ЗЛАТА
Только этого не хватало!
И так первый день в институте был ужасным — ещё и встреча с ним точно ничего хорошего не сулит.
Кирилл Соколов был братом моей лучшей подруги Дианы. Я знаю его с самого детства и терпеть его не могу — приблизительно с того же самого момента.
Наглый, самоуверенный, заносчивый… Самый популярный парень в школе, а теперь уже и в институте. Звезда баскетбольной команды, душа любой компании и завсегдатай всех вечеринок. Каждый его взгляд, каждое слово словно кричат: «Я — центр вселенной, а вы все — лишь фон для моего великолепия». И самое обидное — люди действительно так и воспринимают его. А я вот не понимаю, как можно восхищаться тем, кто даже не пытается увидеть за блеском собственной персоны кого-то ещё.
Никогда не могла понять, почему у него столько поклонниц: каждая девушка мечтает, чтобы он обратил на неё внимание, — но только не я. Как можно бегать и выпрашивать внимания у такого бесчувственного и самовлюблённого болвана? Лично я была бы рада, если бы он вообще меня не замечал — как и его лучшие друзья.
Бесспорно, внешность у него более чем привлекательная: высокий блондин с зелёными глазами, накачанным телом и широкими плечами. Но за красивой картинкой скрывается абсолютно мерзкий тип, который просто пользуется наивными, влюблёнными в него девушками, а на следующий день их забывает, даже имя не запомнив.
Для него люди — лишь декорации, фон для его бесконечного самолюбования, и это делает всю его внешнюю привлекательность отталкивающей, словно ядовитый цветок, прекрасный на вид, но несущий в себе лишь горечь и разочарование.
— О, Заноза! Ты что тут забыла?» — отозвался он, с привычной самодовольной ухмылкой.
Я медленно повернулась в его сторону, встретив его взгляд с нарочитой невозмутимостью.
Сто раз просила его так меня не называть, но, похоже ему доставляет удовольствие, когда я злюсь. Что ж, с такими как он, надо не пасовать, а сразу ставить на место.
— О, Засранец! Я тут учусь. — произнесла я с максимальным безразличием, разворачиваясь в другую сторону от него.
Его улыбка дрогнула. Судя по выражению лица, я его тоже смогла разозлить. Ведь он не привык к такому — «сладкий», «красивый», «милый», «дорогой», но уж явно не «засранец».
Возможно, это и грубовато, но он это заслужил — своими постоянными подколами в мой адрес, едкими замечаниями и привычкой выставлять меня на посмешище при любом удобном случае.
Каждый раз, когда он открывал рот, в его словах сквозила эта наглая уверенность, что ему всё дозволено, что он может безнаказанно задевать людей, играя в остроумного шутника. Но шутки его никогда не были по-доброму весёлыми — они ранили, оставляли неприятный осадок, заставляли сжимать кулаки от бессильной злости. И если однажды я ответила резко, то лишь потому, что чаша терпения переполнилась: нельзя бесконечно испытывать чужое терпение и ждать, что тебе будут улыбаться в ответ.
— За такие слова можно огрести большие проблемы, Заноза. Следи за языком. Если бы ты не была лучшей подругой малой, проблемы тебе были бы обеспечены. А так… постарайся лучше не попадаться мне на глаза. А то могу и передумать.
Я скрестила руки на груди и приподняла бровь, стараясь не выдать, как внутри всё закипает.
— Ой, как страшно. И что же ты мне сделаешь?
Он шагнул ближе, нависая надо мной, но я даже не дёрнулась.
— Ты даже не представляешь, на что я способен, когда меня выводят из себя.
— О, неужели? — я рассмеялась, стараясь, чтобы смех звучал легко и непринужденно — Ты всерьёз думаешь, что меня напугает парень, который не может смириться с тем, что кто-то не восхищается его «великолепием»?
Его глаза сузились, пальцы сжались в кулаки, но он тут же заставил себя расслабиться, криво улыбнувшись.
— Знаешь, что самое забавное? Ты злишься не потому, что я тебя обидела. Ты злишься, потому что я права.
— Права? — он фыркнул. — Ты просто не понимаешь, с кем связываешься.
