– Роза Ивановна, в который раз вам повторяю, вы отвратительная тёща, – процедил противным голосом мой зять. – Вечно у вас в доме хоть шаром покати, даже перед детьми стыдно, что мать у них из такой бедной семьи.
Зятя звали Олег и он был полным дураком на букву «м»: постоянно унижал мою дочь, цепляясь к каждому слову. Полная копия моего мужа, от которого я в своё время сбежала с двухгодовалой дочкой после того, как этот гад на меня руку поднял. Вот ведь, не поспоришь с генетикой. Выбрала дочь такого же мерзавца, как её отец, похоже. Но не бьёт её хоть.
Сколько раз я ей говорила, беги от него, переезжай ко мне, поднимем твоих детей вместе! Но эта дурочка его за что-то невероятно любила. Совершенно мне непонятно за что: хам, скряга, бездельник и тунеядец.
– Почему даже к чаю ничего не приготовили? Позор, что за бабушка такая! – продолжал хамить надменным голосом Олеженька. – Моя матушка всегда нас встречает с накрытым столом! Катерина, надеюсь, ты понимаешь, что это недопустимо, чтобы гости сидели за пустым столом? Учись у моей матери, а не у этой продавщицы, только и умеет, что людям товар втюхивать.
Поженились они рано, едва Катьке двадцать исполнилось, а через полгода родился Никита. Олеженька, как называла его дочка, вместо того, чтобы найти нормальную работу, всё «бизнесы» какие-то придумывал, которые прогорали, а Катька моя пахала за двоих в своём банке с утра до ночи.
Кредиты под эти «бизнесы» брала дочка и платила тоже она, потому что муж её вечно «вкладывал» свои деньги в «верные» схемы. И снова прогорал. А Катька бежала ко мне, требуя помощи.
Моя зарплата начальника цветочного отдела строительного гипермаркета тоже, конечно, была не ахти, но на плаву я держалась. Так что дочери помогала. Чего уж там, её-то я люблю!
Поэтому я молчу. А петух Олеженька этот с каждым годом всё сильнее распоясывается.
– Разве в гости с пустыми руками приходят? – лениво огрызнулась я. – Тебя, Олеженька, видать, мать твоя драгоценная иначе учила.
– А разве гостей с пустым столом встречают? – рыкнул зять. – Хорошие хозяйки думают о гостях.
Я медленно начала закипать. Господь, дай мне сил не ругаться с этим идиотом при детях.
– Видимо, только у молодёжи хватает ума выкинуть в помойку с любовью приготовленные пироги, – с нескрываемым сарказмом ответила я.
– Они с мясом. И яйцами! – взвизгнул Олеженька. – А мы не едим ни мяса, ни яиц, вы что забыли? Склероз начался?
Выкинул в помойку два противня пирожков с мясом и грибами и с зелёным луком и яйцом полчаса назад. А я их сегодня полночи готовила, чтобы в воскресенье с утра встретить семью дочери с пирогами! Сами пусть что хотят едят, а дети тут при чём?! Зачем их голодом морить?!
И вот теперь мы сидели перед пустым столом, потому что этот жлоб-зятёк ничего с собой не привёз, а то, что приготовила я – выкинул.
И мне даже не труда своего жаль, и не денег на продукты, а то, что внуки голодными останутся!
– В моём возрасте каждую новую придурь, ой, простите, моду не запомнишь, – тихо пробормотала я.
– Ты чего там, женщина, шамкаешь себе под нос? – рявкнул Олег.
– Всё. Олег, тебе не рады в этом доме. Уходи, немедленно, – возмутилась я, и моё терпение кончилось.
– Что ты сказала? Семью дочери гонишь из дома? – мужик медленно, угрожающе встал из-за стола и навис надо мной.
– Только тебя, – процедила я, тоже встав.
– Катерина, достань документы. Никита, Костя, вышли вон из-за стола, идите, одевайтесь, – прорычал мужик.
Катька, дрожа всем телом, метнулась к своей сумке и достала какую-то бумажку.
– Мам, подпиши, – прошелестела дочь, подсовывая мне этот документ.
– Что это? – удивилась я.
– Мы уйдём, но прежде подпиши это, старуха. Ты же любишь свою дочь? Это дарственная на эту квартиру. На Катерину. Она же всё равно ей отойдёт, – стальным тоном отчеканил мужик. – Да и тебе, бабка, недолго осталось, а нам потом с лишними бумажками возиться неохота.
От возмущения у меня потемнело в глазах… В конец обнаглел, хамло базарное! Сердце закололо... Уши, будто набили ватой, сквозь которую я слышала испуганный голос зятя.
– Ладно, сами поставим подпись, надо будет дату только поменять, а то если она сегодня окочурится, странно будет выглядеть… Эй, Катюха, ты чего?...
И тут я потеряла сознание.
А очнулась я стоя в проулке в незнакомом городе перед обшарпанной дверью с двумя конвертами в руке.
Где я? Куда все делись? Это сон или… я умерла и попала в рай?
– Эй, ты Жасмин, да? – раздался девичий голос позади меня.
Я обернулась. И ошалела.
Во-первых, на рай не похоже. Слишком всё по земному.
Во-вторых, очень старомодно по земному.
Передо мной стояла очаровательная незнакомка: длинные рыжие волосы, словно расплавленный мёд, были собраны в высокую причёску, а яркие зелёные глаза сверкали, будто изумруды.
Её старинный, но безумно стильный костюм напоминал мне фильмы о временах Джейн Эйр: приталенный короткий пиджачок, пышная юбка, рубашка и корсет были очень элегантны и необычны.
– Ты кто? – прочистив горло, спросила я.
– Я? Ах, да прости, забыла представиться. Ханни Амбер, твоя соседка, – хихикнула девушка. – Если ты, конечно, Жасмин Грасс.
Я же, невольно приоткрыв рот, глазела за спину девушки: там была улица, словно сошедшая со страниц старинной книги. Шумная улица была ярко освещена странными светящимися шарами, вымощена брусчаткой. На ней виднелись разномастные элегантные здания, украшенные лепниной и балконами, с которых свисали цветы и ярко подсвеченные вывески.
Воздух наполнял аромат свежей выпечки, очевидно, из ближайшей пекарни, а с улицы доносились звуки музыки и смеха.
Я чувствовала, как сердце забилось быстрее: что это за чудесное место?
– Так ты Жасмин, да? Твой дедушка мне говорил, что ты должна приехать, – с лёгкой грустью в голосе сказала Ханни.
– Мой дедушка? – удивлённо переспросила я.
Какой ещё дедушка? Мой, Михаил Владимирович, уже давно пребывает на небе, царствие ему небесное.
– Да, мистер Грасс, – девица нахмурилась, но потом её, видимо, озарило понимание. – Судя по твоему ошарашенному виду, ты впервые в столице? Ну и как тебе Драгондар?
– Очаровательно, – не раздумывая брякнула я.
– Давай я тебе всё покажу, светлая память мистеру Грассу, – слегка наклонив голову, девушка коснулась лба (видимо, помолилась за душу некоего «дедушки»). – Открывай.
Ханни жестом указала на дверь за моей спиной, и я немного растерянно повернулась обратно.
Большая, деревянная, некогда выкрашенная в зелёный цвет, судя по облупившейся краске. По середине в дверь был вмонтирован медальон, тускло-золотистого цвета.
Тёмные, пустые витрины слева и справа от двери выглядели особенно безжизненными и мрачными, отражая яркие краски соседней улицы.
Видимо, тут был магазин. Интересно, какой?
– Ну, открывай, – настойчиво повторила девушка.
– Э-э-э-э. А как? – решила я сразу признаться, что не знаю.
– А разве мистер Грасс не написал? – удивилась Ханни. – Эх, старик-старик, забыл, видимо. Вот к этому медальону, руку приложи. Это ваша семейная реликвия, она реагирует только на вашу кровь. Запечатывает дверь и подчиняется воле владельца магазина.
Я покосилась на девицу. Это что за технологии такие?
Если коснусь медальона, эта штука меня уколет и по анализу моей крови что-то там поймёт? Странно, технологии будущего, а одежды прошлого. Что это за сон такой?
Я осторожно подняла руку и протянула её к медальону.
И одёрнула, резко приблизив к лицу. Рука выглядела не так, как обычно! Кожа гладкая и упругая. И маникюр пропал. Хотя чему удивляться, если это сон?!
Но, повинуясь неведомому порыву, я шагнула влево, ближе к улице, и уставилась на своё отражение в витрине.
На меня смотрела девушка лет двадцати, в старомодном платье розового цвета, с тёмными волосами и светлыми глазами. Миловидная. Даже красивая, сказала бы я.
Я ошарашенно моргала, глядя на витрину.
– Эй, Жасмин, ты чего? Хочешь разглядеть, что внутри? – предположила Ханни. – Да давай уже заходи, чего топтаться, да не видно ничего. Давай покажу, как, если сама робеешь.
И, не дожидаясь моей реакции, новоявленная соседка схватила мою руку и приложила к медальону.
Я внутренне сжалась, ожидая укола. Но этого не произошло.
Дверь глухо завибрировала, а от медальона начал разбегаться вверх и вниз золотистый луч, очерчивая периметр двери.
Я не могла оторваться от этого зрелища. Не знаю я пока у нас таких технологий…
– Что это? Как оно работает? – ошалело пролепетала я.
– Это? Обычное запирающее заклятие. Магия. Ты чего, совсем дикая в своей деревне? – добродушно потрепав моё плечо, усмехнулась Ханни, открывая щёлкнувшую замком дверь. – Заходи, это твой новый дом.
В нос ударил запах затхлости, старого дерева и химии настолько резко, что я даже забыла про слово «магия», произнесённое Ханни. Что это за место?!
Девушка что-то сделала за моей спиной, и в помещении включился свет.
По центру просторной комнаты находилась длинная прямоугольная витрина, покрыта толстым слоем пыли. По периметру комнаты стояли стеллажи с колбами и флаконами. Некоторые из них всё ещё хранили остатки ярких фосфоресцирующих жидкостей.
Сделав пару шагов в центр комнаты, я услышала, как скрипят половицы. На огромном рабочем столе у окна, у дальней стены комнаты, лежало несколько старинных книг и рецептов.
Я подошла поближе: открытые страницы пожелтели от времени, но все ещё читаемы.
Однако названия трав и ингредиентов мне незнакомы: «цветок солнечного зова», «чешуя синего дракона»... Что за бред?!
