Старинная часовенка была небольшой, но род Нардейлов хранил это место, в котором соединялись браками все члены рода, как дань традициям. Роскошные свадьбы на тысячи приглашённых во дворцах и небольшое таинство соединения узами в маленькой часовенке.
Я с трудом шла по полустёртым ступенькам, к широко распахнутым инструктированным золотыми узорами дверям часовенки. Было тяжело нести несколько десятков килограмм платья, но это тоже дань традиции. Каждая невеста рода надевала это платье, всем оно было впору не потому, что девушки были одинаковыми по телосложению, а потому что платье было артефактом, древним, как сам род Нардейл.
Мне было плохо, голова гудела от информации, а ноги двигались еле-еле, как ватные. Я – чёртова попаданка! Кто бы мог подумать, Тамара Тарасова, сорока пяти лет, повариха в заводской столовке, стала попаданкой!
Я любила читать, да я любила истории про попаданок, но совсем не мечтала оказаться здесь. Слишком хорошо знала жизнь и понимала, что одно дело – сказка, и другое – реальность.
Будущий муж крепко сжимал мой локоть и вовремя поддерживал, чтобы я не упала. Но я не обольщалась, он просто не хотел, чтобы я встала перед жрецом с разбитой физиономией. Валентайну Нардейлу не было дела до того, что со мной будет. Я его трофей, вернее, хозяйка этого тела Ассамар Медиан, последняя из рода тёмных фей. Хотя какие феи? Капля крови дивного народа и множество историй, которые передавали из уст в уста. В этом мире давно нет фей, остались лишь драконы и люди.
Я зажмурилась, в который раз, пытаясь проснуться. Я не могу тут находиться, у меня там люди не кормлены! Глубоко вздохнула, чтобы избежать истерики. Я взрослая, пусть и в теле юной девушки, нужно собраться и мыслить здраво.
Очнулась утром, когда меня стали готовить к замужеству. Тело болело от множества ушибов, в голове мелькнуло что могли бы вылечить, лекари у Нардейлов хорошие, потом меня охватил ужас. Какие лекари? Какие Нардейлы?
Служанки, как призраки, молчаливые и жестокие. Они не слушали мои вопли, не отвечали на вопросы. Окунули в ванну, в большой комнате, обложенной мраморной плиткой, мыли в четыре руки, мазали кремами, молча, пресекая любые попытки отбиться. Вот Тамара могла бы им морды изукрасить, а квелая Ассамар могла лишь пытаться.
А потом пришла боль, а с нею память девушки. Кто хоть раз испытывал мигрень, представьте её силу, увеличенную в несколько раз. И неприятное ощущение, словно у тебя в мозгу копошатся миллионы червяков, мерзко. Я затихла, осмысливая новую для себя реальность. Понимание того, что я не сошла с ума, заставило зорко смотреть по сторонам и не нарываться. Я должна понять, что меня ждёт.
А ждали меня свадьба, и красавчик, жених, высокий, черноволосый с синими грешными глазами, Валентайн Нардейл. Правда, на невесту смотрел он с брезгливостью, словно на букашку, что прилетела в его тарелку. И всю дорогу до старинного поместья, в котором была часовня рода, молчал, иногда одаривая меня жёстким взглядом.
Отец Ассамар, старый маразматик долго держался за свою гордость и не хотел отдавать дочь замуж за дракона, а тот взял всё сам. Это я считаю его маразматиком, отца девушка любила, и гордая была за род, поэтому я тут. Она решила умереть: потомки фей могут отпустить душу, а взамен призвать мстителя.
На этом моменте можно поржать… Я и мститель! В этом тщедушном тельце, бесправная, трофей, на котором женятся, потому что земля всё же принадлежит потомкам фей, и магия не примет чужого. А так родит девка наследника и в расход её. Это всё я нашла в своей голове, словно книгу прочитала. И что делать? А что я могу? Меня даже служанки не слушаются. Я скрипнула зубами.
Войны между родами вспыхивали частенько, император смотрел на них сквозь пальцы, особенно если это род опальных фей, особенно если они предатели.
Нардейлы – драконы, чёрный род, тёмные маги. В роду более тридцати родственников, множество побочных ветвей. Они из приближённых к трону, кто им возразит? Вот и отец Ассамар не смог. Но нет мне дела до их разборок! Почему я тут оказалась?!
‒ Дочь Исхилы, согласна ли ты, стать женой сыну Самиара? ‒ жрец такой же древний, как стены этой часовенки, но смотрел на меня, на удивление яркими синими глазами, словно знал, кто я, ехидно смотрел.
Исхила – богиня в этом мире, все женщины – её дочери, соответственно, Самиар – бог, и все мужчины – его сыновья. Странное деление, но мне сейчас неважно, я не хочу замуж.
‒ Не согласна! ‒ сказала я, и мой голос звонким эхом унесся в вышину куполообразного потолка.
«Красивый голос», — мелькнуло в голове.
‒ Согласен, ‒ лениво сказал Валентайн, не обращая внимания на мой ответ.
‒ А я не согласна, ‒ повторила я и посмотрела на жреца.
Неважно, пусть опять сажают на воду и хлеб.
Судьбу Ассамар решали долго, а она в это время сидела в темнице с крысами, и спала на лежанке из соломы. Гордая была, но умерла, в чем тут гордость? Умру назло врагу?
Жрец запел на непонятном языке, по крайней мере, Ассамар его не знала, в часовенке запахло озоном, стало прохладно, хотя здесь вроде лето. Платье, расшитое камнями и золотыми узорами, не грело, а наоборот притягивало холод.
‒ Вам что, неважно, что я против? ‒ посмотрела на жреца, а он продолжал петь.
В воздухе парили золотистые капельки, которые раскрывались бутонами, а в них мелкие человечки со стрекозиными крыльями.
Много, много человечков, летали вокруг нас, осыпая золотистой пыльцой. Я даже на мгновение забыла, что меня насильно выдают замуж, заворожённо смотрела на первые явственные проявления магии в этом мире.
Я всё же попала… Так обидно! Где мой принц на белом коне, где любовь до гроба? Чёрный дракон и участь инкубатора.
Из золотистой пыли вырисовывались узоры, а жених вдруг решил сбежать, шагнул, назад выпуская мою руку, но не тут-то было. Узоры не дали ему уйти, притянули хищными плетьми, спеленали, заставили стоять смирно. Сверкающим взглядом дракон мог бы меня убить, но лишь взглянул на то, как магия сцепила наши руки. У меня даже возмущение в горле застряло, я поняла: происходит что-то непонятное. И дракону не понравилось, но сделать он ничего не мог. А кто я такая, чтобы сопротивляться? Жрец как пел, так и продолжил петь.
Голова болела так, что, казалось, тысяча мелких молоточков стучат внутри колокола, выбивая звуком нервную дрожь во всем теле. Когда я успела напиться? Не пью, уже почитай, как лет десять, даже по праздникам. В горле пересохло, попыталась насобирать слюны, чтобы смочить его, но жидкости в теле не хватало, и я просто застонала, пытаясь сесть. Как же плохо! Не помню, что вчера было, может, я упала и головой ударилась, говорят, так можно амнезию получить. А потом я села и открыла глаза. Ох, ты ж, грехи мои тяжкие! Я всё вспомнила!
Оглядела разрушенную часовню, припорошенный трухой труп жреца и в полнейшем ужасе скосила взгляд в сторону, где лежало ещё одно тело. Оно, в отличие от жреца, дышало. Я тоже выдохнула. «Вот это ты вчера дала, Тамара!», - укорила себя. Понятно, что мужика давно не было, но не настолько же, чтобы вещи рвать да не обращать внимания на почившего жреца.
Странно всё это, то, как я себя вела. Посмотрела вниз на вещи: платье не подлежит восстановлению, разрезанное когтем дракона, оно лежало на полу кучкой драгоценных каменьев. Я аккуратно сползла с алтаря и присела рядом с вещами. Хоть что-то должно быть целым. Коснулась белых штанишек, что тут заменяли трусы, заметила на руке красивую золотую татуировку, стала разглядывать. Шикарно. Я давно хотела татуировку, да возраст останавливал, вроде как уже поздно, что люди скажут, старая, дурью мается. А тут вроде как мечта сбылась. Я улыбнулась, поглаживая выпуклый узор, и посмотрела в сторону спящего мужа. Что он скажет, когда проснётся? Что рад не будет, так это понятно. Слишком всё было вчера странно, нас каким-то дурманом напоили или магией одурманили. Но я же не виновата… Или виновата?
Бывшая хозяйка этого тела провела ритуал. Мне её память говорила, что ритуал так и назывался: «Призыв духа мщения». Род девушки кичился, что шёл по прямой линии от какой-то там сильной феи прошлого. Так вот, дух этой феи и вызывала Ассамар. Но почему-то пришла я. Извернувшись, потрогала места, откуда вчера у меня росли крылья, удивительно, я летала! Хотя крылья скорее призрачные. Кожа мягкая, белая, без дополнительных дырок. И выдохнула: не хватало ещё всё время с этими махалками ходить.
Позади пошевелился Валентайн, муж. Тьфу ты, не думала я, что ещё раз замуж выйду. Замерла, стараясь не дышать, пока, он не продолжил спать.
Не понравилось мне замужем первый раз и второй раз не собиралась. Может, смыться, пока этот в себя не пришёл? Ещё прибьет сгоряча. Первый муженек любил после выпивки кулаки чесать. Тот ещё гад был.
Я привстала с разорванной рубахой в руках и приладила себе над грудью, завязывая узлом. Вот это мы тут повеселились, всё разломали, драконы могут на меня ущерб повесить. Я сделала один шажок в сторону двери. Ну его, этого мужа и весь его род. Мне даже жреца не жаль, слышал ведь, что я против. Я сделала ещё один шажок по скрипнувшим под ногами плитам. Сбегу домой, поставлю закрепы, и пусть попробуют добраться.
Я на секунду замерла.
‒ Какие закрепы?! ‒ в голове тут же возникли стройные ряды красивых с завитушками букв, которые я спокойно читала.
