В далёкой долине, скрытой от людских глаз за крутыми горами и густыми туманами, жил демон по имени Эларион. Он был изгнан из адских чертогов за излишнюю любовь к людям. На его теле оставили клеймо, как проклятие и наказание, он никогда не сможет коснуться человека.
Его существование было вечным и одиноким. Воздух долины, пропитанный запахом мха и сырой земли, казался ему таким же безжизненным, как и его душа. Ведь любой контакт с человеком приносил ему нестерпимую боль и грозил даже смертью. Потому он держался вдали от селений, лишь изредка подглядывая за людьми из‑за завесы тумана, которая обволакивала его, словно второй кожей, радуясь их счастью.
Однажды Эларион увидел её — Лирию, девушку с глазами, похожими на озёра под утренним солнцем. Она приходила к ручью, чтоб наполнить кувшины и пела тихие, прекрасные песни. Её голос, чистый и звонкий, разносился по долине, пробуждая в демоне давно закрытое в душе чувство. Он наблюдал за ней, пока она собирала травы, и пальцы её ловко перебирали стебли, вдыхая пряный, горьковатый аромат полыни и сладковатый запах цветущего чабреца.
Её смех звучал как колокольчики, а движения были лёгкими, словно танец ветра. Когда она наклонялась к воде, чтобы ополоснуть руки, солнечные блики играли в её волосах, превращая их в поток расплавленного золота.
С каждым днём Эларион всё меньше мог сопротивляться притяжению. Он начал появляться неподалёку — сначала как тень среди деревьев, потом как неясный силуэт в тумане. Лирия не пугалась: она чувствовала, что в нём нет зла, лишь глубокая печаль, которую можно было уловить в едва заметном изгибе его губ и в бездонном мраке его глаз.
Однажды вечером, когда солнце уже касалось вершин гор, окрашивая небо в багряные и золотые тона, Лирия присела на камень у ручья. Она закрыла глаза, вслушиваясь в журчание воды и шелест листьев. Эларион стоял неподалёку, скрытый за стволом древнего дуба. Он наблюдал за ней, и в его груди разрасталось странное тепло, которого он никогда прежде не знал.
— Кто ты? — вдруг спросила она, не открывая глаз, словно почувствовала его присутствие.
Демон замер, не зная, что ответить. Ветер донёс до него аромат её волос — смесь полевых цветов и свежего летнего дождя. Этот запах проникал в самые глубины его существа, пробуждая давно забытые ощущения.
— Я — тень, которая не должна быть здесь, — наконец произнёс он, и его голос, низкий и чуть хрипловатый, нарушил тишину, словно шёпот самой ночи.
Они начали встречаться у ручья. Эларион рассказывал ей о звёздах, которые видел тысячелетия назад, о древних царствах, о тайнах мира. Его слова звучали как древняя мелодия, наполняя воздух магией забытых времён. Лирия делилась с ним своими мечтами, песнями и теплом своего сердца. Её голос, когда она пела, заставлял его душу трепетать, а запах её кожи, лёгкий и нежный, как цветение жасмина, сводил с ума.
В эти мгновения время словно останавливалось. Они сидели рядом, но между ними всегда оставалась невидимая грань — проклятие, которое нельзя было нарушить. Эларион ловил каждый взгляд Лирии, каждый изгиб её улыбки, запоминая их так, словно это были последние мгновения его вечности.
Они знали, что их история не может иметь счастливого конца. Но любовь, однажды пробравшаяся в душу, не слушает предостережений.
— Если ты коснёшься меня, ты умрёшь, — шептала Лирия, и в ее голосе звучала мука, смешанная с невыразимой нежностью. Ее пальцы дрожали от желания прикоснуться к нему, но она сдерживалась, зная, что один миг счастья может стать последним.
— Тогда я буду любить тебя на расстоянии, — отвечал демон, и в его глазах отражались звёзды, словно сама вселенная благословляла их чувства. Его голос дрожал, но в нём звучала непоколебимая решимость.
Так прошло несколько лет, Лирия не заводила отношений и Эларион видел, как она страдает. Он хотел лучшей жизни для любимой.
Однажды вечером небо окрасилось в багряные тона, а ветер принёс запах грозы. Воздух стал тяжёлым, насыщенным ожиданием чего‑то неизбежного. Лирия стояла на краю обрыва, и в её глазах были слёзы, блестящие, как капли росы на лепестках розы. Её платье шелестело на ветру, а волосы разметались, словно пытаясь ухватиться за ускользающее счастье.
— Я не могу жить, зная, что ты всегда будешь вдали, — сказал он, и её голос его был тверд. В нём смешались боль, отчаяние и неукротимое желание быть рядом, которому все же не суждено было сбыться.
Эларион подошёл ближе, чем когда‑либо. Его тень легла на её плечи, и он почувствовал, как её тепло проникает в него, пробуждая давно забытую жажду жизни. Аромат её кожи, смешанный с запахом приближающейся грозы, опьянял его, заставляя сердце биться чаще.
— Позволь мне хотя бы раз почувствовать тебя.
Он коснулся её руки — и боль пронзила его, как тысячи лезвий, разрывая плоть и душу. Но он не отступил. Он обнял её, и их губы наконец встретились в поцелуе, наполненном любовью и печалью. В этот миг он ощутил всё: тепло её кожи, биение её сердца, аромат её волос. Это было подобно взрыву света и звука, словно весь мир сосредоточился в одном мгновении. Её губы были нежными, как лепестки розы, а дыхание — тёплым и прерывистым.
Лирия почувствовала, как его тело становится легче, как будто он растворяется в вечернем воздухе, наполненном запахом дождя и цветущих трав. Её пальцы судорожно вцепились в его одежду, пытаясь удержать то, что уже невозможно было сохранить.
— Ты не можешь уйти! — вскрикнула она. В это крике звучала вся боль разлуки, вся невысказанная любовь, всё то, что они не успели прожить вместе. И уже не успеют.
— Я ухожу счастливым, — прошептал он. Его голос становился всё тише, словно уносимый ветром. — Потому что познал твою любовь. Прощай любима, и будь счастлива, это мое последнее желание.
Его фигура растаяла в вечернем свете, оставив в руках Лирии лишь мерцающую искру, тёплую, как последний луч солнца. Она прижала её к сердцу и поняла: даже смерть не может разрушить то, что родилось из чистой любви. Искра пульсировала в её ладони, словно маленькое сердце, напоминая о том, что часть Элариона всегда будет с ней.