На стеллаже сбоку от стола лежат разные металлические инструменты: изогнутые трубки, скальпели, ножницы нескольких видов. Это аптека? Что это за место?
– Ну ладно, наследство дедушки изучишь позже, а пока я покажу тебе жилые комнаты, – добродушно произнесла девушка и открыла дверь в углу комнаты, за которой оказался ещё две двери и лестница, ведущая на второй этаж.
– Тут туалет, а тут мастерская, пойдём наверх, – продолжила экскурсию девушка.
Жилые покои состояли из небольшой кухни-гостиной, спальни и ещё одного туалета. Но самое интересное ждало меня впереди.
На третьем этаже, точнее, на крыше, была оборудована оранжерея. Часть диковинных растений погибла, но некоторые ещё имели вполне цветущий вид.
Интересно, как давно умер хозяин?!
– Да, за два месяца, к сожалению, без должного ухода часть растений погибла, потому что я не обладаю специальными навыками, к сожалению. Но что смогла – спасла, – с грустью сказала Ханни, взяв в руки лейку и начав поливать.
– Ой, прости. Теперь это твоя забота, я уж так, по привычке, – тут же неловко рассмеялась девушка и передала мне лейку, которую я пока отложила. – Мистер Грасс говорил, что ты талантливая травница, надеюсь, ты сможешь воскресить его драгоценную коллекцию.
Сердце больно кольнуло печалью: сад наверняка был прекрасен когда-то, но сейчас, видя, как он умирает, у меня появилось острое желание спасти эти увядающие растения.
– Спасибо, Ханни. Я обязательно этим займусь, – сама не зная почему, торжественно произнесла я.
– Мистер Грасс был бы счастлив, – дрогнувшим голосом ответила девушка. – Только не отдавай лавку Сойтам, этого он бы не хотел. Но если решишь, что эту рухлядь к жизни не вернуть… я пойму. Мало кто захочет проходить через такие сложности, тем более тягаться с Сойтами.
– Кто такие Сойты? – решила уточнить я.
– Одна из богатейших семей Драгондара, заправляют тут всем, – фыркнула девушка. – Всё пытались выкупить лавку твоего деда, мол, когда он умрёт, всё равно уйдёт с молотка. Но мистер Грасс сказал, что у него есть внучка на окраине Дарфлейма и что он оставит лавку ей. Я рада, что приехала, но жаль, что так поздно. Ну ладно, я пойду. Если что, заходи. Моя кондитерская за углом, на центральной улице. Жду вечером на чай. Приятно познакомиться, Жасмин.
– Ага… – рассеянно произнесла я. – Спасибо большое тебе за помощь, Ханни. Дальше я как-нибудь сама разберусь.
Когда соседка ушла, я вернулась на первый этаж, и, очистив место на столе, решила открыть два конверта, что до сих пор были в моих руках.
Первый конверт выглядел помятым и был открыт. Я достала письмо на старой, пожелтевшей бумаге и углубилась в чтение.
«Дорогая Жасмин.
Знаю, что у нас с твоим отцом были разногласия, и поэтому вы уехали жить в глуши, на природе, где бы ты могла реализовать свой дар сполна.
Новость, что твой отец умер, опечалила меня. Дети не должны умирать вперёд родителей. Соболезную твоему горю и своему. Жалею, что мы так с ним расстались. Но я скоро отправлюсь за сыном в Призрачный мир и, надеюсь, хоть там мы сможем помириться.
Я оставляю тебе в наследство свою парфюмерную лавку. Знаю, твой отец отказался от семейного дела, но, может быть, ты захочешь отправиться в столицу, чтобы попробовать себя в ремесле парфюмера?
Я слышал, ты очень талантлива. Да и моя внучка не могла быть другой! Это было сразу понятно, едва я увидел новорождённую тебя. Твои нимы травницы и алхимика были невероятно сильны. Верю, что из тебя выросла великолепная колдунья.
Но если ты решишь остаться в родном крае, я не буду держать на тебя обиду. Я пойму тебя, внученька. Жить там, где всё тебе знакомо гораздо комфортнее, но препятствия и сложности закаляют наш характер, такой вот стариковский совет.
В любом случае люблю тебя, мой прекрасный цветочек Жасмин.
P.S. Адрес магазина: Драгондар, переулок Лунной Тени, д. 4. Дарственная лежит в моей спальне в нижнем ящике прикроватной тумбы.
P.S.S. Рядом находится чудесная кондитерская «Кексик и кофе», которой владеет Ханни Амбер. Возможно, вы могли бы стать подругами, это очень добрая и отзывчивая девушка.
Целую, твой дед, Родрик Грасс».
К концу письма у меня навернулись слёзы на глазах. Это был не мой дедушка, но какой любовью и светлой печалью были пронизаны эти строки!
Прочистив горло и шмыгнув носом, я вскрыла второй конверт. Дорого́й и приятно пахнущий.
«Владельцу лавки «Волшебный аромат»
Освободите помещение к шестнадцатому сентября. Встретьте рабочих в десять утра и передайте им ключ от двери, предварительно демонтировав семейный замок.
Граф Кирстен Сойт».
Хрен тебе, а не моя лавка, граф Кирстен Сойт!
Едва я успела подумать об этом, как раздался настойчивый стук в дверь.
Что, уже и рабочие пожаловали?!
Отложив письмо, я встала и решительным шагом подошла к двери.
Ну уж нет! Что это за злая ирония?! И тут кто-то хочет покуситься на моё имущество?! Я ещё ничего не поняла, что это за место, что это за сон, но дедушкину лавку не отдам!
На пороге стоял мужчина. Один. Я оценивающе окинула его взглядом. Он меня тоже.
Незнакомец на рабочего не походил и выглядел как… аристократ? Высокий, широкоплечий, в элегантной батистовой сорочке, роскошном синем камзоле и обтягивающих мускулистые ноги штанах.
Тёмные волосы до плеч приятными волнами обрамляли мужественное лицо и блестели в утреннем солнце. Высокий лоб, прямой нос, высокие скулы и хищно изогнутые губы создавали впечатление опасного охотника.
Взгляд цепких тёмно-синих глаз исподлобья меня немного смутил и заставил отступить. Какой красивый мужчина. Как из сказки. Просто мечта каждой девушки…
Мои мысли прервала голова вороного коня, с любопытством выглядывающая из-за плеча незнакомца.
– Ну и, кто вы? – нахмурилась я, оглядывая брутального незнакомца и красивого вороного жеребца за ним. – Что-то вы на рабочих непохожи, как и вечер на десять часов утра. Чего надо?
– Мне доложили, что вы, наконец, явились, – приятным баритоном ответил мужчина. – Вот, приехал лично ключи забрать и помочь с демонтажом медальона, – рука в кожаной перчатке указала на обратную сторону двери.
Я, сама не зная почему, проследила за рукой взглядом. Брр, чего я его слушаю?!
– Вы не ответили, кто вы? – повторила я вопрос.
– Человеку более низкого статуса следует первому представиться, – надменно процедил мужчина, – но, я так полагаю, в вашей деревне этикет не преподавали, поэтому сделаю вид, что мы с вами на равных. И, раз вы весьма симпатичная дама, представлюсь первым – граф Кирстен Сойт.
– Чего?! Человек более низкого статуса? Ты, лохматый, часом, ничего не попутал? – я даже опешила от такого… снобизма.
Мужчина, слегка изменившись в лице, обернулся на коня и спросил:
– Эта девица к тебе, что ли, обращается, Патрик?
– Нет, Кир, я так понял, к тебе, – внезапно ответил басом конь, а я подпрыгнула на месте от неожиданности.
Говорящий конь?! Держите меня семеро, это что ещё за чудеса?!
– У вас конь говорит? – я даже от шока снова на «вы» перешла. – Он что, разумный?!
– Ну конечно, я говорю, – оскорбился вороной. – Я-то разумный, а вот в тебе девица, не уверен.
Я часто-часто заморгала. Мать моя, куда я попала?
– Ключи, девица, – суровым тоном отчеканил мужчина и протянул мне руку.
– У меня нет, – пролепетала я, всё ещё пытаясь осознать говорящего коня.
– Ясно, тогда выходи, будем демонтировать медальон. Нужна твоя рука, – хриплым голосом сказал граф и повернул руку ладонью вверх.
– А сердце вам ещё не надо? – фыркнула я и сложила руки на груди. – Лавку дедушки не отдам! Убирайтесь.
– Ты понимаешь, кто, я девица?! – рыкнул мужчина.
– У меня имя есть, – в тон ему ответила я.
– Мне плевать, – процедил незнакомец, с каждой секундой всё стремительнее теряя очарование в моих глазах. – Ты вообще ко мне должна «Ваша Светлость» обращаться, но я уже понял, в твоей деревне не знают, что такое титулы, этикет и воспитание. Выходи давай.
– Ах, простите, не признала! – с сарказмом прошипела я. – Неужто сам граф Его Светлость ко мне, наконец, пожаловал? А то всё письма какие-то шлёте!
– Приехал посмотреть, как тут моя лавка, а тут какая-то наглая девица саботаж устраивает, – холодно процедил мужчина, продолжая оценивающе осматривать меня.
– Посмотрели? До свидания! – я попыталась закрыть дверь, но наглый граф просунул ногу. – Вы чего такой непонятливый?
– Девица, ты читать умеешь? – рыкнул незнакомец и сунул мне в нос какую-то бумажку. – Вот документ, что это здание принадлежит мне со вчерашнего дня. Получается, вместе с тобой, раз ты внутри до сих пор находишься.
– А не много ли хотите, господин граф? – фыркнула я. – У меня и у само́й есть аналогичный документ!
– Ваше Сиятельство, так тебе следует меня называть, – стальным тоном отчеканил мужчина.
Что ещё за пунктик насчёт титула у этого зануды?!
– Ещё чего! Хотя… знаете, что, Ваше Сиятельство… засуньте себе свой документ, знаете куда? – ядовитым тоном прошипела я. – Или вам показать?
– Девка, ты чего совсем обалдела? – рявкнул мужчина. – Ты хоть понимаешь, с кем разговариваешь?
– Ну если вам нельзя, то хоть коню вон этому, – я кивнула в сторону жеребца.
– А мне за что?! – возмутился конь.
***********************
Дорогие читатели, добро пожаловать в мою первую историю историю на портале! Искренне верю, что вам понравится!
Ну а ваши комментарии и звзёдочки помогут нам с Розой Ивановной-Жасмин понять, что вам история пришлась по душе!
Не забывайте добавлять книгу в библиотеку, чтобы не потерять её и подписываться на меня как на автора, чтобы отслеживать новинки, скидки, розыгрыши и новости!