Слова феи. Каждое слово означает закреп чего-то. Ляпнула кому, что будет как козел мекать, слово-закреп поставила в конце и всё, мекать бедолаге, пока ты его назад не заберёшь, слово своё.
Да-а-а, так и знала, что сошла с ума. А если мне всё только видится?! На секунду задумалась и сделала ещё пару шагов на выход из часовенки. «Прекращай уже страдать, Тамара! — одёрнула сама себя. У тебя было время, чтобы понять: всё это настоящее». И мужик, что сопит сейчас на алтаре, не какой-то там дурак, а один из наследников рода Нардейл.
На улице было утро. Сырое, промозглое такое частенько бывает в горах. Низкие тучи словно слизывали вершины гор, ярились под напором ветра. Хотя здесь, возле часовенки, ветра нет. Узкая лестница вела вниз, где нас дожидался экипаж. Те же чёрная карета с эмблемой рода на дверце, неподвижный кучер и недовольно бьющая копытом по земле лошадь. Вот же выдержка у человека, всю ночь тут просидел! И как незаметно смыться?
Я оглянулась на часовенку, посмотрела на сверкающее драгоценностями платье и решила, что нужно на пропитание пару камешков оторвать. Нардейлы не обеднеют, а я сразу с голоду не помру. Назад кралась так же, но, прежде чем нагнуться к платью, засмотрелась на дракона. Красив чертяка и… мужествен. Тело прекрасное и очень выносливое, ночью проверила. Я похлопала ресницами, и чего, спрашивается, пялюсь? Вот как проснётся и будет тебе Тамара ещё один марафон, только по бегу. Не простит мне этот аристократ, что я его прокляла. А я прокляла?
С ужасом понимаю, что прокляла. Так, я опять встала и осмысленно посмотрела на спящего дракона. Длинные ресницы дрогнули, но глаза не открылись, дальше спит. Да твою дивизию, Тамара хватит на него глазеть! Ах, да, проклятие!
Я помню, что говорила ночью на фейском, я его проклинала любить меня вечно, может, для этого мира это и не проклятие вовсе, но я, как подумаю о вечности с каким-то козлом, который меня в грош не ставит, и волосы на голове шевелиться начинают. А вот слово-закреп я забыла. Я стукнула себя ладошкой по щеке, получилось слишком звонко, и я замерла, боясь вдохнуть. Как можно забыть слово-закреп?! Ты же фея, Тамара! А, вот вспомнила, я же себя и прокляла его забыть, чтобы не было соблазна отказаться от этих вечных уз.
Ну гадство-то какое! Может, в тот момент это не я была, а настоящая фея? Та, что призвала Ассамар. А я тогда почему всё помню? В общем, слишком много вопросов, а муженёк скоро проснётся и прибьёт меня. Я опять присела и стала откручивать камень, небольшой, чтобы его пропажа в глаза не бросалась. Открутила и на цыпках пошла к выходу. Грехи мои тяжкие, надо же так попасть! Нет бы принца прекрасного, да дворец белоснежный… Ай, я замерла, потому что прикрывающая меня рубаха, потянула меня назад, я с ужасом поняла, что меня схватил дракон. Медленно оглянулась назад и выдохнула, зацепилась за кусок упавшей крыши:
Замок Нардейлов привлекал той красотой, что может быть в остром клинке или же в хищных обводах секиры. Стены из грубо сложенных камней убрали в деревянные панели, облагородили пол длинноворсными коврами, вместо жировых факелов повесили магические светильники, не пускающие дым, но всё равно сквозь всю эту мишуру нововведений проскальзывала таинственная мрачность.
Я шла за горничной под взглядами слуг и гостей, не имея возможности просто присесть, чтобы не показать слабость.
Почему-то Ассамар было важно пройти вперёд с высокоподнятой головой, вот и я решила почтить память бывшей владелицы тела и сделать хотя бы такую малость. Не испугаться, не отступить.
Драконы переглядывались, перешёптывались, на меня даже показывали пальцем, не обращая внимание на этикет, а я шла сквозь эту тёмную толпу, собрав себя в кучку. Потом расслаблюсь и даже порыдаю, но не сейчас.
‒ Какие будут указания, госпожа? ‒ служанка застыла рядом.
‒ Сначала мне нужно принять ванну, или что тут у вас есть, парная, баня, бассейн. Кстати, как тебя зовут? ‒ с опозданием перебила сама себя.
С прислугой нужно быть в хороших отношениях, когда ты сама изгой. Я выдохнула, когда напряжение, которое принесло внимание высшей сущности, ушло и упала на удобное кресло.
‒ Тая, госпожа, ‒ девушка присела в поклоне, ‒ сейчас бани заняты мужчинами, но могу предложить вам ванну с травами, ‒ она вопросительно подняла на меня глаза.
Девушка молодая хорошенькая. Спокойный взгляд серых глаз меня успокоил.
‒ Ванна с травами, было бы прекрасно, ‒ сказала я.
‒ Сию минуту, ‒ девушка вышла в одну из дверей уютной спальни, и я услышала звуки льющейся воды.
Я огляделась, пока готовилась моя ванна, даже глаза прищурила от желания быстрей окунуться в воду. После брачной ночи и погрома в часовенки я чувствовала себя пыльной и усталой.
Спальня была небольшой, приятные глазу тёплые обои из синего шёлка с серебристым узором. Большая кровать, застеленная тёмным покрывалом, схожим расцветкой с обоями. На полу толстый ковёр, на удивление белый, натёртый до блеска паркет. У изголовья кровати пара тумбочек, недалеко диванчики и кресло, на котором я сидела. Звуки воды затихли, и в комнату вошла Тая.
‒ Госпожа, ванна готова, вы платье сейчас выберете, или после того, как помоетесь?
‒ Давай после, ‒ я уже шла к ванную комнату.
Здесь всё было в голубых тонах, плитка, с серебряными узорами, огромная, круглая ванна, белоснежная как ковёр в спальне. Над водой поднимался пар, хотя в комнате было тепло. Я потрогала рукой воду, она оказалась приятной, тёплой, пахло цветами, я улавливала нотки мяты и жасмина. Без сожаления скинула порванную рубаху и залезла в ванну, со стоном втягивая ноги. Здесь была небольшая скамья, на которую я села. Вода была по шею, она мягко обволакивала и смывала усталость. Мне казалось, что я чувствую странное, словно что-то скользит вдоль моего тела. Рука сама резко ухватила воду и подтянула к глазам водяное создание.
‒ Это элементаль, госпожа, не бойтесь, он не причинит вам вреда, он служит роду Нардейл. С ним вам не страшны вредные заклятия, ‒ тут же услышала я голос Таи, а создание в моей руки, странное, водяное с впадинками вместо глаз и рта, брызнуло на меня водой и исчезло в ванне.
Но даже то, что вокруг меня плавает нечто странное, не выставило меня из воды. Я положила голову на бортик ванны и прикрыла глаза.
‒ Простите, госпожа, что я не сказала вам об элементалях, я не подумала, что вы не знаете о них. Давайте я помою вам волосы.
‒ Не нужно, я сама, — отмахнулась от девушки, ‒ я не сержусь из-за элементаля.
‒ Это моя работа, госпожа, если вы откажетесь, меня могут спросить почему, чем я не угодила вам.
Я вздохнула. Очень хотелось выгнать её и просто поразмышлять о своей судьбинушке, но я согласилась.
‒ Хорошо, пока моешь, рассказывай мне о том, что происходит в мире.
‒ А что вас интересует, госпожа?
‒ Всё, ‒ сказала я, ‒ Я была под стражей, если ты в не знаешь, и многое пропустила.
Ассамар поделилась со мной знаниями, но многие из них могут никогда не пригодиться, потому что касаются деяний прошлых лет и даже столетий, а вот то, что творится в мире сейчас, мне бы было интересно узнать.
‒ Наш император, Северус Первый, наконец-то решил жениться, и со всех концов нашей страны и даже с соседних королевств съезжаются девы всех рас.
‒ Зачем так много? ‒ удивилась я.
‒ Император женится только на своей паре, неважно какой расы, и даже неважно какого она рода, ‒ Тая даже дышать перестала, так восторженно она об этом говорила.
‒ А ты замужем? ‒ спросила я.
‒ Нет, госпожа, ‒ сказала Тая, ‒ но я не могу быть невестой, я потеряла свою честь, император никогда не женится на той, что уже делила ложе с другим.
‒ Даже если она его пара? ‒ хмыкнула я.
‒ Этого не может быть, ‒ Тая была уверена в своих словах, ‒ пара императора не может быть использованной.
‒ Как всегда несправедливость, ‒ лениво сказала я, довольно жмурясь от массажа головы, ‒ если женщина имела любовника до свадьбы, она использованная, а если мужчина, то он набирался опыта…
‒ Ах, госпожа, только не говорите такое при драконах. Нардейлы самые ярые сторонники того, чтобы запретить женщинам свободно ходить по улицам без сопровождения.
‒ Капец, ‒ высказалась я любимым словом моей помощницы по смене, ‒ куда я попала!
Я не обольщалась, что попала в сказку. С памятью Ассамар я многое узнала об этом мире. Например, что род императора мечом и кровью собирал воедино земли, которые потом раздавал своим ближникам. При этом уничтожались все несогласные и множество сильных магических родов, которые думали, что отобьются сейчас, просто исчезли.
Я знала, что фей уничтожили задолго до того, как появилась империя, тут постарались магические рода, которые потом канули в небытие так же, как феи. В Шароте, так называется этот мир, было три расы. Драконы, феи и люди. Драконы и феи – магические расы, которые всегда враждовали друг с другом, и люди, примыкающие то к одним, то к другим, то вообще воюющие сразу с обеими магическими расами.
Тая вернулась с полным подносом еды, которая сразу распространила по комнате приятные ароматы, обострившие аппетит.
