Операционная дышала стерильным холодом, наводящий благоговейный ужас на обычных людей. Для Маргариты же этот белый капюшон тишины был местом силы — единственным, где она точно знает, зачем цепляется за эту жизнь, где ее внутренние демоны сидели смирно, прижав хвосты, вдоль стерильных стен и не отсвечивали свои злобные лица с острыми зубами, готовые рвать душу на части.
Эти запахи стерильного помещения, писк приборов, даже дым от коагуляции ткани не мешал наслаждаться тем, как тишина снаружи заполняет собой изнутри.
- Валерия Ильинична, я могу закончить тут сама. После сразу напишу все.
- Хорошо. Не забудь посчитать все манашки и написать гистологию. А как напишешь, принеси протокол на проверку.
- Да, конечно.
Валерия Ильинична заведующая отделением, где работа Рита, имела очень тревожный характер и плохо переносила конкуренцию своему статусу или авторитету, по этому унизительно требовала от подчиненных отчитываться во всем. Она скинула операционный халат, стерильные перчатки и вышла из операционной. До момента пока за ней не закрылась дверь, в полной тишине раздавался только шорох инструментов. Но, после того, как она вышла, операционная сестра Елена, подавая лапароскопический коагулятор резко добавила:
- Я же говорю, Маргарита Арамовна, она только к вам так придирается. - Елена с силой сбросила использованный тампон в бак - Она даже эту мелюзгу-ябеду так не контролирует. А вас даже сравнивать нельзя.
Маргарита не отрываясь от работы, лишь плечом пожала.
- Да ладно, я даже не обращаю на это внимание. Меня это не трогает и никак не унижает. Если ей так важен контроль и это ощущение власти, то бога ради, мне не жалко, а ей приятно. - через маску не было видно, что Рита улыбнулась - Чужая душа потемки, а я без фонарика. Так что даже лезть в это не буду, ей когда-нибудь это надоест, а я терпеливая.
Маргарита, скоагулировала разрез для троакара изнутри и вынула манипулятор и передала его операционной сестре. Инструменты аккуратно лежали на операционном столе, не смотря на то, что операция уже подходила к концу. Именно за этот порядок и четкие правила и регламент Рита и обожала операционную. Именно здесь ей было спокойнее и легче всего. Елена решила подготовить шовный материал и откинула стерильную пеленку, чтоб достать из складки чистые, не запачканные операционные нитки с иголкой. Но, как назло, иголка зацепилась за ткань и они с ниткой свалились на пол.
- Блин, я шовный уронила. Марина - позвала медсестра коллегу - принеси еще один Викрил.
- Лен, больше нет. Последняя сегодня же операция, а Зауровна с утра пять комплектов измарала. Только если к старшей идти.
- Елена, совсем ничего нет? - спросила Маргарита, напоследок проводя ревизию операционного поля.
- Есть один викрил 2.0, и еще иголки с нитками, но иглы большие, режущие только. Блин не хотела к этой грымзе идти, но придется - сказала Елена, умоляюще глядя на Марину.
- Да не надо ни к кому идти. Давай оставшийся викрил. Буду шить экономно.
- Да не хватит же?!
- Хватит, еще и на колготки останется - сказала Рита уверенно и посмеялась - Если не хватит, тогда на кожу иголки простые достанем.
Маргарита Арамовна аккуратно доставала троакары по одному и зашивала послеоперационные разрезы. Достав последний троакар с камерой, фиксируя что кровотечения нет, поле чистое, принялась зашивать последний разрез. И когда отрезала нитку от последнего шовного узла, то в держателе осталась одна иголка:
- Вот, как и сказала, хватит еще и колготки подшить. Держи - протянула медсестре держатель с иглой и взяла зажим с монашкой для обработки кожи - Елен, все монашки и инструменты на месте?
- Все на месте. Я же говорю, у тебя руки золотые. Шьешь лучше, чем зингер.
- Вот что значит учится у тех, кого воспитала советская школа. - с уважением и гордостью Рита вспоминала тех, кто учил и дал профессию в руки - Ладно, я закончила. Всем спасибо. Мариночка развяжешь меня?
- И вам доктор. Как всегда одно удовольствие.