– Это вы уж там сами разберитесь! – рявкнула я и, оттолкнув ногу мужика, захлопнула дверь.
И сползла по двери, сев на пол, опираясь на обшарпанное дерево спиной.
Сердце отчаянно колотилось, но я почувствовала воодушевление оттого, что первый бой я выиграла. Ещё не войну, но одна победа лучше, чем ни одной!
– Девица, завтра в десять придут рабочие, как и было сказано. Собери свои вещи и проваливай из моей лавки, – процедил граф, видимо, чтобы сохранить достоинство.
– Ты думаешь, она тебя слышит? – пробасил конь.
– Конечно, слышит. Зуб даю, сидит сейчас на полу и у двери и трясётся от страха, как лист на ветру, – проворчал мужчина. – А завтра свалит, если ума хватит.
Я мгновенно вскочила. У него рентген, что ли, в глаза встроен?! И что за жаргон для графа? Куда же делась вся его чопорность наедине с конём?
– А ты зуб человечий или драконий ставишь? – решил уточнить любопытный жеребец.
– Ты вообще на чьей стороне, Патрик? – возмутился мужчина, но его голос я скорее угадала, чем услышала: гости явно удалялись.
А я, наконец, отдышалась и слегка пришла в себя.
Мой взгляд скользнул по запылившимся полкам и столам, по запасам трав и разномастным флаконам, которые «дедушка» оставил мне…
И я почувствовала жажду сражаться за эту лавку: это было теперь моё, и я не собираюсь с этим расставаться. Глубоко вдохнув и выдохнув несколько раз, я решила не позволять этому инциденту испортить мне день и снова взглянула на письмо дедушки.
Та строчка, где он назвал меня колдуньей, привлекла моё внимание. Да конь про какие-то драконьи зубы упомянул… Ладно, чушь какая-то.
Пока я обдумывала, как мне обустроить лавку и защитить её от непрошенных гостей, мысль о магии всё больше увлекала меня.
Я смотрела на книги и старинные приспособления, и в душу закрадывались сомнения. Больно уж странно это всё выглядит.
Ладно! Лучший способ очистить разум – уборка, а потому я начала разбирать завалы в лавке, протирая пыль и грязь.
Ближе к обеду я поднялась на кухню и нашла чайник с замысловатым узором, стоя́щий не на плите, а на специальной металлической подставке. Здесь что, есть электричество? Вот бы чая попить…
С этой мыслью я дотронулась до металла, и узор на нём засветился. Чайник начал шипеть. Я отдёрнула руку с недоверием.
Такой звук бывает, когда кончилась вода. Я открыла крышку и констатировала тот факт, что чайник пуст, но нагрелся. Без проводов. Без электричества. Как так?! Что за магия?!
Я осторожно налила воды и вернула чайник на подставку. Погасший узор снова засветился, а вода начала закипать.
– Невероятно! – прошептала я.
В общем, приборы в доме работали от прикосновения. Представляете?! Чайник, светильники, и даже утюг! Вот это, конечно, удобно! Стоило мне перестать держать его за ручку, как он мгновенно остыл. Никаких переживаний, что забыла выключить утюг! Красота!
Точнее, магия. Ну а как это ещё объяснить?
Какой чудесный «умный» дом мне достался в наследство в этом сне! Вот уж точно никому его не отдам.
Устав от хлопот за целый день, я вспомнила о приглашении на чай от Ханни и решила им воспользоваться.
Стоило мне открыть дверь, как я обнаружила на пороге ещё один конверт, точную копию утреннего.
«Владелице лавки «Волшебный аромат»
Освободите помещение к семнадцатому сентября.
Встретьте рабочих в десять утра и передайте им ключ от двери, предварительно демонтировав семейный замок.
Если вы продолжите устраивать саботаж, то я выставлю вам штраф за невыполнение условий договора, с которым я вас сегодня ознакомил, и обращусь в суд и Палату Землевладельцев.
Граф Кирстен Сойт».
Вот ведь упрямый какой! Опять письма мне свои шлёт! Это что же, ткнуть в лицо какой-то там бумажкой, называется теперь «ознакомить»?!
Я, кстати, нашла дарственную от дедушки, в которой чёрным по белому было написано, что после его смерти лавка переходит мне, Жасмин Грасс! Не знаю я, что там за документ у графа, но его он пусть коню скормит! Это лавка моя, и всё тут!
Пылая праведным гневом, я вышла из магазина и зашла за угол, чтобы заглянуть в кофейню Ханни.
За столиком под милой вывеской «Кексик и кофе» сидели две девицы лет двадцати в школьной форме: белая рубашка, тёмно-серая вязаная безрукавка и галстук.
– Этот пирог протух, – процедила шатенка с сердцеобразным лицом и огромными зелёными глазами-блюдцами, сидевшая лицом ко мне. – Позор, как вы можете такое людям подавать?! Я не буду за это платить!
Вторая девушка, темноволосая и кудрявая сидела вполоборота.
– Что, денег с собой не взяли, Леди Сойт? – процедила бледная от гнева Ханни.
Сойт? Однофамилица… или...?
– Да как ты смеешь, официантка, так со мной разговаривать?! – взвилась девица.
– А что такого? Вы мне хамите, я вам в ответ. Или происхождение из семьи Сойт даёт вам какие-то особые права?! – ядовитым тоном прошипела Ханни.
– Даёт! Я из семьи Тетрархов, а ты кто такая, жалкая официантка?! – вскочила девушка из-за столика, перевернув чашки и тарелки.
Посуда, звонко стукнув о брусчатку, разлетелась вдребезги.
– Посуду включу в счёт, – процедила Ханни, вмиг покрывшись красными пятнами. – И я владею ЭТОЙ кондитерской.
– Цисси, успокойся, – вторая девушка тронула подругу за руку. – Ну, хватит.
– Как это хватит, Полли?! Этот пирог протух! – взвизгнула девица со странным именем Цисси.
– Я не подаю тухлой еды, прекратите нести эту чушь! – рыкнула Ханни.
– Да как ты смеешь?! Я Нарцисса Сойт, дочь графа Дезмонда Сойта! Ты обязана со мной считаться! – отчеканила девица.
Ага, сестрица, видимо, моего утреннего гостя. М-да, ну и семейка!
– Цисси, ну хватит, ты ведёшь себя неразумно, – снова осторожно потеребила за руку скандалистку Полли.
– У тебя заело, что ли?! – уже теперь разозлилась Ханни. – Как я смею, как я смею… Как хочу, так и смею. Совсем эта золотая молодёжь оборзела! Ничего из себя не представляешь, только папкой хвастаться и можешь!
– А ты чем можешь? Кексами тухлыми?! – рявкнула Цисси.
Так, обстановка накалилась донельзя, пора спасать подругу. На что реагируют все без исключения, даже в магическом мире? Правильно, на это:
– Пожар! Пожар! Пожар! – что есть мочи, завопила я.
Все три девушки резко повернулись в мою сторону. Как и редкие прохожие на улице. М-да, возможно, повод я придумала так себе.
– Жасмин? Что случилось? – сразу переключилась на меня Ханни.
– Эээ… У меня там утюг загорелся, я не знаю, как его потушить! – изобразила я из себя идиотку. – Помоги мне, пожалуйста. А денежным вопросом пусть мистер Сойт займётся, в конце концов, хорошенькие девушки не должны заниматься финансами, да? Я у вас её украду ненадолго?
Полли спешно закивала кудрявой головой, а Цисси, злая донельзя, громко хмыкнув, ушла, цокая каблучками.
– Ну, Полли, ты идёшь? – фыркнула девица через плечо.
– Сейчас, Цисси. Я догоню тебя, – ответила девушка и, присев на корточки, начала собирать осколки посуды. – Простите нас, пожалуйста. Кекс был вкусный, как и чай. Вот вам деньги за неудобство.
– Оставьте, мисс Вейеро, – обескураженно прошептала Ханни. – Я сама потом уберу, не стоит.
– Нет-нет, позвольте я хотя бы это исправлю. Не подскажете, где у вас веник лежит?
– Что? – удивилась Ханни.
– Веник. Ну, метла, чтобы подмести. И совок, – растерянно ответила Полли.
– Ага. Метлу и совок для Полли Вейеро… – ошеломлённо произнесла Ханни, подходя ко мне. – Да не надо, мисс Вейеро. Мы сначала пожар потушим, я потом подмету.
– Полли?! Ну где ты там застряла?! – раздался высокий голос Нарциссы.
– Идите-идите, мисс Вейеро, – часто хлопая ресницами, проговорила Ханни и завернула со мной за угол. – Вот это чудеса! Полли Вейеро СВОИМИ руками собирала черепки и хотела мести улицу. Кому расскажу – не поверят.
– А что в этом такого? Воспитанная девочка просто, в отличие от подруги.
– Ага, воспитанная. Да она известная на весь Драгондар первая стерва Академии! Вот это поворот, конечно… Ладно, давай быстрее к твоему утюгу идём. И как он у тебя загорелся? Он же у мистера Грасса заколдованный был?
– Э-э-э-э, прости, но я пошутила. Просто вы там так орали, боялась, что драка начнётся, вот и решила слегка разрядить обстановку.
– Ну и шуточки у тебя! Эх, не дала мне эту нахалку проучить. Вот ведь аристократишки поганые! Золотая молодёжь! Думает, что им всё можно!
В общем, мы вернулись в кондитерскую Ханни, убрались и весь остаток вечера перемывали косточки семейству Сойт.
Ханни рассказала, что в Драгонаре есть четыре очень влиятельные семьи: Дарк, Санлар, Вейеро и Сойт. Они основали местную Академию магии и их дети пользуются там привилегиями, называя себя Тетрархами.
Что было забавно, Ханни больше удивило поведение Полли, а не противной Цисси. Мол, это так странно, что она так себя ведёт. Неужто совесть проснулась? Её будто подменили по мнению Ханни.
Почему-то я не торопилась рассказывать Ханни, о том, что я думаю, что я во сне, и это меня немного смущала: девушка мне действительно понравилась. Дедушка был прав, мы, я думаю, могли бы стать подругами.
В общем, перемыв косточки всем противным богатеям, мы разошлись с ней по домам.
Утро началось с очередного (не дай бог, войдёт в привычку!) стука в дверь.
– Открой! Эй, хозяйка! Открой дверь!
Ну вот теперь точно рабочие пожаловали. Ну что же, второй акт битвы за лавку начинается.
