящение! Только после этого я, возможно, признаю брак! — голос свекра звучал непреклонно.
Возможно? Что это значит? И что за дурацкое посвящение?
Столько вопросов вертелось в голове. У меня возникло стойкое ощущение, что я нахожусь в параллельной реальности, где все друг друга понимают, кроме меня.
— Я понял, отец, — Дерек сдался.
Мне это не нравилось, но выяснять все сейчас я не стала. Мужчина был удовлетворён, хотя его суровое выражение лица не изменилось. Однако теперь его внимание переключилось на меня. Оценивающий взгляд прошелся по моему лицу, затем вниз, задержавшись на груди, скользнул по талии и снова поднялся. Мои щеки запылали.
Только мужчину это не смутило. Он смотрел так пристально, что я подумала, может, от меня что-то ожидают.
— Это моя Элизабет, — представил меня муж.
— Лиззи, а это мой отец — Собер Башрон.
Я только открыла рот, чтобы сказать «приятно познакомиться», как мужчина резко двинулся вперед, подошел совсем близко и наклонил голову. Я задержала дыхание, когда его нос коснулся моей щеки. Такое поведение полностью обескураживало, а Дерек стоял рядом, продолжая держать меня за руку, как будто ничего странного не происходило.
Его отец провел носом вдоль моего лица, спустился к шее и задержался там. Было слышно, как он глубоко вдыхал мой запах. По телу прошла дрожь. Я крепче сжала руку мужа, зная, что еще немного — и я отступлю назад. Не понимала, что за странное поведение. По сути, я еще даже не знакома с ним, а он уже ворвался в мое личное пространство. Он был невероятно близко, и я чувствовала его горячее дыхание на своей коже.
Я сидела на краю кровати и осматривала комнату. Сумка с вещами стояла на полу возле стены. Я достала оттуда только сменные вещи, в которые переоделась после душа. Не стала раскладывать их в шкаф, надеясь, что Дерек скоро переселит меня к себе, а пару дней можно перетерпеть. Выбор пал на лёгкую трапециевидную юбку и белую блузу без рукавов. Я считала, что выгляжу достаточно прилично для общения с родителями мужа.
Комната оказалась просторной и светлой. Из окна открывался прекрасный вид на окружающие холмы и небольшой островок леса с западной стороны. Красиво. Умиротворённо. Ближайший город находился примерно в ста километрах от фермы, и место казалось совершенно оторванным от остального мира. Как будто я попала в другую страну — маленькую, но самобытную.
В дверь постучали. С улыбкой я быстро направилась к ней, догадавшись, что это Дерек пришёл за мной. Распахнула дверь, радуясь увидеть любимое лицо, и, поддавшись эмоциям, тут же кинулась к нему в объятия.
Как же я удивилась, когда он сжал мои руки и мягко отстранил.
— Что…
— Не в доме отца, родная.
— Господи, ты уже взрослый. Да и мы женаты.
— Пока нет.
— Дерек!
Мне было неприятно, что он так легко открещивается от нашего брака. Даже если по их законам он ещё не считался состоявшимся, я-то осознанно произнесла обет, а свидетельство имело официальный вес. Наверное, грусть отразилась на моём лице, потому что Дерек тут же сжал мои ладони в своих и поднёс их к губам.
— Прости, родная, я дурак. Отец очень строг. Пока он не объявит нас парой, я не хочу давать ему повода отказаться от посвящения.
Его искреннее раскаяние растопило мою обиду.
— А маме я понравлюсь?
Дерек тяжело вздохнул, и я нахмурилась.
— Мама у меня тоже властная женщина, — предупредил он.
После этих слов я поняла, что стоит приготовиться к очередному испытанию. Раньше я сочувствовала подругам, которые жаловались на родственников мужа, но никогда не думала, что это коснётся и меня.
— Мне молчать и кивать? — спросила я с сарказмом, но Дерек всерьёз задумался.