— Понимаю. С парнем, который привык, что все перед ним стелются. Но со мной этот номер не пройдёт.
На секунду повисла тяжёлая пауза. Он смотрел на меня, словно пытался найти нужные слова, но вместо этого лишь резко выдохнул и отступил на шаг.
— Ладно. Пусть будет по-твоему. Но не удивляйся, если однажды ты перейдёшь черту.
— А ты не удивляйся, если однажды обнаружишь, что я давно её перешла. И мне это нравится.
Он покачал головой, развернулся и пошёл прочь, но на полпути обернулся:
— Ты когда-нибудь пожалеешь об этом.
— Как и ты, — бросила я ему вслед, чувствуя, как адреналин пульсирует в венах. — Только ты пожалеешь раньше.
Я попыталась как можно быстрее уйти и закончить этот бессмысленный разговор и не выслушивать дурацкие угрозы. Я прекрасно знаю, что это все просто слова, ничего Кирилл мне не сделает, Диана ему не позволит меня обидеть. Он, конечно, может и козел в отношении всех девушек, но на сестру это не распространяется, её он просто обожает и сделает всё, что она попросит.
Развернувшись, я неудачно качнулась — и тут же с глухим стуком ударилась об стену, а в следующий миг плюхнулась прямо на землю мягким местом. Да уж, а я-то думала, что хуже день уже быть не может. Ошибалась. Потерев ушибленный лоб, я пригляделась и с досадой поняла: «стена» оказалась не кем иным, как Дэном — лучшим другом Кирилла. Такой же «приятный» тип, как и его приятель.
Кирилл, Дэн и Феликс — неразлучная троица ещё со школьных времён. Их дружба, закалённая годами совместных проказ, превратилась в своеобразный миф, который жил в стенах школы, в которой я училась. Эти ребята не давали спокойно жить никому: их изобретательные выходки и безудержная энергия превращали обычные школьные дни в череду непредсказуемых событий. Теперь, уже пятый год, они продолжают то же самое в Кубанском государственном институте в Краснодаре — будто перенесли свой неукротимый дух из школьных коридоров в университетские аудитории. Я всеми фибрами души не хотела поступать сюда: сама мысль о том, что придётся оказаться в их орбите, вызывала внутреннее сопротивление.
КИРИЛЛ
— Какой ещё, блин, встречи? — рявкнул я, не скрывая раздражения. — Лично я надеюсь с ней больше никогда не пересекаться.
— Ну, Злата сказала, что теперь тоже здесь учится. Значит, по-любому ещё встретимся — и не раз, — невозмутимо ответил Феликс.
— Надеюсь, нет. Она меня и дома достала — ещё тут её не хватало.
— Почему ты так на неё реагируешь? — вклинился в разговор Дэн, приподняв бровь.
— Как я на неё реагирую?
— Обычная девчонка. К тому же — лучшая подруга твоей сестры. Ничего особенного. Откуда столько злости? — Дэн, как всегда, не унимался с расспросами.
— Ты просто плохо её знаешь. Она не обычная девчонка, а самая настоящая заноза в заднице.
— Не знаю, мне она всегда казалась милой.
Я пристально посмотрел на Феликса. Что это значило? Надеюсь, она ему не нравится. Ещё не хватало, чтобы он влип в неё, начал за ней бегать и таскать с нами повсюду. Ужас просто.
— Ну да, мы это заметили — как ты обрадовался встрече с ней и подбежал, словно рыцарь, поднимать её, — не удержался я от колкости.
— Не как рыцарь, а как нормальный человек. Странно, что вы стояли и просто ухмылялись, пока она сидела на земле.
— Ой, всё, хватит о ней. Не порть мне настроение — оно и так уже подпорчено.
Да, тут явно что-то не так. С чего вдруг такая забота? Упала и упала. Надо под ноги лучше смотреть — и за языком следить.
— Дэн, ты звонил тем подругам с четвёртого курса? Они придут сегодня на вечеринку к Максу? — я решительно сменил тему, ухватившись за то, что действительно меня интересовало.
— Они с третьего курса, а не с четвёртого, — поправил Дэн.