Собравшись с духом, я рывком открыла дверь.
– Чего надо? – с ходу рыкнула я.
Передо мной стояло три амбала.
Они были похожи на трёх бородатых, огромных медведей, с выпученными глазами и недовольными лицами.
Самый крупный, с лопатообразной рыжей бородой, выглядел так, будто никогда не слышал о мыле и ножницах, а его два компаньона с трудом удерживали свои дурацкие кепочки на головах, словно те вот-вот улетят.
– Ты что, не слышала? – прорычал бородач, скрестив руки на груди. – Мы тут от графа, и ты нам должна передать помещение.
Я не могла сдержать смех: это ведь какая-то сказка про Машеньку и трёх медведей получается, только наоборот. Это три медведя пришли в дом к Машеньке.
– Освободить? – надменным тоном переспросила я. – А вы, случайно, не перепутали адрес, ребятушки? Это моя лавка, и я не собираюсь её никому отдавать.
– Слушай, ты, деревенщина, – вмешался второй, поджарый и с длинными руками, – не умничай. Ты должна отдать ключи после того, как приедешь из своей деревни. Граф распорядился, и ты должна следовать его указаниям. Или тебе нужны проблемы?
Я почувствовала, как внутри закипает гнев.
Вот ведь какой хитрый этот граф! Думает, что три огромных жлоба испугают бедную наивную деревенскую девочку?
Я, скрестив руки, встала на пороге, не позволяя им войти. Фиг вам, а не указания.
– Для меня ваш граф не указ. Я что, его рабыня? Нет. Я ни за что не уйду отсюда, а вы не имеете права вламываться в чужой дом. Иначе я заявлю… – тут я замешкалась. Мир-то странный! Вряд ли здесь есть полиция. – Я заявлю куда следует! Властям!
Они переглянулись, и я заметила, как на лицах мужчин появилось недоумение.
– Ты что, с ума сошла? – нахмурившись, спросил бородач. – Граф – это и есть власть, дурёха! Это тебе не твоя деревня. Тут – цивилизация! Город! Закон! И граф и есть закон! Он не потерпит, если ты не подчинишься!
– Он что, король?! Или, может, бог? Пока эта лавка принадлежит мне, я никому не позволю войти внутрь и что-то тут ломать! – выпалила я, чувствуя, как кровь приливает к щекам. – Я не боюсь никого, даже вашего графа!
Бородач шагнул ближе, и я ощутила, как сердце забилось быстрее. Но я не отступила.
– Ты не знаешь, с кем имеешь дело, девочка. Мы можем сделать так, что ты пожалеешь о своих словах, – произнёс он, скрипя зубами.
Я подняла подбородок и встретила его взгляд.
– А вы не знаете, с кем имеете дело! Я не сдамся без борьбы!
Тишина повисла в воздухе.
Троица замерла, словно не веря, что маленькая девушка может так уверено противостоять им. Видимо, это было не то, что они ожидали услышать и увидеть.
Я даже страх на их лицах заметила.
– Чокнутая! Чуть что, сразу колдовать! Ладно, ведьма, – наконец сказал бородач, отступая, – мы ещё вернёмся.
– Приходите-приходите! Я вас жду! – крикнула я им в спину.
Захлопнув дверь с громким щелчком, я, тяжело дыша, опустилась на стул.
Какое безумие! Что на меня нашло? Я что, всерьёз готова была драться с этими амбалами?
Но пока мы ссорились, я явственно чувствовала, как гнев внутри меня ищет способ выплеснуться наружу. Странно. Раньше я за собой такого не замечала.
Взгляд упал на зеркало, найденное мной вчера, любовно отмытое и повешенное возле двери.
Глаза горели синим огнём. Я даже проморгалась несколько раз. Нет, мне не кажется.
Пламя, конечно, угасало вместе с моим гневом, однако… это было странно. Точнее, страшно.
Как утро не задалось, так всё и пошло наперекосяк. Позавтракала я любезно упакованным Ханни пирожным – песочной корзиночкой с фруктами, запивая её ароматным травяным чаем. Было очень вкусно. Но это было единственное, что было хорошего в этом дне.
Я попыталась навести порядок в оранжерее, но не узнавала почти ни одного растения! Все они были чуть-чуть не те. Например, ромашки тут были с голубыми лепесточками и фиолетовой сердцевиной, а колокольчики кроваво-красного цвета.
Один из них меня, кстати, укусил. Да-да! Укусил! Так больно, что у меня аж искры из глаз посыпались, как говорится. Будто шершень!
Случилось это тогда, когда я попыталась обрезать высохшие веточки с красными цветками, одна из живых (точнее, полуживых) веточек резко дёрнулась в мою сторону и ужалила меня соцветием.
Я замерла в оцепенении сначала, а потом с силой оторвала колокольчик от руки.
На руке чётко было видно место укуса: набухающее красное пятно в центре с дырочкой от жала и быстро расползающаяся багрово-чёрная каёмка.
– Это какие-то неправильные колокольчики, – пробормотала я себе, чувствуя, как мне становится дурно.
«Надо дойти до Ханны», – зацепилась я сознанием за единственно верную мысль в этой ситуации.
Пошатываясь, будто я была подшофе, на ватных ногах я еле спустилась с третьего этажа и дошла до двери.
Цветок, очевидно, был ядовит, потому что за эту короткую минуту или две, разум уже «поплыл», как и всё, что было перед глазами.
Боже, какая глупая смерть от укуса колокольчика в этом странном сне, подумала я, осознавая, что до подруги вряд ли уже успею дойти.
Но когда я открыла дверь, практически навалившись на неё, я услышала громкое «Уй-й-й» и чёрно-зелёное пятно перед глазами.
Я ожидала, что на этом моё «путешествие» в сон и закончится. Приду в себя в какой-нибудь больнице с инсультом, или что там у меня было.
Но нет.
Когда я открыла глаза, то узнала бревенчатый потолок в лавке дедушки. Ага, я ещё здесь.
И очень хочу в туалет. Очень сильно. Чай с травами от Ханни давал о себе знать.
Я попыталась пошевелиться, но тут же командный (и до боли знакомый голос) приказал мне:
– Лежи, девица. Куда собралась?
Я перевела мрачный взгляд на гостя: мужчина, сидевший ко мне полубоком на колченогом табурете, был одет теперь уже в зелёный роскошный камзол, но однозначно был узнаваем.
Алчный до моей лавки аристократ, чтоб его.
– Как ты посмел войти в мою лавку без разрешения? – каркающим голосом прохрипела я.
– Это вместо благодарности, я так понимаю, – нахмурился мужчина и повернулся.
На его лбу отчётливо была видна шишка бледно-жёлтого цвета.
Ааа… кажется, я поняла, что произошло! Когда я вывалилась из лавки, я вывалилась на это зелёное чопорное чудо с его вороным конём и с размаху ушибла аристократа дверью.
Короткий смешок, выдавленный мной через силу, был понят Сойтом однозначно.
– Нет, ты посмотри на неё, – рыкнул граф. – Я её спас, она меня побила, так её и смеётся! Вопиющая наглость, девица.
– У меня есть имя, – упрямо возразила я. – Прекрати меня называть девицей, щегол.
– А что ты, не девица, что ли? – ухмыльнулся мужчина.
– А вы с какой целью интересуетесь, господин щегол? – саркастически поинтересовалась я.
– У тебя и до отравления проблемы с головой были, а теперь я смотрю совсем памяти и ума лишилась, – гневно хмурясь, прорычал граф. – Ко мне следует обращаться «Ваша Светлость», я уже говорил.
– «Ваше занудство» тебе подходит больше, господин граф, – намеренно безразличным тоном ответила я.
Чем, конечно же, взбесила его сильнее.
– Ты даже на элементарную благодарность неспособна! Не то что соблюдать условия договора. И чего я хочу от деревенской девки? – произнёс он, пренебрежительно изогнув бровь. – Ты даже не понимаешь, с кем разговариваешь, чего уж я о манерах переживаю!
Я заметила, как его пальцы нервно постукивают по колену, и это только подстегнуло моё желание продолжать спор.
– О, я прекрасно знаю, с кем я разговариваю, – ответила я, стараясь сохранить спокойствие, хотя внутри всё кипело. – С графом Кирстеном Сойтом, который, судя по всему, считает, что может просто так забрать мою лавку, как и его сестрица думает, что все вокруг ей в ноги кланяться должны. А вот ты, наглый рэкетир, даже не знаешь, как меня зовут, только «девицей» и кличешь!
– Жасмин Грасс, двадцать два года, алхимик и травница, дочь Трэвиса Грасса и внучка Родрика Грасса, мать неизвестна. Родилась про́клятой, с серьёзными нарушениями в ауре. Так что я о тебе знаю достаточно, девица, – процедил граф.
– Я что, больная? – с удивлением прошептала я.
«Серьёзные нарушения в ауре» звучали очень серьёзно. Но вроде как я была вполне здорова и подвижна. Даже магией какой-то владею…
Магией…
Интересно, а светящиеся глаза могут быть признаком эти серьёзных нарушений?!
– На всю голову. Да ещё и позволила себя ужалить дипирэе кровавой, – с презрением в голосе ответил мне граф. – Ты же вроде травница, якобы талантливая. Тем более из деревни! Как можно быть такой легкомысленной при работе с опасными травами третьего класса? Совсем ума нет?!
– Почему ты постоянно мне тыкаешь тем, что я из деревни? – раздражённо ответила я, медленно пытаясь встать. – Это какая-то твоя тайная фантазия, жить вдали от города?
Я спустила ноги с кровати и села на краю постели, но голова дико кружилась. Да что такое со мной?
– Ты куда, бестолковая, собралась? – рыкнул мужчина. – Ты вообще что-то в травах смыслишь? Тебе нельзя сейчас ходить, ты же яд по венам разгоняешь, дурёха!
– Ты мне отец, что ли?! Или муж? Отстань! Я в туалет хочу! – рявкнула я и упрямо попыталась всё-таки встать.
Вышло не очень. Ноги меня подвели и вместо того, чтобы сделать шаг, я начала заваливаться вперёд прямо на графа.
Мужчина, к его достоинству, оказался джентльменом и поймал меня.
Точнее, попытался. И не допустил никакого промаха, кроме того, что табурет-то был колченогим!
А потому мы с грохотом рухнули на пол. Точнее, занудный граф на пол, а я на него.
Неловкость ситуации зашкаливала.
Мужчина, закатив глаза и шумно выдыхая, пялился в потолок. Я елозила, пытаясь встать с него, но запуталась в юбке и никак не могла этого сделать.
