Мы поднимались в тишине.
Лифт, в который мы вошли, был не похож на те утилитарные коробки, что я помнил по старому «НейроВертексу». Этот был отделан темным деревом и матовой сталью, а его движение было настолько плавным, что единственным доказательством подъема служили бесшумно сменяющиеся цифры на дисплее. Елена стояла рядом, глядя на свое отражение в полированной стене. Она не говорила ни слова. Эта тишина была тяжелее и глубже, чем любая, что я испытывал в подземельях Этерии. Там тишина была лишь отсутствием звука. Здесь же она была наполнена невысказанными вопросами и непроницаемым спокойствием моей спутницы.
Я смотрел на ее отражение. То же лицо, что и у Искры. Та же легкая, едва заметная улыбка, что была у Елены в Туториале. Но человек рядом со мной был реальным. Я чувствовал тонкий, сложный аромат ее духов — что-то с нотками бергамота и сандала. Я видел крошечную родинку у нее на виске, которую не воспроизвел бы ни один игровой движок. Она была реальна. И этот факт, вместо того чтобы успокаивать, лишь сгущал туман загадок.
Кто она? Оригинал, с которого ИИ скопировал свой аватар? Или что-то еще более невероятное?
Лифт плавно остановился, и двери с тихим шипением разъехались. Двенадцатый этаж. Отдел Аналитики Поведения.
Пространство, в которое мы шагнули, было полной противоположностью тому бурлящему, творческому хаосу, который я помнил по старым офисам «НейроВертекса». Это был огромный, залитый мягким, рассеянным светом опенспейс, но он был спроектирован с холодной, почти хирургической элегантностью. Море темного дерева, матового алюминия и стекла. Рабочие места были организованы не рядами, а «островами» по три-четыре стола, создавая ощущение приватности в общем пространстве. Огромное панорамное окно во всю стену открывало захватывающий, хоть и серый, вид на раскинувшийся внизу город. Воздух был прохладным и пах озоном от работающей техники и едва уловимым ароматом хорошего кофе.
Но главной аномалией была тишина. Не гнетущая тишина опустевшего «ПиксельХаба», а тишина предельной концентрации. Здесь работало всего два человека, но их присутствие наполняло все пространство напряженным гулом работающей мысли.
— Борис, Вика, — голос Елены был мягким, но он легко прорезал тишину. — Познакомьтесь. Это Андрей Игоревич Воронцов. Наш новый… — она на мгновение замерла, подбирая слова, — …приглашенный консультант по сложным эвристическим системам.
Первым поднял голову мужчина, сидевший за самым большим «островом», заставленным батареей из четырех мониторов, на которых каскадами струились строки кода и пульсировали сложные графики. Это был солидный мужчина, с немного медвежьей фигурой, лет сорока пяти. Густая борода с проседью, слегка поредевшие на залысинах волосы, хмурый, сосредоточенный взгляд из-под густых бровей. Он смерил меня тяжелым, оценивающим взглядом с ног до головы, словно проверяя на наличие системных ошибок.
— Борис, — коротко представился он, вставая и протягивая мне широкую, мозолистую ладонь. Его рукопожатие было крепким, но не агрессивным. И в тот момент, когда наши руки соприкоснулись, его хмурое лицо внезапно преобразилось. В бороде мелькнула широкая, обезоруживающая улыбка, а в глазах зажегся теплый, дружелюбный огонек. — Рад видеть свежую кровь в нашем дата-майнинговом окопе! А то мы тут совсем одичали без подкреплений. Добро пожаловать в наш дружный коллектив!
Этот резкий переход от скептика к радушному «своему парню» был настолько неожиданным, что я едва не растерялся. Я видел в этом совсем не двуличие, а скорее профессиональную деформацию — привычку сначала анализировать любой новый элемент, а уже потом проявлять эмоции.
— Вика, — раздался тонкий, восторженный голос со второго «островка».
Девушка, сидевшая там, тоже встала. Она была молодой, лет двадцати пяти, с копной рыжих, кудрявых волос, собранных в небрежный пучок. На ее носу сидели большие очки в роговой оправе, а на лице было выражение ребенка, попавшего в кондитерскую лавку. Она не просто смотрела на меня, она пожирала меня взглядом, словно живую легенду, словно древний артефакт, который она до этого видела только на картинках.
— Вы тот самый Воронцов? — прошептала она, подходя ближе. — Который придумал архитектуру «Ковчега»? Я читала ваши внутренние доклады! Те, что не попали под гриф. Это же гениально! Идея самообучающейся нарративной матрицы на основе нелинейных триггеров!
Я почувствовал себя динозавром, которого только что разморозили и представили восторженному палеонтологу.
— Это было давно, — смущаясь, сумел выдавить я. — И не совсем так работало.
— Но сама концепция! — она проигнорировала мои слова. — У нас здесь до сих пор споры идут, как именно вы добились стабильности в каскадных сценариях!
Ее рабочее место было полной противоположностью цифровому аскетизму Бориса. Стол был завален книгами по мифологии, распечатками карт Этерии, а на мониторе была открыта не строка кода, а детальная генеалогия Дома де Валуа. Видимо, она была местным хранителем лора. А заодно и моим главным фанатом.
— Кофе, Андрей? — мягко прервала этот поток энтузиазма Елена. — Олега Станиславовича еще нет, у него утренний брифинг. У нас есть минут десять.
— Да, спасибо, — кивнул я, благодарный за спасение.