В закрытой крышкой тарелке оказался горячий наваристый бульон с мелко порубленными кусочками мяса и зелени. Отдельно в других тарелках лежали варёные овощи, я с радостью увидела, что продукты ничем не отличаются от земных, разве что фиолетовый фрукт или овощ вызывал у меня сомнение, на баклажан он непохож, и я его есть не стала. А так пробовала всего понемногу. Ассамар долго голодала, так что сразу нагружать желудок опасно, даже если ты фея. Больше всего мне пришлись по вкусу миниатюрные бутерброды, у нас их канапе называют. Фигурно вырезанные сыры, колбасы, помидоры и огурцы, посыпанные какой-то остро пахнущей травкой.
Я сидела в кресле, рядом стоял небольшой, круглый столик с подносом. Тая застыла возле двери, склонив голову. На мои призывы присоединяться к обеду она испуганно отказывалась, и я не стала настаивать, ведь тут с прислугой не всё так просто.
В каждом уважающем себя доме драконов вся прислуга под клятвой верности, поэтому сделать что-то против хозяев не могут. Что странно, всё равно все идут к ним в услужение и смотрят этим ящерам в рот. Наверное, я излишне придирчиво отношусь к ним, всё же обрывки воспоминаний Ассамар делают свое дело.
На замок Медиан Валентайн не нападал сам, чтобы между нами, мужем и женой, не было крови родных, но всё же на глазах бедной девушки убивали тех, с кем она прожила всю жизнь, а это не проходит бесследно. Мне достался ее негатив к драконам, но я строго отделяла, где мои мысли, а где воспоминания Ассамар. Мне даже стало её жаль, она была совершенно не приспособленной к жестокости этого мира. И скорей всего поэтому не смогла инициировать силы феи, хотя в её крови было много нерастраченного волшебства. Думать, что я больше подхожу для тёмной феи, не хотелось; какие бы злые мысли меня ни посещали, я могла понять, где перебор и нужно успокоиться.
После обеда жизнь стала налаживаться, всё виделось уже не в таком тёмном свете. До того момента, как я забеременею и рожу, надо ещё дожить. Что-то мне подсказывает, мой муженёк не собирается меня защищать от своих родственничков. И возможность проверить мои опасения мне сразу подвернулась.
Дверь открылась и в комнату без спроса набились… Драконицы. Этих чего принесло? Конечно, заводилой была кузина-невеста, которая брезгливым взглядом оглядела мою комнату, а на меня посмотрела, высокомерно фыркнув. Если я правильно воспринимаю память Ассамар, то все эти драконицы – родственницы: кузины и сестры. Бастардов-мужчин рождалось мало по сравнению с тем, сколько рождалось девчонок, и поэтому у Нардейлов был настоящий цветник, с которым, впрочем, они расставались без сожаления. Отдавали своих женщин замуж за тех, кто им больше заплатит или для укрепления связей.
‒ Тая, выйди, ‒ скомандовала моей служанке Сакара, ‒ и никого сюда не впускай.
Я заинтересованно оглянулась на горничную, которая испуганно посмотрела на кузину, но не сдвинулась с места. Ага всё же приказ Валентайна — значит больше, чем хотелки кузины.
‒ Ты меня не слышишь бестолочь? ‒ драконица взвилась. ‒ Вон!
‒ Со всем уважением, ‒ голос Таи дрожал, ‒ мой хозяин – господин Валентайн, и он сказал мне всегда быть при его жене.
Я с любопытством разглядывала остальных девушек. Молоденькие, они хихикали, поглядывали на меня и громко обсуждали, словно я – выставленная напоказ зверушка.
‒ По какому поводу ко мне пожаловал курятник этого замка? ‒ лениво спросила я.
Не собираюсь быть безмолвной подушкой для битья! Ассамар никогда не отвечала на грубости. На балах, которые она посещала, как аристократка, над ней не раз измывались, но девушка лишь плакала, не давая отпор наглым драконицам. Я была сейчас сытой и немного расслабленной, поэтому просто полюбопытствовала, почему ко мне заявилась толпа девок и чего они хотят.
В комнате воцарилась тишина, которую я бы сейчас, после сытного обеда хотела оставить.
‒ Ты! ‒ драконица не нашлась, что можно быстро мне сказать, но сделала шаг ко мне, полыхая гневом.
Что ж ее так распирает?
Неужели меня ожидает банальный мордобой? Насколько я могу судить, по воспоминаниям Ассамар девы из высшего общества не гнушались физически устранять своих соперниц. Что ни говори, а животного начала в драконах многовато, и сила решает многое.
‒ Я, ‒ согласно кивнула. ‒ Спрашиваю, что вам здесь всем понадобилось? Слёт пернатых в другом месте.
Девки замолкли и поглядывали на меня кто с удивлением, а кто и со злостью. Как же, от меня не ждали ответов, я должна, молча поникнув, выслушивать от них гадости. Волосы им мои не нравились, это у них волосы — хвосты лошадиные им о таких волосах, как у Ассамар, только мечтать.
‒ Ты его не получишь, ‒ драконица сжала кулаки. ‒ Он мой!
‒ Ты о ком? ‒ я встала, чтобы не смотреть на неё снизу вверх, и не дать ей возможности давить своим видом на меня. ‒ Я замужняя женщина, и на чужих мужчин не смотрю.
‒ Это ничего не значит, он женится на мне, а ты сдохнешь!
‒ Вполне возможно, ‒ мне очень не хватало пилочки, чтобы подпилить острые коготки, на которые уставились все девчонки и притихли, наблюдая, как одна из них борется за свое счастье... Я не сомневалась, что с такой соперницей мне будет весело. Никогда не понимала драк за мужиков: ну не хочет он тебя, чего унижаться? Найди такого который от одного твоего вида будет слюни пускать. А вот в другом мире, гляди ж ты, и муж нелюбимый и соперница, которая сейчас на меня набросится, выдержки ей еле хватает. Драконицы… ‒ Все мы когда-нибудь умрём, кто раньше, кто позже. А вот женится ли он на тебе, это сомнительно. Если до сих пор не женился, то…
Я была прервана ее шипением. Вроде драконица, а шипит как змея.
‒ Я тебя предупреждаю, нищенка! Ты теперь не аристократка, и даже статус жены не защитит тебя от нечаянно подвернувшейся ноги на ступеньках.
‒ Ты мне угрожаешь? ‒ не удивилась я.
До начала бала мы с Таей просидели в комнате. После того, как я ее вылечила, девушка оттаяла, словно надломился стержень, который заставлял ее быть безэмоциональной. Она сначала расплакалась, потом упала мне в ноги.
‒ Госпожа, спасибо! Как же я со шрамами, выгнали бы, нельзя тут с уродством. Спасибо…
Я подняла девушку с колен, усадила на кресло, налила в стакан воды из кувшина и сунула ей в дрожащие руки.
‒ Всё хорошо, Тая, успокойся не будет у тебя шрамов и ещё…
Я не знаю, откуда брались эти знания, вот подумала, хорошо бы защитить девушку и тут же возникло в голове решение вопроса. «Поцелуй феи» защита, которую ставили на своих слугах феи. Тая, конечно, не моя, но в обиду я ее не дам, девушка без гнили, я вижу ее душу, яркую, как огонёк свечи, но слабую. Ещё одна возможность феи, видеть души, странно так. Я всё ещё с крыльями потому легко взлетела над Таей, и, взяв ладонями ее замершее, всё в слезах лицо, медленно поцеловала в лоб, поставила печать. Тёмную бляшку на ауру, которую разглядеть может любой маг. Эта печать не даст ее в обиду и защитит в нужное время. Как, я не знала… пока.
‒ Я всё для вас сделаю, ‒ Тая вытерла слезы.
‒ Ты о себе переживай и беспокойся, у меня есть вот это, ‒ я показала девушке когти и ощерилась клыками, ‒ меня не так просто запугать. Лучше расскажи мне, что здесь да как, кто с кем дружит, не верю, что в семейке Нардейл нет склок.
‒ Спрашивайте, госпожа, ‒ решительно сказала Тая. ‒ Я всё вам расскажу.
‒ Ну, никаких тайн господских мне не надо, рассказывай то, что все знают, ‒ остановила я горничную.
В общем, двое мужчин, которые оказались возле моей комнаты и которым я пообещала танец, были кузенами Валентайна. Оба от одного отца, но с Наулием судьба сыграла злую шутку, наградив внешностью фрея. Да у фей были мужчины – фреи. Об этом мало кто помнил, почему-то в одно время все мужчины-феи просто погибли. С ними ушла часть магии этого мира. Феи считали, что это заклинание драконов, те, в свою очередь отказывались от поклёпа, но, в конце концов, началась война. Феи-женщины не уступали своим мужчинам в силе, поэтому драконам тяжело было выиграть, но они выиграли войну спустя пару сотен лет. Мир тогда изменился. Из светлого, окутанного любовью, пронизанного созиданием и чистотой, Шарот, превратился в изъеденный чернотой мир бездны. Своей враждой жители Шарота призвали к себе бездну, с которой теперь ведут постоянную войну.
Надо сказать, о бездне, Ассамар знала мало. Да, есть прорывы бездны, да, твари бездны убивают всё живое, но её это не касалось и поэтому девушка не интересовалась, как там живут на фронтире, землях, где навсегда поселилась чернота. Эта сторона Шарота меня поразила. Их мир умирает, а они…
Я просто сидела, сложив руки на коленях, и смотрела в стену, пытаясь понять местных жителей. Потом подумала: а случись такое на Земле, стали бы все как один, чтобы защитить наш мир? Выдохнула. Мы уже его губим… Навряд ли. Я не знала, кому из нас было больно: фее, или мне, Тамаре. Я не знала, почему приняла рассказ Таи так близко к сердцу. Я здесь, под защитой замка и драконов, пока мне ничего не угрожает, но… Словно что-то звало меня, всё исправить. Мне стоило большого труда загнать это незнакомое чувство вглубь; проблемы мирового масштаба сейчас должны волновать меня меньше всего. Немного отрезвила себя тем, что моя жизнь под вопросом, и попросила Таю, которая замерла, продолжить рассказ об Нардейлах.