Боже, ну как так вышло?! Ну как оказалась на этом чопорном графе?! Ещё подумает, что я с ним флиртую, не дай бог!
В этот момент я чувствовала себя не просто неловко, а безнадёжно комично, хоть и пыталась быстро сообразить, как выкрутиться из этой ситуации.
– О, простите, граф, – пробормотала я, стараясь выглядеть как можно более невозмутимо, хотя в душе́ меня переполняли и смех и грех, как говорится. – Вы только не подумайте ничего лишнего и не смейте руки распускать! Это был... стратегический манёвр по дороге в туалет!
Кирстен, хмыкнув и стараясь не выдать свою реакцию, даже не попытался поднять меня с себя, так и продолжая лежать на полу, раскинув руки в стороны.
Но его хитрющий взгляд говорил о многом. Этот паршивец, похоже, наслаждался ситуацией!
– Стратегический манёвр? – с лукавой улыбкой переспросил он, поднимая бровь. – Если бы я знал, что вы так любите экстравагантные способы перемещения по дому, я бы подготовил для вас более мягкую поверхность. Или бы донёс, если бы вы попросили. Раз уж вы прыгаете на меня.
Я, опешив, уставилась на мужчину. Это был флирт? Или нет? Что он затеял?!
И тут же догадка молнией поразила меня.
Ах ты хитрюга! Хочешь деревенскую девушку смутить?! Я сразу раскусила твой план, граф Кирстен Сойт.
Но я не могла не почувствовать в этот момент, как между нами… как там это называется? Проскочила искра.
– А я смотрю, ты не против немного пофилософствовать на полу? Видимо, времени у тебя свободного полно́, раз ты можешь себе позволить разглагольствовать в такой ситуации, граф! – фыркнула я, скатившись наконец с мужчины. – А я, напоминаю, в туалет хочу! И времени у меня валяться тут с тобой нет!
Он посмотрел на меня с недоумением, а затем громко рассмеялся. Это был такой искренний смех, что я снова почувствовала себя неуютно. Я что, на клоуна похожа?
– Ты поражаешь меня своей прямолинейностью, Жасмин. Манер никаких, зато сарказма хоть отбавляй, – ответил он, пытаясь встать и как бы невзначай сев на подол моего платья.
Я про себя отметила, что он назвал меня по имени. Впервые.
– Слезь с моего платья, – тут же возмутилась я, поняв, что не могу встать.
– Это вряд ли, – хмыкнул мужчина. – Мне так понравилось философствовать на полу. Давай пофилософствуем о моём праве на владение этой лавкой, раз уж ты отрицаешь, что тебе после отравления нужен отдых.
– Мне нужен туалет, граф. Иначе произойдёт конфуз, – недовольно процедила я.
– Странная побочная реакция, – с умным видом начал рассуждать Кирстен. – Это так твой организм выводит токсины? Интересно… видимо, это из-за нарушений в ауре…
– Серьёзно? Ты хочешь обсудить сейчас?! Встань, я сказала! – и с силой дёрнула за подол.
Он, конечно же, порвался.
– Ой, как неловко вышло, – тут же абсолютно фальшивым голосом начал извиняться этот нахал.
– Ты… вы… это специально?! Ах ты, паршивец! – я в сердцах шлёпнула графа по плечу.
Точнее, занесла руку. Но он этого ожидал. И, поймав мою кисть в замахе, плавно, но с силой притянул меня к себе.
И я опять упала на него.
– Ах ты! Что ты себе позволяешь! Ты же граф! Где твои манеры, о которых ты мне талдычишь?! – взвилась я, резко вскочив.
– Быть графом – это не так весело, как кажется, – сказал он, приподнимаясь на локте, взглянув на меня исподлобья. – Особенно когда одна хитрая девица, пытающаяся прикрыться деревенским происхождением, пытается тебя охмурить и отобрать твою собственность.
– Я тебя охмурить?! Да ты совсем берега попутал, граф?! – возмутилась я, пытаясь встать.
Для этого пришлось снова дёрнуть за подол, окончательно оторвав нижний край.
– Ну, ты уже дважды «случайно» упала в мои объятия, – ухмыльнулся поганец.
И куда делась вся его чопорность и холодность?! Что за странные развлечения?!
– Второй раз это ты меня уронил! – рявкнула я.
– А первый раз ты меня, – «мило» улыбнувшись ответил мужчина. – А второй раз я, как истинный джентльмен, просто угадал твоё желание. Ты же хотела шлёпнуть меня по плечу? То есть дотронуться. Ну так я тебе помог.
– Это не то, что ты подумал! – фыркнула я и, оглядев плачевное состояние подола юбки, с вызовом добавила. – С тебя новое платье, граф!
А потом решительным шагом направилась в сторону туалета.
– А с тебя ужин, – в тон мне ответил мужчина. – Сегодня вечером ты свободна?
Я замерла на полпути, развернулась и обалдело уставилась на графа.
– Ты что, меня на свидание зовёшь? – с недоверием спросила я.
– Ох, право, ну что за мысли у тебя, Жасмин! – мужчина тоже встал, отряхивая одежду. – Ты ставишь меня в неловкое положение. Это будет деловой ужин, за которым мы отметим передачу прав на эту лавку мне. Или ты бы предпочла, чтобы это было свидание?
– Жди тут, я скоро вернусь! – зарычала я, резко развернувшись, направилась, наконец, в туалет.
Когда я вернулась, граф лежал на моей постели. В уличных ботинках.
Я, схватив по дороге полотенце, шлёпнула им обормота по ноге. Он ведь специально меня выбешивает, паразит!
– Ты чего, совсем обнаглел! Я сплю на этом! Спала, точнее. Слезай немедленно! А то ещё и новое постельное бельё будешь мне покупать! – проворчала я.
Граф даже не пошевелился.
– Без проблем. Куплю, – с ухмылкой ответил Кирстен. – Я всё могу купить. И платье. И бельё постельное. И если захочешь, то и нижнее. И этот дом. И тебя. Я граф Кирстен Сойт.
Вот щегол! Кичиться своим богатством, значит! А он мне даже на секунду нормальным мужиком показался!
– Ну ты свою графскую губу-то особо не раскатывай на этот дом. Он мой, – фыркнула я, подняла табурет и села, проверив, что стул устойчив. – И продавать его тебе я не собираюсь.
Покачавшись на табурете, я встала, чтобы внимательно осмотреть его. И чего это мы с него упали? Нормально стоит он, вполне. А потом я посмотрела на хитро ухмыляющегося мужчину и всё поняла.
– Ты специально упал! Табуретка нормальная! – искренне возмутилась я.
– Ну надо же было как-то лёд между нами разрушить. Сократить дистанцию. Наладить контакт, – демонстративно глядя в потолок, с шутливой интонацией, заявил мужчина.
– Ты… ты… ты… нормальный вообще? – немного растерялась я.
– Нормальный и богатый. А ещё – владелец этой лавки, – внезапно серьёзным тоном ответил мужчина и резким движением сел на кровати напротив меня. – Так и быть, ты понравилась мне. Ты смешная и остроумная. Я готов дополнительно заплатить тебе, помимо той суммы, что я уже передал твоему деду, чтобы тебе было, на что в первое время снимать комнату и питаться. Насчёт работы, если ты докажешь мне свою компетентность, хотя после случая с кровавой дипирэей я сомневаюсь, можешь работать тут, как наёмная сотрудница. Всяко лучше, чем совсем на чужого дядю, да?
С каждой фразой, произнесённой графом, он терял всё очарование в моих глазах.
Вот козёл чопорный! Он что, думает, что может всё купить просто потому, что он граф?! Или потому что он богаче?! Работать на него в лавке, что принадлежит мне по закону?!
У меня от возмущения, мне кажется, дым из ушей должен был пойти.
– Жасмин, шутки в сторону, – холодно проговорил мужчина. – Позабавились и хватит. У меня есть документ, подтверждающий моё право на владение этой лавкой...
– Право? У тебя есть документ?! Я ещё вчера тебе сказала, куда тебе нужно деть твою подделку! – зло перебила я, наконец оправившись от шока. – У меня тоже есть документ, подтверждающий, что лавка принадлежит мне.
Граф прищурился, смерив меня суровым взглядом. Я ответила тем же.
– Документ? – переспросил он, будто сомневавшись в своей правоте на секунду. – И что же это за документ, если не секрет?
– Если ты так уж любопытен, – рявкнула я, – могу показать. Вон, в нижнем ящике. Надеюсь, после этого ВЫ, всемогущий граф, уже, наконец, свалите из моего дома.
– Это вряд ли, – ухмыльнулся он, но в его глазах промелькнуло сомнение.
Я кивком указала на ящик.
Мужчина, снова одарив меня своим фирменным сурово-подозрительным взглядом, встал и достал из ящика документ.
В этот момент я вдруг поняла, что он может его сейчас порвать или сжечь. И зачем я ему сказала, где он лежит?!
– Отдай мне его немедленно! – взволнованно воскликнула я и подскочила к нему.
– Да не бойся ты, ничего я не сделаю с твоей бумажкой, – хмыкнул мужчина, успокаивающе взмахнув рукой в мою сторону. – Хммм… Странно… Похож на подлинный, даже печать магическая имеется…
– Всё? Твоё любопытство удовлетворено, мистер граф? Отдай мне мой документ, – настойчиво повторила я.
– Это очень любопытно. У меня-то тоже подлинный документ. Той же датой. И с печатью, – рассеянно произнёс Сойт. – Видимо, нам предстоит встретиться в суде. Или всё-таки предпочтёшь деловой ужин? И это я ещё с тебя не требую штрафа на нанесение мне физического урона в виде этого синяка на лбу. Цени и соглашайся на ужин, девица.
– Как это, той же датой?! – с недоумением уставилась я на графа. – Покажи, вдруг ты врёшь?!
Граф Кирстен Сойт одарил меня таким взглядом, что я невольно съёжилась, а сердце забилось в груди, будто муха, попавшая в паутину.
По его выражению лица, с надменно изогнутой бровью, было понятно, что этот человек, возможно, впервые слышит обвинения во лжи в свой адрес.
– После этой фразы у меня резко пропало желание что-либо тебе показывать. Как ты смеешь сомневаться в моих словах, женщина?! Я граф Кирстен Сойт! – угрюмо процедил мужчина, скрестив руки на груди.
Я стиснула зубы, стараясь не поддаваться его провокациям.