— Да. И соглашайся с ней. В отличие от отца, она ждёт встречи с тобой и расположена к дружбе.
— Хорошо, — устало вздохнула я.
Хорошее настроение моментально улетучилось.
— Моя умница, — похвалил Дерек, затем сжал мою руку и повёл за собой.
Когда мы вышли из дома предводителя общины, я с интересом принялась осматривать окрестности. Что ни говори, а посёлок очаровывал своими небольшими деревянными домиками с милыми занавесками и ажурными верандами. В расцветке преобладали светлые оттенки: белый, бежевый и шоколадный.
Дома располагались на достаточном расстоянии друг от друга, но при этом ничем не ограждались от соседей. Между ними пролегала тротуарная плитка, формируя узкие, аккуратные улочки. Везде был идеально ровный газон, цветочные клумбы, сложенные в незатейливые композиции. Посёлок завораживал своей красотой, вызывал желание остаться здесь навсегда.
Если бы не странные законы этой общины, я бы мечтала о жизни в таком месте. Но тот факт, что они подчиняются лишь своим правилам и не боятся вмешательства правоохранительных органов, настораживал.
Интуиция подсказывала, что здесь происходит что-то необычное. Однако пока это было лишь смутное подозрение, возможно, плод разыгравшегося воображения. У меня не было достоверных фактов, только ощущение скрытой тайны. Оставалось наблюдать, подмечать детали, что оказалось непросто, когда всё внимание сосредоточено на попытке понравиться семье мужа.
Мы прошли мимо всех строений, пока не остановились напротив последнего, центрального дома. Он был крупнее остальных и почти граничил с величественным главным зданием. Я сглотнула, догадываясь, что именно здесь живёт свекровь. Вряд ли эта встреча будет легче предыдущей. Нужно набраться терпения. Когда-нибудь, возможно, и мне придётся оценивать невесту собственного сына, если Господь подарит его мне и Дереку.
Мы ещё не дошли до веранды, когда дверь резко распахнулась, и навстречу нам, почти бегом, выбежала женщина.
— Дерек!
Я даже не успела рассмотреть её, как она бросилась на моего мужа и повисла у него на шее.
— Сын, ты исхудал! — причитала свекровь, осыпая его поцелуями в обе щеки.
При этом меня ловко отодвинули в сторону. Вот и первая проверка. Безграничная материнская любовь, которая, возможно, просто раздавит меня, если я не оправдаю её ожиданий. Я старалась сохранять спокойную улыбку, покорно ожидая, когда обо мне вспомнят, и внимательно разглядывала эту эмоциональную женщину.
К моему удивлению, она оказалась очень молодой. И красивой. Нереально красивой. Ухоженная, с чёткими, острыми чертами лица, шикарной копной каштановых волос, которые ложились идеальными локонами. Несмотря на её порывистые движения, причёска оставалась безупречной. Она двигалась с естественной грацией, словно родилась с этим врождённым изяществом. Я всегда завидовала таким женщинам. Им не нужно было прилагать особых усилий, чтобы выглядеть великолепно и притягивать взгляды. Для них это было так же естественно, как дыхание.
После плотного обеда свекровь вызвалась показать мне территорию. Я невольно взглянула на её каблуки, предчувствуя, что это будет долгая прогулка.
— Иди, прогуляйся с мамой, а я ненадолго отлучусь, — подбодрил муж.
Легко ему говорить. Я не могла в отместку оставить его с тёщей. У меня, к сожалению, из родственников была только бабушка, которая сейчас жила в доме престарелых.
Пожалуйста, не считайте меня бессердечной внучкой, бросившей несчастную старушку. Это не так. Я изо всех сил старалась оплачивать ей достойное место. Там у неё были друзья, вкусное и здоровое питание, постоянный уход. За ней присматривали. Она всегда вовремя принимала лекарства, а если что — доктор был рядом.