Рита сняла в предоперационной стерильный халат, облегченно выдохнув, в таком халате даже в мороз душно и жарко как в сауне. После зашла там же в сестринскую, где весела ее сменная форма, меняя хирургический костюм на свой любимый платье-халат и туфли-лодочки. Перед зеркалом сняла шапочку, поправила волосы и макияж. Ничто не выдавало в Рите ее возраст. Кожа гладкая, ровная, без глубоких морщин, волосы красивой шоколадной копной доходили до самых плеч, и ни одного седого волоска, даже рост в 167 см больше снижал возраст, чем прибавлял года. Фигура, стать, манеры - все было при ней. И поэтому никто не мог дать ей 39 лет. Кто-то утверждал, что это пластика и инъекционная косметология, кто-то что это гены, кто-то что у нее и забот то нет, с чего появляться морщинам, седине или лишнему весу. Многие, обсуждая ее за спиной, из зависти говорили, что смысл в такой красоте, если в итоге она одна живет, без семьи и мужа. Даже любовника нет. Видать с ней явно что-то не так, раз ни один мужик не рискнул с ней задержаться. Переубеждать или, не приведи господи, доказывать кому-то что-то Рита не собиралась. Надоказывалась в свое время, хватит. А говорить правду и подавно. Ее такая «реклама» более чем устраивала. И своим отстраненным отношением и поведением «одиночки» в целом она только подтверждала и усиливала слухи.
После она вернулась в предоперационную взяла направление на гистологию, и уточнила у анестезиолога, время начала и конца операции, чтоб совпадали в протоколах. И в этот момент в операционную вбежала еще одна медсестра и с порога заговорила взволновано:
- Народ, там жопа во дворе. Какой-то парень схватил сына нашего Карла Георгиевича, угрожает ему ножом и не разрешает никому к нему подходить, грозит убить.
- Почему, что случилось? - Елена, выкрикнула из операционной, где убирала инструменты.
- Говорит, что наш Карл убил его ребенка. - и после этого выбежала в коридор и побежала , скорее всего, во двор, смотреть, что происходит.
Спустя пару дней ей и правда позвонил следователь и назначил встречу. Она пришла вовремя и в назначенное время постучалась в нужный кабинет. В кабинете работало двое следователей, и за столом одного из них сидел мужчина представительного вида. Он сидел спиной к Рите и он не просто сидел — он занимал пространство, заполняя его собой, при этом ничего не делая. Дорогой костюм, идеально сидящий по фигуре, отутюженный так, что о его стрелки можно было порезаться. И еще парфюм с терпкими нотами, который не просто чувствовался, а медленно вытеснял запах пыли и официальных бланков кабинета.
Ни он, ни следователь, с которым он общался, на ее появление никак не отреагировали и не повернулись.
- Здравствуйте, я Маргарита Арамовна, меня вызвали на 15:00.
- Да, проходите. - свободный следователь пригласил ее к своему столу, вытаскивая из стопки нужную папку с делом. - Здравствуйте, присаживайтесь. У меня есть несколько вопросов к вам и я должен их вам задать. - следователь устало перелистывал папку до нужной ему страницы - Первый вопрос: еще раз спрошу, не хотите ли вы написать заявление на нападавшего?
- Нет. Потому что на меня никто не нападал.- спокойно ответила Маргарита..
- Второй: Карл Георгиевич предполагает, что вы знакомы или как-то связаны с нападающим, поэтому отказываетесь писать на него заявление. - в голосе следователя отчетливо слышались нотки усталости. Наверно он и сам не верил в то, что спрашивал, но делал это потому что должен из-за поступившей жалобы от Карла.
- Нет, это не так. - Рита тяжело вздохнула и закатила глаза - Этого человека я видела в тот день впервые и ранее с ним знакома не была. - так же спокойно повторила свои показания внеочередной раз.
- Третий: Этот человек или кто-то от его имени вам угрожает или может оказывает иное давление? - спокойно, но настойчиво продолжал спрашивать следователь.
- Нет. - этот вопрос вызвал у нее улыбку. - После задержания я его больше не видела и мне никто не звонил с того момента ни он сам, ни от него, ни с неизвестных номеров в принципе. - Рита отвечала ровно, но тенью улыбки на лице.
- Если вы боитесь каких то последствий, из-за заявления, то не стоит. Вам ничем это не грозит: ни сейчас, ни в будущем. - следователь внимательно посмотрел в глаза Рите, выискивая там хоть какой-то намек на ложь или страх.
- Если честно, мне больше Карл Георгиевич угрожает репутационными рисками. - Рита спокойно выдерживала пристальный взгляд следователя, продолжая спокойно отвечать на вопросы - Георгий извинился передо мной и поблагодарил, что выслушала его в тот же день. И повторюсь, порезалась я сама, когда неудачно схватила нож и этому есть свидетели. В отличие от моего коллеги, который, на эмоциях понятное дело, - Рита сделала акцент на этой фразе, то ли утверждая, то ли иронизируя - пытался унизить меня на глазах коллег и пациентов, решив, что я там специально подвергла его ребенка опасности и тешила свою никчемную самооценку. Но я не в претензии, на его месте я, может быть, - как-то не очень убедительно это прозвучало - тоже агрессировала бы на всех вокруг. Так что оснований к заявлению на кого бы то ни было у меня нет, впрочем, как и желания. От моего сочинения какая вам польза, только мороки больше. Мы с вами одной бюджетной крови, смысл усложнять жизнь друг другу? - искренняя улыбка подтверждала ее нежелание писать какие-то заявления.