– Ты отказываешься их показывать, потому что у тебя их при себе нет? – произнесла я с иронией. – Или у вас, многоуважаемый граф, иная причина?
– Я вчера тебе всё показал. Могу показать за ужином. Сейчас – не буду. Мне не нравится твой тон, Жасмин, – ледяным голосом ответил мужчина.
– Не надо изображать из себя жертву, Кирстен, – в тон ему ответила я.
– Действительно, – саркастически хмыкнул мужчина. – Я заплатил деньги твоему мошеннику-деду, а он вон какой трюк провернул! И теперь у меня ни денег, ни лавки, и ещё одна наглая мадам, внучка обманувшего меня мошенника, во всём мне перечит.
– Не называй дедушку мошенником! – с угрозой в голосе прошипела я. – Уверена, если вдруг твои бумаги действительно подлинные, тут просто какая-то ошибка.
Сойт лишь усмехнулся, и это меня ещё больше разозлило.
– Я не собираюсь тратить время на пустую болтовню, – продолжил стальным тоном Кирстен. – У меня есть права на эту лавку, и я намерен их отстоять. Но я любезно предлагаю тебе альтернативу, которую уже озвучил. Ты ведь не хочешь, чтобы это дело дошло до суда, верно?
Я почувствовала, как сердце забилось быстрее. Суд?
Это было бы катастрофой, учитывая, что я ничего не знаю об этом мире и его законодательстве.
Хотя… можно было бы, конечно, нанять юриста, но в этом мире у меня нет денег…
А у графа их полно́. Нет, суд – гиблое дело. Уверена, что и здесь, как и везде, богатые «правят» миром. Проиграю я свою лавку (как быстро лавка в моём сознании стала моей!)… Как же быть?!
– Я могу согласиться на твоё предложение об ужине, – немного неуверенным голосом начала я, пытаясь сохранить спокойствие, – если ты не будешь мне угрожать.
– Угрожать? – с насмешливой улыбкой переспросил Кирстен, снова приподняв. – Я даже не начинал, девица. Пока это лишь предложение.
– Пока – звучит как угроза, – недовольным тоном процедила я.
– Но ею не является, – хмыкнул граф. – Пока это предложение, повторюсь для тех, кто с первого раза не понимает.
– Предложение? – с горькой ухмылкой воскликнула я. – Значит, я вольна от него отказаться?
Кирстен стремительно и пугающе молчаливо подошёл впритык ко мне и наклонился к моему уху. Из-за возникшего между нами напряжения я внутренне подобралась и затаила дыхание.
– Конечно, вольна, – приторно-ласковым и одновременно пугающим шёпотом произнёс мужчина, практически касаясь губами моего уха. – И разгребать последствия тоже вольна! Если ты действительно уверена в своих правах, тогда я не вижу причин, почему бы нам не встретиться в суде. Но если ты предпочитаешь уладить это мирным путём, я готов обсудить детали за ужином. Думай, Жасмин Грасс! Пришлю за тобой экипаж в восемь вечера.
Резко отпрянув, мужчина легко отодвинул меня и быстрым шагом начал спускаться по лестнице.
– За спасение жизни от яда кровавой дипирэе можешь не благодарить, – крикнул мужчина уже с первого этажа, пока я, парализованная последней сценой, всё ещё стояла, дрожа всем телом. – Считай, это приветственный бонус от будущего работодателя!
Я, наконец шумно выдохнув воздух, попыталась взять себя в руки.
Вот ведь зараза! Как мне выкрутится из этой ситуации, не зная законов, не имея связей и денег?! Как отсудить то, что должно принадлежать мне?! То есть Жасмин Грасс, но так как пока я в этом теле, значит, мне!
И да. Не могу я позволить, чтобы последнее слово осталось за этим чопорным наглецом!
– За помощь ещё сочтёмся, граф, – подбежав к лестничному проёму, рявкнула я графу вслед. – Одолжений мне от тебя никаких не надо. Я заплачу тебе!
– Чем? У тебя, кроме лавки, судя по царящей здесь разрухе, ничего нет, – услышала я очередную насмешку.
Я в ярости возвела глаза к небу. И упёрлась в стеклянный купол оранжереи.
ХА!
– Я сделаю духи для тебя! Такие крутые, какие ты никогда не встречал!
М-да. Обещание-то я дала, а вот как это сделать, пока не знала.
Ну ничего! Разберусь!
Приготовив себе кофе и взяв у Ханни круассан, я позавтракала и решила начать разбираться в колдовской науке.
Надо будет и про яд этого поганого кровавого колокольчика поискать, чтобы так больше не облапошиться.
Для начала провела ревизию полок в основном помещении и в мастерской. Сроков годности на баночках с ингредиентами указано не было, поэтому я их рассортировала по алфавиту. Те баночки, что подписаны не были, я поставила отдельно.
Сев за стол в мастерской и потягиваясь от усталости, я открыла пожелтевшие страницы «Парфюмерное дело: тайны и закономерности», принадлежавшей «моему» дедушке.
Я глубоко вдохнула, стараясь сосредоточиться на задаче, которая стояла передо мной.
Перелистывая страницы, я почти сразу наткнулась на раздел о воздушности ингредиентов. Видимо, это слово — аналог понятия «летучести» в нашем мире.
«Все компоненты, — говорилось в тексте, — можно разделить на три группы в зависимости от их воздушности и степени насыщенности магией.
Утреннее эхо (видимо, эхо используется тут вместо «нот» в нашем мире) создаёт первое впечатление и быстро испаряется (запах сохраняется до одного часа). Обычно не содержит примеси магии.
Дневное эхо проявляется позже (от одного до трёх часов), но тоже обычно не содержит магии.
Вечернее эхо образует основу композиции и могут ощущаться на протяжении суток или даже дольше. Часто содержат ингредиенты с магическими свойствами, придавая ощущения и эмоции тому, кто использует духи.
Ночное эхо представляет собой частичку магии парфюмера и позволяют изменить ощущения и эмоции, испытываемые теми, кто окружает использующего духи».
Дальше шли пропорции и перечень ингредиентов.
Эти строки напомнили мне о мастер-классе по мыловарению, на котором я однажды побывала. Я вспомнила, как с трепетом тогда добавляла капли эфирных масел в свою «основу» под руководством ведущей, наблюдая, как они смешиваются, создавая текстуру и аромат моего мыла.
Этот опыт теперь казался мне особенно ценным, ведь создание духов — это похожее искусство.
Я поднялась и начала ходить по лавке, собирая необходимые ингредиенты.
На столе уже стояли эфирные масла, спирт, узкие воронки для разлива духов во флаконы, специальные парфюмерные пипетки с тонким носиком и делениями, мерный стакан, пробирки и мерная ложка.
В центре всего этого великолепия лежал красивый флакон синего стекла, который ждал своего часа.
Я собиралась создать новую парфюмерную композицию — духи с древесно-водяным ароматом.
Первым делом я решила подготовить утреннее эхо — верхние ноты. Я выбрала яркие цитрусовые масла, которые должны были придать свежесть и искрящийся характер моему аромату.
Я аккуратно открыла флакон с маслом лимона и капнула его в мерный стакан. Затем добавила немного масла апельсина, чтобы создать более насыщенную цитрусовую основу.
Следующим шагом стали средние ноты — дневное эхо. Я обратила внимание на карамболу и тархун, которые, как мне казалось, добавят интересный оттенок. Я аккуратно отмерила несколько капель каждого масла, добавляя их в свою смесь. Карамбола привнесла в аромат лёгкую экзотику, а тархун добавил мягкости и пикантности.
Теперь пришло время для вечернего эха — базовых нот. Я выбрала пряные масла: красный перец, кардамон и шафран. Эти ингредиенты добавят глубину и характер.
Что делать с магией, я не знала. Как её туда добавить, мне пока было непонятно, а перескакивать страницы на середину книги я не рискнула.
Поэтому я просто от всей души пожелала, чтобы то, что я создам, впечатлило графа Кирстена Сойта.
Чтобы он почувствовал, что такое быть по-настоящему благородным человеком. Надёжным, как древний дуб, и кристально чистым, как горный ручей.
Чтобы он не хотел меня обманывать, а оценил моё мастерство!
Когда все ингредиенты оказались в пробирке, я тщательно перемешала их, наблюдая, как они соединяются в единое целое.
Запах, который наполнил мастерскую, был удивительным. Аромат был прохладным и чистым, со звенящими древесно-водяными нотами.
Наконец, я решила перелить готовую композицию в красивый синий флакон, что нашла в мастерской. Цвет показался мне подходящим к глубоким, как море, глазам графа.
Закрыв флакон пробкой, я почувствовала лёгкое волнение. Теперь мне оставалось лишь подождать, пока духи настоятся.
Ну что же, надеюсь, выйдет интересно!
Оставив духи настаиваться в лавке, я попросила Ханни одолжить мне какое-нибудь платье на вечер, за что получила втык (после допроса с пристрастием про ужин с Сойтом) и направление в ателье неподалёку.
Пришлось идти.
К моему удивлению, в ателье я встретила… Полли.
Ту самую стервозную королеву местной Академии, которая собирала черепки за своей подругой Цисси, в действительности, на мой взгляд, являющуюся главной стервой этого города.
И по совместительству младшей сестрой графа Сойта. Может, смогу узнать что-то полезное?!
Полли сидела в гостиной — небольшой комнате сбоку от основного зала — и пила чай с пирожными вместе с хозяйкой ателье, которая оказалась хрупкой голубоглазой блондинкой по имени Элис Мун.
Ханни, отправив меня к Элис, снабдила любимыми круассанами девушки с ягодами, а потому обрадованная хозяйка ателье тоже пригласила меня к столу.
Девицы, казалось, трепались ни о чём, обсуждая какие-то страсти, будто из бразильского сериала. Точнее — личную жизнь Полли.
– Представляешь, сначала он заявился ко мне! С претензиями, мол, где я была, куда бегаю! – возмущённо фыркала Полли, активно жестикулируя и изображая, очевидно, какого-то мужчину.
– И? Где ты была? – с интересом спросила Элис.
– Да это было, когда мы ночью к тебе с Цисси прибежали! На днях. Ну… про моё интересное положение выяснять? – немного стесняясь, произнесла Полли.
Услышав знакомое имя, я навострила ушки. Куда там сестрица Кирстена по ночам бегает?
– А-а-а-а, поняла, – протянула Элис.
– Ричард меня тогда попытался обвинить в измене, сказав, что Цисси меня опять прикрывает, как раньше, – с обидой произнесла Полли. – Но он же уже знал, КТО Я! И чем я отличаюсь от предыдущей… ну, ты поняла.