— Ой, да всё равно — хоть с первого. Звонил или нет?
— Звонил. Будут. Если что, блондинка — моя.
— Ага, сейчас, — фыркнул я. — Ты же знаешь мою слабость к блондинкам. Так что ничем помочь не могу — блондинка моя
.— Да мне всё равно — блондинка, брюнетка, рыжая… Какая разница? Все они одинаковые, — отмахнулся Дэн, устраиваясь на пассажирском сиденье моего Porsche Cayenne.
У нас у каждого свой автомобиль, но в институт мы ездим вместе — на каком-нибудь одном. Так удобнее: направление-то одно. Уже пятый год мы снимаем общий дом.
Подумать только — остался последний курс. И что дальше? Будем ли мы так же дружны после института? Мы с Дэном планируем остаться в Краснодаре. Феликс ещё не решил: то ли остаться, то ли вернуться в Абинск. А вот мой отец уже всё решил за меня — хочет, чтобы я возглавил краснодарский филиал его строительной компании.
— А Диана придёт на вечеринку? — вывел меня из раздумий Феликс.
— Брат, ты бы определился: Диана или Злата, — рассмеялся Дэн.
И правда — какая разница, будет ли там моя сестра? Я завёл двигатель и молча тронулся с места.
— Так будет или нет? — теперь уже и Дэн не унимался, расспрашивая про сестру.
— Понятия не имею. Но если придёт, то, надеюсь, без своей подружки-занозы.
— Слушай, да забудь ты уже про малышку Злату. Сколько можно? Говоришь, что не хочешь о ней слышать, — а сам всё о ней да о ней, — поддел меня Дэн.
— Я о ней и не думаю, чтобы забывать. Просто констатирую факт. Нечего ей там делать.
— Что-то сомневаюсь, что Диана придёт без Златы, — протянул с заднего сиденья Феликс.
— Посмотрим. Надеюсь, она меня услышала, — бросил я в ответ.
ЗЛАТА
Я подходила к своей комнате в общежитии с напряжённой надеждой — будто сжимала в кулаке хрупкий осколок удачи и боялась его раздавить. Где-то внутри теплилось убеждение: этот день обязан преподнести мне хоть что-то хорошее.
В школе я была душой компании. Легко находила общий язык, собирала вокруг себя людей, словно магнит — и вдруг всё рассыпалось. Здесь, в институте, я будто стала невидимой. Со мной за целый день даже никто не заговорил, «Великолепна тройка» — конечно же, не в счет.
Диану я тоже не видела — она весь день была занята. Только прислала сообщение: «Безумно счастлива, что мы снова вместе. Это надо отметить!»
А ещё меня ждал главный экзамен первого дня — знакомство с соседкой по комнате. Пять лет жить бок о бок. Я мысленно перебирала сценарии: от «холодного нейтралитета» до «лучшая подруга на всю жизнь». Надеялась хотя бы на первое.
Я открыла дверь в комнату, и я замерла на пороге.
Соседки не было. Зато комната напоминала поле боя: вещи разбросаны, кровать не заправлена, на полу — раскрытый чемодан, будто его взорвали изнутри.
«И где она?»
Тишина. Только гул коридора за спиной.
Я бросила сумку на свою кровать. Не так я представляла первый день. Совсем не так.
Из размышлений меня вырвал звук пришедшей смс.
Диана:
Привет, малышка. Готова повеселиться?
Я:
Всегда готова. Но, судя по всему, веселье сегодня мне только снится.
Диана:
Что такое? Соседка — стерва?
Я:
За соседку пока ничего не могу сказать. А вот брат твой в очередной раз подтвердил, что он придурок.
Диана:
Прикольно. Со мной ты ещё не встретилась, но с братом моим уже успела.
Я:
Поверь, встреча с ним сегодня была пятитысячным желанием в моём списке.
Я:
Так что насчёт повеселиться?
Тишина. Отлично. Диана тоже куда-то испарилась.
«Ладно, — подумала я, направляясь к ванной. — Хотя бы душ приведёт меня в чувство».
Но не успела я сделать и трёх шагов, как телефон оглушительно зазвонил.