Я могла не переживать за неё. Всё, что от меня требовалось, — платить за её проживание и навещать её. Бабушка даже благословила наш с Дереком брак. Дала мне наставление жить полной жизнью. А я так и не позвонила ей с тех пор, как приехала сюда. Любящая внучка, называется. Я дала себе зарок сделать это, как только вернусь в дом главы.
Мысли о ночёвке там заставили меня поёжиться.
Чтобы отвлечься, я решила расспросить свекровь о муже и его родственниках. Нужно подготовиться к встрече с ними заранее.
— Дерек рассказывал, что у него есть брат и сестра, но они... — я запнулась, подбирая слова.
— Родные только по отцу, — закончила за меня Фелисити. — Да, это правда.
Значит, все они от разных матерей? Ничего себе. Я думала, что двое других детей были от второй жены Собера, но мужчина оказался тем ещё кобелем. Он не остался ни с одной женщиной, хотя каждая родила ему ребёнка. Что за скотское отношение?
Губы свекрови слегка поджались, и я поняла, что эта тема ей неприятна. Ещё бы.
— Дэвид не сильно младше Дерека, не считая, конечно, Мередит. Наша принцесса появилась лишь спустя пять лет после рождения мальчиков. Однако Дерек без сомнения первенец! — столько утверждения в её голосе, хотя я и не собиралась спорить.
— Конечно, — невольно согласилась я.
Во время разговора мы вышли из дома и направились по тротуару. Фелисити целенаправленно куда-то шла, бегло рассказывая о жильцах соседних домов.
— Вот здесь живут Эван и Карен, она мать Дэвида, — указала она на небольшое здание рядом с её великолепным домом. — Он родился вторым после Дерека.
— Это традиция — называть мальчиков на букву “Д”?
— Нет, это просто плевок мне в душу. Своего рода протест.
— Против чего? — не поняла я, хотя, может, мне уже пора перестать удивляться.
Казалось, я попала в параллельный мир со своими законами.
— Против меня. Против Дерека. Против того, что я выделяла его как первенца, а, следовательно, наследника Собера.
Ага, ещё и борьба за власть замешана. Хорошее местечко. Добродушное.
— В следующем доме живёт мать Мередит, — указала свекровь на здание с пёстрыми шторами.
Неужели у главы здесь целый гарем?
— Вы все живёте одни? — не удержалась я от нескромного вопроса.
Может, в общине только один мужчина — глава, и он «обслуживает» всех женщин?
— Конечно, нет, дорогая. С мужьями. Все мы, подарившие детей главе, связаны брачными узами. Есть несколько свободных женщин и молодых девушек, которые ещё не достигли нужного возраста. Пара мужчин, старше Дерека, покинули общину в поисках своего счастья. Остались те, кто заслужил право быть частью семьи.
Фелисити говорила с таким воодушевлением. Чему она радовалась, я не понимала. Тому, что мужчины ушли? Или тому, что она входила в число женщин, родивших от Собера? Сплошной дурдом. Люди здесь словно жили в какой-то сумрачной зоне. Мне либо придётся привыкнуть к этому, либо стать такой же ненормальной. Другого выхода нет.
При всём этом я не могла не отметить красоту этого поселка. Только и делала, что вертела головой, разглядывая окрестности. Они создали удивительную атмосферу. Я не сомневалась, что на это ушло немало денег, поэтому Фелисити так рьяно выделяла своего сына. Хотела урвать кусок побольше в будущем. Хотя, учитывая вид Собера, ждать ей придётся очень долго. Разве что она не решит ускорить процесс.
Я поняла, что мысли унесли меня не в ту сторону, и даже обрадовалась, когда свекровь продолжила знакомить меня с их территорией.
— В той части, — она указала рукой на крыши, едва видневшиеся за холмами, — загоны с животными. Они специально построены подальше от жилой зоны, чтобы нам было комфортнее. А здесь, — она кивнула в сторону просторной поляны, заканчивающейся небольшими зарослями, — свободная площадка для отдыха.
Обернувшись, я поняла, что мы обошли дом Собера. Это было то самое место, которое я видела из своего окна.