В связи с тем, что Наулий, родился с фейской внешностью его даже проверяли на родство крови, но все претензии папаши были отвергнуты, парень был чистокровным драконом. С одним маленьким отличием от родственников, крохотной каплей фейской крови. Уже неясно, кто из Нардейлов и где сошёлся с феей, но факт налицо. Доказательство, что Наулий – дракон не смягчило сердца родственников, и те всегда над ним потешались, даже родной по отцу брат Тассий. После того, как Тая перечислила всех мужчин рода Нардейл у меня случился шок: все имена я запомнила, такой памяти можно только позавидовать.
Перед балом Тая сходила за едой, так как ужин на сегодня не планировался, будет накрыт стол с закусками на балу. Я с удовольствием ела запечённую в травах курочку, облизывала с пальцев жир и посмеиваясь над круглыми глазами Таи. Полностью съела огромный кусок пирога с нежной начинкой из клубничного джема. Выпила полкувшина густого сбитня. Мне самой стало интересно, как это всё во мне поместилось. Тело Ассамар было худым, с хрупкими косточками, но красивым, что уж там говорить.
Платье на бал несли торжественно несколько человек. Один катил высокий манекен на железных колёсиках, которые жалобно скрипели. Второй нёс в руках коробку, а третий держал в руках шкатулку.
‒ Платье для свадебного бала для Ассамар Нардейл! ‒ завопил один из лакеев, потом сорвал с манекена верхний слой накидки.
Мы с Таей в унисон вздохнули. Платье было шикарным, роскошным и таким… прозрачным?
‒ Паучий шёлк, ‒ восхищённо сказала Тая, ‒ это самая дорогая ткань и самая крепкая, её не берёт даже огонь дракона. А эта серебряная вышивка – это заговоры ведьм на удачу.
Я фыркнула, но сделала в уме зарубку – спросить о людях, а то всё о драконах и феях, а ведь люди сейчас – одни из главных жителей этого мира, по крайней мере, самые многочисленные.
Я поняла, что Тая не видит в платье ничего удивительного, и поэтому немного успокоилась, не будет же Валентайн выставлять меня на обозрение голой.
Ящик был положен на комод и открыт, там лежали другие детали наряда, сложенные аккуратными стопками. А в шкатулке, на светлом бархате, лежали драгоценности: серебро и дымчатые камни, переливающиеся тёмными гранями.
‒ Серый хрусталь, ‒ Тая опять широко открыла глаза. ‒ Его добывали только в одном месте и сейчас там тёмные земли, камни – самые лучшие накопители, а эти драгоценности, скорей всего, артефакты.
Лакеи поклонились и ушли, тихо прикрыв дверь, а Тая всполошилась.
‒ Нужно собираться, госпожа, опаздывать на собственный свадебный бал нехорошо, вы с мужем будете встречать гостей.
После танца со старейшиной рода я немного расслабилась: всё самое страшное уже свершилось. Я танцевала с опаснейшим драконом и осталась жива. И запрет Валентайна снялся сам собой, потому как запрещать своему деду танцевать со мной муженёк не мог. Раз снялся, то и с другими я танцевала охотно. Впервые оказавшись на таком празднике, я отдавалась ему всем сердцем. Когда ещё подобная возможность представится?
Ассамар знала: сразу после бала её должны были увезти в дальний замок, и там она будет жить, пока не родит ребёнка. Верить ли слову дракона, что он не заберёт у меня ребенка, я не знала, сомневалась. А после слов старейшего, что феи рождают фей, вообще поняла, какой будет облом муженьку, ведь сына он не получит. Феи давно лишились возможности рожать фреев, и в этом винили драконов. Это было большое бедствие в ту пору. Его назвали «Веком плача», ведь все мужчины фей умерли в одну секунду. Пока феи приходили в себя, пока отряхнулись от горя, драконы подсуетились и прибрали бесхозные земли. Так прошло пара эпох.
Я покачала головой, выкидывая из неё исторические справки, которые возникали в памяти, стоило только о чём-то подумать, иногда казалось, что мне в голову закачали энциклопедию по миру. С одной стороны, удобно, с другой, я зависала в самый неподходящий момент. Валентайна я видела урывками: каменное лицо со сверкающими глазами и напряженная фигура, от которой так и тянуло недовольством.
Я танцевала со всеми, улыбалась, отвечала на вопросы и просто радостно кружилась по лакированному паркету. Никогда не думала, что мне понравится бал. В последние годы я была зажата и мало участвовала в социальной жизни. Из увлечений, которые были у меня на Земле, я любила только чтение, которому отдавалась в любую свободную минуту.
‒ Ваши глаза как звезды на небосводе, ‒ заученно сказал мне Тассий, а я вежливо улыбнулась, чтобы скрыть гримасу.
Ну как можно быть таким прямым, как палка? Драконы, как и люди, все разные, так что можно уже перестать их обожествлять. Есть откровенные дураки, я посмотрела на кузена, есть хитрецы типа этого Наулия, а есть такие принципиальные, как Валентайн. Я украдкой нашла его взглядом и хмыкнула: дракон был окружён цветником из сестёр и их подружек, которые нагло строили глазки новоиспечённому мужу. Интересно, он всерьёз давал мне обещание не изменять? Судя по его раздражённому лицу, он сейчас начнёт кусаться. Я постаралась скрыть смех.
‒ Не хотите ли освежиться, о прекраснейшая? ‒ спросил Тассий, и, не дожидаясь согласия, потащил меня к балкону, куда выходили остыть парочки.
Я как-то читала, что уединяться с чужими мужчинами нельзя, особенно если ты замужняя дама, так что я упёрлась и вытянула из загребущих лап дракона свою руку.
‒ Не думаю, что это хорошая идея, кузен.
Дракон поморщился.
‒ Если вы устали, отведите меня к моему супругу. Я не хочу, чтобы он волновался.
Валентайн коршуном смотрел на меня, и я видела: ещё пара шагов в сторону балкона, и он полетит в мою сторону, раскидывая в стороны весь цветник. Думаю, хватит уже дёргать дракона за усы, и я притворно покачнулась. Да, Тамара, быть бы тебе актрисой! Не замечала за собой особого таланта, всегда была прямая, как шпала, что вижу, то и говорю, а тут верчусь, кручусь и даже получаю от этого скрытое удовольствие. Валентайн видел мое покачивание и уже через пару секунд был рядом. Вырвал меня из рук назойливого кузена и прижал к себе.
‒ Что ты себе позволяешь, фея? ‒ прошептал он мне почти в губы.
‒ А что ты себе позволяешь, дракон? ‒ не осталась я в долгу.
‒ Вокруг тебя слишком много чужих мужчин, ‒ он улыбнулся, делая вид, что мы о чём-то мило беседуем.
‒ А возле тебя слишком много чужих девок, ‒ я не собиралась так просто сдаваться.
По залу пронеслись первые звуки новой мелодии, от которой моё сердце почему-то сделало кульбит.
‒ Фейский танец, дорогая жена, специально для тебя.
‒ Премного благодарна, ты наконец-то вспомнил, что у тебя есть жена.
‒ Ты слишком изменилась, Ассамар, ‒ Валентайн чуть отодвинулся от меня, его рука коснулась талии, ‒ мне говорили, что, если в твоей крови сильная фея, она появится, но не сказали, что твой характер так испортится.
‒ Не буду говорить, что сочувствую, ‒ едко ответила дракону, и чуть прикрыла глаза, когда он увлёк меня за собой, начиная танец.
Музыка была прекрасна, нежна, как руки матери, приятна, как тёплая вода, изысканна, как самые дорогие вина. Внутри меня словно натянутая струна, трепетало сердце, по венам неслась магия, будоража мою душу. Почему эта музыка мне так близка, если я никогда её не слышала? Это непонятно и странно.
‒ Когда-то у первого императора драконов была возлюбленная фея, ‒ прошептал мне Валентайн на ушко, вызывая бурю мурашек по всему телу, ‒ Они любили друг друга, и, чтобы доказать свою любовь Прекраснейшей, император вознёс богине восхваление попросив, чтобы она помогла ему создать самую прекрасную мелодию для любимой. Богиня ответила на просьбу императора, и сейчас ты слышишь её, фея.
‒ Надо же, ‒ я улыбнулась Валентайну, ‒ даже драконам свойственно любить.
Нардейл скрипнул зубами и крепче прижал меня к себе, унося в вихре танца. Что он хотел мне этим сказать: что драконы могут любить, или что драконы могут на многое пойти ради любимой? Так мы не влюблённая парочка. Я – трофей, у которого забрали даже имя, он – нелюбимый муж. Если бы тут была настоящая Ассамар думаю, драконы лицезрели бы злую и недовольную фею. Я тут же покачала головой. Забываю, что Ассамар не могла пробудить фею, не тот склад характера был у девушки.
‒ Ты покажешь мне свои крылья, фея? ‒ спросил меня Валентайн и странно посмотрел, фраза прозвучала ритуально и отдалась в памяти тысячами повторениями, словно эхо.
Феи показывают свои крылья лишь в двух случаях: когда собираются драться или совокупляться, фу неприятные слова, но отражающие всю природу магических существ. Это и правда ритуальная фраза, мужчина просит свою женщину открыть свою душу, показать свои крылья. Только рядом со мной нелюбимый и душу я открывать не собираюсь. Я смотрела в его глаза цвета летнего неба, и терялась в их глубине. А напряжение внутри постепенно уходило, выпуская наружу тёмную фею. Что же, врага нужно держать близко, пусть думает, что я в его власти. Я встряхнула крылья, рассыпая вокруг разноцветную пыльцу и довольно оскалилась, когда все, на кого она попала, стали чихать.
И что с ней делать? Я не знаю, что меня ждёт дальше, а брать ответственность за другое существо… Имею ли я право на это?
‒ Тая тебе кто-то угрожает? ‒ спокойно спросила девушку.
‒ Нет госпожа, ‒ Тая ещё ниже склонила голову.
‒ Тогда почему ты хочешь уйти из этого места, где имеешь защиту драконов?
‒ Кто защитит меня от самих драконов? ‒ чуть слышно спросила она и всё же подняла на меня полные слёз глаза.