Она провела меня к небольшому кофейному уголку, который был оснащен машиной, выглядевшей сложнее, чем пульт управления космическим кораблем.
Вечер окутал башню «НейроВертекса» в бархат темноты и россыпь бриллиантов далеких огней.
Я сидел в своем временном жилище на десятом этаже, в комнате, похожей бездушный номер отеля. Передо мной стояло мое нейро-интерфейсное кресло, которое я всего пару часов назад привез из своей старой квартиры в сопровождении молчаливого и предельно вежливого безопасника. Теперь оно выглядело чужеродным элементом в этом стерильном, корпоративном интерьере.
Но я не решался в него сесть.
На столе рядом лежал телефон с открытым чатом «Ключников». На экране шла оживленная переписка.
[Легенда]: Кира, а что если мы попробуем зайти в Храм не во время отлива, а во время прилива? Через подводные пещеры? В «Песнях Глубин» упоминается, что Дети Моря умели дышать под водой! Может, есть какой-то скрытый артефакт или заклинание?
[Шестеренка]: Миха, ты предлагаешь утонуть. Элегантно. Но нет. Давление воды на той глубине раздавит нас, даже если мы найдем способ дышать. А вот если модифицировать гномий батискаф, чертежи которого я видела у Финнеаса…
Я смотрел на их сообщения, и чувство вины смешивалось с чувством отчуждения. Я днем отписался, что занят, что не знаю, смогу ли зайти вечером. Ложь. У меня было все время мира. Но я сидел здесь, в реальном мире, раздираемый дилеммами.
Проблема первая, это была моя работа «НейроВертекс».
Сказать им, что я теперь работаю на корпорацию, которую мы считали своим главным противником? Формально, НДА не запрещал этого, но как они отреагируют?
Кира, с ее врожденным недоверием к любой системе, увидит в этом предательство. Михаил же, воспримет это как падение героя. Наша хрупкая команда, едва оправившаяся после ухода Неуязвимого, могла просто не выдержать такого удара. Но, пока можно было не говорить. Мой статус «консультанта» был достаточно размытым, чтобы это не влияло напрямую на нашу игровую деятельность.
Это была игровая рефлексия, важная для меня, но по факту не сильно что-либо меняющая. Мне не обязательно было сообщать ребятам о своей новой работе. Да и эта информация ничего особо не меняло.
Но была и вторая проблема, куда более сложная и уже в реале. Статус «Сверхперсонаж».
Теперь я знал, что ни Олег, ни Елена не знают, не могут знать о моем статусе. ИИ защитил меня, скрыв ключевую информацию. Для них я был лишь «кандидатом», ценной аномалией. И это ставило меня перед сложнейшим выбором.
Открыться? Рассказать им все, выложить на стол свой главный козырь и, возможно, стать для них не союзником, а объектом для препарирования? Умалчивать? Постоянно ходить по лезвию ножа, боясь, что они что-то заподозрят, и теряя их доверие? Или врать? Изображать из себя талантливого новичка, идущего к цели, которую я уже достиг?
Опять же, по договору я ничего не нарушал. Но мне пришлось бы постоянно увиливать, притворяться, лгать. Я ненавидел это. И я знал, что долго не выдержу. Олег Макаров, несмотря на весь его карьеризм, был человеком, с которым можно было говорить. И Елена. Мы провели остаток дня втроем, обсуждая Этерию, и я чувствовал в ней не просто коллегу, а родственную душу. Такого же аналитика, который видел в игре не просто продукт, а живой, дышащий мир. Врать им было бы неправильно.
Я встал и прошелся по комнате. Мои ближайшие задачи были ясны. В Этерии — ускоренная прокачка, подготовка к настоящим, высокоуровневым испытаниям. А здесь, в реале, участие в экспериментах отдела. Помогать им «вывести» меня в статус Сверхперсонажа.
Иронично. Я должен был играть роль крысы в лабиринте, которая знает, где лежит сыр, но должна сделать вид, что ищет его вместе с экспериментаторами.
Мысль о Сергее пришла внезапно. Я же обещал ему позвонить.
Почувствовав укол вины, я достал телефон. Я только что поставил себя в положение, где мне придется лгать своим ближайшим союзникам в игре. Смогу ли я быть честен хотя бы со своим лучшим другом в реале?
— Алло? — его голос на том конце провода был спокойным.
— Серега, привет!
— Андрюха! Ну как ты? Все прошло? Ты где?
— Все в порядке, — ответил я, глядя на панораму ночной Москвы за окном. — Я устроился. Подписал контракт. И НДА. Так что, сам понимаешь, болтать особо не могу.
— Понял, — коротко ответил он. — Не дурак. Работа-то хоть интересная?
Я на мгновение задумался.
— Да, — сказал я, и это была чистая правда. — Более чем. Заеду на выходных в гости, если получится.
— Конечно, заезжай! Мы всегда тебе рады. Держись там, Андрюх. И не пропадай.
— Не буду, — пообещал я и повесил трубку.
Постояв еще у окна, я решил, что на сегодня хватит информации и завалился спать.
***
Я проснулся посреди ночи, словно от толчка.
В комнате было темно и тихо, лишь далекий гул города просачивался сквозь панорамное окно. Лежал, глядя в потолок, понимая, что заснуть уже не смогу. Мозг, отдохнувший за несколько часов сна, снова включился на полную мощность, прокручивая события дня.
Дилемма, говорить или нет, не давала покоя. Чем больше я думал, тем яснее понимал, что решение зависит от одной-единственной переменной, которую я не до конца понимал, от самого ИИ.