Полли как-то странно посмотрела на меня, потом сделала «большие глаза», выразительно глянув на Элис.
Хозяйка ателье метнула на меня косой взгляд и кивнула.
А у меня мелькнула злорадная мысль: так и думала, что сестрица у графа – та ещё оторва! Если одна подружка изменяет, а вторая её прикрывает… то, кто знает, чем занимается первая?
– Потом, после этой дико странной сцены ревности, ко мне заявился новоиспечённый племянничек Алекс и тоже устроил мне сцену ревности, – продолжила рассказ Полли.
– Адам Санлар? Вот это да! Получается… ты… и с ним шашни крутила? – удивлённо охая спросила Элис, всё ещё как-то странно поглядывая на меня.
Теперь уже я косо посмотрела на эту Полли. Она что, не помнит, с кем встречается? Фух, ну и нравы! Возможно, первое впечатление обманчиво и Полли и вправду та ещё стерва!
Последняя фраза Элис, кстати, резанула мне слух. Как-то уж очень… по-нашему она звучала. Не знала, что здесь тоже есть такой жаргон.
– Ага. И с ним! Более того, представляешь, что ОНА собиралась сделать? Как сказала Варька, за Ричарда ОНА замуж и не собиралась, хотела за Санлара, а Ричарда держала, чтобы Адам ревновал. И про ребёнка враньё. А потом, с этим отравлением… там вообще чёрт ногу сломит – все друг друга обманули! Все! И после всего этого Ричард МНЕ претензии предъявляет!
– Жуть, – проворчала Элис. – Это нечестно, ты не виновата за то, что наворотила… та… Моя вон тоже… чуть переворот не устроила.
– Извините, я немного запуталась, – сама не знаю, почему решила вмешаться я. Заинтриговали они меня, что ли, своими недомолвками?! – Так Ричард вас ревновал, вроде как, а потом кто ему наврал-то про ребёнка? Вы? Или кто? Или у него тоже любовница есть? Простите, если лезу не в своё дело, очень интересно, но я в вашей Санта-Барбаре запуталась!
В этот миг в комнате повисла гробовая тишина.
Обе девушки с вытаращенными глазами уставились на меня.
Вот блин, похоже, не в своё дело полезла.
– В нашей в чём вы запутались? – блеющим голосом переспросила Полли.
– Санта-Барбаре, – медленно повторила я, отчаянно соображая, как объяснить. – Вы знаете, есть такая история… ммм… книга… беллетристика… там про то, что богатые тоже плачут… Сиси Кэпвелл…
С каждым моим словом у девиц, что называется, челюсть падала всё ниже и ниже, а я начала паниковать.
Это что, тут запрещено?! Какие-то идиотские законы есть, что нельзя рассказывать содержание сериалов?! Откуда?! Они же даже не знают, что такое сериал?!
Первой в себя пришла Элис. Облизнув пересохшие губы и повернув головой из стороны в сторону, девушка, почесав затылок, аккуратно начала:
– Ты только не пугайся и поверь нам, – доброжелательно взяв меня за руку, девушка после небольшой паузы продолжила: – Мы такие же, как ты. Мы знаем, что такое Санта-Барбара, кто такой Сиси Кэпвелл, а также Мейсон, Иден, Келли и другие.
Тут уже опешила я. Откуда местные об этом знают?!
– Мы тоже попали в этот мир из нашего, – тихо сказала Элис. – Обе. Мы тоже попаданки, как и ты.
В ателье снова повисла тишина.
Я, часто моргая, смотрела на девушек.
Вот я, конечно, фантазёрка! Ещё вон среди местных придумала себе таких же гостей из нормального мира, как я. Всё-таки всегда хочется чего-нибудь своего, родного!
– Кхм. Интересно, конечно, но уж больно диковинный сон выходит, – усмехнулась я. – Ну и как вас зовут и откуда вы?
– Я Полина Верёвкина, таролог из Москвы, – мягко улыбнувшись, сказала Полли.
– Меня зовут Алиса Лунёва, швея, и я тоже из Москвы, точнее, из Лобни, но не суть, – хмыкнула Элис. – Это не сон, дорогая. Это самый настоящий другой мир. Со своими законами. Причём, что законами юридическими, что законами мироздания. И у меня для тебя несколько весьма грустных новостей. Как тебя тут зовут?
– Жасмин Грасс, – ответила я.
Удивительно, но манера разговора Элис мне очень импонировала. Я, почему-то сразу ей поверила. Точнее, поверила в то, что она искренне верит в то, что говорит.
– Во-первых, никому ни за что не говори, что ты попаданка, – с серьёзным видом начала Элис. – Тут с этим очень сурово. Если установят, что твоя душа изначально не обитала в этом мире, а попала сюда, то тебя заберут в рабство на три года, а потом отправят на обязательную отработку тоже на три года.
– Что?! Какое ещё рабство?! Что за средневековье?! – я аж подпрыгнула от негодования.
– Вот так тут. В целом, там хозяева обязаны раз в полгода сдавать отчёты в специальное министерство, которое следит за попаданками, о том, как их рабыни-попаданки поживают, – задумчиво произнесла Элис, но потом сурово добавила: – Но они могут и соврать. Попаданок много, за всеми не уследишь. Алекс вон два месяца была в рабстве, и не как попаданка, кстати, а как местная, пока к Натану не попала. Мне повезло больше, я попала в нормальную обстановку, но в тело мошенницы. Расхлёбывала потом тут. А Полли попала в тело весьма любвеобильной и стервозной адептки местной Академии.
– В смысле, прямо рабы? Бесправные?! – прошептала я, всё ещё пытаясь осознать этот факт. – На плантациях работать и для постельных утех?! Прямо такие?!
– Это как тебе с хозяином повезёт, – тихо ответила Полли.
– Да ну, дичь какая-то! Как я могла такой мир придумать! – возмутилась я. – Мне перестаёт нравиться этот сон!
– А это и не ты придумала, – жёстко осадила меня Элис. – Говорю же, это не сон. Это реальность. И чем быстрее ты это поймёшь и оценишь опасность, тем лучше для тебя. Ты здесь, кстати, кем работаешь? Или что делаешь? Магией владеешь?
– Да, я алхимик и травница, правда, пока не очень умелая. И проклята я ещё. И у меня парфюмерная лавка, – рассеянно сказала я. – А что?
– Всё отберут, если узна́ют, что ты попаданка, – доброжелательным голосом после тяжёлого вздоха ответила Полли. – Владеть магией или своим бизнесом можно только после отработки на государство или местного «чужого дядю». Магию заблокируют, имущество отберут.
Я напрягалась. Граф Сойт тоже что-то ведь говорил про чужого дядю.
Неужто он мог как-то понять, что я попаданка?!
Да нет, вряд ли.
– А нас как-то опознать можно? Ну, то есть, понять, что мы попаданки? – с надеждой в голосе спросила я.
– Да. Между лопаток у нас есть отметка в виде светящейся спирали, чуть позже покажу, – ответила Элис с немного виноватой улыбкой. – Не раздевайся тут не перед кем особо.
По спине пробежал лёгкий холодок.
Вот чёрт! А ведь пока я лежала в отключке, Кирстен мог вполне заглянуть мне под одежду.
Если он извращенец какой-нибудь.
Или случайно, пока укладывал в постель бессознательную меня.
Мамочки! Как-то мне очень не хочется в рабство!
– А как распределяется, к кому ты попадаешь в рабство? – задала я следующий вопрос.
– Обычно к членам семьи, которой принадлежит твоё тело, – ответила мне Полли.
– А если все мертвы? – настойчиво продолжила я.
– Тому, кто найдёт тебя и установит, что ты попаданка, – нахмурившись произнесла Элис. – Вроде так.
Мне прямо поплохело. Попасть в рабство к противному Кирстену на три года?! Жуть какая!!!
– Ну, ты можешь пойти и сама «сдаться» в местную тайную канцелярию, – с натянутой улыбкой протянула Элис, – тогда скорей всего тебя распределят по желанию из-за добровольной явки, так мне, по крайней мере, Адриан говорил.
– Я не хочу в рабство…
– Никто не хочет! – хмыкнула Элис. – Поэтому мы тебе и предлагаем молчать, как и мы.
– Жуть какая, – поражённо прошептала я. – Рабство! Что за дикари?!
– Да, – кивнула Элис. – Но это ещё не всё. Слушай.
– Через несколько месяцев после попадания тебя призовёт к себе Хранительница этого мира, чтобы, как на страшном суде, прости за аналогию, оценить твои действия, – серьёзным тоном продолжила Элис. – Не советую совершать аморального и подлого. Суд этот завершится выбором хозяйки тела, в котором ты сейчас находишься – либо останешься ты, либо вернётся исходная хозяйка.
– Э-э-э-э, а я тогда куда денусь? – озадаченно спросила я.
– Всё зависит от поединка воли, – с готовностью ответила Элис. – Кто победит, тот решает участь второго. Можно отправить в другой мир, можно уступить тело, можно оставить Междумирье, можно уничтожить. Так что лучше победить, чтобы твоя судьба была в твоих руках.
– Понятно… Как всё сложно, – задумчиво протянула я.
Если слова Элис правда, значит судьба дала мне второй шанс прожить жизнь заново. Но уже с имеющимся опытом. Хм… интересно даже, что выйдет.
Верю ли я Элис? Вряд ли она врёт, вроде бы говорит искренне.
А это значит, очень опасно дать понять Кирстену, что я попаданка. Если он уже не понял.
М-да, ну дела…
– Да ты не расстраивайся и не переживай. Привыкнешь, разберёшься, – дружелюбно сказала Полли.
Интересно, а где же сейчас настоящая душа Жасмин?
– А вы знаете, где находится душа Жасмин сейчас? – решила задать я это вопрос.
– Скорей всего ожидает в Кэйларе, это Междумирье, через которое проходят все души. Там и живёт Хранительница София, – ответила Элис. – А что?
– Жалко её… Вроде бы она хорошая девушка. Интересно, почему я попала именно в неё? –задумчиво спросила я.
– Ну, обычно хозяйка теряет тело из-за каких-то злодеяний или из-за какой-то смертельной опасности, включая магию, – менторским голосом сказала Элис.
– У хозяйки этого тела было сразу оба фактора, – мрачно произнесла Полли.
– Ну… ясно. Надо всё обдумать, – резюмировала я.
После чаепития Элис подобрала мне шикарный наряд, в котором бы я смогла отправиться на ужин с графом Сойтом, вооружившись советами девушек.