‒ Драконы пристают к тебе?
‒ Я служанка, у таких, как не спрашивают согласия, госпожа. Я бы давно ушла отсюда, но я долговая.
‒ Как это? ‒ спросила я, а сама уже в принципе поняла, что это означает.
‒ Мой отец задолжал много денег ростовщику, ростовщик – ставленник драконов, естественно, пришли изымать долги драконы и забрали меня.
‒ Кошмар какой-то, ‒ сказала, нахмурившись. Я ещё страдала насчет своей участи, я хотя бы законная жена.
Я не стала расспрашивать Таю, что случилось и так понятно, чего от неё хотят.
‒ Господин Тассий не спрашивает, хочу ли я греть ему постель, и любит делиться со своим братом.
‒ Гады! ‒ возмутилась я.
Тассий мне и так не понравился, а вот Наулий разочаровал.
‒ Вы возьмёте меня? ‒ Тая с мольбой сложила руки. ‒ Я буду делать всё, что ни прикажете.
‒ Я не уверена, что у меня получится, ‒ покачала головой, ‒ в принципе мы с тобой отличаемся лишь тем, что я выше статусом, а так тоже подневольная.
Тая поникла, руки безвольно опустились вдоль тела.
‒ Но я попрошу Валентайна о служанке, скажу, что к тебе уже привыкла, может, у него будет хорошее настроение…
‒ Спасибо! ‒ Тая улыбнулась сквозь слёзы.
‒ Не спеши меня благодарить, Тая, он может не согласиться
‒ Всё равно спасибо, вы показали мне, что есть надежда, что если бороться, то можно чего-то добиться, даже если ты бесправна.
‒ Всё, давай меня собирать, всё же аудиенция у главы рода.
Тая засновала вокруг шкафа, выбирая для меня платье.
‒ Ваши вещи и подарки уже загружены в кареты, так что вам придётся одеваться в гостевые вещи.
Девушка достала из шкафа ещё одно безликое платье, а к нему множество дополнений. Подъюбники, тонкие рубахи, корсет, чулки и так далее, даже плащ тут нашёлся. Длинный, серебристого цвета с такой же серой опушкой поверху. Судя по моим ощущениям тут лето, но было принято ходить в плащах, прикрывая платья от пыли и грязи. Зацепилась за слова Таи о моих вещах, подумала, как бы спросить, что там за вещи погрузили. В памяти Ассамар нет ничего про них, странно.
‒ Тая, а какие вещи погрузили в телеги? ‒ всё же решилась спросить, шкурный у меня интерес: если моё, то я должна знать, что.
‒ В кареты, госпожа, ‒ Тая отвлеклась от копания в шкафу, ‒ вам дал приданное сам старейший. Так принято, что девушка вашего положения не должна быть без личных вещей, а так как вы… ‒ Тая недоговорила и не знала, как продолжить.
‒ Я – трофей, говори, как есть, ‒ помогла я ей.
‒ Да, ваши земли и приданное стали принадлежать победителям. Старейший Нардейл выделил вам положенное для девушки приданное. Две кареты и добро, всё как положено в их роду.
‒ Это много? ‒ спросила я служанку.
‒ Для меня это неисчислимые богатства, ‒ Тая даже чуть понизила голос и оглянулась на дверь, словно нас могут подслушать, ‒ говорят, госпожа Сакара, злилась и била служанок, когда узнала, что вам отдали одну из карет, на которую она претендовала.
‒ Служанок за что? ‒ удивленно спросила я.
‒ А на ком ещё зло срывать? ‒ пожала плечами девушка. ‒ Перед мужчинами нужно себя вести тихо, нежной быть, а слуги всё стерпят.
Потом была эпопея с переодеванием и причёской, Тая довольно споро мне помогала и когда за мной пришёл Валентайн, я уже была готова. Дракон осмотрел меня, и, подхватив под руку, повёл в приёмный зал.
Да, старейший принимал в настоящем тронном зале. Здесь всё кричало о богатстве рода. Колонны, поддерживающие потолок, с растительными узорами, огромная люстра с магическими светильниками. Одна из любопытных сторон мира с магией, это артефакты, которые помогали в быту, не совсем средневековье.
Тут не было диванчиков для удобств, те, кто приходят выслушать волю старейшины, должны стоять. На небольшом возвышении находился трон с высокой спинкой, на котором сидел Файрасат, уставший и кажется не выспавшийся, у его ног на ступеньках – две девушки, которые всегда сопровождают главу рода. Как я поняла, последняя жена дракона умерла давно, но он окружил себя цветником из наложниц и не собирался больше узаконивать браки. У него до сих пор рождаются дети, если что, и всех он берет в род, но уже на правах младших ветвей рода.
Вся эта информация постепенно тянулась из моей памяти, как нитка из клубка. С одной стороны, удобно, чтобы не чувствовать себя совсем уже дурочкой, а с другой всё подаётся с точки зрения Ассамар и тут нужно понимать, что её отношение предвзято.
В зале, кроме нас, находилась ещё пара, но они уже уходили, если я правильно понимала, это один из кузенов Валентайна с женой. Девушка бледна, у неё застывший взгляд, пустой ничего не выражающий, секунду посмотрела на меня, опустила глаза. Но на ее лице я успела увидеть ненависть. А этой я что сделала?..
Файрасат, не мигая, смотрел на нас с Валентайном. Украдкой поглядела на муженька, сканируя, не пора ли мне волноваться, но Нардейл был спокоен и собран. Окинул деда серьёзным взглядом и не выпускал мою руку из своего захвата. Дед взглянул на наши руки, потом усмехнулся:
‒ Ты меня порадовал, Валентайн, в отличие от твоего кузена. Как видишь, его жена осталась человечкой, кровь феи в ней сильна, но она не смогла её принять, как твой трофей.
Файрасат перевёл взгляд на меня. Я еле сдержалась, чтобы не оскалиться в ответ, фея внутри меня недовольна, но послушная моей воле затихла. Старый дракон, словно понимал, какие в моей душе бушуют бури, и его улыбка становилась шире. Валентайн поглядывал на меня, наверное, удивляясь отчего деду так смешно, а я поняла, что ставку дед делал не только на нас с Валентайном, старый интриган. Знать бы ещё, зачем ему так срочно понадобились фея или феи.
В карете было прохладно. Узкое, длинное пространство. Два диванчика, довольно удобных, обитые синим бархатом. Посередине небольшой столик. Если бы окно было побольше, возникло бы впечатление, что вошла в купе поезда. Мы расселись с Валентайном на диваны, я осмотрелась. Дракон достал кипу документов и быстро их просматривал, хмуря чёрные брови. Я попыталась увидеть хоть что-то в том, что читает Валентайн и не из интереса, что там написано, а хотелось понять, могу ли я вообще читать по-здешнему, память-то у меня Ассамар есть. Пару слов удалось различить, пока Валентайн не заметил моего взгляда и посмотрел с удивлением, чуть приподняв одну бровь.
‒ Это отчёты за последний месяц по доходам моих земель, ‒ холодно сказал он мне, ‒ если тебе интересно, дам почитать.
Я покачала головой, отнекиваясь от такой радости.
‒ Я просто пожалела, что не взяла с собой какую-нибудь книгу, ‒ пожала плечами, ‒ ехать далеко, а заняться нечем.
‒ Не беспокойся, мы будем останавливаться в трактирах, чтобы отдохнуть, ‒ успокоил меня дракон.
Если бы не его слова, по виду не сказать, что он обо мне так заботится, словно маска на лице.
Дверь открыл слуга, с поклоном закинул внутрь пару небольших чемоданов, засунул их под диваны, наверное, вещи Сакары.
‒ Почему нас отсылают в то поместье? Я думала, что туда поеду одна, ‒ решила подоставать его разговором, пока нет этой прилипалы.
‒ А как у нас появятся дети, если ты будешь там, а я в другом месте? ‒ спросил меня Нардейл. ‒ Мне хотелось бы быть уверенным, что ребёнок точно будет моим.
Я фыркнула. Уверенным он хочет быть… Интересно, дед ему сказал, что будут одни девчонки? Я с интересом рассматривала своего мужа. У него между бровей тонкая линия это потому, что он всё время хмурится. У меня руки зачесались провести пальцем по ней и разгладить, но я сдержалась. Не думаю, что он поймёт мои порывы. Странно видеть его таким холодным, после огненной ночи, словно совершенно другой мужчина. А может, так происходит из-за того, что я его прокляла…
Всё может быть. Что я знаю о феях? Пока мало и лезть в дебри памяти мне сейчас отчаянно не хочется. Каждое такое соприкосновение делает меня другой, меняет мое мировоззрение, характер и поведение. А я не хочу становиться той тёмной феей, которую звала Ассамар, хочу побыть ещё немного Тамарой, порадоваться жизни, узнать этот мир через призму своих взглядов, а не перенимать страдальческое от Ассамар или злобное от феи.
Второй слуга принёс корзинку с едой. Пахло колбасами и свежеиспечённым хлебом. Я пожалела, что не взяла с собой какую-нибудь книгу, хотя, если начнётся тряска, а она будет даже с рессорами, не почитать.
Странно, что у меня не было страха перед неизвестностью. Только любопытство, нетерпение, желание не сидеть тут в карете, а ехать там, наверху с кучером, чтобы ничего не пропустить. Но думаю, никто не поймёт, если аристократка, пусть и лишённая титула, будет вести себя столь вольно. Ассамар, наверное, умерла бы только от одной такой мысли. Я вздохнула, Валентайн отвлёкся от своих бумаг и пристально посмотрел на меня.
‒ Ты что-то хочешь?
‒ С чего ты взял? ‒ удивилась я.
‒ Я знаю, как ведут себя женщины, если чего-то хотят, Ассамар, я не вчера родился. Повторяю вопрос, ты чего-то хочешь?
‒ Я хотела бы ехать верхом, ‒ вдруг вырвалось у меня, ‒ хотя бы иногда, чтобы размяться.