- В таком случае вы правы, нет смысла. - следователь вздохнул с облегчением, радуясь, что не прибавится писанины и мороки.
Следователь бросил быстрый взгляд за спину Риты, где за соседним столом сидел его коллега, продолжая тихо общаться со своим посетителем. Этот жест не остался незамеченным Ритой , но виду она не подала.
- Оснований к задержанию или аресту Георгия нет, и не важно: с вашим заявлением или без. Максимум получит административку и штраф. Я должен был убедиться, что на вас не оказывают давление и не запугивают.
- Нет, товарищ ….
- Старший лейтенант Семенов Иван Дмитриевич.
- Иван Дмитриевич, - положив правую руку на сердце, а левую подняв вверх - мне никто не угрожает, давление на меня не оказывают. Правда. - она опустила руки на колени - Я пока на вынужденном больничном и надеюсь, что после выхода на работу, вся эта шумиха уляжется и эмоции схлынут. Если вы сможете донести до Карла Георгиевича, что допрашивали меня с пристрастием и даже мальца пытали, но таки не нашли оснований для заявления. - она посмеялась вместе со следователем - буду признательна.
- Спасибо, что пришли и простите, что пришлось вызвать вас. Как ваша рука?
- Все хорошо, спасибо. Там царапина и она почти зажила.
Следователь бросил взгляд на повязку на правой руке, давая понять, что поверил в этот обман. Еще раз поблагодарил и отпустил Риту, пожелав приятного дня.
Сразу после того как Рита вышла из кабинета следователей, тишину прервал тот самый представительный мужчина, что сидел все это время со вторым следователем :
- Вот видишь, Дмитрич, никто не угрожает и не оказывает давление. Мы даже не можем предложить моральную компенсацию Маргарите, чтоб это не было расценено как-то не правильно. - у мужчины был приятный низкий тембр голоса с хрипотцой. И даже по голосу можно было бы догадаться о его высоком статусе и положении - Но мне же не показалось, что я услышал о поведении этого самого Карла, как его там … Мы оба знаем, что в тот день он не подошел к Маргарите, не поблагодарил, не предложил помощи. Это не красит его ни как отца, ни как мужчину, ни как коллегу. Дмитрич, ты же опытный криминалист, понимаешь, что Маргарита ничего там не тешила и не разыгрывала, а искренние и правильно действовала. И меня, блять, очень злит, как мужчину, что этот горлопан пытается сделать ее козлом отпущения. - после паузы добавил, - Простите, но если я и буду перед кем-то извиняться, то это точно будет не Карл. - он выразительно посмотрел в глаза следователю и после еще одной короткой паузы добавил - Ладно, не мне вас учить, дела закрывать. Все что нужно с нашей стороны, будет предоставлено и сделано, Дмитрич. И еще, Маргарита под моей протекцией. Позаботься о том, чтоб ее не беспокоили впредь. Никто не беспокоил! Мы поняли друг друга?
Возвращаясь на работу с больничного, Рита надеялась, что шум и напряжение связанные с Георгием и сыном Карла уже прошло и можно спокойно вернуться к привычному рабочему ритму. В принципе так и было до этого дня.
Рита не знала, что встреча Георгия и Карла уже состоялась накануне, как раз в кабинете главного врача, где Карлу Георгиевичу были принесены самые искреннийшие извинения, покаяния и, конечно же, моральная компенсация. И все это при свидетелях главного врача, начальника охраны больницы, замов главного врача и Михаила Марковича со своим юристом и охраной. Слова словами, а узаконить приостановку претензий - это просто деловой подход. После этого никто и не думал искать еще пострадавших. Их ведь нет, только же ребенку Карла Георгиеича угражала опасность и только Карл понес моральные потери. Ни самому Георгию и его жене не были принесены соболезнования в связи с потерей беременности и про Маргариту никто не вспоминал, будто вся ситуация решилась только с появлением полиции. Ни Карл Георгиевич, ни главный врач больницы - не горели желанием принимать у себя еще раз эту делегацию, даже если они пришли с извинениями.
Но Михаил, не был бы тем самым Михаилом Марковичем, если бы интересовался планами и желаниями тех, на кого ему откровенно насрать. Он точно знал день, когда Маргарита вернется на работу и именно в этот день, аккурат перед началом утренней конференцией, поставил главного врача перед фактом, чтоб был готов принять его сразу после окончания конференции.