— Сегодня будет вечеринка у Макса! В честь первого учебного дня! Я приглашена — значит, и ты тоже! — голос Дианы звенел, как колокольчик.
Я закрыла глаза.
— Блин, я хотела провести этот вечер с тобой. Повеселиться вместе, сходить куда-нибудь, съесть пиццу…
Мне дико хотелось просто посидеть, поговорить, почувствовать, что я не одна в этом новом, чужом мире. Но у Дианы, судя по всему, были другие планы.
— Да уж, сумасшедшее веселье, — её голос вдруг потускнел.
— Раньше тебе нравилось такое.
— Раньше не было Макса с его крутыми вечеринками.
Кто этот Макс? Что за вечеринка? Я хотела провести вечер с лучшей подругой. И наконец увидеть соседку, с которой, возможно, мы станем близки.
— Так кто этот Макс? Он тебе нравится? — спросила я осторожно.
— Не выдумывай. Макс — это Макс. Весь институт знает, что у него самые крутые вечеринки. А по поводу «нравится»… Ты шутишь? Или забыла, что моё сердце давно отдано другому?
— Да, только этот другой не спешит отдавать тебе своё. И он даже не в курсе, что твоё ему отдано с детства. Или я что-то пропустила — ты ему наконец призналась?
— О чём ты? Какое признание? Знаешь же, что я никогда на это не решусь, — в её голосе прозвучала такая тихая грусть, что мне стало больно.
— Я так надеялась, что ты встретишь здесь хорошего парня, влюбишься и забудешь о том, кому отдала сердце, но никогда не признаешься в этом.
— Когда сама влюбишься, тогда и поймёшь, что чувства не имеют рычага переключения. Их не отключить по щелчку.
Я вздохнула. Пора сменить тему.
— Ладно. Так что насчёт кино, кафе, пиццы?
— Не будь такой скучной! Лучше собирайся на вечеринку. Ты теперь студентка — и должна веселиться по полной. Разве не об этом мы мечтали со школы?
Она не сдавалась. И я тоже. Но по-разному.
Пауза. Я представила её улыбку — ту самую, от которой всегда становилось легче.
— Ладно, твоя взяла. Скинь адрес этой вечеринки у Макса, и во сколько мне там быть?
— Ура-ура! Я за тобой заеду в 20:00!
— Буду ждать.
Диана не жила в общежитии. Её квартира — однокомнатная, уютная, в пяти минутах от института — стала для меня своеобразным символом той жизни, которой у меня никогда не было.
Я часто представляла: вот мы с Дианой живём вместе, по утрам пьём кофе на крошечном балконе, вечером обсуждаем лекции, смеёмся над одногруппниками… Но реальность была проще и жёстче: у моей семьи не хватало денег и на обучение, и на аренду. Бюджетное место прошло мимо — конкурс оказался беспощадным.
А отец Дианы… Он даже не рассматривал вариант общежития. Для него это было что-то из другого мира. Его дети достойны лучшего — и он щедро оплачивал не только жильё для Дианы и её брата Кирилла, но и их маленькие (и не очень маленькие) радости: брендовые вещи, новенькие автомобили, поездки на выходные…
Меня никогда не цепляли дизайнерские лейблы. Но вот машина… О, машина — это другая история.
С детства я мечтала о своём автомобиле. Эта мечта родилась в тот самый день, когда папа впервые посадил меня за руль его старенькой «двойки». Помню запах потрёпанного салона, скрип педали сцепления, его тёплую руку на моём запястье:
— Спокойнее, тише. Чувствуй машину, а не бойся её.
Тогда я не столько училась водить, сколько впитывала эти мгновения — редкие, драгоценные часы, когда весь мир сужался до нас двоих и дороги впереди.
Сейчас, вспоминая тот день, я твёрдо знаю: однажды я заработаю не только на свою машину, но и на новенькую «ласточку» для папы. Чтобы он сел за руль и сказал с улыбкой:
— Ну что, дочка, покажешь, как надо?
В этот момент дверь в комнату распахнулась — и внутрь ворвался вихрь рыжих кудрей, сверкающих, будто расплавленная медь в лучах солнца.