Валентайн внимательно смотрел на меня ничего не выражающим взглядом, потом хмыкнул:
‒ Хорошо, ‒ ответил он мне. ‒ Я подумаю, что можно сделать на первой остановке.
Что?! Вот так просто согласился?! Я задумалась, хотя вполне понятно, он хочет, чтобы я не трепала ему нервы, и была подальше от Сакары пока мы едем. Надеюсь, дом этой драконицы недалеко, иначе у меня сдадут нервы в первый же день.
Наконец-то дверь открылась и в карету залезла Сакара. Тут я поняла, что неправильно села, нужно было пересесть к Валентайну, потому что эта паразитка торжествующе посмотрела на меня и прилипла к моему мужу.
‒ Дорогой, я приказала принести нам еду в дорогу, твои любимые колбасы и немного старого вина, ‒ прощебетала она.
‒ Спасибо, Сакара, ‒ спокойно ответил ей дракон, не отвлекаясь от своих бумаг.
Потом словно вспомнил, что пора ехать, ловко обошёл драконицу и вылез из кареты. Через некоторое мгновение раздались зычные понукания возничих, и кареты с вещами и слугами, одна за одной, проехали мимо нас.
‒ Ты зря надеешься, что он останется с тобой навсегда, нищенка, ‒ прошипела Сакара.
Так и знала, что не сможет сдержать свой яд при себе.
‒ Уж не к тебе ли полетит на крыльях любви? ‒ хмыкнула я.
‒ Поверь, нам с Валентайном есть, что вспомнить. Мы всегда принадлежали друг другу, и ты не сможешь этого изменить.
‒ Да ради богини, я не собираюсь вставать на твоем пути, ‒ я чуть нагнулась и доверительно шепнула: ‒ но не кажется ли тебе, что Валентайну ты давно не нужна?
Дракон как раз открыл дверь и воззрился на наши склонённые головы. Мы повернули лица к нему, а потом отпрянули на свои места и сделали вид, что всё нормально. Как дети, честное слово! Я хотела посмеяться. Ревновала ли я Нардейла к этой драконице? Прислушалась к себе: есть немного, и это скорей всего отголоски феи, они не любили делиться. А я не понимала, для чего делить шкуру неубитого медведя. Валентайн официально мой муж, но в любви мне не клялся, хотя верность обещал. В любом случае я не могу ревновать мужчину, которого не люблю, или могу…
Сакара была невыносима. Она щебетала без продыху ни о чём. Я поражалась пофигизму дракона, который изредка ей что-то отвечал, а всё остальное время просто занимался своими бумагами, которых оказалось у него целый саквояж. Одни он убирал, другие доставал, вчитывался, писал, зачёркивал, макая обыкновенное доисторическое перо в чёрный бутылёк. Мне нравилось за ним наблюдать, рассматривая отточенные скупые движения, задумчивый вид, иногда он ловил мои взгляды, всматривался в меня, словно не понимал, кто я и что тут делаю, потом опять углублялся в свои бумаги.
Городок, в котором нам придётся провести пару суток, запасаясь продуктами и другими нужными в поместья предметами, мне понравился. Небольшой, уютный, пах цветами, свежескошенной травой и дождём, который тут недавно прошёл. В домах небольшие окна, но застеклённые хорошим стеклом, что говорило о достатке жителей. Наши кареты проехали его насквозь вызвав ажиотаж среди жителей, и остановились возле таверны. Возничие и слуги забегали, а мы просто стояли и смотрели, как распрягают лошадей и навешивают на кареты цепи с замками.
‒ Воров нет, ‒ мялся рядом тучный хозяин таверны, ‒ но лучше сразу предотвратить.
Валентайн был, как всегда, немногословен и просто кивнул мужчине. Зато Сакара разнылась, вцепившись в руку дракона, что в сундуках все её наряды, а что она будет надевать эти дни, ведь два платья — это мало. Её служанки стояли рядом с двумя крупными узлами, и, склонив головы, не поднимали взглядов.
Тая стояла рядом со мной и тоже, как послушная служанка смотрела в землю. Я насчет своих платьев не переживала, да и чего нервничать, если я даже не знаю, что там в сундуках, которыми одарил меня Файросат? Может там такое старьё, что даже мне будет стыдно надеть? Я подумала, что вещи и нужные мне мелочи можно купить тут в этом городке, тем более что мы тут будем два дня, хоть чем-то нужно заняться. Главное, чтобы Валентайн мне золота выделил, должны же у меня быть собственные деньги на булавки... Я отвлеклась от мыслей и посмотрела на муженька, который не сводил с меня пристального взгляда.
‒ Что? Я что-то пропустила?
Сакара закатила глаза к небу и фыркнула.
‒ Она умственно отсталая вдобавок, ‒ нравилось ей меня очернять перед драконом.
Я не обращала на неё внимания, за всю дорогу, что мы ехали, она не раз пыталась сделать так, чтобы я вспылила и наговорила гадостей. Я держалась и держала в узде бушевавшую фею, не время, хотя понос на неё наслать мне очень хотелось. Останавливало, что сама пострадаю, время на ожидания ещё тратить. Да и фея не будет размениваться на мелочах, дождёмся более удачного случая отомстить, успокаивала я свою тёмную душу.
‒ Я сказал: если ты устала, то поужинаем в комнате и пойдём спать, или останемся в таверне и поужинаем здесь.
‒ Уважаемый? ‒ я обратилась к хозяину, тот покраснел, потом неуклюже кивнул.
‒ Слушаю госпожа.
‒ У вас есть, где помыться с дороги?
‒ Так это, бочку могу предложить, она хорошая, воду слуги натаскают
‒ Долго готовить?
‒ Не более часа, госпожа.
‒ Вот и ответ, ‒ посмотрела на дракона, ‒ пусть нам воду готовят с дороги омыться, а мы пока поужинаем в таверне.
Дракон приподнял одну бровь, в его глазах впервые блеснуло любопытно, странно, словно я какой-то подвиг совершила, а не удовлетворила своё простое желание помыться с дороги.
‒ Хорошо, ‒ обратился он к мужчине, который был ни жив не мёртв от такого внимания к своей особе, ‒ приготовьте нам бочку в комнату, а мы этот час будем ужинать. Заказ уже внутри сделаем. Иди, ‒ отпустил он хозяина, и тот, несмотря на свою габаритную комплекцию, резво ускакал прочь.
‒ Дорогой, ‒ Сакара без зазрения совести висела на руке Валентайна. ‒ А как же я?
‒ Сакара, ты можешь тоже заказать себе в комнату воду и умыться, если желаешь.
‒ Себе… ‒ глаза девушки тут же налились слезами, и она посмотрела на дракона жалобным взглядом. ‒ Я думала…
Я выдохнула. Не собираюсь дослушивать, что эта курица там думала. Бегать, рвать волосы на голове и кричать, что мой муж, обещал мне не изменять, не собираюсь тоже, противно просто. Отвернулась от парочки и посмотрела на притихшую Таю.
‒ Пойдём внутрь, уже прохладно, замёрзнем, ‒ и, не обращая внимания на застывших драконов, мы пошли в сторону таверны.
Я хотела помочь Тае нести сумки, но она так на меня посмотрела, что я тут же убрала руку. Всё время забываю, что я госпожа, а им не позволено таскать тяжести и вообще как-то себя утруждать.
Внутри таверна имела форму прямоугольника. Прямо посередине высокая стойка, где стоял сам хозяин и принимал оплату. Тут же носились две дебелые девицы, щеголяя откровенными декольте. Верх рубашек развязан, а корсеты заставляли белые полушария, стоять торчком, приковывая к себе взгляды всех сидящих тут мужиков. Посетителей было немало, зал гудел, как растревоженный улей. Кое-кто уже напился и бурно обсуждал свои дружеские отношения, чуть левее находилась небольшая сцена, на которой лениво щипал струны у похожего на гитару инструмента местный бард. Увидев нас, он встрепенулся и приосанился, приглаживая длинные грязные волосы.
К нам подскочила подавальщица.
‒ Госпожа, я покажу вам свободный столик, ‒ сказала она.
Я кивнула ей, и мы с Таей, пошли на свое место. Я сняла плащ и повесила его на спинку широкой скамьи. Относительно чистый стол, тут же был застелен белой скатертью, чего за другими столами не наблюдалось. На нас не слишком сильно обращали внимание, но общая заинтересованность присутствовала.
‒ Что будете кушать? Есть похлёбка, есть жареное мясо трех видов: свинина с перцем, гусь в сливочном соусе и барашек на вертеле.
‒ Неси всего понемногу, куски помельче нарезать, что-нибудь выпить тёплого, и овощей не забудь.
Девушка унеслась на кухню. Тая зашептала мне:
‒ Я за вашей спиной сяду, госпожа, за соседний стол, не дело это мне с вами тут рассиживаться, сейчас ваш муж придёт.
‒ Сиди уже, ‒ цыкнула на девушку, ‒ здесь много пьяных, ко мне не полезут, мозги ещё не все пропили, а вот к тебе сразу налетят.
Я уже пожалела, что решила есть в таверне, нет, мне не было страшно за себя, фея, наоборот, была бы рада потасовке надо же проверить свои силы, а вот мне проблем не хотелось. Не может моя тёмная сущность силы сдерживать, будут потерпевшие и как бы не насмерть…
‒ Не смей далеко от меня отходить, ‒ рядом появился Валентайн со своей прилипалой и сел напротив нас с Таей, с недовольной миной.
‒ Эта что здесь делает?! ‒ возмущённо завопила Сакара.
При моём приближении оба дракона встали. Это были уже знакомые мне Наулий и Тассий.
‒ Приветствуем сестру, ‒ довольно почтительно сказал похожий на фрейя Наулий.
Тассий же обжёг взглядом Таю, которая норовила спрятаться за моей спиной. Интересно этот сюда не из-за моей ли служанки притащился… Поймала взгляд дракона и сверкнула неудовольствием: а нечего на мою Таю так смотреть! Вернее, смотреть так без её согласия. Дракон буквально пожирал её взглядом. Наулий был спокойнее и на Таю внимания не обращал.