— Вот и всё. Посёлок небольшой, как ты видишь. Теперь пойдём, я представлю тебя другим льви... женщинам.
— Только с ними? — уточнила я.
— Мужчины заняты со скотом. У Собера много торговых контактов. Иногда он выезжает в город на встречи с деловыми партнёрами. Часто берёт с собой Дерека, обучает его, — с неприкрытым удовлетворением проговорила свекровь.
Перед ужином я нервничала. Казалось, румянец навечно поселился на моём лице. Смущение не отпускало. Боже, какой позор! Предстать в одном белье перед собственным свёкром. Но больше меня волновало другое — почему я не бросилась прочь сразу, а замерла, позволяя ему рассматривать меня?
То, каким взглядом он скользнул по моему телу, вызвало мурашки. Слишком откровенный. Порочный. Так не должен смотреть мужчина, который является мне родственником. Отец моего мужа. Такой взгляд бывает у самцов, выискивающих себе ночную утеху. Грязно. Неуютно. Но в то же время он что-то затронул во мне. То женское самодовольство, которое просыпается, когда становишься объектом внимания.
Я больше не видела Дерека в тот день. Он даже на обед к матери не появился, оставив меня на её попечение. А когда наступил вечер, она с улыбкой отвела меня в дом главы. Где был мой муж? Почему бросил меня? Я надеялась расспросить его о том месте, которое нашла. Первоначальный ужас отступил, позволяя думать рационально. Я же на ферме, где, естественно, забивают животных. А что я знала об их обычаях? Ничего. Возможно, это был какой-то древний ритуал, связанный с плодородием.
Эти выводы помогли мне отогнать мысли о жертвоприношениях и пытках. Богатое воображение до добра не доводит. К сожалению, и отсутствие поддержки со стороны мужа тоже. Словами не передать, какую обиду я ощущала. Он оставил меня один на один со своими странными родственниками. Теперь мне приходилось справляться с его деспотичным отцом самой.
Я выбрала самое строгое платье — с пуговицами до самого горла, не оставив расстёгнутой ни одной. Длина полностью закрывала колени. Волосы стянула в тугой пучок. Никакого макияжа. Ровно в семь спустилась в столовую. Ужин уже был накрыт, а Собер восседал во главе стола. Мне, к сожалению, отвели место справа от него. Слишком близко, на мой взгляд. Я бы всё отдала, чтобы сесть на противоположном конце. Но больше приборов на столе не было — значит, нам предстояло ужинать наедине.
Кивок в сторону стула дал понять, что мне приказывают сесть. Я аккуратно отодвинула мебель, отметив, что он даже не приподнялся, чтобы помочь. Просто ждал, когда я выполню то, что от меня ожидалось.
Тишина в комнате давила. Виски пульсировали от напряжения. Казалось, я заперта в клетке с хищником, и выхода нет. Он молча принялся за еду, жестом предложив и мне начать. Стыдно признаться, но пальцы дрожали, когда я взяла вилку.
Ничего страшного не происходило, но воздух был накален. Я тяжело сглотнула, заставляя себя не смотреть на Собера, а просто есть. Медленно пережёвывала, боясь подавиться. В то время как казалось, что кусок вот-вот застрянет в горле.
Кто-то сказал бы, что я вела себя глупо и мои страхи надуманы. Тогда я посоветовала бы ему познакомиться с этим мужчиной. Таких встречаешь раз в жизни, но забыть уже невозможно. И если он не попался вам на пути — считайте, что вам повезло.
— Я хотела бы извиниться за инцидент в доме Фелисити, — робко проговорила я, когда тишина стала невыносимой.
Одна его бровь приподнялась в иронично-надменном жесте. Он вопросительно уставился на меня.
— За какой инцидент?
Он издевается. Ладно, буду умнее и сделаю вид, что не заметила этого.
— За мою... оголённость. Это было чистым стечением обстоятельств. Мне очень стыдно.