Главный совет такой: пока Кирстен не покажется мне дружественно настроенным, ни при каких обстоятельствах не выдать, что я попаданка.
Если, правда, он уже не понял этого.
Если понял, лучше соглашаться на все его условия.
А я прекрасно знаю, какие условия он выдвинет: отдать лавку. А мне бы этого очень не хотелось! Я уже душой прикипела к этому дому!
Каждый флакон, каждая баночка с ингредиентами, заботливо мной расставленные, уже хранили в себе мои пусть и краткосрочные воспоминания. И как мне это всё отдать Сойту?!
Чтобы отвлечься от мыслей, я решила приготовить несколько новых ароматов, пробуя свои силы в колдовской науке, и так увлеклась, что время летело незаметно.
Ближе к вечеру в магазин вошли трое посетителей – две девушки (блондинка и брюнетка) и парень-блондин.
Они были дружелюбно настроены, а их любопытные взгляды блуждали по полкам с флаконами.
– Здравствуйте! – произнесла одна из девушек, блондинка, с интересом рассматривая флаконы. – Мы ищем что-то особенное. Нам нужны духи для подарка взрослой женщине.
– Конечно, у меня есть множество вариантов, но я могу создать уникальные духи специально для вас, – улыбаясь, ответила я. – Какой аромат вам нравится? Цветочные, древесные, кофейные?
Симпатичный широкоплечий блондин лет двадцати пяти посмотрел на меня с искренним интересом.
– Мне нравится идея уникальных духов! Мы ищем подарок для нашей мамы, и было бы интересно, если бы он выделялся среди других, – сказал он. – Что вы можете предложить нам? Меня, кстати, зовут Саймон. Это мои сёстры – Анна и Джейн. А вас как зовут?
Парень по очереди показал на блондинку и брюнетку.
– Жасмин, – с улыбкой произнесла я.
– Очень красивое имя и так вам подходит! – мило улыбнувшись, ответил парень.
Ба! Да он со мной флиртует!
– У меня есть несколько уникальных смесей, которые я разработала для особых случаев, – немного смущённо ответила я на его предыдущий вопрос о том, что я могу предложить. – Давайте я покажу вам один из последних ароматов, – предложила я, доставая флакон с золотистой жидкостью, благоухающей сладкими нотами ванили и свежестью цитрусов.
Да, я немного слукавила.
Я успела приготовить всего три аромата, но им необязательно знать об этом. Надеюсь, этот незначительный обман не будет считаться на суде Хранительницы аморальным?!
Я по очереди дала понюхать им все три флакона и с замирающим сердцем наблюдала за реакцией покупателей. Девушки принюхивались, а парень с нескрываемым интересом смотрел на меня.
Мне, если честно, стало слегка неловко под его изучающим взглядом.
– Это потрясающе! – воскликнула блондинка. – Как вы это сделали?!
– Я использую только натуральные ингредиенты, – с уверенной улыбкой ответила я. Мой многолетний опыт продавца тут был как нельзя кстати! – Каждый аромат – это история, каждый флакон – маленькое произведение искусства.
– А вы часто создаёте новые ароматы? Они такие потрясающие! Я ни разу у нас в Драгондаре не встречала такого! Очень ново и свежо! Мне нравится! – с искренним восторгом произнесла вторая девушка, брюнетка.
Наконец, после нескольких минут обсуждения, посетители остановились на цветочно-цитрусовом варианте в розовом флаконе, и я с радостью принялась упаковывать его, ощущая эйфорию от первых заработанных денег.
Цену я назначила исходя из советов Элис и Полли, и мои первые клиенты вроде бы не выразили особого удивления. Значит, попала.
Когда я передала флакон довольным покупателям, девушки, весело щебеча, выскочили из лавки, звякнув колокольчиком у двери, но парень задержался.
– Жасмин, вы так талантливы! У вас такое тонкое чувство прекрасного! – приятным баритоном начал парень, – А у вас есть планы на вечер?
– У неё есть планы на вечер, – раздался голос Кирстена от двери. – Она ужинает со мной. Да ведь, дорогая Жасмин?
Я, немного дёрнувшись от неожиданности, перевела взгляд на внезапно возникшего в лавке графа.
Выглядел он, конечно, шикарно.
Он был снова в роскошном синем камзоле, но уже другом. Это, как и все прежние, подчёркивал его мужественную фигуру. Сколько у костюмов?!
Волосы, уложенные в художественном беспорядке, блестели в свете магических ламп. А синие глаза сверкали… ревностью?
– Дорогая? – настойчиво повторил Кирстен более низким голосом и нетерпеливо изогнул бровь. – Экипаж ждёт, столик заказан.
– Да, у меня планы, – с разочарованием ответила я.
Не то чтобы красавчик-блондин мне понравился, но то, как по-хозяйски распоряжался моим временем граф, мне понравилось не очень.
И откуда взялось это «дорогая»? Он что тут территорию метит перед этим блондином?!
– Жаль, – с не меньшим разочарованием ответил Саймон. – Может быть, вы завтра свободны, дорогая Жасмин? Хотел пригласить вас на день рождения моей матушки.
О боже! И этот туда же!
– Она несвободна, и не надейтесь, виконт Шелби, – отчеканил граф Сойт. – А на дне рождения вашей матушки, возможно, вы её и встретите. В качестве моей спутницы.
Я была словно в театре, где роли двух собственников-ревнивцев разыгрывали граф Кирстен Сойт и виконт Саймон Шелби. И чувствовала себя разменной монетой. Поводом помериться кхм… сами понимаете чем.
Но вместо того чтобы влезать в эту перепалку, я молчала, чувствуя, как внутри меня нарастает раздражение.
Саймон, не отступая, продолжил:
– Жасмин, я искренне надеюсь, что вы не против, если я всё же попробую вас уговорить присоединиться ко мне, – с нажимом на последнее слово произнёс блондин. – Моя матушка будет в восторге от вашей компании, а точно смогу вас развлечь куда интереснее графа, известного затворника и мизантропа.
– Именно поэтому она будет в моей, куда более достойной компании, – зло ухмыльнулся Кирстен, – чем молодой виконт, с размахом транжирящий наследство недавно почившего отца на грандиозный, но не подобающий ситуации праздник.
– Не сто́ит считать чужие деньги, Ваша Светлость, – холодно процедил Саймон. – Я всего лишь хочу порадовать безутешную после похорон отца матушку. И Жасмин, приготовившая ей шикарный подарок, однозначно была бы для неё отрадой.
– Вы всего лишь хотите заявить о себе высшему обществу, – с презрительной усмешкой рыкнул Кирстен. – Однако это непристойно. Со смерти вашего уважаемого отца и двух недель не прошло.
– Уж не вам мне мораль читать, – рыкнул Саймон.
Я постаралась абстрагироваться. В битву двух орангутангов, делящих территорию, лучше не лезть: сметут и не заметят.
Мужчины говорили так, словно я была лишь предметом, который можно передавать из рук в руки. Почему никто не интересуется, что я хочу?! Ну что за шовинизм?!
Ну ладно Кирстен, его я уже слегка узнала, и от него это было ожидаемо, но блондин Саймон с каждой фразой терял очарование в моих глазах.
– Ты мне будешь указывать, что мне делать, а что нет, молодой виконт? – прорычал Кирстен.
– Ты же мне указываешь! – огрызнулся Саймон.
– Не забывай, с кем ты разговариваешь, юноша, – ледяным тоном процедил граф Сойт. – В обществе, куда ты так стремишься попасть, есть нормы, правила и этикет. И ты их нарушаешь сейчас.
Саймон шагнул навстречу Кирстену, а я подумала, они мне сейчас лавку тут разнесут, если перейдут к рукопашному бою!
– Граф, виконт… Я не уверена, что смогу прийти, – спокойно произнесла я, стараясь сохранить достоинство. – У меня начат эксперимент. Вряд ли завтра я смогу его завершить. Как раз вечером будет необходимо его наблюдать вживую.
– Вот и отлично. А сейчас нам пора на ужин. Иди переодевайся, я тебя тут подожду. А вы, молодой виконт Шелби, передавайте мои соболезнования и... поздравления твоей матушке, – торжествующе резюмировал Кирстен и жестом указал Саймону на дверь.
Я зарычала внутри себя. Каждое его слово звучало как приказ, а не как предложение.
Да что он себе позволяет?! Указывать моим клиентам в моей лавке?! Он ещё тут не хозяин!
– Но я мне очень льстит ваше предложение, Саймон. Буду рада как-нибудь увидеться, – мстительно произнесла я.
– Вот видите, граф Сойт, у дамы есть своё мнение. Важно его уважать, – с гаденькой улыбочкой произнёс Саймон. – Жасмин, вы ведь имеете право выбирать, с кем вам провести вечер? Всего доброго, милая Жасмин.
Вот наглый сопляк! За мой счёт решил самоутвердиться! Терпеть не могу манипуляции!
– Знаете, – уверенным голосом начала я, – у меня есть свои дела, и я не обязана выбирать между вами. Я сама решу, с кем проведу вечер. И не надо пытаться мной торговаться или решать за меня, уважаемые господа. Я не принадлежу никому из вас. Всего доброго, Саймон.
Я проводила Саймона недовольным взглядом, Кирстен же, сохраняя невозмутимость, облокотился на одну из витрин.
Когда мы с графом остались наедине, я подняла на Сойта недовольный взгляд и процедила:
– Я сама могу позаботиться о себе. И решать за себя я тоже могу сама.
– Это вряд ли, дорогая Жасмин, – с издёвкой произнёс мужчина. – Я только что нашёл шикарное решение нашей проблемы с одинаковыми контрактами на владение этой лавкой. Без суда и необходимости делить её. Я сначала подумал предложить тебе за ужином, но чего тянуть? Мы же деловые люди.
– И какое? Вы галантно уступите её мне? – саркастически улыбнулась я.
– Нет, – хмыкнул Сойт.
– Тогда какое решение? – нахмурилась я.
– Если ты станешь моей женой, то всё твоё имущество станет моим, – надменно процедил дракон, а потом ехидно ухмыльнулся: – Я хотел сказать общим, моя дорогая Жасмин.
– Пха-ха-ха! Я не собираюсь за тебя замуж, нахал! – фыркнула я.
– А кто тебя спрашивает? Ты же попаданка, – коварно ухмыльнулся мужчина. – Ты же знаешь наши законы? Что бывает с такими, как ты, когда их обнаруживают в нашем мире? Выбирай: рабство или замужество.