‒ Да хватит вам перед ней кланяться! ‒ возмутилась столь вопиющей, по её мнению, несправедливостью, Сакара. ‒ Она всего лишь трофей.
‒ Ко всему прочему она моя жена, ‒ вдруг подал голос Валентайн, и драконы быстренько расселись по местам, стараясь не смотреть на меня и Таю.
Я, конечно, понимала, как тяжело Тае сейчас за одним столом с теми, кому она всегда прислуживала, но я не могла отослать её за другой стол к служанкам. Не из желания позлить драконов, а из принципа, Тая – живое, разумное существо, и относиться к ней, как к предмету, я не позволю. Фея желала справедливости, и я еле сдерживала свою тёмную натуру.
Подбежала подавальщица, и, выслушав наш с Таей заказ, понеслась на кухню, не забыв стрельнуть глазками на драконов.
‒ Какими судьбами вы тут? ‒ решила не сидеть молчаливой тенью и узнать, чего понадобилось тут братьям.
‒ Не твоё дело, ‒ влезла Сакара, но Наулий не обратил внимания на кузину и ответил мне:
‒ Мы решили помочь Сакаре и довезти её до дома.
‒ Надо же, ‒ я в удивлении приподняла брови, ‒ а она нам сказала, что вас куда-то услали и теперь она не может без сопровождения ехать домой к болеющей матушке.
Драконы переглянулись между собой, а Валентайн даже кашу перестал жевать, нахмурив брови. Неужели забыл, что говорила Сакара, когда просилась в нашу карету?
‒ Нас отпустили, ‒ сразу нашёлся что ответить полуфрей, но я видела смешинки в его чёрных глазах.
‒ Что ты будешь сегодня делать? ‒ разорвал наши переглядывания рассерженный голос Валентайна.
Чего это он? Я с удивлением посмотрела на муженька, ему значит, с Сакарой, вести неприятные разговорчики при мне не возбраняется, а стоит мне на другого посмотреть, так пышущий злостью дракон обеспечен. Ревность это или нет, я не стала дальше размышлять и ответила на вопрос.
‒ Думаю, что пробежимся с Таей по лавкам, нужно прикупить всего по мелочам, ‒ потом вспомнила, что Валентайн обещал мне езду на лошади, и тут же упомянула об этом, ‒ кстати я хотела бы купить лошадь, ты обещал, что мне можно будет иногда ехать на ней. Сидеть днями в душной карете, ‒ я посмотрела на Сакару и скривилась, ‒ будет невыносимо.
‒ Я могу помочь с выбором лошадей, ‒ тут же вызвался Наулий, потом увидел взбешённый взгляд брата, ‒ если, конечно, Валентайн мне позволит сопровождать вас.
‒ Я, пожалуй, тоже вам помогу, ‒ довольно топорно вклинился Тассий.
Лицо Сакары нужно было видеть, она раздувала ноздри как взявшая след гончая и смотрела на братьев как на предателей.
‒ Лошадь своей жене куплю сам, ‒ Валентайн аккуратно положил на стол ложку и это, наоборот, показывало всю степень его злости, ‒ и по лавкам ты пойдёшь в моем сопровождении.
‒ Да, ‒ удивлённо посмотрела на него, ‒ а я думала, что у тебя много дел, и тебе будет некогда нас сопровождать.
‒ Валентайн ты обещал мне помочь с… ‒ Сакара запнулась и посмотрела на Нардейла с мольбой, ‒ ты знаешь здешнего зельевара, а мне нужны лекарства для мамы, ‒ ударила она по больному.
Дракон скрежетнул зубами, а я чуть не рассмеялась. Вовремя принесли еду, и я заняла руки и рот полезным, стараясь не влезать в разговоры Нардейлов.
А послушать было о чём. После нашей свадьбы все разбежались по своим поместьям, и всем старик, так звали про себя все потомки Файросата, давал наставления.
‒ Что он сказал вам? ‒ спросил Наулий.
‒ Ехать в поместье и ждать его вызова, ‒ нахмурился Валентайн не говоря о бумагах, которые передал нам старейший.
‒ Нам он сказал почти то же самое: сидеть в поместье и увеличивать защиту, ‒ сказал Наулий. ‒ Это странно.
‒ Ничего странного, ‒ тут же высказался Тассий, ‒ участились прорывы бездны.
‒ Фронтир далеко, ‒ нахмурился Валентайн, ‒ тем более от вас. Нам же он подарил бывшее поместье Медиан и сказал ехать туда.
‒ Это же совсем близко от фронтира! Что-то назревает, ‒ качнул головой Наулий. ‒ Меня раздражают наши старики, почему не сказать нам всё открыто?
‒ Скорей всего, боятся паники, ‒ сказал Валентайн и залпом допил взвар.
Потом посмотрел на нас с Таей.
Я сидела, как мышка, слушала разговоры, и они мне не нравились. Одно дело бежать от мужа в мирное время и совсем другое, когда намечается какая-то неприятная заварушка. Нужно хорошенько всё обдумать, прежде чем совершать какие-то изменения в жизни. Пока кроме прилепившейся Сакары меня всё устраивает.
Муж не страшный, не злобный старикашка, и мне не противен, меня не морят голодом, не бьют, даже дают высказывать своё мнение. Это сильно разнилось с памятью Ассамар. В её памяти драконы – грубые злобные тираны и убийцы. Решила поменьше вникать в память Ассамар и больше оглядываться по сторонам.
‒ Хорошо, Наулий, Тассий, сопроводите мою жену за покупками, лошадь выберем потом вместе, - и, выудив из сумки, что висела на его скамье, муж передал мне звякнувший мешочек с деньгами. Ого! Я думала, придётся тратить те, что дал мне Файросат, а тут у Валентайна приступ великодушия. ‒ Бери всё, что может понадобиться тебе в поместье, загрузим ещё одну телегу. Думай, что брать, поместье давно без хозяев, надеюсь, тебя учили вести хозяйство в большом доме, кроме того, что кормили ненавистью к драконам?
Я, конечно, знаю, что нужно для содержания одного человека в благоустроенной квартире и совершенно не представляю, что нужно делать в поместье, где живёт не один десяток разумных, но уверенно кивнула Валентайну. Дракон, дождавшись моего кивка подхватил свою сумку и, не оборачиваясь на семенящую за ним Сакару, широким шагом пошёл к выходу. Я чувствовала, что ему стоило большого труда не обернуться. Воспитывает в себе характер. Я улыбнулась ему вслед, а потом нахмурилась… С чего бы мне так хорошо воспринимать его чувства?
В таверне Валентайна и Сакары не было, неужели до сих пор не вернулись? Сердце странно трепыхнулось, но я запретила себе нестись в нашу комнату и смотреть, где там дракон. Сначала поужинаю. Никогда не думала, что могу быть ревнивой, но чёрт побери, я сейчас изнывала от желания понять, где мой муж! Если он там наверху со своей вертихвосткой я его… Я замерла. А что я его? Что я ему сделаю? Вот же чёрт! Нужно признать, что я – собственница и мне будет неприятно поймать дракона на Сакаре. Он же обещал не изменять мне! Переоценила я свое хладнокровие, даже если мы поженились не по любви, всё равно нужно соблюдать уважение друг к другу.
‒ Чем тебя обидел этот кусок мяса, сестра? ‒ спросил Наулий, он сел рядом и сейчас задумчиво на меня смотрел.
Я взглянула на свою тарелку и немного удивилась: кусок отбивной был порезан в труху, мелкими кусочками, почти невидимыми, фарш, а не мясо. Я отодвинула тарелку, аппетит испарился.
‒ Что-то мне есть не хочется, ‒ сказала я, и зевнула, ‒ Тая, ты кушай, я сама разденусь. Милейший, ‒ обратилась к хозяину таверны, ‒ воду мне в комнату.
‒ Опять бочку? ‒ хозяин посмотрел на меня удивлёнными глазами, видимо, мылись у него посетители нечасто.
‒ Хватит таза с кувшином, ‒ согласилась, что бочку ждать долго.
Хозяин кивнул и зычно крикнул одну из девушек.
Я же понаблюдала за драконами и Таей и успокоилась: вроде не обижают, а потом быстрым шагом потопала наверх. Комната Сакары была сразу же первой, поэтому я притаилась рядом и прислушалась. Ну, конечно, за дверью слышны звуки, которые явно намекали на то, что там творилось непотребное. А как ещё назвать, если муж при живой жене с другой спит, даже если она его бывшая невеста?
Я закусила губу, ощущая, как клыки прокусили её до крови, разжала руки, рассматривая острые когти. И в следующий миг открыла двери пинком. Фея всё же вырвалась на свободу, ну ладно я сама не стала её сдерживать.
Комната почти такая же, как у нас, разница, что кровать одна, узкая. Самого изменщика я не видно, Сакара сидела верхом и бодро подпрыгивала, правда, когда дверь резко распахнулась, она обернулась и в ужасе открыла глаза. Ну ладно, я знаю, что сейчас не красавица, но не настолько же. Драконица завизжала как ненормальная, и мне её визг нравился. Крылья распахнулись за спиной рассыпая пыльцу, я зашипела слова проклятия. Сакара скатилась с ошалевшего мужика, в котором я узнала одного из служек, приносивших нам воду в бочку, и кинулась под стол, визжать она не прекращала. Тут же чьи-то сильные руки схватила меня и прижали к твёрдому телу. Голос Валентайна хрипло прошептал мне в ухо:
‒ Мне не нравится, когда ты показываешь крылья без меня, фея.
‒ Валентайн! ‒ я попыталась повернуться, чтобы его увидеть, и дракон дал мне это сделать, правда, не выпуская из кольца своих рук.
Видимо, не нравилось, что я глазею на голого мужика, который был так испуган, что даже двинуться боялся.
‒ Убери эту бешеную! ‒ визжала из-под стола Сакара, ‒ сделай что-нибудь, Тай!