— Тебе не за что стыдиться, — я практически выдохнула от облегчения, но он продолжил: — с такой фигурой.
Лучше бы я молчала! Щёки запылали с новой силой, жар опустился к шее, охватив всё тело. Собер не отводил от меня взгляда. Он делал это намеренно, смакуя моё смущение, словно дорогое выдержанное вино. Настоящий ценитель.
— Спасибо, — сдержанно ответила я, опуская взгляд.
Такие провокационные замечания от отца Дерека сбивали с толку. Он не должен был смотреть на меня как на женщину — лишь как на невестку, названную дочь. Однако в глубине его тёмных глаз читался явный мужской интерес. Пульс ускорился. Я остро осознала, что нахожусь с ним наедине. Мысли одна страшнее другой вихрем проносились в голове, а воображение рисовало картины... Порочные. Греховные. Такие, о которых стыдно даже исповедоваться.
Откуда они взялись? Почему я вдруг представила ЭТО?! Щёки вспыхнули ещё сильнее, а Собер продолжал смотреть на меня своим пристальным взглядом, словно читая, как открытую книгу. Я поёрзала на стуле. Давящее напряжение витало вокруг, сжимая виски.
— Ты знаешь, что у животных хорошо развита эмпатия, так называемые зеркальные нейроны? Они могут определять намерения по выражению лица человека, — неожиданно заговорил он.
— Что?.. — Я так пыталась стереть образы собственной фантазии, что сначала не поняла, о чём он говорит.
— Почему вы вдруг заговорили об этом? — нахмурилась я.
— У тебя очень выразительная мимика.
Намёк в его словах меня напугал. Неужели он догадался о мыслях, что нахлынули на меня? Это же просто разыгравшееся воображение, порыв фантазии, не более!
— Но вы же не животное, — попыталась привести логический довод.
Собер хмыкнул.
— Можешь мне не выкать. Мы же практически семья.
Последние слова прозвучали с откровенной насмешкой, обжигая неприятным осознанием. Я должна бы уже привыкнуть к тому, что меня здесь не особо хотят видеть, но всё равно не могла понять, почему Собер так настроен против меня. Чем я ему не угодила?
В мой тревожный сон ворвался приглушённый стук. Я резко открыла глаза, первую секунду не понимая — это приснилось или происходит наяву. Лишь спустя мгновение поняла: сон ушёл, а звук остался. Необъяснимый, чужой.
Я застыла, глядя в потолок и сжимая в пальцах простыню, которую использовала вместо одеяла. Тени незнакомой комнаты давили на сознание, вызывая внутри неестественный страх. Как же я мечтала, чтобы после подтверждения брака мы с Дереком уехали отсюда. Особенно после того постыдного момента с Собером на кухне.
Совесть кричала, что замужняя женщина не может так себя вести. Но одновременно в голове мелькала мысль: а разве любящий муж оставит свою жену наедине с другим мужчиной? Хотя, если быть честной, Дерек вряд ли ожидал подобного от собственного отца.
Щёки снова вспыхнули жаром. Надо перестать думать об этом. Забыть. Стереть воспоминание, как ошибку, которой никогда не должно было быть. Я до сих пор не понимаю, что на меня нашло. Такое ощущение, будто я была одурманена — ведь это поведение мне совсем не свойственно.
Я люблю своего мужа. Сильно. И именно это чувство удерживает меня от побега. Ведь кто, кроме любящей жены, стал бы терпеть все эти издевательства под видом «правил общины»?
А может, именно поэтому Дерек и выбрал меня? Бабушка всегда говорила, что я отличаюсь редкой терпеливостью и умением адаптироваться к сложным условиям. Мои родители умерли, когда я была совсем маленькой. Воспоминания о них почти стёрлись. Мама была иммигранткой, о её родне мне ничего не известно, а со стороны отца осталась только бабушка.
