Прощальный звон фужера, который пылился на полке и ждал своего дня, пожелания чтобы близжайший год прошел сладко и многое другое, радостные крики друзей и слезы родителей. А ведь неделю назад все было иначе.
Жизнь текла своим чередом, учеба уже закончилась, а работа только начиналась. Каждый день проходил в клетчатой рубашке и бейджем «Красное Белое». Одни и те же лица, у которых одни и те же покупки. Радовать могло только одно, любящая девушка, которая ждала дома. Теплый ужин, горячая ванная и домашний уют. Что могло быть лучше? Разве что повестка, которая появилась тогда, когда её не ждали. Грусти не было, ведь я осознавал, что не годен. Гипертония давала о себе знать частыми кровотечениями из носа и головокружением, когда ты уже на грани того, чтобы упасть в обморок.
Раннее утро. Туман, и солнце, которое только начинает будить жителей этого одновременно мрачного и загадочного, но до боли в груди знакомый город Волгоград. Дни уже становились прохладными, иногда дождливыми. Путь до военкома занял не так много времени. Типичная комиссия, типичные призывники, которые только начинают все осознавать и морально готовиться. В свою очередь я даже не шелохнулся. Спокойно прошел все врачей и направился в кабинет к военному комиссару. Но все пошло не по плану.
Улыбка в моменте спала с лица, сменившись непониманием. Перед лицом был вчерашний приказ, в котором было сказано - «Гипертоническая болезнь - категория годности Б3». Не успев осознать все, что произошло вокруг, ноги уже сами шли в курилку. Подкурив последнюю сигарету из пачки, сделав тягу, глаза заметили мальчишку, который что-то говорил по телефону. Он был не так близко, чтобы понять что точно он говорил, только частички фраз доносились до ушей. «Да я точно не годен, это железобетон», « успокойся, уже через час приеду домой и поедем в Крым». В его словах присутствовало то, что вызывало белую зависть.
После разговора, он подошел попросить зажигалку. После минутной тишины завязался диалог.
– Неожиданно стал годным? - с ухмылкой спросил незнакомец.
– А ты как будто дохуя негодный,
– Ну слушай, я занимался тем, чтобы доказать все, что только можно и нельзя.
Отведя взгляд в сторону, уже не замечая как бычок обжигал кончили пальцев, я протянул ему руку.
– Посмотрим что скажет эта пизда, которая принимает решение, - быстро произнес я и уже начал вставать, – Я Кирилл кстати.
– Я Илюха, - пожав руку, ответил он.
– Хуй те в ухо.
Мы оба посмеялись, и пошли внутрь. Пока я шел, и думал как сказать любимой и родителям о том, что я все таки иду отдавать долг родине, Илья шел и пытался решить какие-то деловые вопросы. Как понял, у него был какой то маленький бизнес, который ему подарили родители на 18 лет.
И вот, мы уже стоим ждем у кабинета комиссии. Очередь из таких одинаковых парней. Все простые, которые в этой жизни еще ничего не успели повидать, а это оттянется еще на год. Кто-то смеется, понимая что его ждет веселый путь, кто-то нейтрален, приняв свой долг, а кто-то плачет, не понимая что происходит. Среди этих эмоций от остальных я не успел заметить, как пришла моя очередь. Открыв дверь я почувствовал какое-то облечение. Осознание того, что уже ничего не изменить облочило с ног до головы.
– Товарищи врачи и военный комиссар, рядовой Котов по вашему приказанию прибыл,- четко вылетело из моих уст.
– Так, Котов,- начал говорить комиссар, – Ты у нас не первый раз, но все поменялось. Ты теперь годен, воин. Ты наша защита и опора.
Её слова звучали настолько мерзко. В них было столько лести, сколько я не слышал за всю свою хоть и не такую длинную, но жизнь.
– Настало твое время отдавать долг родине. Годен. Свободен.
Сделав шаг и кабинета и пройдя по коридору, пришло чувство немысленной свободы. Всего год, а потом новая жизнь.
Краем глаза я увидел, как сразу после меня в кабинет зашел Илья. Стены были тонкими, его слова были слышны всем. Они были такими легкими и легкомысленными, как будто он даже не думал о армии, а я уже дошел до кабинета, в котором сидит мрачная дама. Её можно понять, пропустить через себя столько людей, столько призывников. Каждый особенный. С кем-то легко, быстро заполняются документы и сами парни готовы ко всему, а с кем-то приходится сидеть, показывать что да как, разжевывая каждую строчку. Её взгляд уже был пустым, как-будто она прошла афганскую войну, и её уже ничего не сможет удивить.
Пока я сидел и заполнял документы, и даже как то найдя общий язык с этой женщиной, чтобы хоть чуть-чуть поднять ей настроение, краем глаза увидел Илью. Он стоял молча. В его глазах читалось что-то неясное. Как будто мир рухнул, у него кто-то умер или бизнес прогорел.
– Я годен,-почти плача произнес он.
– Чего нахуй?,- вырвалось у меня.
Крики женщины о том, как мы себя ведем тут проходили мимо наших ушей. Мы просто смотрели друг на друга. Понимание не было ни у одного из нас. Только момент, который был как выстрел. Точно в грудь. Точно в сердце. На поражение. Хотелось лишь обнять его, чтобы хоть как-то поддержать, чтобы он не расплакался прямо в кабинете. Но ноги не давали встать, как будто кроссовки прилипли к полу.
Закончив все заполнять, мы уже пересеклись на улице. Курилка стала нашим местом сборов. В ней происходило все. Счастье парней, которые попали в один день отправки, или наоборот слезы людей, которые так не хотят прощаться со своими родными и любимыми. Такое чувство, что они уходят не на год, а на всю жизнь. Не мне конечно судить, но это странно.
– Ну что,-вывел меня из мыслей Илья, –На какое число повестка?
– 14,-коротко ответил я, не смотря в его сторону.
– О, так ты тоже братанчик в наш день уезжаешь,- улыбнулся он.
Внезапно подошли еще 2 человека. Один маленький ростом парнишка, которому с виду лет 25 и накаченный, совсем еще молодой.
– Знакомься,- показал он на маленького, – Это Дима, он женат, у него бейбик, поэтому он будет служить где то тут.