Дракон был в рубашке, в чёрных штанах, босиком, видно раздевался. Лицо блаженное, со странной улыбкой на губах, которую мне очень хотелось стереть ударом когтей, но его объятия не давали мне пошевелиться. Он поднял меня и понёс на выход из комнаты, пинком закрыв дверь в комнату драконицы. Та не переставала визжать и проклинать меня всякими словами. Какие у них свободные отношения! Я злилась на свою вспыльчивость. Выставила себя ревнивой дурой.
‒ Итак, зачем ты пошла в спальню Сакары? ‒ Валентайн поставил меня на пол и отпустил.
Я оскалилась, крылья трепыхнулись, поднимая меня в воздухе.
‒ Я услышала, что… и подумала… ‒ я зашипела от злости, разноцветная пыльца опять разлетелась по всей комнате, а этот гад вдруг рассмеялся.
Я впервые видела, чтобы Валентайн так смеялся.
‒ Ты подумала, что там я, и приревновала!
‒ Я не люблю, когда нарушают договорённости! ‒ рявкнула я ему.
‒ Признай, что ты просто ревновала меня всё это время, Ассамар, я чувствую это.
‒ Да не ревновала я тебя, дракон несчастный! Как это чувствовал? ‒ с подозрением посмотрела на Валентайна.
Дракон вдруг оказался рядом и прижал меня к себе, но из-за того, что я поднялась к потолку, получилось, что он уткнулся мне в живот носом, но не растерялся и потёрся о тонкую ткань рубашки, вызывая мурашки по всему телу.
‒ Я берегу себя для тебя, моя фея. Не забывай, нам нужен наследник, ‒ сделал он вид, что не расслышал последнего вопроса.
Мне хотелось сказать ему, что наследника не дождётся, но было так приятно, как он дышит на мой живот, что я не стала накалять скандал.
‒ Сакара хочет стать твоей женой и спит с другим, ‒ всё же не утерпела я, хотелось знать, что думает Валентайн насчёт всего этого нравопадения.
‒ Она никогда не могла держать себя в узде, ‒ хмыкнул Валентайн, и я почувствовала, как он снимает с меня штаны, вернее, пытается. ‒ Мы были подростками, когда поклялись, что станем мужем и женой. Я был её первым мужчиной… а потом понял, что она не может насытиться одним. Разве ты не знала, что мы, драконы полигамны, не только мужчины? Сейчас это не принято, но в старые времена некоторые драконицы имели до двух и более мужей. В наше время мы слишком много перенимаем от людей, подстраиваемся под их жизнь. Не понял, ‒ тут до Валентайна вдруг дошло, что он снимает с меня штаны, и одна его бровь вопросительно приподнялась.
‒ Снимай, ‒ сказала я ему, ‒ не нужно слов.
В какой-то момент мир вокруг замер, словно подёрнулся серой плёнкой, а потом опять отмер, но появился неприятный запах. Я скривилась и затрепыхалась в объятиях дракона, пытаясь вырваться. Валентайн меня отпустил, но сел рядом на кровать.
‒ Что? Что случилось?
‒ Здесь воняет, ‒ я еле сдерживала рвотный рефлекс.
Где-то недалеко послышался страшный человеческий крик, а потом жуткий рык, от которого у меня все волоски по телу встали дыбом. Валентайн вскочил и кинулся к окну, почти вылез наружу. Ещё сильнее стали слышны крики людей, ржание лошадей, странные хлопки и скрежет железа.
Тварь была похожа на собаку: длинное тело, покрытое чёрными чешуйками, узкий хвост, которым она била себя по бокам и вибрирующий рык, исходящий из полуоткрытой пасти, с неприятным щелкающим звуком. Вонью несло сейчас так, словно где-то стух целый грузовик с яйцами. Люди, замершие до этого, ломанулись всей толпой по своим комнатам, поднимая визг. Я ощутила от твари предвкушение и голод… Чур меня, зачем мне чувства твари? Сакара вцепилась в Наулия.
‒ Сделайте что-нибудь! ‒ она подталкивала драконов к твари, которая уже приготовилась к прыжку.
Я словно отмерла, время вновь пошло привычным потоком, острые клыки уже заполняли рот, а руки украшали острые когти. Может и пригодитесь вы мои красотулечки, но меня опередили драконы. Повытаскивали свои мечи-ковырялки, и ринулись в сторону твари. Удар мечом был похож на удар по железу, шкура у твари не так проста, а ещё я заметила, как по ней, переливаясь, заструилась магия, словно собираясь для удара.
‒ Отойдите от неё! ‒ рявкнула я драконам, и оттолкнула от себя визжащую на все тона Сакару.
Ну что за наказание!
Драконы не поняли, зачем отходить и старались оттеснить тварь к лестнице, беспрерывно нанося ей удары. Шкуру они не пробивали, но отталкивали её прочь. Тварь ярилась, скалила зубы, щёлкая ими в попытках достать драконов, била лапами по воздуху, но вёрткие драконы не давались под удары. Магия скрыла всё тело твари, и гудела, как провода под током. Они что, не видят?!
‒ Да отойдите от неё, дурни! —закричала я.
Но пока драконы поняли, что я им кричу, тварь странно харкнула, и из её тела в разные стороны выстрелили синие извивающиеся магические щупальца, на концах которых трещало настоящее электричество ну или молнии.
Драконы первыми попали под удар и затряслись, из рук попадали мечи. Несколько прижавшихся к стенам жильцов не успевших вовремя убежать также попали под щупальца. Самого близкого эта тварь даже намерилась жрать, алчно скалясь и роняя хлопья пены. И тогда вперёд вышла я.
Крылья уже трепетали за спиной рассыпая разноцветную пыльцу, а из горла перекрывая довольный рык твари, вырывался воинственный клич фей. Не знаю, как это смотрелось со стороны, но тварь замерла, оставив в покое свою жертву, и переключилась на меня. Тела всех, кому не посчастливилось попасть под её магию, с грохотом повалились на пол, давая мне свободный путь к возбуждённой битвой и желающей ещё крови твари.
Никогда я не думала, что будет сражаться с тварью из бездны. Да не просто кулаками, как в бешеной юности, а магией и когтями. Зацепив пучок пыльцы, я произнесла слово-закреп и из ладони вытянулась тонкая нить, которую, впрочем, порвать было невозможно. Я замахнулась на тварь нитью как кнутом, обхватив её шею. Тварь в это время как раз прыгнула, пытаясь быстрее добраться до меня, и, пойманная в воздухе, хрипло рыкнула, наткнувшись на невидимый щит моей защиты.
Что нужно делать сразу, как только начинается бой? Обезопасить себя щитами. Их не видно человеческому глазу, но хорошо видно мне. От соприкосновения с тварью мой щит пошёл волнами, но выдержал. Я сильнее затянула петлю на шее хищника, и, резко дёрнув, отправила его в стену. Удар был такой силы, что тварь проломила стену и вылетела наружу. Я подлетела ближе к дыре, прокашлялась от пыли и трухи, что вилась столбом в коридоре. Тварь упала прямо перед носом дракона. Это был Валентайн судя по его мрачному взгляду. Дракон прижал лапой монстра к земле и откусил ему голову:
‒ Фу, ‒ скривилась, ‒ целоваться с тобой не буду.
Потом вернулась посмотреть, все ли целы. Драконы дышали, но были без сознания так же, как и другие попавшие под молнии постояльцы. Сакара вцепилась уже в Таю и следила за мной полным ужаса взглядом.
‒ Не тряситесь, ‒ успокоила я сжавшихся девушек, ‒ там Валентайн убил тварь.
Сакара тут же оттолкнула Таю и понеслась к дыре, визжа как бешеная:
‒ Валентайн, со мной всё хорошо, любимый!
Я подняла глаза к потолку: она неисправима.
Ну что же, боевое крещение я прошла, пусть не очень продуктивное, но по крайней мере, я поняла, как действует моя магия. Одно дело – память, и совсем другое, когда чувствуешь всё сама.
‒ Госпожа, что с драконами? ‒ Тая обнимала себя за плечи и смотрела на лежащих Наулия и Стассия.
‒ Цел твой дракон, ‒ хмыкнула я, наблюдая, как покраснела девушка.
Ничего, тебя ожидает разговор.
Я оглядела коридор, в который уже выглядывали испуганные постояльцы, и пошла в свою комнату, вернее, полетала. Крылья убирать не хотелось, слишком много внутри бурлящей силы, а крылья нивелировали напряжение на тело. Не привыкла я ещё к такому. Тая вошла следом и прикрыла дверь. Девушка налила мне воды в кружку и протянула, стараясь не смотреть на меня.
‒ Я страшная? ‒ спросила у неё.
‒ Нет, вы очень красивы, ‒ Тая посмотрела на меня, ‒ но от вас веет такой опасностью, что страх прижимает к полу.
‒Понятно, ‒ я постаралась снять с тела щиты, которые давили ментальной аурой устрашения.
В комнату вошёл Валентайн: уставший, пыльный, в разорванной одежде и с недовольной физиономией.
‒ Тая, к себе, ‒ коротко сказал он и, когда девушка убежала, посмотрел нам меня, ‒ я же просил не выходить из комнаты, Ассамар.
‒ И? ‒ не поняла я слов его наезда. ‒ Ты считаешь, мне нужно было сидеть тут и ждать, когда всех пожрёт какая-то собака-переросток?
‒ Это не собака, и я послал к тебе братьев для защиты.
Я фыркнула, отвернулась к окну. Там уже собралась толпа жителей, и голосили они на всю округу.
‒ Тварей точно всех уничтожили? ‒ спросила я, нахмурившись.
Валентайн подошел ближе и посмотрел вниз на громкую толпу.
‒ Городок ещё прочёсывают маги, но думаю, уничтожили весь выводок. Ассамар, ‒ Валентайн повернулся ко мне, и мы оказались слишком близко друг к другу. Я всё ещё не убрала крылья, зависла в воздухе, поэтому наши лица были на одном уровне. Я зачарованно рассматривала его глаза, яркие, с тёмно-синим ободком по радужке, внутри которой бесновалась сила ящера. ‒ Я прошу тебя быть осторожней.