Я безмерно благодарна Дереку за его поддержку в последние месяцы, когда мне пришлось учиться жить в одиночестве. В нём я нашла опору, понимание и доверие. Он никогда не переступал границ. Но те поцелуи, что мы разделяли… были волшебны. Он стал моей первой настоящей любовью.
Однако теперь, оказавшись в кругу его семьи, я поняла, насколько мало он рассказывал о себе. Скудные крупицы информации не подготовили меня к тому, с чем я столкнулась здесь.
Сомнения, которые гнала прочь, снова ворвались в мою голову. Почему он так поступал? Сначала, я думала, что Дерек боялся, что я не приму их образа жизни. Иного. Дикого. Выходящего за рамки общепринятых норм. Все же, я готова была расширить границы своего восприятия. Быть толерантной. Лишь ожидала в ответ так то, что мой муж проведет меня по этой дороге. Поддержит. Сделает все, чтобы я спокойно приняла новый социум.
Нет, он бросил меня в пучину — и исчез. Именно это причиняло настоящую боль. Я чувствовала себя одинокой, боролась с собственным разумом и жила в постоянном страхе. А теперь к этому добавилась моя податливость перед Собером. Почему я так реагирую на этого мужчину? Будто мой разум заперли в клетке, оставив на волю лишь одни инстинкты.
Если бы я верила в мистику, могла бы подумать, что он нарочно оказывает на меня такое влияние. Может, это своего рода испытание? Я не должна поддаться искушению? Направляясь сюда, я даже представить себе не могла, что способна так себя вести… или, тем более, чувствовать нечто подобное.
«Это не я», — кричал внутренний голос. Но при этом именно я позволяла происходящему случаться.
А может, дело в наркотиках? Не потому ли меня вынуждают обедать и ужинать только с Собером? Он что-то подсыпал в еду?
Голова была готова разорваться от всех этих мыслей. Сердце рвалось к мужу, а разум просил — смотри внимательнее. Я дошла до того, что начала сомневаться в Дереке. А значит, и в себе.
Нет. Я не могу поддаться отчаянию. Если поверю, что Дерек меня больше не любит, что наша свадьба была ошибкой — это будет моё поражение. А я оставила всё ради этой новой жизни. У меня больше нет жилья. Все вещи упакованы и отправлены автоперевозчиком — они прибудут через неделю. Я добровольно согласилась на этот переезд и должна пройти через всё до конца.
Сейчас моя главная цель — пройти посвящение и как можно скорее переехать из этого дома. Именно так: выстоять, выдержать все их нелепые обряды с гордо поднятой головой. Даже если это откровенное унижение — а иначе отношение семьи Дерека ко мне и не назовёшь.
И ещё одно: я должна рассказать мужу о ночном инциденте. Совесть разорвёт меня, если я буду молчать. Я не могу поступить с ним так. Утром первым делом найду его и потребую времени для серьёзного разговора. Нам необходимо всё обсудить — особенно ритуал.
Как именно будет проходить посвящение, мне до сих пор никто не объяснил. Думаю, это что-то вроде венчания, только с участием их предводителя. Я вздрогнула, снова подумав о Собере. В нём было нечто пугающее, приводящее в благоговейный ужас, но вместе с тем… возбуждающее. Его природный магнетизм лишал воли, мешал противиться приказам. Он опасен.
Если раньше я считала, что у Дерека харизма зашкаливает, то теперь поняла, откуда она берёт начало. Очарование мужа меркло рядом с аурой его отца.
Тёмно-карие глаза Собера, словно густой горячий шоколад, каждый раз обжигали меня, стоило ему лишь взглянуть. Внутри всё переворачивалось. Этот взгляд проникал в самую душу и выжигал там свою власть. Я не могла вымолвить ни слова, не могла ослушаться. Глупо? Возможно. Но рядом с ним я превращалась в безвольную дурочку. Почему?
Я ведь умею постоять за себя. Всю жизнь росла с бабушкой — научилась быть прямолинейной, упрямой, смелой. Но все мои колкости, твёрдость, даже сарказм исчезали рядом с этим мужчиной.