Рита просидела на конференции, слушая отчеты за прошедшие выходные. Дежурная бригада сидела в нетерпении, побыстрее отчитаться и наконец поехать домой, остальные все сидели с ощущением “понедельника” на лицах. После конференции все врачи плавно перетекали в свои отделения. Жизнь вернулась в привычный и понятный ритм.
С врачами, с которыми она поддерживала хорошие отношения, обрадовались ее выходу, расспрашивая детали. Все привыкли к тому, что Рита никогда не распространяется о своей жизни, ограничиваясь очевидными фразами или просто “все хорошо”. Этот раз не стал исключением и на все вопросы она ограничилась формулировкой, что рана зажила, все обошлось, к следователю ездила и перед ней конечно же извинились, аж дважды. Но о компенсации и речи быть не могло, она же работала в рамках ОМС. Все посмеялись с шутки, после пожелав друг другу приятного дня, окончательно разошлись по своим делам.
Обход, осмотры, назначения, бесконечная писанина - для кого-то рутина, а для Риты возможность ощущать свою нужность в моменте, что нашла свое место. И она позволяла себе полностью погружаться в работу, наслаждаясь каждым действием.
Зайдя в палату для осмотра, она поежилась от холода. Ох уж эти беременные девочки, им вечно жарко, а Рита не переносила холод ни снаружи, ни внутри.
- Доброе утро всем. Вы не против, я прикрою окно на время обхода. После открою. А то ваш доктор плохо переносит сквозняки. - она уверена прошла к окну, чтоб прикрыть настежь открытую створку.
И какая милая картина ей открылась из окна палаты. Чтобы её не заметили, она быстро закрыла створку и достала телефон, включив камеру. Михаил Маркович выходил со служебного входа во внутренний двор в окружении своей охраны. Знакомый мерин подкатил точно к мыскам ботинок хозяина. Михаил повернул голову, подозвал кого-то и к нему подошел парень, из машины сопровождения. Даже подслушивать не нужно, чтоб понять о чем речь. Ну детский сад, честное слово. Теперь понятно, что у нее появится “хвост”. Потому как указывая этому парню на ее машину, Михаил явно не просил помыть ее или купить ему такую же. Ну чтож, фото и видео фиксация назначения теперь есть у нее в телефоне, план в голове и улыбка на губах от предвкушения чего-то нового, но давно забытого.
Дальше день прошел своим чередом, за ней и рабочая неделя. Разница только в том, что Карл Геогиевич включил режим “если это не рабочие вопросы, я занят”, а еще очередь в операционную не задвигали в конец дня. Были и другие мелочи, к которым раньше Рита не придавала значения, но с благодарностью приняла в качестве своего рода компенсации от Георгия через Михаила. И если такую благодарность и компенсацию она способна принять, то вот с “хвостом” она решит вопрос при случае.
Внезапный выходной день без дежурства: и хорошо и плохо. Можно отдохнуть, но этот отдых должен быть активным, чтоб не позволять памяти нагнать себя. С момента как Михаил и все его окружение начали активно “окружать”, Рита все чаще чувствовала желание убежать и потеряться в очередной раз от всего мира. Особенно от криминальной его части..
Лучше всего пойти на спорт, а вечером спрятаться в шумном зале какого-нибудь бара. Сумка для спорта собрана и стоит у двери, на автомате приготовила завтрак на скорую руку, кофе и сигарета. Спуск в паркинг, машина привычно моргнула фарами. А на выезде из паркинга - так же привычно уже стоял в ожидании “ее хвост”. Уже несколько дней она исправно делала вид, что не видит и не замечает этого хвоста, хотя давалось это не легко. Рита патологически не переносила преследования или назойливого внимания, но этот хвост в своей деликатности и аккуратности вызывал лишь снисходительную улыбку. И такая тактичность в наблюдении говорила, что ее тайны все еще при ней и этот просчет со стороны Михаила играет только ей на руку. Рита ехала до своего спортклуба до противного скучно, ощущая предстоящие 3-4 часа эмоциональной тишины.
Групповая тренировка, индивидуальная тренировка, бассейн - но очистить мозги так и не получилось. Значит план Б - бар, шумная музыка, коктейли. На выходе из спорт-клуба Рита по привычке зашла в кафе, но в этот раз взяла уже два стаканчика кофе, вместо привычного одного. На парковке также исправно стоял “хвостик”, как ему казалось, незаметно и не отсвечивая. Проходя мимо, Рита постучала в окно водителя и подождала пока окно откроется:
- Да? - удивленно спросил водитель.
- Я тут подумала, что должна угостить вас хотя бы кофе, чтоб у вас были силы кататься так весь день без цели и расписания. - и она протянула в открытое окно стаканчик кофе